Дрейк Шеннон. Обрученная с ветром

ГЛАВА XX

   Когда Пирс ворвался в огромный холл замка Дефорт, он был ошеломлен и несколько секунд не мог вымолвить ни слова.
   Перед камином стоял король и разглядывал Вуди, спящего в колыбели.
   Не поднимая головы, Карл сказал:
   — Он совершенно замечательный, Пирс. А я никак не могу получить законного наследника!
   Пирс откашлялся.
   — Но, ваше величество, у вас ведь есть… — он помолчал, отыскивая слово, более подходящее, чем «ублюдки». — У вас есть дети. Я уверен, что скоро…
   — Увы, я женат достаточно давно, чтобы понять: королева не родит сына. Но она — хорошая женщина. И я не обижу ее и никогда не причиню ей боли.
   Пирс почувствовал, как напряглись его мускулы. С каждой секундой, что он прохлаждался здесь, Джером уезжал с Розой все дальше и дальше.
   Он понял, почему во дворе замка было такое скопление лошадей и людей. Король приехал не один. Его сопровождала свита. Он может немедленно отдать приказ об аресте.
   Пирс быстро прошел через комнату к королю и, опустившись на колено, склонил голову.
   — Клянусь всем святым, Карл, клянусь вам. За свою жизнь я бывал виновен во многих грехах, но никогда — в убийстве! Джером захватил Розу, и вы должны позволить мне отправиться за ним!
   — Встань, мой друг, не проси. Тебе это никогда не шло, и ты теряешь время. Отправляйся. Я пошлю с тобой людей.
   — Нет, пожалуйста! — поспешно прервал Пирс. — Я не хочу, чтобы он узнал, что я преследую его, до тех пор, пока не доберусь до него. Я должен ехать один. Со мной поедет только Джеффри. Невозможно знать, что может сделать Джером, когда поймет, что его загнали в угол.
   — Тогда отправляйся, — согласился Карл, в то же время про себя решив послать вдогонку за Пирсом несколько человек.
   Пирс быстро поднялся, в глазах его светилась благодарность.
   — Я вернулся, чтобы убедиться, что ребенок находится под охраной…
   — Он — мой крестник, — печально сказал король. — Его охраняют. И его дед ждет наверху. Если бы кто-нибудь пришел за ребенком в твое отсутствие, надеюсь, дед заставил бы его чрезвычайно пожалеть об этом, даже если бы здесь не было меня, чтобы позаботиться об этом благородном юноше!
   Пирс сверкнул быстрой улыбкой и снова поспешил к двери, заворачиваясь в тускло-коричневый монашеский плащ. Прежде чем он успел добраться до двери, король снова окликнул его.
   — Пирс, в маскировке больше нет нужды. Джером убил эту бедную служанку на глазах у дюжины свидетелей. Тебе, возможно, все же придется предстать перед судом — но только для того, чтобы на твоем добром имени не осталось ни пятнышка.
   — Все это не имеет ни малейшего значения, ваше величество, если я не смогу вернуть свою жену! — тихо сказал он.
   — Тогда спеши! — поторопил его король.
   Пирс кивнул и поспешил к двери. Он снова увидел всадников, толпящихся на расстоянии, и почти отпрянул назад, в тень дверей.
   Потом сообразил, что ему и вправду больше не нужно прятаться.
   Он вышел в наступающие сумерки и прошел вокруг двора, к боковой стене замка. Там ждал его Джеффри, готовый вручить ему поводья Бевульфа. Он вскочил на жеребца, кивнул своему другу, и они поскакали в южном направлении.
   Насколько опережает его Джером? Какие у него планы? Будет ли он удерживать Розу только до тех пор, пока не доберется до Канала?
   Или он намерен взять ее с собой…
   И покончить с ней, как покончил со многими другими, когда она станет ему не нужна?
   На лбу выступил холодный пот. Пирс пришпорил Бевульфа и поскакал еще быстрее.
