Страница:
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего. Все кончено — и хватит об этом!
— Руперт? — наигранно поинтересовалась Клэр.
— Боже сохрани… С ним бы я справилась. Джейк!
— Что он сделал?
— Скорее не он, а я.
Для Клэр забрезжил свет в конце тоннеля.
— Что же ты сделала? — спросила она.
— Влюбилась, можешь себе такое представить?
— О боже! — воскликнула Клэр, чувствуя, как все становится на свои места. — И, как я понимаю, без взаимности?
— Именно так! — грустно произнесла Кэролайн. — Даже и не знаю, как теперь быть. Это все случилось совершенно неожиданно. Ничего с собой не могу поделать. Предполагалось, что это так, легкое увлечение. Мне Джейк приглянулся, он ответил взаимностью. Я никогда не думала, что так затянет. Ты ведь знаешь меня! — Глаза Кэролайн наполнились слезами.
— Так это любовь… — Клэр в сочувствии потянулась к ней рукой.
Она знала, как Кэролайн благополучно лавирует в море многочисленных романов, как коротких, так и достаточно продолжительных, но одинаково для нее малозначащих; она неизменно первой доплывала до предельного буйка. Это стало для Кэролайн игрой, в которой она весьма преуспела. В отличие от Клэр никаких иллюзий в отношении любви она не питала и воспринимала любовь не иначе как пену шампанского, как что-то преходящее, готовое быстро утихомириться или вообще исчезнуть в мгновение ока.
— Ты Джейку сказала, что любишь его? — спросила Клэр.
— Разумеется, нет! Ты что, идиоткой меня считаешь? В любом случае у меня никаких шансов. Прошлая ночь стала для меня отставкой. Все кончено! Нет, не то чтобы он турнул меня под зад коленкой, но я почувствовала. Сама выступала в этой роли много раз. А убедило меня вот это…
И Кэролайн выложила перед Клэр браслет с бриллиантами и сапфирами.
— У-ух! — зачарованно произнесла Клэр.
— Такие браслеты дарят либо вначале, либо в финале.
Я получила это по завершении отношений.
— Но, может быть, ты ошибаешься…
— В отношении мужчин я не ошибаюсь никогда! Все кончено. Я поняла это, как только он вошел в спальню. Он был рядом, но как бы не со мной, если тебе понятно, о чем я говорю. — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Скажи, что мне делать, Клэр? Что же мне теперь делать? — Кэролайн промокала слезы салфеткой. — Теперь я понимаю, что у тебя было с Рори. Я сама пропала, влюбившись в мужчину, которому мои чувства не нужны! Нет-нет, он был очень мил — любезней невозможно себе представить, но это был явный финал. — Кэролайн снова закрыла лицо салфеткой. — Любовь слепа… Я считала, что любовь и страсть — это одно и то же… Вот что происходит, когда путаешь значение слов!
— Ты поняла, чем вызвана перемена?
— Абсолютно нет! До этого все было чудесно, но я однажды поймала его взгляд и почувствовала, что это конец… Я умею читать эти знаки. Господи, с моим-то опытом! Когда он занимался со мной любовью, душа его была где-то далеко. При этом он оставался таким заботливым. Мне кажется, это хуже всего. Я так не умею. Я к проявлению доброты не привыкла.
— Да, Джейку свойственна доброта! — рассеянно, но искренне произнесла Клэр. — И все же что-то должно было вызвать в нем перемену.
— Я не смогла этого определить. Я бы сказала, он был несколько печален, думал о чем-то, мне недоступном. Радость ушла из наших отношений… Мне безумно хотелось утешить его, но я понимала, что этого как раз делать и не должна. — В голубых глазах Кэролайн по-прежнему блестели слезы. — Клэр, он страдает, и я никак не могу понять, в чем тут дело!
«Я тоже, — думала Клэр, — что-то его сильно гнетет! Может, он напился под воздействием чувства вины? Потому что понимал, что обижает человека, но ничего не может с собой поделать?» Ее прежний гнев испарился сам собой. Теперь Клэр испытывала лишь чувство щемящей жалости к Джейку. «Я совсем его не знаю! — думала она со стыдом. — Все-таки я плохо разбираюсь в людях!»
— Будь она проклята, эта любовь! — с отчаянием проговорила Кэролайн. — Она подкрадывается исподтишка и овладевает тобой, когда ты совсем того не ждешь! Как ты права, что отгоняешь от себя подальше всякие чувства! Любовь — это не какая-нибудь сентиментальная дребедень про седьмое небо, про луну и весну! Любовь — это когда болит…
«Да, — мысленно согласилась Клэр. — Это болит!»
— Так что же я сделала не так? — вскинулась Кэролайн. — Ну почему не смогла влюбить его в себя?
«Бедная Кэролайн! — думала Клэр. — Так долго оставалась в роли избалованной девочки, у которой под рукой любая игрушка, какую только можно пожелать! И вот впервые в жизни столкнулась с тем, что та, которая милее всех, не для нее!»
— Ну давай же, — мрачно вскинулась Кэролайн, — убеждай меня, что у меня все в полном порядке!
— Так ведь ты слишком рано начала! — осторожно заметила ей Клэр.
Кэролайн улыбнулась сквозь слезы и язвительно сказала:
— Может, если б ты успела в свое время набраться опыта, ты бы не попалась в капкан к первому попавшемуся смазливому мужику! — Но вот снова лицо Кэролайн помрачнело. — Хотя меня мой собственный опыт ничему не научил! — Она шмыгнула носом, промокнула глаза салфеткой. — Надо мне взять с тебя пример! — решительно произнесла Кэролайн. — Ближе чем на километр мужчину не подпускать и гасить ледяным взглядом любое его поползновение!
Клэр нахмурилась:
— Неужели я такой кажусь?
— Кажешься! Ты такая сейчас и есть!
— Боже! — выдохнула Клэр с ужасом.
— Нет, в самом деле. Я зря говорить не буду. У тебя сигнализация постоянно наготове, и, едва мужчина пересекает опасную линию, тотчас взвывают сирены. Если один мерзавец причинил тебе боль, это еще не причина для ссылки в Сибирь всех прелестей сексуальных отношений. Ты такая раньше была веселая! А теперь от тебя так холодом и веет. Даже Джейк говорит, что ты — как мороз в майский день!
— Джейк?
— Что ты так удивляешься? Он же американец. Они не такие чопорные, как мы, англичане, для них естественно проявлять к человеку живой интерес. Но Джейк говорил, ты с самого начала повесила на себя табличку: «Строго воспрещается!» Неужели ты собираешься всю оставшуюся жизнь смотреть на мужчин только сквозь прорези своей непроницаемой маски? Если хочешь жить праведницей, тогда и ступай в монастырь!
— Я пока не готова…
— Да готова ты, готова, от тебя так и веет холодом!
