Завацкая Яна. На тверди небесной

   "Кей… маленькая моя".
   Когда меня в последний раз назвали хотя бы Катенькой? Года в три, думаю. Я уже этого и не помню.
   Папа, а ведь мы освободили тебя. Не знаю, что теперь со мной будет, да и не так уж это важно. Главное, что наш путь был не напрасным, что ты теперь свободен. Легендарный Вейн. Ты еще принесешь много пользы Дейтросу. А я - что ж… Мы ведь были готовы на смерть и на плен. Меня сразу предупредили…
   Только вот - жив ли отец? И Эльгеро? Отбились ли они, сумели ли уйти? Отец совсем без сил… Эльгеро сражался в одиночку, а их было слишком много.
 
   Стеклянная дверь откатилась в сторону. Двое охранников - или как они здесь называются, санитары? Они все носят эти костюмы из блестящей беловато-желтой ткани, хотя на поясе - дубинки и "ТИМКи".
   — Выходи. Лицом к стене. Руки за спину.
   И снова защелкнули наручники, на этот раз не больно. Ну вот, теперь похоже на плен и тюрьму. Мы спустились вдоль покатого коридора, по лестнице, вошли в одну из неприметных дверей.
   Кабинет был, слава Богу, обычный - стол, на нем странный плоский экран (я бы сказала, он похож на монитор персонального компьютера, который я видела в институте у Игоря). Табуретка перед столом. Незнакомый дараец все в той же медицинской одежде. Это, видимо, у них такая униформа. Дараец был в возрасте, и не похож на других. Кстати, только сейчас об этом подумала: практически все виденные мной дарайцы - это высокие атлетически сложенные блондины. А этот был чуть полноватый и немного смахивал на Юрия Визбора, только совсем белобрысый. Он сразу велел охранникам снять с меня наручники и предложил мне сесть на табуретку. После чего сказал по-русски.
   — Здравствуй… Екатерина Миллер.
   Я вздрогнула. Откуда они знают мою фамилию? От отца? Мне вспомнилась белая нашлепка лейкопластыря на его руке. "Кей, маленькая моя".
   — Меня зовут Кейта, - ответила я по-русски.
   — Что ж, пусть Кейта, - не стал спорить дараец, - ты ведь не так давно узнала о существовании Дейтроса?
   — Да. Кстати, я вообще ничего не знаю о Дейтросе. Ничего не могу вам сообщить. Я общалась только с тем дейтрином, с которым… ну, мы с ним были здесь. Так что… - я умолкла.
   Дараец широко улыбнулся.
   — Так что допросы бесполезны, и пытать тебя не имеет смысла, не так ли?
   Я промолчала. Глупо, конечно.
   — Похоже, у тебя создали не совсем верное впечатление о нас. Это понятно - дейтры не относятся к нам положительно. У них есть на то причины. Кейта… я, кстати, не представился. Меня зовут Крадис, я твой куратор. Психолог. Ты находишься в центре психологической реабилитации, Атрайде.
   — Я знаю.
   — Но не там, где ты думаешь. Мы перевели тебя в другой центр - во избежание.
   Сердце тоскливо заныло - значит, они совсем не смогут найти меня. В этой стране, наверное, тысячи таких Атрайдов. Ключ-браслет… но его может использовать только мой отец, а разве он сейчас в состоянии куда-то идти?
   — Кстати, ты можешь не беспокоиться, тебе не причинят вреда. Пытки в нашем мире запрещены законом.
   — Что вы сделали с моим отцом? - спросила я.
   Крадис вздохнул.
   — Твой отец болен. Сердце. Он уже немолод, у него давно был инфаркт, ну и в последнее время он несколько сдал.
   Все логично…
   — Поверь, Кейта, - задушевным тоном произнес психолог, - никто здесь не хочет тебе зла. Разве до сих пор с тобой обращались плохо?
   Тут он попал в самую точку. Последние месяцы со мной нигде и никто не обращался так хорошо, как здесь, в плену.
