Завацкая Яна. На тверди небесной

   Если до этой минуты я тщетно пыталась где-то в подсознании перебирать имена известных миров и определить, куда же именно я попала, то теперь все стало ясным. Перебирать названия бесполезно. Я пробила дверь в совершенно новый, незнакомый мир. Среди 12ти населенных и 9 исследованных планет нет ни одной с таким количеством спутников. Даже, кажется, есть астрономическая теория, гласящая, что у планет ниже определенной массы больше двух спутников быть не может.
   Ну вот - передо мной опровержение данной теории. Масса планеты явно не больше земной (а наверное, даже меньше - что-то я ощущаю здесь необычную легкость). И однако в ночном небе сияют четыре луны. Это очень красиво. Невероятно, неописуемо красиво. Самый крупный спутник - красноватый, в виде полумесяца, и неподалеку от него яркий белый диск, ближе к востоку - маленький золотистый шарик, и еще дальше - нежно-розовый совсем узенький серп.
   И звезды. Мы изучали астрогнозию для всех населенных миров. Здесь рисунок звезд был совершенно незнакомым. Ни одного известного созвездия. Матерь Божья, в какой же невообразимой дали находится эта планета? И как меня угораздило попасть сюда? Даже жутковато стало.
   Но через мгновение мистическая жуть сменилась вполне естественным, уже привычным страхом. Я услышала треск наверху. Дорши? Да, скорее всего. Отследили ворота все же. Нашли меня. Правда, странно, если они не нашли ворота сразу - то почему сейчас? Нелогично.
   Самым правильным пока было - оставаться на месте. Под прикрытием берега. Пусть поищут хоть немного. Да и пристрелить меня здесь непросто. Я замерла, ожидая врага. Шендак, и хоть бы было чем защититься. Пресловутая последняя граната. Взорваться бы вместе с ними. Так ничего нет - ни патрона последнего, ни гранаты. Впрочем, они все равно собираются меня убить. Да и выход у меня есть все же. Если бы не возможность петлять между мирами, я бы и суток не продержалась. А теперь я немного отдохнула даже. И рука вроде не так болит, хотя возможно, у меня просто уже сепсис, общее состояние совсем хреновое, температура, кажется. Но я смогу уйти в Медиану. Оттуда - куда-нибудь еще… Я поспешно достала келлог. Сохранила координаты последнего перехода. Конечно, они все равно не помогут - только я пробила сюда ворота, и только я теперь смогу открыть этот мир для других. Разве что еще одна такая же случайность - но случайности бывают редко. И все же для себя я должна была сохранить координаты.
   Треск все приближался. Они ломились сквозь лес молча. Надеются, что я их не слышу? Глупо. Хотя странно, они ж не вовсе необученные, чего же идут так шумно? И лес здесь не такой уж густой, не джунгли. Темный силуэт навис надо мной. Намного больше человеческого. Прыжок.
   Нет, это были не дарайцы. На другой стороне ручья, злобно скалясь, на задних лапах стоял огромный черно-бурый зверь.
   Морда у него была скорее кошачья. И клыки. А вот повадками он больше напоминал медведя. Размером с гризли. Нет, не земной медведь - у наших таких морд не бывает. Однако поза его не оставляла сомнений - зверю не нравилось мое присутствие здесь. Зверь готовился перейти в атаку.
   Я закрыла глаза и ушла в Медиану. Что еще оставалось делать?
   Организм снова удалось мобилизовать. Он на какое-то время передумал умирать, и решил еще побороться. К тому же и с фантазией у меня стало получше после отдыха. Вначале я увидела двух доршей, обменялась с ними несколькими ударами, после чего они поспешили удрать, оседлав свои летающие маки - что-то вроде мотоциклов. Я не стала, конечно, их преследовать - не до того. Но уже через минуту на меня навалилась целая толпа. В обычном состоянии я легко уничтожила бы эту толпу. Но сейчас мне все еще было трудновато. Я запустила "змеиное гнездо", чуть модифицированное, тысячи пестрых лент устремились по земле к противнику, разворачиваясь и жаля огнем и ядом. Но меня обошли с флангов, и в воздухе засвистели шлинги. Не давая им возможности захлестнуть тело, я сразу же перешла на Твердь.
