Страница:
— Он меня не любит!
В ночном воздухе, прямо напротив, а может быть и меж звёзд, замерцало серебристо-синее сияние. Соткалось в невыразимо прекрасную женщину, и от одного только взгляда бессмертной на душе у Изабеллы радостно зазвенели маленькие серебряные колокольчики. Волна сладкой радости прокатилась по всему телу, заставляя счастливо вскипать и лопаться искристые пузырьки счастья.
— Уверена? Впрочем, если ты хочешь, я могу сделать и так… — чуть нахмурившись, прошептала богиня.
— А… а почему ты откликнулась на мой зов? — наконец Изабелла почувствовала себя как цыплёнок под крылом матери — тепло и защищённо. И так спокойно…
Бессмертная посмотрела куда-то в неимоверные дали, медля с ответом. Затем величественно протянула руку, и пальцы её поправили одну из звёзд, чуть косо висевшую в бездонной черноте неба. Посмотрела опять на замершую на песке Изабеллу и, уже постепенно тая, всё-таки ответила.
— Сейчас только от тебя зависит, пойдёт ли он по тёмной стороне Силы… — и исчезла, оставив после себя бурю чувств в смятенной душе женщины. И такую кучу вопросов!!!
Пересев на сухой, ещё приятно тёплый от дневного жара песок, Изабелла долго-долго сидела, глядя куда-то в сторону невидимого горизонта. Звёзды отражались в гладком зеркале воды, и если бы кому-то пришлось в этот предрассветный час пройти по пустынному берегу, он увидел бы задумчивую деву, одиноко сидящую на песке. И слабую синевато-серебристую ауру присутствия , постепенно тающую вокруг неё. И почтительно замершего столбиком енота, невесть по каким ночным делам забредшего сюда.
Из прибрежной, таинственно шепчущейся оливковой рощи, где был раскинут лагерь, донёсся взрыв смеха, и очнувшаяся Изабелла явственно различила голосок Кито. Поднявшись, она бросила последний взгляд в сторону уже скрывающегося в море Зеркала, и зачем-то сделала реверанс. Подобрав свою длинную, но лёгкую юбку, она легко пошла к своим, оставляя на песке жемчужно серебрящуюся цепочку следов.
Енот тоже пришёл в себя, и тут же благоразумно удрал, прихватив с собой дохлого краба.
Месяц спустя.
Сэр Морлан, по прозвищу Вепрь, только что выиграл пари. На спор с сэром Генри он одним могучим ударом двуручного меча разрубил пополам тушу двухлетней свиньи. Сам сэр Генри, розовощёкий здоровяк и любимец женщин, оказался чуть менее удачлив — после его удара цель хоть и распалась надвое, но половинки остались соединены куском шкуры с розово блестящей прожилкой сала.
— Вы, сэр рыцарь, сегодня неудержимы! — сосед по владениям хоть и был раздосадован своим проигрышем, но всё же по достоинству оценил мощь и искусность сэра Морлана. Уважительно бормоча что-то в рыжие усы, сэр Генри отсчитал поставленные на кон десять цехинов.
— Я угощаю! — великодушно объявил победитель. Обрадованные солдаты обоих рыцарей, присутствовавшие при заключении пари и проведении состязания, загоготали, бряцая железом доспехов, и принялись пуще прежнего прославлять сэра Морлана.
— "Свинья и сковорода" в вашем селе? — спросил сэр Генри, в предвкушении расправляя усы, — Или «Луна и яичница» в моём?
Его собеседник почесал свой могучий бритый затылок, посмотрел в вечереющее небо и предложил :
— Слыхал я намедни, господа, что на перекрёстке новый трактир открылся. На коронных землях. Поехали туда — погуляем так, чтоб никто не осмеливался устраивать конкуренцию нашим!
С хохотом и сотней солёных прибауток его предложение было одобрено. По межевой дороге отряд довольно быстро добрался до села на перекрёстке у тракта, так и не успев прийти к общему мнению — просто пустить напоследок красного петуха или ещё и трактирщика в колодце утопить. Выяснив у какого-то насмерть перепуганного пейзана расположение заведения, ватага с шумом выгрузилась из сёдел во дворе и, оттолкнув в сторону пытавшегося их увещевать сельского старосту, ввалилась в зал.
Заведение оказалось и впрямь совсем новым. Бревенчатые стены ещё не успели потемнеть от времени и светились той особой медовой желтизной, что так напоминает об осени. Да и пол из свежеоструганных дубовых плах совсем не был ни затоптан, ни залит пивом. К тому же, прислуживающие здесь девки оказались ещё совсем робкими, и не отзывались игриво на пощипывания и сальные шуточки.
— Неужто непробованные? — заржал сэр Морлан, подбоченясь и по-хозяйски оглядывая зал, — Так это у нас враз!
Народу собралось не то, чтобы много, но место вновь прибывшим почти двум десяткам крепких мужчин вряд ли нашлось бы, а посему сэр Генри громогласно потребовал освободить зал для благородных рыцарей и их храбрых солдат.
— Весь сброд отсюда — на х.й! — по-военному коротко проревел сэр Морлан, схватив какого-то нерасторопного ремесленника и ускорив его полёт сквозь едва держащиеся двери мощным пинком под зад. Его соратники по достоинству оценили поступок рыцаря и принялись выкидывать из зала смердов. И большей частию не через окончательно вылетевшую дверь, а сквозь ощерившиеся остатками разбитых стёкол окна.
Впрочем, пару-тройку пейзанок, что помоложе, солдаты оттеснили в угол и принялись с хохотом обсуждать их достоинства.
Переведя дух, сэр Морлан снова величественно обозрел опустевший зал, и только тут заметил спокойно трапезничавшую в углу парочку. Нет, троицу — ибо при них оказалась почти чёрная пигалица, таращившаяся на него загадочно тёмными глазёнками. Надменным жестом руки рыцарь остановил двинувшихся было в ту сторону солдат, ибо молодой парень с нешуточным мечом за спиной несомненно был дворянином. Его спутница, рыжеволосая красотка обольстительного вида, по повадкам тоже смахивала бы на благородную, если бы не густой загар и настолько открытое короткое платье селадонового (бледно-зелёного — прим.авт.) цвета, что его не осмелилась бы надеть ни одна истинная леди.
Подойдя поближе, сэр Морлан невозмутимо опёрся руками о стол и, нависнув над сидящими, таким образом обеспечил себе тактическое и психологическое преимущество.
— Послушай, парень! — рыкнул он в поднятые на него глаза, — Из уважения к твоему дворянскому происхождению делаю тебе очень щедрое предложение. Тебя не выкидывают отсюда, а ты уходишь сам. Можешь забрать с собой эту ссыкушку.
Тут он пренебрежительно качнул массивным подбородком в сторону замершей с набитым ртом девчонки.
