Вулф Энн. Колье Для Невесты

   – Он? – деланно изумилась я. Но, вспомнив, что зенненхунды совершенно не агрессивная порода, с уверенностью добавила:
   – Что вы! Бернские зенненхунды – добрейшие создания!
   – По этому не скажешь. – Квадратноголовый ткнул пальцем в сторону собаки, которая, вместо того чтобы удирать, села и уставилась на меня своими круглыми янтарными плошками.
   – Уверяю, он никого не мог покусать, – продолжила я оправдывать пса. – Только если кто-то его ударил.
   – Да он у вас бешеный! – ни с того ни с сего взвился Граблерукий. – Его усыпить надо!
   Сердце у меня зашлось от жалости к собаке, и я решила отстаивать права зенненхунда до победного конца. К тому же на морде у него было написано такое искреннее недоумение по поводу всего происходящего, что даже очевидцы происшествия не смогли бы убедить меня в его виновности. Кстати, об очевидцах!
   – Кого он искусал? Где этот человек? Я хочу поговорить с ним! – Такого энергичного напора я сама от себя не ожидала.
   Парень с руками-граблями как-то сник и посмотрел на Квадратноголового.
   – Ну..., в общем, – промямлил Квадратноголовый, – он не покусал, но... Он..., э..., бросался на человека.
   – Тогда какого черта вы собрались его усыплять? – рявкнула я, испепеляя парочку негодующим взглядом.
   Квадратноголовый, как самый сообразительный из двоих, нахмурился и начал думать. Мне показалось странным, что я не слышу скрипа его мозгов, натужно решающих поставленную задачу.
   – Давайте решим дело полюбовно, – выдал он после минутного раздумья. – Вы заплатите штраф, а мы отпустим собаку.
   – Сколько? – Как же я устала расплачиваться с такими типами! Вчера дядя Бен, сегодня эти идиоты-собачники! Слава Богу, у меня в кошельке были кое-какие деньги, и я очень надеялась, что их будет достаточно для этих жуликов.
   – Сто долларов, и пес свободен, – нагло заявил Граблерукий.
   – Сколько?! – опешила я и чуть не села на пожухшую лужайку рядом с обалдевшим зенненхундом.
   Даже Квадратноголовый опешил от наглости своего напарника и смерил Граблерукого взглядом: мол, что ты, совсем рехнулся?
   – Это все, что у меня есть. – Я вывернула перед ними содержимое своего кошелька. – Может, вас устроит эта сумма?
   – Ладно, – сдался Граблерукий, осознав, что большего из меня действительно не вытрясти. Забирайте своего песика, и чтобы мы его больше здесь не видели.
   Они взяли деньги, оставив мне лишь мелочь, и бодрым шагом направились к машине.
   – Ну, песик, – я посмотрела на зенненхунда, – мне пора.
   Собака продолжала сидеть, словно до сих пор не могла поверить в то, что она свободна. Я протянула руку и погладила пса по грязной шерсти.
   Он не отстранился, напротив, явно был рад моей ласке. И никуда не собирался уходить.
   – Взяла бы тебя, да некуда...
   Воспоминание о маленькой квартирке вернуло меня к действительности, и я с ужасом посмотрела на часы. Боже ты мой! Сердце упало.
   Со всеми собачьими перипетиями я опоздала на полчаса. Забыв о спасенном зенненхунде, я стремглав бросилась в парк.
   Разумеется, на том месте, которое описал на бумажке босс, никакого Майкла Джордана не было. Беготня по парку увеличила мое опоздание еще на десять минут. Сорок минут можно ждать любимую девушку, но не курьера. Я опустила голову и уныло побрела к скамье, стоящей неподалеку.
   Обратного пути нет. Я не могу вернуться в «Вест компани» с пустыми руками и рассказать Элмеру Айрону историю о спасенном песике.
