Страница:
– Итак, мое новогоднее решение – не попасть в беду, – твердо заявила я.
Арлена и Сэм выглядели удивленными. Впрочем, насчет Сэма я не уверена. Обнимая Арлену, я коснулась его, невольно вспомнив силу и тепло его тела. Сэм может казаться хилым, пока вы не увидите, как он, раздетый до пояса, разгружает коробки с продовольствием. На самом деле изящное телосложение сочетается в нем с силой, да и температура у него повышенная по сравнению с остальными людьми. Я ощутила его поцелуй на своих волосах, а затем мы все пожелали друг другу спокойной ночи и отправились к служебному выходу. Грузовик Сэма стоял перед его трейлером, который располагался позади бара «У Мерлотта», под прямым углом к нему.
Однако Сэм предпочел отправиться в банк на патрульной машине Кении. Она же потом подбросит его домой, где наконец-то можно будет расслабиться. Наш бедный шеф вместе с нами провел уже много часов на ногах.
Пока мы с подругой усаживались каждая в свою машину, я заметила Така в его стареньком «пикапе». Готова поспорить: он намылился провожать Арлену до дому.
Обменявшись последним «спокойной ночи», мы расстались в холодной и безмолвной луизианской ночи, чтобы начать жить в новом году.
Я свернула на Дорогу Колибри. Та вела к моему дому, расположенному всего в трех милях к юго-востоку от бара. Чувствуя колоссальное облегчение от того, что наконец-то осталась одна после этой сумасшедшей ночи, я потихоньку ослабила ментальную защиту. В свете фар проносилась череда сосновых стволов, заслоняющих расположенную неподалеку лесоперерабатывающую фабрику.
Ночь была ужасно темной и холодной. Фонари вдоль окружной дороги, конечно же, не горели. Оставалось надеяться, что никто из лесных жителей не появится на дороге – по крайней мере, внезапно. И я, хотя и высматривала по привычке впереди оленей, двигалась скорее на автопилоте. В голове копошились простые мысли о том, как я сейчас умоюсь, надену свою самую теплую ночную рубашку и заберусь в постель.
И вдруг мои старенькие фары осветили что-то белое, несущееся мне навстрече.
Это зрелище разом вышибло меня из состояния приятного предвкушения тепла и покоя, я аж задохнулась!
Человек! В три часа ночи первого января по окружной дороге бежал полуодетый мужчина. Бежал изо всех сил, очевидно, спасая свою жизнь.
Я ударила по тормозам, на ходу пытаясь выработать план действий. Не забывайте: я всего-навсего одинокая, безоружная женщина! Если какая-то ужасная сущность преследует беглеца, то она способна напасть и на меня. С другой стороны, не могла же я бросить этого страдальца без помощи. За ту секунду, что ушла у меня на торможение, я успела разглядеть мужчину: он был высок, светловолос и одет в одни только джинсы. Перегнувшись, я опустила стекло со стороны пассажира.
– Вам нужна помощь? – окликнула я незнакомца. Он бросил на меня панический взгляд и продолжил бег.
В тот самый момент я вдруг узнала беглеца. Одним прыжком выскочив из машины, я бросилась вслед за ним.
– Эрик! Это я!
Он крутанулся на месте. Воздух с резким свистом вылетал из его легких. Я остановилась столь резко, что едва не упала, успев выкинуть руки вперед в миротворческом жесте. Конечно, если Эрик решится атаковать, мне конец. Вот как полезно быть доброй самаритянкой!
Но почему Эрик не признал меня? Мы знакомы уже не один месяц. В той сложной и запутанной иерархической системе вампиров, которую я только начинала постигать, он являлся начальником Билла, а также шерифом Пятого Округа. Эрик вообще был на высоте – великолепный вампир, чьи поцелуи жгли как огонь. Однако вряд ли сейчас имело смысл говорить об этих достоинствах. В настоящий момент я видела прежде всего клыки и сильные руки с загнутыми когтями. Мой визави был явно на взводе. Причем, похоже, боялся меня не меньше, чем я его. Во всяком случае, он так и не прыгнул на меня.
– Не двигайся, женщина, – хрипло прорычал Эрик. Голос был такой, будто его мучила жестокая ангина.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
– Кто вы?
– Вы прекрасно знаете, кто я такая. Да что происходит, в конце концов? Почему вы оказались ночью на дороге без машины? – Эрик водил шикарный «корвет», который обычно так и называли – «Эрик».
– Вы знаете меня? Кто я?
Черт, он совершенно сбил меня с толку: судя по всему, Эрик не шутил. Я постаралась говорить как можно мягче:
– Конечно же, я знаю вас. Вы – Эрик. Если только у вас нет совершенно идентичного брата-близнеца. А ведь его нет, не правда ли?
– Не знаю. – Его руки бессильно упали, клыки начали втягиваться. Он выпрямился. Теперь его поза уже не казалась угрожающей. И вообще мне показалось, что атмосфера нашей неожиданной встречи явно изменилась к лучшему.
– Вы не знаете, есть ли у вас брат? – удивилась я.
– Нет. Так вы говорите, мое имя Эрик? – В свете фар он выглядел просто жалко.
– О Господи! – Ничего умнее я не придумала сказать. – Ну да, вас так зовут – Эрик Нортман. Так что вы здесь делаете?
– Я и этого не знаю.
Информация к размышлению.
– В самом деле? Вы ничего не помните? – Я постаралась незаметно отодвинуться подальше, будучи уверенной, что это розыгрыш. Сейчас Эрик ухмыльнется и все объяснит мне. А потом рассмеется, и это будет означать, что меня втянули в какую-то историю. Может быть – даже в беду, в результате которой меня таки… Побьют.
– Правда. – Он шагнул ко мне, и при виде его белой голой груди меня пробрал мороз.
Теперь, когда мой страх поутих, я обратила внимание на потерянный вид мужчины. Подобного выражения мне никогда не доводилось наблюдать на уверенном лице Эрика, и это наполнило меня необъяснимой грустью.
– Вам ведь известно, что вы – вампир, не так ли? – спросила я.
– Ну да. – Казалось, мой вопрос удивил его. – В отличие от вас.
– Вы правы, я обычный человек. Поэтому мне необходимо знать, что вы не воспользуетесь ситуацией и не причините мне вреда. И, пожалуйста… Хоть вы ничего и не помните, поверьте – мы с вами друзья.
– Я вас не трону.
Должно быть, сотни, тысячи мужчин и женщин слышали именно эти слова перед тем, как Эрик разрывал им горло. Но вообще-то у вампиров вовсе нет необходимости убивать по истечении первого года своего обращения. Глоток здесь, глоток там – вот их норма. Сейчас, глядя на этого растерянного человека, трудно было поверить, что он способен разорвать меня на части голыми руками.
