Страница:
из примеров скромного, самоотверженного выполнения советскими людьми своего
долга перед Родиной. Ведь только в одной этой истории уже есть несколько
ярких фактов героизма и самоотверженности, проявления смекалки и правильной
инициативы.
Для меня, как только поступили сведения с подробностями гибели
сторожевого корабля и тральщика, было ясно, что подводные лодки противника
вышли на коммуникации группой. Отсутствие следа торпеды в обоих случаях, что
отмечено в донесениях, подтверждает достоверность данных о применении
гитлеровцами акустических электроторпед.
Выяснились и подробности гибели гидрографического судна "Норд" в
Карском море. Предполагалось, что гидрографическое судно подорвалось на
мине. В связи с этим были даны указания всем постам и полярным станциям
обследовать побережье, куда могло выбросить волнами предметы с погибшего
судна или куда могли подойти шлюпки с людьми экипажа, если тому удалось
спастись. Обследование побережья ничего не дало, но 27 сентября штаб был
уведомлен начальником морских операций западного сектора Арктики
уполномоченным Главсевморпути А. И. Минеевым о том, что пост на полярной
станции мыса Стерлегова с 21 часа тридцати минут 26 сентября не работает и
на запросы не отвечает. Тогда же Минеев сообщил, что летчику Черевичному
дано указание осмотреть этот район при перелете по маршруту бухта Тикси --
остров Диксон. Получив такие сведения, коман-
220
дир передал приказание всем батареям и постам, расположенным в Карском
море, повысить бдительность. А через трое суток с одной из материковых
полярных станций поступило новое сообщение. Из него явствовало, чго
гидрографическое судно было атаковано подводной лодкой. Команда, за
исключением четырех раненых, бросилась за борт и утонула, не ожидая, пока к
погибавшему судну подойдет, чтобы добить его, всплывшая на поверхность
вражеская подводная лодка. Эти сведения были получены от начальника полярной
станции на мысе Стерлегова Г. В. Бухтиярова, который бежал из фашистского
плена. В плен Бухтияров попал при следующих обстоятельствах. Вдвоем с
сигнальщиком поста Нагаевым он отправился на собачьей упряжке вдоль
побережья, чтобы проверить, не прибило ли волнами какие-либо предметы с
погибшего судна. 25 сентября, оставив Нагаева в соседней бухте, Бухтияров
возвратился на полярную станцию, чтобы пополнить запас продуктов. Пока он
отсутствовал, станция была захвачена фашистским диверсионным десантом,
который высадился там в ночь на 25 сентября с двух подводных лодок. Десант
состоял из двадцати пяти автоматчиков. Среди них были помощник командира
одной из подводных лодок, боцман и переводчик (по специальности инженер,
плававший до войны на судах нашего Северного морского пароходства).
Диверсанты захватили станцию глубокой ночью в тот момент, когда двое из
зимовщиков несли вахту в помещении, а остальные спали. Захват станции был
предпринят противником для того, чтобы собрать сведения о движении наших
судов на арктических коммуникациях. Попутно диверсанты решили ограбить
продовольственный склад полярной станции, чтобы пополнить запас продуктов, а
затем разгромить ее. В этот момент и попал в их руки Бухтияров.
Умело скрыв следы высадки, десант расположился в зимовочном домике и не
показывался наружу, а подводные лодки легли на грунт в соседней бухточке,
чтобы там дождаться сигнала о всплытии. Сигналом должен был послужить взрыв
двух гранат, брошенных в воду.
Подпустив Бухтиярова вплотную к станции, фашисты окружили его,
обезоружили и стали допрашивать. В свою очередь он выяснил у переводчика,
считавшего невозмож-
221
ПОТОМСТВУ -- В ПРИМЕР 1944, сентябрь -- декабрь
ным бегство Бухтиярова, многое, что позволило уточнить происшедшее и за
пределами полярной станции: во-первых, обстоятельства гибели
гидрографического судна и тральщика; во-вторых, район действия подводных
лодок противника в Карском море; в-третьих, путь проникновения их в него;
в-четвертых, предполагаемый маршрут возвращения фашистов из Карского моря;
в-пятых, что они силой оружия вынудили радиста Главсевморпути, взятого в
плен на вахте, принимать и передавать метеорологические сводки в положенные
сроки, чтобы тем самым скрыть захват станции (что им и удалось вплоть до
вечера 26 сентября); в-шестых, что на одной из подводных лодок находился
офицер гестапо, который будет допрашивать Бухтиярова; наконец, в-седьмых,
что противник потерял-таки подводную лодку в Карском море.
Допрос ничего не дал фашистским диверсантам. Бух-тияров отказался стать
предателем, предпочитая погибнуть, и при первой возможности бежал в тундру
-- безоружный, не имея продовольствия, зная, что до ближайшей полярной
станции 110 километров пути по арктической пустыне. Только благодаря этому
он и Нагаев уцелели, и только благодаря этому стало известно все, о чем
теперь рассказано в донесении штаба Беломорской флотилии, лежащем передо
мной.
Безусловно, эта история должна быть обнародована, когда закончится
война. Тут есть что передать, как эстафету, следующим поколениям. В ней
---ив поведении личного состава тральщика ТЩ-120 с его командиром во главе,
и в поведении экипажа гидрографического судна "Норд", и в поведении
начальника полярной станции -- залог нашей близкой победы над фашизмом.
мысл этих слов не имеет времени. Вернее, они всегда уместны для того,
чтобы определить ими значение исто- рического деяния, совершенного ради
высокого понятия -- служение Родине. Вот почему они запомнились мне сразу,
как только я впервые, задолго до войны, еще в юности, когда служил на
Черноморском флоте, прочел надпись на памятнике капитан-лейтенанту
Казарскому в Севастополе. То же самое можно сказать сейчас, когда передо
мной лежит медаль с вычеканенными на ней словами: "За оборону Советского
Заполярья". Пройдут века, и эта медаль так же, как памятник Казарскому,
останется вещественным напоминанием, незабвенной памятью героических дел,
которые всегда будут "Потомству -- в пример".
Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении медали "За оборону
Советского Заполярья" опубликован три недели тому назад, 6 декабря 1944
года. В передовой статье "Правды" под названием "Героическая оборона
Советского Заполярья" говорилось:
"Советский народ с большим удовлетворением прочтет сегодня Указ
Президиума Верховного Совета СССР об учреждении медали "За оборону
Советского Заполярья". Это--седьмая медаль в созвездии знаков отличия,
учрежденных за выдающиеся подвиги и стойкость, проявленные в обороне...
Героическая оборона Заполярья войдет в историю нашего народа как одна из
самых ярких, самых запоминающихся страниц. Здесь враг был остановлен осенью
1941 года. Здесь находится участок, где врагу в течение всей войны не
удалось перешагнуть линию нашей государственной границы... Борьба за охрану
наших северных коммуникаций в течение трех с лишним лет
223
войны является славным подвигом моряков Северного флота..."
С удовольствием переношу в свой дневник эти строки статьи. Конечно же,
будет особенно приятно читать их вновь спустя много лет, когда уйдет в
историю наше время. Ибо все равно и тогда, как теперь, эти строки вместе с
медалью "За оборону Советского Заполярья" будут напоминать поколениям,
идущим нам на смену, о том, что останется навсегда "Потомству -- в пример".
И не только о стойкости в обороне на суше, не только о безупречной защите
коммуникаций североморцами, но и о том, что непосредственно предшествовало
учреждению медали "За оборону Советского Заполярья". А предшествовал ему наш
совместный -- войск Карельского фронта и всех сил Северного флота -- бросок
вперед через те самые препятствия, которые оказались непреодолимыми для
противника на протяжении трех с лишним лет. Опять-таки приведу оценку,
сделанную "Правдой".
Говоря об этом отнюдь не внезапном, но долгожданном и тщательно
подготовленном броске вперед, "Правда" оценила последовавший за ним разгром
немецко-фашистских захватчиков на Крайнем Севере как "результат глубокого
замысла советского командования, высокого искусства наших офицеров и
беззаветной отваги рядовых воинов. Сочетая боевую мощь нашей техники с
отлично проведенным маневром, они постоянно ставили врага под угрозу
окружения, зажима в тиски, удара в тыл. Здесь, в тундре, при полном
отсутствии дорог, целые корпуса совершали марши, которым мало равных в
истории. Шесть дней наши бойцы стремительно двигались через тундру. Ни
болота, ни реки, ни дождь и снег не могли задержать их марша. Как снег на
голову, обрушивались они на врага с тыла и вынуждали его поспешно отходить,
бросая технику и вооружение. Много гитлеровцев осталось навсегда лежать в
земле, на которую они пришли как наглые завоеватели три года тому назад.
Поход через тундру -- это сам по себе героический подвиг, который под силу
только советскому воину, беспредельно преданному своему воинскому долгу,
своей Родине".
Добавлю, что оценка общих действий войск Карельского фронта и
разнородных сил Северного флота полностью соответствует трем приказам
Верховного Главнокомандующего, подытожившим результаты так называе-
224
мого десятого удара, одного из самых сокрушительных ударов, нанесенных
по врагу в ходе войны. Удара, к нанесению которого мы, Северный флот, стали
готовиться еще весной, не прекращая в то же время обычной боевой
деятельности на всех участках Северного морского театра.
Первый приказ Верховного Главнокомандующего войскам Карельского фронта,
частям и кораблям Северного флота был объявлен по радио 15 октября, после
взятия Петсамо (Печенги); второй объявлен 25 октября, когда наши войска,
преследуя противника, пересекли государственную границу Норвегии, а затем с
помощью частей и кораблей Северного флота овладели Киркенесом; третий был
передан по радио 1 ноября, в день, когда наши войска полностью очистили от
немецко-фашистских захватчиков Печенгскую область. Трижды на протяжении трех
недель Москва отметила нашу победу торжественным артиллерийским салютом, и
его раскаты, звучавшие в репродукторах трансляции, сливались с далеким гулом
продолжавшихся боев.
Прошло немало времени после напряжения тех дней, прежде чем я выкроил
время систематизировать конспективные записи о них в дневнике. Впрочем, не
совсем точно определять напряжение днями непосредственного наступления,
которое завершилось освобождением Печенгской области и примыкающих к ней
районов Северной Норвегии. Правильнее считать началом этого напряжения,
владевшего всеми нами на берегу и на море, момент начала подготовки к
наступлению. А подготовкой мы практически занялись за месяц до него. И
опять-таки это будет не совсем точно, если рассуждать с позиций командующего
флотом, Военного совета и командиров соединений. Такую подготовку мы повели,
как говорится, "в уме", то есть всесторонне обсуждая различные варианты и
способы наилучшего использования и применения боевых сил флота в
предстоявшей операции еще весной. За месяц же до наступления в подготовку
были включены все наши силы, выделенные в операцию.
8 сентября, как только генерал армии (теперь уже маршал) Мерецков,
командующий Карельским френтом, устно подтвердил мне все, чго было
разработано Ставкой Верховного Главнокомандования для удара, Военный совет
флота подписал директиву всем частям и кораблям. В ней ставились конкретные
задачи по содействию 14-й ар-
15 А. Г|оловко 225
мии, обеспечению прорыва обороны противника на перешейке полуострова
Среднего и последующего выхода бригад морской пехоты на соединение с частями
14-й армии для совместного наступления на Петсамо.
В дневнике у меня записано.
8 сентября. Сегодня подписан приказ по флоту об организации и составе
сил на операцию с условным наименованием "Вест". Для участия в операции
назначены: группа сухопутных и десантных войск под общим командованием
генерал-майора Е. Т. Дубовцева; средства высадки под командованием
контр-адмирала П. П. Михайлова; силы прикрытия и поддержки из отряда
кораблей артиллерийской поддержки и прикрытия (командир отряда --
командующий эскадрой капитан 1 ранга В. А. Фокин), всей наличной авиации
главной базы флота (кроме выделенной в оперативное подчинение командующему
Северным оборонительным районом), ударной группы торпедных катеров и ударной
группы подводных лодок; береговая оборона главной базы и все не занятые
высадкой десанта силы и средства; транспортно-вспомогательные отряды. В
целях выполнения поставленных артиллерии боевых задач и оперативного
управления ею в бою артиллерия Северного оборонительного района сведена в
группы: дальнего действия, поддержки десантных частей, береговой обороны и
для стрельбы прямой наводкой. Кроме того, одному из артиллерийских
дивизионов поставлена задача оборонять полуостров Рыбачий от возможных
морских и воздушных десантов противника.
