Страница:
16 июля о достижениях Мёльдерса уже в десятый раз с начала войны сообщалось в информационной сводке Главного командования Вермахта. 20 июля ему присвоили звание оберста, и в 28 лет он стал самым молодым офицером в этом звании в Люфтваффе. 27 июля он снова прибыл в «Вольфшанце», где Гитлер вручил ему Бриллианты.
Одновременно с награждением Мёльдерс получил и запрет на дальнейшие боевые вылеты, и ему предстоял перевод на штабную работу в Берлин. Прощаясь с летчиками JG51, и поблагодарив их за надежную поддержку в воздухе, и пожелав в дальнейшем военной удачи, он произнес: «Я еду заниматься бумажной войной».
6 августа 1941 г. Мёльдерса перевели на службу в рейхсминистерство авиации в Берлин, и уже на следующий день он был назначен инспектором (командующим) истребительной авиации Люфтваффе вместо генерал-майора Курта-Бертрама фон Дёринга. Новая должность требовала канцелярской работы в штабных кабинетах, на него свалились многочисленные проблемы обеспечения истребительных эскадр боеприпасами, топливом, запчастями и снаряжением.
Теперь Мёльдерс получал информацию, которой раньше просто не мог знать. Он увидел, что производство самолетов отставало от потребностей фронта, что не хватает горючего и боеприпасов, что Гитлер не прислушивается к мнению опытных военных и что Геринг не отвечает требованиям как главнокомандующий Люфтваффе. Понимая, что война с СССР будет продолжаться еще очень долго, Мёльдерс начал всерьез задумываться над будущим Германии. Можно предположить, что только его внезапная трагическая гибель позволила избежать неминуемого его серьезного конфликта с нацистским руководством.
13 сентября в жизни Мёльдерса произошло важное событие. Он женился на Луизе Бальдауф, которая была вдовой его друга, также бывшего летчиком. Бракосочетание с соблюдением всех католических обрядов, что в Третьем рейхе не очень приветствовалось нацистскими властями, состоялось в католической церкви в городке Фалькенштайн, в 95 км южнее Лейпцига. Особый дух церемонии придавало то обстоятельство, что ее вел священник, объявленный нацистами политически неблагонадежным. В качестве свидетелей со стороны жениха на ней присутствовали два бывших ведомых Мёльдерса – гауптман Хартман Грассер, только что назначенный командиром II./JG51, и лейтенант Эрвин Флейг.
В конце сентября – начале октября части немецкой 11-й полевой армии, ведущие наступление на Крым, столкнулись с сильным противодействием со стороны советской авиации. Поэтому командование Люфтваффе решило создать на аэродроме Чаплинка, в 77 км юго-восточнее Херсона, где уже находились штаб JG77 во главе с майором Готтардом Хандриком и III./JG77 гауптмана Курта Уббена, мощную группировку истребителей и штурмовиков. 16–17 октября туда были переброшены «Мессершмитты» II./JG3 гауптмана Гордона Голлоба и III./JG52 гауптмана Хубертуса фон Бонина, к которым вскоре присоединились Ju-87B из I./StG77 гауптмана Гельмута Брука и III./StG77 гауптмана Гельмута Боде.
Руководство созданной группировкой поручили Мёльдерсу, который занял пост, именуемый Angriffsfhrer Krim. Он полностью справился с возложенной на него задачей, четко организовав взаимодействие штурмовиков и истребителей. 18–24 октября в боях над Перекопским перешейком, закрывавшим путь в Крым, «Мессершмитты» сбили 124 советских самолета, еще 16 записали на счет зенитчики. И в последующие дни советская авиация в Крыму продолжала нести тяжелые потери. Так, например, за последние семь дней октября 5-я эскадрилья 32-го ИАП ВВС ЧФ потеряла пятнадцать из семнадцати имевшихся Як-1. В конце октября части немецкой 11-й армии прорвали советские оборонительные позиции и уже 1 ноября взяли Симферополь. Вскоре в руках немцев был уже весь Крымский полуостров, за исключением Севастополя.
Было бы удивительно, если Мёльдерс, находясь на фронте, не воспользовался бы этим, чтобы снова подняться в воздух. Несмотря на запрет, он использовал любой повод, чтобы сесть в кабину «Мессершмитта», чем доставлял огромное беспокойство своему штабу.
Утром 8 ноября Мёльдерс в паре с обер-фельдфебелем Гербертом Кайзером из III./JG77 вылетел в район Севастополя. Над линией фронта они обнаружили летевшую без прикрытия «шестерку» Ил-2, собиравшуюся штурмовать немецкие позиции в долине реки Бельбек, приблизительно в 20 км северо-восточнее Севастополя. Сбив с ходу один штурмовик, Мёльдерс предоставил возможность атаковать врага ведомому, и за десять минут Кайзер отправил на землю еще два Ил-2. 13 ноября в паре с унтер-офицером Гюнтером Белингом из III./JG77 Мёльдерс совершил боевой вылет уже над Керченским полуостровом. Всего в ходе своих «нелегальных» вылетов он одержал по крайней мере три победы, но, естественно, официально их не заявлял, чтобы не вызвать недовольства руководства.
17 ноября покончил жизнь самоубийством генерал-оберст Эрнст Удет. Гитлер распорядился, чтобы на его похоронах присутствовали все высшие офицеры Люфтваффе. Мёльдерса срочно вызвали в Берлин, но плохая погода помешала ему немедленно вылететь. Наконец 21 ноября Мёльдерс вместе со своим адъютантом майором Венцелем все-таки вылетел с аэродрома Чаплинка на борту бомбардировщика Не-111Н-6 W.Nr.4513 «1G+TH» из KG27. Самолет пилотировал один из опытнейших пилотов эскадры обер-лейтенант Колбе, который, так же как и Мёльдерс, участвовал в войне Испании в составе «Легиона „Кондор“. До наступления темноты „Хейнкель“ успел долететь до аэродрома во Львове и приземлился там на ночевку.
Утром 22 ноября, несмотря на плохую погоду, самолет поднялся в воздух. Вскоре после взлета пришло сообщение о дальнейшем ухудшении погоды по маршруту полета, и Колбе предложил вернуться обратно, но Мёльдерс приказал лететь дальше. Между тем погода все ухудшалась, усиливался встречный ветер, видимость была минимальной. Между Литцманнштадтом и Бреслау (ныне соответственно Лодзь и Вроцлав, Польша) у «Хейнкеля» заглох левый двигатель, и запустить его снова не удалось.
