Страница:
– У нас – дело, у ваших и у моих. И он об этом знает.
– Знает, и на сей раз решил подогнать правила под себя. Он – шеф Бюро расследований, и шеф Паркер позволяет ему творить что вздумается. Я постараюсь полегче, но вам придется мне подыграть.
Джей-Си: жирный урод. С поцарапанной рожей – собственная дочка приложилась.
– Почему? Ваш Эксли что – ненормальный?
– Не знаю почему. А вопрос хороший. Эксли вздумалось сделать из этого дело первостепенной важности, и как следователь он гораздо лучше меня. Я смогу вешать ему лапшу только до поры до времени.
Джей-Си пожимает плечами: «Эй, ты умный – тебе больше платят. Ты – адвокат и с Микки Коэном водишься».
– Нет. Я – устраиваю дела, а Эксли их делает. А что до «умный» – Эксли лучший следователь за всю историю Полицейского управления Лос-Анджелеса. Ну же, помогите мне. Вы же не хотите, чтобы тут рыскали обыкновенные полицейские, – и я вас понимаю. Но какой-то недоумок вламывается к вам в дом и…
– Я сам во всем разберусь! Мы с Томми найдем этого парня!
Легче, легче: «Нет. Мы найдем этого парня, а потом, может быть, Дэн Уилхайт позволит вам с ним разобраться. Никаких проблем, все чисто и по закону».
Отрицательно мотает головой: «Дэн говорил, у вас будут вопросы. Задавайте, я отвечу. Ладно уж».
– «Нет» – не согласны или «нет» – согласны?
– Я стану с вами сотрудничать.
Блокнот из кармана.
– У вас есть предположения, кто это мог сделать?
– Нет! – и баста – и никаких.
– Враги. Назовите хоть несколько имен.
– У нас нет врагов.
– Да ну – вы ведь торгуете наркотиками.
– Не произносите этого слова в моем доме!
ПОЛЕГЧЕ: «Ладно, назовем это „бизнесом". Конкуренты, которым вы не нравитесь».
Замахал кулачками – нет-нет, мол: «Вы определяете правила, мы играем. У нас – честный бизнес, потому и врагов нет».
– Тогда попробуйте это. Вы – так называемый информатор. У подобных людей всегда есть враги. Подумайте – может, назовете пару имен.
– Слово-то какое мудреное – «информатор» – для стукача и шестерки!
– Имена, мистер Кафесьян.
– Зэки не могут проникнуть в чистенькие семейные домики – они сидят в тюрьме. Не скажу я вам никаких имен.
– Тогда давайте поговорим о врагах Томми и Люсиль.
– Нет у них врагов, у моих деток.
– Подумайте! Этот парень проникает в дом, разбивает пластинки и портит одежду вашей дочери. Это были пластинки вашего сына?
– Да. Долгоиграющие пластинки Томми.
– Верно. А Томми – музыкант, так что, возможно, у грабителя на него зуб. Он хотел испортить его вещи – его и Люсиль, но по какой-то причине в их спальни он подниматься не стал. Итак, их враги. Прежние бойфренды Люсиль, бывшие дружки-музыканты. Подумайте!
– Нет, нет врагов. – Мягко – «щелк» в его мозгу. Сменим тему.
– Мне необходимо снять отпечатки пальцев всех членов вашей семьи – чтобы сравнить их с теми, которые, возможно, оставил взломщик.
Он достал откуда-то пачку денег. «Нет. Это неправильно. Я сам во всем…» Я крепко сжал его ладонь.
– Ладно, будь по-вашему. Но помните – спектакль ставит Эксли, а ему я обязан гораздо больше, чем Уилхайту.
Он вырвал у меня свою руку и помахал тысячными купюрами.
Я бросил: «Пошел ты… и вся твоя гребаная семейка». Р-раз – он с легкостью разорвал две штуки. Я поспешил ретироваться – а то мало ли что.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Знает, и на сей раз решил подогнать правила под себя. Он – шеф Бюро расследований, и шеф Паркер позволяет ему творить что вздумается. Я постараюсь полегче, но вам придется мне подыграть.
Джей-Си: жирный урод. С поцарапанной рожей – собственная дочка приложилась.
– Почему? Ваш Эксли что – ненормальный?
– Не знаю почему. А вопрос хороший. Эксли вздумалось сделать из этого дело первостепенной важности, и как следователь он гораздо лучше меня. Я смогу вешать ему лапшу только до поры до времени.
Джей-Си пожимает плечами: «Эй, ты умный – тебе больше платят. Ты – адвокат и с Микки Коэном водишься».
– Нет. Я – устраиваю дела, а Эксли их делает. А что до «умный» – Эксли лучший следователь за всю историю Полицейского управления Лос-Анджелеса. Ну же, помогите мне. Вы же не хотите, чтобы тут рыскали обыкновенные полицейские, – и я вас понимаю. Но какой-то недоумок вламывается к вам в дом и…
– Я сам во всем разберусь! Мы с Томми найдем этого парня!
Легче, легче: «Нет. Мы найдем этого парня, а потом, может быть, Дэн Уилхайт позволит вам с ним разобраться. Никаких проблем, все чисто и по закону».
Отрицательно мотает головой: «Дэн говорил, у вас будут вопросы. Задавайте, я отвечу. Ладно уж».
– «Нет» – не согласны или «нет» – согласны?
– Я стану с вами сотрудничать.
Блокнот из кармана.
– У вас есть предположения, кто это мог сделать?
– Нет! – и баста – и никаких.
– Враги. Назовите хоть несколько имен.
– У нас нет врагов.
– Да ну – вы ведь торгуете наркотиками.
– Не произносите этого слова в моем доме!
ПОЛЕГЧЕ: «Ладно, назовем это „бизнесом". Конкуренты, которым вы не нравитесь».
Замахал кулачками – нет-нет, мол: «Вы определяете правила, мы играем. У нас – честный бизнес, потому и врагов нет».
– Тогда попробуйте это. Вы – так называемый информатор. У подобных людей всегда есть враги. Подумайте – может, назовете пару имен.
– Слово-то какое мудреное – «информатор» – для стукача и шестерки!
– Имена, мистер Кафесьян.
– Зэки не могут проникнуть в чистенькие семейные домики – они сидят в тюрьме. Не скажу я вам никаких имен.
– Тогда давайте поговорим о врагах Томми и Люсиль.
– Нет у них врагов, у моих деток.
– Подумайте! Этот парень проникает в дом, разбивает пластинки и портит одежду вашей дочери. Это были пластинки вашего сына?
– Да. Долгоиграющие пластинки Томми.
– Верно. А Томми – музыкант, так что, возможно, у грабителя на него зуб. Он хотел испортить его вещи – его и Люсиль, но по какой-то причине в их спальни он подниматься не стал. Итак, их враги. Прежние бойфренды Люсиль, бывшие дружки-музыканты. Подумайте!