Помню, как-то я сказала Биллу: самое лучшее, что могли бы придумать инопланетяне, заявившись на Землю – так это принять облик безобидных лопоухих кроликов.
Вот и сейчас, поколебавшись, я приняла решение:
– Ну ладно, садитесь в машину, пока вы окончательно не замерзли.
Я по-прежнему подозревала, что Эрик дурачит меня с непонятной целью, но не бросать же его на морозе. Что еще оставалось делать в такой ситуации?
– Я действительно знаю вас? – спросил меня… Да, именно незнакомец. Заметно было, что он колеблется: садиться ли в машину к столь устрашающему существу, как девушка на десять дюймов ниже, намного легче и на несколько столетий моложе, чем он сам.
– Да, – рявкнула я, не в силах больше сдерживать раздражение. Злилась я в первую очередь на себя: вечно я умудряюсь вляпаться в какую-нибудь историю!
– Ну довольно, Эрик. Мне ужасно холодно, так же как и вам. – На самом деле вампиры, как правило, не ощущают низких температур, но этот выглядел совсем окоченевшим – даже кожей гусиной покрылся. Умертвия, конечно же, способны мерзнуть. Для них это не смертельно – они могут пережить почти все, – но не менее болезненно, чем для живых людей.
– Господи всеблагий, Эрик! Да вы босой!
Я взяла его за руку – он не сопротивлялся, – подвела к машине и устроила на переднем сиденьи, затем велела закрыть окно и пошла в обход к водительскому месту. Эрик в течение целой минуты изучал устройство окна, но в конце концов справился с задачей.
Потянувшись, я достала с заднего сиденья старенький плед афганской шерсти, который держала там на случай всяких оказий типа футбольного матча. Укутала этим пледом нежданного гостя, мимолетно удивившись своему поступку. Хоть он и не дрожал (естественно, на то и вампир) – вид голой плоти в такой мороз был мне непереносим. Затем включила печку в машине на полную мощь – для моей старушки это в самый раз.
Вид обнаженного тела Эрика никогда не оставлял меня равнодушной, но раньше в аналогичных ситуациях всегда возникало ощущение какого-то барьера. Сейчас же, в приливе легкомыслия, я громко рассмеялась вслух прежде, чем привела в порядок собственные мысли.
Мой гость бросил искоса удивленный взгляд.
– Простите, Эрик. Но вы – последний, кого я здесь ожидала увидеть, – пояснила я. – Надеюсь, вы не к Биллу направлялись, потому что его нет – он уехал.
– К Биллу?
– Ну да, вампиру, живущему неподалеку. Моему бывшему другу.
Он затряс головой; казалось, абсолютный ужас снова захлестнул его.
– Так вы не знаете, зачем вы здесь? – Опять отрицательный жест.
Я снова попыталась собраться с мыслями, но эта попытка не увенчалась успехом. Слишком уж вымотала меня сегодняшняя ночь. И хотя вид бегущего в ночи способствовал выплеску адреналина в мою кровь, но его, увы, хватило ненадолго. Молча мы доехали до развилки, и я свернула налево, к своему дому. Все дальше и дальше, сквозь темный притихший лес. Моя милая, родная дорога ровно стелилась под колеса. После того, как стараниями Эрика ее заново покрыли гравием, она неизменно радовала меня.
Да-да – именно Эрика. И как раз по этой причине он сейчас сидел рядом со мной в машине, а не бежал в ночи, подобно гигантскому белому кролику. В свое время этому человеку хватило ума дать мне именно то, в чем я нуждалась. (Тот факт, что попутно Эрик не прочь был залучить меня на пару-тройку недель к себе в постель, дела не менял – он подарил мне шоссейку, потому что я испытывала в ней необходимость).
– Ну вот и приехали, – произнесла я, огибая дом и останавливаясь перед задним крыльцом. Слава Богу, перед уходом на работу я догадалась оставить гореть свет. Иначе сейчас мы стояли бы в полной темноте.
– Значит, вы здесь живете? – спросил мой гость, оглядывая поляну, посреди которой стоял мой старенький дом. Я видела, что перспектива пройти от машины до двери его страшно нервировала.
– Да, – подтвердила я, снова начиная злиться.
Мужчина лишь бросил на меня взгляд, но так, что я разглядела мерцающие белки его распахнутых голубых глаз.
– Ну хватит дурить. – Чего-чего, а сострадания мне сейчас явно не хватало.
Выйдя из машины, я поднялась по ступенькам к незапертой двери заднего крыльца. А что? Какого черта запирать застекленное крыльцо? Обычно я закрываю на ключ только внутреннюю дверь. Так что с запорами после минутной заминки было покончено, а на полянку перед домом пробилась полоска света от кухонной люстры.
– Ты можешь войти, – произнесла я магические слова, позволяющие вампиру переступить порог дома. Эрик торопливо проскользнул за мной, все еще судорожно кутаясь в афганский плед.
В ярком свете мой гость имел еще более жалкий вид. Только теперь я обратила внимание на кровоточащие раны у него на ногах.
– Ох, Эрик, – вздохнула я, доставая из шкафа большой тазик и одновременно набирая в раковину горячую воду. «Ссадины не беда, – размышляла я. – У вампиров это быстро проходит. Все, что сейчас необходимо сделать – это промыть раны». Я посмотрела на его джинсы: понизу они были заляпаны грязью.
– Снимайте, – скомандовала я, зная, что штанины намокнут, как только дело дойдет до тазика с водой.
Эрика мое предложение ничуть не смутило: он без возражений выскользнул из штанов, оставшись в одном исподнем. Стараясь не глазеть на своего гостя, я отнесла джинсы на заднее крыльцо с тем, чтобы утром отстирать. Хотя, надо сказать, посмотреть было на что! На Эрике обнаружилось супер-белье – тесное ярко-красное бикини, явно испытываемое на растяжение. Вот это сюрприз! До того я видела Эрика полураздетым всего однажды – ровно на один раз больше, чем требовалось – и тогда на нем были шелковые боксерские трусы. Возможно ли, чтоб мужские вкусы менялись так быстро?
Освободившись от джинсов, вампир без всякого кокетства и двусмысленных комментариев снова завернулся в свой плед. Хм… Вот теперь я действительно заподозрила, что это не Эрик. Такое целомудрие было не в характере шефа вампиров. Насколько мне помнилось, тот представлял собой шесть с лишком футов великолепия (если кому нравится беломраморное великолепие) и сам прекрасно осознавал это.
Я указала гостю на один из кухонных стульев с жесткой спинкой, он послушно выдвинул его и сел. Поставив тазик на пол, я осторожно взяла его большие ноги и окунула в воду. Очевидно, та оказалась слишком горячей, потому что Эрик застонал.
