Клейпас Лиза. Моя до полуночи

   Амелия чувствовала его дикую страсть и понимала, что он сдерживается только ради нее, ради того, чтобы и она получила удовольствие, и ее благодарное тело отвечало неистовыми пульсирующими конвульсиями.
   Наслаждение не могло продолжаться вечно. Амелия почувствовала, как горячая влага пролилась ей на бедро.
   У Амелии так ослабли ноги, что она сомневалась, сможет ли вообще на них стоять, не то что пройти расстояние до дома.
   Кэм медленно привел в порядок ее одежду. Уткнувшись в ее плечо, он пробурчал что-то нечленораздельное – видимо, еще одно заклинание, чтобы привязать ее к себе.
   – Я не поняла.
   Кэм перешел на английский.
   – Амелия, я… – Кэм запнулся, словно забыл напрочь английский язык. – Я не могу перестать ревновать тебя, так же как не могу перестать быть наполовину цыганом. Но я постараюсь не слишком на тебя давить, обещаю. Только скажи, что ты будешь моей женой.
   – Прошу тебя, – прошептала она, все еще не собравшись с мыслями, – разреши ответить тебе позже. Когда я смогу думать.
   – Ты слишком много думаешь. Я не буду обещать тебе идеальную жизнь. Но обещаю – что бы ни случилось, я отдам тебе все, что у меня есть. Мы будем вместе Ты внутри меня… я внутри тебя. – Он прижал ее к себе и вздохнул. – Хорошо. Ответь мне позже. Но помни… дракон очень нетерпелив.
 
   Мистер Дэшил и его помощник остались в Гемпшире еще на один день, чтобы сделать дополнительные зарисовки Рамзи-Хауса и окружающих земель. Мистер Барксби должен был уточнить первоначальные замеры и записать необходимую информацию. Дэшил пригласил Амелию сопровождать их, и она с радостью согласилась понаблюдать за их работой.
   Кэм остался в поместье, у него была намечена встреча с управляющим имениями мистером Джералдом Римом, у которого был долгосрочный договор на управление поместьем Рамзи. Мистер Рим приехал сразу, как только получил известие о пожаре, чтобы написать отчет об ущербе и оценить ситуацию. Необходимо было также обсудить контракт с Джоном Дэшилом. Кроме того, надо было срочно решать, что делать с несколькими арендаторами, еще не покинувшими поместье. В будущем, если все пойдет хорошо, могут появиться и другие арендаторы, и тогда вопрос о доходах семьи Хатауэй будет решен.
   Все это, конечно, зависело от того, как долго проживет Лео.
   Поскольку встреча с мистером Римом была в компетенции лорда Рамзи, Кэм угрозами уговорил Лео присутствовать на этой встрече. Хотя бы просто в качестве символического жеста.
   – Твой брат обязан участвовать в обсуждении дел, – сказал Кэм Амелии. – Раз уж мне придется заниматься скучнейшими заботами gadjos, нет никакой причины, по которой я должен щадить Лео. – Он замолчал и окинул оценивающим взглядом шерстяное зеленое дорожное платье Амелии, отделанное мехом. – Мне не следовало бы отпускать тебя с Дэшилом и Барксби. Ты будешь там единственной женщиной. Мне это не нравится.
   – О, все прилично. Они оба джентльмены, а я…
   – А ты принадлежишь мне.
   – Да, я знаю, – призналась она, опустив глаза. Кажется, это признание его обрадовало. Кэм закрыл дверь и настойчиво просунул руки ей под накидку. Потом начал целовать. Поцелуи были то яростными и требовательными, то легкими и нежными. У Амелии закружилась голова.
   – Кэм, пусти меня. Мне надо ехать.
   Он послушно ее отпустил и открыл дверь, шепнув на прощание всего два слова, от которых у нее по спине пробежали мурашки:
   – Сегодня ночью.
   Прогуливаясь вдоль полуразрушенного фасада дома, Амелия оживленно беседовала с Дэшилом, расспрашивая его о прошлых проектах, о его амбициях, о том, трудно ли работать вместе с братом.
