Дрейк Шеннон. Обрученная с ветром

   Она, должно быть, повторяла это уже в сотый раз, но, вздохнув, опять сказала:
   — Он невиновен, отец. Я знаю, что он невиновен!
   Ашкрофт перестал ходить взад и вперед, большими шагами подошел к ней и опустился перед ней на колено, взяв обе ее руки в свои.
   — Послушай, дочка…
   — Послушай, отец! — парировала она, заставив себя улыбнуться, хотя именно в этот момент весь мир, казалось, очень тяжело давил ей на сердце. — Говорю тебе, он ни в чём не виноват. В конце концов я докажу это королю, тебе, Богу над нами, я клянусь в этом!
   Ашкрофт изучал ее полное горя, страстное лицо.
   — Ты найдешь другого человека и полюбишь его, Роза, клянусь тебе. Запасись терпением, и ты найдешь другого.
   — Ты не нашел! — решительно напомнила она. Он посмотрел на свои руки.
   — Ты дома, и я благодарен судьбе за это. Однако, если бы мне когда-нибудь представилась возможность убить этого высокомерного лорда, я бы спустил с него шкуру живьем.
   — Отец, он был…
   — Невиновен, я знаю. Прости меня, Роза. — Он покачал головой. — Тебе больно, ты сейчас очень страдаешь. Но время поможет тебе. И ты можешь просто навсегда остаться здесь, ты же знаешь, милое мое дитя. Когда-нибудь этот дом станет твоим, и поля, и корабли…
   — Я не могу остаться навсегда, отец. Ребенок Пирса, мой ребенок, все же унаследует его титул и состояние. Отец, я должна позаботиться, чтобы, когда придет время, он получил то, что ему причитается. И я должна позаботиться, чтобы он мог гордиться своим именем всю свою жизнь. Я должна доказать, что его отец невиновен.
   — Да, хорошо, — пробормотал Ашкрофт. — Ты сейчас дома. Со мной. И у нас есть время.
   — Масса времени, — тихо сказала она.
   Внезапно глаза его заблестели.
   — И я скоро стану дедушкой! Я не могу дождаться! Я намерен обучить его всему, что я знаю о кораблях…
   — А если это будет девочка, отец?
   — Ну, научил же я тебя, верно?
   Она улыбнулась.
   — Да, научил. А потом отправил меня в Англию. Ловить знатного мужа! — сказала она с печальной улыбкой.
   — Я так проклинаю себя!
   — Ну, не надо, — сказала Роза. — Я…
   Она почти рассказала ему о том, что ее замужество не имеет никакого отношения к повиновению отцовскому желанию. Но мудро сдержалась.
   — Просто так сложились обстоятельства, отец.
   — Ах, но все же ты теперь леди Роза! — сказал он, довольный звучанием этих слов.
   «Как мало значения это имеет!» — подумала Роза. Но это было приятно Ашкрофту, и поэтому она была рада.
   И как хорошо дома. Совсем не так, как в замке Дефорт. И Мэри Кейт приехала сюда. Наедине, в комнате Розы, она рассказала, как ужасно Джемисон и Джером обошлись с ней.
   — Роза, я пришла в себя посреди океана! О, эти ужасные люди!
   — Ну, Джемисон мертв, — устало сказала ей Роза. — И Анна.
   — Бедная женщина! — сказала Мэри Кейт, перекрестившись.
   — И Пирс! — чуть слышно прошептала Роза.
   — Ну, ну, малышка моя любимая, ну, ну, — утешала ее Мэри Кейт. Она прижала Розу к своей обширной груди и принялась покачивать ее. — Ваш муж умер, но скоро у вас будет ребенок! Вы должны помнить об этом, всегда. И малыш будет его частью, его плотью и кровью, будет вас любить! Все будет хорошо, вот увидите. Подождите немного.
