Страница:
– Возможно, – согласился Эдисон. – Все равно остается много вопросов. Будем ждать, как поступит Миранда.
Эмма немного расслабилась.
– Означает ли это, что я остаюсь на службе?
– Думаю, пока я вас подержу.
– Спасибо, сэр! Не могу передать, как я рада, что вы не собираетесь меня увольнять.
Эдисон заворчал.
– Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы напомнить вам о моей рекомендации? – спросила Эмма, надеясь, что действует с должной деликатностью.
– Да.
Воцарилось молчание.
Эмма с минуту изучала свои руки. Затем начала вертеть большими пальцами. Молчание затягивалось.
– О чем это вы думаете? – спросил Эдисон.
– Мне просто интересно, зачем джентльмену делать такую странную вещь, как татуировка?
– Мне было девятнадцать, – сухо отозвался Эдисон. Думаю, это объясняет все странности поведения.
– Да, конечно, – пробормотала Эмма.
Стоукс улыбнулся ей, и от этой улыбки сердце у нее ухнуло вниз.
– Не хотите посмотреть на мою татуировку? Эдисон шевельнулся, словно собираясь развернуть одеяло.
Эмму охватила паника.
– Нет! – Она сердито взглянула на него. – Вы ведете себя нелепо, сэр. Разумеется, я не хочу видеть вашу татуировку! Это меня не касается. В конце концов, вы мой наниматель.
– Интересно, почему я все время об этом забываю?
Эмма с облегчением почувствовала, что карета замедляет ход. Наконец-то она дома! Сможет подняться к себе, упасть на кровать и очень постарается не лежать без сна, думая о том, как ей хочется взглянуть на татуировку Эдисона.
Глава 20
Глава 21
Эмма немного расслабилась.
– Означает ли это, что я остаюсь на службе?
– Думаю, пока я вас подержу.
– Спасибо, сэр! Не могу передать, как я рада, что вы не собираетесь меня увольнять.
Эдисон заворчал.
– Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы напомнить вам о моей рекомендации? – спросила Эмма, надеясь, что действует с должной деликатностью.
– Да.
Воцарилось молчание.
Эмма с минуту изучала свои руки. Затем начала вертеть большими пальцами. Молчание затягивалось.
– О чем это вы думаете? – спросил Эдисон.
– Мне просто интересно, зачем джентльмену делать такую странную вещь, как татуировка?
– Мне было девятнадцать, – сухо отозвался Эдисон. Думаю, это объясняет все странности поведения.
– Да, конечно, – пробормотала Эмма.
Стоукс улыбнулся ей, и от этой улыбки сердце у нее ухнуло вниз.
– Не хотите посмотреть на мою татуировку? Эдисон шевельнулся, словно собираясь развернуть одеяло.
Эмму охватила паника.
– Нет! – Она сердито взглянула на него. – Вы ведете себя нелепо, сэр. Разумеется, я не хочу видеть вашу татуировку! Это меня не касается. В конце концов, вы мой наниматель.
– Интересно, почему я все время об этом забываю?
Эмма с облегчением почувствовала, что карета замедляет ход. Наконец-то она дома! Сможет подняться к себе, упасть на кровать и очень постарается не лежать без сна, думая о том, как ей хочется взглянуть на татуировку Эдисона.
Глава 20
– Ты понимаешь, что говоришь? – Игнатий задумчиво смотрел на огонь. – Если то, что ты мне рассказал, правда, пользующийся доверием член Ванзы не просто покинул Круг. Он основал свой собственный.
– Похоже на то.
Эдисон взглянул на окна библиотеки. Одно из них было распахнуто. Он понял, что его открыли еще до его прихода, чтобы проветрить комнату. Стоукс уловил слабый запах опиумного дыма.
В последнее время Игнатий принимает этого наркотика все больше. «Наверное, боли усиливаются», – подумал Эдисон.
