Страница:
– Роулинз, – буркнул один из них в рацию. – Где ты, черт тебя подери?
– Общаюсь с местным начальством, – послышался ответ. Я узнал голос старшего копа, чернокожего.
– Ты скоро сможешь спуститься на место?
– Дайте мне еще несколько минут.
– Чтоб его, – буркнул второй детектив. – Ублюдок нарочно тянет резину.
Второй, с рацией, кивнул.
– Угу. Я на дежурстве со вчерашнего полудня. Ну и ладно, все равно мы почти кончили уже. А он, дай Бог, через пять минут соблаговолит свою задницу дотащить сюда.
Второй кивнул, и они скрылись в направлении лестницы.
Я двинулся дальше по коридору. По обе стороны тянулись двери кабинетов – все запертые. Только одна дверь в дальнем конце коридора была открыта, и свет в кабинете горел. В моем распоряжении имелось всего несколько минут, и если я хотел узнать что-то, я должен был действовать немедленно. Я шагнул вперед.
Тело могли уже и унести, но запах смерти ударил мне в ноздри еще за пару ярдов от двери. Этот запах трудно описать. Его трудно выделить, он ощущается как дополнение к другим запахам. В воздухе стоял густой запах крови, к которому примешивалась легкая вонь испражнений. Что-то еще примешивалось к ним – запах плесени (вполне естественный для подвального помещения) и чего-то пряного… возможно, каких-то благовоний. Запах смерти смешивался с ними со всеми – резкий, напрягающий нервы, что-то среднее между горелой плотью и дешевым моющим средством на нашатырной основе. Желудок мой неприятно дернулся, и нарастающее ощущение темной энергии тоже мало успокаивало его.
Кабинет оказался довольно большой. Вдоль стен выстроились шкафы и полки. Посередине стояли компактной группой три рабочих стола. В углу белел небольшой холодильник, рядом с ним стоял старый на вид диван, а перед диваном – журнальный столик, на котором виднелись пустые коробки из китайского ресторана на вынос и ноутбук. Все полки были уставлены книгами, тетрадями, папками и несколькими личными предметами: дешевые фаянсовые кружки, парой фотографий в рамках и несколько романов в бумажных обложках.
И все это было забрызгано кровью напополам с черной магией.
Кровь уже подсохла и потемнела. Самая большая лужа темнела на полу между дверью и ближним столом. Резкая, почти прямая линия отметила то место, откуда подняли труп – должно быть, пропитавшаяся кровью пола пиджака или плаща волочилась за ним по линолеуму. Капли крови забрызгали стены, столы, фотографии, романы и фаянсовые кружки.
Я ненавижу кровь. Декоративные свойства ее оставляют желать лучшего. И пахнет она омерзительно. Мой желудок снова дернулся, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не расстаться с пончиками, которые я успел перехватить по дороге. Я крепко зажмурился и заставил себя снова открыть глаза. Смотреть. Единственный способ избежать подобных сцен в будущем заключается в том, чтобы внимательно всмотреться в эту, выяснить, кто это натворил, а потом не позволить ему или им проделать это еще раз.
Я стряхнул отвращение и сосредоточился, всматриваясь в подробности.
Хотя на полу виднелось несколько больших пятен крови, ни на боковой, ни на верхней поверхностях ближнего стола их не было. Значит, упав, жертва почти не двигалась. Или убитого держали, или он истек кровью так быстро, что не успел доползти до телефона, чтобы позвать на помощь. Я поднял взгляд. На потолке крови почти не было. Это ничего не доказывало, но если кто-то перерезал ему горло, струя добила бы и до потолка. Любая другая открытая рана скорее всего оставила бы жертве, судя по всему, д-ру Бартлсби возможность двигаться еще минуту-две. Похоже, его все-таки держали.
Я опустил взгляд. В крови на полу виднелся отпечаток ноги носком в сторону выхода. Кроссовок или какой-то другой спортивный ботинок, причем не очень большого размера. Возможно, женский… или подростковый. Чтобы меня не мучили ночные кошмары, я решил считать этот ботинок женским. Детям не стоит смотреть на такое.
Впрочем, а кому стоит?
В другом отношении комната производила еще более гнетущее впечатление. Темная энергия здесь не сводилась к тому чистому, безмолвному холоду, что ощущал я на тротуаре в Уэккере. Здесь она казалась извращенной, черной, уродской какой-то. Какую бы разновидность магии не использовали здесь, от нее исходил зловещий запах. Кто-то воспользовался своими магическими силами для того, чтобы убить человека – и наверняка получил от этого удовольствие. Хуже того, оставленная им аура заметно отличалась от той, которую я ощущал в присутствии Коула или Гривейна. Магические штучки не оставляют за собой отчетливого следа на манер отпечатка пальца, так что по ним вряд ли можно вычислить конкретного чародея, но что-то подсказывало мне: это убийство проделано более неуклюже и исступленнее, чем это сделал бы Гривейн, и грязнее, чем предпочел бы Коул.
И все же эту магию отличала сила – с такой сильной я почти не сталкивался прежде. Кто бы ни сложил заклятие, использованное здесь, он наверняка не уступал мне в силе. А может, и превосходил.
– Э! – послышался голос у меня за спиной. – Так я и знал, что это вы.
Я застыл, потом медленно обернулся. Старший, чернокожий коп с верхнего этажа стоял футах в десяти от меня, небрежно положив руку на кобуру своего пистолета. Судя по выражению лица, держался он настороже, но не то, чтобы с открытой враждебностью, да и поза его говорила о том же. Лейбл на груди форменной куртки гласил: Роулинз.
– Кто – я? – поинтересовался я.
– Гарри Дрезден, – отозвался он. – Чародей. Парень, с которым работает Мёрфи из ОСР.
– Угу, – согласился я. – Похоже, это я.
Он кивнул.
– Я видел вас наверху. Вы не слишком похожи на музейного сотрудника. Да и на посетителя обычного – не очень.
– Большая кожаная ветровка, да? – улыбнулся я.
– И она тоже, – признал Роулинз. – Что вы здесь делаете?
– Просто смотрю, – ответил я. – В комнату не заходил.
– Угу. Об этом можно судить хотя бы потому, что я вас еще не арестовал, – Роулинз посмотрел мимо меня, и выражение его лица разом сделалось менее равнодушным. – Черт-те что.
– Угу, – согласился я.
– Что-то во всем этом не так, – сказал он. – Ну… не знаю. Словно зубы ломит. Не так, как обычно. Я видал зарезанных. Здесь по-другому.
– Угу, – повторил я. – По-другому.
Взгляд его темных глаз переместился на меня.
– Из разряда того, чем занимается ОСР, да?
– Угу.
Он хмыкнул.