Вместо того чтобы приземлиться на ближайшем полевом аэродроме, Колбе решил дотянуть до имевших бетонные взлетно-посадочные полосы аэродромов Шёнгартен (ныне Страховице) и Гандау (ныне Гадов), располагавшихся соответственно около западной и северо-западной окраины Бреслау. Можно только гадать, повлиял ли Мёльдерс на решение пилота или нет. В непосредственной близости от аэродрома Гандау бортрадист «Хейнкеля» обер-фельдфебель Тенц передал по радио: «Идем на одном двигателе. На борту оберст Мёльдерс».
Тем временем самолет быстро терял высоту. Прыгать с парашютами было поздно, так как высота была уже слишком мала. На земле слышали, как «Хейнкель» дважды облетел аэродром Шёнгартен, но из-за густого тумана так и не смогли его увидеть. Когда он стал заходить на посадку в третий раз на обоих аэродромах, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, включили все наземное освещение. Одновременно пуская зеленые сигнальные ракеты, с земли пытались хоть как-то показать экипажу направление взлетно-посадочной полосы.
В это время «Хейнкель» на очень малой высоте летел прямо в направлении расположенной поблизости от аэродрома подвесной канатной дороги. Увидев прямо по курсу возникшую из тумана одну из кирпичных опор этой дороги, Колбе попытался немного набрать высоту и отвернуть в сторону, чтобы избежать лобового столкновения. Однако именно в этот момент отказал правый и последний двигатель. Задев левой плоскостью кирпичную стену опоры, «Хейнкель» в 11.30 упал на землю. Его развернуло на 180°, и фюзеляж разломился на две части.
Когда спасатели смогли добраться до носовой кабины и взломать ее, то они обнаружили безжизненное тело Мёльдерса. Он был уже мертв – у него был перелом позвоночника и сильный ушиб грудной клетки. Возможно, он остался бы жив, если бы воспользовался привязными ремнями. Пилот «Хейнкеля» обер-лейтенант Колбе, пристегнутый ремнями, был еще жив, когда его вытащили из-под обломков, но по дороге в госпиталь он скончался. Погиб также и бортмеханик обер-фельдфебель Хоббе. Майор Венцель, получив тяжелое сотрясение мозга и несколько переломов рук и ног, остался жив. Пережил аварию и бортрадист Тенц, отделавшийся лишь переломом лодыжки.
После трагической гибели Мёльдерса в Германии объявили национальный траур. В тот же день JG51, которую он ранее возглавлял, получила почетное наименование «Мёльдерс». 25 ноября траурный поезд доставил гроб с его телом из Бреслау в Берлин.
28 ноября 1941 г. в 11.00 началась церемония похорон, имевшая государственный статус. Лафет с гробом сопровождал почетный караул из лучших пилотов Люфтваффе – Адольфа Галланда, Йоахима Мюнхенберга, Вольфганга Фалька, Гюнтера Лютцова, Вальтера Оесау, Йоханна Шалка, Герберта Камински и Карла-Готтфрида Нордманна, а вслед за ним шел Геринг. На протяжении всего пути к кладбищу на тротуарах стояли десятки тысяч людей, отдавая последние почести Мёльдерсу. Он был похоронен на кладбище Инвалидов, на котором уже покоились легендарные немецкие летчики и асы Первой мировой войны Манфред фон Рихтхофен и Эрнст Удет. Батареи 88-мм зенитных орудий, размещавшиеся в парке Тиргартен, дали прощальный салют.
Вернер Мельдерс, несомненно, был одним из самых известных военных в Германии. По популярности с ним тогда могли сравниться, пожалуй, лишь командир подлодки U-47 капитан-лейтенант Гюнтер Прин, прославившийся дерзким проникновением на британскую военно-морскую базу Скапа-Флоу и потоплением линкора «Ройал Оак», и генерал-оберст Эрвин Роммель, отличившийся в ходе боев в Северной Африке. Его смерть вызвала у немцев искреннюю скорбь. Для простых людей было что-то странное в загадочной смерти Удета, ведь официально сообщили, что тот погиб при испытаниях нового самолета, и последовавшей сразу же вслед за ней трагической гибели Мёльдерса.
Как это нередко бывает, уже вскоре по стране поползли самые различные слухи. При этом часть из них имела явно антинацистскую направленность. Так, говорили, что катастрофа была организована службой СС, что Мёльдерс был еще жив, когда его нашли в разбившемся самолете, и что только потом он был убит эсэсовцами.
Также утверждалось, что Мёльдерс якобы вообще не погиб, а попал в концлагерь за свои убеждения. Было общеизвестно, что он отвергал муштру и бездумное повиновение и, будучи убежденным католиком, даже на войне стремился блюсти основные христианские принципы. Это прямо противоречило нацистской идеологии, подразумевавшей слепое повиновение не только вождю – фюреру, но и вообще – власти. Руководство Третьего рейха отвергало христианство, считая его принципы сострадания и любви к ближнему опасными «не германскими» идеями. Гитлер говорил, что христианство – это религия, защищающая слабых и униженных, заставляющая людей «гнуть спину по звуку церковного колокола и ползти к кресту чужого Бога». Он призывал создать новую германскую религию: «Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Мы не можем преклонять колени перед всеобщим богом, который уделяет больше внимания французам, чем нам. Мы, немцы, были оставлены христианским богом на произвол судьбы. Он несправедлив, и потому мы терпели поражения, что верили ему, а не нашему, германскому, богу».
Несмотря на то что еще 20 июля 1933 г., через полгода после своего прихода к власти, Гитлер заключил с католической церковью договор, гарантировавший неприкосновенность католической веры и сохранявший все права католиков, нацисты затем закрыли церковные школы и конфисковали церковную собственность. Пасторам была ограничена возможность проповедовать, многие из них подвергались преследованиям за свои убеждения, вплоть до обвинения в измене и смертной казни.
Как бы в подтверждение этих слухов, с января 1942 г. по католическим и протестантским костелам Германии стало распространяться письмо, которое Мёльдерс якобы написал незадолго до своей гибели католическому пастору Йосту из Штеттина. Оно содержало явное признание им католической церкви и ее идеалов, и у многих не было никаких сомнений в подлинности этого письма. Оно копировалось и распространялось верующими, его оглашали во время церковных служб.
