общих чертах совпадают с приметами Грандена. Ты уверен, что мы не делаем
глупость?
- Не знаю.
- Грацци? Говорит Жуй. Единственный Раис Альфонс, получивший
водительские права, которого мне удалось отыскать, умер два года назад, в
тюрьме Санте. Мошенничество и рак печени.
- Все сходится. Он мог стащить права из его дела или еще где-нибудь. И
заменил фотографию.
- А шеф в курсе?
- Он только что приехал. И Фрегар тоже.
- Они подстрахуют нас?
- Теперь да.
- Инспектор Грацциано?
- Послушай, малыш. Теперь я стану задавать тебе вопросы, а ты будешь
отвечать на них, и как можно точнее. Понятно?
- Как вы отгадали?
- Я ничего не отгадывал. Ты испугался. Я захотел понять, почему ты
испугался. Вспомнил о револьвере. А также об исчезнувшей чековой книжке. И
обо всем том, что мне рассказала Бэмби. И еще о том, как меня всякий раз
опережали. Теперь ты должен меня выслушать. Я сижу за столом шефа. Шеф
сидит рядом со мной, у него отводная трубка; тут же со мной находятся два
инспектора, у них от удивления глаза на лоб полезли. Понимаешь, если ты
ошибся, это очень для нас для всех серьезно?
- Я не ошибся.
- Хорошо, сейчас ты расскажешь о том, что делал после того, как, забрав
свой чемодан, вышел из поезда. Вместе с Бэмби вы поехали на улицу Бак.
Отсюда и начинай.
- Где она сейчас? Скажите.
- В соседней комнате. У Грандена сейчас находятся полицейские.
- А тот не стал протестовать?
- Нет. Он говорит, что это какая-то ерунда.
- Как его зовут?
- Габер. Жан Лу Габер.
- У него короткое пальто с капюшоном, волнистые волосы и он чем-то
похож на девушку. Это тот, который всегда был с вами?
- Да, он был со мной. Когда ты начал следить за нами? В субботу около
двух или трех часов?
- Не знаю. Мы пообедали с Бэмби. Затем я ее оставил. Поехал сперва на
Лионский вокзал, посмотреть, что там делается. Я забыл косынку в соседнем
купе. Это косынка моей матери. С видами Ниццы. Мне это не давало покоя,
потому что она могла вывести вас на меня. Я не осмелился ее потребовать.
- Минутку.
- Вы хотите проверить?
- Да. Продолжай. Что ты подумал тогда?
- Что вы сразу же арестовали преступника. Не знаю почему, но мне так
показалось. Я думал, что это тот больной, которого я видел в коридоре.
Впрочем, я оказался прав, его задержали в купе. Понял я правильно. Только
задержал его Габер.
- Рассказывай все по порядку. Не волнуйся. После Лионского вокзала ты
отправился на набережную Орфевр, ведь так?
- Да. Я долго шел пешком. Потом сел в автобус. Я видел, как вы с
Габером вышли из здания. Вы поговорили с каким-то мужчиной у ворот. Таким
же высоким, как вы. Я услышал, что вы собираетесь на улицу Дюперре. Я
хотел подойти к вам. Потом передумал. Вы сели в машину и уехали. Я тоже
отправился на улицу Дюперре. Я не знал номера дома, но увидел на улице
полицейскую машину. Я походил по подъездам. Я сам не знал, чего ищу. В
конце концов, как мне показалось, мне в голову пришла удачная мысль. Я
решил отыскать Кабура. И я нашел его.
- Зачем?
- Не знаю. У него был неприятный разговор в поезде с женщиной, которую
я видел мертвой. Все это не давало мне покоя. Я думал, что мне нужно
что-то предпринять. Понимаете? А потом, это была единственная имевшаяся у
меня ниточка. Я слышал, как он говорил в коридоре вагона о своей работе в
фирме "Прожин". Я пустился на поиски. Я не знал точно, как его зовут, то
ли Лабур, то ли Кабур. Тогда, в поезде, я не обратил на это внимания. По
телефону я попросил "мсье Абура".
- Это ты звонил в "Прожин"?
- Да. Потом я зашел в кафе на улице Дюперре. Выпил стакан воды,
"Виандокса". В Тулузе, где я живу в пансионе, я часто пью "Виандокс". Я
полистал справочник Боттена. Там было более десятка адресов фирмы
"Прожин". Я позвонил в дирекцию, потом стал звонить по очереди во все
филиалы. В третьем филиале я отыскал его. Я сказал, что я их клиент, что
готовлю подарки к Рождеству.
- Знаю. Тебе дали его адрес. Продолжай.
- Я решил, что у меня достаточно времени. И пошел пешком. Потом сел в
автобус. Его не было дома, за дверью свет не горел. Тогда я подождал его
на улице. Купил газету, увидел там список пассажиров купе. Решил, что
утром я ошибся, что виновного еще не задержали. Кабура все не было. Я
проголодался. Вошел в ресторан на первом этаже его дома съесть бифштекс.
Когда я ел, то вдруг увидел Кабура: он через витринное стекло смотрел в
зал ресторана. А потом ушел. Я сразу расплатился и вышел, он успел уже
дойти до конца улицы. А за ним кто-то шел следом. Полицейский в коротком
пальто. Дойдя до конца улицы, Кабур побежал.
- В котором часу это было?
- Поздно. Наверное, в девять.
- Как долго ты шел за ним?
- Я не шел за ним. У вокзала Кабур сел в такси. Я не знаю, что это за
вокзал, неподалеку от его дома. В Париже полно вокзалов.
- Это Восточный. И тогда ты потерял его из виду?
- Нет, не потерял. Он поймал такси. И Габер вслед за ним тоже. Я
считал, что теперь уже все в порядке: за ним следит полиция. В любом
случае у меня не было денег. В Париже бифштекс стоит дорого. Я вернулся к
Бэмби, часть пути проехал на автобусе, часть прошел пешком. На двери меня
ждала записка. И я пошел к Сандрине, где была Бэмби.
- Ладно. Что ты делал на следующий день, я уже знаю. Бэмби мне все
рассказала. Сперва, утром, вы приехали на набережную Орфевр. Вы никак не
могли решить, зайти вам сюда или нет. В конце концов вы увидели, как около
одиннадцати из здания вышел Габер.
- Он сел в такси.
- И поехал на улицу Лафонтена допрашивать мадам Гароди. Вы последовали
за ним на такси. Зачем?
- Потому что кое-что заставило меня призадуматься. Кабур не мог быть
убийцей. Во-первых, я сам видел, как он шел по перрону, когда я ждал Бэмби
у выхода. Потом, он не был одним из тех двоих, что разговаривали в купе.
Мне-то казалось, что убийца-тот, кого я видел в коридоре, этот больной, и
что вы совершаете ошибку.
- Итак, вы с Бэмби последовали за Габером?
- Да. Сперва он заехал на улицу Дюперре. Я вышел из такси, но не успел
подняться следом за ним, он очень скоро вернулся.
- Что же ты подумал?
- Ничего. Мы снова поехали следом за ним. Он отправился на улицу
Лафонтена. Напротив дома есть маленькое кафе. Мы подождали там. Через
какое-то время он тоже вошел туда и стал звонить по телефону. Нас с Бэмби
в это время больше всего беспокоило то, что вы совсем запутались. Я увидел
фамилию на дверях дома на улице Лафонтена. Этой Гароди, которой я не знаю,
не могло быть в поезде, потому что ее полку занимал я.
