Страница:
— Насчет этого я тебе никогда не лгал!
— Насчет этого не лгал, — сказала Клэр сухо. — Это верно.
А про себя подумала: «Но все остальное — ложь! После всего того, что ты говорил, что ты делал, как можно бросать меня одну? Неужели ты сможешь без меня? А как я смогу быть без тебя?»
Клэр застегнула свою шубку и сказала:
— Надо идти! Чай. наверно, уже подали, и все недоумевают, куда мы делись. К тому же тебе надо укладываться… Ты летишь из Абердина?
— Да. Утром заказал билет. Машина заедет за мной в десять.
— Понятно!
Клэр скользнула мимо Джейка.
— Ну пошли же! — сказала она. — Времени уже не так много осталось.
— Ах, как жаль! — разочарованно произнесла леди Марго, когда вещи Джейка были уложены в машину. — Но, видно, утечка нефти довольно серьезная?
— Чрезвычайно! — сказал Джейк.
— Тогда дайте же нам знать, как у вас продвигаются дела, хорошо? Полагаю, Клэр может задержаться у нас до Нового года? .
— Ну конечно, какой разговор! Так или иначе, будем поддерживать связь.
Леди Марго взглянула на небо:
— Опять будет метель… Вам бы следовало поторопиться! Не хватало еще, чтоб вы в снежный занос попали! — И протянула руку:
— До свиданья, Джейк! Надеюсь, до встречи, и до скорой!
— Будем стараться! — ответил Джейк. — И спасибо за прекрасное, хоть и слишком короткое Рождество!
Он повернулся к Клэр. «Нет, этого не может быть! — думала она. — Он не может вот так уехать, бросить меня… повинуясь какой-то там необходимости, с которой женщина бороться не в силах! Это погубило Стеллу. Теперь я понимаю, что она чувствовала. „Бернс Ойл“ — алчная возлюбленная! Но почему именно ему надо туда ехать? У него же есть люди, которые за все отвечают!.. Ведь существует же телефон, факс, телекс…
Почему потребовалось ехать именно ему самому?» Однако вслух Клэр невозмутимо произнесла:
— Желаю удачного полета и надеюсь, ты увидишь, что дела там вовсе не так уж плохи!
— Хуже утечки нефти ничего не может быть! — качая головой, сказал ее брат. — Нефть убивает все живое…
«Вот-вот! — думала Клэр. — Я — первая жертва!..» Нет, умолять она не будет! Довольно было унижений от Рори; из-за них она утратила чувство собственного достоинства, гордость. Больше такого не случится. Лучше умереть, чем ползать на коленях!
Джейк посмотрел на Клэр напряженным взглядом, и она поняла, что он сердится на нее; лицо у него было как бы сведено болью, и Клэр даже злорадно порадовалась, хотя это не принесло ей облегчение. Она чувствовала себя удивительно одинокой и брошенной, зажавшись в своей обиде, глядя на все окружающее сквозь ее пелену.
«Джейк не так прост! — вспомнила она слова еще одного знакомого. — С виду такой добродушный ковбой, но за этой маской прячется крутой малый, который стреножит тебя раньше, чем ты заметишь веревку в его руках!» Клэр невольно посмотрела вниз, как будто ожидая увидеть веревку, стягивающую ее голени.
Джейк в последний раз взглянул на нее, но Клэр все еще не могла отделаться от своей обиды. Он сел в автомобиль. Покрутил ручкой, окошко опустилось.
— Я позвоню! — сказал он.
— Ну разумеется! — ответила Клэр с деланой улыбкой.
Она стояла рядом с матерью и наблюдала, как Генри склонился над окошком машины и они с Джейком обменялись приглушенными фразами, потом Генри отступил, и машина тронулась. Последнее, что видела Клэр, — как Джейк, обернувшись, смотрит на нее в заднее стекло.
ГЛАВА 14
— Насчет этого не лгал, — сказала Клэр сухо. — Это верно.
А про себя подумала: «Но все остальное — ложь! После всего того, что ты говорил, что ты делал, как можно бросать меня одну? Неужели ты сможешь без меня? А как я смогу быть без тебя?»
Клэр застегнула свою шубку и сказала:
— Надо идти! Чай. наверно, уже подали, и все недоумевают, куда мы делись. К тому же тебе надо укладываться… Ты летишь из Абердина?
— Да. Утром заказал билет. Машина заедет за мной в десять.
— Понятно!
Клэр скользнула мимо Джейка.
— Ну пошли же! — сказала она. — Времени уже не так много осталось.
— Ах, как жаль! — разочарованно произнесла леди Марго, когда вещи Джейка были уложены в машину. — Но, видно, утечка нефти довольно серьезная?
— Чрезвычайно! — сказал Джейк.
— Тогда дайте же нам знать, как у вас продвигаются дела, хорошо? Полагаю, Клэр может задержаться у нас до Нового года? .
— Ну конечно, какой разговор! Так или иначе, будем поддерживать связь.
Леди Марго взглянула на небо:
— Опять будет метель… Вам бы следовало поторопиться! Не хватало еще, чтоб вы в снежный занос попали! — И протянула руку:
— До свиданья, Джейк! Надеюсь, до встречи, и до скорой!
— Будем стараться! — ответил Джейк. — И спасибо за прекрасное, хоть и слишком короткое Рождество!
Он повернулся к Клэр. «Нет, этого не может быть! — думала она. — Он не может вот так уехать, бросить меня… повинуясь какой-то там необходимости, с которой женщина бороться не в силах! Это погубило Стеллу. Теперь я понимаю, что она чувствовала. „Бернс Ойл“ — алчная возлюбленная! Но почему именно ему надо туда ехать? У него же есть люди, которые за все отвечают!.. Ведь существует же телефон, факс, телекс…
Почему потребовалось ехать именно ему самому?» Однако вслух Клэр невозмутимо произнесла:
— Желаю удачного полета и надеюсь, ты увидишь, что дела там вовсе не так уж плохи!
— Хуже утечки нефти ничего не может быть! — качая головой, сказал ее брат. — Нефть убивает все живое…
«Вот-вот! — думала Клэр. — Я — первая жертва!..» Нет, умолять она не будет! Довольно было унижений от Рори; из-за них она утратила чувство собственного достоинства, гордость. Больше такого не случится. Лучше умереть, чем ползать на коленях!
Джейк посмотрел на Клэр напряженным взглядом, и она поняла, что он сердится на нее; лицо у него было как бы сведено болью, и Клэр даже злорадно порадовалась, хотя это не принесло ей облегчение. Она чувствовала себя удивительно одинокой и брошенной, зажавшись в своей обиде, глядя на все окружающее сквозь ее пелену.