Дело приняло такой размах, что к определению подлинности письма подключилась тайная политическая полиция – гестапо. В ходе официального расследования мать Мёльдерса заявила, что оно написано не в стиле ее сына, и посему Вернер не может быть его автором. 21 февраля также было объявлено, что никакого пастора Йоста не существует, а священники из Штеттина заявили, что никогда не были лично знакомы с Мёльдерсом и никогда не получали от него писем. Письмо официально объявили фальшивкой.
Гестапо принимало энергичные меры, чтобы не допустить его распространения. Так, например, только в апреле того же 42-го года полиция Нюрнберга выявила 18 священников, читавших это письмо в ходе богослужений, а также 26 верующих, распространявших его.
Однако как раз усердие, с которым власти доказывали, что письмо является подлогом, рождало все новые слухи о причинах гибели Мёльдерса. Стали говорить, что тот отказался участвовать в боях в знак протеста против враждебных действий нацистских властей по отношению к церкви. Утверждалось, что он погиб в результате акции СС, так как активно выступал против преследования епископа Мюнстерского Клеменса Августа графа фон Галена, который был очень критично настроен к правящему режиму. Еще в 1933 г. он обратился к верующим с посланием, осуждающим нацистскую расовую теорию, а потом в 1941 г. публично осудил применявшуюся нацистами эвтаназию (уничтожение смертельно больных заключенных).
В последнем была значительная доля истины. Согласно дневнику Генриха Портманна, капеллана и секретаря фон Галена, Мёльдерс встречался с епископом. На встрече он сказал, что откажется от всех своих наград, если обвинения, высказанные фон Галеном в отношении эвтаназии, подтвердятся. Кроме того, Портманн писал, что после вручения Бриллиантов фюрер спросил Мёльдерса, есть ли у того какие-либо пожелания. На что последний якобы ответил: «Пожалуйста, оставьте епископа Мюнстерского в покое», и что Гитлер уверил его: «Да ничего не случится с епископом Мюнстерским».
Теперь можно с уверенностью утверждать, что большей частью все эти слухи были инспирированы британской разведкой. Англичане, прекрасно осведомленные о том, что Мёльдерс был искренним католиком, не преминули воспользоваться его трагической гибелью как удобным случаем для усиления антинацистских настроений внутри Рейха. В пропагандистских радиопередачах на Германию англичане прямо утверждали, что виновником смерти Мёльдерса был глава СС Генрих Гиммлер.
Вопрос о подлинности упомянутого выше письма окончательно разрешился только после войны. В своих мемуарах Дэнис Сефтон Демлер, который в годы войны работал в департаменте политической разведки министерства иностранных дел Великобритании и занимался организацией подрывной пропагандистской деятельности против Третьего рейха, признал, что «письмо Мёльдерса» было делом рук его ведомства. Кстати, в начале 30-х годов ХХ века Демлер приятельствовал с руководителем нацистских штурмовых отрядов Эрнстом Рёмом и благодаря его помощи в 1932 г. стал первым британским журналистом, взявшим интервью у Гитлера.
Что касается самого Мёльдерса, то по воспоминаниям хорошо его знавшего оберста Йоханнеса Янке, тот никогда открыто не высказывался против идей национал-социализма, против преследования евреев или против враждебных действий по отношению к церкви: «Это следовало из его жизненной позиции и воспитания. Он был офицером старого прусского образца. Служба для него была на первом месте, поэтому он и стал военным. Большинство проблем он перерабатывал внутри себя, не вынося их на всеобщее обозрение».
Двоюродный брат Мёльдерса Фритц фон Форелль, выпустивший уже в 1941 г. книгу «Мёльдерс и его люди», писал: «У этого человека были замечательные качества характера: серьезное отношение к жизни, доброжелательность, готовность всегда прийти другому на помощь, твердая вера в Бога и в дело, которое он считал правильным и справедливым. Даже в самых трудных ситуациях его не покидал юмор, и, наконец, он был очень строг по отношению к самому себе. Он был одним из тех редких людей, для которых понятие долга было абсолютно естественным».
После Второй мировой войны имя Вернера Мёльдерса не было забыто в ФРГ. Вполне естественно, что Бундесвер в поиске образцов из немецкой военной истории обратился к нему.
13 апреля 1967 г. со стапелей фирмы «Бат Айрон Воркс» в г. Бат, в штате Мэн, США, был спущен на воду эсминец D186, построенный по заказу правительства ФРГ. На торжественной церемонии, предшествовавшей спуску, было объявлено, что ему присвоено наименование «Мёльдерс». Крестной матерью корабля стала мать легендарного летчика – Анна-Мария Мёльдерс, разбившая о его борт традиционную бутылку шампанского. 23 февраля 1969 г. эсминец начал боевую службу в составе 1-й флотилии эсминцев военно-морского флота ФРГ, базировавшейся в Киле.
Затем 9 ноября 1972 г. военная база, на которой размещался 34-й полк связи Бундесвера, получила наименование «Мёльдерс».
Потом чуть более года спустя – 22 ноября 1973 г., в 32-ю годовщину со дня гибели Мёльдерса, – его имя было присвоено истребительной эскадре JG74. Торжественная церемония прошла на авиабазе в Нойбург-ан-дер-Донау. Нарукавные ленты пилотам вручил инспектор (командующий) Бундеслюфтваффе, которым тогда был генерал-лейтенант Гюнтер Ралль – еще один известнейший немецкий ас Второй мировой войны. В результате Мёльдерс стал единственным человеком, чье имя одновременно носили боевой корабль и авиационная эскадра.
Надо отметить, что «не забыли» его и власти тогдашней социалистической ГДР. В 1975 г. во время строительства печально знаменитой «Берлинской стены» по их решению все могилы на кладбище Инвалидов, включая место захоронения Мёльдерса, были снесены, а само кладбище ликвидировано.
В конце концов история вроде бы все расставила на свои места. После объединения Германии по инициативе Ассоциации немецких летчиков-истребителей могила Мёльдерса, а также могилы фон Рихтхофена и Удета были восстановлены на месте бывшего берлинского кладбища Инвалидов. И 22 ноября 1991 г. – спустя ровно пятьдесят лет после трагической гибели Мёльдерса – состоялась торжественная церемония, посвященная ее восстановлению.
