Страница:
– Лично я хотела бы помочь. Но начальство… Мы можем поставлять солдат и корабли, поддерживая тем самым вашу деятельность, но…
– Мы должны заплатить, – закончила за неё Лея.
– Скажем так, да, немного.
– Эй, вы что, ещё не поняли? – воскликнул Хан. – Новая Республика не с нами. Она нас не спонсирует.
– Вы же выстроили эту станцию.
– Из наших собственных карманов, – разъяснил Лэндо. – Даже хатты внесли посильный вклад.
– Естественно, учитывая то, как вы заговариваете им уши. Дескать, ваша так называемая сеть – их единственное спасение.
– Эй, вы с нами в одной спасательной капсуле, – оборвала её Лея. – Или вы полагаете, что, покорив всю галактику, йуужань-вонги потерпят существование вашего маленького предприятия?
Морс пожала плечами.
– Может быть. А может, и нет. Вот почему начальство рекомендовало мне одолжить вам один корабль – бесплатно. Считайте это нашей инвестицией.
Хан кивнул.
– Это уже что-то. – Он обвёл взглядом стол. – Мы уже находим точки соприкосновения. Почему бы нам не продолжить в том же духе, а?
Хан рухнул в форм-кресло в апартаментах, которые Лэндо любезно предоставил семье Соло. Не настолько напыщенные, как у него самого, они, тем не менее, казались вполне уютными.
– Ничего у нас не выйдет, – буркнул Хан.
– Не будь таким пессимистом, – проронила Лея.
– Я просто пытаюсь быть реалистом. Кто-то же должен, потому что твой братик явно им не является.
– Не начинай опять ту же песню.
– Нет, я рад, что он наконец решил заняться хоть чем-то полезным, но он мог бы выбрать что-нибудь более выполнимое. "Обустрой мне этот великий поток, Хан, чтобы спасти раненых, обездоленных, измождённых". Очень поэтично. Но чем мы будем платить? Каждый, кто был в той комнате, хотел только брать и брать, но никто не желал давать!
Выражение лица Леи смягчилось, и она осторожно погладила Хана по щеке. Он поцеловал её пальцы и накрыл её ладонь своей.
Он попытался обнять жену, но она одёрнулась, не резко, но нежно.
– Мы найдём деньги, Хан. – В её глазах пылал огонь, гораздо более яркий, чем в тот день, когда они впервые повстречались в арестантском блоке Звезды Смерти. Это огонь пробил его насквозь, словно разряд бластера. Кивнув, Хан вновь попытался притянуть жену к себе, и она больше не сопротивлялась.
Глава 10
Глава 11
ЧАСТЬ 2
Глава 12
– Мы должны заплатить, – закончила за неё Лея.
– Скажем так, да, немного.
– Эй, вы что, ещё не поняли? – воскликнул Хан. – Новая Республика не с нами. Она нас не спонсирует.
– Вы же выстроили эту станцию.
– Из наших собственных карманов, – разъяснил Лэндо. – Даже хатты внесли посильный вклад.
– Естественно, учитывая то, как вы заговариваете им уши. Дескать, ваша так называемая сеть – их единственное спасение.
– Эй, вы с нами в одной спасательной капсуле, – оборвала её Лея. – Или вы полагаете, что, покорив всю галактику, йуужань-вонги потерпят существование вашего маленького предприятия?
Морс пожала плечами.
– Может быть. А может, и нет. Вот почему начальство рекомендовало мне одолжить вам один корабль – бесплатно. Считайте это нашей инвестицией.
Хан кивнул.
– Это уже что-то. – Он обвёл взглядом стол. – Мы уже находим точки соприкосновения. Почему бы нам не продолжить в том же духе, а?
***
Хан рухнул в форм-кресло в апартаментах, которые Лэндо любезно предоставил семье Соло. Не настолько напыщенные, как у него самого, они, тем не менее, казались вполне уютными.
– Ничего у нас не выйдет, – буркнул Хан.
– Не будь таким пессимистом, – проронила Лея.
– Я просто пытаюсь быть реалистом. Кто-то же должен, потому что твой братик явно им не является.
– Не начинай опять ту же песню.
– Нет, я рад, что он наконец решил заняться хоть чем-то полезным, но он мог бы выбрать что-нибудь более выполнимое. "Обустрой мне этот великий поток, Хан, чтобы спасти раненых, обездоленных, измождённых". Очень поэтично. Но чем мы будем платить? Каждый, кто был в той комнате, хотел только брать и брать, но никто не желал давать!
Выражение лица Леи смягчилось, и она осторожно погладила Хана по щеке. Он поцеловал её пальцы и накрыл её ладонь своей.
Он попытался обнять жену, но она одёрнулась, не резко, но нежно.
– Мы найдём деньги, Хан. – В её глазах пылал огонь, гораздо более яркий, чем в тот день, когда они впервые повстречались в арестантском блоке Звезды Смерти. Это огонь пробил его насквозь, словно разряд бластера. Кивнув, Хан вновь попытался притянуть жену к себе, и она больше не сопротивлялась.
Глава 10
Нен Йим разглядывала скопление клеток через выносной маа’ит при увеличении в несколько сотен раз и впервые за много дней тяжкого труда ощутила каплю надежды. Она не могла быть уверенной до конца, но считала, что уже появились признаки восстановления: клетки разрастались и становились более крупными. Если так, то её новый протокол должен работать. К несчастью, пройдёт слишком много времени, прежде чем она сможет в этом удостовериться, и, хотя она сильно нуждалась в любых ресурсах, время было самым ценным из того, чем она располагала.
Она ввела полученные результаты в персональную касу памяти, после чего направилась к следующей партии проб. Однако от работы её оторвал приглушённый шум двери, возвестивший о появлении посетителя на пороге формовочной лаборатории. Нен Йим подошла к висевшему на стене виллипу и лёгким касанием оживила его.
Проявившееся в нём лицо принадлежало префекту Она Шаи, командиру "летающего мира". Её брови были рассечены серией вертикальных отметин, одно ухо принесено в жертву богам.
– Префект Шаи, – молвила Нен Йим. – Чем могу быть полезна?
– Я хочу переговорить с вами с глазу на глаз, адепт.
Нен Йим поёжилась. Не было времени прятать свои эксперименты, но, с другой стороны, никто на "Баану Миир" кроме неё самой не смог бы распознать в них ересь.
– Конечно, входите, префект.
Формовщица приложила запястье к химическому сенсору, и дверь, издав новый звук, отъехала в сторону.