«Джейк не так прост! — вспомнила она слова еще одного знакомого. — С виду такой добродушный ковбой, но за этой маской прячется крутой малый, который стреножит тебя раньше, чем ты заметишь веревку в его руках!» Клэр невольно посмотрела вниз, как будто ожидая увидеть веревку, стягивающую ее голени.
Джейк в последний раз взглянул на нее, но Клэр все еще не могла отделаться от своей обиды. Он сел в автомобиль. Покрутил ручкой, окошко опустилось.
— Я позвоню! — сказал он.
— Ну разумеется! — ответила Клэр с деланой улыбкой.
Она стояла рядом с матерью и наблюдала, как Генри склонился над окошком машины и они с Джейком обменялись приглушенными фразами, потом Генри отступил, и машина тронулась. Последнее, что видела Клэр, — как Джейк, обернувшись, смотрит на нее в заднее стекло.
ГЛАВА 14
— Милая Клэр! — с укором сказала леди Марго. — Мы ведь встречаем Новый год, а не на поминках сидим, и едим, между прочим, жареную оленину, а не какую-нибудь печеную поминальную говядину! И если ты ждешь от меня выражений соболезнования, то хоть назови, по крайней мере, кого мы собираемся оплакивать?
— Очень смешно! — отозвалась Клэр.
— Хандра, в которую ты погружена с тех пор, как уехал Джейк, говорит о какой-то утрате, но я никак не могу понять, какой именно.
— Чтобы что-то утратить, надо прежде всего это иметь! Марго Драммонд всматривалась в незнакомую маску, появившуюся в последние дни на лице дочери.
— По-моему, все дело в том, что тебя тревожит что-то и ты никак не можешь от этого освободиться!
Клэр молчала. Они впервые обедали вдвоем. Остальные разъехались по делам.
— Не стоит повторять прежние ошибки, Клэр! Ты, как никто, знаешь, какой взрыв может произойти, если что-то долго в себе копить. Я же вижу, с тобой что-то происходит — с того самого момента, когда уехал Джейк. Что случилось, вы поссорились? — Леди Марго положила на стол салфетку. — Послушай, давай-ка мы с тобой сядем у камина и поговорим по душам! Знаешь, я считаю, что вскрытие очень полезная вешь!
Как иначе установить причину смерти?
— Так ты у нас еще и патологоанатом? — язвительно бросила Клэр.
— О, за тридцать семь лет жизни с твоим отцом я столькому обучилась!
Леди Марго увлекла Клэр в библиотеку, где Лоуги как раз ставил поднос с кофе.
— И еще, Лоуги, пожалуй, немного коньяку! Нам бы не помешало что-нибудь тонизирующее!
Леди Марго уселась в свое любимое кресло перед ярко пылавшим камином, отрешенно вздохнула, потом разлила по чашкам кофе, налила в маленькие рюмки «Курвуазье».
— Отличный стимулятор бодрости! — произнесла она, поднимая рюмку.
— Что это, мама? Хочешь вызвать меня на исповедь?
— Ну что ты! Раскрывать душу вовсе не в твоем характере. Ты все прячешь в себе, хотя это плохо. Нет-нет! Я просто думала, что, может, ты хотя бы слегка освободишься. Старая поговорка верна. Действительно, «поделись бедою, станет легче вдвое». По-моему, ты страдаешь любовным похмельем, и я назначаю тебе небольшую дозу слабительного.
— Мне уже кажется, что моя болезнь неизлечима!
— Ставить диагноз самой — вещь опасная!
— Да ну, это у меня уже не в первый раз! Все то же крушение иллюзий!
— Ах, так… Кто-то снова проткнул твои воздушные шарики, и, судя по всему, этот «кто-то» — Джейк? Что же такого он натворил?
— Эти американские фразочки мне уже опротивели!
— Такой выразительный язык… — проговорила мать с явной симпатией. — Но я не совсем понимаю, в какой связи ты это сказала. Поясни!
Клэр уставилась на огонь в камине.
— Это длинная история.
— У нас впереди целый день. Завтра, в канун Нового года, у меня ни минутки не будет свободной, а пока давай воспользуемся возможностью. Начни с самого главного…
Клэр помолчала, размышляя.
— Ну вот… Все началось с того самого вечера, когда Джейк устроил прием по случаю Дня благодарения…
Клэр дошла до того момента, когда уехал Джейк, и к этому времени мать уже сложила в уме все фрагменты головоломки, Она уже многое узнала от Генри, побеседовав с ним наедине. — Да, запуганный получился клубок! — произнесла она в раздумье. — Как все, кто страдает легкой возбудимостью, ты не заботишься о происхождении боли. Ты что, окончательно решила бросить работать у Джейка?
— Как я могу продолжать у него работать? Я считала, что наши отношения — самое важное, что только есть у нас обоих, а вышло, что это просто так, временное увлечение. Снова получается то же, что и со Стеллой. Самое главное для Джейка — это «Бернс Энтерпрайзез» и ее процветание!
— Но ведь у него произошла серьезнейшая утечка нефти в океан! Более того, кем-то намеренно подстроенная!
Клэр оторвала взгляд от пламени.
— Намеренно? Кто тебе это сказал?
— Генри. Вроде бы есть такие штуки на нефтяных скважинах, которые называются штормовыми заглушками, они предохраняют от выплескивания нефти в океан; так вот, оказалось, кто-то повредил заглушку на одной буровой скважине у Джейка.
— Он ничего подобного мне не говорил!
— А ты спрашивала? — Клэр покраснела. — Я увидела, что Джейк нервничает, ну, взяла и осторожно кое-что у него разузнала.
Клэр знала, что значит на языке матери это «кое-что»: она умела заставить человека раскрыться полностью. Разве только что с нею не получилось именно так?
— Но почему, кому это потребовалось? — воскликнула Клэр.
— Промышленный саботаж теперь весьма доходный бизнес, ну а в нефтяном деле он чрезвычайно распространен.
— Но почему же Джейк мне ничего не сказал?
— Может быть, потому, что не захотел расстраивать тебя еще больше!
Клэр надула губы.
— Единственное, что его заботит, это «Бернс Энтерпрайзез»! Он нисколько не изменился. Как относился к Стелле, так продолжает относиться и ко мне. В конечном счете самым важным и неотложным для него является бизнес!
— Да будет тебе, Клэр! То, что случилось, очень серьезно!
Джейку придется очищать воды океана, утихомиривать жителей городков на побережье, выплачивать компенсацию службам охраны природы. Нанесен большой ущерб морской фауне и пернатым. Этот район славился обилием креветок, а теперь они практически уничтожены. С этим человеком стряслась самая настоящая беда!
