Страница:
рабочей, когда он считает ВКП, несмотря на все ее тяжелые болезни,
пролетарской партией, он прав в своем инстинкте. И об его инстинкт
разбиваются и будут разбиваться все усилия децистов. Они будут сектой
нетерпеливых революционеров. Если же мы будем бороться рука об руку с
пролетариатом, не забегая больше вперед, чем этого требует наш долг
авангарда, то в случае исторического поражения русской революции, в случае
победы мелкой буржуазии, ядро пролетариата будет с нами и совместно с нами
вступит на новый путь борьбы. Эту мысль надо вдалбливать в головы наших
товарищей. Они должны понять, что в нашем положении существует две
опасности. Одна состоит в отказе от роли авангарда. Зиновьев, Каменев,
Пятаков, Сафаров, отказываясь от наших идей, которые формулировали только
условия спасения пролетарской революции, отказывались от роли авангарда, т.
е. от выяснения пролетариату грозящих ему опасностей и от организации его
для борьбы с этими опасностями. Децисты, субъективно несравненно лучшие
революционеры, чем те, которые дезертировали с поля сражения, делают вторую
ошибку. Они представляют передовиков-рабочих, которые зарываются так вперед,
что отрываются от своего класса. Теперь больше, чем когда-либо, надо
выдержать характер, не дать себя сбивать с позиции платформы. Надо вытравить
из наших рядов децистские идеи, нетерпение, фразу. Они не родят никакого
революционного действия. Дело не в нападениях на демократический]
централизм]. Дело не в присягах: "Мы не децисты", а дело в продуманной до
конца концепции положения, дело в том, чтобы не побояться посмотреть правде
в глаза, чтобы, видя великие классовые источники нашей силы, не
преувеличивать их молодецки. Понимать, что политика не Невский проспект, а
что она идет очень извилистыми путями. Наш кадр уже научился большевистской
стойкости. Он должен еще научиться большевистской гибкости,
маневроспособности.
Критика программы Коммунистического] Щнтернациона-ла], написанная Л. Д.
[Троцким], в китайской своей части является открытой ревизией нашей
платформы. Л. Д. [Троцкий] от-
крыто пишет, что китайская часть нашей платформы частью не полна,
частью не верна. Этим он хочет сказать, что выдвинутый в платформе лозунг
демократической диктатуры был уступкой, сделанной Зиновьеву. Это неверно.
Тов. Троцкий снял свое требование выдвинуть лозунг социалистической
диктатуры немедленно для Китая, уступая требованию не только Зиновьева, но и
Преображенского и моему. Выдвигая теперь это требование, Л. Д. [Троцкий]
усугубляет свою ошибку формулировками, направленными против ленинской
концепции отношения демократической диктатуры к социалистической диктатуре.
Он ставит точку над "и", прямо говоря о своих "мнимых" ошибках в 1905 г. Все
это угрожает основам, на которых формулировалась оппозиция как ленинская
оппозиция. Вторая часть критики программы Коминтерна содержит, кроме ряда
неверных и частичных утверждений, установку, которая вызывает серьезнейшее
сомнение. В 1924 г. после поражения Германской революции283 стал
вопрос об ошибках, не позволивших не только взять власть, но даже бороться
за нее. Теперь, после четырех лет стабилизации, этот вопрос не снят, но на
первой очереди стоит вопрос, как завоевать большинство. Или можно иначе
сказать: он "снят"284 в гегелевском смысле, т. е. слился с
вопросом о завоевании большинства, как этот последний слился с первым. На
III конгрессе мы дали лозунг: "К массам". Завоевав громадные массы, партия в
1923 г. не сумела повести их в бой за власть. V конгресс не сумел подытожить
ошибок этого периода, и VI не сумел. Теперь стоит перед нами двуединая
задача, как завоевать массы, к чему наименьшие способности проявляют так
называемые левые течения в Коминтерне, и вопрос в том, какие опасности будут
угрожать в период взятия власти, к чему наименее приспособлены правые.
Изолирование вопроса об ошибках 1923 г. от вопросов, связанных с подходом к
массам, от вопросов борьбы за массы искривляет перспективу. Не подлежит
сомнению, что центральный, практический вопрос теперь -- это вопрос о
частичных требованиях. Его нельзя решить одному человеку. Для этого нужно
изучение громадной массы материалов из жизни западноевропейских компартий и
социал-демократии. Этой работы Л. Д. [Троцкий] в ссылке так же само не мог
проделать, как и никто другой. В 1925 г. мы с Л. Д. [Троцким] этот вопрос в
предварительной наметке разработали285. Вряд ли тогдашние
формулировки были бы приемлемы и для Л. Д. [Троцкого] и для меня. Но подход
к вопросам нами тогда был намечен, и нельзя было теперь выступать с критикой
программы Коминтерна и забыть даже существование вопроса. Так же само, как в
заявлении Л. Д. [Троцкого] не достает рабочего вопроса, так же само в его
критике программы Коминтерна не до-
223
стает ответа на вопрос: что делать? На каких лозунгах мобилизовать ту
массу, которая еще не коммунистическая?
Критику программы Коминтерна я никоим образом не могу считать
официальным документом оппозиции. Л. Д. [Троцкий] чувствовал это сам,
заявляя, что он посылает эту критику за собственную ответственность, т. е.
как документ дискуссионный и в рядах оппозиции. К моему величайшему
удивлению, я узнаю из письма тов. Отцова от 24 августа, что московские наши
друзья одобрили эту критику единогласно и что этим была обусловлена подача
ее. Тов. Отцов только не добавил в своем письме, что он и его друзья не
допускают распространения критики работы Л. Д. [Троцкого] о программе
Коминтерна. Этот факт требует точного и ясного заявления с моей стороны:
платформа принималась после переработки ее сотнями оппозиционеров наиболее
авторитарных кругов, которых оппозиция выдвинула из своих рядов. Московские
друзья, среди которых нет ни одного из товарищей, которые работали над
платформой, не имели никакого права принимать подобного программного
решения, и то еще за спиной оппозиционного актива. Попытка же теперь
запретить распространение работ, защищающих взгляды Ленина на демократ
[ическую] диктатуру, является такой чудовищной, что я принужден заявить, что
скрывание перед оппозицией моего письма к тов. Мусину, в котором я ставлю
эти вопросы, моей работы о лозунге демократической диктатуры и дальнейших
работ, посвященных "Критике программы Коминтерна" тов. Троцкого -- я считаю
злоупотреблением. Если это решение не будет аннулировано и мне не будут даны
гарантии лояльного распространения материалов по вопросам дискуссионным, то
я буду считать себя в праве принять все меры для распространения своих
взглядов в рядах оппозиции. Я глубоко убежден, что тов. Троцкий не одобрит
этого чудовищного решения зарвавшихся москвичей и что поможет ликвидировать
этот конфликт.