   Роза подождала. Однажды утром она пришла к ручью и села возле него, наблюдая совершенную красоту земли и вспоминая, как рассказывала Пирсу об этом месте, о том, что оно красивее, чем его любимое место в Англии, где в зеленой траве под синевой неба он любил ее…
   Потом их нашел Джеффри. И с этого момента они с головой окунулись в несчастье. Она откинулась на ствол дерева, плотно закрыв глаза, сомкнув челюсти; мука разрывала ей сердце. Она хотела, чтобы Пирс вернулся. Хотела ощущать его объятия, вдохнуть его запах, почувствовать его губы, его тело, сплетенное с ее телом. На мгновение боль стала так велика, что она едва смогла перенести ее. Но ей надо терпеть — ради его ребенка.
   Время шло. Потом наступило утро, когда она ощутила первый приступ боли. Это будет долго, сказала ей Мэри Кейт. Рождение ребенка требует времени.
   Ашкрофт послал за своим любимым доктором — евреем, к которому относился вполне терпимо, поскольку принадлежал к англиканской церкви только по политическим соображениям. Абрахам Голем был непревзойденным врачом, и Ашкрофт с первой встречи оценил его по достоинству.
   Абрахам был единственным человеком, кого он мог допустить к Розе, когда начались боли. Роза казалась отцу очень хрупкой, и он беспокоился задолго до начала родов, хотя и держал свои страхи при себе.
   Абрахам игнорировал волнения Ашкрофта. Он знал, что у Розы все будет просто отлично. Она могла казаться хрупкой, но была чрезвычайно сильной.
   Когда боли только начались, Роза была в восторге. Пришел конец ее ожиданию. В течение месяцев она казалась себе большой, как корабль, и хотя она уже любила маленькое существо, которое брыкалось и ворочалось в ней, она устала от его тяжести.
   Но часы тянулись, и она уже не испытывала такого восторга. Боли были ужасны, и с каждой минутой они становились все сильнее. Приехал врач.
   — Ребенок не родится! — печально прошептала она ему, лицо ее заливал пот, волосы прилипли ко лбу.
   — Это еще не так плохо! — бодро произнес Абрахам. Потом улыбнулся. — Боюсь, что будет хуже.
   — Хуже! — воскликнула Роза, глядя на Мэри Кейт. Мэри Кейт, конечно же, пожала плечами. У нее никогда не было детей.
   Боль была сильной. Такой сильной, что Роза вскрикнула — и потеряла сознание. Это было забвение. Но вскоре нахлынула новая волна боли, и она очнулась.
   Роза была поражена тем, что начала проклинать весь свет. Она не могла даже понять, как может кто-либо убедить женщин иметь детей. Мэри Кейт пыталась объяснить ей, что никто, в сущности, этого не делает, это просто происходит само собой. На некоторое время Роза даже забыла о том, как хотела ребенка. Мэри Кейт попыталась было снова что-то сказать, но Роза обругала ее. Абрахам пытался сказать ей, что Мэри Кейт помогает ей, насколько это в ее силах. Но тогда Роза применила самые лучшие — или худшие — слова, какие только могла придумать, в адрес доктора.
   Наступило утро и прошло. Ночь — тоже. Снова светало. У нее кончались силы.
   — Ну, а теперь, миледи, вы должны тужиться. Вы должны помочь мне.
   — Предполагается, что вы помогаете мне! — набросилась она на врача.
   — Я стараюсь помочь вам.
   — Если вы и вправду хотите помочь мне, вам следует просто пристрелить меня! — сообщила ему Роза.
   Мэри Кейт поспешно опустила ресницы, чтобы скрыть улыбку. Доктор бросил в ее сторону мимолетный взгляд. Несмотря на свои слова, Роза все еще боролась.
   — О, ребенок не родится!
   — Нет, Роза, родится! — заверил ее врач.
   И потом она закричала, потому что боль стала нестерпимой.
   — Еще, Роза!
   Она набралась сил и натужилась. Наконец все было кончено.
   — Кто? — слабо спросила она.
   — Мальчик! — сказала ей Мэри Кейт. Роза смутно слышала слабый плач. Ее сын! Ее ребенок. И… Пирса.
