Страница:
Он замолчал, с трудом дыша, и его лицо выражало неприкрытую злобу.
— Я скажу. К'ай Калил что-то узнала от первых двух, о чем говорила с третьим из моих пленников. А когда я вернулся в комнату шан'тай Рэйчел, то шан'тай Рэйчел была мертва. Это сделали небольшим лезвием, таким, какие носят городские нищие. Думаю, вы обрадовались, не обнаружив мертвых с'аранти в тронном зале, шан'тай Кристи.
«Взобравшаяся на трон Калил бел-Риоч: маленькая, грязная, сияющая и мерзкая, с лицом сумасшедшего ребенка… и все же она женщина из Золотых, — подумала я. — …Но кем бы она ни была, за ней идут Колдуны Харантиша».
— Зачем же, черт возьми, ей понадобилось это делать?
— Вы думаете, я знаю, — ответил Патри Шанатару, — но я не знаю. Могу сказать одно — я уверен: вашего друга убила К'ай Калил, хотя я не видел, чтобы она это делала. Но я ее знаю.
Я отошла и встала возле двери. Меня овевал пробивавшийся снаружи холодный ветер. Через какое-то время я заметила рядом с собой Рурик.
— С вами все в порядке? — спросила она.
— Кое-что такое я видела в Кель Харантише… мне больно вспоминать об этом.
Стены заглушали звуки. Снаружи, где стояли на страже Говорящие-с-землей, до моего слуха доносился только мягкий топот босых ног. Узнала ли Молли от Акиды что-нибудь об исследованиях в Махерве… и если да, то, что она обнаружила? И не есть ли это убийство лучший способ заставить кого-то замолчать? Или женщина, повинная в той мясорубке, которую я видела, психопатка…
— Это ничуть не позволит мне продвинуться вперед, — тихо сказала я Рурик. — Это не дает мне никаких доказательств. Однако у меня созрела мысль.
— Что за мысль?
— Если я в любое время смогу получить доказательства от того, кто в этом виноват, они у меня будут. Даже если это сама Калил. Кто-то за это ответит.
Темнокожая женщина ничего не сказала, и я была ей благодарна за это; даже если такие угрозы были пустыми, произнести их вслух было своего рода утешением. Она стояла рядом со мной, безымянная фигура в маске; одетый в свою коричневую мантию Тетмет тем временем задавал Патри Шанатару несколько отрывочных вопросов, на которые получал невероятно лаконичные ответы. Мой наручный коммуникатор подал сигнал вызова через час после полуночи. Я проверила показания датчиков, но в них не было ничего такого, чего я не ожидала увидеть, — джаты приближались к материку. И погода по-прежнему не менялась.
— Для вас было бы лучше держаться подальше от К'ай Калил, — тихо сказала Рурик Чародей. — Судя по тому, что вы рассказали мне о ваших опытах в телестре Раквири, вы восприимчивы.
«Сочувствует», — уныло подумала я. Упоминание о Раквири снова возвращало мои мысли к Молли, и я опять подумала об этом странном совпадении: мертвы и она, и Баррис, и Джахариен, а из всех, присутствовавших при том видении, или что это такое было, в живых оставалась и могла рассказать о нем лишь я одна. Я взглянула на Патри, чувствуя даже в нем (хотя и не могла сказать, каким образом) некую частичку крови Золотых.
— Я их понимаю, — сказала я. — И вы тоже.
Теперь, когда я впускаю их в себя, воспоминания Башни не мучают меня, и все же они никуда не делись. «Да, — подумала я, — я понимаю их: Сантендор'лин-сандру, Зилкезру и Золотых… Они питались смертью, жирели на смерти, пресыщались смертью. Зная, что должен наступить час угасания, они чувствовали, что это знание распространялось назад и отравляло все предшествовавшие смертному мигу часы и годы до такой степени, что вся жизнь окрашивалась этим сияющим мраком. Поскольку угасание — чудо, они поклонялись ему. Вот, что сейчас есть во мне, вот что происходило с тех пор, как я прибыла сюда: видения этой сияющей черноты. Я могу видеть почти как Калил, насколько прекрасны цвета разложения.
Сон одолел меня в правительственной Резиденции, в Арентине на Западном Холме, за час до рассвета. Проснувшись, я обнаружила Дугги, склонившегося над головизором в центре комнаты и внимательно изучавшего изображения на его экране. С затуманенными глазами я встала с кресла-кушетки и пошатываясь подошла к коммуникатору.
— Не произошло ничего очень важного.
— Что? О-о. — Теперь, когда минули первые сумерки, в окна падал свет, и от него становилось больно глазам. Я подождала, пока пройдет первая дезориентация. — Что-нибудь из Цитадели? Я подумала, что было бы лучше связаться с орбитальной станцией через ретранслятор связи, и потому оставила такширие , чтобы…
— По-прежнему прибывают люди. — Он встал, прошел к внутренней двери и крикнул вниз, на кухню, чтобы принесли травяного чаю. Возвращаясь, он добавил: — Т'АнСутаи-Телестре желает, чтобы здесь, при коммуникаторах, присутствовали его посыльные и новости о том, что происходит с флотом, передавались ему незамедлительно.
— И вы согласились?
Дугги пригладил волосы, но тщетно. Как и я, он, очевидно, спал не раздеваясь.
— Я известил также ЭВВ-репортеров на острове Кумиэл, — сказал он. — Полагаю, они будут передавать сведения в системы связи.
Первый бокал травяного чая оказался даже кислее, чем обычно, но мне хватило его, чтобы проснуться. «Л'ри-ана на кухне, наверно, более интересуют новости с Островов Сестер, чем приготовление пищи», — подумала я и спустилась вниз, чтобы сказать им, что они могут вернуться в свои дома телестре в городе, если желают, и на обратном пути наверх встретилась с входившим Халтерном н'ри н'сут Бет'ру-эленом. Одной рукой он опирался на палку из ханелиса с серебряным набалдашником, а другой — на руку Рурик Орландис.
— Приветствую вас, — сказал он, — от имени Т'АнСутаи-Телестре . У меня есть посыльные, готовые отправиться в Цитадель.
Когда мы усаживали его в кресло поближе к головизору, над городом пронесся звон колоколов, возвещавших рассвет. Рурик сбросила капюшон, а затем сняла мягкую кожаную маску и повернулась лицом к открытым окнам. Нам светило рассветное солнце.
— По пути сюда мы проезжали мимо порта. Все общественные дома переполнены, там ждут новостей, а по всему пути к Западному холму Короны на сигнальных башнях находятся люди. — Она резко оглянулась и вгляделась в головизор. Изображение было совмещено с показаниями инфракрасных датчиков — я увидела, что это было ей понятно.