— Тогда чего же ты сидишь здесь со мной и пускаешь слезу в свой мартини? — зло спросила Клэр.
— Может, мне так хочется! Неужели ты не понимаешь, на что ты себя обрекла? Дала себе обет — больше никаких чувств! Как тот, кто бросил курить. Только в твоем случае ты не от табака отказываешься, а от любви! Понимаешь? От любви!
Клэр молча сидела, потрясенная до глубины души. Кэролайн нарисовала ей совершенно отталкивающий портрет Клэр Драммонд. Неудивительно, что Джейк так с ней говорил! Хуже того, все это чистая правда… Клэр поежилась, вспомнив, как Джейк сказал, что она смотрит на него сверху вниз. «Но мне и в голову не приходило, что все так ужасно выглядит со стороны! — мысленно пыталась оправдаться Клэр. — Единственное, чего я хотела, это доказать, что умею работать отлично! Ну и что? Стоило ли ради этого поступиться сердечностью и теплотой?» Оглядываясь на несколько месяцев назад, высветившихся под напором жестоких слов Кэролайн, Клэр вспомнила несколько примеров своего постыдного поведения, от которых ее бросило в жар. Она была до такой степени эгоистична в своем стремлении достичь поставленной цели, что перешла все границы здравого смысла, демонстрируя чрезмерную гордыню. «Неудивительно, — думала Клэр, — что он таким тоном разговаривал со мной! Он был абсолютно прав!»
— О, только, ради бога, не изображай трагедию! — раздраженно воскликнула Кэролайн. — Ведь это меня надо утешать, не тебя!
— С твоим характером ты всегда найдешь утешение! — заметила Клэр.
— Ишь ты какая! — обиделась было Кэролайн, но неиссякаемое чувство юмора возобладало, и она рассмеялась. И сказала, уже серьезно: — В том-то, зайчик, и состоит разница между мной и тобой! Я мигом вскакиваю снова в привычное седло. В то время как твою лошадь как будто кто-то украл и пристрелил. Послушай, почему бы тебе не поехать с нами на Барбадос? Там в это время года полным-полно чистокровных породистых жеребцов! Мы подберем тебе красивого, надежного, не слишком норовистого, чтобы поправить твои нервы…
Но Клэр уже решительно мотала головой:
— Нет, не могу! Да и бесполезно, Кэро, я пока еще к такому не готова. Прости, что я вела себя, как…
— Одержимая?
— Ну, это сильно сказано, хотя…
— Так и есть, дорогая! Неужели я стала бы тебе лгать? Разве я не говорю всегда правду в лицо?
Клэр кивнула, все еще не смея оторвать руки от пылающих ушей.
— Ну, в таком случае я могу на тебя рассчитывать, ты узнаешь, кто у него, я имею в виду Джейка?
— Послушай, Кэро, честное слово, это…
— Скажешь, не твое дело? Да брось, что за фанаберия такая! Ну уж нет, именно он твое дело и есть! Он твой патрон, да и как можно, относясь к работе с ответственностью, позволять первой попавшейся хищнице наложить лапу на своего шефа!
— Ты продолжаешь считать, что «надежда умирает последней»?
— Я полагаюсь на то, что ты присмотришь за ним ради меня.
— Ближайшие десять дней я его не увижу.
— О, Америка для меня угрозы не представляет! Такой, как Джейк Бернс, вполне устойчив на родной почве. Это наши, отечественные, набрасываются точно коршуны, поэтому без твоего присмотра он может увязнуть.
— Я ему не нянька! — раздраженно бросила Клэр.
— Видишь ли, я ведь не могу просить тебя выступить в любом другом качестве, верно? Скажем, попросить, чтобы ты его пригрела до поры? — И при виде выражения на лице Клэр Кэролайн продолжала: — Так я и думала! Значит, побудь ему нянькой. Я рассчитывала, что он отправится с тобой в Шотландию, но, по-моему, что-то побуждает его провести Рождество в Америке.
Клэр удержалась от того, чтобы признаться, что мысль о приглашении Джейка в Шотландию на Рождество попросту не приходила ей в голову. Для нее до недавнего времени не существовало ничего, кроме своей решимости утвердиться. «В качестве кого? — думала она теперь. — Железной леди?» К тому времени, как она усадила Кэролайн в такси, вино уже оказало свое воздействие, и Клэр, взяв другое такси, направилась в противоположную от намеченной сторону. Но Джейка дома не было. Дом был пуст. Ни записки, ни распоряжения. Клэр опустилась в глубокое кресло, в котором Джейк сидел всего несколько часов тому назад. В гостиной было прибрано, тихо, лишь тикали миниатюрные часы с позолоченным купидоном. «Ну вот, любуйся! — уныло думала Клэр. — Сама все испортила!»
Мать встречала ее в Инвернессе.
— Вид усталый! — сказала она, критически оглядев дочь. — Наверное, много работаешь?
— Нет-нет!
— Ладно, теперь-то уж сможешь недельки две спокойно отдохнуть. Будут только свои, и мы прекрасно, без шума, по старинке справим Рождество. Конечно, у местных жителей будут всякие празднества, но вплоть до Нового года никаких шумных торжеств не предвидится. Какое удовольствие было помогать матери украшать елку, выбирать большое полено, чтобы сжечь его на святки в камине Большого зала, слышать, как голоса близняшек эхом разносятся по комнатам и коридорам, любоваться новорожденной малышкой, которой в дни празднества предстояло крещение.
Рождество выдалось снежным; утром, когда Клэр проснулась, за окном все ослепительно сверкало. Основательно почистив перышки, Клэр испытала чувство вины, открыв подаренную Джейком коробку и обнаружив в ней роскошный кашемировый шарф от «Гэрмэ» с традиционным изображением лошадей. Она послала Джейку всего лишь поздравительную открытку! «Да, — с грустной иронией подумала Клэр, — по вине Рори в моем образовании остался существенный пробел: он не рассказал мне, что такое американцы! Счастье мое, что я схватываю все налету…»
Мать и все остальные члены семейства с любопытством расспрашивали про «ее американца».
— Скажи, в чем все-таки заключается его бизнес? — спрашивала мать.
— Он делает деньги!
— Все американцы делают. Я хочу знать, каким образом делает он?
— Ну, всякими махинациями. Он — чистый предприниматель.
— Но мистер Бернс, кажется, начинал с нефтяного бизнеса? — поинтересовался брат Йен.
— Это верно.
— Как жалко, что ты не привезла его к нам на праздники. Я бы с ним посоветовался. Есть тут одна нефтяная компания; зондирует почву в отношении земли, которую я приобрел в Сазерленде; хотят построить новый терминал. Твой американец как раз тот человек, который мог бы дать совет.
— Не понимаю, почему ты его не пригласила?! — с удивлением повторяла мать.
— Мне это просто не пришло в голову! — созналась Клэр.