– Вас послала Мёрфи?
– Не совсем, – признался я.
– Тогда почему вы здесь?
– Потому, что я не люблю вещей, от которых ломит зубы у видавших виды копов, – ответил я. – И что, ребята, подозреваемые у вас имеются?
– Для того, кто оказался здесь вроде как случайно, вы задаете очень много вопросов, – заметил он.
– Не больше, чем задавал их коп, которому вроде как положено просто охранять место преступления, – парировал я. – Там, наверху.
Он ухмыльнулся, блеснув белыми зубами.
– В яблочко. Я работал прежде детективом. Дважды.
Я удивленно двинул бровью.
– Что, оба раза вышибали?
– Оба раза, – признался Роулинз. – Не на тех наезжал.
Я улыбнулся в ответ, хотя и немного кривовато – место не располагало.
– Вы собираетесь меня арестовать?
– Посмотрим.
– На что посмотрим?
– На то, зачем вы здесь, – он спокойно встретил мой взгляд, не убирая руки с кобуры.
Я не стал задерживать взгляда. Вместо этого я оглянулся через плечо обратно в кабинет, обдумывая ответ. В конце концов я решил, что немного искренности не помешает.
– В городе объявились кое-какие нехорошие парни. Сомневаюсь, чтобы полиция могла с ними справиться. Я пытаюсь обнаружить их прежде, чем они причинят вред кому-нибудь еще.
Долгое мгновение он внимательно смотрел на меня. Потом снял руку с кобуры, сунул ее в карман и достал оттуда сложенную газету, которую протянул мне.
Я взял ее и развернул. Это была университетская газета, и на первой же странице красовалась фотография коренастого пожилого мужчины с бакенбардами до подбородка, рядом с которым стояли молодая женщина и молодой мужчина с восточными чертами лица. Подпись под фотографией гласила: Профессор Чарльз Бартлсби и его ассистенты Алисия Нельсон и Ли Хань готовятся к изучению каокианской коллекции Музея Природы в Чикаго.
– Вот она, жертва – в середине, – пояснил Роулинз. – Его ассистенты работали в этом же кабинете. Мы звонили им на мобильные – не отвечают. И по месту проживания их тоже нету.
– Подозреваемые? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Приезжих не так-то часто убивают. Они единственные в городе знакомы с жертвой. Приехали вместе с ним откуда-то из Англии.
Я перевел взгляд с газеты на Роулинза и нахмурился.
– Почему вы мне помогаете?
Он удивленно повел бровью.
– Я? Помогаю? Вы бы это и так узнали. А я вас и не видел вовсе.
– Понятно, – кивнул я. – И все-таки, почему?
Он прислонился к стене коридора, скрестив руки на груди.
– Потому, что когда я был совсем еще зеленым копом, я побежал на женский визг. И увидел… увидел… – лицо его сделалось отрешенным, – такое, что снилось мне потом в кошмарных снах тридцать лет. Эта тварь душила девушку. Я оттолкнул ее и разрядил в нее пистолет. А она оторвала меня от земли и несколько раз двинула башкой о стену. Я уж думал, тут и конец любимому сыночку матушки Роулинз.
– И что случилось?
– Тут подбежал отец вашей Мёрфи с обрезом, заряженным крупной солью, и застрелил ее. А потом взошло солнце, и эта тварь просто вспыхнула – как труп, облитый бензином, – Роулинз тряхнул головой. – Я в долгу перед Мёрфиным стариком. И я достаточно всего навидался на улицах, чтобы понимать, она много хорошего делает. А вы ей в этом помогаете.
Я кивнул.
– Спасибо, – сказал я.
Он кивнул в ответ.
– Только это не значит, что я собираюсь терять из-за вас работу, Дрезден. Уходите, пока вас никто не видел.
Тут меня осенило.
– Вы слышали про институт патологоанатомии?
Он пожал плечами.
– Еще бы. Про него все копы знают.
– В смысле, что случилось там сегодня ночью? – пояснил я.
Роулинз мотнул головой.
– Нет, ничего.
Я нахмурился. Вряд ли жестокое убийство в морге могло остаться без внимания. Ну, если в газеты еще не попало, то уж полиция-то могла об этом знать.
– Не слышали? Вы уверены?
– Точнее точного.
Я кивнул ему и пошел по коридору.
– Эй, – окликнул он меня.
Я оглянулся через плечо.
– Вы их остановите? – спросил Роулинз.
– Надеюсь.
Он окинул взглядом залитую кровью комнату и снова посмотрел на меня.
– Хорошо. Удачной охоты, сынок.
Глава четырнадцатая
– Общаюсь с местным начальством, – послышался ответ. Я узнал голос старшего копа, чернокожего.
– Ты скоро сможешь спуститься на место?
– Дайте мне еще несколько минут.
– Чтоб его, – буркнул второй детектив. – Ублюдок нарочно тянет резину.
Второй, с рацией, кивнул.
– Угу. Я на дежурстве со вчерашнего полудня. Ну и ладно, все равно мы почти кончили уже. А он, дай Бог, через пять минут соблаговолит свою задницу дотащить сюда.
Второй кивнул, и они скрылись в направлении лестницы.
Я двинулся дальше по коридору. По обе стороны тянулись двери кабинетов – все запертые. Только одна дверь в дальнем конце коридора была открыта, и свет в кабинете горел. В моем распоряжении имелось всего несколько минут, и если я хотел узнать что-то, я должен был действовать немедленно. Я шагнул вперед.
Тело могли уже и унести, но запах смерти ударил мне в ноздри еще за пару ярдов от двери. Этот запах трудно описать. Его трудно выделить, он ощущается как дополнение к другим запахам. В воздухе стоял густой запах крови, к которому примешивалась легкая вонь испражнений. Что-то еще примешивалось к ним – запах плесени (вполне естественный для подвального помещения) и чего-то пряного… возможно, каких-то благовоний. Запах смерти смешивался с ними со всеми – резкий, напрягающий нервы, что-то среднее между горелой плотью и дешевым моющим средством на нашатырной основе. Желудок мой неприятно дернулся, и нарастающее ощущение темной энергии тоже мало успокаивало его.
Кабинет оказался довольно большой. Вдоль стен выстроились шкафы и полки. Посередине стояли компактной группой три рабочих стола. В углу белел небольшой холодильник, рядом с ним стоял старый на вид диван, а перед диваном – журнальный столик, на котором виднелись пустые коробки из китайского ресторана на вынос и ноутбук. Все полки были уставлены книгами, тетрадями, папками и несколькими личными предметами: дешевые фаянсовые кружки, парой фотографий в рамках и несколько романов в бумажных обложках.
И все это было забрызгано кровью напополам с черной магией.