Отметив мимолетом, что даже вампиры ощущают такие перепады температур, я достала из-под раковины чистый коврик, взяла жидкое мыло и принялась мыть ему ноги. Честно говоря, я тянула время, пытаясь сообразить, что же делать дальше.
– Вы так поздно находились одна на улице, – осторожно заметил мужчина, запуская своего рода пробный шар.
– Я возвращалась домой с работы, как вы могли бы заметить по моей одежде. – На мне действительно была зимняя униформа: белая футболка с длинными рукавами, вырезом лодочкой и надписью «Бар “У Мерлотта”» на левой груди. Туалет завершали черные слаксы.
– Женщинам не следует находиться вне дома в такое время, – неодобрительно проворчал тот, кого я принимала за Эрика.
– Интересно, почему?
– Женщину легче захватить врасплох, чем мужчину, – пустился он в объяснения. – Поэтому она должна быть более защищенной…
– О, не воспринимайте мои слова буквально. Я с вами согласна. – Отыграем, так сказать, группу поддержки проповедника. – Мне самой не хотелось работать так поздно ночью.
– Тогда почему же вы согласились?
– Мне нужны деньги, – пояснила я, опуская руку в карман и выгребая на стол банкноты. – Знаете ли, машина у меня старая, а еще нужно содержать этот дом, выплачивать страховку и налоги. Собственно, как и всем, – добавила я, чтоб мои слова меньше походили на жалобу. Ненавижу плакаться, но ведь он сам спросил!
– Разве в вашей семье нет мужчин?
Типичный девятнадцатый век! Похоже, нравы у вампиров мало меняются со свременем.
– Почему же, у меня есть брат Джейсон. Не помню, встречались ли вы с ним.
Порез на его левой ноге выглядел особенно худо. Я снова включила горячий кран, чтоб подогреть остатки воды в раковине. Затем попыталась отмыть грязь с поврежденной ноги. Он вздрогнул, когда я осторожно коснулась мочалкой края раны. Синяки и ранки поменьше, казалось, смывались вместе с грязью. Я слышала шум водогрея за спиной; этот привычный звук действовал на меня успокаивающе.
– И ваш брат не возражает против такой работы?
Мне стало смешно. Я представила, какое бы сделалось лицо у Джейсона, услышь он, что должен содержать меня до конца жизни. Просто на том основании, что я женщина и не должна работать!
– Ради Бога, Эрик! Ну что вы говорите? – нахмурилась я. – У Джейсона полно собственных проблем.
Особенно если учесть хронический эгоизм и извечную сексуальную озабоченность моего братца.
Я убрала тазик и протерла ноги Эрика кухонным полотенцем. Ну что ж, теперь у этого вампира чистые ноги. Достижение. Я наконец-то смогла разогнуться. Спина разламывались, ноги болели…
– Послушайте, – сказала я. – Думаю, сейчас лучше всего позвонить Пэм. Она наверняка, знает, что с вами происходит.
– Пэм?
С ума сойти: как будто с двухлетним ребенком общаешься!
– Ну, вашей заместительнице.
С его губ готов был сорваться новый вопрос, но я успокаивающе вскинула руку.
– Минуточку. Давайте я просто позвоню и выясню, в чем дело.
– А что если она против меня?
– Это тоже полезно знать. И чем скорее – тем лучше.
Я подошла к старенькому телефону, который висел на кухонной стене, как раз у конца стойки. Под ним стоял высокий табурет. Моя бабушка всегда восседала на нем во время своих бесконечных телефонных разговоров. Как сейчас помню: сидит с блокнотом в одной руке и карандашом в другой. Господи, как мне ее не хватало! Я скучала по ней каждый день. Но в данный момент в моей эмоциональной палитре не было места ни для тоски, ни для чувства утраты. Я полезла в свою записную книжку в поисках телефона «Клыкочущего веселья». Это был вампирский бар в Шривпорте – основной источник доходов и база для обширных операций Эрика. Более подробно вникать в цели и масштабы финансовых манипуляций вампиров, мне, честно говоря, не хотелось.
Я знала из шривпортских газет, что в «Клыкочущем веселье» тоже планировалась шумная акция под названием «Начни Новый год с укуса» – так что наверняка там кто-то должен присутствовать. Набрав номер, я в ожидании ответа достала из холодильника бутылку крови для Эрика, засунула ее в микроволновку и включила таймер. Гость не сводил с меня беспокойного взгляда.
– «Клыкочущее веселье», – со значением произнес мужской голос в трубке.
– Чжоу?
– Да, чем могу быть полезен? – В его обязанности входило обаять собеседника по телефону – этакий вампирский секс-символ.
– Это Сьюки.
– О, – теперь голос звучал куда естественнее. – Послушай, Сью, я поздравляю тебя с Новым годом и все такое… Но мы тут немного заняты.
– Кого-то разыскиваете?
Долгое, напряженное молчание.
– Подожди минутку, – произнес он наконец и куда-то пропал – видно, побежал за начальством.
– Пэм слушает. – Она так внезапно возникла в трубке, что я подскочила от неожиданности.
– Слушай, Пэм, у тебя все еще есть хозяин? – Я не знала, насколько откровенной можно быть по телефону. Необходимо сначала выяснить, не была ли Пэм одной из тех, кто привел Эрика в нынешнее состояние. Или же она сохраняла ему верность?
– Да, – твердо произнесла она, отлично понимая смысл моего вопроса. – Мы сейчас под… у нас проблемы.
Теперь я была уверена, что верно читаю между строк. Пэм пыталась объяснить мне, что, во-первых, остается верной Эрику, и, во-вторых, его последователи в настоящий момент переживают какое-то нападению (или кризис).
Я сказала:
– Он здесь.
Пэм вполне оценила мою краткость. Она тоже не стала вдаваться в подробности, только спросила:
– Живой?
– Ага.
– Повреждения?
– Ментальные.
Долгая пауза на этот раз.
– Он опасен для тебя?
Не то чтобы Пэм волновала моя безопасность – думаю, она не почесалась бы, даже если б Эрик решил высосать меня досуха. Скорее ее интересовало, готова ли я предоставить убежище ее шефу.
– Думаю, сейчас нет, – ответила я. – Кажется, у него что-то с памятью.
– Ненавижу колдуний! – прошипела Пэм. – Правильно люди делали, когда привязывали их к колам и жгли на костре.
«Очаровательно!» – усмехнулась я. А ведь речь шла о людях, которые не прочь были утопить тот же самый кол в сердце вампира. Однако сейчас не самый подходящий момент для шуток, да и время позднее – я с трудом подавила зевоту.
– Мы придем завтра вечером, – пообещала Пэм. – Ты можешь подержать его у себя один день? До рассвета осталось меньше четырех часов. У тебя есть безопасное место?
– Да. Но вы должны прийти в сумерках, слышишь? У меня нет никакого желания снова вляпываться в ваше вампирское дерьмо! – Обычно я выражаюсь куда изящнее, но, как уже не раз упоминалось, за плечами у меня была трудная ночь.