Однако, как говорится, ничто не вечно под луной. В конце 90-х годов ХХ века в Европе наступил период пресловутой политкорректности. В 1998 г. депутаты Бундестага ФРГ почему то по случаю 61-й годовщины бомбардировки испанского города Герника решили, что «некорректно» больше чтить людей, служивших в составе «Легиона „Кондор“. Под это определение попадал и Мёльдерс.
Ряд политических деятелей и высокопоставленных военных, не только отставных, но и находившихся на действительной службе, обратились к правительству ФРГ с протестом. В их числе были федеральный министр Хорст Зеехофер, уже упоминавшийся генерал-лейтенант Ралль и генерал Йорг Кюберт, занимавший в 1991–94 гг. пост командующего Бундеслюфтваффе. В своем обращении они указывали, что Мёльдерс прибыл в Испанию в конце мая 1938 г., то есть через год после печально известной бомбардировки, состоявшейся 26 апреля 1937 г. Они также писали о его критическом отношении к идеям национал-социализма и приверженности христианским ценностям. Что в юности Мёльдерс активно работал в молодежном католическом «Союзе за новую Германию», который в январе 1938 г. был объявлен нацистскими властями вне закона на основании доказанной диверсионной деятельности против Рейха.
Также были приведены свидетельства о том, что Мёльдерс фактически спас от гибели семью своего близкого школьного друга Георга Кюха. Отец последнего – Рихард Кюх, немец по национальности, владел аптекой в Бранденбурге, а мать – урожденная Алиса Зигель – была еврейкой. Так называемые Нюрнбергские законы о гражданстве и расе, принятые в сентябре 1935 г. благодаря большинству нацистов в рейхстаге, запрещали браки между евреями и немцами. По этим законам Георг Кюх и его сестра Фридель считались «полуевреями». Георг, изучавший тогда фармакологию, был исключен из университета, хотя ему оставалось проучиться всего два семестра.
В 1940 г. Рихард Кюх тяжело заболел, и семья столкнулась с огромными бюрократическими проблемами, связанными с владением и управлением аптекой. Ситуация все ухудшалась, и в середине февраля 1941 г. Георг связался с Мёльдерсом, прося его о помощи. Тот немедленно – уже 16 февраля – ответил своему другу, сообщив, что позаботится обо всем, одновременно попросив, чтобы Георг ни в коем случае не пытался решить проблему самостоятельно.
В итоге, когда в июне 1941 г. Рихард Кюх умер, его вдова Алиса смогла продать аптеку за реальную рыночную стоимость. Хотя у нее, как у еврейки, аптеку могли просто конфисковать. Кроме того, она была избавлена от необходимости носить на одежде пресловутую желтую звезду. Лишь в конце 1943 г. ее отправили в концлагерь в городке Терезиенштадт, в 17 км юго-восточнее г. Ауззиг (ныне соответственно Терезин и Усти-над-Лабем, Чехия), где она работала на кухне.
Как бы там ни было, Алиса Кюх и ее дети Георг и Фридель благополучно пережили холокост. Впоследствии Фридель Кюх неоднократно заявляла, что именно Мёльдерс защитил их семью и что эта защита сохранялась даже после его гибели.
Федеральный департамент исследования военной истории, располагающийся в Потсдаме, провел специальное исследование биографии Мёльдерса. Позднее этот правительственный орган дал заключение, что не обнаружено достаточного количества фактов, подтверждающих его оппозицию режиму и что, наоборот, он «своими действия соглашался с нацистским правительством». Что же касается истории с семьей Кюх, то работники департамента назвали ее «слишком спекулятивной» и не стали заниматься ее расследованием.
В итоге 11 марта 2005 г. тогдашний федеральный министр обороны ФРГ Петер Штрук подписал распоряжение о лишении истребительной эскадры JG74 почетного наименования «Мёльдерс». В 10.00 того же дня флаг эскадры с этим именем был заменен другим, а летчики сняли с мундиров соответствующие нарукавные ленты, которые были частью их гордости.
Однако оценка истории и исторических личностей вещь сложная и неоднозначная, о чем лишний раз свидетельствует судьба эсминца «Мёльдерс». 28 мая 2003 г. он закончил боевую карьеру и был исключен из списков флота. Чуть более чем за 33 года он прошел 675 054 морских мили, и на его борту служили в общей сложности около 14 тысяч моряков. Однако на этом жизнь корабля не закончилась. В отличие от однотипных «Роммеля» и «Лютьенса» моряки его сохранили, и с конца июня 2005 г. «Мёльдерс» является частью экспозиции Немецкого морского музея в Вильгельмсхафене.
Кроме того, в настоящее время в экспозиции Немецкого музея техники в Мюнхене находится Bf-109F-2 с опознавательными знаками командира JG51 оберст-лейтенанта Мёльдерса.
Да и тот же Федеральный департамент исследования военной истории постепенно меняет свою позицию. Например, если в 2004 г. его работники утверждали, что упоминавшаяся встреча Мёльдерса с епископом Мюнстерским фон Галеном скорее всего является вымыслом, то затем 28 июня 2007 г. они уже заключили, что она все же имела место.
Так что история с определением места Вернера Мёльдерса в истории Германии еще далеко не окончена…
Плейбой в кабине «Мессершмитта»
Одновременно с награждением Мёльдерс получил и запрет на дальнейшие боевые вылеты, и ему предстоял перевод на штабную работу в Берлин. Прощаясь с летчиками JG51, и поблагодарив их за надежную поддержку в воздухе, и пожелав в дальнейшем военной удачи, он произнес: «Я еду заниматься бумажной войной».
6 августа 1941 г. Мёльдерса перевели на службу в рейхсминистерство авиации в Берлин, и уже на следующий день он был назначен инспектором (командующим) истребительной авиации Люфтваффе вместо генерал-майора Курта-Бертрама фон Дёринга. Новая должность требовала канцелярской работы в штабных кабинетах, на него свалились многочисленные проблемы обеспечения истребительных эскадр боеприпасами, топливом, запчастями и снаряжением.
Теперь Мёльдерс получал информацию, которой раньше просто не мог знать. Он увидел, что производство самолетов отставало от потребностей фронта, что не хватает горючего и боеприпасов, что Гитлер не прислушивается к мнению опытных военных и что Геринг не отвечает требованиям как главнокомандующий Люфтваффе. Понимая, что война с СССР будет продолжаться еще очень долго, Мёльдерс начал всерьез задумываться над будущим Германии. Можно предположить, что только его внезапная трагическая гибель позволила избежать неминуемого его серьезного конфликта с нацистским руководством.