— Головные джаты и джат-рай вот здесь, в стороне от Перниэссе, — сказал Дуг, коснувшись в своей педантичной манере экрана; рука, показывавшая на изображение, слегка дрожала.
— Тогда скоро.
— Это все произойдет не через мгновение, — сказала я, потом переключилась на коммуникатор, установив связь с «челноками», совершавшими облет флота хайек , и поговорила с Джэмисоном, находившимся на F90. Кори Мендес, которую я ожидала найти рядом с ним, ответила на мой вызов с базы на острове Кумиэл.
Халтерн Бет'ру-элен, наблюдавший за изображениями с заинтересованностью ребенка, вдруг произнес:
— Смотрите! Они поворачивают.
Я протиснулась между ним и Рурик, чтобы взглянуть на головизор. На экране было море, жемчужное, серое и пурпурное в свете раннего утра, прорезаемое сотнями тонких как нить кильватерных струй джат ов и джат-рай . На изображении появилась вставка, и это мог быть любой корабль, значительно отклонившийся от курса. «Вот оно!» — подумала я, глядя, как джаты с металлическими корпусами поворачивали на другой галс, медленно меняя курс…
— На север? — проговорила Рурик. — О, Мать-Солнце! Тогда не Мелкати. Или не сейчас…
— Посмотрите.
Какой бы «челнок» ни передавал изображение, он летел параллельно курсу кораблей, всех их групп и конвоев, вытянувшихся в этот огромный флот, и когда изображение головной части флота укрупнилось, я увидела, как один за другим джаты начинали сворачивать со своего прежнего курса…
— Это может быть только один хайек . — Рурик предупреждала сама себя. — Возможно, поссорившийся с другими семьями.
— Нет, смотрите. — Я увеличила изображение, и вот едва заметная голубая линия на востоке превратилась в Перниэссе, а джат из другой группы начал постепенно двигаться на север… Они меняют курс, как только рассвело, чтобы можно было видеть. Но что они собираются делать?
— Если предположить, что их цель — «острова Сестер», то они собраны в плотную группу и фактически отделены друг от друга несколькими десятками миль — Арентине даже не виден на изображении, где заметны крутые берега Перниэссе — и окружены скалами и песчаными отмелями, а также широкими, защищенными от штормов проливами.
Какой-то шум отвлек меня от размышлений. Сначала я подумала, что это что-то тихое и близкое. Потом поняла. Через открытое окно дома телестре я слышала шум толпы у подножия Западного холма, где находился пункт гелиографической связи.
Рурик со свирепой ухмылкой оторвала взгляд от изображений на экране.
— Не нападают.
— Они лишь изменили курс, а не направились к какому-либо острову, — раздраженно сказала я.
Текли минуты. Все мы вчетвером приникли к головизору, не обращая внимания на поднимавшееся на востоке солнце. Я тихо говорила с «челноками», приказав совершать облет на большей высоте — можно подумать от испуга они могли лишиться этой возможности, мелькнула мысль. Затем я подумала: «Какой возможности?»
Ветер и прилив невозможно поторопить. Хал переместился в кресле, стараясь устроить поудобнее свои старые кости, тихо буркнул что-то и отправил с находившимся во внутреннем дворике аширен сообщение в Цитадель, после чего вернулся к напряженному созерцанию четких изображений миниатюрных кораблей. Я увидела Дугги, говорившего что-то в наручный коммуникатор, и поняла, что он разговаривал с одним из ЭВВ-репортеров на Кумиэле. Цифры на экране головизора росли: теперь тридцать процентов флота хайек взяли курс на острова…
Рурик Чародей сказала:
— Вы можете показать Перниэссе?
Я набрала сообщение для YV9, увидев при этом хронометр, и удивленно заморгала: было уже два часа утра Второго дня Второй недели Меррума, и они показались лишь минутами. «Челнок» ответил.
На серо-голубых холмах Перниэссе ничто не двигалось, кроме стад мархацев . Затем информационная сеть зафиксировала показания, масштаб изображения увеличился, и мы получили дрожащую картинку: здания телестре под шиферными крышами и куда-то целеустремленно бегущие ортеанцы. Они находились слишком далеко, и искажения были слишком велики, чтобы различить, что у них в руках, но я знала, что это харур ы.
Теперь шестьдесят процентов флота хайек взяли курс на острова или уже проходили в морской пролив между Перниэссе и материковой частью Ста Тысяч…
— Сейчас острова, защищены слабо как никогда, — сказала Рурик, — и если с джат ов намерены атаковать, то не дадут островным телестре времени собраться с силами.
Изображение джат-рай в головизоре на мгновение стало четким, как наяву. Металлические корпуса, покрытые пятнами ржавчины, поднятые металлические паруса… и на переполненных палубах — ортеанцы в мантиях-мешаби ; одни метались с места на место, другие сгрудились возле поручней… и тут совершавший облет «челнок» потерял изображение. Мне вспомнились горько-соленый вкус на губах, волнение. Изображение джат-рай появилось снова. «Странно, — подумала я, — какой-то он помятый…» И тут мне стало понятно, что металлические паруса свернуты, сложены, а сам корабль скользит, чтобы бросить якорь в мелком, защищенном от бурь проливе.
Никто из нас четверых не произносил ни слова, пока мы наблюдали, как один за другим корабли убирали паруса и становились на якорь под защитой Перниэссе, под парусами подходили другие джаты , чтобы встать в укрытие вблизи Арентине, и ни одно судно не приближалось к побережью. Никто из нас не вымолвил ни слова даже тогда, когда необычайно усилились доносившиеся из города крики. Опасаясь, что если это несбыточная мечта, то разговоры о ней разрушат чары.
Наконец, когда казалось, что все корабли, кроме отставших, стали на якорь в защищенных водах Островов Сестер, и вниз, в Резиденцию, начали приходить посыльные из Цитадели с просьбами срочно подтвердить информацию, Хал поднял голову и посмотрел на Рурик Чародея. Та кивнула.
— Не атака. Еще нет, — торопливо поправила себя она. А потом усмехнулась своей осторожности.
Дугги положил руку мне на плечо. Я вытерла лицо, и ладонь стала влажной. Хал поспешил к окну, чтобы прокричать новости своим посыльным, ждавшим внизу, во дворе. Сеть ЭВВ блокировалась, перегруженная передаваемыми сообщениями.
