Ярин Артур. Откуда в небе лошади (рассказы)

   Мы внимательно присмотрелись к изображению: на картине были наброски батальной сцены "Трое за столом, не считая поросенка". Картина, по-видимому, уже двигалась к своему завершению, что придавало художнице бешеного азарта и вдохновения. Алладина бормотала себе под нос модную песенку "Где мои сто тридцать лет?", постепенно переходя на размеренный речитатив. Нас она не замечала.
   Я тактично кашлянула, дабы АйБаба обратила на нас внимание. Но это не помогло. Тогда мы стали кашлять по очереди и все вместе, но вдохновение было настолько сильным, что на нас у Алладины уже просто не хватало концентрации.
   - Алладина! - крикнула я что есть мочи.
   Художница, не оборачиваясь, рявкнула в ответ:
   - Пошел вон! Сколько можно? Евнух несчастный! Проваливай на все... на все... Короче, выход там же, где и вход. Иди отсюда!
   Мы раскрыли рты от недоумения и непроизвольно в один голос воскликнули:
   - НИ ФИГА СЕБЕ!!!
   И вот тут-то АйБаба стала медленно оборачиваться. Пока она это совершала, лицо ее претерпевало ряд поразительных метаморфоз, начиная от жуткого гнева, способного испепелить, до умиления, способного сделать то же самое, но от любви.
   - Не может быть! Акупунктуре своей не верю! Йо! Какими кармами?! Это правда ты?
   - Как ни печально, но это я.
   - Почему печально? Ведь это же такое счастье!
   - Правда? Ты рада?
   - Ну конечно! А что?
   - Но ведь твое приглашение пришло мне еще два года назад.
   - Разве это имеет значение?! Главное, что оно дошло к тебе, а ты ко мне!
   - Ох, Алладина, ты все такая же веселая!
   - Да уж, веселая. А это кто с тобой?
   - Знакомься, это мои ученики: Ясна, Трататун, Ловд.
   - Очень приятно, - по очереди ответили мои ученики.
   - Взаимно. Йо, а ты давно... ох, что я спрашиваю, конечно, давно, я за своей работой уже ничего не замечаю. Последний будильник, который попадался мне на глаза, я разбила уже... дай памяти... пять лет назад.
   - Разбила? Почему?
   - Понимаешь, тикают они, будильники эти. Знаешь как: тик-так, тик-так.
   - Ну?
   - Вот тебе и ну! Я изучила язык часов, потратила на них все свои лучшие годы! И что ты думаешь? Знаешь, как переводится с часового языка на человеческий "тик-так"?
   - Как?
   - "Не успеешь, не успеешь"!
   - Во дела!
   - Ладно, что-то я совсем теряю гостеприимство. Вы, наверно, с дороги есть хотите?
   - Э-э...
   - Очень! - не растерялся Трататун.
   КУШАТЬ СЪЕДЕНО!
   Поэтому дайте своему ребенку передохнуть, идет?
   Цитата из "Практических советов родителям в страдающей фрактальным психозом Вселенной".
   Д. Адамс
   Мы сидели за огромным подносом, расположившись на полу, и с наслаждением ели фрукты. Пока дети молча поедали дары природы, мы с АйБабой обменивались последними новостями.
   - Йо, ты слышала, что на последнем слете ведьм был объявлен новый профсоюзный устав?
   - Нет, я на собрания не летаю. А что за устав?
   - Это не устав, это смертный приговор! Там говорится, что тех, кто не уплатил членских взносов на восстановление Лысой горы, больше на шабаш пускать не будут. Мол, сколько можно, гора превращается в холм, а ведьмам хоть бы что!
   - Вот это да! Можно подумать, они вообще ее собираются восстанавливать! Кстати, до меня дошли слухи, что Золушка опять замуж вышла.
   - Да, как ни странно, но вышла.
   - И за кого?
   - За... Йо, кажется, твои малыши собираются тихо слинять из-за стола.
   Я оглянулась - так и есть, остановленные словами АйБабы детки замерли у выхода из комнаты.
   - И куда это вы намылились, мои хорошие?