13 сентября в жизни Мёльдерса произошло важное событие. Он женился на Луизе Бальдауф, которая была вдовой его друга, также бывшего летчиком. Бракосочетание с соблюдением всех католических обрядов, что в Третьем рейхе не очень приветствовалось нацистскими властями, состоялось в католической церкви в городке Фалькенштайн, в 95 км южнее Лейпцига. Особый дух церемонии придавало то обстоятельство, что ее вел священник, объявленный нацистами политически неблагонадежным. В качестве свидетелей со стороны жениха на ней присутствовали два бывших ведомых Мёльдерса – гауптман Хартман Грассер, только что назначенный командиром II./JG51, и лейтенант Эрвин Флейг.
В конце сентября – начале октября части немецкой 11-й полевой армии, ведущие наступление на Крым, столкнулись с сильным противодействием со стороны советской авиации. Поэтому командование Люфтваффе решило создать на аэродроме Чаплинка, в 77 км юго-восточнее Херсона, где уже находились штаб JG77 во главе с майором Готтардом Хандриком и III./JG77 гауптмана Курта Уббена, мощную группировку истребителей и штурмовиков. 16–17 октября туда были переброшены «Мессершмитты» II./JG3 гауптмана Гордона Голлоба и III./JG52 гауптмана Хубертуса фон Бонина, к которым вскоре присоединились Ju-87B из I./StG77 гауптмана Гельмута Брука и III./StG77 гауптмана Гельмута Боде.
Руководство созданной группировкой поручили Мёльдерсу, который занял пост, именуемый Angriffsfhrer Krim. Он полностью справился с возложенной на него задачей, четко организовав взаимодействие штурмовиков и истребителей. 18–24 октября в боях над Перекопским перешейком, закрывавшим путь в Крым, «Мессершмитты» сбили 124 советских самолета, еще 16 записали на счет зенитчики. И в последующие дни советская авиация в Крыму продолжала нести тяжелые потери. Так, например, за последние семь дней октября 5-я эскадрилья 32-го ИАП ВВС ЧФ потеряла пятнадцать из семнадцати имевшихся Як-1. В конце октября части немецкой 11-й армии прорвали советские оборонительные позиции и уже 1 ноября взяли Симферополь. Вскоре в руках немцев был уже весь Крымский полуостров, за исключением Севастополя.
Было бы удивительно, если Мёльдерс, находясь на фронте, не воспользовался бы этим, чтобы снова подняться в воздух. Несмотря на запрет, он использовал любой повод, чтобы сесть в кабину «Мессершмитта», чем доставлял огромное беспокойство своему штабу.
Утром 8 ноября Мёльдерс в паре с обер-фельдфебелем Гербертом Кайзером из III./JG77 вылетел в район Севастополя. Над линией фронта они обнаружили летевшую без прикрытия «шестерку» Ил-2, собиравшуюся штурмовать немецкие позиции в долине реки Бельбек, приблизительно в 20 км северо-восточнее Севастополя. Сбив с ходу один штурмовик, Мёльдерс предоставил возможность атаковать врага ведомому, и за десять минут Кайзер отправил на землю еще два Ил-2. 13 ноября в паре с унтер-офицером Гюнтером Белингом из III./JG77 Мёльдерс совершил боевой вылет уже над Керченским полуостровом. Всего в ходе своих «нелегальных» вылетов он одержал по крайней мере три победы, но, естественно, официально их не заявлял, чтобы не вызвать недовольства руководства.
17 ноября покончил жизнь самоубийством генерал-оберст Эрнст Удет. Гитлер распорядился, чтобы на его похоронах присутствовали все высшие офицеры Люфтваффе. Мёльдерса срочно вызвали в Берлин, но плохая погода помешала ему немедленно вылететь. Наконец 21 ноября Мёльдерс вместе со своим адъютантом майором Венцелем все-таки вылетел с аэродрома Чаплинка на борту бомбардировщика Не-111Н-6 W.Nr.4513 «1G+TH» из KG27. Самолет пилотировал один из опытнейших пилотов эскадры обер-лейтенант Колбе, который, так же как и Мёльдерс, участвовал в войне Испании в составе «Легиона „Кондор“. До наступления темноты „Хейнкель“ успел долететь до аэродрома во Львове и приземлился там на ночевку.
Утром 22 ноября, несмотря на плохую погоду, самолет поднялся в воздух. Вскоре после взлета пришло сообщение о дальнейшем ухудшении погоды по маршруту полета, и Колбе предложил вернуться обратно, но Мёльдерс приказал лететь дальше. Между тем погода все ухудшалась, усиливался встречный ветер, видимость была минимальной. Между Литцманнштадтом и Бреслау (ныне соответственно Лодзь и Вроцлав, Польша) у «Хейнкеля» заглох левый двигатель, и запустить его снова не удалось.
Вместо того чтобы приземлиться на ближайшем полевом аэродроме, Колбе решил дотянуть до имевших бетонные взлетно-посадочные полосы аэродромов Шёнгартен (ныне Страховице) и Гандау (ныне Гадов), располагавшихся соответственно около западной и северо-западной окраины Бреслау. Можно только гадать, повлиял ли Мёльдерс на решение пилота или нет. В непосредственной близости от аэродрома Гандау бортрадист «Хейнкеля» обер-фельдфебель Тенц передал по радио: «Идем на одном двигателе. На борту оберст Мёльдерс».
Тем временем самолет быстро терял высоту. Прыгать с парашютами было поздно, так как высота была уже слишком мала. На земле слышали, как «Хейнкель» дважды облетел аэродром Шёнгартен, но из-за густого тумана так и не смогли его увидеть. Когда он стал заходить на посадку в третий раз на обоих аэродромах, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, включили все наземное освещение. Одновременно пуская зеленые сигнальные ракеты, с земли пытались хоть как-то показать экипажу направление взлетно-посадочной полосы.
В это время «Хейнкель» на очень малой высоте летел прямо в направлении расположенной поблизости от аэродрома подвесной канатной дороги. Увидев прямо по курсу возникшую из тумана одну из кирпичных опор этой дороги, Колбе попытался немного набрать высоту и отвернуть в сторону, чтобы избежать лобового столкновения. Однако именно в этот момент отказал правый и последний двигатель. Задев левой плоскостью кирпичную стену опоры, «Хейнкель» в 11.30 упал на землю. Его развернуло на 180°, и фюзеляж разломился на две части.