– Нет, нет врагов. – Мягко – «щелк» в его мозгу. Сменим тему.
– Мне необходимо снять отпечатки пальцев всех членов вашей семьи – чтобы сравнить их с теми, которые, возможно, оставил взломщик.
Он достал откуда-то пачку денег. «Нет. Это неправильно. Я сам во всем…» Я крепко сжал его ладонь.
– Ладно, будь по-вашему. Но помните – спектакль ставит Эксли, а ему я обязан гораздо больше, чем Уилхайту.
Он вырвал у меня свою руку и помахал тысячными купюрами.
Я бросил: «Пошел ты… и вся твоя гребаная семейка». Р-раз – он с легкостью разорвал две штуки. Я поспешил ретироваться – а то мало ли что.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Часы, часы, часы дерьмовой работенки.
Пинкер сделал анализ тканей, взятых у мертвых собак. Ребята из лаборатории нашли смазанные отпечатки и волокна. Толпа потихоньку рассосалась. Полицейские в форме опрашивали свидетелей, Джуниор рылся в архивах: ничего путного – типичные семейные драмы.
Как-то: постоянные ссоры, ночные концерты на саксофоне; раз Джей-Си вышел поливать лужайку в костюме Адама. Томми – мочился из окна своей спальни. Мадж и Люсиль – тоже любительницы погорлопанить. Синяки, фингалы под глазом – обычная история.
Медленно тянется время – и пусть себе.
Люсиль и Мадж уехали – adios, розовый «Форд-викки». Томми выдавал рулады на саксе – ребятам из лаборатории пришлось заткнуть уши. Из окна – пивные банки – «Завтрак чемпионов».
Джуниор притащил «Геральд». Заявление Мортона Дисканта: пресс-конференция сегодня вечером, в шесть часов.
Куча времени – я забрел в фургон-лабораторию – понаблюдать за работой техников.
Вскрытие – вырезают образцы тканей для анализа – наш приятель затолкал глазные яблоки псов им в глотки. В свою машину – вздремнуть немного – предыдущие две ночи выспаться мне довелось хрен да маленько.
– Дейв, проснись и пой, – Рэй Линкер, чертовски скоро.
Потягиваюсь, зеваю: «Есть результаты?»
– Да, и небезынтересные. Я – не врач, и то, что я сделал, нельзя называть вскрытием, но полагаю, что уже могу восстановить некоторые вещи.
– Давай! Сначала расскажи, а потом составишь подробный отчет.
– Значит, так: собак отравили, подбросив им гамбургер, начиненный триктоцином натрия – его еще называют муравьиным ядом. В пастях у них я обнаружил обрывки кожаных перчаток, из чего сделал вывод, что преступник бросил им приманку, но не стал ждать, пока псы подохнут, и принялся резать их. Помнишь – ты еще сказал, что тебе почудился запах хлороформа?
– Ага. Я так понял, что это от тряпок в их пасти.
– Почти угадал. Вот только это был не хлороформ, а хлорид стелфакцитнида – его обычно используют при химчистке. А Джей-Си Кафесьян – хозяин сети прачечных. Интересно, а?
Вламывается какой-то психопат, крадет серебро и устраивает погром. Псих? – возможно, но какой аккуратный. Дерзко и тщательно. Явно ненормальный – и в то же время аккуратный и тщательный.
– Говоришь, он может быть знаком с семейством – или работать в одной из прачечных?
– Именно.
– Вы нашли штанишки девчонки?
– Нет, но в одном из контейнеров были обнаружены остатки сгоревшей ткани – так что ни о каком определении группы крови по сперме не может быть и речи.
– Ч-черт. Сжечь тряпки своей дочери – как это похоже на Джея-Си.
– Дейв, послушай-ка. Это, конечно, теория, но все-таки…
– Выкладывай.
– Короче: собакам плеснули этой самой химикали ей прямо в глаза, и носовые кости у обеих сломаны. Полагаю, грабитель поначалу прыснул яд, сломал им носы, а потом попытался ослепить их, пока они еще живы. Хлорид стелфакцитнида при непосредственном попадании в глаза вызывает слепоту, но они оказались крепче и вцепились в него. Они издохли от яда, и тогда он их выпотрошил. Он каким-то образом аккуратно вытащил их глазные яблоки, сунул им в глотки, затем затолкал в пасть каждой пропитанную этим веществом тряпку. Все четыре глазных яблока пропитаны этим веществом, так что я склоняюсь к своей версии.
Джуниор и спешащий за ним полисмен в форме. «Дейв…»
Резко: «Рэй, ты хоть раз видел 459-е с издевательством над сторожевыми собаками?»
– Никогда. И я даже предполагаю мотив.
– Месть?
– Месть.
– Дейв…
– Что у вас там?
– Дейв, это наш сотрудник Бетель. Итак, докладывайте.
Нервный: новичок, сразу видно.
– Э-э, сэр. Двое свидетелей видели, что в ночь ограбления возле дома шатался какой-то человек. Сержант Стеммонс приказал мне обойти те дома, в которых ранее никого не было дома; одна старая леди сообщила, что она уже звонила в участок Уилшир, и еще мужчина – он тоже сказал, что видел его.
– Приметы?
– М-молодой человек европейской внешности. Других примет нет, но я все равно позвонил в участок. Они выслали машину. Пока безуспешно, и с того вечера в районе не было ни арестовано, ни допрошено по подозрению никаких белых мужчин.
Зацепка – озадачим-ка ею Джуниора. «Позвони в Уилшир и попроси еще четверых, чтобы опросить всех, кого ранее не застали дома. Скажем, после шести. Опиши им подозреваемого. Поищи те дела, которые я просил, и обойди первые три кафесьяновские прачечные из списка. Рэй?»
– Да, Дейв?
– Расскажи Стеммонсу о своих находках по части химикалий. Джуниор, провентилируй эту версию среди работников прачечных. Если кто и выдаст себя, не вздумай в него пальнуть.
– А почему нет? Живи при мече, умри при мече.
– Идиот! Надо сперва узнать у него, что за зуб у этого типа на Кафесьянов.
Три прачечных «E-Z» – ближайшая на Нормандия-стрит, 1248. Подъезжаю: у входа стоит розовый «форд».
Припарковался рядом; выбегает чем-то озабоченный человек. Узнаю: Эйб Уолдридж, приближенный Джея-Си.
– Не надо, начальник! Они не знают об этом проклятом ограблении! Позвоните Дэну Уилхайту, и он даст вам эти, как их…
– Подтверждения?
– Д-да, подтверждения. Хорошее слово. Начальник…
– Лейтенант.
– Хорошо, лейтенант. Да, у семьи есть враги. Нет, они не расскажут вам, кто именно. Вы можете спросить капитана Дэна, хотя я сильно сомневаюсь, что он вам расскажет.
Ловкий маленький горбун. «Итак, значит, о врагах ни слова».