   Они добрались до Дувра в короткое время и проехали мимо замка, направляясь прямо в доки. Джеффри разузнал, что ни один корабль не отплыл за последние несколько часов. Два корабля собирались отплыть с утренним приливом; в ближайшие несколько часов они будут принимать на борт пассажиров. Это были корабли «Синий ястреб» и французский «Bonjour».
   — Вот этот! — тихо сказал Пирс. — Французский корабль! Джером наверняка выберет французское судно, ведь он теперь знает, что в Англии он вне закона.
   — Значит, мы ждем? — спросил Джеффри. Пирс медленно покачал головой в темноте ночи.
   — Я не могу ждать. Один Бог Знает, что он может сделать с Розой, ведь это она сорвала с него маску!
   — Тогда…
   — Будем ждать!
   И они поскакали по улицам портового города, останавливаясь у каждой таверны, предлагая золотые монеты за любые сведения.
   Время шло. Время было его врагом. И ни в одном из заведений, у которых они до сих пор останавливались, ничего не удалось узнать.
   На улице он подстегнул Бевульфа. Была очень тихая ночь. Очень темная, с темными облаками, закрывающими луну. Он посмотрел на небо. Должно быть, собирается шторм. Корабли вполне могут задержаться при пересечении Канала. Возможно, скверная ночь даже поможет ему.
   Но что случилось с Джеромом и Розой?
   Его сердце то выпрыгивало, то сжималось у него в груди, так что он едва мог дышать.
   — Мы должны найти ее. Сейчас! Вернемся в его последнее гнусное убежище и поищем там!
   Он так давно не был там…
   Сегодня ему придется вернуться.
   Роза! Ее имя стучало в его сердце и голове. Роза, будь осторожна, любимая. Я иду…
   Он пытался отогнать от себя ужасное видение: как он нашел Анну тогда, много месяцев тому назад. Когда он доберется до Джерома… Лишь бы он ничего не сделал с Розой.
   Она приходила в себя очень медленно. Первые несколько мгновений она воспринимала только несущественное. Ее пальцы лежали на грубой ткани. Пахло чем-то нечистым. На стенах, окружающих ее, были трещины.
   Она старалась сосредоточиться, старалась вспомнить. Она была жива! Ужасно болело горло. Чтобы глотнуть, требовалось страшное усилие. Но она была жива. Он не задушил ее до смерти. Он привез ее куда-то…
   Сюда, сюда, в эту меленькую комнату с растрескавшимися стенами, с покрытой чем-то грубым кроватью, на которой она лежала, с отвратительным воздухом. Где они?
   И, о Господи, что с Пирсом? Что он подумает? Она просто исчезла, пропала. Отец, бедный отец! О Господи, Вуди…
   Она моргала, усердно пытаясь сосредоточиться в тускло освещенной комнате. Потом она собралась закричать, но сообразила, что ее рот крепко заткнут кляпом, а руки крепко связаны. Она лежала на боку на грубых простынях и теперь смотрела прямо в злобное лицо Джерома. В водянисто-голубые глаза, полные злобы. Прямые светлые волосы прилипли к его лбу.
   — Ах, миледи! Вы снова с нами! Я так рад. Я было испугался, что убил вас. И слава Богу, я бы не хотел этого. Пока. Видите ли, миледи Роза, я везу вас во Францию. У меня есть там хорошие друзья. И родственники. Мы немножко развлечемся вместе.
   Она так много хотела сказать ему, но ей мешал кляп.
   — В чем дело, миледи? — насмехался Джером. — Вы таете от предвкушения? Ах, и я тоже!
   Она попыталась в ответ закричать, но через кляп пробились лишь приглушенные звуки.
   Очевидно, он захотел услышать ее слова. Он наклонился очень низко над ней и ослабил кляп.
   — Простите, миледи!
   — Вы — глупый вероломный ублюдок! — прошептала она. — Неужели вы действительно думаете, что когда-нибудь выберетесь отсюда живым? Вы никогда не сможете увезти меня отсюда. Пирс жив…
   — И я позаботился о том, чтобы король узнал об этом. Он не последует за нами, леди!