С виду префект не казалась чересчур устрашающей. Будучи даже младше Нен Йим, она уродилась с лёгкой сгорбленностью в позвоночнике. Будь чуть острее угол горбинки, её отправили бы к богам сразу после рождения. Как было видно теперь, болезнь прогрессировала и развивалась.
– Адепт, – проговорила Она.
– Префект.
Несколько мгновений префект тупо стояла на месте, как будто забыла, зачем пришла. Её глаза блуждали по стенкам лаборатории, и казалось, она чем-то глубоко потрясена.
– Кое-что важное произошло на корабле, – наконец молвила она. – Это требует вашего внимания, адепт.
– Что случилось, префект?
– Четверть населения "Баану Миир" мертва.
Миновав защитную мембрану, Нен Йим почувствовала, как вакуумно-непроницаемый углит-плащанник сжимает её тело, сохраняя давление, которое удерживало бы её кровь от закипания. Помещение, в котором она очутилось, ни содержало ни грамма воздуха.
Замёрзшие тела, лежавшие тут и там на полу, не имели на себе плащанников. Нен Йим ощущала, как её горло сдавливается, но причиной тому была не стойкая к вакууму разновидность гнуллита, которая подкачивала кислород прямо к горлу из закреплённого у неё за спиной лёгочного червя.
У них было время, подумала она. Сперва воздух выходил очень медленно. У них было время добраться досюда, когда герметичность корабля окончательно нарушилась. Здесь они и умерли, пытаясь пробиться сквозь мембрану в смежное помещение, доступ к которому им был запрещён.
– Они не должны были умирать так, – услышала она за спиной тихий голос префекта. Она Шаи говорила в маленький компактный виллип, прилепившийся к её рту и ушам.
– Смерть в любой ситуации нужно принимать с честью, – напомнил ей Саканга, воин, завершавший процессию. Это был старый, похожий на мумию йуужань-вонг. Как и префект, он был воспитанником скомпрометированного домена Шаи.
– Да, ты прав, – согласилась Она. – Разумеется.
– Что здесь произошло, формовщица? – обратился воин к Нен Йим. – Столкновение с метеоритом? Нападение неверных? – Он сделал паузу. – Саботаж?
– Пока это не ясно, – молвила Нен Йим. – Рикйам труден для понимания. Вот почему я решила прийти сюда самой и собственноручно поискать улики. Пока я вижу лишь пролом, образовавшийся на дальней стороне рукава. Возможно, я смогу узнать больше, когда я подойду чуть ближе.
– Нам нужен мастер на корабле, – проворчала префект. – Ничего личного, адепт, но "летающий мир" должен иметь мастера на борту.
– И я всецело поддерживаю вас, – сказала Нен Йим. – Нужен мастер. Как моя бывшая наставница, Межань Кваад, а не одна из тех мычащих развалин, что пытаются сойти за мастеров, добавила она про себя.
Они бесшумно пересекли пространство, усеянное трупами. Большинство из них принадлежало классу рабов и отверженных; под воздействием вакуума они стали казаться ещё уродливее, чем при жизни. Возможно, боги примут их последнюю жертву. Но скорее всего, нет. Вероятно, богов это вообще не заботило.
Капиллярные платформы, которые должны были спустить трёх исследователей вниз по рукаву, были такими же мёртвыми и промёрзшими как и йуужань-вонги, пытавшиеся их использовать в момент своей смерти. Троице пришлось спускаться вниз по центральному костному хребту, по намеренно высеченным в нём ступенькам. Оказавшись внизу, они почувствовали, как резко потяжелели: сказывалось воздействие гравитации, создаваемой осевым вращением корабля. Подъём окажется куда тяжелее спуска, подумала Нен Йим. Сможет ли старик-воин выдержать его?
Помещение, куда они попали, было украшено ледяными кристаллами, образовавшимися в результате очередного пролома внутренней стены. Пол комнаты, бывший ранее эластичным, стал таким же жёстким, как йорик-коралл на поверхности корабля, и тоже был мёртвым.
Продолжив спуск, они угодили в комнату ещё меньших размеров. На глаза им попалась новая партия мертвецов, что подтверждало догадку Нен Йим: разрыв в оболочке сперва был крошечным, а затем резко расширился, наполнив вакуумом разом весь рукав.
Почему же рикйам не поднял тревогу? Почему он сразу не затянул пролом или хотя бы не загерметизировал комнаты?
Наконец все трое исследователей предстали перед звёздами.
Рукав "Баану Миир" изгибался и резко уходил вниз. Здесь сила притяжения была максимальной, и это помещение ранее использовалось для тренировок лучших воинов, но с тех пор, как все они были переведены с тихоходных "летающих миров" на передовую, здесь были организованы ясли: планировалось, что дети, выросшие в этом месте, будут иметь более толстые кости и крепкие мускулы.
Пустая надежда на их спасение. Те, кого не вынесло в открытый космос в первую же секунду катастрофы, бросали безжизненные холодные взгляды сквозь пролом пятидесятиметровой длины на звёзды, которые им уже было не суждено покорить.
Нен Йим вздрогнула. Звёзды, казалось, были так близко. Если она не удержится и упадёт в пролом, то вращением её отбросит за парсеки от корабля.
Но великолепие открывающегося в проломе вида поражало. Она с замиранием сердца смотрела, как галактический диск вращается перед глазами, слишком огромный, даже при таком маленьком угле обзора. Ядро – белая масса с тонким оттенком голубого – ослепительно сияла, и это сияние неуклонно расстилалось по всей галактике, угасая лишь по достижении самых далёких и холодных звёзд. Казалось, всё это так близко к "Баану Миир", но на самом деле даже самый близкий от корабля мир находился недостижимо далеко.
Это стало ещё более очевидным, когда она изучила пролом. Его края были загнуты наружу, выявляя тройственную природу оболочки. Внешний слой состоял из йорик-коралла, твёрдых металлосодержащих ячеек, обёрнутых вокруг выносливых энергетических организмов, которые их создавали и подпитывали. Под ними были срезы замороженных капилляров, которые производили для рукава кислород и питательные вещества и откачивали из него отходы на переработку в мау луур; этот процесс поддерживался непрерывным потоком атомов водорода, которые вытягивались из окружающего пространства довинами-тягунами. Здесь также были мускулы и сухожилия, которые, сокращаясь, могли сгибать рукав, и вот в них как раз и крылась загвоздка. Когда образовалась расщелина, эта средняя оболочка должна была сомкнуться и заморозиться. Внешняя оболочка, соответственно, должна была запечатать разрыв, а мёртвые клетки за это время могли быть заменены на новые. Мягкая и эластичная внутренняя оболочка в этой ситуации залечивала рану, и в итоге не должно было остаться ничего, кроме бледного шрама, напоминающего о катастрофе. Вместо этого о катастрофе напоминали тысячи трупов.