   Я пожала здоровым плечом.
   — Но почему? Я убивала ваших миротворцев. Мы убили женщину. С вашей точки зрения, я преступник, правильно?
   — Неверно, - возразил Крадис, - у нас нет преступников.
   — Значит, я диверсант.
   — Ну, это зависит от точки зрения. Видишь ли, Кейта, ты плохо представляешь основы нашего общества. У нас нет преступников не потому, что никто не совершает дурных поступков. Просто мы иначе смотрим на это. Совершать зло по отношению к людям или обществу - это поступать, в том числе, и вопреки собственной выгоде. Человек, который так поступает, нездоров. Он обманут или болен - психически или, может быть, психологически. У него есть комплексы или отклонения. Мы лечим эти комплексы, преодолеваем их, и человек выздоравливает. Как можно наказывать или, тем более, казнить человека - ведь человек никогда не бывает в чем-то виноват. Виновата всегда его болезнь, против нее-то мы и боремся. Вот и ты, Кейта… Да, ты была настроена против нас. Но тебя обманули, при этом ловко использовали твои психологические особенности - значит, нужно разобраться в этом. Что-то подлечить, что-то исправить. И ты сможешь стать полноценным, нормальным членом общества… я не говорю обязательно - нашего общества. Ты можешь вернуться на Землю, ведь там твоя семья, мама. Но после того, как твою психологическую матрицу так искалечили в Дейтросе, необходимо что-то предпринять. Пойми, Кейта, я не против тебя, я не враг. Я - с тобой и за тебя.
   Он совершенно сбил меня с толку. В общем-то, логичные рассуждения, даже очень интересные. Я тоже как-то размышляла над тем, что многие совершают преступления просто из-за дурных условий жизни и воспитания. Если преступников не наказывать, а именно перевоспитывать… лечить… Наверное, это правильно.
   — Почему вы считаете, что в Дейтросе меня искалечили?
   Мягкая улыбка. Нет, все-таки похож он на Визбора…
   — Ты поймешь это позже.
   — Не понимаю… зачем вам со мной возиться? - спросила я напрямую, - я ведь даже не член вашего этого… общества. Зачем меня лечить?
   — Если мы просто отпустим тебя, ты вернешься в Дейтрос, и это будет плохо для тебя, и для нас. К сожалению, мы вынуждены вести войну с Дейтросом. Мы должны защитить наш мир.
   — Понятно, но почему просто не убить меня? Я же ваш враг, разве нет?
   — Нет, Кейта. Вот то, что ты мыслишь в таких категориях, и указывает на тот фатальный надлом в душе, который ты получила в Дейтросе. Человек, личность - это главное, что у нас есть. Для нас ценна каждая личность. Любая. У нас никогда не возникает вопроса, стоит ли возиться с тем или иным человеком. Стоит. Я буду с тобой работать, потому что это моя задача. Я психолог-профессионал, и я уже не одного пациента вернул к нормальной жизни. Я надеюсь на твою помощь и сотрудничество в этом.
   Что-то мне во всем этом не нравилось…
   — Подождите, - сказала я, - а как насчет моего облачка? Ведь я могу в любой момент получить рак, не так ли? Долго я все равно не проживу.
   — Мы поступим, как обычно в таких случаях - время от времени тебе будут возвращать облачное тело.
   — А потом извлекать его шлингом? - меня слегка затошнило.
   — Не обязательно. Ты можешь самостоятельно, без боли, выделить его. Достаточно нескольких часов раз в два дня. Твоему отцу практически не удаляли облачное тело, по состоянию здоровья - и вот к чему это привело. Но тебе будет хватать небольших сеансов, просто чтобы поддержать иммунитет. Со временем, конечно, все изменится. Ты получишь и облачное тело, и полную свободу. Сейчас пока, пойми меня правильно, мы не можем тебе это предоставить. Мы вынуждены тебя охранять, просто для того, чтобы ты не причинила зла себе же самой.
