Страница:
Если я вижу, что где-то
мудрые ошибались,
Тогда я, стихи слагая,
пытаюсь сказать об этом.
Мысли мои неизменно
с древними мудрецами,
Которые, наслаждаясь,
срывали душистый перец.
И я грущу поневоле,
и тяжело вздыхаю,
И, вдалеке от мира,
все время о нем тревожусь.
Холодные слезы льются
из глаз моих утомленных,
Одолевают думы,
и я не сплю до рассвета.
И вот уже ночь уходит,
казавшаяся бесконечной,
Стараюсь забыть о грусти -
и все же не забываю.
И я покидаю ложе
и выхожу из дома,
Брожу и брожу бесцельно,
наедине с собою,
И, покоряясь горю,
опять тяжело вздыхаю,
Гнев разрывает грудь мне,
но вырваться он не может.
Узел печали жгучей
крепко в душе завязан,
Тяжесть тоски и горя
спину мою сгибает.
Отламываю ветку,
чтоб заслониться от солнца,
Вихрь меня гонит дальше,
и я повинуюсь вихрю.
От прежних времен остались
только смутные тени,
Иду - а душа клокочет,
словно котел кипящий.
Глажу свою одежду,
яшмовые подвески,
И ухожу все дальше,
почти лишенный сознанья.
Тянутся год за годом
медленной чередою
И постепенно подводят
к старости и кончине.
Высох цветок душистый,
стебель его обломан,
Нет и не будет больше
тонкого аромата.
Мне от печальных мыслей
вовеки не излечиться,
Знаю: меча сильнее
злой клеветы обида.
Лучше уж мертвым телом
плыть по волнам холодным,
Чем испытать при жизни
горечи безысходность.
Сироты вечно стонут
и проливают слезы,
Изгнанный сын уходит
и не вернется к дому.
Те, кто скорбят в печали
и лишены опоры, -
Будут всегда стремиться
следовать за Пэн Сянем.
Я на скалу подымаюсь,
вдаль устремляю взоры,
Извилистая дорога
скрывается где-то в скалах.
В угрюмой стою пустыне,
безмолвием окруженный,
Хочу ни о чем не думать,
но думаю поневоле.
Печаль меня охватила,
нет радости и в помине,
Живу - и от лютой скорби
не в силах освободиться.
Дух мой зажат в оковы -
не вырвется он на волю,
Связано мое сердце -
никто его не развяжет.
Мир, окутанный мглою,
кажется бесконечным,
В густой пелене скрываясь -
он цвета лишен и формы.
Если заглушены звуки,
разве ты их услышишь?
Жизнь, убитая скорбью,
может ли продолжаться?
Дальнюю даль вовеки
нам не дано измерить,
Как не дано связать нам
расплывчатые туманы.
Скорбь, угнетая душу,
становится постоянной,
И, только воспрянув духом,
можно ее рассеять.
Мне хочется прыгнуть в волны,
прыгнуть и плыть по ветру
И посетить жилище,
оставленное Пэн Сянем.
Стою у самого края
скалы, за которой пропасть,
А кажется мне: сижу я
на радуге семицветной.
Гляжу, охватить желая
великий покой простора,
Легким прикосновеньем
глажу синее небо.
Вдыхаю росы прозрачной
сладкие испаренья,
Медленными глотками
пью серебристый иней.
Я отдыхаю в скалах,
где феникс гнездо построил,
И, вздрагивая внезапно,
кричу я и просыпаюсь.
Стою на хребте Куэньлуня,
гляжу на туман плывущий,
Стою на хребте Миньшаня,
смотрю на Цинцзян * далекий.
Клубятся туманы и тучи,
гром изрыгая грозный,
Слышу, как подо мною
бурные плещут волны.
Сеть голубого неба
протянута в бесконечность,
Нет у нее опоры,
нет у нее предела.
Нет у нее границы,
сверху нету и снизу.
Вихрь меня вдаль уносит -
где же остановлюсь я?
Взмахивая крылами,
парю в голубом просторе,
Вздымаюсь и опускаюсь,
вправо лечу и влево.
Я двигаюсь непрерывно,
лечу я непроизвольно,
Следуя колебаньям
таинственных сил природы.
Вижу, на юге пляшут
огненных туч волокна,
Вижу, как на востоке
дымка зари струится...
Вижу, на севере дальнем
иней и снег сверкают,
Слышу, на западе плещут
волны озер пустынных.
Бью скакуна наотмашь
плетью из ярких молний,
Так что мой конь могучий
мчится быстрее ветра!
Я устремляюсь в горы,
где жил Цзе Чжи-туй * опальный,
Туда, где в лесах дремучих
след свой Бо И * оставил.
В душу мою глубоко
врезаны впечатленья,
Хочет душа покоя,
но нет его и не будет.
Мне грустно, что предки были
грубыми и простыми,
Мне больно, что их потомки
мелко себялюбивы.
Хотел бы уплыть я в море
по Хуайхэ широкой,
Хотел бы я в этом мире
последовать за Цзы-сюем *.
Гляжу, как река струится,
вся в островках зеленых.
Скорблю о Шэнь Бао-сюе *,
который исчез бесследно.
Ведь если давать советы,
а князь их не хочет слушать,
Какую пользу приносит
высокое положенье?
Сердце мое от боли
не в силах освободиться,
Думы тревожат разум,
и нет им конца и краю.
Примечания
"Девять напевов" - цикл из одиннадцати стихотворений, представляющих
собой обрядовые песни, исполнявшиеся при жертвоприношениях различным духам в
царстве Чу.
Владыке востока Тай-и
Тай-и - название звезды и соответственно имя небесного духа. Ему
поклонялись на востоке царства Чу, считая его властелином Востока
(Дун-хуан). Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях владыке Востока Тай-и. В ней описывается порядок
жертвоприношений, жертвенный храм, воспевается чистота аромата жертвенных
курений, великолепие музыки.
...придавленной яшмовым гнетом - циновка расстилалась перед седалищем
богов, и для того, чтобы она не свертывалась, ее по краям придавливали
специальным гнетом, сделанным из яшмы.
Вино подношу я и соус, приправленный перцем. - Кушанья, приносившиеся в
жертву духам: вино с корицей и соус с душистым перцем.
Владыке облаков
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях духу облаков. Дух этот считался в древнем Китае также
повелителем дождя и назывался Бин-и. В стихотворении описываются мысли и
думы людей, совершающих жертвоприношение духу.