Кровь уже подсохла и потемнела. Самая большая лужа темнела на полу между дверью и ближним столом. Резкая, почти прямая линия отметила то место, откуда подняли труп – должно быть, пропитавшаяся кровью пола пиджака или плаща волочилась за ним по линолеуму. Капли крови забрызгали стены, столы, фотографии, романы и фаянсовые кружки.
Я ненавижу кровь. Декоративные свойства ее оставляют желать лучшего. И пахнет она омерзительно. Мой желудок снова дернулся, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не расстаться с пончиками, которые я успел перехватить по дороге. Я крепко зажмурился и заставил себя снова открыть глаза. Смотреть. Единственный способ избежать подобных сцен в будущем заключается в том, чтобы внимательно всмотреться в эту, выяснить, кто это натворил, а потом не позволить ему или им проделать это еще раз.
Я стряхнул отвращение и сосредоточился, всматриваясь в подробности.
Хотя на полу виднелось несколько больших пятен крови, ни на боковой, ни на верхней поверхностях ближнего стола их не было. Значит, упав, жертва почти не двигалась. Или убитого держали, или он истек кровью так быстро, что не успел доползти до телефона, чтобы позвать на помощь. Я поднял взгляд. На потолке крови почти не было. Это ничего не доказывало, но если кто-то перерезал ему горло, струя добила бы и до потолка. Любая другая открытая рана скорее всего оставила бы жертве, судя по всему, д-ру Бартлсби возможность двигаться еще минуту-две. Похоже, его все-таки держали.
Я опустил взгляд. В крови на полу виднелся отпечаток ноги носком в сторону выхода. Кроссовок или какой-то другой спортивный ботинок, причем не очень большого размера. Возможно, женский… или подростковый. Чтобы меня не мучили ночные кошмары, я решил считать этот ботинок женским. Детям не стоит смотреть на такое.
Впрочем, а кому стоит?
В другом отношении комната производила еще более гнетущее впечатление. Темная энергия здесь не сводилась к тому чистому, безмолвному холоду, что ощущал я на тротуаре в Уэккере. Здесь она казалась извращенной, черной, уродской какой-то. Какую бы разновидность магии не использовали здесь, от нее исходил зловещий запах. Кто-то воспользовался своими магическими силами для того, чтобы убить человека – и наверняка получил от этого удовольствие. Хуже того, оставленная им аура заметно отличалась от той, которую я ощущал в присутствии Коула или Гривейна. Магические штучки не оставляют за собой отчетливого следа на манер отпечатка пальца, так что по ним вряд ли можно вычислить конкретного чародея, но что-то подсказывало мне: это убийство проделано более неуклюже и исступленнее, чем это сделал бы Гривейн, и грязнее, чем предпочел бы Коул.
И все же эту магию отличала сила – с такой сильной я почти не сталкивался прежде. Кто бы ни сложил заклятие, использованное здесь, он наверняка не уступал мне в силе. А может, и превосходил.
– Э! – послышался голос у меня за спиной. – Так я и знал, что это вы.
Я застыл, потом медленно обернулся. Старший, чернокожий коп с верхнего этажа стоял футах в десяти от меня, небрежно положив руку на кобуру своего пистолета. Судя по выражению лица, держался он настороже, но не то, чтобы с открытой враждебностью, да и поза его говорила о том же. Лейбл на груди форменной куртки гласил: Роулинз.
– Кто – я? – поинтересовался я.
– Гарри Дрезден, – отозвался он. – Чародей. Парень, с которым работает Мёрфи из ОСР.
– Угу, – согласился я. – Похоже, это я.
Он кивнул.
– Я видел вас наверху. Вы не слишком похожи на музейного сотрудника. Да и на посетителя обычного – не очень.
– Большая кожаная ветровка, да? – улыбнулся я.
– И она тоже, – признал Роулинз. – Что вы здесь делаете?
– Просто смотрю, – ответил я. – В комнату не заходил.
– Угу. Об этом можно судить хотя бы потому, что я вас еще не арестовал, – Роулинз посмотрел мимо меня, и выражение его лица разом сделалось менее равнодушным. – Черт-те что.
– Угу, – согласился я.
– Что-то во всем этом не так, – сказал он. – Ну… не знаю. Словно зубы ломит. Не так, как обычно. Я видал зарезанных. Здесь по-другому.
– Угу, – повторил я. – По-другому.
Взгляд его темных глаз переместился на меня.
– Из разряда того, чем занимается ОСР, да?
– Угу.
Он хмыкнул.
– Вас послала Мёрфи?
– Не совсем, – признался я.
– Тогда почему вы здесь?
– Потому, что я не люблю вещей, от которых ломит зубы у видавших виды копов, – ответил я. – И что, ребята, подозреваемые у вас имеются?
– Для того, кто оказался здесь вроде как случайно, вы задаете очень много вопросов, – заметил он.
– Не больше, чем задавал их коп, которому вроде как положено просто охранять место преступления, – парировал я. – Там, наверху.
Он ухмыльнулся, блеснув белыми зубами.
– В яблочко. Я работал прежде детективом. Дважды.
Я удивленно двинул бровью.
– Что, оба раза вышибали?
– Оба раза, – признался Роулинз. – Не на тех наезжал.
Я улыбнулся в ответ, хотя и немного кривовато – место не располагало.
– Вы собираетесь меня арестовать?
– Посмотрим.
– На что посмотрим?
– На то, зачем вы здесь, – он спокойно встретил мой взгляд, не убирая руки с кобуры.
Я не стал задерживать взгляда. Вместо этого я оглянулся через плечо обратно в кабинет, обдумывая ответ. В конце концов я решил, что немного искренности не помешает.
– В городе объявились кое-какие нехорошие парни. Сомневаюсь, чтобы полиция могла с ними справиться. Я пытаюсь обнаружить их прежде, чем они причинят вред кому-нибудь еще.
Долгое мгновение он внимательно смотрел на меня. Потом снял руку с кобуры, сунул ее в карман и достал оттуда сложенную газету, которую протянул мне.
Я взял ее и развернул. Это была университетская газета, и на первой же странице красовалась фотография коренастого пожилого мужчины с бакенбардами до подбородка, рядом с которым стояли молодая женщина и молодой мужчина с восточными чертами лица. Подпись под фотографией гласила: Профессор Чарльз Бартлсби и его ассистенты Алисия Нельсон и Ли Хань готовятся к изучению каокианской коллекции Музея Природы в Чикаго.
– Вот она, жертва – в середине, – пояснил Роулинз. – Его ассистенты работали в этом же кабинете. Мы звонили им на мобильные – не отвечают. И по месту проживания их тоже нету.
– Подозреваемые? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Приезжих не так-то часто убивают. Они единственные в городе знакомы с жертвой. Приехали вместе с ним откуда-то из Англии.