   — Вы послали сообщение королю! — воскликнула она. — Точно так же, как однажды вы послали записку лорду-констеблю от моего имени, сообщая, где он сможет найти Пирса, — в ту ночь, когда вы убили своего лучшего друга.
   — Записку послать так легко, — небрежно произнес он. — Вам не повезло, что ваш муж не умер. Вы могли бы снова выйти замуж в колониях и жить долго и счастливо!
   Она покачала головой, ее глаза пылали под его взглядом.
   — Я бы преследовала вас до самой смерти.
   — Осторожней, моя прекрасная леди, смерть может прийти в любой момент.
   Она скрипнула зубами, отгоняя обжигающие слезы отчаяния. Он не был сильным мужчиной, не таким, как большинство стражников короля, как Джеффри, и, определенно, не как ее муж. Но это не имело значения. Он был сильнее ее, и он уже почти убил ее. Она может угрожать сколько угодно, но она лежала связанная здесь, в какой-то таверне, и ему достаточно было засунуть обратно кляп, чтобы она снова замолчала.
   — Вас видели! Вас видели, когда вы убили бедную Бет! — напомнила она.
   — Ах, да, ну что ж, очень жаль! — согласился он.
   — Вы никогда не сможете ходить по английской земле без постоянного страха. Вы…
   — Милая Роза! Я не собираюсь ходить по английской земле! Я собираюсь ехать во Францию — мы собираемся ехать во Францию — как только корабль будет готов поднять паруса.
   Сердце ее оборвалось. Никогда, кроме того времени, когда она считала, что Пирс мертв, не испытывала она такого глубокого отчаяния. Франция! Пирс, король и все его слуги, возможно, никогда не смогут отыскать ее. Она не может этого допустить. Не может.
   Он дотронулся до ее щеки. Погладил ее с насмешливой нежностью. Это вызвало у нее ощущение, словно по коже проползло мерзкое насекомое.
   — Я никогда не думал, что так получится, милая Роза! — нежно сказал он, потом передернул плечами. — Я действительно не убивал Анну. Можете вы этому поверить? Она упала и разбилась! Но ведь Джемисон Брайант всегда был таким дураком. Кончилось бы тем, что он предал бы нас обоих! И, в сущности, не будь он таким дураком, ничего этого никогда бы не случилось! Анна бы не умерла.
   — Я уверена, что вы не были очень этим огорчены! — возмутилась Роза.
   Он пожал плечами.
   — Ну, очевидно, нет; нет, когда ее состояние так мило перешло в мои руки. Видите ли, в этот самый момент у меня на службе состоит дюжина наемников, самых лучших, каких только можно купить на деньги моей сестры. Они будут охранять нас, любовь моя, пока мы не доберемся до корабля. И тогда мы отправимся в Нормандию. Жаль, что с Джемисоном так получилось. Они с Анной вполне могли бы быть мужем и женой, счастливо воспитывать своих детишек, а вы с вашим Пирсом растили бы кучу своих собственных отпрысков. Увы, теперь надо покончить со всей этой бурей в стакане воды!
   — Вы ошибаетесь, — серьезно сказала она. — Больше никогда подобное не сойдет вам с рук. Мне безразлично, убежите ли вы во Францию. Или в Испанию. Или в глубины Африки. Он придет за вами. Я знаю, он придет. Клянусь, он найдет вас сегодня ночью!
   — Вы так думаете, маленький цветочек? Как он найдет меня?
   Роза отодвинулась от него, волосы упали ей на лицо. Больше она ничего ему не скажет, пока не освободится.
   Он подошел ближе, руки его задвигались над ее лицом, раздвигая пряди волос, чтобы видны были глаза.
   — Как он найдет меня?
   Она смотрела на него, притворяясь, что не совсем расслышала, что он сказал.
   — Меня сейчас вытошнит! — прошептала она.
   — Что?
   — Я не могу дышать… Пожалуйста… Вы должны позволить мне встать. Только на минутку. Мне необходим воздух.
   — Меня не заботит, что вам плохо. Я почти задушил вас, и если бы я это сделал, что ж, все было бы по-другому.
   Он помолчал.