– Хорошо, договорились.
Мы повесили трубки одновременно. Эрик по-прежнему наблюдал за мной неподвижными голубыми глазами. На голове у него красовалась спутанная копна белокурых локонов – точно такого же цвета, как мои. Да и голубые глаза были того же оттенка, что и у меня. Но на этом сходство кончалось.
У меня мелькнула мысль пройтись по его шевелюре щеткой, но слишком уж я устала.
– Отлично, мы заключили сделку, – сообщила я. – Ты проводишь здесь остаток ночи и завтрашний день, а затем Пэм с друзьями придет сюда и все объяснит.
– Ты никого больше не впустишь? – спросил Эрик. Я заметила, что он прикончил бутылку с кровью и теперь выглядел уже не таким истощенным. Это меня порадовало.
– Эрик, я сделаю все, что в моих силах. – Стараясь говорить как можно мягче, я потерла щеки руками. Одолевало предчувствие, что я усну прямо сейчас, стоя посреди кухни.
– Пойдем, – сказала я, беря его за руку. Он подхватил свой плед и двинулся следом за мной в холл – белоснежный великан в крошечных красных плавках.
Мое жилище строилось и достраивалось долгие годы, но ему так и не удалось стать чем-то большим, нежели простым фермерским домиком. Второй этаж принял свой нынешний вид где-то в начале века. Он состоит из двух спален и лесенки на чердак, но я редко поднимаюсь наверх. Чаще в целях экономии держу этот этаж запертым и живу внизу. Здесь у меня тоже две спальни – та, которая поменьше, была моей до самой бабушкиной смерти, а напротив, через холл, расположена ее спальня – чуть попросторнее. Собственно, после смерти бабушки я переехала в б‹о›льшую комнату, но тайник, устроенный Биллом, находился в малой спальне. Именно туда я и отвела Эрика. Удостоверившись, что жалюзи опущены и поверх еще задернуты шторами, включила свет. После чего отворила дверцу стенного шкафа, вытряхнула все его содержимое, отогнула угол коврика, покрывавшего дно, и обнажила люк. Под ним открылось узкое пространство, которое несколько месяцев назад обустроил Билл. Иногда он оставался в тайнике в течение дня, а порой использовал его как убежище, если собственный дом по каким-то причинам казался ему недостаточно безопасным. Биллу всегда нравилось иметь запасной выход. Я уверена, что у него были и другие тайники, о которых мне ничего не известно. И я его понимаю. Думаю, доведись мне стать вампиром (упаси Боже!), я б тоже завела себе парочку.
Я поспешила выкинуть из головы мысли о Билле и стала показывать своему гостю (который, кстати, вовсе не был в восторге), как прикрыть крышку люка над собой, как уложить край ковра на старое место.
– Перед тем как уйти, я заложу все барахло обратно, так что шкаф будет выглядеть совершенно нормально, – уверила я Эрика с ободряющей улыбкой.
– Мне и сейчас необходимо там находиться? – спросил он обреченно.
Господи всеблагий! Мир перевернулся вверх тормашками – Эрик спрашивает у меня разрешения!
– Нет. – Я постаралась придать своему голосу сочувственные интонации, хотя на самом деле могла думать лишь об одном – о своей постели. – Сейчас прятаться необязательно, просто спустись сюда перед рассветом. Вот этого нельзя отменить. Надеюсь, ты понимаешь: тебе нельзя вырубиться здесь и проснуться при дневном свете.
Он задумался на секунду, затем кивнул:
– Понятно. Скажи, а могу я побыть в твоей комнате?
О Боже! И при этом совершенно щенячий взгляд. У шестифутового вампира с внешностью древнего викинга! Это уж чересчур. Жаль, у меня не осталось сил смеяться. Я смогла лишь жалко хихикнуть.
– Идем, – сказала я. Боюсь, мой голос так же заплетался, как и ноги.
Я выключила в комнате свет, пересекла холл и щелкнула выключателем в моей собственной спальне: желтой с белым, чистой и теплой. Затем откинула покрывало, одеяло и простыню. В это время Эрик одиноко сидел на стульчике с противоположной стороны кровати. Я скинула туфли и носки, прихватила свою ночную сорочку и удалилась в ванную. Через десять минут я появилась снова: с чистыми зубами, облаченная в очень старую, очень мягкую фланелевую сорочку с рассыпанными по кремовому полю голубыми цветочками. Ленточки у ворота пообтрепались, да и оборка понизу оставляла желать лучшего, но тем не менее – это было именно то, в чем я нуждалась. Уже выключив свет, я вспомнила, что не привела в порядок шевелюру – на затылке у меня по-прежнему торчал конский хвост. Тогда я просто стянула эластичную ленту и тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам. Хорошо! Казалось, теперь даже мой скальп наслаждается отдыхом. Я вздохнула с полным блаженством.
Однако в моей бочке меда была и ложка дегтя. И когда я забралась на свою старенькую кровать, эта самая «ложка дегтя» проделала то же самое – взгромоздилась на ложе с другой стороны. Я что – действительно разрешила ему забраться в мою постель? Что-то не припоминаю! Но поскольку я уже лежала под старыми легкими простынями, одеялом и еще одним старым стеганым одеялом, то решила: если Эрик и покусится на меня, я просто не обращу на это внимания.
– Женщина…
– М-м-м?
– Как тебя зовут?
– Сьюки. Сьюки Стакхаус.
– Спасибо тебе, Сьюки.
– Пожалуйста, Эрик.
И, видимо, оттого, что голос его звучал настолько потерянно – а ведь тот Эрик, которого я знала прежде, привык повелевать людьми – я выпростала руку и похлопала по кровати в поисках его ладони. А когда та отыскалась, я накрыла ее горстью, словно маленького зверька. Я ощутила, как ладонь Эрика повернулась, чтоб встретиться с моей, а пальцы наши переплелись.
И хотя я никогда не подозревала, что способна уснуть, держа за руку малознакомого вампира, именно это со мной и произошло той ночью.
Глава 2
Арлена и Сэм выглядели удивленными. Впрочем, насчет Сэма я не уверена. Обнимая Арлену, я коснулась его, невольно вспомнив силу и тепло его тела. Сэм может казаться хилым, пока вы не увидите, как он, раздетый до пояса, разгружает коробки с продовольствием. На самом деле изящное телосложение сочетается в нем с силой, да и температура у него повышенная по сравнению с остальными людьми. Я ощутила его поцелуй на своих волосах, а затем мы все пожелали друг другу спокойной ночи и отправились к служебному выходу. Грузовик Сэма стоял перед его трейлером, который располагался позади бара «У Мерлотта», под прямым углом к нему.