– Какое прискорбное развитие событий! – Глаза Игнатия сверкнули негодованием. – С этим человеком должны разобраться власти Ванзагарского общества. «Книга тайн» ни в коем случае не должна попасть к нему в руки.
– Сомневаюсь, что он подобрался к ней ближе, чем мы. – Эдисон откинулся в кресле. – Потому-то он и послал своего ученика следить за мной.
Стоукс решил не упоминать о ритуальном вызове, брошенном ему молодым бойцом. Игнатию и без того забот хватает.
– Мне кажется, что этот мошенник может применить Стратегию Отвлечения, чтобы вмешаться в наш поиск…
Лорринг замолчал, крепко зажмурился и положил руку на живот. Боль углубила морщины вокруг его рта. Эдисон стремительно вскочил:
– Позвонить, чтобы принесли лекарство, сэр?
– Нет, спасибо. – Игнатий открыл глаза и сделал осторожный вдох. – После твоего ухода. Не могу ясно мыслить, когда нахожусь под воздействием этого лекарства. Так о чем мы говорили? Ах да, великий Боже, а вдруг он найдет книгу первым?
– Успокойтесь, Игнатий. Вы не должны так волноваться.
– Подобные вещи навеки опозорят Общество в глазах монахов Ванзагарских храмов. Это будет подлым предательством! – Игнатий слабо оперся на ручку кресла. – Этого не должно произойти.
– Клянусь вам, что, кто бы он ни был, этот мошенник не получит «Книгу тайн»!
«Пора уходить, – подумал Эдисон. – Игнатию нужно принять лекарство».
Полчаса спустя Эдисон поднялся по ступенькам парадного входа дома леди Мэйфилд и постучал в дверь. Ожидая, пока экономка ему откроет, он лениво оглянулся через плечо.
Расположенный через дорогу парк, со всеми его деревьями и густо разросшейся живой изгородью, мог служить отличным укрытием для любого, кто пожелал бы проследить за Стоуксом. Интересно, следит ли сейчас за ним молодой боец Ванзы?..
Вся эта история, похоже, сосредоточена на приманках и заманивании. Теперь они с Эммой играют схожие роли.
Он улыбнулся, вспомнив, в какое смятение она пришла вчера вечером, когда он предложил показать ей свою татуировку. Стоукс был почти уверен, что заметил в ее сверкающих глазах блеск женского желания и чувственного любопытства.
Дверь открылась. Миссис Уилтон сделала реверанс. Выглядела она настороженной,
– Добрый вам день, мистер Стоукс.
– И вам того же, миссис Уилтон. Не будете ли вы столь любезны передать мисс Эмме, что я здесь? Миссис Уилтон прокашлялась.
– Что до этого, сэр, так боюсь, мисс Грейсон сейчас нет дома.
– Нет? Опять? – Предвкушение чего-то приятного испарилось, как будто его и не было. – Проклятие! Она прекрасно знала, что я собирался зайти сегодня днем.
– Мне очень жаль, сэр, но случилось кое-что неожиданное.
– И куда же она отправилась?
– Примерно час назад она получила записку от одной дамы – леди Эксбридж – с приглашением навестить ее сегодня днем, – ответила миссис Уилтон. – Госпожа Эмма сказала, что вы поймете.
Первой мыслью Эдисона было, что он не расслышал имя. Затем Стоукс похолодел:
– Леди Эксбридж? Вы уверены?
– Да, сэр.
– Черт побери!.. – Его охватила злость, большую часть которой он обратил на себя. «Мне следовало подумать о такой возможности. Старая карга обошла меня!»
В его голове мелькали жуткие картины – Эмма, вынужденная в одиночку противостоять его ужасной бабке. Виктория будет беспощадна. У Эммы, несмотря на всю силу духа и решительность, нет никаких шансов выстоять.
Эдисон повернулся и бросился вниз по ступенькам. Ему оставалось только надеяться, что он успеет вовремя, чтобы спасти Эмму от страшного гнева Виктории.