   - В туалет! - быстро среагировал Ловд.
   - Не ври!
   - Если хочешь, давай мы останемся, и минут через пять ты сама убедишься, что мы хотели именно туда.
   - Находчивые у тебя малыши, - похвалила злодеев Алладина. - Отпусти их, что им наши бабские разговоры слушать. У них кровь молодая, по жилкам бежит, как весенние ручейки, - пусть побегают. Только смотрите, куда попало не лезьте.
   - Хорошо, мы будем осторожными, как мотылек у свечки.
   Дети выбежали из комнаты, а я, повернувшись к АйБабе, продолжила беседу:
   - Послушай, Алладина, как так получилось, что ты занялась живописью? В МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ у тебя, насколько я помню, склонностей и патологических стремлений к искусству не наблюдалось.
   - Ой, и не спрашивай! Здесь магией никто не пользуется, никакого спроса на мои услуги нет.
   - Почему? Неужели не нужно кого-нибудь приворожить, пригвоздить, присушить, приговорить, вылечить, в конце концов!
   - Ты не поверишь, но нет!
   - За какие же деньги ты живешь?
   - Вот с картин и живу. Картины на тему обеда, ужина и завтрака пользуются колоссальной популярностью. Я единственная, кому хватает терпения нарисовать полотно во всю стену, вот у меня и есть постоянная, непрекращающаяся и ненаедающаяся клиентура.
   - А остальные?
   - Остальные так много рисовать не могут. Не успевают. Слишком долго обедают.
   - Странно. Какого же черта ты тогда тут сидишь? Перебирайся ко мне, у меня не рай, конечно, но подзаработать можно. Тем более что во время учебы ты была одна из лучших ворожилок.
   - Вот именно! Вот именно, Йо! На что училась, на то и напоролась!
   - Подожди, подожди, так-так... мы когда первый раз тебя попытались оторвать от живописи, ты упомянула какого-то евнуха. Кажется, несчастного.
   - О Боже, так это были вы?! Как стыдно перед детьми!
   - Не стоит. Эти дети не ведают чувства стыда, что поделать - дети своей эпохи и моего воспитания.
   - Йо, так ты подумала, что это он?
   - Не то чтобы подумала, но...
   - Нет, что ты! Все намного сложнее!
   - Но это "намного сложнее" тебя и держит здесь? Так?
   - Да, черт возьми, да!
   - Может, расскажешь, вдруг помогу?
   - Ох, не знаю, я слышала, ты в последнее время приобретаешь популярность волшебницы по самым необычным случаям.
   - Да, но, к сожалению, практически все случаи необычны.
   - Эх, может, и вправду поможешь? Была не была, расскажу, только не считай меня сумасшедшей.
   - Что, так плохо?
   - Ладно, слушай.
   ВИШНЕВЫЙ САД
   Люди, которыми мы населяем Вселенные, - всего лишь тени других Вселенных, подобных нашим и входящих в мимолетное соприкосновение с нашими Вселенными.
   Д. Адамс
   ... Все началось несколько лет назад. В пасмурный вечер, когда хочется тепла и всего остального, я одиноко прогуливалась по вишневому саду, как вдруг из-за дерева мне навстречу вышел человек в черном плаще. Я так испугалась, что забыла, что это весьма романтично. Тем временем таинственный незнакомец произнес:
   - Вы не подскажете, как пройти к памятнику Всех Вождей?
   - Куда? - от волнения переспросила я.
   - Туда, - уточнил незнакомец. - У меня там свидание с девушкой.
   Я так расстроилась, так скисла, что сдуру спросила:
   - С какой это девушкой?!
   - С самой красивой на свете!
   - И только поэтому вы с ней собираетесь встречаться?
   - Нет, она еще самая женственная и самая очаровательная, она самая-самая-пресамая, просто самее некуда!
   - И кто же эта несчастная? - съехидничала я, теряя всякую романтику вечера из-за этого кретина.
   - Это вы!
   - Ой! - это единственное, что я нашлась сказать.