Во второй половине этого дня, словно в насмешку над нашими опасениями, с запада налетела буря, но прошла, не причинив вреда, южнее Островов Сестер.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Глава 35. Прохождение огня
— Я скажу. К'ай Калил что-то узнала от первых двух, о чем говорила с третьим из моих пленников. А когда я вернулся в комнату шан'тай Рэйчел, то шан'тай Рэйчел была мертва. Это сделали небольшим лезвием, таким, какие носят городские нищие. Думаю, вы обрадовались, не обнаружив мертвых с'аранти в тронном зале, шан'тай Кристи.
«Взобравшаяся на трон Калил бел-Риоч: маленькая, грязная, сияющая и мерзкая, с лицом сумасшедшего ребенка… и все же она женщина из Золотых, — подумала я. — …Но кем бы она ни была, за ней идут Колдуны Харантиша».
— Зачем же, черт возьми, ей понадобилось это делать?
— Вы думаете, я знаю, — ответил Патри Шанатару, — но я не знаю. Могу сказать одно — я уверен: вашего друга убила К'ай Калил, хотя я не видел, чтобы она это делала. Но я ее знаю.
Я отошла и встала возле двери. Меня овевал пробивавшийся снаружи холодный ветер. Через какое-то время я заметила рядом с собой Рурик.
— С вами все в порядке? — спросила она.
— Кое-что такое я видела в Кель Харантише… мне больно вспоминать об этом.
Стены заглушали звуки. Снаружи, где стояли на страже Говорящие-с-землей, до моего слуха доносился только мягкий топот босых ног. Узнала ли Молли от Акиды что-нибудь об исследованиях в Махерве… и если да, то, что она обнаружила? И не есть ли это убийство лучший способ заставить кого-то замолчать? Или женщина, повинная в той мясорубке, которую я видела, психопатка…
— Это ничуть не позволит мне продвинуться вперед, — тихо сказала я Рурик. — Это не дает мне никаких доказательств. Однако у меня созрела мысль.
— Что за мысль?
— Если я в любое время смогу получить доказательства от того, кто в этом виноват, они у меня будут. Даже если это сама Калил. Кто-то за это ответит.
Темнокожая женщина ничего не сказала, и я была ей благодарна за это; даже если такие угрозы были пустыми, произнести их вслух было своего рода утешением. Она стояла рядом со мной, безымянная фигура в маске; одетый в свою коричневую мантию Тетмет тем временем задавал Патри Шанатару несколько отрывочных вопросов, на которые получал невероятно лаконичные ответы. Мой наручный коммуникатор подал сигнал вызова через час после полуночи. Я проверила показания датчиков, но в них не было ничего такого, чего я не ожидала увидеть, — джаты приближались к материку. И погода по-прежнему не менялась.
— Для вас было бы лучше держаться подальше от К'ай Калил, — тихо сказала Рурик Чародей. — Судя по тому, что вы рассказали мне о ваших опытах в телестре Раквири, вы восприимчивы.
«Сочувствует», — уныло подумала я. Упоминание о Раквири снова возвращало мои мысли к Молли, и я опять подумала об этом странном совпадении: мертвы и она, и Баррис, и Джахариен, а из всех, присутствовавших при том видении, или что это такое было, в живых оставалась и могла рассказать о нем лишь я одна. Я взглянула на Патри, чувствуя даже в нем (хотя и не могла сказать, каким образом) некую частичку крови Золотых.
— Я их понимаю, — сказала я. — И вы тоже.
Теперь, когда я впускаю их в себя, воспоминания Башни не мучают меня, и все же они никуда не делись. «Да, — подумала я, — я понимаю их: Сантендор'лин-сандру, Зилкезру и Золотых… Они питались смертью, жирели на смерти, пресыщались смертью. Зная, что должен наступить час угасания, они чувствовали, что это знание распространялось назад и отравляло все предшествовавшие смертному мигу часы и годы до такой степени, что вся жизнь окрашивалась этим сияющим мраком. Поскольку угасание — чудо, они поклонялись ему. Вот, что сейчас есть во мне, вот что происходило с тех пор, как я прибыла сюда: видения этой сияющей черноты. Я могу видеть почти как Калил, насколько прекрасны цвета разложения.
Сон одолел меня в правительственной Резиденции, в Арентине на Западном Холме, за час до рассвета. Проснувшись, я обнаружила Дугги, склонившегося над головизором в центре комнаты и внимательно изучавшего изображения на его экране. С затуманенными глазами я встала с кресла-кушетки и пошатываясь подошла к коммуникатору.
— Не произошло ничего очень важного.
— Что? О-о. — Теперь, когда минули первые сумерки, в окна падал свет, и от него становилось больно глазам. Я подождала, пока пройдет первая дезориентация. — Что-нибудь из Цитадели? Я подумала, что было бы лучше связаться с орбитальной станцией через ретранслятор связи, и потому оставила такширие , чтобы…
— По-прежнему прибывают люди. — Он встал, прошел к внутренней двери и крикнул вниз, на кухню, чтобы принесли травяного чаю. Возвращаясь, он добавил: — Т'АнСутаи-Телестре желает, чтобы здесь, при коммуникаторах, присутствовали его посыльные и новости о том, что происходит с флотом, передавались ему незамедлительно.
— И вы согласились?
Дугги пригладил волосы, но тщетно. Как и я, он, очевидно, спал не раздеваясь.
— Я известил также ЭВВ-репортеров на острове Кумиэл, — сказал он. — Полагаю, они будут передавать сведения в системы связи.
Первый бокал травяного чая оказался даже кислее, чем обычно, но мне хватило его, чтобы проснуться. «Л'ри-ана на кухне, наверно, более интересуют новости с Островов Сестер, чем приготовление пищи», — подумала я и спустилась вниз, чтобы сказать им, что они могут вернуться в свои дома телестре в городе, если желают, и на обратном пути наверх встретилась с входившим Халтерном н'ри н'сут Бет'ру-эленом. Одной рукой он опирался на палку из ханелиса с серебряным набалдашником, а другой — на руку Рурик Орландис.
— Приветствую вас, — сказал он, — от имени Т'АнСутаи-Телестре . У меня есть посыльные, готовые отправиться в Цитадель.
Когда мы усаживали его в кресло поближе к головизору, над городом пронесся звон колоколов, возвещавших рассвет. Рурик сбросила капюшон, а затем сняла мягкую кожаную маску и повернулась лицом к открытым окнам. Нам светило рассветное солнце.