Цзичжоу - название одной из областей древнего Китая, находившейся на
территории нынешней провинции Хэбэй. По понятиям древних китайцев, Цзичжоу
являлся центром земли.
Владыке реки Сян
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях мужскому духу реки Сян. Существует легенда, что император
Шунь умер в Цанъу и похоронен на горе Цзюишань, неподалеку от реки Сян.
Жена императора Шуня по имени А-хуан и его наложница Нюй Ин, узнав о смерти
Шуня, утопились в реке Сян. В народе существует предание, что император Шунь
после своей смерти стал мужским духом реки Сян - Сян-цзюнь, а его жена и
наложница стали женскими духами реки Сян - Сян-фужэнь, то есть владычицами
реки Сян. Стихотворение представляет собой выражение дум и чувств владычицы
реки Сян и ее спутницы о своем господине в ожидании встречи с ним.
Владычице реки Сян
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях женскому духу реки Сян. В стихотворении описываются думы
владыки реки Сян (то есть императора Шуня, который после смерти стал духом
этой реки) о своей жене А-хуан.
Цзюи, или Цзюишань, - гора в провинции Хунань, где, по преданию,
погребен император Шунь.
Великому повелителю жизни
(Да Сымин)
Великий повелитель жизни, или Да Сымин, - название звезды и
соответственно духа, распоряжавшегося жизнью людей. По поверьям древних
китайцев, этот дух обладал большой силой, мог наказывать злых и охранять
добрых Настоящее стихотворение представляет собой песню, пополнявшуюся при
жертвоприношениях духу Да Сымин.
Малому повелителю жизни
(Шао Сымин)
Малый повелитель жизни, или Шао Сымин, - название духа,
распоряжавшегося жизнью детей. Настоящее стихотворение представляет собой
песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях духу Шао Сымин.
Базилик - название ароматной травы.
Владыке Востока
Владыка Востока, или Дунь-цзюнь, - дух солнца. Стихотворение
представляет собой песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях духу солнца. В
нем описываются торжества людей, встречающих духа солнца, пляски кудесниц в
храме, а также восхваляются величие и бескорыстие владыки Востока.
Небесный волк - название звезды, которая, по поверьям древних китайцев,
ниспосылала людям несчастья.
Северный ковш - Большая Медведица.
Повелителю рек
Повелитель рек, или Хэ-бо, - название речного духа. Стихотворение
представляет собой песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях речному духу
Хэ-бо. В стихотворении описывается воображаемая встреча совершающего
жертвоприношение с духом Хэ-бо. Девять рек - девять крупных рек Китая.
Горному духу
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях горному духу. В стихотворении восхваляется красота горного
духа и его любовь к людям. Горные духи у китайцев бывают мужскими и
женскими. В данном случае стихотворение посвящено женскому духу гор.
Павшим за родину
Стихотворение представляет собой песню, обращенную к духам погибших в
боях за родину воинов. Некоторые литературоведы считают, что это
стихотворение посвящено памяти полководца Тан Мэя, современника Цюй Юаня,
погибшего во время войны между царствами Чу и Цинь.
Поклонение душе
"Поклонение душе" - представляет собой обрядовую песню, исполнявшуюся в
заключение обряда жертвоприношения духу. В стихотворении "Поклонение душе"
описывается процедура жертвоприношения. Это стихотворение является
заключительным в цикле "Девять напевов".
"Девять элегий" написаны Цюй Юанем в ссылке в Цзяннани. Основным
мотивом этого цикла служат думы поэта о родине. Точные даты написания
каждого стихотворения не установлены.
Печальные строки
...пять императоров мудрых - пять легендарных древних императоров,
считавшихся великими мудрецами: Хуан-ди, Чжуань-сюй, Ди-ку, Яо, Шунь (III
тысячелетие до н. э.).
Гао Яо - имя неподкупного и справедливого судьи, жившего при императоре
Шуне.
Шэнь Шэн - наследник цзиньского князя Сянь-гуна, жившего в период
Чуньцю (VIII - V вв. до н. э.). У Сянь-гуна был второй сын от любимой им
наложницы Ли И. Желая сделать наследником второго сына, Сянь-гун сослал Шэнь
Шэна в отдаленную местность Цюйво, где тот в отчаянии покончил с собой.
Бо Гунь - отец легендарного императора Юя. Пытался укротить разлившиеся
реки Китая, но не добился успеха, за что был казнен императором Шунем в
горах Юй-шань.
Переправляясь через реку
...выпиваю настойку из белой толченой яшмы. - Имеется в виду даоская
легенда о том, что человек, пьющий порошки белой яшмы с водой, полученной из
росы, приобретает долголетие.
...через бурные реки. - Имеются в виду реки Янцзы и Сянцзян.
...у острова. - Имеется в виду островок Оучжу на реке Янцзы в провинции
Хубэй.
Ванчжу - название местности в уезде Чандэ провинции Хунань.
Чэньян - уезд в царстве Чу во времена Чжаньго (V-III вв. до н. э.).
Цзе-юй, или Ли Тун,- сановник царства Чу, живший во времена Чуньцю
(конец VI в. до н. э.), известный также под прозвищем "Безумец из Чу".
Вследствие непостоянства политики Чжао-пана он покинул должность и
притворился безумным. Чтобы уклониться от службы, он обрил себе голову и
выдавал себя за человека низкого происхождения.
Сан Ху - имя древнего отшельника, который всю жизнь якобы прожил вдали
от людей и никогда не носил одежды.
У Цзы-сюй - государственный деятель царства Чу, перешедший впоследствии
на службу в княжество У (VI в. до н. э.). Княжество У в это время вело войну
с княжеством Юэ и нанесло ему тяжелое поражение. Княжество Юэ запросило
мира. У Цзы-сюй был против заключения мира, и тогда враги оклеветали его
перед князем Фу Ча. Князь в гневе приказал гонцу взять меч и ехать к У
Цзы-сюю, чтобы этим мечом отрубить ему голову. Перед смертью У Цзы-сюй
обратился к домашним с такими словами: "Когда я умру, выньте мои глаза и
повесьте их над воротами столицы, дабы они могли увидеть, как разбойники из
княжества Юэ вторгнутся и уничтожат княжество У!"
