Зиновьев Александр Александрович. Глобальный человейник

   Сообщая все это, диктор сиял великолепными искусственными зубами и хохотал от счастья — один из бесчисленных американизмов, прочно вошедших в обиход во всем ЗС. В рекламе показали новый искусственный мужской член, изготовленный на основе достижений микробиологической технологии и гарантирующий имитацию пятидесяти оргазмов в течение ночи. Старый образец гарантировал лишь пять. И степень имитации была ниже. Правда, новый образец стоит пока целое состояние.
   Зачем я смотрю эти идиотские передачи, если человечество накопило огромное числа выдающихся шедевров киноискусства?! Смотреть старые шедевры сейчас скучно. Когда их видишь изредка, то они производят впечатление. А если их смотреть каждый день по нескольку часов, то уже через неделю будешь их воспринимать как идиотизм. Есть специальные телевизионные программы для них. Они прозябают. Оказывается, шедевры приедаются быстрее, чем современная чушь. Аналогично обстоит дело с прочими зрелищами. Одним словом, принципиальной разности между шедеврами мудрости и гениальности, с одной стороны, и шедеврами глупости и бездарности, с другой, с точки зрения их воздействия на людей нет. Вторые предпочтительнее, потому что они занимательнее, их легче смотреть, над ними не надо думать, из-за них не надо мучиться никакими проблемами. И ко всему прочему вся мудрость прошлого теперь выглядит как суемудрие и банальность, Теперь вся она доступна даже младенцам из современных средств их одурения.
   Я выключил телевизор и задумался. Странно устроена жизнь. Мы вроде бы живём в необычайно разнообразном, красочном и динамичном, насыщенном событиями мире. Но ты однажды вдруг замечаешь, что все это кажущееся, что на самом деле в основе всего у нас лежит поразительное однообразие и серость, бесцветность. В состоянии монотонной и довольно изнурительной работы, дающей удовлетворение основных жизненных потребностей, к поверхностному разнообразию и яркости быстро привыкают и уже не замечают их, а глубинное однообразие и серость обнаруживают себя с неумолимой силой. Превысившее меру разнообразие превращается с точки зрения его восприятия в однообразие, а превысившая меру красочность — в бесцветность. Например, в детских и фантастических фильмах фигурируют самые разнообразные существа, какие только может вообразить человеческая фантазия. Но очень скоро это перестаёт восприниматься вообще, и все эти различные и красочные существа воспринимаются просто как одинаково разговаривающие и одинаково поступающие абстрактные «единицы». Наша динамичность и событийность обнаруживает себя как мелочная суета, скрывающая мертвящую и леденящую, вневременную застойность материи или пустоты.
   Я решил, что лучшее развлечение — сон без сновидений, и включил усыпляющее устройство на полную мощность.

