Страница:
Я отлично понимаю, что господствующий класс у ведических ариев был представлен долихоцефальными блондинами, но состояло ли все племя ариев целиком из долихоцефальных блондинов? Я не слишком в этом уверен. А потому считаю, что тождество Ариец = Homo Europæus не укладывается в допустимые рамки. В данном случае часть принимают за целое. Слово, хотя и обладает силой менять смысл, стало, однако, столь расплывчатым, что до сих пор более предпочтительны имена галатов, германцев или кимров, то есть тех, кто принадлежит к категории хорошо известных, несомненно, долихоцефальных блондинов. Однако при этом каждое из указанных племен было лишь маленькой частью расы, а не расой в целом.
Вот, собственно, почему для заголовка я выбрал название, хорошо известное публике. Правда, я мог бы ввести в обращение термин Homo Europæus и начать писать соответствующую монографию. Чтобы ни на миг никому не показалось, будто я отлыниваю от полемики на арийскую тему, которая уже заставила измарать кучу бумаги. Может быть, моим оппонентам было бы удивительно не увидеть в начале работы посвящение ариям, но я все же посвящу этой теме несколько страниц. Интерес к данной полемике не более, чем исторический, поскольку единственный пункт, подлежащий обсуждению и обсуждаемый, – это участие белокурой расы в эволюции протоарийской цивилизации. Читатель, который хотел бы узнать побольше по данной проблеме, найдет эти сведения в работах Пенка, в книге Тэйлора и полемической монографии Саломона Рейнаха[5]. Это монография, которая поражает своей эрудицией и выглядит почти совершенством. В ней, пожалуй, немного недостает лишь развития по сравнению с работами Пенка и вашего покорного слуги и более беспристрастной оценки наших идей, к которым автор примкнул через год после написания настоящей работы.
Полемика по арийской теме
Страна происхождения
Изначальная арийская цивилизация
Доминантная раса у первобытных арийских народов
Вот, собственно, почему для заголовка я выбрал название, хорошо известное публике. Правда, я мог бы ввести в обращение термин Homo Europæus и начать писать соответствующую монографию. Чтобы ни на миг никому не показалось, будто я отлыниваю от полемики на арийскую тему, которая уже заставила измарать кучу бумаги. Может быть, моим оппонентам было бы удивительно не увидеть в начале работы посвящение ариям, но я все же посвящу этой теме несколько страниц. Интерес к данной полемике не более, чем исторический, поскольку единственный пункт, подлежащий обсуждению и обсуждаемый, – это участие белокурой расы в эволюции протоарийской цивилизации. Читатель, который хотел бы узнать побольше по данной проблеме, найдет эти сведения в работах Пенка, в книге Тэйлора и полемической монографии Саломона Рейнаха[5]. Это монография, которая поражает своей эрудицией и выглядит почти совершенством. В ней, пожалуй, немного недостает лишь развития по сравнению с работами Пенка и вашего покорного слуги и более беспристрастной оценки наших идей, к которым автор примкнул через год после написания настоящей работы.
Полемика по арийской теме
В своей прославленной и полной блистательных ошибок книге Leçons sur la science du langage Макс Мюллер уверяет, что были времена, когда древние предки индийцев, персов, греков, римлян, славян, кельтов и германцев жили бок о бок под одной крышей. Эта теория о патриархальной общности ариев, корне племен и народностей, первом очаге языка и институций быстро сделалась популярной. В 1861 г. приверженцы этой теории еще занимались изучением библейских преданий и результатов филологических исследований. Как все изменилось с тех пор!
Концепция была упрощенной, слишком упрощенной, чтобы быть правдивой, так как простота в науке – это почти синоним ошибочности. По мере того как небольшое племя ариев разрасталось, развивался их язык, отделялись племена, и одни, подгоняемые другими, несли язык и институции эпохи своего разделения до самых краев Земли. Индийцы и иранцы были старшими в общеарийской семье, они были консерваторами в большей степени, чем другие, сохранившими верность языку и учреждениям изначальной эпохи. Кельты, латины, греки, германцы и славяне представляли собой безостановочно растущие колонии, расходясь все дальше и дальше друг от друга, заселяя тогда еще пустынную Европу. Этим сынам Иафета безграничность была дарована в качестве местообитания.
В те не столь далекие времена легко забывали о существовании рас, которые остались незамеченными для составителей Библии, а какие-то данные о доисторическом человеке официальными учеными признавались выдумкой, а Церковью – богохульством.
Но вскоре заметили, что великие языковые ветви обладают между собой нелинейным сходством, которое не предусматривала генеалогическая идея. Каждый из языков был породнен с множеством других неким особым образом, и, что тревожно, эти узы родства существовали между племенами, по сей день живущими бок о бок, близкими по географическому положению, а не по путям миграций предполагаемых колоний. Таким образом, пришлось предположить, что перемещение ариев произошло лишь после их разделения на известные великие роды: кельтов, германцев, славян, индийцев и т. д. и что место обитания этих племен в арийской древности было тем же, что и у соответствующих исторических народов. Вот почему ученые вынуждены рассматривать Центральную Европу как место формирования арийских племен, которые, возможно, затем просто разошлись, заняв свободные земли каждый по своему усмотрению, за исключением фригийцев, армян, иранцев и индийцев – пожалуй, единственных, кто действительно совершал перемещения. Разумеется, в качестве центра было бы логично рассматривать регион, где обитало множество арийских этносов, находящихся еще в стадии близкого родства, а отнюдь не далекую Бактриану.