   Здесь ворота открывались на Землю. Город вокруг меня был крупным.
   И это вообще не Германия. Напротив на магазине было написано что-то… гм, да это французский. Я его и не знаю. Занесло же меня. Ну что ж, по крайней мере, удалось сдвинуть метрику. Выйти из круга, куда меня загнали охотники.
   Что это за город? К черту подробности, страна какая? Впрочем, видимо, Франция. И холод же здесь. Порыв ветра прохватил насквозь. Я неловко, одной рукой застегнула куртку. Какая-то бабушка с тростью шарахнулась в сторону. Ну да, понимаю. Я скосила глаза на зеркальную витрину. Еще бы - я б тоже испугалась. Я и так, в общем-то, испугалась, впервые за несколько дней увидев себя в зеркале.
   Лицо было совершенно черным. И вдобавок грязным. Хотя казалось бы, я только что окунала его в ручей - но видимо, это не помогло. Грязные разводы на щеках, совершенно черные круги вокруг глаз и рта. Обметанные сухие губы. Воспаленные глаза. Волосы похожи на темную паклю, и в них запуталась сухая трава - это еще откуда, интересно? И еще большой желто-бурый синяк на скуле и кровь на подбородке. Очень мило. Неимоверно грязная куртка, опять же, вся в пятнах крови. И повязка на правой руке, пропитанная чем-то страшненьким, уже не кровью, а чем-то похуже, вроде гноя.
   Еще только ствола не хватает для общего устрашения, или хорошего ножика. Да, вот этого мне не хватает. Но что поделаешь? Затылком я почувствовала быстрое движение сзади. Обернулась. Ну так и есть - несколько человек преследовали меня. Я побежала по улице. Едва не снесла коляску с младенцем. Мать гневно кричала мне что-то вслед по-французски. Да иди ты… Хоть бы какой транспорт. Хоть бы что-нибудь! В Медиану сейчас не уйти, и пяти минут еще не прошло. Продержаться бы! Только бы четверть часа продержаться…
   Прямо передо мной на тротуар вылетела полицейская машина, перегородив дорогу. Я метнулась в сторону, но из машины выскочили полицейские, наставляя на меня стволы. Зайчики, да я же никогда не поверю, что вы будете стрелять! Медведь, и тот был страшнее. Я метнулась к машине, легко оттолкнув в сторону одного из полицейских, вскочила на капот, прыжок - и я на другой стороне. Мне что-то орут сзади. Плевать. Плевать, потому что впереди…
   Впереди тоже дорши. И справа. А слева - стена. Меня окружили. Я прижалась к стене. Неужели это все? Знакомый, мерзкий свист. Шлинг. Одуряющая боль. Тошнотное расслабление - я без сил свалилась на асфальт. Мое облачко висело в воздухе, охваченное золотистыми световыми петлями. Вот, кажется, и все.
 
   Современный обыватель, особенно в Европе, живет странными представлениями. Например, ему кажется, что он хорошо информирован о том, что происходит в мире. Он слышит по телевидению, что в Чечне злые русские войска убили нескольких "повстанцев" или в Израиле произошла стычка между десятью евреями и пятнадцатью арабами. А между тем, например, в Либерии убиты сотни людей, и об этом, может быть, даже сообщат в новостях, но всерьез это никого не интересует. В Африке за год убили два десятка католических миссионеров - об этом и в новостях не скажут, подумаешь, мелочь какая. Албанские террористы создают целые концлагеря, в которых держат похищенных сербов - но в Европе об этом никто не слышал. Информация подается избирательно. Наверное, это и неизбежно - но любопытно, что при этом люди убеждены в собственной осведомленности и способности судить о происходящем в мире.