   – Мы часто ссоримся, – признался Дэшил, усмехнувшись. – Мы с ним оба ненавидим компромиссы. Я обвиняю его в том, что он слишком упрям, а он меня – в том, что я высокомерен. Хуже всего то, что мы оба правы.
   – Но дело-то делается, – рассмеялась Амелия.
   – Мы все же достигаем компромисса, когда приходится расплачиваться по счетам… Возьмите меня под руку. Здесь земля неровная.
   Его рука была сильная и надежная, и Амелии это понравилось. Он вообще ей понравился.
   – Я очень рада, что вы приехали в Гемпшир, мистер Дэшил. Я знаю, что лорд Рамзи оценил ваши усилия.
   – Вот как?
   – Да. Я уверена, что он и сам бы вам об этом сказал, но его голова сейчас занята слишком многими проблемами.
   – Я как-то встречался с ним. Это было года два тому назад, когда он еще был учеником Роуланда Темпла. Хотя ваш брат, кажется, не помнит о нашей встрече. В то время он произвел на меня огромное впечатление… Приятный, располагающий к себе молодой человек с большими планами на будущее.
   Амелия опустила глаза.
   – Он очень изменился с тех пор, как вы его видели.
   – Да, теперь он выглядит совершенно другим.
   – Он никак не может оправиться после смерти своей невесты. – Голос Амелии упал до шепота. – Иногда мне кажется, что он вообще не сумеет этого пережить.
   Дэшил остановился и повернулся к ней:
   – Боюсь, что такова цена любви – боль, когда ее теряешь. Я не убежден, что она того стоит. Если уж без любви не обойтись, то надо постараться, чтобы она была умеренной.
   Рассуждение Дэшила было очень разумным, но Амелия ответила не сразу.
   – Умеренность в любви? Поэтов это вряд ли вдохновило бы.
   – Взгляд поэта на мир субъективен, и жизнь с таким человеком будет нелегкой. Каждый, кто зависит от своей страсти, кто рвет на себе волосы ради любви…
   – Или мчится куда-то среди ночи, – продолжила Амелия, – в погоне за своей мечтой или своими фантазиями…
   – Именно. Это все чревато несчастьями.
   – Или романтикой.
   – Вы говорите как женщина.
   – Да, мистер Дэшил, признаюсь, что мне не чужда романтика. Надеюсь, что из-за этого я не упала в ваших глазах.
   – Нисколько. На самом деле… – Его голос смягчился. – Я надеюсь видеть вас во время строительных работ в Рамзи-Хаусе. Мне будет весьма приятно проводить время в обществе такой прелестной и разумной женщины.
   – Благодарю вас, – покраснев, ответила Амелия. Она смотрела на хорошо одетого джентльмена, но в своих мыслях видела красивое лицо с огненным взглядом и ртом падшего ангела на фоне темного полуночного неба, усыпанного звездами. Лицо человека, которого ей никогда не удастся приручить.
   «Ты внутри меня, я внутри тебя…»
   – Мне тоже будет приятно ваше общество, сэр. Но вам следует знать, – добавила она, – что у нас с мистером Роаном, – Амелия замялась, подбирая слово, – взаимопонимание.
   К счастью, сэр Дэшил сразу ее понял. Кажется, он даже не был удивлен.
   – Я не мог не заметить отношения Роана к вам. Он производит впечатление человека, который хочет, чтобы вы принадлежали только ему. – Дэшил грустно улыбнулся. – Я понимаю его.
   Польщенная Амелия не знала, что ответить. Она не привыкла к комплиментам мужчин. Поэтому она перевела тему разговора и обратила свое внимание на дом.
   Дом выглядел хуже, чем судно после кораблекрушения. А окна были похожи на раны в боку повергнутого зверя.
   Неожиданно Амелия заметила движение в одном из окон – будто промелькнула тень.
   Лицо.
   Она, видимо, вскрикнула, потому что мистер Дэшил пристально на нее посмотрел, а потом проследил за ее взглядом.
   – Что такое?
