Страница:
Несколько секунд стояла тишина. С голоэкрана доносилось только приглушённое бормотание героев картины. Бортовой комп автоматически приглушил аудиофон, когда понял, что диалог нас интересует больше, чем его сервис. Я обнаружил, что теперь моя рука лежит на плече Менги. Она рассказывала мне о том, что перевернуло её жизнь, сделало её другим человеком. И хотя это произошло страшно давно, более тридцати лет назад, сейчас поддержка ей была необходима. Погруженная в жгучие воспоминания, она смотрела в голоэкран невидящим взглядом. Я мог помочь ей только одним – молчаливым сочувствием, и обволок им её как мягким пушистым одеялом. При тактильном контакте мои эмпатические способности действуют лучше, и прикосновение немного помогло.
Её лицо на миг просветлело, но потом она плотно сжала губы и покачала головой.
– Не знаю, как мне удалось её одолеть… То ли кошка изрядно устала после того, как порезала половину посёлка, то ли уже нажралась и была слишком неповоротлива… В любом случае, кошка была так удивлена нападением, что не успела быстро отреагировать. Нож вошёл ей в глаз по самую рукоять. А потом, отскочив в сторону, я минут пять смотрела, как она беснуется в предсмертной агонии, и думала только об одном – как изловчиться и выбить ей таким же приёмом второй глаз, пока она не издохла. Потому что я ещё не удовлетворила свою месть… – Менга криво усмехнулась, пытаясь скрыть растерянность и недоумение. – Забавно, да? Пятнадцатилетняя девчонка смогла справиться с тварью, с которой не справились взрослые.
Я понимающе кивнул.
– Они все боялись её. Любой зверь это чувствует. Они не были бойцами, и они сбежали, спасая свою жизнь. Тебе же в той ситуации, в которой ты оказалась, терять было нечего. Да и примера бегства остальных у тебя не было перед глазами. Поверь, такие примеры весьма заразительны.
Она остро взглянула на меня. Впервые Менга слушала меня с таким вниманием.
– Человек, привыкший, что все проблемы по его безопасности решаются без его участия, очень скоро становится бесхребетным, – продолжал я. – Ты думаешь, почему в нашу школу наёмников не берут людей из других, более благополучных миров?
– Потому что вы наци, – неуверенно хмыкнула Менга. – И никогда не допустите чужаков в свою среду.
– Отчасти верно, – я вынужден был согласиться с очевидным. – Но только отчасти. Подумай.
Менга нахмурилась.
– Нову-4 нельзя назвать благополучным миром. Основная масса населения живёт за чертой бедности.
Уже теплее. Но ещё не то. Тем не менее я видел, как понимание уже коснулось её, и не стал томить, сам терпеть не могу многозначительных пауз, служащих лишь для вящего эффекта:
– Норма – понятие относительное. В том числе и такое понятие, как черта бедности. Тебе и твоей семье не хватало пищи? Или вам приходилось жить в жалкой лачуге? Нет. У вас был приличный дом, не хуже, чем у соседей, здоровая кормёжка, масса бытовой техники, выполнявшей за вас всю домашнюю работу – уборку, готовку и так далее. А также комп для получения образования. Есть масса миров, на которых подобные жизненные условия воспринимаются как обалденная роскошь, предмет недостижимых мечтаний и чаяний.
– Хочешь меня уверить, что на твоей Шелте живётся куда хуже? – недоверчиво спросила Менга.
– Нет. Сейчас – нет. Но закалка осталась. Сотню лет назад жизнь человека на Шелте не стоила даже плевка. Люди смотрели друг на друга исключительно как на врагов. Нищета была страшнейшей, иной раз по нескольку дней подряд человек не мог добыть себе самой дерьмовой пищи и погибал от голода. А добыв её, с оружием в руках доказывал право использовать её для себя. Твой мир вполне благополучен. Вот почему твои родители погибли. Шелтяне в такой же ситуации скорее всего сами сожрали бы кошку со всеми потрохами. И попросили бы добавки. Я говорю это не в укор тебе, просто такова действительность. Твой отец не зря возлагал на тебя надежды, он только ошибался в направлении твоих способностей. Ты выжила только потому, что в душе ты – прирождённый боец.
– Забавно, – тихо сказала Менга. Она провела ладонями по лицу, снимая накопившееся напряжение. Ответила на мой взгляд. – Я привыкла думать, будто все своё детство бедствовала. Но ты прав. Ты даже не подозреваешь, как ты прав. Я ведь его убила.
Почему-то я и не сомневался, что услышу это признание.
– В тот же вечер, – негромко продолжала Менга, полуприкрыв глаза. – Спальня в его двухэтажном особняке располагалась на первом этаже, а окна никогда не закрывались даже на ночь. Личный бзик – Кону все время казалось, что при закрытых окнах он начинает задыхаться, не хватает кислорода. Кондиционерам он тоже не доверял. Судьба словно сама помогала мне совершить возмездие. Это было так просто – забраться через окно и привязать пьяного в стельку Кона к кровати. Потом я разбудила его и объяснила, кто я такая. И что собираюсь сделать. Он, конечно, не поверил, хотя и частично протрезвел. Ещё бы. Как может сопливая девчонка угрожать здоровому взрослому мужчине? Начал орать и вырываться, обещая, что как только освободится, тут же оторвёт мне голову. Я помахала у него перед лицом хвостом, отрезанным у той самой твари, и показала окровавленный нож. Он заткнулся. Дошло. Затем, как он ни брыкался и ни умолял о пощаде, я лезвием ножа разжала ему зубы и затолкала этот хвост глубоко в глотку. И так же, как до этого смотрела на подыхающую кошку, смотрела на него, пока он не задохнулся.
– А потом сбежала с Новы-4, – медленно кивнул я. Менга язвительно улыбнулась.
– Естественно. Ничего другого мне и не оставалось. Законы судебной машины неумолимы, а убийство всегда – прежде всего убийство, независимо от смягчающих обстоятельств.
Вот, значит, как все было. Но никто не мог знать об этом, Менга слишком осторожна. Остаётся одно – попав на Нову-2, эту кличку в своём новом окружении она действительно пустила в обиход сама, как я и предполагал.
– Теперь твоя очередь… Саги. Почему ты так не любишь лоцманы?
Саги. Так она меня назвала всего пару раз за три года, и эти моменты были исключительно светлые. Как сейчас… Почему я не люблю лоцманы? Потому что я от них шизею. Постэффект после обработки эмлотом.