— По пути сюда мы проезжали мимо порта. Все общественные дома переполнены, там ждут новостей, а по всему пути к Западному холму Короны на сигнальных башнях находятся люди. — Она резко оглянулась и вгляделась в головизор. Изображение было совмещено с показаниями инфракрасных датчиков — я увидела, что это было ей понятно.
— Головные джаты и джат-рай вот здесь, в стороне от Перниэссе, — сказал Дуг, коснувшись в своей педантичной манере экрана; рука, показывавшая на изображение, слегка дрожала.
— Тогда скоро.
— Это все произойдет не через мгновение, — сказала я, потом переключилась на коммуникатор, установив связь с «челноками», совершавшими облет флота хайек , и поговорила с Джэмисоном, находившимся на F90. Кори Мендес, которую я ожидала найти рядом с ним, ответила на мой вызов с базы на острове Кумиэл.
Халтерн Бет'ру-элен, наблюдавший за изображениями с заинтересованностью ребенка, вдруг произнес:
— Смотрите! Они поворачивают.
Я протиснулась между ним и Рурик, чтобы взглянуть на головизор. На экране было море, жемчужное, серое и пурпурное в свете раннего утра, прорезаемое сотнями тонких как нить кильватерных струй джат ов и джат-рай . На изображении появилась вставка, и это мог быть любой корабль, значительно отклонившийся от курса. «Вот оно!» — подумала я, глядя, как джаты с металлическими корпусами поворачивали на другой галс, медленно меняя курс…
— На север? — проговорила Рурик. — О, Мать-Солнце! Тогда не Мелкати. Или не сейчас…
— Посмотрите.
Какой бы «челнок» ни передавал изображение, он летел параллельно курсу кораблей, всех их групп и конвоев, вытянувшихся в этот огромный флот, и когда изображение головной части флота укрупнилось, я увидела, как один за другим джаты начинали сворачивать со своего прежнего курса…
— Это может быть только один хайек . — Рурик предупреждала сама себя. — Возможно, поссорившийся с другими семьями.
— Нет, смотрите. — Я увеличила изображение, и вот едва заметная голубая линия на востоке превратилась в Перниэссе, а джат из другой группы начал постепенно двигаться на север… Они меняют курс, как только рассвело, чтобы можно было видеть. Но что они собираются делать?
— Если предположить, что их цель — «острова Сестер», то они собраны в плотную группу и фактически отделены друг от друга несколькими десятками миль — Арентине даже не виден на изображении, где заметны крутые берега Перниэссе — и окружены скалами и песчаными отмелями, а также широкими, защищенными от штормов проливами.
Какой-то шум отвлек меня от размышлений. Сначала я подумала, что это что-то тихое и близкое. Потом поняла. Через открытое окно дома телестре я слышала шум толпы у подножия Западного холма, где находился пункт гелиографической связи.
Рурик со свирепой ухмылкой оторвала взгляд от изображений на экране.
— Не нападают.
— Они лишь изменили курс, а не направились к какому-либо острову, — раздраженно сказала я.
Текли минуты. Все мы вчетвером приникли к головизору, не обращая внимания на поднимавшееся на востоке солнце. Я тихо говорила с «челноками», приказав совершать облет на большей высоте — можно подумать от испуга они могли лишиться этой возможности, мелькнула мысль. Затем я подумала: «Какой возможности?»
Ветер и прилив невозможно поторопить. Хал переместился в кресле, стараясь устроить поудобнее свои старые кости, тихо буркнул что-то и отправил с находившимся во внутреннем дворике аширен сообщение в Цитадель, после чего вернулся к напряженному созерцанию четких изображений миниатюрных кораблей. Я увидела Дугги, говорившего что-то в наручный коммуникатор, и поняла, что он разговаривал с одним из ЭВВ-репортеров на Кумиэле. Цифры на экране головизора росли: теперь тридцать процентов флота хайек взяли курс на острова…
Рурик Чародей сказала:
— Вы можете показать Перниэссе?
Я набрала сообщение для YV9, увидев при этом хронометр, и удивленно заморгала: было уже два часа утра Второго дня Второй недели Меррума, и они показались лишь минутами. «Челнок» ответил.
На серо-голубых холмах Перниэссе ничто не двигалось, кроме стад мархацев . Затем информационная сеть зафиксировала показания, масштаб изображения увеличился, и мы получили дрожащую картинку: здания телестре под шиферными крышами и куда-то целеустремленно бегущие ортеанцы. Они находились слишком далеко, и искажения были слишком велики, чтобы различить, что у них в руках, но я знала, что это харур ы.
Теперь шестьдесят процентов флота хайек взяли курс на острова или уже проходили в морской пролив между Перниэссе и материковой частью Ста Тысяч…
— Сейчас острова, защищены слабо как никогда, — сказала Рурик, — и если с джат ов намерены атаковать, то не дадут островным телестре времени собраться с силами.
Изображение джат-рай в головизоре на мгновение стало четким, как наяву. Металлические корпуса, покрытые пятнами ржавчины, поднятые металлические паруса… и на переполненных палубах — ортеанцы в мантиях-мешаби ; одни метались с места на место, другие сгрудились возле поручней… и тут совершавший облет «челнок» потерял изображение. Мне вспомнились горько-соленый вкус на губах, волнение. Изображение джат-рай появилось снова. «Странно, — подумала я, — какой-то он помятый…» И тут мне стало понятно, что металлические паруса свернуты, сложены, а сам корабль скользит, чтобы бросить якорь в мелком, защищенном от бурь проливе.
Никто из нас четверых не произносил ни слова, пока мы наблюдали, как один за другим корабли убирали паруса и становились на якорь под защитой Перниэссе, под парусами подходили другие джаты , чтобы встать в укрытие вблизи Арентине, и ни одно судно не приближалось к побережью. Никто из нас не вымолвил ни слова даже тогда, когда необычайно усилились доносившиеся из города крики. Опасаясь, что если это несбыточная мечта, то разговоры о ней разрушат чары.
Наконец, когда казалось, что все корабли, кроме отставших, стали на якорь в защищенных водах Островов Сестер, и вниз, в Резиденцию, начали приходить посыльные из Цитадели с просьбами срочно подтвердить информацию, Хал поднял голову и посмотрел на Рурик Чародея. Та кивнула.
— Не атака. Еще нет, — торопливо поправила себя она. А потом усмехнулась своей осторожности.
Дугги положил руку мне на плечо. Я вытерла лицо, и ладонь стала влажной. Хал поспешил к окну, чтобы прокричать новости своим посыльным, ждавшим внизу, во дворе. Сеть ЭВВ блокировалась, перегруженная передаваемыми сообщениями.
