Батчер Джим. Барабаны зомби

   – Выбора нет, – возразил я. Он кивнул. Встал и протянул мне руку. Я схватился за нее и поднялся, ожидая, что пошатнусь, или вырублюсь, или меня стошнит от боли. Не случилось ни того, ни другого, ни третьего. Боль никуда не делась, но она не мешала мне ни двигаться, ни думать. Баттерс уставился на меня и покачал головой.
   Я нашел свой посох, подобрал его и пошел к стендам с экспозицией Буффало Билла. Баттерс забрал свечу, и они с Мышом двинулись за мной. Я огляделся по сторонам, потом взял длинный, толстый электрический шнур, тянувшийся по полу от розетки в стене к стенду посередине помещения. Я рывком выдернул его из гнезд с обоих сторон и смотал аккуратными кольцами. Покончив с этим, я протянул его Баттерсу.
   – Что вы делаете? – спросил он.
   – Подготовительная работа, – ответил я. – Я все узнал про Темносияние.
   Баттерс зажмурился.
   – Правда? Как?
   – Магия, – хмыкнул я.
   – Ладно, – кивнул он. – Так что вы узнали?
   – Что это не ритуал. Это большое заклятие, – объяснил я. – Оно основано на том, чтобы собрать воедино чертову уйму темной духовной энергии.
   – Какой, например? – поинтересовался он.
   – Самой разной. Некромантической энергии, окружающей оживленных мертвецов. Хищных духов древних охотников. Всего страха, что разрастается с наступлением темноты. Плюс к этому последние годы в районе Чикаго имеют место серьезные завихрения магических энергий. Ученики Кеммлера могут заставить и эти завихрения работать на себя.
   – А что потом?
   – Они соберут это все и заставят вращаться по большому кругу. Это создаст своего рода смерч, воронку, которая закачает всю эту энергию в того, кто пытается поглотить ее. Фьють. Мгновенное обожествление.
   Он нахмурился.
   – Я, конечно, плохо разбираюсь в ваших магических штучках, но на слух это довольно опасно.
   – Блин, еще бы, – согласился я и пересек галерею к стенду с упряжью для верховой езды. – Это все равно что пытаться вдохнуть торнадо.
   – Черт подери, – сказал Баттерс. – Но чем это нам поможет?
   – Во-первых, я выяснил, что сам по себе смерч смертельно опасен. Он высасывает жизнь из всех живых существ в непосредственной близости от него.
   – Он всех убьет? – поперхнулся Баттерс.
   – Не сразу. Но когда чародей в воронке втянет в себя энергию, это создаст некоторое подобие вакуума. И этот вакуум высосет всю жизненную энергию в радиусе мили.
   – Боже праведный. Это же убьет тысячи людей.
   – Только если они завершат заклинание, – возразил я. – До тех пор, чем дальше вы от него, тем меньше угроза. Однако для того, чтобы оказаться вблизи воронки и не погибнуть, необходимо окружить себя собственной некромантической энергией.
   – То есть, подходят только те, с призраками или зомби? – спросил он.
   – Именно так, – я снял с крюка седло, потом второе. Повесив их на концы посоха, я положил его на плечо наподобие коромысла и начал спускаться по лестнице.
   – Все-таки постойте, – сказал Баттерс. – Что вы собираетесь делать?
   – Пробиться к центру воронки, – ответил я. – Это заклинание отнимает чертову уйму сил. Мне плевать, насколько силен Коул. Если я нападу на него в момент, когда он попытается напиться из воронки, это лишит его концентрации. Заклятие рухнет. Отдача убьет его.
   – И все будет хорошо? – спросил он.
   – Таков план.
   Он кивнул, потом вдруг застыл как вкопанный. Я бкувально кожей ощущал его взгляд, буравящий мою спину.
   – Но. Гарри… Чтобы пробиться туда, вам придется самому призвать мертвых.
   Я остановился и посмотрел на него через плечо.
   В глазах его забрезжила догадка.