Ив

   Ив пригласил меня на ужин. Пришла и Лю. Неужели он хочет нас сосватать?! Сомневаюсь. Скорее всего, либо Лю тут для маскировки его намерений в отношении меня, либо я для маскировки его отношений с Лю, либо и то и другое. Была ещё одна возможность. Но я о ней узнал позднее.
   Ив живёт в более комфортабельном доме, чем тот, в котором живу я. Его квартира мне показалась роскошной. У него двое детей. Жена (её зовут Кет) похожа на определённого типа героинь голливудских фильмов. И сам Ив напоминает героев этих фильмов. Героев положительных. Высокого роста. Атлетически сложен. Мужественное и открытое лицо, — маска доброго, честного и простодушного западоида, скрывающая менталитет практичного, холодного, расчётливого и терпеливого дельца.
   Ужин приготовила сама Кет. Ужин довольно убогий, грошовый. Но мы с Лю, естественно, его нахваливали. И разговор был под стать еде, — такой же пресный, дешёвый, неудобоваримый. Сначала говорили об операции «Кари».
   И в: Придётся, конечно, повысить налоги. Только подготовка к войне уже обошлась больше, чем подготовка к высадке войск США на европейский континент во Второй мировой войне.
   К е т: Надеюсь, ограничимся одной подготовкой.
   Л ю: Верно! Какая там армия у Кари?! Смех!
   И в: Я бы так не сказал. У Кари огромная армия. С ней не так-то просто будет справиться. Мы обойдёмся минимумом жертв. Но недооценивать противника нельзя. По всей вероятности, будут призывать резервистов в действующую армию. Не исключено, что я попрошусь добровольцем.
   Слух о том, что Ив собирается пойти добровольцем в действующую армию (хотя война ещё не началась, а армия уже считается действующей!), уже циркулирует в МЦ. Говорят, будто Ив пустил его, будучи уверен, что его не отпустят отсюда или пошлют на несколько дней, чтобы МЦ фигурировал в числе участников «исторической битвы».
   Потом говорили о детях. Кет сказала, что безработица растёт, а в школе учителей не хватает. Ив сказал, что детей надо бы в частную школу перевести, но это слишком дорого. Кет сказала, что у девочки музыкальные способности, музыке учить надо, а это очень дорого. Ив сказал, что у мальчика спортивные способности, надо бы в спортивную школу устроить, но это очень дорого. Лю вклинилась в разговор репликой, что сейчас университетское образование не имеет смысла, так как 90 процентов выпускников не находит работу по профессии.
   В заключение ужина Ив попотчевал нас своим домашним видеокомпьютером. В него Ив записывает не только словесную, но и зрительно-звуковую информацию. Сегодня он показал нам половой акт зачатия им и Кет своих детей. Съёмку делал профессиональный видеооператор, так что технически фильм получился великолепно. Процедура зачатия со всеми приготовлениями к ней и с тем, что супруги делали непосредственно после неё, заняла полтора часа. Ив комментировал все детали процедуры так, как будто мы никогда не видали мужских и женских половых органов и не имели понятия о том, как с ними обращаться.
   Ив и Кет смотрели и слушали с величайшим вниманием и наслаждением, хотя делали это, наверно, уже много раз. Наконец мука кончилась. Мы с Лю выразили свои восторги, поблагодарили хозяев за «фантастически интересный» вечер и распрощались. На прощание Ив пригласил нас на следующий видеосеанс через две недели. Он будет показывать ход беременности и роды, а также секс в период беременности.
   Дома я рассказал Ла о том, что было у Ива. Он сказал, что прочитал около сотни книг в связи с историей Евы Адамс. Так что ему очень хороша известна компьютерная болезнь сделать других свидетелями и соучастниками интимной жизни владельцев таких устройств. Причём чем зауряднее и грязнее жизнь таких людей, тем сильнее их желание обнажать свою подноготную. Надо думать, теперь Ив будет мучить меня своими видеокомпьютерными сеансами до тех пор, пока не появятся новые жертвы.

Ро

   Разговаривать с Ро мне интересно. Хотя она сообщает мне мало такого, чего я не знал бы без неё, она обо всем говорит с такой циничной ясностью, что сама форма её разговора становится источником необычной информации. Вот, к примеру, её суждения на тему о равенстве и неравенстве. Она их высказала в ответ на мои слова о чудовищном неравенстве в распределении жизненных благ и о несправедливости его.
   Р о: Представь себе, всем живым существам дали бы способность сознавать своё положение и внушили бы им, будто все они равны и имеют одинаковые права на жизненные блага и даже равные возможности их приобретения. Стали бы они после этого на самом деле равными? Получили бы они равные возможности?
   А л: Нет, конечно. Они стали бы страдать от сознания невозможности реального равенства и от несправедливости устройства природы.
   Р о: Ты думаешь, с людьми дело обстоит иначе? Люди тоже различаются по множеству признаков, как и животные. Если бы исчезло неравенство людей и осуществилась бы всеобщая справедливость, человечество вообще погибло бы. К счастью, это уже невозможно.
   А л: Но есть же какие-то пределы, нормы?!
   Р о: Какие?! Кто их устанавливает?! Как им следовать?! В реальности так или иначе само собой делается что-то на этот счёт, причём не хуже, чем это могли бы сделать моралисты.
   А л: В реальности Номер Один может тратить на себя в день миллион долов, а сколько людей на планете живёт на один дол в неделю?!
   Р о: А зачем они живут?! К тому же надо различать социальную позицию как таковую и живых людей, волею случая оказавшихся в этой позиции. Много ли на планете таких позиций, как позиция Номер Один?!
   А л: Ты права. И все-таки как-то неприятно сознавать своё ничтожество в сравнении с такими позициями.
   Р о: А зачем сознавать это?! Изменим ориентацию своих мыслей и переживаний, и мир тебе покажется совсем иным.
   А л: Справедливым?
   Р о: И справедливым.
   А л: Это мне напоминает утверждение одного великого философа девятнадцатого века.
   Р о: Значит, и тогда появлялись неглупые люди.