– Давняя история, – неохотно откликнулся я. – Боюсь, она не так интересна, как твоя.
– Не увиливай. – Менга нахмурилась. – Выкладывай все как есть.
Корабль слабо тряхнуло.
– Десять минут до выхода в нормальный космос, – сообщил бортовой комп по внешней связи.
Очень кстати.
Я примирительно скользнул ладонью по её руке и поднялся на ноги. Вышло как-то неловко, но по-другому у меня пока не получалось.
– Извини, – сказал я Менге. – Надо проконтролировать. У нас ещё будет время для моего рассказа.
Не предоставив ей времени возразить, вышел из каюты, чувствуя на своей спине её задумчивое внимание. По крайней мере, хотя бы выговорилась она, пока было свободное время. А сейчас у меня хватало и других забот. В частности, не шёл из головы ролик, полученный с инфокристалла. Лорд Джафас выбрал себе весьма опасное хобби, чреватое бедой для окружающих. И подопытным кроликом при испытании результатов его экспериментов может оказаться кто угодно, а не только Нова-2. Например, Шелта. Так что нужно было принимать меры.
Кораблик наш был небольшим, а коридор – коротким. Через несколько шагов я был в рубке. Остановился, одним взглядом прошёлся по обзорным и навигационным экранам. Убедившись, что кораблик не собирается сей же час разваливаться на запчасти, плюхнулся в кресло пилота. В соседнем кресле с безмятежным выражением на лице по-прежнему дремал Хэнк. Глядя на то, как он сладко посапывает и причмокивает губами, можно было предположить пригрезившуюся вечеринку – с выпивкой, закусками и уступчивыми девочками. Если бы он был нормальным человеком, я бы на этом варианте и остановился, но один Высший Разум знает, отчего может пускать слюни вожделения хакер.
– Пять минут до выхода в нормальный космос, – равнодушно напомнил комп.
Я включил внутренний коммуникатор корабля.
– Умник, прекращай поиск жучков и тащи свою железную задницу в рубку.
Не дожидаясь ответа, отключился. Ролик не шёл из головы, галт бы его подрал. Поневоле задумаешься над тем, что сказала леди Алекса. К тому же дата записи – годичной давности, за это время в той лаборатории многое могли наваять…
Ксарра
Её лицо на миг просветлело, но потом она плотно сжала губы и покачала головой.
– Не знаю, как мне удалось её одолеть… То ли кошка изрядно устала после того, как порезала половину посёлка, то ли уже нажралась и была слишком неповоротлива… В любом случае, кошка была так удивлена нападением, что не успела быстро отреагировать. Нож вошёл ей в глаз по самую рукоять. А потом, отскочив в сторону, я минут пять смотрела, как она беснуется в предсмертной агонии, и думала только об одном – как изловчиться и выбить ей таким же приёмом второй глаз, пока она не издохла. Потому что я ещё не удовлетворила свою месть… – Менга криво усмехнулась, пытаясь скрыть растерянность и недоумение. – Забавно, да? Пятнадцатилетняя девчонка смогла справиться с тварью, с которой не справились взрослые.
Я понимающе кивнул.
– Они все боялись её. Любой зверь это чувствует. Они не были бойцами, и они сбежали, спасая свою жизнь. Тебе же в той ситуации, в которой ты оказалась, терять было нечего. Да и примера бегства остальных у тебя не было перед глазами. Поверь, такие примеры весьма заразительны.
Она остро взглянула на меня. Впервые Менга слушала меня с таким вниманием.
– Человек, привыкший, что все проблемы по его безопасности решаются без его участия, очень скоро становится бесхребетным, – продолжал я. – Ты думаешь, почему в нашу школу наёмников не берут людей из других, более благополучных миров?
– Потому что вы наци, – неуверенно хмыкнула Менга. – И никогда не допустите чужаков в свою среду.
– Отчасти верно, – я вынужден был согласиться с очевидным. – Но только отчасти. Подумай.
Менга нахмурилась.
– Нову-4 нельзя назвать благополучным миром. Основная масса населения живёт за чертой бедности.
Уже теплее. Но ещё не то. Тем не менее я видел, как понимание уже коснулось её, и не стал томить, сам терпеть не могу многозначительных пауз, служащих лишь для вящего эффекта:
– Норма – понятие относительное. В том числе и такое понятие, как черта бедности. Тебе и твоей семье не хватало пищи? Или вам приходилось жить в жалкой лачуге? Нет. У вас был приличный дом, не хуже, чем у соседей, здоровая кормёжка, масса бытовой техники, выполнявшей за вас всю домашнюю работу – уборку, готовку и так далее. А также комп для получения образования. Есть масса миров, на которых подобные жизненные условия воспринимаются как обалденная роскошь, предмет недостижимых мечтаний и чаяний.
– Хочешь меня уверить, что на твоей Шелте живётся куда хуже? – недоверчиво спросила Менга.
– Нет. Сейчас – нет. Но закалка осталась. Сотню лет назад жизнь человека на Шелте не стоила даже плевка. Люди смотрели друг на друга исключительно как на врагов. Нищета была страшнейшей, иной раз по нескольку дней подряд человек не мог добыть себе самой дерьмовой пищи и погибал от голода. А добыв её, с оружием в руках доказывал право использовать её для себя. Твой мир вполне благополучен. Вот почему твои родители погибли. Шелтяне в такой же ситуации скорее всего сами сожрали бы кошку со всеми потрохами. И попросили бы добавки. Я говорю это не в укор тебе, просто такова действительность. Твой отец не зря возлагал на тебя надежды, он только ошибался в направлении твоих способностей. Ты выжила только потому, что в душе ты – прирождённый боец.
– Забавно, – тихо сказала Менга. Она провела ладонями по лицу, снимая накопившееся напряжение. Ответила на мой взгляд. – Я привыкла думать, будто все своё детство бедствовала. Но ты прав. Ты даже не подозреваешь, как ты прав. Я ведь его убила.
Почему-то я и не сомневался, что услышу это признание.
