Фрэнсис Дик. Лучше не возвращаться

   Старший детектив — мужчина средних лет, говоривший с местным акцентом и производивший впечатление здравомыслящего и надежного человека, изъявил желание узнать, кто в четверг, перед пожаром, последним ушел из клиники.
   Айвонн Флойд сказала, что в семь часов вечера, когда она уходила домой, Кэри еще работал у себя в кабинете.
   — В семь часов? — переспросил представитель закона. — Вы что, всегда уходите в это время?
   — По понедельникам и четвергам с пяти до семи мы принимаем мелких животных. Мой день — четверг.
   Детектив посмотрел на ее выглядывавшие из-под юбки кружева, перевел взгляд на длинные ноги и решил во чтобы то ни стало завести собаку. Потом он неохотно взглянул на Кэри, предлагая ему подтвердить слова коллеги.
   — Да, — устало согласился Кэри. — В четверг выдался долгий утомительный день. Маляры все время мешали работать. Утром во время операции погибла лошадь. Я помогал Айвонн во время приема, потому что у нас недавно уволилась медсестра, потом меня ждало много телефонных звонков и бумажной работы. Я ушел уже после восьми. Но сначала я проверил все комнаты и убедился, что в помещении никого не осталось. Потом я вышел сам и запер входную дверь снаружи. После этого я вернулся к зданию клиники, которое было закрыто, однако в окнах кабинета горел свет. Я прошел дальше к боксам, где обнаружил Скотта, осматривавшего трех лошадей, находившихся там в то время. Я попрощался со Скоттом и уехал домой.
   — А что было после этого, сэр?
   Кэри удивленно посмотрел на детектива:
   — Вас интересует, что у меня было на ужин?
   — Нет, сэр, не совсем. Я имею в виду, как вы узнали, что здание горит?
   — А, понятно. Мне позвонили люди, которые живут через дорогу, рядом с обувным магазином. Они сказали, что уже вызвали пожарную машину.
   Детектив кивнул, будто уже это слышал, и спросил, кто из нас Скотт. Тот представился — широкоплечий, стройный, сплошной сгусток энергии.
   — Скотт Сильвестр, квалифицированный ветеринарный фельдшер.
   — Специализируется на крупных животных, — уточнил Кэри.
   — Сэр, вы видели на территории лечебницы еще кого-нибудь после того, как господин Хьюэтт ушел?
   Скотт сказал, что больше никого не было. Он позаботился о своих подопечных, сделав все необходимые приготовления на ночь, и отправился в кабачок «Красный лев», стоявший неподалеку у дороги, выпить пивка. День выдался гадкий: погибла лошадь. Уже перед самым закрытием кто-то вбежал в паб с криком: «Ветлечебница горит». Скотт не мешкая побежал туда, но пожарные приехали раньше.
   Детектив спросил, у кого были ключи от сгоревшего здания.
   — У всех нас, — ответил Кэри. — А еще у секретаря-референта и у уборщиц, конечно.
   Детектив вздохнул, словно набираясь тепения.
   — Когда приходят уборщицы?
   — Каждый день в восемь часов.
   — Так они… э-э-э… Они что, пришли сразу после вашего ухода?
   — Что? — не сразу сообразил Кэри. — Да нет, они приходят в восемь утра.
   Детектив сделал для себя заметку, я предположил, для того, чтобы не забыть проверить, не пропал ли кто из уборщиц. В аптеке клиники были медикаменты, предназначавшиеся для продажи. Проворовавшуюся уборщицу можно было вычислить с помощью списка имевшихся в продаже медикаментов. Но подобная кража вовсе не обязательно должна была повлечь за собой пожар.
   — А проверить, не пролез ли поджигатель через окно, невозможно? — спросил Кэри.
   Детектив кивнул.
   — Скажите, сэр, а внутренние двери запирались? — спросил он.
   — Только аптека и лаборатория, — ответил Кэри, покачав головой. — Остальные двери могли быть прикрыты, но мы редко запирали их на замок. В четверг, когда я уходил, были заперты только аптека и лаборатория.