Во второй половине этого дня, словно в насмешку над нашими опасениями, с запада налетела буря, но прошла, не причинив вреда, южнее Островов Сестер.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Глава 35. Прохождение огня
— Чем дольше это тянется, тем дольше будет тянуться, — заметил Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен. — Однако если бы я был Т'АнСутаи-телестре, то, признаюсь, выждал бы несколько часов, прежде чем отправить на острова посла…
Нелум Сантил поднял голову от кучи тонких пергаментных свитков: сообщений, доставленных рашаку .
— Вы не Т'АнСутаи-телестре , — весело сказал он, — и я хочу направить туда Т'Ан Командующего сегодня. Если Т'Ан Медуэнин согласится отправиться.
Утро этого Третьего дня Второй недели Меррума было пасмурным, влажным, и сквозь окна-щели наклонно падал водянистый солнечный свет. В комнате, как и везде в Цитадели, окна были обращены в один из многочисленных внутренних дворов. Я сидела, нетерпеливо ерзая, на узком выступе. Хал и Нелум Сантил восседали среди гор сообщений, половину которых они предназначили для сжигания на железной жаровне, а другую складывали на низкие кресла-кушетки, на которых сидели сами. Каменные стены создавали в комнате прохладу.
— Готовы ли вы? — настойчиво продолжал Нелум Сантил.
Блейз Медуэнин повернулся от соседнего окна и посмотрел в лицо Т'АнСутаи-телестре . Я не знала, что он вернулся из Свободного порта Морврен, и не была теперь уверена, рада ли.
— Сражение в Свободном порте прекратилось. В основном потому, что жители Свободного порта оставили Малый Морврен и Самый Южный на разграбление. Я уже мало что смогу там сделать. Да, я отправлюсь на острова.
На нем был тускло-коричневый плащ, надетый поверх римонских сорочки и брюк, вдоль по спине тянулась всклокоченная светлая грива. На поясе висели харур-нилгири и харур-нацари . По этому покрытому шрамами лицу трудно было что-либо угадать, но я подумала, что его что-то мучит. Нелум Сантил помолчал, словно хотел дать ему возможность объяснится, но коренастый ортеанец молчал.
— А вы, Представитель?
— Мне хотелось бы знать, что вы намерены делать с… — я вдруг вспомнила, что он из телестре Римнит, и выразилась иначе, чем собиралась: — …с Мелкати и людьми хайек , которые там находятся.
Хал досадливо пробормотал что-то, сунул худые шестипалые руки в рукава, а затем подавил в себе раздражение и стал разговаривать с вошедшим в комнату аширен -посыльным. Нелум Сантил пожал плечами.
— Если воины с Пустынного Побережья ушли, земля может излечиться…
— Да, если . Возможно, Повелительница-в-Изгнании все еще там. Мне хотелось бы знать, что намерены делать вы.
Нелум Сантил опустился в низкое кресло-кушетку и с серьезным видом посмотрел на меня снизу вверх.
— Могу ли я спросить вас, т'ан Кристи, какое до этого дело представителю Компании?
«Для меня он по-прежнему начальник порта Алес-Кадарета, предавший СуБаннасен и Орландис, причем обоих удивительно глупым образом. Но проходят годы, и меняются люди, — подумала я, — и он — Т'АнСутаи-телестре …»
— Это и наше дело, пока в руках хайек оружие высокого уровня технологии, которое, мне кажется, есть и в Мелкати. И это все, Т'Ан Сантил. В принципе мне хотелось бы вернуть его или вывести из строя. Допустив подобную ошибку, «ПанОкеания» хотела бы обрести определенную уверенность в том, что оно не будет использовано.
Он задумчиво кивнул в знак согласия.
— Да, это нужно принять во внимание. Сегодня позже мы поговорим с вами об этом, т'анС'арант .
Когда я встала, поняв, что от меня откровенно отделываются, Блейз Медуэнин сказал:
— Я пойду с вами вниз, в город.
В переполненных толпами галереях Цитадели из серого камня не было возможности поговорить. Выйдя наружу, приходилось проталкиваться мимо с'ан и т'ан , поднимавшихся по Ступеням Короны, и я не останавливалась, чтобы перевести дух, пока не выбралась на Площадь, где оглянулась по сторонам в поисках скурраи-джасин .
Здесь, в тени отвесной скалы, покрытой серо-голубыми вьющимися растениями, мы на мгновение оказались вне толпы. Чья-то рука схватила меня за локоть… Вывернувшись, я поняла, что это был Блейз н'ри н'сут Медуэнин, повернувший меня к себе лицом, и воздержалась от резкого возражения, увидев выражение горечи на его испещренном шрамами лице.
— Ни слова, — произнес он. — Ничего! Вы можете доверять Халтерну, Нелуму Сантилу и наполовину — своей Компании, но не мне…
— Не понимаю, что вы…
Он с ощутимым усилием положил один палец с когтистым ногтем мне на плечо.
— Я видел ее.
Ее? И тут мне все стало ясно.
— Я годами думал, что она мертва, что Халтерн ее убийца, — правда, косвенный — и вот теперь, без предупреждения…
Я стряхнула его руку и отвернулась, не видя ничего кроме Площади, людских толп и стены Дома-источника, не видя и этого обвиняющего лица. Справившись с собой, я повернулась к нему.
— Это не имеет никакого отношения к доверию. Вы были в Морврене, а это — не то, о чем я могла бы сказать вам по коммуникатору.
— Нет?
— Нет! Послушайте, Медуэнин, вы полагаете, при всем том, что здесь происходит последние несколько дней, у меня было время заботиться о вашей… вашей гордости?
Ветер задувал светлую гриву на покрытое шрамами лицо. Он отвел глаза, на мгновение наклонив голову.
— Если вы называете это так… Я думаю…
Я заставила его перейти в оборону и сделала это очень легко, подумав при этом: «Блейз, ты не политик!» Но непорядочно пользоваться чьей-либо честностью:
— Нет, это не гордость… Во всяком случае, она теперь не Рурик. Или, точнее, не только Рурик.
Одна его рука легла на рукоятку харур-нилгири , поглаживая большим когтистым пальцем потемневшую от пота гарду. Голубые глаза прикрылись мигательными перепонками, затем снова открылись, и он разразился громким смехом.
— Что тут смешного, Бога ради?
— Вы, если вы думаете, что теперь в ней не виден знак Башни… С'арант … — Веселье сменилось недоумением. — Она и Орландис и не Орландис. Я говорил с ней… Если люди Хала не убили амари Рурик, то я думаю, что по-своему это сделала Башня. Это меня печалит. Но помните ли вы, что я однажды сказал вам, С'арант ! Теперь Орландис мне не соперница.
