Страница:
– Да я же не зову вас плыть вместе с нами, а просто прошу предоставить на время вашу посудину, – чуть не кричал Гераклов, перекрывая музыку, льющуюся из радиоточки на стене. – Кораблю нужно движение, а он у вас просто киснет у причала. A дело верное, заработаем кучу денег, и половина -ваша. Ну что вы молчите?!
– Это очень серьезное предложение, я должен подумать, – ответил банкир. – C одной стороны – эфемерные надежды на какие-то мифические сокровища. – Грымзин перекинул костяшку счетов. – A с другой – расходы на топливо, на провизию, наконец, амортизация судна. – Банкир снова щелкнул счетами. – Так что никакого резона ввязываться в эту авантюру я в натуре не вижу.
– Да был бы у меня корабль, разве стал бы я связываться с таким куркулем, у которого вместо мозгов даже не калькулятор, а конторские счеты! – вспылил Гераклов.
– Ну, не такой уж я куркуль, – слегка обиделся Грымзин. – Я, между прочим, иногда вместе с Лидией Владимировной занимаюсь благотворительством, меценатством, даже предоставляю свой дом для любительских театральных постановок... A что касается яхты, то я уже имею деловое предложение от одной турфирмы, которая хотела бы зафрахтовать ее для эротических круизов по странам Индокитая – "По местам трудовой славы Эммануэль Арсан". Так ведь и тут я еще думаю, соглашаться ли... Пожалуйста, сделайте погромче.
Гераклов усилил звук репродуктора, так как музыка прервалась и диктор начал передавать важное сообщение:
– Криминальная обстановка в городе продолжает обостряться. За последние несколько дней совершено ряд тяжких преступлений. В своем офисе зверски убит частный детектив Василий Дубов. В доме на Барбосовской улице найден труп скоропостижно скончавшегося при невыясненных обстоятельствах гражданина Л., в прошлом видного деятеля советской промышленности. Из Центральной тюрьмы сбежал опасный государственный преступник Александр Разбойников. И вот минувшей ночью совершено еще одно злодейское преступление. В загородный дом генерала Александра Васильевича Курского ворвались вышеупомянутый Разбойников и двое неизвестных в черных масках. Привязав генерала к стулу, они требовали отдать какую-то карту. Проснувшаяся от шума племянница Курского слышала, как они грозились подвергнуть пыткам ее дядю. По параллельному телефонному аппарату из своей комнаты она вызвала милицию, что заставило налетчиков покинуть дом. По словам генерала, в момент бегства из-под шкафа выползла его домашняя змея Машка и укусила одного из грабителей за ногу. Прибывшая бригада оперативников во главе с инспектором милиции Столбовым обнаружила в комнате пострадавшего полный разгром, хотя существенного материального ущерба, по мнению потерпевшего, нанесено не было. O происшедшем уже проинформирован старший помощник Президента Кислоярской Республики майор Селезень. Он высказал убеждение, что события последних дней – это попытка антигосударственных сил дестабилизировать обстановку в стране и подорвать доверие к ее руководству накануне президентских выборов.
– Это что – очередные нездоровые фантазии господина Ибикусова? -предположил Грымзин.
– Мы передавали информацию, предоставленную Кислоярскому радио Управлением внутренних дел, – невозмутимо ответил диктор.
– Именно эту карту они, между прочим, и искали! – воскликнул Гераклов. – Вы представляете, что произойдет, если они доберутся до сокровищ? Эти бандиты накупят оружия и совершат государственный переворот, как пить дать! A захватив почту, телеграф и мост через Кислоярку, первым делом национализируют ваш распрекрасный банк, понимаете вы это или нет?!
– Ладно, черт с вами, – немного подумав, ответил Грымзин. – Я согласен.
– Егор, ты все сделал так, как мы договаривались? – строго спросила сестра.
– Конечно, – уверенно ответил брат, – я отдал карту генералу, и он тут же положил ее в сейф.
– Какая-то чепуха получается, – вслух задумалась Надя. – C какой целью они учинили этот погром, если генерал так и так передал бы карту Разбойникову? Одно из двух: либо генерал Курский решил сыграть в свою игру, либо карта пропала еще до визита Разбойникова...
К сожалению, описать яхту, на которой наши герои собирались бороздить Кислое море, было бы несколько затруднительно, так как она представляла собой весьма основательную переделку из небольшого траулера, рыбачившего на Кислоярском водохранилище до того, пока оно благодаря резиновой фабрике не превратилось в Кислое море. Бывший траулер украшали несколько мачт с алыми парусами, пошитыми из неликвидов магазина "Ткани по сниженным ценам", а на носу, в подражание древним грекам, банкир установил деревянную женскую фигуру, которую кислоярцы прозвали Инессой, по всей видимости, из-за названия яхты, сохранившегося еще с траулерских времен – "ИНECCA АРМАНД".
Однажды Грымзин все же улучил минутку и заглянул на пристань, чтобы лично проинспектировать, как рабочие под присмотром Гераклова приводят в товарный вид судно, а грузчики погружают топливо и провиант. Сам Константин Филиппович суетился больше всех, изображая весьма бурную деятельность.
– Дела идут превосходно! – радостно отрапортовал Гераклов, завидев банкира. – Можем отплывать хоть через неделю.
Грымзин скептически оглядел политика, яхту и пристань:
– Вы так думаете? A с какой командой вы собираетесь плыть?
– Как это с какой командой? Я, вы, доктор Серапионыч, Егор...
– Лично я сразу признаюсь, что ничего не смыслю в навигации и судовождении, – перебил банкир. – Может быть, вы, уважаемый Константин Филиппович, разбираетесь в этих премудрых науках и способны вывести "Инессу" в Кислое море, а потом припарковать к острову?
– Мне это ни к чему, – гордо заявил Гераклов. – Зато я могу хоть сейчас вывести нашу Кислоярскую Республику к счастью и пришвартовать ее к бурному процветанию!
– В этом я не сомневаюсь, – с еле скрытым сарказмом процедил банкир. – Но кораблем должны управлять профессионалы-моряки, а не мастера политического импровиза.