Однако Сэм предпочел отправиться в банк на патрульной машине Кении. Она же потом подбросит его домой, где наконец-то можно будет расслабиться. Наш бедный шеф вместе с нами провел уже много часов на ногах.
Пока мы с подругой усаживались каждая в свою машину, я заметила Така в его стареньком «пикапе». Готова поспорить: он намылился провожать Арлену до дому.
Обменявшись последним «спокойной ночи», мы расстались в холодной и безмолвной луизианской ночи, чтобы начать жить в новом году.
Я свернула на Дорогу Колибри. Та вела к моему дому, расположенному всего в трех милях к юго-востоку от бара. Чувствуя колоссальное облегчение от того, что наконец-то осталась одна после этой сумасшедшей ночи, я потихоньку ослабила ментальную защиту. В свете фар проносилась череда сосновых стволов, заслоняющих расположенную неподалеку лесоперерабатывающую фабрику.
Ночь была ужасно темной и холодной. Фонари вдоль окружной дороги, конечно же, не горели. Оставалось надеяться, что никто из лесных жителей не появится на дороге – по крайней мере, внезапно. И я, хотя и высматривала по привычке впереди оленей, двигалась скорее на автопилоте. В голове копошились простые мысли о том, как я сейчас умоюсь, надену свою самую теплую ночную рубашку и заберусь в постель.
И вдруг мои старенькие фары осветили что-то белое, несущееся мне навстрече.
Это зрелище разом вышибло меня из состояния приятного предвкушения тепла и покоя, я аж задохнулась!
Человек! В три часа ночи первого января по окружной дороге бежал полуодетый мужчина. Бежал изо всех сил, очевидно, спасая свою жизнь.
Я ударила по тормозам, на ходу пытаясь выработать план действий. Не забывайте: я всего-навсего одинокая, безоружная женщина! Если какая-то ужасная сущность преследует беглеца, то она способна напасть и на меня. С другой стороны, не могла же я бросить этого страдальца без помощи. За ту секунду, что ушла у меня на торможение, я успела разглядеть мужчину: он был высок, светловолос и одет в одни только джинсы. Перегнувшись, я опустила стекло со стороны пассажира.
– Вам нужна помощь? – окликнула я незнакомца. Он бросил на меня панический взгляд и продолжил бег.
В тот самый момент я вдруг узнала беглеца. Одним прыжком выскочив из машины, я бросилась вслед за ним.
– Эрик! Это я!
Он крутанулся на месте. Воздух с резким свистом вылетал из его легких. Я остановилась столь резко, что едва не упала, успев выкинуть руки вперед в миротворческом жесте. Конечно, если Эрик решится атаковать, мне конец. Вот как полезно быть доброй самаритянкой!
Но почему Эрик не признал меня? Мы знакомы уже не один месяц. В той сложной и запутанной иерархической системе вампиров, которую я только начинала постигать, он являлся начальником Билла, а также шерифом Пятого Округа. Эрик вообще был на высоте – великолепный вампир, чьи поцелуи жгли как огонь. Однако вряд ли сейчас имело смысл говорить об этих достоинствах. В настоящий момент я видела прежде всего клыки и сильные руки с загнутыми когтями. Мой визави был явно на взводе. Причем, похоже, боялся меня не меньше, чем я его. Во всяком случае, он так и не прыгнул на меня.
– Не двигайся, женщина, – хрипло прорычал Эрик. Голос был такой, будто его мучила жестокая ангина.
– Что вы здесь делаете? – спросила я.
– Кто вы?
– Вы прекрасно знаете, кто я такая. Да что происходит, в конце концов? Почему вы оказались ночью на дороге без машины? – Эрик водил шикарный «корвет», который обычно так и называли – «Эрик».
– Вы знаете меня? Кто я?
Черт, он совершенно сбил меня с толку: судя по всему, Эрик не шутил. Я постаралась говорить как можно мягче:
– Конечно же, я знаю вас. Вы – Эрик. Если только у вас нет совершенно идентичного брата-близнеца. А ведь его нет, не правда ли?
– Не знаю. – Его руки бессильно упали, клыки начали втягиваться. Он выпрямился. Теперь его поза уже не казалась угрожающей. И вообще мне показалось, что атмосфера нашей неожиданной встречи явно изменилась к лучшему.
– Вы не знаете, есть ли у вас брат? – удивилась я.
– Нет. Так вы говорите, мое имя Эрик? – В свете фар он выглядел просто жалко.
– О Господи! – Ничего умнее я не придумала сказать. – Ну да, вас так зовут – Эрик Нортман. Так что вы здесь делаете?
– Я и этого не знаю.
Информация к размышлению.
– В самом деле? Вы ничего не помните? – Я постаралась незаметно отодвинуться подальше, будучи уверенной, что это розыгрыш. Сейчас Эрик ухмыльнется и все объяснит мне. А потом рассмеется, и это будет означать, что меня втянули в какую-то историю. Может быть – даже в беду, в результате которой меня таки… Побьют.
– Правда. – Он шагнул ко мне, и при виде его белой голой груди меня пробрал мороз.
Теперь, когда мой страх поутих, я обратила внимание на потерянный вид мужчины. Подобного выражения мне никогда не доводилось наблюдать на уверенном лице Эрика, и это наполнило меня необъяснимой грустью.
– Вам ведь известно, что вы – вампир, не так ли? – спросила я.
– Ну да. – Казалось, мой вопрос удивил его. – В отличие от вас.
– Вы правы, я обычный человек. Поэтому мне необходимо знать, что вы не воспользуетесь ситуацией и не причините мне вреда. И, пожалуйста… Хоть вы ничего и не помните, поверьте – мы с вами друзья.
– Я вас не трону.
Должно быть, сотни, тысячи мужчин и женщин слышали именно эти слова перед тем, как Эрик разрывал им горло. Но вообще-то у вампиров вовсе нет необходимости убивать по истечении первого года своего обращения. Глоток здесь, глоток там – вот их норма. Сейчас, глядя на этого растерянного человека, трудно было поверить, что он способен разорвать меня на части голыми руками.
Помню, как-то я сказала Биллу: самое лучшее, что могли бы придумать инопланетяне, заявившись на Землю – так это принять облик безобидных лопоухих кроликов.
Вот и сейчас, поколебавшись, я приняла решение:
– Ну ладно, садитесь в машину, пока вы окончательно не замерзли.
Я по-прежнему подозревала, что Эрик дурачит меня с непонятной целью, но не бросать же его на морозе. Что еще оставалось делать в такой ситуации?
– Я действительно знаю вас? – спросил меня… Да, именно незнакомец. Заметно было, что он колеблется: садиться ли в машину к столь устрашающему существу, как девушка на десять дюймов ниже, намного легче и на несколько столетий моложе, чем он сам.