   Столько разных чувств во мне смешалось, столько эмоций накатило сразу, что я прямо растерялась и снова повторила:
   - Ой!
   Незнакомец молча смотрел на меня, а потом взял мои ладошки в руки и тихо произнес:
   - Какие у вас теплые, нежные ладони.
   - Ой, ну что вы!
   - Я ничего, а вы?
   - И я ничего.
   - Ну, тогда я пошел.
   - Идите, - ответила я, млея от счастья. И только когда он скрылся в темноте, до меня дошло, какая я дура.
   Потом несколько ночей, и в дождь, и в ветер, я выходила гулять в вишневый садик - а вдруг он придет снова, вдруг затоскует, вдруг почувствует ко мне испепеляющую страсть. Каждое утро я молилась, чтобы он пришел, но таинственный незнакомец не приходил. Так прошло несколько недель. Я стала забывать его, тем более что ко мне стал свататься один старикашка...
   - Что за старикашка?
   - Да так - местный учитель грамматики, Цупц Ыв. Один из самых уважаемых людей страны.
   - Ухаживал?
   - Где там ухаживал! Один раз принес цветы и все. А потом приходил на чашечки чая, пил их сотнями и рассказывал мне о своей работе.
   - Что за работа?
   - Словарь составляет. "Словарь перевертышей".
   - Это еще что такое?
   - Слова, сказанные задом наперед. Он говорит, весьма полезная для науки вещь. Мол, не знает человек, как произносится, скажем, слово "контекстный" задом наперед, а вот будет словарь, так человек посмотрит и будет знать, что контекстный задом наперед будет "йынтскетнок". Собственно говоря, ему за этот словарь и дали звание профессора. А сейчас он работает над его расширенным изданием, будут добавлены междометия и глаголы.
   - Интересный мужик, но я горю желанием узнать, что же было дальше. Как я догадываюсь, таинственный незнакомец объявился?
   - Объявился, куда же ему деваться от моего обаяния. Прошел месяц, и однажды в двенадцать часов ночи кто-то постучал ко мне в дверь, и, как ты правильно догадалась, это был именно он. Но, боже, как он выглядел! Весь оборванный, грязный, волосы не мыты, носки не штопаны, плащ не стиран и все остальное в таком же состоянии. На лице были следы побоев. Он шагнул за порог, поздоровался и тут же спокойно упал в обморок...
   Два месяца я его выхаживала - отпаивала, утюжила и выстирывала. И вот день выздоровления настал. Мы с ним пошли прогуляться все в тот же вишневый сад. Пока мы любовались нашей цветущей молодостью, я попросила его рассказать, что же все-таки произошло. Раньше я не решалась заговаривать об этом, боялась будить в нем неприятные воспоминания: может, его избили бандиты по пути ко мне. И, не поверишь, была даже мысль, что его от ревности избил мой старикашка, но он рассказал совершенно другую историю.
   СЧАСТЛИВОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
   Конечно, он знал, что это никогда не считалось простым делом, но он же не сам напросился, правда ведь?
   Д. Адамс
   Однажды утром Шанор Ронш, так звали моего таинственного незнакомца, проснулся в весьма приподнятом настроении и по случаю такого небывалого стечения обстоятельств вознамерился пойти в местный трактир отметить это самое приподнятое настроение. И опять-таки по счастливому стечению обстоятельств в кошельке его завалялась весьма недурственная сумма денег. Пощупав руками свежие, девственные, еще хрустящие купюры, Шанор двинулся в трактир.
   В трактире с утра было мало народу, и этот факт Ронш отнес тоже к счастливому стечению обстоятельств, как и то, что его любимый столик оказался незанятым.
   Заказав себе кружечку пива и неприхотливый завтрак на три персоны, Шанор погрузился в празднование своего приподнятого настроения.
   И вот тут начинается такое стечение обстоятельств, что стоит задуматься, было ли оно с самого начала счастливым.