— Но твоя девка останется с нами. Так что не будет урона ни твоей чести, ни твоему кошельку.
Солдаты и задержавшийся с ними сэр Генри громко заржали, оценив шутку. Однако молодой парень за столом спокойно прожевал, запил глотком вина и столь же спокойно ответил.
— У меня к вам встречное предложение, господа.
— Внимательно слушаю, — сэр Морлан уже подозревал сопротивление и, усмехаясь, предвкушал, как он сломает этого петушка а потом прямо на его глазах возьмёт эту красотку…
— Правильно делаете, — кивнул парень. Он посмотрел на не очень-то уверенно выглядящую загорелую рыжеволосую красавицу и на удивлённо замершую девчонку.
— Так вот, моё предложение таково. Вы вымаливаете прощение у моей супруги и её служанки, приносите извинения мне. А затем тихо и чинно удаляетесь, если у вас больше нет здесь дел.
Если сэра Морлана как-то и смутило спокойствие в голосе этого дворянчика, то, оглянувшись на своих нахмурившихся друзей, он укрепился в решимости и ответил.
— Мы пришли сюда погулять, и будем это делать, пока от трактира не останутся одни уголья!
При этих словах трактирщик за стойкой, до сих пор хоть как-то надеявшийся на благополучный исход, заметно побледнел.
— Так что, мальчик, ты не хочешь по-хорошему? — из голоса рыцаря исчезли всякие следы вежливости и сдержанности.
Тут даже почти ничего не понявшая Кито уразумела поворот дел. Её ручка змеёй нырнула за пояс и ощетинилась крохотным кинжальчиком, который недавно купил ей в оружейной лавке «каспадин Valle», поддавшись немой мольбе в этих странных и тёмных глазах. Дело в том, что они с супругой фехтовали не только по ночам. Сразу после выезда из сладостных и пленительных Хлопотушек баронет настоял, чтобы его супруга брала уроки, и теперь каждый день по часу-два Изабелла мучилась сразу с двумя кинжалами. Она мудро рассудила, что ничего плохого не произойдёт, если это нелёгкое искусство не пригодится. Но вот если понадобится, а она не сумеет, то выйдет куда хуже… Чуть погодя к их урокам присоединилась и Кито, привнеся с собой атмосферу весёлой непоседливости и неугомонности.
Сэр Морлан потянулся своей лапищей и попытался схватить рыжую красотку за плечо. Однако, на свою беду, он уже снял латные рыцарские перчатки, чем и не преминула воспользоваться вездесущая Кито. Увидев, что обижают её обожаемую госпожу, девчонка полоснула рыцаря по руке и тут же, нырнув под стол, вынырнула сбоку от хозяйки, прикрыв спину стеной.
— Ах ты …, …, …! — зарычал сэр Морлан, роняя алые капли из глубокой царапины на руке.
Но тут уже и Valle вскочил и врезал ему точно промеж глаз. Да так, что здоровенный рыцарь не удержался на ногах и, пошатнувшись, упал на руки подбежавших сзади солдат.
— Стоять! — заревел он, вставая на ноги и видя, что его люди, да и сэра Генри, уже обнажают мечи, — Этот щенок мой! Подать сюда двуручник!
Сэр Генри, уже догадываясь, чем может закончиться их в общем-то невинная поездка сюда и помня, какие страшные удары его друг может наносить своим чудовищным мечом, пытался увещевать друга, да куда там. В рыцаря словно вселился демон.
Заполучив свой вожделенный меч, он размазал по лицу текущую из разбитого носа кровь и злорадно ощерился.
— Выходи, собака! Хватит прятаться за девками!
Valle пожал плечами. Обошёл стол, потирая ноющий кулак, и обратился к Изабелле.
— Радость моя, ты позволишь мне зарезать этого борова в твоём присутствии? Что-то он мне омерзителен… Не убоишься крови?
Та отрицательно покачала головой, заодно одарив сэра Морлана презрительной полуулыбкой-полугримасой. И было что-то настолько тонкое и брезгливое в её жесте, что тот глухо зарычал от бешенства.
— Нет, не надо, дорогой, — Изабелла поиграла в руке бокалом с яблочным соком, который ей теперь приходилось пить вместо вина. Впрочем, Кито по малолетству тоже обходилась безалкогольным, и это было хоть каким-то утешением им на пару.
— Поколоти его маленько, попинай — и всё.
— Ты, шлюха! — заревел рыцарь, — Ты будешь орать от боли, когда я буду насиловать тебя во все дырки! А потом мои друзья, все до единого, и так до самого утра!
— Зря вы это сказали, — как-то буднично заметил баронет. Надел перчатки из тонкой кожи, которые ему подала умница Кито, как-то неуловимо скользнул вперёд и с полуразворота так заехал рыцарю между грудью и животом, что тот снова улетел назад, с грохотом теряя по пути оружие и незакреплённые части доспехов.
Разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, в тщётной попытке вдохнуть хоть немного воздуха, рыцарь тем не менее поднялся. Подхватил свой зловеще блеснувший меч и стал в боевую стойку.
— Назови себя, прежде чем я развалю тебя пополам — от шеи до ж..!
Баронет разглядывал его с этаким брезгливым вниманием кота, обнаружившего дохлую мышь. Затем он тоже обнажил свой клинок, но пока держал его вертикально, у самого лица.
— Баронет Valle, к вашим услугам.
— Сэр Морлан, имею честь атаковать тебя! — рыцарь, пересилив себя и хоть как-то соблюдя формальности, сразу ринулся в бой. Наконец-то! Тут было всё понятно — убей, и не будешь убитым. Именно так и поступал он на войне и после. Убивал и почти законно забирал имущество поверженных врагов.
Однако Valle, похоже, имел своё мнение по этому поводу. Он коротко поцеловал кончик своего клинка, словно благословляя его, и перетёк чуть в сторону. По пути он изящно, чуть-чуть подправил смертоносный удар рыцаря и чудовищный меч, не причинив никакого вреда, просвистал вплотную к цели — и всё же мимо. С глухим хряскающим звуком меч глубоко засел в деревянном полу, и пока рыцарь, багровея от натуги, вытаскивал его, баронет шагнул в сторону и отвесил тому такой смачный пинок под зад, что Кито от восторга захлопала в ладоши.
Изабелла была против смертоубийства, но после грязных слов, столь опрометчиво брошенных рыцарем, уже знала, что Valle этого так просто не оставит. И сейчас, вполне резонно рассудив, что защищать её и малышку Кито это его святая обязанность, приготовилась досмотреть представление до конца. Да, ей было страшно. И в то же время она поймала себя на ощущении — ей нравилось, как муж (слово-то какое! До сих пор непривычно) дерётся за неё. Таких оскорблений спускать нельзя…
Сэр Генри следил за поединком угрюмо и со всё возрастающим беспокойством. Если он прекрасно знал, какой грозный и сильный боец его сосед, то этот непонятно откуда взявшийся баронет оказался ничуть не хуже. Да, в комплекции и силе он значительно уступал сэру Морлану, но в технике и скорости превосходил, и его полутораручный клинок порхал с лёгкостью стрекозы, смутно порождая ощущение сходства . Несильное, словно вялое даже не парирование — а отвод меча соперника, быстрое перемещение, частая смена тактики боя. И дистанции.