Когда спасатели смогли добраться до носовой кабины и взломать ее, то они обнаружили безжизненное тело Мёльдерса. Он был уже мертв – у него был перелом позвоночника и сильный ушиб грудной клетки. Возможно, он остался бы жив, если бы воспользовался привязными ремнями. Пилот «Хейнкеля» обер-лейтенант Колбе, пристегнутый ремнями, был еще жив, когда его вытащили из-под обломков, но по дороге в госпиталь он скончался. Погиб также и бортмеханик обер-фельдфебель Хоббе. Майор Венцель, получив тяжелое сотрясение мозга и несколько переломов рук и ног, остался жив. Пережил аварию и бортрадист Тенц, отделавшийся лишь переломом лодыжки.
После трагической гибели Мёльдерса в Германии объявили национальный траур. В тот же день JG51, которую он ранее возглавлял, получила почетное наименование «Мёльдерс». 25 ноября траурный поезд доставил гроб с его телом из Бреслау в Берлин.
28 ноября 1941 г. в 11.00 началась церемония похорон, имевшая государственный статус. Лафет с гробом сопровождал почетный караул из лучших пилотов Люфтваффе – Адольфа Галланда, Йоахима Мюнхенберга, Вольфганга Фалька, Гюнтера Лютцова, Вальтера Оесау, Йоханна Шалка, Герберта Камински и Карла-Готтфрида Нордманна, а вслед за ним шел Геринг. На протяжении всего пути к кладбищу на тротуарах стояли десятки тысяч людей, отдавая последние почести Мёльдерсу. Он был похоронен на кладбище Инвалидов, на котором уже покоились легендарные немецкие летчики и асы Первой мировой войны Манфред фон Рихтхофен и Эрнст Удет. Батареи 88-мм зенитных орудий, размещавшиеся в парке Тиргартен, дали прощальный салют.
Вернер Мельдерс, несомненно, был одним из самых известных военных в Германии. По популярности с ним тогда могли сравниться, пожалуй, лишь командир подлодки U-47 капитан-лейтенант Гюнтер Прин, прославившийся дерзким проникновением на британскую военно-морскую базу Скапа-Флоу и потоплением линкора «Ройал Оак», и генерал-оберст Эрвин Роммель, отличившийся в ходе боев в Северной Африке. Его смерть вызвала у немцев искреннюю скорбь. Для простых людей было что-то странное в загадочной смерти Удета, ведь официально сообщили, что тот погиб при испытаниях нового самолета, и последовавшей сразу же вслед за ней трагической гибели Мёльдерса.
Как это нередко бывает, уже вскоре по стране поползли самые различные слухи. При этом часть из них имела явно антинацистскую направленность. Так, говорили, что катастрофа была организована службой СС, что Мёльдерс был еще жив, когда его нашли в разбившемся самолете, и что только потом он был убит эсэсовцами.
Также утверждалось, что Мёльдерс якобы вообще не погиб, а попал в концлагерь за свои убеждения. Было общеизвестно, что он отвергал муштру и бездумное повиновение и, будучи убежденным католиком, даже на войне стремился блюсти основные христианские принципы. Это прямо противоречило нацистской идеологии, подразумевавшей слепое повиновение не только вождю – фюреру, но и вообще – власти. Руководство Третьего рейха отвергало христианство, считая его принципы сострадания и любви к ближнему опасными «не германскими» идеями. Гитлер говорил, что христианство – это религия, защищающая слабых и униженных, заставляющая людей «гнуть спину по звуку церковного колокола и ползти к кресту чужого Бога». Он призывал создать новую германскую религию: «Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Мы не можем преклонять колени перед всеобщим богом, который уделяет больше внимания французам, чем нам. Мы, немцы, были оставлены христианским богом на произвол судьбы. Он несправедлив, и потому мы терпели поражения, что верили ему, а не нашему, германскому, богу».
Несмотря на то что еще 20 июля 1933 г., через полгода после своего прихода к власти, Гитлер заключил с католической церковью договор, гарантировавший неприкосновенность католической веры и сохранявший все права католиков, нацисты затем закрыли церковные школы и конфисковали церковную собственность. Пасторам была ограничена возможность проповедовать, многие из них подвергались преследованиям за свои убеждения, вплоть до обвинения в измене и смертной казни.
Как бы в подтверждение этих слухов, с января 1942 г. по католическим и протестантским костелам Германии стало распространяться письмо, которое Мёльдерс якобы написал незадолго до своей гибели католическому пастору Йосту из Штеттина. Оно содержало явное признание им католической церкви и ее идеалов, и у многих не было никаких сомнений в подлинности этого письма. Оно копировалось и распространялось верующими, его оглашали во время церковных служб.
Дело приняло такой размах, что к определению подлинности письма подключилась тайная политическая полиция – гестапо. В ходе официального расследования мать Мёльдерса заявила, что оно написано не в стиле ее сына, и посему Вернер не может быть его автором. 21 февраля также было объявлено, что никакого пастора Йоста не существует, а священники из Штеттина заявили, что никогда не были лично знакомы с Мёльдерсом и никогда не получали от него писем. Письмо официально объявили фальшивкой.
Гестапо принимало энергичные меры, чтобы не допустить его распространения. Так, например, только в апреле того же 42-го года полиция Нюрнберга выявила 18 священников, читавших это письмо в ходе богослужений, а также 26 верующих, распространявших его.
Однако как раз усердие, с которым власти доказывали, что письмо является подлогом, рождало все новые слухи о причинах гибели Мёльдерса. Стали говорить, что тот отказался участвовать в боях в знак протеста против враждебных действий нацистских властей по отношению к церкви. Утверждалось, что он погиб в результате акции СС, так как активно выступал против преследования епископа Мюнстерского Клеменса Августа графа фон Галена, который был очень критично настроен к правящему режиму. Еще в 1933 г. он обратился к верующим с посланием, осуждающим нацистскую расовую теорию, а потом в 1941 г. публично осудил применявшуюся нацистами эвтаназию (уничтожение смертельно больных заключенных).