– Что всё-таки здесь произошло? – спросил воин. – Я не понимаю.
Нен Йим указала на разодранный мускул.
– Корабль разорвал сам себя, – констатировала она.
– Что вы имеете в виду, говоря "сам себя", – удивилась префект. – Как такое может быть?
– Это спазмы в мускулах, как в вашей ноге после сильного перенапряжения. Быстро сокращаясь, мышцы расщепили оболочку, после чего продолжили сокращаться, делали пролом всё шире и шире.
– Это невозможно! – проревел воин.
– Нет, только нежелательно, – ответила Нен Йим. – Предполагалось, что рикйам должен отслеживать такие спазмы и реагировать на них.
– Так почему же он этого не сделал?
– Почему? Потому что нервные окончания в этом рукаве корабля мертвы. Мозг не имеет ни малейшего понятия о том, что здесь происходит. Вполне вероятно, импульс, прорвавший оболочку, был одним из тех, что рикйам посылал сюда, надеясь восстановить своё влияние.
– Вы говорите, что рикйам сам проделал всё это? – ужаснулась Она Шаи.
– Косвенно, да. Всё, что мы видим, – результат того, что мозг состарился и потерял контроль над двигательными функциями.
– Тогда у нас нет надежды, – обречённо проговорила префект.
Воин бросил раздражённый взгляд на префекта.
– Что ещё за лепет о надежде? Йуужань-вонги были рождены, чтобы завоёвывать миры и умирать. Это помеха, не более.
– Вы можете вылечить его? – спросила Она Шаи у Нен Йим.
– Можно залатать пробоину. Но травма слишком серьёзна: вся внутренняя оболочка мертва. Средняя, вероятно, сможет восстановиться, если только мау луур всё ещё питает её. В принципе, можно вырастить новый нервный узел, чтобы контролировать функции этого рукава, но он останется по-прежнему отсоединённым от главного мозга. В дальнейшем рикйам может потерять контроль и над другими рукавами корабля, если он ещё не сделал этого.
– Вы считаете, мы должны оставить "Баану Миир". – Голос префекта выжидательно затих.
– Если рикйам не восстановится, то да. Но я уделяю этому всё своё время.
– Да, это не ускользнуло от моих глаз. Меж тем в настоящий момент растят новый "летающий мир". Я подам прошение, чтобы моих подчинённых переместили на него. Но наш шанс невелик: очень многие корабли сдают сейчас под натиском старости.
– Какова бы не была наша судьба, мы встретим её, как подобает детям Йун-Йуужаня. – Саканга указал на узкую полоску звёзд, вплывшую в их поле видимости. – Уже многие наши воины приблизились в завоеваниях к этому яркому ядру. И все эти миры будут нашими. Наша жертва, здесь, не будет забыта. И нам нечего жаловаться на судьбу.
– Конечно, – согласилась Нен Йим. – Но мы должны сделать всё возможное, чтобы "Баану Миир" предоставил мастеру войны новое поколение воинов для этой священной цели. И я сделаю для этого всё от меня зависящее.
Хотя это принесёт мне только бесчестие и смерть, добавила она про себя
Она ввела полученные результаты в персональную касу памяти, после чего направилась к следующей партии проб. Однако от работы её оторвал приглушённый шум двери, возвестивший о появлении посетителя на пороге формовочной лаборатории. Нен Йим подошла к висевшему на стене виллипу и лёгким касанием оживила его.
Проявившееся в нём лицо принадлежало префекту Она Шаи, командиру "летающего мира". Её брови были рассечены серией вертикальных отметин, одно ухо принесено в жертву богам.
– Префект Шаи, – молвила Нен Йим. – Чем могу быть полезна?
– Я хочу переговорить с вами с глазу на глаз, адепт.
Нен Йим поёжилась. Не было времени прятать свои эксперименты, но, с другой стороны, никто на "Баану Миир" кроме неё самой не смог бы распознать в них ересь.
– Конечно, входите, префект.
Формовщица приложила запястье к химическому сенсору, и дверь, издав новый звук, отъехала в сторону.
С виду префект не казалась чересчур устрашающей. Будучи даже младше Нен Йим, она уродилась с лёгкой сгорбленностью в позвоночнике. Будь чуть острее угол горбинки, её отправили бы к богам сразу после рождения. Как было видно теперь, болезнь прогрессировала и развивалась.
– Адепт, – проговорила Она.
– Префект.
Несколько мгновений префект тупо стояла на месте, как будто забыла, зачем пришла. Её глаза блуждали по стенкам лаборатории, и казалось, она чем-то глубоко потрясена.
– Кое-что важное произошло на корабле, – наконец молвила она. – Это требует вашего внимания, адепт.
– Что случилось, префект?
– Четверть населения "Баану Миир" мертва.
***
Миновав защитную мембрану, Нен Йим почувствовала, как вакуумно-непроницаемый углит-плащанник сжимает её тело, сохраняя давление, которое удерживало бы её кровь от закипания. Помещение, в котором она очутилось, ни содержало ни грамма воздуха.
Замёрзшие тела, лежавшие тут и там на полу, не имели на себе плащанников. Нен Йим ощущала, как её горло сдавливается, но причиной тому была не стойкая к вакууму разновидность гнуллита, которая подкачивала кислород прямо к горлу из закреплённого у неё за спиной лёгочного червя.
У них было время, подумала она. Сперва воздух выходил очень медленно. У них было время добраться досюда, когда герметичность корабля окончательно нарушилась. Здесь они и умерли, пытаясь пробиться сквозь мембрану в смежное помещение, доступ к которому им был запрещён.
– Они не должны были умирать так, – услышала она за спиной тихий голос префекта. Она Шаи говорила в маленький компактный виллип, прилепившийся к её рту и ушам.
– Смерть в любой ситуации нужно принимать с честью, – напомнил ей Саканга, воин, завершавший процессию. Это был старый, похожий на мумию йуужань-вонг. Как и префект, он был воспитанником скомпрометированного домена Шаи.
– Да, ты прав, – согласилась Она. – Разумеется.
– Что здесь произошло, формовщица? – обратился воин к Нен Йим. – Столкновение с метеоритом? Нападение неверных? – Он сделал паузу. – Саботаж?
– Пока это не ясно, – молвила Нен Йим. – Рикйам труден для понимания. Вот почему я решила прийти сюда самой и собственноручно поискать улики. Пока я вижу лишь пролом, образовавшийся на дальней стороне рукава. Возможно, я смогу узнать больше, когда я подойду чуть ближе.