Баронет постоянно перемещался не только в стороны, с кажущейся лёгкостью уходя от могучих ударов, но и вперёд-назад, оставляя рыцаря на неудобной для того дистанции. То он был слишком далеко для удара, то слишком близко для могучего двуручника… Точно! Нахмурившийся сэр Генри вспомнил — это же была самая лучшая и сложная школа фехтования, которой обучали только членов императорской семьи и высших, особо приближённых дворян.
Тем временем баронет поймал рыцаря на ложной атаке и, зажав его меч и руку в захват, медленно, но неумолимо выворачивал тому плечо. Жилы выступили от натуги на короткой мощной шее рыцаря, но он не хотел уступать, пока наконец рука с глухим хрустом не выскочила из плечевого сустава. Издав глухой рык боли, тот рухнул на колени, от боли ничего не видя вокруг, и левой прижимая к себе искалеченную руку.
Баронет устало поднял свой меч, едва не перерубив потолочную балку, и — вложил в заплечные ножны. Его кулаки тут же заходили, как молоты кузнецов, и от их глухого стука сэр Генри поморщился, прекрасно представляя, в какой фарш сейчас превращаются внутренности сэра Морлана.
Наконец, мелко задрожав всем телом, рыцарь упал на девственно чистый пол. Пару раз дёрнулся, и затих навсегда.
Переведя дух, мокрый как мышь победитель бросил в сторону своей рыжеволосой красотки-жены, — Ни капли крови, как ты и просила, дорогая!
А затем, обратившись к хмурым солдатам и сэру Генри, спросил.
— Бой был по правилам? Или кто-то хочет что-то возразить?
Изабелла обмерла. Разве произошедшего недостаточно? Что за чудовищами иногда бывают мужчины…
— Всё в порядке, поединок был честным! — объявил сэр Генри, стряхнув с себя оцепенение, в которое он впал от остекленевшего взгляда бывшего друга, замершие глаза которого тускло, с укоризной глядели, казалось, прямо на него. Голова рыцаря была неестественно вывернута, так что тут даже не требовалось вызывать целителя — всё было кончено.
— Но, баронет, вы смелый человек! — заметил он, знаком успокаивая солдат и прикидывая, удастся ли оттяпать себе владения бывшего сэра Морлана, — Вы не боитесь, что мы все вместе возьмёмся за вас? Даже такой классный боец, как вы, не устоит в одиночку против группы профессиональных солдат.
— Не боюсь, — коротко ответил тот. Затем снял перчатки и, подняв руку, нарисовал пальцем в воздухе светящуюся руну. Дунул на неё, и радужно переливающийся знак поплыл в сторону солдат. Сильные и отнюдь не робкого десятка мужчины так и брызнули в стороны, расступаясь, словно рыбёшки от атакующей акулы. Знак рассыпался безвредными сполохами света, а потрясённые солдаты принялись складывать своё оружие.
Колдун! Волшебник! — так и было написано в их изумлённых глазах и озабоченных своей участью лицах.
Сэр Генри молча положил на пол свой меч и, показав пустые ладони, печально произнёс.
— Приказывайте — я и мои люди заранее согласны на любые ваши условия…
Баронет покачал головой.
— У меня нет претензий ни к вам, сэр не-назвавший-себя, ни к вашим людям, — и, повернувшись к Изабелле, спросил, — И что мне с ними делать, дорогая?
— Сэр Генри, к вашим услугам, — грустно ввернул рыцарь.
Чуть разрумянившаяся Изабелла пожала загорелыми плечиками и заметила.
— Вообще-то, сэр рыцарь не нарушил правил благородного поведения, и до последнего пытался удержать своего друга от поединка.
— Да, и правда, — Valle кивнул. Подошёл к своему столу, с наслаждением выпил сразу полкувшина сока и вновь обратился к замершим в середине зала солдатам во главе с рыцарем.
— Возьмите оружие и позаботьтесь о достойных похоронах.
В это время Кито, уловив, что опасность миновала, подобралась к поверженному рыцарю. Внимательно оглядела его, заглянула в закаменевшее в предсмертной гримасе лицо. При этом она побледнела так, что это было заметно даже сквозь загар и природную смуглость её кожи. Издав сдавленный стон, она зажала рот руками и вылетела в двери. Правда, попала не в ведущие наружу, а в те, из которых робко выглядывали служанки и поварихи. Сердобольные женщины сразу подхватили девчонку и наклонили над ведром…
Усмехнувшись, баронет нагнулся, срезал увесистый кошель с проигравшего и швырнул сэру Генри, — На похороны и поминки покойного. И всё-таки подберите ваше оружие, господа — я на него не претендую.
— Кстати, — заметила более практичная Изабелла, — А у … покойника наследники есть?
— Младшая сестра, и больше никого, — ответил повеселевший сэр Генри.
— А она недурна собой? — допытывалась супруга и, заметив неопределённое пожатие плечами от рыцаря и кивки нескольких солдат, добавила.
— Так что же вы теряетесь, сэр Генри? Или вы не хотите удвоить свои владения и доходы? Неужто завоевать сердце и руку женщины труднее или менее почётно, чем взять приступом привратную башню?
Рыжеусый здоровяк озадаченно почесал в затылке, а затем лицо его окончательно прояснилось.
— Клянусь пресветлым Риллоном, леди, мне нравится ход ваших мыслей!
Глава 14.
В ночном воздухе, прямо напротив, а может быть и меж звёзд, замерцало серебристо-синее сияние. Соткалось в невыразимо прекрасную женщину, и от одного только взгляда бессмертной на душе у Изабеллы радостно зазвенели маленькие серебряные колокольчики. Волна сладкой радости прокатилась по всему телу, заставляя счастливо вскипать и лопаться искристые пузырьки счастья.
— Уверена? Впрочем, если ты хочешь, я могу сделать и так… — чуть нахмурившись, прошептала богиня.
— А… а почему ты откликнулась на мой зов? — наконец Изабелла почувствовала себя как цыплёнок под крылом матери — тепло и защищённо. И так спокойно…
Бессмертная посмотрела куда-то в неимоверные дали, медля с ответом. Затем величественно протянула руку, и пальцы её поправили одну из звёзд, чуть косо висевшую в бездонной черноте неба. Посмотрела опять на замершую на песке Изабеллу и, уже постепенно тая, всё-таки ответила.