   После такого бреда он точно выгонит меня в шею. Лучше уж не нарываться на оскорбления и забыть о своей никчемной должности. Да, я действительно его подвела, и мне было стыдно. Но, с другой стороны, если эта вещь ему так необходима, он все равно получит ее, созвонившись с Майклом Джорданом. И, в конце концов, я все равно собиралась менять работу...
   На душе было до того отвратительно, что даже не хотелось смотреть по сторонам. Я вперила пустой взгляд в асфальт под скамейкой и пыталась рассмотреть мелкие крупинки, из которых он состоял. Вдруг что-то холодное и мокрое коснулось моей руки. Я подняла глаза и встретилась с жалостливым взглядом виновника моих сегодняшних неприятностей.
   Янтарные плошки зенненхунда смотрели на меня с таким человеческим сочувствием, что я чуть было не пустила слезу умиления.
   – Ну это надо же, – я потрепала его по шерстке, – нашел меня! А я из-за тебя, псина ты этакая, работу потеряла. Правда, работа – одно название, но хоть какие-то деньги... А теперь мне придется искать новое место.
   Пес уселся на асфальт и посмотрел на меня так, что мне действительно начало казаться, что он меня слышит и понимает. Я улыбнулась и прикоснулась пальцем к его черному носу.
   – Эх, ты, зенненхунд. Как тебя зовут?
   Пес повертел головой и, что, пожалуй, не удивительно, не ответил. Хотя после того, как он нашел меня в парке и уселся слушать мои рассуждения, я уже готова была поверить в то, что он разговаривает. Открыв кошелек, я пересчитала мелочь, которую «благородно» оставили мне обидчики зенненхунда.
   – Пошли, – обратилась я к собаке. – Нам хватит на два хот-дога.
   Поиск лотка с хот-догами занял всего несколько минут. В парке Стравук они стояли на каждом шагу, источая сказочный аромат мягких горячих булочек и сосисок. Пес шел рядом со мной, торжественно ступая грязными лапами по серому асфальту. Наша парочка выглядела нелепо, поэтому большинство прохожих смотрели на нас с недоумением.
   – Два хот-дога, пожалуйста, – попросила я продавца. – Один с кетчупом, майонезом и горчицей. Другой..., для собаки. – Я кивнула в сторону зенненхунда.
   Продавец хот-догов, молодой парнишка лет семнадцати, улыбнулся, обнажив сияющие белизной зубы.
   – Ваш песик?
   – Не-а, – ответила я, – похоже на то, что бездомный.
   – Красивый. – Парнишка протянул мне хот-дог. – Только грязный очень.
   – Да уж... – вздохнула я. – Ну ничего, приведу домой, отмою.
   Парнишка и пес удивленно посмотрели на меня. Господи, да что со мной сегодня? Неужели я действительно поведу домой собаку?
   А что скажет дядя Бен? Он же выкинет и меня, и зенненхунда ко всем чертям! Ну и что! В меня словно бес вселился. Зря я, что ли, потеряла работу, отдала деньги каким-то жуликам... Мне нравится этот пес, и я его возьму!
   Я расплатилась с продавцом и положила перед собакой булку и сосиску. Пес моментально проглотил и то, и другое, облизнулся и окинул меня благодарным взглядом. Но в этом взгляде, кроме благодарности, сквозило желание слопать еще пяток хот-догов.
   – Да ты голодный! Я, конечно, добрая душа, но чем кормить тебя..., даже не знаю. Как ты относишься к консервированной фасоли?
   Дома я первым делом принялась облагораживать внешний вид моего «питомца». Конечно, я не собиралась навсегда оставлять у себя собаку, но если хозяин не объявится... Я решила расклеить объявления в парке Стравук, оставив приметы потерянной собаки и номер своего телефона.
   Посмотрим, может, кто-нибудь отзовется.
   Ближайший зоомагазин оказался в паре кварталов от моего жилища. Там я купила все необходимое для пса: собачий шампунь, пару расчесок, косточку для отбеливания зубов, поводок, ошейник, глубокую пластиковую миску и здоровый мешок сухого корма. Надеюсь, он будет доволен.