   – И вам нужен барабанщик.
   – Угу.
   Он поперхнулся.
   – А у вас… у вас не будет неприятностей с вашими коллегами из-за этого?
   – Возможно, – кивнул я. – Впрочем, есть формальные детали, которые я могу обернуть в свою пользу.
   – Что вы хотите сказать?
   – Законы Магии касаются нарушений, направленных против родных человеческих собратьев. То есть, формально нарушением считается только использование человеческих трупов.
   – То вы говорили, что только их и призывают.
   – Верно. Поэтому, поскольку некромантией согласно Законам Магии считается лишь использование человеческих трупов, никто и никогда не думал о других вариантах. Сумасшедшие некроманты призывают лишь людей. Здравомыслящие чародеи вообще не занимаются некромантией. Думаю, никто раньше не пытался проделать ничего подобного.
   Мы спустились на первый этаж музея.
   – Это будет опасно, – сказал я Баттерсу. – Мне кажется, у нас может получиться, но обещать ничего не могу. Я не знаю, смогу ли защитить вас.
   Баттерс с серьезным лицом не отставал от меня.
   – Вы же не сможете проделать этого без помощи. А если вы не сделаете этого, заклятие убьет тысячи людей.
   – Да, – кивнул я. – Но я не вправе приказывать вам помочь мне. Я могу только просить.
   Он облизнул пересохшие губы.
   – Что-что, а ритм я отбивать могу, – заявил он.
   Я кивнул и подошел к нужному мне месту. Я снял с плеч свое импровизированное коромысло и плюхнул седла на пол. Я чуть задыхался от усилия, хотя боли и усталости почти не замечал.
   – Вам нужен барабан.
   – Там, наверху, несколько тамтамов. Пойду, возьму один.
   Я покачал головой.
   – У них звук слишком высокий. Ваш костюм для польки ведь лежит еще в багажнике Жучка, так ведь?
   – Да.
   Я кивнул. Потом поднял взгляд. И еще выше. И еще. Новая вспышка молнии осветила белую, кошмарную громаду Сью – самого полного скелета тираннозавра, найденного до сих пор людьми.
   – О’кей, Баттерс, – сказал я. – Сходите за ним.

Глава тридцать девятая

   Ко времени, когда мы выбрались на улицу, гроза превратилась в злобного, разнузданного зверя. Дождь хлестал уже не как из ведра, а как из… не знаю, чего-то большого. Ветер завывал голодным волком, молнии вспыхивали в небе практически непрерывно, а раскаты грома слились в непрерывный рокочущий рык. Такая гроза случается раз или два в столетие – я таких, во всяком случае, еще не видел.
   Но, конечно, все это являлось не природным феноменом, а побочным эффектом магических сил, сгустившихся над городом. Напряжение, страх и злоба горожан вливались в вихри темных энергий, клубившихся над Чикаго, а присутствие Эрлкинга – я слышал время от времени вой его гончих псов сквозь раскаты грома – только подстегивало этот безумный вихрь.
   Как мог, я прикрыл глаза рукой, вглядываясь в раздираемое молниями небо. И там, в нескольких милях к северу от нас, я нашел то, что искал – медленное, тяжеловесное круговращение грозовых туч, зловещую, но по-своему прекрасную спираль из огня, воздуха и воды.
   – Вон! – крикнул я Баттерсу, трудом перекрывая грохот грозы, и ткнул пальцем в том направлении. – Видите?
   – Боже мой! – выдохнул он, вцепившись в мои плечи, чтобы не упасть – однако его басовый барабан продолжал равномерно ухать у меня за спиной. – Это оно и есть?
   – Оно и есть, – подтвердил я, стряхнул воду с глаз и вцепился правой рукой в луку седла, чтобы не потерять равновесия. – Начинается.
   – Ну и разгром, – заметил Баттерс, оглядываясь на битый кирпич, обломки, осколки стекла и рваный проем, зиявший на месте парадного входа в музей. – Ну и как она, ничего?