– Нам нужен мастер на корабле, – проворчала префект. – Ничего личного, адепт, но "летающий мир" должен иметь мастера на борту.
– И я всецело поддерживаю вас, – сказала Нен Йим. – Нужен мастер. Как моя бывшая наставница, Межань Кваад, а не одна из тех мычащих развалин, что пытаются сойти за мастеров, добавила она про себя.
Они бесшумно пересекли пространство, усеянное трупами. Большинство из них принадлежало классу рабов и отверженных; под воздействием вакуума они стали казаться ещё уродливее, чем при жизни. Возможно, боги примут их последнюю жертву. Но скорее всего, нет. Вероятно, богов это вообще не заботило.
Капиллярные платформы, которые должны были спустить трёх исследователей вниз по рукаву, были такими же мёртвыми и промёрзшими как и йуужань-вонги, пытавшиеся их использовать в момент своей смерти. Троице пришлось спускаться вниз по центральному костному хребту, по намеренно высеченным в нём ступенькам. Оказавшись внизу, они почувствовали, как резко потяжелели: сказывалось воздействие гравитации, создаваемой осевым вращением корабля. Подъём окажется куда тяжелее спуска, подумала Нен Йим. Сможет ли старик-воин выдержать его?
Помещение, куда они попали, было украшено ледяными кристаллами, образовавшимися в результате очередного пролома внутренней стены. Пол комнаты, бывший ранее эластичным, стал таким же жёстким, как йорик-коралл на поверхности корабля, и тоже был мёртвым.
Продолжив спуск, они угодили в комнату ещё меньших размеров. На глаза им попалась новая партия мертвецов, что подтверждало догадку Нен Йим: разрыв в оболочке сперва был крошечным, а затем резко расширился, наполнив вакуумом разом весь рукав.
Почему же рикйам не поднял тревогу? Почему он сразу не затянул пролом или хотя бы не загерметизировал комнаты?
Наконец все трое исследователей предстали перед звёздами.
Рукав "Баану Миир" изгибался и резко уходил вниз. Здесь сила притяжения была максимальной, и это помещение ранее использовалось для тренировок лучших воинов, но с тех пор, как все они были переведены с тихоходных "летающих миров" на передовую, здесь были организованы ясли: планировалось, что дети, выросшие в этом месте, будут иметь более толстые кости и крепкие мускулы.
Пустая надежда на их спасение. Те, кого не вынесло в открытый космос в первую же секунду катастрофы, бросали безжизненные холодные взгляды сквозь пролом пятидесятиметровой длины на звёзды, которые им уже было не суждено покорить.
Нен Йим вздрогнула. Звёзды, казалось, были так близко. Если она не удержится и упадёт в пролом, то вращением её отбросит за парсеки от корабля.
Но великолепие открывающегося в проломе вида поражало. Она с замиранием сердца смотрела, как галактический диск вращается перед глазами, слишком огромный, даже при таком маленьком угле обзора. Ядро – белая масса с тонким оттенком голубого – ослепительно сияла, и это сияние неуклонно расстилалось по всей галактике, угасая лишь по достижении самых далёких и холодных звёзд. Казалось, всё это так близко к "Баану Миир", но на самом деле даже самый близкий от корабля мир находился недостижимо далеко.
Это стало ещё более очевидным, когда она изучила пролом. Его края были загнуты наружу, выявляя тройственную природу оболочки. Внешний слой состоял из йорик-коралла, твёрдых металлосодержащих ячеек, обёрнутых вокруг выносливых энергетических организмов, которые их создавали и подпитывали. Под ними были срезы замороженных капилляров, которые производили для рукава кислород и питательные вещества и откачивали из него отходы на переработку в мау луур; этот процесс поддерживался непрерывным потоком атомов водорода, которые вытягивались из окружающего пространства довинами-тягунами. Здесь также были мускулы и сухожилия, которые, сокращаясь, могли сгибать рукав, и вот в них как раз и крылась загвоздка. Когда образовалась расщелина, эта средняя оболочка должна была сомкнуться и заморозиться. Внешняя оболочка, соответственно, должна была запечатать разрыв, а мёртвые клетки за это время могли быть заменены на новые. Мягкая и эластичная внутренняя оболочка в этой ситуации залечивала рану, и в итоге не должно было остаться ничего, кроме бледного шрама, напоминающего о катастрофе. Вместо этого о катастрофе напоминали тысячи трупов.
– Что всё-таки здесь произошло? – спросил воин. – Я не понимаю.
Нен Йим указала на разодранный мускул.
– Корабль разорвал сам себя, – констатировала она.
– Что вы имеете в виду, говоря "сам себя", – удивилась префект. – Как такое может быть?
– Это спазмы в мускулах, как в вашей ноге после сильного перенапряжения. Быстро сокращаясь, мышцы расщепили оболочку, после чего продолжили сокращаться, делали пролом всё шире и шире.
– Это невозможно! – проревел воин.
– Нет, только нежелательно, – ответила Нен Йим. – Предполагалось, что рикйам должен отслеживать такие спазмы и реагировать на них.
– Так почему же он этого не сделал?
– Почему? Потому что нервные окончания в этом рукаве корабля мертвы. Мозг не имеет ни малейшего понятия о том, что здесь происходит. Вполне вероятно, импульс, прорвавший оболочку, был одним из тех, что рикйам посылал сюда, надеясь восстановить своё влияние.
– Вы говорите, что рикйам сам проделал всё это? – ужаснулась Она Шаи.
– Косвенно, да. Всё, что мы видим, – результат того, что мозг состарился и потерял контроль над двигательными функциями.
– Тогда у нас нет надежды, – обречённо проговорила префект.
Воин бросил раздражённый взгляд на префекта.
– Что ещё за лепет о надежде? Йуужань-вонги были рождены, чтобы завоёвывать миры и умирать. Это помеха, не более.
– Вы можете вылечить его? – спросила Она Шаи у Нен Йим.
– Можно залатать пробоину. Но травма слишком серьёзна: вся внутренняя оболочка мертва. Средняя, вероятно, сможет восстановиться, если только мау луур всё ещё питает её. В принципе, можно вырастить новый нервный узел, чтобы контролировать функции этого рукава, но он останется по-прежнему отсоединённым от главного мозга. В дальнейшем рикйам может потерять контроль и над другими рукавами корабля, если он ещё не сделал этого.
– Вы считаете, мы должны оставить "Баану Миир". – Голос префекта выжидательно затих.
– Если рикйам не восстановится, то да. Но я уделяю этому всё своё время.
– Да, это не ускользнуло от моих глаз. Меж тем в настоящий момент растят новый "летающий мир". Я подам прошение, чтобы моих подчинённых переместили на него. Но наш шанс невелик: очень многие корабли сдают сейчас под натиском старости.