   – Мне показалось… – Она заметила, что держится за его рукав, словно испуганный ребенок. – Мне показалось, что я увидела кого-то в окне.
   – Возможно, это был Барксби.
   Но мистер Барксби как раз появился из-за угла дома, а лицо она увидела в окне второго этажа.
   – Может, мне войти и проверить? – тихо спросил Дэшил.
   – Нет. – Она отпустила его рукав и слабо улыбнулась. – Должно быть, ветер пошевелил занавеску. Я уверена, что там никого нет.
   Когда Дэшил и мистер Барксби отбыли в Лондон, Кэм вернулся в кабинет с мистером Римом, чтобы обсудить оставшиеся проблемы. Лео до смерти надоели все эти беседы об управлении поместьями, и он ушел, даже не сочтя нужным выдумывать уважительную причину. Хотя Кэм и уверил Амелию, что она может присутствовать при разговоре с управляющим, она сразу же отказалась; подозревая, что она, как и Лео, вряд ли долго вынесет это нудное и утомительное обсуждение.
   Вместо этого Амелия отправилась искать Уин.
   Уин была в семейной гостиной наверху. Она сидела, поджав ноги, в углу дивана и держала на коленях книгу. Она рассеянно перевернула страницу, которую скорее всего не прочла, и вздохнула с облегчением, увидев Амелию.
   – Я весь день хотела с тобой поговорить, – сказала Уин и подвинулась, чтобы Амелия могла сесть рядом. – Мне показалось, что тебя очень расстроил визит в Рамзи-Хаус. Печальное зрелище, да? Или тебя чем-то огорчил мистер Дэшил? Он пытался флиртовать с тобой?
   – Господи, с чего ты взяла, что он захочет со мной флиртовать?
   Уин пожала плечами:
   – Мне показалось, что ты ему понравилась.
   – Фу!
   Широкая улыбка Уин напомнила ту озорную девушку, какой она была до своей болезни.
   – Ты так говоришь только потому, что заарканила мистера Роана.
   Амелия огляделась, словно испугалась, что кто-то может их услышать.
   – Тише, Уин! Никого я не заарканила. Какое ужасное слово-то. Просто не верю, что ты умеешь так выражаться!
   – Посмотри правде в глаза. – Уин явно нравилось смущение сестры. – Ты стала роковой женщиной.
   – Если ты и дальше будешь надо мной насмехаться, я не расскажу, что случилось во время нашего визита с мистером Дэшилом в Рамзи-Хаус.
   – Что? Нет, расскажи, Амелия. Я умираю от скуки.
   Амелия сглотнула. Почему-то ей было трудно говорить о том, что произошло.
   – Сейчас расскажу, но я чувствую себя сумасшедшей. Но… когда мы с мистером Дэшилом осматривали фасад дома, я видела чье-то лицо в окне второго этажа.
   – Кто-то был в доме? – шепотом спросила Уин и дотронулась до холодных пальцев Амелии.
   – Не знаю, но это был не человек… Это была… Лора.
   – О! – прошелестел шепот Уин.
   – Я знаю, что в это трудно поверить…
   – Вовсе нет. Помнишь, я увидела ее лицо на слайде волшебного фонаря в ночь пожара? И… – Уин немного замялась и погладила руку Амелии. – Я ведь была близка к смерти во время скарлатины, и поэтому мне легко поверить в то, что призраки могут быть реальными.
   Наступила напряженная тишина. Амелия попыталась оправдать немыслимое:
   – Ты думаешь, что Лора преследует Лео?
   – Если это так, – прошептала Уин, – то причина этому – любовь.
   – Я думаю, что она сводит его с ума. Что мы можем сделать, чтобы прекратить это? – в полном отчаянии спросила Амелия.
   – Ничего. Лео единственный, кто может с этим справиться.
   – Прости меня, но я не могу бездействовать И относиться к этому безобразию как к какому-то року. Что-то надо делать.
   – Ну так делай, – холодно ответила Уин, – если хочешь рискнуть и довести брата до полного безумия.
   Амелия в гневе вскочила с дивана и посмотрела на Уин. Что она хочет? Стоять в стороне и молча наблюдать, как Лео разрушает себя?