- Мы это знаем. Продолжай.
- Мы снова поехали следом за Габером. Он вернулся на улицу Дюперре. По
дороге мы потеряли его, но он уже был там, когда мы подъехали. Мы с Бэмби,
стараясь не дышать, притаились в каком-то коридоре и увидели, как он
спускается с молодым брюнетом. Потом я узнал, что это был Эрик Гранден,
приятель Жоржетты Тома.
- На улице они расстались. Вам казалось, что Габер выполняет свою
работу. И вы поехали следом за ним. В котором часу это было?
- В час или два часа дня. Он снова взял такси и на этот раз поехал в
Клиши. Бэмби начала ворчать, потому что все это стоило слишком дорого и
ничего не давало.
- Таким образом вы доехали до Риволани.
- Да. Полицейский в коротком пальто с капюшоном вошел в Клиши в
какой-то подъезд. Мы подождали четверть часа, затем он вышел и снова взял
такси.
- Вы его потеряли. Вы тогда решили, что он отправился на набережную
Орфевр или к какому-то другому свидетелю, и отказались от слежки.
- Мы пообедали в Клиши. И в ресторане нашли в справочнике Боттена адрес
актрисы.
- И поехали в Трокадеро.
- Да.
- В эту минуту ты был по-прежнему полон решимости разыгрывать из себя
детектива?
- Да.
- А когда вы были в Венсеннском лесу?
- До этого. Да, правда, мы сперва поехали в Венсеннский лес.
Мы так много ездили, что я немножко запутался.
- И что же привело вас в Венсеннский лес?
- Мы услышали, как Гранден что-то говорил об этом, когда они спускались
по лестнице. Я решил, что тут кроется что-то опасное и важное. Мне
показалось, что Гранден хочет помочь полиции. Во всяком случае, помочь
Габеру. Он сказал, что поедет в Венсеннский лес к началу заездов. Бэмби я
оставил у входа на ипподром, чтобы не покупать два билета. Я увидел
Грандена у касс.
- Что он там делал?
- Делал ставки. Я подождал немного, но ничего не произошло. Я даже
посмотрел один заезд. Гранден снова вернулся к кассам и сделал ставку.
- Продолжай, дурачок.
- Согласен. Но я держался подальше от него, и было много народу. Я
понятия не имел о всей этой истории с Лотереей и новыми банкнотами. А
сегодня утром я все понял.
- Потом вы оказались в Трокадеро.
- Да. Я увидел вас там вместе с Габером. Когда вы выходили из дома.
Затем Габер вернулся обратно, а вы ждали его в машине. Бэмби в это время
сидела в кафе, у нее больше не было сил.
- И вы поехали следом за мной?
- Нет. Вы уехали вместе с Габером. Еще немного, и с Бэмби случилась бы
истерика. Мы решили прекратить эту слежку. Мы погуляли по набережной Сены,
потом поужинали в ресторане.
- А на следующий день, в понедельник?
- Бэмби пошла в свою контору. А я решил поехать в Трокадеро, поговорить
с актрисой.
- Зачем?
- Я бы ей все объяснил. Она бы мне рассказала, что было известно ей и
не было известно мне. Когда я приехал туда, там перед дверью стояли
полицейские. Я увидел, как прибежал Габер. Я решил, что Элиану Даррес
собираются арестовать.
- Ты, значит, думаешь, что людей арестовывают таким вот образом?
Собирают целую кучу полицейских перед домом?
- Судя по тому, сколько их сейчас в комнате, где я нахожусь, я
продолжаю так думать. Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
- Да нет. Они уже явились?
- Да, явились.
- Не волнуйся. Скажи мне, что ты обнаружил вчера после обеда, а затем я
объясню, что тебе следует делать.
- Сперва объясните. А уже потом я скажу. Если вы собираетесь меня
арестовать, я не произнесу больше ни слова, пока не приедет мои отец.
- Послушай, малыш. Сейчас сюда приведут Грандена. Габер находится в
соседнем кабинете, и, судя по выражению лиц тех, кто меня окружает, он все
полностью отрицает.
- А где Бэмби?
- Сидит в том же кабинете, что и я. У нее в руках огромный сандвич с
ветчиной. И ест она с большим аппетитом. И ты сейчас последуешь ее
примеру. Ты уже рассказал мне почти все, но кое-что осталось. Мы с тобой
поговорим еще минуты две, а потом ты позовешь к телефону бригадира. И
после того как мы с ним переговорим, ты послушно последуешь за ним туда,
куда он тебя отведет. Я тебе туда позвоню, понятно?
- Хорошо, только в любом случае сообщите моему отцу.
- Представь себе, уже сообщили. Итак, вчера после обеда?
- Бэмби вернулась в контору. У нее не было ключа, и я оставил дверь
незапертой. Было без десяти два, что-то вроде этого, потому что Бэмби
должна была вернуться на работу в четверть третьего. А я отправился на
улицу Дюперре.
- Зачем?
- Потому что утром у дома Элианы Даррес я видел Грандена. И что мне
показалось странным, он тоже прятался, как и я: сидел в "дофине", который
стоял неподалеку от дома. Теперь я думаю, что Габер вышел из этой машины.
- Итак, ты приехал на улицу Дюперре. Продолжай.
- Я поднялся. Вы были у Грандена. Я слышал ваш голос, стоя на площадке,
хотя и довольно далеко от дверей. Вы спросили, слышал ли он когда-нибудь
имена Риволани и Элианы Даррес. Он ответил отрицательно. Я ничего уже не
понимал. Когда вы вышли, я успел спуститься вниз на несколько ступенек. Но
вы могли бы услышать, как я спускаюсь впереди вас. И я предпочел
подняться. Вы спросили меня, не друг ли я Грандена.
- Значит, тот паренек в плаще - это был ты?
- Да. Вы меня уже видели на набережной Орфевр, а может быть, перед
домом актрисы. Во всяком случае, вы подали мне одну мысль. Я поднялся к
Грандену. Сказал ему, что я студент Сорбонны и собираюсь издавать
студенческую газету. Мы поговорили. Я понял, что он чего-то боится. Я
пробыл у него минут десять. Задал ему несколько вопросов, которые были ему
неприятны: о его комнате, о фотографиях животных. Я не решился заговорить
об убийстве и понял, что я тоже боюсь. Я подумал, что если бы я по тому
или иному поводу заговорил о поезде, то с его стороны было бы вполне
естественным рассказать мне, что произошло с одной из его подружек.
- И ты попробовал?
- Попробовал. Он мне ничего не рассказал. Напротив, тут же стал
задавать мне вопросы. Откуда я приехал, кто я, как узнал его адрес, где
живу. Я ушел. Мне стало страшно. Сам не знаю почему, но через несколько
минут, когда я вышел из автобуса у дома Бэмби, я понял. За мной ехал
"дофин". Я сразу сел в другой автобус, потом спустился в метро. И уже
затем вернулся на улицу Бак, забрал свой чемодан и уехал подальше от этого
дома. Бэмби я позвонил из кафе в Латинском квартале.