Этим я подходу к вопросам, которые я бы назвал организационными
вопросами, если бы у нас существовала организация. В том же самом письме от
24 августа тов. Отцов высказывается по поводу заявления, поданного
Коминтерну тов. Смилгой и мной. Тов. Отцов "приветствует", что мы сняли наши
подписи с этого заявления. Это заявление (тов. Отцова) есть образчик грубой
нелояльности, иезуитской попытки дискредитирования меня и тов. Смилги. Ни я,
ни тов. Смилга не снимали подписи с нашего заявления, никого об этом не
извещали. Документ был выслан, ибо никакого другого документа оппозиция не
имела. Подпись под заявлением Л. Д. [Троцкого] мы дали как
демонстрацию нашей политической солидарности по отношению к
большинству, именно потому, что не имели в этот момент заявления Л. Д.
[Троцкого] (тов. Отцов не двинул пальцем, для того чтобы помочь переслать
это заявление, хотя Конгресс продолжался 6 недель и времени было больше чем
достаточно). Мы были обязаны оставить в силе документ, точно выражающий наши
взгляды. Получив через 3 дня после закрытия конгресса его заявление (оно шло
41 день, чем доказано, что сталинский аппарат пытается внести в наши ряды
разногласия), я с удовольствием установил, что между заявлением Л. Д.
[Троцкого] и заявлением Смилги и моим нет никаких основных разногласий. Если
это известно и тов. Отцову, то тем более недопустимым является его выходка
на счет снятия подписей. Что касается нравоучений тов. Отцова, то я заявляю,
во-первых: я буду прислушиваться к этим нравоучениям только тогда, когда
тов. Отцов поможет создать связь между Л. Д. [Троцким] идр[угими]
товарищами, которые руководили оппозицией (до этого времени мне и др[угим]
товарищам пришлось за жалование, получаемое от ГПУ налаживать связь с
Москвой); во-вторых: я буду прислушиваться к этим мнениям, когда тов. Отцов
перестанет выдавать индивидуальные выступления Л. Д. [Троцкого] за
выступления оппозиции.
В силу вышесказанного, кроме последней 8-й главки, посвященной так
наз[ываемым] организационным вопросам, я прошу это письмо довести до
сведения того круга товарищей, который читает письма Л. Д. [Троцкого].
В настоящее время Ц[ентральное]С[татистическое]У[прав-ление] закончило
хлебофуражный баланс на основе данных за август месяц с. г. Ввиду важной
роли, каковую будет иметь хлебофуражный баланс нынешнего года, считаю
необходимым в самых общих чертах сообщить его содержание и те основные
выводы, которые из него следуют.
Валовой сбор зерновых хлебов в крестьянских хозяйствах, совхозах,
колхозах и на городской земле исчисляется в общей сумме 4,8 миллиардов
пудов. Этот валовой сбор примерно на 300 млн. пудов выше прошлогоднего, но
несмотря на это повышение, как по своему составу, так и по географическому,
урожай нынешнего года хуже прошлогоднего. Повышение на 300 млн. пудов
относится почти исключительно к кормовым хлебам, в то время как по
продовольственным хлебам мы имеем сокращение по сравнению с прошлым годом.
Ржи предвидится в крестьянских хозяйствах в настоящем году на 228 млн.
пудов меньше, чем в прошлом году. Уже одно это
225
обстоятельство доказывает, насколько серьезно вышеуказанное уменьшение.
Правда, пшеница (в особенности яровая) даст на 192 млн. пудов больше
прошлого года, но тем не менее общее количество продовольственных хлебов на
36 млн. пудов меньше, чем в прошлом году. Кормовые же дают, напротив,
значительно больше прошлогоднего: овса на 195 млн. пудов, ячменя на 71 млн.
пудов, а кукурузы на 64 млн. пуд[ов].
Начавшаяся хлебозаготовительная кампания полностью отражает указанное
положение. Заготовка кормовых культур значительно превышает заготовку
прошлого года за август м[еся] ц, в то время как заготовка продовольственных
хлебов меньше заготовки прошлого года за август м[еся] ц. В смысле
географическом урожай выше прошл[ого] года имеется в Поволжье, в Сибири и в
Казахстане, в то время как урожай на Украине, в
Центральной]Ч[ерноземной]О[бласти] и на северо-западе ниже прошл[ого] года.
Указанное обстоятельство создает, несомненно, самые серьезные затруднения
для реализации урожая и поэтому вопросы создания более густой
заготовительной сети в Сибири и Казахстане и вопросы транспорта получают
сугубо важное значение.
Уборка урожая по всем данным проходит при неблагоприятных условиях.
Неблагоприятные метеорологические условия наблюдаются не только на Украине,
но и в Поволжье и в Сибири. Уже по предварительным данным ЦСУ РСФСР мы
имеем, благодаря дождливой погоде во время уборки, новое снижение валового
сбора. Вследствие указанного состояния погоды, можно ожидать общего
ухудшения валового сбора. Напомню, что в 1925/26 г. дождливая погода во
время уборки снизила тогдашний валовой сбор по тогдашним исчислениям
Госплана примерно на 5%. Посевная площадь под зерновыми культурами в
нынешнем году испытала сокращение. В крест [ьянских] единоличных хозяйствах
посевная площадь уменьшилась с 87 млн. десятин до 84,3 млн. десятин. В
колхозах и совхозах посевн[ая] площадь возросла с 1,3 млн. десятин до 1,7
млн. десятин. Общая посевная площадь не только под зерновыми хлебами, но и
под техническими культурами почти осталась стабильной, испытав сокращение на
0,8%. Скот, как общее правило, увеличивается, особенно в производящих
районах. Это увеличение скота повлекло за собой увеличение его прокорма, и
процент хлебов, идущих на прокорм скоту, увеличивается из года в год.
Обращаясь к расходным статьям, необходимо указать следующие основные
цифры: расход села предполагается в 4.133,6 млн. пудов. Накопление сельских
запасов будет 143 млн. пуд[ов] Сальдо села испытывает снижение по сравнению
с прошлым годом: сальдо села в нынешнем году будет 504 млн. пуд[ов] против
520
прошл[ого] года. Понижение сальдо села должно будет сказаться на
снижении хлебозаготовок.
