Хантер Джиллиан. Скандал в высшем свете

   К тому моменту, как Грейсон посадил Джейн на постель, она уже едва дышала от волнения. Седжкрофт начал раздевать возлюбленную с таким знанием дела, которое должно было бы оскорбить, но вместо этого возбуждало еще больше. Джейн жаждала удовольствия, которого не могла ни назвать, ни описать. Она словно растаяла в руках возлюбленного, приглашая и доверяясь.
   Девушка с волнением взглянула в пылающее от страсти лицо. Ни разу в жизни не приходилось ей чувствовать себя настолько беззащитной и в то же время настолько красивой и желанной, как в эту минуту, когда единственный в мире человек так пристально изучал ее тело, даже не пытаясь скрыть вожделение. Когда же он наконец снова посмотрел в глаза, Джейн ясно поняла, что каждый дюйм ее существа любим и желанен.
   – Ты само совершенство. – Бархатный голос проникал в самую душу. – Доверься мне.
   Грейсон начал целовать возлюбленную медленно, глубоко, до тех пор, пока она не почувствовала, что задыхается. Внутреннее пламя безжалостно бушевало.
   – Доверься мне, Джейн, – снова повторил маркиз, и в голосе послышался оттенок обиды, даже боли.
   – Я тебе уже доверилась, – коротко ответила девушка, понимая, что говорит правду. – Как еще никогда и никому.
   Грейсон склонился ниже. Обжигая пылающим от страсти взглядом, начал покрывать легкими, скользящими поцелуями лицо, шею, грудь, живот, бедра. Девушка запустила пальцы в густую белокурую гриву. Грейсон застонал от наслаждения и слегка раздвинул ноги возлюбленной, вдыхая терпкий аромат страсти и прижавшись щекой к кудрявому треугольнику. Сейчас он напоминал льва даже больше, чем обычно.
   Джейн выгнула спину – то, что делал возлюбленный, казалось немыслимым.
   Его язык раздвинул распухшие от предвкушения складки и нащупал тайный бутон наслаждения.
   – Грейсон, не надо…
   – Не отказывай, Джейн.
   В полумраке этот человек казался незнакомцем, соблазнителем. Не достойным доверия другом, а неуемным искателем наслаждения, превратившим любовную игру в неспешный ритуал. Но отказать неожиданно новому, незнакомому мужчине оказалось невозможно. Ведь сердце без устали повторяло его имя, а тело с готовностью отвечало на искусные и искушающие ласки.
   – Не могу поверить, что мы это делаем, – призналась Джейн.
   Бедра ее двигались, а руки не переставали гладить мускулистые плечи возлюбленного.
   – По-моему, вполне естественное развитие отношений между мужчиной и женщиной, – негромко ответил Грейсон.
   Все, что могла бы возразить девушка, оказалось забыто: напряжение достигло вершины. Погрузившись в волны наслаждения, она лишь негромко стонала, в то время как Грейсон в полной мере обратился к беспомощной чувственности, а язык его глубоко проник в святая святых.
   Пришло блаженство. И в то же время не исчезали ощущения унижения, возбуждения и неудовлетворенности.
   – Естественное развитие, как бы не так, – прошептала Джейн, наконец собравшись с силами, слегка приоткрыв глаза и в темноте встретив уже знакомый серебристо-синий взгляд. – Готова поспорить, что ты планировал этот вечер с самого начала.
   – О, как же я коварен! – негромко, глубоко рассмеялся Грейсон. – Но ведь мы всегда были честны друг с другом, разве не так?
   Ответа не последовало. С отчаянно бьющимся сердцем Джейн наблюдала, как возлюбленный медленно расстегивает рубашку и брюки. Зрелище красивого обнаженного мужского тела согрело кровь – такое же чувство обычно возникает во время долгого сна на солнышке. Взгляд скользнул по мускулистому торсу вниз, к восставшему члену, а потом вернулся к прекрасному, полному страсти лицу. Джейн не совсем понимала, что именно происходит в данный момент; единственное, в чем она не сомневалась, так это в собственном желании. Да, больше всего на свете хотелось быть с этим человеком – так, чтобы блаженство продолжалось вечно.
   Синие, с серебристым отсветом, глаза, казалось, освещали комнату. В их глубине девушка видела исполнение всех своих самых потаенных желаний. Сердце лежало в сильных, нежных и бесстыдных ладонях возлюбленного. То, что случится сегодня, захватит и покорит все существо, без остатка. Джейн уже никогда не сможет отделить новую, зрелую чувственность от глубинной природы собственной души.
