Страница:
– Черт, я не должен был умереть так бездарно… – хрипит Алагар вслух.
Менга подскакивает, чтобы помочь, но не успевает – бывший сизровец падает лицом вниз и затихает. Теперь уже «бывший» навсегда. Он мёртв. Мне ли этого не понять.
Менга замирает над ним в неудобном полунаклоне, бросает на меня растерянный взгляд. Я не отвечаю, смотрю на Алагара. Внутри ворочается холодная ярость – ярость от тяжёлой и неоправданной потери. Потери союзника. Потери несостоявшегося друга. Сколько раз уже такое случалось…
«Умник, почему?!!»
«Я его не видел, шеф. Оптика его почему-то не воспринимает».
Рассуждать и предаваться скорби некогда. Прости, Алагар.
«Менга, посмотри, что можно взять у него из снаряжения. Умник, что видишь сейчас?»
Впиваюсь взглядом в проем распахнутой двери, за которой лежит труп штурмовика. Дистанционно подключённый к лоцману, Умник может видеть моими глазами и заметить то, что упустил я. Какое-то хранилище. Приземистые прямоугольные контейнеры, выстроенные ровными рядами до дальней стены. Весь пол в этих контейнерах. Подходящий размер, чтобы засунуть человеческое тело. Неожиданно догадываюсь, что это такое, и ярость гаснет, уступая опасению. Саркофаги для анабиоза. Похоже, меня с Менгой преследует какой-то злой рок. Уничтоженный штурмовик, видимо, просто охранял секреты лорда Джафаса, сосредоточенные именно в этом отсеке, когда нас угораздило на него нарваться. Но выбирать и сейчас не приходится.
«Вроде чисто», – наконец неуверенно рапортует Умник.
Справа доносится лязгающий шум. Дёргаясь под невидимым, но мощным усилием с внешней стороны, дверь медленно отжимается в сторону. Нашли способ открыть, не разрушая.
«Менга, пошли!»
Мы уже в хранилище. Умник захлопывает за нами дверь, по линии паза вспыхивает и гаснет яркий росчерк дуговой сварки, блокируя дверь намертво.
«Я её заклинил, шеф, аварийная герметизация. Так что тем же способом отжать не смогут».
«Хорошо».
На всякий случай подбираю игломет охранника – «экстра» намного мощнее «стража», заряды снабжены кумулятивными наконечниками, способными прошить почти любые доспехи, поэтому защитные пластины в комбезе Алагара его не спасли. Да и обойма побольше – на две с половиной тысячи игл…
Времени мало.
Снова на виртуалке вид кабины «Покорителя…» Обнимаю Менгу, впиваясь в губы. Она отвечает, сперва неуверенно, потом жадно. Тёплая волна… Осечка. Прыжок не удаётся, не могу понять, почему – не настолько уж организм истощён. Что-то вроде антикомпенсации за возврат способности контактировать с лоцманом? Или просто в башке во время ломки перегорел лишний «чип», отвечавший за телепортацию? Худо дело. Резко отрываюсь от губ Менги, снова оглядываю хранилище, теперь внимательнее, высматривая, что можно использовать для своей защиты. Менга молчит, прослеживая направление моего взгляда – понимает, что меня не стоит сейчас отвлекать лишними вопросами…
Вдоль левой стены замечаю длинный ряд высоких шкафчиков – личная экипировка для штурмовиков? Быстро прохожу сквозь три ряда контейнеров на полу, останавливаюсь у первого попавшегося шкафчика, дёргаю дверцу. Заперто… Щелчок, дверца распахивается – Умник вскрыл электронный замок, не дожидаясь распоряжения. Тут же многочисленные щелчки по всему ряду, все шкафчики открыты. Внимательно изучаю содержимое. В каждом – штурмовые прототеллароновые доспехи, из оружия – типовой плазмоган «жар» и игломет «экстра», вибронож, на отдельной полочке – спецмедикаменты. В числе прочего – баллончик с аэрозольной взрывчаткой «гейзер…»
Мысль работает как никогда быстро. Доспехи сгодятся вместо скафандров. К тому же – отличная защита от нервно-паралитических газов, если их применят против нас, использовав для этого вентиляционную систему отсека. Взрывчатка поможет пробить борт станции. План созрел мгновенно.
«Менга, делай, как я. Умник, стартуй и подлетай снаружи к борту отсека, в котором мы находимся. Попробую пробиться прямо в космос, твоя задача – нас подобрать».
Глотаю капсулу – боевой наркотик штурмовиков послабее, чем «Эго-27», но тоже сгодится в данных обстоятельствах. За минуту с небольшим помогаю Менге упаковаться в доспехи, ещё быстрее облачаюсь сам. Визуализация шлема великолепна: компьютерная система бронекостюма автоматически подключается к лоцману, виртуалка разворачивается во всю лицевую поверхность, разбиваясь на множество экранчиков обзора разного вида – на все двести семьдесят градусов. Изображение чёткое, поверх видеоокон – информационное сопровождение характеристик всех предметов, попадающих в поле зрения. Плюс масса дополнительных режимов сканирования для разных степеней освещённости. Обвешавшись оружием, идём с Менгой среди рядов контейнеров прямиком к борту, в руках – баллончики с «гейзером». Главное, чтобы хватило мощности пробить внешний борт, здесь защита станции особенно сильна. Возможно, придётся повторить операцию несколько раз, причём быстро, чтобы система аварийной герметизации не успевала восстанавливать наносимые повреждения. Объясняю задачу Менге, затем вдвоём быстро вычерчиваем серый контур два на два метра, ширина напылённого слоя аэрогола – два сантиметра. Выщёлкиваю из дна баллончика капсулу с химическим детонатором, вдавливаю в контур. Уловив радиосигнал управляющей микросхемы капсулы, виртуалка разворачивает специальное окно с таймером…
«Умник, доложи обстановку».
Тишина в эфире.
Только сейчас доходит, что связи с ним нет с тех пор, как отдал последний приказ. И подтверждения от него не было.
«Умник, отвечай, немедленно».
Проклятье галтов, ну что там ещё? Не хватит ли нам этих долбаных неприятностей…
Внутри склада оживает аудиосвязь, рыкающий бас заполняет помещение, гуляя от стенки до стенки громогласным эхом:
– Шелтянин, с тобой говорит начальник службы безопасности Дома Велсайтов капитан Фалей. Корабль твоего приятеля только что взят под контроль моими штурмовиками. Предлагаю прекратить бессмысленное сопротивление. Зачем нам все эти лишние хлопоты, если и так ясно, чем все закончится?
Правая рука до хруста стискивает баллончик с «гейзером». В глазах темнеет от слепой ярости, вытесняющей разум… Опять один «пшик» после всей нервотрёпки. Об Умнике можно забыть… Диким усилием воли совладав с собой, ровным голосом отвечаю вслух:
– Боюсь, у меня нет выбора, Фалей. Я убью любого, кто попытается проникнуть в этот отсек.