— Соперница?
Его глаза, затуманенные мигательными перепонками, намеренно искали моего взгляда.
— Я больше не стану ждать, — сказал он. — Вы все медлили и медлили, арикей , и я думал, что причина в Рурик, в живой или мертвой, или в одном из мужчин вашей Компании, а теперь я перестал ждать и хочу получить ответ.
Прошел всего день с тех пор, как джаты и джат-рай стали на якорь среди Островов Сестер, но он показался годом. «Если бы я не чувствовала такой усталости, — подумала я, — если бы не была так разбита, знала бы я, что сказать?»
— Мне бы хотелось, чтобы вы были здесь, — сказала я. — Когда флот подошел к островам, я хотела бы, чтобы вы были здесь, со мной.
Когда он улыбнулся, испещренная белыми пятнами ткань шрама натянулась, а глаза прикрылись перепонками. Он снова положил руку мне на плечо. Мне легко было ощущать его силу фехтовальщика.
— Вы не думаете, что это ошибка? — спросила я.
— Нет, С'арант , не думаю.
— Я думаю… думаю, было бы хорошо, если бы стать арикей могли тот Блейз Медуэнин, который был наемным убийцей, и та Кристи, которая была Кристи С'арант . Мы не те, какими были тогда.
Глаза его, находившиеся вровень с моими, прояснились, и он улыбнулся, как мальчишка:
— Так долго, так долго. — А потом сказал с ортеанской рассудительностью: — Вы знали это с Морврена. С Касабаарде.
Я решилась сказать совсем не то, что могла:
— Вы знаете, где найти меня в этом городе.
Скурраи со шкурой цвета бронзы остановился в нескольких ярдах, и возница на джасин нагнулся, чтобы выслушать мои указания. Мутное солнце светило сквозь пришедший с моря туман, в котором размывались очертания домов телестре и блестела светлая грива Блейза. Можно было бы легко дать волю чувствам, прикоснуться к этой лохматой гриве, пробежаться руками вниз по линии челюсти, подбородка и плеча… Я отступила, освободившись из сильных пальцев, и взобралась в скурраи-джасин , ощутив при этом покалывание в руках.
— Будьте осторожны, — крикнула я и улыбнулась про себя: Блейз — боец с сорокалетним опытом, а такие люди осторожны. Прежде чем скурраи-джасин успела пересечь Площадь, я оглянулась и увидела, как он обсуждал что-то с двумя мужчинами, носившими гребни Гвардии Короны.
Повозка с запряженными в нее скурраи тряслась вниз по узким улочкам. Небо между домами телестре виднелось как полоса легкого тумана, от бледных стен отражалась влажная жара. Через открытые арки ворот я видела заполненные народом внутренние дворы, и тут мне пришло в голову наклониться вперед и велеть вознице ехать по Кольцу Гильдий, где я могла послушать рыночные сплетни. Из-за одолевавшей меня вялой усталости и жары я плохо видела. Влажность поглощала городские запахи: пищи, травяного чая и помета скурраи и мархацев . А вот здесь я начинала свое путешествие восемь лет назад, отправляясь на север в холодную Ремонде, преследуемая неизвестным убийцей, нанятым СуБаннасен… А улыбнулась бы она, увидев его Т'Ан Командующим? Могла ли желать этого Родион? Родион-Полузолото, спросившая меня однажды: «Он хороший арикей !» Да: но это не ответ на мой вопрос…
— Кристи!
Я вздрогнула и сделала вознице знак остановиться. Мы проезжали мимо палаток торговцев на Кольце Гильдий и теперь остановились у одного из общественных домов вблизи доков. Улицу пересекала женщина в маске и коричневом плаще Касабаарде.
— Я слышала новости из островных телестре , — сказала Рурик Чародей. — Вы возвращаетесь в Резиденцию? Я расскажу вам по дороге. Стоит ли говорить сейчас с Нелумом Сантилом? Хотя если стоит, — она сделала паузу, забираясь в джасин , — то впервые за время моего знакомства с ним!
— Не недооценивайте Нелума. Помните, что с ним Хал.
— Я не забываю.
Она откинулась назад, в угол джасин, катившейся по немощеной улице. Разбегались в стороны с пути животного аширен . Клочки пришедшего с моря тумана светились вокруг плоских крыш домов телестре , слабая влажность оседала на черной стриженой гриве Рурик. Маска смущала тем, что была сплошной: линии рта не выдавали ничего.
Когда мы выехали к докам, и в нос ударил запах травы декани и портового мусора, она сказала:
— Времена такие, когда мне нравится играть только роль Орландис.
Капюшон плаща обрамлял ее жилистую шею и худые плечи, ниспадая складками и скрывая подвязанный пустой рукав сорочки, и мне захотелось утешить ее — но она не Орландис — или дотянуться, но маска — ее защита. Однако мне хотелось бы видеть ее желтые глаза.
— Что за новости из телестре !
— Что Сто Тысяч в безопасности, пока хайек ссорятся друг с другом. Что, как говорят здесь, в городе, означает вечную безопасность. — Ее улыбка исчезла. — Я слышу разговоры об инопланетном оружии… не используемом, как вы понимаете, а замеченном, когда из островных телестре плавали на переговоры с кораблями Пустынного Побережья. Нам известно также, что в Римните и Кеверилде есть это инопланетное оружие…
— Это не кончится до тех пор, пока не кончится.
— Пока это не закончилось. Кристи, я видела — помню — слишком многое. Это меня страшит. Мы действительно собираемся выйти из этой передряги?
— Есть еще люди Калил.
Подушечки ног скурраи захлюпали по грязи там, где утром с рыбацких лодок вывалили улов. Подул более сильный ветер, рассеявший пришедший с моря туман. Свет плясал на волнах дельты реки. Кружили в воздухе и кричали рашаку-базур , и эти крики напоминали скрежет металла. Вдоль всего причала рядами стояли джаты и джат-рай , а возле складов, общественных домов и палаток, торговавших продуктами, толпилось множество ортеанцев.
— Я хочу поговорить об этом с Дугги и Кори Мендес, — сказала я. Потом взглянула на Рурик: на ее темный профиль, на резкие черты ее лица неземлянина. — Я не уверена, что способна судить об обстоятельствах, когда в происходящее вовлечена Калил бел-Риоч. Из-за Раквири, из-за Махервы… скажем, из-за того, что я «помню». Я была бы рада, если бы здесь был другой представитель Компании.