   – Сейчас узнаем, – прорычал я. – Н-ноо, любимая!
   Я положил левую руку на шершавую, словно обсыпанную галькой шкуру своего скакуна и послал его вперед. Седло дернусь, и я крепче вцепился в луку, чтобы не вылететь.
   Первые несколько шагов оказались самыми тяжелыми. Седло держалось на спине под таким углом, какой у лошади бывает только тогда, когда она встает на дыбы. Однако по мере того, как мой скакун набирал скорость, тело его наклонялось вперед, и в конце концов спина его сделалась почти параллельна земле.
   Я не знал этого раньше, но, как выяснилось, тираннозавры могут при необходимости шевелить задницей.
   Длиной Сью не уступала городскому автобусу, но даже вес не мешал ей двигаться мощно и грациозно. Когда я одел ее кости заряженной эктоплазмой, они покрылись слоями мышц и толстой, но неожиданно гибкой кожей. Кожа была серая, но на голове, спине и боках она покрывалась узором из черных пятен, напоминавших пятна на шкуре ягуара. И как только я собрал ее тело, мне не пришлось долго искать древний дух хищника, который привел ее в движение.
   Возможно, потенциальная сила человеческих останков мощнее, чем у животных. Но чем древнее останки, тем больше магии можно в них закачать – а возраст Сью насчитывал шестьдесят пять миллионов лет.
   Силы в ней хватало. Черт, Силы с большой буквы «С».
   Я пристегнул седла примерно в том месте, где шея переходила в тело. Длины подпруг, конечно, не хватило, и мне пришлось импровизировать, привязав к ним длинные электрические шнуры. Потом мне пришлось здорово попотеть, затаскивая на борт Баттерса, чтобы он при этом не сбился с ритма, лишив меня контроля над моим динозомби. Но Баттерс справился.
   Сью испустила басовитый вопль, от которого содрогнулись окружающие дома и вылетели стекла из нескольких окон, и рванула вперед по опустевшим улицам. Тропический ливень и свирепая гроза разогнали всех по домам, но даже так случались землетрясения, менее заметные, чем несущийся во весь опор тираннозавр рекс. Земля тряслась под ее ножищами в буквальном смысле этого слова. На асфальте за нами оставалась цепочка пятен продавленного, растрескавшегося асфальта.
   И еще один факт о тираннозаврах о котором, бьюсь об заклад, вы прежде не догадывались: они не слишком маневренны. В первый раз, когда я попытался повернуть налево, Сью не вписалась в поворот – даже ее мощные мышцы не справились с чудовищной инерцией. Она вылетела на тротуар, раздавила в лепешку три подвернувшиеся под ноги машины, сбила два фонарных столба, походя лягнула еще одну небольшую машинку, которая подлетела в воздух и приземлилась на крышу, а также высадила все до единого окна первых двух этажей здания, по которому хлестнула своим хвостищем в попытке удержать равновесие.
   – О Господи! – взвизгнул Баттерс. Он цеплялся за меня обеими руками, свесив ноги по бокам и беспрестанно шевеля ими, чтобы закрепленный у него на спине барабан ни на минуту не прекращал ухать.
   – Надеюсь, они застрахованы! – крикнул я в ответ. Слава Богу, улицы в эту ночь были пусты. Я сделал себе зарубку на память – притормозить немного Сью перед следующим поворотом – и сосредоточился, не отпуская виртуальных поводьев.
   Перед самым поворотом на Лейк-Шор-драйв мы наткнулись на блокпост национальных гвардейцев. Пара армейских «Хаммеров» стояла со включенными фарами, упираясь в дождь и темноту бесполезными конусами света. Двое несчастных солдатиков в плащ-палатках сиротливо жались к перегородившим проезд деревянным барьерам. При виде Сью они разинули рты, темневшие на белых как мел лицах. Один так просто выпустил из рук свой автомат, и тот брякнулся на асфальт.
   – Прочь с дороги, козлы! – заорал я.