   Боже, как она устала! Устала от всего – думать, беспокоиться и бояться, а взамен не получать ничего, кроме неблагодарности своих близких.
   – Черт бы побрал эту семейку, – прохрипела Амелия и вышла, прежде чем сказать что-нибудь похлеще, Амелия пропустила ужин, пошла в свою комнату и повалилась на постель одетой. Она смотрела в потолок до тех пор, пока в комнате не стало смеркаться. Она закрыла глаза, а когда их открыла, темнота уже стала непроницаемой. Рядом кто-то пошевелился. Она протянула руку и уткнулась в теплую, немного волосатую грудь.
   – Кэм, – прошептала она. Она расслабилась, нащупав гладкое кольцо на его большом пальце.
   Кэм не сказал ни слова. Он медленно раздевал ее, и она терпеливо ожидала, пока он не снял – одно за другим – всю одежду.
   Он лег рядом и стал осыпать страстными поцелуями ее плечи, грудь, живот, будто хотел попробовать на вкус каждую частицу ее тела. Тыльной стороной ладони он гладил ее живот, обводил пальцем по краю промежности. Кэм еще не вошел в нее, но Амелия уже чувствовала его внутри себя. «Ты внутри меня…»
   Стук в дверь разорвал сладостную тишину.
   – О Господи, – прошептала Амелия, замерев. Стук повторился. На этот раз более требовательный.
   И она услышала приглушенный голос Поппи.
   – Поппи, а ты не могла бы подождать?
   – Нет.
   Амелия перелезла через Кэма. Все ее тело вибрировало от прерванного секса. Кэм повернулся на живот и тихо выругался.
   Качаясь, словно она была на палубе корабля, Амелия нашла халат и кое-как его застегнула. Потом немного приоткрыла дверь.
   – В чем дело, Поппи? Уже давно ночь.
   – Я знаю. – Поппи не смотрела Амелии в глаза. – Я бы не стала… просто… я не знала, что делать. Мне приснился кошмарный сон. Про Лео. Но сон был таким реальным. Я не могла снова уснуть, не убедившись, что с ним все в порядке. Я пошла в его комнату и… его там нет.
   Амелия в отчаянии тряхнула головой.
   – Нечего о нем беспокоиться. Мы поищем его утром. Неужели ты думаешь, что кто-то из нас должен искать его в темноте и холоде? Он, вероятно, отправился в деревенскую таверну, и в таком случае не стоит волноваться. Не в первый раз и, боюсь, не в последний…
   – Вот что я нашла в его комнате. – Поппи протянула Амелии клочок бумаги.
   Хмурясь, Амелия прочитала записку.
    «Простите меня.
    Я не рассчитываю на то, что вы меня поймете.
    Но для вас так будет лучше».
   Дальше несколько слов было зачеркнуто. Потом Амелия прочла:
    «Я надеюсь, что когда-нибудь…»
   А внизу снова:
    «Простите меня».
   Подписи не было. Но она и не была нужна. Амелия сама удивилась, как спокойно она приказала Поппи:
   – Иди ложись, Поппи.
   – Но эта записка… Я думаю, что она означает…
   – Я знаю, что она означает. Иди спать, дорогая. Все будет хорошо.
   – Мы его найдем?
   – Да, я его найду.
   Деланное спокойствие Амелии сразу же улетучилось, как только за Поппи закрылась дверь. Кэм уже натягивал на себя одежду. Амелия зажгла лампу около кровати. Дрожащими пальцами она передала ему записку.
   – Это не пустой жест. Он намерен сделать это. Может быть, уже сделал.
   – Куда он скорее всего мог пойти? – прервал ее Кэм. Амелия вспомнила призрачное лицо Лоры в окне дома.
   – Он отправился в Рамзи-Хаус. – У нее уже зуб на зуб не попадал – такая ее охватила дрожь. – Отвези меня туда. Пожалуйста.
   – Конечно. Но сначала ты, может быть, оденешься? – Он погладил ее по щеке. – Я помогу тебе.