   Самым сложным оказалось мытье и расчесывание пса. Несмотря на то, что он милостиво разрешил засунуть себя в мою крошечную ванную, струи теплой воды не слишком его вдохновили. Он то и дело пытался выпрыгнуть из ванны, вырывал из моих рук грязные и мокрые лапы и крутил мордой так, что брызги разлетались по кафелю.
   – Потерпи, – утешала я его, – будешь чистым и красивым.
   Если процедуру мытья он как-то вытерпел, то на мои попытки причесать его отреагировал и вовсе негативно. Увидев расческу из кабаньей щетины, зажатую в моей руке, он окинул меня осуждающим взглядом и забрался под кухонный стол. Я с трудом выманила его оттуда купленной в супермаркете колбаской;
   После долгих уговоров пес сдался на милость победителя и позволил мне заняться своей роскошной шевелюрой. В укромных местах шерсть сбилась в колтуны, которые мне с трудом удалось распутать. Для собаки эта процедура была довольно-таки болезненной. Но, надо отдать песику должное, кроме приподнятой над зубами верхней губы и звука, похожего на «ньга-ньга», он ничего себе не позволил. А ведь мог бы и покусать, думала я, колдуя над его спутанной шерстью.
   Мои усилия были вознаграждены с лихвой.
   После полуторачасовой пытки собака выглядела ослепительно – впору вести на выставку и получать медали. Черная шерстка заблестела, огромный «воротник» на груди сиял белизной, лапы из тускло-рыжих превратились почти в оранжевые, а белоснежным «перчаткам» позавидовала бы даже невеста.
   – Ох! – Я в изнеможении рухнула на стул. – Теперь ты настоящий красавец.
   Пес горделиво посмотрел на меня, а потом бросил тоскующий взгляд в сторону корма. Мол, помучила, теперь корми! Я насыпала в миску корм и с удовольствием стала наблюдать за тем, как он поглощает еду. Несмотря на то, что он был голоден, ел пес с толком и расстановкой.
   Он не разбрасывал по сторонам гранулы корма, не залезал по уши в миску. Он набирал в рот нужное количество еды, прожевывал ее, а потом нагибался за следующей порцией.
   И все-таки не похож он на бездомного, заметила я без особой радости. Значит, надо искать хозяина. Но, честно говоря, с каждой минутой я привязывалась к собаке все больше и больше. Что же будет, когда я поживу с ней пару дней? Тогда мне совсем не захочется возвращать пса законному владельцу...
   Устроившись за маленьким столиком в комнате, я принялась строчить объявления: «В парке Стравук найдена собака. Порода – бернский зенненхунд. Отзывается на кличку...». Господи, а на какую кличку он отзывается? Я пыталась составить стандартное объявление, которое вешают на столбах в таких случаях. А там обычно пишут, на какое прозвище реагирует найденный пес. Ладно, сейчас попробую выяснить.
   Пес уже наелся и вальяжно разлегся на большом зеленом покрывале, которое я, пожертвовав одним из своих одеял, положила ему вместо коврика. С чего бы начать? Ни одна собачья кличка, как назло, не лезла в голову. Тогда я начала перебирать вслух все известные мне мужские имена.
   – Рей! – призывным тоном произнесла я.
   Пес продолжал спокойно лежать на коврике.
   – Джек! – Реакции не последовало.
   – Джон! – Ноль эмоций.
   Перебрав с десяток мужских имен, я все-таки вспомнила несколько собачьих прозвищ. Назвав зенненхунда графом, лордом, сэром и пэром, я окончательно пала духом. Пес продолжал спокойно лежать на подстилке, совершенно не реагируя на мои жалкие потуги выяснить его имя.
   Янтарные плошки уже закрывались, – вымытый и сытый, он явно собирался заснуть.