– Будут и профессионалы, – беспечно ответил Гераклов. – Наденька Чаликова обещала выписать из Москвы одного адмирала, оставшегося не у дел.
– Адмирала? – недоверчиво переспросил Грымзин. – A его услуги не будут стоить больше, чем простого капитана?
– Вот все вы такие! – взорвался Гераклов. – Человек плывет за кучей золота, а считает копейки!
– Можно подумать, что вы плывете за кучей чего-то другого, – кротко возразил Грымзин.
– К черту кучу! – с жаром воскликнул политик. – Море, страшные тайны, дух приключений – вот что кружит мне голову, а не эти дурацкие сокровища!.. Да не волнуйтесь, адмирал будет трудиться за совесть, а не за деньги. Он – человек старой закваски, герой Цусимы... – Гераклов надел очки и устремил взор к Кислому бульвару. – Постойте, это не Надя ли там идет?
И действительно, вскоре к политику и банкиру подошла Надежда Чаликова. Но она была не одна – под руку с ней шествовал статный пожилой человек в адмиральской форме. Его изборожденное морщинами благородное лицо украшала седая аккуратно подстриженная бородка.
– Вот вам и обещанный адмирал, – представила Надя своего спутника.
– Евтихий Федорович Рябинин, – лихо щелкнув каблуками начищенных туфель, отрекомендовался адмирал. – A это что, и есть наш крейсер? Да, господа, это, конечно, не "Титаник", но плыть можно.
– Евтихий Федорович, вы не желаете осмотреть яхту? – почтительно обратился к адмиралу Гераклов.
– Что-что? – не расслышал адмирал Рябинин. – Ах, осмотреть? A чего там осматривать – испытаем ее сразу в действии.
– Как бы он нам не устроил Цусиму с "Титаником" на Кислом море, -скептически пожал плечами Грымзин. Гераклов рассмеялся:
– Ну что вы, Чаликова не стала бы рекомендовать человека, способного потопить корабль, на котором поплывет ее родной брат!
– A разве сама госпожа Чаликова не поплывет? – несколько удивился банкир.
– Надя говорит, что ее отпуск заканчивается и она должна возвращаться в Москву, вверив Егора нашему с вами и Владлена Cерапионыча попечению, -ответил Гераклов. – Но, между нами, я даже рад, что ее не будет.
– Вы что, верите в примету, будто женщина на корабле – к несчастью?
– Да нет, не в этом дело. Цель нашей экспедиции, как вы понимаете, довольно деликатная и не подлежащая широкой огласке. A Чаликова, как профессиональная журналистка, непременно не удержалась бы и дала информацию в печать. Если уж приглашать журналиста, то я взял бы на корабль господина Ибикусова...
Грымзин поморщился, как от зубной боли:
– Ибикусова? Что за глупые фантазии!
– Вы очень точно выразились – глупые фантазии. Именно скандальные публикации господина Ибикусова приведут к тому, что общественность будет судить о нашей экспедиции как о глупой фантазии. A если Ибикусов даже случайно и напишет правду, ему все равно никто не поверит. В общем, он способен до предела взмутить воды, в которых мы будем ловить наших золотых рыбок. Ну так как, приглашаем Ибикусова?
– Нет, я решительно против, – заявил Грымзин. – То, что вы тут наговорили, может, и правильно, но всему же своя мера! Вы послушайте, что он пишет. – Банкир достал из дипломата номер газеты "Кислое поле" и зачитал: – "В последние дни заметна активность возле стоящего на городском причале плавучего сооружения "Инесса". То есть плавучим его можно назвать лишь в том смысле, что оно, подобно калу, не тонет. По имеющейся у нас непроверенной информации, владелец судна, нечистый как минимум на руку банкир Грымзин, собирается с награбленными народными деньгами сбежать на Новую Гвинею, чтобы обучать местных людоедов цивилизованному каннибализму. Не удивительно и участие в этой авантюре и так называемого политика Гераклова, чьи фантазии не простираются дальше того, чтобы посадить на кол своих идейных противников". Ну и так далее в том же духе.
– Так это ж как раз то, что нам нужно! – обрадовался Гераклов. Он был явно доволен, что наконец-то его подзабытая народом фамилия вновь замаячила на страницах прессы. – Впрочем, я же не настаиваю... Да, кстати, вы давеча спрашивали насчет радиста. Я тут нашел одного специалиста, это некто Oтрадин Андрей Владиславович. Сейчас он приводит в порядок радиорубку. Подметает, моет полы ...
– Что за человек? – нетерпеливо перебил Грымзин.
– Что за человек, пока не знаю, но в своей области – знаток. Настоящий фанат радиотехники.
– Это хорошо, – одобрил банкир. – По крайней мере, не будет совать нос не в свое дело. Ну а как насчет корабельной команды?
– Увы, здесь главная загвоздка, – погрустнел Гераклов. – Где взяться настоящим морякам в нашей Кислоярской Pеспублике, откуда хоть три недели скачи – ни до какого моря не доскачешь, разве что до Кислого.
A выглядел новопришедший господин действительно колоритно, если не сказать более. То был человек неопределенно-пожилого возраста и роста ниже среднего, одетый в слегка дырявую тельняшку и серые брюки, левая штанина коих была заправлена за пояс по причине отсутствия ноги, которую заменял костыль. Рыжая шевелюра, густые брови, повязка на правом глазу и огромный ворон на левом плече довершали облик просмоленного морскими ветрами Старого Морехода.
Гераклов усадил необычного гостя на ящик со сникерсами и устремил на него по-детски восхищенный взор. Старый мореход вытащил из кармана трубку, набил ее табаком "Герцеговина Флор" и с наслаждением затянулся.
– Полундррра! – вдруг громко прокаркал ворон. Гераклов даже чуть вздрогнул.
– Да не обращайте на него внимания, – сказал бравый моряк, ласково щелкнув своего спутника по клюву. – Он уже сто лет на свете живет и совсем из ума выжил.
– Скажите, капитан... – начал было Гераклов.
– Ну что вы, – чуть смущенно перебил его одноногий моряк, – я пока еще не капитан.
– A, вы этот самый, как его... боцман. Или нет, шуцман. В общем, лоцман.
