Неприятность с лазером сразу показалась мне мелкой и незначительной, когда радар тревожно предупредил о появлении в зоне досягаемости оружия еще двух «мехов» – тех самых дуэлянтов, которых я засек еще до «Молота». Я замер с поднятыми наизготовку руками, отслеживая непрерывно поступающие данные. Роботы быстро приближались к месту моей схватки с «Молотом». Проклятие, только этого мне и не хватало, они же разорвут меня в клочья, если решат объединиться. Интересно, а правилами подобная тактика разрешена? Оказалось, что да.
Только целью новых игроков оказался не я, а «Молот». Убедившись, что новоявленные противники, вымахнув из-за скал на прыжковых двигателях, сцепились с «Молотом», я выбежал из-за укрытия и помчался обратно, решив не обращать внимания на жжение в груди. Нужно было ловить момент. Я все еще мог прикончить «Молот», пока он занят другими врагами. А ему пришлось перевести все внимание именно на них – приземлившись на нашу сторону ущелья, все трое теперь кружили друг вокруг друга, обмениваясь яростными огненными оплеухами. И без того хромающий «Молот» явно оказался в проигрышном положении: НК-броня под залпами трех плазмопушек «Спринтера» и гаусс-пушки «Снайпера», не считая вспышек малых лазеров, летела от него клочьями, и, если я не успею, победа достанется не мне. Прибавив шагу, я снова навел прицельную сетку на ногу «Молота» и, как только система управления огнем выдала сигнал готовности, разрядил установки с обеих рук. Есть! Лучи лазеров вонзились точно в цель, пробив коленный сустав «Молота» насквозь, а мгновением позже подоспевший заряд «новы» – маленькое пылающее солнце плазмы, почти разорвал колено надвое. Нога «меха» подломилась, и он начал заваливаться на бок…
Водила «Молота» недаром был элитаром. Огненные струи прыжковых движков вновь вознесли его в воздух, оттянув момент поражения – по правилам робот, лишившийся ноги, автоматически выбывал из игры, но пока он не коснется земли, он мог сражаться. Эти секунды решали все – или «Молот» сверхудачным, но маловероятным попаданием завалит какого-нибудь противника и симулятор «оденет» водилу (как там его зовут – Марс?) в новенькую оболочку, позволив тем самым остаться в игре, или…
В общем, все предельно ясно.
До места схватки оставалось метров сто, и я выпустил ракеты, целясь в сопла прыжковых двигателей на ногах «Молота». На этот раз я был абсолютно уверен, что не промахнусь, и собью упрямца на землю, где ему давно пора быть.
В этот момент «Молот» взорвался.
Я резко остановился, глубоко вспахав лапами землю.
«Молот» развалился на куски прямо в воздухе, дождем горящих осколков. И виной этому были не мои ракеты, а перекрестный залп «Снайпера» и «Спринтера», все-таки поразивших жизненно важный центр – главный двигатель. Жуть. Будь внутри настоящий водитель, а не компьютерный игрок, такой исход обязательно прикончил бы его…
Итак, схватка вышла короткой, жестокой и эффектной. А главное – не в мою пользу, черт бы побрал этих дуэлянтов, принесла их сюда нелегкая… Следующие несколько секунд я с бессильной злостью смотрел, как силуэты «Снайпера» и «Спринтера», окутанные клубами поднятой пыли, тают, словно туман на солнце. Симулятор засчитал победу сразу обоим игрокам и теперь переносил их на другие участки игрового пространства, естественно, сменив прежних роботов на новые, классом повыше. И лишив меня такой же возможности.
Ладно, стоя на месте, очков не заработаешь. Радар по-прежнему высвечивал цель, которую засек еще в самом начале игры, она приблизилась уже на три километра. Придется заняться ею, раз ничего другого не остается. Мысленно вздохнув, я снова развернулся и потопал дальше, утаптывая лапами раздолбанный взрывами снарядов и ракет участок каменистой почвы.
