Страница:
— Любопытно, — встряла внимательно слушающая, неугомонная Кито. Впрочем, её в замке уже давно приняли как равную, а слуги вовсю пользовались её способностями. Зажигать взглядом свечи и факелы в высоченных настенных канделябрах — работёнка ещё та, да и практика опять же. А найти пропавшую вещь или скотину — так к малышке полгорода обращались, с высочайшего разрешения барона.
Только этому и успел научить свою воспитанницу молодой некромант, когда гонец на взмыленном коне привёз срочный вызов к Императору. Так что последнее время она занималась сама, гуляя недалеко от замка в одиночку или с «леди Изабеллой», к которой питала самую горячую привязанность.
— Любопытно… — повторила малышка, накладывая себе ещё салату, — А почему ваш Император не сделал господина Valle главным колдуном и не приказал развеять в прах всех врагов?
За столом воцарилась тишина. Только тут сообразив, что сморозила какую-то глупость, Кито всплеснула руками, — Ну что я такого сказала?
Барон кашлянул, смущённо вертя в руках вилку. Согнул её, затем распрямил своими железными пальцами воина, и только потом ответил.
— Если чёрный маг займёт в Империи официальную должность, от нас отвернутся все союзники, даже эльфы. Да и внутри страны вряд ли кто одобрит. Это мне его величество сказал лично.
— Ну и зря, — не унималась Кито, — Сила у него…
Она призадумалась, пытаясь найти сравнение.
— Я однажды попробовала надавить на него всерьёз, — доверительно сообщила она, — Вышло точно то же, как когда я на бегу не вписалась в поворот лестницы и лбом врезалась в стену башни.
Сидящие за столом необидно засмеялись, припомнив тот эпизод, когда хлюпающую носом молодую ведьму вели через полгорода к целителю. А тот, как на грех, отлучился в деревню принимать тяжёлые роды, и Изабелла успокаивала её всё время, вытирая текущие ручьём слёзы и меняя примочки на здоровенной шишке.
— Всё равно, что стену головой прошибать, — мрачновато сообщила Кито, по привычке почесав давно сошедшее украшение на лбу, — Взял бы и вывел под корень всех врагов!
Барон, прекрасно зная, из каких глыб сложены стены и башни, улыбнулся вновь, — Надеюсь, ситуация не ухудшится настолько, что моему сыну придётся воспользоваться такими средствами.
Старшие дамы кивнули почти одновременно, и это было так заразительно, что сэр Питер кивнул тоже. От хохота чуть не вылетели стёкла, так что окончание завтрака прошло весьма весело.
Пламя свечей дрогнуло, чуть моргнуло и выровнялось опять. Свет их вновь озарил ровным светом небольшую комнату, заваленную флотским хламом явно военной направленности, а также двоих людей — очевидно волшебников — сидящих за столом. Маги сосредоточенно изучали какую-то деревяшку, разговаривая на одним им известном жаргоне, пересыпая его совсем уж нецензурными словечками.
Дверь в комнату рывком распахнулась, отчего огонь свечей заметался испуганными светлячками. Вошедший сердито выправил их одним взглядом и, топая, отряхнул ноги от снега.
— Ну и метель же на дворе! — буркнул он и подсел к столу. Мужчина был в алом плаще мага Огня, которые, как известно, почти поголовно были боевыми магами. И всё же что-то в его движениях выдавало неуверенность, даже то, как он потянулся и плеснул себе подогретого вина со специями.
— Так что скажете, лорд Бер? — он жестом головы указал на деревяшку, подчёркнуто не обращая внимание на третьего мага, чей небрежно наброшенный на плечи плащ цвета ночи не оставлял никаких сомнений в его талантах.
— Заканчиваем, — кивнул лорд Бер, которого экстренным вызовом оторвали от руководства Университетом и вызвали в Керслунд.
Дело было в том, что опять несколько кораблей, вернувшихся из боя с флотом Крумта, получили в борт полный заряд неизвестного заклинания, от которого дерево, из которого строили корабли, стремительно и неудержимо гнило.
На столе как раз лежала доска, оторванная от планширя, с фальшборта фрегата, и прямо на глазах покрывалась чёрнотой. Словно горела без огня, оставляя на поверхности стола невесомую серую труху. Сам фрегат, уже наполовину «сгоревший», вывели из гавани и затопили, вполне резонно опасаясь, что эта неведомая зараза перекинется на другие корабли, а также на склады строевого и мачтового леса.
И вот теперь молодой чернокнижник Valle, обнаруживший некоторое сходство действия этого неведомого заклинания с какими-то своими некромантскими заморочками, и лучший учёный Империи вдвоём ломали головы над методами противодействия.
Пришедший третьим маг был никто иной, как сэр Жан де Лефок — один из лучших «боевиков». В последней баталии он ухитрился пробить магические щиты противника и влепить хороший файрболл в высокую кормовую надстройку вражеского флагмана. Получив такой щелчок по носу, крумтовцы сразу же вывели величественно пылающий фрегат из боя, спасая экипаж. Тем самым они ослабили напор, а затем разыгравшаяся зимняя буря и вовсе прервала битву, сведя её вничью.
И вот теперь двое умов лихорадочно чёркали на бумаге, сыпали заклятьями, от которых и так уже было не продохнуть в комнатёнке. Наконец они таки нащупали какой-то вариант, и лорд Бер тут же, не повышая голоса, пробормотал заклинание, водя пальцем по чёрканой-перечёрканой строке символов. И все трое тут же уставились на доску.
Ибо деревяшка изогнулась как живая, словно в муках избавляясь от снедающей её чёрной заразы, скрипнула. И, медленно распрямляясь — прекратила «гореть».
— Да! — воскликнул Valle, уронив каплю пота со вспотевшего лица. Хотя в комнатушке, реквизированной у одного из портовых лоцманов, было отнюдь не жарко, у обоих магов чуть дым не шёл из ушей от усердия. Шутка ли — один из лучших тяжёлых фрегатов Империи, защищённый от магии куда лучше, чем пограничная крепость, в пару квадрансов вышел из строя от непонятного заклинания, а потом и вовсе затонул! И вот теперь необходимое контрзаклинание было подобрано.
— Ну-ка, ну-ка! — Лефок подвинулся поближе, заглянул в бумагу. Прочёл про себя, шевеля губами от непривычного набора рун и узловых точек, — Ах вот оно как… Заковыристо придумали! А сможете, лорд Бер, восстановить исходное заклинание, чтобы мы могли ответить крумтовцам тем же?