Нор

   Довольно часто встречаюсь с Нором. От разговоров с ним получаю настоящее интеллектуальное наслаждение. Собственно говоря, я в основном слушаю его и задаю вопросы, провоцирующие его на монологи. Вот в таком духе.
   Н о р: Ты, конечно, знаешь о новейших «открытиях» насчёт происхождения человека?
   А л: Кое-что. А что ты думаешь о них?
   Н о р: Все это чепуха. На этом пути проблема вообще неразрешима
   А л: Почему?
   Н о р: Потому что ищут эмпирическое решение, то есть ищут непрерывную историческую последовательность существ от неких первичных предков до современных людей. Ищут некую родословную, подобную родословной отдельного человека. По принципу: A родил B, B родил C и так далее. При этом исходят из ложных гипотез.
   А л: Каких?
   Н о р: Считают всех людей одинаковыми с точки зрения биологического происхождения. Говорят о некоем человеке вообще. Рассматривают человечество как сумму отдельных одинаковых индивидов. За основу берут генотип людей, причём — фактически рассматривают его как неизменный, и сходство генотипов различных этнических групп считают доказательством того, будто все современные люди произошли в результате одной прародительницы.
   А л: А ты сам как смотришь на эту проблему?
   Н о р: Я считаю, что открыть эмпирическую родословную человечества, о которой я говорил, логически невозможно.
   А л: Почему?
   Н о р: Её просто не было в природе.
   А л: А что тут логически возможно?
   Н о р: Предков людей и историческую «родословную» эволюции человечества надо вычислять чисто математически.
   А л: Поясни!
   Н о р: Конечно, для вычисления нужны некоторые эмпирические данные. Они имеются, причём достаточно точные и полные. Нужны некоторые очевидные и бесспорные допущения.
   А л:.Какие именно данные и допущения?
   Н о р: Предком человечества является не одна прародительница и даже не одна группа существ, а великое множество существ, когда-то расплодившихся, как саранча, и заполонивших все пригодные для жизни места планеты. Эти существа были мизерные по размерам и довольно примитивные по структуре. Без этого условия никакой естественный отбор не смог бы дать такой результат, как люди. Наши мизерные и примитивные предки случайно оказались способными к усложнению, увеличению и приспособляемости к разнообразным условиям. Процесс их эволюции длился десятки миллионов лет. Начали они с примитивного генотипа. Современный генотип есть результат эволюции, а не исходный пункт. Я вычислил исходный пункт генотипа, который много миллионов лет назад отделил наших предков от прочих живых существ. В этом пункте различие было ничтожным, настолько ничтожным, что его даже современными средствами заметить невозможно. Его можно заметить только благодаря математическим вычислениям. Миллионы лет сделали своё дело, увеличив это различие до масштабов непреодолимой пропасти.
   А л: И от этого исходного пункта шла прямая дорога к нам?
   Нор: Нет, конечно. Это была история из миллиардов проб и ошибок, из движения по миллиардам линий. Большинство из этих линий вело в тупики. Но по каким-то из линий находился свободный путь, и поток эволюции устремлялся по ним. Возможности таких путей сокращались. В конце концов они свелись к сравнительно небольшому числу.
   А л: А как ты объяснишь с этой точки зрения одинаковость генотипов всех живущих людей?
   Н о р: Почему одинаковость?! Сходство! И это сходство имеет место лишь до известного предела.
   А л: До какого?
   Н о р: До такого, какой нужен для идеологии и сенсаций. А сходство объясняется общим исходным пунктом, универсальными законами комбинаторики и вымиранием уклонений и тупиковых форм. Если отбросить идеологические табу и как следует покопаться в генотипах различных этнических (расовых) групп, то можно установить, что они, начиная с какого-то момента, шли разными путями. Большинство давно зашло в эволюционные тупики. У некоторых ещё есть какие-то потенции. Мы, западоиды, продвинулись дальше всех. Но и наш путь оказался тупиковым.
   А л: Значит, нас могут обойти?
   Н о р: Нет. Во-первых, мы это не допустим. Во-вторых, все прочие пути тоже закончатся тупиками, не достигнув нашего уровня.