– Какова бы не была наша судьба, мы встретим её, как подобает детям Йун-Йуужаня. – Саканга указал на узкую полоску звёзд, вплывшую в их поле видимости. – Уже многие наши воины приблизились в завоеваниях к этому яркому ядру. И все эти миры будут нашими. Наша жертва, здесь, не будет забыта. И нам нечего жаловаться на судьбу.
– Конечно, – согласилась Нен Йим. – Но мы должны сделать всё возможное, чтобы "Баану Миир" предоставил мастеру войны новое поколение воинов для этой священной цели. И я сделаю для этого всё от меня зависящее.
Хотя это принесёт мне только бесчестие и смерть, добавила она про себя
Глава 11
Затаив дыхание, Люк наблюдал за тем, как блокада разрасталась.
– Какой ужас! – воскликнула Мара.
– Да нет же, – прошептал Люк, опуская руку ей на плечо. – Разве ты не видишь? Нам ничего не угрожает.
Сквозь треск помех в эфир прорвался восторженный голос Джейны:
– Это же Разбойная эскадрилья! Не могу поверить, что они…
Её восклицания были прерваны вызовом, незамедлительно пришедшим на "Тень Джейд" от вновь прибывшей эскадрильи.
На дисплее "Тени" появилось сосредоточенное лицо полковника Гэвина Дарклайтера.
– "Тень Джейд", похоже, вам требуется помощь?
– Это неразумно, Гэвин, – осторожно произнёс Люк. – Нас преследуют только службы безопасности Корусканта.
– Я объяснил им их ошибку, – отозвался пилот. – Больше они вас не потревожат.
– Они просто пошлют больше кораблей. Это лишь ухудшит положение.
– Возможно, именно в таком положении сейчас нуждается Новая Республика, – проговорил Гэвин. – Сначала Корран, теперь вы с Марой. Фей’лиа распродаёт вас йуужань-вонгам со скидкой.
– Нет, ты заблуждаешься. Я с ним не согласен по многим вопросам, но он желает Новой Республике лишь блага. Маленькая гражданская война только ослабит нас.
– Не ослабит, если мы провернём всё быстро и безболезненно. Не ослабит, если по её окончании мы получим настоящего лидера вместо той вечно скандалящей толпы, которая протирает штаны на заседаниях Сената.
– Ты сейчас подвергаешь сомнению самые основы демократии, – молвил Люк, – которой мы с таким трудом добивались в войнах с Империей. Мы не можем просто отбросить её, потому что она стала неудобной. И, Гэвин, у нас с тобой никогда не было этого разговора.
– Ясно. Я просто хотел дать вам знать, что мы на вашей стороне. Независимо от обстоятельств.
– И я очень признателен тебе за это. А теперь пора в путь – и нам, и вам тоже. Пока Республика столь щедра, что позволяет нам улететь.
– Вы уверены, что вам не нужен эскорт?
– Полностью.
Гэвин кивнул.
– Понимаю. Береги себя. И ты тоже, Мара.
Его лицо исчезло с экрана, и Люк внезапно почувствовал дрожь во всём теле.
– Люк? – донёсся участливый голос супруги.
– Это было так близко, – протянул он. – Слишком близко. Из-за меня только что едва не разгорелась гражданская война. Правильно ли я поступаю?
– Абсолютно. А если б тебя арестовали, что ты думаешь, эскадрилья не пришла бы тебе на помощь? Это стало бы ещё большим поводом для войны.
– Ты и раньше знала, что эскадрилья на нашей стороне?
– Догадывалась.
– И если мы сдадимся…
– Забудь, Скайуокер. Вспыхнут восстания. Ещё слишком многие поддерживают нас. Мы должны улететь отсюда прямо сейчас. Ради Новой Республики, ради джедаев… в конце концов, ради нас самих и нашего сына.
Джейна ответила на частный вызов от Гэвина Дарклайтера, пытаясь сосредоточиться:
– Да, полковник. Чем могу быть полезна?
– Приглядывай за мастером Скайуокером, Джейна. Ты нужна ему.
– Я сделаю всё, что в моих силах, сэр. Это всё?
– Нет. – Голос Гэвина затрещал. – Я сделал ошибку, не вернув тебя в команду, когда пришло время. Я прошу прощения за это. Ты можешь вновь считать себя полноправным членом эскадрильи.
– Спасибо, Проныра-лидер, – тихо проговорила она. – Вы понимаете, что сейчас я должна…
– Как я сказал, мастеру Скайуокеру нужна твоя помощь. К тому же, ты по-прежнему в отпуске. Лети за ним, и да пребудет с тобой Сила.
– Джейна, мне кое-что нужно от тебя, – сообщил ей Люк, когда Корускант был уже во многих световых годах позади. Для "крестокрыла" на борту "Тени" был оборудован специальный ангар, но это место уже было занято истребителем Люка. Таким образом, девушка летела своим ходом, и они общались посредством ком-связи. Люк и Мара рассказали ей в деталях о своём побеге с Корусканта, а она, в свою очередь, поведала им, почему её так долго не возвращали в Разбойную эскадрилью.
– Слушаю, дядя Люк.
– Разыщи для меня Кипа Дюррона. Мне нужно поговорить с ним.
– На последнем собрании вы так ни к чему и не пришли. Почему всё должно измениться?
– Потому что всё уже изменилось, – заметил Люк. – Сейчас у меня есть пара слов, которые ему неплохо бы услышать.
– Что-то не верится, что ты решил присоединиться к нему в его партизанской войне, – проронила Джейна.
– Пусть будет так, как должно быть. Джедаям сейчас срочно необходимо единение.
– Если ты просишь найти его, я найду. Я же нашла Бустера Террика, помнишь.
– Думаю, в этот раз всё будет намного проще, – сказал Люк. – Я могу точно сказать, где сейчас Кип.
– Но как?
– Он беспокоил меня в последнее время. Я взял на себя смелость прилепить к его истребителю маячок.
– Что? Но если йуужань-вонги перехватят сигнал…
– Я не подвергаю опасности жизнь Кипа. Это новое изобретение, его поставляет мне один из людей Каррда. Теперь мы можем найти друг друга, не раскрывая наше местоположение йуужань-вонгам или их союзникам. У Бустера тоже есть аналогичный маяк, так что нам больше не составит труда найти "Вольного торговца". Маяк излучает уникальный кодированный сигнал, который передается через ретрансляторы и ГолоСеть и воспринимается на расстоянии в десять-пятьдесят световых лет от источника. И тот, у кого нет специального шифр-ключа, не сможет отследить сигнал. На малом расстоянии он звучит, как шум двигателя, и если Кип отключит свой двигатель, чтобы спрятаться от сенсоров, маяк тоже затихнет.