– В тот же вечер, – негромко продолжала Менга, полуприкрыв глаза. – Спальня в его двухэтажном особняке располагалась на первом этаже, а окна никогда не закрывались даже на ночь. Личный бзик – Кону все время казалось, что при закрытых окнах он начинает задыхаться, не хватает кислорода. Кондиционерам он тоже не доверял. Судьба словно сама помогала мне совершить возмездие. Это было так просто – забраться через окно и привязать пьяного в стельку Кона к кровати. Потом я разбудила его и объяснила, кто я такая. И что собираюсь сделать. Он, конечно, не поверил, хотя и частично протрезвел. Ещё бы. Как может сопливая девчонка угрожать здоровому взрослому мужчине? Начал орать и вырываться, обещая, что как только освободится, тут же оторвёт мне голову. Я помахала у него перед лицом хвостом, отрезанным у той самой твари, и показала окровавленный нож. Он заткнулся. Дошло. Затем, как он ни брыкался и ни умолял о пощаде, я лезвием ножа разжала ему зубы и затолкала этот хвост глубоко в глотку. И так же, как до этого смотрела на подыхающую кошку, смотрела на него, пока он не задохнулся.
– А потом сбежала с Новы-4, – медленно кивнул я. Менга язвительно улыбнулась.
– Естественно. Ничего другого мне и не оставалось. Законы судебной машины неумолимы, а убийство всегда – прежде всего убийство, независимо от смягчающих обстоятельств.
Вот, значит, как все было. Но никто не мог знать об этом, Менга слишком осторожна. Остаётся одно – попав на Нову-2, эту кличку в своём новом окружении она действительно пустила в обиход сама, как я и предполагал.
– Теперь твоя очередь… Саги. Почему ты так не любишь лоцманы?
Саги. Так она меня назвала всего пару раз за три года, и эти моменты были исключительно светлые. Как сейчас… Почему я не люблю лоцманы? Потому что я от них шизею. Постэффект после обработки эмлотом.
– Давняя история, – неохотно откликнулся я. – Боюсь, она не так интересна, как твоя.
– Не увиливай. – Менга нахмурилась. – Выкладывай все как есть.
Корабль слабо тряхнуло.
– Десять минут до выхода в нормальный космос, – сообщил бортовой комп по внешней связи.
Очень кстати.
Я примирительно скользнул ладонью по её руке и поднялся на ноги. Вышло как-то неловко, но по-другому у меня пока не получалось.
– Извини, – сказал я Менге. – Надо проконтролировать. У нас ещё будет время для моего рассказа.
Не предоставив ей времени возразить, вышел из каюты, чувствуя на своей спине её задумчивое внимание. По крайней мере, хотя бы выговорилась она, пока было свободное время. А сейчас у меня хватало и других забот. В частности, не шёл из головы ролик, полученный с инфокристалла. Лорд Джафас выбрал себе весьма опасное хобби, чреватое бедой для окружающих. И подопытным кроликом при испытании результатов его экспериментов может оказаться кто угодно, а не только Нова-2. Например, Шелта. Так что нужно было принимать меры.
Кораблик наш был небольшим, а коридор – коротким. Через несколько шагов я был в рубке. Остановился, одним взглядом прошёлся по обзорным и навигационным экранам. Убедившись, что кораблик не собирается сей же час разваливаться на запчасти, плюхнулся в кресло пилота. В соседнем кресле с безмятежным выражением на лице по-прежнему дремал Хэнк. Глядя на то, как он сладко посапывает и причмокивает губами, можно было предположить пригрезившуюся вечеринку – с выпивкой, закусками и уступчивыми девочками. Если бы он был нормальным человеком, я бы на этом варианте и остановился, но один Высший Разум знает, отчего может пускать слюни вожделения хакер.
– Пять минут до выхода в нормальный космос, – равнодушно напомнил комп.
Я включил внутренний коммуникатор корабля.
– Умник, прекращай поиск жучков и тащи свою железную задницу в рубку.
Не дожидаясь ответа, отключился. Ролик не шёл из головы, галт бы его подрал. Поневоле задумаешься над тем, что сказала леди Алекса. К тому же дата записи – годичной давности, за это время в той лаборатории многое могли наваять…
Ксарра
Стены каюты слегка завибрировали – реакция на выход из гиперпространства. Вибрация длилась несколько секунд, затем стихла. Ну, вот и все, теперь особо опасаться нечего. Ксарра рывком поднялась с ложа, сладко потянулась, машинально глянув на себя в зеркало. Быстренько привела в порядок растрепавшуюся причёску, пристегнула к поясу оружие – игольник, презентованный Сагибом, и отправилась в рубку. Лучше быть сразу в курсе событий, а не узнавать все задним числом, задавая дурацкие вопросы.
После разговора с Сагибом на душе до сих пор было легко и спокойно. Непривычное ощущение – быть в мире с собой, и не сказать, чтобы ей это не понравилось. Напротив. Да, она по-прежнему отдавала себе отчёт, что опасность в лице Дома Велсайтов, желавшего получить свою информацию обратно, никуда не делась, но теперь, как бы это выразить, она чувствовала психологическую защиту, исходящую от шелтянина. Верила в его способность справиться с этой проблемой. Он ведь уже это доказал – вырваться с планеты и то казалось невыполнимым делом. Но ведь вырвались. Причём – совершенно без потерь. Правда, как выяснилось позднее, Хэнк тоже приложил руку к их спасению, буквально выбив этот корабль у заказчика. Что ж, молодец. Прямо по-другому после этого на него смотришь…
В рубке было всего два кресла, и оба были заняты. В пилотском расположился Сагиб, задумчиво уставившись в обзорный экран, исчерченный строчками, графиками и диаграммами навигационных данных, в запасном дрых Хэнк. Вне всякого сомнения, сказывалась бессонная ночка, когда скачивал ту злополучную информацию. Бедняга. Единственная койка в единственной каюте на этом крошечном кораблике по молчаливому уговору досталась ей. Но угрызения совести быстро сменились лёгкой злостью. Что-то она не слышала с его стороны протеста, когда занимала каюту. А раз не умеешь за себя постоять – сам виноват…
Ксарра мысленно обозвала себя злыдней. И здесь виноваты все, кроме неё. Хэнк вон даже не подозревает, что ему снова от неё досталось. Может, для разнообразия пропесочить ещё и шелтянина? Просто так, для душевного равновесия.