15 сентября. В полночь истекает срок вывода немецко-фашистских войск из
Финляндии. Таковы условия, на которых Финляндия вышла из войны, приняв их
еще 4 сентября, после трех с лишним лет лишений, страданий и жертв финского
народа. Только теперь финляндское правительство согласилось принять условия,
предлагавшиеся нашим правительством три с лишним года назад: разрыв с
фашистской Германией, вывод гитлеровских войск с финской территории.
Гитлеровцы, однако, не собираются уходить добровольно, сами, без нашего
вмешательства, особенно из Заполярья. Сведения, доставляемые нашей разведкой
с 4 сентября, таковы. Противник спешно укрепляет Киркенес и загораживается
минными полями. Нами перехвачен приказ, в котором командир 2-й горно-егер-
226
ской дивизии, входящей в лапландскую группировку, подчеркивает
необходимость удержания существующего рубежа и "жизненную заинтересованность
Германии в никелевой руде Петсамской области". Ссылается он при этом на
приказ Гитлера: во что бы то ни стало удержать позиции в Северной Финляндии,
в частности район никелевых разработок (Колосиоки).
Что же, этого следовало ожидать. Никелевые разработки в Заполярье
являются основным источником стратегического сырья для германской военной
промышленности, и гитлеровцы будут стремиться до последней возможности
сохранить их в своих руках. Срочные оборонительные мероприятия, проводимые
противником, лучше всяких слов говорят, что немецко-фашистское командование
рассчитывает удержать за собой район Петсамо -- Никель -- Киркенес хотя бы
до тех пор, пока не будет вывезена добытая никелевая руда. В то же время
ясны и намерения гитлеровцев сохранить возможность базирования своих
подводных лодок и авиации в Северной Норвегии и Северной Финляндии для
действий на наших морских сообщениях. Сейчас в тех местах, где базируется
противник, в общей сложности имеется до 150 боевых единиц военно-морских сил
и до 200 самолетов.
Разумеется, расчеты немецко-фашистского командования иллюзорны.
Положение гитлеровских войск в Заполярье резко изменилось в последние
недели. Прежде всего они уже лишились поддержки финских войск и возможности
использовать кратчайшие пути сообщения с Германией через Южную Финляндию.
Теперь лапландской группировке противника остается одно из двух: либо пойти
на риск полной изоляции и окружения со всеми вытекающими отсюда
последствиями, либо отступать.
Ближайшее будущее покажет, способно ли немецко-фашистское командование
трезво разбираться в обстановке.
Мы же готовимся к боевым действиям по обоим вариантам: к разгрому
лапландской группировки при всех ее попытках удержать позиции в Заполярье и
к разгрому ее при всех попытках эвакуироваться морем. В любом случае будем
бить.
29 сентября. Позавчера штаб флота получил от Глав-морштаба циркулярное
указание сформировать Печенг-скую военно-морскую базу. 227
База еще должна быть отвоевана. Уходить из нее, как и из других мест
Заполярья, гитлеровцы, судя по всему, не собираются. Придется вышибать.
Нашей разведкой отмечено, что они в течение второй половины сентября
каждодневно подтягивали в район Луостари резервы. И вообще, по всем основным
дорогам, ведущим к линии фронта, наблюдается усиление движения
автотранспорта. В темное время суток противник часто освещает ракетами
подступы к своему переднему краю. Значит, ждет нашего наступления; значит,
ждет напряженно, день за днем, ночь за ночью, час за часом. Чем больше это
ожидание продлится, тем неожиданнее, как ни парадоксально на первый взгляд,
тем ошеломляюще будет наш удар. Ибо такого удара, какой мы готовим,
гитлеровцы не ожидают. Это должен быть один из мощнейших ударов,
запланированных Ставкой Верховного Главнокомандования для последней, что уже
ясно, решающей и самой ожесточенной, что тоже бесспорно, фазы войны.
Подготовка к этому удару в самом разгаре. Сегодня вместе с членом
Военного совета был у командующего Карельским фронтом генерала армии
Мерецкова. Он познакомил нас с общим планом наступления и окончательно
определил флоту задачу в операции, а именно: бригадам морской пехоты
прорвать оборону противника перед фронтом Северного оборонительного района,
в частности на перешейке полуострова Среднего, после чего овладеть дорогой
-- Титовка -- Пороваара, отрезать противнику отход с рубежа реки Западная
Лица и совместно с частями 14-й армии развивать наступление на Петсамо.
Кроме того, флот должен обеспечить перевозку войск и снабжения 14-й армии из
Мурманска на западный берег Кольского залива. Таким определено участие флота
в первой части операции.
В соответствии с этим ставлю задачи соединениям флота. Командующему
Северным оборонительным районом приказано обеспечить прорыв обороны
противника на перешейке полуострова Среднего, овладеть дорогой Титовка --
Пороваара в районе горы Росва-Тунтури и тем самым отрезать гитлеровцам пути
отхода на Печенгу. Причем 63-я бригада морской пехоты должна высадить десант
на южном побережье залива Маативуоно для того, чтобы прорвать оборону
противника с тыла, 12-й же бригаде ставится задача прорвать оборону на самом
пере-
228
шейке Среднего. Для того чтобы отвлечь внимание противника,
одновременно с высадкой 63-й бригады назначена высадка демонстративной
группы на побережье Мотовского залива между мысами Пикшуев и Могильный.
После выхода на дорогу Титовка -- Пороваара обе бригады должны вместе с
частями 14-й армии наступать на Печенгу. Для прикрытия высадки с моря и
дальнейших действий бригад, а также для прикрытия демонстративной группы
выделены необходимые силы флота. Обеспечивать операцию будут 275 самолетов.