— Так почему же он мне ничего не сказал? Разве я бы не поняла? — произнесла Клэр с досадой, но мать уловила в ее голосе и агрессивную нотку. — Мне не нравится именно то, как он поступил со мной! Сначала расслабил лаской, а потом — рэббит-панч![8]
— Господи, что значат эти слова?
— У Генри спроси — пусть он тебе объяснит! — язвительно сказала Клэр. — Как я вижу, он все тебе рассказывает!
— Да, он сказал мне, что, когда хотел с тобой поговорить, ты вместо того, чтобы выслушать, его отшила!
Клэр стало не по себе. Действительно, Генри приходил к ней, как ей показалось, чтобы объясниться, но она оборвала его, сказав:
— Нет, Генри, мне бы не хотелось, чтобы именно вы занимались со мной всякими объяснениями! Это последняя капля, которая переполнила чашу моего терпения в отношении Джейка!
И с этими словами гордо удалилась.
Читая по выражению лица Клэр, что с ней сейчас происходит, леди Марго сказала:
— По-моему, всем своим видом Джейк подчеркивал, как ему не хочется тебя оставлять!
— Так вот и не оставлял бы!
— И что бы ты там делала? Расхаживала бы взад-вперед по гостиничному номеру в ожидании? Он поступил совершенно правильно, оставив тебя здесь, чтобы ты не была одна. Да пойми ты, кто-то подстроил эту катастрофу! А что, если этот кто-то затаился, чтобы сделать ему еще какую-нибудь пакость? Каково Джейку будет, если ты, которой он так дорожит, окажешься где-то одна, без всякой защиты?
И тут Клэр осенило.
— Это ты уговорила его! — воскликнула она с горящими от гнева глазами.
— Да, уговорила, — сказала мать. — Он подошел ко мне сразу после того телефонного разговора… Ведь это не первое несчастье, которое на него обрушилось. Недавно был еще один случай в Оклахоме. Кто-то угнал у него нефть из нефтехранилищ!
— «Угнал»! Что ты говоришь, мама! Это скот угоняют!
— Но он так выразился! Кто-то перекачал его нефть в нефтевозы — такие огромные, их полно на дорогах, причем не в один и не в два! Джейк сказал, что подобных случаев за последние месяцы было уже несколько.
Клэр перебирала в уме все, что проходило через нее на работе.
— Да, помню, была еще история с «Геймскэном»!
— Что это?
— Одна из компаний Джейка. Он приобрел ее примерно год назад и вместе с ней юного двадцатилетнего гения, который изобретает электронные игры. Через некоторое время в финансовых разделах газет появились статьи о том, будто вся эта компания сомнительна, будто они воруют игры у другой компании, а это явная ложь. Все игры сделал этот мальчик, Питер Бристоу. Но слухи повлияли на котировки акций, и клиенты начали аннулировать свои заказы, испугавшись, что начнется борьба за авторские права и они потеряют свои деньги.
— Ну вот тебе, пожалуйста! У Джейка объявился враг, человек, который стремится изо всех сил принести ему вред. Он богат и влиятелен, но таких всегда ненавидят, им всегда завидуют! А ты его ревнуешь, и в этом источник всех твоих теперешних несчастий!
— Ревную?
— Ну конечно! Послушать, что ты рассказывала о его жене, получается, что и она тоже ревновала его к делам. Насколько я понимаю, Стелла самая что ни на есть маленькая провинциалка, и она чувствовала себя не в своей тарелке в том мире, которым он с такой легкостью управлял. Она чувствовала себя там чужой; ей не нравилось, что этот мир забирал у нее Джейка, и, когда возникли проблемы с рождением ребенка, такого Стелла уже вынести не смогла. Ты.же, напротив, в этом мире чувствуешь себя как дома, потому что родилась в нем. Джейк восхищается тобой и уважает, потому что ты умеешь то, что Стелла считала для себя невозможным. И именно потому, что, пережив трагедию со Стеллой, как же ты этого не понимаешь, Джейк так стремится оградить тебя от неизвестного злоумышнника, который так хочет ему навредить. Он был встревожен и я это заметила. И уж если говорить о бездушности, проявляемой к другим, то это больше относится к тебе! Как раз дорожа тобой, он не стал брать тебя с собой, зная, что здесь ты будешь в безопасности.
Марго Драммонд понимала: то, о чем она сейчас говорит, не могло Клэр и в голову прийти, потому что та окружила себя стеной обиды и негодования.
— Так почему же он ничего мне не объяснил? — воскликнула Клэр.
— Видимо, считал, что так будет лучше, — с сожалением произнесла мать. — Хотя я советовала ему рассказать тебе обо всем, но Джейк был непреклонен в своем желании оградитьь тебя от всего этого. Так и сказал: «Я не хочу Клэр вовлекать в это. А если возьму ее с собой, получится именно так. Кто-то висит у меня на хвосте! Мне не будет покоя, если Клэр окажется на линии огня. У вас ей безопаснее, и мне будет спокойней, но на всякий случай я оставляю здесь Генри. У меня странное чувство, будто эти люди постоянно следят за каждым моим шагом!»
— Он должен был все мне рассказать! — со слезами испуга проговорила Клэр.
— Возможно, но он так не сделал, и в результате ты сама своей обидой загнала себя в угол. Потому я решила, что пора рассказать тебе все! — с шутливым вздохом сказала Марго Драммонд. — Любовь не бывает гладкой… — Увидев, как дочь внезапно переменилась в лице, леди Марго спохватилась: — Или это не любовь? — Клэр не ответила. — Ну же, не бойся этой второй попытки! — подбадривала мать. — По-моему, именно любовь свела вас с Джейком! У каждого из вас изранена душа, и вы нашли друг в друге заботу и понимание. Джейк поступил правильно, но исходил из неверных посылок. Он очень любит тебя, и, думается, ты его тоже. Ведь это совсем не так, как было с Рори, верно?
— Нет-нет! — воскликнула Клэр, мотая головой. — Это случилось как-то помимо моей воли. Джейк все больше и больше заполнял мою жизнь. И я еще не вполне разобралась, что со мной происходит, как вдруг он сказал, что уезжает и оставляет меня. И тут я поняла, что всегда хотела быть только с ним. Мне с ним так спокойно, так надежно, как никогда не было с Рори. Потому-то его слова об отъезде и поразили меня в самое сердце…
— Да, конечно, ему надо было тебе все рассказать! — снова со вздохом сказала мать. — Но любовь часто мешает принять верное решение. К тому же тебе следует помнить: он знал, как ты боишься ошибиться в очередной раз. Рори ведь оказал на тебя громадное влияние, даже гораздо более глубокое, чем ты думаешь. Тебе приходится складывать себя по частям, и одним клеем тут не обойдешься. А Джейк вернул тебе уверенность в себе, восстановил в тебе жизненный дух и придал смелости для того, чтобы решиться на очередную попытку.