   – Грейсон, – прошептала она, – настанет день, когда кто-нибудь непременно обуздает твою дерзость.
   – Может быть, это сделаешь ты? – уточнил он, слегка поддразнивая.
   – Возможно.
   – Думаю, мне это очень понравится.
   – С нетерпением жду заветного дня.
   – Но ведь необходима практика.
   Джейн помолчала, не в силах понять, каким образом этому человеку удается одновременно очаровывать и злить.
   – Разве?
   – Несомненно. Нужны долгие месяцы тренировок. Если, конечно, ты не проявишь необычайный природный дар, чему я вовсе не удивлюсь.
   Шею и плечи девушки захлестнула жаркая волна.
   – Хочешь, покажу, как это делается? – поинтересовался Грейсон глубоким, полным чувства шепотом.
   Джейн подавила волнение. Тело нетерпеливо требовало любви.
   – Будь добр.
   Грейсон склонился низко-низко, и девушка непроизвольно прижалась к широкой сильной груди. Прикосновение заставило его вздрогнуть. Он провел ладонями по бедрам возлюбленной, погладил мягкую возвышенность живота, кудрявый островок наслаждения. Сильные руки по-хозяйски завладели телом.
   – Отдай все, – прошептал Грейсон. – Хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью, без остатка.
   Повернувшись на бок, он крепко обнял девушку. Ощущение абсолютной близости наполнило неутолимой жаждой. Джейн прогнулась, стараясь прижаться как можно ближе и крепче.
   – Такие прикосновения быстро меня приручат.
   – Если бы это было правдой, – прошептала Джейн. – По-моему, в глубине души ты навсегда останешься диким зверем. Сколько потребуется времени, чтобы его обуздать?
   Грейсон подумал, что возлюбленная ошибается. Она же не знала, что он чувствует, как изменилась его жизнь, каким пустым и бесплодным казался мир до встречи в часовне. Только ее руки, ее нежные прикосновения способны умиротворить тело и душу. Он очарован и околдован, лишен воли настолько, что почти забыл роль, которую собирался играть до самого конца. Нет. Сейчас никакого лицедейства. Единственная реальность – это любовь.
   – Только ты, Джейн, – пробормотал он.
   Подчинившись силе инстинкта, девушка ничего не смогла ответить. Грейсон провел рукой по груди и начал ласкать розовые вершинки – до тех пор, пока возлюбленную не захлестнуло головокружительное наслаждение и она не прильнула еще ближе. Другой рукой мужчина принялся гладить нежную кожу внутри бедер – и вот заветная глубина раскрылась ему навстречу.
   – Грейсон, – срывающимся голосом пожаловалась Джейн. – Я еще не готова…
   – Не бойся, вполне готова, – успокоил Седжкрофт, лаская нежную, восприимчивую плоть под кудрявыми волосками и даря бесконечное удовольствие.
   Джейн снова прикрыла глаза, уступая древнему закону. Любовь не позволяла ни усомниться, ни остановиться. Палец снова проник внутрь, и вожделение опалило фейерверком искр.
   Соблазнение, совращение. Легкое прикосновение пальцев обжигало кожу, словно раскаленное клеймо. Джейн совсем растаяла, растворилась, в то время как Грейсон оставался сильным, уверенным, способным получить от сексуальной игры максимальное удовольствие. Она спрятала лицо на плече возлюбленного: его немыслимо чувственная улыбка проникла в самую ее душу.
   – Приятно, правда? – пробормотал маркиз.
   Еще один палец отправился исследовать тайный путь, и на сей раз мускулы на выразительном лице слегка напряглись. Девушка застонала и пошевелилась, без слов отвечая на прикосновение.
   – Я с самого начала знала, что ты дьявол, – почти восхищенно прошептала она.
   – Ты еще даже не представляешь, на что я действительно способен. – Грейсон рассмеялся. – Но подожди, узнаешь. Нам предстоит вместе пройти длинный путь познания и наслаждения.
   Джейн взглянула на чеканный профиль.
   – Ты и вправду считаешь меня настолько испорченной?
   – Разумеется, милая. Все женщины таковы, надо только дать им возможность раскрыться.
   – Тебя послушать, так распущенность покажется добродетелью, – усмехнулась девушка.
   – По-моему, так оно и есть.
   – Ненавижу, когда ты говоришь таким тоном, словно знаешь все на свете.
   – А мне очень нравится, что ты ничего не знаешь.