   — А какие были замки: с защелкой или без? Кери задумался.
   — По-моему, без.
   — А ключи теперь с вами?
   Кэри кивнул и извлек связку ключей, еще более увесистую, чем у Кена. У него также на каждом ключе висел номерок, и по просьбе детектива он показал ему те ключи, о которых шла речь.
   — Без защелок, — кивнув, констатировал детектив.
   — А какая разница? — спросил Кэри.
   — Видите ли, сэр, — последовало терпеливое объяснение, — когда деревянная дверь и косяк сгорают, сам замок часто остается целым. Он падает на пол и может даже не расплавиться, понимаете?
   Все кивнули.
   — Только что наши эксперты обнаружили в сгоревшем здании замок, который, по их мнению, лежал в том месте, где была раньше дверь в аптеку. Это замок без защелки, и он находится в положении «открыто».
   Вся важность этого сообщения словно чугунной плитой свалилась на голову присутствующих.
   — Сэр, мы хотели бы взять у вас на время ключи, чтобы убедиться, что это именно тот замок.
   Кэри, не сказав ни слова, вручил ключи старшему детективу. Тот молча передал их констеблю, показав необходимый ключ, и попросил отнести его экспертам, подождать, пока те сопоставят его с замком, и принести обратно. Констебль взял связку и вышел, а детектив спросил, у кого еще были ключи от аптеки.
   — У всех нас, — ответил, вздыхая, Кэри.
   — Включая секретаря? Кэри кивнул.
   — И убощиц?
   — Мы должны были поддерживать помещение в идеальной чистоте, — сказал, оправдываясь, Кэри. — Каждый шкаф закрывался на отдельный замок. От них у секретаря и убощиц ключей нет.
   — Шкафы были стеклянные? Кэри кивнул.
   — Эксперты говорят, что в том месте было много расплавленного стекла. Огонь уничтожил все. Крыша, упав, довершила дело. Пожарные выкачали помпами из развалин тонны воды. Определить, какие медикаменты находились в аптеке, не представляется возможным, а следовательно, мы не сможем узнать, чего не хватает, в том случае если была совершена кража. Поэтому я попрошу каждого из вас составить список медикаментов, находившихся в аптеке. Если мы обнаружим названные препараты где-нибудь в другом месте, нам будет от чего оттолкнуться в нашем расследовании.
   — Это безнадежно, — возразила Люси.
   — И все-таки попытайтесь.
   Мне пришел в голову быстрый способ получить ответы на некоторые вопросы, но я решил позднее поговорить об этом с Кэри. «Если я сейчас привлеку к себе внимание, — подумал я, — меня могут быстренько выставить за дверь, а гораздо интереснее остаться».
   Люси спросила:
   — А правда, что труп нашли в аптеке?
   — Да, его нашли в той зоне, — подтвердил полицейский.
   — Что значит — в той зоне?
   Детектив, казалось, взвесил все «за» и «против», стоит ли отвечать, и наконец решился:
   — Часть внутренних стен рухнула под тяжестью упавшей крыши. И аптека как таковая больше не существует.
   — О Господи, — воскликнула Люси.
   — А тело погибшего сильно обгорело? — поинтересовался Джей Жарден.
   — Эксперты все еще над ним работают, сэр.
   — И сколько же времени понадобится, чтобы определить, чей это труп? — снова спросил Джей.
   — Трудно сказать, сэр. — Короткая пауза. — Иногда тело так и не удается опознать.
   — Но ведь исчезновение человека рано или поздно обнаружится? — спросила Люси.
   — Бродяги, бездомные, беглые, нелегальные эмигранты — таких людей, мадам, никогда не встретишь в списках пропавших.
   —А-а…
   — Я хотел бы спросить, — продолжал детектив, — не знаете ли вы кого-нибудь, кто был бы в обиде на всех вас или на кого-нибудь конкретно? Вы никого не увольняли в последнее время? Не получали ли вы угрожающих писем? Не пытался ли кто вас запугать? Не были ли вы вовлечены в судебные тяжбы? Не было ли в истории вашей практики людей, которые считали бы вас ответственными за гибель своих питомцев? Нет ли среди ваших знакомых таких, кого можно назвать неуравновешенным или одержимым?
