Вулф Джоан. Сладкая, как мед

   Лоренс неожиданно рассмеялся.
   — Похоже, что мы с тобой оставили вне подозрений только маму да Патрика!
   — Верно, — рассмеялся в ответ Энтони.

***

   В тот вечер джентльмены засиделись в столовой после обеда необычно долго. Герцог приказал откупорить бутылку портвейна, и они с Лоренсом по очереди наполняли бокалы, живо обсуждая переустройство конюшни.
   — Нам не мешало бы прикупить пару кобыл и свести их с Родриго, — предложил Лоренс, прикончив очередной бокал.
   — Отличная мысль! — подхватил Энтони, и братья углубились в подробное обсуждение статей кобыл, достойных внимания Родриго.
   Макс как приклеенный торчал по другую руку от Энтони, вертел в пальцах единственный бокал портвейна и вполуха прислушивался к разговору, навевавшему на него сон и скуку. Невилл Харви устроился напротив и через равные промежутки времени бросал на герцога и его брата сердитые взоры, полные праведного гнева.
   По мере того как Энтони и Лоренс расправлялись с портвейном, их планы делались все грандиознее и грандиознее. В конце концов Максу не оставалось ничего, как снизойти до Невилла Харви и обсудить с ним последние перестановки в правительстве.
   И вдруг кто-то прикоснулся к его рукаву. Макс обернулся и увидел, как у Энтони блестят глаза. Только этот странный блеск и легкий румянец на щеках выдавали его состояние.
   — Мой брат явно выпил лишнего, — сказал герцог. Макс посмотрел поверх его плеча. Лоренс заснул, опустив голову на стол.
   — Каждый должен знать свою меру! — недобро отрезал Макс.
   — Но это я хотел сегодня напиться, он же как мог составлял мне компанию, — заявил герцог.
   Макс снова подумал, что Энтони выдает слишком четкая речь. Чевиот никогда не следил за своей дикцией, если не был пьян.
   Секретарь осуждающе поджал губы и промолчал.
   — Ты что, не доволен? — искренне удивился Энтони. — Макс, разве ты сам никогда не напивался? Или ты тайный трезвенник?
   — Я стараюсь им быть.
   Тогда герцог схватил вторую бутылку портвейна, принесенную расторопным слугой, и до краев наполнил бокал Макса.
   — Пей! — велел он.
   — Энтони. — Макс кинул на друга умоляющий взгляд. — Я не очень люблю портвейн.
   — Макс! — повелительно воскликнул герцог. — Пей сейчас же!
   Макс отрицательно покачал головой.
   Герцог откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
   — Человек, который не пьет портвейн, не может быть моим личным секретарем!
   Макс смотрел на него. Герцог смотрел на Макса. Он не шутил. Почему-то он считал крайне важным, чтобы Макс разделил с ним выпивку.
   Макс высоко поднял свой бокал. Он задержал дыхание. И выпил все единым духом. Поставив бокал, он спросил:
   — Доволен?
   — Молодец, — отвечал Энтони. В следующий миг он выпрямился, и не успел секретарь и глазом мигнуть, как его бокал был полон вновь. Герцог опять откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Ну же, — приказал он, — выпей еще!
   — Только если ты выпьешь со мной, — вздохнул Макс.
   — Согласен! — Судя по всему, Энтони явно обрадовала такая перспектива. Он незамедлительно наполнил свой бокал.