– Ух ты! Вы и на меня такой поставили?
– Нет, зато мы оборудовали им "Тень Джейд". И я обязательно дам тебе шифр-ключ – и наш, и Бустера.
– Звучит неплохо! Так где сейчас Кип?
– Вот это больше всего и беспокоит. Он в районе Сернпидаля.
Джейну пробила дрожь.
Сернпидаль. Где погиб Чубакка. Сернпидаль был в самой глубине территории йуужань-вонгов.
Джейна не испытывала ни малейшего восторга от этого назначения. Нет, полёт будет точно не из приятных.
– Далековато, – наконец произнесла она. – Надеюсь, у вас найдутся для меня резервы топлива.
– Полно. Стыкуйся к нам, и мы снабдим тебя всем, что необходимо для полёта.
По лицу Люка можно было понять, что он и сам не очень-то рад, посылая племянницу на эту полную опасностей миссию.
– И спасибо, Джейна, – добавил он. – Да пребудет с тобой Сила.
– Какой ужас! – воскликнула Мара.
– Да нет же, – прошептал Люк, опуская руку ей на плечо. – Разве ты не видишь? Нам ничего не угрожает.
Сквозь треск помех в эфир прорвался восторженный голос Джейны:
– Это же Разбойная эскадрилья! Не могу поверить, что они…
Её восклицания были прерваны вызовом, незамедлительно пришедшим на "Тень Джейд" от вновь прибывшей эскадрильи.
На дисплее "Тени" появилось сосредоточенное лицо полковника Гэвина Дарклайтера.
– "Тень Джейд", похоже, вам требуется помощь?
– Это неразумно, Гэвин, – осторожно произнёс Люк. – Нас преследуют только службы безопасности Корусканта.
– Я объяснил им их ошибку, – отозвался пилот. – Больше они вас не потревожат.
– Они просто пошлют больше кораблей. Это лишь ухудшит положение.
– Возможно, именно в таком положении сейчас нуждается Новая Республика, – проговорил Гэвин. – Сначала Корран, теперь вы с Марой. Фей’лиа распродаёт вас йуужань-вонгам со скидкой.
– Нет, ты заблуждаешься. Я с ним не согласен по многим вопросам, но он желает Новой Республике лишь блага. Маленькая гражданская война только ослабит нас.
– Не ослабит, если мы провернём всё быстро и безболезненно. Не ослабит, если по её окончании мы получим настоящего лидера вместо той вечно скандалящей толпы, которая протирает штаны на заседаниях Сената.
– Ты сейчас подвергаешь сомнению самые основы демократии, – молвил Люк, – которой мы с таким трудом добивались в войнах с Империей. Мы не можем просто отбросить её, потому что она стала неудобной. И, Гэвин, у нас с тобой никогда не было этого разговора.
– Ясно. Я просто хотел дать вам знать, что мы на вашей стороне. Независимо от обстоятельств.
– И я очень признателен тебе за это. А теперь пора в путь – и нам, и вам тоже. Пока Республика столь щедра, что позволяет нам улететь.
– Вы уверены, что вам не нужен эскорт?
– Полностью.
Гэвин кивнул.
– Понимаю. Береги себя. И ты тоже, Мара.
Его лицо исчезло с экрана, и Люк внезапно почувствовал дрожь во всём теле.
– Люк? – донёсся участливый голос супруги.
– Это было так близко, – протянул он. – Слишком близко. Из-за меня только что едва не разгорелась гражданская война. Правильно ли я поступаю?
– Абсолютно. А если б тебя арестовали, что ты думаешь, эскадрилья не пришла бы тебе на помощь? Это стало бы ещё большим поводом для войны.
– Ты и раньше знала, что эскадрилья на нашей стороне?
– Догадывалась.
– И если мы сдадимся…
– Забудь, Скайуокер. Вспыхнут восстания. Ещё слишком многие поддерживают нас. Мы должны улететь отсюда прямо сейчас. Ради Новой Республики, ради джедаев… в конце концов, ради нас самих и нашего сына.
***
Джейна ответила на частный вызов от Гэвина Дарклайтера, пытаясь сосредоточиться:
– Да, полковник. Чем могу быть полезна?
– Приглядывай за мастером Скайуокером, Джейна. Ты нужна ему.
– Я сделаю всё, что в моих силах, сэр. Это всё?
– Нет. – Голос Гэвина затрещал. – Я сделал ошибку, не вернув тебя в команду, когда пришло время. Я прошу прощения за это. Ты можешь вновь считать себя полноправным членом эскадрильи.
– Спасибо, Проныра-лидер, – тихо проговорила она. – Вы понимаете, что сейчас я должна…
– Как я сказал, мастеру Скайуокеру нужна твоя помощь. К тому же, ты по-прежнему в отпуске. Лети за ним, и да пребудет с тобой Сила.
***
– Джейна, мне кое-что нужно от тебя, – сообщил ей Люк, когда Корускант был уже во многих световых годах позади. Для "крестокрыла" на борту "Тени" был оборудован специальный ангар, но это место уже было занято истребителем Люка. Таким образом, девушка летела своим ходом, и они общались посредством ком-связи. Люк и Мара рассказали ей в деталях о своём побеге с Корусканта, а она, в свою очередь, поведала им, почему её так долго не возвращали в Разбойную эскадрилью.
– Слушаю, дядя Люк.
– Разыщи для меня Кипа Дюррона. Мне нужно поговорить с ним.
– На последнем собрании вы так ни к чему и не пришли. Почему всё должно измениться?
– Потому что всё уже изменилось, – заметил Люк. – Сейчас у меня есть пара слов, которые ему неплохо бы услышать.
– Что-то не верится, что ты решил присоединиться к нему в его партизанской войне, – проронила Джейна.
– Пусть будет так, как должно быть. Джедаям сейчас срочно необходимо единение.
– Если ты просишь найти его, я найду. Я же нашла Бустера Террика, помнишь.
– Думаю, в этот раз всё будет намного проще, – сказал Люк. – Я могу точно сказать, где сейчас Кип.
– Но как?
– Он беспокоил меня в последнее время. Я взял на себя смелость прилепить к его истребителю маячок.