Я перевел взгляд с газеты на Роулинза и нахмурился.
– Почему вы мне помогаете?
Он удивленно повел бровью.
– Я? Помогаю? Вы бы это и так узнали. А я вас и не видел вовсе.
– Понятно, – кивнул я. – И все-таки, почему?
Он прислонился к стене коридора, скрестив руки на груди.
– Потому, что когда я был совсем еще зеленым копом, я побежал на женский визг. И увидел… увидел… – лицо его сделалось отрешенным, – такое, что снилось мне потом в кошмарных снах тридцать лет. Эта тварь душила девушку. Я оттолкнул ее и разрядил в нее пистолет. А она оторвала меня от земли и несколько раз двинула башкой о стену. Я уж думал, тут и конец любимому сыночку матушки Роулинз.
– И что случилось?
– Тут подбежал отец вашей Мёрфи с обрезом, заряженным крупной солью, и застрелил ее. А потом взошло солнце, и эта тварь просто вспыхнула – как труп, облитый бензином, – Роулинз тряхнул головой. – Я в долгу перед Мёрфиным стариком. И я достаточно всего навидался на улицах, чтобы понимать, она много хорошего делает. А вы ей в этом помогаете.
Я кивнул.
– Спасибо, – сказал я.
Он кивнул в ответ.
– Только это не значит, что я собираюсь терять из-за вас работу, Дрезден. Уходите, пока вас никто не видел.
Тут меня осенило.
– Вы слышали про институт патологоанатомии?
Он пожал плечами.
– Еще бы. Про него все копы знают.
– В смысле, что случилось там сегодня ночью? – пояснил я.
Роулинз мотнул головой.
– Нет, ничего.
Я нахмурился. Вряд ли жестокое убийство в морге могло остаться без внимания. Ну, если в газеты еще не попало, то уж полиция-то могла об этом знать.
– Не слышали? Вы уверены?
– Точнее точного.
Я кивнул ему и пошел по коридору.
– Эй, – окликнул он меня.
Я оглянулся через плечо.
– Вы их остановите? – спросил Роулинз.
– Надеюсь.
Он окинул взглядом залитую кровью комнату и снова посмотрел на меня.
– Хорошо. Удачной охоты, сынок.
Глава четырнадцатая
– Уау! – заметил Баттерс, позабавлявшись с приборной панелью джипа. – Чего здесь только нет. Спутниковое радио. И в этот их чейнджер, наверное, все мои диски запихнуть можно. И – ух ты! – смотрите-ка! Бортовая навигационная система есть, так что мы никак не заблудимся, – Баттерс нажал какую-то кнопку на панели.
– Приближаемся к Хельсинки, – сообщил приятный женский голос из динамика.
Я выразительно изогнул бровь и покосился сначала на приборную панель, потом на Баттерса.
– Похоже, машина немного заблудилась.
– Похоже, ваше поле влияет и на этот компьютер, – хмыкнул Баттерс.
– Вы так считаете?
Он немного натянуто улыбнулся и в десятый раз проверил, застегнут ли его ремень безопасности.
– Пока мы ни в чем не виноваты, Гарри, я ничего не имею против того, чтобы скрываться. То есть, если вас беспокоит мое эго или что-то такое, не берите в голову. Мне даже нравится скрываться.
Я свернул с шоссе. По обе стороны от дороги тянулись теперь стриженые газоны и аккуратные группы деревьев, окружавшие технопарк, в котором располагался институт патологоанатомии.
– Да вы не напрягайтесь так, Баттерс.
Он отрицательно дернул головой.
– Не хочу, чтобы меня убили. Или арестовали. Как-то не люблю я, когда меня арестовывают. Или убивают.
– Это осознанный риск, – заверил я его. – Нам нужно узнать, чего хотел от вас Гривейн.
– И мы едем обратно ко мне на работу… зачем?
– Сами подумайте. Что случится, если они выяснят, что вы пропали, все залито кровью, погромлено, а труп Фила валяется в морге или на газоне у здания?
– Кого-то уволят, – ответил Баттерс.
– Угу. А еще дом опечатают на время работы криминалистов. А вас схватят и запрячут в кутузку как минимум для допроса.
– И что? – спросил Баттерс.
– Если Гривейн убрал следы того, что произошло в морге, значит, он не хочет привлекать к этому внимания властей. И чего бы он от вас ни хотел, ручаюсь, оно до сих пор находится в здании, – машина въехала на территорию технопарка. – Нам нужно найти это.
– Эдуардо Мендоса? – спросил он.
– Не вижу другой причины для того, чтобы пытаться схватить симпатичного эксперта, – кивнул я. – Гривейна наверняка интересовал один из лежащих в морге трупов, а этот единственный, производящий впечатление немного странного.
– Гарри, – произнес Баттерс. – Если этот парень и правда некромант – чародей, повелевающий мертвыми – тогда какого черта ему нужно от старого ученого зануды вроде меня?
– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи баксов, – согласился я. – Впрочем, у нас имеется и еще один повод.
– Тот парень, доктор из музея, да? – спросил Баттерс.
Я кивнул и остановил джип рядом с погромленным Баттерсовым пикапчиком.
– Верно. Мне нужно узнать, то его убило. Блин, нам может быть полезна любая информация.
Баттерс нервно втянул в себя воздух.
– Ну… Не знаю, что уж мне удастся сделать.
– Что угодно. Все больше того, что у меня на руках сейчас.
Он беспокойно огляделся по сторонам.
– Вы думаете… Вы уверены, что Гривейна и его дружков здесь сейчас нет? Что они не ждут… вас… меня?
Я расстегнул ветровку, снял кобуру с пистолетом и протянул Баттерсу. Потом перегнулся через спинку и взял с заднего сидения свой посох.
– Если покажутся, я им здорово испорчу настроение.
Баттерс нервно пожевал губу.
– Вы ведь можете, да?
Я огляделся по сторонам.
– Уж поверьте, Баттерс, если я в чем и преуспел, так это по части испортить кому настроение.
Он нервно хихикнул.
– Повторите-ка.
– Если я в чем и преуспел… – начал я. Баттерс осторожно тронул меня за руку, и я улыбнулся ему. – Мы войдем и выйдем как сможем быстро, а потом я отвезу вас обратно в укрытие. Я думаю, все будет о’кей.
Я заглушил мотор и вынул ключи. Машина дернулась, и из-под торпедо послышалось негромкое завывание. Мгновение я ожидал, что кто-нибудь скомандует: «Боевая тревога! Всем по местам!» Однако вместо этого из динамика послышался звук, похожий на отрыжку, а потом знакомый уже приятный голос сообщил: «Внимание, у вас неплотно закрыта дверь. У вас неплотно закрыта дверь.»
