Страница:
Итак, школа Кришнамачарьи — Паттабхи Джойса вообще не имеет какого-либо отношения к древней индийской традиции. Айенгар тем и велик, что он изучил «Йога-сутру», сопоставил её с собственным опытом и решительно отверг какой-либо контроль дыхания в практике асан, тем самым отбросив тупиковый путь, уводящий от духовного развития, — по крайней мере, в той йоге, которую он практикует лично, а не её массовой модификации, преподающейся от его имени по всему миру.
Весьма важным является вопрос: кому какие пранаямы показаны? Существуют типовые варианты особенностей кровяного давления в легочном кровообращении, разделяющих людей на три большие группы. Первая — это гипертоники малого круга кровообращения (при этом общее давление может быть в норме). В состоянии покоя частота дыхания у них больше восемнадцати циклов в минуту (это тест для людей старше двадцати лет, детские параметры совершенно другие, от пятнадцати до двадцати лет норма — двадцать циклов в минуту, у пятилетних детей — двадцать шесть). У нормотоников — пятнадцать-семнадцать дыхательных циклов в минуту. У гипотоников — пятнадцать и менее.
К гипертоникам малого круга кровообращения относятся люди с такими заболеваниями, как бронхиальная астма, сердечная астма и легочное сердце. Для них показаны исключительно гиповентиляционные типы пранаям. Для гипотоников — гипервентиляционные. Для тех, у кого норма — те и другие. Если же нормотоник будет делать упор только, допустим, на пранаямы с замедлением дыхания, это может привести к сдвигу кислотно-щелочного баланса крови (при больших значениях времени дыхательного цикла). Поэтому здоровые люди обязательно должны практиковать как замедленные, так и убыстренные типы дыхания в качестве взаимодополняющих.
Теперь необходимо обсудить индивидуальный подбор начальной дыхательной пропорции для «полного дыхания». Делается это так. Соблюдая весь описанный выше алгоритм, нужно волюнтаристским образом назначить величину вдоха, скажем, десять секунд, соответственно, выдох составит тогда двадцать. Контрольное количество циклов — также два десятка. И вот я приступил к этой пранаяме. Пусть, выполняя положенное на сегодня количество дыхательных циклов, я не почувствовал ничего особенного, никаких затруднений. Хорошо. На следующий день, в то же время, в том же месте, в той же позе я снова выполняю те же двадцать циклов, с пропорцией, к примеру, пятнадцать — тридцать. И чувствую, что где-то циклу к восьмому возникает напряжение — значит пропорция завышена, и я прекращаю дыхательную практику. На третий день я выбираю пропорцию двенадцать-двадцать четыре, — одним словом, соль в том, чтобы подобрать такое время вдоха-выдоха, когда возможно выполнить двадцать циклов «под завязку», чтобы в пропорции вдоха и выдоха не было ни много, ни мало, а примерно в самый раз. Это и будет печка, от которой следует плясать в освоении «полного дыхания».
Вначале можно выполнять его не каждый день, но желательно не реже, чем раз в два дня. Затем перейти на ежедневную практику — всё те же двадцать циклов. И дышать до тех пор, пока не придёт автоматизм, не выработается новый стереотип, новый паттерн дыхания. Сколько времени это займёт — не знает никто. Может месяц, может год. После этого начнёт спонтанно расти сама дыхательная пропорция. Одновременно можно начать прибавление количества циклов в разовой тренировке — по одному циклу в две недели, в итоге дойти до сорока дыхательных движений за один раз. И так дышать дальше. Если всё нормально, то пропорция будет увеличиваться. Как уже говорилось — это будет происходить не линейно, причудливо, с остановками, может быть даже откатами, которые говорят о временном ухудшении функционального состояния организма. До каких величин дыхательной пропорции доберётся каждый — не знает даже господь Бог. Что же даёт человеку, будучи освоенным, полное дыхание йоги?
Сначала о частных эффектах. Когда пропорция вырастет до одного дыхания в две минуты, вы навсегда распрощаетесь с головной болью (если, конечно, она раньше вообще была, не имеет органического происхождения, и по голове никогда особенно сильно не били), бессонницей, простудными явлениями, заболеваниями легких и отчасти — внутренних органов. Механическое воздействие на легочную ткань приводит к общей самоиммунизации (самооздоровлению) организма. Растёт жизненная ёмкость легких, улучшается газообмен, а через него — обмен основной. Периодическое повышение содержания углекислоты в крови, тканях, спинномозговой жидкости способствует расширению сосудов, то есть ликвидирует их стеноз (сужение), конечно, лишь до какой-то степени. Оптимизируется нервная возбудимость, человек становится психологически «непробиваемым». Когда-то, практикуя задержки на выдохе, в качестве эксперимента я довёл их без малого до пяти минут. Это было поразительное ощущение. Вот я делаю задержку после выдоха. Через какое-то время приходит желание вдохнуть. В этот момент нужно расслаблять глаза внутри, на самом их дне, отпускать всё в теле и сознании. И наступает такая точка состояния, когда сознание на короткое мгновение исчезает, ты «проваливаешься», затем «всплываешь» — и дышать уже не хочется. Минута, вторая, третья, четвёртая, пятая... И тогда из мёртвой тишины возникают в ушах мерные, набатные удары сердца — пора выходить из задержки.
На фоне таких величин торможения дыхательного процесса спокойствие становится железным, ничто не способно вывести человека из себя.
При регулярной практике «полного дыхания» напрочь исчезает одышка. Можно бежать по лестнице хоть на двадцатый этаж — дыхание почти не сбивается. Мышцы сводит, ноги «не тянут», а «дыхалка» в норме.
Всё это частные эффекты, однако, кому что нужно. Полное дыхание весьма успешно справляется с астмой (если нет гормональной зависимости, возникшей при лечении). Возможность подолгу и легко задерживать дыхание делает весьма приятным отдых на море.