Перевозку 14-й армии начинаем незамедлительно.
6 октября. Нужно окончательно разобраться с происшествиями в Карском
море: с гибелью сторожевого корабля под командованием старшего лейтенанта
Махонь-кова, а затем и с гибелью тральщика под командованием
капитан-лейтенанта Лысова. Сегодня весь личный состав, спасшийся с погибшего
тральщика, доставлен на Диксон. Поведение командира конвоя капитана 2 ранга
Васильева и командира кораблей эскорта капитана 3 ранга Моля было
правильным. Защита коммуникаций состоит не только в непосредственной охране
конвоя, но и в таких предупреждающих действиях кораблей эскорта, которые
направлены на то, чтобы не допустить атаки конвоя противником. Поэтому
капитан 2 ранга Васильев, располагая достаточными силами (пять тральщиков и
два сторожевых корабля) для охраны конвоя на переходе, правильно приказал
капитан-лейтенанту Лысову: "Остаться в районе обнаружения подводной лодки
противника и продолжать ее поиск". Когда же на тральщике спустя два часа
тридцать пять минут вышла из строя гидроакустическая аппаратура и
капитан-лейтенант Лысов доложил в адрес командира конвоя о неисправности ее,
капитан 2 ранга Васильев тотчас ответил Лысову: "Следовать в базу". Решение
капитан-лейтенанта Лысова, как только на тральщике исправили аппаратуру,
продолжать поиск, принятое самостоятельно, также было правильным, поскольку
командир корабля знал, что приказ следовать в базу был вызван исключительно
сообщением о неисправности аппаратуры. Кроме того, командир конвоя, как
только последний прибыл на рейд Диксона, немедленно послал на смену
тральщику Лысова другой однотипный корабль. Таким образом, гибель тральщика
под командованием капитан-лейтенанта Лысова произошла отнюдь не
229
из-за каких-то действий командира конвоя либо командира эскорта. Не
приходится винить и упрекать командира корабля: его решение продолжать поиск
после исправления аппаратуры было единственно правильным решением. Тем
более, что ни Лысов, ни кто-либо из нас не знал тогда об использовании
противником гидроакустических электроторпед.
Сейчас дело уже не в этих уточнениях. Ясно другое: выход группы
вражеских подводных лодок в Карское море в столь позднее время в условиях
неблагоприятной для гитлеровцев обстановки на всем Северном театре, да и на
всем фронте, продиктован стремлением как-то отвлечь нас от предстоящего
удара по лапландской группировке.
Тщетные надежды. Это очередной просчет немецко-фашистского
командования. Все на Карельском фронте и Северном флоте подготовлено к
нанесению удара, и никакие отвлекающие потуги противника не предотвратят
удара.
Подготовка к наступлению там, где это поручено флоту и зависит от него,
закончена. Организованная нами переправа Мурманск -- мыс Мишуков для
перевозки частей 14-й армии действует безотказно. К линии фронта перевезено
несколько тысяч человек, 115 танков и самоходок, 153 орудия, 137 тракторов,
до 200 автомашин и другое.
Третьего дня задача на операцию поставлена через командующего эскадрой
всем кораблям эскадры. Непосредственное выполнение огневых задач возложено
на эскадренные миноносцы "Гремящий" и "Громкий".
Начало наступления по фронту -- завтра.
8 октября. Вчера утром, после артиллерийской подготовки, продолжавшейся
с 5 часов 30 минут до 8 часов, войска 14-й армии двумя стрелковыми корпусами
перешли в наступление и прорвали оборону противника. Против них на
мурманском направлении сосредоточены три дивизии (в том числе две
горно-егерские), четыре бригады (в том числе гренадерская, авиапехотная,
самокатно-раз-ведывательная со средствами усиления) и десять отдельных
артиллерийских дивизионов. К исходу дня наши войска, преодолевая упорное
сопротивление гитлеровцев, продвинулись вперед на четыре -- десять
километров в труднопроходимых местах, пересеченных оврагами, сопками,
болотами и озерами.
230
Флот в это время продолжал готовиться к высадке десанта в назначенный
срок. Выделенные для десанта корабли сосредоточивались в бухте Пумманки.
Начальник политуправления флота генерал-майор Н. А. Торик доложил
Военному совету о том, что сделано для мобилизации личного состава на
лучшее, целеустремленное выполнение боевых задач, поставленных флоту в
операции. На кораблях и в частях проведены митинги, на которых зачитано
воззвание Военного совета, призывающее личный состав с честью выполнить
приказ Верховного Главнокомандования. Ответ на воззвание и на приказ везде
один: давно пора. Многие матросы и офицеры подали заявления в партию.
Командир роты второго батальона 12-й усиленной бригады морской пехоты
старший лейтенант коммунист Селиверстов, построив роту, вручил лучшему бойцу
красный флаг, который надо водрузить при взятии хребта Муста-Тунтури. Вся
рота поклялась, что этот флаг будет развеваться на вершине Муста-Тунтури.
Изо дня в день вражеским войскам сообщалось по радио о положении на
других фронтах, о поражении за поражением, которые терпит фашистская
Германия.
Заслушав сообщение Н. А. Торика, Военный совет дал указание перед
прорывом вражеской обороны организовать радиопередачу для войск противника
через звукове-щательную станцию с опорного пункта, расположенного в центре
нашей обороны на перешейке полуострова Среднего.
16 октября. Записываю происшедшее за неделю, то есть с момента, когда
флот стал непосредственно участвовать в операции.
Перед тем в тяжелых двухдневных боях войска 14-й армии и всего
Карельского фронта овладели второй оборонительной полосой противника и
форсировали реку Титовку. Одновременно два легких соединения завершили
глубокий обход фланга вражеской обороны и, пройдя свыше тридцати километров
по сплошному бездорожью, через сопки, вышли в район южнее Луостари.
Дальнейшее продвижение наших войск в направлении Печенги поставило под
угрозу окружения всю группировку гитлеровцев, находившуюся в районе Большой
Западной Лицы. Тогда, чтобы помешать отступлению противника, флот и нанес
удар с севера -- со стороны полуострова Среднего.