Я тупо уставился на приборный щиток. Предупреждение повторилось еще несколько раз, с каждым разом тише и медленнее, пока голос не сменился неразборчивым бормотанием и стих окончательно.
– Не будем считать это дурным знаком, – как мог увереннее заявил я.
– Верно, – без особого энтузиазма в голосе согласился Баттерс. – Просто в вашем присутствии вся техника бесится.
– Вот именно, – произнес я. Я попробовал обернуть последнюю мысль позитивной стороной, но голова моя что-то плохо годилась для умственных упражнений. – Пошли. Чем быстрее мы будем шевелиться, тем скорее я увезу вас отсюда.
– Идет, – кивнул он, и мы, выбравшись из джипа, зашагали ко входу в институт. Приблизившись к двери, я начал хромать, опираясь на посох, словно ходить без него не мог. Баттерс отворил дверь, и я проковылял внутрь с выражением боли на лице.
Дежурившего охранника я не знал. На вид я дал бы ему лет двадцать пять, и сложения он был атлетического. При виде нас он немного нахмурился, но потом брови его полезли вверх.
– Доктор Баттерс! – удивленно произнес он. – Давненько я вас не видел.
– Кейси, – откликнулся Баттерс, дернув головой в знак приветствия. – Эй, славная у вас стрижка. Что, доктор Бриош на месте?
– Работает, – кивнул Кейси. – В первой лаборатории, кажется. Что это вы пришли?
– Надеюсь избежать нотаций, – сухо отозвался Баттерс, цепляя на плащ бэджик с фамилией. – Забыл заполнить несколько листов, и если я не сделаю этого до отправки почты, Бриош мне глаза выклюет.
Кейси кивнул и перевел взгляд на меня.
– А это кто?
– Гарри Дрезден. Он тоже должен расписаться на листах. Он консультирует полицию. Гарри, это Кейси О’Рурк.
– Рад познакомиться, – произнес я и протянул ему ламинированный пропуск, которым снабдила меня Мёрфи для прохода на место преступления. Делая это, я ощутил холодное дуновение темной энергии. Гривейн убил и воскресил бедолагу Фила прямо на рабочем месте.
Кейси изучил карточку, сравнил мое лицо с фотографией и вернул ее мне.
– Хотите, чтобы я сказал доктору Бриошу, что вы здесь, доктор Баттерс?
Баттерс поежился.
– Да нет, пожалуй.
– Ну и ладно, – кивнул Кейси, пропуская нас. Мы подошли уже к двери в коридор, когда он окликнул нас. – Доктор? Вы сегодня утром Фила не видели?
Баттерс поколебался немного, прежде чем обернуться.
– Он был на рабочем месте в последний раз, когда я видел его, но я ушел раньше обычного. К зубному, понимаете ли. А что?
– О, его просто не было на месте, когда я пришел сменить его, – сказал Кейси. – Все тут было заперто, сигнализация включена, а его не было.
– Может, ему тоже пришлось уйти куда-нибудь, – предположил Баттерс.
– Возможно, – согласился Кейси, но на лбу его осталась едва заметная хмурая складочка. – Но он ничего такого мне не говорил. Я хочу сказать, если он собирается куда-то, он обычно предупреждает меня, и я приезжаю раньше.
– Ума не приложу, – сказал Баттерс.
Кейси смерил Баттерса хмурым взглядом и медленно кивнул.
– Ладно. Просто не хотелось бы, чтобы у него вышли неприятности из-за нарушения режима.
– Ну, вы же знаете Фила, – заметил Баттерс.
Кейси закатил глаза к потолку, еще раз кивнул и вернулся к заполнению каких-то бумажек. Мы с Баттерсом выскользнули из вестибюля и направились в Баттерсову лабораторию. Там все тоже привели в порядок. Стол вернулся на свое обычное место, бумаги и компьютер лежали на нем как ни в чем ни бывало. Кто бы ни убирал помещение, он постарался на славу.
– Кейси о чем-то догадывается, – заявил Баттерс, стоило двери за нами закрыться. – Явно что-то заподозрил.
– За это охране и платят столько, – сказал я. – Не берите в голову.
Баттерс кивнул и огляделся по сторонам. Потом подошел к своему наряду для польки, все еще валявшемуся бесформенной грудой в углу.
– По крайней мере этого ничего не поломали, – буркнул он и тут же хихикнул. – Нет, только послушайте. Может, моя шкала ценностей поехала, а?
– У каждого из нас есть свои привязанности, – отозвался я. Он кивнул.
– Ладно. Что теперь?
– Начнем с начала, – сказал я. – Можете вы глянуть на тело Бартлсби?
Баттерс еще раз кивнул и подошел к компьютеру. Я отошел на несколько шагов и остановился у стены.
Баттерс включил машину и с минуту возил мышью по коврику и тыкал указательным пальцем в клавиатуру. Потом присвистнул.
– Уау. Тело Бартлсби доставили с час назад, и тут же отправили на срочное обследование. Бриош сам проводит его.
– Это необычно? – спросил я.
– Это означает, кому-то необходимо срочно узнать все про жертву. В городской администрации или в полиции, возможно, – он сморщил нос. – Плюс особая жестокость. Бриош сможет сделать на этом некоторую прессу. Еще бы он не взялся за это дело сам.
– Но вы сможете попасть туда? – спросил я.
Баттерс нахмурился и нажал еще несколько клавиш. Потом посмотрел на часы.
– Возможно. Бриош работает сейчас во первой лаборатории, но он наверняка уже кончает. Тело Бартлсби во второй лаборатории. Если я поспешу… – Он встал и пошел к двери. – Подождите здесь.
– Уверены, что так лучше? – спросил я.
Он кивнул.
– Кто-нибудь наверняка заподозрит неладное, если увидит вас разгуливающим здесь. Если вы мне понадобитесь, я дам вам сигнал.
– Какой сигнал?
– Завизжу как перепуганная маленькая девочка, – буркнул он и повернулся обратно к двери. – Вернусь через пару минут.
Баттерс и впрямь отсутствовал совсем недолго: он скользнул обратно, не прошло и пяти минут. Вид он имел несколько зеленоватый.
– Вы в порядке? – спросил я. Он отмахнулся.
– Не мог задержаться там подольше. Услышал, как Бриош выходит из первой лаборатории.
– Но вы видели тело?
– Угу, – произнес Баттерс, поежившись. – Его раздели и выложили на стол. Плохо дело, Гарри. У него тридцать или сорок проникающих ранений в верхнюю часть тела. И лицо ему кто-то изрезал. Нос, уши, веки, губы – все превратили в фарш, – он делал глубокий вдох. – Еще кто-то отсек икры на обеих ногах. Просто исчезли, и все. И его выпотрошили.