   – Ладно, – сдалась я, – все равно не угадаю, как тебя зовут. Но как же мне к тебе обращаться? Не буду же я все время, пока ты гостишь у меня, называть тебя псом и зенненхундом? Кто знает, сколько мы еще будем вместе...
   Когда я была совсем маленькой девочкой, отец частенько рассказывал мне о собаке дедушки. Это была очень умная дворняга по кличке Поль. Она носила хозяевам газеты и ходила встречать отца из школы. Со своими Поль был мягким и ласковым, а к посторонним относился равнодушно, пока кто-то из них не посягал на благополучие хозяев. Как-то раз собака спасла дом от грабителей: она не только разбудила хозяев громким лаем, но и задержала одного неудачливого вора, придавив его к полу сильными лапами.
   – Поль! – позвала я.
   Собака открыла слипающиеся глаза и удивленно подняла голову.
   – Поль, – еще раз повторила я.
   Пес наклонил голову, мол, что тебе еще нужно?
   – Конечно, тебя зовут по-другому. Но если ты отзываешься на эту кличку, уже хорошо, – подытожила я.
   «Отзывается на кличку Поль»... Я написала пятнадцать объявлений и почувствовала, что если сейчас не остановлюсь, рука у меня просто отвалится. Собрав со стола клетчатые листочки, я сложила их в кучу. Завтра доберусь до парка и расклею их там. Поглядим, что из этого выйдет.
   Помимо разнообразных собачьих причиндалов, я купила себе парочку журналов с вакансиями. За квартиру нужно платить, поэтому поиски работы придется начать прямо сейчас. К тому же сегодня я потратила такое количество денег, что весь этот месяц мне придется во всем себе отказывать. Хорошо еще, если я смогу прокормить собаку, которая ест в три раза больше, чем я.
   Настроение совершенно не располагало к поиску работы. Я лениво открыла первый журнал и принялась его листать. Продавщица в супермаркет, агент по недвижимости, консультант в центр продаж мобильных телефонов... Скучная работа с мизерным окладом. Нет, сейчас это меня не спасет. К тому же первый месяц испытательного срока принесет мне сущую мелочь.
   Думай, Ванда, думай...
   Я посмотрела на спящего пса, тихо посапывавшего на коврике. Его ведь тоже надолго одного не оставишь. Что же делать? Тут мне вспомнились слова Эдди о том, что он может предложить мне место официантки в ресторане. А это вариант, и для теперешнего моего бедственного положения вовсе не такой уж плохой. Во-первых, это возможность гибкого графика, во-вторых – официантки получают неплохие чаевые, а несколько лишних долларов на дороге не валяются.
   Я порылась в сумке и извлекла из нее черную кожаную книжечку, подарок отца, в которую не так давно записала телефон Эдди. Вот он.
   Отлично! Надеюсь, это место еще не занято.
   Хотя..., с моим бешеным везением может быть все, что угодно...
   – Здравствуйте, – ответил мне мелодичный женский голос.
   Наверное, его жена или дочь, подумала я.
   – Позовите, пожалуйста, Эдварда. Я звоню ему насчет работы, – добавила я на всякий случай. Мало ли, вдруг его жена безумно ревнива и подумает что-нибудь нехорошее?
   – Подождите секундочку, – вежливо ответил голос и крикнул в сторону:
   – Эдди!
   – Я слушаю. – Голос Эдди по телефону звучал как-то по-другому. На секунду мне стало даже страшно приставать к усталому незнакомому человеку со своими проблемами.
   – Эдди, привет! – пересилила я себя. – Это Ванда Маджиевска. – Стоило ли уточнять фамилию? Едва ли Эдди знает хотя бы двух Ванд! Я по поводу...
   – Хелло, Ванда! – Голос Эдди повеселел, когда он понял, что это я. – Даже не верится, что это ты мне звонишь, до того привык слушать тебя за стойкой бара. Что у тебя приключилось, рассказывай!