– Нет-нет, моя фамилия Серебряков. Иван Петрович Серебряков, по должности кок. В смысле повар.
– O, это как раз то, что нам нужно! – воскликнул Гераклов. – A скажите, уважаемый Иван Петрович, нет ли у вас на примете еще каких-нибудь профессиональных моряков, таких же морских волков, как вы?
– Отчего же нету? – пожал плечами Иван Петрович. – Как говаривал незабвенный капитан Флинт, кадры решают все. Шучу.
– Кадррры! Под трррибунал! – радостно захлопал крыльями ворон.
– Помолчи, Гриша. Есть у меня на примете два кадра. Опытные товарищи, большие спецы в своем деле – штурман Лукич и мотористка Степановна. В общем, завтра я их вам представлю, господин Гераклов.
– Вы меня знаете?! – совсем растаял политик.
– Ну, кто ж не знает господина Гераклова! – Губы кока расплылись в улыбке, хотя единственный глаз глянул весьма неприязненно. – Хороший корабль, – продолжал Серебряков. – Если не секрет, куда вы плыть намылились? Уж не на остров ли Борнео?
– Не на Борнео, но тоже на остров, – ответил Гераклов. Он уже хотел было выложить полюбившемуся ему старому морскому волку всю правду о целях экспедиции, но замолк, вспомнив предупреждения Cерапионыча и Чаликовой – не болтать лишнего.
– Жаль, – сказал кок. – Куда я только не плавал – и на Гаити, и на Таити, и на Огненную Землю – только на Борнео не был. Ну ладно, до завтра. – Протянув Гераклову руку, Иван Петрович с трудом поднялся и, ловко перебирая костылем, двинулся прочь с пристани.
A Константин Филиппович, задумчиво глядя ему вослед, размышлял: "Да, побольше бы таких людей, и жизнь стала бы совсем иной. C этим славным моряком я готов не только плыть на Борнео, но даже баллотироваться в парламент. Мы бы с ним такую фракцию сколотили!.. A когда я стану президентом, то обязательно назначу его морским министром. Плевать, что морей у нас нет, если не считать Кислого. Наша Кислоярка впадает в реку, которая впадает в другую реку, которая впадает в славную и могучую Лену. Так что мы еще помочим лапти в море Лаптевых!".
– Это очень серьезное предложение, я должен подумать, – ответил банкир. – C одной стороны – эфемерные надежды на какие-то мифические сокровища. – Грымзин перекинул костяшку счетов. – A с другой – расходы на топливо, на провизию, наконец, амортизация судна. – Банкир снова щелкнул счетами. – Так что никакого резона ввязываться в эту авантюру я в натуре не вижу.
– Да был бы у меня корабль, разве стал бы я связываться с таким куркулем, у которого вместо мозгов даже не калькулятор, а конторские счеты! – вспылил Гераклов.
– Ну, не такой уж я куркуль, – слегка обиделся Грымзин. – Я, между прочим, иногда вместе с Лидией Владимировной занимаюсь благотворительством, меценатством, даже предоставляю свой дом для любительских театральных постановок... A что касается яхты, то я уже имею деловое предложение от одной турфирмы, которая хотела бы зафрахтовать ее для эротических круизов по странам Индокитая – "По местам трудовой славы Эммануэль Арсан". Так ведь и тут я еще думаю, соглашаться ли... Пожалуйста, сделайте погромче.
Гераклов усилил звук репродуктора, так как музыка прервалась и диктор начал передавать важное сообщение:
– Криминальная обстановка в городе продолжает обостряться. За последние несколько дней совершено ряд тяжких преступлений. В своем офисе зверски убит частный детектив Василий Дубов. В доме на Барбосовской улице найден труп скоропостижно скончавшегося при невыясненных обстоятельствах гражданина Л., в прошлом видного деятеля советской промышленности. Из Центральной тюрьмы сбежал опасный государственный преступник Александр Разбойников. И вот минувшей ночью совершено еще одно злодейское преступление. В загородный дом генерала Александра Васильевича Курского ворвались вышеупомянутый Разбойников и двое неизвестных в черных масках. Привязав генерала к стулу, они требовали отдать какую-то карту. Проснувшаяся от шума племянница Курского слышала, как они грозились подвергнуть пыткам ее дядю. По параллельному телефонному аппарату из своей комнаты она вызвала милицию, что заставило налетчиков покинуть дом. По словам генерала, в момент бегства из-под шкафа выползла его домашняя змея Машка и укусила одного из грабителей за ногу. Прибывшая бригада оперативников во главе с инспектором милиции Столбовым обнаружила в комнате пострадавшего полный разгром, хотя существенного материального ущерба, по мнению потерпевшего, нанесено не было. O происшедшем уже проинформирован старший помощник Президента Кислоярской Республики майор Селезень. Он высказал убеждение, что события последних дней – это попытка антигосударственных сил дестабилизировать обстановку в стране и подорвать доверие к ее руководству накануне президентских выборов.
– Это что – очередные нездоровые фантазии господина Ибикусова? -предположил Грымзин.
– Мы передавали информацию, предоставленную Кислоярскому радио Управлением внутренних дел, – невозмутимо ответил диктор.
– Именно эту карту они, между прочим, и искали! – воскликнул Гераклов. – Вы представляете, что произойдет, если они доберутся до сокровищ? Эти бандиты накупят оружия и совершат государственный переворот, как пить дать! A захватив почту, телеграф и мост через Кислоярку, первым делом национализируют ваш распрекрасный банк, понимаете вы это или нет?!
– Ладно, черт с вами, – немного подумав, ответил Грымзин. – Я согласен.
* * *
Это же радиосообщение слушали за завтраком и Чаликовы.– Егор, ты все сделал так, как мы договаривались? – строго спросила сестра.
– Конечно, – уверенно ответил брат, – я отдал карту генералу, и он тут же положил ее в сейф.
– Какая-то чепуха получается, – вслух задумалась Надя. – C какой целью они учинили этот погром, если генерал так и так передал бы карту Разбойникову? Одно из двух: либо генерал Курский решил сыграть в свою игру, либо карта пропала еще до визита Разбойникова...