— Что ж, времени впереди еще предостаточно!
«Так ли это? — думала Клэр. После той сцены у нее с Джейком не было никаких контактов. Он не дал ей знать, когда вернется и когда бы хотел видеть ее на рабочем месте. — Так мне и надо! — решила Клэр. — Должно быть, я действительно невыносима!» Откуда было Джейку знать, что возвращение в свет даже из деловых интересов стоило Клэр огромного мужества. Клэр рассматривала свою работу только в своих интересах. Понятно, что Джейк был так разъярен. И Клэр подумала:
«Тебе следует помнить, что он — американец! У нас даже языки различаются!» То, что он платит ей деньги, вовсе не мешает дружеским отношениям между ними. «Это все пагубное влияние Рори! — подвела итог Клэр. — Ты станешь прежней, только когда отучишься смотреть на людей свысока. Ты никогда не залечишь свои душевные раны, пока память о Рори не перестанет их бередить». И номером первым в ее планах на будущий год стояло: «Начать с чистого листа». Но вот в один прекрасный день, возвращаясь с близняшками после длительной прогулки по горам, где им посчастливилось увидеть рыжего оленя, внезапно вышедшего из-за деревьев на поляну, Клэр в изумлении остановилась при виде огромного американского автомобиля, стоящего на усыпанном гравием подъеме перед парадным входом.
— Гости приехали! — радостно вскричали близняшки и ликующе кинулись к дому в сопровождении возбужденно лаявших собак.
— Ну вот и вы! — ласково встретила их леди Драммонд. — Скорее грейтесь! Знакомьтесь, мистер Бернс, мои внуки:
Джейми и Хэмиш. Подойдите, малыши, поздоровайтесь!
Огненно-рыжие близнецы подошли к Джейку и вежливо поздоровались с ним за руку.
— Это ваша машина? — спросил Джейми.
— Моя.
— Ну и громадина! Она что, гоночная? Похожа на гоночную.
— Нет, но мчится быстро. Называется «Буревестник».
— Это потому, что летает?
— Ну что-то вроде этого.
— Быстро наверх в детскую! — негромко сказала бабушка, но это прозвучало для внучат как приказ. — Няня сейчас подаст вам чай… со свежими лепешками.
Ребят не пришлось просить дважды. Они мигом устремились вверх по лестнице. Клэр молча стояла в сторонке. Тут Джейк повернулся к ней и вежливо сказал:
— Мне понадобилось в Абердин; там должна состояться конференция по вопросам нефтяного бизнеса, в которой надо бы принять участие. И раз уж оказался поблизости, решил завернуть в ваш замок. Думал, может, потом подброшу вас в Лондон?
— Я очень рада, что мистер Бернс к нам заехал! — сказала мать.
— Как вы провели рождественские праздники? — все так же вежливо спросил Джейк.
— Очень весело, благодарю вас! А вы?
— Прекрасно! — прозвучало как-то слишком весело.
Вид у Джейка был усталый. Он был явно напряжен.
— Вы вернулись один? А как же Кора-Сью, Генри?
— Генри отправился наводить порядок в доме. А Кора-Сью осталась в Оклахоме. Она подхватила желтуху, и ей пока еще рано двигаться с места.
— Боже, ты вся промокла! — воскликнула леди Марго. На фоне ярко пылающего камина было видно, что рыжие волосы Клэр сплошь в блестящих капельках растаявшего снега; капельки даже повисли на концах ее темно-рыжих длинных ресниц. — Ну-ка быстренько беги, согрейся в ванне! Время пока есть. Булочки еще не вынимали из печи… Марш бегом! Я займу мистера Бернса.
Клэр пролежала в горячей пенной ванне минут десять, после чего надела темно-серые вельветовые брючки и свитер из тонкой шерсти более светлого оттенка. Причесала волосы, но не стала укладывать, а связала их сзади лиловой вельветовой ленточкой, слегка подкрасилась. В конце концов, отдых продолжается! Пригладив на себе свитер, Клэр повертелась перед зеркалом. Она испытывала какое-то непонятное волнение. Джейк приехал. По всей видимости, он намерен продолжать сотрудничество, несмотря на все свои обличительные слова; а это скорее плюс, чем минус! Вдохновленная этой мыслью, Клэр спустилась вниз.
После чая мать Клэр с присущей ей проницательностью сказала:
— Почему бы тебе, Клэр, не устроить мистеру Бернсу экскурсию по замку? Но, если соберетесь выйти, пожалуйста, оденься потеплей! Кажется, температура понижается.
Собаки, лежавшие у камина, поднялись и направились вслед за Клэр и Джейком.
— Так вот он какой, настоящий шотландский замок! — сказал Джейк. — Наверное, очень древний?
— Шестнадцатый век.
Клэр показала ему щиты и мечи, принадлежавшие давно усопшим Драммондам; мужские и женские портреты кисти Рейберна и Рейнольдса, изображения тех, кто на протяжении многих столетий обитал в этом замке. Джейк ко всему проявлял необыкновенный интерес, даже пытался приподнять один из мечей с двойной рукояткой, однако нисколько не смутился, когда оказалось, что это невозможно; лишь пожал плечами и сказал, восхищенно качая головой:
— Надо быть настоящим Голиафом, чтобы пользоваться в бою таким мечом!
— Вот и мой отец был твердо убежден, что наши предки были значительно сильней, чем мы.
— Должно быть, так оно и было. Такую штуку только краном можно поднять!
Повертев туда-сюда головой у портрета отца Клэр, Джейк заметил:
— Единственное, чем вы на него похожи, так это цветом волос!
— Верно, я пошла в материнскую родню.
Со стороны могло показаться, что Клэр держится натянуто, на самом деле она была вся поглощена мыслью, как бы ей так извиниться, чтобы это не прозвучало неумело или фальшиво. В отношении к ней Джейка она особенной перемены не почувствовала, ей лишь показалось, что его обычный оптимизм несколько поубавился. Даже в своем сарказме или нетерпении Джейк не терял бодрости духа. Он был не из тех, кто способен наводить тоску, скуку или хандру на других. И все же, хотя говорил он непринужденно, как и всегда, то и дело улыбался, что-то тревожило его. «Стоп! — с иронией подумала Клэр. — А не приехал ли он специально, чтобы навести мосты?» И едва она так подумала, как Джейк Бернс с присущей ему прямотой спросил ее без обиняков и напрямик:
— Вы здорово рассердились, что я приехал?
— Нисколько! — сказала Клэр. — Я рада. Мне бы хотелось извиниться, что не пригласила вас на Рождество. Мама была удивлена, что я поступила так бестактно.
— Знаете, я приехал сюда, чтобы объясниться за свое поведение! В ту ночь я был неуправляем. Даже в точности не помню, что я вам наговорил — я с похмелья никогда ничего не помню, — но, должно быть, что-то уж совсем отвратительное, иначе бы вы так не убежали. Генри устроил мне головомойку и сказал, что самое лучшее, что я могу сделать, — это извиниться.