   — Хорошо, маленький цветочек. — Он полностью вытащил кляп из ее рта и ослабил веревки, стягивающие ее запястья. Потом с улыбкой сказал: — У меня внизу есть люди, Роза. Им хорошо платят. Если вы закричите, я могу сам вас убить. Если вы побежите, мне стоит лишь отдать приказание, и вам перережут горло. Понятно?
   Она не ответила. Быстро встала и подошла к тюдоровскому окну с частым переплетом и глубоко вдохнула воздух, глядя вниз, на улицу.
   — Зачем?
   — Зачем — что? — осведомился он.
   — Зачем увозить меня?
   Его почти бесцветные глаза не отрываясь смотрели на нее.
   — Увы, миледи! Вы — аппетитный кусочек, как вам должно быть известно.
   — И вы просто горите от любви?
   Он покачал головой.
   — Я горю желанием удрать от вашего мужа. Ну и, конечно, немаловажно то, что он страдает.
   — Вы так сильно ненавидите его!
   Он подошел к окну и встал рядом с ней. Роза стиснула кулаки. Было непереносимо, когда он дотронулся до нее и приподнял ее подбородок. Но теперь она знала этого человека. Знала, что в его теле течет холодная как лед кровь, что для него мысль об убийстве человека так же проста, как о том, чтобы прихлопнуть муху. Она должна быть чрезвычайно осторожна.
   — Ненавижу нашего славного лорда Дефорта! Леди, половина знатных людей в Англии ненавидит его по той или другой причине. Милорд Совершенство, вот как его прозвали. Любимец короля.
   — На это есть веские причины, — напомнила Роза. — Он сопровождал короля, вместе с ним страдал в изгнании и боролся бок о бок с ним.
   — Доблестный воин! Безупречный рыцарь! О, конечно. Но он был бессилен, когда потерял Анну. И бессилен теперь, когда теряет вас!
   Она не могла этого допустить. Но как удрать от него? Ответ ускользал от нее, как бы быстро ни мелькали в голове идеи. С каждой минутой она впадала все в большее отчаяние. Момент для бегства наступит, когда он повезет ее на корабль. Но позволит ли он ей смотреть или двигаться — или даже дышать, — когда придет время?
   Она небрежно дотронулась до оконного переплета. Что, если она сейчас закричит? Если она позовет головорезов и воров внизу, никто не заметит, никого это не обеспокоит. Но если она разобьет окно и закричит?..
   Даже сейчас на улице есть всадники.
   Возможно, он убьет ее. Но она была уверена, что он все равно намерен в конце концов сделать это. Она ничего для него не значит, всего лишь оружие против Пирса.
   Да…
   Она решилась. Сердце ее колотилось от ужаса, когда она со всей силой и решительностью, которые у нее были, ударила по оконному переплету. Решетка сломалась и раскололась, и обломки полетели вниз, на улицу. Она высунула голову из окна и завопила:
   — Помогите! Пожалуйста, ради Бога, помогите мне! Меня похитили!
   Руки его обхватили ее, оттащили назад. На его худощавом лице было выражение такой черной ярости, что она подумала: это конец. Он свирепо развернул ее и толкнул через всю комнату. Двинулся в ее сторону, злоба и ярость в его душе искажали черты. Потом он остановился как вкопанный, потому что оба они услышали крик в ночи:
   — Роза! Роза!
   Она посмотрела на Джерома. Невероятно, но голос в ночи был голосом Пирса. Всадники внизу…
   Пирс. Он ехал за ней!
   С невероятной быстротой она вскочила, решив, что необходимо хотя бы на несколько секунд остаться подальше от Джерома. Она сумела добраться до окна. Посмотрела вниз, на улицу. Увидела его там…
   Верхом на Бевульфе. Его суровое красивое лицо, поднятое к ней, искажено мукой.
   Боже милосердный, как она любила его!
   — Пирс! У него полно людей в таверне под нами. Будь осторожен. Он у…
   Она испустила вопль, потому что Джером снова поймал ее. Он мертвой хваткой сжал ей грудную клетку, лишая возможности дышать.