– И как долго ты надеешься там отсидеться? Видишь вокруг себя контейнеры, шелтянин? У меня нет полномочий вызвать к жизни тех, кто в них содержится. Но с минуты на минуту прибудет лорд Джафас, и он наверняка отдаст приказ испытать своих новых солдат в боевых условиях.
Так я и думал. Экспериментальные солдаты лорда Джафаса. Недаром в этом отсеке размещены оружейные шкафчики. Хуже ситуации не придумаешь… организовать оборону прямо в казарме неприятеля, забитой спящими киборгами…
– Одного ты сумел на некоторое время вывести из строя, – насмешливо продолжает Фалей. Я бросаю быстрый встревоженный взгляд в сторону трупа штурмовика, по-прежнему валяющегося около входа в отсек. Что значит «на некоторое время»? Он же разорван пополам, поперёк груди… – Признаюсь, я несколько удивлён. Я-то знаю, чего стоят эти солдаты в деле. Но на этом складе готовой продукции ровно сотня контейнеров. Как тебе эта цифра? Ласкает слух, не правда ли? Даю тебе ровно минуту для сдачи. Подумай хорошенько.
Фалей умолкает, а я ловлю на окошке связи взгляд Менги. В зелёных глазах подруги – сплошное чёрное отчаяние. Я её отлично понимаю. Но выбора у нас нет. Не испытываю ни малейшего желания лечь в один из этих контейнеров обезличенным болваном, способным только выполнять приказы…
«Что теперь?»
Нервы горят от наркотика, мозг перегружен, решая неразрешимую задачу. Ничего не выходит. Вариантов действительно больше нет. Приходится признать своё бессилие:
«Не знаю».
«Я больше так не могу, Саги. Не могу. Получить надежду, чтобы тут же её потерять…»
Я разворачиваюсь к ней всем телом, кладу ладони в бронированных перчатках на наплечники её доспехов, наши шлемы соприкасаются лицевыми пластинами. Мы смотрим друг другу в глаза. В груди – глухая тоска и острая, щемящая нежность друг к другу. Все прощено, все забыто. Существует только «здесь и сейчас». Она права, моя Менгийская Кошка, эмпатом быть иногда все-таки легче…
«Мы ещё живы, Менга. И все ещё нужны друг другу. Это все, что я могу тебе сказать».
«Под нами безымянная планетка из системы Утопия, четвёртая от светила. С кислородной атмосферой и пригодными для жизни условиями. Видеоданные из ролика Хэнка помнишь?»
Я сразу понял, к чему она клонит.
«Да, я её чувствую».
«Я помню, что ты рассказывал о телепортации. Что ты никогда не делал подобных прыжков…»
«Стопроцентное самоубийство, Менга. Ничего не выйдет. И дело даже не в осечках…»
«У нас нет других вариантов».
«Ты не понимаешь, киска. Теоретически я могу прыгнуть, это в моих силах, но даже если мы угадаем с высотой и нас не размажет о поверхность планеты, мы войдём в её атмосферу с той же скоростью, с какой станция вращается вокруг неё на орбите, а это – несколько километров в секунду. Понимаешь? Относительная скорость точки отсчёта сохраняется во время прыжка, и с этим ничего не поделаешь. Мы сгорим раньше, чем успеем это осознать».
Она растерялась.
Неудивительно, что подобные соображения не пришли ей в голову. Ведь техника телепортационных перемещений ей совершенно незнакома. Но растерянность Менги длилась недолго. У неё очень цельный характер, и она умеет быстро принимать решения. Пусть и не всегда правильные.
«Саги. Это ведь очень быстрая смерть?»
«Да».
«Тогда пусть так и будет, раз больше нам ничего не светит. Лучше вместе сгореть в атмосфере, чем…»
Неожиданно чувствую смертельную угрозу совсем рядом и мгновенно нахожу её источник. Менга, отреагировав на моё движение, потрясённо вскрикивает. У меня самого по коже бегут мурашки – труп штурмовика шевелится, верхняя часть тела пытается подтянуть к себе руками нижнюю. Чтобы воссоединиться. Я вижу это собственными глазами, и, значит, это реально.
От нас до него, через весь отсек, метров десять. Не двигаясь с места, залпами из плазмоганов заливаем эту тварь высокотемпературной плазмой. Менга остервенело ругается последними словами, разряжая выстрелами свой страх. Тварь горит, из затянувшего её пламени столбом валит чёрный дым, втягиваясь в вентиляционные отверстия под потолком. Срабатывает противопожарная система, невидимое облако инертного газа, выпущенное форсунками из потолка и стен, окутывает горящее тело, хлопок – и пламени нет. Только струйки чёрного дыма. Обугленное до неузнаваемости тело все ещё слабо шевелится, но целенаправленность движений пропала, и вряд ли оно теперь представляет опасность…
«Как это возможно?!!»
За сухой цифровой строкой депеши я слышу крик Менги.
Снова оживает аудиосвязь хранилища, голос иной – сухой, деловитый, тон небрежный:
– Шелтянин, говорит лорд Джафас. Я искренне восхищён твоими способностями к выживанию, но в данный момент все возможные и невозможные выходы из этого отсека перекрыты моими роботами. Тебе не пройти. Обещаю, что не убью тебя сразу, если согласишься сложить оружие и избавишь меня от лишних хлопот. Сперва мы поговорим. Подтверди, что понял меня.
– Я понял. Ты не учитываешь ещё один вариант, Джафас. Возможно, я не хочу сдаваться, пока жив.
– Поверь, я не так страшен, каким меня разрисовали в новостях. Весь этот бред о завоевании Новы-2 придуман от начала до конца. Дом Никсардов всегда был врагом моего Дома из-за древних разногласий, но мои исследования никому не угрожали. Прекрати сопротивление, и мы поговорим. Мне нужны такие люди, как ты…
Связь почему-то прерывается.
Ну, ещё бы, думаю я над его предложением, солдатики из саркофагов тебе нужны, а не люди…
«Шеф?»
«Умник?»
Пауза. Напряжённо жду ответа. Каким-то образом чувствую – будет сюрприз. Рано я списал ИскИна со счётов…
«Шеф, засёк твоё местоположение. Советую отойти метра на три в сторону. И побыстрее!»
Я не рассуждаю, хватаю Менгу за руку, и мы отбегаем.
Лёгкий толчок, словно кто-то прицепился к станции снаружи…
И тут же – взрыв.