   – Любой мужчина, – пробормотала она, – который после этого захочет жениться на ком-либо из семьи Хатауэй, должен быть заключен в соответствующее учреждение.
   – Брак тоже учреждение, – резонно заметил Кэм, поднимая с пола ее платье.
   Они отправились в Рамзи-Хаус на лошади Кэма, которая неслась в темноту с ужасающей скоростью. Все вокруг казалось частью ночного кошмара – летящая навстречу темнота, пронизывающий холодный ветер, стремительное движение вперед, не поддающееся ее контролю. Но за спиной была могучая фигура Кэма, а его твердая рука удерживала ее за талию. Она с ужасом думала о том, что они найдут в Рамзи-Хаусе. Если худшее уже случилось, ей придется это принять. Но она не одна. Она была с человеком, который, как ей казалось, понимал ее страх и смятение.
   Когда они подъехали, то увидели пасущуюся перед домом лошадь. Это был хороший признак. Значит, Лео здесь и им не придется искать его по всему Гемпширу.
   Кэм помог Амелии сойти на землю и взял ее за руку Но когда он повел ее к входной двери, она остановилась.
   – Может, тебе подождать здесь, пока я…
   – Об этом не может быть и речи, черт возьми!
   – С ним легче будет говорить, если я буду одна. По крайней мере сначала…
   – Он не в своем уме. Я не допущу, чтобы ты пошла без меня.
   – Он мой брат.
   – А ты моя romni.
   – Что это значит?
   – Позже объясню. – Он поцеловал ее и, обняв за талию, повел в дом. В доме было тихо, как в склепе, в воздухе все еще чувствовался запах гари и пыли. Они осмотрели первый этаж, но не нашли следов Лео. Было темно и почти ничего не видно, но Кэм шел из комнаты в комнату с уверенностью кошки.
   Сверху послышался какой-то шум и скрип половиц Амелия облегченно вздохнула. Она поспешила в сторону лестницы. Но Кэм остановил ее, взял за руку, и они стали вместе подниматься наверх.
   Воздух становился все холоднее и холоднее. Холод был такой жуткий, словно ветер дул из какого-то невидимого источника. От этого холода у нее пересохли губы и начали болеть зубы. Она не отпускала руку Кэма, стараясь быть к нему как можно ближе.
   Какой-то слабый свет замаячил в конце коридора Амелия слабо вскрикнула, догадавшись, откуда шел свет.
   – Это комната с пчелами.
   – Пчелы по ночам не летают. Но если ты хочешь подождать здесь…
   – Нет. – Собрав все свое мужество, Амелия расправила плечи и пошла вместе с Кэмом в конец коридора. Как это похоже на Лео, этого упрямого, несговорчивого человека, спрятаться в месте, которое ее пугало до смерти.
   Они остановились у открытой двери. Кэм частично заслонил собой Амелию.
   Выглянув из-за его плеча, Амелия тихо вскрикнула.
   Это был не Лео, а Кристофер Фрост. Он стоял перед отодранной панелью, за которой был пчелиный рой. Пчелы были смирными, но далеко не спокойными. В воздухе висел тяжелый запах гниющего дерева и забродившего меда.
   Услышав вскрик Амелии, Фрост быстро обернулся и выхватил что-то из своего кармана. Пистолет.
   Все трое замерли.
   – Кристофер, – сказала наконец Амелия, – что ты здесь делаешь?
   – Отойди! – резко бросил Кэм, стараясь заслонить ее собой. Но поскольку ей так же не хотелось подставлять под пистолет ни Кэма, ни себя, она поднырнула под его руку и встала рядом. – Вижу, что и ты за этим пришла. – Кристофер был на удивление спокоен. Он глянул сначала на Кэма, потом на Амелию. Рука с пистолетом не дрожала, и он его не опустил.
   – За чем? – В растерянности она смотрела на большую дыру в стене – прямоугольник высотой по крайней мере в пять футов. – Зачем ты сделал эту дыру в стене?
   – Эта панель передвижная, – сказал Кэм, не спуская глаз с Кристофера. – Она была предназначена для того, чтобы закрывать тайник.