* * *
Обычно банкир Грымзин долго колебался и прикидывал все "за" и "против", прежде чем принять какое-либо важное решение. Но если уж решение было принято, то действовал уверенно и быстро. Уже на следующий день после исторической беседы с Геракловым банкир начал подготавливать яхту к экспедиции. Поскольку он не мог надолго отлучаться из своего "ГРЫМЗЕКС"а, то всеми работами распоряжался политик Гераклов.К сожалению, описать яхту, на которой наши герои собирались бороздить Кислое море, было бы несколько затруднительно, так как она представляла собой весьма основательную переделку из небольшого траулера, рыбачившего на Кислоярском водохранилище до того, пока оно благодаря резиновой фабрике не превратилось в Кислое море. Бывший траулер украшали несколько мачт с алыми парусами, пошитыми из неликвидов магазина "Ткани по сниженным ценам", а на носу, в подражание древним грекам, банкир установил деревянную женскую фигуру, которую кислоярцы прозвали Инессой, по всей видимости, из-за названия яхты, сохранившегося еще с траулерских времен – "ИНECCA АРМАНД".
Однажды Грымзин все же улучил минутку и заглянул на пристань, чтобы лично проинспектировать, как рабочие под присмотром Гераклова приводят в товарный вид судно, а грузчики погружают топливо и провиант. Сам Константин Филиппович суетился больше всех, изображая весьма бурную деятельность.
– Дела идут превосходно! – радостно отрапортовал Гераклов, завидев банкира. – Можем отплывать хоть через неделю.
Грымзин скептически оглядел политика, яхту и пристань:
– Вы так думаете? A с какой командой вы собираетесь плыть?
– Как это с какой командой? Я, вы, доктор Серапионыч, Егор...
– Лично я сразу признаюсь, что ничего не смыслю в навигации и судовождении, – перебил банкир. – Может быть, вы, уважаемый Константин Филиппович, разбираетесь в этих премудрых науках и способны вывести "Инессу" в Кислое море, а потом припарковать к острову?
– Мне это ни к чему, – гордо заявил Гераклов. – Зато я могу хоть сейчас вывести нашу Кислоярскую Республику к счастью и пришвартовать ее к бурному процветанию!
– В этом я не сомневаюсь, – с еле скрытым сарказмом процедил банкир. – Но кораблем должны управлять профессионалы-моряки, а не мастера политического импровиза.
– Будут и профессионалы, – беспечно ответил Гераклов. – Наденька Чаликова обещала выписать из Москвы одного адмирала, оставшегося не у дел.
– Адмирала? – недоверчиво переспросил Грымзин. – A его услуги не будут стоить больше, чем простого капитана?
– Вот все вы такие! – взорвался Гераклов. – Человек плывет за кучей золота, а считает копейки!
– Можно подумать, что вы плывете за кучей чего-то другого, – кротко возразил Грымзин.
– К черту кучу! – с жаром воскликнул политик. – Море, страшные тайны, дух приключений – вот что кружит мне голову, а не эти дурацкие сокровища!.. Да не волнуйтесь, адмирал будет трудиться за совесть, а не за деньги. Он – человек старой закваски, герой Цусимы... – Гераклов надел очки и устремил взор к Кислому бульвару. – Постойте, это не Надя ли там идет?
И действительно, вскоре к политику и банкиру подошла Надежда Чаликова. Но она была не одна – под руку с ней шествовал статный пожилой человек в адмиральской форме. Его изборожденное морщинами благородное лицо украшала седая аккуратно подстриженная бородка.
– Вот вам и обещанный адмирал, – представила Надя своего спутника.
– Евтихий Федорович Рябинин, – лихо щелкнув каблуками начищенных туфель, отрекомендовался адмирал. – A это что, и есть наш крейсер? Да, господа, это, конечно, не "Титаник", но плыть можно.
– Евтихий Федорович, вы не желаете осмотреть яхту? – почтительно обратился к адмиралу Гераклов.
– Что-что? – не расслышал адмирал Рябинин. – Ах, осмотреть? A чего там осматривать – испытаем ее сразу в действии.
* * *
– Ну, Евгений Максимыч, как вам адмирал? – спросил Гераклов, когда банкир и политик уединились за чашкой чая в одной из только что отделанных кают "Инессы". – По-моему, настоящий морской волк!– Как бы он нам не устроил Цусиму с "Титаником" на Кислом море, -скептически пожал плечами Грымзин. Гераклов рассмеялся:
– Ну что вы, Чаликова не стала бы рекомендовать человека, способного потопить корабль, на котором поплывет ее родной брат!
– A разве сама госпожа Чаликова не поплывет? – несколько удивился банкир.
– Надя говорит, что ее отпуск заканчивается и она должна возвращаться в Москву, вверив Егора нашему с вами и Владлена Cерапионыча попечению, -ответил Гераклов. – Но, между нами, я даже рад, что ее не будет.
– Вы что, верите в примету, будто женщина на корабле – к несчастью?
– Да нет, не в этом дело. Цель нашей экспедиции, как вы понимаете, довольно деликатная и не подлежащая широкой огласке. A Чаликова, как профессиональная журналистка, непременно не удержалась бы и дала информацию в печать. Если уж приглашать журналиста, то я взял бы на корабль господина Ибикусова...
Грымзин поморщился, как от зубной боли:
– Ибикусова? Что за глупые фантазии!
– Вы очень точно выразились – глупые фантазии. Именно скандальные публикации господина Ибикусова приведут к тому, что общественность будет судить о нашей экспедиции как о глупой фантазии. A если Ибикусов даже случайно и напишет правду, ему все равно никто не поверит. В общем, он способен до предела взмутить воды, в которых мы будем ловить наших золотых рыбок. Ну так как, приглашаем Ибикусова?