Одновременно было сделано множество других открытий. Выяснилось, что человеческие расы (в зоологическом смысле), ныне распространенные в Европе, пребывали на местах своего нынешнего расселения за тысячи лет до эпохи ариев. Объяснение происхождения арийских племен распадом изначального племени было скопировано с истории происхождения народов, в общих чертах приведенной в Книге Бытия. То, что вызывало доверие, стало причиной подозрений, с тех пор как библейский этногенез оказался выставленным на посмешище после открытия античной эры человечества и археологических находок, принадлежащих доисторической эпохе. Выяснилось также, что в литовском и некоторых других европейских языках сохранились формы более архаичные, чем в санскрите или зендском, а совсем недавно критика, качнув маятник в противоположную сторону и проскочив мимо золотой середины, вылезла из кожи вон, чтобы легендарную древность, описанную в Священных книгах Персии и Индии, переместить во вполне исторические времена, вплоть до того, что Авеста предстает творением более недавней эпохи, чем классическая литература античных народов. М. Дармштетер (Le Zendavesta, Paris, Leroux, 1893) делает такое заключение относительно даты появления этой книги, почитаемой как самая древняя книга на Земле: «Она была полностью составлена после завоеваний Александра, между I в. до н. э. и IV в. н. э.». Возможно, речь идет о зендской редакции, но составители могли иметь в своем распоряжении документы более раннего периода, которые были записаны арамейскими литерами или ахеменидской клинописью.
У системы Мюллера только один приверженец – это он сам. Ее все еще преподают в учебных заведениях – этих заповедниках устаревших доктрин. Филологи понемногу отошли от нее к более современным концепциям. Нет никаких патриархальных родов, ни даже изначального арийского племени, а только совокупность кочующих племен, которые распространились по огромной территории, говорили на очень близких языках, совместно претерпевая языковую эволюцию в арийские формы диалектов. В этой запутанной массе всевозможных диалектов именно отбор заставлял исчезать более слабые, предоставляя более сильным пространство для значительного расширения. Таким образом, упраздняя промежуточные звенья, образовывались великие языковые семьи, так в относительно недавние времена формировались французский, испанский, итальянский языки, произошедшие от местных наречий, в силу исторических обстоятельств распространившихся на обширные регионы, подавлявших несметное множество наречий, вместе с ними возникших от общего латинского корня.
К данной теории, происходящей от старой волновой теории Шмидта и от многих других, примкнуло одно дополнительное разъяснение возрастающего упрощения диалектов. Разрушение форм происходило из-за образования чего-то вроде жаргонов в тех странах, где иноземное вторжение приводило к перемешиванию людей, говоривших на слишком далеких наречиях, чтобы понимать друг друга, и в тех семьях, где отец и мать говорили на разных языках.
Вот почему филологи пришли к мысли отказаться от теории единого бактрийского происхождения арийских племен, языков и учреждений.
Концепция была упрощенной, слишком упрощенной, чтобы быть правдивой, так как простота в науке – это почти синоним ошибочности. По мере того как небольшое племя ариев разрасталось, развивался их язык, отделялись племена, и одни, подгоняемые другими, несли язык и институции эпохи своего разделения до самых краев Земли. Индийцы и иранцы были старшими в общеарийской семье, они были консерваторами в большей степени, чем другие, сохранившими верность языку и учреждениям изначальной эпохи. Кельты, латины, греки, германцы и славяне представляли собой безостановочно растущие колонии, расходясь все дальше и дальше друг от друга, заселяя тогда еще пустынную Европу. Этим сынам Иафета безграничность была дарована в качестве местообитания.
В те не столь далекие времена легко забывали о существовании рас, которые остались незамеченными для составителей Библии, а какие-то данные о доисторическом человеке официальными учеными признавались выдумкой, а Церковью – богохульством.
Но вскоре заметили, что великие языковые ветви обладают между собой нелинейным сходством, которое не предусматривала генеалогическая идея. Каждый из языков был породнен с множеством других неким особым образом, и, что тревожно, эти узы родства существовали между племенами, по сей день живущими бок о бок, близкими по географическому положению, а не по путям миграций предполагаемых колоний. Таким образом, пришлось предположить, что перемещение ариев произошло лишь после их разделения на известные великие роды: кельтов, германцев, славян, индийцев и т. д. и что место обитания этих племен в арийской древности было тем же, что и у соответствующих исторических народов. Вот почему ученые вынуждены рассматривать Центральную Европу как место формирования арийских племен, которые, возможно, затем просто разошлись, заняв свободные земли каждый по своему усмотрению, за исключением фригийцев, армян, иранцев и индийцев – пожалуй, единственных, кто действительно совершал перемещения. Разумеется, в качестве центра было бы логично рассматривать регион, где обитало множество арийских этносов, находящихся еще в стадии близкого родства, а отнюдь не далекую Бактриану.