— Сейчас только от тебя зависит, пойдёт ли он по тёмной стороне Силы… — и исчезла, оставив после себя бурю чувств в смятенной душе женщины. И такую кучу вопросов!!!
Пересев на сухой, ещё приятно тёплый от дневного жара песок, Изабелла долго-долго сидела, глядя куда-то в сторону невидимого горизонта. Звёзды отражались в гладком зеркале воды, и если бы кому-то пришлось в этот предрассветный час пройти по пустынному берегу, он увидел бы задумчивую деву, одиноко сидящую на песке. И слабую синевато-серебристую ауру присутствия , постепенно тающую вокруг неё. И почтительно замершего столбиком енота, невесть по каким ночным делам забредшего сюда.
Из прибрежной, таинственно шепчущейся оливковой рощи, где был раскинут лагерь, донёсся взрыв смеха, и очнувшаяся Изабелла явственно различила голосок Кито. Поднявшись, она бросила последний взгляд в сторону уже скрывающегося в море Зеркала, и зачем-то сделала реверанс. Подобрав свою длинную, но лёгкую юбку, она легко пошла к своим, оставляя на песке жемчужно серебрящуюся цепочку следов.
Енот тоже пришёл в себя, и тут же благоразумно удрал, прихватив с собой дохлого краба.
Месяц спустя.
Сэр Морлан, по прозвищу Вепрь, только что выиграл пари. На спор с сэром Генри он одним могучим ударом двуручного меча разрубил пополам тушу двухлетней свиньи. Сам сэр Генри, розовощёкий здоровяк и любимец женщин, оказался чуть менее удачлив — после его удара цель хоть и распалась надвое, но половинки остались соединены куском шкуры с розово блестящей прожилкой сала.
— Вы, сэр рыцарь, сегодня неудержимы! — сосед по владениям хоть и был раздосадован своим проигрышем, но всё же по достоинству оценил мощь и искусность сэра Морлана. Уважительно бормоча что-то в рыжие усы, сэр Генри отсчитал поставленные на кон десять цехинов.
— Я угощаю! — великодушно объявил победитель. Обрадованные солдаты обоих рыцарей, присутствовавшие при заключении пари и проведении состязания, загоготали, бряцая железом доспехов, и принялись пуще прежнего прославлять сэра Морлана.
— "Свинья и сковорода" в вашем селе? — спросил сэр Генри, в предвкушении расправляя усы, — Или «Луна и яичница» в моём?
Его собеседник почесал свой могучий бритый затылок, посмотрел в вечереющее небо и предложил :
— Слыхал я намедни, господа, что на перекрёстке новый трактир открылся. На коронных землях. Поехали туда — погуляем так, чтоб никто не осмеливался устраивать конкуренцию нашим!
С хохотом и сотней солёных прибауток его предложение было одобрено. По межевой дороге отряд довольно быстро добрался до села на перекрёстке у тракта, так и не успев прийти к общему мнению — просто пустить напоследок красного петуха или ещё и трактирщика в колодце утопить. Выяснив у какого-то насмерть перепуганного пейзана расположение заведения, ватага с шумом выгрузилась из сёдел во дворе и, оттолкнув в сторону пытавшегося их увещевать сельского старосту, ввалилась в зал.
Заведение оказалось и впрямь совсем новым. Бревенчатые стены ещё не успели потемнеть от времени и светились той особой медовой желтизной, что так напоминает об осени. Да и пол из свежеоструганных дубовых плах совсем не был ни затоптан, ни залит пивом. К тому же, прислуживающие здесь девки оказались ещё совсем робкими, и не отзывались игриво на пощипывания и сальные шуточки.
— Неужто непробованные? — заржал сэр Морлан, подбоченясь и по-хозяйски оглядывая зал, — Так это у нас враз!
Народу собралось не то, чтобы много, но место вновь прибывшим почти двум десяткам крепких мужчин вряд ли нашлось бы, а посему сэр Генри громогласно потребовал освободить зал для благородных рыцарей и их храбрых солдат.
— Весь сброд отсюда — на х.й! — по-военному коротко проревел сэр Морлан, схватив какого-то нерасторопного ремесленника и ускорив его полёт сквозь едва держащиеся двери мощным пинком под зад. Его соратники по достоинству оценили поступок рыцаря и принялись выкидывать из зала смердов. И большей частию не через окончательно вылетевшую дверь, а сквозь ощерившиеся остатками разбитых стёкол окна.
Впрочем, пару-тройку пейзанок, что помоложе, солдаты оттеснили в угол и принялись с хохотом обсуждать их достоинства.
Переведя дух, сэр Морлан снова величественно обозрел опустевший зал, и только тут заметил спокойно трапезничавшую в углу парочку. Нет, троицу — ибо при них оказалась почти чёрная пигалица, таращившаяся на него загадочно тёмными глазёнками. Надменным жестом руки рыцарь остановил двинувшихся было в ту сторону солдат, ибо молодой парень с нешуточным мечом за спиной несомненно был дворянином. Его спутница, рыжеволосая красотка обольстительного вида, по повадкам тоже смахивала бы на благородную, если бы не густой загар и настолько открытое короткое платье селадонового (бледно-зелёного — прим.авт.) цвета, что его не осмелилась бы надеть ни одна истинная леди.
Подойдя поближе, сэр Морлан невозмутимо опёрся руками о стол и, нависнув над сидящими, таким образом обеспечил себе тактическое и психологическое преимущество.
— Послушай, парень! — рыкнул он в поднятые на него глаза, — Из уважения к твоему дворянскому происхождению делаю тебе очень щедрое предложение. Тебя не выкидывают отсюда, а ты уходишь сам. Можешь забрать с собой эту ссыкушку.
Тут он пренебрежительно качнул массивным подбородком в сторону замершей с набитым ртом девчонки.
— Но твоя девка останется с нами. Так что не будет урона ни твоей чести, ни твоему кошельку.
Солдаты и задержавшийся с ними сэр Генри громко заржали, оценив шутку. Однако молодой парень за столом спокойно прожевал, запил глотком вина и столь же спокойно ответил.
— У меня к вам встречное предложение, господа.
— Внимательно слушаю, — сэр Морлан уже подозревал сопротивление и, усмехаясь, предвкушал, как он сломает этого петушка а потом прямо на его глазах возьмёт эту красотку…
— Правильно делаете, — кивнул парень. Он посмотрел на не очень-то уверенно выглядящую загорелую рыжеволосую красавицу и на удивлённо замершую девчонку.
— Так вот, моё предложение таково. Вы вымаливаете прощение у моей супруги и её служанки, приносите извинения мне. А затем тихо и чинно удаляетесь, если у вас больше нет здесь дел.
Если сэра Морлана как-то и смутило спокойствие в голосе этого дворянчика, то, оглянувшись на своих нахмурившихся друзей, он укрепился в решимости и ответил.