   Правда заключалась в том, что сейчас Грейсон впервые познавал любовь. Он едва мог вспомнить все, чему научили его многочисленные подруги, и все же чувства и инстинкты обострились до предела, сосредоточившись на одной цели – доставить удовольствие единственной в мире женщине. Сердце отбивало дробь подобно военному барабану, провозглашая ненасытное стремление обладать.
   Все шло именно так, как он планировал. Он выиграет битву. Овладеет этим прекрасным телом, заставит Джейн принадлежать только себе и просить все новых и новых ласк.
   Наслаждение раскрыло потаенные способности соблазнительницы. Грейсон наблюдал с искренним, не знающим стыда восхищением. Еще неведомая нежность удивляла его самого. Раньше любовные игры никогда не волновали сердце.
   Наконец настал решающий момент полного овладения и абсолютного слияния. Проникновение заставило девушку застыть в неподвижности, даже напрячься.
   Казалось, мощное оружие пронзило до самого сердца, исполняя вечный, как мир, ритуал наслаждения и боли.
   – Хочу тебя. – Не зная жалости в страсти и вожделении, он продвинулся еще глубже. – Я так хочу тебя.
   Джейн тоже хотела, желала, вожделела и сгорала от страсти. Хотела познать Грейсона Седжкрофта, принять его в глубины собственной плоти. Мечтала погрязнуть, утонуть, каждой своей частичкой ощутить власть любви. Широко раскрытыми, полными беззастенчивого восхищения глазами она смотрела в потемневшее лицо возлюбленного. Да, он прекрасен, ее соблазнитель. Эротическая сила его глаз разила ударами молнии. Сильные мускулистые руки напряглись, удерживая тело на весу почти неподвижно. Девушка полностью подчинилась пульсации собственных ощущений и лишь едва слышно повторяла:
   – Да! Да!
   Грейсон откинул голову, и Джейн ощутила первый толчок – он расколол ее, словно землетрясение. Не зная, что последует за этой чувственной атакой, девушка еще крепче прижалась к возлюбленному, словно пытаясь удержаться. И все равно второй толчок оказался неожиданно мощным: Грейсон резко вогнал кинжал по самую рукоятку. Джейн совсем ослабла.
   – Я… я не могу…
   Грейсон поцеловал дрожащие губы и ласково прошептал:
   – Прости, но без этого нельзя. Сейчас будет хорошо.
   Этот шепот прорывался сквозь туманную мглу сознания и гипнотизировал. Тело постепенно принимало новые ощущения и гибко приспосабливалось к заданному темпу и ритму. Движения бедер, любовная агрессия, откровенная чувственность разгоряченного лица любимого – все поражало и в то же время несказанно увлекало.
   – О, женщина, – полушутя, полусерьезно пробормотал Грейсон. – Как же ты прекрасна!
   – Ты тоже…
   – Хороша, как никто до тебя.
   Это откровение удивило.
   – Правда?
   Глаза Грейсона сверкнули, а голос уподобился нежному мурлыканью.
   – Правда, малышка, – ответил он. – Ни разу в жизни сердце мое не раскрывалось так, как раскрылось навстречу тебе.
   Джейн слишком глубоко погрузилась в новые, доселе не изведанные ощущения, а потому искреннее признание не пробудило чувства вины. Утрата девственности оказалась куда более сложной и болезненной процедурой, чем можно было предположить, однако, даже несмотря на первобытную грубость, заключала в себе немало увлекательного. Оказывается, надо всего лишь неотступно следовать таинственным приказам плоти. Прикосновения, объятия. Столкновение, проникновение, соединение, слияние. Прекрасное напряженное мужское тело в таинственных отблесках лунного света. Яростная красота физической любви вызывала в душе трепет.
   Грейсон изо всех сил пытался держать свою плоть в узде, чтобы первый же толчок не привел к освобождению. Еще не успевшие растянуться шелковые ножны плотно охватили кинжал. Напряжение заставило сжать зубы. Если девочка еще хоть раз вот так соблазнительно вздрогнет, он тут же взорвется. Грейсон терпеливо ждал и, лишь почувствовав, что возлюбленная наконец-то расслабилась, дал себе волю. Он проник настолько глубоко, что боялся сделать ей больно.