Двадцать минут спустя он яростно барабанил в парадную дверь крепости Эксбриджей.
Джинкинс, дворецкий, открыл ее с видом крайнего неодобрения. Эдисону это было знакомо. Он всегда думал, что столь недовольное выражение лица Джинкинс позаимствовал у своей хозяйки.
– Скажите леди Эксбридж, что я хочу ее немедленно видеть, Джинкинс!
Дворецкий даже не потрудился скрыть победный блеск в глазах.
Нет дома.
– Убирайтесь с дороги, Джинкинс!..
– Послушайте, сэр, вы не можете ворваться в частный дом!..
Эдисон даже не потрудился ответить. Он ворвался в дверь, заставив дворецкого отскочить в сторону.
– Сэр, сейчас же вернитесь! – погнался он за Эдисоном по коридору.
Обернувшись, Эдисон посмотрел на него:
– Не вмешивайтесь, Джинкинс! Это дело касается только леди Эксбридж и меня.
Джинкинс нерешительно помялся, но, кажется, понял, что проиграл. Он сердито последовал за Эдисоном по коридору, но больше не пытался его остановить.
Эдисон боролся с почти неодолимым желанием ворваться в комнату и вырвать Эмму из лап Виктории. Окутав себя плащом давшегося ему с большим трудом самообладания, он заставил себя спокойно и сдержанно открыть дверь.
Его усилие пропало даром. Ни одна из женщин не услышала, как он вошел. Они сидели в дальнем конце комнаты и были заняты исключительно друг другом.
– …всего лишь платная компаньонка, – холодно произнесла Виктория. – Невозможно, чтобы Эдисон всерьез подумывал о женитьбе. Он, без сомнения, использует вас в каком-то сомнительном деле?
– Я полагаю, что, будучи его бабушкой, вы считаете счастье Эдисона своей главной заботой?
– Чепуха! Счастье мимолетно и эфемерно. Не такая цель воспитывает чувство долга и ответственность. Преследуя ее, человек приходит к беспутному и легкомысленному поведению, разрушающему семьи и состояния.
– А!.. – Эмма с задумчивым видом сделала глоток чая. – Понимаю. Виктория вскипела:
– Что это, вам кажется, вы понимаете, мисс Грейсон?
– Ваша тревога относительно чувства долга и ответственности Эдисона лишена оснований, леди Эксбридж. Как и я, вы должны знать, что он не мот и не распутник, как его отец.
Наступила тишина.
– Да как вы смеете!.. – прошептала Виктория. Ее чашка громко звякнула о блюдце. – Да кто вы такая, чтобы обвинять Уэсли? Он был потомком одной из самых лучших семей Англии. Он был дворянином, вращавшимся в высших кругах!
– Ну разве не печально, что такая кровь никак не повлияла на его чувство чести?
Ярость Виктории можно было потрогать руками.
– Вы говорите, что Уэсли Стоукс не был благородным джентльменом?
Эмма пожала плечами:
– Судя по тому, что я слышала, в вопросах чести ваш сын не отличался от прочих светских джентльменов.
– Разумеется.
– Другими словами, он не давал ей мешать его развлечениям, – продолжала Эмма.
Виктория зашевелила губами:
– Прошу прощения?
– Леди Мэйфилд сообщила мне, что за свою короткую, но необычайно насыщенную жизнь Уэсли сумел потерять фамильное состояние, принять участие по меньшей мере в двух дуэлях, затащить в постель изрядное число жен своих друзей и изнасиловать нескольких молодых женщин, не имевших защиты.
– Вы ничего не знаете о моем сыне…
– Да нет, знаю. Так получилось, что леди Мэйфилд очень хорошо его помнит.
– И я ее помню, – бросила Виктория. – Тридцать лет назад Летти была не кем иным, как авантюристкой низкого происхождения, которой удалось соблазнить впавшего в детство старого дурака Мэйфилда и женить его на себе!