– Сейчас ведь поджаривают на газе!
– А как насчет хлорида стелфакцитнида?
– Вот теперь я вас не понимаю.
– Это такое средство для химчистки.
– В этой части бизнеса я, мягко говоря, не спец.
Входим. «Мне нужен список ваших сотрудников – из всех прачечных».
– Нет. Для стирки и глажки мы нанимаем исключительно цветных, большинство из которых – досрочно освобожденные либо отбывают условный срок. Так что им вряд ли понравится, что вы задаете вопросы.
Дело рук черномазых? Нет – не похоже. «А за прилавком у вас – тоже цветные?»
– Нет. Джей-Си не доверяет им обращаться с деньгами.
– Разрешите проверить склад.
– Зачем? На наличие этого, как вы его там назвали?
– Доберманов замучили с его помощью.
Со вздохом: «Ладно, идите. Только полегче с работниками».
Я проверил прилавок. В задней комнате кипит работа – гладильные прессы, баки для стирки и кипячения, чернокожие люди сворачивают выстиранное белье. По стенам, на полках – емкости, бутылки.
Проверим этикетки – тщательно, дважды: ага! – хлорид стелфакцитнида, на этикетке череп и кости.
Потряс флакон – ффу! – вонь: знакомая – в глазах немедленно защипало. Поставил на место, осторожно оглянулся – если замешаны женщины, они могут выдать себя. Без толку – те же отведенные рабские глаза. Я вернулся к прилавку, истекая потом.
За прилавком – Люсиль, в руках – стопка рубашек. Туда-сюда – попка покачивается в такт музыке из радиоприемника. Раз-два: вспышка – соблазнительная улыбка.
Я улыбнулся в ответ. Люсиль мигом сомкнула губы и выбросила воображаемый ключ. На улице: Уолдридж и Мадж. Мама К.: тушь растеклась, слезы.
Я направился к машине. Шепчут – ч-черт – не слышно.
Нашел телефон-автомат – к черту прачечные.
Позвонил в отдел административных правонарушений, оставил сообщение Джуниору: звякни Дэну Уилхайту и попроси сведения о пушерах, которых сдал Кафесьян. Вряд ли что даст: этот будет до последнего лизать пятки Джею-Си. Джуниор тоже оставил сообщение – он навел справки и выяснил, что хлорид этой хрени – стандартное средство для химчистки, широко используемое во всем мире.
Обратно на Саут-Тремэйн – у входа – патрульная машина. Бетель помахал мне:
– Сэр, этого человека видели еще двое.
– Еще какие-то приметы?
– Нет, но такое впечатление, что этот парень – вуайерист. Тот же самый «молодой белый мужчина», и оба свидетеля заявили, что он подсматривал в окна.
Подумать: ограбление – издевательство над псами – инструменты? «У него было что-нибудь в руках, они не заметили?»
– Нет, сэр, но я думаю, что он мог их спрятать.
– Однако жалоб на него не поступало.
– Не поступало. Но у меня есть зацепка, и она может показаться важной.
Вкрадчиво: «Рассказывайте, прошу вас».
– Ну, женщина, которая живет в доме напротив, сообщила, что иногда Люсиль Кафесьян танцует в своей спальне голой – так, чтобы ее было видно в окно. Знаете, включала сзади свет. И уточнила, что так бывает, когда ее родители и брат куда-нибудь уходят по вечерам.
Догадки:
Эксгибиционистка Люсиль – вуайерист – грабитель – мучитель собак, каким-то образом связанный с семейством.
«Бетель, тебе опять придется походить».
– Дасэр! Куда?
– По окрестностям. Пока же останешься здесь, опросишь тех, кого ранее дома не было. Попытайся получить детальное описание того человека. Понял?
– Дасэр!
Дерьмовой работенки поднакапливается.
Участок Уилшир, архив: отчеты о задержаниях, модус операнди, личные дела. Результаты: молодые любители поглазеть в окна – ноль. Грабители, убивающие и уродующие собак, – ноль.
Университетский участок: аресты – МО: пусто. Три протокола допросов: «достаточно молодой», «нормального телосложения» белый мужчина заглядывал в окна мотелей-борделей. Наш любитель глазных яблок? – может быть – но:
Адресов мотелей не указано: только Саут-Вестерн-авеню. Ни имен жалобщиков, ни номеров жетонов.
Иными словами, пока идти некуда.
Я позвонил в участок на 77-й улице. Начальник, нудным голосом.
Мучителей собак – нет. Зато есть молодой белый мужчина, который подглядывал в окна борделей и джаз-клубов. Ни задержаний, ни подозреваемых, ни протоколов допросов на местах: в участке вводится новая система регистрации дел. Он пришлет мне названия и местоположение клубов и мотелей, когда – и если – найдет.
Разбитые джазовые пластинки Томми К.?
Еще звонки: Центральная тюрьма, Полицейское управление Лос-Анджелеса, Архивный отдел, Управление шерифа. Результаты: в этот год мучители собак – ноль; молодые белые мужчины-вуайеристы – ноль, пост-кафесьяновские 459-е – ни одного подозреваемого кавказской внешности.
Звонки, звонки – проторчал у телефона три часа, за это время обзвонил все отделы Полицейского управления Лос-Анджелеса и Управления шерифа. Черт: ни одного арестованного молодого вуайериста, двое мокроспинников[10] – мучителей собак депортированы в Мексику.
Ожидаю: личные дела извращенцев – Бюро расследований.
Покатил в центр. Проверил свой кабинет – сообщений нет, на столе – рапорт:
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
30 октября 1958
Кому: Лейтенанту Дэвиду Д. Клайну
От: сержанта Джорджа Стеммонса-мл.
Тема: Дело Кафесьяна (459 УК) 947. 1 Кодекса охраны здоровья и безопасности – нанесение увечий животным.
Сэр:
Согласно вашему приказу, я проверил дела Центрального Бюро и Центрального управления шерифа в поисках случаев, сходных с нашим. Таковых не значится. Я также проверил случаи 947. 1 (коих оказалось очень – мало), и совпадений имен с 459-ми не наблюдалось (самому молодому нарушителю статьи 947.1 в настоящее время тридцать девять лет, что противоречит описанию предполагаемого преступника, данному сотрудником Бетелем). Я также проверил все дела об убийствах – имевших место в Лос-Анджелесе и по всей стране начиная с 1950 года, – но не нашел ни одного 187-го, сопряженного с ограблениями, сходными по модус операнди с действиями нашего преступника.
Касательно капитана Уилхайта: я «дипломатично» попросил его дать нам список лиц, продающих и употребляющих наркотики, о которых Кафесьян проинформировал его отдел, на что мне ответили, что таких записей не велось – в целях безопасности семьи. Капитан Уилхайт назвал мне одно имя: этого человека – торговца марихуаной недавно сдал Томми Кафесьян: Уорделл Генри Кнокс, негр, работавший барменом в различных джаз-клубах. Ни капитан Уилхайт, ни его подчиненные не смогли сообщить мне местонахождение Кнокса. Кнокс был недавно убит (преступление не раскрыто). Это было убийство цветного цветным, и, вероятно, расследование проводилось с недостаточной тщательностью.