   — Ого, — вставила Айвонн. — Да таких половина всего человечества.
   Оливер Квинси многозначительно посмотрел на Кена и сказал:
   — У нас тут в клинике недавно погибло несколько лошадей, и владельцы на ушах.
   — Подробнее, сэр.
   Слово взял Кэри и объяснил, как тяжело лошади переносят наркоз. Детектив делал пометки.
   — Никто из бывших владельцев не пытался вам угрожать?
   Кэри покачал головой.
   — Если бы это было дело рук бывших владельцев, — выдавил из себя Кен, — они бы сожгли клинику, а труп, обнаруженный в ней, был бы моим трупом.
   Никто не засмеялся.
   — Они не угрожали вам, сэр, — детектив справился со списком присутствующих, — Кеннет Макклюэр, хирург, специализирующийся на лошадях?
   — Это я. И никаких угроз я не получал. Никаких, имеющих отношение к пожару.
   — Но какие-то угрозы все-таки были?
   — А, просто они говорили, что никогда не обратятся ко мне в будущем, и всякое такое.
   Детектив явно придавал подобным угрозам большее значение, нежели Кен. Но в одном Кен был прав: если бы дело было в нем, то красного петуха пустили бы в клинику и сгорел бы в ней он. Детектив пробежал взглядом по своим заметкам и после короткой паузы спросил Кэри:
   — Когда вы перед уходом проверяли дверь аптеки, она уже была заперта?
   — Да, — ответил Кэри, — я же сказал.
   — Совершенно верно, сэр. Но меня интересует, кто именно ее закрыл. Скажите, это вы сами закрыли ее накануне?
   Кэри покачал головой.
   — Аптеку закрыла я, — сказала Айвонн. — Я, как обычно, закрыла ее после окончания приема.
   Детектив с сожалением взглянул на ее ножки, но тут же взял себя в руки, вздохнул и потер пальцами переносицу.
   — А кто закрыл лабораторию?
   — Кажется, я, — откликнулся Джей Жарден. — У меня там были кое-какие тесты, и я не хотел, чтобы с ними что-нибудь случилось. — Он засмеялся. — Но, полагаю, результаты мне уже узнать не удастся.
   — Похоже на то, сэр, — сказал детектив и прокашлялся. — В котором часу вы покинули территорию лечебницы?
   Джей Жарден возмущенно уставился на него.
   — Вы что же, предполагаете, что это я устроил пожар?
   — Я пытаюсь ясно представить себе картину, сэр.
   — Ах, да, — Жарден все еще выглядел обиженныМ. Я запер лабораторию, когда уходил. Это было где-то около четырех. Меня вызвали к больной корове. Что-нибудь еще?
   — Я хотел бы точно знать, где каждый из вас находился в течение всего вечера, — детектив перевернул страничку в своем отрывном блокноте — Начнем с господина Хьюэтта. Прошу вас, сэр.
   — Я уже сказал, что ушел после восьми и поехал домой.
   — Где вы живете, сэр?
   — Неужели это так важно? — возмутился Кэри. — Ведь и в самом деле, не можете же вы предполагать, что это кто-то из нас поджег здание.
   — Мы пока не можем сказать, кто его поджег, сэр, но нужно постараться исключить как можно большее количество людей.
   — Ну да, понимаю. Я живу в пяти минутах отсюда.
   — В пяти минутах езды?
   — Естественно.
   — И вы провели весь вечер со своей женой? Детектив был достаточно наблюдателен, чтобы заметить скрытую реакцию всех присутствующих, и уже был готов к ответу Кэри.
   — Моя жена умерла.
   — Простите, сэр. Так, значит, вы оставались в одиночестве?
   — Надо полагать, да. Я поужинал, послушал музыку, почитал газеты. Я не назвал бы это одиночеством, но если вас интересует, был ли со мной еще кто-нибудь, то нет.