Остановившись за креслом Сагиба и секунду поколебавшись, она положила ладони ему на плечи. Ну да, телячьи нежности, и что с того? Сама испытывала неловкость к подобным знакам внимания, но когда-то надо же с чего-то начинать. Сагиб не мог её не почувствовать, но никак не отреагировал. Занят, видите ли. Не очень-то она и настаивала… Или не хотел смущать. Тем не менее ладони она не убрала. Спокойное тепло, передающееся от его плеч сквозь ткань, казалось приятным. Тепло мужчины, на которого можно опереться во всех смыслах… Тьфу! Что-то ты, подруга, того… Не слишком ли стала мягкотелой? Как бы потом не пожалеть. А с другой стороны – достали эти вечные опасения последствий…
Она только сейчас заметила Умника, замершего на полу сбоку от кресла. ИскИн тоже был занят делом – воткнув коготь одной из лапок в разъём приборной панели, вероятно, отслеживал текущую информацию бортовой системы корабля. Усмехнувшись, Ксарра тоже уставилась в экран, для удобства обзора и вывода информации поделённый на сектора разных величин. За свою жизнь она ни разу не видела воочию незаселённых планет, а тут – целая незнакомая звёздная система, поневоле испытаешь любопытство. Первым дело она изучила центральный сектор, демонстрировавший крупным планом медленный дрейф массивного, грубо очерченного рваными изломами «камушка» радиусом около трёхсот километров, который и являлся местом назначения «Небесного Храма». Астероид имел имя – «Анайод» и цифровой ряд, который для Ксарры значения не имел. Здесь, по словам Сагиба, находилась частная ремонтная база, а ещё раньше – завод по добыче редких металлов. Одна из скул каменной громадины была стёсана в плоскость, и на ней виднелись искусственные сооружения – причальные фермы, пустые, без единого корабля и малейших признаков жизни.
Затем Ксарра отыскала общий вид системы. В центре, понятное дело, звезда – бело-голубой карлик, не имевший названия в звёздном атласе, только цифровой ряд. Возле светила, в опасной близости от него, крошечная безжизненная планетка, раскалённая до состояния непрерывной вулканической деятельности по всей поверхности. Затем – мощный астероидный пояс, вытянутый по своей орбите гигантским эллипсом на фоне угольной черноты космоса. Пояс состоял из нескольких миллионов невзрачных кусков разной величины – от нескольких десятков метров до нескольких сотен километров. Пыль и остальная мелочь не в счёт. И уже за астероидным поясом – орбита газового гиганта. Даже с расстояния в несколько сотен тысяч километров он представлял собой весьма примечательное зрелище: огромный багрово-ржавый шар, сплюснутый на полюсах и перетянутый белесыми прожилками атмосферных потоков в верхних слоях, сверкающий в черноте космоса как кровожадный глаз изголодавшегося вампира. Взгляд Ксарры снова вернулся к центральному сектору экрана. Теперь она обратила внимание, что астероид «Анайод» находится на значительном удалении от плоскости астероидного пояса, вероятно, он когда-то был оттащен туда искусственно, для безопасной эксплуатации. Блудный сын, мать его. А прочитав сопровождавшие его данные, сильно удивилась, выяснив, что ленивый дрейф каменной громадины кажется таковым только на первый взгляд. Так как в действительности «Анайод» нёсся в пространстве вокруг голубого карлика со скоростью около тридцати километров в секунду, как, впрочем, и все астероидное кольцо. Просто «Небесный Храм» синхронизировал скорость и направление движения с объектом назначения, чтобы вписаться в его систему координат.
– Не вижу особого оживления по поводу нашего прибытия, – нарушила молчание Ксарра, продолжая разглядывать каменную громадину, по мере приближения все больше заслонявшую площадь центрального сектора экрана, пока не осталось ничего, кроме неё и узла причальной фермы, вытянутого в космос указательным пальцем – к нему-то «Небесный Храм» подгребал брюхом. – Надеюсь, мы припёрлись сюда не для того, чтобы полюбоваться внешним видом и убраться несолоно хлебавши? Может, этот астероид давно уже вымер?
– Думаю, за время моего отсутствия здесь ничего не изменилось. – Сагиб был спокоен. Он всегда был невероятно спокоен. Неистребимая черта характера. Сама Ксарра, бывало, срывалась на крик, особенно когда била кому-нибудь морду. А шелтянин и морду набьёт без особых эмоций. По крайней мере – внешне. – Не торопись с выводами. Те, кто здесь обитают, не очень-то любят засорять эфир ради незваных гостей…
Едва он договорил, как прозвучал короткий сигнал вызова, и нижний сектор экрана выдал изображение, поступившее по каналу связи. Вот это да… Ксарра с трудом сдержала смешок. Существо, исполнявшее роль диспетчера, оказалось гидлингом – полуметрового роста мартышкой с жёлто-зелёным мехом и большими удивлёнными глазами с разноцветной радужкой. Уточнение – старой мартышкой, с просторной плешью ото лба до затылка между круглых розовых ушей. Выглядел гидлинг исключительно потешно, было в его облике что-то мультяшное, ненастоящее. Но при этом старался вести себя серьёзно. Что только усиливало комизм, нелепость ситуации.
У Сагиба ненароком крыша не поехала, раз он стал доверять мартышкам? Более ненадёжных партнёров трудно найти во всем известном космосе. Каких только анекдотов не ходит про их вероломство, жадность, злобу и мстительность. Ни один здравомыслящий человек не доверил бы им и горсть песка в пустыне.
– Запрашивает астероидная база «Анайод», просьба назвать себя и цель прибытия… – гидлинг вдруг разинул рот и уставился в экран с таким видом, точно увидел призрак своего покойного дядюшки, явившийся за отчётом о промотанном наследстве. Спохватившись, резко захлопнул рот, потаращился на Сагиба ещё немного и явно через силу выдавил:
– Чтоб я сдох!
– Не торопись с такими пожеланиями, гидлинг, – с холодной иронией парировал Сагиб. – Лучше подготовь узел к стыковке. Надеюсь, он ещё не развалился окончательно?
– Подготовить? А почему я должен тебя принимать? – гидлинг злобно ощерился, продемонстрировав усеянные мелкими острыми зубками челюсти и сразу перестав казаться забавным и смешным. – Не чувствую ни малейшей радости по поводу твоего прибытия. Да и не стану я тебя принимать! Понял? Можешь болтаться в своей консервной банке возле причала хоть до посинения!
– Ух ты, какая чудная лысинка у твоего приятеля, – Ксарра недобро прищурилась в экран. – А что это он так разволновался? Ты ему что, в прошлый раз хвост прищемил?
– Что это ты себе позволяешь, женщина? – покрытый зеленоватым пухом хвост гидлинга от негодования встал трубой, высунувшись из-за плеча. – Кто дал тебе право надо мной издеваться?
– Эй, симпатяшка, пока я только шучу. Когда я начну издеваться, ты сразу почувствуешь разницу.