Вспотевший не менее, а может и более Valle лорд Бер тоже налил себе вина, отхлебнул, подумал.
— Скорее всего, они-то как раз свои корабли от такого обезопасили…
Valle пожал плечами, — На их месте я бы так и поступил.
Сэр Лефок пожевал губами в раздумьи, глядя куда-то за подслеповатое окошко домика, за которым вовсю разыгралась снежная круговерть. Затем нехотя кивнул.
— Да, пожалуй, что так. Но по крайней мере это уже хоть что-то, — и стал записывать найденный рецепт в свою Книгу Заклинаний.
Лорд Бер одобрительно кивнул, и занялся своей. Закончив, обратился к устало сгорбившемуся над полуобгоревшей доской Valle.
— А вы что же, баронет? Отчего не записываете?
Тот поднял глаза, — Да в его нынешнем виде это заклинание я даже не смогу и произнести, не то, чтобы использовать. Подумаю, может и сделаю что-нибудь подобное, но по-своему. Специфика чёрной магии…
По лицу Лефока скользнула тень презрения, что не укрылось от острого взгляда лорда Бера. Властно вскинув лицо, он с нажимом спросил.
— Вы что-то хотели сказать, сэр Лефок?
Тот помялся некоторое время, затем нехотя открыл рот.
— На месте Императора я бы и на выстрел баллисты не подпускал бы чёрных магов к делам, а ещё лучше — нашёл бы способ извести, да со всем прилежанием…
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра снаружи да неуёмным цвириньканьем сверчка где-то в углу. Лорд Бер осуждающе покачал головой, но ничего не сказал, лишь вздохнул.
А молодой некромант, крепко-накрепко стиснув зубы, чтобы ненароком не вырвались на волю резкие слова, лишь снял нагар со свечей, затем повертел в руках остатки доски, словно заново разглядывая её. Хотя за долгие часы исследований и запомнил на ней едва не каждый изгиб слоёв, едва не каждый завиток оставшейся резьбы, некогда украшавшей борта щеголеватого и быстроходного фрегата. И только потом негромко спросил.
— И зачем вы это сказали? Мы здесь по одному делу, и у нас общий враг. А я вроде бы не давал повода…
Лорд Бер встал, прошёлся по тесной захламлённой комнатушке, зачем-то пощёлкал ногтем по висящей на стене подзорной трубе в кожаном чехле.
— Я надеюсь, господа, вы не станете устраивать нечто такое, о чём потом пришлось бы сожалеть? Если Император что-то делает, то это отнюдь не скоропалительные решения, и на них есть причины, о которых мы можем просто не знать.
— Только это меня и сдерживает, — кивнул сэр Лефок, — Да ещё клятва верности Императору.
— Но смотрите, господин чернокнижник! — его палец назидательно направился на замершего, яростного Valle, — Я буду зорко следить за вами. Один подозрительный шаг, одно неверное движение — и вам не помогут ни все демоны Нижних Миров, ни сам Падший. Слово боевого мага и дворянина!
«Если он не дурак, он не станет раздувать ссору» — подумал лорд Бер, испытующе глядя на молодого чёрного мага и ожидая его ответа, — «А он совсем не дурак, насколько я изучил его в Университете». Если бы он был вправе, то прекратил бы инцидент двумя-тремя властными словами. Но это были уже не его ученики, а полноправные маги, да к тому же дворяне, и он здесь был равным среди них.
Valle только тихо вздохнул, налил себе остывшего вина и отвернулся к окну, за которым уже совсем стемнело. Прихлёбывая из бокала, сидел себе на скрипучем лоцманском стуле, глядя куда-то в темноту за стеклом. Затем, словно ни в чём ни бывало, повернулся к лорду Беру и спросил.
— Да, как там здоровье той волшебницы?
Дело было в том, что недавняя выпускница Университета, молодая Мастер Погоды, во время последней битвы до конца сдерживала бешеные атаки крумтовских морских колдунов, а потом буквально упала без сил на руки моряков. Диагноз, поставленный уже на берегу — жесточайшее переутомление, на грани истощения и потери магических способностей. И всё же, ни один смерч и ни один гигантский водоворот так и не коснулись имперских кораблей. Да, покачивало, да — обдавало волнами, но дело своё магичка сделала, и флот отделался лишь небольшими повреждениями, если не считать нескольких подбитых и тех, «сгоревших» кораблей. Но то уже было не по части Мастера Погоды.
— Жить будет, — сухо ответил лорд Бер, — И даже магией пользоваться. Седьмицу-другую проваляется — её отправили к леди Бру, а уж та вылечит любого, кто ещё жив.
Разочарованный сэр Лефок уже хотел кинуть какую-нибудь резкость по поводу трусоватых чернокнижников, но тут перед его самым носом появился, покачиваясь, костлявый кулак лорда Бера. Глянув в его глаза, Маг Огня подавился словами и проглотил язык; и никогда он потом не признался, что прочёл во взгляде своего старого учителя.
— Как там дома? — спросил пожилой маг у Valle, своим авторитетом переводя разговор в другое русло.
Тот кивнул, — Порядок. Скоро снег ляжет, тогда там не пройти, не проехать. Питер добрался нормально.
— Муж вашей младшей сестры? — уточнил лорд Бер, усаживаясь обратно за стол, — Хороший парнишка. Если раньше времени голову не сложит — бравый вояка будет.
Valle усмехнулся.
— Да, у нас только такие и водятся! — он достал свою неразлучную трубку, закурил.
Сэр Лефок принюхался к ароматному дымку, расползающемуся по комнате, вынул и свою трубку. Похлопал себя под плащом по карманам и беззлобно проворчал, — Опять всё гномы раскурили…
Чернокнижник и лорд Бер молча выложили на стол свои кисеты с зельем. Разумеется, не стоит и упоминать, чей сэр Лефок выбрал табачок. А затем он так легко и непринуждённо прикурил трубку, небрежно коснувшись её указательным пальцем, что оба других волшебника только восхищённо переглянулись.
Мастер Огня — что тут ещё скажешь?
Глава 17.
Только этому и успел научить свою воспитанницу молодой некромант, когда гонец на взмыленном коне привёз срочный вызов к Императору. Так что последнее время она занималась сама, гуляя недалеко от замка в одиночку или с «леди Изабеллой», к которой питала самую горячую привязанность.