У Цзы-сюя казнили, а его предсмертные слова передали князю Фу Ча. Князь
в бешенстве приказал снять кожу с трупа казненного, набить ее соломой и
бросить в реку. После этого с княжеством Юэ был заключен мир.
Княжество Юэ оправилось от поражения и через девять лет юэский князь
Гоу Цзянь завоевал княжество У.
Би Гань - дядя иньского Чжоу-вана. Би Гань пытался удерживать Чжоу-вана
от жестокостей и разврата. Однажды Би Гань в течение трех дней подряд не
уходил из дворца, пытаясь образумить правителя. Выведенный из себя, Чжоу-ван
воскликнул: "Я слышал, что в сердце мудрецов бывает семь отверстий!" Он
приказал вскрыть грудь Би Ганя, чтобы посмотреть его сердце.
Плачу по столице Ин
Ин - столица царства Чу во времена Цюй Юаня. Стихотворение написано
поэтом после его изгнания. В стихотворении описываются думы и воспоминания
поэта о столице царства Чу.
Думы
...ароматный ирис. - Имеется в виду чуский царь.
...три вана и пять гегемонов. - Три вана (царя): Юй (основатель
династии Ся), Чэн Тан (основатель династии Инь), У-ван (основатель династии
Чжоу); пять гегемонов - пять могущественных правителей периода Чуньцю
(VIII-V вв. до н. э.), возглавлявших союзы князей: циский Хуань-гун, сунский
Сян-гун, цзиньский Вэнь-гун, циньский Му-гун, чуский Чжуан-гун.
Три вана и пять гегемонов считались в древнем Китае образцовыми
правителями.
Пэн Сянь - мудрый сановник одного из правителей династии Инь. Как
говорит предание, правитель отвергал советы Пэн Сяня, и тот в знак протеста
утопился в реке.
С камнем в объятиях
Как свидетельствует китайский историк Сыма Цянь (II-I вв. до н. э.), в
биографии Цюй Юаня стихотворение "С камнем в объятиях" является последним
произведением Цюй Юаня. Сыма Цянь пишет, что поэт, написав это
стихотворение, положил за пазуху камень и бросился в реку.
...если б Чуй искусный не работал. - Чуй - имя искусного мастера,
жившего при легендарном императоре Яо.
Ли Лоу - один из знаменитых мудрецов, живший во времена легендарного
императора Хуан-ди (III тысячелетие до н. э.). Ли Лоу славился острым
зрением.
Чун-хуа - имя легендарного императора Шуня.
Юань и Сей - название двух рек в провинции Хунань.
Бо Лэ - имя знаменитого ценителя и знатока лошадей, жившего при
династии Чжоу (X в. до н. э.).
Думаю о любимом человеке
Фын-лун - бог грома и облаков в китайской мифологии.
Гао Сын, или Ди-ку, - имя легендарного императора древности. Здесь поэт
имеет в виду легенду о том, как феникс подарил яйцо жене императора Ди-ку, в
результате чего последняя родила сына Ци, который явился предком основателя
династии Шан.
Цзао Фу - имя легендарного возницы.
Бочжун - горы, в которых берет начало река Ханьшуй; находятся в
провинции Шэньси.
Мне жаль ушедших дней
Байли Ци - сановник циньского правителя Му-гуна (VII в. до н. э.).
И Инь - один из мудрых сановников Чэн Тана, основателя династии Инь.
Как гласит предание, когда после смерти Чэн Тана на престол вступил его сын
Тай Цзя, известный своей глупостью и распутством, И Инь отстранил его от
власти и заточил в Тунговом дворце. Через три года Тай Цзя раскаялся в своем
поведении и был возвращен на престол.
Люй Ван - один из сподвижников чжоуского Вэнь-вана, воспитатель его
сына - У-вана. Существует предание, что однажды перед выездом на охоту
Вэнь-ван гадал, и гадание показало, что он найдет себе помощника. Во время
охоты Вэнь-ван встретился с Люй Ваном, который ловил рыбу на реке Вэйшуй, и
пригласил его к себе на службу. В это время Люй вану было уже более
семидесяти лет.
Впоследствии Люй Ван пользовался большим уважением У-вана и оказал ему
большую помощь в битве при Мус, где в 1122 г. до н. э. У-ван разгромил
войска династии Инь.
Нин Ци - первоначально был пастухом. Обладал прекрасным голосом.
Однажды он был в столице княжества Ци. Остановившись там на ночлег, он
накормил своих волов и запел. Пение его услышал правитель княжества
княжества Ци - Хуань-гун, который как раз в это время вышел из дворца.
Хуань-гун был так поражен глубоким смыслом, заложенным в песнях Нин Ци, что
пригласил его к себе на службу и сделал своим сановником.
Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент. на с. 118.
Цзе-цзы, или Цзе Чжи-туй, - один из семи спутников Чжун Эра, сына
цзиньского князя, изгнанного своим отцом. В 636 г. до н. э. Чжун Эр стал
гегемоном под именем цзиньского Вэнь-гуна. Он наградил всех своих спутников
по изгнанию, но при этом обошел Цзе Чжитуя. От обиды последний удалился в
леса в горах Цзешань. Впоследствии Вэнь-гунь раскаялся в том, что обидел
друга, и пригласил его ко двору. Цзе Чжи-туй отказался покинуть лес. Чтобы
заставить его выйти, князь приказал поджечь лес. Цзе Чжи-туй обнял дерево и
сгорел. Это место Вэнь-гун сделал запретным и не разрешал дровосекам рубить
деревья в горах Цзешань.
Му-му - четвертая наложница легендарного императора Хуан-ди, некрасивая
и завистливая.
Си-ши, или Си-цзы, - знаменитая красавица, жившая в V в. до н. э. в
княжестве Юэ. Когда полководец княжества Юз по имени Фань Ли потерпел
поражение в войне против княжества У, он подарил Си-ши правителю княжества
У. Си-ши погубила правителя княжества У и возвратилась к Фань Ли, после чего
Фань Ли утопил ее в Сучжоуском озере.
Злой вихрь
Под "Злым вихрем" Цюй Юань понимает дурную молву и слухи, распускаемые
клеветниками и недоброжелателями.
Цинцзян - название реки в провинции Хубэй.
Цзе Чжи-туй, или Цзе-цзы, - см. коммент. к с. 001
Бо И - сановник императора Шуня, затем - Юя. Когда умер Юй, он поручил
Бо И все государственные дела. Когда на престол вступил Ци, сын Юя, Бо И был
сослан в горы Цишань. Через два года он был возвращен из ссылки и принял
государственные дела.
Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент. на с. 118.
Шэнь Бао Сюй - чуский сановник периода Чуньцю (VI в. до н. э.). В 506
г. до н. э. войска княжества У вторглись в царство Чу и овладели чуской
столицей Ин, а чуский царь Чжао-ван бежал при этом в княжество Суй. После
этого в 505 г. до н. э. Шэнь Бао-сюй отправился в Цинь просить помощи. Он
стоял под стеной дворца семь дней подряд и рыдал. Циньский правитель
сжалился над ним и послал войско на помощь царству Чу. Таким образом
Чжао-вану вновь удалось вернуться в столицу и занять престол. Он хотел
наградить Шэнь Бао-сюя, но тот отказался от награды и бесследно скрылся.
Стихотворением "Злой вихрь" заканчивается цикл стихов Цюй Юаня "Девять
элегий".
Н. Федоренко
В. Панасюк
Переводы В. М. Алексеева
Переводы В. М. Алексеева воспроизводятся по изданиям: Китайская
классическая проза в переводах акад. В. М. Алексеева. М.: ГИХЛ, 1959; В. М.
Алексеев. Китайская литература / Избранные труды. М.: Наука, 1978.- Прим.
ред.
Когда Цюй Юаня изгнали, он целых три года не мог снова свидеться с
князем своим. Он истощил свой ум, все сердце выложил свое и все-таки был
отстранен и затемнен клеветником. В сердце было совсем неспокойно, и в думе
заботной - смущенье большое; не знал он, за кем и за чем идти. И направился
он повидаться с великим гадателем Чжэн Чжань-инем и сказал ему так: "У меня
на душе есть сомненья. Поэтому я бы хотел, чтобы вы, уважаемый, их
разрешили". Чжань-инь тогда торжественно и чинно раскладывать стал цэ,
гадательную траву, и пыль стер с гадального щита священной черепахи гуй.
Сказал: "Почтеннейший, вы что такое изволите приказать?" А Цюй Юань: "Мне
быть ли искренне искренним, честно открытым, с простым и преданным сердцем?
Иль мне отойти в суету и заботы мирские, чтоб этим нужду прекратить?
Заняться ли мне очисткой земли от травы, сорняков, чтобы после усердно
пахать? Или мне обойти всех могущественных людей, чтоб имя составить себе?
Мне стоит ли словом прямым говорить, без утайки, и за это опять подвергаться
беде? Иль надо идти за пошлым богатством и чином, чтобы было приятно пожить
кое-как? Мне стоит ли, право, высоко вздыматься и там пребывать, чтоб мне
свою правду в себе уберечь? Или мне говорить "да" и "так", льсти другим,
"хи-хи-хи", "хе-хе-хе" и подслуживаться к влиятельным женам? Мне нужно ли
честным быть, чистым, прямым и негнущимся мужем, чтобы вечно себя сохранять
в чистоте? Иль нужно всегда извиваться, скользить и крутиться, как жир
помады, как гладкий ремень, чтобы обвить, округлить все утлый уступы? И
должен ли я горделиво, достойно держаться, словно скакун, пробегающий тысячу
ли? {Ли - китайская мера, сейчас равная примерно половине километра.} Иль,
быть может, мне лишь полоскаться, нырять в воде, словно утке какой-то? Идти
за волною то вверх, то вниз, воровато себе свою жизнь сохраняя? Мне стоит ли
соперничать в той же упряжке с известнейшим Цзи-рысаком? Иль мне лишь
плестись по следам бесполезной, усталой клячи? Мне нужно ли будет в размахе
сравниться с крыльями Желтой Цапли? Иль надо мне с курочкой-утицей вместе
драться за пищу свою? Вот в этом всем - чт_о_ принесет мне счастье и что
грозит мне неудачей? Что надо отвергнуть, что надо принять мне? Весь мир
пребывает в грязи и нечист. И крылья цикады тяжелыми стали, а тысячи цзюней
{Цзюнь - мера веса, равная сейчас приблизительно 18 кг.} - легки. Желтого
золота колокол брошен, разрушен совсем, котел же из глины громами гремит.
Клеветник воспарил и занял все выси, а достойный ученый остался бесславным.
О горе, о горе! Кому ведома честность моя, чистота?"
Чжань-инь тут, стебли отложив гадальных трав, отказался отдела, сказал:
"Говорят, что и чи {Чи - мера длины, содержащая 10 цуней, т. е. 32 см.}
может быть коротенек и цунь {Цунь - мера длины, равная в настоящее время 3,2
см.} может быть длинноват. Бывает и с вещью, что нужного в ней не хватает;
бывает и с мудрым, что он кое в чем не прозорлив. Бывает с гадальным
расчетом, что он не доходит до дела. Бывает, что духи в иных вещах не
прозрели. Вашу душу, почтенный, учесть, намеренья ваши, почтеннейший,
осуществить - не может об этом дознать совершенно ни щит черепахи, ни
стебель травы...".
ОТЕЦ-РЫБАК*
Напевные строфы
Когда Цюй Юань был в изгнанье своем, он блуждал по затонам Реки * и
бродил, сочиняя стихи *, у вод * великих озер. Мертвенно бледен был вид
его и тело - сухой скелет. Отец-рыбак, увидя его, спросил: "Вы, государь, не
тот ли самый сановник дворцовых родов? Как же вы дошли до этого?" Цюй Юань
сказал: "Весь мир *, все люди грязны, а чистый один лишь я. Все люди везде
пьяны, а трезвый один лишь я... Вот почему я и подвергся изгнанию".
Отец-рыбак ему: "Мудрец не терпит стесненья от вещей. Нет, он умело идет
вместе с миром вперед или вслед миру меняет путь*. И если все люди в мире
грязны, почему ж не забраться в ту самую грязь и зачем не вздыматься с той
самой волной? А если все люди везде пьяны, почему б не дожрать барду и не
выпить осадок до дна?.. К чему предаваться глубоким раздумьям, высоко
вздыматься над всеми людьми? Ты сам накликал на себя свое изгнанье". Сказал
Цюй Юань: "Я вот что слыхал *: тот, кто только что умылся, непременно
выколотит пыль из своей шапки; тот, кто только что искупался, непременно
пыль стряхнет с одежды. Как же можно своим телом чисто-чистым принять всю
мудрые ошибались,
Тогда я, стихи слагая,
пытаюсь сказать об этом.