- Ладно, малыш. Передай трубку бригадиру.
- Хорошо. Вы хотите узнать, что я понял сегодня, читая газету?
- Теперь, думаю, я тоже понял. Обещаю, что позвоню тебе попозже. Будь
умником и не волнуйся.
- Следователь Фрегар? Говорит Таркен.
- Вам что-нибудь удалось выяснить?
- Гранден долго не продержится, мы припрем его к стенке этим чеком. Чек
выписан его рукой, хотя почерк, конечно, изменен, но узнать можно. Что же
касается подписи Элианы Даррес, она очень ловко подделана. Он, должно
быть, долго над этим трудился. Наверняка найдется еще какой-нибудь
черновик.
- А что дал обыск у Габера?
- Ничего. У него дома настоящий музей огнестрельного оружия. Но никаких
следов ни нашего револьвера, ни денег. Мы выяснили, что он круглый сирота,
с шести лет, и воспитывался у тетки в провинции. Не знаю почему, но все у
нас здесь считали, что отец у него крупная шишка.
- Кто его допрашивает?
- Грацци. Он хорошо знает Габера и хорошо знает свое дело. Его отвели в
здание напротив Дворца правосудия, чтобы не создавать вокруг него слишком
большого шума. Уже вечером, я надеюсь, мы сможем осторожно сообщить
основные факты газетам. И с этим делом будет покончено.
- Парди? Говорит Грацци. Ты вызвал людей из банка и с ипподрома?
- Да. Но для Фрегара это не будет иметь существенного значения. Они не
могут категорически утверждать, что узнали Грандена.
- Патрон прислал мне на смену Алуайо, чтобы продолжать допрос Габера.
Ты можешь прийти? Теперь твоя очередь.
- Я передаю ему трубку, он ведет себя хорошо.
- Даниель?
- Да, это я. Они признались?
- Нет. Пока еще нет. Послушай, малыш, еще один вопрос, только один. И
мне нужен четкий ответ.
- Где Бэмби?
- Она поехала в контору. Вернется сюда вечером. Ты тоже будешь нужен
мне здесь, я попытаюсь это как-нибудь устроить. Ты слушаешь меня?
- Слушаю, инспектор, слушаю.
- Я не понимаю, почему Габер решил убить актрису в поезде, а потом дал
ей покинуть вокзал. Ты можешь ответить на этот вопрос?
- Он не актрису собирался убить.
- Тогда кого? Жоржетту Тома?
- Нет. Жоржетта Тома была с ними заодно! Вы ничего не поняли. Они
должны были убить Бэмби.
- При чем тут Бэмби, черт побери?
- Бэмби или кого-нибудь еще. Это не имело значения. Жоржетта Тома
должна была задержать одного из пассажиров купе. Все равно кого, но только
не Элиану Даррес. Габер должен был войти в вагон и убить кого-нибудь.
- Но почему Габер решил убить кого-то именно в этом поезде?
- В том-то вся хитрость. Что вы сделали, когда обнаружили труп Жоржетты
Тома? Вы начали расследование в связи с убийством Жоржетты Тома. Затем
убили кого-то, кто находился в том же купе. Вы решили: убирают неудобного
свидетеля. Понимаете? Габер прекрасно знает, как это все происходит. Он
поменял их ролями. Кто-то, убитый просто так, без всяких причин,
становится жертвой. А настоящая жертва становится просто свидетелем, уже
потому, что находилась в том же купе, и никого она особенно не интересует.
Тем более, что Габер не собирался этим ограничиваться. В любом случае он
бы убил еще кого-нибудь, либо Кабура, либо Риволани, чтобы придать больше
правдоподобности этой истории о нежелательных свидетелях. Вы поняли?
- Да. Но как ты до всего этого додумался?
- Я уже говорил вам. Потому что они попытались удержать в купе Бэмби.
Потому что Гранден был знаком и с актрисой, и с Жоржеттой Тома, и обе они
оказались в одном поезде, в одном купе, но не знали друг друга. К тому же
подумать, что Риволани - опасный свидетель, мог только тот, кто не слышал,
как он храпит. Жоржетте Тома не повезло, что она выиграла в лотерею. Вот
почему они решили убить актрису, этого я не знаю. Но убить они собирались
именно ее.
- В эту пятницу, подделав ее подпись, они получили по чеку со счета
Элианы Даррес шесть миллионов. Все это просто чудовищно. Сколько тебе лет?
- Кому? Мне? Шестнадцать.
- Это чудовищно. - Грацци? Говорит Таркен. Приходи, он раскололся.
- Как вам это удалось?
- Ему показали фотоснимки его Жоржетты. Мертвой.
Вопрос: Ты сказал нам, что уже несколько месяцев знаком с Габером.
Когда ты познакомил его с Жоржеттой Тома?
Ответ: Месяца два назад или около того. Мы вместе пообедали в
ресторанчике на Центральном рынке.
Вопрос: Когда вы решили убить Элиану Даррес?
Ответ: К этому мы пришли не сразу. Мы виделись не один раз. Жан Лу
рассказывал нам о своей работе, о коллегах. Сперва мы придумали само
преступление, не имея в виду ничего конкретного. Это была своего рода
игра. Мы много смеялись, потому что Жоржетта Тома была очень наивной и
наверняка бы сразу попалась. В общем, вот как все это произошло. Однажды я
заговорил об Элиане, потому что она дала мне ключ от своей квартиры, и я
знал, что у нее водятся деньги.
Вопрос: Ты давно не виделся с Элианой Даррес?
Ответ: Уже несколько месяцев. Я знал, что она пыталась найти меня в
кафе на площади Дантона, где мы с ней познакомились, но я там больше не
появлялся. Это все отошло в прошлое.
Вопрос: Кому первому пришла в голову эта мысль?
Ответ: Всем троим. Каждый добавлял что-то свое, это все еще была игра.
Потом Жан Лу сказал мне, что все может отлично получиться и было бы
непростительной глупостью не воспользоваться этим. Я понял, что это
серьезно, и испугался. Я сказал об этом Жоржетте. Она ответила мне:
"Послушаем, что он скажет, нас это ни к чему не обязывает". Однажды мы
зашли к нему в квартиру у Аустерлицкого моста. Он показал нам свои
револьверы. Сказал, что у него есть один с глушителем. Никаких проблем у
нас не возникнет, ведь он примет участие в этом деле и с противной
стороны. Он сделает все, чтобы оказаться в конторе, когда туда сообщат о
случившемся. Да и потом будет все время в курсе того, что там
предпринимают.
Вопрос: Мысль убить сначала кого-то другого принадлежала ему?
Ответ: Он утверждал, что идеальное преступление-то, которое совершается
без всяких на то причин. А потом, если во время расследования нам удастся
убрать еще двух свидетелей, один из которых и будет намеченной жертвой, то
нам практически ничто не будет угрожать. Он хорошо знал тех, с кем
работал. Они будут расследовать лишь первое убийство. И свяжут с ним два
других. А первое убийство должно быть немотивированным.
Вопрос: Значит, Габер с самого начала предполагал совершить три
убийства? И это тебя не испугало?