— А вы, значит, чайку попили и передумали?
Джейк просиял улыбкой, в которой Клэр прочла радостное облегчение:
— Теперь я вижу, что прощен!
— Может, останетесь на уик-энд?
— К сожалению, не могу! Конференция начинается завтра. — Тут как бы походя Джейк бросил: — Не хотите проехаться со мной? Возможно, вам будет любопытно познакомиться с моим окружением?
«Раз уж решила — вперед!» — сказала себе Клэр. И вслух произнесла:
— Что ж, я с удовольствием!
— Отлично! Ну что, вернемся к вашим? Пока вы будете укладываться, я перекинусь словом с вашим братом, он что-то говорил про нефтяной терминал.
— Правда? Он вам будет очень признателен!
— Ради дружбы я готов помочь, чем могу, — пылко сказал Джейк.
— Какой приятный человек! — говорила леди Марго дочери, провожая их до машины. — Какая прелесть! — воскликнула она при виде автомобиля Джейка. — По сравнению с ним мой бедняжка «Мини» просто рухлядь! — Она тепло пожала Джейку руку. — Рада была познакомиться с вами, мистер Бернс! Непременно заезжайте навестить нас, если еще окажетесь в Шотландии, хорошо?
— Благодарю вас, непременно!
Когда они покатили по аллее, Джейк сказал Клэр:
— Теперь я знаю, какой вы будете лет этак через тридцать!
Снег перешел в дождь, но теплей не стало. Джейк включил отопление, а Клэр зарылась в песцовый воротник своего пальто. Ей сделалось так покойно, что потянуло в сон. Она потихоньку клевала носом и постепенно наклонялась все ближе к Джейку, пока наконец не уткнулась ему в плечо. В эти мгновения она впервые показалась ему такой слабой, такой беззащитной, совсем непохожей на ту холодную, невозмутимую, сдержанную особу, которую он научился ценить и уважать. Ему захотелось вспомнить, что он ей такого наговорил, отчего она убежала тогда такая возмущенная, но, по-видимому, он тогда настолько ополоумел, так что Генри открыто высказал ему свое неодобрение:
— Это вам не какая-нибудь дешевка! И не какая-нибудь там из ваших блондиночек! Она же настоящая леди, как можно с ней разговаривать так, будто она жалкая поденщица! Тут дело тонкое, тут без белых перчаток никак нельзя!
Вот почему Джейк проделал столь долгий путь к замку Драммонд. Ах, какое это оказалось сказочное место! Точно чудо Диснейленда, этот замок вставал среди древних, широко раскинувшихся долин: настоящая шотландская крепость высотой в семь этажей, с прямыми, лишенными украшений стенами, увенчанными множеством сказочных башенок; островерхие крыши, декоративная лепнина. А все семейство — ее семейство, — разве они все не сошли как будто со страниц известных сказаний? Дружные, непосредственные, заботливые друг к другу, особенно хороша мать! Джейк всегда считал, что мать — это всегда в какой-то мере будущее воплощение дочери.
Джейк сбавил скорость, чтобы сделать поворот перед последним отрезком пути до Абердина. Клэр слегка шевельнулась, что-то пробормотала бессвязное, вздохнула и снова погрузилась в дремоту. В полумраке автомобиля ее лицо казалось бледным цветком, нежным и хрупким; сочные губы слегка приоткрылись. «Так бы и поцеловал!» — подумалось Джейку. Но он тут же прогнал от себя эту мысль, переключив все внимание на дорогу.
До сознания Клэр дошло, что кто-то окликает ее, слегка трясет. Открыв подернутые дремой глаза, она увидела перед собой улыбающееся лицо Джейка.
— Ну же, Спящая красавица! Просыпаться пора! Приехали… — Куда? — сонным голосом проговорила она.
— В Абердин!
— Ах, да… — Клэр сбросила с себя сон. — Неужели я всю дорогу проспала?
— Да! И, судя по улыбке на вашем лице, вам снилось что-то приятное.
Тут Джейк увидел, как зарделись ее матовые щеки:
— Как же вы умудрились править, когда я спала на вашем плече?
— Автоматика! — Тут его глаза, снова прозрачные, как горный ручей, наполнились смешинкой, и он шаловливо добавил: — Чего не скажу про себя!
— Уж это мне известно. Видела ваших блондинок!
И Клэр тотчас же пожалела о том, что слетело у нее с языка.
Глаза Джейка погасли. Тогда она пролепетала первое, что пришло на ум:
— Номера заказаны?
— Да.
Тут Клэр улыбнулась Джейку виноватой улыбкой:
— Язык мой…
— Враг мой?
Его глаза снова ожили.
«Господи, что я делаю! — спрашивала себя Клэр, пока Джейк оформлялся в гостинице. Он взял номер с двумя спальнями. — Попалась! — злорадно говорила она себе. — Он все заранее рассчитал!»
— Хотите на сон грядущий пропустить в баре стаканчик? — спросил Джейк после ужина.
— Нет, спасибо! Пойду спать. Вы сходите, пообщайтесь с друзьями! Завтра утром я буду свежа и весела.
— О'кей! Встретимся за завтраком.
Клэр разбудили голоса. Взглянув на дорожный будильник, она увидела, что было два часа ночи. Один из голосов принадлежал Джейку. Его смех невозможно не узнать. Подумав, не очередная ли с ним блондинка, Клэр перевернулась на другой бок и снова заснула.
Первый день конференции прошел блестяще. Доклады, дискуссии по интересам, семинары, сутолока. Он познакомил ее со столькими людьми, что Клэр не могла упомнить всех имен, как не могла припомнить, чтобы когда-нибудь пила столько разных напитков. К ужину Джейк отказался от всяких приглашений и увел Клэр к столику, накрытому на двоих.
— Ну, что вы, зачем ради меня бросать своих друзей! — запротестовала она.
— Вы не обольщайтесь насчет всех этих дружеских приветствий. У каждого свой нож за пазухой. Так или иначе, — светлые глаза заблестели, — я предпочитаю ваше общество!
— Ну и чудно! — стараясь держаться непринужденно, сказала Клэр.
— Это вы — чудная!
«Но-но-но! — подумала Клэр. — Пусть я опустила планку, но вам по-прежнему сначала требуется получить визу!» Она прошлась взглядом по залу.
— Полно народу. Значит, здесь все играют в игру под названием «нефть», не так ли?
— Для меня это в прошлом, запасы не бесконечны. Вот почему пару лет назад я решил разнообразить свою деятельность, вложить средства в разные проекты, заняться чем-то иным. Хотя нефть дала мне возможность расправить крылышки…
— Так вы любите летать?