– Простите меня, мадам, но леди Мэйфилд до недавнего времени была моей доброй и щедрой хозяйкой. Я не позволю вам дурно отзываться о ней. Она леди, которая заботится о своих слугах, и могу вас заверить, что это делает ее в моих глазах образцом добродетели.
– Что только доказывает, какое низкое у вас представление о добродетели.
– Замечу, что моя карьера профессиональной компаньонки позволяет, я хочу сказать, позволяла мне взглянуть на мир под необычным углом зрения, – сказала Эмма. – Я очень быстро научилась распознавать людские натуры, особенно распутников, негодяев и склонных к жестокости самодуров.
– В самом деле? – ледяным тоном осведомилась Виктория.
– О да! – Эмма утвердительно кивнула. – Видите ли, от верности моих наблюдений зависела моя жизнь. Когда случается «инцидент», в первую очередь страдает служащая – вне зависимости от того, виновата она или нет. Да вы прекрасно это понимаете, зная, что произошло с матерью Эдисона.
Лицо Виктории покрылось пятнами.
– Я не позволяю вам обсуждать эту тему в моем доме!
– Я понимаю. Вам, должно быть, нестерпимо сознавать, какого безответственного сына вы вырастили?
– Безответственного?
– И вы, безусловно, вините себя. И прекрасно осознаете, что ваш единственный внук обречен оставаться незаконнорожденным…
– Замолчите! Запрещаю вам произносить хотя бы слово.
– Для вас, должно быть, было большим облегчением, – беспечно продолжала Эмма, – узнать, что Эдисон пошел в вас, а не в своего отца?
Виктория открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Эдисон? Пошел в меня?
Эмма казалась совершенно изумленной.
– Но мне казалось, что сходство очевидно! Только человек, преисполненный силы духа и решительности, мог уйти в мир один и составить состояние на пустом месте. Только человек с глубоким чувством чести и ответственности спас бы фамильное состояние от кредиторов.
– Эдисон вернул фамильное состояние из чувства мести. Честь не имеет к этому никакого отношения.
– Если вы верите этому, мадам, значит, вы позволили своей скорби ослепить вас, – мягко проговорила Эмма. – Если бы Эдисон мечтал о мести, он бы позволил вам страдать от позора разорения. Вместо этого вы сегодня сидите в очаровательном доме, со всеми своими нарядами и слугами.
Виктория разглядывала Эмму, словно та сошла с ума.
– Стоукс хочет, чтобы я чувствовала себя обязанной ему. Вот почему он спас меня от разорения. Этот поступок был продиктован высокомерием. Эдисон хотел показать мне, что не нуждается ни во мне, ни в семейных связях.
– Ерунда! – Эмма поставила чашку. – Но думаю, это заявление только подтверждает, что вы очень похожи. Вы оба удивительно упрямы!
– Это переходит все границы!.. Послушайте, мисс Грейсон…
Эдисон решил, что слышал достаточно. Он отделился от стены и направился к ним:
– Прошу прощения, что прерываю ваш восхитительный тет-а-тет, но у нас с Эммой была назначена встреча.
– Эдисон! – Эмма быстро повернулась, ее глаза засияли от удовольствия. – Я не слышала, чтобы дворецкий объявлял о вашем приходе, сэр.
– Это потому, что Джинкинс не должен был его пускать! – Виктория сердито посмотрела на Эдисона:
– Что ты сделал с беднягой?
– Просто посоветовал держаться от меня подальше. – Эдисон улыбнулся, остановившись рядом с Эммой. – Этот совет я часто даю людям, которые встают на моем пути. Вы готовы идти, Эмма?
– Да.
Девушка быстро поднялась, внимательно вглядываясь в его лицо, словно желая узнать, как много он подслушал.
Пусть немного помучается, подумал Стоукс. Она заслужила это, растревожив в его душе старые чувства, когда так страстно встала на защиту его чести.
