– Значит, вы так считаете? – В голосе Биллинсгейта досада сменилась презрением. – Скажите, доктор, вы когда-нибудь ассистировали на подобных операциях?
– Нет, и вы об этом знаете, – ответила Мелинда. – Но я была консультантом на пяти таких операциях. Биллинсгейт чуть приподнял брови:
– И наверняка у пяти разных хирургов, не так ли? Мелинда смело встретила его взгляд:
– Это нечестно. Не бывает двух одинаковых операций. Вы просто безответственный человек, если будете игнорировать меня и упрямо держаться за первоначальный план. Это может закончиться печально.
– Вот это уж вряд ли, – хмыкнул Биллинсгейт.
– Разве не вы сами дали мне это задание? – упорствовала Мелинда. Доктор поджал губы:
– Вам не следовало оскорблять Мьеллера при всех.
– Я пыталась поговорить с ним наедине. Он не стал меня слушать.
Биллинсгейт уткнулся в экран, и на минуту в комнате воцарилась тишина.
– Значит, вы считаете, что нам нужно уменьшить дозу маркинина на десять процентов?
– Да, – кивнула Мелинда. – Пониженная доза окажет необходимое действие. Нам требуется именно такое количество вещества, исходя из особенностей метаболизма пациента.
– Я как раз собирался спросить, с чего вы это взяли, – проворчал Биллинсгейт. – Ладно. Но если давление начнет повышаться, мы увеличим дозу. Это честно?
– Вполне. А как насчет нейросвязки?
Спор был кратким и культурным, и в конце концов Биллинсгейт элегантно сдался. Как и многие другие хирурги, он относился к операциям как к творчеству и не терпел постороннего вмешательства. Но как опытный врач он никогда не отмахивался от советов хорошего консультанта. Компьютерные системы с искусственным интеллектом проводили большинство обычных операций, и хирурги требовались в тех случаях, когда наука граничила с искусством. В литературе необходимы редакторы, а в хирургии – целевые консультанты. По крайней мере, так гласит теория.
– Ну, хорошо, – наконец смирился Биллинсгейт. – Мы сократим дозу маркинина на десять процентов и переместим нейросвязку гамма на три миллиметра латерально и вправо. Все?
– Все, – подтвердила Мелинда и отключила экран. – Остальное готово?
– Готовят. Нам придется только… Он прервался, поскольку открылась дверь и в кабинет вошла медсестра.
– Простите, доктор Кавано, но вам пришло вот это. – Она протянула карту. – С пометкой «срочно».
– Спасибо. – Мелинда вставила карту в свой планшет.
– Не задерживайтесь, хорошо? – попросил Биллинсгейт.
– Конечно, – кивнула она, глядя на планшет.
Она ожидала, что сообщение касается ее работы – какое-нибудь новое задание. Но текст оказался зашифрован личным отцовским кодом. Включив декодер, Мелинда начала читать бегущие строчки…
Ее сердце сжалось.
– О, нет, – прошептала она.
Биллинсгейт, уже направлявшийся к двери, обернулся.
– Что случилось?
Мелинда молча повернула экран так, чтобы доктор мог прочитать сообщение.
– О, господи, – пробормотал тот. – А кто такой Фейлан?
– Мой брат. – Собственный голос показался Мелинде слабым эхом. У нее же была возможность повидать Фейлана три недели тому назад, когда они оба оказались на Надежде! Но тогда у нее было столько дел…
Биллинсгейт что-то произнес.
– Простите, – извинилась Мелинда, пытаясь сосредоточиться на его словах. – Что вы сказали?
– Я сказал, что вам не нужно оставаться, – повторил доктор. – Операционная группа справится и без вас. Отправляйтесь в космопорт и улетайте.
Мелинда посмотрела на экран, но слезы застили глаза. Слова расплывались мутными пятнами.
– Нет, – вытерла она слезы. – Я целевой консультант. Я должна проследить за ходом операции.