Ответ: Не знаю. Мне все это казалось нереальным. А Жоржетта хотела
отказаться. Мы говорили с ней об этом в тот же вечер, вернувшись домой. Я
считал, что Жан Лу прав. А потом, раз уж мы решились кого-то убить, число
убитых не имело значения. Я и сейчас так думаю.
Вопрос: Хотя были убиты еще и Риволани, и малышка Сандрина?
Ответ: В ту минуту я не мог знать, кто это будет. И сейчас, когда я
говорю вам, что число убитых не имеет значения, для меня это что-то
абстрактное, я не вижу их лиц. Во-первых, я никогда не видел ни Риволани,
ни Кабура, ни эту девушку. Может, поэтому нам с Жоржеттой и казалось, что
все это неправда.
Вопрос: Когда вы приняли решение осуществить свой план?
Ответ: Когда я узнал, что Элиана едет на Юг, на съемки.
Вопрос: Когда ты об этом узнал?
Ответ: Дня за два до ее отъезда, в тот день, когда нашел у нее чековую
книжку. В течение многих дней я следил за ее квартирой. Когда она выходила
из дому, я, пользуясь своим ключом, заходил к ней. Я ничего не трогал, не
передвигал с места. Я искал чековую книжку. Она никогда не оставляла ее
дома. Однажды днем она, должно быть, вышла по какому-то срочному делу и не
взяла с собой сумочку. В сумочке находились и ее чековая книжка, и
приглашение сняться в фильме в Экс-ан-Провансе. Я вырвал незаполненный чек
из середины книжки и бритвой срезал корешок. Во время расследования Жан Лу
должен был уничтожить саму книжку, чтобы вы не стали ее изучать.
Вопрос: Откуда ты знал, сколько у нее денег в банке?
Ответ: У нее в секретере хранился листок с расчетами. Я не раз его там
видел. Она знала счет своим деньгам. На всякий случай я проверил по
книжке, не сняла ли она в последние дни крупную сумму.
Вопрос: Когда ты заполнил чек?
Ответ: Это сделал не я, а Жоржетта. Мы провозились с этим целых два
вечера. Подделывая подпись Элианы, мы пользовались старой квитанцией
Службы социального обеспечения, которую я нашел у нее в секретере.
Вопрос: Но подпись, имеющаяся в банке, могла отличаться от этой?
Ответ: Тут приходилось рисковать. Я должен был предъявить чек в пятницу
утром. Если бы что-то не сработало, мы сразу бы от всего отказались. Жан
Лу достал мне водительские права на имя Раиса. Мы заменили фотографию. В
банке мне пришлось прождать довольно долго, но в конечном счете они ни к
чему не придрались.
Вопрос: Каким образом вы узнали, что Элиана Даррес выедет из Марселя в
пятницу "Фокейцем"?
Ответ: Жан Лу, сославшись на какое-то дело, попросил список всех, кто
забронировал железнодорожные и авиационные билеты в Марселе и Ницце. Мы
думали, что она выедет из Марселя либо в среду вечером, либо в четверг. Ее
контракт кончался в среду. Жоржетта сумела без труда договориться у
"Барлена", чтобы изменили сроки ее поездки в Марсель, где она должна была
демонстрировать товары фирмы, и поехала туда в это время.
Вопрос: Вы должны были заранее предупредить ее, чтобы она взяла билет в
то же купе?
Ответ: Нет, о купе речь не шла. Не знаю, почему она выбрала то же купе.
Она должна была просто сесть в тот же поезд. Если бы она вернулась в
четверг, то сказала бы у "Барлена", что вернулась пораньше, потому что
немного устала.
Вопрос: Ты полагаешь, она специально взяла билет в то же купе?
Ответ: Когда она выиграла в лотерею, она захотела, чтобы мы отказались
от нашего плана. Она забыла, что в пятницу утром я уже успел получить
деньги по чеку. А ее телеграмма попала мне в руки лишь в пятницу.
Вопрос: Почему она попыталась все остановить? Потому, что получила
семьсот тысяч франков вместо шести миллионов?
Ответ: Вы не знали Жоржетты. Выиграй она половину, четвертую или даже
десятую часть этой суммы, она бы все равно увидела в этом предостережение,
ниспосланное ей Небом. Она бы все равно захотела все остановить. Она
никогда ничего не выигрывала.
Вопрос: Ты помнишь текст телеграммы?
Ответ: Да. "План невозможен. Объясню при встрече. Жоржетта." Я решил,
что она струсила. Как бы там ни было, телеграмму я получил в пятницу, уже
после того, как побывал в банке.
Вопрос: Тем не менее она должна была отправить ее тебе сразу же.
Впрочем, мы это все можем проверить.
Ответ: Телеграмма была адресована на кафе Дюпон-Латен. Я иногда
оставляю там на хранение всякую всячину. А зашел я туда только в пятницу
вечером.
Вопрос: Это там вы оставили деньги? И револьвер тоже?
Ответ: Да. В чемодане Жана Лу.
Вопрос: Допустим, Жоржетта Тома встревожилась и, полагая, что еще можно
что-то изменить, взяла билет в то же купе, что и Элиана Даррес. Вы узнали
об этом еще до прихода поезда?
Ответ: Я - нет, но Жан Лу знал, у него были списки забронировавших
билеты. Вероятно, она сделала это специально, чтобы ему стало известно и
он испугался. Никто из нас ни в коем случае не должен был подвергаться
допросу как свидетель, как сосед по купе.
Вопрос: По приезде в Париж она тем не менее попыталась задержать в купе
девушку из Авиньона. Как ты можешь это объяснить?
Ответ: Этого нельзя объяснить. Жоржетта была такой. Думаю, в последнюю
минуту она испугалась, что по ее вине, из-за того, что она поступила не
так, как было задумано, нас схватят.
Вопрос: Как ты узнал, что убита была именно она?
Ответ: Когда приехал к Габеру, в одиннадцать часов. Мы должны были
встретиться у него. Жан Лу только вернулся с Лионского вокзала, где
полиция начала расследование. Трамони был заперт у него в квартире. Жан Лу
объяснил мне, что теперь в ответе за все будем мы вдвоем. Меня словно
обухом по голове ударили, я больше ничего не соображал.
Вопрос: Каким образом Габер привез к себе Трамони?
Ответ: В его распоряжении была машина Жоржетты. Он арестовал его и
сказал, что, если он будет вести себя разумно, ему, может быть, удастся
его спасти. Трамони был жалким типом.
Вопрос: Когда вы его убили?
Ответ: После того, как вернулись с улицы Круа-де-Пти-Шан. Я не знал,
что Жан Лу собирается его убрать. Я считал, что достаточно смерти
Жоржетты. У себя в квартире Габер достал револьвер с глушителем. Трамони
пересчитывал деньги, он даже не заметил, что его собираются убить. Мы
спрятали тело под кроватью. Ночью, часа в два или три, мы увезли его в
машине. И на набережной Ране сбросили в Сену.
Вопрос: Затем вы убили Элиану Даррес, потому что уже получили по чеку.
Но почему вы убили Кабура?
Ответ: Сначала Жан Лу сказал, что мы будем следовать нашему плану. Он
говорил: "Это чтобы напустить побольше тумана". Затем он признался мне,
что ошибся, что возникли кое-какие осложнения.
Вопрос: Он заметил, что кто-то слышал, как он уводил с собой Трамони,
что кто-то находился в соседнем купе?