Корпус станции, там, где мы стояли, словно вскрывается гигантским консервным ножом – здоровенный кусок диаметром метра два в ореоле яркой круговой вспышки отделяется от стены и летит внутрь хранилища, вдребезги разбивая ближайшие саркофаги. Затем снова воцаряется тишина. Очень эффектно. И, главное, предупреждение последовало вовремя. Где ж он там спрятался, мой мелкий друг, раз лорд Джафас его до сих пор не прикончил?
В ожидании непрошеных гостей держим плазмоганы наизготовку. Воздух из отсека не старается вырваться в отверстие – значит, снаружи присосался десантный бот, выровняв давление, характер проникновения тоже указывает на это. Менга жутко напряжена, на лице звериный оскал. Кошусь на собственное видеоотражение – ничуть не лучше. Морда бледная, из пасти – два ряда острых белых клыков. Очень странно, что лорд Джафас решился на такой шаг, не проще ли было…
«Шеф, да что за фигня, тебя ещё долго ждать, черт тебя побери?»
И кто его научил так ругаться?..
Потом до меня доходит смысл сказанного. Немудрёно так отупеть от постоянного нервного перенапряжения. Менга и та реагирует раньше – срывается и с радостным воплем несётся к отверстию в стенке, пробитому абордажным взрывом. Но кто же её отпустит одну? Заскакиваем в бот уже почти одновременно. Пока пробираемся по пустому десантному отсеку к кабине управления, борт герметизируется и с глухим чавканьем отлипает от станции, плавно набирая ускорение. По пути успеваю провести с помощью лоцмана идентификацию судна – космоплан серии «шторм», многофункциональный десантный корабль класса «орбита-планета», применяется в некоторых мирах Федерации для ведения локальных войн, а также вовсю используется различными планетарными патрульными службами множества других миров… Высокая степень защиты обеспечивается благодаря нанореактивной броне, пилотажно-навигационный комплекс обеспечивает ручное, директорное и автоматическое управление судном от взлёта до посадки, вооружение… и так далее. В общем, вполне отвечает нашим текущим требованиям, особенно когда выбирать не из чего.
Мы уже в кабине.
«Шеф!» – радостно орёт Умник, прыгая мне навстречу с кресла. Гибкое стремительное тело мантоптеры пулей мелькает в воздухе, шипастые лапы впиваются в нагрудную броню, жвалы щёлкают возле лицевой панели. От толчка я отступаю на шаг, чтобы сохранить равновесие. Шестьдесят кило – не шутка.
«Я тоже тебе рад, парень. Но кто-то должен управлять кораблём».
«А он на автопилоте».
«И куда же мы движемся?» – с деланным спокойствием осведомляюсь я.
Умник перескакивает обратно в кресло и тыкает лапой в экран обзора, полностью занятый видами планеты под нами. За неимением лучшего нарекаю её по названию звезды, добавив порядковый номер – Утопия-4.
«К поверхности планеты, шеф. Других вариантов нет – корабли этого типа не оборудованы гипердвижками, догнать нас ничего не стоит – на том же „Покорителе“, например. Только на планете есть шанс основательно затеряться».
Умно. Недаром я окрестил его Умником. Редко открыто выражаю эмоции по какому-либо поводу, но в этот раз без нервного смешка не обходится. Полоса везения и неудач просто какая-то невероятная, немыслимая.
«Отключи директорное управление, не хочу, чтобы нас на поводке вернули обратно».
«Сделано».
Опускаюсь в кресло, заставляя Умника перебраться на колени. Автоматически пристёгиваются ремни безопасности – в кабине невесомость, судно слишком мало для искусственных гравитационных установок. Наверное, стоило для удобства снять доспехи, но что-то мне говорит, что лучше повременить. В кабине два пилотских кресла, так что Менге тоже есть где пристроиться – что она и делает.
«Где ты выкопал этот космоплан?»
«Ну, после того, как лорд Джафас прибыл с планеты на станцию и конфисковал наш „Покоритель“, мне пришлось затаиться на некоторое время среди оборудования причала. А затем я сумел выбрать подходящий момент и позаимствовать его собственный бот».
Так вот оно что. Недаром лорд Джафас не договорил со мной об условиях сдачи. Умник спутал ему карты.
«Молодец, Умник».
«Рад стараться, шеф».
Радоваться ещё рано, но я все равно смеюсь, а Менга – вместе со мной. Нервная разрядка. Выпускаем пар. Умник тоже хихикает, не собираясь от нас отставать. Он действительно стоящий парень, мой ИскИн. Угрызения совести – не в моем стиле, но мне становится жаль, что я так пренебрежительно относился к нему раньше. Больше такого не повторится.
Машинально пролистываю электронный борт-журнал. В программе предыдущего рейса – пополнение материала для исследований. Вот оно что, лорд Джафас получал его с планеты, то вещество, которое так изменяло обречённых на эксперименты людей. Весьма интересно. Вернее, будет интересно, когда спасём свои шкуры. А пока – не представляющая никакой ценности деталь.
Космоплан уже вошёл в верхние слои атмосферы. Поначалу корабль снижался незаметно для глаз, заметное торможение началось только с высоты ста двадцати километров, и, соответственно, начала нарастать перегрузка. Восемьдесят, семьдесят… Нам уже не до разговоров, тела вдавливаются в кресла. В обзорный экран видно, как пламя, охватившее носовую часть бота при трении с атмосферой, все больше усиливается, переходит в сплошной поток, нагрев корпуса составляет уже больше двух тысяч градусов, слышен нарастающий шум, немного трясёт. Пока посадка идёт нормально – учитывая то, что приёмных антигравитационных колодцев на этой планете нет, и нашему судёнышку все приходится делать самому.
Наконец скорость начинает заметно падать, шлейф пламени, окутывавший корпус, постепенно сходит на нет. Внизу виден зелёный с жёлтыми пятнами лесной массив, прорезанный широкой извилистой лентой фиолетовой реки, при увеличении масштаба можно разглядеть любую деталь, я высматриваю место поровнее. Бот по-прежнему идёт на автопилоте, следовательно, точка, где приземлялся лорд Джафас, должна соответствовать всем условиям безопасной наземной посадки. Но я раздумываю, целесообразно ли следовать этим маршрутом и дальше. В бортовом компе сведения о базах или временных лагерях в точке посадки отсутствуют, но это вовсе не означает, что их там нет. Поэтому нас может ожидать весьма «тёплый» приём…
Сомнения разрешает тревожный сигнал с приборной панели:
«Шеф, у нас проблемы, – комментирует Умник. – Топливо на исходе».