— Да, я с самого начала поверила ему!
— Ну вот! Он смог покорить твой разум, твою душу, как Рори не умел никогда. Он, и только он, по-настоящему взволновал тебя как мужчина. Иначе ты тут же, не рассуждая, легла бы в постель с этим Чарли Уитменом! Секс имеет важное значение, но истинная любовь может быть и не связана с сексом. Беда в том, что люди находятся в плену предвзятого мнения, будто любви без секса не бывает. Вздор! Все у нас обожают выставлять себя такими свободными, а не слышат звона цепей, которыми накрепко прикованы к бесконечной погоне за сексуальным удовлетворением! Но надо отдать должное: Джейк Бернс мужчина весьма и весьма чувственный.
Леди Марго с улыбкой посмотрела на дочь.
— Откуда ты все знаешь? — зардевшись, проговорила Клэр.
— Из опыта, построенного на собственных ошибках! Ну, потом еще у меня есть глаза, уши и блестящая память. Молодое поколение, как правило, забывает, что старики тоже когда-то были молодыми. Я ведь знаю, что такое любовь: знаю этот восторг, сомнения, растерянность, муки, слезы. С любовью следует обращаться осторожно, бережно, а что вместо этого делаем мы? Проявляем бестактность, равнодушие! То, что в идеале должно выявить человеческую теплоту, то и дело показывает, насколько мы бесчеловечны. — Леди Марго откинулась в своем кресле и продолжала: — Ну что? Видишь, как помогает вскрытие. С тобой, я бы сказала, случилось нечто вроде контузии, когда ты бродила по дому, словно бесчувсвенная тень. Поговори с ним, Клэр! Хватит сидеть и все перемалывать в себе! — Сделай же что-нибудь! Не упусти и этот шанс!
Клэр встала, присела на корточки перед сидевшей в кресле матерью.
— Знаешь, ближе, чем ты, у меня подруги нет! — робко произнесла она.
— Давать советы опасно. Но в твоем случае, девочка моя, видно, что без совета не обойтись. И тут я настоятельно советую: не упусти свое счастье!
Генри был на кухне, где зарекомендовал себя, по мнению миссис Маккиннон, неутомимым тружеником; она уже тридцать лет служила кухаркой в замке Драммонд. Как раз в этот момент она учила Генри готовить национальный шотландский хаггис.
— Вы позволите, миссис Маккиннон, я украду у вас Генри на пять минут? — сверхучтиво спросила кухарку Клэр.
— Ну что ж! Только мне непременно надо показать, как фаршируется рубец, так что, пожалуйста, поспешите!
— Обещаю, что не задержу!
— Что такое? — спросил Генри, когда Клэр притащила его в буфетную.
— Я хочу позвонить Джейку — в котором часу это лучше всего сделать?
— Ну, я думаю, вечером. Скажем, где-то около десяти по местному времени. Что-то случилось?
— Да, мне очень надо! Хочу перед ним извиниться!
— За что?
— За то, что вела себя как капризное дитя. И по отношению к вам, Генри, тоже. Простите меня!
— Он ничего такого о вас не подумал.
— Я знаю! Теперь знаю… Но еще я очень хочу знать: что происходит в последнее время, что это за действия, явно направленные против Джейка? Расскажите, что там случилось у него на буровой?
— Сперва решили, что клапан не сработал, но, когда полезли вниз, посмотрели, оказалось, штормовые заглушкиь кем-то повреждены. И это уже не первая буровая, где такое произошло. На другой, примерно в двух сотнях миль оттуда произошел взрыв; убило двух рабочих, но, к счастью, течь удалось устранить до того, как она наделала бед. И еще кто-то угоняет нефть из нефтехранилища Джейка. Потом кто-то распылил ядовитый пестицид, погубивший целую цитрусовую плантацию на его ферме во Флориде, и еще случилась авария на нефтеперегонном заводе. Джейк оборудовал завод новейшей компьютерной системой безопасности, но кто-то внедрился туда, перемешал все коды и всю систему расстроил. Потом вдруг кто-то пустил слух, будто на его судах с оборудованием, экстренно ожидавших в порту разгрузки, желтая лихорадка, и начальство порта до тщательной проверки команды запретило допускать суда к разгрузке; один из вертолетов разбился, и после обнаружили, что электроника на борту была выведена из строя, — словом, то одна чертовщина, то другая!
Клэр была потрясена услышанным.
— Я и представления не имела…
— Незачем вам забивать себе голову тем, что происходит в Америке, потому Джейк вам ничего и не говорил, — рассудительно заметил Генри.
— Я видела, что он чем-то встревожен…
— Был бы еще больше встревожен, зная, что вам грозит опасность, если втянетесь в это дело! Потому-то он и оставил вас здесь под моим присмотром. Сейчас он не доверяет уже никому.
— Мне необходимо с ним поговорить! — с нетерпением воскликнула Клэр.
— Он сейчас не сидит на месте. По-моему, вам стоит подождать, пока он сам позвонит, — он должен позвонить мне сегодня ближе к ночи; я скажу, что вы хотите с ним поговорить.
— Как он там? — с тревогой спросила Клэр.
— В данный момент он, прямо скажем, не в самом радужном настроении, но разговор с вами, думаю, придаст ему бодрости.
— Простите меня, Генри! — снова сказала Клэр виновато. — Я вела себя нагло, высокомерно и глупо, но это потому, что не знала, что на самом деле происходит!
— Он просто не хотел портить вам Рождество!
— А получилось, что испортил! Ведь неведение еще хуже! — воскликнула Клэр и с возмущением добавила: — И я ему это непременно скажу!
Но когда в этот вечер Джейк позвонил — было уже около двенадцати ночи, — Клэр, едва услышав его голос в трубке, в тот же миг забыла всю свою решимость, которая исчезла без следа, и вместо этого робко произнесла:
— Ах, Джейк! Прости меня, пожалуйста!
— За что?
— За то, что вела себя как капризный ребенок! Знаешь, тебе все-таки следовало бы все мне рассказать. Не к чему было меня щадить!
— От кого ты узнала? — спросил Джейк после некоторой паузы.
— Немного от мамы, немного от Генри. Мне надо было знать, Джейк! Необходимо! Мне было бы легче, если б я знала.
— Понимаю… — Слышно было, как Джейк вздохнул. — Я сам об этом думал. Ужасно скучаю без тебя!
— И я! — сказала Клэр, чувствуя, как все в ней встрепенулось. — Генри сказал, что ты не хотел портить мне Рождество, а получилось, что испортил! Но, думаю, Новый год я встречу теперь совсем в другом настроении!
— Вспомни обо мне, когда станешь пить за отсутствующих друзей!