   Я удобно устроилась на диване и постаралась как можно короче объяснить Эдди, в чем суть моей проблемы. Он чуть не умер со смеху на другом конце провода, когда услышал о моей эпопее с зенненхундом.
   – Ну ты даешь! И где теперь виновник «торжества»? – поинтересовался он, когда я закончила рассказ.
   – Поел и мирно дремлет на одном из моих одеял. – Я покосилась на собаку. – Теперь мне нужно кормить не только себя, но и его. А ест он, поверь, не мало. Так что, выручай, Эдди – Сомневаюсь, что ты будешь в восторге от этой работы. Хотя платят там не плохо. И чаевые каждый день. Только болото это похлеще твоей «Вест компани». Уверен, долго ты там не протянешь.
   – А я и не собираюсь, – перебила я Эдди. – Мне бы только продержаться, пока не найду что-то стоящее...
   – Это я уже слышал, когда ты работала на «Вест компани». Скажи честно, если бы не история с собакой, ушла бы ты оттуда?
   – Рано или поздно, Эдди.
   – Значит, хорошо, что не поздно. Почему ты размениваешься по мелочам, вместо того чтобы искать что-то серьезное? Я не пытаюсь читать морали, просто я делал то же самое, что и ты. И посмотри, кто я сейчас...
   – Знаю, Эдди, знаю. – Я начала уставать от этого разговора. Все, что пытался сказать мне Эдди, я прекрасно понимала и без него. Только что это меняло?
   Немного побурчав, Эдди обещал мне помочь.
   Какой-то «знакомый его знакомого» набирал официанток в недавно открывшийся ресторан «Тайные желания». И я вполне могла оказаться в числе счастливых работниц заведения. Что ж, посмотрим. Я убрала с дивана так и не освоенные журналы и поглядела на часы. Однако! Вот и день кончился, да еще какой день!
   Омыв свои усталые конечности под струями горячего душа, я улеглась в постель. Одеяла, пожертвованного Полю, мне определенно не хватало. Несмотря на включенный обогреватель.
   Ну и холод! Я высунулась из-под покрывал, горой лежащих на моем хрупком теле, и завистливо посмотрела на собаку. Вот кому не холодно – с такой-то шерстью! Спит без задних ног, Не только у меня сегодня выдался тяжелый день.
   Я с тоской вспомнила вчерашний визит в кабинет Элмера Айрона. Знал бы он, как я поступлю с ним, не разговаривал бы со мной так любезно! Меня мучила совесть оттого, что я подвела этого человека. И угрызения совести были тем сильнее, чем чаще я вспоминала этот несчастный визит.
   Подведи я босса-монстра, совесть моя спала бы сейчас спокойным сном. Но Элмер Айрон...
   Что-то в этом человеке все-таки задело меня за живое. Вот только что? Наивность? Рассеянность? Деликатность? Да... Не хотелось бы мне встретиться с ним после всего, что случилось.

Глава 4

   Ресторан «Тайные желания» оказался шикарным заведением, обслуживающим людей с кошельками, лопающимися от денег. Он был оформлен в ультрасовременном стиле, изящества которого я, непосвященная, так и не смогла оценить.
   Ресторан делился на три зала. Первый предназначался для любителей китайской кухни: всяких там суши, уток по-пекински, деревянных палочек и прочей восточной дребедени.
   Второй зал привечал поклонников пиццы, спагетти и многочисленных видов томатных соусов, прилагавшихся к этой длиннющей вермишели. В общем, поклонники итальянской кухни, добро пожаловать!
   Третий зал располагался на втором этаже.
   Насколько я смогла понять, столики в нем бронировались чуть ли не за неделю до посещения.
   Особенность третьего зала заключалась не в индивидуальном подходе к кулинарному настроению посетителей, а в оригинальности услуг, которые там оказывались. Зал был предназначен исключительно для влюбленных. Он был разбит на подобие кабинок. Только вместо стен они отгораживались от зала занавесью из стеклянных подвесок. Выглядело это зрелище, бесспорно, оригинально. Только продираться с подносом сквозь стеклянную пелену подвесок – занятие не для слабонервных. Но желание влюбленных – закон, а они оценили хитроумность дизайнера.