***

   На следующее утро Макс чувствовал себя отвратительно. Его передернуло от одного вида яиц, бекона и ветчины, приготовленных на завтрак. Все, что он мог себе позволить, — это кофе.
   Он все еще сидел над полной чашкой, рассеянно уставившись в пространство и стараясь подавить новый приступ тошноты, когда в столовую вошел Энтони.
   Герцог выглядел совершенно здоровым и свежим.
   — У тебя не болит голова? — поинтересовался Макс с жалобной гримасой.
   — Разве что слегка, — небрежно ответил герцог. — Я никогда не страдаю похмельем.
   Макс лишь застонал в ответ.
   — Бедный Макс! — Энтони усмехнулся и похлопал друга по плечу. — Но я непременно должен был отметить вчерашний вечер, а с кем приятнее всего делиться радостью, если не со старым другом?
   Вот всегда он так! Ему не составит труда найти такие слова, от которых Макс растает и будет готов простить ему что угодно!
   — И что же ты праздновал?
   Герцог загадочно улыбнулся и ничего не ответил.
   Внутри у Макса все сжалось от тревоги.
   Она беременна! Наверняка в этом все дело!
   Паника была так сильна, что Макс моментально забыл о похмелье. Если Сара родит Энтони наследника, ее власть над мужем станет полной и неоспоримой.
   Макс в отчаянии думал о том, что должен что-то предпринять, и чем скорее, тем лучше — иначе все пропало!

Глава 24

   Сара закончила свою картину и решила, что теперь она могла бы изобразить Чевиотскую возвышенность в целом. Втроем с Энтони и Патриком они каждый день выезжали в фаэтоне на прогулку, колеся по окрестностям в поисках самого эффектного вида на горы. Наконец ей приглянулся небольшой горный кряж, разделенный с голубыми громадами Чевиота знаменитой Нортумберлендской пустошью.
   Больше всего ее интриговала игра света между равниной и горами в послеполуденные часы, когда воздух насыщен влажными испарениями от леса и пашни.
   Утром того дня, когда Сара готова была начать работу над первым эскизом маслом, Энтони попросил Макса лично отвезти герцогиню на вершину выбранного ею горного кряжа и подождать, пока она будет делать набросок, чтобы вместе вернуться в замок.
   — Одному тебе я не боюсь доверить свое самое драгоценное сокровище, — признался герцог с обезоруживающей улыбкой. — Я и сам бы ее отвез, но сегодня должен явиться стряпчий из Нортумберленда, чтобы уладить дела с вдовьей долей моей мачехи, и я не могу отлучиться из замка.
   «Самое драгоценное сокровище»!
   От ярости Макс едва не заскрипел зубами.
   — Конечно, Энтони, о чем речь.
   — И что бы я без тебя делал, Макс? — воскликнул Энтони — и был таков.
   К половине одиннадцатого Сара уже успела погрузить все свои принадлежности в двуколку, где Максу предстояло исполнить роль кучера. Двуколка была более массивной и устойчивой, чем фаэтон Энтони, и позволяла взять с собой больший груз.
   Герцогиня уселась рядом с Максом на передней скамье и застенчиво улыбнулась.
   — Вы очень любезны, мистер Скотт, согласившись меня сопровождать. Мне очень неловко похищать ваше время, но герцог не слушает никаких уговоров и желает держать меня под, присмотром до тех пор, пока эти неприятные загадки не разрешатся.
   Широко расставленные темные глаза Макса загадочно сверкнули.
   — У Энтони есть все причины беспокоиться за вас, герцогиня, — ответил он.
   — Знаю, — согласилась она с унылым вздохом.
   Они миновали ворота и поехали через парк. По обочинам аллеи пестрели полевые цветы. Розовый люпин, пурпурный шпорник, белые пионы и темно-фиолетовые ирисы радовали глаз, говоря о начале лета. Все выглядело ухоженным, сорняки были тщательно выполоты, и Сара мысленно воздала должное усердию молодого Джона Киркленда.
   Она честно попыталась завести с Максом вежливую беседу, но тот отмалчивался, и Сара не стала приставать к нему, а просто наслаждалась красотой летнего дня.
   Они как раз пересекли опушку леса, покрывавшего склоны выбранного Сарой горного кряжа, когда она, слегка запинаясь, попросила:
   — Мистер Скотт, вы не могли бы на минутку остановиться?
   Дорога в этом месте была каменистой и узкой, и Макс не рискнул свернуть к обочине, а остановил двуколку, где смог. Сара затихла, спрятав лицо в коленях.
   — Что с вами, миледи? — спросил он.
   — Ничего страшного, — раздался ее приглушенный голос. — Немного закружилась голова. Это сейчас пройдет.
   — Вы уверены? — Она все еще не поднимала головы. — Не лучше ли нам вернуться в замок?
   — Нет. Вам не о чем беспокоиться, мистер Скотт. — Наконец она выпрямилась и сделала несколько глубоких вдохов. — В последнее время это иногда случается со мной, но очень быстро проходит.
   «Она беременна!»
   Эта мысль ранила Макса в самое сердце. Он не ошибся в своей догадке. Он точно знал, что праздновал в тот вечер Энтони. Иначе с какой стати он называл бы ее самым драгоценным сокровищем? Конечно, она собирается родить ему наследника!
   Невозможно, невыносимо! Макс не перенесет, если и дальше эта тщедушная, бесцветная девчонка будет просыпаться по утрам и видеть рядом с собой на подушке сонное лицо Энтони! Он не перенесет, если ей одной Энтони будет расточать ласки своего божественного тела! Он не перенесет, если она одна будет упиваться его любовью!
   И снова Макса поглотил вихрь отчаяния и ненависти.
   Уже не первую неделю он бродил по самому краю пропасти. И известие о том, что Сара беременна, стало тем толчком, который окончательно поверг его в пучину безумия.