— Друзей? — воскликнула Клэр. — Мне казалось, что мы уже прошли эту стадию.
— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно спросил Джейк, — что в твоей душе что-то переменилось?
— Нет… просто ты унес ее с собой!
Тут в трубке снова воцарилась тишина, потом Джейк произнес неуверенным голосом:
— Повтори, пожалуйста! Что-то плохо слышно.
— Прекрасно слышно, не притворяйся! Я слышу тебя так, будто ты здесь, рядом!
— Как бы я этого хотел!
— Ах, и я так хочу… так хочу! Я очень скучаю, Джейк, и я люблю тебя… как раз это я и хотела тебе сказать! Всем сердцем, всей душой я люблю тебя… люблю еще больше за то, что хотел защитить меня, хотя не я оказалась в опасности! Ну как ты там? — Теперь прекрасно! — Радостный голос Джейка говорил сам за себя.
— Я не могла понять, как ты мог, после того, что между нами было, взять и спокойно уехать…
— О каком покое ты говоришь! Я с трудом сдержался, чтобы не втащить тебя в машину!
— Если бы ты так сделал!
— Погоди минутку! — Тут Клэр услыхала, как Джейк, зажав рукой трубку, приглушенно говорит кому-то: — Послушайте, ребята, не отвлекайте меня минут пять, ладно? У меня личный разговор… — И снова — Клэр: — Теперь все в порядке! Так, на чем мы остановились?
— На любви, как мне кажется!
— Я давно уже люблю тебя… Но ты с самого начала держала меня на расстоянии, потому я и придерживался твоих правил. Только и мог, что показывал, как я тебя…
— Да, тогда мне этого было достаточно, но я поняла, как это серьезно, только когда ты уехал!
— Как много времени мы потеряли даром! — с сожалением сказал Джейк.
— Тогда я хочу это восполнить прямо сейчас! Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!.. Я своими переживаниями загнала себя в угол, потому что была слепа! Ты простишь мне временную потерю рассудка?
— В данном случае, — сказал Джейк уже со сталью в голосе, — тебя необходимо изолировать ради общего блага, не говоря уже о благе Джейка Бернс, — изолировать и отдать ему под стражу!
— Слушаюсь, ваша честь, благодарю вас, ваша честь!..
— Я собирался тебе звонить, — произнес Джейк после ко-роткой, насыщенной паузы. — Я и сам уже не мог больше скрывать все от тебя. Решил, выложу все как есть. Ты мне слишком дорога, и я не хочу потерять тебя. Я уже так давно и так сильно тебя люблю; в тебе мое будущее, и я не могу от этого отказаться, кроме тебя, ничего хорошего у меня в жизни не было. Теперь, когда ты у меня есть, все будет иначе… ты — это ты, Клэр! Я бы нашел тебя всегда, даже если б ты была глухая, немая, слепая…
— И я!.. — Клэр не могла сдержать слез. — Я прозрела, как только почувствовала, что потеряла тебя!
— Почему ты решила, что потеряла меня?
— Потому что ты не взял меня с собой!
— Я не мог…
— Теперь я это понимаю! О господи, почему же ты не объяснил, дурачок!
— Не хотел тебя волновать.
— Волновать? — У Клэр перехватило дыхание. — Я гораздо больше волновалась потому, что ты ничего мне не сказал! Решила, что самое важное для тебя «Бернс Ойл», а потом уж я!
— Никогда в жизни! — с жаром воскликнул Джейк.
— Как там дела?
— Потихоньку продвигаемся… но работать предстоит еще очень долго.
— Теперь уже это неважно. Я буду ждать!
— Может, когда я буду не так загружен, ты прилетишь сюда и мы будем вместе?
— Это было бы так чудесно! Только скажи, когда, куда и как, я тотчас прилечу! Ну вот, это все, что я хотела тебе сказать…
— Какое счастье, что ты это сказала! Я постоянно думаю о тебе. Сегодня, наконец, смогу спать спокойно.
— Очень смешно! — отозвалась Клэр.
— Хандра, в которую ты погружена с тех пор, как уехал Джейк, говорит о какой-то утрате, но я никак не могу понять, какой именно.
— Чтобы что-то утратить, надо прежде всего это иметь! Марго Драммонд всматривалась в незнакомую маску, появившуюся в последние дни на лице дочери.
— По-моему, все дело в том, что тебя тревожит что-то и ты никак не можешь от этого освободиться!
Клэр молчала. Они впервые обедали вдвоем. Остальные разъехались по делам.
— Не стоит повторять прежние ошибки, Клэр! Ты, как никто, знаешь, какой взрыв может произойти, если что-то долго в себе копить. Я же вижу, с тобой что-то происходит — с того самого момента, когда уехал Джейк. Что случилось, вы поссорились? — Леди Марго положила на стол салфетку. — Послушай, давай-ка мы с тобой сядем у камина и поговорим по душам! Знаешь, я считаю, что вскрытие очень полезная вешь!
Как иначе установить причину смерти?
— Так ты у нас еще и патологоанатом? — язвительно бросила Клэр.
— О, за тридцать семь лет жизни с твоим отцом я столькому обучилась!
Леди Марго увлекла Клэр в библиотеку, где Лоуги как раз ставил поднос с кофе.
— И еще, Лоуги, пожалуй, немного коньяку! Нам бы не помешало что-нибудь тонизирующее!
Леди Марго уселась в свое любимое кресло перед ярко пылавшим камином, отрешенно вздохнула, потом разлила по чашкам кофе, налила в маленькие рюмки «Курвуазье».
— Отличный стимулятор бодрости! — произнесла она, поднимая рюмку.
— Что это, мама? Хочешь вызвать меня на исповедь?
— Ну что ты! Раскрывать душу вовсе не в твоем характере. Ты все прячешь в себе, хотя это плохо. Нет-нет! Я просто думала, что, может, ты хотя бы слегка освободишься. Старая поговорка верна. Действительно, «поделись бедою, станет легче вдвое». По-моему, ты страдаешь любовным похмельем, и я назначаю тебе небольшую дозу слабительного.
— Мне уже кажется, что моя болезнь неизлечима!
— Ставить диагноз самой — вещь опасная!
— Да ну, это у меня уже не в первый раз! Все то же крушение иллюзий!
— Ах, так… Кто-то снова проткнул твои воздушные шарики, и, судя по всему, этот «кто-то» — Джейк? Что же такого он натворил?
— Эти американские фразочки мне уже опротивели!
— Такой выразительный язык… — проговорила мать с явной симпатией. — Но я не совсем понимаю, в какой связи ты это сказала. Поясни!
Клэр уставилась на огонь в камине.
— Это длинная история.