Выругаться гидлинг не успел, изображение пропало, а вместо него возникла физиономия существа другой расы. Ксарра едва не поперхнулась. Ничего себе, ещё и доррикс. Да на этом астероиде целый зверинец… Своеобразная внешность и слухи, ходившие об этих чужаках, моментально отбили всякое желание язвить. Шишковатая лысая голова, обтянутая серой шершавой кожей, тёмные, узкие глаза под тяжёлыми надбровьями, вместо носа и ушей – дырки в черепе, прикрытые плотными кожистыми складками. Безгубый рот смахивал на незаживший порез от ножа, пересекающий лицо поперёк от скулы до скулы. Ксарра невольно поёжилась. Ну и образина… Родом с Гелиона-6 с его страшными засухами и вечными песчаными бурями, дорриксы, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, славились своей выносливостью и силой – и отнюдь не в ущерб уму и сообразительности. Но главным было не это – дети Гелиона-6 обладали невероятно мощным даром внушения. Заставит тебя, к примеру, жрать дерьмо ложкой, а ты будешь воображать, что уписываешь торт. В общем, не буди лихо, будет тихо.
Пару секунд доррикс молчал, окидывая их компанию пронзительным взглядом. Затем жутко удивился, узнав Сагиба. Выразилось это так: складки кожи, прикрывавшие ушные отверстия, приподнялись, глаза моргнули белесыми веками, а острый подбородок дрогнул, расколовшись ротовой щелью:
– Чтоб я сдох… То-то мне голос в диспетчерской показался знакомым!
И доррикс в завершение шумно вздохнул, раздвинув носовые складки и продемонстрировав бледно-розовые щели под ними. Сейчас меня стошнит, подумала Ксарра, сглатывая подступивший к горлу комок. Это и есть старый приятель Сагиба?
– Сдаётся мне, Страгис, что ты перенял манеры у своих техников, – невозмутимо отозвался Сагиб.
Доррикс снова шумно вздохнул. Кажется, этот жест был эквивалентом человеческой усмешки. Или нет? Ксарра никогда не интересовалась особенностями мимики чужаков. На Нове-2, где проживают лишь люди, эта информация бесполезна… но лучше бы он так больше не делал, а то блевать придётся прямо на пол, до гальюна так быстро не добежишь. Ох, ну и пакость же…
– С кем поведёшься, шелтянин… – проскрипел доррикс. Голос у него оказался таким же шершавым, как и его череп. – Ладно, ближе к делу. Ты ведь появился здесь не за тем, чтобы в кои-то веки проведать старого приятеля?
– Ты прав. Мне необходимо переоборудовать кораблик, на котором я прибыл. Обычные процедуры – заменить идентификационные блоки, изменить конфигурацию надстроек, можешь даже перекрасить корпус, если сочтёшь нужным. Но это требуется сделать максимально быстро.
– Как это на тебя не похоже, шелтянин. Ты спёр корабль? Где, если не секрет?
– Ты задаёшь слишком много вопросов.
– А ты все такой же подозрительный, как и пять лет назад. Кстати, ты уверен, что мне не придётся открывать тебе кредит?
– Денег у меня достаточно, Страгис. Даже несмотря на твоё знаменитое на весь известный космос скупердяйство.
– Ладно, вытряхивай свои кости на твёрдую поверхность. Не думаешь же ты, что я попрусь целоваться к тебе? Обговорим это дело подробнее в более уютной обстановке.
Спустя пятнадцать минут они всей компанией шагали по коридорам, проложенным в толще астероида. Бегущая по полу зелёная стрелка, ярко вспыхивавшая в полутьме по мере продвижения и, собственно, служившая источником света, указывала направление, ведущее к жилым секторам базы, так что заблудиться было невозможно. Воздух, заполнявший коридор, в принципе годился для дыхания, но оказался таким сухим и спёртым, что драл горло не хуже наждачной бумаги, так что все без исключения обтянули лица прозрачными плёночными фильтрами, которые шелтянин предусмотрительно распорядился захватить с собой.
– Не знаю, как вам, а стены мне эти не нравятся, – пробурчал Хэнк, топая за спиной Ксарры. Разговору фильтр не мешал, но забавно искажал звуки, из-за чего голоса говорящих казались тоньше, чем есть. – Этот Страгис и в самом деле исключительный скупердяй – западло было потратиться на нормальное освещение?
Стены и впрямь выглядели подозрительно. Грубо обработанная каменная поверхность местами пестрела то заплатами из листовой стали, то нашлёпками из пенобетона. Ксарра мимолётно подумала, что безопаснее путешествовать было бы в скафандрах, но её заботило сейчас другое.
– Сагиб… Ты действительно доверяешь этому… чужаку?
Шелтянин двигался впереди быстрым, размашистым шагом, вполне соответствующим его росту, и не счёл нужным останавливаться, чтобы ответить:
– Насколько он этого заслуживает, Менга. Не более того. К тому же у нас не та ситуация, чтобы привередничать.
– Понимаю. Но мне что-то не нравится его хвостатый персонал.
– Точно, – снова встрял блондинчик. – Всем известно, что мартышкам нельзя доверить на хранение даже собственный хвост. Сопрут.
– Страгис им тоже не доверяет, – сдержанно ответил Сагиб. – Но это не мешает ему пользоваться их услугами.
– Да знаем, знаем, – досадливо отмахнулся Хэнк. – Гидлинги – прирождённые техники, неполадки, что называется, кожей чувствуют. Если имеется хоть малейший шанс починить какую-либо вещь, они это сделают. – Тут он спохватился: – Вот же фигня! Мы никого не оставили присмотреть за кораблём, пока мартышки будут его модифицировать! Ведь действительно сопрут все, что плохо лежит. А что хорошо лежит – тем более.
– Что ж сам не остался? – Полуобернувшись на ходу, Ксарра скользнула насмешливым взглядом по его заспанной физиономии. – Дрых бы сейчас и дальше… кстати, ещё раз наступишь мне на пятки, по шее получишь.
Хэнк тут же отстал на шаг, но его болтливость не уменьшилась.
– Остаться? С мартышками в компании? – судя по голосу, хакера передёрнуло от отвращения. – Ну уж нет, увольте… Вот Умник бы отлично справился с этой задачей. А где, кстати, Умник?
– Если все пойдёт так, как я задумал, этот корабль нам уже не понадобится.
– Эй, шелтянин, а на фига тогда было договариваться о его…
– Для смазки, парень. Для смазки. Иногда в сотрясении воздуха членораздельными звуками есть определённая польза. Но не в твоём случае.
ИскИн оказался лёгок на помине и примчался сразу же, едва прозвучало его имя – чтобы доложить о результатах разведки. Он все время следовал впереди Сагиба, выдерживая дистанцию шагов в тридцать.