глупость?
- Не знаю.
- Грацци? Говорит Жуй. Единственный Раис Альфонс, получивший
водительские права, которого мне удалось отыскать, умер два года назад, в
тюрьме Санте. Мошенничество и рак печени.
- Все сходится. Он мог стащить права из его дела или еще где-нибудь. И
заменил фотографию.
- А шеф в курсе?
- Он только что приехал. И Фрегар тоже.
- Они подстрахуют нас?
- Теперь да.
- Инспектор Грацциано?
- Послушай, малыш. Теперь я стану задавать тебе вопросы, а ты будешь
отвечать на них, и как можно точнее. Понятно?
- Как вы отгадали?
- Я ничего не отгадывал. Ты испугался. Я захотел понять, почему ты
испугался. Вспомнил о револьвере. А также об исчезнувшей чековой книжке. И
обо всем том, что мне рассказала Бэмби. И еще о том, как меня всякий раз
опережали. Теперь ты должен меня выслушать. Я сижу за столом шефа. Шеф
сидит рядом со мной, у него отводная трубка; тут же со мной находятся два
инспектора, у них от удивления глаза на лоб полезли. Понимаешь, если ты
ошибся, это очень для нас для всех серьезно?
- Я не ошибся.
- Хорошо, сейчас ты расскажешь о том, что делал после того, как, забрав
свой чемодан, вышел из поезда. Вместе с Бэмби вы поехали на улицу Бак.
Отсюда и начинай.
- Где она сейчас? Скажите.
- В соседней комнате. У Грандена сейчас находятся полицейские.
- А тот не стал протестовать?
- Нет. Он говорит, что это какая-то ерунда.
- Как его зовут?
- Габер. Жан Лу Габер.
- У него короткое пальто с капюшоном, волнистые волосы и он чем-то
похож на девушку. Это тот, который всегда был с вами?
- Да, он был со мной. Когда ты начал следить за нами? В субботу около
двух или трех часов?
- Не знаю. Мы пообедали с Бэмби. Затем я ее оставил. Поехал сперва на
Лионский вокзал, посмотреть, что там делается. Я забыл косынку в соседнем
купе. Это косынка моей матери. С видами Ниццы. Мне это не давало покоя,
потому что она могла вывести вас на меня. Я не осмелился ее потребовать.
- Минутку.
- Вы хотите проверить?
- Да. Продолжай. Что ты подумал тогда?
- Что вы сразу же арестовали преступника. Не знаю почему, но мне так
показалось. Я думал, что это тот больной, которого я видел в коридоре.
Впрочем, я оказался прав, его задержали в купе. Понял я правильно. Только
задержал его Габер.
- Рассказывай все по порядку. Не волнуйся. После Лионского вокзала ты
отправился на набережную Орфевр, ведь так?
- Да. Я долго шел пешком. Потом сел в автобус. Я видел, как вы с
Габером вышли из здания. Вы поговорили с каким-то мужчиной у ворот. Таким
же высоким, как вы. Я услышал, что вы собираетесь на улицу Дюперре. Я
хотел подойти к вам. Потом передумал. Вы сели в машину и уехали. Я тоже
отправился на улицу Дюперре. Я не знал номера дома, но увидел на улице
полицейскую машину. Я походил по подъездам. Я сам не знал, чего ищу. В
конце концов, как мне показалось, мне в голову пришла удачная мысль. Я
решил отыскать Кабура. И я нашел его.
- Зачем?
- Не знаю. У него был неприятный разговор в поезде с женщиной, которую
я видел мертвой. Все это не давало мне покоя. Я думал, что мне нужно
что-то предпринять. Понимаете? А потом, это была единственная имевшаяся у
меня ниточка. Я слышал, как он говорил в коридоре вагона о своей работе в
фирме "Прожин". Я пустился на поиски. Я не знал точно, как его зовут, то
ли Лабур, то ли Кабур. Тогда, в поезде, я не обратил на это внимания. По
телефону я попросил "мсье Абура".
- Это ты звонил в "Прожин"?
- Да. Потом я зашел в кафе на улице Дюперре. Выпил стакан воды,
"Виандокса". В Тулузе, где я живу в пансионе, я часто пью "Виандокс". Я
полистал справочник Боттена. Там было более десятка адресов фирмы
"Прожин". Я позвонил в дирекцию, потом стал звонить по очереди во все
филиалы. В третьем филиале я отыскал его. Я сказал, что я их клиент, что
готовлю подарки к Рождеству.
- Знаю. Тебе дали его адрес. Продолжай.
- Я решил, что у меня достаточно времени. И пошел пешком. Потом сел в
автобус. Его не было дома, за дверью свет не горел. Тогда я подождал его
на улице. Купил газету, увидел там список пассажиров купе. Решил, что
утром я ошибся, что виновного еще не задержали. Кабура все не было. Я
проголодался. Вошел в ресторан на первом этаже его дома съесть бифштекс.
Когда я ел, то вдруг увидел Кабура: он через витринное стекло смотрел в
зал ресторана. А потом ушел. Я сразу расплатился и вышел, он успел уже
дойти до конца улицы. А за ним кто-то шел следом. Полицейский в коротком
пальто. Дойдя до конца улицы, Кабур побежал.
- В котором часу это было?
- Поздно. Наверное, в девять.
- Как долго ты шел за ним?
- Я не шел за ним. У вокзала Кабур сел в такси. Я не знаю, что это за
вокзал, неподалеку от его дома. В Париже полно вокзалов.
- Это Восточный. И тогда ты потерял его из виду?
- Нет, не потерял. Он поймал такси. И Габер вслед за ним тоже. Я
считал, что теперь уже все в порядке: за ним следит полиция. В любом
случае у меня не было денег. В Париже бифштекс стоит дорого. Я вернулся к
Бэмби, часть пути проехал на автобусе, часть прошел пешком. На двери меня
ждала записка. И я пошел к Сандрине, где была Бэмби.
- Ладно. Что ты делал на следующий день, я уже знаю. Бэмби мне все
рассказала. Сперва, утром, вы приехали на набережную Орфевр. Вы никак не
могли решить, зайти вам сюда или нет. В конце концов вы увидели, как около
одиннадцати из здания вышел Габер.
- Он сел в такси.
- И поехал на улицу Лафонтена допрашивать мадам Гароди. Вы последовали
за ним на такси. Зачем?
- Потому что кое-что заставило меня призадуматься. Кабур не мог быть
убийцей. Во-первых, я сам видел, как он шел по перрону, когда я ждал Бэмби
у выхода. Потом, он не был одним из тех двоих, что разговаривали в купе.
Мне-то казалось, что убийца-тот, кого я видел в коридоре, этот больной, и
что вы совершаете ошибку.
- Итак, вы с Бэмби последовали за Габером?
- Да. Сперва он заехал на улицу Дюперре. Я вышел из такси, но не успел
подняться следом за ним, он очень скоро вернулся.
- Что же ты подумал?
- Ничего. Мы снова поехали следом за ним. Он отправился на улицу
Лафонтена. Напротив дома есть маленькое кафе. Мы подождали там. Через
какое-то время он тоже вошел туда и стал звонить по телефону. Нас с Бэмби
в это время больше всего беспокоило то, что вы совсем запутались. Я увидел
фамилию на дверях дома на улице Лафонтена. Этой Гароди, которой я не знаю,
не могло быть в поезде, потому что ее полку занимал я.