– Что? Но если йуужань-вонги перехватят сигнал…
– Я не подвергаю опасности жизнь Кипа. Это новое изобретение, его поставляет мне один из людей Каррда. Теперь мы можем найти друг друга, не раскрывая наше местоположение йуужань-вонгам или их союзникам. У Бустера тоже есть аналогичный маяк, так что нам больше не составит труда найти "Вольного торговца". Маяк излучает уникальный кодированный сигнал, который передается через ретрансляторы и ГолоСеть и воспринимается на расстоянии в десять-пятьдесят световых лет от источника. И тот, у кого нет специального шифр-ключа, не сможет отследить сигнал. На малом расстоянии он звучит, как шум двигателя, и если Кип отключит свой двигатель, чтобы спрятаться от сенсоров, маяк тоже затихнет.
– Ух ты! Вы и на меня такой поставили?
– Нет, зато мы оборудовали им "Тень Джейд". И я обязательно дам тебе шифр-ключ – и наш, и Бустера.
– Звучит неплохо! Так где сейчас Кип?
– Вот это больше всего и беспокоит. Он в районе Сернпидаля.
Джейну пробила дрожь.
Сернпидаль. Где погиб Чубакка. Сернпидаль был в самой глубине территории йуужань-вонгов.
Джейна не испытывала ни малейшего восторга от этого назначения. Нет, полёт будет точно не из приятных.
– Далековато, – наконец произнесла она. – Надеюсь, у вас найдутся для меня резервы топлива.
– Полно. Стыкуйся к нам, и мы снабдим тебя всем, что необходимо для полёта.
По лицу Люка можно было понять, что он и сам не очень-то рад, посылая племянницу на эту полную опасностей миссию.
– И спасибо, Джейна, – добавил он. – Да пребудет с тобой Сила.
ЧАСТЬ 2
ПЕРЕВАЛ
Глава 12
– Ой! – наморщила нос Тахири. – Какая вонь!
– Добро пожаловать на Эриаду, – возвестил Корран.
Энакин согласно кивнул. Запах имел сложную природу. Если бы можно было обозвать тот воздух, которым дышали эриадцы, картиной, то холстом для неё, безусловно, послужило бы едкое маслянистое зловоние углеводорода. В воздухе витали продукты горения, обильно усеянные белым сиянием озона и зелёной хлористой пылью, а сверху пропитанные чем-то аммиачным. Ещё та смесь!
Накрапывал дождик. Энакин понадеялся, что он не разъест его кожу.
– А Корускант похож на это? – спросила Тахири. Она уже забыла о запахе и во все глаза разглядывала тяжеловесные небоскребы по обеим сторонам космопорта. Верхушки самых высоких зданий утопали в грядах свинцовых облаков, хотя там, где небо хоть немного прояснялось, можно было разглядеть уходящие в вышину крыши.
– Не совсем, – ответил Энакин. – По крайней мере, там здания не такие уродливые.
– Они не уродливые, – вступилась Тахири. – Они просто особенные. Я никогда ещё не была на планете, где столько… хлама.
– На Корусканте хлама ещё больше. Даже так скажу: по сравнению с его нижними уровнями всё, что ты здесь видишь – будто облачный город. Но там, по крайней мере, воздух чистый. Там его не загаживают, как здесь.
– Ты хочешь сказать, этот запах – он не естественный? – поразилась Тахири.
– Конечно, нет, – буркнул Корран. – Здесь всё дёшево и грязно. Замеченное тобой благоухание является результатом выброса в окружающую среду мегатонн отходов. Но если бы они время от времени не контролировали выбросы, Эриаду стал бы вторым Дуро. Вернее тем, чем Дуро был раньше. Я хотел сказать, до того, как туда заявились йуужань-вонги.
– Думаю, тебе не стоит расхаживать тут босиком, Тахири, – заметил Энакин.
Тахири взглянула на грязный дюракритовый настил посадочной площадки и поморщилась.
– Наверное, ты прав.
Справа, в соседнем доке, огромный тяжеловозный фрахтовик врубил репульсоры и совершил мягкую посадку.
– Ладно, – сказал Корран. – Я иду на встречу с посредником и вскоре вернусь с грузом. Вы двое…
– Сидим тут и сторожим корабль, – угрюмо докончил за него Энакин.
– Правильно.
Тахири вновь поморщилась.
– Хочешь сказать, я пролетела весь этот путь и даже не посмотрю город?
– Нет, – отозвался Корран. – Наверное, когда я вернусь, мы всё же пройдёмся немного, найдём, где перекусить, но я не хочу задерживаться здесь надолго. Если кому-то вдруг приспичит перепроверить наш код приёмо-ответчика, мы нарвёмся на неприятности.
– Ну, хорошо, – наконец согласилась Тахири. Она уселась на трапе, подобрав ноги под себя. Вдвоём с Энакином они проводили взглядом удаляющегося Хорна, который вскоре поймал флаер-такси и забрался внутрь. Мгновением спустя нескладное транспортное средство исчезло из виду.
– Как ты думаешь, – поинтересовалась Тахири, – как здешний народ относится к экологически чистым мирам? Считает ли он их запах странным?
– Наверное… А что ты подумала о Явине 4 после стольких лет, проведённых на Татуине?
– В самом деле, я посчитала его запахи странными, – немного поразмыслив, заключила она. – Но в хорошем смысле этого слова. По большей части, в хорошем. Ну да, часть запахов действительно была, как из кухонной помойки или выгребной ямы. Но ведь листья, цветочки… – Она умолкла, и выражение её лица изменилось. – Как ты думаешь, что сделали йуужань-вонги с Явином 4 после нашего отлёта? Тоже изменили его облик, как на других покорённых планетах?
– Не знаю, – произнёс Энакин. – Стараюсь об этом не думать. – Было трудновато представить в уме разрушенный Великий храм массасси, в котором прошла большая часть его детства. Признаться самому себе, что покрытых непролазной зеленью джунглей и их обитателей больше нет, было выше его сил.
Лицо Тахири вытянулось.
– Что? – спросил Энакин, когда из её уст за продолжительное время не вылетело ни слова.
– Я солгала тебе.
– Правда? И о чём?
Она кивнула на городской пейзаж.
– Я сказала, что они не уродливы. Но внутренний голос кричит мне, что всё не так.
– Ну, и я считаю, что они не совсем привлекательны, – проговорил Энакин.
– Нет, – произнесла Тахири слегка охрипшим голосом. – Я не об этом. Просто я смотрю на всё это, и иногда у меня проскальзывают мысли, что всё это отвратительно и мерзко.
– Ох!
Йуужань-вонги сделали больше, чем просто порезали ей лицо. Они имплантировали ей мысли и воспоминания – об их языке, о детстве в яслях, о взрослении на "летающем мире".
– Если бы ты не спас меня, Энакин, я стала бы сейчас одной из них. И я бы не помнила другой жизни.
– Нет, ты бы обязательно всё помнила, – не согласился Энакин. – В тебе есть что-то, что никто не сможет изменить.