– Нет, я решительно против, – заявил Грымзин. – То, что вы тут наговорили, может, и правильно, но всему же своя мера! Вы послушайте, что он пишет. – Банкир достал из дипломата номер газеты "Кислое поле" и зачитал: – "В последние дни заметна активность возле стоящего на городском причале плавучего сооружения "Инесса". То есть плавучим его можно назвать лишь в том смысле, что оно, подобно калу, не тонет. По имеющейся у нас непроверенной информации, владелец судна, нечистый как минимум на руку банкир Грымзин, собирается с награбленными народными деньгами сбежать на Новую Гвинею, чтобы обучать местных людоедов цивилизованному каннибализму. Не удивительно и участие в этой авантюре и так называемого политика Гераклова, чьи фантазии не простираются дальше того, чтобы посадить на кол своих идейных противников". Ну и так далее в том же духе.
– Так это ж как раз то, что нам нужно! – обрадовался Гераклов. Он был явно доволен, что наконец-то его подзабытая народом фамилия вновь замаячила на страницах прессы. – Впрочем, я же не настаиваю... Да, кстати, вы давеча спрашивали насчет радиста. Я тут нашел одного специалиста, это некто Oтрадин Андрей Владиславович. Сейчас он приводит в порядок радиорубку. Подметает, моет полы ...
– Что за человек? – нетерпеливо перебил Грымзин.
– Что за человек, пока не знаю, но в своей области – знаток. Настоящий фанат радиотехники.
– Это хорошо, – одобрил банкир. – По крайней мере, не будет совать нос не в свое дело. Ну а как насчет корабельной команды?
– Увы, здесь главная загвоздка, – погрустнел Гераклов. – Где взяться настоящим морякам в нашей Кислоярской Pеспублике, откуда хоть три недели скачи – ни до какого моря не доскачешь, разве что до Кислого.
* * *
На следующий день, когда грузчики под отеческим присмотром Гераклова погружали на "Инессу" ящики с коньяком, сникерсами, тампексами и прочими столь же необходимыми в кладоискательском круизе вещами, на пристани появился весьма колоритный господин, имеющий желание переговорить с кем-то из владельцев судна. Поскольку законный владелец Грымзин, как обычно, отсутствовал, то колоритного господина принял Константин Филиппович Гераклов.A выглядел новопришедший господин действительно колоритно, если не сказать более. То был человек неопределенно-пожилого возраста и роста ниже среднего, одетый в слегка дырявую тельняшку и серые брюки, левая штанина коих была заправлена за пояс по причине отсутствия ноги, которую заменял костыль. Рыжая шевелюра, густые брови, повязка на правом глазу и огромный ворон на левом плече довершали облик просмоленного морскими ветрами Старого Морехода.
Гераклов усадил необычного гостя на ящик со сникерсами и устремил на него по-детски восхищенный взор. Старый мореход вытащил из кармана трубку, набил ее табаком "Герцеговина Флор" и с наслаждением затянулся.
– Полундррра! – вдруг громко прокаркал ворон. Гераклов даже чуть вздрогнул.
– Да не обращайте на него внимания, – сказал бравый моряк, ласково щелкнув своего спутника по клюву. – Он уже сто лет на свете живет и совсем из ума выжил.
– Скажите, капитан... – начал было Гераклов.
– Ну что вы, – чуть смущенно перебил его одноногий моряк, – я пока еще не капитан.
– A, вы этот самый, как его... боцман. Или нет, шуцман. В общем, лоцман.
– Нет-нет, моя фамилия Серебряков. Иван Петрович Серебряков, по должности кок. В смысле повар.
– O, это как раз то, что нам нужно! – воскликнул Гераклов. – A скажите, уважаемый Иван Петрович, нет ли у вас на примете еще каких-нибудь профессиональных моряков, таких же морских волков, как вы?
– Отчего же нету? – пожал плечами Иван Петрович. – Как говаривал незабвенный капитан Флинт, кадры решают все. Шучу.
– Кадррры! Под трррибунал! – радостно захлопал крыльями ворон.
– Помолчи, Гриша. Есть у меня на примете два кадра. Опытные товарищи, большие спецы в своем деле – штурман Лукич и мотористка Степановна. В общем, завтра я их вам представлю, господин Гераклов.
– Вы меня знаете?! – совсем растаял политик.
– Ну, кто ж не знает господина Гераклова! – Губы кока расплылись в улыбке, хотя единственный глаз глянул весьма неприязненно. – Хороший корабль, – продолжал Серебряков. – Если не секрет, куда вы плыть намылились? Уж не на остров ли Борнео?
– Не на Борнео, но тоже на остров, – ответил Гераклов. Он уже хотел было выложить полюбившемуся ему старому морскому волку всю правду о целях экспедиции, но замолк, вспомнив предупреждения Cерапионыча и Чаликовой – не болтать лишнего.
– Жаль, – сказал кок. – Куда я только не плавал – и на Гаити, и на Таити, и на Огненную Землю – только на Борнео не был. Ну ладно, до завтра. – Протянув Гераклову руку, Иван Петрович с трудом поднялся и, ловко перебирая костылем, двинулся прочь с пристани.
A Константин Филиппович, задумчиво глядя ему вослед, размышлял: "Да, побольше бы таких людей, и жизнь стала бы совсем иной. C этим славным моряком я готов не только плыть на Борнео, но даже баллотироваться в парламент. Мы бы с ним такую фракцию сколотили!.. A когда я стану президентом, то обязательно назначу его морским министром. Плевать, что морей у нас нет, если не считать Кислого. Наша Кислоярка впадает в реку, которая впадает в другую реку, которая впадает в славную и могучую Лену. Так что мы еще помочим лапти в море Лаптевых!".
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗАПАХ СОКРОВИЩ
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ – ПОНЕДЕЛЬНИК
И вот наступил долгожданный день отплытия – внешне ничем не примечательный июльский понедельник. Дабы не привлекать лишнего внимания, было решено отчалиться рано утром, и Грымзин попросил экипаж и пассажиров прибыть на яхту уже в воскресенье вечером. По причине недоукомплектовки экипажа и малоисследованности маршрута исполняющий обязанности капитана "Инессы" адмирал Рябинин принял решение плыть только в светлое время суток, а на ночь становиться на якорь. При таком режиме путешествие до острова должно было занять три, самое большее четыре дня.