— Любопытно… — повторила малышка, накладывая себе ещё салату, — А почему ваш Император не сделал господина Valle главным колдуном и не приказал развеять в прах всех врагов?
За столом воцарилась тишина. Только тут сообразив, что сморозила какую-то глупость, Кито всплеснула руками, — Ну что я такого сказала?
Барон кашлянул, смущённо вертя в руках вилку. Согнул её, затем распрямил своими железными пальцами воина, и только потом ответил.
— Если чёрный маг займёт в Империи официальную должность, от нас отвернутся все союзники, даже эльфы. Да и внутри страны вряд ли кто одобрит. Это мне его величество сказал лично.
— Ну и зря, — не унималась Кито, — Сила у него…
Она призадумалась, пытаясь найти сравнение.
— Я однажды попробовала надавить на него всерьёз, — доверительно сообщила она, — Вышло точно то же, как когда я на бегу не вписалась в поворот лестницы и лбом врезалась в стену башни.
Сидящие за столом необидно засмеялись, припомнив тот эпизод, когда хлюпающую носом молодую ведьму вели через полгорода к целителю. А тот, как на грех, отлучился в деревню принимать тяжёлые роды, и Изабелла успокаивала её всё время, вытирая текущие ручьём слёзы и меняя примочки на здоровенной шишке.
— Всё равно, что стену головой прошибать, — мрачновато сообщила Кито, по привычке почесав давно сошедшее украшение на лбу, — Взял бы и вывел под корень всех врагов!
Барон, прекрасно зная, из каких глыб сложены стены и башни, улыбнулся вновь, — Надеюсь, ситуация не ухудшится настолько, что моему сыну придётся воспользоваться такими средствами.
Старшие дамы кивнули почти одновременно, и это было так заразительно, что сэр Питер кивнул тоже. От хохота чуть не вылетели стёкла, так что окончание завтрака прошло весьма весело.
Пламя свечей дрогнуло, чуть моргнуло и выровнялось опять. Свет их вновь озарил ровным светом небольшую комнату, заваленную флотским хламом явно военной направленности, а также двоих людей — очевидно волшебников — сидящих за столом. Маги сосредоточенно изучали какую-то деревяшку, разговаривая на одним им известном жаргоне, пересыпая его совсем уж нецензурными словечками.
Дверь в комнату рывком распахнулась, отчего огонь свечей заметался испуганными светлячками. Вошедший сердито выправил их одним взглядом и, топая, отряхнул ноги от снега.
— Ну и метель же на дворе! — буркнул он и подсел к столу. Мужчина был в алом плаще мага Огня, которые, как известно, почти поголовно были боевыми магами. И всё же что-то в его движениях выдавало неуверенность, даже то, как он потянулся и плеснул себе подогретого вина со специями.
— Так что скажете, лорд Бер? — он жестом головы указал на деревяшку, подчёркнуто не обращая внимание на третьего мага, чей небрежно наброшенный на плечи плащ цвета ночи не оставлял никаких сомнений в его талантах.
— Заканчиваем, — кивнул лорд Бер, которого экстренным вызовом оторвали от руководства Университетом и вызвали в Керслунд.
Дело было в том, что опять несколько кораблей, вернувшихся из боя с флотом Крумта, получили в борт полный заряд неизвестного заклинания, от которого дерево, из которого строили корабли, стремительно и неудержимо гнило.
На столе как раз лежала доска, оторванная от планширя, с фальшборта фрегата, и прямо на глазах покрывалась чёрнотой. Словно горела без огня, оставляя на поверхности стола невесомую серую труху. Сам фрегат, уже наполовину «сгоревший», вывели из гавани и затопили, вполне резонно опасаясь, что эта неведомая зараза перекинется на другие корабли, а также на склады строевого и мачтового леса.
И вот теперь молодой чернокнижник Valle, обнаруживший некоторое сходство действия этого неведомого заклинания с какими-то своими некромантскими заморочками, и лучший учёный Империи вдвоём ломали головы над методами противодействия.
Пришедший третьим маг был никто иной, как сэр Жан де Лефок — один из лучших «боевиков». В последней баталии он ухитрился пробить магические щиты противника и влепить хороший файрболл в высокую кормовую надстройку вражеского флагмана. Получив такой щелчок по носу, крумтовцы сразу же вывели величественно пылающий фрегат из боя, спасая экипаж. Тем самым они ослабили напор, а затем разыгравшаяся зимняя буря и вовсе прервала битву, сведя её вничью.
И вот теперь двое умов лихорадочно чёркали на бумаге, сыпали заклятьями, от которых и так уже было не продохнуть в комнатёнке. Наконец они таки нащупали какой-то вариант, и лорд Бер тут же, не повышая голоса, пробормотал заклинание, водя пальцем по чёрканой-перечёрканой строке символов. И все трое тут же уставились на доску.
Ибо деревяшка изогнулась как живая, словно в муках избавляясь от снедающей её чёрной заразы, скрипнула. И, медленно распрямляясь — прекратила «гореть».
— Да! — воскликнул Valle, уронив каплю пота со вспотевшего лица. Хотя в комнатушке, реквизированной у одного из портовых лоцманов, было отнюдь не жарко, у обоих магов чуть дым не шёл из ушей от усердия. Шутка ли — один из лучших тяжёлых фрегатов Империи, защищённый от магии куда лучше, чем пограничная крепость, в пару квадрансов вышел из строя от непонятного заклинания, а потом и вовсе затонул! И вот теперь необходимое контрзаклинание было подобрано.
— Ну-ка, ну-ка! — Лефок подвинулся поближе, заглянул в бумагу. Прочёл про себя, шевеля губами от непривычного набора рун и узловых точек, — Ах вот оно как… Заковыристо придумали! А сможете, лорд Бер, восстановить исходное заклинание, чтобы мы могли ответить крумтовцам тем же?
Вспотевший не менее, а может и более Valle лорд Бер тоже налил себе вина, отхлебнул, подумал.
— Скорее всего, они-то как раз свои корабли от такого обезопасили…
Valle пожал плечами, — На их месте я бы так и поступил.
Сэр Лефок пожевал губами в раздумьи, глядя куда-то за подслеповатое окошко домика, за которым вовсю разыгралась снежная круговерть. Затем нехотя кивнул.
— Да, пожалуй, что так. Но по крайней мере это уже хоть что-то, — и стал записывать найденный рецепт в свою Книгу Заклинаний.