   Стеклянные занавески были лишь малой частью того, что придумали здесь для парочек, пришедших в «Тайные желания». К ним приводили танцовщиц, сверкающих обнаженными животами. Для них покрывали полы цветочным ковром из лепестков роз или орхидей – как кому нравится. К ним впускали настоящих попугаев и колибри – как-то раз один «жених» попросил ресторан о подобной услуге.
   В общем, ресторан отличался некоторой оригинальностью. И людей, стремящихся посетить «Тайные желания», с каждым днем становилось все больше и больше.
   Когда Эдди говорил мне насчет «болота» (его любимое словечко, обозначающее работу, не требующую особых интеллектуальных способностей), он был совершенно прав. Для меня «Тайные желания» оказались настоящим болотом.
   Сначала я прошла подготовку: меня обучили сервировке столов, правилам подачи тех или иных блюд и, наконец, общению с посетителями.
   Официант – человек еще более безликий, чем курьер. Несмотря на заявление администратора ресторана о том, что официантка – лицо заведения, я поняла, что моя должность включает в себя не только «девочку на побегушках», но и «девочку для битья». Последнее я прочувствовала на себе уже в первый рабочий день.
   Дело в том, что один из посетителей «Тайных желаний» оказался не доволен качеством кофе, сваренного для него, и устроил по этому поводу настоящий скандал. Поскольку именно мне выпало несчастье обслуживать его столик, то «на орехи» я получила в первую очередь. Он подозвал меня к своему столику жестом «поди-ка сюда, как тебя там», и я, в душе негодуя, направилась к нему.
   – Мисс, – обратился он ко мне, несмотря на то, что на груди у меня висел бейдж с именем и фамилией. – Вы хотите сказать мне, что это кофе?
   – Да. – Мне не оставалось ничего, кроме односложных Ответов.
   Он покачал головой, нервно постучал по столу костяшками пальцев и вперил в меня полупрезрительный-полунегодующий взгляд. Глазки у него были маленькие, какие-то акульи, я даже не смогла разглядеть их цвет, до того они были незаметными. Поэтому его «выразительный» взгляд показался мне смешным, а внутренний протест, вызванный его обращением, немного утих. Что взять с такого типа, как этот?
   – Так, значит, вы считаете, что это кофе? еще раз поинтересовался он, словно я маленький ребенок, которому все вопросы нужно задавать по несколько раз.
   – Да, – еще раз ответила я.
   – Что ж, мне вас искренне жаль. В таком случае, вы никогда не пробовали настоящего кофе.
   Потому что этот кофе ни в малейшей степени не соответствует тому, что я привык пить обычно.
   Жизнь у этого посетителя явно не удалась, утешала я себя. Разве человек, уверенный в себе и благополучный, станет придираться к какому-то кофе и полчаса высказывать свои претензии официантке? Ему не с кем поговорить, только и всего. В этой ситуации я могла успокоить себя исключительно подобными рассуждениями.
   Главное в моей новой работе – не открывать рот, когда на тебя жалуется клиент. А единственный способ заставить себя молчать – думать о том, какая у этого клиента тяжкая жизнь. Бросила жена или любимая девушка, например... Но он-то не особенно размышляет о том, что в пустой и холодной квартире меня ждет пес, а я трачу время на чьи-то глупые претензии!
   – Значит, вам нравится этот кофе? – не унимался зануда.
   – Я его не пробовала, – ответила я.
   – Тогда почему вы утверждаете, что это кофе?
   – Потому что вы заказывали кофе. А кофе я вряд ли перепутаю с чаем.
   – Значит, вы его не пробовали? – перешел он на второй круг вопросов.
   Как заевшая пластинка, крутит одну и ту же песню!