– Тогда идемте.
Он взял ее за руку и увел из холодного дома своей бабки.
– Похоже на то.
Эдисон взглянул на окна библиотеки. Одно из них было распахнуто. Он понял, что его открыли еще до его прихода, чтобы проветрить комнату. Стоукс уловил слабый запах опиумного дыма.
В последнее время Игнатий принимает этого наркотика все больше. «Наверное, боли усиливаются», – подумал Эдисон.
– Какое прискорбное развитие событий! – Глаза Игнатия сверкнули негодованием. – С этим человеком должны разобраться власти Ванзагарского общества. «Книга тайн» ни в коем случае не должна попасть к нему в руки.
– Сомневаюсь, что он подобрался к ней ближе, чем мы. – Эдисон откинулся в кресле. – Потому-то он и послал своего ученика следить за мной.
Стоукс решил не упоминать о ритуальном вызове, брошенном ему молодым бойцом. Игнатию и без того забот хватает.
– Мне кажется, что этот мошенник может применить Стратегию Отвлечения, чтобы вмешаться в наш поиск…
Лорринг замолчал, крепко зажмурился и положил руку на живот. Боль углубила морщины вокруг его рта. Эдисон стремительно вскочил:
– Позвонить, чтобы принесли лекарство, сэр?
– Нет, спасибо. – Игнатий открыл глаза и сделал осторожный вдох. – После твоего ухода. Не могу ясно мыслить, когда нахожусь под воздействием этого лекарства. Так о чем мы говорили? Ах да, великий Боже, а вдруг он найдет книгу первым?
– Успокойтесь, Игнатий. Вы не должны так волноваться.
– Подобные вещи навеки опозорят Общество в глазах монахов Ванзагарских храмов. Это будет подлым предательством! – Игнатий слабо оперся на ручку кресла. – Этого не должно произойти.
– Клянусь вам, что, кто бы он ни был, этот мошенник не получит «Книгу тайн»!
«Пора уходить, – подумал Эдисон. – Игнатию нужно принять лекарство».
Полчаса спустя Эдисон поднялся по ступенькам парадного входа дома леди Мэйфилд и постучал в дверь. Ожидая, пока экономка ему откроет, он лениво оглянулся через плечо.
Расположенный через дорогу парк, со всеми его деревьями и густо разросшейся живой изгородью, мог служить отличным укрытием для любого, кто пожелал бы проследить за Стоуксом. Интересно, следит ли сейчас за ним молодой боец Ванзы?..
Вся эта история, похоже, сосредоточена на приманках и заманивании. Теперь они с Эммой играют схожие роли.
Он улыбнулся, вспомнив, в какое смятение она пришла вчера вечером, когда он предложил показать ей свою татуировку. Стоукс был почти уверен, что заметил в ее сверкающих глазах блеск женского желания и чувственного любопытства.
Дверь открылась. Миссис Уилтон сделала реверанс. Выглядела она настороженной,
– Добрый вам день, мистер Стоукс.
– И вам того же, миссис Уилтон. Не будете ли вы столь любезны передать мисс Эмме, что я здесь? Миссис Уилтон прокашлялась.
– Что до этого, сэр, так боюсь, мисс Грейсон сейчас нет дома.
– Нет? Опять? – Предвкушение чего-то приятного испарилось, как будто его и не было. – Проклятие! Она прекрасно знала, что я собирался зайти сегодня днем.
– Мне очень жаль, сэр, но случилось кое-что неожиданное.
– И куда же она отправилась?
– Примерно час назад она получила записку от одной дамы – леди Эксбридж – с приглашением навестить ее сегодня днем, – ответила миссис Уилтон. – Госпожа Эмма сказала, что вы поймете.
Первой мыслью Эдисона было, что он не расслышал имя. Затем Стоукс похолодел:
– Леди Эксбридж? Вы уверены?
– Да, сэр.