На самом деле никаких проблем нет. Я этого ожидал. К тому же мы уже на высоте меньше десяти километров и вполне можем закончить приземление в спасательных капсулах – после того, как космоплан исчерпает энергоресурс бортовых антигравов, на которые он только что переключился автоматически. Сейчас у «шторма» очень малый вес, а аэродинамики корпуса и коротких крыльев вполне достаточно для быстрого, но управляемого планирования к поверхности. Это я и довожу до сведения экипажа. Экипаж (в лице Менги, Умник и так знает все не хуже меня) полон энтузиазма и готов к спуску на антигравах, реактивных движках и парашютах – короче, на всем том, чем оборудована спасательная капсула.
«Умник, мерзавец, – с напускным негодованием делает выговор Менга, – ты почему не попросил лорда Джафаса сделать дозаправку бота, перед тем как его спёр?»
Снова смеёмся. Но смех быстро умолкает, когда движки глохнут окончательно и наступает относительная тишина, сопровождаемая лишь мелкой вибрацией корпуса. «Полезный груз» для двух капсул уже распределён – я компонуюсь вместе с Умником, Менга – в гордом одиночестве. Старательно маскируя тревогу, пытается пошутить, что хоть немного отдохнёт от моей опостылевшей рожи. Я понимаю её состояние – ей не приходилось делать аварийную посадку на планету, и подбадриваю обещанием, что долго в одиночестве ей скучать не придётся.
Энергоресурс антигравов исчерпывается подозрительно быстро – уже на высоте пяти километров. Техники лорда Джафаса, по всей видимости, отвратительно выполняют свои обязанности. Автоматика бота опускает сверху и с боков прозрачные секции капсул, упаковывая нас в яйцевидные коконы и отрезая даже шум вибрации. Умник прощально машет Менге лапкой – юморит, мерзавец. Я успеваю показать Менге большой палец перед тем, как отстреливаются бортовые секции и капсула вылетает из кабины в атмосферу.
Отлетаем на безопасное расстояние от падающего космоплана, над капсулой выстреливается и разворачивается черно-багровый парашют – даже здесь лорд Джафас не забыл поставить штамп своего Дома…
Взрыв покинутого корабля оказывается полной неожиданностью. Успеваю заметить росчерк ещё одной сверхзвуковой ракеты, впивающейся в развороченный предшественницей борт. Выплёскивая пламя, космоплан разваливается на бесформенные куски… накатившая воздушная волна толкает капсулу, закручивает вокруг оси, перехлёстывая стропы парашюта, автоматика выдаёт сигнал аварийной ситуации… Но все обходится, через несколько секунд полет выравнивается. На прозрачном пластике капсулы в нескольких местах видны зонтики круговых трещин – «паутина» от попадания осколков от космоплана. Пробить не пробило, но покрошило изрядно. Ничего серьёзного, из-за чего стоило бы беспокоиться.
«Шеф, я чуть не описался», – комментирует Умник, выпрямляя лапы у меня на коленях и заглядывая за срез кресла, в прозрачное дно капсулы под моими ногами.
«Не завирайся».
«Так я ж образно…»
Приподнимаюсь от спинки, отжимая ремни безопасности, заглядываю вниз. Ничего интересного, кроме несущейся навстречу земли, там нет. Высота три тысячи метров. Чуть ниже и левее парит капсула Менги… адово семя, почему у неё нет парашюта?!
«Менга? Ты меня слышишь? Что у тебя происходит?»
«Этот злоклятый взрыв повредил стропы, парашют пришлось отстрелить».
«Выпускай запасной».
«Я пытаюсь, но ничего не выходит».
«Шеф, я просканировал электронное оборудование её капсулы – автоматика сдохла, полный отказ системы. Один шанс из тысячи – но, похоже, один из осколков космоплана раскурочил управляющий блок или стартовые механизмы. Она упадёт, если не отстрелить капсулу и не использовать ручное управление самого кресла».
Верно. ИскИн молодец, быстро соображает… Хором передаём совет Менге, но ответ по-прежнему неутешительный:
«Сагиб, капсула не отстреливается».
Крепко заклинило. Проклятье, почему это случилось с ней, а не со мной?
– Менга, у тебя есть оружие, выбивай крепёжные замки стенок! – от волнения я кричу вслух. – Я смогу тебя подобрать!
Лоцман передаёт крик, ему все равно, что передавать…
«Я слышу волнение в твоём голосе, или мне показалось?»
Капсула Менги быстро уменьшается в размерах, проваливаясь вниз сквозь атмосферные слои. Голос неестественно спокоен. Напрасно ты мне не веришь… Умник впивается лапками в страховочные ремни кресла за миг до того, как стенки нашей капсулы отлетают в стороны и воздушный поток толкает в грудь. Из сиденья содрогающимися рывками выдвигаются короткие полутораметровые крылья для планирования на антигравах… и застревают на середине. Нет. Только не сейчас.
«Шеф, секундочку…»
Умник, карабкаясь по мне, как альпинист по отвесной круче, молнией перемахивает через плечо, скрываясь за спинкой кресла, словно и нет никакого напора встречного воздуха. Там, сзади, вся механика, отвечающая за систему жизнеобеспечения. Сумеет ли что-нибудь сделать? Сейчас все решают секунды. Ещё немного – и мы уже не успеем перехватить капсулу Менги до столкновения с землёй.
«Шеф, нас тоже зацепило взрывом. Контейнер с запасным парашютом – в лохмотья, многие узлы и крепления сильно повреждены, но модули антигравов и реактивные движки целы, кое-что можно поправить, если переключиться на запасные цепи вручную».
«Действуй».
Отчаяние успевает подобраться очень близко, когда толчок реактивных струй бросает вперёд и вниз. Высота уже полторы тысячи метров.
«Шеф, мне придётся остаться здесь и поманеврировать вручную. Менгу мы нагоним».
«Спасибо. Я перед тобой в долгу, парень».
«В неоплатном, шеф, в неоплатном».
Все шутит, засранец. Воздух ревёт, сшибаясь с доспехами, и капсула Менги уже рядом – она крутится вокруг оси, я вижу фигурку подруги в кресле, орудующую иглометом. Пока я двигался к ней, она не тратила времени зря. От капсулы веером отлетают куски пластика, линия разреза растёт, расчертив её сверху донизу. Наконец, половинки распадаются, и Менга остаётся лишь в кресле. Которое по-прежнему вращается вокруг оси.
«Менга, приготовься отстегнуть ремни и перебраться ко мне. Сделаешь это, когда тебя снова развернёт лицом ко мне, постараюсь подобраться поближе».
«Принято».
«Умник, готов?»
«А как же!»
Сближаемся. Пять метров, три, один…
Менга одним движением расстёгивает ремни безопасности и отталкивается ногами от кресла… летит, широко расставив руки и ноги… ближе… наконец падает мне на колени, усаживаясь лицом к лицу и цепко обхватывая руками, задействовав на всю катушку мускульные усилители доспехов. Если бы не такая же броня на мне, раздавила бы ребра в лепёшку. Со стороны мы теперь напоминаем слоёный пирог – нас двое, кресло и ИскИн.