Я нахмурился.
– Как это?
– Два надреза крест-накрест на животе. Его вскрыли как коробку из китайского ресторана на вынос. Отсутствуют желудок и большая часть кишечника. Возможно, и других органов не хватает.
– Ик, – произнес я.
– Вот именно.
– Больше ничего не заметили?
– Нет. Времени хватило только на короткий осмотр, – он подошел к каталке с медицинскими инструментами. – Зачем кто-то проделал с ним такое? Какой цели это может служить?
– Может, это часть ритуала, – предположил я. – Вы ведь видели подобное прежде.
Баттерс кивнул. Потом принялся натягивать фартук, маску, перчатки, шапочку – обычную рабочую амуницию.
– Все равно не понимаю. Как это, а?
Я знал ответ. В Баттерсе просто начисто отсутствовали черты, необходимые для тех жестокости, ненависти, жажды крови, что обрушились на покойного Бартлсби. Подобному абсолютному неуважению к чужой жизни в мире Баттерса не было места, так что, встретившись с ним лицом к лицу он оказался совершенно беззащитным.
– А может, – встрепенулся я, поскольку эта мысль только-только пришла ко мне в голову, – это что-то совсем другое. Антропомантия.
Он подошел к одному из холодильников и с хрустом открыл дверцу.
– Что это такое?
– Попытка влиять на будущее или добывать информацию, читая на человеческих внутренностях.
Баттерс медленно повернулся ко мне, и лицо его страдальчески скривилось.
– Вы шутите.
Я мотнул головой.
– Это возможно.
– И получается? – спросил он.
– Это исключительно мощная и опасная магия, – ответил я. – Всем, кто этим занимается, приходится убить кого-то, что влечет за собой автоматический смертный приговор в случае, если об этом узнает Совет. Вне зависимости от того, получилось или не получилось.
Рот Баттерса сжался в жесткую прямую линию.
– Неправильно это, – он нахмурился и кивнул сам себе. – Совсем неправильно.
– Согласен.
Он повернулся обратно к холодильнику, проверил бирку на ноге, потом подкатил стол на колесиках.
– Это может занять сколько-то времени, – сообщил он мне. – Часа полтора, может, больше.
– Помощь вам нужна? – спросил я, искренне надеясь, что не нужна.
Баттерс, храни Господь его добрую душу, мотнул головой. Он подошел к своему столу, нажал на кнопку, и помещение заполнилось звуками польки.
– Я предпочитаю заниматься этим в одиночку, правда.
– Вы уверены? – спросил я.
– Вы только слушайте, не начнет ли визжать девица, – хмыкнул он. – Можете подождать меня снаружи?
Я кивнул, поставил свой посох в угол и вышел. Он запер за мной дверь, и я решил подождать во входном вестибюле, поближе к выходу. Я выбрал кресло, с которого было хорошо видно контрольный видеомонитор Кейси, входную дверь и дверь в лаборатории.
Я прижался затылком к стене и принялся ждать, полуприкрыв глаза. На протяжении следующего часа один доктор пришел, а другой вышел. Заглянул почтальон с дневной корреспонденцией, потом парень из службы курьерской доставки. Приехала «скорая» с телом пожилой женщины, которую Кейси укатил куда-то вглубь – в хранилище, наверное.
Потом вошла молодая пара. Девушка была среднего роста, довольно симпатичная, хотя и не совсем удачно накрашенная, в босоножках, голубом платье и шерстяном пиджаке. Волосы она собрала в немного неряшливый пучок, из которого выбивались непокорные каштановые пряди; глаза ее покраснели от усталости. Молодой человек в простом, неплохо пошитом деловом костюме имел рост чуть выше среднего, ярко выраженные азиатские черты лица, очки в проволочной оправе, широкие плечи и длинный хвост перехваченных резинкой на затылке черных волос.
Я узнал их: Алисия Нельсон и Ли Хань с газетной фотографии, которую дал мне Роулинз. Пропавшие ассистенты д-ра Бартлсби сами явились в морг.
Я сидел неподвижно и старался думать только такие мысли, которые помогают слиться со стеной. Они подошли к столу охранника и остановились так близко от меня, что мне даже не потребовалось включать Слух.
– Доброе утро, – произнесла Алисия, протягивая Кейси свое водительское удостоверение. – Меня зовут Алисия Нельсон. Я работала ассистентом покойного доктора Бартлсби. Насколько я понимаю, его останки привезены сюда?
Кейси смерил ее лишенным всякого выражения взглядом.
– Мэм, мы не оглашаем информацию такого рода, чтобы уберечь родственников покойного.
Она кивнула и достала из сумочки белый конверт.
– Приближаемся к Хельсинки, – сообщил приятный женский голос из динамика.
Я выразительно изогнул бровь и покосился сначала на приборную панель, потом на Баттерса.
– Похоже, машина немного заблудилась.
– Похоже, ваше поле влияет и на этот компьютер, – хмыкнул Баттерс.
– Вы так считаете?
Он немного натянуто улыбнулся и в десятый раз проверил, застегнут ли его ремень безопасности.
– Пока мы ни в чем не виноваты, Гарри, я ничего не имею против того, чтобы скрываться. То есть, если вас беспокоит мое эго или что-то такое, не берите в голову. Мне даже нравится скрываться.
Я свернул с шоссе. По обе стороны от дороги тянулись теперь стриженые газоны и аккуратные группы деревьев, окружавшие технопарк, в котором располагался институт патологоанатомии.
– Да вы не напрягайтесь так, Баттерс.
Он отрицательно дернул головой.
– Не хочу, чтобы меня убили. Или арестовали. Как-то не люблю я, когда меня арестовывают. Или убивают.
– Это осознанный риск, – заверил я его. – Нам нужно узнать, чего хотел от вас Гривейн.
– И мы едем обратно ко мне на работу… зачем?
– Сами подумайте. Что случится, если они выяснят, что вы пропали, все залито кровью, погромлено, а труп Фила валяется в морге или на газоне у здания?
– Кого-то уволят, – ответил Баттерс.
– Угу. А еще дом опечатают на время работы криминалистов. А вас схватят и запрячут в кутузку как минимум для допроса.
– И что? – спросил Баттерс.
– Если Гривейн убрал следы того, что произошло в морге, значит, он не хочет привлекать к этому внимания властей. И чего бы он от вас ни хотел, ручаюсь, оно до сих пор находится в здании, – машина въехала на территорию технопарка. – Нам нужно найти это.
– Эдуардо Мендоса? – спросил он.
– Не вижу другой причины для того, чтобы пытаться схватить симпатичного эксперта, – кивнул я. – Гривейна наверняка интересовал один из лежащих в морге трупов, а этот единственный, производящий впечатление немного странного.