   Детектив кивнул, сделал пометки и перешел к следующей фамилии в своем списке.
   — Миссис Амхерст.
   — Мисс, — поправила Люси.
   Детектив внимательно посмотрел на нее, как бы формируя основу, от которой он собирался отталкиваться, задавая ей вопросы. «Хороший следователь, — подумал я. — Очень опытный».
   — Итак, в четверг вечером, вы… — спросил он лаконично.
   Она ответила прямо, без заносчивости Жардена.
   — Я ушла вскоре после полудня, так как во второй половине дня у меня было около четырех вызовов, последний — к больной овце, на пригорке над Бердлифом. Оттуда я ушла, когда уже начало смеркаться, скажем, где-то около семи, и заглянула к владельцам бассет-хаунда, которого оперировала утром. С ним было все в порядке. Я выпила с хозяевами чаю и ушла домой. На время не посмотрела.
   — Вы живете одна?
   — Я живу с сестрой, но она сейчас путешествует.
   — Итак, в тот вечер…
   — То же, что и у Кэри, только в моем случае вместо музыки был просмотр телепередач.
   Она с улыбкой попыталась предугадать его следующий вопрос:
   — Только не спрашивайте меня, какую программу я смотрела, я вам все равно не отвечу. У меня ужасная привычка, если я устану, засыпать прямо в кресле.
   — Как далеко отсюда вы живете?
   — Чуть больше мили. В Риддлзкомбе.
   Я с интересом помотрел на нее. Риддлзкомб — это деревенька, в которой мы жили с матерью и в которой Иглвуды до сих пор держали конюшню. Я даже не думал, что это так близко от Челтенхема. Наверное, детям все расстояния кажутся гораздо большими, чем взрослым. Детектив снова заглянул в свой список.
   — Миссис Флойд.
   — Да, — откликнулась Айвонн, сменив положение своих обольстительных ножек. — Как я вам уже сказала, я ушла домой в семь.
   — А домой — это…
   — Я живу на Пейнсвик-Роуд. Примерно, две мили отсюда. Муж уезжал по делам, но дети были дома.
   — Э-э… Сколько лет вашим детям?
   — Они не мои. Это дети мужа. Пятнадцать и шестнадцать. Мальчики. Как и все в их возрасте, постоянно слушают поп-музыку и жуют жвачку. — Обобщение сделанное ею в последних словах, вызвало на лицах присутствующих первые за все утро улыбки.
   — И они смогут за вас поручиться?
   — Поручиться! — Айвонн с ухмылкой посмотрела на детектива. — Они делали домашние задания. Как можно делать уроки в то время, как у тебя в наушниках гремит миллион децибелл, ума не приложу, однако находиться в тишине они не могут. У них у каждого своя комната. Когда я прихожу, я всегда поднимаюсь наверх и говорю, что я дома. Они машут мне рукой. Мы с ними прекрасно ладим.
   — Итак, мадам, вы, должно быть, спустились, приготовили поесть и весь вечер были, можно сказать, одни?
   — Так оно и было. Я прочитала свежие письма и журнал, посмотрела по телевизору новости. Потом позвонил Оливер и сказал, что в лечебнице пожар. Я подхватилась, побежала наверх и сказала мальчикам, что ухожу. У них к тому времени уже были включены видики. Естественно, они хотели пойти со мной, но я им не разрешила, потому что было уже поздно, а у них на следующий день —контрольная. Я велела им отправляться спать, ну а меня, соответственно, на прощание обозвали дерьмом.
   Детектив и не пытался подавить свою глупую улыбку.
   — Оливер Квинси, специалист по крупным животным, — назвал он следующую фамилию.
   — Это я, — откликнулся Оливер.
   На него, как и на Люси, некоторое время был обращен созерцательно-изучающий взгляд.
   — Сэр, в четверг вечером…
   — Значит так, в тот день я чертовски устал. Утром погибла эта кобыла, будь она неладна, и нужно было сделать заключение о смерти, а это, я вам скажу… Потом мы провозились с оборудованием, но так и не обнаружили никакой ошибки. В конце концов я просто валился с ног, да все прилично устали. В тот день меня пригласили на празднование годовщины регби-клуба, но меня просто тошнит от костюмов, торжественных речей и прочей мишуры. Поэтому я отправился в паб, перекусил и выпил пару кружек пива.