Очередная улыбка:
— Ничего. Все кончено — и хватит об этом!
— Руперт? — наигранно поинтересовалась Клэр.
— Боже сохрани… С ним бы я справилась. Джейк!
— Что он сделал?
— Скорее не он, а я.
Для Клэр забрезжил свет в конце тоннеля.
— Что же ты сделала? — спросила она.
— Влюбилась, можешь себе такое представить?
— О боже! — воскликнула Клэр, чувствуя, как все становится на свои места. — И, как я понимаю, без взаимности?
— Именно так! — грустно произнесла Кэролайн. — Даже и не знаю, как теперь быть. Это все случилось совершенно неожиданно. Ничего с собой не могу поделать. Предполагалось, что это так, легкое увлечение. Мне Джейк приглянулся, он ответил взаимностью. Я никогда не думала, что так затянет. Ты ведь знаешь меня! — Глаза Кэролайн наполнились слезами.
— Так это любовь… — Клэр в сочувствии потянулась к ней рукой.
Она знала, как Кэролайн благополучно лавирует в море многочисленных романов, как коротких, так и достаточно продолжительных, но одинаково для нее малозначащих; она неизменно первой доплывала до предельного буйка. Это стало для Кэролайн игрой, в которой она весьма преуспела. В отличие от Клэр никаких иллюзий в отношении любви она не питала и воспринимала любовь не иначе как пену шампанского, как что-то преходящее, готовое быстро утихомириться или вообще исчезнуть в мгновение ока.
— Ты Джейку сказала, что любишь его? — спросила Клэр.
— Разумеется, нет! Ты что, идиоткой меня считаешь? В любом случае у меня никаких шансов. Прошлая ночь стала для меня отставкой. Все кончено! Нет, не то чтобы он турнул меня под зад коленкой, но я почувствовала. Сама выступала в этой роли много раз. А убедило меня вот это…
И Кэролайн выложила перед Клэр браслет с бриллиантами и сапфирами.
— У-ух! — зачарованно произнесла Клэр.
— Такие браслеты дарят либо вначале, либо в финале.
Я получила это по завершении отношений.
— Но, может быть, ты ошибаешься…
— В отношении мужчин я не ошибаюсь никогда! Все кончено. Я поняла это, как только он вошел в спальню. Он был рядом, но как бы не со мной, если тебе понятно, о чем я говорю. — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Скажи, что мне делать, Клэр? Что же мне теперь делать? — Кэролайн промокала слезы салфеткой. — Теперь я понимаю, что у тебя было с Рори. Я сама пропала, влюбившись в мужчину, которому мои чувства не нужны! Нет-нет, он был очень мил — любезней невозможно себе представить, но это был явный финал. — Кэролайн снова закрыла лицо салфеткой. — Любовь слепа… Я считала, что любовь и страсть — это одно и то же… Вот что происходит, когда путаешь значение слов!
— Ты поняла, чем вызвана перемена?
— Абсолютно нет! До этого все было чудесно, но я однажды поймала его взгляд и почувствовала, что это конец… Я умею читать эти знаки. Господи, с моим-то опытом! Когда он занимался со мной любовью, душа его была где-то далеко. При этом он оставался таким заботливым. Мне кажется, это хуже всего. Я так не умею. Я к проявлению доброты не привыкла.
— Да, Джейку свойственна доброта! — рассеянно, но искренне произнесла Клэр. — И все же что-то должно было вызвать в нем перемену.
— Я не смогла этого определить. Я бы сказала, он был несколько печален, думал о чем-то, мне недоступном. Радость ушла из наших отношений… Мне безумно хотелось утешить его, но я понимала, что этого как раз делать и не должна. — В голубых глазах Кэролайн по-прежнему блестели слезы. — Клэр, он страдает, и я никак не могу понять, в чем тут дело!
«Я тоже, — думала Клэр, — что-то его сильно гнетет! Может, он напился под воздействием чувства вины? Потому что понимал, что обижает человека, но ничего не может с собой поделать?» Ее прежний гнев испарился сам собой. Теперь Клэр испытывала лишь чувство щемящей жалости к Джейку. «Я совсем его не знаю! — думала она со стыдом. — Все-таки я плохо разбираюсь в людях!»
— Будь она проклята, эта любовь! — с отчаянием проговорила Кэролайн. — Она подкрадывается исподтишка и овладевает тобой, когда ты совсем того не ждешь! Как ты права, что отгоняешь от себя подальше всякие чувства! Любовь — это не какая-нибудь сентиментальная дребедень про седьмое небо, про луну и весну! Любовь — это когда болит…
«Да, — мысленно согласилась Клэр. — Это болит!»
— Так что же я сделала не так? — вскинулась Кэролайн. — Ну почему не смогла влюбить его в себя?
«Бедная Кэролайн! — думала Клэр. — Так долго оставалась в роли избалованной девочки, у которой под рукой любая игрушка, какую только можно пожелать! И вот впервые в жизни столкнулась с тем, что та, которая милее всех, не для нее!»
— Ну давай же, — мрачно вскинулась Кэролайн, — убеждай меня, что у меня все в полном порядке!
— Так ведь ты слишком рано начала! — осторожно заметила ей Клэр.
Кэролайн улыбнулась сквозь слезы и язвительно сказала:
— Может, если б ты успела в свое время набраться опыта, ты бы не попалась в капкан к первому попавшемуся смазливому мужику! — Но вот снова лицо Кэролайн помрачнело. — Хотя меня мой собственный опыт ничему не научил! — Она шмыгнула носом, промокнула глаза салфеткой. — Надо мне взять с тебя пример! — решительно произнесла Кэролайн. — Ближе чем на километр мужчину не подпускать и гасить ледяным взглядом любое его поползновение!
Клэр нахмурилась:
— Неужели я такой кажусь?
— Кажешься! Ты такая сейчас и есть!
— Боже! — выдохнула Клэр с ужасом.
— Нет, в самом деле. Я зря говорить не буду. У тебя сигнализация постоянно наготове, и, едва мужчина пересекает опасную линию, тотчас взвывают сирены. Если один мерзавец причинил тебе боль, это еще не причина для ссылки в Сибирь всех прелестей сексуальных отношений. Ты такая раньше была веселая! А теперь от тебя так холодом и веет. Даже Джейк говорит, что ты — как мороз в майский день!
— Джейк?
— Что ты так удивляешься? Он же американец. Они не такие чопорные, как мы, англичане, для них естественно проявлять к человеку живой интерес. Но Джейк говорил, ты с самого начала повесила на себя табличку: «Строго воспрещается!» Неужели ты собираешься всю оставшуюся жизнь смотреть на мужчин только сквозь прорези своей непроницаемой маски? Если хочешь жить праведницей, тогда и ступай в монастырь!
— Я пока не готова…
— Да готова ты, готова, от тебя так и веет холодом!