Одновременно было сделано множество других открытий. Выяснилось, что человеческие расы (в зоологическом смысле), ныне распространенные в Европе, пребывали на местах своего нынешнего расселения за тысячи лет до эпохи ариев. Объяснение происхождения арийских племен распадом изначального племени было скопировано с истории происхождения народов, в общих чертах приведенной в Книге Бытия. То, что вызывало доверие, стало причиной подозрений, с тех пор как библейский этногенез оказался выставленным на посмешище после открытия античной эры человечества и археологических находок, принадлежащих доисторической эпохе. Выяснилось также, что в литовском и некоторых других европейских языках сохранились формы более архаичные, чем в санскрите или зендском, а совсем недавно критика, качнув маятник в противоположную сторону и проскочив мимо золотой середины, вылезла из кожи вон, чтобы легендарную древность, описанную в Священных книгах Персии и Индии, переместить во вполне исторические времена, вплоть до того, что Авеста предстает творением более недавней эпохи, чем классическая литература античных народов. М. Дармштетер (Le Zendavesta, Paris, Leroux, 1893) делает такое заключение относительно даты появления этой книги, почитаемой как самая древняя книга на Земле: «Она была полностью составлена после завоеваний Александра, между I в. до н. э. и IV в. н. э.». Возможно, речь идет о зендской редакции, но составители могли иметь в своем распоряжении документы более раннего периода, которые были записаны арамейскими литерами или ахеменидской клинописью.
У системы Мюллера только один приверженец – это он сам. Ее все еще преподают в учебных заведениях – этих заповедниках устаревших доктрин. Филологи понемногу отошли от нее к более современным концепциям. Нет никаких патриархальных родов, ни даже изначального арийского племени, а только совокупность кочующих племен, которые распространились по огромной территории, говорили на очень близких языках, совместно претерпевая языковую эволюцию в арийские формы диалектов. В этой запутанной массе всевозможных диалектов именно отбор заставлял исчезать более слабые, предоставляя более сильным пространство для значительного расширения. Таким образом, упраздняя промежуточные звенья, образовывались великие языковые семьи, так в относительно недавние времена формировались французский, испанский, итальянский языки, произошедшие от местных наречий, в силу исторических обстоятельств распространившихся на обширные регионы, подавлявших несметное множество наречий, вместе с ними возникших от общего латинского корня.
К данной теории, происходящей от старой волновой теории Шмидта и от многих других, примкнуло одно дополнительное разъяснение возрастающего упрощения диалектов. Разрушение форм происходило из-за образования чего-то вроде жаргонов в тех странах, где иноземное вторжение приводило к перемешиванию людей, говоривших на слишком далеких наречиях, чтобы понимать друг друга, и в тех семьях, где отец и мать говорили на разных языках.
Вот почему филологи пришли к мысли отказаться от теории единого бактрийского происхождения арийских племен, языков и учреждений.
Страна происхождения
Ранее в данном труде я указывал, что филологи отказались на сегодняшний момент рассматривать Центральную Европу как регион, в котором впервые проявила себя эволюция арийских языков и институтов. Существует масса других мнений, от одних из которых уже отказались, а другие не пришлись ко двору. Из этих точек зрения наиболее серьезными являются две: согласно первой арийская культура происходит из степей Южной России, согласно второй – из Скандинавии. Первая базируется на характере хозяйственной деятельности. Дело в том, что первые арии были скотоводами-кочевниками. А степь прекрасно подходит для такого рода деятельности. На этот аргумент легко возразить, что, например, огромный Герцинский Лес, к началу нашей эры занимавший огромную площадь, вел наступление на степь и что в VI–V тысячелетии до н. э. уже вполне могло не существовать его непроходимых чащоб, где в историческую эпоху бились галаты и германцы. Скандинавская гипотеза ловится на путанице между двумя вещами: происхождение арийской цивилизации и происхождение долихоцефальной белокурой расы, рассматриваемой преимущественно как арийская. Мы увидим, что эта последняя развивалась в районе Скандинавии, на низменностях между Северным и Балтийским морями, но в эпоху, когда уже сформировалась арийская цивилизация, Homo Europæus сбрасывал излишек своих племен в Центральную Европу.