Лорд Бер одобрительно кивнул, и занялся своей. Закончив, обратился к устало сгорбившемуся над полуобгоревшей доской Valle.
— А вы что же, баронет? Отчего не записываете?
Тот поднял глаза, — Да в его нынешнем виде это заклинание я даже не смогу и произнести, не то, чтобы использовать. Подумаю, может и сделаю что-нибудь подобное, но по-своему. Специфика чёрной магии…
По лицу Лефока скользнула тень презрения, что не укрылось от острого взгляда лорда Бера. Властно вскинув лицо, он с нажимом спросил.
— Вы что-то хотели сказать, сэр Лефок?
Тот помялся некоторое время, затем нехотя открыл рот.
— На месте Императора я бы и на выстрел баллисты не подпускал бы чёрных магов к делам, а ещё лучше — нашёл бы способ извести, да со всем прилежанием…
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра снаружи да неуёмным цвириньканьем сверчка где-то в углу. Лорд Бер осуждающе покачал головой, но ничего не сказал, лишь вздохнул.
А молодой некромант, крепко-накрепко стиснув зубы, чтобы ненароком не вырвались на волю резкие слова, лишь снял нагар со свечей, затем повертел в руках остатки доски, словно заново разглядывая её. Хотя за долгие часы исследований и запомнил на ней едва не каждый изгиб слоёв, едва не каждый завиток оставшейся резьбы, некогда украшавшей борта щеголеватого и быстроходного фрегата. И только потом негромко спросил.
— И зачем вы это сказали? Мы здесь по одному делу, и у нас общий враг. А я вроде бы не давал повода…
Лорд Бер встал, прошёлся по тесной захламлённой комнатушке, зачем-то пощёлкал ногтем по висящей на стене подзорной трубе в кожаном чехле.
— Я надеюсь, господа, вы не станете устраивать нечто такое, о чём потом пришлось бы сожалеть? Если Император что-то делает, то это отнюдь не скоропалительные решения, и на них есть причины, о которых мы можем просто не знать.
— Только это меня и сдерживает, — кивнул сэр Лефок, — Да ещё клятва верности Императору.
— Но смотрите, господин чернокнижник! — его палец назидательно направился на замершего, яростного Valle, — Я буду зорко следить за вами. Один подозрительный шаг, одно неверное движение — и вам не помогут ни все демоны Нижних Миров, ни сам Падший. Слово боевого мага и дворянина!
«Если он не дурак, он не станет раздувать ссору» — подумал лорд Бер, испытующе глядя на молодого чёрного мага и ожидая его ответа, — «А он совсем не дурак, насколько я изучил его в Университете». Если бы он был вправе, то прекратил бы инцидент двумя-тремя властными словами. Но это были уже не его ученики, а полноправные маги, да к тому же дворяне, и он здесь был равным среди них.
Valle только тихо вздохнул, налил себе остывшего вина и отвернулся к окну, за которым уже совсем стемнело. Прихлёбывая из бокала, сидел себе на скрипучем лоцманском стуле, глядя куда-то в темноту за стеклом. Затем, словно ни в чём ни бывало, повернулся к лорду Беру и спросил.
— Да, как там здоровье той волшебницы?
Дело было в том, что недавняя выпускница Университета, молодая Мастер Погоды, во время последней битвы до конца сдерживала бешеные атаки крумтовских морских колдунов, а потом буквально упала без сил на руки моряков. Диагноз, поставленный уже на берегу — жесточайшее переутомление, на грани истощения и потери магических способностей. И всё же, ни один смерч и ни один гигантский водоворот так и не коснулись имперских кораблей. Да, покачивало, да — обдавало волнами, но дело своё магичка сделала, и флот отделался лишь небольшими повреждениями, если не считать нескольких подбитых и тех, «сгоревших» кораблей. Но то уже было не по части Мастера Погоды.
— Жить будет, — сухо ответил лорд Бер, — И даже магией пользоваться. Седьмицу-другую проваляется — её отправили к леди Бру, а уж та вылечит любого, кто ещё жив.
Разочарованный сэр Лефок уже хотел кинуть какую-нибудь резкость по поводу трусоватых чернокнижников, но тут перед его самым носом появился, покачиваясь, костлявый кулак лорда Бера. Глянув в его глаза, Маг Огня подавился словами и проглотил язык; и никогда он потом не признался, что прочёл во взгляде своего старого учителя.
— Как там дома? — спросил пожилой маг у Valle, своим авторитетом переводя разговор в другое русло.
Тот кивнул, — Порядок. Скоро снег ляжет, тогда там не пройти, не проехать. Питер добрался нормально.
— Муж вашей младшей сестры? — уточнил лорд Бер, усаживаясь обратно за стол, — Хороший парнишка. Если раньше времени голову не сложит — бравый вояка будет.
Valle усмехнулся.
— Да, у нас только такие и водятся! — он достал свою неразлучную трубку, закурил.
Сэр Лефок принюхался к ароматному дымку, расползающемуся по комнате, вынул и свою трубку. Похлопал себя под плащом по карманам и беззлобно проворчал, — Опять всё гномы раскурили…
Чернокнижник и лорд Бер молча выложили на стол свои кисеты с зельем. Разумеется, не стоит и упоминать, чей сэр Лефок выбрал табачок. А затем он так легко и непринуждённо прикурил трубку, небрежно коснувшись её указательным пальцем, что оба других волшебника только восхищённо переглянулись.
Мастер Огня — что тут ещё скажешь?
Глава 17.
Две седьмицы прошли в хлопотах и работе. Весь полузасыпанный снегом Керслунд гудел, как растревоженный улей, и центр этого волнения находился в Императорской верфи флота. На ремонтирующихся и строящихся кораблях проводились срочные переделки, которые бородатые гномы круглосуточно вели под руководством магов. В конструкции кораблей вводились изменения, и волшебники искусно вплетали между килем и пяткой мачт свои заклинания, защищающие от ужасной магии морских колдунов с Крумта.
Адмирал Арнен с удовольствием проводил взглядом «Надежду» — небольшой разведывательный корвет, только что прошедший ремонт и модернизацию. Его изящный узкий корпус легко вспарывал крошево битого льда в канале, чему немало способствовали собранные в городе волшебники и колдуны. Вдоль каналов и берега через равные промежутки виднелись их усталые фигуры, регулярно взламывающие магией ледяной панцирь на поверхности воды.