***

   Патрик изнывал от скуки. Ему не с кем было даже поговорить! Лоренс потащился куда-то за Невиллом Харви, Энтони заперся в библиотеке с этим противным стряпчим, а мать пишет письма.
   Всю жизнь она только и делает, что пишет свои письма!
   Патрик в одиночестве сидел на каменной скамье у фонтана, болтая ногами. День еще только начинался, а он уже не мог дождаться, когда наступит вечер!
   В шалаш ходить нельзя — ему строго-настрого запретили там бывать после несчастья с Сарой.
   Правда, никто не запрещал ему прокатиться на пони, но куда ему ехать? Может, Заглянуть в Олнвик? Там у Патрика был приятель, но и его видеть тоже не хотелось.
   Если Патрику чего-то и хочется — так это посмотреть, как Сара будет рисовать.
   Сара нравилась Патрику. Она всегда слушала его так, словно ей интересно. А кроме того, она всегда понимала даже то, о чем он сказать не осмеливался.
   И ему никто не помешает оседлать пони и отправиться за Сарой. Ведь он был с ней и Энтони, когда Сара выбрала место для своей картины. И вполне мог бы вспомнить, как туда добраться.
   Она наверняка будет рада его видеть. Этот старый мрачный Макс такой зануда!
   И Патрик живо вскочил на ноги, очень довольный тем, что придумал себе отличное занятие.