В последнем была значительная доля истины. Согласно дневнику Генриха Портманна, капеллана и секретаря фон Галена, Мёльдерс встречался с епископом. На встрече он сказал, что откажется от всех своих наград, если обвинения, высказанные фон Галеном в отношении эвтаназии, подтвердятся. Кроме того, Портманн писал, что после вручения Бриллиантов фюрер спросил Мёльдерса, есть ли у того какие-либо пожелания. На что последний якобы ответил: «Пожалуйста, оставьте епископа Мюнстерского в покое», и что Гитлер уверил его: «Да ничего не случится с епископом Мюнстерским».
Теперь можно с уверенностью утверждать, что большей частью все эти слухи были инспирированы британской разведкой. Англичане, прекрасно осведомленные о том, что Мёльдерс был искренним католиком, не преминули воспользоваться его трагической гибелью как удобным случаем для усиления антинацистских настроений внутри Рейха. В пропагандистских радиопередачах на Германию англичане прямо утверждали, что виновником смерти Мёльдерса был глава СС Генрих Гиммлер.
Вопрос о подлинности упомянутого выше письма окончательно разрешился только после войны. В своих мемуарах Дэнис Сефтон Демлер, который в годы войны работал в департаменте политической разведки министерства иностранных дел Великобритании и занимался организацией подрывной пропагандистской деятельности против Третьего рейха, признал, что «письмо Мёльдерса» было делом рук его ведомства. Кстати, в начале 30-х годов ХХ века Демлер приятельствовал с руководителем нацистских штурмовых отрядов Эрнстом Рёмом и благодаря его помощи в 1932 г. стал первым британским журналистом, взявшим интервью у Гитлера.
Что касается самого Мёльдерса, то по воспоминаниям хорошо его знавшего оберста Йоханнеса Янке, тот никогда открыто не высказывался против идей национал-социализма, против преследования евреев или против враждебных действий по отношению к церкви: «Это следовало из его жизненной позиции и воспитания. Он был офицером старого прусского образца. Служба для него была на первом месте, поэтому он и стал военным. Большинство проблем он перерабатывал внутри себя, не вынося их на всеобщее обозрение».
Двоюродный брат Мёльдерса Фритц фон Форелль, выпустивший уже в 1941 г. книгу «Мёльдерс и его люди», писал: «У этого человека были замечательные качества характера: серьезное отношение к жизни, доброжелательность, готовность всегда прийти другому на помощь, твердая вера в Бога и в дело, которое он считал правильным и справедливым. Даже в самых трудных ситуациях его не покидал юмор, и, наконец, он был очень строг по отношению к самому себе. Он был одним из тех редких людей, для которых понятие долга было абсолютно естественным».
После Второй мировой войны имя Вернера Мёльдерса не было забыто в ФРГ. Вполне естественно, что Бундесвер в поиске образцов из немецкой военной истории обратился к нему.
13 апреля 1967 г. со стапелей фирмы «Бат Айрон Воркс» в г. Бат, в штате Мэн, США, был спущен на воду эсминец D186, построенный по заказу правительства ФРГ. На торжественной церемонии, предшествовавшей спуску, было объявлено, что ему присвоено наименование «Мёльдерс». Крестной матерью корабля стала мать легендарного летчика – Анна-Мария Мёльдерс, разбившая о его борт традиционную бутылку шампанского. 23 февраля 1969 г. эсминец начал боевую службу в составе 1-й флотилии эсминцев военно-морского флота ФРГ, базировавшейся в Киле.
Затем 9 ноября 1972 г. военная база, на которой размещался 34-й полк связи Бундесвера, получила наименование «Мёльдерс».
Потом чуть более года спустя – 22 ноября 1973 г., в 32-ю годовщину со дня гибели Мёльдерса, – его имя было присвоено истребительной эскадре JG74. Торжественная церемония прошла на авиабазе в Нойбург-ан-дер-Донау. Нарукавные ленты пилотам вручил инспектор (командующий) Бундеслюфтваффе, которым тогда был генерал-лейтенант Гюнтер Ралль – еще один известнейший немецкий ас Второй мировой войны. В результате Мёльдерс стал единственным человеком, чье имя одновременно носили боевой корабль и авиационная эскадра.
Надо отметить, что «не забыли» его и власти тогдашней социалистической ГДР. В 1975 г. во время строительства печально знаменитой «Берлинской стены» по их решению все могилы на кладбище Инвалидов, включая место захоронения Мёльдерса, были снесены, а само кладбище ликвидировано.
В конце концов история вроде бы все расставила на свои места. После объединения Германии по инициативе Ассоциации немецких летчиков-истребителей могила Мёльдерса, а также могилы фон Рихтхофена и Удета были восстановлены на месте бывшего берлинского кладбища Инвалидов. И 22 ноября 1991 г. – спустя ровно пятьдесят лет после трагической гибели Мёльдерса – состоялась торжественная церемония, посвященная ее восстановлению.
Однако, как говорится, ничто не вечно под луной. В конце 90-х годов ХХ века в Европе наступил период пресловутой политкорректности. В 1998 г. депутаты Бундестага ФРГ почему то по случаю 61-й годовщины бомбардировки испанского города Герника решили, что «некорректно» больше чтить людей, служивших в составе «Легиона „Кондор“. Под это определение попадал и Мёльдерс.
Ряд политических деятелей и высокопоставленных военных, не только отставных, но и находившихся на действительной службе, обратились к правительству ФРГ с протестом. В их числе были федеральный министр Хорст Зеехофер, уже упоминавшийся генерал-лейтенант Ралль и генерал Йорг Кюберт, занимавший в 1991–94 гг. пост командующего Бундеслюфтваффе. В своем обращении они указывали, что Мёльдерс прибыл в Испанию в конце мая 1938 г., то есть через год после печально известной бомбардировки, состоявшейся 26 апреля 1937 г. Они также писали о его критическом отношении к идеям национал-социализма и приверженности христианским ценностям. Что в юности Мёльдерс активно работал в молодежном католическом «Союзе за новую Германию», который в январе 1938 г. был объявлен нацистскими властями вне закона на основании доказанной диверсионной деятельности против Рейха.
Также были приведены свидетельства о том, что Мёльдерс фактически спас от гибели семью своего близкого школьного друга Георга Кюха. Отец последнего – Рихард Кюх, немец по национальности, владел аптекой в Бранденбурге, а мать – урожденная Алиса Зигель – была еврейкой. Так называемые Нюрнбергские законы о гражданстве и расе, принятые в сентябре 1935 г. благодаря большинству нацистов в рейхстаге, запрещали браки между евреями и немцами. По этим законам Георг Кюх и его сестра Фридель считались «полуевреями». Георг, изучавший тогда фармакологию, был исключен из университета, хотя ему оставалось проучиться всего два семестра.