— Мы пришли сюда погулять, и будем это делать, пока от трактира не останутся одни уголья!
При этих словах трактирщик за стойкой, до сих пор хоть как-то надеявшийся на благополучный исход, заметно побледнел.
— Так что, мальчик, ты не хочешь по-хорошему? — из голоса рыцаря исчезли всякие следы вежливости и сдержанности.
Тут даже почти ничего не понявшая Кито уразумела поворот дел. Её ручка змеёй нырнула за пояс и ощетинилась крохотным кинжальчиком, который недавно купил ей в оружейной лавке «каспадин Valle», поддавшись немой мольбе в этих странных и тёмных глазах. Дело в том, что они с супругой фехтовали не только по ночам. Сразу после выезда из сладостных и пленительных Хлопотушек баронет настоял, чтобы его супруга брала уроки, и теперь каждый день по часу-два Изабелла мучилась сразу с двумя кинжалами. Она мудро рассудила, что ничего плохого не произойдёт, если это нелёгкое искусство не пригодится. Но вот если понадобится, а она не сумеет, то выйдет куда хуже… Чуть погодя к их урокам присоединилась и Кито, привнеся с собой атмосферу весёлой непоседливости и неугомонности.
Сэр Морлан потянулся своей лапищей и попытался схватить рыжую красотку за плечо. Однако, на свою беду, он уже снял латные рыцарские перчатки, чем и не преминула воспользоваться вездесущая Кито. Увидев, что обижают её обожаемую госпожу, девчонка полоснула рыцаря по руке и тут же, нырнув под стол, вынырнула сбоку от хозяйки, прикрыв спину стеной.
— Ах ты …, …, …! — зарычал сэр Морлан, роняя алые капли из глубокой царапины на руке.
Но тут уже и Valle вскочил и врезал ему точно промеж глаз. Да так, что здоровенный рыцарь не удержался на ногах и, пошатнувшись, упал на руки подбежавших сзади солдат.
— Стоять! — заревел он, вставая на ноги и видя, что его люди, да и сэра Генри, уже обнажают мечи, — Этот щенок мой! Подать сюда двуручник!
Сэр Генри, уже догадываясь, чем может закончиться их в общем-то невинная поездка сюда и помня, какие страшные удары его друг может наносить своим чудовищным мечом, пытался увещевать друга, да куда там. В рыцаря словно вселился демон.
Заполучив свой вожделенный меч, он размазал по лицу текущую из разбитого носа кровь и злорадно ощерился.
— Выходи, собака! Хватит прятаться за девками!
Valle пожал плечами. Обошёл стол, потирая ноющий кулак, и обратился к Изабелле.
— Радость моя, ты позволишь мне зарезать этого борова в твоём присутствии? Что-то он мне омерзителен… Не убоишься крови?
Та отрицательно покачала головой, заодно одарив сэра Морлана презрительной полуулыбкой-полугримасой. И было что-то настолько тонкое и брезгливое в её жесте, что тот глухо зарычал от бешенства.
— Нет, не надо, дорогой, — Изабелла поиграла в руке бокалом с яблочным соком, который ей теперь приходилось пить вместо вина. Впрочем, Кито по малолетству тоже обходилась безалкогольным, и это было хоть каким-то утешением им на пару.
— Поколоти его маленько, попинай — и всё.
— Ты, шлюха! — заревел рыцарь, — Ты будешь орать от боли, когда я буду насиловать тебя во все дырки! А потом мои друзья, все до единого, и так до самого утра!
— Зря вы это сказали, — как-то буднично заметил баронет. Надел перчатки из тонкой кожи, которые ему подала умница Кито, как-то неуловимо скользнул вперёд и с полуразворота так заехал рыцарю между грудью и животом, что тот снова улетел назад, с грохотом теряя по пути оружие и незакреплённые части доспехов.
Разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, в тщётной попытке вдохнуть хоть немного воздуха, рыцарь тем не менее поднялся. Подхватил свой зловеще блеснувший меч и стал в боевую стойку.
— Назови себя, прежде чем я развалю тебя пополам — от шеи до ж..!
Баронет разглядывал его с этаким брезгливым вниманием кота, обнаружившего дохлую мышь. Затем он тоже обнажил свой клинок, но пока держал его вертикально, у самого лица.
— Баронет Valle, к вашим услугам.
— Сэр Морлан, имею честь атаковать тебя! — рыцарь, пересилив себя и хоть как-то соблюдя формальности, сразу ринулся в бой. Наконец-то! Тут было всё понятно — убей, и не будешь убитым. Именно так и поступал он на войне и после. Убивал и почти законно забирал имущество поверженных врагов.
Однако Valle, похоже, имел своё мнение по этому поводу. Он коротко поцеловал кончик своего клинка, словно благословляя его, и перетёк чуть в сторону. По пути он изящно, чуть-чуть подправил смертоносный удар рыцаря и чудовищный меч, не причинив никакого вреда, просвистал вплотную к цели — и всё же мимо. С глухим хряскающим звуком меч глубоко засел в деревянном полу, и пока рыцарь, багровея от натуги, вытаскивал его, баронет шагнул в сторону и отвесил тому такой смачный пинок под зад, что Кито от восторга захлопала в ладоши.
Изабелла была против смертоубийства, но после грязных слов, столь опрометчиво брошенных рыцарем, уже знала, что Valle этого так просто не оставит. И сейчас, вполне резонно рассудив, что защищать её и малышку Кито это его святая обязанность, приготовилась досмотреть представление до конца. Да, ей было страшно. И в то же время она поймала себя на ощущении — ей нравилось, как муж (слово-то какое! До сих пор непривычно) дерётся за неё. Таких оскорблений спускать нельзя…
Сэр Генри следил за поединком угрюмо и со всё возрастающим беспокойством. Если он прекрасно знал, какой грозный и сильный боец его сосед, то этот непонятно откуда взявшийся баронет оказался ничуть не хуже. Да, в комплекции и силе он значительно уступал сэру Морлану, но в технике и скорости превосходил, и его полутораручный клинок порхал с лёгкостью стрекозы, смутно порождая ощущение сходства . Несильное, словно вялое даже не парирование — а отвод меча соперника, быстрое перемещение, частая смена тактики боя. И дистанции.
Баронет постоянно перемещался не только в стороны, с кажущейся лёгкостью уходя от могучих ударов, но и вперёд-назад, оставляя рыцаря на неудобной для того дистанции. То он был слишком далеко для удара, то слишком близко для могучего двуручника… Точно! Нахмурившийся сэр Генри вспомнил — это же была самая лучшая и сложная школа фехтования, которой обучали только членов императорской семьи и высших, особо приближённых дворян.