 
   Меня привели совсем в другую камеру. То есть даже не камеру - не поворачивался язык так назвать это жилище.
   У меня сроду не было своей собственной комнаты. Наша квартира была трехкомнатной, и я делила так называемую "детскую" со своим пятнадцатилетним братом. В санатории, где я отдыхала, палаты были четырехместными, в спортивном лагере (я занималась одно время легкой атлетикой) - спальни на 30 коек. Смешно сказать, но здесь, в ужасном дарайском плену, осуществилась мечта моей жизни. Ирония судьбы.
   Деревянная кровать под розовым покрывалом, розовые шторки на окне, вид из него на цветочную клумбу и парк. Огромный телевизор со странным плоским чуть вогнутым экраном. Столик с клавиатурой, которая позволяла управлять телевизором - можно было не только выбирать канал (один из доступных 125), но и выбирать, что именно смотреть и слушать, а еще можно было сохранить информацию и записать ее. Ковровое покрытие - я раньше такое видела только в буржуйском каталоге Квелле (папины родственники, русские немцы, пару лет назад эмигрировали и прислали нам каталог в посылке). Стол, стул, письменные принадлежности, книжная полка, на ней - пособия по изучению дарайского языка (что мне, конечно, не помешает), каталоги товаров, вроде того же Квелле, и какие-то книги и проспекты о Дарайе. Шкаф для одежды, почти пустой - мне выдали лишь такую же пижаму на смену, ну еще белье и носки. Прямо в комнате - дверь в душ и туалет. Очень удобно! А вот гулять мне пока не было разрешено.
   Но гулять и не особенно хотелось. Мне было чем заняться. По телевизору показывали ежедневно очередную серию интересного фильма про какую-то девушку, которая была бедной родственницей богатой семейной пары, а потом вдруг получила наследство, сын этой семьи женился на ней, родился ребенок, потом его похитили - словом, каждый день что-нибудь новенькое да случалось. Показывали и другие интересные фильмы, например, про больницу - как работают здешние врачи и медсестры, и разные интриги между ними. Это было бы еще лучше, если бы каждые десять минут фильм не перемежался длинными рекламными роликами - сначала они меня развлекали, потом стали раздражать. Новости показывали тоже, но не так, как у нас - очень быстро и невнятно. Причем новости у них тут все были хорошими. Про войну не говорили совсем, пару раз проскользнуло что-то вроде "Наши войска добились значительного перевеса в Сайкре, жизнь в занятых районах нормализуется". Про Дейтрос говорили несколько раз, всегда в сочувственно-осуждающем тоне. Рассказывали, что в Дейтросе при воспитании детей в школе применяются телесные наказания, что приводит к известным психическим отклонениям (об этом говорил здешний маститый психолог). Или что Дейтрос снова пытается перестроить на свой лад жизнь коренных обитателей Килна, занимается прозелитизмом. И когда я все это слушала, известные факты логично укладывались в эту картину. Да, о телесных наказаниях и Эльгеро что-то говорил. И общественное воспитание - с года ребенок уже весь день проводит в "первичной школе", марсене. И прозелитизмом, факт, они занимаются. Даже мне Эльгеро только и делал, что вкручивал истории про Христа. Хотя я просила и объясняла, что не верю, и что мне это не нужно. И вполне можно поверить, что свои ценности и свой образ жизни дейтры навязывают всем подряд. Мне, к примеру, практически навязали.
   Зато про здешний мир новости всегда было приятно смотреть. Здесь тоже бывали проблемы - например, снеговые заносы в каких-то областях, и как их дружно и организованно расчищают. Случались аварии на автотрассах, иногда машины даже падали сверху на жилые кварталы. Чаще показывали новости об открытии, например, нового большого магазина в Кетане или репортаж о какой-нибудь школе или спортивном празднике. Много говорили о местном любимейшем виде спорта - сеглоне, как я понимаю, он чем-то напоминал гольф (хотя и о гольфе я имела представление лишь из художественной литературы).