   Освобождение вернуло ощущение реальности, позволило отдохнуть от напряжения. Грейсон услышал, как возлюбленная шепчет его имя, и, обняв хрупкие бело-розовые плечи, осторожно отступил. Джейн казалась такой маленькой и беззащитной, но в страсти ничем не уступала ему самому. Сейчас любовники лежали рядом, словно два воина, согласившиеся на перемирие после долгой утомительной схватки, – усталые, истощенные, ликующие.
   Седжкрофт планировал эту победу с той же твердой, даже безжалостной решимостью, с какой делал все в своей жизни. Однако он не смог учесть одного обстоятельства: чувств, вызванных окончательным завоеванием. Нежно прижимая к груди теплое, ставшее родным существо, вслушиваясь в согласный ритм двух сердец. Грейсон неожиданно для самого себя испытал такие чувства, которые никак не вписывались в картину безжалостной и изощренной мести. Нежность обезоружила сердце, лишив его привычной брони. Маркиз Седжкрофт еще не знал такой абсолютной и искренней любви.
   – Я хочу сказать… послушай, Грейсон, как ни странно, любовница из меня все-таки вряд ли получится. Не можем же мы все время вести себя как язычники.
   Седжкрофт и сам прекрасно это понимал. Это прелестное существо было создано для брака и материнства. Душевные страдания девушки вызывали острое чувство вины. Но нельзя было так быстро и легко простить обманщицу. Необходимо сначала закончить игру и лишь после этого проявить великодушие и милосердие.
   Лицо Джейн красноречиво отражало переход от счастья и любовного порыва к сложностям реальной жизни.
   – Но стать куртизанкой я тоже не могу.
   – Не волнуйся, Джейн, – успокоил Седжкрофт. – Прежде чем принять этот статус, тебе предстоит еще многому научиться.
   – Но выхода нет, Грейсон. Нам придется пожениться.
   – Пожениться? – Он с ужасом схватился за сердце. – О Боже правый, да лучше пистолет и пулю в висок!
   Джейн слегка прищурилась:
   – Но ведь брак – реально осуществимая возможность.
   – Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к этой пасторской мышеловке. – Грейсон лукаво улыбнулся. – Даже притом, что мышка просто очаровательна.
   Джейн глубоко вздохнула.
   – Я приличная женщина, во всяком случае, была ею совсем недавно. А ты, грубый варвар, сумел убедить моих родителей в собственной респектабельности.
   – Неужели ты делаешь мне предложение, милая? – Грейсон явно забавлялся.
   – Боюсь, что да, – недовольно признала собственное поражение Джейн.
   Седжкрофт расстроенно вздохнул.
   – А мне-то казалось, что мы пришли к взаимовыгодному соглашению.
   – Судьба шлюхи меня не слишком устраивает, – негодующе отрезала девушка.
   – Не устраивает? Мне кажется…
   – Где тот пистолет, о котором ты говорил?
   Грейсон медленно провел пальцем по животу возлюбленной нежное тело отозвалось легкой дрожью волнения.
   – Значит, ты считаешь, что нам следует пожениться? Позволь мне день-другой подумать. Возможно, в конце концов я смогу принять положительное решение.
   Эту прекрасную ночь Грейсон посвятил пробуждению великолепного, но неопытного тела. Впервые в жизни он не считал нужным предохранять подругу от возможной беременности. Да, пусть Джейн подарит ему детей – он готов оберегать и лелеять и ее саму, и будущих малышей. Подруга, любовница, жена. Он все-таки обрел единственную в мире женщину и скоро поведет ее к алтарю. Красавица будет принадлежать ему перед Богом и людьми – на всю оставшуюся жизнь.

Глава 20

   Джейн с интересом оглядела утратившую респектабельность спальню. Да, эта ночь запомнится надолго. Перевернутые стулья, на полу – пустые бокалы, в которых накануне искрилось шампанское, женская сорочка, висящая на спинке кровати, словно символ полной и безоговорочной капитуляции.
   Как же такое могло произойти? Ведь до недавних пор мисс Уэлшем была вполне приличной молодой леди – такой благонравной, такой целомудренной. Да, в глубине девичьей души всегда кипело свободомыслие и бушевала непокорность, но то, чем они с Седжкрофтом занимались сегодня ночью, не укладывалось ни в какие рамки. Любовь к этому необычному человеку изменила не только саму Джейн – она перевернула весь окружающий мир. А потому одна лишь мысль об отсутствии полной и абсолютной взаимности казалась нестерпимой.