   — Вы расплачивались кредитной карточкой?
   — Нет, наличными.
   — Вы женаты, сэр?
   — Мы с женой живем каждый своей жизнью.
   В его голосе было нечто, противоречащее внешнему спокойствию и напоминающее о безжалостности, с которой он собирался выжить Кэри.
   — Сэр, как вы узнали, что здание горит?
   — Это я позвонил ему, — сказал Кэри. — Он долго не отвечал, но был первым, к кому мне удалось дозвониться. Я всегда считал Оливера своей правой рукой. Понятно, что я решил связаться сначала с ним и попросить его сообщить всем остальным.
   Все опустили глаза. Типичный случай «и ты, Брут!» в развитии. Бедняга Кэри!
   — Когда я пришел домой, телефон звонил, — подтвердил Оливер, стараясь не смотреть на своего Цезаря. — Я позвонил Айвонн, Люси и Джею и сообщил им, но к другим так и не дозвонился.
   — Я был в пабе, — сказал Скотт. Детектив кивнул и посмотрел в список.
   — Господин Макклюэр, — пришла очередь Кена.
   — Я был со своей невестой, Белиндой, которая находится здесь, и ее родителями в ресторане. Питер тоже был с нами.
   — Белинда Ларч, квалифицированный ветеринарный фельдшер? Питер Дарвин, помощник?
   Мы оба молча кивнули.
   — И вы втроем весь вечер были вместе, с родителями мисс Ларч? В ресторане?
   — Верно, — сказал Кен. — Мы уже собирались уходить, когда Люси позвонила мне.
   Люси кивнула.
   — Когда мы собрались здесь, я поняла, что Кена нет. Я вспомнила, что он в тот вечер был на дежурстве, и позвонила ему на портативный телефон из кабинета в клинике. Это что, так важно?
   — Что-то важно, что-то нет, — ответил наш склонный к философским рассуждениям детектив, — мы еще не знаем.
   Он заглянул в список.
   — Господин Джей Жарден.
   Джей, единственный из присутствующих, противился допросу.
   — Я уже говорил вам.
   — Да, сэр. Не могли бы вы продолжить, начиная с визита к больной корове?
   С нескрываемым раздражением Джей сквозь зубы процедил, что после этого он отправился домой и провел время со своей девушкой, которая живет у него.
   Его ответ был записан без каких-либо комментариев. И, похоже, на этом наше заседание подошло к концу. Тут как раз и констебль подоспел с ключами. Он тихо сказал что-то на ухо своему начальнику, так тихо, что, наверное, один только Кэри, сидевший ближе всех, мог что-то услышать.
   Старший детектив кивнул, повернулся и вручил связку ключей ее хозяину. Затем, окинув взглядом наши любопытные лица, он сообщил, что ключ от аптеки подошел к найденному замку. Так как никто в этом и не сомневался, эта новость не произвела большого фурора. Кэри, засуетившись, сказал, что дверь как будто была заперта, когда он ее проверял, но у него было столько других забот, что теперь он не уверен…
   — Но я закрывала ее, — повторила Айвонн. — Я-то в этом уверена. Я всегда это делаю.
   — Не принимайте близко к сердцу, мадам. В том, чтобы сделать дубликат, нет ничего сложного. И, откровенно говоря, у вас на руках так много ключей, что у предполагаемого взломщика не было бы особых проблем с тем, чтобы изготовить копию всей связки.
   В воцарившейся тишине он позволил себе профессиональный совет:
   — Если вы собираетесь отстраивать здание, сэр, я бы на вашем месте подумал об электронных замках. По крайней мере, такой ключ в ближайшей лавочке не подделаешь.
   Ему и констеблю нужно было идти. Кэри встал и вышел вместе с ними, оставив присутствующих погруженными в тягостные раздумья.