Касательно прачечных «E-Z»: во всех трех заведениях говорить со мной служащие наотрез отказались.
Вернемся к капитану Уилхайту. Если честно, я полагаю, что он солгал о том, что никаких записей не велось. Он выразил недовольство вашей ссорой с Джеем-Си Кафесьяном, а также сообщил, что ходят слухи о том, что федеральное расследование по поводу рэкета все же будет начато – объектом его станет наркоторговля Южного Централа Лос-Анджелеса. Он выразил озабоченность, что о связи полиции Лос-Анджелеса с семейством Кафесьянов станет известно, и это повредит репутации как всего Управления, так, в частности, и Отдела по борьбе с наркотиками и лично сотрудников, непосредственно общавшихся с семейством. Жду дальнейших указаний.
С уважением,
Сержант Джордж Стеммонс-мл.
Жетон №2104
Отдел административных правонарушений
Джуниор – может ведь, сволочь, когда захочет. Оставляю ему записку – новости о стриптизе Люсиль и вуайеристе. И приказ: вернуться на место, опрашивать свидетелей, стараться не попадаться на глаза членам семьи.
Взвинчен – хватаю досье на извращенцев. Собачники – взломщики – вуайеристы – что у нас тут:
Морской пехотинец, трахавший немецких овчарок. Доктор Дог, пойманный на том, что колол свой собственной дочери гной гончих собак. Убийцы собак – ни один не подходит под описание. Те, кто трахал псов, сосал у псов, избивал собак, поклонялся собакам; придурок, который зарезал собственную благоверную одетым в костюм Плуто. Любители нюхать дамские трусики, гадить в раковины, мастурбировать – забрызгивая исключительно нижнее белье. Грабители-пидоры, трансвеститы, «Рита Хейворт – Гильда» – густые крашеные волосы – попался в тот момент, когда отсасывал у усыпленного хлороформом младенца. Возраст совпадает – но тот парень отрезал себе член, а потом покончил с собой и давно покоится на кладбище тюрьмы Сан-Квентин. Вуайеристы: окна, мансарды с застекленными крышами, собственно крыши – куда только эти умники не исхитряются забираться. Среди них нет ни одного мучителя собак – это по преимуществу народ пассивный – даже хнычут и трясут потными лапками, когда поймаешь. Дэрил Уишник – забавный МО – тут тебе и вуайерист, и насильник, и взломщик – сторожевых собак он успокаивал, скармливая им мясо, начиненное смесью героина с кокаином, – жаль, что загнулся от сифилиса в пятьдесят шестом. Озарение: вуайеристы – пассивные, а наш приятель собачек таки замочил, да еще как.
Ничего.
17:45 – взвинчен, голоден. Поеду-ка в «Рик'с Риф» – может, Дисканта по телеку покажут.
Приехал, набросился на сухие крендельки в баре.
Новости: «Чавес Рейвин», автокатастрофы, «красные».
Делаю громче.
– … Так что я снимаю кандидатуру по личным причинам. Томас Бетюн будет переизбран при отсутствии других кандидатов, что, как я искренне надеюсь, не облегчит захвата территории «Чавес Рейвин». Я буду протестовать против этой пародии на демократию, как частное лицо. Я…
Аппетит у меня мигом пропал – уезжаю.
Ехать особо некуда – так, проедусь. На юг – туда, куда тянет невидимый магнит. Фигероа, Слаусон, Централ. За мной – серый «плимут». Скажем, ОВР – приказ Эксли. Я прибавил газу – adios, предполагаемый хвост.
Рай для вуайериста – ночные клубы, бордели. «Бидо Лито», клубы «Замбоанга» и «Зомби» – низенькие крыши, забраться – проще простого. Мотель «Счастливое время», мотель «Тик-так». Идеально для подглядывания: низенькие крыши, кусты по пояс. Озарение – надо свидеться с Лестером Лейком в «Тайгер Рум».
Разворот, взгляд в зеркало заднего вида, твою мать – «плимут» не отстает.
ОВР или Отдел по борьбе с наркотиками? А может, бандиты слежку устроили?
Боковые улочки – виляю туда-сюда – ровно в восемь шоу Лестера заканчивается. Лестер: жилец, информатор. Дешевый притом: мой должник.
Осень пятьдесят второго:
Мне звонит Гарри Кон[11] – киномагнат. Его заинтересовало мое прозвище – Вышибала, – а немецкую фамилию он счел еврейской. Какой-то эстрадный певец-«шварце» трахает его подружку – убей его.
Я отказался.
Микки Коэн тоже.
Тогда Кон позвонил Джеку Драгне.
Я знал, что это придется делать мне – без права отказа. Микки: запах легкой наживы не стоил чьей-то жизни, но Джек настоял.
Я позвонил Джеку – мол, дело выеденного яйца не стоит, чего возиться. Прижмите Лестера Лейка – зачем сразу убивать?
Джек ответил, что прижимать его придется мне.
Джек наказал взять на дело братьев Веккио.
Джек наказал: отвезите этого негра куда-нибудь подальше и перережьте ему голосовые связки.
Р-раз – и готово…
– … Или я прижму тебя к ногтю за Тромбино и Бранкато. И вываляю в грязи имя твоей шлюхи-сестры.
Я поймал Лестера в его логове: либо тебя убьют, либо – порежут, выбирай! Лестер – режьте, только, ради бога, побыстрее. В комнату протискиваются братцы Веккио – Крутой держит наготове скальпель. Немного «на грудь» – успокоиться. Снотворные капли для Лестера.
Анестезия – Лестер, хныча, зовет маму. Я освободил из-под стражи провинившегося докторишку – маленькая операция, и его не привлекут за незаконные аборты. Лестер поправился. Гарри Кон нашел себе новую подружку: Ким Новак.[12]
Голос Лестера из баритона превратился в тенор – теперь он поет исключительно в джаз-клубах для черномазых. Крутой приводил бойфрендов – послушать жалобные трели.
Лестер сказал, что должен мне. Наша сделка: я ему – квартирку в наших трущобах для черномазых за символическую плату, а он мне – информацию. Сделка удалась: он говорил с неграми на их языке, он сдавал мне букмекеров.
Клуб – фасад расписан «под тигра», у двери – лакей в тигровом смокинге. Внутри: обитые мехом под тигра стены, официантки в тигровых платьях. На сцене – Лестер Лейк, извергающий «Голубую луну».
Я занял кабинку, поймал пробегавшую «тигрицу»: «Дейв Клайн пришел к Лестеру». Она ринулась за сцену – под звон «одноруких бандитов». Лестер: насмешливо-смиренные поклоны, аплодисменты пьяных завсегдатаев.