   Оба метнулись в сторону. Ножища Сью расплющила капот одного из «Хаммеров», припечатав его к асфальту, а потом блокпост остался позади, и мы грохотали дальше по улице в сторону Ивенстоуна.
   – Ха! – заметил я, оглянувшись через плечо. – Хотелось бы услышать, как они объяснят это своему начальству.
   – Вы раздавили эту тачку! – крикнул Баттерс. – Прямо как каток живой! – он задумчиво помолчал. – Эй, – оживился он. – Мы, случайно, не заглянем в гости к моему боссу? А то он все уши уже прожужжал насчет своего нового «Ягуара»
   – Может, потом. А пока смотрите в оба, – бросил я ему. – Она гораздо быстрее, чем я думал. Еще минута, и мы будем на месте, – я пригнулся, подныривая под край рекламного щита. – Что бы ни случилось, не сбивайтесь с ритма, ясно?
   – Конечно, – откликнулся Баттерс. – Стоит мне остановиться, как динозавру кранты.
   – Нет, – крикнул я через плечо. – Стоит вам остановиться, и динозавр начнет делать все, что ему в его чертову башку втемяшится.
   Из переулка, мимо которого мы проносились, послышались крики – нас увидел еще один патруль национальных гвардейцев. Сью повернула к ним огромную голову и испустила новый рык, от которого повылетало еще сколько-то окон, а гвардейцы просто попадали. Я ощутил, как в вызванной мною из небытия твари пробуждается дикий, ненасытный голод, словно дух ее начал припоминать прелести давным-давно ушедшей жизни. Я снова дотронулся до шеи Сью, и она нехотя повернула морду обратно.В ушах звенело эхо последнего рыка, и я оглянулся через плечо посмотреть, как там Баттерс. Он изрядно побледнел.
   – Если эта скотина сорвется с цепи, – заметил он, – выйдет довольно погано.
   – Поэтому не прерывайте ритма, – кивнул я. – Если Сью пойдет вразнос, мне даже страшно представить себе, что она может наворотить. Вспомните, чем кончился «Парк Юрского Периода – II».
   Мы ворвались в Ивенстоун, первый из ближних чикагских пригородов, отличающийся от центра в основном наличием некоторой зелени на улицах и чуть большим процентом малоэтажной застройки. Впрочем, поскольку от городского центра его отделяет всего два-три квартала, он смахивает больше на угнездившийся в городе парк.
   Я более-менее аккуратно повернул Сью налево, на Шеридан, вовремя притормозив, чтобы не вылететь с проезжей части. Меня вдруг потрясло то, какими хрупкими показались мне эти домики. Господи, да еще одна такая ошибка, как та, что допустил я на первом повороте в центре, и дело не ограничится выбитыми окнами – от дома просто камня на камне не останется. Волей-неволей мне пришлось подумать о том, как бы держаться поосторожнее среди тех самых людей, которых я старался защитить – взрослых и детей, нормальных, по большей части достойных горожан, которые просто хотели жить тихой, мирной жизнью.
   С другой стороны, если я не потороплюсь и не остановлю Темносияние, во всех домов, которые мы миновали сейчас, не останется никого, кроме мертвых.
   Дождавшись следующей долгой вспышки молнии, я всмотрелся в небо. То, что я увидел, мне не понравилось. Тучи закручивались быстрее, круг их все расширялся, и в нем появились новые, неестественные цвета и оттенки. И мы находились уже почти в самом центре этого коловращения.
   Я свернул Сью на боковую улицу, и тут меня коснулось облако сгущавшейся впереди энергии. Струи ее клубились и извивались, терзая мои магические чувства, пронизывая меня то жаром, то ледяным холодом, то какими-то другими ощущениями, которым и эпитета не подберешь. Я съежился, пытаясь не дать им лишить меня концентрации.
   Где-то впереди складывали заклятие, орудующее магической энергией. Чертовой уймой энергии.
   – Вон! – махнул рукой Баттерс. – Вон туда, к колледжу!