Если мы нанесем на карту линии установленных миграций арийских племен, то продолжения векторов пересекутся в Центральной Европе. Миграции в Индию и Иран шли с северо-запада, миграции армян и фригийцев – с запада, греки и латины шли с севера на юг, галлы и германцы – с северо-востока на юго-запад, скандинавы – с юга на север, славяне – с юго-запада на северо-восток. Таким образом, резервуар, из которого вырывались миграционные потоки в историческую эпоху, с юга был ограничен массивом Альп, Балканами и Черным морем. Это очень обширный регион, но не стоит пытаться очертить его границы точнее. Исходные данные задачи поменялись – речь уже не идет о том, чтобы обрести исходное местоположение того очага, где крепким сообществом жили первые арии. Последние уже представляли множество кочевых племен, между которыми никогда не было абсолютной идентичности – расовой, языковой и институциональной.
И если нас спросят, что же здесь было до этого, мы ответим, что до этих человеческих порослей здесь были другие, немного отличные по языку, институциям и расе, но что, скорее всего, никогда, насколько далеко мы ни заглянули бы в прошлое, мы не обнаружили бы для всех этих племен единых предков, говорящих на одном языке и живущих по одинаковым обычаям. Мы обнаруживаем противоречие между дарвинистским представлением о происхождении человечества и представлением библейским – эксклюзивном моногенизме.
Регион, к описанию которого мы подходим, заключает в себе вещи, название для которых обнаруживается во всех арийских языках. Филологи придали громадную важность аргументам подобного рода, и существование с самого начала во всех языках названия для бука, который растет исключительно к западу от линии Кёнигсберг – Одесса, убедило их в западном происхождении арийской цивилизации. Я не стану настаивать на этой точке зрения. Ботанические и зоологические ареалы – вещь, столь быстро меняющаяся, что было бы очень трудно сказать, где 8–7 тыс. лет назад проходила крайняя граница распространения бука или угря. Поэтому я ограничусь ссылками на работы Пенка и его предшественников.
Если мы нанесем на карту линии установленных миграций арийских племен, то продолжения векторов пересекутся в Центральной Европе. Миграции в Индию и Иран шли с северо-запада, миграции армян и фригийцев – с запада, греки и латины шли с севера на юг, галлы и германцы – с северо-востока на юго-запад, скандинавы – с юга на север, славяне – с юго-запада на северо-восток. Таким образом, резервуар, из которого вырывались миграционные потоки в историческую эпоху, с юга был ограничен массивом Альп, Балканами и Черным морем. Это очень обширный регион, но не стоит пытаться очертить его границы точнее. Исходные данные задачи поменялись – речь уже не идет о том, чтобы обрести исходное местоположение того очага, где крепким сообществом жили первые арии. Последние уже представляли множество кочевых племен, между которыми никогда не было абсолютной идентичности – расовой, языковой и институциональной.
И если нас спросят, что же здесь было до этого, мы ответим, что до этих человеческих порослей здесь были другие, немного отличные по языку, институциям и расе, но что, скорее всего, никогда, насколько далеко мы ни заглянули бы в прошлое, мы не обнаружили бы для всех этих племен единых предков, говорящих на одном языке и живущих по одинаковым обычаям. Мы обнаруживаем противоречие между дарвинистским представлением о происхождении человечества и представлением библейским – эксклюзивном моногенизме.
Регион, к описанию которого мы подходим, заключает в себе вещи, название для которых обнаруживается во всех арийских языках. Филологи придали громадную важность аргументам подобного рода, и существование с самого начала во всех языках названия для бука, который растет исключительно к западу от линии Кёнигсберг – Одесса, убедило их в западном происхождении арийской цивилизации. Я не стану настаивать на этой точке зрения. Ботанические и зоологические ареалы – вещь, столь быстро меняющаяся, что было бы очень трудно сказать, где 8–7 тыс. лет назад проходила крайняя граница распространения бука или угря. Поэтому я ограничусь ссылками на работы Пенка и его предшественников.
Изначальная арийская цивилизация
Тот же филологический метод позволил выдвинуть в чем-то правдоподобные гипотезы относительно того, что представляла собой цивилизация арийских племен до их разделения. Не существует никаких терминов общего происхождения для названий металлов и наименований их обработки. Из этого можно заключить, что к тому времени, когда эти племена освоили основы металлургии, они уже полностью разделились. Земледелие было в зачаточном состоянии, а зерновых культур вообще не знали, за исключением ячменя, который уже культивировался, о чем свидетельствуют рисунки людей магдаленской эпохи, на которых были изображены эти злаки. Основными домашними животными были собака, баран и вол (последнего разводили громадными стадами, составлявшими в те времена единственное богатство). Такой образ жизни не подразумевал высокой плотности населения, а были лишь отдельные полуоседлые племена, которых природные катаклизмы или набеги соседей могли побудить отправиться в далекие странствия. Почва, на которой трава произрастала лучше, чем в Татарии, Аравии или в Стране кафров (в Юго-Восточной Африке), не требовала постоянных перемещений и столь же далеких кочевок, как у монголов, арабов или зулусов, но при этом она и не удерживала, в отличие от возделанной земли, те популяции, которых веские причины побуждали искать новое местообитание, подчас далеко за пределами территорий соседей.