   Но что-то я увлеклась… Телевизор все же не главное.
   Мне регулярно меняли повязки, и скоро ожог почти зажил. Повязки сняли, теперь все это должно было зарубцеваться и постепенно, как обещал врач, замениться нормальной кожей. Ожог неглубокий, по идее, следов не должно остаться.
   Как и обещал Крадис, раз в два дня мне возвращали облачное тело. Побег предотвращался самым простым способом - на меня надевали петли шлинга. И все время, пока облачко было со мной, огненные петли держали меня на Тверди. Но надо сказать, Эльгеро был прав насчет роли облачка в нашей жизни - как только я получала его, у меня вновь просыпалось старое желание рисовать. Я не художница никакая, но иногда у меня получается что-то такое, что производит на людей впечатление. Ну и главное, мне самой нравится. Это целый мир такой - мои картинки. За время пребывания в Дейтросе я почти забыла обо всем этом, а теперь у меня появилось время. Мне дали замечательные восковые мелки, краски - акварельные и еще какие-то вроде масляных, листы разного размера, карандаши и ластики, палитру, кисти - словом, все, о чем только может мечтать художник от слова "худо" вроде меня. И мне было плевать на шлинг и на то, что охранник у дверей в любую секунду готов затянуть петли. Я рисовала небо со звездами и с двумя лунами на нем. Странных людей, и фантастическое оружие, и нормальное оружие я тоже рисовала с удовольствием. И какая-то струнка пела у меня внутри, и я знала, что с этой стрункой как-то связан мой отец. И Эльгеро. Но потом меня выводили в Медиану, и там я добровольно выделяла облачное тело, не было ни малейшего желания испытать на себе шлинг. И без облачка все картины казались мне отвратительными, дилетантскими, и никакой такой струнки я не слышала. Картины уносили, и Крадис их, видимо, изучал.
   Еще в моей жизни была ЕДА. Понимаю, это глупо и даже стыдно об этом говорить, но я нигде и никогда не пробовала такой ЕДЫ. Только теперь я понимала, что значит - настоящая сытость. Это когда уже не хочется совсем ничего. Нет, мы никогда не голодали дома, в СССР. Но и не было такого, чтобы ничего не хотелось. Например, у нас в городе никогда не продавали бананов и очень редко - апельсины. А здесь я ела их, и еще какие-то местные фрукты, наверное, им и нет аналога на Земле. Мне приносили еду четыре раза в день. Причем каждый раз - обильную и разнообразную. Мясо под разными соусами, жареное, печеное, курица гриль, рыба под маринадом, омлеты, овощи (я и названий-то их не знала), десерты - взбитые сливки, мороженое, шоколад. Шоколад и орешки оставляли и просто так в комнате - погрызть. Было очень приятно грызть их под телевизор, сидя в мягком кресле. И еще в комнате стояла ваза с фруктами, которую регулярно пополняли. И бутылки минеральной воды и лимонада. А надо сказать, что в моем родном городе в магазинах почти никогда не было лимонада, а вместо шоколада - изредка плитка "Привет". Настоящий шоколад я пробовала в жизни всего несколько раз.
   Да, да, я знаю, что все это звучит некрасиво, но будет еще хуже, если я начну рассказывать о том, как поразил меня, и как понравился мне местный унитаз. И вообще туалетная комната. А факт остается фактом - поразил и понравился.
   То есть не то, чтобы все это как-то склоняло меня на сторону Крадиса и убеждало в его правоте. Шоколад - шоколадом, а война - войной. Не отказываться же принципиально от всяких вкусностей? "Не стану есть, не буду слушать - подумала и стала кушать". Но все это вкусненькое и приятное как-то расслабляло и внушало исподволь доверие к местной цивилизации - ну не может же быть, чтобы цивилизация, которая произвела такие приятные и удобные вещи, была, как говорит Эльгеро, мерзкой и отвратительной.