– Гарри, – произнес Баттерс. – Если этот парень и правда некромант – чародей, повелевающий мертвыми – тогда какого черта ему нужно от старого ученого зануды вроде меня?
– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи баксов, – согласился я. – Впрочем, у нас имеется и еще один повод.
– Тот парень, доктор из музея, да? – спросил Баттерс.
Я кивнул и остановил джип рядом с погромленным Баттерсовым пикапчиком.
– Верно. Мне нужно узнать, то его убило. Блин, нам может быть полезна любая информация.
Баттерс нервно втянул в себя воздух.
– Ну… Не знаю, что уж мне удастся сделать.
– Что угодно. Все больше того, что у меня на руках сейчас.
Он беспокойно огляделся по сторонам.
– Вы думаете… Вы уверены, что Гривейна и его дружков здесь сейчас нет? Что они не ждут… вас… меня?
Я расстегнул ветровку, снял кобуру с пистолетом и протянул Баттерсу. Потом перегнулся через спинку и взял с заднего сидения свой посох.
– Если покажутся, я им здорово испорчу настроение.
Баттерс нервно пожевал губу.
– Вы ведь можете, да?
Я огляделся по сторонам.
– Уж поверьте, Баттерс, если я в чем и преуспел, так это по части испортить кому настроение.
Он нервно хихикнул.
– Повторите-ка.
– Если я в чем и преуспел… – начал я. Баттерс осторожно тронул меня за руку, и я улыбнулся ему. – Мы войдем и выйдем как сможем быстро, а потом я отвезу вас обратно в укрытие. Я думаю, все будет о’кей.
Я заглушил мотор и вынул ключи. Машина дернулась, и из-под торпедо послышалось негромкое завывание. Мгновение я ожидал, что кто-нибудь скомандует: «Боевая тревога! Всем по местам!» Однако вместо этого из динамика послышался звук, похожий на отрыжку, а потом знакомый уже приятный голос сообщил: «Внимание, у вас неплотно закрыта дверь. У вас неплотно закрыта дверь.»
Я тупо уставился на приборный щиток. Предупреждение повторилось еще несколько раз, с каждым разом тише и медленнее, пока голос не сменился неразборчивым бормотанием и стих окончательно.
– Не будем считать это дурным знаком, – как мог увереннее заявил я.
– Верно, – без особого энтузиазма в голосе согласился Баттерс. – Просто в вашем присутствии вся техника бесится.
– Вот именно, – произнес я. Я попробовал обернуть последнюю мысль позитивной стороной, но голова моя что-то плохо годилась для умственных упражнений. – Пошли. Чем быстрее мы будем шевелиться, тем скорее я увезу вас отсюда.
– Идет, – кивнул он, и мы, выбравшись из джипа, зашагали ко входу в институт. Приблизившись к двери, я начал хромать, опираясь на посох, словно ходить без него не мог. Баттерс отворил дверь, и я проковылял внутрь с выражением боли на лице.
Дежурившего охранника я не знал. На вид я дал бы ему лет двадцать пять, и сложения он был атлетического. При виде нас он немного нахмурился, но потом брови его полезли вверх.
– Доктор Баттерс! – удивленно произнес он. – Давненько я вас не видел.
– Кейси, – откликнулся Баттерс, дернув головой в знак приветствия. – Эй, славная у вас стрижка. Что, доктор Бриош на месте?
– Работает, – кивнул Кейси. – В первой лаборатории, кажется. Что это вы пришли?
– Надеюсь избежать нотаций, – сухо отозвался Баттерс, цепляя на плащ бэджик с фамилией. – Забыл заполнить несколько листов, и если я не сделаю этого до отправки почты, Бриош мне глаза выклюет.
Кейси кивнул и перевел взгляд на меня.
– А это кто?
– Гарри Дрезден. Он тоже должен расписаться на листах. Он консультирует полицию. Гарри, это Кейси О’Рурк.
– Рад познакомиться, – произнес я и протянул ему ламинированный пропуск, которым снабдила меня Мёрфи для прохода на место преступления. Делая это, я ощутил холодное дуновение темной энергии. Гривейн убил и воскресил бедолагу Фила прямо на рабочем месте.
Кейси изучил карточку, сравнил мое лицо с фотографией и вернул ее мне.
– Хотите, чтобы я сказал доктору Бриошу, что вы здесь, доктор Баттерс?
Баттерс поежился.
– Да нет, пожалуй.
– Ну и ладно, – кивнул Кейси, пропуская нас. Мы подошли уже к двери в коридор, когда он окликнул нас. – Доктор? Вы сегодня утром Фила не видели?
Баттерс поколебался немного, прежде чем обернуться.
– Он был на рабочем месте в последний раз, когда я видел его, но я ушел раньше обычного. К зубному, понимаете ли. А что?
– О, его просто не было на месте, когда я пришел сменить его, – сказал Кейси. – Все тут было заперто, сигнализация включена, а его не было.
– Может, ему тоже пришлось уйти куда-нибудь, – предположил Баттерс.
– Возможно, – согласился Кейси, но на лбу его осталась едва заметная хмурая складочка. – Но он ничего такого мне не говорил. Я хочу сказать, если он собирается куда-то, он обычно предупреждает меня, и я приезжаю раньше.
– Ума не приложу, – сказал Баттерс.
Кейси смерил Баттерса хмурым взглядом и медленно кивнул.
– Ладно. Просто не хотелось бы, чтобы у него вышли неприятности из-за нарушения режима.
– Ну, вы же знаете Фила, – заметил Баттерс.
Кейси закатил глаза к потолку, еще раз кивнул и вернулся к заполнению каких-то бумажек. Мы с Баттерсом выскользнули из вестибюля и направились в Баттерсову лабораторию. Там все тоже привели в порядок. Стол вернулся на свое обычное место, бумаги и компьютер лежали на нем как ни в чем ни бывало. Кто бы ни убирал помещение, он постарался на славу.
– Кейси о чем-то догадывается, – заявил Баттерс, стоило двери за нами закрыться. – Явно что-то заподозрил.
– За это охране и платят столько, – сказал я. – Не берите в голову.
Баттерс кивнул и огляделся по сторонам. Потом подошел к своему наряду для польки, все еще валявшемуся бесформенной грудой в углу.
– По крайней мере этого ничего не поломали, – буркнул он и тут же хихикнул. – Нет, только послушайте. Может, моя шкала ценностей поехала, а?
– У каждого из нас есть свои привязанности, – отозвался я. Он кивнул.
– Ладно. Что теперь?
– Начнем с начала, – сказал я. – Можете вы глянуть на тело Бартлсби?
