Зайцев Михаил. Час волкодава (Фирма 'Синяя Борода')

   - Кукушка?
   - "Кукушками" я привык называть снайперов... Определив гнездо "кукушки", я пробрался в разрушенный детский садик и снял снайпера. Старею чисто сработать не удалось. Пришлось стрелять. Ранил кукушонка в ключицу, связал, оттащил к машине, засунул в багажник, не забыв запеленать как надо и тряпочку на рану наложить, дабы кровь остановилась. Хотел на всякий случай и второго прихватить, чтоб "кукушка" в багажнике не скучал. Не вышло. Желтоглазый проявил себя, лишь когда ты начал действовать. События развивались стремительно, я был далеко, вписаться в кутерьму на автостоянке не успевал, пришлось стрелять на поражение.
   - Ты стрелял из пистолета с глушителем?
   - Конечно. Синхронно с выстрелом Тузановича. Кстати, был момент, когда я решил, что в руках у Бориса Николаевича боевое оружие, и чуть было не ликвидировал Борю, опасаясь за твое здоровье... Здорово мы подгадили "Синей Бороде", партнер. Тузанович непременно вызовет ментов. Тебя он не узнал. Начнется разработка личности покойника с желтыми зрачками... А вообще обязан признаться - тобой можно было и не рисковать. Достаточно было бы выдвинуться на позицию, осмотреться и определить место, откуда удобнее всего вести слежку... Хотя в этом случае был риск получить пулю от желтоглазого. Помимо прочего, "кукушка" и желтоглазый страховали друг друга, и, пока ты не отвлек их, риск угодить под перекрестный огонь был довольно велик...
   - Сан Саныч! Чего было и как могло быть возле дома Тузановича, я и сам понял. Частности мне ясны, но я до сих пор не въехал в общую картину причин и следствий происходящей белиберды! Я до сих пор болван болваном. Ты обещал все объяснить. Ради бога, не томи. У меня и так от всех этих перестрелок в центре Москвы, драк и пыток пираньями мозги набекрень. И при всем при том, самого главного я не понимаю, блин! Не понимаю!!!
   - Хорошо, партнер. Сейчас я постараюсь все тебе объяснить, как сам это вижу. Кстати, догадываешься, куда мы едем?
   - Надоело! Надоело мне догадываться. Разве трудно просто сказать, куда ты рулишь?! Без подначки и тестов на сообразительность?!
   - Успокойся, Миша. Кури, расслабляйся. Извини, если обидел. Мы едем за город, в мою резиденцию. Туда, откуда выехали. Там мы допросим "языка" и узнаем все интересующие нас подробности о фирме "Синяя Борода". Дорога дальняя, и, ежели ты настаиваешь, я могу поделиться своими домыслами, хотя логичнее будет отдохнуть дорогой, дождаться допроса "языка" и...
   - Нет! К черту логику! Осточертело!
   - Хорошо-хорошо. Будь по-твоему. Итак, тебя интересует общая, так сказать, картина...
   - Очень интересует!