Верхний свет, и – разом – негры потянулись по кабинкам. Появился Лестер с тарелкой в руке.
Цыпленок и вафли – аж жир стекает. «Здравствуйте, мистер Клайн. Я уж собрался вам звонить».
– Ты задолжал мне.
Он сел. «Ага, и вы – домовладельцы – продыху людям не даете. Хотя могло быть и хуже – например, вы могли быть евреем».
Взоры обратились на нас. «Мы всегда встречаемся с вами на публике. Как считаешь, что люди думают, глядя на нас?»
– Никто никогда не спрашивает, но я думаю, что все думают, что вы все еще собираете ставки для Джека Вудса. Я сам этим занимаюсь, поэтому знаю, что говорю. И кстати о Джеке, сегодня днем он собирал долги – оттого-то я и собирался звонить вам, пока со мной не сделали то же самое, что вон с тем беднягой.
– Помоги мне – и ничего с тобой не будет.
– В смысле – ты спрашиваешь, я отвечаю?
– Нет. Сначала ты избавишься от этой жирной мерзости, а потом поиграем в вопросы и ответы.
Мимо прошла «тигрица» – Лестер поставил на поднос свою тарелку и ухватил бокал с выпивкой. Глоток, отрыжка: «Теперь спрашивайте».
– Начнем со взломщиков.
– Лады. Лерой Коутс, досрочно освобожден и уже сорит деньгами. Уэйн Лейн, профессионал, специалист по особнякам, притом заставляет жену торговать собой. Альфонсо Таррел…
– Мой приятель – белый.
– А, ясно – но я-то специализируюсь на черных кварталах. Знаешь, когда я в последний раз слышал о белом грабителе в здешних краях? Никогда!
– Честно, по крайней мере, но я полагаю, что тот парень – психопат. Он порезал на куски двух доберманов-пинчеров, украл только столовое серебро, а затем испортил личные вещи домочадцев. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Ни о чем. Мне не известен ни один подобный псих, разве что не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что он связан с семейством. Уэйн Лейн любит наложить кучу в стиральные машины, он же – самый безбашенный взломщик из всех моих знакомых по этой части.
– Ладно, тогда вуайеристы.
– By… это еще кто?
– Любители подглядывать. Парни, которые кончают, стоит им позаглядывать в чужие окна. Мне приходилось читать сообщения о таковых – в районе моего ограбления, равно как и в южной части города. Мотели, бордели и джаз-клубы.
– Я поспрашиваю, но сомневаюсь, что это окупит мою месячную ренту.
– Давай попробуем еще: Уорделл Генри Кнокс. Он приторговывал марихуаной и работал барменом в джаз-клубах, предположительно в этих местах.
– Скорее всего в этих, потому что в белые джаз-клубы его бы никто не взял. Именно что работал, потому что несколько месяцев назад его пристукнули. Неизвестный или группа неизвестных – на случай, если ты решишь спросить, кто это сделал.
Совсем близко заверещал музыкальный автомат – рву рычаг, вырубаю. «Я знаю, что он убит».
Возмущенное бормотание негров – ну и хрен с ними. Лестер: «Мистер Клайн, ваши вопросы уходят далеко от темы. Кстати, я, кажется, знаю мотив убийства Уорделла.
– Это какой?
– Это дело. Уорделл был фанатом перепиха. Просто жить без этого дела не мог. Трахал все, что движется. А если оно не двигалось, шевелил и все равно трахал. Врагов у него, должно, было не меньше миллиона. Он трахнул бы и связку дров, лишь на секунду заподозрив, что там затаилась змея. Он любил все, всех и сразу. Он…
– Достаточно, господи Иисусе.
Лестер подмигнул. «Спроси меня что-нибудь, о чем я могу хоть что-то знать.
Пинкер сделал анализ тканей, взятых у мертвых собак. Ребята из лаборатории нашли смазанные отпечатки и волокна. Толпа потихоньку рассосалась. Полицейские в форме опрашивали свидетелей, Джуниор рылся в архивах: ничего путного – типичные семейные драмы.
Как-то: постоянные ссоры, ночные концерты на саксофоне; раз Джей-Си вышел поливать лужайку в костюме Адама. Томми – мочился из окна своей спальни. Мадж и Люсиль – тоже любительницы погорлопанить. Синяки, фингалы под глазом – обычная история.
Медленно тянется время – и пусть себе.
Люсиль и Мадж уехали – adios, розовый «Форд-викки». Томми выдавал рулады на саксе – ребятам из лаборатории пришлось заткнуть уши. Из окна – пивные банки – «Завтрак чемпионов».
Джуниор притащил «Геральд». Заявление Мортона Дисканта: пресс-конференция сегодня вечером, в шесть часов.
Куча времени – я забрел в фургон-лабораторию – понаблюдать за работой техников.
Вскрытие – вырезают образцы тканей для анализа – наш приятель затолкал глазные яблоки псов им в глотки. В свою машину – вздремнуть немного – предыдущие две ночи выспаться мне довелось хрен да маленько.
– Дейв, проснись и пой, – Рэй Линкер, чертовски скоро.
Потягиваюсь, зеваю: «Есть результаты?»
– Да, и небезынтересные. Я – не врач, и то, что я сделал, нельзя называть вскрытием, но полагаю, что уже могу восстановить некоторые вещи.
– Давай! Сначала расскажи, а потом составишь подробный отчет.
– Значит, так: собак отравили, подбросив им гамбургер, начиненный триктоцином натрия – его еще называют муравьиным ядом. В пастях у них я обнаружил обрывки кожаных перчаток, из чего сделал вывод, что преступник бросил им приманку, но не стал ждать, пока псы подохнут, и принялся резать их. Помнишь – ты еще сказал, что тебе почудился запах хлороформа?
– Ага. Я так понял, что это от тряпок в их пасти.
– Почти угадал. Вот только это был не хлороформ, а хлорид стелфакцитнида – его обычно используют при химчистке. А Джей-Си Кафесьян – хозяин сети прачечных. Интересно, а?
Вламывается какой-то психопат, крадет серебро и устраивает погром. Псих? – возможно, но какой аккуратный. Дерзко и тщательно. Явно ненормальный – и в то же время аккуратный и тщательный.
– Говоришь, он может быть знаком с семейством – или работать в одной из прачечных?
– Именно.
– Вы нашли штанишки девчонки?
– Нет, но в одном из контейнеров были обнаружены остатки сгоревшей ткани – так что ни о каком определении группы крови по сперме не может быть и речи.
– Ч-черт. Сжечь тряпки своей дочери – как это похоже на Джея-Си.
– Дейв, послушай-ка. Это, конечно, теория, но все-таки…
– Выкладывай.