Мысли мои неизменно
с древними мудрецами,
Которые, наслаждаясь,
срывали душистый перец.
И я грущу поневоле,
и тяжело вздыхаю,
И, вдалеке от мира,
все время о нем тревожусь.
Холодные слезы льются
из глаз моих утомленных,
Одолевают думы,
и я не сплю до рассвета.
И вот уже ночь уходит,
казавшаяся бесконечной,
Стараюсь забыть о грусти -
и все же не забываю.
И я покидаю ложе
и выхожу из дома,
Брожу и брожу бесцельно,
наедине с собою,
И, покоряясь горю,
опять тяжело вздыхаю,
Гнев разрывает грудь мне,
но вырваться он не может.
Узел печали жгучей
крепко в душе завязан,
Тяжесть тоски и горя
спину мою сгибает.
Отламываю ветку,
чтоб заслониться от солнца,
Вихрь меня гонит дальше,
и я повинуюсь вихрю.
От прежних времен остались
только смутные тени,
Иду - а душа клокочет,
словно котел кипящий.
Глажу свою одежду,
яшмовые подвески,
И ухожу все дальше,
почти лишенный сознанья.
Тянутся год за годом
медленной чередою
И постепенно подводят
к старости и кончине.
Высох цветок душистый,
стебель его обломан,
Нет и не будет больше
тонкого аромата.
Мне от печальных мыслей
вовеки не излечиться,
Знаю: меча сильнее
злой клеветы обида.
Лучше уж мертвым телом
плыть по волнам холодным,
Чем испытать при жизни
горечи безысходность.
Сироты вечно стонут
и проливают слезы,
Изгнанный сын уходит
и не вернется к дому.
Те, кто скорбят в печали
и лишены опоры, -
Будут всегда стремиться
следовать за Пэн Сянем.
Я на скалу подымаюсь,
вдаль устремляю взоры,
Извилистая дорога
скрывается где-то в скалах.
В угрюмой стою пустыне,
безмолвием окруженный,
Хочу ни о чем не думать,
но думаю поневоле.
Печаль меня охватила,
нет радости и в помине,
Живу - и от лютой скорби
не в силах освободиться.
Дух мой зажат в оковы -
не вырвется он на волю,
Связано мое сердце -
никто его не развяжет.
Мир, окутанный мглою,
кажется бесконечным,
В густой пелене скрываясь -
он цвета лишен и формы.
Если заглушены звуки,
разве ты их услышишь?
Жизнь, убитая скорбью,
может ли продолжаться?
Дальнюю даль вовеки
нам не дано измерить,
Как не дано связать нам
расплывчатые туманы.
Скорбь, угнетая душу,
становится постоянной,
И, только воспрянув духом,
можно ее рассеять.
Мне хочется прыгнуть в волны,
прыгнуть и плыть по ветру
И посетить жилище,
оставленное Пэн Сянем.
Стою у самого края
скалы, за которой пропасть,
А кажется мне: сижу я
на радуге семицветной.
Гляжу, охватить желая
великий покой простора,
Легким прикосновеньем
глажу синее небо.
Вдыхаю росы прозрачной
сладкие испаренья,
Медленными глотками
пью серебристый иней.
Я отдыхаю в скалах,
где феникс гнездо построил,
И, вздрагивая внезапно,
кричу я и просыпаюсь.
Стою на хребте Куэньлуня,
гляжу на туман плывущий,
Стою на хребте Миньшаня,
смотрю на Цинцзян * далекий.
Клубятся туманы и тучи,
гром изрыгая грозный,
Слышу, как подо мною
бурные плещут волны.
Сеть голубого неба
протянута в бесконечность,
Нет у нее опоры,
нет у нее предела.
Нет у нее границы,
сверху нету и снизу.
Вихрь меня вдаль уносит -
где же остановлюсь я?
Взмахивая крылами,
парю в голубом просторе,
Вздымаюсь и опускаюсь,
вправо лечу и влево.
Я двигаюсь непрерывно,
лечу я непроизвольно,
Следуя колебаньям
таинственных сил природы.
Вижу, на юге пляшут
огненных туч волокна,
Вижу, как на востоке
дымка зари струится...
Вижу, на севере дальнем
иней и снег сверкают,
Слышу, на западе плещут
волны озер пустынных.
Бью скакуна наотмашь
плетью из ярких молний,
Так что мой конь могучий
мчится быстрее ветра!
Я устремляюсь в горы,
где жил Цзе Чжи-туй * опальный,
Туда, где в лесах дремучих
след свой Бо И * оставил.
В душу мою глубоко
врезаны впечатленья,
Хочет душа покоя,
но нет его и не будет.
Мне грустно, что предки были
грубыми и простыми,
Мне больно, что их потомки
мелко себялюбивы.
Хотел бы уплыть я в море
по Хуайхэ широкой,
Хотел бы я в этом мире
последовать за Цзы-сюем *.
Гляжу, как река струится,
вся в островках зеленых.
Скорблю о Шэнь Бао-сюе *,
который исчез бесследно.
Ведь если давать советы,
а князь их не хочет слушать,
Какую пользу приносит
высокое положенье?
Сердце мое от боли
не в силах освободиться,
Думы тревожат разум,
и нет им конца и краю.
Примечания
"Девять напевов" - цикл из одиннадцати стихотворений, представляющих
собой обрядовые песни, исполнявшиеся при жертвоприношениях различным духам в
царстве Чу.
Владыке востока Тай-и
Тай-и - название звезды и соответственно имя небесного духа. Ему
поклонялись на востоке царства Чу, считая его властелином Востока
(Дун-хуан). Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях владыке Востока Тай-и. В ней описывается порядок
жертвоприношений, жертвенный храм, воспевается чистота аромата жертвенных
курений, великолепие музыки.
...придавленной яшмовым гнетом - циновка расстилалась перед седалищем
богов, и для того, чтобы она не свертывалась, ее по краям придавливали
специальным гнетом, сделанным из яшмы.
Вино подношу я и соус, приправленный перцем. - Кушанья, приносившиеся в
жертву духам: вино с корицей и соус с душистым перцем.
Владыке облаков
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях духу облаков. Дух этот считался в древнем Китае также
повелителем дождя и назывался Бин-и. В стихотворении описываются мысли и
думы людей, совершающих жертвоприношение духу.