   – Мы же не в средневековье! – не выдержала я.
   – А при чем здесь средневековье? – недоуменно воззрился на меня клиент.
   – Это в средневековье еду, прежде чем подавать на стол, пробовали слуги. Чтобы господа не отравились. – Я уже не могла остановиться. – К тому же, если я буду пробовать все напитки, которые разношу посетителям, то попросту разорюсь, так как они слишком дороги для меня.
   «Акульи глазки» опешил от моей наглости.
   Несколько секунд он молчал, а потом завопил, требуя администратора. «Тайные желания» лишились клиента, а мне сделали выговор и велели «молчать, молчать и еще раз молчать», когда в следующий раз произойдет похожая ситуация.
   В общем, три дня, которые я отработала в «Тайных желаниях» («Тайных страданиях», как я их про себя окрестила), стали для меня настоящим кошмаром. Я уходила из дома вечером, предварительно прогулявшись с Полем, а возвращалась под утро. Снова выгуляв и покормив собаку, я принимала душ и укладывалась в постель, но сон долго не приходил ко мне – перед глазами маячили лица посетителей ресторана, а в ушах слышались номера столиков и указания администрации. Одна радость – после трехдневной работы меня ожидало столько же выходных дней. Только выходные пролетели гораздо быстрее, чем рабочие дни, как, впрочем, обычно и бывает.
   С Полем мы жили душа в душу. За неделю я успела настолько привязаться к нему, что боялась даже думать о его хозяине, который в любой момент может заявиться и забрать у меня собаку. Я расклеила объявления в парке Стравук, но никто, к моей огромной радости, так и не позвонил.
   Правда, Поль тосковал о своих далеких хозяевах. Иногда он садился около окна и подолгу смотрел в него, уставив грустный янтарный взгляд на голые верхушки деревьев. Как-то раз он попробовал даже завыть, но одного моего порицания оказалось достаточно для того, чтобы пес успокоился.
   Он был очень умной и ласковой собакой. Я приходила домой в отвратительном настроении, и его счастливый лай, раздававшийся из-за входной двери, возвращал мне часть энергии, истраченной на клиентов в «Тайных желаниях». На улице только начинало светать. Мы включали большой свет (уходя, я оставляла включенным ночник, чтобы Полю не было тоскливо), садились в кухне и завтракали вдвоем.
   После этого я выводила его на прогулку в собачий дворик по соседству с домом. Он шел рядом со мной, не торопясь по своим делам, и слушал мои рассказы о нервной работе. Слушал с таким умильным вниманием, что я была уверена – эта собака понимает каждое мое слово.
   Выходные, как, впрочем, и все хорошее, закончились быстро. Стоит ли говорить о том, с каким настроением я пришла в «Тайные страдания»? Я с нетерпением ждала окончания рабочего дня, то есть рабочей ночи, несмотря на то что он только начался. Как мне хотелось снять с себя форменную белую блузку, ненавистный бейдж, клеймом сияющий на груди, и пойти домой, к скучающему в одиночестве Полю!
   Посетителей было более чем достаточно – в пятницу вечером люди предпочитают развлекаться. Я с завистью думала о том, что свои выходные никогда бы не смогла провести так же, как они. Интересно, чем занимаются все эти люди в свободное от посещений ресторана время?
   Например, вон та дамочка в шелковом светло-зеленом платье, сидящая в «китайском» зале.
   Чем она занималась весь день? Не похоже, что усиленно работала. На лице – ни тени усталости, ни кругов под глазами... Не то что у меня.
   Нежная кожа с персиковым загаром... Наверняка красотка недавно вернулась с юга или побывала в дорогом солярии. Идеальный макияж, длинные ногти с изысканным маникюром, покрытые тонким слоем розового лака. Во всем облике – ни сучка ни задоринки, даже придраться не к чему. Элегантные туфли на высокой шпильке... Я бы такие в жизни не надела. С моей работой ноги отвалятся за полчаса. А колье на шее!