Тем временем баронет поймал рыцаря на ложной атаке и, зажав его меч и руку в захват, медленно, но неумолимо выворачивал тому плечо. Жилы выступили от натуги на короткой мощной шее рыцаря, но он не хотел уступать, пока наконец рука с глухим хрустом не выскочила из плечевого сустава. Издав глухой рык боли, тот рухнул на колени, от боли ничего не видя вокруг, и левой прижимая к себе искалеченную руку.
Баронет устало поднял свой меч, едва не перерубив потолочную балку, и — вложил в заплечные ножны. Его кулаки тут же заходили, как молоты кузнецов, и от их глухого стука сэр Генри поморщился, прекрасно представляя, в какой фарш сейчас превращаются внутренности сэра Морлана.
Наконец, мелко задрожав всем телом, рыцарь упал на девственно чистый пол. Пару раз дёрнулся, и затих навсегда.
Переведя дух, мокрый как мышь победитель бросил в сторону своей рыжеволосой красотки-жены, — Ни капли крови, как ты и просила, дорогая!
А затем, обратившись к хмурым солдатам и сэру Генри, спросил.
— Бой был по правилам? Или кто-то хочет что-то возразить?
Изабелла обмерла. Разве произошедшего недостаточно? Что за чудовищами иногда бывают мужчины…
— Всё в порядке, поединок был честным! — объявил сэр Генри, стряхнув с себя оцепенение, в которое он впал от остекленевшего взгляда бывшего друга, замершие глаза которого тускло, с укоризной глядели, казалось, прямо на него. Голова рыцаря была неестественно вывернута, так что тут даже не требовалось вызывать целителя — всё было кончено.
— Но, баронет, вы смелый человек! — заметил он, знаком успокаивая солдат и прикидывая, удастся ли оттяпать себе владения бывшего сэра Морлана, — Вы не боитесь, что мы все вместе возьмёмся за вас? Даже такой классный боец, как вы, не устоит в одиночку против группы профессиональных солдат.
— Не боюсь, — коротко ответил тот. Затем снял перчатки и, подняв руку, нарисовал пальцем в воздухе светящуюся руну. Дунул на неё, и радужно переливающийся знак поплыл в сторону солдат. Сильные и отнюдь не робкого десятка мужчины так и брызнули в стороны, расступаясь, словно рыбёшки от атакующей акулы. Знак рассыпался безвредными сполохами света, а потрясённые солдаты принялись складывать своё оружие.
Колдун! Волшебник! — так и было написано в их изумлённых глазах и озабоченных своей участью лицах.
Сэр Генри молча положил на пол свой меч и, показав пустые ладони, печально произнёс.
— Приказывайте — я и мои люди заранее согласны на любые ваши условия…
Баронет покачал головой.
— У меня нет претензий ни к вам, сэр не-назвавший-себя, ни к вашим людям, — и, повернувшись к Изабелле, спросил, — И что мне с ними делать, дорогая?
— Сэр Генри, к вашим услугам, — грустно ввернул рыцарь.
Чуть разрумянившаяся Изабелла пожала загорелыми плечиками и заметила.
— Вообще-то, сэр рыцарь не нарушил правил благородного поведения, и до последнего пытался удержать своего друга от поединка.
— Да, и правда, — Valle кивнул. Подошёл к своему столу, с наслаждением выпил сразу полкувшина сока и вновь обратился к замершим в середине зала солдатам во главе с рыцарем.
— Возьмите оружие и позаботьтесь о достойных похоронах.
В это время Кито, уловив, что опасность миновала, подобралась к поверженному рыцарю. Внимательно оглядела его, заглянула в закаменевшее в предсмертной гримасе лицо. При этом она побледнела так, что это было заметно даже сквозь загар и природную смуглость её кожи. Издав сдавленный стон, она зажала рот руками и вылетела в двери. Правда, попала не в ведущие наружу, а в те, из которых робко выглядывали служанки и поварихи. Сердобольные женщины сразу подхватили девчонку и наклонили над ведром…
Усмехнувшись, баронет нагнулся, срезал увесистый кошель с проигравшего и швырнул сэру Генри, — На похороны и поминки покойного. И всё-таки подберите ваше оружие, господа — я на него не претендую.
— Кстати, — заметила более практичная Изабелла, — А у … покойника наследники есть?
— Младшая сестра, и больше никого, — ответил повеселевший сэр Генри.
— А она недурна собой? — допытывалась супруга и, заметив неопределённое пожатие плечами от рыцаря и кивки нескольких солдат, добавила.
— Так что же вы теряетесь, сэр Генри? Или вы не хотите удвоить свои владения и доходы? Неужто завоевать сердце и руку женщины труднее или менее почётно, чем взять приступом привратную башню?
Рыжеусый здоровяк озадаченно почесал в затылке, а затем лицо его окончательно прояснилось.
— Клянусь пресветлым Риллоном, леди, мне нравится ход ваших мыслей!
Глава 14.
На радостях трактирщик, весьма довольный тем обстоятельством, что господин маг не позволил пострадать его заведению; а также нескольким цехинам, полученным от сэра Генри «в компенсацию», поклонился и предложил супругам только вчера отделанную комнату для гостей во втором этаже. Для Малышки Кито тоже нашёлся угол в закутке по соседству, так что решили заночевать здесь. Ибо где-то же надо, а время было совсем позднее.
Уже поднимаясь по лестнице, Изабелла заметила, что муж ещё чуть дрожит от не до конца схлынувших эмоций. На вопрос супруги, были ли у рыцаря какие-то шансы, он продемонстрировал длинный разрез на правой штанине, не зацепивший, правда, кожи. А сняв рубашку, показал наливающийся синяк на предплечье.
— Одна ошибка — и всё, изрубил бы меня в куски. А магия… Я ведь не мог позволить себе разозлиться и заклинаниями разнести полдеревни.
Изабелла нежно поцеловала отметину и, лукаво глядя в любимые глаза, распустила ленту у ворота.
— Теперь можешь не сдерживать себя, дорогой. Выпусти своего зверя лучше на меня.
Её платье тут же с треском разлетелось в клочья, и…
В эту ночь они любили друг друга так яростно и страстно, снова и снова обладая друг другом с каким-то диким, звериным наслаждением, что наутро Кито поприветствовала их весьма ехидной улыбочкой. Впрочем, за это баронет на полном серьёзе показал ей кулак. И малышка, потупившись, со вздохом обозначила для себя ещё одну границу поведения, переступать которую было чревато.
Она показала пальцем вниз, помахала ручкой у рта и смущённо протарахтела.
— Там… ми будем немножко кушать?
Изабелла, ещё полная нежных чувств, чмокнула супруга и нехотя вылезла из широкой постели. Покорно позволила Кито и ещё одной служанке протереть себя губкой с ароматным составом, одеть-расчесать-надушить и использовать прочие женские хитрости. Муж её в это время запросто поплескался в бочке во дворе, и встретил супругу у дверей комнаты уже одетым. И с неизменным мечом за спиной.