   Ежедневно я посещала Крадиса, и мы вели долгие беседы о жизни, в результате которых мой кругозор стремительно расширялся. Кроме того, Крадис назначил мне какие-то расслабляющие процедуры - облучение какое-то… я занималась с инструктором по медитации. Проходила сеансы гипноза - мне это не понравилось, но куда денешься? Впрочем, я не замечала, чтобы гипноз как-то на меня действовал, я просто засыпала, и все. Принимала ванны с ароматическими маслами. Все это успокаивало нервную систему, издерганную за последний месяц, и я постепенно начинала смотреть на вещи совершенно иначе. Крадис применял и всякие психологические приемы - ассоциативный допрос, например, или разные игры и тесты. Мы все больше переходили с русского на дарайский язык, которым я овладевала постепенно. А с персоналом я и говорила только по-дарайски.
   Я заметила, что с Крадисом мне общаться интересно, и что я уже с нетерпением жду, когда же меня поведут к нему.
 
   После ужина я приняла положенную ванну с запахом мяты и залезла в кровать с вазочкой соленых орешков и стаканом лимонада. Обожаю эти орешки, у меня просто зависимость от них уже наркотическая. Включила телевизор. Выбрала в меню "фильмы" - что сегодня новенького предлагают? Предлагали приключенческий фильм со стрельбой про миротворцев и террористов. Так-так, очень интересно!
   Фильм уже шел. Но я переключилась на самое начало - благо, телевизор это допускал. И до самого конца уже не могла оторваться. Конечно, иногда было забавно - например, выяснилось, что ТИМК, оказывается, может палить очередями по 8-10 выстрелов (реально - 2-3), а магазин у него вообще бесконечный. Я ни разу не видела, чтобы миротворцы перезаряжали оружие. Или как герои фильма постоянно получали удары по кумполу, падали без сознания, и тут же вскакивали как ни в чем не бывало и бодро продолжали свои дела.
   Да и сам сюжет фильма показался мне нелепым. Семеро террористов-дейтринов (кстати, где они их набрали - лица-то и вправду дейтрийские…) проникли в Дарайю и отправились взрывать какую-то новопостроенную местную АЭС (здесь, оказывается, тоже пользовались атомной энергией), специально с целью уничтожить как можно больше дарайцев. Миротворцы их задерживали. Причем началось все с того, что трое героических миротворцев пытаются задержать врага своими силами, и конечно, погибают в неравном бою. Но при этом - убивают двух дейтринов, и вообще задерживают их до прихода подкрепления. Совершенно нереальная ситуация, если вспомнить, как Эльгеро практически в одиночку (от меня пользы мало) справлялся с шестью врагами. И даже с десятью, даже без пистолета. Потом, конечно, у миротворцев перевес в силах, но почему-то все время так получается, что против дейтр оказывается небольшой отряд пайков, а то и вообще один-два человека. Главным противником дейтр в фильме был какой-то командир пайков, который одновременно конфликтовал со своим начальством, и от которого ушла девушка. И хотя все во мне протестовало, смотреть было интересно - кое-где снято было с юмором, действие захватывало, пусть нереальное, невозможное в жизни, но все же увлекательное по-своему. Белокурый герой фильма то и дело сталкивался с дейтрами в одиночку, и то ему удавалось кого-то из них убить, то он спасался от них, два раза был ранен, но как водится, продолжал погоню. Попутно объясняя окружающим, что если не он, то и никто не остановит этих маньяков.
   Но больше всего меня потряс эпизод, где один из дейтринов, оказавшийся в ловушке, схватил красивую белокурую девушку, попробовал вытрясти из нее какую-то информацию, которой она и не знала, и потом сказал, что убьет ее. Это было нелепо, конечно - Эльгеро бы так не поступил, он бы просто убил девушку не рассуждая. Да и вообще с ней бы не связывался, ясно же было, что ничего она не знает, и ловить ее незачем. Киношный дейтрин, мрачно сверкая темными глазами под насупленным лбом, объяснял девушке, что ненавидит всех дарайцев, потому что они уничтожили его мир. И вот в этом его отчаянном объяснении, в его взгляде, горящем ненавистью, почудилась мне на миг какая-то правда… правда, о которой я забыла. Но тут пайк-супермен освободил девушку, поймал дейтрина в плен, и действие пошло дальше. В итоге, конечно, в самый последний момент (террористы уже на территории АЭС, взрыв вот-вот раздастся) главный герой всех спасает, оставшиеся дейтрины убиты, а белокурая девушка становится невестой пайка.