   — Я точно ее закрыла, — растерянно проговорила Айвонн, — я всегда это делаю.
   — Ну, конечно, закрыла, — успокоил ее Оливер— — Это так похоже на Кэри — не помнить, проверял он или нет. Я об этом и говорю. Он свое отработал. Чем скорее мы ему скажем, тем лучше Он встал, потягиваясь. — Нечего тут сидеть и ждать у моря погоды. Я, например, собираюсь пойти поиграть в гольф. Кто на дежурстве?
   — Кэри, — сказала Люси, — и Кен.
   — В таком случае, будем надеяться, что воскресенье выдастся спокойным, — без капли юмора сказал Оливер.
   Не задерживаясь, он вышел из вагончика, а вслед за ним — его главный сторонник Джей. Остальные так и сидели, озадаченные в той или иной мере, медленно приходя в себя. У Скотта после временного бездействия снова включился его внутренний моторчик, и он сообщил, что собирается провести день у озера: будет готовить свой катер к сезону водных лыж. Он порывисто вышел из вагончика и пошел через парковочную площадку. Мы услышали звук заводимого мотора и увидели, как Скотт выехал через ворота на своем мотоцикле.
   — Он всегда ездит на мотоцикле? — спросил я.
   — У него нет машины, — ответил Кен.
   — Он качает гири, — вставила Люси. — У него такие мускулы, что вам и не снилось. Крепыш — не то слово!
   — Он хороший фельдшер, — добавил Кен. — Ты ведь видел его в работе.
   Я кивнул.
   — К тому же верен Кэри, — одобрительно продолжала Люси. — Я бы, конечно, не смогла жить так, как он, однако он, похоже, вполне счастлив.
   — А как он живет? — поинтересовался я.
   — В парке автофургонов, — ответила Айвонн. — Скотт говорит, что не любит постоянства Но он славный парень. Однажды мы поехали с мальчиками к нему на озеро, так он несколько часов кряду провозился с ними: учил кататься на лыжах.
   Люси кивнула:
   — Его не поймешь.
   — Не женат? — спросил я.
   — Он женоненавистник, — заявила Белинда, и две другие женщины согласно кивнули.
   — Нам тоже можно отправляться домой, — предложила Айвонн, — Оливер прав, нечего здесь делать.
   — Пожалуй, — невольно согласилась Люси. — Как это все печально!
   Обе женщины медленно пошли к воротам. Белинда сказала Кену, что им пора ехать в Тетфорд, потому что ее мать ужасно готовит, и она должна сама приготовить воскресный обед.
   — Поезжай, дорогая, — Кен замялся. — Я только хочу обсудить кое-что с Питером.
   Белинда, задрав нос, ушла, недовольно бросив на прощание, чтобы мы не опаздывали. Кен с нежностью помахал ей и целеустремленно направился в кабинет.
   — Значит, так, — сказал он, усаживаясь за письменный стол, и потянулся за листом бумаги. — Никаких секретов, никаких недоговорок, но прошу тебя не использовать то, что ты услышишь, против меня.
   — Ни в коем случае.
   Он, должно быть, услышал в моем голосе больше доверия, чем ожидал, потому что озадаченно посмотрел на меня и сказал:
   — Ты ведь знаешь меня менее трех дней.
   — М-мм… — Я сделал двусмысленный жест головой и подумал о его отце и моей матери и о том, что я ей обещал.

ГЛАВА 7

   — Хронологически, — начал Кен, — если вспомнить всех лошадей, которые погибли неожиданно для меня, то первый случай произошел много месяцев назад, еще в прошлом году, где-то в сентябре. Но без моих записей я не могу точно сказать когда.
   — И что это был за случай?