— Идёт, как танцует, — отметил адмирал, полюбовавшись нарядным и красивым кораблём. И впервые за много дней он обнаружил, что у него приподнятое, даже немного праздничное настроение. И это несмотря на мерзкую, сырую погоду!
Его спутник, закутанный в тёплый флотский полушубок офицер, кивнул. Его короткие светлые волосы и чуть заострённые уши выдавали в нём несомненную принадлежность к народу Леани. Он улыбнулся и вместе с начальником отдал честь, когда на проходящей мимо них «Надежде» подняли вымпел, салютуя начальству.
— Да, господин адмирал. Теперь-то мы можем потягаться с Крумтом! Надо отдать должное, на верфях и в гильдии магов работу организовали как надо.
— Это точно, Лирн, — согласился адмирал и развернул свиток, — Так, что тут у нас дальше по плану… Ага, как только переоборудованные корабли полностью закроют зону патрулирования в море вокруг Керслунда, сразу загоняем на верфи фрегаты — нашу главную ударную силу.
В самом деле, едва успел рассеяться налетевший снежный заряд, как из-за крайних домов, меж которых проходил широкий и недавно расчищенный Адмиральский канал, показался большой корабль.
Остроглазый Лирн всмотрелся, прикрыв глаза ладонью от снега.
— Это «Громовержец», ваше превосходительство.
— Тот самый, — удручённо кивнув, проворчал адмирал, — Тот самый, которому досталось больше всех…
В самом деле, развороченная кормовая надстройка фрегата даже сейчас производила удручающее впечатление. Ют, как его называют моряки, в верхней своей точке прежде нёс капитанский мостик. На нём и погиб прежний капитан «Громовержца», общий любимец лейтенант Сторн, так что бесхозный пока что корабль навеял недобрые воспоминания.
— М-да… — только и произнёс адмирал, снимая шапку в память о бравом гноме, — Одно хорошо — каждому бы воину такую кончину…
Оба моряка с содроганием вспомнили затонувший после прямого попадания бриг «Дева», экипаж которого из-за сутолоки боя и разгулявшейся непогоды спасти не удалось. А «Громовержец», хоть и потерял капитана и половину экипажа, всё-таки остался на плаву и кое-как добрался своим ходом до Керслунда. По пути они выдержали ужасный шторм, а мичман, с переломанной рукой принявший командование и спасший корабль и экипаж, сразу по приходе в порт получил наградное оружие и лейтенантский патент.
И пасть с достоинством в бою,
Открыто, честно встретив смерть.
Закрыв собой страну свою
И в Валинор открывши дверь… — негромко, с чувством прочёл Лирн, и на его чуть склонённую голову падали невесомые белые снежинки.
В это время со стороны сараев по подготовке оснастки для кораблей показались две облепленные снегом фигуры. При ближайшем рассмотрении это оказались никто иные, как адмирал фон Трэш собственной персоной и при нём важный бородатый гном с труднопроизносимым именем, но светлой головой и золотыми руками — начальник здешних портовых мастерских.
Адмирал яростно отплёвывался от снега, и его покрасневшее от кузнечного жара лицо выражало озабоченность, зато плечистый коротышка-гном невозмутимо посапывал трубкой, пуская дымок куда-то в засыпанную снежинками бороду.
Поприветствовав стоящих тут офицеров, вновь прибывшие критически посмотрели, как заводят в док изуродованный «Громовержец», а затем фон Трэш обратился к адмиралу Арнену.
— Ваше превосходительство, разрешите доложить! — начал было он, но главнокомандующий Имперским флотом остановил его.
— Давай без этих церемоний, Алекс. Не одно десятилетие вместе флотскую лямку тянем, а сейчас тут все свои, моряки.
Гном в сомнении посопел своей коротенькой носогрейкой, отчего в сыром воздухе явственно разлился убойный аромат «кэпстена» — крепчайшего, излюбленного среди моряков сорта табака. Но всё же посчитал себя вполне достойным звания моряка, хотя на море бывал урывками, когда проводили ходовые испытания кораблей после ремонта, да проверялись те или иные новинки, в изобилии сыпавшиеся от пытливых умов на флоте и в гильдии магов.
— Короче, тут у гномов дельное предложение есть, — фон Трэш, сослуживец Арнена ещё со времён общей учёбы в Морском Корпусе, принял предложение старого товарища как должное — видать, не впервой, — Я считаю, стоит прислушаться.
— В общем, так, — гном наконец-то вынул трубку изо рта и заговорил неожиданным для его невысокого роста внушительным, гулким басом.
— У нас на складе есть красное дерево — на будущий год собирались Императорскую яхту закладывать. Так вот, посовещались мы там с кузнецами да плотниками. А что, если на «Громовержце» содрать сосновый и дубовый пояса обшивки, а взамен поставить трёхслойную? Из железа, красного дерева и меди, — перечислил коротышка, — И всё это защитными заклинаниями пропитать?
— То есть сделать суперзащищённый тяжёлый фрегат? — адмирал Арнен, будучи специалистом не только в бою или судовождении, сразу ухватил суть вопроса, — Но он же стоить будет на свой вес в золоте, да и к железу магия плохо липнет.
— Ничё, — осклабился гном, — Император не обеднеет. А по поводу магии — красное дерево к ентой заразе очень даже восприимчиво, а уж к меди заклинания так и липнут. Выйдет этакий броненосец — хоть под какой обстрел лезь!
Арнен в сомнении покрутил носом, а затем обратился к бесстрастно молчащему Лирну, — Что скажешь, флаг-лейтенант? Ведь тебе «Громовержцем» командовать — я приказ уже подписал. Хотел потом сообщить да поздравить, чтобы сюрприз вышел, ну да уж ладно…
Заулыбавшийся леани смущённо принял поздравления от Арнена, фон Трэша и гнома, а затем предложил.
— А можно вместо капитанского мостика на корме смонтировать крепостную баллисту? Чтобы огневая мощь соответствовала защите?
— Ишь чего удумал… — озабоченно протянул гном и, по привычке почесав затылок, ненароком глянул в сторону едва виднеющейся за туманом серой громады крепости, защищающей вход в бухту от посягательств со стороны моря.