Расход города и расход на армию и промышленность исчисляется около 500
млн. пуд[ов] (расход города 416 млн. пуд[ов], расход на армию и
промышленность 79 млн. пуд). Таковы основные данные. Исходя из этих данных,
приходится сделать вывод о крайне серьезных затруднениях, которые мы будем
иметь на хлебном рынке в нынешнем году. Вследствие указанного положения,
особенное значение получают:
1) Развертывание хлебозаготовительной кампании, сообразуясь с
географическим расположением урожая и соответствующее распределение
промтоваров, а также организации транспорта. 2) План хлебозаготовок должен
устанавливаться одновременно с планом продовольствия. 3) Необходимо усилить
исследование вопросов, связанных с хлебофуражным балансом, поэтому
необходимо было бы дать ЦСУ и Госплану задание об организации статистических
и экономических работ по хлебофуражному балансу, поставив разработку
хлебофуражного баланса по отдельным культурам и по социальным группам.
Разработку хлебофуражного баланса по социальным группам я считаю крайне
важной, но большинство специалистов-статистиков считают, что это нам будет
не по силам. Все же полагаю, что если будут даны на это дело необходимые
средства и люди, то таковую проработку можно будет организовать.
Ввиду того, что хлебофуражный баланс и хлебозаготовительная кампания в
нынешнем году ставят перед нами не только экономические, но и политические
вопросы, было бы целесообразно заслушать доклад о них в Политбюро.
10 сентября 1928 г.
Дорогой тов. Абрамский!
Начну с вещей менее важных. Вы ошибаетесь, вычитав из моего письма
раздражение и призывая меня к спокойному выяснению. У Вас в Рубцовске
имеются мои тезисы с 25 июня287, мое и Смилги заявление, письмо
колпашевцам и наконец Вы на днях наверное получили 35 стр. на машинке о
лозунге демокр[атиче-ской] дикт[атуры]. Скоро получите целую работу о
кит[айских] делах. Больше для разъяснения смогу сделать, когда меня партия
назначит редактором центрального] о[ргана]288. Когда я говорил,
что людей, распространяющих "сведения" о тайных переговорах Евгения
Алексеевича [Преображенского] за спиной оппозиции, надо бить по морде, то
это было результатом не раздражения, а глубокого убеждения в полезности
таких воспитательных мер.
227
Вы зря убеждаете меня, что наши молодые товарищи -- преданнейшие бойцы.
Отзовисты тоже были преданные бойцы, что не помешало Ленину и ленинцам на
них обрушиться. Наше положение не позволяет нам мягкости; если кто считает
мою позицию неверной, пусть обрушится на нее с полной энергией. Если его
полемика будет идейной, а не распространением сплетен или литературным
зубоскальством, то она будет полезна и для оппозиции и для меня.
Теперь к вопросам по существу. Начну с разногласий по внутренним
вопросам. Я неоднократно утверждал без всякой дипломатии, что в оценке
русских вещей Л. Д. [Троцкий] и я стоим на одном фланге, а ряд молодых на
другом. Мое убеждение опиралось на факт признания Л. Д. [Троцким] наличности
левого сдвига, признания, что он открывает путь к реформе партии и
сов[етской] власти без больших потрясений, признания различий между центром
и правыми и, наконец, необходимости поддержки левого шага центра. Заявление
Л. Д. [Троцкого] конгрессу и его "Что дальше?"289 содержат все
эти положения, что дало мне возможность подписать заявление Л. Д.
[Троцкого]. Но я не скрываю, что ряд писем и фактов вызывает во мне
сомнения. Вот у меня письмо Л. Д. [Троцкого] от 20 июля290
полученное только теперь. В этом письме я читаю: "Первое время я опасался
некоторой ультралевизны по отношению к левому сдвигу... Но этой
ультралевизны я не нашел. Правда, некоторые товарищи жаловались на
ультралевизну, но жалобы исходили от тех одиночек, которые сбились с ног и
тянут вправо". Я не знаю, с чьей [ноги] я сбился, тянул ли я вправо, но я
знаю, что послал Л. Д. [Троцкому] письмо тов. В. Эльцина, одного из лучших
наших товарищей, утверждающего, что термидор совершился.
Передо мной лежит письмо тов. Нечаева, выдающегося питерского
работника, от 8 августа, в котором он пишет черным по белому, что "с таким
правительством (он говорит о теперешнем сов [стеком] правительстве -- К. Р.)
у нас не остается ничего общего и с ним у нас только борьба".
Тов. Дингилыптейн291 заявляет в письме к тов. Смилге от 17
июля, что "между нами и децистами не должно быть никаких разногласий". Тов.
Рубашкин, молодой, но видно прекрасный вдумчивый ссыльный рабочий, пишет
Глинскому, что его одолевают сомнения на счет нашей линии, что он начинает
клониться к тому, что Сапронов прав. Я назвал четырех товарищей, наверное,
не наименее сознательных из нас. Каждый из нас получил десятки писем,
утверждающих, что никакого левого сдвига нету, из целого ряда мест есть
сообщения о росте децистских настроений в наших рядах. Некоторые я могу
проверить. Как можно в таком положении утверждать, что у нас нет опасности
ультра-
левизны? Как можно в таком положении не бороться с полной энергией с
этой опасностью? О такой борьбе со стороны Л. Д. [Троцкого] мне ничего не
известно. Недостаточно писать правильные заявления, подписываемые "за" часто
товарищами, не стоящими на той самой точке зрения. Надо прямой борьбой с
этими настроениями, разъяснение их несовместимости с нашей
позицией292. Не понимайте меня так, что я исключенным считаю
положение, в котором надо будет сказать: что термидор совершился со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Тогда, если не возникнут новые
разногласия, мы объединимся с децистами, которых считал и считаю стойкими
пролетарскими революционерами. Но пока мы не пришли к выводу, что положение
настолько изменилось, что основные идеи нашей платформы неверны, так долго
надо бороться за эту основную линию293, бороться с недопустимым
положением, когда люди пишут в частных письмах одно, а в публичном заявлении
подписывают другое. Децистское поветрие в наших рядах угрожает всей работе
большевиков ленинцев в партии. Легче плюнуть на эту официальную партию, в
собственном кружке говорить самые революционные вещи, чем пробивать себе
путь сквозь все затруднения в партию. Так же само, как Ленин не мог бороться
с ликвидаторами294, не борясь с отзовистами, так же само нельзя
бороться с правыми и центром, не борясь с ультралевыми.