   Я выключила телевизор и легла спать. Пожалуй, фильм не очень… неправда же это. Если посмотреть этот фильм, все дейтры - такие сволочи… Да вообще-то они… то есть мы и правда такие. Они ненавидят дарайцев. Эльгеро не составило никакого труда убить женщину, и так же он бы и ребенка убил. Для него дарайцы - вообще не люди. Почему? Может, потому что сам он никогда не жил так счастливо и богато, как они, и… не то, что завидует, просто отталкивает саму мысль о том, что можно отбросить свои заблуждения и…
   Да нет, не так это все. В фильме дейтры - просто звери, которых вырастили такими вот зверями… а на самом деле это не так. Хотя что не так? Да не знаю. Выражение глаз. Они просто не такие. Я не могу этого объяснить…
   Я проснулась в полночь оттого, что дико колотилось сердце. Села на кровати.
   Мне приснился Эльгеро. Не помню точно, что именно, но - Эльгеро.
   Я вдруг поняла, что очень хочу его увидеть. И еще мне показалось, что он здесь, рядом со мной, и что он смотрит на меня - непонятно смотрит. Не осуждающе, но как-то печально.
   — Эль, - сказала я, - это ты?
   Он кивнул.
   Мне почему-то даже не пришла в голову мысль, что он собирается меня освободить. Наверное, в глубине души я понимала, что это - лишь видение.
   Мне вдруг стало невообразимо стыдно. Как я живу? До чего я дошла? Будто с мозга моего на мгновение упала пелена. Я жру эти орешки и шоколад, пью, разглядываю заманчивые товары в каталогах, размышляя, что я купила бы себе, смотрю эту ерунду по телевизору… И главное - я верю врагам. Я верю этому Крадису, я верю их фальшивым улыбкам и показной вежливости. А если бы Эль и в самом деле видел меня? Господи, как мне стало бы стыдно… А если он придет меня освобождать? А я…
   — Эль, прости меня!
   — Да ты что, Кей? - тихо сказал он, - за что мне тебя прощать, маленькая? Разве ты сделала что-то плохое?
   — Я предаю тебя…
   — Нет. Это не предательство. Все хорошо.
   — Эль, я предаю тебя тем, что живу… ну ты же знаешь, как я живу сейчас.
   Он положил руку мне на плечо. Посмотрел в глаза.
   — Кей, успокойся, прошу тебя. Не вини себя. Да, это плохо, но сейчас с этим ничего нельзя сделать. Это оплело тебя, как паутина. Ты выберешься, я знаю, ты сможешь. Кей… - он помолчал, - ты знаешь, я люблю тебя.
   Мое сердце заколотилось, и по щекам потекли слезы. Как же я раньше не знала, не понимала этого…
   — Эль, - прошептала я, - я очень, очень… ты хороший. Я хочу к тебе. Спаси меня, Эль, забери меня отсюда.
   — Детка, я не могу… ты же знаешь, это очень сложно. Я сделаю все возможное. Но потерпи. Они тебя долго продержат в живых, и тебе придется тяжело. Но потерпи, прошу тебя. Ради Дейтроса. Ради меня. Пожалуйста. Мы вытащим тебя, Кей, обязательно.
   — Да… - сказала я.
   — И помни, Кей, если… что бы с тобой ни случилось - я люблю тебя. Люблю. Я всегда любил тебя, давно уже… очень давно. Ты моя единственная, мой свет. Не сдавайся, Кей, солнышко мое. Я знаю, это тяжело, но не сдавайся. Прошу тебя.