Дело было в том, что так называемые крепостные баллисты отличались невероятной силой и дальностью боя. И стреляли они тяжеленными, окованными сырым железом брёвнами, которые летели с убийственной точностью и которые почти невозможно было отклонить в сторону с помощью заклинания. А в специальной ячейке в передней части этого огромного копья находилось особо смертоубийственное заклятье, накладываемое приставленным к катапультам магом непосредственно перед выстрелом. Единственное «но» — ввиду больших размеров и веса, а также невысокой скорострельности такие орудия не ставили на корабли, почему гном и засомневался.
— Да у вас и так по пятнадцать малых баллист с каждого борта, — гном яростно теребил свою бороду и явственно разрывался между желанием сделать суперкорабль и ошибиться, — К тому же корма перегружена будет…
— Я согласен отказаться от своей капитанской каюты, — по-прежнему настаивал новоиспечённый капитан, — Чтобы облегчить корму и высвободить место.
— А ведь может и получиться, — заметил адмирал фон Трэш.
Гном ещё раз в сомнении почесал затылок и неожиданно предложил.
— А пойдёмте, господа, в мою каморку. Чертежи посмотрим, прикинем — дело-то нешутейное. Да чайку горячего сообразим — ишь, как в глаза снегом швыряет. Прямо сбесилась погода…
Valle наложил заклинание на очередной лист железа, который гномы тут же подхватили клещами и поволокли на своё место. Ибо строго-настрого запретил брать голыми руками и вообще прикасаться, пока защитные заклинания не соединятся с краснодеревной и медной частями. Знаком показав мастеровым, что хочет чуть передохнуть, он распрямился и огляделся, смахивая с лица честный трудовой пот.
«Громовержец», заведенный в сухой док, был большей частью переоборудован. Задняя половина уже щёгольски сияла трёхслойной обшивкой с горящей в свете факелов и огней внешней, медной стороной. Зато передняя половина фрегата ещё только «одевалась», и его могучие шпангоуты высились над работающими, словно рёбра исполинского зверя.
Усмотрев, что господин маг изволят отдыхать, к нему тут же подкатился на своих коротких ножках главный в этом доке. Попыхивая неразлучной трубочкой, гном поинтересовался.
— Ваше магичество, а как оно выходит, что ваша магия к железу пристаёт? Вроде ж оно не по науке…
Молодой некромант повернул голову, с высоты своего роста осмотрел усыпанного налипшей стружкой бородача, и тоже достал свою трубку.
— Ну, железо, как самый смертоубийственный металл, к моим заклинаниям очень даже неплохо относится. Не думаю, что это понадобится, да ведь — защита лишней не бывает, тем более что ничего не весит. Но раз лорд Бер попросил… — ответил он, раскуривая табак, — Конечно, серебро куда лучше было бы, да ведь мягкое слишком. И цена такая, что Император семь шкур спустит…
— Это точно! — хохотнул гном и тут же, усмотрев в муравейнике работ какой-то непорядок, бросился туда, оставляя за собой клубы ядовитого дыма. Уже откуда-то со стороны другого борта корабля донёсся его зычный голосище.
— Ты что ж делаешь, зараза? Не той стороной лист, не той! Видишь вот, синеватые цвета побежалости — так ентой стороной наружу, дурья твоя башка!
Молодой гном, которого так яростно распекал производитель работ, виновато втянул голову в свои широкие плечи и, кивая, перевернул лист железа нужной стороной, а затем вдвоём с таким же молодым и бородатым напарником стал прилаживать его к шпангоутам фрегата. А суетливые плотники уже тащили к ним доски красного дерева и сияющий алым золотом лист меди. Находящийся там же маг в синем плаще сразу же стал бубнить над ними заклинания, иногда поглядывая в свою Книгу, и работа закипела вновь.
По отвесной лесенке, которую Valle всё время забывал называть мудрёным словом «трап», с кормовой надстройки на дно дока спустился капитан. Лирн немного похудел за эти дни, наблюдая, руководя и вмешиваясь во все мелочи, которые считал нужными. Впрочем, громадную крепостную баллисту уже смонтировали и даже разок «стрельнули», развалив старый сарай возле канатного цеха. Коротко кивнув чернокнижнику издали — ведь известно, как плохо переносят эльфы и леани чёрную магию, капитан тут же помчался в сторону кормы, дабы ещё раз осмотреть заново выкованные крепления пера руля.
Valle глубоко вздохнул, собираясь с духом, выбил о камень трубку и рукой махнул гномам, нетерпеливо стоящим у стопки железных листов с кузнечными клещами в руках.
— Давай! Если к ночи не закончим, адмирал нам головы поотрывает и в зад..цу засунет!
Гномы хохотнули немудрёной шутке и тут же, подхватив громыхающий лист сырого железа, подтащили поближе — на сколоченный из сосновых брусьев помост, уже почерневший от магии. Valle привычно бухнул на протестующе взвизгнувший металл защитное заклинание, закрепил и разровнял его ещё одним, сверху. Не обращая внимания на исходящий от листа остаточный жар, поводил над ним ладонью, проверяя каждый дюйм. Подправил в одном месте.
— Уноси. Следующий!
В замке было темно и тихо. Пройдя неслышно по зале, баронесса вышла на крытую галерею и, оставив на перилах свой светильник, прошла на громадный, нависающий над парадным входом балкон. Пасмурная ночь была бы совсем тёмной, если бы не огонёк в ратуше, где несли дежурство стражники, да рассеянный свет свечи, оставленной за углом.
Массивные, набухшие морозной влагой тучи весь вечер сыто ползли по небу с северо-запада, обещая со дня на день засыпать всю округу первым снегом. Баронессе даже не надо было их видеть — она какой-то частью своего естества чувствовала нависшую над головой тяжесть и какую-то смутную, витающую в небесах угрозу. И до того мрачно стало немолодой женщине, что она зябко запахнула халат поплотнее.
Где ты, сын мой? Только тебя одного нет нынче в замке, но отчего-то именно сейчас материнское сердце обливается кровью. И некому развеять смуту на душе, не с кем поделиться тайными страхами и сомнениями!
Долго ещё одинокая, невидимая в темноте фигура стояла на каменном уступе, всматриваясь сквозь темноту всем своим естеством…
Адмирал Арнен с удовольствием проводил взглядом «Надежду» — небольшой разведывательный корвет, только что прошедший ремонт и модернизацию. Его изящный узкий корпус легко вспарывал крошево битого льда в канале, чему немало способствовали собранные в городе волшебники и колдуны. Вдоль каналов и берега через равные промежутки виднелись их усталые фигуры, регулярно взламывающие магией ледяной панцирь на поверхности воды.