Баттерс еще раз кивнул и подошел к компьютеру. Я отошел на несколько шагов и остановился у стены.
Баттерс включил машину и с минуту возил мышью по коврику и тыкал указательным пальцем в клавиатуру. Потом присвистнул.
– Уау. Тело Бартлсби доставили с час назад, и тут же отправили на срочное обследование. Бриош сам проводит его.
– Это необычно? – спросил я.
– Это означает, кому-то необходимо срочно узнать все про жертву. В городской администрации или в полиции, возможно, – он сморщил нос. – Плюс особая жестокость. Бриош сможет сделать на этом некоторую прессу. Еще бы он не взялся за это дело сам.
– Но вы сможете попасть туда? – спросил я.
Баттерс нахмурился и нажал еще несколько клавиш. Потом посмотрел на часы.
– Возможно. Бриош работает сейчас во первой лаборатории, но он наверняка уже кончает. Тело Бартлсби во второй лаборатории. Если я поспешу… – Он встал и пошел к двери. – Подождите здесь.
– Уверены, что так лучше? – спросил я.
Он кивнул.
– Кто-нибудь наверняка заподозрит неладное, если увидит вас разгуливающим здесь. Если вы мне понадобитесь, я дам вам сигнал.
– Какой сигнал?
– Завизжу как перепуганная маленькая девочка, – буркнул он и повернулся обратно к двери. – Вернусь через пару минут.
Баттерс и впрямь отсутствовал совсем недолго: он скользнул обратно, не прошло и пяти минут. Вид он имел несколько зеленоватый.
– Вы в порядке? – спросил я. Он отмахнулся.
– Не мог задержаться там подольше. Услышал, как Бриош выходит из первой лаборатории.
– Но вы видели тело?
– Угу, – произнес Баттерс, поежившись. – Его раздели и выложили на стол. Плохо дело, Гарри. У него тридцать или сорок проникающих ранений в верхнюю часть тела. И лицо ему кто-то изрезал. Нос, уши, веки, губы – все превратили в фарш, – он делал глубокий вдох. – Еще кто-то отсек икры на обеих ногах. Просто исчезли, и все. И его выпотрошили.
Я нахмурился.
– Как это?
– Два надреза крест-накрест на животе. Его вскрыли как коробку из китайского ресторана на вынос. Отсутствуют желудок и большая часть кишечника. Возможно, и других органов не хватает.
– Ик, – произнес я.
– Вот именно.
– Больше ничего не заметили?
– Нет. Времени хватило только на короткий осмотр, – он подошел к каталке с медицинскими инструментами. – Зачем кто-то проделал с ним такое? Какой цели это может служить?
– Может, это часть ритуала, – предположил я. – Вы ведь видели подобное прежде.
Баттерс кивнул. Потом принялся натягивать фартук, маску, перчатки, шапочку – обычную рабочую амуницию.
– Все равно не понимаю. Как это, а?
Я знал ответ. В Баттерсе просто начисто отсутствовали черты, необходимые для тех жестокости, ненависти, жажды крови, что обрушились на покойного Бартлсби. Подобному абсолютному неуважению к чужой жизни в мире Баттерса не было места, так что, встретившись с ним лицом к лицу он оказался совершенно беззащитным.
– А может, – встрепенулся я, поскольку эта мысль только-только пришла ко мне в голову, – это что-то совсем другое. Антропомантия.
Он подошел к одному из холодильников и с хрустом открыл дверцу.
– Что это такое?
– Попытка влиять на будущее или добывать информацию, читая на человеческих внутренностях.
Баттерс медленно повернулся ко мне, и лицо его страдальчески скривилось.
– Вы шутите.
Я мотнул головой.
– Это возможно.
– И получается? – спросил он.
– Это исключительно мощная и опасная магия, – ответил я. – Всем, кто этим занимается, приходится убить кого-то, что влечет за собой автоматический смертный приговор в случае, если об этом узнает Совет. Вне зависимости от того, получилось или не получилось.
Рот Баттерса сжался в жесткую прямую линию.
– Неправильно это, – он нахмурился и кивнул сам себе. – Совсем неправильно.
– Согласен.
Он повернулся обратно к холодильнику, проверил бирку на ноге, потом подкатил стол на колесиках.
– Это может занять сколько-то времени, – сообщил он мне. – Часа полтора, может, больше.
– Помощь вам нужна? – спросил я, искренне надеясь, что не нужна.
Баттерс, храни Господь его добрую душу, мотнул головой. Он подошел к своему столу, нажал на кнопку, и помещение заполнилось звуками польки.
– Я предпочитаю заниматься этим в одиночку, правда.
– Вы уверены? – спросил я.
– Вы только слушайте, не начнет ли визжать девица, – хмыкнул он. – Можете подождать меня снаружи?
Я кивнул, поставил свой посох в угол и вышел. Он запер за мной дверь, и я решил подождать во входном вестибюле, поближе к выходу. Я выбрал кресло, с которого было хорошо видно контрольный видеомонитор Кейси, входную дверь и дверь в лаборатории.
Я прижался затылком к стене и принялся ждать, полуприкрыв глаза. На протяжении следующего часа один доктор пришел, а другой вышел. Заглянул почтальон с дневной корреспонденцией, потом парень из службы курьерской доставки. Приехала «скорая» с телом пожилой женщины, которую Кейси укатил куда-то вглубь – в хранилище, наверное.
Потом вошла молодая пара. Девушка была среднего роста, довольно симпатичная, хотя и не совсем удачно накрашенная, в босоножках, голубом платье и шерстяном пиджаке. Волосы она собрала в немного неряшливый пучок, из которого выбивались непокорные каштановые пряди; глаза ее покраснели от усталости. Молодой человек в простом, неплохо пошитом деловом костюме имел рост чуть выше среднего, ярко выраженные азиатские черты лица, очки в проволочной оправе, широкие плечи и длинный хвост перехваченных резинкой на затылке черных волос.
Я узнал их: Алисия Нельсон и Ли Хань с газетной фотографии, которую дал мне Роулинз. Пропавшие ассистенты д-ра Бартлсби сами явились в морг.
Я сидел неподвижно и старался думать только такие мысли, которые помогают слиться со стеной. Они подошли к столу охранника и остановились так близко от меня, что мне даже не потребовалось включать Слух.
– Доброе утро, – произнесла Алисия, протягивая Кейси свое водительское удостоверение. – Меня зовут Алисия Нельсон. Я работала ассистентом покойного доктора Бартлсби. Насколько я понимаю, его останки привезены сюда?
Кейси смерил ее лишенным всякого выражения взглядом.
– Мэм, мы не оглашаем информацию такого рода, чтобы уберечь родственников покойного.
Она кивнула и достала из сумочки белый конверт.