***

   Сара не спеша установила этюдник и разобрала кисти. Как всегда, она собиралась сделать этюд с натуры маслом, чтобы потом с его помощью писать большое полотно уже в студии.
   Прошло примерно полтора часа, и Сара так погрузилась в работу, что совершенно не обращала внимания на Макса. Ему даже пришлось повторить сбой грозный окрик, прежде чем Сара среагировала:
   — Герцогиня, замрите и повернитесь ко мне!
   Она с досадой нахмурилась, а оглянувшись, обнаружила, что Макс стоит примерно в шести футах, нацелив ей в грудь огромный пистолет.
   Бедняжка буквально остолбенела от неожиданности.
   Он злорадно улыбнулся. И тут ее осенило. Это Макс был виновен во всех несчастьях!
   Ее мысли метались в какой-то дикой пляске. Неужто Макс? Ведь он самый преданный друг Энтони!
   Но его зловещая физиономия не оставляла сомнений. Он!
   — Замрите! — снова воскликнул он. Сара нервно сглотнула. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   — Что это вам пришло в голову, Макс? — Она очень надеялась, что ее голос звучит спокойно и рассудительно.
   — Замрите! — повторил он.
   Сара медленно опустила руки и встала лицом к нему.
   — Что мне пришло в голову? Убить вас на этом самом месте, герцогиня, вот что мне пришло в голову!
   Его голос звучал спокойно и решительно.
   — Вы… Вы, должно быть, шутите! — Сердце колотилось все учащеннее.
   — Нет, герцогиня, мне не до шуток!
   — Но… — У Сары так пересохло в горле, что каждое слово давалось с огромным трудом. — Но почему?
   — Все очень просто, — жутко осклабился секретарь. — Энтони слишком вас любит!
   Бешеные, неистовые удары сердца отдавались звоном у нее в ушах. Никогда в жизни ей не было так страшно. Однако какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нельзя умолкать ни на секунду. Макс не нажмет на курок, пока ему будет что сказать.
   — Я н-не совсем понимаю, — пролепетала она.
   — Конечно, где тебе меня понять, безмозглая тварь! — Давно сдерживаемая ярость наконец-то прорвалась наружу, оживив монотонный голос. В глубине широко расставленных темных глаз полыхнуло адское пламя. — И кто бы мог подумать — я радовался, когда он женился на тебе! Вот уж не думал, что какая-то купеческая дочка может стать для меня угрозой! — Эти два слова — «купеческая дочка» — он выплюнул с полным презрением. И растерянно пробормотал, не спуская с нее зловещего взгляда:
   — Никогда не мог понять, что Энтони в тебе нашел!
   Сара осторожно, дюйм за дюймом, двигала правую руку к этюднику, на котором стояла открытая банка зеленой масляной краски.
   — Но ведь Энтони вас тоже любит, — громко сказала она. — Вы его самый близкий друг.
   — Я был его самым близким другом, пока между нами не втерлась ты! — рявкнул Макс. Его глаза полыхнули мертвенным блеском, словно острые осколки черного вулканического стекла. — Я сделал для него все! Я был его наставником в Испании! Я спас ему жизнь под Саламанкой! Я сохранил ему руку! И вот чем он мне отплатил — пренебрежением! Он пренебрег мной ради ничтожной мазилки, ради купеческой дочки!
   Несмотря на сковавший Сару ужас, она не могла не испытать справедливого негодования и напомнила:
   — Вам не на что жаловаться. Он сделал вас своим личным секретарем, управляющим финансами, своим лучшим другом! Мало того — фактически вы стали членом его семьи! Чего же еще вам надо?
   — Мне нужна его любовь! — прорычал Макс.
   — Но он и так вас любит!
   — Нет, — упрямо мотнул головой Макс. — Я хочу, чтобы он любил только меня! И никого другого! Меня одного!
   Его лицо сковала мерзкая фанатичная гримаса. В глаза же было просто страшно взглянуть.
   Сара подумала: перед ней настоящий безумец.
   И упорно продолжала тянуться к банке с краской.
   — Но вы ведь наверняка знаете, что это не сойдет вам с рук. — Ее голос предательски дрогнул. — Всем известно, что мы отправились сюда с вами вдвоем.
   Его безумный смех зазвенел искренним весельем.
   — Из всех обитателей замка я один совершенно чист от подозрений. Такова ирония судьбы! Я скажу Энтони, что кто-то выстрелил в меня и похитил вас — и он мне поверит. А уж когда найдут ваше бездыханное тело, никто не будет оплакивать вас искреннее, чем я!
   Сара с отчаянием подумала, что должна во что бы то ни стало продолжать этот безумный разговор.
   — Выстрелил в вас? Что это значит?
   Стараясь побороть свой страх, она неотрывно смотрела в жутко мерцавшие перед ней мертвые глаза, не давая ему возможности отвести взгляд, не позволяя заметить, что она все ближе подбирается к банке с краской.
   — Увы, некоторые неудобства неизбежны. Придется прострелить себе плечо. — Макса невольно передернуло. — Ранен при исполнении долга! Уверен, Энтони будет ухаживать за мной так же ревностно, как некогда я ухаживал за ним.
   — Но вы не можете меня, убить! — Саре пришлось провести языком по пересохшим губам. — Все станут обвинять в этом Энтони. Вы ведь не захотите, чтобы его осудили?
   — Ага! Его обвинят все — все, кроме меня! — торжествующе заявил Макс.
   — И я останусь его последней и единственной опорой и надеждой. Вот тогда он узнает, кто по праву заслужил его любовь!
   — Но его могут арестовать за убийство! — вскричала Сара.
   — Ни за что, — отмахнулся Макс. — Не останется никаких улик, а герцога Чевиота так просто не арестуют. Пойдут слухи и сплетни — на том все и кончится.
   Этот тип действительно верил во все, о чем говорил!
   Сара почти впала в отчаяние. Что же делать?
   — Ну же, прочь от этюдника! — Макс сердито махнул пистолетом. — Нам пора прогуляться.
   — Что вы хотите со мной сделать? — Сара упорно не двигалась с места. Однако при виде его улыбки ей едва не стало дурно.
   — В таком глухом лесу — все, что угодно! Я еще не решил окончательно.
   Звонкий, ломкий мальчишеский голос только начинавший приобретать басовитые ноты, вдруг прорвался сквозь сковавший ее ужас:
   — Сара, где вы? Это я, Патрик!
   Макс, застигнутый врасплох, обернулся в ту сторону, и тогда Сара схватила банку с краской, швырнула ее Максу в лицо и что было духу метнулась в густой подлесок.
   Бум!
   Тяжелая пуля из пистолета прошила ее правый рукав. Следующего выстрела не последовало — Сара надежно укрылась в высоких кустах.
   — Патрик! — закричала она во всю силу легких. — Беги отсюда! Макс пытался меня убить!
   — Сара! — раздался в ответ его испуганный голос. — Сара, где вы?
   Обмирая от страха, Сара услышала, как его пони с шумом ломится через чащу.
   — Позови Энтони! — закричала она. — Беги отсюда!
   Все это время она старалась не задерживаться на месте и бежала все дальше в лес, не разбирая дороги, спотыкаясь о поваленные деревья и цепляясь за колючие ветки.
   За спиной грохнуло еще два выстрела, но ни один ее не задел.
   Сквозь свое хриплое дыхание и гулкий шум в ушах она все же услышала, как удаляется перестук копыт.
   Патрик отправился за Энтони!
   Однако Сара понимала, что это еще не все, и продолжала двигаться до тех пор, пока окончательно не обессилела. Она замерла на месте, едва дыша.
   Прислушалась.
   Тихо.
   Где же Макс? Он больше не гонится за ней?
   Тишину нарушало лишь ее тяжелое дыхание да шелест высоких древесных крон.
   Сара выбрала самый густой куст и уселась под ним на корточки. Она будет прятаться здесь, пока не дождется Энтони.