   — Меня вызвали к Иглвудам в шесть часов утра. Мне позвонил главный конюх. Старика Иглвуда в ту ночь не было дома, и на хозяйстве остался главный конюх. Он сказал, что одна из лошадей слегла и ей очень плохо. Я выехал на место, и оказалось, что конюх не преувеличивал. Это был жеребец-трехлетка, которому накануне я лечил растяжение сухожилия. В остальном он был в полном порядке. Однако теперь он лежал у себя в стойле в коматозном состоянии. Время от времени его тело сводило судорогой. Было ясно, что он умирал. Я спросил у конюха, как давно жеребец находится в таком состоянии, но он не мог точно ответить. Рано утром он, как обычно, пришел, чтобы дать корма, и обнаружил его в таком виде, но с еще большими судорогами.
   — И что ты сделал? — спросил я.
   — Я не знал, что с ним, однако что-либо предпринимать было уже поздно. Я только взял у него кРовь для анализа и избавил его от дальнейших страданий.
   — Так что же с ним было?
   Кен покачал головой.
   — В крови у него все было в пределах нормы Сахар, правда, низковат, хотя… — Он замолчал.
   — Хотя что?
   — Еще кое-что насторожило меня. До травмы сухожилия это был чудесный жеребец. Многократный победитель. Но, даже если бы сухожилие пришло в норму, трудно было поверить, что он когда-нибудь снова сможет участвовать в соревнованиях. Я спросил у конюха, был ли жеребец застрахован, я ведь очень переживал, однако тот не знал. Позднее я задал этот же вопрос Иглвуду, но он сказал, что это не мое дело. Перед самой смертью частота пульса у жеребца очень повысилась, а вокруг глаз образовалась небольшая припухлость.
   Кен замолчал, и я попросил его объяснить.
   — Когда я приехал, жеребец выглядел так, будто он страдал уже довольно долго. Я начал вспоминать, какой яд мог бы вызвать подобные спазмы и высокий пульс и стать причиной комы. Я решил сделать специальный лабораторный анализ крови, он дорого нам обошелся, хотя так ничего и не показал. Однако лошади не умирают вот так, без видимой причины. Я несколько раз говорил об этом Кэри, и он наконец сам спросил Иглвуда о страховке. Оказалось, что владелец вовсе не застраховал жеребца.
   — Тебя такой ответ не удовлетворил?
   — Понимаешь, это была настоящая загадка. Я начал думать о том, что происходило с бедным животным, прежде чем главный конюх нашел его. Как он себя чувствовал до того, как наступила конечная стадия. Что, если у него были приступы наподобие эпилептических припадков? Судороги, которые я видел, могли быть лишь отголосками чего-то совершенно ужасного. Я не выношу, когда лошади так страдают… Вот я и решил, что, если этот жеребец мучился так, как я это себе представлял, и если это было результатом действия яда, то я не остановлюсь, пока не выясню, кто обрек его на такие страдания, — он пожал плечами. — Но мне так и не удалось никого разоблачить, потому что я не смог выяснить, кто же это сделал. Однажды утром я проснулся с готовым ответом. Я уверен, что тот жеребец был преднамеренно убит, даже если нет видимой причины.
   — И что же его убило? — спросил я, предвкушая неожиданное открытие.
   — Инсулин, — ответил Кен. — Хотя доказать это я теперь не смогу.
   — Инсулин!
   — Да. Понимаешь, лошади не болеют диабетом, за исключением очень редких случаев, которые можно не считать. Лошадям никогда не прописывают инсулин. Если ввести ей большую дозу, то уровень сахара в крови упадет настолько, что это повлечет за собой гипогликемический шок, затем конвульсии и кому. Смерть будет неизбежна. Все это совпадает с симптомами, которые я наблюдал у жеребца. Я начал искать ссылки на инсулин в отчетах по ветеринарии, но находил только информацию о нормальных уровнях инсулина в крови лошадей. Поскольку они не болеют диабетом, не было необходимости в исследованиях в этой сфере. Однако я узнал достаточно много, чтобы понять, на какие биохимические показатели крови мне обратить внимание в следующий раз, если такой случай повторится. Кроме того, я обнаружил, что в Америке три или четыре скаковых лошади почти наверняка были убиты подобным способом ради получения страховки. Я показал Кэри сообщения об этих случаях и поделился своими соображениями с Оливером затем, чтобы он был настороже. Но больше ничего подобного не было.