— У нас впереди целый день. Завтра, в канун Нового года, у меня ни минутки не будет свободной, а пока давай воспользуемся возможностью. Начни с самого главного…
Клэр помолчала, размышляя.
— Ну вот… Все началось с того самого вечера, когда Джейк устроил прием по случаю Дня благодарения…
Клэр дошла до того момента, когда уехал Джейк, и к этому времени мать уже сложила в уме все фрагменты головоломки, Она уже многое узнала от Генри, побеседовав с ним наедине. — Да, запуганный получился клубок! — произнесла она в раздумье. — Как все, кто страдает легкой возбудимостью, ты не заботишься о происхождении боли. Ты что, окончательно решила бросить работать у Джейка?
— Как я могу продолжать у него работать? Я считала, что наши отношения — самое важное, что только есть у нас обоих, а вышло, что это просто так, временное увлечение. Снова получается то же, что и со Стеллой. Самое главное для Джейка — это «Бернс Энтерпрайзез» и ее процветание!
— Но ведь у него произошла серьезнейшая утечка нефти в океан! Более того, кем-то намеренно подстроенная!
Клэр оторвала взгляд от пламени.
— Намеренно? Кто тебе это сказал?
— Генри. Вроде бы есть такие штуки на нефтяных скважинах, которые называются штормовыми заглушками, они предохраняют от выплескивания нефти в океан; так вот, оказалось, кто-то повредил заглушку на одной буровой скважине у Джейка.
— Он ничего подобного мне не говорил!
— А ты спрашивала? — Клэр покраснела. — Я увидела, что Джейк нервничает, ну, взяла и осторожно кое-что у него разузнала.
Клэр знала, что значит на языке матери это «кое-что»: она умела заставить человека раскрыться полностью. Разве только что с нею не получилось именно так?
— Но почему, кому это потребовалось? — воскликнула Клэр.
— Промышленный саботаж теперь весьма доходный бизнес, ну а в нефтяном деле он чрезвычайно распространен.
— Но почему же Джейк мне ничего не сказал?
— Может быть, потому, что не захотел расстраивать тебя еще больше!
Клэр надула губы.
— Единственное, что его заботит, это «Бернс Энтерпрайзез»! Он нисколько не изменился. Как относился к Стелле, так продолжает относиться и ко мне. В конечном счете самым важным и неотложным для него является бизнес!
— Да будет тебе, Клэр! То, что случилось, очень серьезно!
Джейку придется очищать воды океана, утихомиривать жителей городков на побережье, выплачивать компенсацию службам охраны природы. Нанесен большой ущерб морской фауне и пернатым. Этот район славился обилием креветок, а теперь они практически уничтожены. С этим человеком стряслась самая настоящая беда!
— Так почему же он мне ничего не сказал? Разве я бы не поняла? — произнесла Клэр с досадой, но мать уловила в ее голосе и агрессивную нотку. — Мне не нравится именно то, как он поступил со мной! Сначала расслабил лаской, а потом — рэббит-панч![8]
— Господи, что значат эти слова?
— У Генри спроси — пусть он тебе объяснит! — язвительно сказала Клэр. — Как я вижу, он все тебе рассказывает!
— Да, он сказал мне, что, когда хотел с тобой поговорить, ты вместо того, чтобы выслушать, его отшила!
Клэр стало не по себе. Действительно, Генри приходил к ней, как ей показалось, чтобы объясниться, но она оборвала его, сказав:
— Нет, Генри, мне бы не хотелось, чтобы именно вы занимались со мной всякими объяснениями! Это последняя капля, которая переполнила чашу моего терпения в отношении Джейка!
И с этими словами гордо удалилась.
Читая по выражению лица Клэр, что с ней сейчас происходит, леди Марго сказала:
— По-моему, всем своим видом Джейк подчеркивал, как ему не хочется тебя оставлять!
— Так вот и не оставлял бы!
— И что бы ты там делала? Расхаживала бы взад-вперед по гостиничному номеру в ожидании? Он поступил совершенно правильно, оставив тебя здесь, чтобы ты не была одна. Да пойми ты, кто-то подстроил эту катастрофу! А что, если этот кто-то затаился, чтобы сделать ему еще какую-нибудь пакость? Каково Джейку будет, если ты, которой он так дорожит, окажешься где-то одна, без всякой защиты?
И тут Клэр осенило.
— Это ты уговорила его! — воскликнула она с горящими от гнева глазами.
— Да, уговорила, — сказала мать. — Он подошел ко мне сразу после того телефонного разговора… Ведь это не первое несчастье, которое на него обрушилось. Недавно был еще один случай в Оклахоме. Кто-то угнал у него нефть из нефтехранилищ!
— «Угнал»! Что ты говоришь, мама! Это скот угоняют!
— Но он так выразился! Кто-то перекачал его нефть в нефтевозы — такие огромные, их полно на дорогах, причем не в один и не в два! Джейк сказал, что подобных случаев за последние месяцы было уже несколько.
Клэр перебирала в уме все, что проходило через нее на работе.
— Да, помню, была еще история с «Геймскэном»!
— Что это?
— Одна из компаний Джейка. Он приобрел ее примерно год назад и вместе с ней юного двадцатилетнего гения, который изобретает электронные игры. Через некоторое время в финансовых разделах газет появились статьи о том, будто вся эта компания сомнительна, будто они воруют игры у другой компании, а это явная ложь. Все игры сделал этот мальчик, Питер Бристоу. Но слухи повлияли на котировки акций, и клиенты начали аннулировать свои заказы, испугавшись, что начнется борьба за авторские права и они потеряют свои деньги.
— Ну вот тебе, пожалуйста! У Джейка объявился враг, человек, который стремится изо всех сил принести ему вред. Он богат и влиятелен, но таких всегда ненавидят, им всегда завидуют! А ты его ревнуешь, и в этом источник всех твоих теперешних несчастий!
— Ревную?
— Ну конечно! Послушать, что ты рассказывала о его жене, получается, что и она тоже ревновала его к делам. Насколько я понимаю, Стелла самая что ни на есть маленькая провинциалка, и она чувствовала себя не в своей тарелке в том мире, которым он с такой легкостью управлял. Она чувствовала себя там чужой; ей не нравилось, что этот мир забирал у нее Джейка, и, когда возникли проблемы с рождением ребенка, такого Стелла уже вынести не смогла. Ты.же, напротив, в этом мире чувствуешь себя как дома, потому что родилась в нем. Джейк восхищается тобой и уважает, потому что ты умеешь то, что Стелла считала для себя невозможным. И именно потому, что, пережив трагедию со Стеллой, как же ты этого не понимаешь, Джейк так стремится оградить тебя от неизвестного злоумышнника, который так хочет ему навредить. Он был встревожен и я это заметила. И уж если говорить о бездушности, проявляемой к другим, то это больше относится к тебе! Как раз дорожа тобой, он не стал брать тебя с собой, зная, что здесь ты будешь в безопасности.