***

   Когда Макс услышал голос Патрика, на миг его сковал ужас — как если бы человек, падающий в пропасть, зацепился за торчащий из склона древесный ствол и вдруг обнаружил, что дерево ломается под его тяжестью. Еще секунда — и он полетит на острые скалы на самом дне.
   Но тут ему в лицо угодила банка с краской, а Сара пустилась наутек, и он практически рефлекторно прицелился и выстрелил. Потом он пытался подстрелить ее еще два раза.
   Он слышал, как Патрик звал Сару. Он слышал, как Сара кричала Патрику: «Макс пытался меня убить! Позови Энтони!»
   Макс выронил из безвольной руки пистолет и тупо уставился в землю.
   Мальчишка наверняка доберется до замка. И Энтони все узнает.
   Макс медленно поднял голову и посмотрел на тот самый пейзаж, который собиралась изобразить Сара. Безбрежная зеленая пустошь и голубые громады гор, омытые ласковым солнечным светом.
   Макс не сомневался в том, что сделает Энтони, когда узнает о его двойной игре.
   Энтони отвергнет и отвернется от него. Он не захочет больше его видеть.
   Макс совершенно серьезно был уверен, что если его лишить возможности видеть Энтони, он моментально зачахнет, словно цветок, лишенный животворящего солнечного света.
   Он наклонился — медленно и неловко, как старик, и поднял с земли пистолет. Затем развернулся и направился в лес. Даже холодная грозная тяжесть оружия в его руке не заставила оцепеневшее от горя сердце биться быстрее. Тук, тук, тук — оно просто выполняло свой долг, не догадываясь о том, что старается напитать кровью тело мертвеца.