   Хотя что они могут знать? Вот скажем, Северная Корея. Все в курсе, что там царит ужасный коммунистический режим, что жить там просто невыносимо - но в чем именно эта невыносимость заключается? Чем и как живут простые корейцы? Чего они боятся, на что надеются, чем питаются, в конце концов? Каков их реальный уровень жизни - по сравнению с другими странами? Ничего этого мы не знаем. Да и знать не хотим. Главное, запомнить основные штампы: Северная Корея - это ужасно. Так же, как Советский Союз был Империей Зла - а детали необязательны.
   Да что говорить о дальних странах? Европейцы часто совершенно не представляют, что творится у них под носом. Благополучный бюргер представления не имеет, например, о том, что значит - остаться реально без работы и образования. Жить на пособие. Поэтому суждения о людях, живущих так, могут быть у бюргера самые дикие.
   Европа кажется мирным, благоустроенным ландшафтом, где даже полицейские похожи на доброго дядю Степу. А между тем во всех крупных европейских городах есть тайные хорошо укрепленные и замаскированные места, где годами содержатся никому не известные заключенные, где их пытают и казнят. И это даже не наши тюрьмы - вполне земные, обычные заведения, принадлежащие неким организациям, не слишком афиширующим свою деятельность. Разведывательным, скажем, организациям.
   О Дейтросе и Дарайе я уже и не говорю. Есть и подпольные штабы, и целые организации, и собственные фирмы Дейтроса или Дарайи, которые обеспечивают прикрытие и финансовую поддержку - мы же не можем печатать деньги в каких-нибудь синтезаторах, за отсутствием таковых. И конечно, есть и отделения Верса в крупных европейских городах, мне самой приходилось сдавать в Верс дарайских агентов. И есть соответствующие отделения дарайской разведывательной сети. Вот в одной из таких тайных, никому не известных тюрем, я теперь и находилась.
   Меня даже не зафиксировали - а зачем, паралич пройдет лишь через несколько часов. Да и выбраться отсюда просто невозможно. Я валялась на каменном полу, глядя на собственное облачко, трепещущее в воздухе, плотно охваченное петлями шлинга.
   Спускали меня сюда на каком-то лифте. Подвал, причем глубокий, второй или третий подземный этаж. Кажется, возле парковки - по крайней мере, мы вошли сюда через здание парковки. Логично - копать отдельно было бы неудобно, а так - отделили небольшое помещение подвального парковочного здания.
   Одно только непонятно - все это время я была уверена, что меня хотят просто убить. А теперь оказывается, дело обстоит еще хуже…
   Узкая полоска света упала из коридора. Вошедший повернул выключатель, я прищурилась, привыкая к свету. Дорш склонился надо мной. Кажется, я его уже где-то видела. Вполне возможно, мир тесен.
   — Вот мы и увиделись, - сказал он по-дейтрийски, - приятно познакомиться, Кейта иль Дор. Говорить можете?
   — Могу, - ответила я равнодушно. Я просто устала. Слишком устала. И сейчас я не боялась смерти.
   — Что ж, вы заставили нас побегать. Приказ о немедленной ликвидации отменен. Мы намерены извлечь пользу из общения с вами. Но чтобы у вас не было иллюзий…
   Он повернулся к моему облачку.
   — Вам хорошо видно?
   Дорш поднял рукоятку шлинга. Огненная тонкая струя вырвалась фонтаном. Молча и без слез я смотрела, как разрушают мое облачко… источник моей жизни. Моей силы. Через минуту все было кончено. Странно, казалось я давно смирилась с мыслью о смерти. И все же мне стало страшно.
   Теперь осталось жить не больше трех месяцев. Они не оставили меня в живых. Они отрезали пути назад. Странно, что они просто меня не пристрелили - а впрочем, что тут странного?
   — Тебе немного осталось, - сказал дорш, - немного, но мы все же постараемся максимально использовать этот срок.
   Я молча смотрела на него. Плохо. Очень плохо. Кажется, мужества внутри не осталось, совсем. Нет готовности терпеть. Что же делать-то, шендак? Как мне заставить себя собраться? Ведь теперь только это и осталось. Пусть они сволочи, пусть они бросили меня, но не могу ж я их сдать добровольно.