– Шеф, засёк две видеокамеры. Уничтожить?
– Отставить. Двигай дальше.
Умник снова умчался в темноту. Видел он в ней прекрасно, совершенно не нуждаясь в искусственном освещении. И тут же впереди прозвучал тонкий пронзительный вопль, исходивший определённо не от ИскИна. Через несколько шагов обнаружилась такая картина: вжавшись в стенку коридора, какой-то гидлинг наполненными диким ужасом глазами смотрел на Умника, грозно нависшего над ним всеми своими блестевшими полированной сталью лапами, шипами и жвалами. Тщедушное тельце в ветхом, измазанном всеми мыслимыми видами технической смазки комбинезоне сотрясалось крупной непрерывной дрожью.
– У меня пленный, шеф, – радостно прошипел Умник, его механический голос звучал сейчас особенно зловеще. – Что с ним делать? Сразу съесть или сперва допросить?
Гидлинг придушенно пискнул и вжался в пол ещё сильнее, словно это могло его спасти. Оказывается, у ИскИна имелось чувство юмора. Раньше Ксарра этого не замечала и потому весьма удивилась.
– Так-так, кто тут у нас? – шелтянин наклонился, рассматривая гидлинга. – Да это никак ты, Гвимп? Как твои пятки, не побаливают?
Ксарра хмыкнула. Глаза у гидлинга, и без того огромные, буквально вылезли из орбит, по радужке поплыли цветные полосы. Узнавание. Страх. Злость. Ошеломление:
– Чтоб я сдох… Ты же погиб?!
Яростно взвизгнув, гидлинг вывернулся из-под Умника и стрелой унёсся прочь длинными прыжками. От скорости его тельце размылось, а секундные вспышки бледного света, озарявшие участки коридора в месте прикосновения лап к полу, явно запаздывали, не успевая выполнять функцию освещения. Отчего возникало впечатление, что по коридору только что пронёсся едва различимый метеор. Через несколько секунд свет погас, видимо, гидлинг скрылся за поворотом.
– Догнать, шеф? – Умник кровожадно уставился ему в след.
После разговора с Сагибом на душе до сих пор было легко и спокойно. Непривычное ощущение – быть в мире с собой, и не сказать, чтобы ей это не понравилось. Напротив. Да, она по-прежнему отдавала себе отчёт, что опасность в лице Дома Велсайтов, желавшего получить свою информацию обратно, никуда не делась, но теперь, как бы это выразить, она чувствовала психологическую защиту, исходящую от шелтянина. Верила в его способность справиться с этой проблемой. Он ведь уже это доказал – вырваться с планеты и то казалось невыполнимым делом. Но ведь вырвались. Причём – совершенно без потерь. Правда, как выяснилось позднее, Хэнк тоже приложил руку к их спасению, буквально выбив этот корабль у заказчика. Что ж, молодец. Прямо по-другому после этого на него смотришь…
В рубке было всего два кресла, и оба были заняты. В пилотском расположился Сагиб, задумчиво уставившись в обзорный экран, исчерченный строчками, графиками и диаграммами навигационных данных, в запасном дрых Хэнк. Вне всякого сомнения, сказывалась бессонная ночка, когда скачивал ту злополучную информацию. Бедняга. Единственная койка в единственной каюте на этом крошечном кораблике по молчаливому уговору досталась ей. Но угрызения совести быстро сменились лёгкой злостью. Что-то она не слышала с его стороны протеста, когда занимала каюту. А раз не умеешь за себя постоять – сам виноват…
Ксарра мысленно обозвала себя злыдней. И здесь виноваты все, кроме неё. Хэнк вон даже не подозревает, что ему снова от неё досталось. Может, для разнообразия пропесочить ещё и шелтянина? Просто так, для душевного равновесия.
Остановившись за креслом Сагиба и секунду поколебавшись, она положила ладони ему на плечи. Ну да, телячьи нежности, и что с того? Сама испытывала неловкость к подобным знакам внимания, но когда-то надо же с чего-то начинать. Сагиб не мог её не почувствовать, но никак не отреагировал. Занят, видите ли. Не очень-то она и настаивала… Или не хотел смущать. Тем не менее ладони она не убрала. Спокойное тепло, передающееся от его плеч сквозь ткань, казалось приятным. Тепло мужчины, на которого можно опереться во всех смыслах… Тьфу! Что-то ты, подруга, того… Не слишком ли стала мягкотелой? Как бы потом не пожалеть. А с другой стороны – достали эти вечные опасения последствий…
Она только сейчас заметила Умника, замершего на полу сбоку от кресла. ИскИн тоже был занят делом – воткнув коготь одной из лапок в разъём приборной панели, вероятно, отслеживал текущую информацию бортовой системы корабля. Усмехнувшись, Ксарра тоже уставилась в экран, для удобства обзора и вывода информации поделённый на сектора разных величин. За свою жизнь она ни разу не видела воочию незаселённых планет, а тут – целая незнакомая звёздная система, поневоле испытаешь любопытство. Первым дело она изучила центральный сектор, демонстрировавший крупным планом медленный дрейф массивного, грубо очерченного рваными изломами «камушка» радиусом около трёхсот километров, который и являлся местом назначения «Небесного Храма». Астероид имел имя – «Анайод» и цифровой ряд, который для Ксарры значения не имел. Здесь, по словам Сагиба, находилась частная ремонтная база, а ещё раньше – завод по добыче редких металлов. Одна из скул каменной громадины была стёсана в плоскость, и на ней виднелись искусственные сооружения – причальные фермы, пустые, без единого корабля и малейших признаков жизни.
Затем Ксарра отыскала общий вид системы. В центре, понятное дело, звезда – бело-голубой карлик, не имевший названия в звёздном атласе, только цифровой ряд. Возле светила, в опасной близости от него, крошечная безжизненная планетка, раскалённая до состояния непрерывной вулканической деятельности по всей поверхности. Затем – мощный астероидный пояс, вытянутый по своей орбите гигантским эллипсом на фоне угольной черноты космоса. Пояс состоял из нескольких миллионов невзрачных кусков разной величины – от нескольких десятков метров до нескольких сотен километров. Пыль и остальная мелочь не в счёт. И уже за астероидным поясом – орбита газового гиганта. Даже с расстояния в несколько сотен тысяч километров он представлял собой весьма примечательное зрелище: огромный багрово-ржавый шар, сплюснутый на полюсах и перетянутый белесыми прожилками атмосферных потоков в верхних слоях, сверкающий в черноте космоса как кровожадный глаз изголодавшегося вампира. Взгляд Ксарры снова вернулся к центральному сектору экрана. Теперь она обратила внимание, что астероид «Анайод» находится на значительном удалении от плоскости астероидного пояса, вероятно, он когда-то был оттащен туда искусственно, для безопасной эксплуатации. Блудный сын, мать его. А прочитав сопровождавшие его данные, сильно удивилась, выяснив, что ленивый дрейф каменной громадины кажется таковым только на первый взгляд. Так как в действительности «Анайод» нёсся в пространстве вокруг голубого карлика со скоростью около тридцати километров в секунду, как, впрочем, и все астероидное кольцо. Просто «Небесный Храм» синхронизировал скорость и направление движения с объектом назначения, чтобы вписаться в его систему координат.