   Блеснула молния, и, поворачивая Сью, я увидел поверх ее огромной башки Стражей, из последних сил отбивавшихся от наседавшего противника.
   Похоже, положение их было отчаянное. Люччо расставила их кругом, защищавшим горстку… блин-тарарам, это же были дети! Кучка детей в ярких карнавальных костюмах… ну да, Хэллоуин ведь. Маленький отряд отступал с середины улицы; Морган возглавлял группу, Люччо прикрывала ее сзади, Йошимо, Ковальский и Рамирес – с флангов.
   На моих глазах из теней вынырнуло и бросилось на них с дюжину полуразложившихся фигур. За ними выбегали из темноты все новые, издавая на бегу безумные, полные злобы вопли.
   Люччо повернулась, чтобы отразить атаку, и, видит Бог, вот тут я воочию увидел разницу между сильным, но не слишком ловким молодым чародеем и мастером боевой магии.
   Из ее левой руки вырвался огонь – не толстая струя, какими орудовал я, но тонкая как игла нить, такая яркая, что свет ее больно резал глаза. Она описала ей дугу на уровне бедра, и первая волна атакующих зомби полетела на землю под треск горящей плоти. Вторая волна накатилась следом за первой. Люччо стиснула одного из них незримой магической хваткой и швырнула на бегущих следом. В результате из второй волны к оборонявшимся прорвалось лишь двое зомби.
   Люччо поднырнула под раскинутые руки первого, поймала его за запястье и отшвырнула в сторону одним из приемов, которые я уже видел в исполнении Мёрфи. Второй замахнулся на нее тяжелым как молот кулачищем, но в это мгновение узкий клинок, который она носила на поясе, вынырнул из ножен и отсек эту руку у самого локтя. Еще одно движение послало в клинок заряд энергии, который я ощутил даже издалека, и она нацелила его в голову зомби. Клинок легко коснулся мертвой плоти, блеснула вспышка, и зомби мешком повалился на землю – магия, приводившая его в движение, не выдержала соприкосновения со светлой магией Люччо.
   Меньше, чем за пять секунд Люччо уничтожила десятка три зомби, и это даже трудно было назвать боем.
   Впрочем, пожалуй, командующим Стражами тоже становятся не за коллекцию пивных пробок.
   Мой взгляд метнулся вперед, где разбирался с противником Морган. Он действовал не так изящно и с большей жестокостью, чем Люччо, но с теми же результатами. Он с силой топнул башмаком по земле, и живые мертвецы полетели наземь как кегли от удачного попадания. Взмах руки, командный выкрик – и на упавших зомби полетели комья земли и бетонные обломки. Он сжал кулак, и комья с силой устремились к земле, прорываясь сквозь плоть зомби, от которых остались лишь омерзительные, бесформенные клочья. Одна из тварей сохранила способность двигаться, и Морган раздраженно выхватил из ножен свой меч – тот самый, которым казнят чародеев, нарушивших Законы Магии. Он помедлил мгновение, выжидая, потом сделал им два коротких взмаха крест-накрест. Чик-чик, и от зомби осталось несколько шевелящихся кусков.
   Отдельным зомби все же удавалось время от времени прорываться то там, то здесь. Одного пригвоздил к земле зарядом невидимой энергии Ковальский. Йошимо взмахнула рукой, и ветви росшего у дороги дерева потянулись вниз, обвились вокруг шеи живого мертвеца и вздернули его вверх. Рамирес со свирепой улыбкой на лице косил наседавших на него зомби каким-то ярко-зеленым лучом; я такого раньше не видел. Попавший под его удар зомби просто рассыпался в труху. Второй поднырнул под луч и бросился на молодого Стража, но тот хладнокровно выхватил свой пистолет и с расстояния в десять футов всадил две пули ему в голову. Должно быть, он зарядил пистолет пулями со смещенным центром тяжести или чем-нибудь в этом роде: голова покойника разлетелась как гнилая тыква, и обезглавленное тело, дергаясь, повалилось на землю.