– Да, – рявкнула я, не в силах больше сдерживать раздражение. Злилась я в первую очередь на себя: вечно я умудряюсь вляпаться в какую-нибудь историю!
– Ну довольно, Эрик. Мне ужасно холодно, так же как и вам. – На самом деле вампиры, как правило, не ощущают низких температур, но этот выглядел совсем окоченевшим – даже кожей гусиной покрылся. Умертвия, конечно же, способны мерзнуть. Для них это не смертельно – они могут пережить почти все, – но не менее болезненно, чем для живых людей.
– Господи всеблагий, Эрик! Да вы босой!
Я взяла его за руку – он не сопротивлялся, – подвела к машине и устроила на переднем сиденьи, затем велела закрыть окно и пошла в обход к водительскому месту. Эрик в течение целой минуты изучал устройство окна, но в конце концов справился с задачей.
Потянувшись, я достала с заднего сиденья старенький плед афганской шерсти, который держала там на случай всяких оказий типа футбольного матча. Укутала этим пледом нежданного гостя, мимолетно удивившись своему поступку. Хоть он и не дрожал (естественно, на то и вампир) – вид голой плоти в такой мороз был мне непереносим. Затем включила печку в машине на полную мощь – для моей старушки это в самый раз.
Вид обнаженного тела Эрика никогда не оставлял меня равнодушной, но раньше в аналогичных ситуациях всегда возникало ощущение какого-то барьера. Сейчас же, в приливе легкомыслия, я громко рассмеялась вслух прежде, чем привела в порядок собственные мысли.
Мой гость бросил искоса удивленный взгляд.
– Простите, Эрик. Но вы – последний, кого я здесь ожидала увидеть, – пояснила я. – Надеюсь, вы не к Биллу направлялись, потому что его нет – он уехал.
– К Биллу?
– Ну да, вампиру, живущему неподалеку. Моему бывшему другу.
Он затряс головой; казалось, абсолютный ужас снова захлестнул его.
– Так вы не знаете, зачем вы здесь? – Опять отрицательный жест.
Я снова попыталась собраться с мыслями, но эта попытка не увенчалась успехом. Слишком уж вымотала меня сегодняшняя ночь. И хотя вид бегущего в ночи способствовал выплеску адреналина в мою кровь, но его, увы, хватило ненадолго. Молча мы доехали до развилки, и я свернула налево, к своему дому. Все дальше и дальше, сквозь темный притихший лес. Моя милая, родная дорога ровно стелилась под колеса. После того, как стараниями Эрика ее заново покрыли гравием, она неизменно радовала меня.
Да-да – именно Эрика. И как раз по этой причине он сейчас сидел рядом со мной в машине, а не бежал в ночи, подобно гигантскому белому кролику. В свое время этому человеку хватило ума дать мне именно то, в чем я нуждалась. (Тот факт, что попутно Эрик не прочь был залучить меня на пару-тройку недель к себе в постель, дела не менял – он подарил мне шоссейку, потому что я испытывала в ней необходимость).
– Ну вот и приехали, – произнесла я, огибая дом и останавливаясь перед задним крыльцом. Слава Богу, перед уходом на работу я догадалась оставить гореть свет. Иначе сейчас мы стояли бы в полной темноте.
– Значит, вы здесь живете? – спросил мой гость, оглядывая поляну, посреди которой стоял мой старенький дом. Я видела, что перспектива пройти от машины до двери его страшно нервировала.
– Да, – подтвердила я, снова начиная злиться.
Мужчина лишь бросил на меня взгляд, но так, что я разглядела мерцающие белки его распахнутых голубых глаз.
– Ну хватит дурить. – Чего-чего, а сострадания мне сейчас явно не хватало.
Выйдя из машины, я поднялась по ступенькам к незапертой двери заднего крыльца. А что? Какого черта запирать застекленное крыльцо? Обычно я закрываю на ключ только внутреннюю дверь. Так что с запорами после минутной заминки было покончено, а на полянку перед домом пробилась полоска света от кухонной люстры.
– Ты можешь войти, – произнесла я магические слова, позволяющие вампиру переступить порог дома. Эрик торопливо проскользнул за мной, все еще судорожно кутаясь в афганский плед.
В ярком свете мой гость имел еще более жалкий вид. Только теперь я обратила внимание на кровоточащие раны у него на ногах.
– Ох, Эрик, – вздохнула я, доставая из шкафа большой тазик и одновременно набирая в раковину горячую воду. «Ссадины не беда, – размышляла я. – У вампиров это быстро проходит. Все, что сейчас необходимо сделать – это промыть раны». Я посмотрела на его джинсы: понизу они были заляпаны грязью.
– Снимайте, – скомандовала я, зная, что штанины намокнут, как только дело дойдет до тазика с водой.
Эрика мое предложение ничуть не смутило: он без возражений выскользнул из штанов, оставшись в одном исподнем. Стараясь не глазеть на своего гостя, я отнесла джинсы на заднее крыльцо с тем, чтобы утром отстирать. Хотя, надо сказать, посмотреть было на что! На Эрике обнаружилось супер-белье – тесное ярко-красное бикини, явно испытываемое на растяжение. Вот это сюрприз! До того я видела Эрика полураздетым всего однажды – ровно на один раз больше, чем требовалось – и тогда на нем были шелковые боксерские трусы. Возможно ли, чтоб мужские вкусы менялись так быстро?
Освободившись от джинсов, вампир без всякого кокетства и двусмысленных комментариев снова завернулся в свой плед. Хм… Вот теперь я действительно заподозрила, что это не Эрик. Такое целомудрие было не в характере шефа вампиров. Насколько мне помнилось, тот представлял собой шесть с лишком футов великолепия (если кому нравится беломраморное великолепие) и сам прекрасно осознавал это.
Я указала гостю на один из кухонных стульев с жесткой спинкой, он послушно выдвинул его и сел. Поставив тазик на пол, я осторожно взяла его большие ноги и окунула в воду. Очевидно, та оказалась слишком горячей, потому что Эрик застонал.
Отметив мимолетом, что даже вампиры ощущают такие перепады температур, я достала из-под раковины чистый коврик, взяла жидкое мыло и принялась мыть ему ноги. Честно говоря, я тянула время, пытаясь сообразить, что же делать дальше.
– Вы так поздно находились одна на улице, – осторожно заметил мужчина, запуская своего рода пробный шар.
– Я возвращалась домой с работы, как вы могли бы заметить по моей одежде. – На мне действительно была зимняя униформа: белая футболка с длинными рукавами, вырезом лодочкой и надписью «Бар “У Мерлотта”» на левой груди. Туалет завершали черные слаксы.
– Женщинам не следует находиться вне дома в такое время, – неодобрительно проворчал тот, кого я принимала за Эрика.
– Интересно, почему?