Менга подскакивает, чтобы помочь, но не успевает – бывший сизровец падает лицом вниз и затихает. Теперь уже «бывший» навсегда. Он мёртв. Мне ли этого не понять.
Менга замирает над ним в неудобном полунаклоне, бросает на меня растерянный взгляд. Я не отвечаю, смотрю на Алагара. Внутри ворочается холодная ярость – ярость от тяжёлой и неоправданной потери. Потери союзника. Потери несостоявшегося друга. Сколько раз уже такое случалось…
«Умник, почему?!!»
«Я его не видел, шеф. Оптика его почему-то не воспринимает».
Рассуждать и предаваться скорби некогда. Прости, Алагар.
«Менга, посмотри, что можно взять у него из снаряжения. Умник, что видишь сейчас?»
Впиваюсь взглядом в проем распахнутой двери, за которой лежит труп штурмовика. Дистанционно подключённый к лоцману, Умник может видеть моими глазами и заметить то, что упустил я. Какое-то хранилище. Приземистые прямоугольные контейнеры, выстроенные ровными рядами до дальней стены. Весь пол в этих контейнерах. Подходящий размер, чтобы засунуть человеческое тело. Неожиданно догадываюсь, что это такое, и ярость гаснет, уступая опасению. Саркофаги для анабиоза. Похоже, меня с Менгой преследует какой-то злой рок. Уничтоженный штурмовик, видимо, просто охранял секреты лорда Джафаса, сосредоточенные именно в этом отсеке, когда нас угораздило на него нарваться. Но выбирать и сейчас не приходится.
«Вроде чисто», – наконец неуверенно рапортует Умник.
Справа доносится лязгающий шум. Дёргаясь под невидимым, но мощным усилием с внешней стороны, дверь медленно отжимается в сторону. Нашли способ открыть, не разрушая.
«Менга, пошли!»
Мы уже в хранилище. Умник захлопывает за нами дверь, по линии паза вспыхивает и гаснет яркий росчерк дуговой сварки, блокируя дверь намертво.
«Я её заклинил, шеф, аварийная герметизация. Так что тем же способом отжать не смогут».
«Хорошо».
На всякий случай подбираю игломет охранника – «экстра» намного мощнее «стража», заряды снабжены кумулятивными наконечниками, способными прошить почти любые доспехи, поэтому защитные пластины в комбезе Алагара его не спасли. Да и обойма побольше – на две с половиной тысячи игл…
Времени мало.
Снова на виртуалке вид кабины «Покорителя…» Обнимаю Менгу, впиваясь в губы. Она отвечает, сперва неуверенно, потом жадно. Тёплая волна… Осечка. Прыжок не удаётся, не могу понять, почему – не настолько уж организм истощён. Что-то вроде антикомпенсации за возврат способности контактировать с лоцманом? Или просто в башке во время ломки перегорел лишний «чип», отвечавший за телепортацию? Худо дело. Резко отрываюсь от губ Менги, снова оглядываю хранилище, теперь внимательнее, высматривая, что можно использовать для своей защиты. Менга молчит, прослеживая направление моего взгляда – понимает, что меня не стоит сейчас отвлекать лишними вопросами…
Вдоль левой стены замечаю длинный ряд высоких шкафчиков – личная экипировка для штурмовиков? Быстро прохожу сквозь три ряда контейнеров на полу, останавливаюсь у первого попавшегося шкафчика, дёргаю дверцу. Заперто… Щелчок, дверца распахивается – Умник вскрыл электронный замок, не дожидаясь распоряжения. Тут же многочисленные щелчки по всему ряду, все шкафчики открыты. Внимательно изучаю содержимое. В каждом – штурмовые прототеллароновые доспехи, из оружия – типовой плазмоган «жар» и игломет «экстра», вибронож, на отдельной полочке – спецмедикаменты. В числе прочего – баллончик с аэрозольной взрывчаткой «гейзер…»
Мысль работает как никогда быстро. Доспехи сгодятся вместо скафандров. К тому же – отличная защита от нервно-паралитических газов, если их применят против нас, использовав для этого вентиляционную систему отсека. Взрывчатка поможет пробить борт станции. План созрел мгновенно.
«Менга, делай, как я. Умник, стартуй и подлетай снаружи к борту отсека, в котором мы находимся. Попробую пробиться прямо в космос, твоя задача – нас подобрать».
Глотаю капсулу – боевой наркотик штурмовиков послабее, чем «Эго-27», но тоже сгодится в данных обстоятельствах. За минуту с небольшим помогаю Менге упаковаться в доспехи, ещё быстрее облачаюсь сам. Визуализация шлема великолепна: компьютерная система бронекостюма автоматически подключается к лоцману, виртуалка разворачивается во всю лицевую поверхность, разбиваясь на множество экранчиков обзора разного вида – на все двести семьдесят градусов. Изображение чёткое, поверх видеоокон – информационное сопровождение характеристик всех предметов, попадающих в поле зрения. Плюс масса дополнительных режимов сканирования для разных степеней освещённости. Обвешавшись оружием, идём с Менгой среди рядов контейнеров прямиком к борту, в руках – баллончики с «гейзером». Главное, чтобы хватило мощности пробить внешний борт, здесь защита станции особенно сильна. Возможно, придётся повторить операцию несколько раз, причём быстро, чтобы система аварийной герметизации не успевала восстанавливать наносимые повреждения. Объясняю задачу Менге, затем вдвоём быстро вычерчиваем серый контур два на два метра, ширина напылённого слоя аэрогола – два сантиметра. Выщёлкиваю из дна баллончика капсулу с химическим детонатором, вдавливаю в контур. Уловив радиосигнал управляющей микросхемы капсулы, виртуалка разворачивает специальное окно с таймером…
«Умник, доложи обстановку».
Тишина в эфире.
Только сейчас доходит, что связи с ним нет с тех пор, как отдал последний приказ. И подтверждения от него не было.
«Умник, отвечай, немедленно».
Проклятье галтов, ну что там ещё? Не хватит ли нам этих долбаных неприятностей…
Внутри склада оживает аудиосвязь, рыкающий бас заполняет помещение, гуляя от стенки до стенки громогласным эхом:
– Шелтянин, с тобой говорит начальник службы безопасности Дома Велсайтов капитан Фалей. Корабль твоего приятеля только что взят под контроль моими штурмовиками. Предлагаю прекратить бессмысленное сопротивление. Зачем нам все эти лишние хлопоты, если и так ясно, чем все закончится?
Правая рука до хруста стискивает баллончик с «гейзером». В глазах темнеет от слепой ярости, вытесняющей разум… Опять один «пшик» после всей нервотрёпки. Об Умнике можно забыть… Диким усилием воли совладав с собой, ровным голосом отвечаю вслух:
– Боюсь, у меня нет выбора, Фалей. Я убью любого, кто попытается проникнуть в этот отсек.