***

   Сара слышала выстрел, но понятия не имела, что он может означать. Она все так же сидела, скорчившись и дрожа от ужаса, пока не прошла целая вечность и она не услышала голос Энтони. Только тогда она выбралась из своего укрытия и окликнула мужа. А потом вышла на полянку и стала ждать, когда он появится.
   Это заняло еще десять минут. Все это время Сара окликала Энтони, не трогаясь с места, но все же досадуя на то, что ее волосы растрепались, лицо кровоточит от множества царапин, а платье изорвано и измазано в грязи. Наконец среди деревьев мелькнула знакомая фигура, и Сара кинулась на грудь Энтони.
   Он крепко прижал ее к себе.
   — Ты не ранена?
   Она молча покачала головой, пряча лицо у него на груди.
   — Патрик сказал… он сказал, что Макс пытался тебя убить?..
   — Да, — глухо ответила она, глубоко, прерывисто вздохнула и еще глубже зарылась лицом в его рубаху. — Энтони, он взял с собой пистолет! И пытался застрелить меня, когда я побежала! — Сара на миг подняла лицо и кивнула на дыру в рукаве. — Вот, взгляни!
   — Да, — подтвердил Энтони. — Я вижу.
   Только теперь до Сары дошло, как странно звучит голос мужа. Она набрала полную грудь воздуха, отступила и заглянула ему в лицо.
   Белое как мел, оно хранило то замкнутое выражение, которое заставляло окружающих держаться от него подальше.
   — Пойдем, — промолвил он, похлопав Сару по плечу. — Тебя отвезут в замок.
   — А ч-что ты собираешься делать? — вдруг спросила она.
   Он не ответил — просто повернулся и направился обратно, к дороге. Сара поплелась следом.
   На дороге их ждали несколько вооруженных мужчин. Значит, Энтони успел собрать спасательный отряд.
   С ними был и Патрик — необычно серьезный и притихший.
   — Сара! — Ей навстречу кинулся Невилл. — Ты не ранена?
   — Нет, — отвечала она. — Я совершенно цела, Невилл.
   — У тебя все лицо в крови! — воскликнул он.
   — Ерунда, царапины. — Она машинально подняла руку и потрогала лицо.
   — Харви, — сухо окликнул купца Энтони, — вы не могли бы отвезти Сару в Чевиот? И прихватите с собой Патрика.
   — Безусловно! — заверил Невилл. Он взял Сару под руку, твердя:
   — Пойдем, дорогая, я отвезу вас домой!
   — Энтони, позволь мне остаться здесь! — взмолился Патрик.
   Сара с тревогой оглянулась на мужа. Его лицо оставалось все таким же замкнутым и отчужденным. Ему достаточно было один раз посмотреть на Патрика, и мальчик беспрекословно повернулся к двуколке.
   — Что ты хочешь делать? — спросила Сара.
   — Я должен найти Макса, — отвечал герцог. Он повернулся и обратился к четверым мужчинам:
   — Первым делом прочешем лес. Он не мог уйти далеко.
   Отряд молча растянулся цепью и скрылся среди деревьев. Не оглядываясь на жену, герцог последовал за ними — единственный безоружный.
   Сара долго смотрела ему вслед горячими сухими глазами. Ее боль была слишком сильна, чтобы найти облегчение в слезах.