— Тогда чего же ты сидишь здесь со мной и пускаешь слезу в свой мартини? — зло спросила Клэр.
— Может, мне так хочется! Неужели ты не понимаешь, на что ты себя обрекла? Дала себе обет — больше никаких чувств! Как тот, кто бросил курить. Только в твоем случае ты не от табака отказываешься, а от любви! Понимаешь? От любви!
Клэр молча сидела, потрясенная до глубины души. Кэролайн нарисовала ей совершенно отталкивающий портрет Клэр Драммонд. Неудивительно, что Джейк так с ней говорил! Хуже того, все это чистая правда… Клэр поежилась, вспомнив, как Джейк сказал, что она смотрит на него сверху вниз. «Но мне и в голову не приходило, что все так ужасно выглядит со стороны! — мысленно пыталась оправдаться Клэр. — Единственное, чего я хотела, это доказать, что умею работать отлично! Ну и что? Стоило ли ради этого поступиться сердечностью и теплотой?» Оглядываясь на несколько месяцев назад, высветившихся под напором жестоких слов Кэролайн, Клэр вспомнила несколько примеров своего постыдного поведения, от которых ее бросило в жар. Она была до такой степени эгоистична в своем стремлении достичь поставленной цели, что перешла все границы здравого смысла, демонстрируя чрезмерную гордыню. «Неудивительно, — думала Клэр, — что он таким тоном разговаривал со мной! Он был абсолютно прав!»
— О, только, ради бога, не изображай трагедию! — раздраженно воскликнула Кэролайн. — Ведь это меня надо утешать, не тебя!
— С твоим характером ты всегда найдешь утешение! — заметила Клэр.
— Ишь ты какая! — обиделась было Кэролайн, но неиссякаемое чувство юмора возобладало, и она рассмеялась. И сказала, уже серьезно: — В том-то, зайчик, и состоит разница между мной и тобой! Я мигом вскакиваю снова в привычное седло. В то время как твою лошадь как будто кто-то украл и пристрелил. Послушай, почему бы тебе не поехать с нами на Барбадос? Там в это время года полным-полно чистокровных породистых жеребцов! Мы подберем тебе красивого, надежного, не слишком норовистого, чтобы поправить твои нервы…
Но Клэр уже решительно мотала головой:
— Нет, не могу! Да и бесполезно, Кэро, я пока еще к такому не готова. Прости, что я вела себя, как…
— Одержимая?
— Ну, это сильно сказано, хотя…
— Так и есть, дорогая! Неужели я стала бы тебе лгать? Разве я не говорю всегда правду в лицо?
Клэр кивнула, все еще не смея оторвать руки от пылающих ушей.
— Ну, в таком случае я могу на тебя рассчитывать, ты узнаешь, кто у него, я имею в виду Джейка?
— Послушай, Кэро, честное слово, это…
— Скажешь, не твое дело? Да брось, что за фанаберия такая! Ну уж нет, именно он твое дело и есть! Он твой патрон, да и как можно, относясь к работе с ответственностью, позволять первой попавшейся хищнице наложить лапу на своего шефа!
— Ты продолжаешь считать, что «надежда умирает последней»?
— Я полагаюсь на то, что ты присмотришь за ним ради меня.
— Ближайшие десять дней я его не увижу.
— О, Америка для меня угрозы не представляет! Такой, как Джейк Бернс, вполне устойчив на родной почве. Это наши, отечественные, набрасываются точно коршуны, поэтому без твоего присмотра он может увязнуть.
— Я ему не нянька! — раздраженно бросила Клэр.
— Видишь ли, я ведь не могу просить тебя выступить в любом другом качестве, верно? Скажем, попросить, чтобы ты его пригрела до поры? — И при виде выражения на лице Клэр Кэролайн продолжала: — Так я и думала! Значит, побудь ему нянькой. Я рассчитывала, что он отправится с тобой в Шотландию, но, по-моему, что-то побуждает его провести Рождество в Америке.
Клэр удержалась от того, чтобы признаться, что мысль о приглашении Джейка в Шотландию на Рождество попросту не приходила ей в голову. Для нее до недавнего времени не существовало ничего, кроме своей решимости утвердиться. «В качестве кого? — думала она теперь. — Железной леди?» К тому времени, как она усадила Кэролайн в такси, вино уже оказало свое воздействие, и Клэр, взяв другое такси, направилась в противоположную от намеченной сторону. Но Джейка дома не было. Дом был пуст. Ни записки, ни распоряжения. Клэр опустилась в глубокое кресло, в котором Джейк сидел всего несколько часов тому назад. В гостиной было прибрано, тихо, лишь тикали миниатюрные часы с позолоченным купидоном. «Ну вот, любуйся! — уныло думала Клэр. — Сама все испортила!»
Мать встречала ее в Инвернессе.
— Вид усталый! — сказала она, критически оглядев дочь. — Наверное, много работаешь?
— Нет-нет!
— Ладно, теперь-то уж сможешь недельки две спокойно отдохнуть. Будут только свои, и мы прекрасно, без шума, по старинке справим Рождество. Конечно, у местных жителей будут всякие празднества, но вплоть до Нового года никаких шумных торжеств не предвидится. Какое удовольствие было помогать матери украшать елку, выбирать большое полено, чтобы сжечь его на святки в камине Большого зала, слышать, как голоса близняшек эхом разносятся по комнатам и коридорам, любоваться новорожденной малышкой, которой в дни празднества предстояло крещение.
Рождество выдалось снежным; утром, когда Клэр проснулась, за окном все ослепительно сверкало. Основательно почистив перышки, Клэр испытала чувство вины, открыв подаренную Джейком коробку и обнаружив в ней роскошный кашемировый шарф от «Гэрмэ» с традиционным изображением лошадей. Она послала Джейку всего лишь поздравительную открытку! «Да, — с грустной иронией подумала Клэр, — по вине Рори в моем образовании остался существенный пробел: он не рассказал мне, что такое американцы! Счастье мое, что я схватываю все налету…»
Мать и все остальные члены семейства с любопытством расспрашивали про «ее американца».
— Скажи, в чем все-таки заключается его бизнес? — спрашивала мать.
— Он делает деньги!
— Все американцы делают. Я хочу знать, каким образом делает он?
— Ну, всякими махинациями. Он — чистый предприниматель.
— Но мистер Бернс, кажется, начинал с нефтяного бизнеса? — поинтересовался брат Йен.
— Это верно.
— Как жалко, что ты не привезла его к нам на праздники. Я бы с ним посоветовался. Есть тут одна нефтяная компания; зондирует почву в отношении земли, которую я приобрел в Сазерленде; хотят построить новый терминал. Твой американец как раз тот человек, который мог бы дать совет.
— Не понимаю, почему ты его не пригласила?! — с удивлением повторяла мать.
— Мне это просто не пришло в голову! — созналась Клэр.