   — Я убью ее, Дефорт, прямо у вас на глазах. Разворачивайтесь и уезжайте!
   Роза сумела сильно двинуть локтем ему в подбородок. На секунду его хватка ослабла.
   — Приведи людей короля, Пирс! Он все равно убьет меня. Не допусти, чтобы он отплыл, не допусти, чтобы он удрал…
   Она ахнула, потому что руки его обхватили ее затылок, пальцы прижались к горлу. Он был в этом специалистом. Она уже знала это.
   — Считай, что ты мертв! — прокричал с улицы Пирс.
   Больше Роза его не слышала. Она яростно боролась с Джеромом, изо всех сил стараясь вырваться из его смертельной хватки. Она лягалась, крутилась, молотила его. Он уже изрядно лишил ее сил. Она не могла справиться с ним и знала это.
   Она прекратила сопротивление. Она расслабленно обвисла в его руках и упала.
   Он упал на пол вместе с ней. Пальцы его оставались сомкнутыми вокруг ее шеи, и он несколько раз встряхнул ее. Я умираю, снова подумала она. Она ничего не видела, мир почернел. Она не могла дышать…
   Она обманула его, притворившись, что потеряла сознание, если уже не умерла, но он был намерен довести дело до конца. И теперь она действительно умирала, и у нее не было сил шевельнуться.
   Мир снова почернел.
   Удовлетворенный, Джером встал; Он слышал крики внизу. Он двинулся к двери за ножнами и шпагой, уверенный, что сможет покинуть заведение, пока его наемная армия займется Пирсом.
   Пирс вломился в двери таверны, в которой не был так давно, с той самой ночи, когда искал Анну.
   Теперь Джером привез сюда Розу…
   На мгновение, ворвавшись в дверь таверны, Пирс ослеп. Все вокруг было затянуто пеленой дыма, поднимавшегося от очага, и все находившиеся в таверне были словно окутаны этой пеленой. Служанки, моряки, пьяницы, пираты и воры — все.
   Потом глаза его привыкли к дыму, и он разглядел шаткую лестницу, ведущую в комнаты наверху. Он направился через комнату к ней, но едва сделал один шаг, как Перед ним выросли два человека с обнаженными шпагами. Один был бородатый и крепкий. Другой был выше и более худощавый. Они явно были намерены убить его.
   Боже милостивый! У него нет на это времени!
   Но серебряный клинок шпаги уже сверкнул перед ним. Другого выхода не было, надо было драться.
   — Ну, так идите к дьяволу! — воскликнул он.
   Он поднял свой клинок с такой силой, что шпага первого противника наткнулась на него, загремела и сломалась. Второго Пирс отшвырнул, и тот полетел на дощатый пол. Пирс повернулся как раз вовремя, чтобы ударом сплеча резануть худощавого мужчину по руке, державшей шпагу. Мужчина закричал и упал на спину, и Пирс снова поспешил вперед.
   У двери возникло оживление. Джеффри был занят высоким рыжеволосым противником, когда темноволосый мужчина попытался напасть на него со спины.
   — Джеффри! — предупреждающе выкрикнул Пирс.
   Его друг повернулся, резанул второго нападавшего, а затем рукояткой шпаги разбил ему голову.
   Больше Пирс не мог смотреть, поскольку вынужден был нападать и отражать удары человека у подножия лестницы, парня с явно выраженной галльской внешностью, с темными вьющимися волосами и великолепными закрученными усами. Он покончил с ним ударом плашмя. Еще двое ринулись к нему с лестницы. Как молния, он парировал удары и перебросил одного из них через перила.
   Потом Пирс увидел Джерома, выскользнувшего из комнаты и пытавшегося пробежать по коридору.
   Между ними оставался один человек, со шпагой наготове и настороженным взглядом. Это был молодой человек с пепельными волосами и странными темными глазами. Он боится, кратко подумал Пирс, в тот же миг осознав, что Джером удирает. Он взглянул на светловолосого человека и, поднимая шпагу, испустил рев.