   Мэри Кейт обтерла ребенка и поднесла к Розе. Она с удивлением смотрела на него и протянула руки, чтобы взять его. Он был великолепен! Такой крошечный, но такой складный и красивый! И пищит, и машет крошечными кулачками и ножками…
   Любовь, словно сладкие волны тепла и огня, нахлынула на нее. Эта драгоценная жизнь. Сильный мальчик. Он уже крепко обхватил ее пальцы, вопя о несправедливостях мира, в который только что вошел.
   Она поспешно проверила:
   — О, Мэри Кейт! У него есть все пальцы на руках и ногах!
   — Да, милая, верно. Он красивый.
   — О, слава Богу, слава Богу! — шептала Роза. — О, я так счастлива, так счастлива…
   От счастья она разразилась слезами. Пирсу следовало жить, чтобы увидеть своего наследника.
   Да, ему следовало быть с нею.
   Пирс. Она моргнула, стряхивая слезы. Она потеряла Пирса, но теперь у нее есть его сын.
   Ей следует быть сильной. Очень, очень сильной. Ведь она будет защищать сына и его права до последней капли крови.

ГЛАВА XIV

   Таверна Рутгера близ Джеймстаунских доков была местом, где собирались самые разные моряки. Некоторые — честные, некоторые — не очень. Одни приходили сюда выпить, другие — посплетничать, третьи — получить информацию.
   Син и Джей вошли в таверну рука об руку, слегка пошатываясь, словно уже пропустили несколько порций рома. Комната утопала в клубах дыма. На огне шипел свиной жир. Это было весьма хорошее место. Тем, кто приходил сюда с бесчестными намерениями, и в голову не приходило обманывать хозяина таверны или устраивать в помещении беспорядки. Слишком многое приходилось здесь решать. Как честные люди, так и воры, не колеблясь, садились бок о бок.
   Джей, как более опытный, указал на короткий дощатый стол, где еще было немного места. Там они и уселись рядом с несколькими старыми морскими волками, и уже через минуту Син, легко умеющий расположить к себе, вызвал их на разговор.
   — Что слышно из Англии, друг? — спросил Син у одного из матросов. — Давненько я не был дома. Как поживает наш король?
   — Жив и здоров, — ответил ему матрос с бакенбардами, которого звали Сэм. Он поднял кружку с элем. — За его величество! За Карла II Английского!
   — Да, выпьем за него! — вежливо согласился Джей, потом нахмурился, заметив, что кружки его соседей почти пусты. Он помахал буфетчице. — У меня есть славная монетка для вас, мисс. Позаботьтесь о том, чтобы мои друзья получили еще по пинте вашего варева. А я позабочусь о вас.
   Девушка округлила глаза, но, похоже, ей весьма понравились Син и Джей — она сумела крутануть бедрами совсем рядом с ними и низко наклонилась, обслуживая их.
   Друг Сэма, старый шотландец по имени Дафф, поблагодарил их за эль.
   — На каких судах вы плавали, друзья?
   — На кораблях Дефорта.
   — А, значит, вы работаете у герцогини?
   Син быстро взглянул на Джея.
   — У герцогини?
   — Я так понял, вы сказали, что служили на кораблях Дефорта? — с подозрением спросил Дафф.
   — Мы так долго были в море! — пробормотал Джей. — Служили только у одного капитана. Эх, и команда у нас! Мы подчиняемся приказам капитана и первого помощника. Если дома, в Англии, что-то изменилось, мы еще ничего об этом не знаем!
   Голос Джея звучал искренне, в его словах была доля правды. Дафф, сам просоленный старый матрос, прекрасно понимал, что значит подчиняться приказам.
   — Ну, парни, вам следует знать. Она все взяла в свои руки. Как, парень, неужели вы даже не знаете, на кого работаете?
   — Это… м-м, приятно слышать, что герцогиня все еще командует, вот и все, — поспешно произнес Джей, улыбаясь, и строго взглянул на Сина. — Тогда, благослови нас всех Господь, у герцогини, должно быть, все хорошо?