— Что ж, времени впереди еще предостаточно!
«Так ли это? — думала Клэр. После той сцены у нее с Джейком не было никаких контактов. Он не дал ей знать, когда вернется и когда бы хотел видеть ее на рабочем месте. — Так мне и надо! — решила Клэр. — Должно быть, я действительно невыносима!» Откуда было Джейку знать, что возвращение в свет даже из деловых интересов стоило Клэр огромного мужества. Клэр рассматривала свою работу только в своих интересах. Понятно, что Джейк был так разъярен. И Клэр подумала:
«Тебе следует помнить, что он — американец! У нас даже языки различаются!» То, что он платит ей деньги, вовсе не мешает дружеским отношениям между ними. «Это все пагубное влияние Рори! — подвела итог Клэр. — Ты станешь прежней, только когда отучишься смотреть на людей свысока. Ты никогда не залечишь свои душевные раны, пока память о Рори не перестанет их бередить». И номером первым в ее планах на будущий год стояло: «Начать с чистого листа». Но вот в один прекрасный день, возвращаясь с близняшками после длительной прогулки по горам, где им посчастливилось увидеть рыжего оленя, внезапно вышедшего из-за деревьев на поляну, Клэр в изумлении остановилась при виде огромного американского автомобиля, стоящего на усыпанном гравием подъеме перед парадным входом.
— Гости приехали! — радостно вскричали близняшки и ликующе кинулись к дому в сопровождении возбужденно лаявших собак.
— Ну вот и вы! — ласково встретила их леди Драммонд. — Скорее грейтесь! Знакомьтесь, мистер Бернс, мои внуки:
Джейми и Хэмиш. Подойдите, малыши, поздоровайтесь!
Огненно-рыжие близнецы подошли к Джейку и вежливо поздоровались с ним за руку.
— Это ваша машина? — спросил Джейми.
— Моя.
— Ну и громадина! Она что, гоночная? Похожа на гоночную.
— Нет, но мчится быстро. Называется «Буревестник».
— Это потому, что летает?
— Ну что-то вроде этого.
— Быстро наверх в детскую! — негромко сказала бабушка, но это прозвучало для внучат как приказ. — Няня сейчас подаст вам чай… со свежими лепешками.
Ребят не пришлось просить дважды. Они мигом устремились вверх по лестнице. Клэр молча стояла в сторонке. Тут Джейк повернулся к ней и вежливо сказал:
— Мне понадобилось в Абердин; там должна состояться конференция по вопросам нефтяного бизнеса, в которой надо бы принять участие. И раз уж оказался поблизости, решил завернуть в ваш замок. Думал, может, потом подброшу вас в Лондон?
— Я очень рада, что мистер Бернс к нам заехал! — сказала мать.
— Как вы провели рождественские праздники? — все так же вежливо спросил Джейк.
— Очень весело, благодарю вас! А вы?
— Прекрасно! — прозвучало как-то слишком весело.
Вид у Джейка был усталый. Он был явно напряжен.
— Вы вернулись один? А как же Кора-Сью, Генри?
— Генри отправился наводить порядок в доме. А Кора-Сью осталась в Оклахоме. Она подхватила желтуху, и ей пока еще рано двигаться с места.
— Боже, ты вся промокла! — воскликнула леди Марго. На фоне ярко пылающего камина было видно, что рыжие волосы Клэр сплошь в блестящих капельках растаявшего снега; капельки даже повисли на концах ее темно-рыжих длинных ресниц. — Ну-ка быстренько беги, согрейся в ванне! Время пока есть. Булочки еще не вынимали из печи… Марш бегом! Я займу мистера Бернса.
Клэр пролежала в горячей пенной ванне минут десять, после чего надела темно-серые вельветовые брючки и свитер из тонкой шерсти более светлого оттенка. Причесала волосы, но не стала укладывать, а связала их сзади лиловой вельветовой ленточкой, слегка подкрасилась. В конце концов, отдых продолжается! Пригладив на себе свитер, Клэр повертелась перед зеркалом. Она испытывала какое-то непонятное волнение. Джейк приехал. По всей видимости, он намерен продолжать сотрудничество, несмотря на все свои обличительные слова; а это скорее плюс, чем минус! Вдохновленная этой мыслью, Клэр спустилась вниз.
После чая мать Клэр с присущей ей проницательностью сказала:
— Почему бы тебе, Клэр, не устроить мистеру Бернсу экскурсию по замку? Но, если соберетесь выйти, пожалуйста, оденься потеплей! Кажется, температура понижается.
Собаки, лежавшие у камина, поднялись и направились вслед за Клэр и Джейком.
— Так вот он какой, настоящий шотландский замок! — сказал Джейк. — Наверное, очень древний?
— Шестнадцатый век.
Клэр показала ему щиты и мечи, принадлежавшие давно усопшим Драммондам; мужские и женские портреты кисти Рейберна и Рейнольдса, изображения тех, кто на протяжении многих столетий обитал в этом замке. Джейк ко всему проявлял необыкновенный интерес, даже пытался приподнять один из мечей с двойной рукояткой, однако нисколько не смутился, когда оказалось, что это невозможно; лишь пожал плечами и сказал, восхищенно качая головой:
— Надо быть настоящим Голиафом, чтобы пользоваться в бою таким мечом!
— Вот и мой отец был твердо убежден, что наши предки были значительно сильней, чем мы.
— Должно быть, так оно и было. Такую штуку только краном можно поднять!
Повертев туда-сюда головой у портрета отца Клэр, Джейк заметил:
— Единственное, чем вы на него похожи, так это цветом волос!
— Верно, я пошла в материнскую родню.
Со стороны могло показаться, что Клэр держится натянуто, на самом деле она была вся поглощена мыслью, как бы ей так извиниться, чтобы это не прозвучало неумело или фальшиво. В отношении к ней Джейка она особенной перемены не почувствовала, ей лишь показалось, что его обычный оптимизм несколько поубавился. Даже в своем сарказме или нетерпении Джейк не терял бодрости духа. Он был не из тех, кто способен наводить тоску, скуку или хандру на других. И все же, хотя говорил он непринужденно, как и всегда, то и дело улыбался, что-то тревожило его. «Стоп! — с иронией подумала Клэр. — А не приехал ли он специально, чтобы навести мосты?» И едва она так подумала, как Джейк Бернс с присущей ему прямотой спросил ее без обиняков и напрямик:
— Вы здорово рассердились, что я приехал?
— Нисколько! — сказала Клэр. — Я рада. Мне бы хотелось извиниться, что не пригласила вас на Рождество. Мама была удивлена, что я поступила так бестактно.
— Знаете, я приехал сюда, чтобы объясниться за свое поведение! В ту ночь я был неуправляем. Даже в точности не помню, что я вам наговорил — я с похмелья никогда ничего не помню, — но, должно быть, что-то уж совсем отвратительное, иначе бы вы так не убежали. Генри устроил мне головомойку и сказал, что самое лучшее, что я могу сделать, — это извиниться.