И поневоле размышляя о мощи современного оружия. Для индивидуальных боевых роботов в свое время были разработаны несколько видов орудийных систем, построенных на принципе ЭМУ – электромагнитного ускорителя масс, позволившего отказаться от традиционного пороха в качестве метательного вещества, что, в свою очередь, избавило от отдачи при выстреле и значительно снизило риск взрыва. Например, полуразгонная пушка (ПРЭП) «химера» представляет собой мощный электромагнитный ускоритель, разгоняющий снаряд в стволе до скорости около полутора тысяч метров в секунду. На выходе из ствола включается собственная реактивная тяга снаряда, доводящая скорость уже до двух с половиной тысяч метров в секунду, забрасывая снаряд на пятнадцать-двадцать пять километров. Прицельный блок – комплексный, с дневным и ночным каналами наведения, цифровым процессором, лазерным дальномером. Ствол калибра 155 мм, в зависимости от модификации, рассчитан на стрельбу фиксированными очередями из десяти или двадцати бронебойных или осколочных снарядов. Соответственно принята маркировка орудия – «Химера-10» или «Химера-20». Естественно, максимальное число залпов (43) используется не всегда, особенно у «двадцаток», иначе боезапас быстро истощится, программным управлением можно задавать любое число, вплоть до одиночных выстрелов. Момент срабатывания снаряда определяется процессором по данным лазерного дальномера и вводится в память взрывателя при выстреле. Существуют еще два варианта полуразгонок – тяжелая «ультра» (калибр 175 мм, 43 – 10 и 20) и легкая «гарпия» (калибр – 120 мм, 43 – 5, 10, 15), но эти модификации используются реже. «Химеры» признаны самими удачными по конструкции средними орудиями полуразгонного типа, сочетающими в себе убойную мощь и безотказность. Плазменная электромагнитная пушка (ПЭП) «нова» устроена иначе: перед самым выстрелом ток в несколько миллионов ампер в специальной камере разогревает металлические шары зарядов до плазменного состояния. Затем электромагнитное поле того же типа, что и в «химере», разгоняет и выбрасывает заряды из ствола, и эти маленькие «солнца» при попадании в цель взрываются металлическим газом. На небольшом расстоянии температура газа столь высока, что съедает слой брони за считанные секунды, а при наличии предварительных повреждений – и вовсе прошивает ее насквозь.
При такой температуре механизмы подачи и воспламенения, а также сам ствол нуждаются в мощном охлаждении, поэтому ствол орудия изолирован и погружен в жидкий азот. Плазменные орудия предназначены для поражения целей прямым настильным огнем и на малых дистанциях чрезвычайно опасны, поэтому в поединке противники стараются вывести их из строя в первую очередь. Лучший способ – пробить кожух охладителя, чтобы жидкий азот испарился, тогда ствол орудия расплавится в течение нескольких выстрелов. Но больше всего уважения из ЭМУ-семейства лично у меня вызывала разгонная электромагнитная пушка (РЭП), на жаргоне водил ИБРов именуемая также гаусс-пушкой. Электромагнитные поля этой орудийной системы настолько мощны, что разгоняют снаряд в стволе до семи-восьми километров в секунду. Следовательно, собственный реактивный двигатель снаряду уже не нужен, и можно выстреливать или бронебойные болванки, или снаряды, начиненные мощным взрывчатым веществом. Увернуться от такого «подарка» почти невозможно, слишком велика его скорость, а защитное ЭМ-поле он прошивает, словно бумагу, практически не замечая сопротивления. На данный момент выпускались две модификации – младший брат «штрих» – калибра 125 миллиметров и его старшая сестра «линия» калибра 175. Естественно, из-за более сложной и громоздкой конструкции гаусс-пушки на порядок дороже и тяжелее полуразгонок «химер», что накладывает ограничения на комплектацию вооружения ИБРа в соответствии с типом модели, зато по убойной силе, дешевизне и количеству единиц загружаемого боекомплекта гаусс-пушка значительно опережает «химеру». Меня бы, например, больше устроил «Снайпер», нежели «Гончий», в котором я катался сейчас.
Приметив слева относительно ровный пологий подъем на вершину холма, вдоль которого пришлось двигаться последние несколько минут, я принялся карабкаться по склону вверх, решив оценить обстановку оттуда. Охладители двигателя загудели чуть сильнее, биополимерные волокна ног, воспринимаемые мною сейчас как собственные мышцы, ощутимо напряглись от чрезмерных усилий. Все-таки это огромное преимущество перед биологическими мышцами – не чувствовать усталости. Оп-ля… едва я подумал над вышесказанным преимуществом, как в ногах появилось легкое нытье. Пресловутый эффект гипертрофированной обратной связи, похоже, сказывался даже здесь. Выходит, я буду уставать, как и в реальном теле? Но это же чушь. Сухая каменистая почва, потревоженная движением «Гончего», вспухала коричнево-серыми клубами пыли, множество мелких и крупных камней, разбрасываемых массивными стопами, катилось вниз по склону, гремя и подпрыгивая. Мой след не увидел бы сейчас разве что слепой – сзади словно образовалась разметка ступеней для гигантской лестницы, каменистая почва продавливалась и плыла не хуже сырой глины. Что-то ИскИн симулятора привирает с реалистичностью. Мой вес, ополовиненный антигравом, не превышал сейчас двадцати двух тонн. Хотя, может, и нет – масса ведь никуда не делась, к тому же весь вес с каждым шагом целиком приходится на одну из стоп, все двадцать две тонны, а ее поверхность невелика. Вот склон и плывет…
Достигнув вершины, я остановился, пораженный открывшимся видом.
Оказалось, что сразу за этим холмом, параллельно оставшейся за спиной пропасти тянулась неприступная (без прыжковых двигателей) скальная гряда. Влево она уходила вдаль, сколько хватало глаз и сенсоров, а вправо через несколько километров обозначился разрыв, ведущий в простиравшуюся за этой грядой цветущую зеленую долину. Но озадачил меня не разительный контраст долины по сравнению с безжизненной местностью, в которой я сейчас находился, а ее сходство с реально существующим местом. Вероятно, симулятор «Противостояния» воспользовался моими воспоминаниями, чтобы сконструировать открывшийся пейзаж, и я словно внезапно оказался дома, на Полтергейсте. Аж сердце как-то тоскливо сжалось. Хотя какое сердце может быть у робота, разве что условно принять за него движок. В общем, я увидел зеленую пятерню низменности, врезавшуюся пальцами в основание широкой горной гряды, прозванной Суровой, с озером Нежным в центре ладони. К месту сказать, удивительное озеро. Многокилометровая зеркальная поверхность Нежного круглый год прозрачна и безмятежна. Мы любили там гулять вчетвером на закате – я, Соната, Марана и Ухан, – когда пылающий диск Призрака опускался так низко, что казалось, вот-вот нырнет в водную гладь. Его зеркальный двойник расплывался едва ли не по всей поверхности озера, и тогда создавалось впечатление, что в толще водной стихии бушует оранжевый пожар, озаряя все вокруг – холмы, деревья на берегу, нас четверых – каким-то волшебным светом, преломляющим саму реальность. И иной раз нам казалось, что мы живем в лучшем из миров…
Предупредительный сигнал заставил вернуться к действительности.
Очень вовремя – я увидел цель, ради которой сюда забрался. Облик миниатюрной с расстояния в три километра, гротескной человекоподобной фигурки – плотной и коренастой, с короткими толстыми руками и ногами, с угловатой головой, глубоко утопленной между вздымающихся плеч, позволял определить модель робота уже визуально. Солнце ярко отражалось от зеркального защитного покрытия «меха» (в игре цветомаскировка, как я заметил, не использовалась), в данный момент он медленно приближался как раз к тому разрыву в скальной гряде, ведущему в ущелье ко мне. Я невольно выругался. Вот же хреновина. Думаю, вы уже тоже догадались – я увидел «Разрушителя», предыдущего противника «Молота», схватку с которым я наблюдал на голоэкране еще до загрузки в симулятор. Следовало предположить и раньше, что я могу его встретить – как только обнаружился потрепанный «Молот», но сперва было просто некогда, а потом отвлекли другие мысли и проблемы. Семьдесят пять тонн несокрушимой мощи пятнадцатиметровой высоты. Макушка моего «Гончего», если поставить роботов рядом, едва достигнет груди этого гиганта. А оценка шансов моей «новы» и слабеньких лазеров против двух спарок его «химер» невольно напрягала. У меня, кажется, даже температура движка повысилась, до того я разнервничался. Счетверенный залп из этих орудий вполне может разорвать меня пополам без всяких дополнительных сюрпризов. Более того, кроме полуразгонок у «Разрушителя» имелось еще несколько серьезных аргументов не в мою пользу – комплект лазеров, из которых БЛ «адская плеть», вмонтированный в левое плечо, являлся наиболее смертоносным. С чем бы его сравнить для наглядности… Ага, вот – если сложить оба моих «блеска» и «молнию» вместе, то в сумме «адская плеть» и получится… Впечатляет, верно? Это еще не все, не торопитесь с оценкой, задержите дыхание еще немного. Потому что шесть малых лазеров, рассредоточенных по корпусу «Разрушителя», тоже никуда не пропали, а по суммарной мощности они перекрывают даже «адскую плеть», особенно при ударе в упор. Вот так-то. Теперь выдыхайте, уже можно. Одно утешало – если бы «Разрушителя» предварительно не потрепал «Молот», у него сейчас имелась бы еще и РСЗО «Вихрь-12».
В самом деле, чего я испугался? Насколько мне помнилось, кроме правого плеча с пусковой установкой у «Разрушителя» должна быть сильно разрушена нагрудная броня, вон и предварительная оценка сканера это подтверждает. Да и боезапас «химер» подходит к концу.
Короче, делаем выводы – водила «Разрушителя» определенно засек «Гончего», раз так уверенно чешет в мою сторону, и столкновения мне не избежать. Если, конечно, я не собираюсь убегать от всех противников подряд, пока оператор «Противостояния» просто не вышвырнет меня из игры. Но раз дуэль на открытой местности меня ничуть не прельщает, при таких-то неравных шансах, то пора подыскивать подходящее укрытие, из-за которого будет удобно атаковать. Я в который раз пожалел, что «Гончий» не оборудован прыжковыми двигателями. Так было бы здорово выпрыгнуть из-за какой-нибудь гряды, долбануть противника сверху и спрятаться снова, пока он обегает вокруг, чтобы приблизиться на дистанцию поражения своих чертовых «химер».
Я двинулся обратно со склона, задумавшись над проблемой. Если не хватает сил, следует включать мозги. Нужно что-то придумать. Победу над «Молотом» у меня буквально вырвали из рук, надеюсь, с этим элитаром… как его там… Бола? Надеюсь, с ним выйдет удачнее… Черт. До меня только сейчас дошло – что же должны испытывать водилы с такими повреждениями, как у «Молота» с его оторванной ногой – пока его не уничтожили окончательно, избавив от мучений, или как у «Разрушителя» – с разбитыми плечом и нагрудной броней? У меня даже места относительно легких повреждений и то огнем горят…
Новый предупредительный сигнал заставил обратить внимание на экран радара. Там творилось что-то непонятное. Он показывал уже две цели. И одна находилась совсем рядом – судя по месторасположению на масштабной сетке карты местности, где-то прямо в самой пропасти. Как это может быть? Какой-то компьютерный глюк? На всякий случай стоило проверить – не люблю сюрпризов.
Я осторожно приблизился к пропасти и остановился, не доходя двух метров до края. Провал, разделивший горный кряж надвое, казался бездонным, и ничего, кроме клубов белесого тумана далеко внизу, я не разглядел. Но сигнал по-прежнему шел снизу. Не сходя с места, я вытянул в сторону пропасти правую ручонку «Гончего» – длины плазмопушки как раз хватило, чтобы «заглянуть» за край (нанолинзы, как я уже упоминал, разбросаны по всему телу робота, в том числе множество микроскопических «глаз» есть и на орудийных стволах). И сразу увидел искомое. Оказалось, что в семидесяти метрах внизу, вдоль края пропасти, тянется еще один уступ, шириной всего метров двенадцать. Его устилали хаотические нагромождения из земли, щебня и крупных каменных обломков, образовавшиеся от периодически срывавшихся сверху осыпей. Там-то и передвигался робот, сияя новеньким ртутно-зеркальным корпусом, которому еще не пришлось испытать на себе пагубного действия оружия противника.
Я сразу узнал «Шершня».
Из ложных ИБРов легкого класса «Шершень» – самый легкий робот, так как весит всего тридцать тонн, но он же самый быстрый и самый маневренный, поэтому применяется исключительно для разведки и обманных маневров. Стандартная система вооружения состоит из среднего лазера «молния», двух малых лазеров «блеск» и двух ракетных установок «Ветер-6». Также он оборудован пулеметом «псих» и хорошей противоракетной системой. Вооружение используется в основном для защиты в случае обнаружения, так как из-за относительно слабой брони «Шершень» не способен противостоять огневой мощи более тяжелых и лучше бронированных собратьев, его спасение – в скорости. И здесь он недосягаем. По ровной местности этот кработ способен развивать до ста восьмидесяти километров в час. Впечатляющая цифра, учитывая, что предел моего «Гончего» вдвое скромнее. Кроме того, установленный прыжковый двигатель позволяет «Шершню» подниматься на сто двадцать метров.
Тут я вспоминаю, что водитель «Молота» был элитаром, и раз он выбыл из игры, то ему на смену должен был загрузиться тот самый мальчишка – Рамзес. Вполне возможно, что именно его я сейчас и вижу. Любопытно. Глядя на то, как шустро водитель управляет своим миниатюрным «мехом», создавалось впечатление, что никаких проблем у него такая обстановка не вызывает. На самом деле – не слишком хорошее начало, среди этих обломков можно при неосторожном движении запросто поломать «ноги». И еще один момент, каким бы ни был Рамзес асом, но такая мелочь, как разведывательный «Шершень», вряд ли представляет опасность даже для «Гончего». По-моему, оператор Санч малость перестарался с равновесием шансов между новичками и мастерами.
На этой мысли до меня доходит, что мне снова представилась отличная, можно сказать исключительная, возможность быстро и безболезненно улучшить модель собственной машины – еще до того, как я столкнусь с «Разрушителем». И я бросаю своего «Гончего» вдоль пропасти бегом, следуя параллельным курсом за «Шершнем».
На войне все средства хороши.
Вскоре я обнаружил подходящее место для задуманной диверсии – впереди над краем провала нависал массивный, но рыхлый скальный выступ, с виду готовый обвалиться в любой момент. Всадив в него обойму ракет, я помог исполниться этой мечте. Расчет оказался верен, здоровенный массив из земли и камня с грохотом обрушился в пропасть. Пробегавший внизу как раз по этому месту «Шершень» не успел отреагировать, обвал накрыл его целиком.
Я резко остановил «Гончего», прикидывая в уме, что произойдет раньше – то ли осядет поднятое обвалом густое облако пыли, заволокшее пропасть чуть ли не до середины, то ли ИскИн «Противостояния» признает за мной победу и пересадит меня в новую модель. Томительные секунды текли так медленно, что я поневоле снова разнервничался. Все-таки я не прирожденный боец. Слишком сильно поддаюсь настроению. Да еще эта дурацкая боль набросилась с новой силой, вгрызаясь в грудь… Погоди, погоди, – настроению? Черт бы вас всех побрал в этом сумасшедшем симуляторе! В реальности, при подключении водителя к искусственной нервной системе боевого робота, эмоциональная составляющая тщательно фильтруется, отсекаясь почти полностью, чтобы не оказывать негативного влияния на управление машиной в боевой обстановке. Человек и машина сливаются в одно целое, подчиненное единственной цели – выполнению поставленной задачи. Ни возбуждения, ни страха, только полный самоконтроль и самоотдача. Трезвый расчет и выбор возможностей.
То-то я все время чувствую себя словно не в своей тарелке. Даже дома, в родных «гэпэшках», условия игровой среды гораздо больше приближены к действительности, чем в «Противостоянии». Я разозлился не на шутку, когда понял, в чем дело…
Вот именно – разозлился. А не должен был.
Наконец часть пыльного облака осела, остальную муть снесло ветром в сторону, и я увидел дело своих рук – свежесотворенную осыпь. Никаких признаков «Шершня», сигнал с экрана радара пропал. Инфрасканер тоже молчал. Видимо, робот оказался погребенным достаточно глубоко, и ощупывающий луч радара не добирался до него сквозь толщу породы. Но секунды текли, а я по-прежнему оставался в «Гончем». Получается, водитель не погиб? И как мне теперь его добивать? Вниз я спуститься никак не мог, а стрелять по осыпи – гиблое дело, откуда мне знать, где именно находится несчастный «мех»? Да и не достану я его ничем с такого положения, нужно наполовину свеситься с края, чтобы ударить лазерами или плазмопушкой… При массе «Гончего» такой эксперимент обязательно закончится плачевно – просто ковырнусь вниз. Разве что пустить ракеты, но их осталось всего на два залпа. Проклятие, ну что за неудачный день! Ладно, где там этот гребаный «Разрушитель»?