   Ни один из зомби не подобрался к перепуганным детишкам ближе, чем на десять футов.
   Все новые зомби выныривали из дождя и ночи, но Люччо и ее Стражи уверенно продвигались вперед, испепеляя, сокрушая, коля и рубя противника направо и налево, явно исполненные решимости доставить детей в безопасное место.
   Возможно, поэтому они не заметили подлянки.
   Словно ниоткуда послышался рев мотора, и на улицу вылетел старый «Крайслер». Водитель резко повернул налево, машину занесло на скользкой от дождя мостовой, и она юзом понеслась прямо на маленький отряд. Никто из Стражей не смотрел в ту сторону.
   Я выкрикнул Сью команду и вцепился в седельную луку.
   Разбрызгивая воду из луж, машина смертоносной массой стали и стекла надвигалась на Стражей и детей.
   Голова Рамиреса повернулась в сторону машины, и он предостерегающе крикнул что-то. Но было слишком поздно. Атаки на группу не ослабевали, и нападавшие безмозглые твари совершенно не заботились о самосохранении. Они продолжали биться – даже если Стражам удалось бы увернуться от машины, нарушив боевой порядок, волна атакующих зомби захлестнула бы их и одолела по одиночке. До меня вдруг дошло, что именно эту тактику Гривейн применил при нападении на мой дом – тактику безжалостного принесения своих миньонов в жертву ради разгрома противника.
   Теперь уже все Стражи смотрели на надвигающуюся машину.
   Мышцы на ногах у Сью напряглись, и седло с силой поддало мне по пятой точке.
   Одна из маленьких девочек взвизгнула.
   А потом тираннозавр одним прыжком перемахнул через осажденных Стражей. Одной трехпалой ногой Сью приземлилась на мостовую, другая угодила аккурат по капоту «Кадиллака» – так атакующий ястреб хватает кролика. Послышался оглушительный скрежет сминаемого металла, и седло подо мной снова с силой дернулось.
   Я перегнулся вбок посмотреть, что случилось. Капот и двигатель машины сплющились в лепешку толщиной фута полтора. На моих глазах Сью до смешного птичьим движением изогнула шею, распахнула свою чудовищную пасть и сорвала с «Кадиллака» крышу.
   Внутри машины обнаружился Ли Хань в черной рубахе и шортах. Во лбу его зияла рваная дыра, и из нее хлестала, заливая лицо, черно-зеленая кровь. Взгляд его широко раскрытых глаз был совершенно пуст, и я решил, что он рассадил голову о руль или ветровое стекло, когда Сью резко остановила его машину.
   Ли Хань тряхнул головой и принялся выбираться из машины. Сью снова взревела, и звук этот, должно быть, изрядно напугал Ли Ханя, потому что он резко дернулся и ничком упал на мостовую. Сью снова наклонилась, раскрыв пасть, но вурдалак поспешно уполз от нее под машину. На этот раз Сью просто лягнула машину, и та, разбрасывая по дороге стекла и мелкие железки, кувырком полетела по улице.
   Вурдалак завизжал и с нескрываемым ужасом уставился на Сью, закрыв голову руками.
   Сью его проглотила. Ам… конец вурдалаку.
   – Чего это он? – немного испуганно крикнул Баттерс. – Закрыл голову руками – и все? Он что, того юриста не видел в кино?
   – Те, кто не извлекает уроков из истории, обречены повторить их, – отозвался я, резко разворачивая Сью. – Держитесь!
   Я направил Сью на толпу зомби, окружавшую отряд Стражей, и позволил ей оттянуться. Сью чавкала, и топала, и швыряла зомби на полсотни футов в воздух взмахами хвоста. Одного зомби она припечатала хвостом к стене с такой силой, что он так и остался висеть на ней, растопырив руки-ноги, как фигурка с магнитом на дверце холодильника.