Ну, а по большому счёту, пранаяма предназначена для последующего успокоения сознания, предварительный уровень которого был достигнут в асанах. Предельные же величины дыхательных пропорций приносят глубокое успокоение. Когда пропорция переваливает за одно дыхание в три минуты, визуально кажется, что человек лежит словно каменный, дыхание практически незаметно. Считается, что дыхание в темпе пять минут за один цикл ведёт непосредственно к самадхи.
И последний штрих: в своём пределе пранаяма обеспечивает не контакт сознания с более глубоко расположенными слоями психики, а полное его подавление, в то время как процессы внутрипсихической коммуникации начинаются уже в самьяме. Отсюда мы можем заключить, что стадия пранаямы не должна быть абсолютизирована.
Глава 12
«Пратьяхара есть третий физиологический этап восьмиступенной йоги, последний из подготовительных к собственно психологическим ступеням. Пратьяхара — значит „оттягивание“, „отвлечение“ (разумеется: чувств от их предметов)» (Б.Л. Смирнов, «Книга о Бхишме», с.240).
«При отсутствии связи со своими объектами органы чувств как бы следуют внутренней форме сознания — это и есть отвлечение» («К.Й.», глава вторая «О способах осуществления...», 54).
Четыре века спустя Вьяса прокомментировал Патанджали в том смысле, что когда сознание перестаёт функционировать, органы чувств прекращают свою работу. Обычно такая остановка происходит либо во сне, либо при потере сознания. Но что случается при обратном развитии событий? На самом деле, говоря о стадии пратьяхары, мы имеем в виду реверсирование восприятия и сенсорную депривацию — блокирование поступления внешних раздражителей к мозгу по обычным пяти каналам восприятия.
Во время грамотной практики асан в Хатха-йоге отрыв органов чувств от воспринимаемых объектов уже до какой-то степени осуществляется по каналам зрения и слуха, это частичная депривация, а полная может быть осуществлена естественным или специальным путём. Естественный — это когда йог находится, например, в пещере и там медитирует. Специальный, — когда сознательно организуются условия для сенсорной блокады восприятия: тихое место, закрытые глаза, длительная обездвиженность в медитационных асанах. Запахов нет, либо присутствует только дымок курительных палочек, способствующий некоторому расслаблению нервной системы. Вкусовой анализатор также не задействован. И в этих условиях начинается и проходит медитационная практика, при наработке навыков погружения отсутствие внешних помех уже не так важно.
Иными словами, пратьяхара не существует сама по себе, она всегда есть необходимый, но проходной этап для поворота развития внутрипсихических событий на иные линии развития. Это стадия переключения либо дозированного опустошения сознания, которое «отворачивается» от внешнего мира, переносит внимание на ощущения в теле, его процессы, либо на своё собственное содержание, и обычный сенсорный поток заменяется информацией иного «сорта».
Чем мы воспринимаем внутренние ощущения в теле? Мы их чувствуем в связке со вниманием, осязание после длительной тренировки начинает различать и воспринимать глубинные события организма. Слух становится способным улавливать низкочастотные звуки работы органов тела, его процессов. Зрение предоставляет внутренний экран для образов, который в результате целенаправленной работы начинает предъявлять внутреннюю динамику бессознательного. В определённых состояниях сознания могут сработать обоняние (кстати, обонятельные рецепторы являются единственными нервными клетками, которые восстанавливаются каждый месяц на протяжении всей жизни человека) и вкус, но при этом они не регистрируют действительность, но спонтанно «обслуживают» модели проявления ментального, а не реального мира.
Когда процесс медитации станет достаточно глубоким, то даже сильные воздействия извне оказываются не с состоянии «пробить» торможение восприятия.
Известно, что состояния погруженности в самьяме йоги возможны как с закрытыми, так и с открытыми глазами. В экспериментах у находящегося в глубокой медитации на внешнем объекте профессионального йога Свами Рамы регистрировали биотоки мозга, воздействуя при этом на его открытые глаза магниевой вспышкой. Энцефалограмма этого не показывала, глаза йога не реагировали на световой раздражитель предельной силы. Как это объяснить?
Около тридцати лет назад в интереснейших исследованиях нейрофизиологи установили, что мы видим то, что видим только потому, что глазные яблоки непрерывно «дрожат». Частота этого тремора (дрожи) от восьмидесяти до ста двадцати колебаний (герц) в секунду. Если движение глазных яблок относительно воспринимаемого объекта каким-то образом остановить, то он исчезает из поля зрения, остаётся лишь пятно сплошной светло-серой пелены, которую учёные назвали «нуль-цветом».
Теперь сопоставим эти данные с одной из психотехник, основанных на базе тантрического метода «Чидакашадхарана» («созерцание внутреннего пространства»), который подробно разобран в главе «Самьяма». Следует сесть в одну из традиционных медитативных поз, с прямой спиной, закрыть глаза, в тишине, соблюдая все необходимые условия, — и созерцать экран сознания (подразумевается, что первоначальная работа с вытесненным материалом уже проведена и увенчалась успехом). Наблюдая в течение достаточно долгого времени плывущие образы либо просто неопределённое мерцание экрана ума, вы в какой-то момент сможете уловить, что каждой смене образа соответствует микроскопическое движение глазных яблок. Конечно, всё это относится к тем, кто видит образы, для прочих, у кого репрезентативные системы иные, вся описываемая картина развития событий может сильно отличаться, специалистам по изучению мозга известно, что «...При полной идентичности предъявляемых стимулов направленность внимания на восприятие слуховых или зрительных стимулов радикально меняет рисунок возбуждения мозговых структур» (Н.Бехтерева, «Магия мозга и лабиринты жизни», с.108).
Когда долгое время спустя появится возможность контроля и вы научитесь замедлять это движение глаз, то неупорядоченное самопроизвольное сканирование образов сознанием также замедлится. Если удастся полностью остановить упомянутые движения, мелькание полностью прекратится, образ чего бы то ни было застынет, и тогда его можно будет созерцать.