Ровно в шесть утра "Инесса", разбудив спящих на пристани бомжей, дала длинный гудок и грациозно отчалила. Адмирал стоял на капитанском мостике и отдавал приказы. Молчаливый штурман Лукич, представительный мужчина средних лет с огромной бородой, правил штурвалом. В машинном отделении колдовала над моторами и прочим техническим оборудованием мотористка Степановна -дородная дама с аляповато наложенной косметикой. Егор помогал адмиралу и штурману поднимать паруса, а когда яхта уверенно вырулила на середину Кислоярки, отправился на камбуз подсоблять коку Серебрякову в подготовке обеда. Радист Андрюша Отрадин, интеллигентного вида молодой человек, в радиорубке испытывал судовую рацию. Настроившись на волну государственного Кислоярского радио, он слушал утренние новости:
"На предвыборной встрече с работниками хот-догного цеха Президент Яйцын и его новый старший помощник майор Селезень изложили десять планов наведения порядка в Республике в случае повторного избрания Кирилла Аркадьевича на пост главы государства. Ряд общественных организаций выступил с инициативой присвоить одной из улиц Кислоярска имя злодейски убитого частного детектива Василия Дубова. Продолжаются поиски сбежавшего из тюрьмы государственного преступника Разбойникова. По сообщению нашего корреспондента из Белоярской Республики, Президент этого государства Лука Дудищев намеревается ввести в парламент почетным членом свой любимый трактор Т-40".
Выпив две рюмки пепси-колы, банкир разоткровенничался:
– Знаете, господа, я ведь немало удивлен, что "Инесса" вообще оказалась способной двигаться.
– И даже не под Ильичем, – довершил фразу Серапионыч. Он, в отличие от Грымзина, пил не пепси-колу, а чай. Правда, время от времени доктор подливал туда своей любимой жидкости из заветной скляночки, что настраивало его на некоторую скабрезность.
Гераклов, который до отплытия успел сбегать в киоск, вслух изучал свежую прессу:
– Все-таки, господа, отчалить без дружеского напутствия нам не удалось. Вот чего пишут "Блудни": "Говорят, что сегодня отплывает яхта банкира Грымзина "Инесса Арманд". Куда и зачем – не так уж важно. Ясно, что господин Грымзин просто скрывается от сбежавшего из тюрьмы Александра Петровича Разбойникова. У известного буржуя есть веские основания считать, что сей наследник Робин Гуда может учинить с ним то же, что и с генералом Курским. Ни для кого не секрет, что Разбойников и его соратники просто жаждут схватить Грымзина, осквернить его словом и делом, а затем, расчленив труп, отправить его частями по почте Президенту Яйцыну и другим влиятельным людям, кого материально (и отнюдь не бескорыстно) поддерживает банк "ГРЫМЗЕКС". Ничего удивительного, что на яхте плывет и политик Гераклов – у него тоже имеются все основания опасаться мести Разбойникова, которого он лично арестовывал после очередного успешно проваленного путча. Ясно, что если Гераклов попадет в лапы Разбойникова, то простым сажанием на кол дело не обойдется". Угадайте, кто автор?
– Ибикусов! – хором воскликнули Грымзин и Серапионыч.
– И вы еще собирались его брать в плавание! – добавил банкир. Доктор, отпив из чашки, заметил:
– Ну что ж, каждый реализует свои подсознательные фантазии по-своему. Надо радоваться, что репортерский талант господина Ибикусова позволяет ему проявлять некрофилический садо-мазохизм на страницах прессы, а не в реальной жизни.
Гераклов развернул "Панораму":
– A вот это уже более существенно для нас: "В районах, прилегающих к среднему течению Кислоярки, активизировалась бандитская деятельность дудкинских сепаратистов. Бывший председатель колхоза имени Чапаева Захар Дудкин, объявивший себя самозваным "президентом" так называемой Чапаевской Республики, нагло заявил, что ради достижения независимости не остановится ни перед чем. Хотя майор Селезень и обещал сразу же после выборов лично побывать в мятежном районе и навести там порядок, но, похоже, справиться с сепаратистами будет нелегко даже и ему. Инесса Харламушкина." – Гераклов сложил газету. – Да, ну и вляпались мы, однако. Ведь про "фактор Дудкина" никто и не подумал...
– Ничего страшного, нас-то они не тронут, – беззаботно откликнулся Грымзин.
– Почему вы так считаете? – глянул на него доктор. – Говорят, что дудкинцы весьма охочи до чужого добра.
Грымзин, выпивший третью рюмку пепси-колы, сделался откровенен, кажется, явно больше, чем положено банкиру:
– Дудкин через мой банк отмывает награбленное, так что, господа, мы можем себя чувствовать в полной безопасности.
Гераклов открыл было рот, чтобы высказать банкиру все, что думает о его темных делишках с мятежным председателем колхоза, но удержался. Он подлил себе "Сангрии" и развернул очередную газету.
A Отрадин тем временем уже спускался в машинное отделение, где правила бал мотористка Степановна. Завидев радиста, Степановна просветлела лицом и быстро вытерла пахнувшие машинным маслом руки о край фартука.
– Андрюша, это вы! – обрадованно воскликнула мотористка и страстно чмокнула радиста в щечку.
– Ах, Степановна, вы так добры ко мне, – смутился Андрюша. – Когда я вижу вас, когда слышу ваш голос, то мне вспоминаются незабвенные строки сонета Шекспира. Знаете, дорогая Степановна, в переводе замечательного кислоярского поэта господина Покровского он звучит гораздо современнее, чем в оригинале.
– O, пожалуйста, почитайте! – воскликнула Степановна, все так же страстно глядя на Отрадина. Тот вынул из кармана книжку "Сонеты Вильяма Шекспира" Кислоярского издательства "Светоч" и вдохновенно зачитал:
– Благодарю вас. – Отрадин медленными глотками выпил воду, а стакан рассеянно сунул в карман. Мотористка, зачарованная бессмертными строками великого Шекспира, этого даже не заметила.
– Да-да, – сладострастно шептала она, – вот до чего довели страну новые власти. Разве при нас... то есть раньше разве была порнуха? И СПИДа тоже не было. Зато законность соблюдалась. Постойте, Андрюша, куда вы?