– И как долго ты надеешься там отсидеться? Видишь вокруг себя контейнеры, шелтянин? У меня нет полномочий вызвать к жизни тех, кто в них содержится. Но с минуты на минуту прибудет лорд Джафас, и он наверняка отдаст приказ испытать своих новых солдат в боевых условиях.
Так я и думал. Экспериментальные солдаты лорда Джафаса. Недаром в этом отсеке размещены оружейные шкафчики. Хуже ситуации не придумаешь… организовать оборону прямо в казарме неприятеля, забитой спящими киборгами…
– Одного ты сумел на некоторое время вывести из строя, – насмешливо продолжает Фалей. Я бросаю быстрый встревоженный взгляд в сторону трупа штурмовика, по-прежнему валяющегося около входа в отсек. Что значит «на некоторое время»? Он же разорван пополам, поперёк груди… – Признаюсь, я несколько удивлён. Я-то знаю, чего стоят эти солдаты в деле. Но на этом складе готовой продукции ровно сотня контейнеров. Как тебе эта цифра? Ласкает слух, не правда ли? Даю тебе ровно минуту для сдачи. Подумай хорошенько.
Фалей умолкает, а я ловлю на окошке связи взгляд Менги. В зелёных глазах подруги – сплошное чёрное отчаяние. Я её отлично понимаю. Но выбора у нас нет. Не испытываю ни малейшего желания лечь в один из этих контейнеров обезличенным болваном, способным только выполнять приказы…
«Что теперь?»
Нервы горят от наркотика, мозг перегружен, решая неразрешимую задачу. Ничего не выходит. Вариантов действительно больше нет. Приходится признать своё бессилие:
«Не знаю».
«Я больше так не могу, Саги. Не могу. Получить надежду, чтобы тут же её потерять…»
Я разворачиваюсь к ней всем телом, кладу ладони в бронированных перчатках на наплечники её доспехов, наши шлемы соприкасаются лицевыми пластинами. Мы смотрим друг другу в глаза. В груди – глухая тоска и острая, щемящая нежность друг к другу. Все прощено, все забыто. Существует только «здесь и сейчас». Она права, моя Менгийская Кошка, эмпатом быть иногда все-таки легче…
«Мы ещё живы, Менга. И все ещё нужны друг другу. Это все, что я могу тебе сказать».
«Под нами безымянная планетка из системы Утопия, четвёртая от светила. С кислородной атмосферой и пригодными для жизни условиями. Видеоданные из ролика Хэнка помнишь?»
Я сразу понял, к чему она клонит.
«Да, я её чувствую».
«Я помню, что ты рассказывал о телепортации. Что ты никогда не делал подобных прыжков…»
«Стопроцентное самоубийство, Менга. Ничего не выйдет. И дело даже не в осечках…»
«У нас нет других вариантов».
«Ты не понимаешь, киска. Теоретически я могу прыгнуть, это в моих силах, но даже если мы угадаем с высотой и нас не размажет о поверхность планеты, мы войдём в её атмосферу с той же скоростью, с какой станция вращается вокруг неё на орбите, а это – несколько километров в секунду. Понимаешь? Относительная скорость точки отсчёта сохраняется во время прыжка, и с этим ничего не поделаешь. Мы сгорим раньше, чем успеем это осознать».
Она растерялась.
Неудивительно, что подобные соображения не пришли ей в голову. Ведь техника телепортационных перемещений ей совершенно незнакома. Но растерянность Менги длилась недолго. У неё очень цельный характер, и она умеет быстро принимать решения. Пусть и не всегда правильные.
«Саги. Это ведь очень быстрая смерть?»
«Да».
«Тогда пусть так и будет, раз больше нам ничего не светит. Лучше вместе сгореть в атмосфере, чем…»
Неожиданно чувствую смертельную угрозу совсем рядом и мгновенно нахожу её источник. Менга, отреагировав на моё движение, потрясённо вскрикивает. У меня самого по коже бегут мурашки – труп штурмовика шевелится, верхняя часть тела пытается подтянуть к себе руками нижнюю. Чтобы воссоединиться. Я вижу это собственными глазами, и, значит, это реально.
От нас до него, через весь отсек, метров десять. Не двигаясь с места, залпами из плазмоганов заливаем эту тварь высокотемпературной плазмой. Менга остервенело ругается последними словами, разряжая выстрелами свой страх. Тварь горит, из затянувшего её пламени столбом валит чёрный дым, втягиваясь в вентиляционные отверстия под потолком. Срабатывает противопожарная система, невидимое облако инертного газа, выпущенное форсунками из потолка и стен, окутывает горящее тело, хлопок – и пламени нет. Только струйки чёрного дыма. Обугленное до неузнаваемости тело все ещё слабо шевелится, но целенаправленность движений пропала, и вряд ли оно теперь представляет опасность…
«Как это возможно?!!»
За сухой цифровой строкой депеши я слышу крик Менги.
Снова оживает аудиосвязь хранилища, голос иной – сухой, деловитый, тон небрежный:
– Шелтянин, говорит лорд Джафас. Я искренне восхищён твоими способностями к выживанию, но в данный момент все возможные и невозможные выходы из этого отсека перекрыты моими роботами. Тебе не пройти. Обещаю, что не убью тебя сразу, если согласишься сложить оружие и избавишь меня от лишних хлопот. Сперва мы поговорим. Подтверди, что понял меня.
– Я понял. Ты не учитываешь ещё один вариант, Джафас. Возможно, я не хочу сдаваться, пока жив.
– Поверь, я не так страшен, каким меня разрисовали в новостях. Весь этот бред о завоевании Новы-2 придуман от начала до конца. Дом Никсардов всегда был врагом моего Дома из-за древних разногласий, но мои исследования никому не угрожали. Прекрати сопротивление, и мы поговорим. Мне нужны такие люди, как ты…
Связь почему-то прерывается.
Ну, ещё бы, думаю я над его предложением, солдатики из саркофагов тебе нужны, а не люди…
«Шеф?»
«Умник?»
Пауза. Напряжённо жду ответа. Каким-то образом чувствую – будет сюрприз. Рано я списал ИскИна со счётов…
«Шеф, засёк твоё местоположение. Советую отойти метра на три в сторону. И побыстрее!»
Я не рассуждаю, хватаю Менгу за руку, и мы отбегаем.
Лёгкий толчок, словно кто-то прицепился к станции снаружи…
И тут же – взрыв.