   - Опишу. Но учти - это будет приблизительное описание. Многие фрагменты мне придется домысливать. Это, знаешь ли, как, например, по памяти рассказывать о картине, скажем, Сурикова "Боярыня Морозова". Живописуя словами нищего в веригах, осеняющего двумя перстами мятежную боярыню, легко ошибиться и переврать позу оборванца, ошибиться в характеристиках вериг, цвете одежд юродивого. Однако в общем и целом рассказанное будет совпадать с изображением на холсте... Слушай мою версию в вольном изложении. Еще раз подчеркиваю - слова "допустим", "вероятно" и "по моему мнению" я сознательно опускаю... Итак, в девяносто первом, когда рухнула империя, наиболее проницательные профессионалы спецслужб, не дожидаясь, пока цепкая рука нищеты схватит за горло, ушли из силовых органов сами. Тихо и скромно. Безработные специалисты разнообразных специфических областей человеческой деятельности из азиатских, прибалтийских и закавказских имперских колоний косяками потянулись в столицу нашей Родины. Чужие в холодном свете кремлевских звезд, добровольные беженцы объединялись, находили друг друга и делали деньги по мелочи, кто как умел. Оставшимся за рубежами новых границ семьям исправно шли переводы в рублях. Делать крупные капиталы в Москве рисковали многие, однако выживали в конкуренции с акулами столичного бизнеса лишь единицы пришлых голодных профи. И вот одна компания, тесная община матерых волков, остатки заблудившейся в пространстве Московской Кольцевой дороги стаи, придумала простое, как мычание глупых травоядных, дело. Додумалась наша компашка до предприятия, не способного поднять его учредителей на вершины российского финансового олимпа, но вполне способного сытно накормить изголодавшихся волков, а главное, обеспечивающего полную автономность и независимость от криминальных конкурентов. Нашли ребята, так сказать, "свою нишу" в преступном бизнесе. Пик цен на жилплощадь в Москве пришелся где-то на год девяносто третий. К тому времени круто поднялись ветераны кооперативного перестроечного зачина, и нувориши возжелали сибаритствовать в пентхаузах, булькая в джакузи, любоваться из окошка видом на Кремль или, на худой конец, наблюдать, нежась в мыльной пене, как гадят сизые городские голуби на чугунные головы Пушкина, Гоголя и прочих знаменитостей, коим в столице установлены памятники Цены на жилплощадь в центре Москвы шутя переплюнули аналоги в Париже, Нью-Йорке, Мадриде. Между тем нищала интеллигенция, с детства привыкшая ругать советскую власть, глядя через немытые кухонные окна на статую того же Пушкина или "мужика в пиджаке" по фамилии Лермонтов, Старели выросшие в загазованном центре академические прокуренные дамы, совершенно не интересные новой генерации властей предержащих. Некогда завидные невесты, дочери главных инженеров крупных заводов, с удивлением обнаруживали, что собранные "дальновидными" родителями деньги на книжках стараниями жирного реформатора превратились в труху, в мусор, в ничто. Конечно, не так много, не тысячи и не сотни одиноких выцветших бесприданниц топтали паркет под сводами высоких потолков, однако вполне достаточно, чтобы имело смысл учредить фирму "Синяя Борода". Организаторы фирмы быстренько подыскали подходящие кандидатуры на роль жиголо, благо выбор был богатым - из ставшей заграницей провинции, из разорившихся "русских" театров, из Прибалтики, Казахстана, Узбекистана в златоглавую косяками потянулись потерявшие кусок хлеба и рюмку водки актеры, профессиональные герои-любовники. Фирма укомплектовала штат и приступила к работе. Двое или трое занимались разведкой. Устанавливали контакты с участковыми центральных районов, которым известно, кто и в каких условиях проживает на вверенной милицейской опеке земле, собирали базу данных, намечали кандидатуры. Специальный человек отбирал из группы кандидатов потенциальные жертвы. Получив наводку, профи-жиголо начинал работу. Двое из группы поддержки курировали обольстителя обладательниц дорогой жилплощади. Еще двое подыскивали, кому и как спихнуть унаследованные овдовевшими альфонсами квадратные метры. Кстати, цена на квадратный метр в столице по сей день достигает в отдельных случаях пяти тысяч долларов. Считай - общая площадь квартиры твоей подружки Ирины под двести метров. После августовского кризиса девяносто восьмого цены на жилье упали. Будем считать, что Антонов продал унаследованную жилплощадь, не торгуясь, в один день по две тысячи за метр. Итого, получается, Красавчик и его хозяева получили доход четыреста тысяч баксов. Минус накладные расходы на ухаживание за девушкой, организацию ее "чистой" смерти, разведку и прочее. Как ни считай - тысяч триста пятьдесят остается. Внушительная сумма, правда, партнер?
   - Дима Антонов заработал для "Синей Бороды" состояние, и его убрали? Правильно я понимаю?