Очевидно, глубочайшая мышечная и ментальная релаксация при соответствующем количестве практики даёт возможность на какое-то время обеспечить глазам полную физиологическую неподвижность, что при бодрствующем сознании, казалось бы, абсолютно невозможно. Но это — йога.
И тогда, если субъект наблюдал какой-то внешний предмет, пусть даже его образ исчезнет из поля зрения, он останется в сознании как мыслеобраз. При каких условиях йог в этом состоянии будет видеть «нуль-цвет» либо картину того, что зрение воспринимало перед полным торможением своей функции — неизвестно. Мне не попадались данные серьёзных исследований по этой теме. Однако тексты психотехник утверждают, что у йога даже в состоянии глубокого торможения (одним из условий которого является остановка движений глаз) может сохраняться образ воспринятого (очевидно, опять-таки речь идёт о тех, кто хорошо видит образы). И с какого-то момента между тем, что йог созерцает, и его глазами невозможно создать преграду, потому что образ видимого становится статичным — при «остановленных» глазных яблоках сохраняется уже только в его сознании как автономная проекция (подробнее см. гл. «Медитация и ощущения»).
При подобной глубине релаксации с какого-то момента не воспринимаются и тактильные раздражения, то есть йог способен не ощущать тепло или холод поверхностью кожи, очевидно, до каких-то величин этих воздействий. При определённой глубине торможения депривация становится абсолютной.
Как бы то ни было, пратьяхара может быть осуществлена самим адептом йоги при двух условиях: полная физическая неподвижность и максимально глубокая релаксация — только тогда появляется возможность самоизменения состояний сознания. Сатьянанда утверждает, что без аномально сильного (по европейской шкале понятий) расслабления ума и тела медитация, даже на своих начальных этапах, не может быть реализована успешно.
Для ученика йоги способность глубоко релаксироваться — это то же самое, что для математика владение дифференциальным и интегральным исчислением. Если неумелый, но настырный энтузиаст йоги попытается осуществить пратьяхару по своему разумению, то скорее всего с ним произойдёт то же самое, о чём в свойственной ему непередаваемой манере говорил Зощенко: «Муза мне долго не давалась, а когда далась, то даже вспоминать неудобно что у нас с ней получилось».
В своё время опыты по тотальной депривации проводили и у нас (скорее всего в ИМБП им. Газенко, хотя документальной информацией я не располагаю), и за рубежом (Станислав Лем, кстати, предвосхитил все эти исследования описанием «чертовой ванны» в одном из рассказов цикла «Навигатор Пиркс»). Результаты озадачивали. Выяснилось, что сознание не способно «зависать» надолго в сенсорной пустоте, в вакууме восприятия, тем более, что испытатели были людьми западного склада, не имеющими опыта интроспекции. Они не обладали навыками, которые помогли бы эффективно связать внимание-сознание с собственным телом либо его процессами, с дальнейшим переходом ко внутренней коммуникации. Если бы для испытуемых это было возможно, то полная блокировка восприятия прошла бы без проблем и «на ура».
На доступном европейцам уровне расслабления и покоя (двигаться испытателям категорически запрещалось, нужно было свободно лежать на воде с такой концентрацией солёности, которая не давала утонуть, глаза закрыты, уши законопачены) испытатель, сохраняя сознание (засыпать запрещалось), сначала (если располагал способностью к визуализации) наблюдал текущий, представленный в сознании жизненный материал: «Но мир обследовав кругом не отыскал нигде ни звука я: во мне — лишь вязких мыслей ком, вовне — лишь темень многорукая».
Либо, — если образное представление отсутствовало — не наблюдал ничего особенного кроме вспышек, мерцаний, световых полей, полос и т.д. Затем образы либо мысли начинали менять характер — появлялись воспоминания, приходящие из давно забытого. Одновременно возникали незнакомые ощущения в теле, которые, усиливаясь, начинали «играть», — это примерно то, что известно из опыта аутогенной тренировки, в процессе которой может возникнуть чувство потери тела, изменения его формы, уменьшения или разрастания отдельных частей. Одновременно может появиться иллюзия движения в пространстве — полёта, вращения и т.п.
Когда инерция процессов бодрствующего сознания испытателя иссякала, бессознательное начинало «показывать зубы». И вот это уже способен был вынести далеко не каждый, особенно — не понимая, что происходит.
А поначалу, в типовом ходе событий, начинались неуправляемые эмоциональные выплески из активного слоя вытесненного материала, сопровождающиеся соответствующими образами и ощущениями. Затем начиналось то, чему нет названия, и человек с помутившимся разумом в панике выскакивал, как пробка, на «поверхность» самого себя, словно с того света. На этом эксперимент, как правило, заканчивался. Время сохранения депривации определялось характерной для данной личности степенью устойчивости нервных процессов. Если испытатель и дальше пробовал удерживаться в депривации, появлялся невыносимый ужас, такие переживания и впечатления, которые практически никто не мог выдержать сколько-нибудь длительное время. Интересно, что бесцельное пребывание неподвижного сознания в сенсорном вакууме никогда не было целью йоги и даже не входило в методику начальных этапов медитации. Напротив, привычный поток раздражителей обязательно замещался чем-то конкретным.
Ф.И. Щербатской отмечал:
«...Внезапное просветление не приходит без тщательной подготовки. Будущий святой (достигший просветления посредством йоги) проходит длительный курс... тренировки, внимательно изучая все детали соответствующего философского построения; и тогда в момент внезапного озарения то, что он перед этим пытался понять лишь теоретически, возникает перед ним с ясностью жизненной реальности.
В Махаяне перед внутренним взором бодхисаттвы предстаёт совершенно иная картина, соответствующая теоретическому учению этой религии, нежели в Хинаяне» («Избранные труды», с.215).