В ночь на 9 октября для непосредственного руководства действиями сил
долга перед Родиной. Ведь только в одной этой истории уже есть несколько
ярких фактов героизма и самоотверженности, проявления смекалки и правильной
инициативы.
Для меня, как только поступили сведения с подробностями гибели
сторожевого корабля и тральщика, было ясно, что подводные лодки противника
вышли на коммуникации группой. Отсутствие следа торпеды в обоих случаях, что
отмечено в донесениях, подтверждает достоверность данных о применении
гитлеровцами акустических электроторпед.
Выяснились и подробности гибели гидрографического судна "Норд" в
Карском море. Предполагалось, что гидрографическое судно подорвалось на
мине. В связи с этим были даны указания всем постам и полярным станциям
обследовать побережье, куда могло выбросить волнами предметы с погибшего
судна или куда могли подойти шлюпки с людьми экипажа, если тому удалось
спастись. Обследование побережья ничего не дало, но 27 сентября штаб был
уведомлен начальником морских операций западного сектора Арктики
уполномоченным Главсевморпути А. И. Минеевым о том, что пост на полярной
станции мыса Стерлегова с 21 часа тридцати минут 26 сентября не работает и
на запросы не отвечает. Тогда же Минеев сообщил, что летчику Черевичному
дано указание осмотреть этот район при перелете по маршруту бухта Тикси --
остров Диксон. Получив такие сведения, коман-
220
дир передал приказание всем батареям и постам, расположенным в Карском
море, повысить бдительность. А через трое суток с одной из материковых
полярных станций поступило новое сообщение. Из него явствовало, чго
гидрографическое судно было атаковано подводной лодкой. Команда, за
исключением четырех раненых, бросилась за борт и утонула, не ожидая, пока к
погибавшему судну подойдет, чтобы добить его, всплывшая на поверхность
вражеская подводная лодка. Эти сведения были получены от начальника полярной
станции на мысе Стерлегова Г. В. Бухтиярова, который бежал из фашистского
плена. В плен Бухтияров попал при следующих обстоятельствах. Вдвоем с
сигнальщиком поста Нагаевым он отправился на собачьей упряжке вдоль
побережья, чтобы проверить, не прибило ли волнами какие-либо предметы с
погибшего судна. 25 сентября, оставив Нагаева в соседней бухте, Бухтияров
возвратился на полярную станцию, чтобы пополнить запас продуктов. Пока он
отсутствовал, станция была захвачена фашистским диверсионным десантом,
который высадился там в ночь на 25 сентября с двух подводных лодок. Десант
состоял из двадцати пяти автоматчиков. Среди них были помощник командира
одной из подводных лодок, боцман и переводчик (по специальности инженер,
плававший до войны на судах нашего Северного морского пароходства).
Диверсанты захватили станцию глубокой ночью в тот момент, когда двое из
зимовщиков несли вахту в помещении, а остальные спали. Захват станции был
предпринят противником для того, чтобы собрать сведения о движении наших
судов на арктических коммуникациях. Попутно диверсанты решили ограбить
продовольственный склад полярной станции, чтобы пополнить запас продуктов, а
затем разгромить ее. В этот момент и попал в их руки Бухтияров.
Умело скрыв следы высадки, десант расположился в зимовочном домике и не
показывался наружу, а подводные лодки легли на грунт в соседней бухточке,
чтобы там дождаться сигнала о всплытии. Сигналом должен был послужить взрыв
двух гранат, брошенных в воду.
Подпустив Бухтиярова вплотную к станции, фашисты окружили его,
обезоружили и стали допрашивать. В свою очередь он выяснил у переводчика,
считавшего невозмож-
221
ПОТОМСТВУ -- В ПРИМЕР 1944, сентябрь -- декабрь
ным бегство Бухтиярова, многое, что позволило уточнить происшедшее и за
пределами полярной станции: во-первых, обстоятельства гибели
гидрографического судна и тральщика; во-вторых, район действия подводных
лодок противника в Карском море; в-третьих, путь проникновения их в него;
в-четвертых, предполагаемый маршрут возвращения фашистов из Карского моря;
в-пятых, что они силой оружия вынудили радиста Главсевморпути, взятого в
плен на вахте, принимать и передавать метеорологические сводки в положенные
сроки, чтобы тем самым скрыть захват станции (что им и удалось вплоть до
вечера 26 сентября); в-шестых, что на одной из подводных лодок находился
офицер гестапо, который будет допрашивать Бухтиярова; наконец, в-седьмых,
что противник потерял-таки подводную лодку в Карском море.
Допрос ничего не дал фашистским диверсантам. Бух-тияров отказался стать
предателем, предпочитая погибнуть, и при первой возможности бежал в тундру
-- безоружный, не имея продовольствия, зная, что до ближайшей полярной
станции 110 километров пути по арктической пустыне. Только благодаря этому
он и Нагаев уцелели, и только благодаря этому стало известно все, о чем
теперь рассказано в донесении штаба Беломорской флотилии, лежащем передо
мной.
Безусловно, эта история должна быть обнародована, когда закончится
война. Тут есть что передать, как эстафету, следующим поколениям. В ней
---ив поведении личного состава тральщика ТЩ-120 с его командиром во главе,
и в поведении экипажа гидрографического судна "Норд", и в поведении
начальника полярной станции -- залог нашей близкой победы над фашизмом.
мысл этих слов не имеет времени. Вернее, они всегда уместны для того,
чтобы определить ими значение исто- рического деяния, совершенного ради
высокого понятия -- служение Родине. Вот почему они запомнились мне сразу,
как только я впервые, задолго до войны, еще в юности, когда служил на
Черноморском флоте, прочел надпись на памятнике капитан-лейтенанту
Казарскому в Севастополе. То же самое можно сказать сейчас, когда передо
мной лежит медаль с вычеканенными на ней словами: "За оборону Советского
Заполярья". Пройдут века, и эта медаль так же, как памятник Казарскому,
останется вещественным напоминанием, незабвенной памятью героических дел,
которые всегда будут "Потомству -- в пример".
Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении медали "За оборону
Советского Заполярья" опубликован три недели тому назад, 6 декабря 1944
года. В передовой статье "Правды" под названием "Героическая оборона
Советского Заполярья" говорилось:
"Советский народ с большим удовлетворением прочтет сегодня Указ
Президиума Верховного Совета СССР об учреждении медали "За оборону
Советского Заполярья". Это--седьмая медаль в созвездии знаков отличия,
учрежденных за выдающиеся подвиги и стойкость, проявленные в обороне...
Героическая оборона Заполярья войдет в историю нашего народа как одна из
самых ярких, самых запоминающихся страниц. Здесь враг был остановлен осенью
1941 года. Здесь находится участок, где врагу в течение всей войны не
удалось перешагнуть линию нашей государственной границы... Борьба за охрану
наших северных коммуникаций в течение трех с лишним лет
223
войны является славным подвигом моряков Северного флота..."
С удовольствием переношу в свой дневник эти строки статьи. Конечно же,
будет особенно приятно читать их вновь спустя много лет, когда уйдет в
историю наше время. Ибо все равно и тогда, как теперь, эти строки вместе с
медалью "За оборону Советского Заполярья" будут напоминать поколениям,
идущим нам на смену, о том, что останется навсегда "Потомству -- в пример".
И не только о стойкости в обороне на суше, не только о безупречной защите
коммуникаций североморцами, но и о том, что непосредственно предшествовало
учреждению медали "За оборону Советского Заполярья". А предшествовал ему наш
совместный -- войск Карельского фронта и всех сил Северного флота -- бросок
вперед через те самые препятствия, которые оказались непреодолимыми для
противника на протяжении трех с лишним лет. Опять-таки приведу оценку,
сделанную "Правдой".
Говоря об этом отнюдь не внезапном, но долгожданном и тщательно
подготовленном броске вперед, "Правда" оценила последовавший за ним разгром
немецко-фашистских захватчиков на Крайнем Севере как "результат глубокого
замысла советского командования, высокого искусства наших офицеров и
беззаветной отваги рядовых воинов. Сочетая боевую мощь нашей техники с
отлично проведенным маневром, они постоянно ставили врага под угрозу
окружения, зажима в тиски, удара в тыл. Здесь, в тундре, при полном
отсутствии дорог, целые корпуса совершали марши, которым мало равных в
истории. Шесть дней наши бойцы стремительно двигались через тундру. Ни
болота, ни реки, ни дождь и снег не могли задержать их марша. Как снег на
голову, обрушивались они на врага с тыла и вынуждали его поспешно отходить,
бросая технику и вооружение. Много гитлеровцев осталось навсегда лежать в
земле, на которую они пришли как наглые завоеватели три года тому назад.
Поход через тундру -- это сам по себе героический подвиг, который под силу
только советскому воину, беспредельно преданному своему воинскому долгу,
своей Родине".
Добавлю, что оценка общих действий войск Карельского фронта и
разнородных сил Северного флота полностью соответствует трем приказам
Верховного Главнокомандующего, подытожившим результаты так называе-
224
мого десятого удара, одного из самых сокрушительных ударов, нанесенных
по врагу в ходе войны. Удара, к нанесению которого мы, Северный флот, стали
готовиться еще весной, не прекращая в то же время обычной боевой
деятельности на всех участках Северного морского театра.
Первый приказ Верховного Главнокомандующего войскам Карельского фронта,
частям и кораблям Северного флота был объявлен по радио 15 октября, после
взятия Петсамо (Печенги); второй объявлен 25 октября, когда наши войска,
преследуя противника, пересекли государственную границу Норвегии, а затем с
помощью частей и кораблей Северного флота овладели Киркенесом; третий был
передан по радио 1 ноября, в день, когда наши войска полностью очистили от
немецко-фашистских захватчиков Печенгскую область. Трижды на протяжении трех
недель Москва отметила нашу победу торжественным артиллерийским салютом, и
его раскаты, звучавшие в репродукторах трансляции, сливались с далеким гулом
продолжавшихся боев.
Прошло немало времени после напряжения тех дней, прежде чем я выкроил
время систематизировать конспективные записи о них в дневнике. Впрочем, не
совсем точно определять напряжение днями непосредственного наступления,
которое завершилось освобождением Печенгской области и примыкающих к ней
районов Северной Норвегии. Правильнее считать началом этого напряжения,
владевшего всеми нами на берегу и на море, момент начала подготовки к
наступлению. А подготовкой мы практически занялись за месяц до него. И
опять-таки это будет не совсем точно, если рассуждать с позиций командующего
флотом, Военного совета и командиров соединений. Такую подготовку мы повели,
как говорится, "в уме", то есть всесторонне обсуждая различные варианты и
способы наилучшего использования и применения боевых сил флота в
предстоявшей операции еще весной. За месяц же до наступления в подготовку
были включены все наши силы, выделенные в операцию.
8 сентября, как только генерал армии (теперь уже маршал) Мерецков,
командующий Карельским френтом, устно подтвердил мне все, чго было
разработано Ставкой Верховного Главнокомандования для удара, Военный совет
флота подписал директиву всем частям и кораблям. В ней ставились конкретные
задачи по содействию 14-й ар-
15 А. Г|оловко 225
мии, обеспечению прорыва обороны противника на перешейке полуострова
Среднего и последующего выхода бригад морской пехоты на соединение с частями
14-й армии для совместного наступления на Петсамо.
В дневнике у меня записано.
8 сентября. Сегодня подписан приказ по флоту об организации и составе
сил на операцию с условным наименованием "Вест". Для участия в операции
назначены: группа сухопутных и десантных войск под общим командованием
генерал-майора Е. Т. Дубовцева; средства высадки под командованием
контр-адмирала П. П. Михайлова; силы прикрытия и поддержки из отряда
кораблей артиллерийской поддержки и прикрытия (командир отряда --
командующий эскадрой капитан 1 ранга В. А. Фокин), всей наличной авиации
главной базы флота (кроме выделенной в оперативное подчинение командующему
Северным оборонительным районом), ударной группы торпедных катеров и ударной
группы подводных лодок; береговая оборона главной базы и все не занятые
высадкой десанта силы и средства; транспортно-вспомогательные отряды. В
целях выполнения поставленных артиллерии боевых задач и оперативного
управления ею в бою артиллерия Северного оборонительного района сведена в
группы: дальнего действия, поддержки десантных частей, береговой обороны и
для стрельбы прямой наводкой. Кроме того, одному из артиллерийских
дивизионов поставлена задача оборонять полуостров Рыбачий от возможных
морских и воздушных десантов противника.