- Мы это знаем. Продолжай.
- Мы снова поехали следом за Габером. Он вернулся на улицу Дюперре. По
дороге мы потеряли его, но он уже был там, когда мы подъехали. Мы с Бэмби,
стараясь не дышать, притаились в каком-то коридоре и увидели, как он
спускается с молодым брюнетом. Потом я узнал, что это был Эрик Гранден,
приятель Жоржетты Тома.
- На улице они расстались. Вам казалось, что Габер выполняет свою
работу. И вы поехали следом за ним. В котором часу это было?
- В час или два часа дня. Он снова взял такси и на этот раз поехал в
Клиши. Бэмби начала ворчать, потому что все это стоило слишком дорого и
ничего не давало.
- Таким образом вы доехали до Риволани.
- Да. Полицейский в коротком пальто с капюшоном вошел в Клиши в
какой-то подъезд. Мы подождали четверть часа, затем он вышел и снова взял
такси.
- Вы его потеряли. Вы тогда решили, что он отправился на набережную
Орфевр или к какому-то другому свидетелю, и отказались от слежки.
- Мы пообедали в Клиши. И в ресторане нашли в справочнике Боттена адрес
актрисы.
- И поехали в Трокадеро.
- Да.
- В эту минуту ты был по-прежнему полон решимости разыгрывать из себя
детектива?
- Да.
- А когда вы были в Венсеннском лесу?
- До этого. Да, правда, мы сперва поехали в Венсеннский лес.
Мы так много ездили, что я немножко запутался.
- И что же привело вас в Венсеннский лес?
- Мы услышали, как Гранден что-то говорил об этом, когда они спускались
по лестнице. Я решил, что тут кроется что-то опасное и важное. Мне
показалось, что Гранден хочет помочь полиции. Во всяком случае, помочь
Габеру. Он сказал, что поедет в Венсеннский лес к началу заездов. Бэмби я
оставил у входа на ипподром, чтобы не покупать два билета. Я увидел
Грандена у касс.
- Что он там делал?
- Делал ставки. Я подождал немного, но ничего не произошло. Я даже
посмотрел один заезд. Гранден снова вернулся к кассам и сделал ставку.
- Продолжай, дурачок.
- Согласен. Но я держался подальше от него, и было много народу. Я
понятия не имел о всей этой истории с Лотереей и новыми банкнотами. А
сегодня утром я все понял.
- Потом вы оказались в Трокадеро.
- Да. Я увидел вас там вместе с Габером. Когда вы выходили из дома.
Затем Габер вернулся обратно, а вы ждали его в машине. Бэмби в это время
сидела в кафе, у нее больше не было сил.
- И вы поехали следом за мной?
- Нет. Вы уехали вместе с Габером. Еще немного, и с Бэмби случилась бы
истерика. Мы решили прекратить эту слежку. Мы погуляли по набережной Сены,
потом поужинали в ресторане.
- А на следующий день, в понедельник?
- Бэмби пошла в свою контору. А я решил поехать в Трокадеро, поговорить
с актрисой.
- Зачем?
- Я бы ей все объяснил. Она бы мне рассказала, что было известно ей и
не было известно мне. Когда я приехал туда, там перед дверью стояли
полицейские. Я увидел, как прибежал Габер. Я решил, что Элиану Даррес
собираются арестовать.
- Ты, значит, думаешь, что людей арестовывают таким вот образом?
Собирают целую кучу полицейских перед домом?
- Судя по тому, сколько их сейчас в комнате, где я нахожусь, я
продолжаю так думать. Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
- Да нет. Они уже явились?
- Да, явились.
- Не волнуйся. Скажи мне, что ты обнаружил вчера после обеда, а затем я
объясню, что тебе следует делать.
- Сперва объясните. А уже потом я скажу. Если вы собираетесь меня
арестовать, я не произнесу больше ни слова, пока не приедет мои отец.
- Послушай, малыш. Сейчас сюда приведут Грандена. Габер находится в
соседнем кабинете, и, судя по выражению лиц тех, кто меня окружает, он все
полностью отрицает.
- А где Бэмби?
- Сидит в том же кабинете, что и я. У нее в руках огромный сандвич с
ветчиной. И ест она с большим аппетитом. И ты сейчас последуешь ее
примеру. Ты уже рассказал мне почти все, но кое-что осталось. Мы с тобой
поговорим еще минуты две, а потом ты позовешь к телефону бригадира. И
после того как мы с ним переговорим, ты послушно последуешь за ним туда,
куда он тебя отведет. Я тебе туда позвоню, понятно?
- Хорошо, только в любом случае сообщите моему отцу.
- Представь себе, уже сообщили. Итак, вчера после обеда?
- Бэмби вернулась в контору. У нее не было ключа, и я оставил дверь
незапертой. Было без десяти два, что-то вроде этого, потому что Бэмби
должна была вернуться на работу в четверть третьего. А я отправился на
улицу Дюперре.
- Зачем?
- Потому что утром у дома Элианы Даррес я видел Грандена. И что мне
показалось странным, он тоже прятался, как и я: сидел в "дофине", который
стоял неподалеку от дома. Теперь я думаю, что Габер вышел из этой машины.
- Итак, ты приехал на улицу Дюперре. Продолжай.
- Я поднялся. Вы были у Грандена. Я слышал ваш голос, стоя на площадке,
хотя и довольно далеко от дверей. Вы спросили, слышал ли он когда-нибудь
имена Риволани и Элианы Даррес. Он ответил отрицательно. Я ничего уже не
понимал. Когда вы вышли, я успел спуститься вниз на несколько ступенек. Но
вы могли бы услышать, как я спускаюсь впереди вас. И я предпочел
подняться. Вы спросили меня, не друг ли я Грандена.
- Значит, тот паренек в плаще - это был ты?
- Да. Вы меня уже видели на набережной Орфевр, а может быть, перед
домом актрисы. Во всяком случае, вы подали мне одну мысль. Я поднялся к
Грандену. Сказал ему, что я студент Сорбонны и собираюсь издавать
студенческую газету. Мы поговорили. Я понял, что он чего-то боится. Я
пробыл у него минут десять. Задал ему несколько вопросов, которые были ему
неприятны: о его комнате, о фотографиях животных. Я не решился заговорить
об убийстве и понял, что я тоже боюсь. Я подумал, что если бы я по тому
или иному поводу заговорил о поезде, то с его стороны было бы вполне
естественным рассказать мне, что произошло с одной из его подружек.
- И ты попробовал?
- Попробовал. Он мне ничего не рассказал. Напротив, тут же стал
задавать мне вопросы. Откуда я приехал, кто я, как узнал его адрес, где
живу. Я ушел. Мне стало страшно. Сам не знаю почему, но через несколько
минут, когда я вышел из автобуса у дома Бэмби, я понял. За мной ехал
"дофин". Я сразу сел в другой автобус, потом спустился в метро. И уже
затем вернулся на улицу Бак, забрал свой чемодан и уехал подальше от этого
дома. Бэмби я позвонил из кафе в Латинском квартале.