– Желательно, – кивнул Биллинсгейт, – но не обязательно.
– Для меня – обязательно. – Мелинда встала. К ней вернулась способность ясно мыслить, и она вновь превратилась в добросовестного профессионала. – Разрешите мне на минуту отлучиться, чтобы послать сообщение в Кай-Хо, на завод «Кавтроникс», после чего я буду готова к работе.
– Ладно, – неуверенно согласился Биллинсгейт. – Как пожелаете.
– Я не могу вернуть Фейлана, – объяснила Мелинда. – Может, я смогу спасти жизнь другому человеку.
Только произнеся эти слова, она сообразила, что их легко можно воспринять как неверие в способность Биллин-сгейта удачно провести операцию. Но доктор не обратил на это внимания.
– Ладно, – повторил он. – Сестра, передайте группе, чтобы одевались. Мы начнем, как только вернется доктор Кавано.
Глава 4
Яркий голубой свет ворвался через иллюминаторы спас-капсулы, пробудив Фейлана от тревожного сна. Затем померк, снова загорелся, снова померк .. Загорелся – померк, загорелся – померк…
– Хватит! – закричал Фейлан, колотя в стену кулаком. – Довольно!
Свет вспыхнул в последний раз и погас. Капитан выругался сквозь зубы, чувствуя во рту тошнотворный вкус, и посмотрел на хроно. Ему чудилось, что он на минуту прикрыл глаза, а оказалось – проспал целых четыре часа. Значит, прошло уже двадцать два часа с той минуты, как чужой корабль проглотил его капсулу, как огромная рыбина проглатывает пескаря. А в целом – шестьдесят шесть световых лет, если только инопланетяне не открыли космический двигатель, принципиально отличный от тех образцов, которые использовались в Содружестве. Да, далековато от дома.
Снова вспыхнул голубой свет, на этот раз дважды. Фейлан машинально потянулся к пульту управления и, ругнувшись, замер, поскольку спросонья позабыл, что оборудование спасхапсулы вышло из строя. Враги отключили его почти сразу же, как только капсула оказалась в трюме корабля. Причем за иллюминаторами ничего не было видно. С тех пор Фейлан сидел во мраке, и только иногда откуда-то поступал тусклый свет и слышался отдаленный шум.
Без энергии кислородный преобразователь, естественно, не работал. И Фейлан провел несколько томительных часов, прикидывая, сколько времени он вытерпит в спертом воздухе, прежде чем решится открыть люк. Но воздух оставался пригодным для дыхания. Понятно, что нечеловеки позаботились о подаче воздуха в его капсулу – видимо, через клапан, из которого он выпустил запасной кислород.
Через пару часов Фейлан начал беспокоиться, не проникнут ли с воздухом инопланетные бактерии или вирусы, с которыми его иммунная система не справится. Догадались ли враги очистить воздух? Но на глаз вирусы не заметишь, так что Фейлан перестал думать об этом. Подхватить какую-нибудь инопланетную ангину – это самая меньшая неприятность, которая может с ним случиться.
Снаружи дважды полыхнул голубой свет, и капитан почувствовал, как его тело вжимается в кресло. К нему возвращался вес. Если только чужаки не решили покружиться на месте, это могло означать только одно – корабль прибыл к месту назначения.
А через четырнадцать минут все вокруг задрожало и загромыхало, и судно опустилось на планету. И следующие пятнадцать минут Фейлан, сжимая в руке лучевой пистолет из комплекта выживания, напряженно ждал, когда неприятели явятся по его душу.
Все произошло в один миг. По левой стене спаскапсулы пробежала сверкающая линия, разбрызгивая'во все стороны ослепительные искры. Кусок стены вывалился наружу и ударился о палубу чужого корабля с приглушенным лязгом. В дыру дохнуло свежим воздухом, пополам с запахом раскаленного металла. Фейлан стиснул зубы и навел мушку пистолета на выжженное отверстие.