В данном случае Щербатской говорит о йоге буддизма, но в рамках данной темы это не имеет никакого значения, поскольку инвариантно. Для нас главным является тот факт, что методами йоги созерцатели переживают виртуальную реальность, предписанную мифологией той религиозной доктрины, которая использует технику йоги. Четыре дхьяны являются специфическими этапами динамического развёртывания исключительно буддийской доктринальной иллюзии.
И далее: «Иллюзия нейтрализуется философским прозрением, но решительный и конечный шаг, который останавливает эмпирическую жизнь навсегда и трансформирует индивида в абсолют, осуществляется йогой» (там же, с.256).
Итак, пратьяхара есть этап реверсирования восприятия, переключения сознания на иные «рельсы», создание возможности для него «всматриваться» в себя для обретения неограниченных возможностей по моделированию иллюзий как религиозной направленности, так и любого произвольного содержания». Пратьяхара — «водораздел» между «внешней» (бахиранга) и «внутренней» (антаранга) частями восьмиступенной системы Патанджали. Немецкий физиолог Дитрих Эберт, поклонник философии буддизма, много лет изучающий йогу (для учёного неважно, если даже он делает это, интерпретируя данные, полученные другими исследователями, а не только в непосредственном личном опыте), говорит следующее: «Древнее санскритское слово „пратьяхара“ сегодня можно было бы определить как функциональное прерывание афферентных связей. Такое прерывание, по-видимому, является характерной особенностью концентрирующей медитации. Что же касается раскрывающих медитаций (где объект пассивной концентрации либо находится вовне, либо вообще не определяется), то внимание просто повышено и направлено вовне. Наблюдаемый при этом постоянный альфа-ритм, очевидно, связан со стабилизированным изображением на сетчатке» (Ф.А.Й, с.103-104).
Как бы то ни было, пратьяхара является специфическим этапом Раджа-йоги, она абсолютно необходима, но почти никогда не предоставлена в «чистом виде», воспроизводясь каждый раз в каждой конкретной психотехнике, с соответствующим акцентом на каком-либо компоненте общего сенсорного потока, представленного в сознании данной личности. Неподвижность тела в асанах или медитации необходима для блокировки движения и связанного с ним осязания.
Визуализация, всё более усугубляющиеся стадии самьямы — это всегда полное торможение восприятия по зрению и слуху, с одновременным использованием одного из этих пяти коммуникационных каналов для представления сознанию информации, содержащейся в глубинных слоях психики, обычно не имеющих прямой связи с личностью — бодрствующим сознанием. Любое состояние самоуглубления свидетельствует о «наличии» элемента пратьяхары, о том, что она уже «случилась» в каком-то «количестве» и может быть усилена.
Стадии пратьяхары также могут быть проявлены по-разному. Одно дело, когда вы не ощущаете тела в силу его неподвижности, другое — почти полная потеря болевой чувствительности в глубоких состояниях погружения. Общая полная релаксация тела всегда и однозначно является основой пратьяхары, будь то «чертова ванна» Лема, водная депривация Джона Лилли или погребение индийских йогов.
С определённой стадией отвлечения чувств от объектов внешнего мира мы имеем дело в традиционной практике Хатха-йоги. Более того, я категорически утверждаю, что без наличия такого опыта человек никогда не приобретёт начальные навыки пратьяхары, которые затем могут быть автоматически применены при освоении отдельных психотехник.
Типовой ход событий в любой асане следующий:
— принять предварительную форму позы и расслабить тело;
— направить внимание на ощущения, которые появляются в теле из-за сохранения данной его формы, натяжения сухожилий, усилия в мышцах, короче, — из-за работы любого свойства, вызванной приближением к пределу диапазона гибкости, — и расслабиться так, чтобы эта работа ушла под порог восприятия и оставалась там всё время выдержки позы, будучи не воспринимаемой сознанием;
— когда этот этап выполнен, следует релаксация самого сознания, которая заключается в торможении присущей ему внутренней динамики привязкой внимания к дыханию, общей однородности релаксационного фона либо монотонному тремору глазных яблок — при открытых глазах;
— когда состоялся и этот этап, сенсорная депривация в первом приближении завершена, и появилась возможность либо для самоизменений в психосоматике, либо для обратной коммуникации.
Итак, сначала мы прекратили перемещение тела в пространстве. Затем следует полная стабилизация его формы, в медитации — на длительное время, в асанах — на относительно короткое. После этого в практике Хатха-йоги прекращается внешнее восприятие, и в полной ментальной пустоте происходит необходимая работа с ощущениями, Это и есть состояние частичной сенсорной депривации, начальный этап пратьяхары, только при наличии которого в опорно-двигательном аппарате происходит гомеопатическое по величине фундаментальное изменение базовых диапазонов движения. Оно в свою очередь является пусковым фактором внутрисистемной регенерации. Сознание при этом остаётся бодрствующим, но «тонус» его весьма понижен, и восприятия внешнего мира не существует. Когда время экспозиции любой асаны переваливает за пять минут, она по существу превращается в медитационную, стадия работы с ощущениями пройдена, и при сохранении необходимых параметров пратьяхары имеет место самьяма.
Глава 13
Предлагаемая схема структуры человеческой психики в общих чертах соответствует концепциям аналитической психологии, для наглядности и удобства изложения отчасти скорректирован её общий вид.
Учитывая, что тело и психика каким-то образом совпадают, нулевая линия является в схеме условной гранью, которая отделяет субъекта, представленного индивидуальной материей тела и её частью — мозгом (материальным субстратом психики), от объектного мира, который, собственно, в психике и отражается.
Слева в схеме — Макрокосмос, являющийся бесконечной многомерной сетью превращений энергии, справа — схематический вид индивидуальной психической субстанции, организованной так, что в ней потенциально скрыт типовой фрагмент бесконечности или Единого, содержащий в свёрнутом виде историю как человеческого рода, так и всего живого на планете Земля.