   Через пару минут ряды зомби поредели настолько, что эффективность наших действий снизилась на порядок, поэтому я повернул Сью к Стражам. Пока я прикрывал их отступление, они прорвались-таки с улицы, и я увидел, как Люччо взмахом руки направляет последних двух детей в дверь ближайшего здания, за которой я увидел Рамиреса.
   Остановив Сью у дома, я приказал ей опуститься на землю и повернулся к Баттерсу.
   – Пошли. Только чтоб барабан не смолкал.
   Мы соскользнули с седел на землю и перебежали под дождем к двери, у которой стояла Люччо.
   – Привет всем, – сказал я. – Извините, припозднился немного.
   Люччо уставилась на меня, потом на динозавра. Во взгляде ее смешивались удивление, злость, благодарность и отвращение.
   – Я… Dio, Дрезден! Что вы наделали!
   – Это не смертный человек, – сказал я. – Это животное. Вы ведь знаете, что законы защищают только нашего брата чародея и смертных людей.
   – Это… – казалось, ее вот-вот вырвет. – Это некромантия, – выдавила она из себя.
   – Это необходимость, – хрипло возразил я и ткнул пальцем в небо. – Видели, как закручивается воронка?
   – Да. Что это?
   – Темная энергия. Кеммлеровы детки хотят призвать ее вместе со всеми тенями, до которых дотянутся, и если им это удастся, и один из них станет богом…
   Глаза у Люччо расширились: она поняла, чем это грозит.
   – Образуется вакуум, – договорила за меня она. – И он засосет всю магию. Всю жизнь.
   – Именно,– подтвердил я. – И они должны будут находиться как раз там, под жерлом воронки. Но если туда попытается проникнуть кто-либо, не защищенный полем некромантической энергии, воронка высосет его насухо еще на ближних подступах. Нам необходимо попасть туда, чтобы помешать им. Вот почему я позаимствовал вот эту малышку. Так что не капайте мне на мозги насчет Законов Магии… или, по крайней мере, отложите это на потом – слишком многие жизни поставлены на карту.
   На мгновение лицо ее исказилось от гнева, и она открыла рот. Потом нахмурилась и закрыла рот.
   – Откуда у вас эта информация?
   – Книга Кеммлера, – коротко ответил я.
   – Вы ее нашли?
   Я поморщился.
   – Ненадолго. Гривейн наскочил на меня и отобрал.
   Баттерс, переводя взгляд с меня на нее и обратно, маршировал на месте, ритмично громыхая барабаном.
   Люччо покосилась на него и глубоко вздохнула.
   – А это кто?
   – Барабанщик, необходимый мне для осуществления этого, – ответил я. – И мой хороший друг. Он спас мне жизнь сегодня, меньше часа назад. Баттерс, это миссис Люччо. Капитан, это Баттерс.
   Люччо галантно поклонилась Баттерсу, на что он ответил, неловко дернув головой.
   – Где это вы отыскали этот детский сад? – поинтересовался я.
   Она поморщилась.
   – Этот дом – жилой комплекс. Мы добрались сюда практически одновременно с первыми зомби. Кто-то из родителей кричал, что дети отправились в колледж на маскарад по поводу Хэллоуина. Спасти женщину, которая за них отвечала, нам не удалось, но детей мы, по крайней мере, оттуда вывели.
   Я прикусил губу, глядя на Люччо.
   – Ваша цель – отстрел темных чародеев. И вы задержались, чтобы вывести из-под огня нескольких детей? Я думал, Стражи сначала шинкуют нехороших парней, и только потом занимаются гражданскими лицами.
   Она задрала подбородок и задумчиво посмотрела на меня.
   – Это так вы о нас думаете?
   – Да, – кивнул я.
   Она нахмурилась и опустила взгляд на рукоять своего меча.
   – Дрезден… как правило, Стражам не до сострадания или сентиментальности. Но… но это же дети. Я не горжусь всем тем, что я совершила как Страж. Но я скорее сама скормлю себя демонам, чем позволю погибнуть ребенку.