Никто не спешил входить в его маленькую капсулу. Да это было и не нужно. Рано или поздно Фейлану придется выйти наружу – так какой смысл торчать в кабине до тех пор, пока не кончится запас питательных плиток? Он сунул пистолет во внутренний карман куртки я, отстегнув ремни, поднялся с кресла. Подойдя к дыре, Фейлан обнаружил, что ее запекшиеся края горячи, но не раскалены, до них даже можно дотронуться. Взявшись за край, Фейлан осторожно выглянул.
Снаружи стоял полумрак, и что-либо разглядеть было трудно, но капитан заметил несколько нечетких силуэтов в трех-четырех метрах от капсулы. Он шагнул вперед, чувствуя тепло краев отверстия, и спрыгнул вниз, к выпавшему куску обшивки.
– Я Фейлан Кавано, – произнес он, надеясь, что пришельцы не заметят, как дрожит его голос. – Капитан «Киншасы», боевого корабля миротворцев Содружества. Кто вы?
Никто не ответил, но один из силуэтов отделился от группы и двинулся вперед. Он остановился совсем рядом, и Фейлан заподозрил, что в потемках это существо прекрасно видит пленника.
– Бррача, – прозвучал низкий голос, и в тот же миг в помещении загорелся свет.
Наконец коммандер смог как следует разглядеть врагов, которые уничтожили его корабль.
Ростом они оказались со среднего человека, телом худосочные, руки-ноги как будто на месте. Лица имели треугольную форму. На головах волосы не росли. Резко выступающие надбровные дуги сходились между глубоко посаженными глазами и образовывали клюв, похожий на ястребиный.
Все инопланетяне были облачены в черные облегающие комбинезоны из отсвечивающей ткани, причем безо всяких опознавательных значков или нашивок.
Ни на поясах, ни в руках не было ничего. Фейлан рассматривал врагов, размышляя о том, что, возможно, эта раса не изобрела миниатюрного стрелкового оружия. Если это так, то, быть может, враги не заметят лучевого пистолета во внутреннем кармане куртки…
Краем глаза коммандер уловил движение справа и, обернувшись, увидел еще одного, который вошел в трюм через отдаленную арку. На его плече висел длинный кусок ткани, похожей на ту, из которой были сделаны комбинезоны. Новоприбывший подошел к существу, которое стояло рядом с Фейланом. Оно обернулось и взяло ткань. Капитан отметил, что шеи этих инопланетян гораздо подвижнее человеческих, чужаки могут поворачивать голову на 180 градусов и опускать едва ли не до середины спины. Сзади из нижней части туловища рос длинный гребень, для которого в комбинезоне была проделана специальная дыра. Гребень переходил в длинный гибкий хвост, который непрерывно хлестал по сторонам и завивался штопором.
Чужой снова повернулся к Фейлану и протянул черную тряпку.
– Тарр'кетарр бррача, – произнес он тем же глубоким и низким голосом.
Приглядевшись, коммандер только сейчас понял, что полотнище – не что иное, как комбинезон.
– Нет, спасибо. – Он покачал головой и стукнул себя по груди кулаком. – Я лучше останусь в своей форме.
Чужой приоткрыл клюв, высунул длинный темный язык и указал им на черный комбинезон.
– Тарр'кетарр бррача, – повторил он.
Фейлан поморщился, но было понятно, что враги сумеют настоять на своем. И если только он не собирается выхватывать пистолет и палить, то цепляться за свои вещи смысла нет. Сняв форму, коммандер натянул инопланетный наряд.
Он подошел просто идеально, правда, подчеркнул брюшко, избавиться от которого Фейлан давал себе зарок еще два года тому назад. Ясно, что этот комбинезон кроили специально под пленника. Он не стеснял движений, не мешал дышать, но вот загвоздка – ни карманов, ни петелек, куда можно было бы пристроить лучевой пистолет.