   Итак, радостно поглощая свой завтрак и пятую кружку пива, Ронш на минутку задумался, и его совершенно некстати посетила мысль о шаткости и хрупкости человеческой жизни. Он подумал: "Вот так живешь-живешь, а в любой момент на тебя может упасть крыша, могут наехать телега и куча прочих неприятностей, но самое страшное, что ты до последнего момента и знать не будешь об этом. Например, как сейчас, сижу и пью пиво, а вдруг через секунду мне понадобится выйти из трактира, и у самого входа со мной случится несчастье? А знал бы я об этом, так не выходил бы из трактира. Или, скажем, заказал бы не пиво, а минеральную воду, и тогда шансов на "выйти" было бы значительно меньше".
   Но додумать эту мысль Ронш не успел, поскольку взял именно пиво, поэтому пришлось выйти из трактира по слишком человеческой причине, грубо говоря, до ветру. И как только Ронш вышел на крыльцо, в него неизвестно откуда бросили помидором, причем не одним, а тремя.
   Это так насторожило Шанора, что он вспомнил свою предыдущую мысль о хрупкости человеческой жизни. Дальше события понеслись с невероятной скоростью.
   Не возвращаясь в трактир, Ронш отправился в прачечную постирать свой костюм, но по пути на него наехала лошадь с телегой. Потом, когда он повел извозчика в суд, в здании суда неожиданно обрушилась крыша - прогнили опорные балки. У врача Шанор перевязал себе больную ногу, но врач плохо закрепил перевязь, поэтому, выйдя на улицу, Шанор зацепился концом бинта за решеточную ограду и упал, но, упав, не смог заметить, что тут же навстречу ему неслась служанка с миской щей. Она перецепилась через Шанора, и все содержимое миски выплеснулось ему на голову. Так, перебинтованный и облитый, Ронш дополз до парикмахерской, где ему попался подслеповатый цирюльник, нечаянно выстригший ему на макушке не очень симпатичную лысину. Не зная, куда двигаться дальше, Ронш замер на месте, думая, что так спасется от "счастливого стечения обстоятельств", но это не помогло - то место, на котором он замер, вдруг оказалось порталом в другой мир, где обитали одни вампиры. Чудом спасшись из этого мира, Ронш неудачно вышел из портала в нашем мире: попал в женскую раздевалку, откуда вышел с такими страшными побоями, что и представить жутко! Как он ко мне дополз, Ронш не помнил. Вот такая история.
   - Ничего себе, но мы ведьмы, мы-то знаем, что такие случайности неслучайны.
   - Да, я об этом и сказала Роншу. И тогда он решил узнать, как так получилось.
   - И как, выяснили?
   - Нет, в том-то и дело, что не узнали.
   - Почему?
   - По-разному. Знаешь, жизнь - она не бывает прямолинейной, как мышление бюрократа, она извилиста и спонтанна, многомерна и... да что говорить, сама знаешь. Так получилось, что узнавать нам не пришлось, так как произошло другое событие, которое затмило первое.
   - Горю желанием узнать, что за событие?
   - Странное и весьма непонятное. В тот день, когда в вишневом садике Ронш рассказал мне о произошедшем, он предложил мне выйти за него замуж. Я, конечно же, не отказалась, но поставила одно условие.
   - Какое?
   - Совершенно безобидное. Условие, чтобы свадьба была на Лысой горе и чтобы мы по городу проехались не в карете, запряженной тройкой несчастных, разукрашенных, как куклы, лошадок, а на моей личной ступе, украшенной веточками дурмана и белладонны.
   - И как, любимый принял эти условия?
   - Нет! Он шарахнулся от меня, как от ладана. Оказывается, он не знал, что я ведьма, а узнав, тут же на моих глазах убежал в неизвестном направлении. И вот с тех пор я не могу отсюда уехать.
   - Ждешь, что вернется?
   - Очень жду.
   - А почему не можешь приворожить? Ведь пока он болел, ты запросто могла и крови его себе взять, и волос, да, господи, прости за откровенность, и его самого!
   - Йо! Не верю своим ушам, ты что, забыла, что как раз на себя ворожить и нельзя?
   - Прости, эту лекцию я пропустила с одним... ну ты помнишь, на два курса старше.