Макс Мюллер и Пиктет предоставили жизнеописание древних ариев, не лишенное правдивых черт. Стоит только отбросить в сторону мифы и ограничиться рассмотрением собственно ариев, проживавших в Арьяна Вэдже и Мидии, предков персов, мидийцев и индийцев. Эта ветвь арийского рода, пришедшая через Фракию, русские степи, Крым и Кавказ, долгое время проживала в более благоприятных условиях. Археология, изучающая доисторическую эпоху, показывает нам, что в Центральной Европе появились куда более значимые предпосылки к земледельческому образу жизни. Изначальная арийская цивилизация, таким образом, не была целиком унифицированной и включала все переходные стадии между охотой и оседлым земледелием.
Макс Мюллер и Пиктет предоставили жизнеописание древних ариев, не лишенное правдивых черт. Стоит только отбросить в сторону мифы и ограничиться рассмотрением собственно ариев, проживавших в Арьяна Вэдже и Мидии, предков персов, мидийцев и индийцев. Эта ветвь арийского рода, пришедшая через Фракию, русские степи, Крым и Кавказ, долгое время проживала в более благоприятных условиях. Археология, изучающая доисторическую эпоху, показывает нам, что в Центральной Европе появились куда более значимые предпосылки к земледельческому образу жизни. Изначальная арийская цивилизация, таким образом, не была целиком унифицированной и включала все переходные стадии между охотой и оседлым земледелием.
Доминантная раса у первобытных арийских народов
Я приступаю к теме, которая представляется мне неудовлетворительно освещенной. Значит, надлежит осветить множество подробностей, так как научных исследований по этому вопросу, на которые я бы мог дать читателю ссылки, не существует.
Для начала надо корректно поставить задачу. Когда мы рассматривали арийские народы как произошедшие от одного корня, то вполне логичным было задаться вопросом: а к какому антропологическому типу этот самый изначальный народ принадлежал? Подобный взгляд уже не представляется мне приемлемым сегодня, когда все согласны рассматривать арийские народы как результат эволюции предшествующих народов. Единство типа, присутствовавшее в изначальном лоне этноса, уже не встретишь ни в одном племени. Не думаю, что возможно обнаружить в мире абсолютно гомогенное племя, и кажется, что так было всегда, насколько бы глубоко мы ни погружались в прошлое с помощью доисторической археологии.
Чтобы корректно ответить на вопрос, который мы задали ранее: «Каков тип первобытного арийца?», доисторическая антропология должна показать нам гомогенную популяцию в том регионе и в ту эпоху, когда образовывалась первая арийская цивилизация. Этого нет и в помине: регион к северу от Сены, Альпийских гор и Балканского региона и западная часть Черного моря в эпоху середины и конца полированного камня, перечень человеческих типов, между которыми надо выбрать, очень длинный. Тогда вопрос сегодня должен звучать так: есть ли такая раса (среди представленных у первобытных арийских народов), социальное доминирование которой можно было бы рассматривать как цивилизацию в целом?
Следовательно, речь идет о том, чтобы исключить расы, представленные сервильным элементом, дикими племенами, существующими как чужеродные включения среди племен арийцев, инородцами, которые могли быть рабами, пришедшими издалека, наемными воинами, авантюристами всех мастей. Действительно, у всех народов, а тем более у народов, схожих с этими первобытными ариями и современными жителями Индокитая, необходимо проводить различие между теми элементами, которых берут в расчет, кто обладает влиянием, и теми, кто не играет в нем активной роли. Эта позиция, формулирующая проблему не столь упрощенно, более адекватна реальному положению вещей, но все-таки нужно сказать, что решение от этого не становится проще.
В 6–5 тысячелетиях до н. э., в эпоху, самую далекую из всех возможных для формирования арийских народов, Центральная Европа и британско-скандинавский регион уже показывают нам картину беспорядочного смешения типов. Далее мы обсудим это подробно, а здесь я ограничусь перечислением данных типов.
1. H. Europæus. Он встречается повсюду – от Британских островов и Северной Франции до Москвы и Ладожского озера.
2. H. Spelœus. Раса, называемая кроманьонской, пришедшая, по-видимому, с юго-запада Европы и которая, начиная с этой эпохи, теряет целостность и чистоту. В занимающем нас регионе она обнаруживается лишь как случайный элемент, но неолитические захоронения предоставляют материалы, так или иначе с ней связанные.
3. H. Meridionalis. Средиземноморская раса, представленная где-то чистокровными экземплярами, где-то смешанными с двумя вышеупомянутыми расами, в изобилии встречается в Лонг Бэрроуз в Великобритании. Кажется, она играла меньшую роль в Центральной Европе, но встречается более или менее повсеместно.
4. H. Contractus. Данная раса, которую я впервые открыл в севенских оссуариях медного века, обнаруживается как важный элемент во многих местностях Франции. Скорее всего, она сюда пришла с северо-востока, и вполне возможно, что благодаря более глубокому изучению ее следы обнаружатся в неолитических сериях Центральной Европы.
5. Пигмейские расы. Раскопки в Швайцерсбильде снабдили нас экземплярами долихоцефального лептопросопного пигмея, отличающегося от H. Contractus и существование которого в качестве отдельной расы можно считать принятым.