Весьма важным является вопрос: кому какие пранаямы показаны? Существуют типовые варианты особенностей кровяного давления в легочном кровообращении, разделяющих людей на три большие группы. Первая — это гипертоники малого круга кровообращения (при этом общее давление может быть в норме). В состоянии покоя частота дыхания у них больше восемнадцати циклов в минуту (это тест для людей старше двадцати лет, детские параметры совершенно другие, от пятнадцати до двадцати лет норма — двадцать циклов в минуту, у пятилетних детей — двадцать шесть). У нормотоников — пятнадцать-семнадцать дыхательных циклов в минуту. У гипотоников — пятнадцать и менее.
К гипертоникам малого круга кровообращения относятся люди с такими заболеваниями, как бронхиальная астма, сердечная астма и легочное сердце. Для них показаны исключительно гиповентиляционные типы пранаям. Для гипотоников — гипервентиляционные. Для тех, у кого норма — те и другие. Если же нормотоник будет делать упор только, допустим, на пранаямы с замедлением дыхания, это может привести к сдвигу кислотно-щелочного баланса крови (при больших значениях времени дыхательного цикла). Поэтому здоровые люди обязательно должны практиковать как замедленные, так и убыстренные типы дыхания в качестве взаимодополняющих.
Теперь необходимо обсудить индивидуальный подбор начальной дыхательной пропорции для «полного дыхания». Делается это так. Соблюдая весь описанный выше алгоритм, нужно волюнтаристским образом назначить величину вдоха, скажем, десять секунд, соответственно, выдох составит тогда двадцать. Контрольное количество циклов — также два десятка. И вот я приступил к этой пранаяме. Пусть, выполняя положенное на сегодня количество дыхательных циклов, я не почувствовал ничего особенного, никаких затруднений. Хорошо. На следующий день, в то же время, в том же месте, в той же позе я снова выполняю те же двадцать циклов, с пропорцией, к примеру, пятнадцать — тридцать. И чувствую, что где-то циклу к восьмому возникает напряжение — значит пропорция завышена, и я прекращаю дыхательную практику. На третий день я выбираю пропорцию двенадцать-двадцать четыре, — одним словом, соль в том, чтобы подобрать такое время вдоха-выдоха, когда возможно выполнить двадцать циклов «под завязку», чтобы в пропорции вдоха и выдоха не было ни много, ни мало, а примерно в самый раз. Это и будет печка, от которой следует плясать в освоении «полного дыхания».
Вначале можно выполнять его не каждый день, но желательно не реже, чем раз в два дня. Затем перейти на ежедневную практику — всё те же двадцать циклов. И дышать до тех пор, пока не придёт автоматизм, не выработается новый стереотип, новый паттерн дыхания. Сколько времени это займёт — не знает никто. Может месяц, может год. После этого начнёт спонтанно расти сама дыхательная пропорция. Одновременно можно начать прибавление количества циклов в разовой тренировке — по одному циклу в две недели, в итоге дойти до сорока дыхательных движений за один раз. И так дышать дальше. Если всё нормально, то пропорция будет увеличиваться. Как уже говорилось — это будет происходить не линейно, причудливо, с остановками, может быть даже откатами, которые говорят о временном ухудшении функционального состояния организма. До каких величин дыхательной пропорции доберётся каждый — не знает даже господь Бог. Что же даёт человеку, будучи освоенным, полное дыхание йоги?
Сначала о частных эффектах. Когда пропорция вырастет до одного дыхания в две минуты, вы навсегда распрощаетесь с головной болью (если, конечно, она раньше вообще была, не имеет органического происхождения, и по голове никогда особенно сильно не били), бессонницей, простудными явлениями, заболеваниями легких и отчасти — внутренних органов. Механическое воздействие на легочную ткань приводит к общей самоиммунизации (самооздоровлению) организма. Растёт жизненная ёмкость легких, улучшается газообмен, а через него — обмен основной. Периодическое повышение содержания углекислоты в крови, тканях, спинномозговой жидкости способствует расширению сосудов, то есть ликвидирует их стеноз (сужение), конечно, лишь до какой-то степени. Оптимизируется нервная возбудимость, человек становится психологически «непробиваемым». Когда-то, практикуя задержки на выдохе, в качестве эксперимента я довёл их без малого до пяти минут. Это было поразительное ощущение. Вот я делаю задержку после выдоха. Через какое-то время приходит желание вдохнуть. В этот момент нужно расслаблять глаза внутри, на самом их дне, отпускать всё в теле и сознании. И наступает такая точка состояния, когда сознание на короткое мгновение исчезает, ты «проваливаешься», затем «всплываешь» — и дышать уже не хочется. Минута, вторая, третья, четвёртая, пятая... И тогда из мёртвой тишины возникают в ушах мерные, набатные удары сердца — пора выходить из задержки.
На фоне таких величин торможения дыхательного процесса спокойствие становится железным, ничто не способно вывести человека из себя.
При регулярной практике «полного дыхания» напрочь исчезает одышка. Можно бежать по лестнице хоть на двадцатый этаж — дыхание почти не сбивается. Мышцы сводит, ноги «не тянут», а «дыхалка» в норме.
Всё это частные эффекты, однако, кому что нужно. Полное дыхание весьма успешно справляется с астмой (если нет гормональной зависимости, возникшей при лечении). Возможность подолгу и легко задерживать дыхание делает весьма приятным отдых на море.
Ну, а по большому счёту, пранаяма предназначена для последующего успокоения сознания, предварительный уровень которого был достигнут в асанах. Предельные же величины дыхательных пропорций приносят глубокое успокоение. Когда пропорция переваливает за одно дыхание в три минуты, визуально кажется, что человек лежит словно каменный, дыхание практически незаметно. Считается, что дыхание в темпе пять минут за один цикл ведёт непосредственно к самадхи.