   - Это с тем гномом из... ах, нет, его ты бросила еще на первом курсе. Вот, вспомнила! Ты тогда встречалась с Пиано Кием. У вас, кажется, даже намечалось что-то серьезное. Кстати, из-за чего вы расстались?
   - И не спрашивай, не лей на сердце валидол! С его папой Карло не сошлись характером.
   - Да, да, помню, Пиано Кий боялся девушек, как огня, ты была единственная, которая чуть было не испепелила его своей страстью. За вашим романом следил весь МИСТЕР ИСТУКАН вместе с деканатом и приемной комиссией.
   - Но мы отвлеклись. Так почему же нельзя ворожить на себя? Что тебе мешало влюбить его в себя?
   - Дело в том, что если ведьма приворожит к себе милого и ненаглядного, то потом... одним словом, ведьма ошибается один раз. Если потом они повздорят, то отворотить его она уже не сможет, а другая ведьма не захочет, так как он тогда перейдет к ней, то есть, отворотив от первой ведьмы, она автоматически приворожит на себя. Понимаешь?
   - Да, понимаю. Освободить тебя в таком случае можно только, взяв огонь на себя.
   - Правильно. Так может, ты мне поможешь? Приворожи его!
   - На себя?
   - Ты что?! На меня! Я же его еще не привораживала!
   Я призадумалась. Разные этические мысли меня затерзали. А не сделаю ли я зло своей подруге? Приворожу, а он на поверку окажется редкостной сволочью? И тогда получится, что я сама же свою подругу и наказала супружеским долгом? Имею ли я право вмешиваться в чужую личную жизнь, даже если мне это интересно?
   АйБаба видела мои душевные сомнения и поэтому не торопила с ответом.
   - Я понимаю, что взять на себя ответственность сложно, если она не гарантируется гонораром. Я заплачу.
   - Алладина, перестань! Еще не хватало, чтобы я с тебя деньги брала!
   - Но...
   - Никаких "но"! Если захочешь меня отблагодарить, подари мне тогда лучше одну из своих картин.
   - Хорошо! У меня как раз есть свеженькое полотно! Называется "Мадонна с подносом".
   - Уговорила, я согласна.
   - Ура! Это просто счастливое стечение обстоятельств, что ты оказалась здесь! - закричала АйБаба, но ее слова меня почему-то напрягли: от слов счастливое стечение обстоятельств мне почему-то представилось что-то настолько нелепое, что я закрыла глаза и прошептала:
   - Давай готовиться к ворожбе.
   ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ?!
   Это так великолепно, что я готов перегореть от радости.
   Д. Адамс
   Пока мы с Алладиной обсуждали детали магического таинства, из одной из комнат дома послышались такие отчаянные вопли, визг и ругательства, что мы поначалу остолбенели, а потом с такой скоростью понеслись на зов помощи, что скорость света пришла к финишу второй, после меня. Потом в комнату влетела АйБаба.
   Увиденное нас потрясло до глубины души, а может, даже и глубже. В центре комнаты стоял стол, на котором истеричным голосом визжала мышь при виде Ясны, Ловда и Трататуна.
   - Что произошло? - спросила Алладина.
   - Ничего страшного, мы просто разговаривали с мышкой.
   - О чем?
   - О том, что жизнь - хрупкая штука, стоит на миг зазеваться, а то и зевать не надо, так уже что-нибудь да случится. Например, кошка окажется одного роста с мышкой и сможет залезть в норку или...
   - Ясна, я разве вас для этого взяла с собой?
   - Постойте, - прервала нашу беседу АйБаба, - а откуда здесь мышь?
   - Мы ее нашли под вашей дверью, когда вышли погулять. Она сидела и подслушивала наши разговоры.
   - Странно. Понимаешь, Йо, в моем доме нет мышей.
   - Ты уверена?
   - Абсолютно. У меня на каждом углу дома разбросан порошок "антихвост" достаточно одной капли, чтобы отвадить любую разновидность мышей от попыток заселить данную территорию.
   - И что из этого следует?
   - Из этого следует, что это не мышь!
   - А кто?
   - Вот сейчас мы это и выясним.