15 сентября. В полночь истекает срок вывода немецко-фашистских войск из
Финляндии. Таковы условия, на которых Финляндия вышла из войны, приняв их
еще 4 сентября, после трех с лишним лет лишений, страданий и жертв финского
народа. Только теперь финляндское правительство согласилось принять условия,
предлагавшиеся нашим правительством три с лишним года назад: разрыв с
фашистской Германией, вывод гитлеровских войск с финской территории.
Гитлеровцы, однако, не собираются уходить добровольно, сами, без нашего
вмешательства, особенно из Заполярья. Сведения, доставляемые нашей разведкой
с 4 сентября, таковы. Противник спешно укрепляет Киркенес и загораживается
минными полями. Нами перехвачен приказ, в котором командир 2-й горно-егер-
226
ской дивизии, входящей в лапландскую группировку, подчеркивает
необходимость удержания существующего рубежа и "жизненную заинтересованность
Германии в никелевой руде Петсамской области". Ссылается он при этом на
приказ Гитлера: во что бы то ни стало удержать позиции в Северной Финляндии,
в частности район никелевых разработок (Колосиоки).
Что же, этого следовало ожидать. Никелевые разработки в Заполярье
являются основным источником стратегического сырья для германской военной
промышленности, и гитлеровцы будут стремиться до последней возможности
сохранить их в своих руках. Срочные оборонительные мероприятия, проводимые
противником, лучше всяких слов говорят, что немецко-фашистское командование
рассчитывает удержать за собой район Петсамо -- Никель -- Киркенес хотя бы
до тех пор, пока не будет вывезена добытая никелевая руда. В то же время
ясны и намерения гитлеровцев сохранить возможность базирования своих
подводных лодок и авиации в Северной Норвегии и Северной Финляндии для
действий на наших морских сообщениях. Сейчас в тех местах, где базируется
противник, в общей сложности имеется до 150 боевых единиц военно-морских сил
и до 200 самолетов.
Разумеется, расчеты немецко-фашистского командования иллюзорны.
Положение гитлеровских войск в Заполярье резко изменилось в последние
недели. Прежде всего они уже лишились поддержки финских войск и возможности
использовать кратчайшие пути сообщения с Германией через Южную Финляндию.
Теперь лапландской группировке противника остается одно из двух: либо пойти
на риск полной изоляции и окружения со всеми вытекающими отсюда
последствиями, либо отступать.
Ближайшее будущее покажет, способно ли немецко-фашистское командование
трезво разбираться в обстановке.
Мы же готовимся к боевым действиям по обоим вариантам: к разгрому
лапландской группировки при всех ее попытках удержать позиции в Заполярье и
к разгрому ее при всех попытках эвакуироваться морем. В любом случае будем
бить.
29 сентября. Позавчера штаб флота получил от Глав-морштаба циркулярное
указание сформировать Печенг-скую военно-морскую базу. 227
База еще должна быть отвоевана. Уходить из нее, как и из других мест
Заполярья, гитлеровцы, судя по всему, не собираются. Придется вышибать.
Нашей разведкой отмечено, что они в течение второй половины сентября
каждодневно подтягивали в район Луостари резервы. И вообще, по всем основным
дорогам, ведущим к линии фронта, наблюдается усиление движения
автотранспорта. В темное время суток противник часто освещает ракетами
подступы к своему переднему краю. Значит, ждет нашего наступления; значит,
ждет напряженно, день за днем, ночь за ночью, час за часом. Чем больше это
ожидание продлится, тем неожиданнее, как ни парадоксально на первый взгляд,
тем ошеломляюще будет наш удар. Ибо такого удара, какой мы готовим,
гитлеровцы не ожидают. Это должен быть один из мощнейших ударов,
запланированных Ставкой Верховного Главнокомандования для последней, что уже
ясно, решающей и самой ожесточенной, что тоже бесспорно, фазы войны.
Подготовка к этому удару в самом разгаре. Сегодня вместе с членом
Военного совета был у командующего Карельским фронтом генерала армии
Мерецкова. Он познакомил нас с общим планом наступления и окончательно
определил флоту задачу в операции, а именно: бригадам морской пехоты
прорвать оборону противника перед фронтом Северного оборонительного района,
в частности на перешейке полуострова Среднего, после чего овладеть дорогой
-- Титовка -- Пороваара, отрезать противнику отход с рубежа реки Западная
Лица и совместно с частями 14-й армии развивать наступление на Петсамо.
Кроме того, флот должен обеспечить перевозку войск и снабжения 14-й армии из
Мурманска на западный берег Кольского залива. Таким определено участие флота
в первой части операции.
В соответствии с этим ставлю задачи соединениям флота. Командующему
Северным оборонительным районом приказано обеспечить прорыв обороны
противника на перешейке полуострова Среднего, овладеть дорогой Титовка --
Пороваара в районе горы Росва-Тунтури и тем самым отрезать гитлеровцам пути
отхода на Печенгу. Причем 63-я бригада морской пехоты должна высадить десант
на южном побережье залива Маативуоно для того, чтобы прорвать оборону
противника с тыла, 12-й же бригаде ставится задача прорвать оборону на самом
пере-
228
шейке Среднего. Для того чтобы отвлечь внимание противника,
одновременно с высадкой 63-й бригады назначена высадка демонстративной
группы на побережье Мотовского залива между мысами Пикшуев и Могильный.
После выхода на дорогу Титовка -- Пороваара обе бригады должны вместе с
частями 14-й армии наступать на Печенгу. Для прикрытия высадки с моря и
дальнейших действий бригад, а также для прикрытия демонстративной группы
выделены необходимые силы флота. Обеспечивать операцию будут 275 самолетов.
Перевозку 14-й армии начинаем незамедлительно.