Цзичжоу - название одной из областей древнего Китая, находившейся на
территории нынешней провинции Хэбэй. По понятиям древних китайцев, Цзичжоу
являлся центром земли.
Владыке реки Сян
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях мужскому духу реки Сян. Существует легенда, что император
Шунь умер в Цанъу и похоронен на горе Цзюишань, неподалеку от реки Сян.
Жена императора Шуня по имени А-хуан и его наложница Нюй Ин, узнав о смерти
Шуня, утопились в реке Сян. В народе существует предание, что император Шунь
после своей смерти стал мужским духом реки Сян - Сян-цзюнь, а его жена и
наложница стали женскими духами реки Сян - Сян-фужэнь, то есть владычицами
реки Сян. Стихотворение представляет собой выражение дум и чувств владычицы
реки Сян и ее спутницы о своем господине в ожидании встречи с ним.
Владычице реки Сян
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях женскому духу реки Сян. В стихотворении описываются думы
владыки реки Сян (то есть императора Шуня, который после смерти стал духом
этой реки) о своей жене А-хуан.
Цзюи, или Цзюишань, - гора в провинции Хунань, где, по преданию,
погребен император Шунь.
Великому повелителю жизни
(Да Сымин)
Великий повелитель жизни, или Да Сымин, - название звезды и
соответственно духа, распоряжавшегося жизнью людей. По поверьям древних
китайцев, этот дух обладал большой силой, мог наказывать злых и охранять
добрых Настоящее стихотворение представляет собой песню, пополнявшуюся при
жертвоприношениях духу Да Сымин.
Малому повелителю жизни
(Шао Сымин)
Малый повелитель жизни, или Шао Сымин, - название духа,
распоряжавшегося жизнью детей. Настоящее стихотворение представляет собой
песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях духу Шао Сымин.
Базилик - название ароматной травы.
Владыке Востока
Владыка Востока, или Дунь-цзюнь, - дух солнца. Стихотворение
представляет собой песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях духу солнца. В
нем описываются торжества людей, встречающих духа солнца, пляски кудесниц в
храме, а также восхваляются величие и бескорыстие владыки Востока.
Небесный волк - название звезды, которая, по поверьям древних китайцев,
ниспосылала людям несчастья.
Северный ковш - Большая Медведица.
Повелителю рек
Повелитель рек, или Хэ-бо, - название речного духа. Стихотворение
представляет собой песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях речному духу
Хэ-бо. В стихотворении описывается воображаемая встреча совершающего
жертвоприношение с духом Хэ-бо. Девять рек - девять крупных рек Китая.
Горному духу
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при
жертвоприношениях горному духу. В стихотворении восхваляется красота горного
духа и его любовь к людям. Горные духи у китайцев бывают мужскими и
женскими. В данном случае стихотворение посвящено женскому духу гор.
Павшим за родину
Стихотворение представляет собой песню, обращенную к духам погибших в
боях за родину воинов. Некоторые литературоведы считают, что это
стихотворение посвящено памяти полководца Тан Мэя, современника Цюй Юаня,
погибшего во время войны между царствами Чу и Цинь.
Поклонение душе
"Поклонение душе" - представляет собой обрядовую песню, исполнявшуюся в
заключение обряда жертвоприношения духу. В стихотворении "Поклонение душе"
описывается процедура жертвоприношения. Это стихотворение является
заключительным в цикле "Девять напевов".
"Девять элегий" написаны Цюй Юанем в ссылке в Цзяннани. Основным
мотивом этого цикла служат думы поэта о родине. Точные даты написания
каждого стихотворения не установлены.
Печальные строки
...пять императоров мудрых - пять легендарных древних императоров,
считавшихся великими мудрецами: Хуан-ди, Чжуань-сюй, Ди-ку, Яо, Шунь (III
тысячелетие до н. э.).
Гао Яо - имя неподкупного и справедливого судьи, жившего при императоре
Шуне.
Шэнь Шэн - наследник цзиньского князя Сянь-гуна, жившего в период
Чуньцю (VIII - V вв. до н. э.). У Сянь-гуна был второй сын от любимой им
наложницы Ли И. Желая сделать наследником второго сына, Сянь-гун сослал Шэнь
Шэна в отдаленную местность Цюйво, где тот в отчаянии покончил с собой.
Бо Гунь - отец легендарного императора Юя. Пытался укротить разлившиеся
реки Китая, но не добился успеха, за что был казнен императором Шунем в
горах Юй-шань.
Переправляясь через реку
...выпиваю настойку из белой толченой яшмы. - Имеется в виду даоская
легенда о том, что человек, пьющий порошки белой яшмы с водой, полученной из
росы, приобретает долголетие.
...через бурные реки. - Имеются в виду реки Янцзы и Сянцзян.
...у острова. - Имеется в виду островок Оучжу на реке Янцзы в провинции
Хубэй.
Ванчжу - название местности в уезде Чандэ провинции Хунань.
Чэньян - уезд в царстве Чу во времена Чжаньго (V-III вв. до н. э.).
Цзе-юй, или Ли Тун,- сановник царства Чу, живший во времена Чуньцю
(конец VI в. до н. э.), известный также под прозвищем "Безумец из Чу".
Вследствие непостоянства политики Чжао-пана он покинул должность и
притворился безумным. Чтобы уклониться от службы, он обрил себе голову и
выдавал себя за человека низкого происхождения.
Сан Ху - имя древнего отшельника, который всю жизнь якобы прожил вдали
от людей и никогда не носил одежды.
У Цзы-сюй - государственный деятель царства Чу, перешедший впоследствии
на службу в княжество У (VI в. до н. э.). Княжество У в это время вело войну
с княжеством Юэ и нанесло ему тяжелое поражение. Княжество Юэ запросило
мира. У Цзы-сюй был против заключения мира, и тогда враги оклеветали его
перед князем Фу Ча. Князь в гневе приказал гонцу взять меч и ехать к У
Цзы-сюю, чтобы этим мечом отрубить ему голову. Перед смертью У Цзы-сюй
обратился к домашним с такими словами: "Когда я умру, выньте мои глаза и
повесьте их над воротами столицы, дабы они могли увидеть, как разбойники из
княжества Юэ вторгнутся и уничтожат княжество У!"
У Цзы-сюя казнили, а его предсмертные слова передали князю Фу Ча. Князь
в бешенстве приказал снять кожу с трупа казненного, набить ее соломой и
бросить в реку. После этого с княжеством Юэ был заключен мир.