— Вы испугались?
— Я в ужасе. Рурик, я буду это делать, потому что должна. Это просто… помните, что вы однажды сказали? Вы назвали обитателей другого мира «Колдунами».
Нелум Сантил поднял голову от кучи тонких пергаментных свитков: сообщений, доставленных рашаку .
— Вы не Т'АнСутаи-телестре , — весело сказал он, — и я хочу направить туда Т'Ан Командующего сегодня. Если Т'Ан Медуэнин согласится отправиться.
Утро этого Третьего дня Второй недели Меррума было пасмурным, влажным, и сквозь окна-щели наклонно падал водянистый солнечный свет. В комнате, как и везде в Цитадели, окна были обращены в один из многочисленных внутренних дворов. Я сидела, нетерпеливо ерзая, на узком выступе. Хал и Нелум Сантил восседали среди гор сообщений, половину которых они предназначили для сжигания на железной жаровне, а другую складывали на низкие кресла-кушетки, на которых сидели сами. Каменные стены создавали в комнате прохладу.
— Готовы ли вы? — настойчиво продолжал Нелум Сантил.
Блейз Медуэнин повернулся от соседнего окна и посмотрел в лицо Т'АнСутаи-телестре . Я не знала, что он вернулся из Свободного порта Морврен, и не была теперь уверена, рада ли.
— Сражение в Свободном порте прекратилось. В основном потому, что жители Свободного порта оставили Малый Морврен и Самый Южный на разграбление. Я уже мало что смогу там сделать. Да, я отправлюсь на острова.
На нем был тускло-коричневый плащ, надетый поверх римонских сорочки и брюк, вдоль по спине тянулась всклокоченная светлая грива. На поясе висели харур-нилгири и харур-нацари . По этому покрытому шрамами лицу трудно было что-либо угадать, но я подумала, что его что-то мучит. Нелум Сантил помолчал, словно хотел дать ему возможность объяснится, но коренастый ортеанец молчал.
— А вы, Представитель?
— Мне хотелось бы знать, что вы намерены делать с… — я вдруг вспомнила, что он из телестре Римнит, и выразилась иначе, чем собиралась: — …с Мелкати и людьми хайек , которые там находятся.
Хал досадливо пробормотал что-то, сунул худые шестипалые руки в рукава, а затем подавил в себе раздражение и стал разговаривать с вошедшим в комнату аширен -посыльным. Нелум Сантил пожал плечами.
— Если воины с Пустынного Побережья ушли, земля может излечиться…
— Да, если . Возможно, Повелительница-в-Изгнании все еще там. Мне хотелось бы знать, что намерены делать вы.
Нелум Сантил опустился в низкое кресло-кушетку и с серьезным видом посмотрел на меня снизу вверх.
— Могу ли я спросить вас, т'ан Кристи, какое до этого дело представителю Компании?
«Для меня он по-прежнему начальник порта Алес-Кадарета, предавший СуБаннасен и Орландис, причем обоих удивительно глупым образом. Но проходят годы, и меняются люди, — подумала я, — и он — Т'АнСутаи-телестре …»
— Это и наше дело, пока в руках хайек оружие высокого уровня технологии, которое, мне кажется, есть и в Мелкати. И это все, Т'Ан Сантил. В принципе мне хотелось бы вернуть его или вывести из строя. Допустив подобную ошибку, «ПанОкеания» хотела бы обрести определенную уверенность в том, что оно не будет использовано.
Он задумчиво кивнул в знак согласия.
— Да, это нужно принять во внимание. Сегодня позже мы поговорим с вами об этом, т'анС'арант .
Когда я встала, поняв, что от меня откровенно отделываются, Блейз Медуэнин сказал:
— Я пойду с вами вниз, в город.
В переполненных толпами галереях Цитадели из серого камня не было возможности поговорить. Выйдя наружу, приходилось проталкиваться мимо с'ан и т'ан , поднимавшихся по Ступеням Короны, и я не останавливалась, чтобы перевести дух, пока не выбралась на Площадь, где оглянулась по сторонам в поисках скурраи-джасин .
Здесь, в тени отвесной скалы, покрытой серо-голубыми вьющимися растениями, мы на мгновение оказались вне толпы. Чья-то рука схватила меня за локоть… Вывернувшись, я поняла, что это был Блейз н'ри н'сут Медуэнин, повернувший меня к себе лицом, и воздержалась от резкого возражения, увидев выражение горечи на его испещренном шрамами лице.
— Ни слова, — произнес он. — Ничего! Вы можете доверять Халтерну, Нелуму Сантилу и наполовину — своей Компании, но не мне…
— Не понимаю, что вы…
Он с ощутимым усилием положил один палец с когтистым ногтем мне на плечо.
— Я видел ее.
Ее? И тут мне все стало ясно.
— Я годами думал, что она мертва, что Халтерн ее убийца, — правда, косвенный — и вот теперь, без предупреждения…
Я стряхнула его руку и отвернулась, не видя ничего кроме Площади, людских толп и стены Дома-источника, не видя и этого обвиняющего лица. Справившись с собой, я повернулась к нему.
— Это не имеет никакого отношения к доверию. Вы были в Морврене, а это — не то, о чем я могла бы сказать вам по коммуникатору.
— Нет?
— Нет! Послушайте, Медуэнин, вы полагаете, при всем том, что здесь происходит последние несколько дней, у меня было время заботиться о вашей… вашей гордости?
Ветер задувал светлую гриву на покрытое шрамами лицо. Он отвел глаза, на мгновение наклонив голову.
— Если вы называете это так… Я думаю…
Я заставила его перейти в оборону и сделала это очень легко, подумав при этом: «Блейз, ты не политик!» Но непорядочно пользоваться чьей-либо честностью:
— Нет, это не гордость… Во всяком случае, она теперь не Рурик. Или, точнее, не только Рурик.
Одна его рука легла на рукоятку харур-нилгири , поглаживая большим когтистым пальцем потемневшую от пота гарду. Голубые глаза прикрылись мигательными перепонками, затем снова открылись, и он разразился громким смехом.
— Что тут смешного, Бога ради?
— Вы, если вы думаете, что теперь в ней не виден знак Башни… С'арант … — Веселье сменилось недоумением. — Она и Орландис и не Орландис. Я говорил с ней… Если люди Хала не убили амари Рурик, то я думаю, что по-своему это сделала Башня. Это меня печалит. Но помните ли вы, что я однажды сказал вам, С'арант ! Теперь Орландис мне не соперница.
— Соперница?
Его глаза, затуманенные мигательными перепонками, намеренно искали моего взгляда.