– Короче: собакам плеснули этой самой химикали ей прямо в глаза, и носовые кости у обеих сломаны. Полагаю, грабитель поначалу прыснул яд, сломал им носы, а потом попытался ослепить их, пока они еще живы. Хлорид стелфакцитнида при непосредственном попадании в глаза вызывает слепоту, но они оказались крепче и вцепились в него. Они издохли от яда, и тогда он их выпотрошил. Он каким-то образом аккуратно вытащил их глазные яблоки, сунул им в глотки, затем затолкал в пасть каждой пропитанную этим веществом тряпку. Все четыре глазных яблока пропитаны этим веществом, так что я склоняюсь к своей версии.
Джуниор и спешащий за ним полисмен в форме. «Дейв…»
Резко: «Рэй, ты хоть раз видел 459-е с издевательством над сторожевыми собаками?»
– Никогда. И я даже предполагаю мотив.
– Месть?
– Месть.
– Дейв…
– Что у вас там?
– Дейв, это наш сотрудник Бетель. Итак, докладывайте.
Нервный: новичок, сразу видно.
– Э-э, сэр. Двое свидетелей видели, что в ночь ограбления возле дома шатался какой-то человек. Сержант Стеммонс приказал мне обойти те дома, в которых ранее никого не было дома; одна старая леди сообщила, что она уже звонила в участок Уилшир, и еще мужчина – он тоже сказал, что видел его.
– Приметы?
– М-молодой человек европейской внешности. Других примет нет, но я все равно позвонил в участок. Они выслали машину. Пока безуспешно, и с того вечера в районе не было ни арестовано, ни допрошено по подозрению никаких белых мужчин.
Зацепка – озадачим-ка ею Джуниора. «Позвони в Уилшир и попроси еще четверых, чтобы опросить всех, кого ранее не застали дома. Скажем, после шести. Опиши им подозреваемого. Поищи те дела, которые я просил, и обойди первые три кафесьяновские прачечные из списка. Рэй?»
– Да, Дейв?
– Расскажи Стеммонсу о своих находках по части химикалий. Джуниор, провентилируй эту версию среди работников прачечных. Если кто и выдаст себя, не вздумай в него пальнуть.
– А почему нет? Живи при мече, умри при мече.
– Идиот! Надо сперва узнать у него, что за зуб у этого типа на Кафесьянов.
Три прачечных «E-Z» – ближайшая на Нормандия-стрит, 1248. Подъезжаю: у входа стоит розовый «форд».
Припарковался рядом; выбегает чем-то озабоченный человек. Узнаю: Эйб Уолдридж, приближенный Джея-Си.
– Не надо, начальник! Они не знают об этом проклятом ограблении! Позвоните Дэну Уилхайту, и он даст вам эти, как их…
– Подтверждения?
– Д-да, подтверждения. Хорошее слово. Начальник…
– Лейтенант.
– Хорошо, лейтенант. Да, у семьи есть враги. Нет, они не расскажут вам, кто именно. Вы можете спросить капитана Дэна, хотя я сильно сомневаюсь, что он вам расскажет.
Ловкий маленький горбун. «Итак, значит, о врагах ни слова».
– Сейчас ведь поджаривают на газе!
– А как насчет хлорида стелфакцитнида?
– Вот теперь я вас не понимаю.
– Это такое средство для химчистки.
– В этой части бизнеса я, мягко говоря, не спец.
Входим. «Мне нужен список ваших сотрудников – из всех прачечных».
– Нет. Для стирки и глажки мы нанимаем исключительно цветных, большинство из которых – досрочно освобожденные либо отбывают условный срок. Так что им вряд ли понравится, что вы задаете вопросы.
Дело рук черномазых? Нет – не похоже. «А за прилавком у вас – тоже цветные?»
– Нет. Джей-Си не доверяет им обращаться с деньгами.
– Разрешите проверить склад.
– Зачем? На наличие этого, как вы его там назвали?
– Доберманов замучили с его помощью.
Со вздохом: «Ладно, идите. Только полегче с работниками».
Я проверил прилавок. В задней комнате кипит работа – гладильные прессы, баки для стирки и кипячения, чернокожие люди сворачивают выстиранное белье. По стенам, на полках – емкости, бутылки.
Проверим этикетки – тщательно, дважды: ага! – хлорид стелфакцитнида, на этикетке череп и кости.
Потряс флакон – ффу! – вонь: знакомая – в глазах немедленно защипало. Поставил на место, осторожно оглянулся – если замешаны женщины, они могут выдать себя. Без толку – те же отведенные рабские глаза. Я вернулся к прилавку, истекая потом.
За прилавком – Люсиль, в руках – стопка рубашек. Туда-сюда – попка покачивается в такт музыке из радиоприемника. Раз-два: вспышка – соблазнительная улыбка.
Я улыбнулся в ответ. Люсиль мигом сомкнула губы и выбросила воображаемый ключ. На улице: Уолдридж и Мадж. Мама К.: тушь растеклась, слезы.
Я направился к машине. Шепчут – ч-черт – не слышно.
Нашел телефон-автомат – к черту прачечные.
Позвонил в отдел административных правонарушений, оставил сообщение Джуниору: звякни Дэну Уилхайту и попроси сведения о пушерах, которых сдал Кафесьян. Вряд ли что даст: этот будет до последнего лизать пятки Джею-Си. Джуниор тоже оставил сообщение – он навел справки и выяснил, что хлорид этой хрени – стандартное средство для химчистки, широко используемое во всем мире.
Обратно на Саут-Тремэйн – у входа – патрульная машина. Бетель помахал мне:
– Сэр, этого человека видели еще двое.
– Еще какие-то приметы?
– Нет, но такое впечатление, что этот парень – вуайерист. Тот же самый «молодой белый мужчина», и оба свидетеля заявили, что он подсматривал в окна.
Подумать: ограбление – издевательство над псами – инструменты? «У него было что-нибудь в руках, они не заметили?»
– Нет, сэр, но я думаю, что он мог их спрятать.
– Однако жалоб на него не поступало.
– Не поступало. Но у меня есть зацепка, и она может показаться важной.
Вкрадчиво: «Рассказывайте, прошу вас».
– Ну, женщина, которая живет в доме напротив, сообщила, что иногда Люсиль Кафесьян танцует в своей спальне голой – так, чтобы ее было видно в окно. Знаете, включала сзади свет. И уточнила, что так бывает, когда ее родители и брат куда-нибудь уходят по вечерам.
Догадки:
Эксгибиционистка Люсиль – вуайерист – грабитель – мучитель собак, каким-то образом связанный с семейством.
«Бетель, тебе опять придется походить».
– Дасэр! Куда?
– По окрестностям. Пока же останешься здесь, опросишь тех, кого ранее дома не было. Попытайся получить детальное описание того человека. Понял?
– Дасэр!
Дерьмовой работенки поднакапливается.