Но для того, чтобы бороться с ними надо видеть действительность.
Утверждение Л. Д. [Троцкого], что мы можем поддерживать левые шаги центра
только критикой, неверно. Уже теперь, а тем больше в будущем будут сотни
случаев, когда поддерживать их придется не только критикой, но прямо идя на
сделки в ячейках, в движениях, а, быть может, без сделки. Вы вводите
различия между центристской массой и центристскими вождями и думаете, что я
обращаю внимание чересчур на вождей. Я с Вами вполне согласен, что,
вероятно, большинство вождей центра окажутся в решающий момент на стороне
правых. Но это не изменяет факта, что утверждение, что уступки можно делать
только центристским массам, а вождям -- никогда, есть фраза, бьющая прямо в
лицо ясно формулированным положениям Ленина. Идейных уступок нельзя делать
ни центристским массам, ни его вождям; практические же допустимы. Прочтите
внимательно в "Детской болезни"295 у Ленина в главе "О
компромиссах", вспомните, что мы отвечали Рут Фишер, когда [она] говорила,
что единый фронт допустим только снизу, никогда сверху.
А теперь о правой опасности. Мы в прошлом делали правые и левые ошибки.
Я читал письмо Л. Д. [Троцкого] Белобородову, в котором он дает очень
неполную историю этих наших правых ошибок в прошлом. Главная наша ошибка это
нерешительность
229
в выдвигании рабочего вопроса, нерешительность в прорыве на фабрики,
следы которой видны и теперь. Укажу только на факт, что во всех документах
Л. Д. [Троцкого], обращенных к конгрессу, рабочий вопрос почти не
упоминается, хотя ясно, что левый курс не находит сильного отзвука в рабочих
массах именно потому, что не предлагает и не проводит улучшения в положения
рабочего класса. Как обстоит теперь дело с правой опасностью? Отошли
зиновьевцы, отошли те из наших товарищей, которые колебались, может отойти
еще один, другой: колеблющегося слоя у нас нет. Обстановка такая, что его
быть не может. Если бы левый курс вызвал бы подъем в партии, массовые
иллюзии, то была бы опасность справа, опасность затирания грани между
центром и нами. Самая характерная черта положения и опасность его, что
рабочие не взяли левого курса в свои руки, не раздвинули его рамок. Почему?
Потому что верят в него? Нет, потому, что не верят. Не с иллюзиями левого
курса надо бороться, хотя они могут быть у одного или другого лица, а с
запуганностью массы. Вот как выглядит действительность, которую надо видеть.
Вы правильно поняли меня, предполагая, что я боюсь возникновения известных
теоретических ошибок. Они есть и в Вашем письме, когда спрашиваете меня, с
какими партиями или с какими организациями я думаю создать в Китае демократ
[ическую] диктатуру. Если бы Вы внимательно прочли в XI т. ч. 1 Ленина стр.
217 -- 234 ст. Л[енина] "Цели борьбы пролетариата в нашей революции", то Вы
бы этого вопроса не ставили. Вы повторяете старые аргументы тов. Троцкого
против Ленина, на к[о]т[орые]. Ленин ответил. Я надеюсь, что Вы прочли у т.
И.296 мой набросок о демокр[ати-ческой] диктатуре и убедились в
том, что Ваш вопрос неправилен. Но я спрашиваю, случайно ли то, что Вы
убежденный большевик-ленинец, пошедший в ссылку за свои убеждения,
пытающийся всеми фибрами своей души разобраться в вопросах нашей борьбы, в
стержневом вопросе большевизма ставите вопросы на которые ответ дал уже
Ленин? В заключит [ельной] главе своей работы о демокр [атической] диктатуре
я в нескольких словах сказал, почему реальной опасностью считаю
возникновение у нас на левом фланге -- ревизионизма. Тут добавлю еще
частную, но немаловажную причину. Неверно, что наши кадры хорошо знают
Ленина. В основном наши кадры -- это люди от 20 -- 30 лет т. е. люди Октябрь
[ской] револ[юции] Полное собрание сочинений Ленина доступно с [19]23 --
[19]24 г. Это были годы бешеной борьбы против нашего вождя Л. Д. [Троцкого].
Чтобы бить его за то, в чем он был прав, противники обстреливали его
предварительно тем, что писал Ленин против него, когда он (Л. Д. [Троцкий])
был неправ. Появилось письмо к Ольминскому, соответствую-
щая глава из "Нового курса"297, после -- заявление с
признанием неправоты. Не будучи в состоянии справиться со всеми этими
противоречиями, наш кадр отмахивается от этой борьбы, не продумывая их.
Теперь наблюдаются новые колебания; ряд товарищей прямо договаривается до
положения, что Ленин был неправ в оценке движущих сил русской революции. Это
факт, такое течение среди нас есть. Оно угрожает основам нашим, и с этим
течением нельзя не бороться, если хочешь быть большевиком-ленинцем. Наши
разногласия по кит[айским] делам эти вопросы поставили. В начале этой
дискуссии я хотел ее избегнуть. Еще полтора месяца тому назад я предлагал ее
прекратить. Теперь уже нельзя. Мы должны знать, что есть наша основа. Вот
все. Многих товарищей это "все", которое больше чем достаточно -- очень
пугает. Чтоб оно хорошо действовало на мое состояние, утверждать не могу, но
на то мы и большевики-ленинцы, чтобы не пужаться, а пробиться и через
идейные затруднения. Надо только твердо помнить о том, что нас объединяет, и
то, что в неслыханно трудном положении, в котором мы находимся, самая важная
вещь сплоченность на основе ленинизма. Ленинизм необходимо всегда заново
завоевывать. На днях только читал письмо Лассаля к Бисмарку298, я
еще раз прочел ряд замечаний об истории германской
с[оциал]-д[емо-кратической], которые Ленин бросил вскользь в борьбе с
ликвидаторами. Они содержат коммунистическое] освещение истории германского
раб[очего] движения, которого не сумел дать мой любимый учитель Меринг. Вот,
казалось мне, что хорошо знаю Ленина, а открыл в нем новую золотую жилу.
Поверьте, дорогой тов. Абрамский, надо читать Ленина, вдумываться ежедневно.
Это лучшее, что ссылка может дать и это должно облегчить решение всех наших
спорных вопросов. Сердечный привет.
К. Р[адек] Томск, 11 сентября 1928 г.