Марго Драммонд понимала: то, о чем она сейчас говорит, не могло Клэр и в голову прийти, потому что та окружила себя стеной обиды и негодования.
— Так почему же он ничего мне не объяснил? — воскликнула Клэр.
— Видимо, считал, что так будет лучше, — с сожалением произнесла мать. — Хотя я советовала ему рассказать тебе обо всем, но Джейк был непреклонен в своем желании оградитьь тебя от всего этого. Так и сказал: «Я не хочу Клэр вовлекать в это. А если возьму ее с собой, получится именно так. Кто-то висит у меня на хвосте! Мне не будет покоя, если Клэр окажется на линии огня. У вас ей безопаснее, и мне будет спокойней, но на всякий случай я оставляю здесь Генри. У меня странное чувство, будто эти люди постоянно следят за каждым моим шагом!»
— Он должен был все мне рассказать! — со слезами испуга проговорила Клэр.
— Возможно, но он так не сделал, и в результате ты сама своей обидой загнала себя в угол. Потому я решила, что пора рассказать тебе все! — с шутливым вздохом сказала Марго Драммонд. — Любовь не бывает гладкой… — Увидев, как дочь внезапно переменилась в лице, леди Марго спохватилась: — Или это не любовь? — Клэр не ответила. — Ну же, не бойся этой второй попытки! — подбадривала мать. — По-моему, именно любовь свела вас с Джейком! У каждого из вас изранена душа, и вы нашли друг в друге заботу и понимание. Джейк поступил правильно, но исходил из неверных посылок. Он очень любит тебя, и, думается, ты его тоже. Ведь это совсем не так, как было с Рори, верно?
— Нет-нет! — воскликнула Клэр, мотая головой. — Это случилось как-то помимо моей воли. Джейк все больше и больше заполнял мою жизнь. И я еще не вполне разобралась, что со мной происходит, как вдруг он сказал, что уезжает и оставляет меня. И тут я поняла, что всегда хотела быть только с ним. Мне с ним так спокойно, так надежно, как никогда не было с Рори. Потому-то его слова об отъезде и поразили меня в самое сердце…
— Да, конечно, ему надо было тебе все рассказать! — снова со вздохом сказала мать. — Но любовь часто мешает принять верное решение. К тому же тебе следует помнить: он знал, как ты боишься ошибиться в очередной раз. Рори ведь оказал на тебя громадное влияние, даже гораздо более глубокое, чем ты думаешь. Тебе приходится складывать себя по частям, и одним клеем тут не обойдешься. А Джейк вернул тебе уверенность в себе, восстановил в тебе жизненный дух и придал смелости для того, чтобы решиться на очередную попытку.
— Да, я с самого начала поверила ему!
— Ну вот! Он смог покорить твой разум, твою душу, как Рори не умел никогда. Он, и только он, по-настоящему взволновал тебя как мужчина. Иначе ты тут же, не рассуждая, легла бы в постель с этим Чарли Уитменом! Секс имеет важное значение, но истинная любовь может быть и не связана с сексом. Беда в том, что люди находятся в плену предвзятого мнения, будто любви без секса не бывает. Вздор! Все у нас обожают выставлять себя такими свободными, а не слышат звона цепей, которыми накрепко прикованы к бесконечной погоне за сексуальным удовлетворением! Но надо отдать должное: Джейк Бернс мужчина весьма и весьма чувственный.
Леди Марго с улыбкой посмотрела на дочь.
— Откуда ты все знаешь? — зардевшись, проговорила Клэр.
— Из опыта, построенного на собственных ошибках! Ну, потом еще у меня есть глаза, уши и блестящая память. Молодое поколение, как правило, забывает, что старики тоже когда-то были молодыми. Я ведь знаю, что такое любовь: знаю этот восторг, сомнения, растерянность, муки, слезы. С любовью следует обращаться осторожно, бережно, а что вместо этого делаем мы? Проявляем бестактность, равнодушие! То, что в идеале должно выявить человеческую теплоту, то и дело показывает, насколько мы бесчеловечны. — Леди Марго откинулась в своем кресле и продолжала: — Ну что? Видишь, как помогает вскрытие. С тобой, я бы сказала, случилось нечто вроде контузии, когда ты бродила по дому, словно бесчувсвенная тень. Поговори с ним, Клэр! Хватит сидеть и все перемалывать в себе! — Сделай же что-нибудь! Не упусти и этот шанс!
Клэр встала, присела на корточки перед сидевшей в кресле матерью.
— Знаешь, ближе, чем ты, у меня подруги нет! — робко произнесла она.
— Давать советы опасно. Но в твоем случае, девочка моя, видно, что без совета не обойтись. И тут я настоятельно советую: не упусти свое счастье!
Генри был на кухне, где зарекомендовал себя, по мнению миссис Маккиннон, неутомимым тружеником; она уже тридцать лет служила кухаркой в замке Драммонд. Как раз в этот момент она учила Генри готовить национальный шотландский хаггис.
— Вы позволите, миссис Маккиннон, я украду у вас Генри на пять минут? — сверхучтиво спросила кухарку Клэр.
— Ну что ж! Только мне непременно надо показать, как фаршируется рубец, так что, пожалуйста, поспешите!
— Обещаю, что не задержу!
— Что такое? — спросил Генри, когда Клэр притащила его в буфетную.
— Я хочу позвонить Джейку — в котором часу это лучше всего сделать?
— Ну, я думаю, вечером. Скажем, где-то около десяти по местному времени. Что-то случилось?
— Да, мне очень надо! Хочу перед ним извиниться!
— За что?
— За то, что вела себя как капризное дитя. И по отношению к вам, Генри, тоже. Простите меня!
— Он ничего такого о вас не подумал.
— Я знаю! Теперь знаю… Но еще я очень хочу знать: что происходит в последнее время, что это за действия, явно направленные против Джейка? Расскажите, что там случилось у него на буровой?
— Сперва решили, что клапан не сработал, но, когда полезли вниз, посмотрели, оказалось, штормовые заглушкиь кем-то повреждены. И это уже не первая буровая, где такое произошло. На другой, примерно в двух сотнях миль оттуда произошел взрыв; убило двух рабочих, но, к счастью, течь удалось устранить до того, как она наделала бед. И еще кто-то угоняет нефть из нефтехранилища Джейка. Потом кто-то распылил ядовитый пестицид, погубивший целую цитрусовую плантацию на его ферме во Флориде, и еще случилась авария на нефтеперегонном заводе. Джейк оборудовал завод новейшей компьютерной системой безопасности, но кто-то внедрился туда, перемешал все коды и всю систему расстроил. Потом вдруг кто-то пустил слух, будто на его судах с оборудованием, экстренно ожидавших в порту разгрузки, желтая лихорадка, и начальство порта до тщательной проверки команды запретило допускать суда к разгрузке; один из вертолетов разбился, и после обнаружили, что электроника на борту была выведена из строя, — словом, то одна чертовщина, то другая!