   - Нет. Неправильно. От жиголо-исполнителя слишком многое зависит. Он способен в принципе как провалить одну конкретную операцию, так и заложить всю фирму целиком. Жиголо в доле. Его... точнее, их, причем их двое, максимум трое, их холят и лелеют. Новые документы после каждого дела, защита, любая помощь, ну и так далее. Периодически происходит смена одного жиголо на другого, однако не чаще, чем раз в два года. Уходя на пенсию, отработавший свое герой-любовник, ежели он, конечно, не такой дурак, как Дима-Красавчик, живет тихо, спокойно и обеспеченно где-нибудь в провинции, подальше от Москвы.
   - Но Антонова убили. Забыл?
   - Помню. Переходим к конкретике. К твоим и нашим общим злоключениям... В начале-середине девяностых бизнес "Синей Бороды" процветает. Работа идет ювелирная. Прокол всего один - о котором рассказал Дядя Степа. И то не такой уж и прокол. Просто материально оправданный риск. Напряги память - Дядя Степа говорил, что богачка-вдовушка жила в браке с молодым повесой, прежде чем скончаться безвременно, аж целых два года. Твоя знакомая Ирина была убита примерно через месяц после замужества. То, что врачи констатировали естественную смерть, как ты понимаешь, заслуга специалистов из "Синей Бороды"... В разгар девяностых фирма сделала основной капитал, сейчас сворачивает работу. Ребята наспех отрабатывают скопившиеся в базе данных и подвернувшиеся под руку интересные варианты. Основные деньги уже заработаны, томятся в общаке, дожидаясь, пока глава фирмы или собрание акционеров объявят о самороспуске и разделят накопившуюся за годы активной успешной деятельности немалую сумму поровну между всеми участниками предприятия. Логично было бы давно разбежаться, однако, как говорят молодые, "жаба душит", жалко бросать отлаженное производство...
   - Сан Саныч! Ты обещал перейти к конкретике. К моему случаю. Довольно общих слов. В принципе мне все стало понятно. В общем и целом. Давай трави про меня.
   - Ладно. Уговорил. Опускаю некоторые детали, раз ты сумел проглотить суть целиком без моего разжевывания. Перехожу к фактам, имевшим место быть с тобою, партнер. Вспомни тот вечер с Ириной и Димой Антоновым. Дима вышел на кухню поговорить по телефону. Вы с Ириной одни, а Дима звонит группе поддержки, разговаривает с желтоглазым, сообщает: атас, появился соперник накануне свадьбы. Надо бы устранить соперника. Тебя устраняют. Укладывают на больничную койку, лишив дара речи. Тяжкие телесные и убийство - две разные уголовные статьи. Особо рьяно твой случай менты не расследуют... Ты, Михаил, однозначно, вызвал у Красавчика чувство ярко выраженной антипатии. Не глянулся ты, честный и простой парень, жулику-альфонсу. Желтоглазый рассказал подопечному, как ломал твою челюсть, и Красавчик потешил себя прогулялся к месту преступления, позлорадствовал, разглядывая твои темные окна. Много позже эта экскурсия помогла Красавчику начертить план для бандитов из "Трех семерок"... Итак, ты в больнице, Дима и Ирина вступают в брак. Далее по схеме. Молодая жена внезапно умирает, Дима исчезает. Но в схему "Синей Бороды" закрался неучтенный фактор - алчность Димы Антонова, которому бандиты из "Трех семерок" дали кличку Красавчик. Помнишь, что говорили "семерки"?
   - Говорили, что Красавчик периодически к ним наведывается и сдает задешево женские украшения.
   - Правильно! Молодец. Вспомнил то, что надо. Наведывается периодически, но не часто. Догадываешься, чьи украшения продавал Дима в "Трех семерках"?
   - Своих убитых жен?
   - Не только. Не так все зловеще, партнер. Красавчик Антонов в преддверии распада фирмы "Синяя Борода" начал работать соло. Жадность фраера сгубила. Тайком от соратников по "Бороде" Антонов начал крутить одиноких богатых дамочек и банально их обкрадывать, пользуясь тем, что стараниями фирмы отыскать его, периодически меняющего документы, а значит, и фамилию с именем-отчеством, крайне затруднительно.
   - Ты говорил - "Синяя Борода" автономна. Каким образом тогда "синим" удается выправлять каждый раз фальшивые документы коллегам Красавчика?