— Ты знаешь, дорогой, — мурлыкнула сияющая от счастья Изабелла, — Я тебя немного ревную к этой железке. Спасибо, хоть ты её в постель не тащишь, а кладёшь рядом…
— Этой, как ты говоришь, железке уже пришлось защищать нашу жизнь и честь. И, боюсь, не в последний раз.
Супруга ласково потормошила его, а затем предложила, очаровательно надув губки.
— Давай не будем сегодня о плохом, дорогой!
Ну разве можно тут отказать? Так что завтрак прошёл довольно весело, тем более что тут же, по ходу дела, строились планы на остаток лета. Изабелла, между салатом и клубнично-вишнёвым десертом, выразила желание побывать дома, а потом «смотаться» и на родину мужа — пора бы уже и там объявиться.
— Запросто, — кивнул Valle, бодро расправляясь с отбивной, — Только давай завернём в столицу, приоденемся. А то пообтрепались малость.
Изабелла кокетливо стрельнула глазами в мужа, и тут же прыснула со смеху.
— Ну да — на вас, сэр баронет, никаких платьев не напасёшься…
Тут же в селе сторговали для Кито махонького пони с длинной чёрной чёлкой, смешно падающей на глаза. Животное оказалось весьма резвое, с весёлым и задорным нравом, и теперь путешественники похохатывали, глядя на раскрасневшуюся довольную девчонку. То она вырывалась вперёд, с восторгом погоняя своего конька, то с визгом носилась кругами. Впрочем, после входа на тропу пони жалостно, негромко заржал и заметно присмирел. И тем не менее Изабелла придерживала его за поводья.
По дороге, во время короткого привала, баронет поковырялся в своём изрядно отощавшем кошельке и, предложил супруге немного улучшить финансовые дела. Видя его колебания, Изабелла поинтересовалась, в чём тут трудности.
— То, что я собираюсь сделать, мягко говоря — не совсем законно, — неуверенно ответил Valle и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я не проболтаюсь, — ответила Изабелла и с сомнением посмотрела на малышку-служанку.
Когда Кито растолковали, что от неё требуется, та часто-часто закивала, от волнения лопоча на родном языке. Затем жестом «зашила» себе рот, и умоляюще сложила ладони — мол, буду молчать. И глаза её горели таким детским восторгом от предстоящего приключения, что взрослые расхохотались.
Петляя вслед за опять идущим пешком мужем, меж поросших свисающими клочьями лишайника угрюмых скал, Изабелла мало-помалу заметила, что «тут как-то не так», о чём и не преминула вполголоса сообщить супругу. Тот обернулся, и женщина с удивлением заметила его непривычно собранное, сосредоточенное лицо.
— Всё верно, Белль, — кивнул он, вытирая с лица пот вперемешку с пылью и паутиной. Мы зашли гораздо глубже , чем обычно. Сейчас что в нашу реальность, что в Нижние Миры — примерно одинаково. Но уже недолго.
В самом деле, едва прошло полквадранса, как скалы сомкнулись над головами, и волшебнику пришлось зажечь свой «фонарик».
— Где мы есть ходить? — почему-то шёпотом спросила Кито, опасливо озираясь.
— Сюда месяц ехать, год копать, а без мага и вовсе не доберёшься, — Valle философски произнёс старую поговорку и пожал плечами, — Тут словами не опишешь, это надо видеть .
За поворотом усыпанной щебнем пещеры наконец-то обнаружился зал, и идущим уже пешком людям пришлось зажечь факелы — настолько было велико подземное, вневременное и какое-то там ещё помещение. Кито сразу стала с восторгом гонять по углам недовольно попискивающих летучих мышей, а молодой волшебник осмотрелся и недоумённо произнёс.
— Где-то здесь. Более точно заклинание не указывает — слишком близко.
Изабелла встряхнула волосы, вытряхивая из них надоедливо застрявший клочок сухого мха. Кито тут же подлетела, приговаривая «Гребешшок! Гребешшок!», и помогла вычесать помеху из прекрасных волос госпожи. Оглядевшись, женщина с тревогой заметила, что прохода, из которого они вошли, вообще как будто и не было — лишь пыльная гранитная стена. Немало подивившись такому обстоятельству, она всё же вполне здраво рассудила, что волшебнику в данном случае виднее.
Обыскав зал, который некогда был, похоже, гробницей какого-то вельможи или царя, нашли немало проржавевшего оружия и доспехов, остатки утвари и даже небольшую лодку из рассыпающегося трухой дерева, но обещанных Valle сокровищ так и не нашли. Заглянули даже в саркофаг, искусно выточенный из камня и покрытый тонкой резьбой, но вид истлевшей мумии в бинтах отнюдь не вдохновлял, а Кито даже звонко чихнула от поднявшейся пыли. Волшебник уже на полном серьёзе предложил поднять древние кости и допросить с пристрастием, по всем канонам чернокнижного искусства, но Изабелла резонно заметила, что усопший ну никак не может знать, что тут творилось после его первой смерти.
В конце концов неугомонная Кито, выковыривая из расщелины стены «летучего мыша», нажала-таки на камень, оказавшийся потайным рычагом. С гулким хрустом наполовину отодвинулся утёс в углу, открыв тёмный проход. Отъехав на шаг в сторону, застрял — видимо, мастерство неведомых строителей спасовало перед разрушительным воздействием тысячелетий. Девчонка сперва взвизгнула от неожиданности, а затем стала поглядывать на взрослых со вполне законной гордостью.
Valle на всякий случай приготовился применить своего «ёжика», как он называл собственноручно изобретённую, безумную смесь заклинаний против привидений, демонов, злых духов, наваждений, ходячей и летучей нечисти, и прочих несчастий, которые только и упоминаются в Книге Мёртвых. Однако, к вящему разочарованию Кито, из прохода никто не выскочил, не выпрыгнул и даже не выполз, и пришлось незадачливому некроманту первым протискиваться туда, на всякий случай придерживая наготове свою зловещую магию.
Уже поднимаясь по лестнице, Изабелла заметила, что муж ещё чуть дрожит от не до конца схлынувших эмоций. На вопрос супруги, были ли у рыцаря какие-то шансы, он продемонстрировал длинный разрез на правой штанине, не зацепивший, правда, кожи. А сняв рубашку, показал наливающийся синяк на предплечье.
— Одна ошибка — и всё, изрубил бы меня в куски. А магия… Я ведь не мог позволить себе разозлиться и заклинаниями разнести полдеревни.
Изабелла нежно поцеловала отметину и, лукаво глядя в любимые глаза, распустила ленту у ворота.
— Теперь можешь не сдерживать себя, дорогой. Выпусти своего зверя лучше на меня.