- Ладно, малыш. Передай трубку бригадиру.
- Хорошо. Вы хотите узнать, что я понял сегодня, читая газету?
- Теперь, думаю, я тоже понял. Обещаю, что позвоню тебе попозже. Будь
умником и не волнуйся.
- Следователь Фрегар? Говорит Таркен.
- Вам что-нибудь удалось выяснить?
- Гранден долго не продержится, мы припрем его к стенке этим чеком. Чек
выписан его рукой, хотя почерк, конечно, изменен, но узнать можно. Что же
касается подписи Элианы Даррес, она очень ловко подделана. Он, должно
быть, долго над этим трудился. Наверняка найдется еще какой-нибудь
черновик.
- А что дал обыск у Габера?
- Ничего. У него дома настоящий музей огнестрельного оружия. Но никаких
следов ни нашего револьвера, ни денег. Мы выяснили, что он круглый сирота,
с шести лет, и воспитывался у тетки в провинции. Не знаю почему, но все у
нас здесь считали, что отец у него крупная шишка.
- Кто его допрашивает?
- Грацци. Он хорошо знает Габера и хорошо знает свое дело. Его отвели в
здание напротив Дворца правосудия, чтобы не создавать вокруг него слишком
большого шума. Уже вечером, я надеюсь, мы сможем осторожно сообщить
основные факты газетам. И с этим делом будет покончено.
- Парди? Говорит Грацци. Ты вызвал людей из банка и с ипподрома?
- Да. Но для Фрегара это не будет иметь существенного значения. Они не
могут категорически утверждать, что узнали Грандена.
- Патрон прислал мне на смену Алуайо, чтобы продолжать допрос Габера.
Ты можешь прийти? Теперь твоя очередь.
- Я передаю ему трубку, он ведет себя хорошо.
- Даниель?
- Да, это я. Они признались?
- Нет. Пока еще нет. Послушай, малыш, еще один вопрос, только один. И
мне нужен четкий ответ.
- Где Бэмби?
- Она поехала в контору. Вернется сюда вечером. Ты тоже будешь нужен
мне здесь, я попытаюсь это как-нибудь устроить. Ты слушаешь меня?
- Слушаю, инспектор, слушаю.
- Я не понимаю, почему Габер решил убить актрису в поезде, а потом дал
ей покинуть вокзал. Ты можешь ответить на этот вопрос?
- Он не актрису собирался убить.
- Тогда кого? Жоржетту Тома?
- Нет. Жоржетта Тома была с ними заодно! Вы ничего не поняли. Они
должны были убить Бэмби.
- При чем тут Бэмби, черт побери?
- Бэмби или кого-нибудь еще. Это не имело значения. Жоржетта Тома
должна была задержать одного из пассажиров купе. Все равно кого, но только
не Элиану Даррес. Габер должен был войти в вагон и убить кого-нибудь.
- Но почему Габер решил убить кого-то именно в этом поезде?
- В том-то вся хитрость. Что вы сделали, когда обнаружили труп Жоржетты
Тома? Вы начали расследование в связи с убийством Жоржетты Тома. Затем
убили кого-то, кто находился в том же купе. Вы решили: убирают неудобного
свидетеля. Понимаете? Габер прекрасно знает, как это все происходит. Он
поменял их ролями. Кто-то, убитый просто так, без всяких причин,
становится жертвой. А настоящая жертва становится просто свидетелем, уже
потому, что находилась в том же купе, и никого она особенно не интересует.
Тем более, что Габер не собирался этим ограничиваться. В любом случае он
бы убил еще кого-нибудь, либо Кабура, либо Риволани, чтобы придать больше
правдоподобности этой истории о нежелательных свидетелях. Вы поняли?
- Да. Но как ты до всего этого додумался?
- Я уже говорил вам. Потому что они попытались удержать в купе Бэмби.
Потому что Гранден был знаком и с актрисой, и с Жоржеттой Тома, и обе они
оказались в одном поезде, в одном купе, но не знали друг друга. К тому же
подумать, что Риволани - опасный свидетель, мог только тот, кто не слышал,
как он храпит. Жоржетте Тома не повезло, что она выиграла в лотерею. Вот
почему они решили убить актрису, этого я не знаю. Но убить они собирались
именно ее.
- В эту пятницу, подделав ее подпись, они получили по чеку со счета
Элианы Даррес шесть миллионов. Все это просто чудовищно. Сколько тебе лет?
- Кому? Мне? Шестнадцать.
- Это чудовищно. - Грацци? Говорит Таркен. Приходи, он раскололся.
- Как вам это удалось?
- Ему показали фотоснимки его Жоржетты. Мертвой.
Вопрос: Ты сказал нам, что уже несколько месяцев знаком с Габером.
Когда ты познакомил его с Жоржеттой Тома?
Ответ: Месяца два назад или около того. Мы вместе пообедали в
ресторанчике на Центральном рынке.
Вопрос: Когда вы решили убить Элиану Даррес?
Ответ: К этому мы пришли не сразу. Мы виделись не один раз. Жан Лу
рассказывал нам о своей работе, о коллегах. Сперва мы придумали само
преступление, не имея в виду ничего конкретного. Это была своего рода
игра. Мы много смеялись, потому что Жоржетта Тома была очень наивной и
наверняка бы сразу попалась. В общем, вот как все это произошло. Однажды я
заговорил об Элиане, потому что она дала мне ключ от своей квартиры, и я
знал, что у нее водятся деньги.
Вопрос: Ты давно не виделся с Элианой Даррес?
Ответ: Уже несколько месяцев. Я знал, что она пыталась найти меня в
кафе на площади Дантона, где мы с ней познакомились, но я там больше не
появлялся. Это все отошло в прошлое.
Вопрос: Кому первому пришла в голову эта мысль?
Ответ: Всем троим. Каждый добавлял что-то свое, это все еще была игра.
Потом Жан Лу сказал мне, что все может отлично получиться и было бы
непростительной глупостью не воспользоваться этим. Я понял, что это
серьезно, и испугался. Я сказал об этом Жоржетте. Она ответила мне:
"Послушаем, что он скажет, нас это ни к чему не обязывает". Однажды мы
зашли к нему в квартиру у Аустерлицкого моста. Он показал нам свои
револьверы. Сказал, что у него есть один с глушителем. Никаких проблем у
нас не возникнет, ведь он примет участие в этом деле и с противной
стороны. Он сделает все, чтобы оказаться в конторе, когда туда сообщат о
случившемся. Да и потом будет все время в курсе того, что там
предпринимают.
Вопрос: Мысль убить сначала кого-то другого принадлежала ему?
Ответ: Он утверждал, что идеальное преступление-то, которое совершается
без всяких на то причин. А потом, если во время расследования нам удастся
убрать еще двух свидетелей, один из которых и будет намеченной жертвой, то
нам практически ничто не будет угрожать. Он хорошо знал тех, с кем
работал. Они будут расследовать лишь первое убийство. И свяжут с ним два
других. А первое убийство должно быть немотивированным.
Вопрос: Значит, Габер с самого начала предполагал совершить три
убийства? И это тебя не испугало?
Ответ: Не знаю. Мне все это казалось нереальным. А Жоржетта хотела
отказаться. Мы говорили с ней об этом в тот же вечер, вернувшись домой. Я
считал, что Жан Лу прав. А потом, раз уж мы решились кого-то убить, число
убитых не имело значения. Я и сейчас так думаю.