Тахири бросила на него насупленный взгляд.
– Ты продолжаешь в том же духе. Что ты имеешь в виду? Это хорошо или плохо? Я слишком упрямая или что?
– Я имею в виду, что ты слишком Тахири, – продекламировал он.
– Да? – она попыталась улыбнуться, и у неё почти получилось. – Буду считать это комплиментом, тем более что других я от тебя пока не получала.
Энакин почувствовал, что краснеет. Они с Тахири были друзьями с ранних лет. Теперь, когда ей стукнуло четырнадцать, а ему – шестнадцать, он вдруг начал смущаться. Словно её глаза каким-то образом поменяли цвет, хотя на самом деле этого не было и в помине. А, собственно, с чего это он заинтересовался её глазами?
– Добро пожаловать на Эриаду, – возвестил Корран.
Энакин согласно кивнул. Запах имел сложную природу. Если бы можно было обозвать тот воздух, которым дышали эриадцы, картиной, то холстом для неё, безусловно, послужило бы едкое маслянистое зловоние углеводорода. В воздухе витали продукты горения, обильно усеянные белым сиянием озона и зелёной хлористой пылью, а сверху пропитанные чем-то аммиачным. Ещё та смесь!
Накрапывал дождик. Энакин понадеялся, что он не разъест его кожу.
– А Корускант похож на это? – спросила Тахири. Она уже забыла о запахе и во все глаза разглядывала тяжеловесные небоскребы по обеим сторонам космопорта. Верхушки самых высоких зданий утопали в грядах свинцовых облаков, хотя там, где небо хоть немного прояснялось, можно было разглядеть уходящие в вышину крыши.
– Не совсем, – ответил Энакин. – По крайней мере, там здания не такие уродливые.
– Они не уродливые, – вступилась Тахири. – Они просто особенные. Я никогда ещё не была на планете, где столько… хлама.
– На Корусканте хлама ещё больше. Даже так скажу: по сравнению с его нижними уровнями всё, что ты здесь видишь – будто облачный город. Но там, по крайней мере, воздух чистый. Там его не загаживают, как здесь.
– Ты хочешь сказать, этот запах – он не естественный? – поразилась Тахири.
– Конечно, нет, – буркнул Корран. – Здесь всё дёшево и грязно. Замеченное тобой благоухание является результатом выброса в окружающую среду мегатонн отходов. Но если бы они время от времени не контролировали выбросы, Эриаду стал бы вторым Дуро. Вернее тем, чем Дуро был раньше. Я хотел сказать, до того, как туда заявились йуужань-вонги.
– Думаю, тебе не стоит расхаживать тут босиком, Тахири, – заметил Энакин.
Тахири взглянула на грязный дюракритовый настил посадочной площадки и поморщилась.
– Наверное, ты прав.
Справа, в соседнем доке, огромный тяжеловозный фрахтовик врубил репульсоры и совершил мягкую посадку.
– Ладно, – сказал Корран. – Я иду на встречу с посредником и вскоре вернусь с грузом. Вы двое…
– Сидим тут и сторожим корабль, – угрюмо докончил за него Энакин.
– Правильно.
Тахири вновь поморщилась.
– Хочешь сказать, я пролетела весь этот путь и даже не посмотрю город?
– Нет, – отозвался Корран. – Наверное, когда я вернусь, мы всё же пройдёмся немного, найдём, где перекусить, но я не хочу задерживаться здесь надолго. Если кому-то вдруг приспичит перепроверить наш код приёмо-ответчика, мы нарвёмся на неприятности.
– Ну, хорошо, – наконец согласилась Тахири. Она уселась на трапе, подобрав ноги под себя. Вдвоём с Энакином они проводили взглядом удаляющегося Хорна, который вскоре поймал флаер-такси и забрался внутрь. Мгновением спустя нескладное транспортное средство исчезло из виду.
– Как ты думаешь, – поинтересовалась Тахири, – как здешний народ относится к экологически чистым мирам? Считает ли он их запах странным?
– Наверное… А что ты подумала о Явине 4 после стольких лет, проведённых на Татуине?
– В самом деле, я посчитала его запахи странными, – немного поразмыслив, заключила она. – Но в хорошем смысле этого слова. По большей части, в хорошем. Ну да, часть запахов действительно была, как из кухонной помойки или выгребной ямы. Но ведь листья, цветочки… – Она умолкла, и выражение её лица изменилось. – Как ты думаешь, что сделали йуужань-вонги с Явином 4 после нашего отлёта? Тоже изменили его облик, как на других покорённых планетах?
– Не знаю, – произнёс Энакин. – Стараюсь об этом не думать. – Было трудновато представить в уме разрушенный Великий храм массасси, в котором прошла большая часть его детства. Признаться самому себе, что покрытых непролазной зеленью джунглей и их обитателей больше нет, было выше его сил.
Лицо Тахири вытянулось.
– Что? – спросил Энакин, когда из её уст за продолжительное время не вылетело ни слова.
– Я солгала тебе.
– Правда? И о чём?
Она кивнула на городской пейзаж.
– Я сказала, что они не уродливы. Но внутренний голос кричит мне, что всё не так.
– Ну, и я считаю, что они не совсем привлекательны, – проговорил Энакин.
– Нет, – произнесла Тахири слегка охрипшим голосом. – Я не об этом. Просто я смотрю на всё это, и иногда у меня проскальзывают мысли, что всё это отвратительно и мерзко.
– Ох!
Йуужань-вонги сделали больше, чем просто порезали ей лицо. Они имплантировали ей мысли и воспоминания – об их языке, о детстве в яслях, о взрослении на "летающем мире".
– Если бы ты не спас меня, Энакин, я стала бы сейчас одной из них. И я бы не помнила другой жизни.
– Нет, ты бы обязательно всё помнила, – не согласился Энакин. – В тебе есть что-то, что никто не сможет изменить.
Тахири бросила на него насупленный взгляд.
– Ты продолжаешь в том же духе. Что ты имеешь в виду? Это хорошо или плохо? Я слишком упрямая или что?
– Я имею в виду, что ты слишком Тахири, – продекламировал он.
– Да? – она попыталась улыбнуться, и у неё почти получилось. – Буду считать это комплиментом, тем более что других я от тебя пока не получала.
Энакин почувствовал, что краснеет. Они с Тахири были друзьями с ранних лет. Теперь, когда ей стукнуло четырнадцать, а ему – шестнадцать, он вдруг начал смущаться. Словно её глаза каким-то образом поменяли цвет, хотя на самом деле этого не было и в помине. А, собственно, с чего это он заинтересовался её глазами?