– Сыграл бы в ящик, смерть вкусив, как сладость -
Да не хочу врагу доставить радость,
– скороговоркой прочитал радист последние две строчки сонета. -Извините, Степановна, работа есть работа. Но завтра я к вам обязательно загляну. Или вы ко мне в радиорубку. – C этими словами Отрадин поспешно покинул машинное отделение.
– Крррасота! – кричал Гриша после очередной дегустации. – Здорррово, Петрррович!
Егор сидел за столом и старательно чистил картошку, наблюдая за священнодействиями Петровича.
– Иван Петрович, по-моему, у вас что-то горит, – заметил Егор.
– Да-да, спасибо, что напомнил. – Серебряков уменьшил огонь под сковородкой, в которой жарилось что-то уж и вовсе непонятное. – Ничего, сегодня мы угостим наших буржуев настоящим флотским обедом.
– Буррржуи! – подхватил Гриша. – Да здррравствует пррролетарррская Ррреволюция!
Егору показалось странным слышать такие речи от бравого кока, а уж тем более от его ворона, однако толком поразмыслить на эту тему он не успел: в камбуз ввалился политик Гераклов.
– Ну, работа кипит вовсю! – радостно констатировал он, обозрев творящееся на кухне. – И вообще, поглядели бы вы, как слаженно трудится наш дружный коллектив. И капитан, и штурман, и мотористка... Один я слоняюсь без дела.
– Такая у вас, у политиков, работа, – пробурчал Петрович. – Можете капусту порезать, хоть какую пользу принесете.
– А и правда. – Господин Гераклов подошел к столу и принялся огромным ножом шинковать уже наполовину разрезанный качан. – Ничего, друзья мои, думаю, что и я смогу принести пользу общему делу. Вот приплывем на остров... – Константин Филиппович мечтательно вздохнул и отправил к себе в рот прохладную кочерыжку.
– Остррров сокррровищ! Пиастррры! – радостно закаркал Гриша. Егор бросил быстролетный взор на Петровича – тот показался наблюдательному юнге несколько смущенным, будто Гриша по простоте душевной сказал нечто такое, чего ему, по мнению хозяина, говорить никак не следовало.
Ровно в шесть утра "Инесса", разбудив спящих на пристани бомжей, дала длинный гудок и грациозно отчалила. Адмирал стоял на капитанском мостике и отдавал приказы. Молчаливый штурман Лукич, представительный мужчина средних лет с огромной бородой, правил штурвалом. В машинном отделении колдовала над моторами и прочим техническим оборудованием мотористка Степановна -дородная дама с аляповато наложенной косметикой. Егор помогал адмиралу и штурману поднимать паруса, а когда яхта уверенно вырулила на середину Кислоярки, отправился на камбуз подсоблять коку Серебрякову в подготовке обеда. Радист Андрюша Отрадин, интеллигентного вида молодой человек, в радиорубке испытывал судовую рацию. Настроившись на волну государственного Кислоярского радио, он слушал утренние новости:
"На предвыборной встрече с работниками хот-догного цеха Президент Яйцын и его новый старший помощник майор Селезень изложили десять планов наведения порядка в Республике в случае повторного избрания Кирилла Аркадьевича на пост главы государства. Ряд общественных организаций выступил с инициативой присвоить одной из улиц Кислоярска имя злодейски убитого частного детектива Василия Дубова. Продолжаются поиски сбежавшего из тюрьмы государственного преступника Разбойникова. По сообщению нашего корреспондента из Белоярской Республики, Президент этого государства Лука Дудищев намеревается ввести в парламент почетным членом свой любимый трактор Т-40".
* * *
В это же время банкир Грымзин, политик Гераклов и доктор Владлен Серапионыч, собравшись в каюте Грымзина, отмечали успешное начало плавания.Выпив две рюмки пепси-колы, банкир разоткровенничался:
– Знаете, господа, я ведь немало удивлен, что "Инесса" вообще оказалась способной двигаться.
– И даже не под Ильичем, – довершил фразу Серапионыч. Он, в отличие от Грымзина, пил не пепси-колу, а чай. Правда, время от времени доктор подливал туда своей любимой жидкости из заветной скляночки, что настраивало его на некоторую скабрезность.
Гераклов, который до отплытия успел сбегать в киоск, вслух изучал свежую прессу:
– Все-таки, господа, отчалить без дружеского напутствия нам не удалось. Вот чего пишут "Блудни": "Говорят, что сегодня отплывает яхта банкира Грымзина "Инесса Арманд". Куда и зачем – не так уж важно. Ясно, что господин Грымзин просто скрывается от сбежавшего из тюрьмы Александра Петровича Разбойникова. У известного буржуя есть веские основания считать, что сей наследник Робин Гуда может учинить с ним то же, что и с генералом Курским. Ни для кого не секрет, что Разбойников и его соратники просто жаждут схватить Грымзина, осквернить его словом и делом, а затем, расчленив труп, отправить его частями по почте Президенту Яйцыну и другим влиятельным людям, кого материально (и отнюдь не бескорыстно) поддерживает банк "ГРЫМЗЕКС". Ничего удивительного, что на яхте плывет и политик Гераклов – у него тоже имеются все основания опасаться мести Разбойникова, которого он лично арестовывал после очередного успешно проваленного путча. Ясно, что если Гераклов попадет в лапы Разбойникова, то простым сажанием на кол дело не обойдется". Угадайте, кто автор?
– Ибикусов! – хором воскликнули Грымзин и Серапионыч.
– И вы еще собирались его брать в плавание! – добавил банкир. Доктор, отпив из чашки, заметил:
– Ну что ж, каждый реализует свои подсознательные фантазии по-своему. Надо радоваться, что репортерский талант господина Ибикусова позволяет ему проявлять некрофилический садо-мазохизм на страницах прессы, а не в реальной жизни.