6. Н. Hyperboreus. Раса, столь типичными представителями которой являются лапландцы, была обнаружена в дольменах и других неолитических захоронениях Дании, Швеции и севера России. Ее присутствие в Бельгии представляется доказанным благодаря множеству фрагментов.
7. Раса Борреби. Раса брахицефалов – с широкими и высокими лицами, очень высокого роста – была обнаружена во множестве мест, особенно в Дании, на Британских островах и т. д. Эта раса появляется только в самом конце неолитической эпохи. Вероятно, она происходит от скрещивания H. Europæus с какой-то брахицефалической высокорослой расой, схожей с H. Dinaricus. Этому последнему могут принадлежать несколько фрагментов из Центральной Европы. Эти великаны-брахицефалы были без всякой причины отнесены к монголам. Однако они не имеют с ними ничего общего, кроме некоторых характерных черт, говорящих о том, что H. Acrogonus был общим предком этих метисированных рас.
8. Раса Фурфооца. Данная раса, тоже метисированная, играла немаловажную роль на западе Центральной Европы в конце эпохи полированного камня. Без должных на то оснований ее сопоставили с финнами, которые, возможно, принадлежат к метисированным расам, сформированным недавно, поскольку современные типы не присутствуют в захоронениях, предшествующих Средневековью. Нет ни одного ее следа и в неолитических протоисторических могилах в России.
9. H. Alpinus. Для памяти привожу и эту форму метиса Н. Acrogonus, поскольку не уверен, что его можно связать с различными неолитическими черепами, считающимися кельто-славянскими вплоть до сегодняшнего дня.
10. Н. Acrogonus. И этот тип я привожу лишь для памяти. Его давнее существование свидетельствует о себе посредством метисов, непременно образующихся в местности его обитания, так как они содержат часть характерных черт местных рас в любом регионе – от Галиции до Тибета.
Я не думаю, что нужно включать в перечень Н. Asiaticus – китайский тип, который, будучи кашгарийского происхождения, по-видимому, пребывал в состоянии постоянного перемещения к востоку, а также его метиса с Acrogonus – монгола, собственно говоря, столь неудачно окрещенного Бори Н. Scythicus[6]. Из всех этих рас только одна обнаруживается во всех неолитических захоронениях – это белокурый долихоцефал, H. Europæus. В одних регионах мы его обнаруживаем в одиночестве, с различными формами, но чаще всего идентичными с формами тех, кто проживает в данном регионе в настоящее время. В других же регионах он представлен останками индивидов практически чистой расы и различными легко узнаваемыми метисами. В большинстве стран мы его находим смешанным с различными расами, доля которых может составлять до 50 % от общей численности населения. Среди этих элементов брахицефалы становятся все более многочисленными по мере приближения конца эпохи полированного камня и представлены сильно отличающимися типами, большая часть которых не соответствует ни одной из ныне существующих рас.
Данные, которые нам предоставляют погребения эпохи полированного камня, соотношения рас, возможно, в точности не дают. Внимательное изучение погребений позволяет сделать вывод, что почти все черепа и другие останки принадлежат вождям или представителям знатных родов, имеющих отношение к H. Europæus. Это не относится к случаям метисации, произошедшей в результате скрещивания с различными расами, занимающими нижнюю ступень в общественной иерархии. Действительно, эти захоронения демонстрируют нам типичных представителей других рас, нежели долихоцефального блондина, который встречается крайне редко. Предметы, не связанные с долихоцефальной расой, принадлежат либо женщинам из низших классов, либо дикарям, живущим по соседству с арийской цивилизацией, метисам, происходящим от этих опрометчивых скрещиваний, а иногда рабам, умерщвленным в результате обряда для сопровождения господ в ином мире. Более многочисленные, чем кажется на первый взгляд, представители этих рабов чужеродной расы, равно как и этих дикарей, живущих за пределами ближайшей к ним арийской цивилизации, по-видимому, практиковали способы захоронения, не предусматривавшие сохранение останков. В качестве примера назову типичного H. Contractus, единственные немногочисленные чистокровные экземпляры которого являются исключительно женскими.
Мы приходим к заключению, что господствующий класс у первобытных ариев был долихоцефально-белокурым. Было ли такое доминирование одновременно социальным и количественным или только социальным – не столь важно. В любом народе цивилизация и язык рассматриваются как прерогатива господ, пусть к данной цивилизации и ее языку принадлежат рабы, слуги и инородцы. Все в этом вопросе сходится, если в качестве господ предстает раса H. Europæus.
Данный тезис отличается как от тезиса Пенка, который рассматривает белокурых долихоцефалов как единственный компонент арийских народов, так и с тезисом Мортилье или Топинара, которые видят в брахицефалах единственных настоящих арийцев по расе, культуре и языку.