Вопрос: Хотя были убиты еще и Риволани, и малышка Сандрина?
Ответ: В ту минуту я не мог знать, кто это будет. И сейчас, когда я
говорю вам, что число убитых не имеет значения, для меня это что-то
абстрактное, я не вижу их лиц. Во-первых, я никогда не видел ни Риволани,
ни Кабура, ни эту девушку. Может, поэтому нам с Жоржеттой и казалось, что
все это неправда.
Вопрос: Когда вы приняли решение осуществить свой план?
Ответ: Когда я узнал, что Элиана едет на Юг, на съемки.
Вопрос: Когда ты об этом узнал?
Ответ: Дня за два до ее отъезда, в тот день, когда нашел у нее чековую
книжку. В течение многих дней я следил за ее квартирой. Когда она выходила
из дому, я, пользуясь своим ключом, заходил к ней. Я ничего не трогал, не
передвигал с места. Я искал чековую книжку. Она никогда не оставляла ее
дома. Однажды днем она, должно быть, вышла по какому-то срочному делу и не
взяла с собой сумочку. В сумочке находились и ее чековая книжка, и
приглашение сняться в фильме в Экс-ан-Провансе. Я вырвал незаполненный чек
из середины книжки и бритвой срезал корешок. Во время расследования Жан Лу
должен был уничтожить саму книжку, чтобы вы не стали ее изучать.
Вопрос: Откуда ты знал, сколько у нее денег в банке?
Ответ: У нее в секретере хранился листок с расчетами. Я не раз его там
видел. Она знала счет своим деньгам. На всякий случай я проверил по
книжке, не сняла ли она в последние дни крупную сумму.
Вопрос: Когда ты заполнил чек?
Ответ: Это сделал не я, а Жоржетта. Мы провозились с этим целых два
вечера. Подделывая подпись Элианы, мы пользовались старой квитанцией
Службы социального обеспечения, которую я нашел у нее в секретере.
Вопрос: Но подпись, имеющаяся в банке, могла отличаться от этой?
Ответ: Тут приходилось рисковать. Я должен был предъявить чек в пятницу
утром. Если бы что-то не сработало, мы сразу бы от всего отказались. Жан
Лу достал мне водительские права на имя Раиса. Мы заменили фотографию. В
банке мне пришлось прождать довольно долго, но в конечном счете они ни к
чему не придрались.
Вопрос: Каким образом вы узнали, что Элиана Даррес выедет из Марселя в
пятницу "Фокейцем"?
Ответ: Жан Лу, сославшись на какое-то дело, попросил список всех, кто
забронировал железнодорожные и авиационные билеты в Марселе и Ницце. Мы
думали, что она выедет из Марселя либо в среду вечером, либо в четверг. Ее
контракт кончался в среду. Жоржетта сумела без труда договориться у
"Барлена", чтобы изменили сроки ее поездки в Марсель, где она должна была
демонстрировать товары фирмы, и поехала туда в это время.
Вопрос: Вы должны были заранее предупредить ее, чтобы она взяла билет в
то же купе?
Ответ: Нет, о купе речь не шла. Не знаю, почему она выбрала то же купе.
Она должна была просто сесть в тот же поезд. Если бы она вернулась в
четверг, то сказала бы у "Барлена", что вернулась пораньше, потому что
немного устала.
Вопрос: Ты полагаешь, она специально взяла билет в то же купе?
Ответ: Когда она выиграла в лотерею, она захотела, чтобы мы отказались
от нашего плана. Она забыла, что в пятницу утром я уже успел получить
деньги по чеку. А ее телеграмма попала мне в руки лишь в пятницу.
Вопрос: Почему она попыталась все остановить? Потому, что получила
семьсот тысяч франков вместо шести миллионов?
Ответ: Вы не знали Жоржетты. Выиграй она половину, четвертую или даже
десятую часть этой суммы, она бы все равно увидела в этом предостережение,
ниспосланное ей Небом. Она бы все равно захотела все остановить. Она
никогда ничего не выигрывала.
Вопрос: Ты помнишь текст телеграммы?
Ответ: Да. "План невозможен. Объясню при встрече. Жоржетта." Я решил,
что она струсила. Как бы там ни было, телеграмму я получил в пятницу, уже
после того, как побывал в банке.
Вопрос: Тем не менее она должна была отправить ее тебе сразу же.
Впрочем, мы это все можем проверить.
Ответ: Телеграмма была адресована на кафе Дюпон-Латен. Я иногда
оставляю там на хранение всякую всячину. А зашел я туда только в пятницу
вечером.
Вопрос: Это там вы оставили деньги? И револьвер тоже?
Ответ: Да. В чемодане Жана Лу.
Вопрос: Допустим, Жоржетта Тома встревожилась и, полагая, что еще можно
что-то изменить, взяла билет в то же купе, что и Элиана Даррес. Вы узнали
об этом еще до прихода поезда?
Ответ: Я - нет, но Жан Лу знал, у него были списки забронировавших
билеты. Вероятно, она сделала это специально, чтобы ему стало известно и
он испугался. Никто из нас ни в коем случае не должен был подвергаться
допросу как свидетель, как сосед по купе.
Вопрос: По приезде в Париж она тем не менее попыталась задержать в купе
девушку из Авиньона. Как ты можешь это объяснить?
Ответ: Этого нельзя объяснить. Жоржетта была такой. Думаю, в последнюю
минуту она испугалась, что по ее вине, из-за того, что она поступила не
так, как было задумано, нас схватят.
Вопрос: Как ты узнал, что убита была именно она?
Ответ: Когда приехал к Габеру, в одиннадцать часов. Мы должны были
встретиться у него. Жан Лу только вернулся с Лионского вокзала, где
полиция начала расследование. Трамони был заперт у него в квартире. Жан Лу
объяснил мне, что теперь в ответе за все будем мы вдвоем. Меня словно
обухом по голове ударили, я больше ничего не соображал.
Вопрос: Каким образом Габер привез к себе Трамони?
Ответ: В его распоряжении была машина Жоржетты. Он арестовал его и
сказал, что, если он будет вести себя разумно, ему, может быть, удастся
его спасти. Трамони был жалким типом.
Вопрос: Когда вы его убили?
Ответ: После того, как вернулись с улицы Круа-де-Пти-Шан. Я не знал,
что Жан Лу собирается его убрать. Я считал, что достаточно смерти
Жоржетты. У себя в квартире Габер достал револьвер с глушителем. Трамони
пересчитывал деньги, он даже не заметил, что его собираются убить. Мы
спрятали тело под кроватью. Ночью, часа в два или три, мы увезли его в
машине. И на набережной Ране сбросили в Сену.
Вопрос: Затем вы убили Элиану Даррес, потому что уже получили по чеку.
Но почему вы убили Кабура?
Ответ: Сначала Жан Лу сказал, что мы будем следовать нашему плану. Он
говорил: "Это чтобы напустить побольше тумана". Затем он признался мне,
что ошибся, что возникли кое-какие осложнения.
Вопрос: Он заметил, что кто-то слышал, как он уводил с собой Трамони,
что кто-то находился в соседнем купе?