Дорогие товарищи, прочел ваше письмо с большим удивлением. Не знаю,
пролетарской партией, он прав в своем инстинкте. И об его инстинкт
разбиваются и будут разбиваться все усилия децистов. Они будут сектой
нетерпеливых революционеров. Если же мы будем бороться рука об руку с
пролетариатом, не забегая больше вперед, чем этого требует наш долг
авангарда, то в случае исторического поражения русской революции, в случае
победы мелкой буржуазии, ядро пролетариата будет с нами и совместно с нами
вступит на новый путь борьбы. Эту мысль надо вдалбливать в головы наших
товарищей. Они должны понять, что в нашем положении существует две
опасности. Одна состоит в отказе от роли авангарда. Зиновьев, Каменев,
Пятаков, Сафаров, отказываясь от наших идей, которые формулировали только
условия спасения пролетарской революции, отказывались от роли авангарда, т.
е. от выяснения пролетариату грозящих ему опасностей и от организации его
для борьбы с этими опасностями. Децисты, субъективно несравненно лучшие
революционеры, чем те, которые дезертировали с поля сражения, делают вторую
ошибку. Они представляют передовиков-рабочих, которые зарываются так вперед,
что отрываются от своего класса. Теперь больше, чем когда-либо, надо
выдержать характер, не дать себя сбивать с позиции платформы. Надо вытравить
из наших рядов децистские идеи, нетерпение, фразу. Они не родят никакого
революционного действия. Дело не в нападениях на демократический]
централизм]. Дело не в присягах: "Мы не децисты", а дело в продуманной до
конца концепции положения, дело в том, чтобы не побояться посмотреть правде
в глаза, чтобы, видя великие классовые источники нашей силы, не
преувеличивать их молодецки. Понимать, что политика не Невский проспект, а
что она идет очень извилистыми путями. Наш кадр уже научился большевистской
стойкости. Он должен еще научиться большевистской гибкости,
маневроспособности.
Критика программы Коммунистического] Щнтернациона-ла], написанная Л. Д.
[Троцким], в китайской своей части является открытой ревизией нашей
платформы. Л. Д. [Троцкий] от-
крыто пишет, что китайская часть нашей платформы частью не полна,
частью не верна. Этим он хочет сказать, что выдвинутый в платформе лозунг
демократической диктатуры был уступкой, сделанной Зиновьеву. Это неверно.
Тов. Троцкий снял свое требование выдвинуть лозунг социалистической
диктатуры немедленно для Китая, уступая требованию не только Зиновьева, но и
Преображенского и моему. Выдвигая теперь это требование, Л. Д. [Троцкий]
усугубляет свою ошибку формулировками, направленными против ленинской
концепции отношения демократической диктатуры к социалистической диктатуре.
Он ставит точку над "и", прямо говоря о своих "мнимых" ошибках в 1905 г. Все
это угрожает основам, на которых формулировалась оппозиция как ленинская
оппозиция. Вторая часть критики программы Коминтерна содержит, кроме ряда
неверных и частичных утверждений, установку, которая вызывает серьезнейшее
сомнение. В 1924 г. после поражения Германской революции283 стал
вопрос об ошибках, не позволивших не только взять власть, но даже бороться
за нее. Теперь, после четырех лет стабилизации, этот вопрос не снят, но на
первой очереди стоит вопрос, как завоевать большинство. Или можно иначе
сказать: он "снят"284 в гегелевском смысле, т. е. слился с
вопросом о завоевании большинства, как этот последний слился с первым. На
III конгрессе мы дали лозунг: "К массам". Завоевав громадные массы, партия в
1923 г. не сумела повести их в бой за власть. V конгресс не сумел подытожить
ошибок этого периода, и VI не сумел. Теперь стоит перед нами двуединая
задача, как завоевать массы, к чему наименьшие способности проявляют так
называемые левые течения в Коминтерне, и вопрос в том, какие опасности будут
угрожать в период взятия власти, к чему наименее приспособлены правые.
Изолирование вопроса об ошибках 1923 г. от вопросов, связанных с подходом к
массам, от вопросов борьбы за массы искривляет перспективу. Не подлежит
сомнению, что центральный, практический вопрос теперь -- это вопрос о
частичных требованиях. Его нельзя решить одному человеку. Для этого нужно
изучение громадной массы материалов из жизни западноевропейских компартий и
социал-демократии. Этой работы Л. Д. [Троцкий] в ссылке так же само не мог
проделать, как и никто другой. В 1925 г. мы с Л. Д. [Троцким] этот вопрос в
предварительной наметке разработали285. Вряд ли тогдашние
формулировки были бы приемлемы и для Л. Д. [Троцкого] и для меня. Но подход
к вопросам нами тогда был намечен, и нельзя было теперь выступать с критикой
программы Коминтерна и забыть даже существование вопроса. Так же само, как в
заявлении Л. Д. [Троцкого] не достает рабочего вопроса, так же само в его
критике программы Коминтерна не до-
223
стает ответа на вопрос: что делать? На каких лозунгах мобилизовать ту
массу, которая еще не коммунистическая?
Критику программы Коминтерна я никоим образом не могу считать
официальным документом оппозиции. Л. Д. [Троцкий] чувствовал это сам,
заявляя, что он посылает эту критику за собственную ответственность, т. е.
как документ дискуссионный и в рядах оппозиции. К моему величайшему
удивлению, я узнаю из письма тов. Отцова от 24 августа, что московские наши
друзья одобрили эту критику единогласно и что этим была обусловлена подача
ее. Тов. Отцов только не добавил в своем письме, что он и его друзья не
допускают распространения критики работы Л. Д. [Троцкого] о программе
Коминтерна. Этот факт требует точного и ясного заявления с моей стороны:
платформа принималась после переработки ее сотнями оппозиционеров наиболее
авторитарных кругов, которых оппозиция выдвинула из своих рядов. Московские
друзья, среди которых нет ни одного из товарищей, которые работали над
платформой, не имели никакого права принимать подобного программного
решения, и то еще за спиной оппозиционного актива. Попытка же теперь
запретить распространение работ, защищающих взгляды Ленина на демократ
[ическую] диктатуру, является такой чудовищной, что я принужден заявить, что
скрывание перед оппозицией моего письма к тов. Мусину, в котором я ставлю
эти вопросы, моей работы о лозунге демократической диктатуры и дальнейших
работ, посвященных "Критике программы Коминтерна" тов. Троцкого -- я считаю
злоупотреблением. Если это решение не будет аннулировано и мне не будут даны
гарантии лояльного распространения материалов по вопросам дискуссионным, то
я буду считать себя в праве принять все меры для распространения своих
взглядов в рядах оппозиции. Я глубоко убежден, что тов. Троцкий не одобрит
этого чудовищного решения зарвавшихся москвичей и что поможет ликвидировать
этот конфликт.