   Амелию поразило, что эти двое знают нечто о ее доме, что ей неизвестно. Сбитая с толку, она спросила:
   – А для чего этот тайник?
   – Его сделали очень давно, – ответил Кристофер. – Он был нужен для того, чтобы гонимые католические священники могли здесь спрятаться.
   Она читала о таких тайниках. В давние времена в соответствии с законом Англии католиков преследовали и казнили. Некоторые из них уцелели, спрятавшись в домах тех, кто симпатизировал католикам. Но она никогда даже не подозревала, что такой тайник был устроен в ее доме.
   – А как ты узнал…
   – О нем упоминается в дневниках архитектора Уильяма Биссела, которые сейчас находятся у Роуланда Темпла.
   Теперь, думала Амелия, через два столетия этот тайник открыт, и в нем живет огромный рой пчел.
   – А что мистер Темпл рассказал тебе о тайнике? Что ты надеешься найти?
   Кристофер посмотрел на нее с презрением:
   – Ты притворяешься такой наивной или ты действительно не догадываешься?
   – Я могу догадаться, – сказал Кэм. – Наверное, это связано с местными преданиями о спрятанных в этом доме сокровищах. О них как-то упоминал Уэстклифф.
   – Сокровища? Здесь? – Амелия была в полной растерянности. – Почему мне о них никто раньше не говорил?
   – Это все неподтвержденные слухи. А о происхождении предполагаемых сокровищ в приличном обществе обычно не говорят. – Кэм холодно посмотрел на Кристофера: – Уберите пистолет. Мы не собираемся вмешиваться.
   – Нет, собираемся! – раздраженно заявила Амелия. – Если здесь есть сокровища, они принадлежит Лео. И почему их происхождение считается неприличным?
   Все еще целясь в Кэма, Фрост ответил:
   – Потому что в основном это подарки и драгоценности, возвращенные в шестнадцатом веке королем Яковом своему любовнику, а он был из семьи Рамзи.
   – У короля была любовная связь с леди Рамзи?
   – С лордом Рамзи.
   – О! – Амелия потерла свои замерзшие руки через рукава в безуспешной попытке согреться. – Значит, ты думаешь, что эти сокровища находятся здесь в одном из тайников Биссела? И все это время ты пытался их найти. Твое предложение о помощи, твои сожаления по поводу того, что ты меня бросил, – все это было фальшью. Тебе нужны были сокровища!
   – Не все было фальшью, – Кристофер посмотрел на нее с презрением. – Мое желание восстановить наши отношения было искренним до тех пор, пока я не понял, что ты связалась с цыганом. Я не принимаю подпорченный товар.
   Амелия чуть было не набросилась на него с кулаками.
   – Ты недостоин того, чтобы лизать его сапоги! – крикнула она, отбиваясь от Кэма, который удерживал ее.
   – Не надо, – пробормотал он. – Он не стоит того. Успокойся.
   Амелия утихла, с негодованием глядя Фросту в глаза:
   – Даже если сокровище и правда здесь, ты не сможешь его достать. В стене обитает не менее двухсот тысяч пчел.
   – Именно поэтому ваше появление так кстати. – Пистолет был направлен прямо ей в грудь. Фрост повернулся к Кэму: – Ты его для меня достанешь… или я всажу в нее пулю.
   – Не смей! – Амелия схватила Кэма за руку. – Он блефует.
   – Неужели ты станешь рисковать ее жизнью, Роан? – язвительно спросил Кристофер.
   Амелия вцепилась в Кэма:
   – Не делай этого!
   – Спокойно, monisha, – Кэм схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Ты мне не помогаешь. – Он глянул на Кристофера: – Дай ей уйти. Я сделаю все, о чем ты просишь.
   Кристофер покачал головой.
   – Ее присутствие служит хорошим стимулом для тебя. – Он махнул пистолетом в сторону стены: – Иди туда и посмотри.