   Дорш подошел ко мне. Нажал подошвой на запястье раненой руки - от боли сразу потемнело в глазах.
   — У тебя есть возможность умереть спокойно, в постели. Без боли. Подумай об этом немного. Мы дадим тебе немножко времени. Но совсем чуть-чуть, ты же понимаешь, у нас времени мало.
   Он перенес вес тела на мою горящую руку, и потеряв всякий контроль над собой, я закричала.
   Особенно страшной была обыденность, с которой они готовили меня. Без злобы, без какой-либо ненависти. Перенесли в другое помещение. Раздели. Уложили на стол, вроде операционного. Воткнули иголку, поставили капельницу. Прочно зафиксировали ремнями - ну да, паралич уже начал проходить. Содрали повязку с раненой руки. Руки положили и привязали к подставкам. Чтобы, значит, удобнее было производить с ними всякие действия. Наклеили на тело в разных местах проводки. А я все это время пыталась справиться с убийственным, затмевающим разум страхом.
   Я труп. У меня нет облачка, и не сегодня-завтра начнется какой-нибудь острый лейкоз, или лимфосаркома, или просто смертельная инфекция - иммунная система все равно что мертва. Я труп, к сожалению, с сохраненной болевой чувствительностью. И с массой ценной информации в мозгу. Но важно помнить, что я все равно мертва. И что бы они ни делали дальше - они будут делать с уже мертвым телом. Оно не имеет никакого значения. Это не я. Я уже не здесь. Неважно, может, вообще после смерти ничего нет - в любом случае, меня здесь уже нет, я не важна - важно только то, что будет теперь с остальными. Если они опираются на предательство Инзы, то ничего не знают о европейской секции отдела информационной безопасности. Даже, скорее всего, не знают, где находится штаб, откуда я только что ехала. Они просто перекрыли дороги и стали нас ловить. Инза знал лишь направление.
   Тот же самый дорш, с белесыми прямыми волосиками вокруг лысины, сел рядом со мной, глядя прямо в глаза. Интересно, чего он так вспотел? Здесь жарко? Крупные капли пота блестели на его лице. И бородавка на щеке. Здоровенная такая.
   — Твое дело плохо, дейтра. Очень плохо. Понимаешь?
   Я не отвечала, глядя на него.
   — Понимаешь, спрашиваю? Не молчи, - он хлестнул меня по щеке ладонью.
   — Да вы не тяните, - сказала я, не узнавая собственный голос, - задавайте свои вопросы. Уж два-три месяца я как-нибудь продержусь.
   — На что ты надеешься? - спросил он, - на своего Бога? Он тебе не поможет.
   — Не твое дело, - холодно сказала я. Шендак, неужели это я так разговариваю? Я же боюсь на самом деле. Я же на самом деле дрожащая голая тварь, которой дико, просто дико страшно. Дорш вздохнул.
   — Я вижу, сука, ты еще не понимаешь, куда попала. Откуда ты ехала, когда тебя перехватили - из Касселя?
   Я молча в упор смотрела на него. Лицо дарайца приблизилось. Он протянул руку и что-то там начал крутить у моего изголовья. Какой-то прибор. Я закрыла глаза. Сейчас, кажется, начнется…
   Но ничего так и не началось. Вместо этого дорш вдруг ткнулся лицом в мою грудь. В первую секунду я подумала даже, что он свихнулся или у него проснулись сексуальные желания, и он решил для начала меня изнасиловать. Но послышался шум, и я повернула голову - оказывается, паралич совсем прошел. Я могла уже двигаться. Один из дарайцев-охранников падал, нелепо раскинув руки, словно пытаясь удержаться на ногах. Тот, что меня допрашивал, уже сполз на пол, тело стукнулось с глухим стуком. И кто-то разрезал на мне ремни. И чьи-то руки подхватили меня и подняли. И только тогда я поняла, кто это - совсем свихнулась от страха и даже сразу не узнала.
   Прямо передо мной, блестя черными глазами, стоял Эльгеро. И на его запястье пульсировал знакомый браслет с ярким камнем. Ключ!
   — Двигаться можешь? - деловито спросил он.