Я полагаю, что тезис Пенка ошибочный, в том смысле, что он подразумевает отсутствие, с моей точки зрения маловероятное, социальных связей между долихоцефалами-блондинами протоарийской эпохи с брахицефалами, жившими с ними бок о бок. Пенка и Вилсер тщетно пытаются уклониться от рассмотрения данного аспекта, располагая колыбель ариев в Южной Швеции. Такая локализация представляется верной только для первобытных германцев. Местность оказалась бы слишком ограниченной для существования многих арийских народов, которые с самого начала были разделены до такой степени, которая предполагает значительную географическую отдаленность друг от друга, с другой стороны, в Скании в неолитических захоронениях нашли даже брахицефалов. Наконец, достаточно четко установлено, что с некоего периода, весьма отдаленного от неолитической эпохи, H. Europæus уже осуществлял обширную экспансию в районе Северного моря и Южной Балтики.
Для начала надо корректно поставить задачу. Когда мы рассматривали арийские народы как произошедшие от одного корня, то вполне логичным было задаться вопросом: а к какому антропологическому типу этот самый изначальный народ принадлежал? Подобный взгляд уже не представляется мне приемлемым сегодня, когда все согласны рассматривать арийские народы как результат эволюции предшествующих народов. Единство типа, присутствовавшее в изначальном лоне этноса, уже не встретишь ни в одном племени. Не думаю, что возможно обнаружить в мире абсолютно гомогенное племя, и кажется, что так было всегда, насколько бы глубоко мы ни погружались в прошлое с помощью доисторической археологии.
Чтобы корректно ответить на вопрос, который мы задали ранее: «Каков тип первобытного арийца?», доисторическая антропология должна показать нам гомогенную популяцию в том регионе и в ту эпоху, когда образовывалась первая арийская цивилизация. Этого нет и в помине: регион к северу от Сены, Альпийских гор и Балканского региона и западная часть Черного моря в эпоху середины и конца полированного камня, перечень человеческих типов, между которыми надо выбрать, очень длинный. Тогда вопрос сегодня должен звучать так: есть ли такая раса (среди представленных у первобытных арийских народов), социальное доминирование которой можно было бы рассматривать как цивилизацию в целом?
Следовательно, речь идет о том, чтобы исключить расы, представленные сервильным элементом, дикими племенами, существующими как чужеродные включения среди племен арийцев, инородцами, которые могли быть рабами, пришедшими издалека, наемными воинами, авантюристами всех мастей. Действительно, у всех народов, а тем более у народов, схожих с этими первобытными ариями и современными жителями Индокитая, необходимо проводить различие между теми элементами, которых берут в расчет, кто обладает влиянием, и теми, кто не играет в нем активной роли. Эта позиция, формулирующая проблему не столь упрощенно, более адекватна реальному положению вещей, но все-таки нужно сказать, что решение от этого не становится проще.
В 6–5 тысячелетиях до н. э., в эпоху, самую далекую из всех возможных для формирования арийских народов, Центральная Европа и британско-скандинавский регион уже показывают нам картину беспорядочного смешения типов. Далее мы обсудим это подробно, а здесь я ограничусь перечислением данных типов.
1. H. Europæus. Он встречается повсюду – от Британских островов и Северной Франции до Москвы и Ладожского озера.
2. H. Spelœus. Раса, называемая кроманьонской, пришедшая, по-видимому, с юго-запада Европы и которая, начиная с этой эпохи, теряет целостность и чистоту. В занимающем нас регионе она обнаруживается лишь как случайный элемент, но неолитические захоронения предоставляют материалы, так или иначе с ней связанные.
3. H. Meridionalis. Средиземноморская раса, представленная где-то чистокровными экземплярами, где-то смешанными с двумя вышеупомянутыми расами, в изобилии встречается в Лонг Бэрроуз в Великобритании. Кажется, она играла меньшую роль в Центральной Европе, но встречается более или менее повсеместно.
4. H. Contractus. Данная раса, которую я впервые открыл в севенских оссуариях медного века, обнаруживается как важный элемент во многих местностях Франции. Скорее всего, она сюда пришла с северо-востока, и вполне возможно, что благодаря более глубокому изучению ее следы обнаружатся в неолитических сериях Центральной Европы.
5. Пигмейские расы. Раскопки в Швайцерсбильде снабдили нас экземплярами долихоцефального лептопросопного пигмея, отличающегося от H. Contractus и существование которого в качестве отдельной расы можно считать принятым.
6. Н. Hyperboreus. Раса, столь типичными представителями которой являются лапландцы, была обнаружена в дольменах и других неолитических захоронениях Дании, Швеции и севера России. Ее присутствие в Бельгии представляется доказанным благодаря множеству фрагментов.
7. Раса Борреби. Раса брахицефалов – с широкими и высокими лицами, очень высокого роста – была обнаружена во множестве мест, особенно в Дании, на Британских островах и т. д. Эта раса появляется только в самом конце неолитической эпохи. Вероятно, она происходит от скрещивания H. Europæus с какой-то брахицефалической высокорослой расой, схожей с H. Dinaricus. Этому последнему могут принадлежать несколько фрагментов из Центральной Европы. Эти великаны-брахицефалы были без всякой причины отнесены к монголам. Однако они не имеют с ними ничего общего, кроме некоторых характерных черт, говорящих о том, что H. Acrogonus был общим предком этих метисированных рас.