   К его великому облегчению, парень просто упал на спину. И Пирс помчался за Джеромом.
   Он бежал так быстро, что достиг его в момент, когда тот готов был выскочить через дверь в конце коридора. Он развернул Джерома и прижал его к стене.
   Он был готов сражаться. Видит Бог, он был готов сражаться.
   Но Джером вяло держал в руке шпагу, глядя на Пирса своими необычными голубыми глазами. На губах его мелькнула странная улыбка. Затем он заговорил:
   — Убейте меня! Убейте меня, и побыстрее. Потом идите к своей жене. Возможно, вы доберетесь до нее вовремя.
   Он недоверчиво смотрел на Джерома.
   — Если вы погубили ее, вы не умрете быстрой смертью! — пригрозил он.
   Затем в бешенстве отвернулся. Таверна была полна шума и воплей. Джеффри был у него за спиной.
   Джером не убежит. Джеффри позаботится об этом.
   Пирс повернулся и помчался к двери, откуда вышел Джером. Ворвался в комнату.
   И увидел ее. Розу. Сползшую на пол. На ней было изумрудно-зеленое платье. Юбка роскошно вздымалась вокруг нее, чересчур шикарная для такой обстановки. Волосы были распущены, огненным водопадом они опускались на ее плечи, закрывая лицо.
   — Роза! — он выкрикнул ее имя, словно потерянный, голосом, громким от муки. Он упал на колени, сердце его грохотало. Он молил всем своим разумом, сердцем, душой.
   — Господи, нет! — кричал он. Он поднял ее на руки. Лицо ее было пепельным. Красивое, ясное и чистое, словно фарфор; темные ресницы лежали на щеках. Даже губы ее были пепельными. — Роза! — снова закричал он, и боль сокрушила его. Он тронул ее щеку, поцеловал в губы, проклиная Бога. Увидел отчетливые фиолетовые следы на ее шее.
   Его обуяла ярость.
   — Роза!
   Это было чудом, но она слышала крик. Он проник в темноту, окружавшую ее, похожую на смерть…
   Кто-то звал ее. Звал ее назад, к жизни. Она проваливалась в черную пустоту. Она была готова смириться с темнотой. Но она услышала его зовущий голос. Потом ощутила тепло. Почувствовала его руки.
   Он нес ее. Положил на кровать. Она попыталась дышать. Попыталась заговорить. Попыталась открыть глаза.
   — Роза! — он снова выкрикнул ее имя, притягивая к себе. Он целовал ее лоб, и щеки, и пальцы.
   Она попыталась что-то сказать, заверить его в чем-то, но не смогла. Она должна сосредоточиться, она должна собрать все силы…
   Но внезапно он исчез. Проклиная Бога и небеса. Обещал убить Джерома. Рассечь его надвое.
   Пирс ворвался в коридор и посмотрел вниз, потом перескочил через перила, ловко приземлившись всего в футе от Джерома и державшего его Джеффри.
   — Да проклянет тебя Господь! Да отправит тебя Господь в вечный ад! — гремел он, голос его дрожал.
   Джеффри отступил назад, в глазах его появился страх. Пирс поднял шпагу. Он должен убить его. Должен…
   Он бросил шпагу и ударил Джерома кулаком в подбородок. Тот зашатался, упал и посмотрел на Пирса, улыбаясь окровавленными губами.
   — Слишком поздно, а, славный лорд?
   Пирс потянулся к нему, уверенный, что у него достаточно сил и слепой ярости, чтобы разорвать Джерома пополам.
   И тут…
   — Пирс!
   Он замер, не в силах поверить, что слышит этот голос. Он обернулся. Роза. Живая. Бледная как полотно, но живая, с гривой огненных волос. Изумрудная юбка красиво ниспадала вокруг нее. Она смотрела на него так мрачно.
   Боже небесный, она жива!
   — Пирс, отдай его королю! — тихо произнесла она. Рукой она держалась за горло. Должно быть, оно очень болело.
   Он повернулся и вцепился в Джерома. Буквально вцепился в него, поднимая с пола. Тело его окаменело от напряжения.