   — Она собирается вскоре вернуться в Англию, так говорят. Поговаривают о новой свадьбе. В сущности, герцогиня должна отплыть отсюда в следующий понедельник на «Леди Мэй» на Бермудские острова для деловой встречи с сэром Гарольдом Уэсли. Ну, у нее и власть, так говорят! Командует в Виргинии, отец все ей позволяет, и взяла все в свои руки в Англии, где прекрасно справляется с собственностью мужа. Хотя ей и повезло, что она получила эту собственность. Король точно неравнодушен к красивым женщинам, так говорят!
   Син наклонился вперед.
   — Так вы считаете, что королю надо было конфисковать имущество Дефорта у его вдовы, а? Я всегда думал, что беднягу следовало бы оправдать! Судя по тому, что я о нем слыхал, он не из тех людей, кто может всадить нож в спину!
   — Кто знает? Против него была куча улик, так я слыхал. Его нашли солдаты самого короля рядом с убитыми. Может, он убийца. — Сэм пожал плечами. — Может быть, а может, и нет.
   — Может, и нет! — настаивал Син со вспыхнувшими темными глазами, собираясь подняться со стула. Джей потянул его обратно. — Она отплывает отсюда на «Леди Мэй», а? Это корабль Дефорта, верно?
   — Да.
   — Кто капитан?
   — Вы ищете работу? На каком, вы сказали, корабле вы служили, прежде чем попали сюда?
   Син колебался. Джей поспешно заговорил:
   — «Леди Виндзор», — сказал он, сообщая название еще одного корабля Дефорта, который, как он заметил, только в этот день вошел в гавань. — Он задержится здесь на некоторое время, так я слышал. Нуждается в небольшом ремонте. Мы ищем работу на другом корабле. Мне нравятся корабли Дефорта. Честная поденная плата за честную работу.
   — Тогда вы можете попытаться на «Леди Мэй». На нем командует капитан Нименс, отличный, благородный человек, он служит Дефорту с тех пор, как лорд вернулся вместе с королем, так мне говорили.
   Джей встал и потащил за собой Сина, бросая на стол золотую монету.
   — Ну, если мы собираемся искать работу на другом судне, нам надо хорошенько выспаться ночью! — сказал он Сэму и шотландцу.
   — Только будьте осторожны! — окликнул его Сэм. — В этих водах есть скверные пираты. Держите порох сухим и будьте начеку, с кем бы вы ни плавали!
   Джей уже собирался уходить, но Син остановился.
   — Пираты, а?
   Старик кивнул.
   — Говорят, есть один, его называют Победителем драконов, он опустошает здешние моря. Испанцы боятся отойти от пристани! Я слышал, что леди и ее дуэнья были похищены прямо из Картахены. Победитель драконов! Матросы трясутся, только заслышав его имя!
   — Они трясутся? — спросил Син и расплылся в широкой улыбке, но Джей ущипнул его за спину, и он быстро опомнился. — Но я слышал, что он не нападает на английские корабли.
   Сэм выставил в его сторону указательный палец.
   — С пиратами, паренек, никогда нельзя знать. Просто будьте внимательны в море! Никогда нельзя знать, когда такой, как этот, устанет от испанцев и случайных датчан и возьмется за англичан! Еще ни один корабль, который сражался с ним, не вышел из схватки невредимым. Ходят слухи, сам король скоро вышлет за этим человеком весь королевский флот, но ведь король говорит об этом уже не первый месяц, с тех пор, как пират завладел морями. По-моему, наш добрый король Карл и не собирается никого за ним посылать — зачем, когда он отбирает у испанцев золото, вывозимое ими из Нового Света. Похоже, он просто грабит capitans, которые сами ничуть не лучше воров! И все же будьте осторожны. Эти воды могут оказаться очень опасными!
   Син улыбнулся.
   — Спасибо за предупреждение, старина! Если я когда-нибудь столкнусь с этим Победителем драконов, я буду начеку!