Участок Уилшир, архив: отчеты о задержаниях, модус операнди, личные дела. Результаты: молодые любители поглазеть в окна – ноль. Грабители, убивающие и уродующие собак, – ноль.
Университетский участок: аресты – МО: пусто. Три протокола допросов: «достаточно молодой», «нормального телосложения» белый мужчина заглядывал в окна мотелей-борделей. Наш любитель глазных яблок? – может быть – но:
Адресов мотелей не указано: только Саут-Вестерн-авеню. Ни имен жалобщиков, ни номеров жетонов.
Иными словами, пока идти некуда.
Я позвонил в участок на 77-й улице. Начальник, нудным голосом.
Мучителей собак – нет. Зато есть молодой белый мужчина, который подглядывал в окна борделей и джаз-клубов. Ни задержаний, ни подозреваемых, ни протоколов допросов на местах: в участке вводится новая система регистрации дел. Он пришлет мне названия и местоположение клубов и мотелей, когда – и если – найдет.
Разбитые джазовые пластинки Томми К.?
Еще звонки: Центральная тюрьма, Полицейское управление Лос-Анджелеса, Архивный отдел, Управление шерифа. Результаты: в этот год мучители собак – ноль; молодые белые мужчины-вуайеристы – ноль, пост-кафесьяновские 459-е – ни одного подозреваемого кавказской внешности.
Звонки, звонки – проторчал у телефона три часа, за это время обзвонил все отделы Полицейского управления Лос-Анджелеса и Управления шерифа. Черт: ни одного арестованного молодого вуайериста, двое мокроспинников[10] – мучителей собак депортированы в Мексику.
Ожидаю: личные дела извращенцев – Бюро расследований.
Покатил в центр. Проверил свой кабинет – сообщений нет, на столе – рапорт:
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
30 октября 1958
Кому: Лейтенанту Дэвиду Д. Клайну
От: сержанта Джорджа Стеммонса-мл.
Тема: Дело Кафесьяна (459 УК) 947. 1 Кодекса охраны здоровья и безопасности – нанесение увечий животным.
Сэр:
Согласно вашему приказу, я проверил дела Центрального Бюро и Центрального управления шерифа в поисках случаев, сходных с нашим. Таковых не значится. Я также проверил случаи 947. 1 (коих оказалось очень – мало), и совпадений имен с 459-ми не наблюдалось (самому молодому нарушителю статьи 947.1 в настоящее время тридцать девять лет, что противоречит описанию предполагаемого преступника, данному сотрудником Бетелем). Я также проверил все дела об убийствах – имевших место в Лос-Анджелесе и по всей стране начиная с 1950 года, – но не нашел ни одного 187-го, сопряженного с ограблениями, сходными по модус операнди с действиями нашего преступника.
Касательно капитана Уилхайта: я «дипломатично» попросил его дать нам список лиц, продающих и употребляющих наркотики, о которых Кафесьян проинформировал его отдел, на что мне ответили, что таких записей не велось – в целях безопасности семьи. Капитан Уилхайт назвал мне одно имя: этого человека – торговца марихуаной недавно сдал Томми Кафесьян: Уорделл Генри Кнокс, негр, работавший барменом в различных джаз-клубах. Ни капитан Уилхайт, ни его подчиненные не смогли сообщить мне местонахождение Кнокса. Кнокс был недавно убит (преступление не раскрыто). Это было убийство цветного цветным, и, вероятно, расследование проводилось с недостаточной тщательностью.
Касательно прачечных «E-Z»: во всех трех заведениях говорить со мной служащие наотрез отказались.
Вернемся к капитану Уилхайту. Если честно, я полагаю, что он солгал о том, что никаких записей не велось. Он выразил недовольство вашей ссорой с Джеем-Си Кафесьяном, а также сообщил, что ходят слухи о том, что федеральное расследование по поводу рэкета все же будет начато – объектом его станет наркоторговля Южного Централа Лос-Анджелеса. Он выразил озабоченность, что о связи полиции Лос-Анджелеса с семейством Кафесьянов станет известно, и это повредит репутации как всего Управления, так, в частности, и Отдела по борьбе с наркотиками и лично сотрудников, непосредственно общавшихся с семейством. Жду дальнейших указаний.
С уважением,
Сержант Джордж Стеммонс-мл.
Жетон №2104
Отдел административных правонарушений
Джуниор – может ведь, сволочь, когда захочет. Оставляю ему записку – новости о стриптизе Люсиль и вуайеристе. И приказ: вернуться на место, опрашивать свидетелей, стараться не попадаться на глаза членам семьи.
Взвинчен – хватаю досье на извращенцев. Собачники – взломщики – вуайеристы – что у нас тут:
Морской пехотинец, трахавший немецких овчарок. Доктор Дог, пойманный на том, что колол свой собственной дочери гной гончих собак. Убийцы собак – ни один не подходит под описание. Те, кто трахал псов, сосал у псов, избивал собак, поклонялся собакам; придурок, который зарезал собственную благоверную одетым в костюм Плуто. Любители нюхать дамские трусики, гадить в раковины, мастурбировать – забрызгивая исключительно нижнее белье. Грабители-пидоры, трансвеститы, «Рита Хейворт – Гильда» – густые крашеные волосы – попался в тот момент, когда отсасывал у усыпленного хлороформом младенца. Возраст совпадает – но тот парень отрезал себе член, а потом покончил с собой и давно покоится на кладбище тюрьмы Сан-Квентин. Вуайеристы: окна, мансарды с застекленными крышами, собственно крыши – куда только эти умники не исхитряются забираться. Среди них нет ни одного мучителя собак – это по преимуществу народ пассивный – даже хнычут и трясут потными лапками, когда поймаешь. Дэрил Уишник – забавный МО – тут тебе и вуайерист, и насильник, и взломщик – сторожевых собак он успокаивал, скармливая им мясо, начиненное смесью героина с кокаином, – жаль, что загнулся от сифилиса в пятьдесят шестом. Озарение: вуайеристы – пассивные, а наш приятель собачек таки замочил, да еще как.
Ничего.
17:45 – взвинчен, голоден. Поеду-ка в «Рик'с Риф» – может, Дисканта по телеку покажут.
Приехал, набросился на сухие крендельки в баре.
Новости: «Чавес Рейвин», автокатастрофы, «красные».
Делаю громче.
– … Так что я снимаю кандидатуру по личным причинам. Томас Бетюн будет переизбран при отсутствии других кандидатов, что, как я искренне надеюсь, не облегчит захвата территории «Чавес Рейвин». Я буду протестовать против этой пародии на демократию, как частное лицо. Я…
Аппетит у меня мигом пропал – уезжаю.
Ехать особо некуда – так, проедусь. На юг – туда, куда тянет невидимый магнит. Фигероа, Слаусон, Централ. За мной – серый «плимут». Скажем, ОВР – приказ Эксли. Я прибавил газу – adios, предполагаемый хвост.