— Идёт, как танцует, — отметил адмирал, полюбовавшись нарядным и красивым кораблём. И впервые за много дней он обнаружил, что у него приподнятое, даже немного праздничное настроение. И это несмотря на мерзкую, сырую погоду!
Его спутник, закутанный в тёплый флотский полушубок офицер, кивнул. Его короткие светлые волосы и чуть заострённые уши выдавали в нём несомненную принадлежность к народу Леани. Он улыбнулся и вместе с начальником отдал честь, когда на проходящей мимо них «Надежде» подняли вымпел, салютуя начальству.
— Да, господин адмирал. Теперь-то мы можем потягаться с Крумтом! Надо отдать должное, на верфях и в гильдии магов работу организовали как надо.
— Это точно, Лирн, — согласился адмирал и развернул свиток, — Так, что тут у нас дальше по плану… Ага, как только переоборудованные корабли полностью закроют зону патрулирования в море вокруг Керслунда, сразу загоняем на верфи фрегаты — нашу главную ударную силу.
В самом деле, едва успел рассеяться налетевший снежный заряд, как из-за крайних домов, меж которых проходил широкий и недавно расчищенный Адмиральский канал, показался большой корабль.
Остроглазый Лирн всмотрелся, прикрыв глаза ладонью от снега.
— Это «Громовержец», ваше превосходительство.
— Тот самый, — удручённо кивнув, проворчал адмирал, — Тот самый, которому досталось больше всех…
В самом деле, развороченная кормовая надстройка фрегата даже сейчас производила удручающее впечатление. Ют, как его называют моряки, в верхней своей точке прежде нёс капитанский мостик. На нём и погиб прежний капитан «Громовержца», общий любимец лейтенант Сторн, так что бесхозный пока что корабль навеял недобрые воспоминания.
— М-да… — только и произнёс адмирал, снимая шапку в память о бравом гноме, — Одно хорошо — каждому бы воину такую кончину…
Оба моряка с содроганием вспомнили затонувший после прямого попадания бриг «Дева», экипаж которого из-за сутолоки боя и разгулявшейся непогоды спасти не удалось. А «Громовержец», хоть и потерял капитана и половину экипажа, всё-таки остался на плаву и кое-как добрался своим ходом до Керслунда. По пути они выдержали ужасный шторм, а мичман, с переломанной рукой принявший командование и спасший корабль и экипаж, сразу по приходе в порт получил наградное оружие и лейтенантский патент.
И пасть с достоинством в бою,
Открыто, честно встретив смерть.
Закрыв собой страну свою
И в Валинор открывши дверь… — негромко, с чувством прочёл Лирн, и на его чуть склонённую голову падали невесомые белые снежинки.
В это время со стороны сараев по подготовке оснастки для кораблей показались две облепленные снегом фигуры. При ближайшем рассмотрении это оказались никто иные, как адмирал фон Трэш собственной персоной и при нём важный бородатый гном с труднопроизносимым именем, но светлой головой и золотыми руками — начальник здешних портовых мастерских.
Адмирал яростно отплёвывался от снега, и его покрасневшее от кузнечного жара лицо выражало озабоченность, зато плечистый коротышка-гном невозмутимо посапывал трубкой, пуская дымок куда-то в засыпанную снежинками бороду.
Поприветствовав стоящих тут офицеров, вновь прибывшие критически посмотрели, как заводят в док изуродованный «Громовержец», а затем фон Трэш обратился к адмиралу Арнену.
— Ваше превосходительство, разрешите доложить! — начал было он, но главнокомандующий Имперским флотом остановил его.
— Давай без этих церемоний, Алекс. Не одно десятилетие вместе флотскую лямку тянем, а сейчас тут все свои, моряки.
Гном в сомнении посопел своей коротенькой носогрейкой, отчего в сыром воздухе явственно разлился убойный аромат «кэпстена» — крепчайшего, излюбленного среди моряков сорта табака. Но всё же посчитал себя вполне достойным звания моряка, хотя на море бывал урывками, когда проводили ходовые испытания кораблей после ремонта, да проверялись те или иные новинки, в изобилии сыпавшиеся от пытливых умов на флоте и в гильдии магов.
— Короче, тут у гномов дельное предложение есть, — фон Трэш, сослуживец Арнена ещё со времён общей учёбы в Морском Корпусе, принял предложение старого товарища как должное — видать, не впервой, — Я считаю, стоит прислушаться.
— В общем, так, — гном наконец-то вынул трубку изо рта и заговорил неожиданным для его невысокого роста внушительным, гулким басом.
— У нас на складе есть красное дерево — на будущий год собирались Императорскую яхту закладывать. Так вот, посовещались мы там с кузнецами да плотниками. А что, если на «Громовержце» содрать сосновый и дубовый пояса обшивки, а взамен поставить трёхслойную? Из железа, красного дерева и меди, — перечислил коротышка, — И всё это защитными заклинаниями пропитать?
— То есть сделать суперзащищённый тяжёлый фрегат? — адмирал Арнен, будучи специалистом не только в бою или судовождении, сразу ухватил суть вопроса, — Но он же стоить будет на свой вес в золоте, да и к железу магия плохо липнет.
— Ничё, — осклабился гном, — Император не обеднеет. А по поводу магии — красное дерево к ентой заразе очень даже восприимчиво, а уж к меди заклинания так и липнут. Выйдет этакий броненосец — хоть под какой обстрел лезь!
Арнен в сомнении покрутил носом, а затем обратился к бесстрастно молчащему Лирну, — Что скажешь, флаг-лейтенант? Ведь тебе «Громовержцем» командовать — я приказ уже подписал. Хотел потом сообщить да поздравить, чтобы сюрприз вышел, ну да уж ладно…
Заулыбавшийся леани смущённо принял поздравления от Арнена, фон Трэша и гнома, а затем предложил.
— А можно вместо капитанского мостика на корме смонтировать крепостную баллисту? Чтобы огневая мощь соответствовала защите?
— Ишь чего удумал… — озабоченно протянул гном и, по привычке почесав затылок, ненароком глянул в сторону едва виднеющейся за туманом серой громады крепости, защищающей вход в бухту от посягательств со стороны моря.