Этим я подходу к вопросам, которые я бы назвал организационными
вопросами, если бы у нас существовала организация. В том же самом письме от
24 августа тов. Отцов высказывается по поводу заявления, поданного
Коминтерну тов. Смилгой и мной. Тов. Отцов "приветствует", что мы сняли наши
подписи с этого заявления. Это заявление (тов. Отцова) есть образчик грубой
нелояльности, иезуитской попытки дискредитирования меня и тов. Смилги. Ни я,
ни тов. Смилга не снимали подписи с нашего заявления, никого об этом не
извещали. Документ был выслан, ибо никакого другого документа оппозиция не
имела. Подпись под заявлением Л. Д. [Троцкого] мы дали как
демонстрацию нашей политической солидарности по отношению к
большинству, именно потому, что не имели в этот момент заявления Л. Д.
[Троцкого] (тов. Отцов не двинул пальцем, для того чтобы помочь переслать
это заявление, хотя Конгресс продолжался 6 недель и времени было больше чем
достаточно). Мы были обязаны оставить в силе документ, точно выражающий наши
взгляды. Получив через 3 дня после закрытия конгресса его заявление (оно шло
41 день, чем доказано, что сталинский аппарат пытается внести в наши ряды
разногласия), я с удовольствием установил, что между заявлением Л. Д.
[Троцкого] и заявлением Смилги и моим нет никаких основных разногласий. Если
это известно и тов. Отцову, то тем более недопустимым является его выходка
на счет снятия подписей. Что касается нравоучений тов. Отцова, то я заявляю,
во-первых: я буду прислушиваться к этим нравоучениям только тогда, когда
тов. Отцов поможет создать связь между Л. Д. [Троцким] идр[угими]
товарищами, которые руководили оппозицией (до этого времени мне и др[угим]
товарищам пришлось за жалование, получаемое от ГПУ налаживать связь с
Москвой); во-вторых: я буду прислушиваться к этим мнениям, когда тов. Отцов
перестанет выдавать индивидуальные выступления Л. Д. [Троцкого] за
выступления оппозиции.
В силу вышесказанного, кроме последней 8-й главки, посвященной так
наз[ываемым] организационным вопросам, я прошу это письмо довести до
сведения того круга товарищей, который читает письма Л. Д. [Троцкого].
В настоящее время Ц[ентральное]С[татистическое]У[прав-ление] закончило
хлебофуражный баланс на основе данных за август месяц с. г. Ввиду важной
роли, каковую будет иметь хлебофуражный баланс нынешнего года, считаю
необходимым в самых общих чертах сообщить его содержание и те основные
выводы, которые из него следуют.
Валовой сбор зерновых хлебов в крестьянских хозяйствах, совхозах,
колхозах и на городской земле исчисляется в общей сумме 4,8 миллиардов
пудов. Этот валовой сбор примерно на 300 млн. пудов выше прошлогоднего, но
несмотря на это повышение, как по своему составу, так и по географическому,
урожай нынешнего года хуже прошлогоднего. Повышение на 300 млн. пудов
относится почти исключительно к кормовым хлебам, в то время как по
продовольственным хлебам мы имеем сокращение по сравнению с прошлым годом.
Ржи предвидится в крестьянских хозяйствах в настоящем году на 228 млн.
пудов меньше, чем в прошлом году. Уже одно это
225
обстоятельство доказывает, насколько серьезно вышеуказанное уменьшение.
Правда, пшеница (в особенности яровая) даст на 192 млн. пудов больше
прошлого года, но тем не менее общее количество продовольственных хлебов на
36 млн. пудов меньше, чем в прошлом году. Кормовые же дают, напротив,
значительно больше прошлогоднего: овса на 195 млн. пудов, ячменя на 71 млн.
пудов, а кукурузы на 64 млн. пуд[ов].
Начавшаяся хлебозаготовительная кампания полностью отражает указанное
положение. Заготовка кормовых культур значительно превышает заготовку
прошлого года за август м[еся] ц, в то время как заготовка продовольственных
хлебов меньше заготовки прошлого года за август м[еся] ц. В смысле
географическом урожай выше прошл[ого] года имеется в Поволжье, в Сибири и в
Казахстане, в то время как урожай на Украине, в
Центральной]Ч[ерноземной]О[бласти] и на северо-западе ниже прошл[ого] года.
Указанное обстоятельство создает, несомненно, самые серьезные затруднения
для реализации урожая и поэтому вопросы создания более густой
заготовительной сети в Сибири и Казахстане и вопросы транспорта получают
сугубо важное значение.
Уборка урожая по всем данным проходит при неблагоприятных условиях.
Неблагоприятные метеорологические условия наблюдаются не только на Украине,
но и в Поволжье и в Сибири. Уже по предварительным данным ЦСУ РСФСР мы
имеем, благодаря дождливой погоде во время уборки, новое снижение валового
сбора. Вследствие указанного состояния погоды, можно ожидать общего
ухудшения валового сбора. Напомню, что в 1925/26 г. дождливая погода во
время уборки снизила тогдашний валовой сбор по тогдашним исчислениям
Госплана примерно на 5%. Посевная площадь под зерновыми культурами в
нынешнем году испытала сокращение. В крест [ьянских] единоличных хозяйствах
посевная площадь уменьшилась с 87 млн. десятин до 84,3 млн. десятин. В
колхозах и совхозах посевн[ая] площадь возросла с 1,3 млн. десятин до 1,7
млн. десятин. Общая посевная площадь не только под зерновыми хлебами, но и
под техническими культурами почти осталась стабильной, испытав сокращение на
0,8%. Скот, как общее правило, увеличивается, особенно в производящих
районах. Это увеличение скота повлекло за собой увеличение его прокорма, и
процент хлебов, идущих на прокорм скоту, увеличивается из года в год.
Обращаясь к расходным статьям, необходимо указать следующие основные
цифры: расход села предполагается в 4.133,6 млн. пудов. Накопление сельских
запасов будет 143 млн. пуд[ов] Сальдо села испытывает снижение по сравнению
с прошлым годом: сальдо села в нынешнем году будет 504 млн. пуд[ов] против
520
прошл[ого] года. Понижение сальдо села должно будет сказаться на
снижении хлебозаготовок.