   — Да. Эль… они облачко разрушили. Убей меня, если…
   Он содрал пластырь и вытащил катетер.
   — Одевайся, быстро, - и бросил мне мои тряпки, нестерпимо вонючие и грязные. Я надела только куртку и штаны на голое тело - белье и прочее натягивать смысла не было. Мои вещи хоть к стенке ставь. Кое-как, левой рукой, я застегнула молнию.
   — Держи, - он протянул мне Дефф. Я неловко взяла его левой рукой.
   — Эшеро Медиана, - сказал Эль, и вместе с ним мы переместились в Пространство Ветра. По сложившейся традиции, я увидела невдалеке серые комбинезоны дарайцев. Приготовилась к бою. Но Эльгеро сказал:
   — Держись за меня. Уходим назад. На полчаса.
   Я вцепилась в него, как могла. Мы переместились совсем неглубоко, всего секунды две прошло. И снова вернулись на Твердь. На полчаса назад.
   В узкий, длинный коридор с рядом железных дверей. Я только что была здесь. Меня волокли из одного помещения в другое. Эльгеро остановился перед дверью, над которой висел номер почему-то 239. Ногой выбил замок. Ворвался и сразу же выстрелил.
   — Стой здесь, - велел он. Я прижалась к стене, выставив ствол. Теперь ко мне никто не подойдет. Никто. А если подойдет - я успею поднять пистолет и пальнуть в висок. Я ни за что не попаду второй раз на тот стол. Ни за что. Я готова на все, лишь бы туда не попасть.
   Из двери показалось смутное белесое сияние. Да это же облачко! Еще не уничтоженное, мое собственное облачко. Оно рванулось ко мне и на мгновение окутало меня пенным туманом, и тотчас исчезло, слившись незримо с моим физическим телом, проникнув в каждую клеточку, снова защищая меня от любых внешних и внутренних невзгод. Из дверей выскочил Эльгеро.
   — Все в порядке? - спросил он.
   — Да.
   — Тогда пошли. Нам надо продержаться четверть часа.
 
   Мы переместились в прошлое. В тот момент, когда я еще лежала, парализованная и распластанная на каменном полу, а дараец лишь готовился уничтожить мое облачко. В общем, логично - это даже не требует сложных расчетов, Эльгеро почти ничего не изменил. Дорш этот в любом случае должен быть убит. Я же была еще жива, и ни на что более эти изменения не влияли.
   Конечно, это все равно риск, и то, что Эльгеро пошел на него без санкции и без предварительных расчетов - об этом лучше никому не рассказывать.
   — Скажешь, что я вошел в момент, когда они еще не разрушили облачко, - велел мне Эльгеро, - а то проблемы будут.
   — Есть, - машинально ответила я. Мы забаррикадировались металлическим столом в одной из комнат, в углу, и готовились отстреливаться. Эльгеро выставил наружу ствол "Шита". В случае чего, продержимся несколько минут. А там - в Медиану. Господи, неужели опять все сначала? Охота - только теперь на нас обоих?
   — Мы искали тебя, - сказал Эльгеро, - и я… я узнал об этом. И взялся…
   Я бросила взгляд на браслет на его запястье. Эльгеро тоже смотрел на него. Задумчиво.
   — Ключ, - прошептала я. Наши взгляды встретились. Я почувствовала, что сейчас начну плакать. Это невозможно.
   С помощью ключа можно найти человека где угодно. Но дело в том, что использовать ключ может только очень близкий родственник. Даже не друг. Именно родственник, близкий телесно, физически. Отец, дочь, брат, сестра, в некоторых случаях - дядя или внук, то есть более отдаленные степени родства. Только родной по крови человек. Или - или супруг. Возлюбленный.
   Мы никогда даже не целовались с Эльгеро. Но может быть, это неважно? Может быть, совсем не это играет роль?
   — Кей, - тихо сказал он, - слушай, от этого не уйти. Давай не будем больше валять дурака, ладно? Когда выберемся… давай уже поженимся, что ли? Ты же видишь!