Рай для вуайериста – ночные клубы, бордели. «Бидо Лито», клубы «Замбоанга» и «Зомби» – низенькие крыши, забраться – проще простого. Мотель «Счастливое время», мотель «Тик-так». Идеально для подглядывания: низенькие крыши, кусты по пояс. Озарение – надо свидеться с Лестером Лейком в «Тайгер Рум».
Разворот, взгляд в зеркало заднего вида, твою мать – «плимут» не отстает.
ОВР или Отдел по борьбе с наркотиками? А может, бандиты слежку устроили?
Боковые улочки – виляю туда-сюда – ровно в восемь шоу Лестера заканчивается. Лестер: жилец, информатор. Дешевый притом: мой должник.
Осень пятьдесят второго:
Мне звонит Гарри Кон[11] – киномагнат. Его заинтересовало мое прозвище – Вышибала, – а немецкую фамилию он счел еврейской. Какой-то эстрадный певец-«шварце» трахает его подружку – убей его.
Я отказался.
Микки Коэн тоже.
Тогда Кон позвонил Джеку Драгне.
Я знал, что это придется делать мне – без права отказа. Микки: запах легкой наживы не стоил чьей-то жизни, но Джек настоял.
Я позвонил Джеку – мол, дело выеденного яйца не стоит, чего возиться. Прижмите Лестера Лейка – зачем сразу убивать?
Джек ответил, что прижимать его придется мне.
Джек наказал взять на дело братьев Веккио.
Джек наказал: отвезите этого негра куда-нибудь подальше и перережьте ему голосовые связки.
Р-раз – и готово…
– … Или я прижму тебя к ногтю за Тромбино и Бранкато. И вываляю в грязи имя твоей шлюхи-сестры.
Я поймал Лестера в его логове: либо тебя убьют, либо – порежут, выбирай! Лестер – режьте, только, ради бога, побыстрее. В комнату протискиваются братцы Веккио – Крутой держит наготове скальпель. Немного «на грудь» – успокоиться. Снотворные капли для Лестера.
Анестезия – Лестер, хныча, зовет маму. Я освободил из-под стражи провинившегося докторишку – маленькая операция, и его не привлекут за незаконные аборты. Лестер поправился. Гарри Кон нашел себе новую подружку: Ким Новак.[12]
Голос Лестера из баритона превратился в тенор – теперь он поет исключительно в джаз-клубах для черномазых. Крутой приводил бойфрендов – послушать жалобные трели.
Лестер сказал, что должен мне. Наша сделка: я ему – квартирку в наших трущобах для черномазых за символическую плату, а он мне – информацию. Сделка удалась: он говорил с неграми на их языке, он сдавал мне букмекеров.
Клуб – фасад расписан «под тигра», у двери – лакей в тигровом смокинге. Внутри: обитые мехом под тигра стены, официантки в тигровых платьях. На сцене – Лестер Лейк, извергающий «Голубую луну».
Я занял кабинку, поймал пробегавшую «тигрицу»: «Дейв Клайн пришел к Лестеру». Она ринулась за сцену – под звон «одноруких бандитов». Лестер: насмешливо-смиренные поклоны, аплодисменты пьяных завсегдатаев.
Верхний свет, и – разом – негры потянулись по кабинкам. Появился Лестер с тарелкой в руке.
Цыпленок и вафли – аж жир стекает. «Здравствуйте, мистер Клайн. Я уж собрался вам звонить».
– Ты задолжал мне.
Он сел. «Ага, и вы – домовладельцы – продыху людям не даете. Хотя могло быть и хуже – например, вы могли быть евреем».
Взоры обратились на нас. «Мы всегда встречаемся с вами на публике. Как считаешь, что люди думают, глядя на нас?»
– Никто никогда не спрашивает, но я думаю, что все думают, что вы все еще собираете ставки для Джека Вудса. Я сам этим занимаюсь, поэтому знаю, что говорю. И кстати о Джеке, сегодня днем он собирал долги – оттого-то я и собирался звонить вам, пока со мной не сделали то же самое, что вон с тем беднягой.
– Помоги мне – и ничего с тобой не будет.
– В смысле – ты спрашиваешь, я отвечаю?
– Нет. Сначала ты избавишься от этой жирной мерзости, а потом поиграем в вопросы и ответы.
Мимо прошла «тигрица» – Лестер поставил на поднос свою тарелку и ухватил бокал с выпивкой. Глоток, отрыжка: «Теперь спрашивайте».
– Начнем со взломщиков.
– Лады. Лерой Коутс, досрочно освобожден и уже сорит деньгами. Уэйн Лейн, профессионал, специалист по особнякам, притом заставляет жену торговать собой. Альфонсо Таррел…
– Мой приятель – белый.
– А, ясно – но я-то специализируюсь на черных кварталах. Знаешь, когда я в последний раз слышал о белом грабителе в здешних краях? Никогда!
– Честно, по крайней мере, но я полагаю, что тот парень – психопат. Он порезал на куски двух доберманов-пинчеров, украл только столовое серебро, а затем испортил личные вещи домочадцев. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Ни о чем. Мне не известен ни один подобный псих, разве что не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что он связан с семейством. Уэйн Лейн любит наложить кучу в стиральные машины, он же – самый безбашенный взломщик из всех моих знакомых по этой части.
– Ладно, тогда вуайеристы.
– By… это еще кто?
– Любители подглядывать. Парни, которые кончают, стоит им позаглядывать в чужие окна. Мне приходилось читать сообщения о таковых – в районе моего ограбления, равно как и в южной части города. Мотели, бордели и джаз-клубы.
– Я поспрашиваю, но сомневаюсь, что это окупит мою месячную ренту.
– Давай попробуем еще: Уорделл Генри Кнокс. Он приторговывал марихуаной и работал барменом в джаз-клубах, предположительно в этих местах.
– Скорее всего в этих, потому что в белые джаз-клубы его бы никто не взял. Именно что работал, потому что несколько месяцев назад его пристукнули. Неизвестный или группа неизвестных – на случай, если ты решишь спросить, кто это сделал.
Совсем близко заверещал музыкальный автомат – рву рычаг, вырубаю. «Я знаю, что он убит».
Возмущенное бормотание негров – ну и хрен с ними. Лестер: «Мистер Клайн, ваши вопросы уходят далеко от темы. Кстати, я, кажется, знаю мотив убийства Уорделла.
– Это какой?
– Это дело. Уорделл был фанатом перепиха. Просто жить без этого дела не мог. Трахал все, что движется. А если оно не двигалось, шевелил и все равно трахал. Врагов у него, должно, было не меньше миллиона. Он трахнул бы и связку дров, лишь на секунду заподозрив, что там затаилась змея. Он любил все, всех и сразу. Он…
– Достаточно, господи Иисусе.
Лестер подмигнул. «Спроси меня что-нибудь, о чем я могу хоть что-то знать.