Корпус станции, там, где мы стояли, словно вскрывается гигантским консервным ножом – здоровенный кусок диаметром метра два в ореоле яркой круговой вспышки отделяется от стены и летит внутрь хранилища, вдребезги разбивая ближайшие саркофаги. Затем снова воцаряется тишина. Очень эффектно. И, главное, предупреждение последовало вовремя. Где ж он там спрятался, мой мелкий друг, раз лорд Джафас его до сих пор не прикончил?
В ожидании непрошеных гостей держим плазмоганы наизготовку. Воздух из отсека не старается вырваться в отверстие – значит, снаружи присосался десантный бот, выровняв давление, характер проникновения тоже указывает на это. Менга жутко напряжена, на лице звериный оскал. Кошусь на собственное видеоотражение – ничуть не лучше. Морда бледная, из пасти – два ряда острых белых клыков. Очень странно, что лорд Джафас решился на такой шаг, не проще ли было…
«Шеф, да что за фигня, тебя ещё долго ждать, черт тебя побери?»
И кто его научил так ругаться?..
Потом до меня доходит смысл сказанного. Немудрёно так отупеть от постоянного нервного перенапряжения. Менга и та реагирует раньше – срывается и с радостным воплем несётся к отверстию в стенке, пробитому абордажным взрывом. Но кто же её отпустит одну? Заскакиваем в бот уже почти одновременно. Пока пробираемся по пустому десантному отсеку к кабине управления, борт герметизируется и с глухим чавканьем отлипает от станции, плавно набирая ускорение. По пути успеваю провести с помощью лоцмана идентификацию судна – космоплан серии «шторм», многофункциональный десантный корабль класса «орбита-планета», применяется в некоторых мирах Федерации для ведения локальных войн, а также вовсю используется различными планетарными патрульными службами множества других миров… Высокая степень защиты обеспечивается благодаря нанореактивной броне, пилотажно-навигационный комплекс обеспечивает ручное, директорное и автоматическое управление судном от взлёта до посадки, вооружение… и так далее. В общем, вполне отвечает нашим текущим требованиям, особенно когда выбирать не из чего.
Мы уже в кабине.
«Шеф!» – радостно орёт Умник, прыгая мне навстречу с кресла. Гибкое стремительное тело мантоптеры пулей мелькает в воздухе, шипастые лапы впиваются в нагрудную броню, жвалы щёлкают возле лицевой панели. От толчка я отступаю на шаг, чтобы сохранить равновесие. Шестьдесят кило – не шутка.
«Я тоже тебе рад, парень. Но кто-то должен управлять кораблём».
«А он на автопилоте».
«И куда же мы движемся?» – с деланным спокойствием осведомляюсь я.
Умник перескакивает обратно в кресло и тыкает лапой в экран обзора, полностью занятый видами планеты под нами. За неимением лучшего нарекаю её по названию звезды, добавив порядковый номер – Утопия-4.
«К поверхности планеты, шеф. Других вариантов нет – корабли этого типа не оборудованы гипердвижками, догнать нас ничего не стоит – на том же „Покорителе“, например. Только на планете есть шанс основательно затеряться».
Умно. Недаром я окрестил его Умником. Редко открыто выражаю эмоции по какому-либо поводу, но в этот раз без нервного смешка не обходится. Полоса везения и неудач просто какая-то невероятная, немыслимая.
«Отключи директорное управление, не хочу, чтобы нас на поводке вернули обратно».
«Сделано».
Опускаюсь в кресло, заставляя Умника перебраться на колени. Автоматически пристёгиваются ремни безопасности – в кабине невесомость, судно слишком мало для искусственных гравитационных установок. Наверное, стоило для удобства снять доспехи, но что-то мне говорит, что лучше повременить. В кабине два пилотских кресла, так что Менге тоже есть где пристроиться – что она и делает.
«Где ты выкопал этот космоплан?»
«Ну, после того, как лорд Джафас прибыл с планеты на станцию и конфисковал наш „Покоритель“, мне пришлось затаиться на некоторое время среди оборудования причала. А затем я сумел выбрать подходящий момент и позаимствовать его собственный бот».
Так вот оно что. Недаром лорд Джафас не договорил со мной об условиях сдачи. Умник спутал ему карты.
«Молодец, Умник».
«Рад стараться, шеф».
Радоваться ещё рано, но я все равно смеюсь, а Менга – вместе со мной. Нервная разрядка. Выпускаем пар. Умник тоже хихикает, не собираясь от нас отставать. Он действительно стоящий парень, мой ИскИн. Угрызения совести – не в моем стиле, но мне становится жаль, что я так пренебрежительно относился к нему раньше. Больше такого не повторится.
Машинально пролистываю электронный борт-журнал. В программе предыдущего рейса – пополнение материала для исследований. Вот оно что, лорд Джафас получал его с планеты, то вещество, которое так изменяло обречённых на эксперименты людей. Весьма интересно. Вернее, будет интересно, когда спасём свои шкуры. А пока – не представляющая никакой ценности деталь.
Космоплан уже вошёл в верхние слои атмосферы. Поначалу корабль снижался незаметно для глаз, заметное торможение началось только с высоты ста двадцати километров, и, соответственно, начала нарастать перегрузка. Восемьдесят, семьдесят… Нам уже не до разговоров, тела вдавливаются в кресла. В обзорный экран видно, как пламя, охватившее носовую часть бота при трении с атмосферой, все больше усиливается, переходит в сплошной поток, нагрев корпуса составляет уже больше двух тысяч градусов, слышен нарастающий шум, немного трясёт. Пока посадка идёт нормально – учитывая то, что приёмных антигравитационных колодцев на этой планете нет, и нашему судёнышку все приходится делать самому.
Наконец скорость начинает заметно падать, шлейф пламени, окутывавший корпус, постепенно сходит на нет. Внизу виден зелёный с жёлтыми пятнами лесной массив, прорезанный широкой извилистой лентой фиолетовой реки, при увеличении масштаба можно разглядеть любую деталь, я высматриваю место поровнее. Бот по-прежнему идёт на автопилоте, следовательно, точка, где приземлялся лорд Джафас, должна соответствовать всем условиям безопасной наземной посадки. Но я раздумываю, целесообразно ли следовать этим маршрутом и дальше. В бортовом компе сведения о базах или временных лагерях в точке посадки отсутствуют, но это вовсе не означает, что их там нет. Поэтому нас может ожидать весьма «тёплый» приём…
Сомнения разрешает тревожный сигнал с приборной панели:
«Шеф, у нас проблемы, – комментирует Умник. – Топливо на исходе».
На самом деле никаких проблем нет. Я этого ожидал. К тому же мы уже на высоте меньше десяти километров и вполне можем закончить приземление в спасательных капсулах – после того, как космоплан исчерпает энергоресурс бортовых антигравов, на которые он только что переключился автоматически. Сейчас у «шторма» очень малый вес, а аэродинамики корпуса и коротких крыльев вполне достаточно для быстрого, но управляемого планирования к поверхности. Это я и довожу до сведения экипажа. Экипаж (в лице Менги, Умник и так знает все не хуже меня) полон энтузиазма и готов к спуску на антигравах, реактивных движках и парашютах – короче, на всем том, чем оборудована спасательная капсула.