***

   Вдова не поленилась лично спуститься в холл, чтобы встретить Сару.
   — Что за переполох? — сердито осведомилась она. И тут же в возмущении воскликнула:
   — Ваши волосы! И лицо все в царапинах, как у крестьянки!
   Судя по всему, во всей этой истории ее больше всего огорчил неряшливый вид молодой невестки.
   — Мама, мы теперь знаем, кто хотел убить Сару, — все еще дрожащим от потрясения голосом сообщил Патрик. — Это оказался мистер Скотт!
   — Мистер Скотт? — Холодные глаза сверкнули синим пламенем. — Что за безумие? С какой стати ему убивать Сару?
   — С вашего позволения, мадам, — сказала Сара, — я бы хотела пойти к себе.
   — Тебя проводить? — всполошился Невилл.
   — Не надо. Я просто хочу прилечь.
   — В конце концов, кто-нибудь объяснит мне, что здесь творится? — Судя по всему, вдова была на грани нервного срыва.
   — Да, мама, я все тебе расскажу! — заверил Патрик.
   А Сара повернулась и направилась к лестнице.
   Остаток дня был заполнен томительным ожиданием. Наконец уже в восьмом часу вернулся Лоренс с известием, что отряд нашел Макса.
   — Он застрелился, — рассказывал он Саре, сидя у нее в гостиной. — Я наткнулся на его тело.
   — Боже мой! — Сара в ужасе прикрыла глаза.
   — Да. Видок еще тот! А Энтони даже глазом не моргнул. Пожалуй, на войне ему пришлось навидаться и не такого!
   Вид изуродованного трупа явно выбил Лоренса из колеи.
   — Он сам выстрелил в себя? — уточнила Сара. Лоренс запоздало раскаялся, что выложил ей все подробности.
   — Да, — осторожно ответил он.
   — В голову?
   — Да. — Лоренса снова замутило при одном воспоминании об этой картине.
   И Сара подумала о том, что ей предстоит бороться с новым кошмаром.
   — А где Энтони сейчас? — спросила она.
   — Он повез тело Скотта в Олнвик. Он решил, что не стоит привозить его сюда.
   Сара совсем сникла.
   — Чего я не могу взять, в толк — с какой стати Скотту было вас убивать? — не выдержал Лоренс. — Что он от этого выгадывал?
   — Я полагаю, он просто был не в себе, — сказала Сара. Судя по его недоуменной гримасе, Лоренса явно не устроило такое объяснение. — Лоренс, я действительно плохо себя чувствую. Я бы выпила сейчас чашку бульона и отправилась в постель.
   — Ох, конечно! — Он поспешно вскочил. — Вам столько пришлось пережить! Я сейчас же ухожу.
   Сара действительно выпила бульона, но в постель так и не легла. Она устроилась у окна ждать Энтони.
   Только в половине десятого заходящее солнце сверкнуло на атласной шкуре его жеребца, миновавшего ворота. Герцог не взглянул на ее окно, а прямиком направился к конюшне.
   Прошло еще два часа. Наконец Сара позволила служанке раздеть себя и улеглась в постель. Ей было не до сна. Она лежала с открытыми глазами и вслушивалась в звуки за дверью его спальни.
   В полночь до нее донесся приглушенный голос Карри. Миновал еще час, но Энтони так и не появился.
   Значит, он решил спать в своей комнате…
   Перед Сарой неотступно стояла отчужденная, мертвая маска, в которую превратилось днем его лицо.
   Это из-за нее с Максом случилась столь жуткая метаморфоза. Неужели он отречется и от Сары?
   Это невыносимо! Она не переживет, если Энтони выбросит ее из своей жизни! Впервые она смутно стала догадываться о том, какие чувства бушевали в душе бедного Макса.
   Сара мучилась от желания пойти к мужу.
   Она не хотела, чтобы он оставался один на один со своим горем. Ведь он только что лишился своего лучшего друга. В такие минуты человеку не следует быть одному!
   Но она не смела сделать первый шаг. Если только их брак хоть что-то значит для Энтони, он сам явится сюда.
   Минуты бежали одна за другой. Сара не мигая смотрела на тусклый ночник, оставленный у кровати. Она смотрела на него до тех пор, пока не ослепла от слез.