   За дверью послышались нерешительные шаги. Потом раздался негромкий стук. Джейн затаила дыхание, но ручка не повернулась. Это, конечно, Саймон, подумала девушка и осторожно, чтобы не побеспокоить соучастника ночных безумств, сползла с кровати. Быстро накинув нежно-голубой, цвета незабудки, легкий халатик и выудив откуда-то из-под кровати дорожные ботинки, направилась к двери. По пути взглянула в зеркало и увидела отражение незнакомой уставшей женщины.
   Спускаясь по лестнице, Джейн вспомнила, что в Брайтоне вместе с мужем, отставным адвокатом, живет тетушка Найджела. Поскольку пребывание на вилле маркиза Седжкрофта лишь распалит дремлющую в душе и теле порочность, то самым разумным будет попросить убежища до тех, пор, пока Саймон не решит вернуться домой, в Лондон. Неизвестно, правда, согласится ли кто-нибудь с ней разговаривать – после всего, что она натворила.
   Осторожно, на цыпочках пробираясь между мраморными колоннами холла, Джейн увидела накидку и ридикюль очевидно, это дворецкий так аккуратно повесил вещи на вешалку, пока наверху, в спальне, господин пробуждал самые распутные свойства души их обладательницы. Завернувшись в пелерину, девушка взглянула на входную дверь: тяжелые дубовые створки венчало небольшое веерообразное окно, сквозь которое пробивались солнечные лучи. Неверным дрожащим светом они нарушали сонный покой и мирный полумрак виллы. Джейн подумала, что если в этот ранний час она в одиночестве отправится на набережную, то будет выглядеть как настоящая куртизанка. Впрочем, если Седжкрофт ничего не изменит в сложившихся отношениях, то неизбежно придется привыкать к новой роли.
   Неожиданно в полутьме раздался незнакомый мужской голос:
   – К сожалению, никак не могу позволить гостье сбежать – брат никогда мне этого не простит.
   Высокая, по-военному подтянутая фигура отделилась от одной из колонн и неторопливо приблизилась к возмутительнице спокойствия.
   – Да я и сам себе не прощу. Может быть, нам лучше просто вместе позавтракать в зеленой гостиной? Во всяком случае, это даст мне возможность познакомиться с удивительной леди, которая заставила могущественного предводителя огромного клана вести себя столь необычным образом.
   В любезном приглашении слышались настойчивые нотки, не позволявшие ослушаться. Больше того, джентльмен взял гостью под руку и повел в восточное крыло виллы. Джейн украдкой подняла глаза на спутника, который до сих пор не представился, и решила, что так должен выглядеть Хит – темноволосый, сдержанный, словно воплощающий обратную сторону планеты под названием «мужчина из рода Боскаслов». Прямые, аккуратно зачесанные назад волосы открывали решительное, точно высеченное из камня лицо с твердым подбородком, красноречиво говорящим о силе характера. Джентльмен выглядел таким же высоким, как брат, но не столь широкоплечим и сильным и обладал непредсказуемыми, таинственными повадками пантеры.
   – Вы так рано встали. – Джентльмен помолчал, тщательно подбирая слова. – И это после целого дня пути. Вы, наверное, догадались, что я и есть Хит. Нас до сих пор не представили друг другу, как того требуют приличия.
   Джейн грустно улыбнулась.
   – Дело в том, что условия знакомства трудно назвать приличными.
   – Неужели? – В голубых глазах блеснул сдержанный интерес.
   – Вы же знаете Грейсона.
   – Знаю. – Голос звучал доверительно, приглашая к откровенности. – Но я еще не знаю вас, леди Джейн.
   – Ну, а я сейчас далеко не в лучшей форме. – Голос растаял, словно утратив силу.
   Девушка невольно облизала губы: она чувствовала на себе пристальный взгляд, способный оценить каждую деталь внешности, от темных кругов под глазами до ридикюля, который она судорожно сжимала в правой руке. Разумеется, этот человек прекрасно понимал, что причина усталости кроется вовсе не в долгом пути, а в подаренной старшему брату бурной ночи любви. Мысль почему-то заставила густо покраснеть.
   Джейн медленно покачала головой:
   – Завтракать совсем не хочется. Джентльмен удивленно поднял брови:
   – Надеюсь, мне удастся изменить ваше настроение.
   – Представляю, что обо мне можно подумать, – тихо, с сомнением в голосе произнесла девушка.
   – Позволю себе в этом усомниться.
   Джейн покачала головой, пытаясь понять, что именно в этом человеке так решительно и быстро располагало.
   – Ведь это вы подходили к двери спальни?
   – Да, – с виноватой улыбкой признался джентльмен.