Но тут все решилось само собой. Пока Фейлан разбирался с застежкой, новоприбывший инопланетянин забрал его одежду вместе с оружием и скрылся в проходе за аркой.
Враг, который, видимо, был прислан для ведения переговоров, отступил в сторону.
– Бррача. – Он снова высунул длинный язык, ткнул им вправо и убрал в пасть.
Фейлан посмотрел в ту сторону. В стене трюма виднелся ряд одинаковых шестиугольных люков. Видимо, через один из них спаскапсула и попала в трюм корабля. Желание чужака было вполне понятным. А поскольку оружия под рукой больше не было, коммандеру ничего не оставалось, как подчиниться. Он пошел к люкам. Рядом вышагивал уже знакомый инопланетянин, а остальные существа выстроились в ряд и двинулись следом. Когда до ближайшего люка осталось совсем немного, крышка сдвинулась и в трюм корабля ворвался прохладный, остро пахнущий ветер.
Над головой синело красивое небо с белыми облачками. Фейлан подступил поближе к люку. Крышка все опускалась, открывая взгляду высокие зеленоватые верхушки – вероятно, местные деревья, предположил коммандер. А под ними стояло много приземистых строений. С первого взгляда трудно было судить, но Фейлану показалось, что по форме эти здания похожи на космические корабли инопланетян.
От люка потянулся покатый трап и остановился неподалеку от группы встречающих, которые выстроились в ровную линию. Фейлан спускался, стараясь замечать все вокруг и в то же время не выказывать любопытства. Позади строений поднималась стена зеленого леса, но вокруг комплекса зданий территория была расчищена. Кое-где еще топорщились растения, но по большей части открытую местность покрывала ровным слоем красноватая грязь. Догадка, что эти сооружения только что достроены, подтвердилась, когда коммандер взглянул направо. Там виднелся еще один, недостроенный, комплекс зданий. На краю леса, как раз между двумя скоплениями домов, возвышался холм, на котором угнездилась невысокая, зловещая на вид пирамида – видимо, оружие.
Фейлан дошел до конца трапа и остановился.
– Я Фейлан Кавано из Севкоор Союза, – представился он снова. – Командир корабля миротворцев «Киншаса».
Из середины цепи выступили трое инопланетян. Фейлан заметил, что их комбинезоны отличаются покроем от тех, которые носила команда корабля, взявшая его в плен. Два крайних инопланетянина остановились в метре от коммандера, а средний подступил к Фейлану вплотную.
– Миррас крирреа сор джирриш хар'прув, – проговорил он. Из клюва высунулся длинный язык, свесился чуть не до шеи и указал на грудь хозяина: – Свуоселик: Туорр.
Язык метнулся вправо, в сторону инопланетянина, стоявшего справа от говорящего.
– Низз-унаж: Флий-ирр. Язык указал на стоящего слева:
– Тирр-джилаш: Кей-ирр.
– Кавано, – представился Фейлан, после чего высунул язык как можно дальше и попытался указать кончиком на свою грудь. Неудивительно, что этот трюк не удался.
– Земля, – добавил капитан, надеясь, что он правильно понял смысл речи чужака.
– Кавв-ана, – повторил представитель инопланетян. – Земм-илл.
– Ну, почти, – кивнул Фейлан. – А теперь я попробую. Сив-селек: Тоу-эр…
– Свуо-селик: Туорр, – резко поправил его враг.
– Да, Сив-селек…
– Свуо-селик: Туорр, – не успокаивался чужак.
– Да, я понял, – вздохнул Фейлан. Он различал разницу в произношении, но просто не мог выворачивать язык так, чтобы воспроизвести нужные звуки. – Прошу прощения, но «Сив-селек» – это предел моих возможностей. И, признаться, ваше «Кавв-ана» тоже далеко от совершенства.