– Не вижу особого оживления по поводу нашего прибытия, – нарушила молчание Ксарра, продолжая разглядывать каменную громадину, по мере приближения все больше заслонявшую площадь центрального сектора экрана, пока не осталось ничего, кроме неё и узла причальной фермы, вытянутого в космос указательным пальцем – к нему-то «Небесный Храм» подгребал брюхом. – Надеюсь, мы припёрлись сюда не для того, чтобы полюбоваться внешним видом и убраться несолоно хлебавши? Может, этот астероид давно уже вымер?
– Думаю, за время моего отсутствия здесь ничего не изменилось. – Сагиб был спокоен. Он всегда был невероятно спокоен. Неистребимая черта характера. Сама Ксарра, бывало, срывалась на крик, особенно когда била кому-нибудь морду. А шелтянин и морду набьёт без особых эмоций. По крайней мере – внешне. – Не торопись с выводами. Те, кто здесь обитают, не очень-то любят засорять эфир ради незваных гостей…
Едва он договорил, как прозвучал короткий сигнал вызова, и нижний сектор экрана выдал изображение, поступившее по каналу связи. Вот это да… Ксарра с трудом сдержала смешок. Существо, исполнявшее роль диспетчера, оказалось гидлингом – полуметрового роста мартышкой с жёлто-зелёным мехом и большими удивлёнными глазами с разноцветной радужкой. Уточнение – старой мартышкой, с просторной плешью ото лба до затылка между круглых розовых ушей. Выглядел гидлинг исключительно потешно, было в его облике что-то мультяшное, ненастоящее. Но при этом старался вести себя серьёзно. Что только усиливало комизм, нелепость ситуации.
У Сагиба ненароком крыша не поехала, раз он стал доверять мартышкам? Более ненадёжных партнёров трудно найти во всем известном космосе. Каких только анекдотов не ходит про их вероломство, жадность, злобу и мстительность. Ни один здравомыслящий человек не доверил бы им и горсть песка в пустыне.
– Запрашивает астероидная база «Анайод», просьба назвать себя и цель прибытия… – гидлинг вдруг разинул рот и уставился в экран с таким видом, точно увидел призрак своего покойного дядюшки, явившийся за отчётом о промотанном наследстве. Спохватившись, резко захлопнул рот, потаращился на Сагиба ещё немного и явно через силу выдавил:
– Чтоб я сдох!
– Не торопись с такими пожеланиями, гидлинг, – с холодной иронией парировал Сагиб. – Лучше подготовь узел к стыковке. Надеюсь, он ещё не развалился окончательно?
– Подготовить? А почему я должен тебя принимать? – гидлинг злобно ощерился, продемонстрировав усеянные мелкими острыми зубками челюсти и сразу перестав казаться забавным и смешным. – Не чувствую ни малейшей радости по поводу твоего прибытия. Да и не стану я тебя принимать! Понял? Можешь болтаться в своей консервной банке возле причала хоть до посинения!
– Ух ты, какая чудная лысинка у твоего приятеля, – Ксарра недобро прищурилась в экран. – А что это он так разволновался? Ты ему что, в прошлый раз хвост прищемил?
– Что это ты себе позволяешь, женщина? – покрытый зеленоватым пухом хвост гидлинга от негодования встал трубой, высунувшись из-за плеча. – Кто дал тебе право надо мной издеваться?
– Эй, симпатяшка, пока я только шучу. Когда я начну издеваться, ты сразу почувствуешь разницу.
Выругаться гидлинг не успел, изображение пропало, а вместо него возникла физиономия существа другой расы. Ксарра едва не поперхнулась. Ничего себе, ещё и доррикс. Да на этом астероиде целый зверинец… Своеобразная внешность и слухи, ходившие об этих чужаках, моментально отбили всякое желание язвить. Шишковатая лысая голова, обтянутая серой шершавой кожей, тёмные, узкие глаза под тяжёлыми надбровьями, вместо носа и ушей – дырки в черепе, прикрытые плотными кожистыми складками. Безгубый рот смахивал на незаживший порез от ножа, пересекающий лицо поперёк от скулы до скулы. Ксарра невольно поёжилась. Ну и образина… Родом с Гелиона-6 с его страшными засухами и вечными песчаными бурями, дорриксы, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, славились своей выносливостью и силой – и отнюдь не в ущерб уму и сообразительности. Но главным было не это – дети Гелиона-6 обладали невероятно мощным даром внушения. Заставит тебя, к примеру, жрать дерьмо ложкой, а ты будешь воображать, что уписываешь торт. В общем, не буди лихо, будет тихо.
Пару секунд доррикс молчал, окидывая их компанию пронзительным взглядом. Затем жутко удивился, узнав Сагиба. Выразилось это так: складки кожи, прикрывавшие ушные отверстия, приподнялись, глаза моргнули белесыми веками, а острый подбородок дрогнул, расколовшись ротовой щелью:
– Чтоб я сдох… То-то мне голос в диспетчерской показался знакомым!
И доррикс в завершение шумно вздохнул, раздвинув носовые складки и продемонстрировав бледно-розовые щели под ними. Сейчас меня стошнит, подумала Ксарра, сглатывая подступивший к горлу комок. Это и есть старый приятель Сагиба?
– Сдаётся мне, Страгис, что ты перенял манеры у своих техников, – невозмутимо отозвался Сагиб.
Доррикс снова шумно вздохнул. Кажется, этот жест был эквивалентом человеческой усмешки. Или нет? Ксарра никогда не интересовалась особенностями мимики чужаков. На Нове-2, где проживают лишь люди, эта информация бесполезна… но лучше бы он так больше не делал, а то блевать придётся прямо на пол, до гальюна так быстро не добежишь. Ох, ну и пакость же…
– С кем поведёшься, шелтянин… – проскрипел доррикс. Голос у него оказался таким же шершавым, как и его череп. – Ладно, ближе к делу. Ты ведь появился здесь не за тем, чтобы в кои-то веки проведать старого приятеля?