   - Почему фальшивые? Допустим... Я обещал не произносить слово "допустим", и все же сейчас оно уместно. Итак, допустим, один из работников фирмы, прежде чем податься в Москву за счастьем, еще имея на плечах погоны, прихватил из сейфа в своей "конторе" на память стопку пустых советских паспортов и печать. Это у меня напряги с документами, а они вполне могли... Ну вот, накаркал. Смотри, Миша, впереди гаишник... то есть по-новому "гибэдэдэшник" машет нам полосатой палкой. Сильно не повезет - мент полезет проверять багажник. Будь готов к любым раскладам, партнер.
   "Волга" успела добраться до московской околицы. Дождь не унимался, редкие машины бороздили лужи словно катера. Одинокий дорожный милиционер в непромокаемом плаще с капюшоном и с черно-белым полосатым жезлом в руке притулился возле фонарного столба и через одну тормозил вымытые дождем машины, руководствуясь в выборе жертвы одному ему, служивому, понятной схемой.
   Вежливо остановившись по мановению волшебного полосатого жезла, Сан Саныч передал дорожному старателю документы. Блюститель автодорожного порядка мельком взглянул на бумажки, заглянул в салон, оглядел Мишу с головы до ног и принялся гнусавить что-то про запаску, про багажник, про тускло горящие фары. Сан Саныч понятливо кивнул и вручил милиционеру пятидесятирублевую бумажку. Мент благодарно козырнул, Миша Чумаков впервые в жизни возблагодарил бога, в которого не верил, за страсть милиции к дензнакам.
   - Люблю гаишников, - сказал Сан Саныч, когда "Волга" снова тронулась в путь. - С ними все просто, как с проститутками. Заплатил - и получай удовольствие от вольной езды. Машинные бумажки на фамилию лысого господина в моем новом паспорте я сам рисовал. Старался, однако при внимательном рассмотрении документы на "Волгу" не выдерживают критики. Отрадно, что всегда есть возможность откупиться, усыпить бдительность гаишника денежкой. Согласен, партнер?
   Миша кивнул. Он привык уже к ледяному спокойствию Сан Саныча в тревожных ситуациях, свыкся с неправдоподобной уравновешенностью партнера.
   - Михаил, на чем я остановился, прежде чем увидел полосатую палку у дорожной обочины?
   - Ты говорил про документы, а до этого про то, что Дима Антонов начал работать соло.
   - Точно. Красавчик начал гулять налево от кормилицы "Синей Бороды". Самостоятельно обчистил очередную богатую дамочку, едет в "Три семерки" сдавать улов, смотрит - мать честная! За ним гонится на "жигуленке" доктор Чумаков. Нештатная ситуация. По уму - Красавчику сразу бы связаться с группой поддержки, с желтоглазым, и просигналить SOS. Или, ежели совсем по уму, остановиться, поговорить ласково с доктором Чумаковым, навешать врачу лапши на уши и ехать дальше своей дорогой. Так нет же! Красавчик психанул, устроил самодеятельность, начал играть в нелегала, оторвавшегося от слежки. Контакты с "семерками" - большая тайна Димы Красавчика. Прежде всего тайна от сослуживцев в "Синей Бороде". А ты, Миша, вызывал у Красавчика ассоциации, связанные именно с "Бородой". Вот он и психанул, сглупил. Я понятно объясняю внутренние мотивы поступков профессионального жиголо?
   - Не очень, но суть я уловил, кажется.