   Амелия попыталась вразумить Фроста:
   – Ты сошел с ума. Плетешь что-то о спрятанных сокровищах, размахиваешь пистолетом, прокрадываешься сюда по ночам… – Она осеклась, заметив неясное движение, проблеск чего-то белого в воздухе. Волна холода пронеслась по комнате.
   Однако Кристофер был так увлечен, что, очевидно, не заметил, как резко понизилась температура.
   – Ну же, Роан.
   – Кэм…
   – Успокойся. – Он дотронулся до ее щеки.
   – Но пчелы…
   – Все будет хорошо. – Кэм поднял с пола фонарь и подошел к пролому в стене. Просунув фонарь внутрь, он заглянул в дыру. Тут же пчелы начали садиться и ползать по его руке, плечам и голове. Амелия, пристально следившая за ним, заметила, как дернулась его рука, и поняла, что пчелы его ужалили. Ее охватила паника.
   Голос Кэма прозвучал приглушенно:
   – Здесь нет ничего, кроме пчел и сот.
   – Должно быть, – сказал Кристофер. – Зайди внутрь и поищи.
   – Нет! – в ярости закричала Амелия. – Пчелы зажалят его до смерти!
   Фрост направил на нее пистолет.
   – Иди! – скомандовал он Кэму.
   Пчелы уже облепили волосы Кэма, его лицо и шею. Амелии происходящее казалось кошмарным сном.
   – Тут ничего нет. – Голос Кэма звучал на удивление спокойно.
   Кристофер, казалось, упивался ситуацией.
   – Ты плохо смотрел. Зайди поглубже и не появляйся без сокровищ.
   Глаза Амелии наполнились слезами.
   – Ты чудовище. Там ничего нет, и ты это знаешь.
   – Вы только посмотрите, – сказал он, презрительно усмехнувшись, – она плачет о своем любовнике-цыгане. Как же низко ты пала.
   Вдруг всю комнату залило бело-голубым светом. Порыв ветра задул пламя фонаря. Амелия вытерла слезы и обернулась, пытаясь найти источник света. Какая-то природная энергия светилась вокруг них, а холод стал совершенно нестерпимым. Спотыкаясь, Амелия бросилась к Кэму с протянутыми руками. Пчелы поднялись роем и полетели обратно в улей.
   Кэм поймал свою любимую и прижал к груди.
   – Тебе очень больно? – спросила она его.
   – Пустяки. Ужалили пару раз. – Кэм вдруг замолк. Амелия проследила за его взглядом.
   Две неясные фигуры, искаженные в неровном свете, боролись за пистолет. Кто это? Кто еще пришел в эту комнату? Через секунду Кэм толкнул Амелию на пол.
   – Не вставай! – приказал он и бросился на дерущихся.
   Но они уже разошлись. Один, вырвав оружие, упал на пол с пистолетом в руках, другой бежал к двери. В воздухе стоял треск, словно взрывались петарды. Дверь громко захлопнулась за убежавшим человеком, хотя никто до нее даже не дотронулся.
   Амелия села, стараясь разглядеть фигуры людей.
   – Кэм? – нерешительно спросила она.
   – Все хорошо, колибри. Иди сюда.
   Она подошла и вздрогнула, когда увидела человека с пистолетом. Это был Лео.
   Его лицо было спокойным, на губах блуждала улыбка. Увидев сестру, он выругался.
   – Амелия, на дворе ночь. Какого черта ты здесь делаешь?
   Амелия опустилась на пол рядом с братом.
   – Поппи нашла твою записку. Мы приехали сюда, потому что боялись, что ты собираешься… покончить с собой.
   – Вообще-то идея была именно такой. Но по пути сюда я заглянул в таверну, чтобы выпить. А когда наконец добрался до Рамзи-Хауса, мне показалось, что здесь слишком много народу. Самоубийство со свидетелями смахивает на фарс. Как ты считаешь?
   Его спокойные рассуждения лишили Амелию сил и мужества. Она смотрела то на пистолет, то на Лео. Призрак Лоры тоже был где-то здесь, с ними. Зыбкий холодный свет то приближал неясные очертания, то растворял их. У Амелии так онемело лицо, что она едва могла шевелить губами.