Клэр была потрясена услышанным.
— Я и представления не имела…
— Незачем вам забивать себе голову тем, что происходит в Америке, потому Джейк вам ничего и не говорил, — рассудительно заметил Генри.
— Я видела, что он чем-то встревожен…
— Был бы еще больше встревожен, зная, что вам грозит опасность, если втянетесь в это дело! Потому-то он и оставил вас здесь под моим присмотром. Сейчас он не доверяет уже никому.
— Мне необходимо с ним поговорить! — с нетерпением воскликнула Клэр.
— Он сейчас не сидит на месте. По-моему, вам стоит подождать, пока он сам позвонит, — он должен позвонить мне сегодня ближе к ночи; я скажу, что вы хотите с ним поговорить.
— Как он там? — с тревогой спросила Клэр.
— В данный момент он, прямо скажем, не в самом радужном настроении, но разговор с вами, думаю, придаст ему бодрости.
— Простите меня, Генри! — снова сказала Клэр виновато. — Я вела себя нагло, высокомерно и глупо, но это потому, что не знала, что на самом деле происходит!
— Он просто не хотел портить вам Рождество!
— А получилось, что испортил! Ведь неведение еще хуже! — воскликнула Клэр и с возмущением добавила: — И я ему это непременно скажу!
Но когда в этот вечер Джейк позвонил — было уже около двенадцати ночи, — Клэр, едва услышав его голос в трубке, в тот же миг забыла всю свою решимость, которая исчезла без следа, и вместо этого робко произнесла:
— Ах, Джейк! Прости меня, пожалуйста!
— За что?
— За то, что вела себя как капризный ребенок! Знаешь, тебе все-таки следовало бы все мне рассказать. Не к чему было меня щадить!
— От кого ты узнала? — спросил Джейк после некоторой паузы.
— Немного от мамы, немного от Генри. Мне надо было знать, Джейк! Необходимо! Мне было бы легче, если б я знала.
— Понимаю… — Слышно было, как Джейк вздохнул. — Я сам об этом думал. Ужасно скучаю без тебя!
— И я! — сказала Клэр, чувствуя, как все в ней встрепенулось. — Генри сказал, что ты не хотел портить мне Рождество, а получилось, что испортил! Но, думаю, Новый год я встречу теперь совсем в другом настроении!
— Вспомни обо мне, когда станешь пить за отсутствующих друзей!
— Друзей? — воскликнула Клэр. — Мне казалось, что мы уже прошли эту стадию.
— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно спросил Джейк, — что в твоей душе что-то переменилось?
— Нет… просто ты унес ее с собой!
Тут в трубке снова воцарилась тишина, потом Джейк произнес неуверенным голосом:
— Повтори, пожалуйста! Что-то плохо слышно.
— Прекрасно слышно, не притворяйся! Я слышу тебя так, будто ты здесь, рядом!
— Как бы я этого хотел!
— Ах, и я так хочу… так хочу! Я очень скучаю, Джейк, и я люблю тебя… как раз это я и хотела тебе сказать! Всем сердцем, всей душой я люблю тебя… люблю еще больше за то, что хотел защитить меня, хотя не я оказалась в опасности! Ну как ты там? — Теперь прекрасно! — Радостный голос Джейка говорил сам за себя.
— Я не могла понять, как ты мог, после того, что между нами было, взять и спокойно уехать…
— О каком покое ты говоришь! Я с трудом сдержался, чтобы не втащить тебя в машину!
— Если бы ты так сделал!
— Погоди минутку! — Тут Клэр услыхала, как Джейк, зажав рукой трубку, приглушенно говорит кому-то: — Послушайте, ребята, не отвлекайте меня минут пять, ладно? У меня личный разговор… — И снова — Клэр: — Теперь все в порядке! Так, на чем мы остановились?
— На любви, как мне кажется!
— Я давно уже люблю тебя… Но ты с самого начала держала меня на расстоянии, потому я и придерживался твоих правил. Только и мог, что показывал, как я тебя…
— Да, тогда мне этого было достаточно, но я поняла, как это серьезно, только когда ты уехал!
— Как много времени мы потеряли даром! — с сожалением сказал Джейк.
— Тогда я хочу это восполнить прямо сейчас! Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!.. Я своими переживаниями загнала себя в угол, потому что была слепа! Ты простишь мне временную потерю рассудка?
— В данном случае, — сказал Джейк уже со сталью в голосе, — тебя необходимо изолировать ради общего блага, не говоря уже о благе Джейка Бернс, — изолировать и отдать ему под стражу!
— Слушаюсь, ваша честь, благодарю вас, ваша честь!..
— Я собирался тебе звонить, — произнес Джейк после ко-роткой, насыщенной паузы. — Я и сам уже не мог больше скрывать все от тебя. Решил, выложу все как есть. Ты мне слишком дорога, и я не хочу потерять тебя. Я уже так давно и так сильно тебя люблю; в тебе мое будущее, и я не могу от этого отказаться, кроме тебя, ничего хорошего у меня в жизни не было. Теперь, когда ты у меня есть, все будет иначе… ты — это ты, Клэр! Я бы нашел тебя всегда, даже если б ты была глухая, немая, слепая…
— И я!.. — Клэр не могла сдержать слез. — Я прозрела, как только почувствовала, что потеряла тебя!
— Почему ты решила, что потеряла меня?
— Потому что ты не взял меня с собой!
— Я не мог…
— Теперь я это понимаю! О господи, почему же ты не объяснил, дурачок!
— Не хотел тебя волновать.
— Волновать? — У Клэр перехватило дыхание. — Я гораздо больше волновалась потому, что ты ничего мне не сказал! Решила, что самое важное для тебя «Бернс Ойл», а потом уж я!
— Никогда в жизни! — с жаром воскликнул Джейк.
— Как там дела?
— Потихоньку продвигаемся… но работать предстоит еще очень долго.
— Теперь уже это неважно. Я буду ждать!
— Может, когда я буду не так загружен, ты прилетишь сюда и мы будем вместе?
— Это было бы так чудесно! Только скажи, когда, куда и как, я тотчас прилечу! Ну вот, это все, что я хотела тебе сказать…
— Какое счастье, что ты это сказала! Я постоянно думаю о тебе. Сегодня, наконец, смогу спать спокойно.