Её платье тут же с треском разлетелось в клочья, и…
В эту ночь они любили друг друга так яростно и страстно, снова и снова обладая друг другом с каким-то диким, звериным наслаждением, что наутро Кито поприветствовала их весьма ехидной улыбочкой. Впрочем, за это баронет на полном серьёзе показал ей кулак. И малышка, потупившись, со вздохом обозначила для себя ещё одну границу поведения, переступать которую было чревато.
Она показала пальцем вниз, помахала ручкой у рта и смущённо протарахтела.
— Там… ми будем немножко кушать?
Изабелла, ещё полная нежных чувств, чмокнула супруга и нехотя вылезла из широкой постели. Покорно позволила Кито и ещё одной служанке протереть себя губкой с ароматным составом, одеть-расчесать-надушить и использовать прочие женские хитрости. Муж её в это время запросто поплескался в бочке во дворе, и встретил супругу у дверей комнаты уже одетым. И с неизменным мечом за спиной.
— Ты знаешь, дорогой, — мурлыкнула сияющая от счастья Изабелла, — Я тебя немного ревную к этой железке. Спасибо, хоть ты её в постель не тащишь, а кладёшь рядом…
— Этой, как ты говоришь, железке уже пришлось защищать нашу жизнь и честь. И, боюсь, не в последний раз.
Супруга ласково потормошила его, а затем предложила, очаровательно надув губки.
— Давай не будем сегодня о плохом, дорогой!
Ну разве можно тут отказать? Так что завтрак прошёл довольно весело, тем более что тут же, по ходу дела, строились планы на остаток лета. Изабелла, между салатом и клубнично-вишнёвым десертом, выразила желание побывать дома, а потом «смотаться» и на родину мужа — пора бы уже и там объявиться.
— Запросто, — кивнул Valle, бодро расправляясь с отбивной, — Только давай завернём в столицу, приоденемся. А то пообтрепались малость.
Изабелла кокетливо стрельнула глазами в мужа, и тут же прыснула со смеху.
— Ну да — на вас, сэр баронет, никаких платьев не напасёшься…
Тут же в селе сторговали для Кито махонького пони с длинной чёрной чёлкой, смешно падающей на глаза. Животное оказалось весьма резвое, с весёлым и задорным нравом, и теперь путешественники похохатывали, глядя на раскрасневшуюся довольную девчонку. То она вырывалась вперёд, с восторгом погоняя своего конька, то с визгом носилась кругами. Впрочем, после входа на тропу пони жалостно, негромко заржал и заметно присмирел. И тем не менее Изабелла придерживала его за поводья.
По дороге, во время короткого привала, баронет поковырялся в своём изрядно отощавшем кошельке и, предложил супруге немного улучшить финансовые дела. Видя его колебания, Изабелла поинтересовалась, в чём тут трудности.
— То, что я собираюсь сделать, мягко говоря — не совсем законно, — неуверенно ответил Valle и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я не проболтаюсь, — ответила Изабелла и с сомнением посмотрела на малышку-служанку.
Когда Кито растолковали, что от неё требуется, та часто-часто закивала, от волнения лопоча на родном языке. Затем жестом «зашила» себе рот, и умоляюще сложила ладони — мол, буду молчать. И глаза её горели таким детским восторгом от предстоящего приключения, что взрослые расхохотались.
Петляя вслед за опять идущим пешком мужем, меж поросших свисающими клочьями лишайника угрюмых скал, Изабелла мало-помалу заметила, что «тут как-то не так», о чём и не преминула вполголоса сообщить супругу. Тот обернулся, и женщина с удивлением заметила его непривычно собранное, сосредоточенное лицо.
— Всё верно, Белль, — кивнул он, вытирая с лица пот вперемешку с пылью и паутиной. Мы зашли гораздо глубже , чем обычно. Сейчас что в нашу реальность, что в Нижние Миры — примерно одинаково. Но уже недолго.
В самом деле, едва прошло полквадранса, как скалы сомкнулись над головами, и волшебнику пришлось зажечь свой «фонарик».
— Где мы есть ходить? — почему-то шёпотом спросила Кито, опасливо озираясь.
— Сюда месяц ехать, год копать, а без мага и вовсе не доберёшься, — Valle философски произнёс старую поговорку и пожал плечами, — Тут словами не опишешь, это надо видеть .
За поворотом усыпанной щебнем пещеры наконец-то обнаружился зал, и идущим уже пешком людям пришлось зажечь факелы — настолько было велико подземное, вневременное и какое-то там ещё помещение. Кито сразу стала с восторгом гонять по углам недовольно попискивающих летучих мышей, а молодой волшебник осмотрелся и недоумённо произнёс.
— Где-то здесь. Более точно заклинание не указывает — слишком близко.
Изабелла встряхнула волосы, вытряхивая из них надоедливо застрявший клочок сухого мха. Кито тут же подлетела, приговаривая «Гребешшок! Гребешшок!», и помогла вычесать помеху из прекрасных волос госпожи. Оглядевшись, женщина с тревогой заметила, что прохода, из которого они вошли, вообще как будто и не было — лишь пыльная гранитная стена. Немало подивившись такому обстоятельству, она всё же вполне здраво рассудила, что волшебнику в данном случае виднее.
Обыскав зал, который некогда был, похоже, гробницей какого-то вельможи или царя, нашли немало проржавевшего оружия и доспехов, остатки утвари и даже небольшую лодку из рассыпающегося трухой дерева, но обещанных Valle сокровищ так и не нашли. Заглянули даже в саркофаг, искусно выточенный из камня и покрытый тонкой резьбой, но вид истлевшей мумии в бинтах отнюдь не вдохновлял, а Кито даже звонко чихнула от поднявшейся пыли. Волшебник уже на полном серьёзе предложил поднять древние кости и допросить с пристрастием, по всем канонам чернокнижного искусства, но Изабелла резонно заметила, что усопший ну никак не может знать, что тут творилось после его первой смерти.
В конце концов неугомонная Кито, выковыривая из расщелины стены «летучего мыша», нажала-таки на камень, оказавшийся потайным рычагом. С гулким хрустом наполовину отодвинулся утёс в углу, открыв тёмный проход. Отъехав на шаг в сторону, застрял — видимо, мастерство неведомых строителей спасовало перед разрушительным воздействием тысячелетий. Девчонка сперва взвизгнула от неожиданности, а затем стала поглядывать на взрослых со вполне законной гордостью.
Valle на всякий случай приготовился применить своего «ёжика», как он называл собственноручно изобретённую, безумную смесь заклинаний против привидений, демонов, злых духов, наваждений, ходячей и летучей нечисти, и прочих несчастий, которые только и упоминаются в Книге Мёртвых. Однако, к вящему разочарованию Кито, из прохода никто не выскочил, не выпрыгнул и даже не выполз, и пришлось незадачливому некроманту первым протискиваться туда, на всякий случай придерживая наготове свою зловещую магию.