– Женщину легче захватить врасплох, чем мужчину, – пустился он в объяснения. – Поэтому она должна быть более защищенной…
– О, не воспринимайте мои слова буквально. Я с вами согласна. – Отыграем, так сказать, группу поддержки проповедника. – Мне самой не хотелось работать так поздно ночью.
– Тогда почему же вы согласились?
– Мне нужны деньги, – пояснила я, опуская руку в карман и выгребая на стол банкноты. – Знаете ли, машина у меня старая, а еще нужно содержать этот дом, выплачивать страховку и налоги. Собственно, как и всем, – добавила я, чтоб мои слова меньше походили на жалобу. Ненавижу плакаться, но ведь он сам спросил!
– Разве в вашей семье нет мужчин?
Типичный девятнадцатый век! Похоже, нравы у вампиров мало меняются со свременем.
– Почему же, у меня есть брат Джейсон. Не помню, встречались ли вы с ним.
Порез на его левой ноге выглядел особенно худо. Я снова включила горячий кран, чтоб подогреть остатки воды в раковине. Затем попыталась отмыть грязь с поврежденной ноги. Он вздрогнул, когда я осторожно коснулась мочалкой края раны. Синяки и ранки поменьше, казалось, смывались вместе с грязью. Я слышала шум водогрея за спиной; этот привычный звук действовал на меня успокаивающе.
– И ваш брат не возражает против такой работы?
Мне стало смешно. Я представила, какое бы сделалось лицо у Джейсона, услышь он, что должен содержать меня до конца жизни. Просто на том основании, что я женщина и не должна работать!
– Ради Бога, Эрик! Ну что вы говорите? – нахмурилась я. – У Джейсона полно собственных проблем.
Особенно если учесть хронический эгоизм и извечную сексуальную озабоченность моего братца.
Я убрала тазик и протерла ноги Эрика кухонным полотенцем. Ну что ж, теперь у этого вампира чистые ноги. Достижение. Я наконец-то смогла разогнуться. Спина разламывались, ноги болели…
– Послушайте, – сказала я. – Думаю, сейчас лучше всего позвонить Пэм. Она наверняка, знает, что с вами происходит.
– Пэм?
С ума сойти: как будто с двухлетним ребенком общаешься!
– Ну, вашей заместительнице.
С его губ готов был сорваться новый вопрос, но я успокаивающе вскинула руку.
– Минуточку. Давайте я просто позвоню и выясню, в чем дело.
– А что если она против меня?
– Это тоже полезно знать. И чем скорее – тем лучше.
Я подошла к старенькому телефону, который висел на кухонной стене, как раз у конца стойки. Под ним стоял высокий табурет. Моя бабушка всегда восседала на нем во время своих бесконечных телефонных разговоров. Как сейчас помню: сидит с блокнотом в одной руке и карандашом в другой. Господи, как мне ее не хватало! Я скучала по ней каждый день. Но в данный момент в моей эмоциональной палитре не было места ни для тоски, ни для чувства утраты. Я полезла в свою записную книжку в поисках телефона «Клыкочущего веселья». Это был вампирский бар в Шривпорте – основной источник доходов и база для обширных операций Эрика. Более подробно вникать в цели и масштабы финансовых манипуляций вампиров, мне, честно говоря, не хотелось.
Я знала из шривпортских газет, что в «Клыкочущем веселье» тоже планировалась шумная акция под названием «Начни Новый год с укуса» – так что наверняка там кто-то должен присутствовать. Набрав номер, я в ожидании ответа достала из холодильника бутылку крови для Эрика, засунула ее в микроволновку и включила таймер. Гость не сводил с меня беспокойного взгляда.
– «Клыкочущее веселье», – со значением произнес мужской голос в трубке.
– Чжоу?
– Да, чем могу быть полезен? – В его обязанности входило обаять собеседника по телефону – этакий вампирский секс-символ.
– Это Сьюки.
– О, – теперь голос звучал куда естественнее. – Послушай, Сью, я поздравляю тебя с Новым годом и все такое… Но мы тут немного заняты.
– Кого-то разыскиваете?
Долгое, напряженное молчание.
– Подожди минутку, – произнес он наконец и куда-то пропал – видно, побежал за начальством.
– Пэм слушает. – Она так внезапно возникла в трубке, что я подскочила от неожиданности.
– Слушай, Пэм, у тебя все еще есть хозяин? – Я не знала, насколько откровенной можно быть по телефону. Необходимо сначала выяснить, не была ли Пэм одной из тех, кто привел Эрика в нынешнее состояние. Или же она сохраняла ему верность?
– Да, – твердо произнесла она, отлично понимая смысл моего вопроса. – Мы сейчас под… у нас проблемы.
Теперь я была уверена, что верно читаю между строк. Пэм пыталась объяснить мне, что, во-первых, остается верной Эрику, и, во-вторых, его последователи в настоящий момент переживают какое-то нападению (или кризис).
Я сказала:
– Он здесь.
Пэм вполне оценила мою краткость. Она тоже не стала вдаваться в подробности, только спросила:
– Живой?
– Ага.
– Повреждения?
– Ментальные.
Долгая пауза на этот раз.
– Он опасен для тебя?
Не то чтобы Пэм волновала моя безопасность – думаю, она не почесалась бы, даже если б Эрик решил высосать меня досуха. Скорее ее интересовало, готова ли я предоставить убежище ее шефу.
– Думаю, сейчас нет, – ответила я. – Кажется, у него что-то с памятью.
– Ненавижу колдуний! – прошипела Пэм. – Правильно люди делали, когда привязывали их к колам и жгли на костре.
«Очаровательно!» – усмехнулась я. А ведь речь шла о людях, которые не прочь были утопить тот же самый кол в сердце вампира. Однако сейчас не самый подходящий момент для шуток, да и время позднее – я с трудом подавила зевоту.
– Мы придем завтра вечером, – пообещала Пэм. – Ты можешь подержать его у себя один день? До рассвета осталось меньше четырех часов. У тебя есть безопасное место?
– Да. Но вы должны прийти в сумерках, слышишь? У меня нет никакого желания снова вляпываться в ваше вампирское дерьмо! – Обычно я выражаюсь куда изящнее, но, как уже не раз упоминалось, за плечами у меня была трудная ночь.
– Хорошо, договорились.
Мы повесили трубки одновременно. Эрик по-прежнему наблюдал за мной неподвижными голубыми глазами. На голове у него красовалась спутанная копна белокурых локонов – точно такого же цвета, как мои. Да и голубые глаза были того же оттенка, что и у меня. Но на этом сходство кончалось.
У меня мелькнула мысль пройтись по его шевелюре щеткой, но слишком уж я устала.
– Отлично, мы заключили сделку, – сообщила я. – Ты проводишь здесь остаток ночи и завтрашний день, а затем Пэм с друзьями придет сюда и все объяснит.