6 октября. Нужно окончательно разобраться с происшествиями в Карском
море: с гибелью сторожевого корабля под командованием старшего лейтенанта
Махонь-кова, а затем и с гибелью тральщика под командованием
капитан-лейтенанта Лысова. Сегодня весь личный состав, спасшийся с погибшего
тральщика, доставлен на Диксон. Поведение командира конвоя капитана 2 ранга
Васильева и командира кораблей эскорта капитана 3 ранга Моля было
правильным. Защита коммуникаций состоит не только в непосредственной охране
конвоя, но и в таких предупреждающих действиях кораблей эскорта, которые
направлены на то, чтобы не допустить атаки конвоя противником. Поэтому
капитан 2 ранга Васильев, располагая достаточными силами (пять тральщиков и
два сторожевых корабля) для охраны конвоя на переходе, правильно приказал
капитан-лейтенанту Лысову: "Остаться в районе обнаружения подводной лодки
противника и продолжать ее поиск". Когда же на тральщике спустя два часа
тридцать пять минут вышла из строя гидроакустическая аппаратура и
капитан-лейтенант Лысов доложил в адрес командира конвоя о неисправности ее,
капитан 2 ранга Васильев тотчас ответил Лысову: "Следовать в базу". Решение
капитан-лейтенанта Лысова, как только на тральщике исправили аппаратуру,
продолжать поиск, принятое самостоятельно, также было правильным, поскольку
командир корабля знал, что приказ следовать в базу был вызван исключительно
сообщением о неисправности аппаратуры. Кроме того, командир конвоя, как
только последний прибыл на рейд Диксона, немедленно послал на смену
тральщику Лысова другой однотипный корабль. Таким образом, гибель тральщика
под командованием капитан-лейтенанта Лысова произошла отнюдь не
229
из-за каких-то действий командира конвоя либо командира эскорта. Не
приходится винить и упрекать командира корабля: его решение продолжать поиск
после исправления аппаратуры было единственно правильным решением. Тем
более, что ни Лысов, ни кто-либо из нас не знал тогда об использовании
противником гидроакустических электроторпед.
Сейчас дело уже не в этих уточнениях. Ясно другое: выход группы
вражеских подводных лодок в Карское море в столь позднее время в условиях
неблагоприятной для гитлеровцев обстановки на всем Северном театре, да и на
всем фронте, продиктован стремлением как-то отвлечь нас от предстоящего
удара по лапландской группировке.
Тщетные надежды. Это очередной просчет немецко-фашистского
командования. Все на Карельском фронте и Северном флоте подготовлено к
нанесению удара, и никакие отвлекающие потуги противника не предотвратят
удара.
Подготовка к наступлению там, где это поручено флоту и зависит от него,
закончена. Организованная нами переправа Мурманск -- мыс Мишуков для
перевозки частей 14-й армии действует безотказно. К линии фронта перевезено
несколько тысяч человек, 115 танков и самоходок, 153 орудия, 137 тракторов,
до 200 автомашин и другое.
Третьего дня задача на операцию поставлена через командующего эскадрой
всем кораблям эскадры. Непосредственное выполнение огневых задач возложено
на эскадренные миноносцы "Гремящий" и "Громкий".
Начало наступления по фронту -- завтра.
8 октября. Вчера утром, после артиллерийской подготовки, продолжавшейся
с 5 часов 30 минут до 8 часов, войска 14-й армии двумя стрелковыми корпусами
перешли в наступление и прорвали оборону противника. Против них на
мурманском направлении сосредоточены три дивизии (в том числе две
горно-егерские), четыре бригады (в том числе гренадерская, авиапехотная,
самокатно-раз-ведывательная со средствами усиления) и десять отдельных
артиллерийских дивизионов. К исходу дня наши войска, преодолевая упорное
сопротивление гитлеровцев, продвинулись вперед на четыре -- десять
километров в труднопроходимых местах, пересеченных оврагами, сопками,
болотами и озерами.
230
Флот в это время продолжал готовиться к высадке десанта в назначенный
срок. Выделенные для десанта корабли сосредоточивались в бухте Пумманки.
Начальник политуправления флота генерал-майор Н. А. Торик доложил
Военному совету о том, что сделано для мобилизации личного состава на
лучшее, целеустремленное выполнение боевых задач, поставленных флоту в
операции. На кораблях и в частях проведены митинги, на которых зачитано
воззвание Военного совета, призывающее личный состав с честью выполнить
приказ Верховного Главнокомандования. Ответ на воззвание и на приказ везде
один: давно пора. Многие матросы и офицеры подали заявления в партию.
Командир роты второго батальона 12-й усиленной бригады морской пехоты
старший лейтенант коммунист Селиверстов, построив роту, вручил лучшему бойцу
красный флаг, который надо водрузить при взятии хребта Муста-Тунтури. Вся
рота поклялась, что этот флаг будет развеваться на вершине Муста-Тунтури.
Изо дня в день вражеским войскам сообщалось по радио о положении на
других фронтах, о поражении за поражением, которые терпит фашистская
Германия.
Заслушав сообщение Н. А. Торика, Военный совет дал указание перед
прорывом вражеской обороны организовать радиопередачу для войск противника
через звукове-щательную станцию с опорного пункта, расположенного в центре
нашей обороны на перешейке полуострова Среднего.
16 октября. Записываю происшедшее за неделю, то есть с момента, когда
флот стал непосредственно участвовать в операции.
Перед тем в тяжелых двухдневных боях войска 14-й армии и всего
Карельского фронта овладели второй оборонительной полосой противника и
форсировали реку Титовку. Одновременно два легких соединения завершили
глубокий обход фланга вражеской обороны и, пройдя свыше тридцати километров
по сплошному бездорожью, через сопки, вышли в район южнее Луостари.
Дальнейшее продвижение наших войск в направлении Печенги поставило под
угрозу окружения всю группировку гитлеровцев, находившуюся в районе Большой
Западной Лицы. Тогда, чтобы помешать отступлению противника, флот и нанес
удар с севера -- со стороны полуострова Среднего.
В ночь на 9 октября для непосредственного руководства действиями сил