Княжество Юэ оправилось от поражения и через девять лет юэский князь
Гоу Цзянь завоевал княжество У.
Би Гань - дядя иньского Чжоу-вана. Би Гань пытался удерживать Чжоу-вана
от жестокостей и разврата. Однажды Би Гань в течение трех дней подряд не
уходил из дворца, пытаясь образумить правителя. Выведенный из себя, Чжоу-ван
воскликнул: "Я слышал, что в сердце мудрецов бывает семь отверстий!" Он
приказал вскрыть грудь Би Ганя, чтобы посмотреть его сердце.
Плачу по столице Ин
Ин - столица царства Чу во времена Цюй Юаня. Стихотворение написано
поэтом после его изгнания. В стихотворении описываются думы и воспоминания
поэта о столице царства Чу.
Думы
...ароматный ирис. - Имеется в виду чуский царь.
...три вана и пять гегемонов. - Три вана (царя): Юй (основатель
династии Ся), Чэн Тан (основатель династии Инь), У-ван (основатель династии
Чжоу); пять гегемонов - пять могущественных правителей периода Чуньцю
(VIII-V вв. до н. э.), возглавлявших союзы князей: циский Хуань-гун, сунский
Сян-гун, цзиньский Вэнь-гун, циньский Му-гун, чуский Чжуан-гун.
Три вана и пять гегемонов считались в древнем Китае образцовыми
правителями.
Пэн Сянь - мудрый сановник одного из правителей династии Инь. Как
говорит предание, правитель отвергал советы Пэн Сяня, и тот в знак протеста
утопился в реке.
С камнем в объятиях
Как свидетельствует китайский историк Сыма Цянь (II-I вв. до н. э.), в
биографии Цюй Юаня стихотворение "С камнем в объятиях" является последним
произведением Цюй Юаня. Сыма Цянь пишет, что поэт, написав это
стихотворение, положил за пазуху камень и бросился в реку.
...если б Чуй искусный не работал. - Чуй - имя искусного мастера,
жившего при легендарном императоре Яо.
Ли Лоу - один из знаменитых мудрецов, живший во времена легендарного
императора Хуан-ди (III тысячелетие до н. э.). Ли Лоу славился острым
зрением.
Чун-хуа - имя легендарного императора Шуня.
Юань и Сей - название двух рек в провинции Хунань.
Бо Лэ - имя знаменитого ценителя и знатока лошадей, жившего при
династии Чжоу (X в. до н. э.).
Думаю о любимом человеке
Фын-лун - бог грома и облаков в китайской мифологии.
Гао Сын, или Ди-ку, - имя легендарного императора древности. Здесь поэт
имеет в виду легенду о том, как феникс подарил яйцо жене императора Ди-ку, в
результате чего последняя родила сына Ци, который явился предком основателя
династии Шан.
Цзао Фу - имя легендарного возницы.
Бочжун - горы, в которых берет начало река Ханьшуй; находятся в
провинции Шэньси.
Мне жаль ушедших дней
Байли Ци - сановник циньского правителя Му-гуна (VII в. до н. э.).
И Инь - один из мудрых сановников Чэн Тана, основателя династии Инь.
Как гласит предание, когда после смерти Чэн Тана на престол вступил его сын
Тай Цзя, известный своей глупостью и распутством, И Инь отстранил его от
власти и заточил в Тунговом дворце. Через три года Тай Цзя раскаялся в своем
поведении и был возвращен на престол.
Люй Ван - один из сподвижников чжоуского Вэнь-вана, воспитатель его
сына - У-вана. Существует предание, что однажды перед выездом на охоту
Вэнь-ван гадал, и гадание показало, что он найдет себе помощника. Во время
охоты Вэнь-ван встретился с Люй Ваном, который ловил рыбу на реке Вэйшуй, и
пригласил его к себе на службу. В это время Люй вану было уже более
семидесяти лет.
Впоследствии Люй Ван пользовался большим уважением У-вана и оказал ему
большую помощь в битве при Мус, где в 1122 г. до н. э. У-ван разгромил
войска династии Инь.
Нин Ци - первоначально был пастухом. Обладал прекрасным голосом.
Однажды он был в столице княжества Ци. Остановившись там на ночлег, он
накормил своих волов и запел. Пение его услышал правитель княжества
княжества Ци - Хуань-гун, который как раз в это время вышел из дворца.
Хуань-гун был так поражен глубоким смыслом, заложенным в песнях Нин Ци, что
пригласил его к себе на службу и сделал своим сановником.
Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент. на с. 118.
Цзе-цзы, или Цзе Чжи-туй, - один из семи спутников Чжун Эра, сына
цзиньского князя, изгнанного своим отцом. В 636 г. до н. э. Чжун Эр стал
гегемоном под именем цзиньского Вэнь-гуна. Он наградил всех своих спутников
по изгнанию, но при этом обошел Цзе Чжитуя. От обиды последний удалился в
леса в горах Цзешань. Впоследствии Вэнь-гунь раскаялся в том, что обидел
друга, и пригласил его ко двору. Цзе Чжи-туй отказался покинуть лес. Чтобы
заставить его выйти, князь приказал поджечь лес. Цзе Чжи-туй обнял дерево и
сгорел. Это место Вэнь-гун сделал запретным и не разрешал дровосекам рубить
деревья в горах Цзешань.
Му-му - четвертая наложница легендарного императора Хуан-ди, некрасивая
и завистливая.
Си-ши, или Си-цзы, - знаменитая красавица, жившая в V в. до н. э. в
княжестве Юэ. Когда полководец княжества Юз по имени Фань Ли потерпел
поражение в войне против княжества У, он подарил Си-ши правителю княжества
У. Си-ши погубила правителя княжества У и возвратилась к Фань Ли, после чего
Фань Ли утопил ее в Сучжоуском озере.
Злой вихрь
Под "Злым вихрем" Цюй Юань понимает дурную молву и слухи, распускаемые
клеветниками и недоброжелателями.
Цинцзян - название реки в провинции Хубэй.
Цзе Чжи-туй, или Цзе-цзы, - см. коммент. к с. 001
Бо И - сановник императора Шуня, затем - Юя. Когда умер Юй, он поручил
Бо И все государственные дела. Когда на престол вступил Ци, сын Юя, Бо И был
сослан в горы Цишань. Через два года он был возвращен из ссылки и принял
государственные дела.