   Через несколько минут они были на улице и шагали вдоль линии берега к устью реки, пока не нашли свой баркас. Син усердно греб. Джей набросился на него.
   — Слушай, мы ходили добывать сведения, а не сообщать их.
   Син озорно улыбнулся:
   — И мы многое узнали, я ничего не выболтал.
   — Ты ухмылялся, как хитрый кот, когда этот старик со страхом говорил о Победителе драконов. Что он мог подумать?
   Син засмеялся.
   — Кого это волнует? Мы получили сведения, и какие!
   Не прошло и получаса, как они добрались до своего корабля, нагло стоявшего на якоре неподалеку от берега. Джошуа и Мануэль помогли им взобраться на борт, и они поспешили в капитанскую каюту.
   Син постучал в дверь.
   — Входите! — пригласил Пирс.
   Он сидел за конторкой, шляпа его лежала в ногах капитанской койки, черная повязка сдвинута вверх, чтобы удобнее было читать гроссбух. Чего-чего, а силы за время пребывания в роли короля пиратов Пирс набрался. Солнце, отраженное от воды, дотемна вызолотило его кожу. Тяжелая работа на корабле и еще более тяжелая, затрачиваемая на превосходство над противниками, сделали его мускулы тугими, словно барабаны. Даже сидя, он производил впечатление могучего человека, его серебристый взгляд, упавший на матросов, был зорок.
   Они хорошо послужили ему. Как Син и обещал, он верно служил ему вместе с Джеем и Джошуа — и Мануэлем.
   Каждому матросу, служившему у него, доставалась доля полученной добычи. Пирс был прекрасным моряком, но этого и следовало ожидать, ведь когда-то он был владельцем целой флотилии. Они не проиграли еще ни одной схватки.
   И они не позволили удрать ни одному испанцу. Пирс знал цену каждому человеку, и, получая выкупы за пленников, они стали очень богатыми.
   Были они также знамениты рыцарским обращением с пленниками. Одна испанская красавица плакала, когда ее вернули отцу.
   Пирс довольно легко заработал себе репутацию яростного бойца, но поскольку они так дорожили человеческой жизнью, он начал беспокоиться, что сама его репутация благородного человека в один прекрасный день может сработать против него.
   Поэтому, захватив однажды несчастного испанского капитана, он привязал его к грот-мачте. Он описал ему все пытки, какие только мог придумать. Он сказал ему, что может лишить его глаз при помощи раскаленной кочерги. Или высечь его, отрезать один за другим пальцы и скормить их акулам, а потом отдать ненасытным рыбам его самого. Но он собирается оставить его в живых при условии, что capitan сделает общеизвестным, что Победитель драконов, не задумываясь, способен на такое.
   Это сработало. Не успел Пирс и оглянуться, а репутация его была готова.
   Может быть, он ненасытно насиловал женщин-пленниц, злобно грабил корабли и жестоко убивал моряков.
   Кто мог знать на самом деле?
   Сейчас Пирс отложил в сторону гроссбух и бесцельно держал в пальцах перо, привстав, когда они вошли.
   — Ну? Расскажите мне новости. Жажду их услышать! Сняли в Англии обвинения с меня?
   Джей печально покачал головой.
   — Нет, милорд, мне очень жаль, — мгновение он молчал, потом кашлянул, уклоняясь от дальнейших уточнений.
   Пирс опять сел, пораженный силой ожесточения, охватившего его.
   — Я бы предположил, что моя дорогая жена — или, вернее сказать, «вдова» — могла бы позаботиться, чтобы в своих собственных интересах обелить мое имя! Если она не была в заговоре с этим гнусным Джеромом…
   — Милорд, — мудро напомнил ему Джей, — пока еще не известно, что леди была хоть как-то замешана!
   Син не был столь великодушен.
   — Она командует вашими кораблями, милорд! — сказал он, сам не желая верить своим словам. — Она была здесь, в Виргинии, и управляла вашими делами с этой стороны Атлантики!