   При последних словах Алладины мышка затряслась, как кленовый лист во время урагана, но АйБаба, не обращая внимания на безмолвные протесты животного, быстро произнесла над ней заклинание, и к нашему удивлению на столе вместо мышки оказался Шанор Ронш. Он сидел, обхватив руками колени, и несчастно взирал то на меня, то на детей, а на Алладину АйБабу не смотрел вовсе.
   - Заколдованный принц! - воскликнула Ясна.
   - Нет, деточка, - проговорила уставшим голосом Алладина, - боюсь, что я тебя разочарую, это не заколдованный принц, это расколдованный подлец и трус!
   - Не надо обо мне так говорить! - возмутился Ронш, но как-то вяло и безнадежно.
   - Да? А как надо?
   - АйБаба, ты напрасно на меня сердишься.
   - Я на тебя уже давно не сержусь, я тебя просто НЕНАВИЖУ!!!
   "Странно, - подумала я, - а недавно, буквально пару минут назад, просила, чтобы я его приворожила к ней".
   - За что ты меня ненавидишь? Что я тебе плохого сделал?!
   - А что хорошего?
   - А что плохого?
   - Нет, а что хорошего? Что ты вообще для меня сделал?! Только сердце разбил мое вдребезги, на мелкие кусочки, на крохотные частички, на молекулы, впрочем, ты и слова-то такого не знаешь.
   - К сожалению, знаю, - изрек Ронш, - и, на всякий случай, что такое нейтрон, знаю тоже.
   - Да?
   - Да!
   - И откуда, интересно знать?
   - Неинтересно тебе! Тебе только любовь моя нужна, а что я за человек, какова моя трагедия жизни, ты даже себе представить не можешь! Ты хоть раз спросила меня, кто я такой? Почему я здесь? Вообще ты что-нибудь спросила у меня, кроме того, что случилось и люблю ли я тебя?!
   - Нечего спрашивать, и так видно, что не любишь!
   - Можно подумать, ты меня любишь!
   - Люблю!
   - Ты не меня любишь, ты свою любовь ко мне любишь! За своей любовью ты меня не замечаешь как человека!
   Дети, как завороженные, слушали этот "семейный диалог", и по лицам видно было, что они запоминают каждое слово. Это им не "Богатые тоже скачут", "Сайта Барбос" и "Просто мура". Все это только книги, а тут все вживую разыгрывается, по ролям и с выражением. А тем временем диалог продолжался:
   - Что ты вообще знаешь о любви? - не унимался Ронш.
   - Побольше твоего!
   - Интересно, чем это ты измеряешь?!
   - Не твое собачье дело!
   - Что? - Ронш неожиданно побледнел. - Откуда ты знаешь?
   - Что знаю?
   - Откуда ты знаешь, что я - собака?
   - Не поняла?
   - Так ты не знаешь?
   - Да что я не знаю?! Что ты мне мозги пудришь?!
   - Так, ничего, считай, что я просто оговорился.
   - Нет, ты уж не виляй хвостом...
   - Господи, так ты все-таки знаешь?!
   - Нет, это невыносимо! Он еще и издевается! - всплеснула руками АйБаба и настроилась разрыдаться в пять ручьев.
   Я поняла, что разговор этот до добра не доведет, и поэтому решила что-нибудь предпринять. Как мне ни хотелось не лишать своих учеников такого красочного зрелища, но самочувствие моей подружки мне дороже, да и в этом несчастном Ронше чувствовалась какая-то тайна. А уж на тайны у меня природный рефлекс - непременно разгадывать.
   - Так, стоп! - вмешалась я в разговор влюбленной парочки. - Давайте все обсудим потом, а сейчас лучше всем успокоиться и выдохнуть напряжение. Приглашаю всех пройти в комнату и толком объясниться.
   Ронш посмотрел на меня так, словно меня до этого рядом и не было, будто я выскочила неизвестно откуда.
   - Это моя подруга, Йо, - пояснила Алладина.
   - Очень приятно!
   - Взаимно.
   - А это ее ученики.
   - Приятно. Очень.
   - Взаимно.