Цзы-сюй, или У Цзы-сюй, - см. коммент. на с. 118.
Шэнь Бао Сюй - чуский сановник периода Чуньцю (VI в. до н. э.). В 506
г. до н. э. войска княжества У вторглись в царство Чу и овладели чуской
столицей Ин, а чуский царь Чжао-ван бежал при этом в княжество Суй. После
этого в 505 г. до н. э. Шэнь Бао-сюй отправился в Цинь просить помощи. Он
стоял под стеной дворца семь дней подряд и рыдал. Циньский правитель
сжалился над ним и послал войско на помощь царству Чу. Таким образом
Чжао-вану вновь удалось вернуться в столицу и занять престол. Он хотел
наградить Шэнь Бао-сюя, но тот отказался от награды и бесследно скрылся.
Стихотворением "Злой вихрь" заканчивается цикл стихов Цюй Юаня "Девять
элегий".
Н. Федоренко
В. Панасюк
Переводы В. М. Алексеева
Переводы В. М. Алексеева воспроизводятся по изданиям: Китайская
классическая проза в переводах акад. В. М. Алексеева. М.: ГИХЛ, 1959; В. М.
Алексеев. Китайская литература / Избранные труды. М.: Наука, 1978.- Прим.
ред.
Когда Цюй Юаня изгнали, он целых три года не мог снова свидеться с
князем своим. Он истощил свой ум, все сердце выложил свое и все-таки был
отстранен и затемнен клеветником. В сердце было совсем неспокойно, и в думе
заботной - смущенье большое; не знал он, за кем и за чем идти. И направился
он повидаться с великим гадателем Чжэн Чжань-инем и сказал ему так: "У меня
на душе есть сомненья. Поэтому я бы хотел, чтобы вы, уважаемый, их
разрешили". Чжань-инь тогда торжественно и чинно раскладывать стал цэ,
гадательную траву, и пыль стер с гадального щита священной черепахи гуй.
Сказал: "Почтеннейший, вы что такое изволите приказать?" А Цюй Юань: "Мне
быть ли искренне искренним, честно открытым, с простым и преданным сердцем?
Иль мне отойти в суету и заботы мирские, чтоб этим нужду прекратить?
Заняться ли мне очисткой земли от травы, сорняков, чтобы после усердно
пахать? Или мне обойти всех могущественных людей, чтоб имя составить себе?
Мне стоит ли словом прямым говорить, без утайки, и за это опять подвергаться
беде? Иль надо идти за пошлым богатством и чином, чтобы было приятно пожить
кое-как? Мне стоит ли, право, высоко вздыматься и там пребывать, чтоб мне
свою правду в себе уберечь? Или мне говорить "да" и "так", льсти другим,
"хи-хи-хи", "хе-хе-хе" и подслуживаться к влиятельным женам? Мне нужно ли
честным быть, чистым, прямым и негнущимся мужем, чтобы вечно себя сохранять
в чистоте? Иль нужно всегда извиваться, скользить и крутиться, как жир
помады, как гладкий ремень, чтобы обвить, округлить все утлый уступы? И
должен ли я горделиво, достойно держаться, словно скакун, пробегающий тысячу
ли? {Ли - китайская мера, сейчас равная примерно половине километра.} Иль,
быть может, мне лишь полоскаться, нырять в воде, словно утке какой-то? Идти
за волною то вверх, то вниз, воровато себе свою жизнь сохраняя? Мне стоит ли
соперничать в той же упряжке с известнейшим Цзи-рысаком? Иль мне лишь
плестись по следам бесполезной, усталой клячи? Мне нужно ли будет в размахе
сравниться с крыльями Желтой Цапли? Иль надо мне с курочкой-утицей вместе
драться за пищу свою? Вот в этом всем - чт_о_ принесет мне счастье и что
грозит мне неудачей? Что надо отвергнуть, что надо принять мне? Весь мир
пребывает в грязи и нечист. И крылья цикады тяжелыми стали, а тысячи цзюней
{Цзюнь - мера веса, равная сейчас приблизительно 18 кг.} - легки. Желтого
золота колокол брошен, разрушен совсем, котел же из глины громами гремит.
Клеветник воспарил и занял все выси, а достойный ученый остался бесславным.
О горе, о горе! Кому ведома честность моя, чистота?"
Чжань-инь тут, стебли отложив гадальных трав, отказался отдела, сказал:
"Говорят, что и чи {Чи - мера длины, содержащая 10 цуней, т. е. 32 см.}
может быть коротенек и цунь {Цунь - мера длины, равная в настоящее время 3,2
см.} может быть длинноват. Бывает и с вещью, что нужного в ней не хватает;
бывает и с мудрым, что он кое в чем не прозорлив. Бывает с гадальным
расчетом, что он не доходит до дела. Бывает, что духи в иных вещах не
прозрели. Вашу душу, почтенный, учесть, намеренья ваши, почтеннейший,
осуществить - не может об этом дознать совершенно ни щит черепахи, ни
стебель травы...".
ОТЕЦ-РЫБАК*
Напевные строфы
Когда Цюй Юань был в изгнанье своем, он блуждал по затонам Реки * и
бродил, сочиняя стихи *, у вод * великих озер. Мертвенно бледен был вид
его и тело - сухой скелет. Отец-рыбак, увидя его, спросил: "Вы, государь, не
тот ли самый сановник дворцовых родов? Как же вы дошли до этого?" Цюй Юань
сказал: "Весь мир *, все люди грязны, а чистый один лишь я. Все люди везде
пьяны, а трезвый один лишь я... Вот почему я и подвергся изгнанию".
Отец-рыбак ему: "Мудрец не терпит стесненья от вещей. Нет, он умело идет
вместе с миром вперед или вслед миру меняет путь*. И если все люди в мире
грязны, почему ж не забраться в ту самую грязь и зачем не вздыматься с той
самой волной? А если все люди везде пьяны, почему б не дожрать барду и не
выпить осадок до дна?.. К чему предаваться глубоким раздумьям, высоко
вздыматься над всеми людьми? Ты сам накликал на себя свое изгнанье". Сказал
Цюй Юань: "Я вот что слыхал *: тот, кто только что умылся, непременно
выколотит пыль из своей шапки; тот, кто только что искупался, непременно
пыль стряхнет с одежды. Как же можно своим телом чисто-чистым принять всю