– Ты прав. Мне необходимо переоборудовать кораблик, на котором я прибыл. Обычные процедуры – заменить идентификационные блоки, изменить конфигурацию надстроек, можешь даже перекрасить корпус, если сочтёшь нужным. Но это требуется сделать максимально быстро.
– Как это на тебя не похоже, шелтянин. Ты спёр корабль? Где, если не секрет?
– Ты задаёшь слишком много вопросов.
– А ты все такой же подозрительный, как и пять лет назад. Кстати, ты уверен, что мне не придётся открывать тебе кредит?
– Денег у меня достаточно, Страгис. Даже несмотря на твоё знаменитое на весь известный космос скупердяйство.
– Ладно, вытряхивай свои кости на твёрдую поверхность. Не думаешь же ты, что я попрусь целоваться к тебе? Обговорим это дело подробнее в более уютной обстановке.
Спустя пятнадцать минут они всей компанией шагали по коридорам, проложенным в толще астероида. Бегущая по полу зелёная стрелка, ярко вспыхивавшая в полутьме по мере продвижения и, собственно, служившая источником света, указывала направление, ведущее к жилым секторам базы, так что заблудиться было невозможно. Воздух, заполнявший коридор, в принципе годился для дыхания, но оказался таким сухим и спёртым, что драл горло не хуже наждачной бумаги, так что все без исключения обтянули лица прозрачными плёночными фильтрами, которые шелтянин предусмотрительно распорядился захватить с собой.
– Не знаю, как вам, а стены мне эти не нравятся, – пробурчал Хэнк, топая за спиной Ксарры. Разговору фильтр не мешал, но забавно искажал звуки, из-за чего голоса говорящих казались тоньше, чем есть. – Этот Страгис и в самом деле исключительный скупердяй – западло было потратиться на нормальное освещение?
Стены и впрямь выглядели подозрительно. Грубо обработанная каменная поверхность местами пестрела то заплатами из листовой стали, то нашлёпками из пенобетона. Ксарра мимолётно подумала, что безопаснее путешествовать было бы в скафандрах, но её заботило сейчас другое.
– Сагиб… Ты действительно доверяешь этому… чужаку?
Шелтянин двигался впереди быстрым, размашистым шагом, вполне соответствующим его росту, и не счёл нужным останавливаться, чтобы ответить:
– Насколько он этого заслуживает, Менга. Не более того. К тому же у нас не та ситуация, чтобы привередничать.
– Понимаю. Но мне что-то не нравится его хвостатый персонал.
– Точно, – снова встрял блондинчик. – Всем известно, что мартышкам нельзя доверить на хранение даже собственный хвост. Сопрут.
– Страгис им тоже не доверяет, – сдержанно ответил Сагиб. – Но это не мешает ему пользоваться их услугами.
– Да знаем, знаем, – досадливо отмахнулся Хэнк. – Гидлинги – прирождённые техники, неполадки, что называется, кожей чувствуют. Если имеется хоть малейший шанс починить какую-либо вещь, они это сделают. – Тут он спохватился: – Вот же фигня! Мы никого не оставили присмотреть за кораблём, пока мартышки будут его модифицировать! Ведь действительно сопрут все, что плохо лежит. А что хорошо лежит – тем более.
– Что ж сам не остался? – Полуобернувшись на ходу, Ксарра скользнула насмешливым взглядом по его заспанной физиономии. – Дрых бы сейчас и дальше… кстати, ещё раз наступишь мне на пятки, по шее получишь.
Хэнк тут же отстал на шаг, но его болтливость не уменьшилась.
– Остаться? С мартышками в компании? – судя по голосу, хакера передёрнуло от отвращения. – Ну уж нет, увольте… Вот Умник бы отлично справился с этой задачей. А где, кстати, Умник?
– Если все пойдёт так, как я задумал, этот корабль нам уже не понадобится.
– Эй, шелтянин, а на фига тогда было договариваться о его…
– Для смазки, парень. Для смазки. Иногда в сотрясении воздуха членораздельными звуками есть определённая польза. Но не в твоём случае.
ИскИн оказался лёгок на помине и примчался сразу же, едва прозвучало его имя – чтобы доложить о результатах разведки. Он все время следовал впереди Сагиба, выдерживая дистанцию шагов в тридцать.
– Шеф, засёк две видеокамеры. Уничтожить?
– Отставить. Двигай дальше.
Умник снова умчался в темноту. Видел он в ней прекрасно, совершенно не нуждаясь в искусственном освещении. И тут же впереди прозвучал тонкий пронзительный вопль, исходивший определённо не от ИскИна. Через несколько шагов обнаружилась такая картина: вжавшись в стенку коридора, какой-то гидлинг наполненными диким ужасом глазами смотрел на Умника, грозно нависшего над ним всеми своими блестевшими полированной сталью лапами, шипами и жвалами. Тщедушное тельце в ветхом, измазанном всеми мыслимыми видами технической смазки комбинезоне сотрясалось крупной непрерывной дрожью.
– У меня пленный, шеф, – радостно прошипел Умник, его механический голос звучал сейчас особенно зловеще. – Что с ним делать? Сразу съесть или сперва допросить?
Гидлинг придушенно пискнул и вжался в пол ещё сильнее, словно это могло его спасти. Оказывается, у ИскИна имелось чувство юмора. Раньше Ксарра этого не замечала и потому весьма удивилась.
– Так-так, кто тут у нас? – шелтянин наклонился, рассматривая гидлинга. – Да это никак ты, Гвимп? Как твои пятки, не побаливают?
Ксарра хмыкнула. Глаза у гидлинга, и без того огромные, буквально вылезли из орбит, по радужке поплыли цветные полосы. Узнавание. Страх. Злость. Ошеломление:
– Чтоб я сдох… Ты же погиб?!
Яростно взвизгнув, гидлинг вывернулся из-под Умника и стрелой унёсся прочь длинными прыжками. От скорости его тельце размылось, а секундные вспышки бледного света, озарявшие участки коридора в месте прикосновения лап к полу, явно запаздывали, не успевая выполнять функцию освещения. Отчего возникало впечатление, что по коридору только что пронёсся едва различимый метеор. Через несколько секунд свет погас, видимо, гидлинг скрылся за поворотом.
– Догнать, шеф? – Умник кровожадно уставился ему в след.