И последний штрих: в своём пределе пранаяма обеспечивает не контакт сознания с более глубоко расположенными слоями психики, а полное его подавление, в то время как процессы внутрипсихической коммуникации начинаются уже в самьяме. Отсюда мы можем заключить, что стадия пранаямы не должна быть абсолютизирована.
Глава 12
ПРАТЬЯХАРА
На рассвете прощаются трое — плоть, душа и мятущийся дух...
Светлана Кекова
«Пратьяхара есть третий физиологический этап восьмиступенной йоги, последний из подготовительных к собственно психологическим ступеням. Пратьяхара — значит „оттягивание“, „отвлечение“ (разумеется: чувств от их предметов)» (Б.Л. Смирнов, «Книга о Бхишме», с.240).
«При отсутствии связи со своими объектами органы чувств как бы следуют внутренней форме сознания — это и есть отвлечение» («К.Й.», глава вторая «О способах осуществления...», 54).
Четыре века спустя Вьяса прокомментировал Патанджали в том смысле, что когда сознание перестаёт функционировать, органы чувств прекращают свою работу. Обычно такая остановка происходит либо во сне, либо при потере сознания. Но что случается при обратном развитии событий? На самом деле, говоря о стадии пратьяхары, мы имеем в виду реверсирование восприятия и сенсорную депривацию — блокирование поступления внешних раздражителей к мозгу по обычным пяти каналам восприятия.
Во время грамотной практики асан в Хатха-йоге отрыв органов чувств от воспринимаемых объектов уже до какой-то степени осуществляется по каналам зрения и слуха, это частичная депривация, а полная может быть осуществлена естественным или специальным путём. Естественный — это когда йог находится, например, в пещере и там медитирует. Специальный, — когда сознательно организуются условия для сенсорной блокады восприятия: тихое место, закрытые глаза, длительная обездвиженность в медитационных асанах. Запахов нет, либо присутствует только дымок курительных палочек, способствующий некоторому расслаблению нервной системы. Вкусовой анализатор также не задействован. И в этих условиях начинается и проходит медитационная практика, при наработке навыков погружения отсутствие внешних помех уже не так важно.
Иными словами, пратьяхара не существует сама по себе, она всегда есть необходимый, но проходной этап для поворота развития внутрипсихических событий на иные линии развития. Это стадия переключения либо дозированного опустошения сознания, которое «отворачивается» от внешнего мира, переносит внимание на ощущения в теле, его процессы, либо на своё собственное содержание, и обычный сенсорный поток заменяется информацией иного «сорта».
Чем мы воспринимаем внутренние ощущения в теле? Мы их чувствуем в связке со вниманием, осязание после длительной тренировки начинает различать и воспринимать глубинные события организма. Слух становится способным улавливать низкочастотные звуки работы органов тела, его процессов. Зрение предоставляет внутренний экран для образов, который в результате целенаправленной работы начинает предъявлять внутреннюю динамику бессознательного. В определённых состояниях сознания могут сработать обоняние (кстати, обонятельные рецепторы являются единственными нервными клетками, которые восстанавливаются каждый месяц на протяжении всей жизни человека) и вкус, но при этом они не регистрируют действительность, но спонтанно «обслуживают» модели проявления ментального, а не реального мира.
Когда процесс медитации станет достаточно глубоким, то даже сильные воздействия извне оказываются не с состоянии «пробить» торможение восприятия.
Известно, что состояния погруженности в самьяме йоги возможны как с закрытыми, так и с открытыми глазами. В экспериментах у находящегося в глубокой медитации на внешнем объекте профессионального йога Свами Рамы регистрировали биотоки мозга, воздействуя при этом на его открытые глаза магниевой вспышкой. Энцефалограмма этого не показывала, глаза йога не реагировали на световой раздражитель предельной силы. Как это объяснить?
Около тридцати лет назад в интереснейших исследованиях нейрофизиологи установили, что мы видим то, что видим только потому, что глазные яблоки непрерывно «дрожат». Частота этого тремора (дрожи) от восьмидесяти до ста двадцати колебаний (герц) в секунду. Если движение глазных яблок относительно воспринимаемого объекта каким-то образом остановить, то он исчезает из поля зрения, остаётся лишь пятно сплошной светло-серой пелены, которую учёные назвали «нуль-цветом».
Теперь сопоставим эти данные с одной из психотехник, основанных на базе тантрического метода «Чидакашадхарана» («созерцание внутреннего пространства»), который подробно разобран в главе «Самьяма». Следует сесть в одну из традиционных медитативных поз, с прямой спиной, закрыть глаза, в тишине, соблюдая все необходимые условия, — и созерцать экран сознания (подразумевается, что первоначальная работа с вытесненным материалом уже проведена и увенчалась успехом). Наблюдая в течение достаточно долгого времени плывущие образы либо просто неопределённое мерцание экрана ума, вы в какой-то момент сможете уловить, что каждой смене образа соответствует микроскопическое движение глазных яблок. Конечно, всё это относится к тем, кто видит образы, для прочих, у кого репрезентативные системы иные, вся описываемая картина развития событий может сильно отличаться, специалистам по изучению мозга известно, что «...При полной идентичности предъявляемых стимулов направленность внимания на восприятие слуховых или зрительных стимулов радикально меняет рисунок возбуждения мозговых структур» (Н.Бехтерева, «Магия мозга и лабиринты жизни», с.108).
Когда долгое время спустя появится возможность контроля и вы научитесь замедлять это движение глаз, то неупорядоченное самопроизвольное сканирование образов сознанием также замедлится. Если удастся полностью остановить упомянутые движения, мелькание полностью прекратится, образ чего бы то ни было застынет, и тогда его можно будет созерцать.
Очевидно, глубочайшая мышечная и ментальная релаксация при соответствующем количестве практики даёт возможность на какое-то время обеспечить глазам полную физиологическую неподвижность, что при бодрствующем сознании, казалось бы, абсолютно невозможно. Но это — йога.