   Перо переломилось в руке Пирса. Джей вздрогнул.
   — Но, милорд, похоже, она успешно справляется.
   — Ну что ж, это утешение! — пробормотал Пирс. Голос его напрягся. — Итак, джентльмены, рассказывайте. Как мне добраться до нее?
   Син улыбнулся.
   — В следующий понедельник она отплывает на «Леди Мэй» на Бермудские острова. Кажется, поговаривают о другом замужестве…
   — Что? — перебил его Пирс.
   — Слухи, слухи! — поспешно произнес Джей, глядя на Сина с некоторым раздражением. Он решил сам рассказать остальное. — Она собирается заниматься бизнесом с сэром Гарольдом Уэсли. Я слышал об этом человеке. У него на Бермудах большая плантация. Все, что нам известно наверняка, — это то, что она направляется туда. Ну, а если, когда она доберется сюда, произойдет что-то еще…
   — Я так не думаю, — тихо перебил Пирс. Милый Боже! Прошло столько времени! Он уже почти дотронулся до нее.
   День и ночь память о ней преследовала его.
   Она стала навязчивой идеей.
   Столько времени! Ничто не мучило его так, как воспоминания о ней…
   И теперь он так дьявольски близок…
   Он улыбнулся. О Боже, это будет приятно! Он собирался насладиться этим! Маленькая ведьма даже не пыталась обелить его! Она выжидала в Виргинии, разыгрывая хозяйку всего, что было когда-то его жизнью!
   — Больше ничего не произойдет, — решительно произнес Пирс.
   Син почесал подбородок.
   — Милорд, трудно сказать…
   — Нет, друзья мои, не трудно. На Бермудах ничего не произойдет, потому что она никогда не доберется туда! Джентльмены, я клянусь в этом!
   Понедельник…
   Он ждал так долго. Он так терпеливо выжидал, не теряя времени зря. Ждал, ждал…
   Но его ожидание почти окончено.
   Кровь закипела у него в жилах. Потом он расслабился. Так, значит, капитан «Леди Мэй» — старый Нименс! Он неожиданно улыбнулся. Улыбка была холодноватой.
   Но ведь он столько раз слышал, что самая лучшая месть — это хладнокровная месть.
   * * *
   — Мне это не нравится! Мне это не нравится! Мне это не нравится! — решительно повторял Ашкрофт Вудбайн.
   Дочь, похоже, не слышала его.
   — По-моему, будет совсем не трудно убедить сэра Уэсли в преимуществе перевозки товаров из его поместья на острове на наших судах, — сказала Роза отцу, слегка нахмурившись и склоняясь над канцелярской книгой. — Он плохо подготовлен к тому, чтоб управиться с таким объемом грузов. Все перевозки, которые ему могут потребоваться, мы можем обеспечить кораблями Вудбайна и флотилией Дефорта. — Она выпрямилась, изучая лицо отца. — Отец, нам не нужно, чтобы он завел свои корабли! Он может лишить нас части сделок, но если мы убедим его не отказываться от нас, мы просто добавим его дела к своим. Я уверена, что смогу убедить его.
   Ашкрофт вздохнул. Он всегда хотел вовлечь Розу в свои дела. Теперь у нее есть ее собственные дефортовские суда — и она почти управляет и тем, и другим! Что ж, у нее превосходная голова, и она хорошо справляется, но все же он беспокоится о ней.
   — Дочка, ты слышала хоть слово из того, что я говорил? Мне не нравится, что ты поплывешь одна! В здешних местах есть пираты…
   — На наших кораблях есть пушки. И в последнее время я слышала только о Победителе драконов. Он нападает на испанские суда, отец. Разве я не права относительно сэра Уэсли? Мы должны заполучить его перевозки прежде, чем он начнет отбирать у нас наши!
   — Ох, да! — Ашкрофт погладил себя по подбородку, глядя на дочь.
   Она рассуждала логично. И она бывала исключительно красива, когда так увлекалась планами. Казалось, только в такие моменты она действительно оживала, кроме времени, проводимого с ребенком.