Гримасы прогресса

   Возможности многих современных технических устройств превышают потребности людей в них и человеческие способности их использования. Теоретики утверждают, будто наступила эпоха чрезмерной технологии. На эту тему ведутся бесконечные дискуссии. Одни настаивают на том, что такая ориентация технологии ведёт к: колоссальным непроизводительным тратам природных ресурсов и человеческих сил. Какой смысл в автомашинах, способных развивать скорость до пятисот километров в час, если на самых совершённых автострадах лимит скорости — двести?! Какой смысл в ракетопланах, способных летать с космической скоростью, но вынужденных ограничиваться земными скоростями самолётов?! Зачем нужна память для личных компьютеров, в тысячи раз превышающая то, что в них может надумать и наговорить человек за сто лет, думая и говоря все двадцать четыре часа в сутки?!
   Их противники настаивают на том, что избыточность технологии есть неизбежное следствие законов нашей экономики и необходимое условие прогресса. Вспомните, ведь и наш мозг сформировался как избыточный по своим возможностям, но именно эта избыточность послужила условием возникновения человека как мыслящего существа! Если технический прогресс заранее ограничивать какими-то факторами, он прекратится вообще. Наступит застой, а вслед за ним — деградация.
   Я в этом споре не отдаю предпочтения никому. Но должен признаться, что чрезмерность или избыточность технологии действует на меня унижающе. Я это ощущаю в отношениях со всеми многочисленными приборами, начиная от прибора для чистки зубов и кончая Ла. Я чувствую себя ничтожеством, насекомым, червяком в сравнении с ними.
   Мой Ла есть одно из таких устройств. Он способен накапливать в себе зрительно-звуковые сцены с участием своего оператора, воспроизводить их и создавать новые сцены в соответствии с заданием. Когда я попал в МЦ, эту часть способностей дублёров отключили, чтобы избежать злоупотреблений, которые тут стали частыми. По той же причине отключили возможность общения сотрудников с чужими дублёрами.
   От прогресса интеллектуальной техники выгадало незначительное меньшинство. Большинство же оказалось обречённым на бессмысленное, роботообразное существование. Теперь любой в состоянии приобрести дешёвое устройство, с помощью которого он может получить любую справку и решить любую проблему среднего интеллектуального уровня, на которую раньше требовалось длительное обучение и ум. Ничего не надо держать в памяти. Ничего не надо обдумывать. Все уже обдумано профессионалами. Не нужно годами учиться и тренировать ум. Проблема, можно ли создать искусственный интеллект, превосходящий человеческий, для большинства людей решилась путём их оглупления.
   Интеллектуальная техника вторглась в такие сферы, где она совершенно не нужна. Жизненно важные проблемы в этих сферах суть не математические и технические задачи. Тут речь идёт о различных интересах участников каких-то операций, о борьбе между ними, о соотношении сил. Обычный человеческий ум тут более чем достаточен. Решающую роль тут играют желания и воля контрагентов, а не отыскание неких оптимальных вариантов. Использование интеллектуальной техники тут создаёт иллюзию важности ума, маскирует банальную суть дела и даёт оправдание бесчестным поступкам. Серьёзные исследователи давно установили, что в девяноста случаях из ста, когда применяется сложнейшая интеллектуальная технология, без неё, в принципе, можно обойтись.
   Известны также многочисленные случаи, когда именно применение интеллектуальной техники есть препятствие решения проблем. Так, ни на каких компьютерах и ни с какими эмпирическими данными не выработаешь научное понимание общества. Тут нужен не компьютерный ум, представляющий собою гипертрофию лишь отдельных свойств человеческого интеллекта, причём самых простых, а ум совсем иного типа, — ум творческий, широкий, многогранный, гибкий, диалектический. Компьютерное мышление убило живую ткань познания и творчества. В искусственный интеллект человечества загрузили огромную массу глупости, невежества, мракобесия. В понимании своего общества, своей жизни и самих себя мы оказались на уровне наших первобытных предков.