С минуту Свуо-селик пристально смотрел на пленника, словно пытаясь понять, что же такое тот сказал. Фейлан заглянул в его глаза и только сейчас заметил, что в каждом из них три зрачка. Крайние зрачки были вертикальными черточками, как у кошки, а средний – широкий. Капитану оставалось лишь гадать, для чего такое излишество.
А вот на руках у врага было по три обычных пальца и два больших – друг против друга. Может, второй – запасной? Или он необходим для лучшей хватки? Или это какой-то атавизм?
Давным-давно, на втором курсе академии миротворческих сил, читался курс лекций по негуманоидной анатомии. И Фейлан впервые пожалел, что посещал эти занятия нерегулярно.
Инопланетянин встрепенулся, стряхивая глубокую задумчивость.
– Бррача, – сказал он.
Из колонны позади него выступили двое. Каждый инопланетянин держал в руках небольшой зеленовато-желтый шар. Один остановился рядом с парламентером, который стоял слева от Свуо-селика… кажется, его звали Тирр-джи-лаш, если Фейлан правильно запомнил этот набор звуков. Подошедший подал ему свой загадочный шар. Тирр-джи-лаш, в свою очередь, протянул шар Свуо-селику. Одновременно второй подошедший вручил свой шар Низз-унажу, а тот передал непонятный предмет Фейлану.
– Спасибо. – Капитан, нахмурившись, пригляделся к шару. Он был твердым, но довольно легким, с шишковатой кожицей и с незнакомым, хотя и приятным ароматом. Фрукт, что ли? Фейлан поднял взгляд на Свуо-селика, недоумевая, что нужно делать с этим шаром – может, съесть? Свуо-селик поднес свой шар к лицу…
Из приоткрытого клюва выскользнул язык и легко, словно края его были острее ножа, разрезал странный плод пополам.
Фейлан вздрогнул от неожиданности. Чужой снова высунул бритвенно-острый язык и снова разрезал шар. По пальцам Свуо-селика потек густой прозрачный сок и закапал на землю.
– Брра'авв ррв нее, – сказал чужак.
Фейлан судорожно сглотнул. Ему преподали наглядный урок. Теперь капитан понимал, почему эти существа не нуждаются в холодном оружии.
– Впечатляет, – выдавил он. – И что теперь?
– Бррача, – произнес Свуо-селик. Высунув язык, который снова стал обычной мягкой лентой, он показал на плод в руке Фейлана. Тот отрицательно покачал головой.
– Прошу прощения, но я так не могу. – И капитан высунул язык на всеобщее обозрение. – У меня язык не так устроен.
С минуту Свуо-селик пристально смотрел на Фейлана. Затем повернулся и отдал разрезанный на четыре дольки плод Тирр-джилашу. Тотчас же Низз-унаж шагнул вперед и забрал у капитана его фрукт.
– Брра сев кел'т мррт, – прорычал Свуо-селик.
Он повернулся, все остальные снова выстроились в ряд, и вся группа инопланетян направилась к строениям. Один из членов экипажа вражеского корабля подошел к Фейлану и махнул языком в сторону жилого комплекса.
– Ладно, – вздохнул капитан и зашагал следом за инопланетянами.
Они провели землянина в ближайший шестиугольный дом. Входная дверь оказалась на удивление крепкой и тяжелой. Свуо-селик распахнул ее и указал языком в помещение.
– Ладно, – повторил Фейлан и вошел.
Он оказался в большой комнате, которая занимала почти весь дом. Три из шести стен были заняты приборными консолями, часть экранов светилась мутной белизной, часть показывала какие-то непонятные серые фигуры. У еще двух стен стояли предметы мебели – Фейлан предположил, что это мебель. Наконец, в шестой стене была дверь, через которую коммандер вошел в помещение. Вдоль нее тянулись два пульта.
Посреди комнаты – от потолка до пола – громоздился прозрачный цилиндр, в котором стояли кровать, стул, откидной стол, туалет, душ и ванна.