И тогда, если субъект наблюдал какой-то внешний предмет, пусть даже его образ исчезнет из поля зрения, он останется в сознании как мыслеобраз. При каких условиях йог в этом состоянии будет видеть «нуль-цвет» либо картину того, что зрение воспринимало перед полным торможением своей функции — неизвестно. Мне не попадались данные серьёзных исследований по этой теме. Однако тексты психотехник утверждают, что у йога даже в состоянии глубокого торможения (одним из условий которого является остановка движений глаз) может сохраняться образ воспринятого (очевидно, опять-таки речь идёт о тех, кто хорошо видит образы). И с какого-то момента между тем, что йог созерцает, и его глазами невозможно создать преграду, потому что образ видимого становится статичным — при «остановленных» глазных яблоках сохраняется уже только в его сознании как автономная проекция (подробнее см. гл. «Медитация и ощущения»).
При подобной глубине релаксации с какого-то момента не воспринимаются и тактильные раздражения, то есть йог способен не ощущать тепло или холод поверхностью кожи, очевидно, до каких-то величин этих воздействий. При определённой глубине торможения депривация становится абсолютной.
Как бы то ни было, пратьяхара может быть осуществлена самим адептом йоги при двух условиях: полная физическая неподвижность и максимально глубокая релаксация — только тогда появляется возможность самоизменения состояний сознания. Сатьянанда утверждает, что без аномально сильного (по европейской шкале понятий) расслабления ума и тела медитация, даже на своих начальных этапах, не может быть реализована успешно.
Для ученика йоги способность глубоко релаксироваться — это то же самое, что для математика владение дифференциальным и интегральным исчислением. Если неумелый, но настырный энтузиаст йоги попытается осуществить пратьяхару по своему разумению, то скорее всего с ним произойдёт то же самое, о чём в свойственной ему непередаваемой манере говорил Зощенко: «Муза мне долго не давалась, а когда далась, то даже вспоминать неудобно что у нас с ней получилось».
В своё время опыты по тотальной депривации проводили и у нас (скорее всего в ИМБП им. Газенко, хотя документальной информацией я не располагаю), и за рубежом (Станислав Лем, кстати, предвосхитил все эти исследования описанием «чертовой ванны» в одном из рассказов цикла «Навигатор Пиркс»). Результаты озадачивали. Выяснилось, что сознание не способно «зависать» надолго в сенсорной пустоте, в вакууме восприятия, тем более, что испытатели были людьми западного склада, не имеющими опыта интроспекции. Они не обладали навыками, которые помогли бы эффективно связать внимание-сознание с собственным телом либо его процессами, с дальнейшим переходом ко внутренней коммуникации. Если бы для испытуемых это было возможно, то полная блокировка восприятия прошла бы без проблем и «на ура».
На доступном европейцам уровне расслабления и покоя (двигаться испытателям категорически запрещалось, нужно было свободно лежать на воде с такой концентрацией солёности, которая не давала утонуть, глаза закрыты, уши законопачены) испытатель, сохраняя сознание (засыпать запрещалось), сначала (если располагал способностью к визуализации) наблюдал текущий, представленный в сознании жизненный материал: «Но мир обследовав кругом не отыскал нигде ни звука я: во мне — лишь вязких мыслей ком, вовне — лишь темень многорукая».
Либо, — если образное представление отсутствовало — не наблюдал ничего особенного кроме вспышек, мерцаний, световых полей, полос и т.д. Затем образы либо мысли начинали менять характер — появлялись воспоминания, приходящие из давно забытого. Одновременно возникали незнакомые ощущения в теле, которые, усиливаясь, начинали «играть», — это примерно то, что известно из опыта аутогенной тренировки, в процессе которой может возникнуть чувство потери тела, изменения его формы, уменьшения или разрастания отдельных частей. Одновременно может появиться иллюзия движения в пространстве — полёта, вращения и т.п.
Когда инерция процессов бодрствующего сознания испытателя иссякала, бессознательное начинало «показывать зубы». И вот это уже способен был вынести далеко не каждый, особенно — не понимая, что происходит.
А поначалу, в типовом ходе событий, начинались неуправляемые эмоциональные выплески из активного слоя вытесненного материала, сопровождающиеся соответствующими образами и ощущениями. Затем начиналось то, чему нет названия, и человек с помутившимся разумом в панике выскакивал, как пробка, на «поверхность» самого себя, словно с того света. На этом эксперимент, как правило, заканчивался. Время сохранения депривации определялось характерной для данной личности степенью устойчивости нервных процессов. Если испытатель и дальше пробовал удерживаться в депривации, появлялся невыносимый ужас, такие переживания и впечатления, которые практически никто не мог выдержать сколько-нибудь длительное время. Интересно, что бесцельное пребывание неподвижного сознания в сенсорном вакууме никогда не было целью йоги и даже не входило в методику начальных этапов медитации. Напротив, привычный поток раздражителей обязательно замещался чем-то конкретным.
Ф.И. Щербатской отмечал:
«...Внезапное просветление не приходит без тщательной подготовки. Будущий святой (достигший просветления посредством йоги) проходит длительный курс... тренировки, внимательно изучая все детали соответствующего философского построения; и тогда в момент внезапного озарения то, что он перед этим пытался понять лишь теоретически, возникает перед ним с ясностью жизненной реальности.
В Махаяне перед внутренним взором бодхисаттвы предстаёт совершенно иная картина, соответствующая теоретическому учению этой религии, нежели в Хинаяне» («Избранные труды», с.215).
В данном случае Щербатской говорит о йоге буддизма, но в рамках данной темы это не имеет никакого значения, поскольку инвариантно. Для нас главным является тот факт, что методами йоги созерцатели переживают виртуальную реальность, предписанную мифологией той религиозной доктрины, которая использует технику йоги. Четыре дхьяны являются специфическими этапами динамического развёртывания исключительно буддийской доктринальной иллюзии.