— А вы, значит, чайку попили и передумали?
Джейк просиял улыбкой, в которой Клэр прочла радостное облегчение:
— Теперь я вижу, что прощен!
— Может, останетесь на уик-энд?
— К сожалению, не могу! Конференция начинается завтра. — Тут как бы походя Джейк бросил: — Не хотите проехаться со мной? Возможно, вам будет любопытно познакомиться с моим окружением?
«Раз уж решила — вперед!» — сказала себе Клэр. И вслух произнесла:
— Что ж, я с удовольствием!
— Отлично! Ну что, вернемся к вашим? Пока вы будете укладываться, я перекинусь словом с вашим братом, он что-то говорил про нефтяной терминал.
— Правда? Он вам будет очень признателен!
— Ради дружбы я готов помочь, чем могу, — пылко сказал Джейк.
— Какой приятный человек! — говорила леди Марго дочери, провожая их до машины. — Какая прелесть! — воскликнула она при виде автомобиля Джейка. — По сравнению с ним мой бедняжка «Мини» просто рухлядь! — Она тепло пожала Джейку руку. — Рада была познакомиться с вами, мистер Бернс! Непременно заезжайте навестить нас, если еще окажетесь в Шотландии, хорошо?
— Благодарю вас, непременно!
Когда они покатили по аллее, Джейк сказал Клэр:
— Теперь я знаю, какой вы будете лет этак через тридцать!
Снег перешел в дождь, но теплей не стало. Джейк включил отопление, а Клэр зарылась в песцовый воротник своего пальто. Ей сделалось так покойно, что потянуло в сон. Она потихоньку клевала носом и постепенно наклонялась все ближе к Джейку, пока наконец не уткнулась ему в плечо. В эти мгновения она впервые показалась ему такой слабой, такой беззащитной, совсем непохожей на ту холодную, невозмутимую, сдержанную особу, которую он научился ценить и уважать. Ему захотелось вспомнить, что он ей такого наговорил, отчего она убежала тогда такая возмущенная, но, по-видимому, он тогда настолько ополоумел, так что Генри открыто высказал ему свое неодобрение:
— Это вам не какая-нибудь дешевка! И не какая-нибудь там из ваших блондиночек! Она же настоящая леди, как можно с ней разговаривать так, будто она жалкая поденщица! Тут дело тонкое, тут без белых перчаток никак нельзя!
Вот почему Джейк проделал столь долгий путь к замку Драммонд. Ах, какое это оказалось сказочное место! Точно чудо Диснейленда, этот замок вставал среди древних, широко раскинувшихся долин: настоящая шотландская крепость высотой в семь этажей, с прямыми, лишенными украшений стенами, увенчанными множеством сказочных башенок; островерхие крыши, декоративная лепнина. А все семейство — ее семейство, — разве они все не сошли как будто со страниц известных сказаний? Дружные, непосредственные, заботливые друг к другу, особенно хороша мать! Джейк всегда считал, что мать — это всегда в какой-то мере будущее воплощение дочери.
Джейк сбавил скорость, чтобы сделать поворот перед последним отрезком пути до Абердина. Клэр слегка шевельнулась, что-то пробормотала бессвязное, вздохнула и снова погрузилась в дремоту. В полумраке автомобиля ее лицо казалось бледным цветком, нежным и хрупким; сочные губы слегка приоткрылись. «Так бы и поцеловал!» — подумалось Джейку. Но он тут же прогнал от себя эту мысль, переключив все внимание на дорогу.
До сознания Клэр дошло, что кто-то окликает ее, слегка трясет. Открыв подернутые дремой глаза, она увидела перед собой улыбающееся лицо Джейка.
— Ну же, Спящая красавица! Просыпаться пора! Приехали… — Куда? — сонным голосом проговорила она.
— В Абердин!
— Ах, да… — Клэр сбросила с себя сон. — Неужели я всю дорогу проспала?
— Да! И, судя по улыбке на вашем лице, вам снилось что-то приятное.
Тут Джейк увидел, как зарделись ее матовые щеки:
— Как же вы умудрились править, когда я спала на вашем плече?
— Автоматика! — Тут его глаза, снова прозрачные, как горный ручей, наполнились смешинкой, и он шаловливо добавил: — Чего не скажу про себя!
— Уж это мне известно. Видела ваших блондинок!
И Клэр тотчас же пожалела о том, что слетело у нее с языка.
Глаза Джейка погасли. Тогда она пролепетала первое, что пришло на ум:
— Номера заказаны?
— Да.
Тут Клэр улыбнулась Джейку виноватой улыбкой:
— Язык мой…
— Враг мой?
Его глаза снова ожили.
«Господи, что я делаю! — спрашивала себя Клэр, пока Джейк оформлялся в гостинице. Он взял номер с двумя спальнями. — Попалась! — злорадно говорила она себе. — Он все заранее рассчитал!»
— Хотите на сон грядущий пропустить в баре стаканчик? — спросил Джейк после ужина.
— Нет, спасибо! Пойду спать. Вы сходите, пообщайтесь с друзьями! Завтра утром я буду свежа и весела.
— О'кей! Встретимся за завтраком.
Клэр разбудили голоса. Взглянув на дорожный будильник, она увидела, что было два часа ночи. Один из голосов принадлежал Джейку. Его смех невозможно не узнать. Подумав, не очередная ли с ним блондинка, Клэр перевернулась на другой бок и снова заснула.
Первый день конференции прошел блестяще. Доклады, дискуссии по интересам, семинары, сутолока. Он познакомил ее со столькими людьми, что Клэр не могла упомнить всех имен, как не могла припомнить, чтобы когда-нибудь пила столько разных напитков. К ужину Джейк отказался от всяких приглашений и увел Клэр к столику, накрытому на двоих.
— Ну, что вы, зачем ради меня бросать своих друзей! — запротестовала она.
— Вы не обольщайтесь насчет всех этих дружеских приветствий. У каждого свой нож за пазухой. Так или иначе, — светлые глаза заблестели, — я предпочитаю ваше общество!
— Ну и чудно! — стараясь держаться непринужденно, сказала Клэр.
— Это вы — чудная!
«Но-но-но! — подумала Клэр. — Пусть я опустила планку, но вам по-прежнему сначала требуется получить визу!» Она прошлась взглядом по залу.
— Полно народу. Значит, здесь все играют в игру под названием «нефть», не так ли?
— Для меня это в прошлом, запасы не бесконечны. Вот почему пару лет назад я решил разнообразить свою деятельность, вложить средства в разные проекты, заняться чем-то иным. Хотя нефть дала мне возможность расправить крылышки…
— Так вы любите летать?
Очередная улыбка: