– От твоей поганой расчетливости воняет, Сомаха, – процедил Пигус сквозь зубы. – Очень нехорошо воняет.
– Полегче на поворотах, – недобро прищурилась Марана, с вызывающим видом скрестив руки на груди. – Сомаха дело говорит.
Спасибо, сестренка. От тебя – не ожидал.
– Я поступлю так, как считаю нужным, – раздельно проговорил Пигус. – Пошли отсюда, Гренд. Здесь собрались одни расчетливые трусы…
Вот теперь он меня достал окончательно. Мне надоело терпеть его грубость и бессмысленные оскорбления. Поэтому, когда он сделал шаг, чтобы уйти, я резко поднялся с кресла и загородил ему дорогу. Наши лица почти соприкоснулись, и я не увидел в его глазах ничего, кроме презрения. Спаситель мира, черт бы его побрал.
– Хочешь стать героем, Пигус?
– А ты желаешь прослыть слабаком? Уйди с дороги.
Теперь уже повскакивали все – и Ухан и Марана. Поддержка мне была обеспечена, но сейчас я так разозлился, что мне было все равно.
– Ты не сядешь в этого робота. Я его привез, и мне решать, как его использовать.
Он попытался меня оттолкнуть, и тогда я его ударил. В челюсть. Как Ктрасс – меня. Из Ктрасса вышел хороший учитель – Пигус так и грохнулся на спину. Гренд тут же бросился поднимать приятеля, но видели бы вы его изумление и растерянность… те же самые чувства красноречиво проступили и на лице Пигуса, когда он сумел оторвать голову от пола и принять сидячее положение.
Я выжидающе замер, сжав кулаки, но Пигус что-то не торопился с ответным выпадом, и я почувствовал в этом что-то неправильное. Но секунду спустя до меня дошло, в чем дело: сказывалось въевшееся в плоть и кровь воспитание на игровых шаблонах – в виртуальности противник на удар в большинстве случаев отвечает сдачей, чтобы можно было с ощущением собственной правоты долго и с наслаждением его добивать, превращать в кровавый кусок мяса, пока не закончатся все бонусы его придуманной жизни. А в реальности все выходит гораздо прозаичнее. Например, как у меня с Ктрассом. Вот и Пиг оказался слишком ошеломлен, дезориентирован и морально подавлен, чтобы ответить. Мне-то уже довелось пройти через эти ощущения.
Сокта, Сокта, Сокта – сколько же можно вспоминать о ней?
Пройденный этап, и точка.
В общем, внутренне ожесточившись, я не позволил себе расслабиться и кинуться к Пигусу с жалкими извинениями.
– Ты что делаешь, Сомаха? – растерянно пробормотал Пигус, продолжая сидеть и не замечая попыток вновь потерявшего дар речи приятеля поставить его на ноги. – За что? Больно же…
А ты как думал? Это еще чепуха, приятель. Вот в симуляторе «подражателей»… Тьфу!
– Ты не возьмешь этого робота без моего разрешения.
– И что, обязательно бить по лицу?
– Даже не приближайся к этому роботу, иначе я ударю снова.
– Да пошел ты…
Пигус наконец пришел в себя и резко поднялся. На этот раз я не препятствовал техникам, пусть проваливают. Когда дверь за ними закрылась, я печально вздохнул. В этом споре я победил. Весьма неприятным способом, но победил, и мне, честно говоря, не понравился полученный опыт. Не оставляло гаденькое ощущение, словно я только что испачкался в чем-то таком, от чего невозможно отмыться. Кроме того, я здорово ушиб костяшки пальцев о его челюсть и, кажется, повредил запястье – его сейчас неприятно, болезненно тянуло. За все мои двадцать четыре года жизни мне никого не приходилось бить, тем более в лицо, так что удар оказался совершенно не «поставлен». В общем, нас обоих ошеломил результат. Прав был старейшина Хокинав. Общество, не способное себя защитить в реальной, а не гипотетической ситуации, нежизнеспособно. Достаточно посмотреть на этого крепкого здорового парня, не уступавшего по комплекции Ухану и теоретически способного без труда справиться со мной, но растерявшего всю решимость от тривиального удара в морду. Народ Туманной Долины давно уже утратил иммунитет к бедам и невзгодам, а понятие горя просто не затрагивает умы ныне живущих. Приблизившись, Ухан мягко положил тяжелую ладонь на мое плечо.
– Эта поездка тебя здорово изменила, Вождь. Раньше ты не был таким агрессивным.
Я попытался беспечно улыбнуться, но улыбка вышла кривой и неубедительной. Да уж. Натворил дел…
– А может, именно это нам сейчас и нужно? – фыркнула Марана, нарисовавшись с другого бока и неожиданно дружески обняв меня за талию. – Чтобы хоть кто-нибудь в этом благодушном и благополучном болоте стал агрессивным? Причем по-настоящему агрессивным? А, братец?
Мы всегда дружили, но чтобы такое единодушие. Map, всегда просто из принципа спорившая со мной по любому пустяку, сейчас заговорила, как Дед. Честное словно, я был тронут. И очень благодарен им за моральную поддержку.
– Честно говоря, я не очень горжусь тем, что сделал, – неохотно признался я. – Не смог сдержаться. Зря.
– Да ты что! – возмутилась Map, ее карие глаза возбужденно блестели, моя стычка с Пигусом почему-то привела ее в хорошее настроение. – Если бы ты этого не сделал, я сама закатила бы ему оплеуху! Обнаглел, салага.
Ухан закивал:
– Может, в чем-то ты и перегнул палку, но в одном ты прав – чтобы что-то предпринять наверняка, нужна дополнительная информация. Следовательно, нужна разведка. А раз сами покидать Чертог сейчас мы не имеем права, то пошлем бимодов. Все просто.
– Кстати, а сколько их у нас? За технику отвечает Пигус, так что я не в курсе.
– Десятка три. Более чем достаточно.
– Запустим для начала штуки три-четыре, чтобы не привлекать лишнего внимания, – предложила Map.
– Разумно. Тогда ты ими и займешься, хорошо? А мы с Уханом закончим подготовку «мехов». Справишься?
– Конечно, Вождь. – Марана улыбнулась. – Еще какие-нибудь приказания есть?
– Это не приказ, это просьба.
– Да брось ты смущаться, Вождь. Ты же Вождь. Кому тут еще приказывать? – Хмыкнув, Марана развернулась и выскользнула из помещения.
– Никогда не могу понять, когда она прикалывается, а когда говорит серьезно, – пожаловался я Ухану, падая обратно в кресло. – Шутник, ты меня слышишь?
– Да, Сомаха, – после едва ощутимой заминки откликнулся ИскИн РВЦ.
– Как дела у киберов?
– Предварительная диагностика оборудования уже закончена. Технически все в порядке. Начать загрузку софта?
– А вот это уже моя работа, Шутник, – немедленно вмешался Ухан. – Ты уж извини, тонкую настройку систем и приложений я проведу сам, у меня все-таки опыта по части роботов больше, чем у тебя. Пусть и теоретического…
– Я вот думаю, как бы наши техники не натворили чего без присмотра, – задумчиво проговорил я.
– Да что они могут сделать? – беспечно отмахнулся Ухан. – Посидят у себя в комнатах, успокоятся и придут мириться. Что им еще остается? Слушай, Вождь, может, сходим и позавтракаем? Не думаю, что лишние полчаса что-то изменят.
– Я вообще-то тоже проголодался, но сперва хотелось бы лично взглянуть на наших красавцев… – Я окинул взглядом грозные фигуры механических гигантов, опутанные монтажными решетками.
– Ты говоришь о техниках или «мехах»? – с невинным видом уточнил Ухан.
– Понятное дело, о роботах. Ты прав, дружище. Может, мы и сами справимся со всей работой, но хороший руководитель не разбрасывается людьми в критических ситуациях. Пойду, поговорю с нашими бунтарями, может, сумеем прийти к общему знаменателю.
– Мне с тобой?
– Не надо, – я помотал головой. – Это уже будет выглядеть как давление. Займись пока своим программным обеспечением.
Снаружи было уже значительно тише. Почти все ремонтные кибер-пауки собрались внизу, у ног «мехов», ожидая новых распоряжений. Лишь парочка особо добросовестных – или особо ленивых, это как посмотреть, еще копошилась на правом плече «Костолома». Я не видел смысла лезть с вопросами к Шутнику, выясняя, что там они еще не закончили, вряд ли такие мелочи требовали моего вмешательства. Поэтому просто прошел мимо, направляясь к комнатам Пигуса и Гренда, располагавшимся за тренажерным залом. На миг возникло желание зайти на пять минут, покачать «железки», соскучился я уже по этому делу, но пришлось оставить на потом. Конечно же подобные механические тренажеры – полный анахронизм. С современными методами генной инженерии и биоимплантирования нарастить нужную массу, вылепить любой мышечный рельеф по заказу – не проблема. На той же Сокте хватает специализированных клиник, легко решающих такие вопросы. Но, во-первых, этого нет у нас, на Полтергейсте. Во-вторых, ежедневная работа с тренажерами – это закалка собственной силы воли, работа над своим характером. Кроме того, больше всего ценишь то, что дается не даром, а с большим трудом. Вот мы с Уханом на пару и «лепили» тела на тренажерах – по примеру нашего мускулистого Деда. Весьма выразительному примеру, между прочим…
Ни Пигуса, ни Гренда в их комнатах не оказалось. Куда это они испарились? Не придумав ничего лучшего, я попробовал их найти по внутренней Сети Чертога.
– Они покинули РВЦ несколько минут назад, Сомаха, – откликнулся Шутник. – Возможно, они сейчас на Сигнальной сопке, но мои средства коммуникации туда не дотягиваются. Икс-барьер для меня, как знаешь, непреодолим.
Сигнальная сопка? Ну, Пигус, ну, Гренд… Нашли время бить баклуши, когда их знания и умения необходимы здесь. Или…
В голову закралась очень нехорошая мысль. В Сигнальной сопке находился подземный гараж для глайдеров, только с их помощью можно попасть в Туманную Долину, так как горы вокруг Чертога совершенно непроходимы для наземного транспорта.
Нет. Вряд ли они это сделают. Не настолько же они кретины… Да и Марана тоже должна быть сейчас там, чтобы запустить бимодов. Она не позволит им удрать.
Не позволит? А как она сможет их остановить? Девушка против двух крепких парней?
Проклятие!
Больше не раздумывая, я бросился к выходу из РВЦ. Пронесся мимо операторской, махнув рукой Ухану, и, не дожидаясь его, выскочил на свежий воздух и понесся к Сигнальной сопке по тропинке, петлявшей среди низкорослых деревьев и каменных нагромождений. Сердце колотилось как сумасшедшее не столько от бега, сколько от предчувствия беды. Цепляясь руками за кусты и ветки лапников, взлетел по крутому склону к стартовой площадке.
Хватило одного взгляда, чтобы понять – опоздал.
Утопленные в склон, двери гаража были распахнуты, и оба глайдера, которыми мы располагали, испарились. Вместо них внутри, на корточках, сидела Марана и ругалась почем зря, прижимая руки к правому боку. На правой скуле алела свежая кровоточащая ссадина, а в глазах от боли проступили слезы. Похоже, владение приемами рукопашного боя не очень-то ее выручило.
– Где они? – тяжело дыша, выпалил я, хотя и так уже все было ясно.
– Где, где… Смылись.
– А с тобой что?
Марана болезненно поморщилась:
– Бок ноет. Надеюсь, ничего не сломано. Я быстрым шагом подошел к ней и помог подняться на ноги.
– Они что, ударили тебя? Совсем спятили, уроды.
– Ага. Пигус. Врезал мне прикладом по ребрам, когда я пыталась его остановить.
– Прикладом?!
– Прикладом, прикладом. Излучателя. Ну, попадитесь вы мне еще…
– Погоди, у них было оружие?
– Ты что, еще не в курсе? Они вскрыли оружейный склад и увешались оружием с ног до головы.
Я замер, осмысливая сказанное. Хотя что тут осмысливать. Безумцы. Но почему Шутник ничего не сообщил мне? Балбес, обругал я сам себя, потому что они тоже хранители, а старшим я числюсь только номинально, так что все равны… Если бы я предусмотрел их действия и отдал Шутнику соответствующие приказы. Поздно плакаться, предусмотреть всего невозможно. Я уже не мог их остановить. Они вполне могли убраться и на одной машине, но угнали оба глайдера, чтобы исключить возможность погони. А если нам срочно понадобься попасть в город самим? Или просто удрать отсюда, чтобы спасти собственную жизнь? Об этом они не подумали, оставив нас в горах без средств передвижения? Это уже смахивает на подлость. Даже на предательство. И кто бы мог ожидать от наших в общем-то безобидных техников подобной прыти? Хорошо еще хоть не хватило ума с этим же оружием в руках отобрать у нас роботов. Видимо, решили не возиться, раз роботы еще не готовы.
Снизу послышался приглушенный топот и к гаражу выскочил Ухан – со здоровенным куском арматуры в руке, явно разжился в РВЦ. Увидев нас с Мараной, отбросил железку, с лязгом и звоном покатившуюся по полу, и кинулся к своей подруге:
– Что с тобой? Что они сделали? Никогда не видел нашего флегматичного увальня настолько взволнованным, но я его понимал.
– Да все нормально. – Марана улыбнулась сквозь слезы. – Слегка поцапалась… Кстати, Пигусу я здорово расквасила нос, а Гренд, наверное, долго еще будет хромать. Не так-то просто со мной справиться…
– Хвастунишка, – ласково пробормотал Ухан, глядя на нее влюбленными глазами. Но когда повернул лицо ко мне, его губы сложились в жесткую, гневную линию. – Что будем делать, Вождь?
– Ничего, – пожал я плечами. – Они сами решили свою судьбу. Думаю, Совет старейшин выгонит их из хранителей.
Потому что кроме благих намерений нужно еще иметь хоть немного мозгов. А мы будем действовать так, как и задумали – закончим с роботами, позавтракаем, кстати, а затем станем ждать, когда вернутся «стрекозы».
– Извини, Сомаха, но они еще не улетели, – покаялась Map, бросив на меня виноватый взгляд. – Я не успела их отправить, Пигус все планы спутал.
– Ладно, я сам. Ухан, аптечка на стене, – напомнил я, а то с него станется, забудет от волнения оказать Маране первую помощь.
Затем вышел из гаража и поднялся по склону к кострищу.
Оборудование находилось здесь, на плоской макушке холма – прямо под беседкой. По сигналу с лоцмана люк в полу вместе со столиком приподнялся и сместился в сторону, открыв нишу, из которой тут же выдвинулся «насест» – пирамидальная решетчатая башенка серебристого цвета. На многочисленных крючках граней неподвижно сидело три десятка бимодов-имитаторов. Если не знать, что перед тобой искусственные создания, то можно запросто принять за больших десятисантиметровых стрекоз. У нас такие водятся на озере Нежном, особенно много их там сейчас, в разгар лета. Используя природный образец, наш предусмотрительный Дед много лет назад заказал искусственные аналоги умельцам на все том же Гэгвэе, поэтому на фоне местной флоры и фауны «стрекозы» абсолютно не выделялись. Маловероятно, что люди со стороны заподозрят в них разведчиков.
Я дистанционно «разбудил» две пары, ввел задачу и время выполнения. «Стрекозы» зашевелились, перебирая лапками и вращая большими изумрудными глазами-фасетками – оценка обстановки, затем легко вспорхнули – длинные серебристые крылышки, подбросившие в воздух изящные золотисто-сиреневые тельца, размылись от скорости. Они были очень красивы, наши бимоды. Я смотрел им вслед, пока фигурки разведчиков не затерялись между уходящими вдаль горными склонами, бесследно растворившись на фоне низкорослого леса, скал и тумана, затопившего низину. Думаю, чтобы добраться до Ляо, изучить ситуацию и вернуться, двух часов должно хватить.
Глава 11
Нежданный визит
Через два часа, когда мы уже закончили наладку и тестирование начинки роботов, имитаторы с необходимой информацией еще не вернулись, образовалось свободное отдел окно. А мы к этому времени, естественно, еще больше проголодались. Завтрак единогласно решили провести в беседке на Сигнальной сопке – на свежем воздухе. Map набрала на кухне всякой снеди, а Ухан и я, увешавшись оружием со склада, пристроились к ней в качестве конвоя. «Увешавшись оружием», конечно, слишком громко сказано. Различного добра на складе хватало – иглометы, станнеры, тяжелые армейские лазерные ружья, пулевые карабины… Были еще какие-то ящики, беспорядочно наваленные друг на друга на полу, но до них пока дело не дошло, мы решили изучить их содержимое позже. А пока обошлись малым. Я, например, взял лишь специальный пояс с магнитными креплениями для игломета и шести запасных обойм. Еще не забыл, как станнер подвел меня на Сокте. А Ухан прицепил на пояс и игольник, и станнер. Кроме того, у него над плечом маячил «Опекун», его возможности тоже не стоило сбрасывать со счетов. Map, как и я, взяла только игломет. И была рада, словно ребенок, которому, наконец, досталось серьезное оружие. Все не могла простить Зайде, что та обделила ее оружием во время поездки на Сокту. В общем, мы бодро протопали на Сигнальную сопку и спокойно позавтракали в нашей любимой беседке.
А потом предались ничегонеделанию в ожидании возвращения «стрекоз».
Впрочем, Ухан быстрее всех придумал, чем заняться. Между кострищем и беседкой около семи метров, это расстояние он посчитал вполне достаточным для тренировки в стрельбе из игольника. Взял со стола три пустые пластиковые баночки из-под сока, оставшиеся после завтрака, поставил на закопченные валуны, нагретые солнцем, и пошел обратно к беседке. Марана и я молча наблюдали за его манипуляциями. Мои друзья бодрились лишь для виду, у них не очень хорошо получалось притворяться, будто в этом мире ничего особенного не происходит Всех нас не отпускала тревога.
Остановившись в шаге от беседки, Ухан повернулся к нам спиной, широко расставил ноги и поднял пистолет. Парень явно насмотрелся сенс-боевиков. Затем перевел предохранитель на одиночный огонь, включил лазерный прицел. Красная точка тут же появилась на боку одного из валунов. Пол беседки находился в полуметре от земли, поэтому мы видели, что он делает, поверх его плеча. Не пришлось даже подниматься со стульев. Игольники со склада оказались попроще, чем у Ктрасса, блок мысленного управления отсутствовал, поэтому Ухан аккуратно перевел красную точку прицельного луча на крайнюю баночку и нажал на спуск вручную. В солнечной тишине вжикнуло, словно где-то далеко на пределе слышимости зашипела рассерженная змея. Ухан хмыкнул, весьма удивленный тем, что не попал.
– Как это? Я же навел точно.
– По абсолютной прямой, дружище, стреляет только лазер, – со вздохом пояснил я. – К тому же ты не учел ветер. А может, просто дрогнула рука. В «гэпэшках» ведь этого не бывает, верно? Чтобы рука дрогнула? А в реальности – сплошь и рядом. Навык должен закрепиться в мышцах, а не только в голове. У игольника почти нулевая отдача, но она все же есть.
Ухан снова прицелился. На этот раз выстрел получился удачным, игла прошила баночку насквозь.
– Класс! – восхитилась своим другом Марана.
На ее правой щеке белела свежая заплатка из медпены – после напыления это вещество превратилось в плотный эластичный покров, который слегка сковал лицевые мышцы – это способствовало скорейшему заживлению. Поэтому край рта слегка кривился, когда Маране приходилось говорить, и из-за этого все время казалось, будто она ухмыляется. Бок ей Ухан тоже обработал, к счастью, никаких переломов у нее не оказалось, только сильные ушибы. К этому времени она успела переодеться – вместо кричаще-желтых шор-тиков с маечкой, порядком запачканных в потасовке с техниками, на ней теперь был рабочий комбинезон. Не так привлекательно, зато практично и благоразумно, учитывая то, чем мы сейчас занимались – роботами. Впрочем, комбинезон на ней тоже неплохо сидел. Этому Марана, наверное, у Зайды научилась – в любой одежде стараться выглядеть подтянуто и щеголевато. На комбезе имеется масса регулирующих ремешков, вот она и подтянула, где только возможно. Фигурка у нее, конечно, замечательная… почти как у Сонаты. В целом, у них обеих фигурки похожи, но Соната стройнее, тоньше, изящнее. Она словно вся воздушная, а когда улыбается, кажется, будто светится изнутри.
Я вдруг поймал себя на том, что очень хочу ее обнять. Марану. Нет, не как любимую девушку, не подумайте чего плохого, она все-таки моя сестренка, хоть и двоюродная. К тому же она девушка моего лучшего друга, а я друзьям никогда не перехожу дорогу, даже будь у меня шансы. Вопрос элементарной порядочности и благоразумия. Обнять просто как близкого человека. Обнять, прижаться… Пожаловаться на жизнь. Не Ухана же обнимать, этого увальня.
Представив себе эту картину, я невольно улыбнулся.
Та-ак, похоже, пора ставить диагноз. Острая тактильная недостаточность. Необходимо срочно искать новое знакомство. Чтобы не обнимать сестер и не вспоминать о бывших подругах. Вся эта маленькая война очень некстати.
Ухан продолжал стрелять. Размеренно и методично. И впрямь решил попрактиковаться всерьез. Все три банки уже светились, как решето. У игл неплохая начальная скорость, подумал я. Прошивают банки насквозь, но не сбивают. Тонкие, острые, быстрые. Я, например, знал, что очередью из игломета при желании можно распилить человека пополам. Сто выстрелов в секунду – это серьезно. Некстати вспомнился страх, который я испытал под прицелом Ктрасса в его механгаре. От неприятного воспоминания даже слегка озноб пробрал, как на холодном ветру. Да уж, такие моменты быстро не забываются, да и слишком мало времени прошло, чтобы впечатления потускнели. А хотелось бы. Забыть. И поскорее.
– Зачем тебе это, Ухан? – спросил я. – Против роботов все равно бесполезно.
Он быстро выстрелил три раза подряд, все три удачно. Не поворачиваясь, ответил:
– Нам противостоят не только роботы, но и люди, которые ими управляют.
Опять философствует. Любитель глубокомысленных рассуждений.
– Так используй очередь, тут уж не промахнешься. Тысяча иголок в обойме все-таки.
Ухан опустил пистолет и обернулся. Он был очень серьезен.
– Помнишь, что мне сказала Зайда еще перед отлетом на Сокту? Когда я спросил, зачем бежать, если за тобой еще никто не гонится?
– Угу. Запись у меня осталась.