— Я больше не стану ждать, — сказал он. — Вы все медлили и медлили, арикей , и я думал, что причина в Рурик, в живой или мертвой, или в одном из мужчин вашей Компании, а теперь я перестал ждать и хочу получить ответ.
Прошел всего день с тех пор, как джаты и джат-рай стали на якорь среди Островов Сестер, но он показался годом. «Если бы я не чувствовала такой усталости, — подумала я, — если бы не была так разбита, знала бы я, что сказать?»
— Мне бы хотелось, чтобы вы были здесь, — сказала я. — Когда флот подошел к островам, я хотела бы, чтобы вы были здесь, со мной.
Когда он улыбнулся, испещренная белыми пятнами ткань шрама натянулась, а глаза прикрылись перепонками. Он снова положил руку мне на плечо. Мне легко было ощущать его силу фехтовальщика.
— Вы не думаете, что это ошибка? — спросила я.
— Нет, С'арант , не думаю.
— Я думаю… думаю, было бы хорошо, если бы стать арикей могли тот Блейз Медуэнин, который был наемным убийцей, и та Кристи, которая была Кристи С'арант . Мы не те, какими были тогда.
Глаза его, находившиеся вровень с моими, прояснились, и он улыбнулся, как мальчишка:
— Так долго, так долго. — А потом сказал с ортеанской рассудительностью: — Вы знали это с Морврена. С Касабаарде.
Я решилась сказать совсем не то, что могла:
— Вы знаете, где найти меня в этом городе.
Скурраи со шкурой цвета бронзы остановился в нескольких ярдах, и возница на джасин нагнулся, чтобы выслушать мои указания. Мутное солнце светило сквозь пришедший с моря туман, в котором размывались очертания домов телестре и блестела светлая грива Блейза. Можно было бы легко дать волю чувствам, прикоснуться к этой лохматой гриве, пробежаться руками вниз по линии челюсти, подбородка и плеча… Я отступила, освободившись из сильных пальцев, и взобралась в скурраи-джасин , ощутив при этом покалывание в руках.
— Будьте осторожны, — крикнула я и улыбнулась про себя: Блейз — боец с сорокалетним опытом, а такие люди осторожны. Прежде чем скурраи-джасин успела пересечь Площадь, я оглянулась и увидела, как он обсуждал что-то с двумя мужчинами, носившими гребни Гвардии Короны.
Повозка с запряженными в нее скурраи тряслась вниз по узким улочкам. Небо между домами телестре виднелось как полоса легкого тумана, от бледных стен отражалась влажная жара. Через открытые арки ворот я видела заполненные народом внутренние дворы, и тут мне пришло в голову наклониться вперед и велеть вознице ехать по Кольцу Гильдий, где я могла послушать рыночные сплетни. Из-за одолевавшей меня вялой усталости и жары я плохо видела. Влажность поглощала городские запахи: пищи, травяного чая и помета скурраи и мархацев . А вот здесь я начинала свое путешествие восемь лет назад, отправляясь на север в холодную Ремонде, преследуемая неизвестным убийцей, нанятым СуБаннасен… А улыбнулась бы она, увидев его Т'Ан Командующим? Могла ли желать этого Родион? Родион-Полузолото, спросившая меня однажды: «Он хороший арикей !» Да: но это не ответ на мой вопрос…
— Кристи!
Я вздрогнула и сделала вознице знак остановиться. Мы проезжали мимо палаток торговцев на Кольце Гильдий и теперь остановились у одного из общественных домов вблизи доков. Улицу пересекала женщина в маске и коричневом плаще Касабаарде.
— Я слышала новости из островных телестре , — сказала Рурик Чародей. — Вы возвращаетесь в Резиденцию? Я расскажу вам по дороге. Стоит ли говорить сейчас с Нелумом Сантилом? Хотя если стоит, — она сделала паузу, забираясь в джасин , — то впервые за время моего знакомства с ним!
— Не недооценивайте Нелума. Помните, что с ним Хал.
— Я не забываю.
Она откинулась назад, в угол джасин, катившейся по немощеной улице. Разбегались в стороны с пути животного аширен . Клочки пришедшего с моря тумана светились вокруг плоских крыш домов телестре , слабая влажность оседала на черной стриженой гриве Рурик. Маска смущала тем, что была сплошной: линии рта не выдавали ничего.
Когда мы выехали к докам, и в нос ударил запах травы декани и портового мусора, она сказала:
— Времена такие, когда мне нравится играть только роль Орландис.
Капюшон плаща обрамлял ее жилистую шею и худые плечи, ниспадая складками и скрывая подвязанный пустой рукав сорочки, и мне захотелось утешить ее — но она не Орландис — или дотянуться, но маска — ее защита. Однако мне хотелось бы видеть ее желтые глаза.
— Что за новости из телестре !
— Что Сто Тысяч в безопасности, пока хайек ссорятся друг с другом. Что, как говорят здесь, в городе, означает вечную безопасность. — Ее улыбка исчезла. — Я слышу разговоры об инопланетном оружии… не используемом, как вы понимаете, а замеченном, когда из островных телестре плавали на переговоры с кораблями Пустынного Побережья. Нам известно также, что в Римните и Кеверилде есть это инопланетное оружие…
— Это не кончится до тех пор, пока не кончится.
— Пока это не закончилось. Кристи, я видела — помню — слишком многое. Это меня страшит. Мы действительно собираемся выйти из этой передряги?
— Есть еще люди Калил.
Подушечки ног скурраи захлюпали по грязи там, где утром с рыбацких лодок вывалили улов. Подул более сильный ветер, рассеявший пришедший с моря туман. Свет плясал на волнах дельты реки. Кружили в воздухе и кричали рашаку-базур , и эти крики напоминали скрежет металла. Вдоль всего причала рядами стояли джаты и джат-рай , а возле складов, общественных домов и палаток, торговавших продуктами, толпилось множество ортеанцев.
— Я хочу поговорить об этом с Дугги и Кори Мендес, — сказала я. Потом взглянула на Рурик: на ее темный профиль, на резкие черты ее лица неземлянина. — Я не уверена, что способна судить об обстоятельствах, когда в происходящее вовлечена Калил бел-Риоч. Из-за Раквири, из-за Махервы… скажем, из-за того, что я «помню». Я была бы рада, если бы здесь был другой представитель Компании.
— Вы испугались?
— Я в ужасе. Рурик, я буду это делать, потому что должна. Это просто… помните, что вы однажды сказали? Вы назвали обитателей другого мира «Колдунами».