Психологический контроль

   Включил рабочий компьютер. Прочитал распоряжение явиться в кабинет психологической профилактики и контроля для очередной контрольной беседы. Слово «очередной» подействовало на меня неприятно, так как я не был ещё на первой беседе и понятия не имел о них. Я связался с Филом.
   Ф и л: Не придавай этому особого значения. Это рутина.
   А л: Для чего эта рутина нужна?
   Ф и л: Тут каждый четвёртый сотрудник раз в год попадает в психологический профилакторий или в больницу. Число сумасшествий, самоубийств и внезапных смертей держится в секрете. Но думаю, что оно велико.
   А л: Почему?! Тут же идеальные условия быта и работы!
   Ф и л: Именно поэтому. Человек биологически формировался с расчётом на трудности и на преодоление их, а тут вся жизнь разложена на простые и ясные элементы, все унифицировано и отштамповано, вплоть до выражений лиц и фраз. Все рассчитано до мелочей вперёд.
   А л: Но ведь есть же средства, компенсирующие отсутствие того, что образует нормальную жизнь отсталых народов, то есть нашего биологического прошлого?!
   Ф и л: Какие? Спорт? Секс? Фильмы ужасов? Наркотики? Это все искусственные усилители оторванности человека от естественных основ, а не компенсация их. Они помогают на короткое время, а потом ещё более усиливают состояние депрессии, чувство одиночества, стремление к уединению, уклонение от социальной жизни и общения. В конечном итоге развивается сознание бессмысленности жизни, желание уйти из неё.
   Я, конечно, имел представление о фрейдизме и психоанализе. У нас он поднят на уровень величайшей государственной важности. На его основе разработана изощрённая психологическая технология. Ни одно мало-мальски серьёзное дело не делается без консультаций с психоаналитиками. Ни один фильм не делается без их участия. Ни один роман не пишется без использования их сочинений. Но я с юности был уверен в том, что в психоанализе крупица науки разбавлена в океане идеологии и шарлатанства, и игнорировал все, что связано с ним. И вот мне впервые в жизни предстояло испытать на себе, что это такое, да ещё в исполнении специальных роботов.
   В кабинете психологической профилактики и контроля меня встретила молодая женщина, ассистентка врача. Тот тоже был молодой, во всяком случае — немногим старше меня. Меня усадили в кресло перед стеной из десятков приборов. Присоединили ко всем частям моего тела датчики. Надели колпак, похожий на шлем космонавтов в научно-фантастических фильмах. Нажали кнопку и занялись другими делами, как будто позабыв обо мне. Особое психоаналитическое устройство начало задавать мне вопросы совершенно бесстрастным голосом. Я мог отвечать на них вслух или про себя. Вопросы самые примитивные, вроде бы хаотичные и неожиданные. И ответы требовались того же интеллектуального уровня. Это продолжалось два часа. Когда вопросы прекратились, меня освободили, поблагодарили и сказали, что я могу уйти.
   Вечером Фил спросил о моих впечатлениях. Я сказал, что никогда не чувствовал себя таким идиотом и ничтожеством, как во время этой процедуры.
   Ф и л: Так и должно быть. Это не экзамен в университете и не защита диссертации, а именно медицинская проверка. Они сознательно разлагают сознание и подсознание пациента на простейшие элементы и по своим критериям составляют суммарную картину его психического состояния, Я уже много раз проходил такую проверку, привык. Меня в связи с ней заинтересовало, почему психоанализ не имел успеха в России.
   А л: Почему?
   Ф и л: Причина — не идеология и не запреты властей, как считали раньше. После того как эти факторы отпали, положение не изменилось заметным образом. Психоанализ стали навязывать насильно. Но — без особого успеха.
   А л: Странно. Почему?
   Ф и л: Дело в человеческом материале. Фрейдизм и психоанализ суть явления западные. Они открыты на материале изучения западоидов. И естественно, применимы лишь к ним. Интересно, что лишь пять процентов из тех, кто посещает психоаналитиков, психиатров и психологов, суть незападоиды. Да и они посещают скорее из желания выглядеть западоидообразными. А в отношении к русским истины психоанализа вообще выглядят нелепостью. У них другой психический тип — тип правдоискателей. Они ищут правду не как беспристрастную истину, а как нечто такое, что, будучи найдено, даст им утешение и избавление от бед само по себе, без усилий, жертв и риска. Они прирождённые психоаналитики, можно сказать — самоаналитики.