К моему крайнему удивлению, «Разрушителя» на месте тоже не оказалось. Экран радара был абсолютно пуст. Я растерянно завертелся, запуская все имеющиеся системы сканирования, усилил до предела громкость встроенных в НК-броню микрофонов так, что хруст камней под подошвами «меха» превратился в оглушительный скрежет. Куда они все подевались, у меня что, какие-то неполадки? Но все системы наблюдения показывают полную исправность.
А, черт, пропади все пропадом.
Я рванул на полной скорости дальше, туда, где по последним данным мог спрятаться «Разрушитель». Терпеть не могу терять контроль над ситуацией.
Метров через сто терраса начала стремительно захламляться беспорядочными нагромождениями скал, местность стала похожа на строительную площадку, где после окончания работ забыли убрать мусор. А затем и вовсе потянулся каменный лабиринт с высокими отвесными стенами и массой петляющих проходов. Я сбросил скорость вдвое и, насколько возможно, прижал руки с орудиями к торсу, а то так и вывихнуть недолго, если чиркну по скалам. И все равно приходилось часто притормаживать, а то и останавливаться, чтобы развернуться и обогнуть очередное препятствие. Один раз стены прохода сошлись так близко, что пришлось даже протискиваться, со зловещим скрежетом выбивая каменное крошево выступающими частями «Гончего». За каждым поворотом среди этого лабиринта мог поджидать «Разрушитель», скальные образования были достаточно массивными, чтобы спрятать гигантскую тушу «меха» от радара, но верилось в такую встречу мало. Если здесь так тяжко двигаться «Гончему», то «Разрушитель» с его габаритами, вздумай он попытаться пойти мне навстречу, просто застрянет. Скорее всего, «мех» от внутренних повреждений приказал долго жить без посторонней помощи, вот и исчез с игрового поля. Изредка такое бывает, но проверить не мешало.
Я так увлекся скоростной гонкой по извилистым проходам, гонкой, поглощавшей все мое внимание и требовавшей всей реакции, на которую я был способен, что перехитрил сам себя. Когда радар внезапно взвыл, обнаружив цель совсем рядом, я оказался к этому не готов. Резко затормозив, я растерянно завертелся на месте, пытаясь понять, откуда, из-за каких скал идет сигнал. Инфрасканер по-прежнему молчал, а сигнал радара дробился среди окружавших меня стен множественным эхом – на полную мощность заработал вражеский постановщик помех.
Черт, ну где здесь можно спрятать такую здоровенную тварь?! Не сверху же он пробирается по этим стенам…
Когда я его заметил, стрелять было уже поздно.
Гигантская туша массой в семьдесят пять тонн, с гротескно человекоподобными очертаниями, вдруг почти бесшумно выросла на ребре отвесной стены – прямо надо мной. Вдавленная, приплюснутая голова между высоко задранных плеч, бочкообразное тело с короткими, чудовищно толстыми ногами, торчащие по всей поверхности корпуса плиты дополнительных бронеэкранов – все вместе делало его похожим на чудовищного механического ежа. Да он и был им – монстром, ожившим благодаря компьютерной игре.
Но мне было уже не до размышлений на отвлеченные темы.
«Разрушитель» не стал стрелять, вместо этого он слегка присел и… спрыгнул вниз, целясь гигантскими плитами стоп прямо в «макушку» «Гончего».
От резкого, отчаянного рывка вперед биополимерные мышцы ног застонали, каким-то чудом я успел вывернуться и избежать фатального удара. От обрушившейся сверху массы почва за спиной вздрогнула, словно от небольшого землетрясения. Но бежать дальше оказалось некуда – я уперся носом в стену. Поддавшись импульсивному порыву, я сам себя загнал в ловушку – на окруженный отвесными скалами тридцатиметровый пятачок, единственный выход из которого сейчас перекрывала туша «Разрушителя». Впрочем, в тот момент, когда семьдесят пять тонн валились мне на голову, у меня все равно не оставалось иного выбора.
Он здорово подготовился, этот элитар. У него хватило ума не пробираться ко мне навстречу, а организовать засаду. Засаду в хорошо знакомой местности, ведь он наверняка оказался здесь не впервые. Возможно, этот чертов пятачок среди игроков «Противостояния» даже носит какое-нибудь экзотическое название вроде «кладбища для новичков».