И далее: «Иллюзия нейтрализуется философским прозрением, но решительный и конечный шаг, который останавливает эмпирическую жизнь навсегда и трансформирует индивида в абсолют, осуществляется йогой» (там же, с.256).
Итак, пратьяхара есть этап реверсирования восприятия, переключения сознания на иные «рельсы», создание возможности для него «всматриваться» в себя для обретения неограниченных возможностей по моделированию иллюзий как религиозной направленности, так и любого произвольного содержания». Пратьяхара — «водораздел» между «внешней» (бахиранга) и «внутренней» (антаранга) частями восьмиступенной системы Патанджали. Немецкий физиолог Дитрих Эберт, поклонник философии буддизма, много лет изучающий йогу (для учёного неважно, если даже он делает это, интерпретируя данные, полученные другими исследователями, а не только в непосредственном личном опыте), говорит следующее: «Древнее санскритское слово „пратьяхара“ сегодня можно было бы определить как функциональное прерывание афферентных связей. Такое прерывание, по-видимому, является характерной особенностью концентрирующей медитации. Что же касается раскрывающих медитаций (где объект пассивной концентрации либо находится вовне, либо вообще не определяется), то внимание просто повышено и направлено вовне. Наблюдаемый при этом постоянный альфа-ритм, очевидно, связан со стабилизированным изображением на сетчатке» (Ф.А.Й, с.103-104).
Как бы то ни было, пратьяхара является специфическим этапом Раджа-йоги, она абсолютно необходима, но почти никогда не предоставлена в «чистом виде», воспроизводясь каждый раз в каждой конкретной психотехнике, с соответствующим акцентом на каком-либо компоненте общего сенсорного потока, представленного в сознании данной личности. Неподвижность тела в асанах или медитации необходима для блокировки движения и связанного с ним осязания.
Визуализация, всё более усугубляющиеся стадии самьямы — это всегда полное торможение восприятия по зрению и слуху, с одновременным использованием одного из этих пяти коммуникационных каналов для представления сознанию информации, содержащейся в глубинных слоях психики, обычно не имеющих прямой связи с личностью — бодрствующим сознанием. Любое состояние самоуглубления свидетельствует о «наличии» элемента пратьяхары, о том, что она уже «случилась» в каком-то «количестве» и может быть усилена.
Стадии пратьяхары также могут быть проявлены по-разному. Одно дело, когда вы не ощущаете тела в силу его неподвижности, другое — почти полная потеря болевой чувствительности в глубоких состояниях погружения. Общая полная релаксация тела всегда и однозначно является основой пратьяхары, будь то «чертова ванна» Лема, водная депривация Джона Лилли или погребение индийских йогов.
С определённой стадией отвлечения чувств от объектов внешнего мира мы имеем дело в традиционной практике Хатха-йоги. Более того, я категорически утверждаю, что без наличия такого опыта человек никогда не приобретёт начальные навыки пратьяхары, которые затем могут быть автоматически применены при освоении отдельных психотехник.
Типовой ход событий в любой асане следующий:
— принять предварительную форму позы и расслабить тело;
— направить внимание на ощущения, которые появляются в теле из-за сохранения данной его формы, натяжения сухожилий, усилия в мышцах, короче, — из-за работы любого свойства, вызванной приближением к пределу диапазона гибкости, — и расслабиться так, чтобы эта работа ушла под порог восприятия и оставалась там всё время выдержки позы, будучи не воспринимаемой сознанием;
— когда этот этап выполнен, следует релаксация самого сознания, которая заключается в торможении присущей ему внутренней динамики привязкой внимания к дыханию, общей однородности релаксационного фона либо монотонному тремору глазных яблок — при открытых глазах;
— когда состоялся и этот этап, сенсорная депривация в первом приближении завершена, и появилась возможность либо для самоизменений в психосоматике, либо для обратной коммуникации.
Итак, сначала мы прекратили перемещение тела в пространстве. Затем следует полная стабилизация его формы, в медитации — на длительное время, в асанах — на относительно короткое. После этого в практике Хатха-йоги прекращается внешнее восприятие, и в полной ментальной пустоте происходит необходимая работа с ощущениями, Это и есть состояние частичной сенсорной депривации, начальный этап пратьяхары, только при наличии которого в опорно-двигательном аппарате происходит гомеопатическое по величине фундаментальное изменение базовых диапазонов движения. Оно в свою очередь является пусковым фактором внутрисистемной регенерации. Сознание при этом остаётся бодрствующим, но «тонус» его весьма понижен, и восприятия внешнего мира не существует. Когда время экспозиции любой асаны переваливает за пять минут, она по существу превращается в медитационную, стадия работы с ощущениями пройдена, и при сохранении необходимых параметров пратьяхары имеет место самьяма.
Глава 13
СТРУКТУРА ПСИХИКИ
Трёхмерный ум по трём координатам
Как юркий гном взбирается, скользя:
Лишь широта, лишь глубина и вышина там,
И между прутьев выглянуть нельзя.
Даниил Андреев
Предлагаемая схема структуры человеческой психики в общих чертах соответствует концепциям аналитической психологии, для наглядности и удобства изложения отчасти скорректирован её общий вид.
Учитывая, что тело и психика каким-то образом совпадают, нулевая линия является в схеме условной гранью, которая отделяет субъекта, представленного индивидуальной материей тела и её частью — мозгом (материальным субстратом психики), от объектного мира, который, собственно, в психике и отражается.
Слева в схеме — Макрокосмос, являющийся бесконечной многомерной сетью превращений энергии, справа — схематический вид индивидуальной психической субстанции, организованной так, что в ней потенциально скрыт типовой фрагмент бесконечности или Единого, содержащий в свёрнутом виде историю как человеческого рода, так и всего живого на планете Земля.