– Когда кто-нибудь погонится и от этого будет зависеть твоя жизнь, уже поздно будет учиться бегать, – процитировала Марана, быстро отыскав соответствующее место.
У нас друг от друга не было секретов, поэтому я позволял им пользоваться моим архивом записей на общих основаниях. Сами они таким хобби не страдали.
– Вот именно. – Ухан многозначительно поднял светлые брови, оглядывая нас обоих. – Я это хорошо запомнил. Вам обоим тоже не мешает потренироваться. В «гэпэшках» все выглядит не так, реальный опыт оттуда не вынесешь. Только теория. Да и то с натяжкой. Вот будь у нас настоящие военные симуляторы, в которых готовят солдат, тогда другое дело. А «Сфера» – просто несерьезно.
Марана задумчиво кивнула, согласившись с его словами. Естественно, ей тоже хотелось пострелять. Очень хотелось. Но она крайне самолюбива, моя сестренка. Она обязательно постреляет… когда нас не будет рядом и ее первые промахи никто не увидит. Для меня, например, такие мелочи значения не имели, а для нее казались важными. А может, я ошибаюсь, и ей просто лень подниматься со стула. Не такой уж я и знаток человеческих душ.
– Замечание, конечно, верное по сути, Ухан, но… Чем больше я думаю о том, что происходит, тем меньше у меня желания затевать войну. Они профессионалы, а мы… а мы всего лишь пацаны, которые ничего не умеют по-настоящему. – Я вздохнул.
Он пожал плечами, отвернулся и снова начал стрелять. При одиночной стрельбе занятие обещало растянуться надолго, учитывая объем обоймы.
– У тебя явно упало настроение, Сомаха, – хмыкнула Map.
– Упало настроение – это еще слабо сказано. О существовании роботов знают считаное число, и если кто-нибудь из наших милых техников попадется в руки бандитов и проболтается, то мы потеряем единственное преимущество перед врагами. Лично меня гложет ощущение, что мы уже его потеряли. Преимущество. Поэтому любые приготовления кажутся бессмысленными.
– Братец, я давно тебя знаю и смею заверить – твоя хандра долго не продлится. Как только потребуется действовать, а не сидеть на месте, ты сразу перестанешь хныкать.
– Похоже, ты знаешь меня лучше меня самого, – буркнул я. – А ты не забыла, что эти уроды заперли нас в Чертоге?
– Попасть в город не проблема, – пренебрежительно отмахнулась Map. – У нас же есть «жуки». Забыл, что ли?
Вот черт. Действительно, как я не сообразил? Марана имела в виду роботов-грузовозов, на которых к Чертогам были доставлены «мехи». Правда, для скоростной езды их антигравитационные движки не предназначены, и передвигаются они довольно медленно, не больше шестидесяти километров в час, если не несут груза. Но Map права, в крайнем случае сгодятся и они.
Я сразу почувствовал, как настроение улучшается.
Ухан прицепил пистолет обратно на пояс и вернулся к нам в беседку. Я невольно глянул в сторону кострища. Изрешеченные иглами банки медленно таяли в лучах солнца, окутавшись дымкой испарения, сочившейся изо всех дырок. Мишени приказали долго жить. Наступил срок утилизации использованной одноразовой тары. Через пять минут остатки испарятся полностью.
Ухан плюхнулся на стул, откинулся на спинку, не обращая внимания на протестующий скрип – весил он все-таки немало – и мечтательно вздохнул:
– Какое небо, а! Ясное, чистое, ни облачка, птички летают, погода – душа радуется. Даже не верится, что в нашем Ляо прямо сейчас происходит нечто скверное.
Все задрали головы, уставившись в небо по примеру Ухана. Крыша беседки сделана из пластика с односторонней светопроводимостью. Сверху – маскировка под окружающую местность, а снизу – полная прозрачность. Где-то очень высоко парила птица, широко расставив крылья – маленькое затмение на лике Призрака, в форме разнолапого крестика.