В 1940 г. Рихард Кюх тяжело заболел, и семья столкнулась с огромными бюрократическими проблемами, связанными с владением и управлением аптекой. Ситуация все ухудшалась, и в середине февраля 1941 г. Георг связался с Мёльдерсом, прося его о помощи. Тот немедленно – уже 16 февраля – ответил своему другу, сообщив, что позаботится обо всем, одновременно попросив, чтобы Георг ни в коем случае не пытался решить проблему самостоятельно.
В итоге, когда в июне 1941 г. Рихард Кюх умер, его вдова Алиса смогла продать аптеку за реальную рыночную стоимость. Хотя у нее, как у еврейки, аптеку могли просто конфисковать. Кроме того, она была избавлена от необходимости носить на одежде пресловутую желтую звезду. Лишь в конце 1943 г. ее отправили в концлагерь в городке Терезиенштадт, в 17 км юго-восточнее г. Ауззиг (ныне соответственно Терезин и Усти-над-Лабем, Чехия), где она работала на кухне.
Как бы там ни было, Алиса Кюх и ее дети Георг и Фридель благополучно пережили холокост. Впоследствии Фридель Кюх неоднократно заявляла, что именно Мёльдерс защитил их семью и что эта защита сохранялась даже после его гибели.
Федеральный департамент исследования военной истории, располагающийся в Потсдаме, провел специальное исследование биографии Мёльдерса. Позднее этот правительственный орган дал заключение, что не обнаружено достаточного количества фактов, подтверждающих его оппозицию режиму и что, наоборот, он «своими действия соглашался с нацистским правительством». Что же касается истории с семьей Кюх, то работники департамента назвали ее «слишком спекулятивной» и не стали заниматься ее расследованием.
В итоге 11 марта 2005 г. тогдашний федеральный министр обороны ФРГ Петер Штрук подписал распоряжение о лишении истребительной эскадры JG74 почетного наименования «Мёльдерс». В 10.00 того же дня флаг эскадры с этим именем был заменен другим, а летчики сняли с мундиров соответствующие нарукавные ленты, которые были частью их гордости.
Однако оценка истории и исторических личностей вещь сложная и неоднозначная, о чем лишний раз свидетельствует судьба эсминца «Мёльдерс». 28 мая 2003 г. он закончил боевую карьеру и был исключен из списков флота. Чуть более чем за 33 года он прошел 675 054 морских мили, и на его борту служили в общей сложности около 14 тысяч моряков. Однако на этом жизнь корабля не закончилась. В отличие от однотипных «Роммеля» и «Лютьенса» моряки его сохранили, и с конца июня 2005 г. «Мёльдерс» является частью экспозиции Немецкого морского музея в Вильгельмсхафене.
Кроме того, в настоящее время в экспозиции Немецкого музея техники в Мюнхене находится Bf-109F-2 с опознавательными знаками командира JG51 оберст-лейтенанта Мёльдерса.
Да и тот же Федеральный департамент исследования военной истории постепенно меняет свою позицию. Например, если в 2004 г. его работники утверждали, что упоминавшаяся встреча Мёльдерса с епископом Мюнстерским фон Галеном скорее всего является вымыслом, то затем 28 июня 2007 г. они уже заключили, что она все же имела место.
Так что история с определением места Вернера Мёльдерса в истории Германии еще далеко не окончена…
Плейбой в кабине «Мессершмитта»
Летчик-истребитель, ставший вторым по счету кавалером Бриллиантов к Рыцарскому Кресту, если был уж не полной противоположностью Мёльдерсу, то по крайней мере сильно отличался от него. Страстный любитель сигар, разбиравшийся в дорогой парфюмерии, имевший множество подруг, Адольф Фердинанд Галланд (Adolf Ferdinand Galland) хорошо подходил под определение плейбоя.
Однако при всем этом он был рассудительным пилотом и коман диром, пользовавшимся у подчиненных огромным уважением. Занимая с декабря 1941 г. по январь 1945 г. пост инспектора (командующего) истребительной авиацией Люфтваффе, он оказывал непосредственное влияние на ее развитие и действия в ходе Второй мировой войны. Весной 1945 г. генерал-лейтенант Галланд был единственным генералом в авиации всех стран – участниц войны, регулярно участвовавшим в воздушных боях.
Он родился 19 марта 1912 г. в небольшом городке Вестерхольт, в нескольких километрах севернее Гельзенкирхена, которые ныне фактически влились в мегаполис Дортмунд – Бохум – Эссен – Дуйсбург. Он был вторым мальчиком, родившимся в семье Адольфа Феликса и Анны Галланд, и у него был старший брат Фритц.
Фамилия Галланд имела французские корни и происходила от гугенотов, в свое время бежавших из Франции в Германию от преследований и в поисках новой жизни. Известно, что первый Галланд появился в Вестерхольте еще в 1742 г., получив должность управляющего в имении графа фон Вестерхольта. С тех пор эта должность передавалась в семье Галланд по наследству от отца к сыну, всегда носивших одно и то же имя Адольф.
Однако при всем этом он был рассудительным пилотом и коман диром, пользовавшимся у подчиненных огромным уважением. Занимая с декабря 1941 г. по январь 1945 г. пост инспектора (командующего) истребительной авиацией Люфтваффе, он оказывал непосредственное влияние на ее развитие и действия в ходе Второй мировой войны. Весной 1945 г. генерал-лейтенант Галланд был единственным генералом в авиации всех стран – участниц войны, регулярно участвовавшим в воздушных боях.
Он родился 19 марта 1912 г. в небольшом городке Вестерхольт, в нескольких километрах севернее Гельзенкирхена, которые ныне фактически влились в мегаполис Дортмунд – Бохум – Эссен – Дуйсбург. Он был вторым мальчиком, родившимся в семье Адольфа Феликса и Анны Галланд, и у него был старший брат Фритц.
Фамилия Галланд имела французские корни и происходила от гугенотов, в свое время бежавших из Франции в Германию от преследований и в поисках новой жизни. Известно, что первый Галланд появился в Вестерхольте еще в 1742 г., получив должность управляющего в имении графа фон Вестерхольта. С тех пор эта должность передавалась в семье Галланд по наследству от отца к сыну, всегда носивших одно и то же имя Адольф.