   Меня затрясло. Эльгеро обнял мои плечи, успокаивая.
   — Я дурак, Кей, я знаю. Прости. Я идиот.
   — Я тебя люблю, - наконец смогла я выдохнуть. И в этот момент дверь взломали. Мы разом нырнули под стол, и Эльгеро сказал:
   — Огонь.
 
   В Медиану мы смогли уйти, только расстреляв почти весь боезапас. Я все следила за тем, чтобы последний патрон остался. Думала, что надо экономить. И как бы так успеть в последнюю минуту. Потому что умирать мне теперь не хотелось.
   Но и не пришлось. Мы ушли в Медиану. Справа к нам приближался отряд доршей. А впереди был небольшой каменный обрыв, и я вспомнила - да, в общем, в Медиане все похоже, но мне показалось, что я вспомнила это место.
   — Туда! - я рванула вперед. Эльгеро побежал за мной. Он не пытался командовать. Он будто понял - я знаю, что делаю. Вот чего я не знала - это откуда у меня все еще берутся силы. И как я могу терпеть стреляющую боль в руке. Впрочем, понятно - страх гнал меня вперед, страх, пережитый так недавно. И мы достигли каменного карниза. И я взяла Эльгеро за руку и сказала.
   — На Твердь!
   Я не ошиблась - мы снова очутились в моем новом, неизведанном мире. Девственном, сверкающем, как в первый день творения. Эльгеро с любопытством оглядывался вокруг.
   — Что это, Кей?
   — Я уже была здесь. Я пробила ворота. Не знаю! Эль, здесь четыре луны! Я была здесь ночью.
   Мы шли вдоль края леса. Тепло обволакивало кожу, и так хотелось хотя бы расстегнуть куртку - но ведь под курткой ничего нет. Эльгеро с любопытством вгляделся вдаль. Я проследила его взгляд - неподалеку паслось маленькое стадо странных серых животных - вроде на гиппопотамов похожи. А еще больше - на карликовых слоников.
   — Непуганые, - сказал он.
   — Здесь здорово… Такой красивый мир. Не знаю только, как его назвать. Ведь это новый мир, правда, Эль? Ведь четыре луны…
   — Да и не только луны, - кивнул Эльгеро, - ты права. Таких миров нет. Я, во всяком случае, не могу идентифицировать. А ведь я интересовался этим вопросом, в курсе. И животных таких нет нигде. И все это вообще, - он осмотрелся, - да, Кей, это новый, совершенно новый мир.
   Мы вышли к огромному, сверкающему, как серебряное зеркало, озеру. Только теперь я почувствовала слабость. Медленно опустилась на белый, чистый песок.
   — Тебе тяжело, Кей… я дурак. Давай отдохнем, конечно.
   Эльгеро сел рядом со мной.
   — Руку свою покажи. Это все? В смысле, они с тобой больше ничего не сделали?
   — Нет. Ну несколько синяков, - я слегка опасливо протянула ему руку, все предплечье раздулось уже, не говоря о пальцах. Возможно, все-таки придется потом ампутировать. Но об этом я подумала даже спокойно. По сравнению с пережитым ампутация руки уже не казалась чем-то страшным.
   — Да, выглядит хреново, - Эльгеро достал свой индивидуальный пакет, разорвал, бросил обертку на песок, - знаешь что, давай хоть промоем это дело.
   Он помог мне снять куртку. Закатать штаны. Мы вошли в воду по колено. Я была теперь по пояс голой, но честно говоря, мне на это было плевать, да и Эльгеро вряд ли особенно это замечал. Не до того. Я осторожно, шипя от боли, прополоскала раненую руку - вода была такой чистой, что казалось, исцеляла одним прикосновением.
   — Слушай, я вымоюсь немного, а?
   — А давай искупаемся вообще, - согласился Эльгеро. Наверное, мы совсем потеряли рассудок. Здесь было так легко, так сладко дышать, так спокойно - казалось, опасности больше не существует. Да ведь дорши и правда, как и в прошлый раз, вряд ли смогли отследить наш переход. Совершенно новые ворота, сюда без меня и не попасть никому, и координаты так легко не взять.