   - Вот и славно. Поехали дальше. Хм... И в прямом, и в переносном смысле. Едем за город, где "язык" даст нам объективно-фактическую информацию, и продолжаем сочинять версию недавних событий, покуда с фактами напряженка... Красавчику помешал случай. Слепой, безжалостный случай. Не что иное, как нечаянный случай втравил меня в это дело, и все пошло кувырком... Когда Дима из кухни невесты Ирины звонил желтоглазому о тебе, он передал минимум информации. Когда же ты, партнер, улегся на больничную койку, профи из "Синей Бороды", как и положено профессионалам, навели о тебе справки, особо не напрягаясь, на всякий пожарный. Собранные про тебя сведения сообщили и невзлюбившему тебя Красавчику, дабы потешить его мнимую крутизну. Не обижайся, но тебя, Михаил, скорее всего классифицировали как лоха. Эту градацию, вкупе с твоим адресом и прочей мелочевкой, и сообщил бандюшатам-"семеркам" Красавчик. Но тут, откуда ни возьмись, появился я. Побитые бандиты вернулись зализывать раны на "малину" и по телефону напрягли наводчика Красавчика: мол, гнилая наводка, подстава, и за базар придется отвечать. Я не просто так сконцентрировал внимание побитых "семерок" на Красавчике. Дабы сохранить лицо, им необходимо было на ком-то отыграться. Чтоб этим "кем-то" не стал ты, партнер, я указал шакалам безобидную, как мне тогда думалось, жертву. Дима почувствовал, что вязнет в непредсказуемых обстоятельствах будто в болоте, и схватился за соломинку. Повинился во всех своих прегрешениях боссам "Синей Бороды", раскаялся в самодеятельности, уповая на то, что "повинную голову меч не сечет". Фирмачи из "Синей Бороды" прикинули и решили обрубить концы. Замкнуть цепочку: "семерки" - доктор Чумаков плюс я, его непонятно откуда возникшая "крыша", - воришка Красавчик. Для вида Красавчика якобы прощают, заманивают к тебе домой и чик-чирик твоим же скальпелем. Один звонок ментам, и будьте любезны - цепочка сработала. Цепь преступлений замыкается вдалеке от пресловутой фирмы, каковую я обозвал "Синей Бородой". Менты колют нас с тобою на убийство Антонова, мотив преступления очевиден - наезд "семерок". Отчего на тебя наехали бандиты, также очевидно. Ты сам виноват, набедокурил в кабаке и слинял. В процессе следствия выяснится, что Красавчик-покойник продал жилплощадь подружки доктора Чумакова, покойницы Ирины, так что с того? Смерть молодой жены оформлена официально. Даже мираж "Синей Бороды" не маячит на горизонте.
   - А киллер? Как же киллер, который чуть не расстрелял нас в затылок? Он не вяжется в твою схему.
   - Еще как вяжется! Морским узлом! В "Синей Бороде" работают специалисты высокого класса. Едва раскололся Красавчик, были подняты из архивов материалы "по Чумакову" полугодовой давности. Ребят интересовало, откуда взялась моя нескромная персона, объявившая себя "крышей" лоха доктора. Откуда у рядового реаниматолога, по совместительству ветеринара, может взяться крутая "крыша"? Первое предположение - я послан Тузановичем. Ребята навестили Тузановича, поимели с ним проникновенную беседу, о которой Борис Николаевич до конца жизни под пыткой никому не расскажет. Ребята умеют заставить человека забыть о себе, у Бори жена, сын, уверен, к нему подобрали нужный ключик. Им, этим ключиком, и вскрыли Тузановича, принудили быстро и по делу соображать, и тот же ключик потом, после беседы, закрыл на замок рот хозяину ЦКБ. Борис Николаевич сообщил о последнем с тобой телефонном разговоре. Дескать, поехал врач Миша по такому-то адресу к раненому волкодаву, и больше я, Тузанович Б. Н., от Чумакова М. В. никаких вестей не имел. И никакой "крыши" я, скромный труженик ветеринарии, Чумакову не предоставлял, а что до адреса больного волкодава, извольте записать, диктую по регистрационному журналу. Последовала рутинная, обязательная проверочка, и ребятам повезло. Бабушки у подъезда дома, где я арендовал жилплощадь, сообщили - никаких волкодавов в нашенском доме отродясь не водилось, а физически здоровый вежливый мужчина с недавних пор проживает в такой-то квартире. Подняться по лестнице, позвонить в мою дверь, послушать тишину, а потом оставить на лестнице засаду - сам бог велел. Так и сделали. Вручили оперативнику твою, Миша, фотографию из собственных архивов, дали задание: увидишь - мочи. И доктора, и мужика-волкодава. Безусловно, было бы эффектней, если бы тебя арестовали дома, возле хладного трупа Красавчика, но, в конце концов, какая разница, попадем мы к ментам мертвыми или живыми? Не вдаваясь в подробности, кто я и что я, и мне, заодно с тобой, подписали смертный приговор, ибо основная цель противной стороны - не выяснять загадки моей личности, а, как уже было сказано, - замкнуть ментов на разборках вдали от "Синей Бороды", увести следствие к сольным делам Красавчика, к "семеркам". Отсюда и взрыв в баре "Три семерки". Процент следственных работников, обремененных высшим образованием, на сегодняшний день низок до безобразия. Следователями работают бывшие воспитательницы детских садов, экс-бухгалтеры и так далее. Куда им до профи из "Синей Бороды", там собралась компания отставных майоров и капитанов Прониных вкупе с Джеймсами Бондами и разными там Рэмбо вперемежку со Штирлицами. Десяток умных, матерых, хватких суперспециалистов... Сейчас уже, правда, не десяток, а чуть меньше. Троих я из игры вывел. После первого трупа рано или поздно мы должны были додуматься до идеи визита к Тузановичу с вопросом, кому он, паскуда, продал адрес на "комиссарах". Нас ждали, нам подписали смертный приговор. Но такой наглости, что вместо Тузановича мы пожелаем побеседовать с оперативником "Синей Бороды", от нас явно никто не ожидал. На тебе, Миша, клеймо лоха, меня ребята держат за тупую груду мускулов. Нас мечтали как можно скорее отправить на стол к патологоанатому в погонах, не с первой, так со второй попытки, раз уж не вышло чисто подставить и засадить в кутузку. Гордые профессионалы забыли, что и на старуху бывает проруха. В данном случае я как раз эта самая "проруха" и есть... Не поленюсь повториться - я живописал сейчас намеренно гротесковую и упрощенную картину происходящего. От истинной она может отличаться так же, как картинка с тремя медведями на конфетной обертке отличается от полотна Шишкина в Третьяковской галерее. Многое я придумал на ходу, например, численный состав "Синей Бороды". Однако ежели я и ошибусь, то не на порядок. Погрешность моих измышлений плюс-минус двадцать процентов, уверен. Я стремился донести до тебя, партнер, суть произошедшего. И теперь хочу знать, насколько я преуспел. Задавай вопросы, Миша. Чем их будет меньше, тем лучше. Тем выше будет моя самооценка как рассказчика-объяснялыцика. Спрашивай.
   Миша не стал сразу же сыпать вопросами. Сидел, курил, обдумывал услышанное, глядя в окно пустыми глазами. Прокатившись по полукругу МКАД, "Волга" свернула с кольца и пожирала километры подмосковной дороги. Впрочем, не пожирала, а точнее будет сказать - пережевывала не спеша. Погода отвратительная, скользко, видимость - как из погрузившегося в трясину батискафа. Такими темпами до загородной резиденции Сан Саныча партнеры доберутся лишь к утру. А что делать? В России две беды - плохие дороги и дураки-камикадзе, которые гоняют по дурным российским дорогам, как по трекам "Формулы-1". "Тише едешь - дальше будешь" - одна из самых мудрых отечественных поговорок.
   - Я задам тебе только один вопрос, Сан Саныч.
   - Спасибо. Сочту твою скромность комплиментом талантливому рассказчику.
   - Кто ты, Сан Саныч? Ты обещал рассказать о себе.
   - Ого! Рано я обрадовался. Серьезный вопросик. Предполагает монолог часа на два.
   - Время есть. Тащимся со скоростью сорок кэмэ в час, а впереди путь поболее восьмидесяти километров.
   - Хм... Резонно. Ладно. Раз обещал - расскажу. Все без утайки. Ты станешь первым человеком, кому я исповедуюсь. Психоаналитики утверждают исповедь помогает здоровью, а у меня, кроме здоровья, "Волги", дачки да энной суммы в баксах, ничегошеньки в жизни не осталось. Не нажил к старости ни жены, ни детей. Вся надежда на собственное здоровье в будущем... То, о чем я стану говорить, лучше никому не пересказывать. Бессмысленно - тебе все равно простой смертный не поверит, а случись нарваться на непростого человека, за пересказ моей истории можешь поплатиться. Я не пугаю. Предупреждаю. Сейчас, Миша, приторможу во-он там, у ларька, куплю бутылочку "Пепси", чтоб в горле не пересохло от говорильни, и начну вещать...