Судя по всему, в этой камере Фейлану предстояло жить.
– Симпатично и удобно, – уныло промолвил он.
С другой стороны, могло быть гораздо хуже. Места мало, зато все необходимое есть. Конечно, никакого уединения… И слишком все узнаваемо! Фейлан шагнул вперед, изучая комнатку за стеклом…
И отшатнулся, когда перед ним мелькнул язык инопланетянина, указывая налево.
Коммандер повернул голову и увидел, что пятеро врагов столпились у одной из настенных панелей. Панель отошла, из стены выехала плоская платформа.
Фейлан вздохнул. Будь эта конструкция хоть трижды нечеловеческая, все равно нельзя ни с чем спутать операционный стол.
– Ну, что ж, – пробормотал коммандер, расправляя плечи и шагая к столу. – Давайте закончим с этим поскорее.
* * *
Со стола ему позволили подняться через три часа. Это были долгие и крайне неприятные часы. Но когда за Фейла-ном задвинулась стеклянная дверь его тесной камеры, ему пришлось признать, что все могло быть гораздо хуже.
Но кто знает, возможно, самое плохое еще впереди. Вот выучат инопланетяне английский и начнут задавать вопросы, какие обычно задают военнопленным. Фейлан задумался: интересно, разбираются ли эти существа в пытках?
С глубоким вздохом капитан оглядел свою тюрьму. Мышцы до сих пор покалывало – не все приборы, с помощью которых чужаки изучали его тело, действовали безболезненно. За эти три часа Фейлан наконец догадался, почему внутреннее убранство камеры кажется ему знакомым. На прозрачных стенах не было контрольных панелей и экранов, но в остальном это помещение было точной копией каюты коммодора Дьями на «Ютландии».
Он подошел к кровати и сел, потом провел ладонью по покрывалу. Матрас оказался мягче и удобней, чем обычная флотская койка, а одеяло больше напоминало пластик, чем ткань. Но в целом чужаки неплохо воспроизвели все детали обстановки.
Враги не спешили покидать помещение, они до сих пор стояли на противоположном краю комнаты и наблюдали за пленником. Фейлан повалился на постель и уставился в светлый, ничем не примечательный потолок. И подумал: понимают ли пришельцы, что, построив эту тюрьму, они выдали ему очень ценную информацию?
С их стороны в сражении участвовало четыре больших корабля – слишком больших, чтобы перемещаться с удвоенной скоростью курьера. Они подобрали Фейлана и привезли сюда. Похоже, что нигде по пути не задерживались, иначе он бы услышал перемены в работе двигателя. И большую часть времени корабль осторожно пробирался через обломки флота миротворцев. И вот по прибытии сюда Фейлан находит точную копию каюты коммодора Дьями!
Это не может быть совпадением. А значит, пришельцы открыли способ мгновенной космической связи.
Это же настоящая революция в тахионной физике! Много лет ученые Содружества бились над этой проблемой. Это вам не пакет информации, который с корабля можно перебросить на расстояние в несколько световых лет, и не сигнальный взрыв тахионной статичной бомбы. Кто-то, находясь на поле битвы, разговаривал с кем-то, находившимся здесь. Докладчик описывал каюту землян и давал указания, как лучше оборудовать камеру для пленника. Это противоречило всем законам тахионной физики, и тем не менее факт оставался фактом.
Сколько возможностей открыла бы людям мгновенная связь! Если бы можно было получать донесения от кораблей-разведчиков, от удаленных баз или от боевых кораблей во время сражения! Секрет мгновенной связи кардинально изменил бы стратегию.
И он, Фейлан, – единственный человек в Содружестве, кому известно о принципиальной возможности такой связи.
Коммандер закрыл глаза, не желая, чтобы враги видели его слезы, даже если они не понимают, что это такое. Он остался в живых – он один из ста сорока пяти членов экипажа «Киншасы». Фейлан знал каждого из них, и ответственность за их гибель лежала на нем.