   — Пирс!
   Ее голос, такой нежный…
   Он убивал в сражениях, много раз. Но никогда в жизни он не совершал убийства. Как бы он ни жаждал разорвать Джерома на куски, в этом чувствовалось что-то дурное.
   — Пирс! — голос ее был нежным, красивым, умоляющим. — Пирс, пусть он предстанет перед судом, прошу тебя! Ты уже отомстил за Анну! Она бы не хотела, чтобы ты пожертвовал своей душой. Пусть его судит королевский суд, Пирс. Ради тебя, ради меня, ради Вуди!
   Губы его слегка изогнулись. Он все еще держал напуганного краснолицего Джерома в смертельной хватке.
   Роза не понимает. Время несколько излечило его. Он испытывал отчаянное желание убить Джерома не за то, что тот сделал с Анной, а за то, что он почти сделал с Розой. Возможно, это можно объяснить самой близостью живой красоты и непреклонного духа Розы. Возможно, дело в их ребенке.
   Возможно, дело в будущем, лежащем перед ними, и в силе их любви.
   Его рука сжалась еще сильнее. Он почувствовал, как на шее выступили жилы. Кровь билась в его висках. Он легко мог задушить этого человека или зарезать его, воткнуть нож в его плоть и рвать его на куски.
   Джером смотрел на него.
   — Убейте меня! — снова сказал он Пирсу. Он почти улыбался. — Убейте, и покончим с этим.
   — Пирс! Снова Роза. Умоляющая…
   Не ради Джерома. Ради них всех. Ради сына. Ради будущего, которое теперь может стать общим для них.
   Медленно, очень медленно его пальцы разжались. Дрожащее тело Джерома рухнуло наземь. Пирс отвернулся от него и направился вверх по лестнице, к Розе.
   Люди устремились к Джерому. Люди короля, понял Пирс. Они следовали за ним. Спасибо Карлу.
   Пирс потянулся к Розе.
   Он очень нежно приподнял ее подбородок. Большим пальцем потер щеку. Поцеловал губы. Нежно. Так нежно. Дотронулся до ее шеи.
   — Боже мой! — сказал он прерывающимся голосом.
   Она поймала его руки и, улыбаясь, удержала их.
   — Все хорошо. Правда, все хорошо.
   Хорошо не было! И не будет еще некоторое время. Но она была жива.
   И она поправится. Синяки пройдут.
   — Едем домой, — сказал он.
   Он поднял ее на руки и вынес на улицу, на свежий воздух. Дул прохладный ветер. Мягкий, нежный.
   — Видны звезды, — прошептала она.
   — И луна, — согласился он.
   — Весь мир. Он теперь чистый и прекрасный.
   Кто-то подошел сзади, откашливаясь. Пирс обернулся. Это был один из стражников короля.
   — Его увезли в замок Дувр, лорд Дефорт.
   — Спасибо, — сказал Пирс.
   Он снова посмотрел на Розу. Люди короля, казалось, растаяли.
   Пирс поднял ее на спину Бевульфа и вскочил сзади. Джеффри и несколько людей короля следовали за ними, держась на приличном расстоянии. Но Пирс был уверен, что король приказал, чтобы герцога и герцогиню сопроводили до дома.
   И ничего ему так не хотелось, как попасть домой в эту ночь.
   И они скакали, в такой безопасности, на какую только могли надеяться.
   И поэтому он смог отбросить всякую осторожность и посвятить все свое внимание жене, которую так крепко сжимал перед собой.
   — Говорил ли я когда-нибудь, как сильно я люблю тебя? — спросил он.
   — Именно как сильно? — задумчиво произнесла она. — Нет, — улыбаясь, сообщила она.
   — Никогда?
   — Никогда, — она протянула руку и коснулась темной пряди волос. — Мы женаты больше года, у нас есть сын. А тебе все еще придется говорить и говорить о любви.
   — Ну, возможно, я был слишком занят, ползая на коленях, — сказал он, и улыбка тронула его губы.
   — Пирс!
   Он засмеялся, но крепче сжал ее.