   Мы вернулись на берег. Разделись. Совсем разделись, оба. Какая теперь, по сути, разница? - подумала я. После того, как сработал ключ между нами. Неопровержимое свидетельство того, что мы - ближе, чем брат и сестра. Что мы - родные. Мы вошли в воду, и зажмурившись, я с наслаждением опустилась в чистую прохладу, смывая грязь и пот.
   Голова закружилась, и потемнело в глазах. Я начала падать. Но руки Эльгеро подхватили меня. И мы оказались в воде совсем рядом - кожа коснулась кожи. Эльгеро осторожно держал мою раненую руку на весу. А другой рукой обнимал меня. Он окунулся с головой, и вода стекала с его волос, по лицу, и мокрое лицо наклонилось ко мне - губы к губам.
   — Пойдем, - сказал он, когда кончилась странная и невозможная вечность, - пойдем, Кей, надо рану-то затянуть.
   Мы выбрались на песок. Эльгеро перевязал мне наконец руку. Истратил оба пакета и затянул даже локтевой сустав, отчего боль стала гораздо меньше. Потом он уложил меня на мягкий, почти горячий песочек в тени и набросил сверху обе куртки, накрыв от шеи до ног. Сам он в куртке не нуждался, натянул только тельник - здесь слишком тепло.
   — Полежи, Кей, - сказал он, - ты устала. Полежи.
   И отошел куда-то. А потом вернулся. И принес каких-то крупных ягод, похожих на чернику, только побольше. Как садовая черника.
   — Я попробовал. Там какая-то зверюшка ими питалась, вроде белки. Кей, сколько здесь зверья! Здесь же точно людей никогда не было. Даже в Килне столько зверья нет.
   Он кормил меня с ладони черными кисловатыми ягодами.
   — Вкусные, правда?
   Потом лег рядом со мной. И сказал.
   — Кей, а посмотри, где солнце! Сейчас где-то полдень, а оно далеко не в зените. Это значит, что мы далеко от экватора. Мы в средних широтах где-то. Соображаешь?
   — Значит, в этом мире климат - вроде земного?
   — Да, может, чуть потеплее. Как в Лайсе.
   Он обнял меня, нагнулся надо мной - я и пошевелиться не могла больше. И стал снова целовать.
   — Кей, - прошептал он, оторвавшись от моих губ, - ты знаешь, я же просто дурак. Я же думал все эти годы… зачем я тебе сдался. Ты такая молодая. Красивая, талантливая. Что я тебе, козел старый? А ведь я же… я же еще с тех пор, как наблюдал за тобой на Земле. Когда ты росла. Когда стала в девушку превращаться. Я же тогда еще с ума начал сходить. И потом так долго… так долго боялся.
   — Ты боялся, Эль? - спросила я, - это же невозможно. Ты же ничего не боишься.
   — Я просто дурак был.
   — А я тебя знаешь когда полюбила? Когда была в Атрайде, - сообщила я, Эль вздрогнул, - нет, ничего страшного. Я же рассказывала, со мной там ничего особенно страшного и не делали. Я просто там поняла… А потом, все годы… Ну кто я, а кто ты? Я бы даже подойти не решилась, не то, что сказать. Смешно. Это все равно, думала я, что девочки в актеров влюбляются. Так и я в тебя. Тоже дура, наверное.
   — Почему же мы себя так плохо понимаем? - спросил Эльгеро, - ведь так и прожили бы. Так бы всю жизнь и промучились. А тут… Наши шум подняли. Знаешь, как тебя искали везде. Ведь они же за тобой охотились, понимаешь? Этот твой… партнер - он же тебя сдал, ты поняла?
   — Да.
   — Они тебя искали. На Город твой уже несколько атак было. Весь боевой отдел почти там. Но главное для них - убить тебя. Город ты восстановишь, если что. А вот твой талант - его не восстановить. Ты понимаешь, что сделала? Понимаешь, что на всей Триме дорши твоего Города боятся, как огня? Ты же всю нашу стратегию… - он махнул рукой.