Фейлан проглотил комок, подступивший к горлу. Его терзали скорбь по товарищам и чувство вины. Снова и снова Фейлан восстанавливал сцену боя, минута за минутой, пытаясь отыскать какую-нибудь зацепку, хоть что-то, что могло изменить ход событий.
Но погибших не оживишь. Единственное, что в его силах, – сделать все возможное, чтобы их смерть была не напрасной.
Фейлан открыл глаза. Чужие занимались своими делами. Они разбились на группы – одни беседовали между собой, другие возились с приборами на консолях. Гибкие хвосты плавно завивались штопором. «Я выживу, – мысленно поклялся себе Фейлан. – Что бы со мной ни сделали, я останусь в живых. Они будут изучать меня, а я в это время буду изучать их самих. А потом, улучив момент, сбегу и расскажу нашим все, что успел узнать».
* * *
– Нам дали зеленый свет, подполковник. – Лейтенант Алекс Вильяме включил двигатель грузового корабля. – Куда летим?
– Мне кажется, что по большому счету это не имеет значения, – промолвил Холлоуэй, вглядываясь в мириады светящихся обломков – останков разбитого флота. – Я так рассудил: раз уж мы знаем координаты места сражения, лучше мне побывать здесь лично и увидеть все своими глазами. Наверное, мне не стоило сюда лететь.
– Смотреть тут особо не на что, – согласился Вильяме. – Большие фрагменты мы уже выловили и отослали в лабораторию на Эдо. Сейчас мы занимается поиском и сбором тел.
Холлоуэй кивнул, и сердце его гневно забилось. Дозорные корабли во всех подробностях засняли жестокую расправу над беспомощными людьми. Двести восемьдесят мужчин и женщин были уничтожены без – каких-либо видимых причин.
– Мы заставим их расплатиться за это!
– Полностью с вами согласен, – угрюмо проговорил Вильяме. – Мои ребята побились об заклад, пять к одному, что на этот раз мы пустим в ход «Цирцею».
– Будем надеяться, что ее смонтируют со всей надлежащей осторожностью. – Холлоуэй разглядывал на экране плавающие в космосе обломки. – Главное, чтобы она не досталась этим мясникам.
– Или еще какой-нибудь сволочи, – подхватил Вильяме. – Паолийцы… они до сих пор не простили нам прошлого удара «Цирцеи». И я готов спорить на что угодно, что яхромеи были бы рады прибрать это оружие к рукам.
– Да, веселенькие перспективы.
Холлоуэй выглянул в иллюминатор. Тусклое здешнее солнце светило так робко, что его с трудом можно было отличить от других звезд.
– Что же они здесь забыли? – пробормотал подполковник.
– Наверное, гонялись за хвостом кометы – искали, чем бы поживиться, – предположил Вильяме. – Зря только время тратили. Наши ребята обчистили это местечко лет пять тому назад. Выискивать тут больше нечего. Простите, подполковник, но у нас работы невпроворот. Если не возражаете, я вас отвезу обратно… минуточку! – Лейтенант склонил голову набок, вслушиваясь в голос, зазвучавший в наушнике.
– Вильяме на связи. Ты уверен? Отлично! Оставайся на месте, я сейчас подлечу.
Он включил двигатель, и грузовой корабль помчался в сторону длинной цепочки огоньков.
– Что там стряслось? – поинтересовался Холлоуэй.
– Сюрприз, – ухмыльнулся Вильяме. – Нашли одну штуковину, которая здорово смахивает на осколок чужого корабля.
Когда они прибыли на указанное место, там уже находились два грузовых корабля. Их выдвижные анализаторы кружились вокруг чужого обломка.
– Ну, что вы обнаружили, Скотт? – Вильяме снял наушники и включил громкую связь.