Расход города и расход на армию и промышленность исчисляется около 500
млн. пуд[ов] (расход города 416 млн. пуд[ов], расход на армию и
промышленность 79 млн. пуд). Таковы основные данные. Исходя из этих данных,
приходится сделать вывод о крайне серьезных затруднениях, которые мы будем
иметь на хлебном рынке в нынешнем году. Вследствие указанного положения,
особенное значение получают:
1) Развертывание хлебозаготовительной кампании, сообразуясь с
географическим расположением урожая и соответствующее распределение
промтоваров, а также организации транспорта. 2) План хлебозаготовок должен
устанавливаться одновременно с планом продовольствия. 3) Необходимо усилить
исследование вопросов, связанных с хлебофуражным балансом, поэтому
необходимо было бы дать ЦСУ и Госплану задание об организации статистических
и экономических работ по хлебофуражному балансу, поставив разработку
хлебофуражного баланса по отдельным культурам и по социальным группам.
Разработку хлебофуражного баланса по социальным группам я считаю крайне
важной, но большинство специалистов-статистиков считают, что это нам будет
не по силам. Все же полагаю, что если будут даны на это дело необходимые
средства и люди, то таковую проработку можно будет организовать.
Ввиду того, что хлебофуражный баланс и хлебозаготовительная кампания в
нынешнем году ставят перед нами не только экономические, но и политические
вопросы, было бы целесообразно заслушать доклад о них в Политбюро.
10 сентября 1928 г.
Дорогой тов. Абрамский!
Начну с вещей менее важных. Вы ошибаетесь, вычитав из моего письма
раздражение и призывая меня к спокойному выяснению. У Вас в Рубцовске
имеются мои тезисы с 25 июня287, мое и Смилги заявление, письмо
колпашевцам и наконец Вы на днях наверное получили 35 стр. на машинке о
лозунге демокр[атиче-ской] дикт[атуры]. Скоро получите целую работу о
кит[айских] делах. Больше для разъяснения смогу сделать, когда меня партия
назначит редактором центрального] о[ргана]288. Когда я говорил,
что людей, распространяющих "сведения" о тайных переговорах Евгения
Алексеевича [Преображенского] за спиной оппозиции, надо бить по морде, то
это было результатом не раздражения, а глубокого убеждения в полезности
таких воспитательных мер.
227
Вы зря убеждаете меня, что наши молодые товарищи -- преданнейшие бойцы.
Отзовисты тоже были преданные бойцы, что не помешало Ленину и ленинцам на
них обрушиться. Наше положение не позволяет нам мягкости; если кто считает
мою позицию неверной, пусть обрушится на нее с полной энергией. Если его
полемика будет идейной, а не распространением сплетен или литературным
зубоскальством, то она будет полезна и для оппозиции и для меня.
Теперь к вопросам по существу. Начну с разногласий по внутренним
вопросам. Я неоднократно утверждал без всякой дипломатии, что в оценке
русских вещей Л. Д. [Троцкий] и я стоим на одном фланге, а ряд молодых на
другом. Мое убеждение опиралось на факт признания Л. Д. [Троцким] наличности
левого сдвига, признания, что он открывает путь к реформе партии и
сов[етской] власти без больших потрясений, признания различий между центром
и правыми и, наконец, необходимости поддержки левого шага центра. Заявление
Л. Д. [Троцкого] конгрессу и его "Что дальше?"289 содержат все
эти положения, что дало мне возможность подписать заявление Л. Д.
[Троцкого]. Но я не скрываю, что ряд писем и фактов вызывает во мне
сомнения. Вот у меня письмо Л. Д. [Троцкого] от 20 июля290
полученное только теперь. В этом письме я читаю: "Первое время я опасался
некоторой ультралевизны по отношению к левому сдвигу... Но этой
ультралевизны я не нашел. Правда, некоторые товарищи жаловались на
ультралевизну, но жалобы исходили от тех одиночек, которые сбились с ног и
тянут вправо". Я не знаю, с чьей [ноги] я сбился, тянул ли я вправо, но я
знаю, что послал Л. Д. [Троцкому] письмо тов. В. Эльцина, одного из лучших
наших товарищей, утверждающего, что термидор совершился.
Передо мной лежит письмо тов. Нечаева, выдающегося питерского
работника, от 8 августа, в котором он пишет черным по белому, что "с таким
правительством (он говорит о теперешнем сов [стеком] правительстве -- К. Р.)
у нас не остается ничего общего и с ним у нас только борьба".
Тов. Дингилыптейн291 заявляет в письме к тов. Смилге от 17
июля, что "между нами и децистами не должно быть никаких разногласий". Тов.
Рубашкин, молодой, но видно прекрасный вдумчивый ссыльный рабочий, пишет
Глинскому, что его одолевают сомнения на счет нашей линии, что он начинает
клониться к тому, что Сапронов прав. Я назвал четырех товарищей, наверное,
не наименее сознательных из нас. Каждый из нас получил десятки писем,
утверждающих, что никакого левого сдвига нету, из целого ряда мест есть
сообщения о росте децистских настроений в наших рядах. Некоторые я могу
проверить. Как можно в таком положении утверждать, что у нас нет опасности
ультра-
левизны? Как можно в таком положении не бороться с полной энергией с
этой опасностью? О такой борьбе со стороны Л. Д. [Троцкого] мне ничего не
известно. Недостаточно писать правильные заявления, подписываемые "за" часто
товарищами, не стоящими на той самой точке зрения. Надо прямой борьбой с
этими настроениями, разъяснение их несовместимости с нашей
позицией292. Не понимайте меня так, что я исключенным считаю
положение, в котором надо будет сказать: что термидор совершился со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Тогда, если не возникнут новые
разногласия, мы объединимся с децистами, которых считал и считаю стойкими
пролетарскими революционерами. Но пока мы не пришли к выводу, что положение
настолько изменилось, что основные идеи нашей платформы неверны, так долго
надо бороться за эту основную линию293, бороться с недопустимым
положением, когда люди пишут в частных письмах одно, а в публичном заявлении
подписывают другое. Децистское поветрие в наших рядах угрожает всей работе
большевиков ленинцев в партии. Легче плюнуть на эту официальную партию, в
собственном кружке говорить самые революционные вещи, чем пробивать себе
путь сквозь все затруднения в партию. Так же само, как Ленин не мог бороться
с ликвидаторами294, не борясь с отзовистами, так же само нельзя
бороться с правыми и центром, не борясь с ультралевыми.