«Умник, мерзавец, – с напускным негодованием делает выговор Менга, – ты почему не попросил лорда Джафаса сделать дозаправку бота, перед тем как его спёр?»
Снова смеёмся. Но смех быстро умолкает, когда движки глохнут окончательно и наступает относительная тишина, сопровождаемая лишь мелкой вибрацией корпуса. «Полезный груз» для двух капсул уже распределён – я компонуюсь вместе с Умником, Менга – в гордом одиночестве. Старательно маскируя тревогу, пытается пошутить, что хоть немного отдохнёт от моей опостылевшей рожи. Я понимаю её состояние – ей не приходилось делать аварийную посадку на планету, и подбадриваю обещанием, что долго в одиночестве ей скучать не придётся.
Энергоресурс антигравов исчерпывается подозрительно быстро – уже на высоте пяти километров. Техники лорда Джафаса, по всей видимости, отвратительно выполняют свои обязанности. Автоматика бота опускает сверху и с боков прозрачные секции капсул, упаковывая нас в яйцевидные коконы и отрезая даже шум вибрации. Умник прощально машет Менге лапкой – юморит, мерзавец. Я успеваю показать Менге большой палец перед тем, как отстреливаются бортовые секции и капсула вылетает из кабины в атмосферу.
Отлетаем на безопасное расстояние от падающего космоплана, над капсулой выстреливается и разворачивается черно-багровый парашют – даже здесь лорд Джафас не забыл поставить штамп своего Дома…
Взрыв покинутого корабля оказывается полной неожиданностью. Успеваю заметить росчерк ещё одной сверхзвуковой ракеты, впивающейся в развороченный предшественницей борт. Выплёскивая пламя, космоплан разваливается на бесформенные куски… накатившая воздушная волна толкает капсулу, закручивает вокруг оси, перехлёстывая стропы парашюта, автоматика выдаёт сигнал аварийной ситуации… Но все обходится, через несколько секунд полет выравнивается. На прозрачном пластике капсулы в нескольких местах видны зонтики круговых трещин – «паутина» от попадания осколков от космоплана. Пробить не пробило, но покрошило изрядно. Ничего серьёзного, из-за чего стоило бы беспокоиться.
«Шеф, я чуть не описался», – комментирует Умник, выпрямляя лапы у меня на коленях и заглядывая за срез кресла, в прозрачное дно капсулы под моими ногами.
«Не завирайся».
«Так я ж образно…»
Приподнимаюсь от спинки, отжимая ремни безопасности, заглядываю вниз. Ничего интересного, кроме несущейся навстречу земли, там нет. Высота три тысячи метров. Чуть ниже и левее парит капсула Менги… адово семя, почему у неё нет парашюта?!
«Менга? Ты меня слышишь? Что у тебя происходит?»
«Этот злоклятый взрыв повредил стропы, парашют пришлось отстрелить».
«Выпускай запасной».
«Я пытаюсь, но ничего не выходит».
«Шеф, я просканировал электронное оборудование её капсулы – автоматика сдохла, полный отказ системы. Один шанс из тысячи – но, похоже, один из осколков космоплана раскурочил управляющий блок или стартовые механизмы. Она упадёт, если не отстрелить капсулу и не использовать ручное управление самого кресла».
Верно. ИскИн молодец, быстро соображает… Хором передаём совет Менге, но ответ по-прежнему неутешительный:
«Сагиб, капсула не отстреливается».
Крепко заклинило. Проклятье, почему это случилось с ней, а не со мной?
– Менга, у тебя есть оружие, выбивай крепёжные замки стенок! – от волнения я кричу вслух. – Я смогу тебя подобрать!
Лоцман передаёт крик, ему все равно, что передавать…
«Я слышу волнение в твоём голосе, или мне показалось?»
Капсула Менги быстро уменьшается в размерах, проваливаясь вниз сквозь атмосферные слои. Голос неестественно спокоен. Напрасно ты мне не веришь… Умник впивается лапками в страховочные ремни кресла за миг до того, как стенки нашей капсулы отлетают в стороны и воздушный поток толкает в грудь. Из сиденья содрогающимися рывками выдвигаются короткие полутораметровые крылья для планирования на антигравах… и застревают на середине. Нет. Только не сейчас.
«Шеф, секундочку…»
Умник, карабкаясь по мне, как альпинист по отвесной круче, молнией перемахивает через плечо, скрываясь за спинкой кресла, словно и нет никакого напора встречного воздуха. Там, сзади, вся механика, отвечающая за систему жизнеобеспечения. Сумеет ли что-нибудь сделать? Сейчас все решают секунды. Ещё немного – и мы уже не успеем перехватить капсулу Менги до столкновения с землёй.
«Шеф, нас тоже зацепило взрывом. Контейнер с запасным парашютом – в лохмотья, многие узлы и крепления сильно повреждены, но модули антигравов и реактивные движки целы, кое-что можно поправить, если переключиться на запасные цепи вручную».
«Действуй».
Отчаяние успевает подобраться очень близко, когда толчок реактивных струй бросает вперёд и вниз. Высота уже полторы тысячи метров.
«Шеф, мне придётся остаться здесь и поманеврировать вручную. Менгу мы нагоним».
«Спасибо. Я перед тобой в долгу, парень».
«В неоплатном, шеф, в неоплатном».
Все шутит, засранец. Воздух ревёт, сшибаясь с доспехами, и капсула Менги уже рядом – она крутится вокруг оси, я вижу фигурку подруги в кресле, орудующую иглометом. Пока я двигался к ней, она не тратила времени зря. От капсулы веером отлетают куски пластика, линия разреза растёт, расчертив её сверху донизу. Наконец, половинки распадаются, и Менга остаётся лишь в кресле. Которое по-прежнему вращается вокруг оси.
«Менга, приготовься отстегнуть ремни и перебраться ко мне. Сделаешь это, когда тебя снова развернёт лицом ко мне, постараюсь подобраться поближе».
«Принято».
«Умник, готов?»
«А как же!»
Сближаемся. Пять метров, три, один…
Менга одним движением расстёгивает ремни безопасности и отталкивается ногами от кресла… летит, широко расставив руки и ноги… ближе… наконец падает мне на колени, усаживаясь лицом к лицу и цепко обхватывая руками, задействовав на всю катушку мускульные усилители доспехов. Если бы не такая же броня на мне, раздавила бы ребра в лепёшку. Со стороны мы теперь напоминаем слоёный пирог – нас двое, кресло и ИскИн.