Дело было в том, что так называемые крепостные баллисты отличались невероятной силой и дальностью боя. И стреляли они тяжеленными, окованными сырым железом брёвнами, которые летели с убийственной точностью и которые почти невозможно было отклонить в сторону с помощью заклинания. А в специальной ячейке в передней части этого огромного копья находилось особо смертоубийственное заклятье, накладываемое приставленным к катапультам магом непосредственно перед выстрелом. Единственное «но» — ввиду больших размеров и веса, а также невысокой скорострельности такие орудия не ставили на корабли, почему гном и засомневался.
— Да у вас и так по пятнадцать малых баллист с каждого борта, — гном яростно теребил свою бороду и явственно разрывался между желанием сделать суперкорабль и ошибиться, — К тому же корма перегружена будет…
— Я согласен отказаться от своей капитанской каюты, — по-прежнему настаивал новоиспечённый капитан, — Чтобы облегчить корму и высвободить место.
— А ведь может и получиться, — заметил адмирал фон Трэш.
Гном ещё раз в сомнении почесал затылок и неожиданно предложил.
— А пойдёмте, господа, в мою каморку. Чертежи посмотрим, прикинем — дело-то нешутейное. Да чайку горячего сообразим — ишь, как в глаза снегом швыряет. Прямо сбесилась погода…
Valle наложил заклинание на очередной лист железа, который гномы тут же подхватили клещами и поволокли на своё место. Ибо строго-настрого запретил брать голыми руками и вообще прикасаться, пока защитные заклинания не соединятся с краснодеревной и медной частями. Знаком показав мастеровым, что хочет чуть передохнуть, он распрямился и огляделся, смахивая с лица честный трудовой пот.
«Громовержец», заведенный в сухой док, был большей частью переоборудован. Задняя половина уже щёгольски сияла трёхслойной обшивкой с горящей в свете факелов и огней внешней, медной стороной. Зато передняя половина фрегата ещё только «одевалась», и его могучие шпангоуты высились над работающими, словно рёбра исполинского зверя.
Усмотрев, что господин маг изволят отдыхать, к нему тут же подкатился на своих коротких ножках главный в этом доке. Попыхивая неразлучной трубочкой, гном поинтересовался.
— Ваше магичество, а как оно выходит, что ваша магия к железу пристаёт? Вроде ж оно не по науке…
Молодой некромант повернул голову, с высоты своего роста осмотрел усыпанного налипшей стружкой бородача, и тоже достал свою трубку.
— Ну, железо, как самый смертоубийственный металл, к моим заклинаниям очень даже неплохо относится. Не думаю, что это понадобится, да ведь — защита лишней не бывает, тем более что ничего не весит. Но раз лорд Бер попросил… — ответил он, раскуривая табак, — Конечно, серебро куда лучше было бы, да ведь мягкое слишком. И цена такая, что Император семь шкур спустит…
— Это точно! — хохотнул гном и тут же, усмотрев в муравейнике работ какой-то непорядок, бросился туда, оставляя за собой клубы ядовитого дыма. Уже откуда-то со стороны другого борта корабля донёсся его зычный голосище.
— Ты что ж делаешь, зараза? Не той стороной лист, не той! Видишь вот, синеватые цвета побежалости — так ентой стороной наружу, дурья твоя башка!
Молодой гном, которого так яростно распекал производитель работ, виновато втянул голову в свои широкие плечи и, кивая, перевернул лист железа нужной стороной, а затем вдвоём с таким же молодым и бородатым напарником стал прилаживать его к шпангоутам фрегата. А суетливые плотники уже тащили к ним доски красного дерева и сияющий алым золотом лист меди. Находящийся там же маг в синем плаще сразу же стал бубнить над ними заклинания, иногда поглядывая в свою Книгу, и работа закипела вновь.
По отвесной лесенке, которую Valle всё время забывал называть мудрёным словом «трап», с кормовой надстройки на дно дока спустился капитан. Лирн немного похудел за эти дни, наблюдая, руководя и вмешиваясь во все мелочи, которые считал нужными. Впрочем, громадную крепостную баллисту уже смонтировали и даже разок «стрельнули», развалив старый сарай возле канатного цеха. Коротко кивнув чернокнижнику издали — ведь известно, как плохо переносят эльфы и леани чёрную магию, капитан тут же помчался в сторону кормы, дабы ещё раз осмотреть заново выкованные крепления пера руля.
Valle глубоко вздохнул, собираясь с духом, выбил о камень трубку и рукой махнул гномам, нетерпеливо стоящим у стопки железных листов с кузнечными клещами в руках.
— Давай! Если к ночи не закончим, адмирал нам головы поотрывает и в зад..цу засунет!
Гномы хохотнули немудрёной шутке и тут же, подхватив громыхающий лист сырого железа, подтащили поближе — на сколоченный из сосновых брусьев помост, уже почерневший от магии. Valle привычно бухнул на протестующе взвизгнувший металл защитное заклинание, закрепил и разровнял его ещё одним, сверху. Не обращая внимания на исходящий от листа остаточный жар, поводил над ним ладонью, проверяя каждый дюйм. Подправил в одном месте.
— Уноси. Следующий!
* * *
Баронессе Амалии вновь плохо спалось ночью. Встав и накинув длинный, подбитый заячьим мехом шёлковый халат, женщина взяла подсвечник с истекающим каплями воска огарком, и вышла из своей спальни, с некоторых пор ставшей отдельной.В замке было темно и тихо. Пройдя неслышно по зале, баронесса вышла на крытую галерею и, оставив на перилах свой светильник, прошла на громадный, нависающий над парадным входом балкон. Пасмурная ночь была бы совсем тёмной, если бы не огонёк в ратуше, где несли дежурство стражники, да рассеянный свет свечи, оставленной за углом.
Массивные, набухшие морозной влагой тучи весь вечер сыто ползли по небу с северо-запада, обещая со дня на день засыпать всю округу первым снегом. Баронессе даже не надо было их видеть — она какой-то частью своего естества чувствовала нависшую над головой тяжесть и какую-то смутную, витающую в небесах угрозу. И до того мрачно стало немолодой женщине, что она зябко запахнула халат поплотнее.
Где ты, сын мой? Только тебя одного нет нынче в замке, но отчего-то именно сейчас материнское сердце обливается кровью. И некому развеять смуту на душе, не с кем поделиться тайными страхами и сомнениями!
Долго ещё одинокая, невидимая в темноте фигура стояла на каменном уступе, всматриваясь сквозь темноту всем своим естеством…