– Ты никого больше не впустишь? – спросил Эрик. Я заметила, что он прикончил бутылку с кровью и теперь выглядел уже не таким истощенным. Это меня порадовало.
– Эрик, я сделаю все, что в моих силах. – Стараясь говорить как можно мягче, я потерла щеки руками. Одолевало предчувствие, что я усну прямо сейчас, стоя посреди кухни.
– Пойдем, – сказала я, беря его за руку. Он подхватил свой плед и двинулся следом за мной в холл – белоснежный великан в крошечных красных плавках.
Мое жилище строилось и достраивалось долгие годы, но ему так и не удалось стать чем-то большим, нежели простым фермерским домиком. Второй этаж принял свой нынешний вид где-то в начале века. Он состоит из двух спален и лесенки на чердак, но я редко поднимаюсь наверх. Чаще в целях экономии держу этот этаж запертым и живу внизу. Здесь у меня тоже две спальни – та, которая поменьше, была моей до самой бабушкиной смерти, а напротив, через холл, расположена ее спальня – чуть попросторнее. Собственно, после смерти бабушки я переехала в б‹о›льшую комнату, но тайник, устроенный Биллом, находился в малой спальне. Именно туда я и отвела Эрика. Удостоверившись, что жалюзи опущены и поверх еще задернуты шторами, включила свет. После чего отворила дверцу стенного шкафа, вытряхнула все его содержимое, отогнула угол коврика, покрывавшего дно, и обнажила люк. Под ним открылось узкое пространство, которое несколько месяцев назад обустроил Билл. Иногда он оставался в тайнике в течение дня, а порой использовал его как убежище, если собственный дом по каким-то причинам казался ему недостаточно безопасным. Биллу всегда нравилось иметь запасной выход. Я уверена, что у него были и другие тайники, о которых мне ничего не известно. И я его понимаю. Думаю, доведись мне стать вампиром (упаси Боже!), я б тоже завела себе парочку.
Я поспешила выкинуть из головы мысли о Билле и стала показывать своему гостю (который, кстати, вовсе не был в восторге), как прикрыть крышку люка над собой, как уложить край ковра на старое место.
– Перед тем как уйти, я заложу все барахло обратно, так что шкаф будет выглядеть совершенно нормально, – уверила я Эрика с ободряющей улыбкой.
– Мне и сейчас необходимо там находиться? – спросил он обреченно.
Господи всеблагий! Мир перевернулся вверх тормашками – Эрик спрашивает у меня разрешения!
– Нет. – Я постаралась придать своему голосу сочувственные интонации, хотя на самом деле могла думать лишь об одном – о своей постели. – Сейчас прятаться необязательно, просто спустись сюда перед рассветом. Вот этого нельзя отменить. Надеюсь, ты понимаешь: тебе нельзя вырубиться здесь и проснуться при дневном свете.
Он задумался на секунду, затем кивнул:
– Понятно. Скажи, а могу я побыть в твоей комнате?
О Боже! И при этом совершенно щенячий взгляд. У шестифутового вампира с внешностью древнего викинга! Это уж чересчур. Жаль, у меня не осталось сил смеяться. Я смогла лишь жалко хихикнуть.
– Идем, – сказала я. Боюсь, мой голос так же заплетался, как и ноги.
Я выключила в комнате свет, пересекла холл и щелкнула выключателем в моей собственной спальне: желтой с белым, чистой и теплой. Затем откинула покрывало, одеяло и простыню. В это время Эрик одиноко сидел на стульчике с противоположной стороны кровати. Я скинула туфли и носки, прихватила свою ночную сорочку и удалилась в ванную. Через десять минут я появилась снова: с чистыми зубами, облаченная в очень старую, очень мягкую фланелевую сорочку с рассыпанными по кремовому полю голубыми цветочками. Ленточки у ворота пообтрепались, да и оборка понизу оставляла желать лучшего, но тем не менее – это было именно то, в чем я нуждалась. Уже выключив свет, я вспомнила, что не привела в порядок шевелюру – на затылке у меня по-прежнему торчал конский хвост. Тогда я просто стянула эластичную ленту и тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам. Хорошо! Казалось, теперь даже мой скальп наслаждается отдыхом. Я вздохнула с полным блаженством.
Однако в моей бочке меда была и ложка дегтя. И когда я забралась на свою старенькую кровать, эта самая «ложка дегтя» проделала то же самое – взгромоздилась на ложе с другой стороны. Я что – действительно разрешила ему забраться в мою постель? Что-то не припоминаю! Но поскольку я уже лежала под старыми легкими простынями, одеялом и еще одним старым стеганым одеялом, то решила: если Эрик и покусится на меня, я просто не обращу на это внимания.
– Женщина…
– М-м-м?
– Как тебя зовут?
– Сьюки. Сьюки Стакхаус.
– Спасибо тебе, Сьюки.
– Пожалуйста, Эрик.
И, видимо, оттого, что голос его звучал настолько потерянно – а ведь тот Эрик, которого я знала прежде, привык повелевать людьми – я выпростала руку и похлопала по кровати в поисках его ладони. А когда та отыскалась, я накрыла ее горстью, словно маленького зверька. Я ощутила, как ладонь Эрика повернулась, чтоб встретиться с моей, а пальцы наши переплелись.
И хотя я никогда не подозревала, что способна уснуть, держа за руку малознакомого вампира, именно это со мной и произошло той ночью.
Глава 2
Я медленно просыпалась. Лежала, свернувшись под своими одеялами, время от времени высовывая то руку, то ногу, и постепенно вспоминала фантастические события предыдущей ночи.
Так как Эрика не было со мной в постели, я предположила, что он схоронился в тайнике. Я прошлепала через холл в соседнюю спальню. Как и обещала, закидала одежду обратно в шкаф, чтоб восстановить нормальный вид комнаты. Часы показывали полдень. За окошком ярко светило солнце, хотя, судя по всему, было холодно. На рождество Джейсон подарил мне термометр, который считывал наружную температуру и выводил ее на цифровом экране внутри дома. Он не поленился установить мне приборчик, и теперь благодаря ему я знала две вещи: во-первых, сейчас таки и впрямь полдень, а во-вторых, на улице тридцать четыре градуса[4]
Так как Эрика не было со мной в постели, я предположила, что он схоронился в тайнике. Я прошлепала через холл в соседнюю спальню. Как и обещала, закидала одежду обратно в шкаф, чтоб восстановить нормальный вид комнаты. Часы показывали полдень. За окошком ярко светило солнце, хотя, судя по всему, было холодно. На рождество Джейсон подарил мне термометр, который считывал наружную температуру и выводил ее на цифровом экране внутри дома. Он не поленился установить мне приборчик, и теперь благодаря ему я знала две вещи: во-первых, сейчас таки и впрямь полдень, а во-вторых, на улице тридцать четыре градуса[4]