   Так он говорил, а может, что-то другое, а может, это был не Эль (но кто же еще?) Я не видела четко его лица, и не слышала слов - лишь примерно. Только теперь я точно знала, что он любит меня. На самом деле - любит.
   Я проснулась снова, когда уже забрезжил рассвет. Часы показывали пять. Я вспоминала ночное видение… такие сильные и яркие чувства охватили меня тогда, наверное, в жизни я таких не испытывала. И это ведь без всякого облачка… Впрочем, это была не фантазия, точно. Я слишком явственно чувствовала его рядом. Или все-таки это бред… Не знаю. Я вспоминала фильм. Дурацкий фильм. Почему же я вообще досмотрела его до конца? Да очень просто - мне хотелось смотреть на дейтр и думать о них. Пусть даже чушь какую-нибудь. Пусть про них показывают, что они злые и опасные. И что их надо бояться. Все верно - нас надо бояться. Мы ненавидим Дарайю. Я еще не знаю точно, почему и за что, но мы ненавидим ее. А о том, что у нас в душе - они этого не поймут никогда. Так что пусть боятся. Мне просто хотелось увидеть - хотя бы знакомые, родные лица.
   А я ведь совсем не знаю Дейтроса. Мельком видела пятерых-шестерых дейтр, близкое общение - только с Эльгеро. Ну еще Квиэр и отец. И все же Дейтрос - моя Родина. Моя убитая, разрушенная Родина.
   И каждое, даже издевательское упоминание о Дейтросе для меня священно.
   Вот почему я вчера смотрела фильм. Да никогда им не убедить меня в своей дарайской правоте.
   Легкое сомнение шевельнулось - в реальности Эльгеро никогда так не говорил со мной. С чего я решила, что он меня любит? Но я знала, точно знала, что видение мое было правдой. И что Эльгеро именно так и говорил бы, появись у него такая возможность - связаться со мной. Да, в жизни он общался со мной иначе. Но там и ситуации были другие - там я должна быть сильной, стоять рядом с ним, помогать ему. А сейчас я беспомощна, я в плену. Все, чем он мог мне помочь - передать хоть чуточку своей любви. Так раненому солдату говорят - "потерпи, родной". И еще почему-то я знала - то, что мне не приходится страдать физически, ничего не меняет. Я в плену, и я под обработкой - это реальность. Реальность и то, что в любой момент, как только мой куратор сочтет нужным, эту обработку заменят на другую, кто знает, что у них есть в запасе - наркотики, психотропные медикаменты, психологическая ломка. Но и сейчас я в плену, и окружают меня враги, и поэтому он и сказал мне так - "Не сдавайся, Кей, солнышко мое".
   Да ведь я люблю его. Я его очень люблю. Он - мой настоящий. Какой там Игорь… какое счастье, что они так вовремя организовали это мое похищение. Как же я сразу не поняла этого? Это Эль - тот, с кем я должна стать одной плотью. Если это не получится, у меня никогда не будет никого другого. Может, он отвернется от меня (на самом деле ведь неизвестно - это видение и реальный Эль не совпадают). Но я все равно люблю его, люблю и буду любить всегда.
   Я уже не могла заснуть. И я знала, что не буду жить по-прежнему. Я дейтра, и буду жить как дейтра.
   Я встала. Сделала для начала пятьдесят отжиманий - это пока мой потолок. Сделала все упражнения из тех, которым учил меня Эльгеро - все, что смогла вспомнить. Пошла в душ, наскоро смыла пот и, сжав зубы, переключила воду на 20 градусов. Заставила себя постоять так несколько секунд.
   Я выдержу, Эль, ты не сомневайся. Они не сломают меня.
   Я застелила кровать и села за стол. Достала учебник дарайского языка. Еще ни разу не занималась серьезно, а ведь это необходимо. Начала зубрить. Этим и занималась, пока не принесли завтрак.