   Она определенно была увлечена этим проектом. Этого он и хотел. Около двух недель назад хорошие друзья рассказали ему, что сэр Гарольд Уэсли разбил прекрасную плантацию на одном из Бермудских островов. Не так близко, как хотелось бы Ашкрофту, но он считал, что и это неплохо. Другие сведения о сэре Уэсли были также привлекательными. Это был толковый деловой человек, который весьма нравился королю, исключительно богатый благодаря своей предприимчивости в колониях. Более того, говорили, что он молод и красив, обаятелен и предан своим младшим братьям и сестрам и нуждается в жене, которая помогла бы ему управлять поместьем.
   Ашкрофт хотел, чтобы его дочь снова вышла замуж. Конечно, в этом случае она потеряет часть престижа Дефорта; но с рождением ребенка она все равно стала вдовствующей герцогиней Вертингтон. Маленький негодник, цепляющийся за ее юбки и пытающийся самостоятельно стоять, был герцогом, лордом Пирсом Вудбайном Дефортом. Роза прозвала его Вуди. Ей было неприятно называть его по имени, словно молчанием она могла отрицать смерть и позор его отца.
   Слава Богу, что этот человек так благоразумно служил королю в свое время, думал Ашкрофт, ведь при выдвинутых против него обвинениях Карл мог с легкостью конфисковать его поместье и лишить наследников титула. Но дела обстояли так, что в один прекрасный день Вуди станет великим герцогом.
   Ашкрофт вздохнул. Да, жизнь его внука должна сложиться хорошо. Он получит состояние Дефорта и к тому же его собственное. Он любил мальчика и с волнением наблюдал, как тот растет.
   Но он был глубоко озабочен из-за дочери. Он попытался убедить ее, что ему нужна помощь в делах, чтобы вывести ее из депрессии, при которой, казалось, ничто не имело значения, кроме Вуди. Поэтому он начал учить ее всему, связанному с кораблями, и неожиданно оказалось, что она усвоила всю информацию, полученную от него, до последней капли. Он слишком поздно понял, что она намерена воспользоваться этими знаниями, когда вернется в Англию. Вскоре после возвращения она написала в замок Дефорт человеку по имени Гарт и через него начала прибирать к рукам бразды правления поместьем Дефорт. Сейчас, как ему было известно, она собиралась вернуться в Англию, как только Вуди исполнится год. Ашкрофт не хотел, чтобы она уезжала.
   Он хотел, чтобы она снова вышла замуж. Слишком много муки принесло ему открытие, что титулы далеко не так важны, как счастье. Ему хотелось, чтобы она была рядом, хотелось слышать ее смех и видеть блеск изумрудных глаз.
   Первоначально он всячески поощрял это путешествие на Бермуды. Она наверняка приведет сэра Уэсли в восторг, и если сэр Уэсли так молод, красив и обаятелен, как о нем рассказывали, он вполне может оказаться мужчиной, который, в свою очередь, приведет в восторг ее.
   Если бы только она не была так увлечена делами. Сэру Уэсли может показаться непривлекательной женщина, так сильно озабоченная финансовыми вопросами.
   — Возможно, мне следует поехать с тобой, — сказал Ашкрофт. — Я могу объяснить некоторые вопросы более подробно. Я занимаюсь этим всю свою жизнь, дочка, а ты только недавно стала вникать в дела.
   Взяв маленького Вуди себе на колени, Роза снова села. Малыш моментально протянул пухленькую ручонку, чтобы ухватить все, что попадется на столе. Роза поспешно отодвинула в сторону важные бумаги и потянулась к деревянной погремушке, которую ее отец вырезал для ребенка из куска твердого дерева. Он всыпал в нее зерна, и теперь она восхитительно гремела, когда малыш тряс ее.
   Он был красивым мальчиком. Глаза еще оставались голубовато-серыми с серебристым отливом, а голова уже в таком раннем возрасте была покрыта темно-рыжими кудрями.