8. Раса Фурфооца. Данная раса, тоже метисированная, играла немаловажную роль на западе Центральной Европы в конце эпохи полированного камня. Без должных на то оснований ее сопоставили с финнами, которые, возможно, принадлежат к метисированным расам, сформированным недавно, поскольку современные типы не присутствуют в захоронениях, предшествующих Средневековью. Нет ни одного ее следа и в неолитических протоисторических могилах в России.
9. H. Alpinus. Для памяти привожу и эту форму метиса Н. Acrogonus, поскольку не уверен, что его можно связать с различными неолитическими черепами, считающимися кельто-славянскими вплоть до сегодняшнего дня.
10. Н. Acrogonus. И этот тип я привожу лишь для памяти. Его давнее существование свидетельствует о себе посредством метисов, непременно образующихся в местности его обитания, так как они содержат часть характерных черт местных рас в любом регионе – от Галиции до Тибета.
Я не думаю, что нужно включать в перечень Н. Asiaticus – китайский тип, который, будучи кашгарийского происхождения, по-видимому, пребывал в состоянии постоянного перемещения к востоку, а также его метиса с Acrogonus – монгола, собственно говоря, столь неудачно окрещенного Бори Н. Scythicus[6]. Из всех этих рас только одна обнаруживается во всех неолитических захоронениях – это белокурый долихоцефал, H. Europæus. В одних регионах мы его обнаруживаем в одиночестве, с различными формами, но чаще всего идентичными с формами тех, кто проживает в данном регионе в настоящее время. В других же регионах он представлен останками индивидов практически чистой расы и различными легко узнаваемыми метисами. В большинстве стран мы его находим смешанным с различными расами, доля которых может составлять до 50 % от общей численности населения. Среди этих элементов брахицефалы становятся все более многочисленными по мере приближения конца эпохи полированного камня и представлены сильно отличающимися типами, большая часть которых не соответствует ни одной из ныне существующих рас.
Данные, которые нам предоставляют погребения эпохи полированного камня, соотношения рас, возможно, в точности не дают. Внимательное изучение погребений позволяет сделать вывод, что почти все черепа и другие останки принадлежат вождям или представителям знатных родов, имеющих отношение к H. Europæus. Это не относится к случаям метисации, произошедшей в результате скрещивания с различными расами, занимающими нижнюю ступень в общественной иерархии. Действительно, эти захоронения демонстрируют нам типичных представителей других рас, нежели долихоцефального блондина, который встречается крайне редко. Предметы, не связанные с долихоцефальной расой, принадлежат либо женщинам из низших классов, либо дикарям, живущим по соседству с арийской цивилизацией, метисам, происходящим от этих опрометчивых скрещиваний, а иногда рабам, умерщвленным в результате обряда для сопровождения господ в ином мире. Более многочисленные, чем кажется на первый взгляд, представители этих рабов чужеродной расы, равно как и этих дикарей, живущих за пределами ближайшей к ним арийской цивилизации, по-видимому, практиковали способы захоронения, не предусматривавшие сохранение останков. В качестве примера назову типичного H. Contractus, единственные немногочисленные чистокровные экземпляры которого являются исключительно женскими.
Мы приходим к заключению, что господствующий класс у первобытных ариев был долихоцефально-белокурым. Было ли такое доминирование одновременно социальным и количественным или только социальным – не столь важно. В любом народе цивилизация и язык рассматриваются как прерогатива господ, пусть к данной цивилизации и ее языку принадлежат рабы, слуги и инородцы. Все в этом вопросе сходится, если в качестве господ предстает раса H. Europæus.
Данный тезис отличается как от тезиса Пенка, который рассматривает белокурых долихоцефалов как единственный компонент арийских народов, так и с тезисом Мортилье или Топинара, которые видят в брахицефалах единственных настоящих арийцев по расе, культуре и языку.
Я полагаю, что тезис Пенка ошибочный, в том смысле, что он подразумевает отсутствие, с моей точки зрения маловероятное, социальных связей между долихоцефалами-блондинами протоарийской эпохи с брахицефалами, жившими с ними бок о бок. Пенка и Вилсер тщетно пытаются уклониться от рассмотрения данного аспекта, располагая колыбель ариев в Южной Швеции. Такая локализация представляется верной только для первобытных германцев. Местность оказалась бы слишком ограниченной для существования многих арийских народов, которые с самого начала были разделены до такой степени, которая предполагает значительную географическую отдаленность друг от друга, с другой стороны, в Скании в неолитических захоронениях нашли даже брахицефалов. Наконец, достаточно четко установлено, что с некоего периода, весьма отдаленного от неолитической эпохи, H. Europæus уже осуществлял обширную экспансию в районе Северного моря и Южной Балтики.