Но для того, чтобы бороться с ними надо видеть действительность.
Утверждение Л. Д. [Троцкого], что мы можем поддерживать левые шаги центра
только критикой, неверно. Уже теперь, а тем больше в будущем будут сотни
случаев, когда поддерживать их придется не только критикой, но прямо идя на
сделки в ячейках, в движениях, а, быть может, без сделки. Вы вводите
различия между центристской массой и центристскими вождями и думаете, что я
обращаю внимание чересчур на вождей. Я с Вами вполне согласен, что,
вероятно, большинство вождей центра окажутся в решающий момент на стороне
правых. Но это не изменяет факта, что утверждение, что уступки можно делать
только центристским массам, а вождям -- никогда, есть фраза, бьющая прямо в
лицо ясно формулированным положениям Ленина. Идейных уступок нельзя делать
ни центристским массам, ни его вождям; практические же допустимы. Прочтите
внимательно в "Детской болезни"295 у Ленина в главе "О
компромиссах", вспомните, что мы отвечали Рут Фишер, когда [она] говорила,
что единый фронт допустим только снизу, никогда сверху.
А теперь о правой опасности. Мы в прошлом делали правые и левые ошибки.
Я читал письмо Л. Д. [Троцкого] Белобородову, в котором он дает очень
неполную историю этих наших правых ошибок в прошлом. Главная наша ошибка это
нерешительность
229
в выдвигании рабочего вопроса, нерешительность в прорыве на фабрики,
следы которой видны и теперь. Укажу только на факт, что во всех документах
Л. Д. [Троцкого], обращенных к конгрессу, рабочий вопрос почти не
упоминается, хотя ясно, что левый курс не находит сильного отзвука в рабочих
массах именно потому, что не предлагает и не проводит улучшения в положения
рабочего класса. Как обстоит теперь дело с правой опасностью? Отошли
зиновьевцы, отошли те из наших товарищей, которые колебались, может отойти
еще один, другой: колеблющегося слоя у нас нет. Обстановка такая, что его
быть не может. Если бы левый курс вызвал бы подъем в партии, массовые
иллюзии, то была бы опасность справа, опасность затирания грани между
центром и нами. Самая характерная черта положения и опасность его, что
рабочие не взяли левого курса в свои руки, не раздвинули его рамок. Почему?
Потому что верят в него? Нет, потому, что не верят. Не с иллюзиями левого
курса надо бороться, хотя они могут быть у одного или другого лица, а с
запуганностью массы. Вот как выглядит действительность, которую надо видеть.
Вы правильно поняли меня, предполагая, что я боюсь возникновения известных
теоретических ошибок. Они есть и в Вашем письме, когда спрашиваете меня, с
какими партиями или с какими организациями я думаю создать в Китае демократ
[ическую] диктатуру. Если бы Вы внимательно прочли в XI т. ч. 1 Ленина стр.
217 -- 234 ст. Л[енина] "Цели борьбы пролетариата в нашей революции", то Вы
бы этого вопроса не ставили. Вы повторяете старые аргументы тов. Троцкого
против Ленина, на к[о]т[орые]. Ленин ответил. Я надеюсь, что Вы прочли у т.
И.296 мой набросок о демокр[ати-ческой] диктатуре и убедились в
том, что Ваш вопрос неправилен. Но я спрашиваю, случайно ли то, что Вы
убежденный большевик-ленинец, пошедший в ссылку за свои убеждения,
пытающийся всеми фибрами своей души разобраться в вопросах нашей борьбы, в
стержневом вопросе большевизма ставите вопросы на которые ответ дал уже
Ленин? В заключит [ельной] главе своей работы о демокр [атической] диктатуре
я в нескольких словах сказал, почему реальной опасностью считаю
возникновение у нас на левом фланге -- ревизионизма. Тут добавлю еще
частную, но немаловажную причину. Неверно, что наши кадры хорошо знают
Ленина. В основном наши кадры -- это люди от 20 -- 30 лет т. е. люди Октябрь
[ской] револ[юции] Полное собрание сочинений Ленина доступно с [19]23 --
[19]24 г. Это были годы бешеной борьбы против нашего вождя Л. Д. [Троцкого].
Чтобы бить его за то, в чем он был прав, противники обстреливали его
предварительно тем, что писал Ленин против него, когда он (Л. Д. [Троцкий])
был неправ. Появилось письмо к Ольминскому, соответствую-
щая глава из "Нового курса"297, после -- заявление с
признанием неправоты. Не будучи в состоянии справиться со всеми этими
противоречиями, наш кадр отмахивается от этой борьбы, не продумывая их.
Теперь наблюдаются новые колебания; ряд товарищей прямо договаривается до
положения, что Ленин был неправ в оценке движущих сил русской революции. Это
факт, такое течение среди нас есть. Оно угрожает основам нашим, и с этим
течением нельзя не бороться, если хочешь быть большевиком-ленинцем. Наши
разногласия по кит[айским] делам эти вопросы поставили. В начале этой
дискуссии я хотел ее избегнуть. Еще полтора месяца тому назад я предлагал ее
прекратить. Теперь уже нельзя. Мы должны знать, что есть наша основа. Вот
все. Многих товарищей это "все", которое больше чем достаточно -- очень
пугает. Чтоб оно хорошо действовало на мое состояние, утверждать не могу, но
на то мы и большевики-ленинцы, чтобы не пужаться, а пробиться и через
идейные затруднения. Надо только твердо помнить о том, что нас объединяет, и
то, что в неслыханно трудном положении, в котором мы находимся, самая важная
вещь сплоченность на основе ленинизма. Ленинизм необходимо всегда заново
завоевывать. На днях только читал письмо Лассаля к Бисмарку298, я
еще раз прочел ряд замечаний об истории германской
с[оциал]-д[емо-кратической], которые Ленин бросил вскользь в борьбе с
ликвидаторами. Они содержат коммунистическое] освещение истории германского
раб[очего] движения, которого не сумел дать мой любимый учитель Меринг. Вот,
казалось мне, что хорошо знаю Ленина, а открыл в нем новую золотую жилу.
Поверьте, дорогой тов. Абрамский, надо читать Ленина, вдумываться ежедневно.
Это лучшее, что ссылка может дать и это должно облегчить решение всех наших
спорных вопросов. Сердечный привет.
К. Р[адек] Томск, 11 сентября 1928 г.
Дорогие товарищи, прочел ваше письмо с большим удивлением. Не знаю,