   Хит распахнул перед дамой дверь, и взору открылась просторная светлая комната с уютно пылающим камином и большим, накрытым красивой скатертью столом, на котором ждал аппетитный завтрак на двоих.
   – Именно так. Я появился как раз в ту минуту, когда вы собирались отправиться на прогулку на голодный желудок. А ведь это страшный, недопустимый грех. Так что придется исправиться – садитесь за стол и хорошенько подкрепитесь.
   – Но вы не понимаете главного: моя жизнь разваливается на куски.
   – Неужели невозможно ее восстановить? – осторожно поинтересовался Хит.
   Девушка вспомнила о сладко спящем наверху светловолосом чудовище и грустно улыбнулась:
   – Понятия не имею, как это сделать.
   Вместо ответа джентльмен молча поднял крышку серебряного блюда, и перед глазами возникло восхитительное видение: зажаренный до хрустящей корочки бекон и яйца-пашот. Джейн села, покорно сложила руки на коленях и вздохнула.
   – Мне кусок не лезет в горло с тех самых пор, как…
   Проницательный взгляд освободил от необходимости продолжать. Девушка замолчала, а джентльмен задумчиво поинтересовался:
   – Вы действительно настолько любите нашего негодяя?
   – Иначе меня бы здесь просто не было.
   – Понятно. – Пытаясь спрятать улыбку, Хит уставился в стол. – В таком случае мне очень жаль.
   Он и сам не решил, кого из двоих следует жалеть больше. Судя по всему, Грейсон активно приступил к осуществлению того самого плана мести, который еще несколько дней назад казался просто озорным приключением. Но в эту минуту, когда Хит сидел лицом к лицу с виновницей стольких событий, все происходящее обрело иной смысл: перед ним оказалась вовсе не пустая и легкомысленная особа, которую он ожидал встретить. Смелость и инициатива в попытке уклониться от нежелательного замужества восхищали. Хит вспомнил, как застал Найджела в постели с Железной Перчаткой, и не смог спрятать улыбку.
   – Мое положение кажется вам забавным?
   Джентльмен покачал головой:
   – Забавной представляется сама жизнь, Джейн.
   С этими словами полковник встал и, взяв с буфета серебряный чайник, налил сначала гостье, а потом и себе душистого, крепкого и горячего чаю.
   – Слуги в этом доме вышколены безукоризненно: появляются только тогда, когда их позовут.
   Гостья взяла в руки изящную фарфоровую чашку.
   – Думаю, это вполне соответствует потребностям вашего брата.
   Хит поставил чайник на место и сел.
   – Насколько мне известно, Грейсон еще ни разу не привозил сюда женщин, хотя сейчас модно являться на морской курорт с любовницей. Очевидно, эту виллу он считает семейной. Только не передавайте, пожалуйста, моих слов.
   Джейн поставила чашку на стол и попыталась вспомнить, что именно Седжкрофт рассказывал о Хите. Шпион и военный, кажется, так. А кроме того, именно он разыскал Найджела. Внешне очень красив; кажется спокойным, приятным и деликатным, однако недооценивать такого человека очень опасно. Разгадал ли он ее секрет? Мужественное привлекательное лицо надежно хранило тайну. Судя по всему, темноволосый красавец в полной мере обладал мастерством скрывать свои мысли – незаменимое искусство для офицера разведки. Джейн боялась спросить, какие именно новые открытия он успел совершить, но ведь знать это было просто необходимо…
   – Грейсон сказал…
   Хит повернулся к двери за мгновение до того, как ее открыл старший брат. Неужели он все слышал? Маркиз направился прямо к дорогой гостье, изящный и элегантный в ослепительно белой рубашке и бежевых брюках. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад, и от этого лицо кажется особенно открытым и дружелюбным. Взгляды двоих встретились, и девушку захлестнула горячая волна чувства.
   Несмотря на смущение и полную неопределенность совместного будущего, от одного лишь взгляда на любимого, душа возликовала. Да, ночь страсти окончательно нарушила равновесие, но что же произойдет дальше? Он украл ее сердце, покорил тело. Что она получит взамен?
   «Все на свете», – неожиданно сказала себе Джейн.
   Ей необходим каждый порочный дюйм его существа, причем навсегда, на всю жизнь. Какой же скандальной парой они окажутся! От их поведения общество придет в ужас. Одна лишь мысль об этом заставила покраснеть. Девушка подняла глаза и заметила пристальный взгляд Хита. Что думает о происходящем этот проницательный человек?