   Познакомившись, мы все перебрались в комнату, где и продолжилась эта лирическая история. Но не будем забегать вперед.
   ДЕВУШКА В КРАСНОМ
   Я лично тоже не шучу, правда, не поручусь, что этого не делает Вселенная.
   Д. Адамс
   Устроившись на прекрасном ковре полукругом, мы продолжили нашу беседу, с единственным отличием - на этот раз инициативу разговора взяла на себя я.
   - Итак, мои дорогие, давайте не будем высказывать друг другу претензий, а лучше во всем разберемся спокойно.
   Все утвердительно закивали головой, даже мои ученики.
   - Вот ты, Алладина, скажи честно, не кривя душой и интеллектом, ты любишь Ронша?
   - Конечно, больше всего на свете!
   - А ты, Ронш, прости за нескромный вопрос, ты любишь АйБабу?
   - Если честно, то безумно.
   - Правда?! - радостно подскочила Алладина.
   - Раз наблюдается такое тотальное взаимопонимание, то почему бы нам не разобраться теперь в таких пустяках, как оговорки Ронша?
   Ронш слегка занервничал, но держался молодцом.
   - Скажи нам, Ронш, что ты имел в виду, когда сказал: "Так ты знаешь?!"
   - Мне стыдно и неловко говорить об этом.
   - Почему?
   - Алладина тогда меня разлюбит.
   - Это не беда, авось не разлюбит.
   - Ладно, я попробую, но предупреждаю, это очень печальная и страшная история.
   - Мы все во внимании.
   - Ладно, слушайте.
   Мои ученики от удовольствия аж светились - я им редко рассказывала сказки на ночь, а тут как раз сказка за сказкой, да еще детективы, да еще про любовь, да еще у детей переходный возраст, да еще - ой, а Ронш уже рассказывал.
   ... Несколько лет назад, когда я был еще совсем юношей и мое пламенное сердце искало тепла и любви, нежности и понимания, я отправился на вечеринку в соседний город Голыйврут, что на западе отсюда. Там есть клуб, где собираются волшебная элита и обычные люди. Клуб назывался "До упада!". И вот там, среди мелькания лиц, рук, юбок, плащей, меню, серпантина, среди шума музыки и звона бокалов, грохота барабанов и падающих вилок я заметил одну красивую девушку. Она была обворожительна и так разительно выделялась на общем фоне, что не заметить ее было сложно. В красном облегающем платье с широким декольте, на шее ожерелье из черепков крабов. Ее пышные волосы струились по плечам, словно живые, а губы так и жаждали поцелуев. Я решил познакомиться. Купил два бокала красного вина и подошел к ее столику, где она, как ни странно, сидела в одиночестве.
   - Добрый день, - поздоровался я.
   - Добрый, - ответила она и посмотрела на меня изучающим взглядом, словно орнитолог на небывалую птицу.
   - Вы одеты в красное платье, а у меня два бокала с красным вином, вот я и подошел к вам, как говорится, подобное притягивается подобным.
   - Что ж, раз подошли, садитесь. А раз сядете, то наливайте, а как нальете, предложите перейти на "ты", а перейдя на "ты", перейдете все границы.
   Но для начала я выполнил только первое - сел напротив.
   - Скажите, юноша, как зовут вас?
   - Ронш. А вас?
   - Меня? Вы не знаете моего имени?
   - Простите, нет.
   - Меня зовут Филонила Фьютьилья.
   - Какое красивое и многообещающее имя.
   - Вы находите?
   - Да.
   Я просто был вне себя от радости и счастья, впервые в жизни у меня получался интересный и содержательный разговор с девушкой.
   - Скажите, Филонила, почему я должен был знать ваше имя?
   - Давайте уж я сама предложу перейти на "ты", а то автор уже устал писать слова Вы, Вам, Ваше.
   - Хорошо. Любой ваш... ой, прости, любой твой каприз.
   - Имя мое ты должен был знать, если бы знал, кто я такая.
   - И кто же?
   - Я писательница.
   - И что из этого?
   - Так все дело в том, какая писательница.