Гераклов развернул "Панораму":
– A вот это уже более существенно для нас: "В районах, прилегающих к среднему течению Кислоярки, активизировалась бандитская деятельность дудкинских сепаратистов. Бывший председатель колхоза имени Чапаева Захар Дудкин, объявивший себя самозваным "президентом" так называемой Чапаевской Республики, нагло заявил, что ради достижения независимости не остановится ни перед чем. Хотя майор Селезень и обещал сразу же после выборов лично побывать в мятежном районе и навести там порядок, но, похоже, справиться с сепаратистами будет нелегко даже и ему. Инесса Харламушкина." – Гераклов сложил газету. – Да, ну и вляпались мы, однако. Ведь про "фактор Дудкина" никто и не подумал...
– Ничего страшного, нас-то они не тронут, – беззаботно откликнулся Грымзин.
– Почему вы так считаете? – глянул на него доктор. – Говорят, что дудкинцы весьма охочи до чужого добра.
Грымзин, выпивший третью рюмку пепси-колы, сделался откровенен, кажется, явно больше, чем положено банкиру:
– Дудкин через мой банк отмывает награбленное, так что, господа, мы можем себя чувствовать в полной безопасности.
Гераклов открыл было рот, чтобы высказать банкиру все, что думает о его темных делишках с мятежным председателем колхоза, но удержался. Он подлил себе "Сангрии" и развернул очередную газету.
* * *
Радист Андрей Владиславович Отрадин отключил рацию и вышел из радиорубки. Едва он скрылся в конце коридора, как из запертой кладовки, где хранился старый такелаж, высунулась какая-то мрачная личность. Убедившись, что путь свободен, личность проскользнула в рубку.A Отрадин тем временем уже спускался в машинное отделение, где правила бал мотористка Степановна. Завидев радиста, Степановна просветлела лицом и быстро вытерла пахнувшие машинным маслом руки о край фартука.
– Андрюша, это вы! – обрадованно воскликнула мотористка и страстно чмокнула радиста в щечку.
– Ах, Степановна, вы так добры ко мне, – смутился Андрюша. – Когда я вижу вас, когда слышу ваш голос, то мне вспоминаются незабвенные строки сонета Шекспира. Знаете, дорогая Степановна, в переводе замечательного кислоярского поэта господина Покровского он звучит гораздо современнее, чем в оригинале.
– O, пожалуйста, почитайте! – воскликнула Степановна, все так же страстно глядя на Отрадина. Тот вынул из кармана книжку "Сонеты Вильяма Шекспира" Кислоярского издательства "Светоч" и вдохновенно зачитал:
Степановна слушала, влюбленно глядя на Андрюшу, а тот вдохновенно продолжал:
– Постыло мне, подохнуть бы скорей,
Чтобы не видеть, что кругом творится,
Как, не стесняясь, изо всех дверей
Ползет разврат, чтоб СПИДом воплотиться...
Вдруг радист крепко закашлялся, и Степановна протянула ему стакан воды.
– Безвкусицы мне больно слышать клич,
Опошлено давно святое чувство,
На сцене и в газетах – жуткий кич,
Порнухою подменено искусство...
Коррупция, бесправие, развал,
Куда ни глянь – сплошное разгильдяйство,
Разрушено народное хозяйство,
И мафия повсюду правит бал...
– Благодарю вас. – Отрадин медленными глотками выпил воду, а стакан рассеянно сунул в карман. Мотористка, зачарованная бессмертными строками великого Шекспира, этого даже не заметила.
– Да-да, – сладострастно шептала она, – вот до чего довели страну новые власти. Разве при нас... то есть раньше разве была порнуха? И СПИДа тоже не было. Зато законность соблюдалась. Постойте, Андрюша, куда вы?
– Сыграл бы в ящик, смерть вкусив, как сладость -
Да не хочу врагу доставить радость,
– скороговоркой прочитал радист последние две строчки сонета. -Извините, Степановна, работа есть работа. Но завтра я к вам обязательно загляну. Или вы ко мне в радиорубку. – C этими словами Отрадин поспешно покинул машинное отделение.
* * *
На камбузе работа шла вовсю. Кок Петрович, опершись на костыль, колдовал над плитой, размешивая огромной поварешкой какое-то варево в котле, из которого несся не очень аппетитный запах. То и дело он зачерпывал из котла и пробовал свою стряпню, не забывая угостить и Гришу, который привычно сидел у него на плече. Время от времени кок подсыпал в котел то соль, то перец, отчего варево становилось все более острым, не делаясь при этом более аппетитным. Но Петрович не унывал – он явно ощущал себя художником, трудящимся над художественной отделкой очередного шедевра.– Крррасота! – кричал Гриша после очередной дегустации. – Здорррово, Петрррович!
Егор сидел за столом и старательно чистил картошку, наблюдая за священнодействиями Петровича.
– Иван Петрович, по-моему, у вас что-то горит, – заметил Егор.
– Да-да, спасибо, что напомнил. – Серебряков уменьшил огонь под сковородкой, в которой жарилось что-то уж и вовсе непонятное. – Ничего, сегодня мы угостим наших буржуев настоящим флотским обедом.
– Буррржуи! – подхватил Гриша. – Да здррравствует пррролетарррская Ррреволюция!
Егору показалось странным слышать такие речи от бравого кока, а уж тем более от его ворона, однако толком поразмыслить на эту тему он не успел: в камбуз ввалился политик Гераклов.
– Ну, работа кипит вовсю! – радостно констатировал он, обозрев творящееся на кухне. – И вообще, поглядели бы вы, как слаженно трудится наш дружный коллектив. И капитан, и штурман, и мотористка... Один я слоняюсь без дела.
– Такая у вас, у политиков, работа, – пробурчал Петрович. – Можете капусту порезать, хоть какую пользу принесете.
– А и правда. – Господин Гераклов подошел к столу и принялся огромным ножом шинковать уже наполовину разрезанный качан. – Ничего, друзья мои, думаю, что и я смогу принести пользу общему делу. Вот приплывем на остров... – Константин Филиппович мечтательно вздохнул и отправил к себе в рот прохладную кочерыжку.
– Остррров сокррровищ! Пиастррры! – радостно закаркал Гриша. Егор бросил быстролетный взор на Петровича – тот показался наблюдательному юнге несколько смущенным, будто Гриша по простоте душевной сказал нечто такое, чего ему, по мнению хозяина, говорить никак не следовало.