Компьютерные болезни

   Компьютеры принесли с собою новые болезни и сами оказались подверженными заболеваниям. Возникла и быстро достигла высокого уровня компьютерная медицина. Она разделяется на две ветви. Одна из них изучает и лечит (вернее, пытается лечить) заболевания людей, специфически связанные с компьютерами, — компьютерные болезни людей. Сейчас насчитывают около тысячи видов таких заболеваний. Об одном из них — о синдроме Евы Адамс — я уже говорил неоднократно. Это самое распространённое заболевание. Причём тут трудно разграничить норму и болезнь. Специалисты считают, что в девяноста случаях из ста норма не соблюдается и переходит в болезнь. В связи с возникновением хранилищ компьютерной памяти (их называют кладбищами душ) синдром Евы Адамс стал распространённой болезнью в ЗС.
   Частыми заболеваниями являются особая мания всесилия, всезнания, всепонимания, гениальности, — в совокупности они дают Комплекс Бога. А такие болезни, как безволие, суперпедантизм, потеря памяти, потеря ощущения времени, примитивизация интеллекта и т.д., стали обычными явлениями в психике западоидов и даже не считаются болезнями. Есть такие болезни, которые способны диагностировать лишь специальные компьютерные устройства.
   Вторая ветвь компьютерной медицины изучает и лечит болезни компьютеров. Это не просто технические поломки компьютеров — такие поломки не входят в сферу внимания медицины. Это суть неисправности в работе технически исправных компьютеров, подобные болезням людей. Первыми болезнями такого рода явились расстройства и разрушения компьютерного интеллекта вследствие возникновения или умышленного введения в него фрагментов информации, получивших название вирусов, поскольку их воздействие на содержащуюся в компьютерах информацию и программу оказалось аналогичным воздействию биологических вирусов на живой организм. В конце XX века число таких «вирусов» достигло двух тысяч. Появление и распространение их вызвало тревогу во всем мире, поставив под угрозу всю компьютерную сферу.
   Потом появились разносчики компьютерных заболеваний других типов, аналогичные биологическим. Появились также расстройства компьютерных систем, аналогичные психическим заболеваниям людей. Они до сих пор ещё не изучены. Против них пока нет защитных средств. Приходится просто заменять больные компьютеры новыми, что обходится чрезвычайно дорого.

Беспросветный мир

   Мы живём в поствоенную эпоху, причём не в том смысле, что окончилась война и мы наслаждаемся миром, а в том, что с войнами давным-давно покончено, как уверяет наша идеология, навсегда. С середины XX века человечество живёт без большой мировой войны с применением всех современных средств уничтожения людей и разрушения всего созданного ими. И впереди такая война не предвидится. Вот, пожалуй, самое ужасное изобретение человечества, которое не смогли предвидеть провидцы и потрясатели умов и чувств людей прошлого. Вечный мир уже принёс ущерб человечеству, превосходящий тот, который могли бы принести по крайней мере пять разрушительных мировых войн. Этот ущерб выразился не только в избыточном населении и в захламлении планеты вредными и ненужными продуктами их деятельности и отходами, но и в психологии людей. Вечный мир оборвал живой нерв исторических импульсов. Он заземлил тревоги и заботы людей, измельчил их, сместил их из сферы исторической трагедии в сферу житейской скуки и серости. Человечество обмякло, как марионетка, которую перестали дёргать за верёвочки и бросили в чулан. Люди теперь живут с одним всеобъемлющим желанием: все, что угодно, только не война.