   Глава 4
   Курьер ЦК
   - Я родился после войны. В Белоруссии. В большом поселке со статусом города. Нас у матери было четверо. Все, кроме меня, низкорослые, худенькие, под стать отцу. А я получился кряжистым и широким в кости, пошел в материнскую породу. Поэтому отец меня недолюбливал, и детство я провел на хуторе у деда, отца матери. Хутор в три дома на речке Тресне. Детей, кроме меня, - никого. Мужики да бабы. И работа от светла до темна. Работал я, сколько себя помню, наравне со взрослыми. По малолетству, естественно, все больше на подхвате, а как дорос деду до плеча, так начал вкалывать без всяких поблажек. Я рос в целом здоровым мальчиком, но, случалось, болел маленьким. Лечила бабка заговорами да травами. Водила к шептунье в соседнюю деревню, заботилась, старая, чтоб я взрослый позабыл о болезнях. Так и случилось. После восьми лет я практически не болел. Много позже, уже совсем взрослого, меня исследовали медицинские светила и удивлялись моей экстраординарной иммунной системе. А чему удивляться-то? В деревнях испокон веков не было никаких докторов, а крестьяне до дремучей старости ходили за плугом да жито жали. Детство на свежем воздухе, парное молоко, мед в сотах, физические упражнения на меже да с топориком плюс гены. Мой дед в свои восемьдесят кулаком быка убивал. Но я был сильнее деда. Я был выродком в своем роде. Рос ненормально сильным. Силенок - хоть отбавляй, а голова детская - дурная, мозги заповедные. В одиннадцать лет родители забрали меня с хутора. В районном отделе образования какой-то дотошный чинуша выяснил, что в семье таких-то взрослый мальчик не получает должного начального образования. Родителям дали втык, а меня, Маугли с хутора, определили в первый класс, в одиннадцать лет вместе с семилетками. Первого сентября, в девять утра, я пришел в школу. Через несколько часов меня увезли в милицию. На первой в моей жизни перемене, через сорок пять минут после начала занятий, ко мне пристали "старшие" ребята - по сути, мои ровесники, заканчивающие семилетку. Приключилась детская драка. Откуда мне, дикарю, было знать, что городские такие хлипкие и что такое детская потасовка. Я и дрался-то впервые в жизни. На хуторе не до баловства было, да и со сверстниками я до того не общался. Сдуру поломал ребра двум мальчикам. Одному зубы выбил. Все передние начисто снес. Директор школы вызвал милицию. Я бежать. Дурачок, хотел сбежать обратно на хутор. Одного мильтона, выбегая из серого школьного здания, я опрокинул. Другому ударил кулаком в живот и чего-то порвал в кишках. Меня все же скрутили, сунули за решетку. Не знаю, как бы сложилась дальше моя судьба, но я, пацан, угодил в камеру с урками и мелкими приблатненны-ми гопниками. У одного над губой была вытатуирована точка. Повзрослев, я узнал: точка над губой - знак вафлера, сиречь минетчика. Дядька, помеченный позорным знаком, решил поизгаляться над мальчиком, попользовать мальца в попку. И я его убил. Он полез ко мне, я, отбиваясь, схватил его за щеки и крутанул ему башку. Сломал шею... Потом милиционеры хотели перевести меня в отдельную камеру, а я снова решил убежать. Пихнул конвоира, он упал, я расшиб ему ударом ноги голову. На меня навалились всем отделением. Долго били сапогами, сунули в карцер. Неделю я сидел без воды, без еды. Не знаю, кому настучали менты про аномально сильного ребенка, не ведаю, как слух о вундеркинде-силаче дошел до тех людей, что забрали меня из карцера. И почему-то обрадовались, когда я, измученный семью днями голодовки волчонок, снова попытался убежать.