– Черт побери!.. – Его охватила злость, большую часть которой он обратил на себя. «Мне следовало подумать о такой возможности. Старая карга обошла меня!»
В его голове мелькали жуткие картины – Эмма, вынужденная в одиночку противостоять его ужасной бабке. Виктория будет беспощадна. У Эммы, несмотря на всю силу духа и решительность, нет никаких шансов выстоять.
Эдисон повернулся и бросился вниз по ступенькам. Ему оставалось только надеяться, что он успеет вовремя, чтобы спасти Эмму от страшного гнева Виктории.
Двадцать минут спустя он яростно барабанил в парадную дверь крепости Эксбриджей.
Джинкинс, дворецкий, открыл ее с видом крайнего неодобрения. Эдисону это было знакомо. Он всегда думал, что столь недовольное выражение лица Джинкинс позаимствовал у своей хозяйки.
– Скажите леди Эксбридж, что я хочу ее немедленно видеть, Джинкинс!
Дворецкий даже не потрудился скрыть победный блеск в глазах.
Нет дома.
– Убирайтесь с дороги, Джинкинс!..
– Послушайте, сэр, вы не можете ворваться в частный дом!..
Эдисон даже не потрудился ответить. Он ворвался в дверь, заставив дворецкого отскочить в сторону.
– Сэр, сейчас же вернитесь! – погнался он за Эдисоном по коридору.
Обернувшись, Эдисон посмотрел на него:
– Не вмешивайтесь, Джинкинс! Это дело касается только леди Эксбридж и меня.
Джинкинс нерешительно помялся, но, кажется, понял, что проиграл. Он сердито последовал за Эдисоном по коридору, но больше не пытался его остановить.
Эдисон боролся с почти неодолимым желанием ворваться в комнату и вырвать Эмму из лап Виктории. Окутав себя плащом давшегося ему с большим трудом самообладания, он заставил себя спокойно и сдержанно открыть дверь.
Его усилие пропало даром. Ни одна из женщин не услышала, как он вошел. Они сидели в дальнем конце комнаты и были заняты исключительно друг другом.
– …всего лишь платная компаньонка, – холодно произнесла Виктория. – Невозможно, чтобы Эдисон всерьез подумывал о женитьбе. Он, без сомнения, использует вас в каком-то сомнительном деле?
– Я полагаю, что, будучи его бабушкой, вы считаете счастье Эдисона своей главной заботой?
– Чепуха! Счастье мимолетно и эфемерно. Не такая цель воспитывает чувство долга и ответственность. Преследуя ее, человек приходит к беспутному и легкомысленному поведению, разрушающему семьи и состояния.
– А!.. – Эмма с задумчивым видом сделала глоток чая. – Понимаю. Виктория вскипела:
– Что это, вам кажется, вы понимаете, мисс Грейсон?
– Ваша тревога относительно чувства долга и ответственности Эдисона лишена оснований, леди Эксбридж. Как и я, вы должны знать, что он не мот и не распутник, как его отец.
Наступила тишина.
– Да как вы смеете!.. – прошептала Виктория. Ее чашка громко звякнула о блюдце. – Да кто вы такая, чтобы обвинять Уэсли? Он был потомком одной из самых лучших семей Англии. Он был дворянином, вращавшимся в высших кругах!
– Ну разве не печально, что такая кровь никак не повлияла на его чувство чести?
Ярость Виктории можно было потрогать руками.
– Вы говорите, что Уэсли Стоукс не был благородным джентльменом?
Эмма пожала плечами:
– Судя по тому, что я слышала, в вопросах чести ваш сын не отличался от прочих светских джентльменов.
– Разумеется.
– Другими словами, он не давал ей мешать его развлечениям, – продолжала Эмма.
Виктория зашевелила губами:
– Прошу прощения?
– Леди Мэйфилд сообщила мне, что за свою короткую, но необычайно насыщенную жизнь Уэсли сумел потерять фамильное состояние, принять участие по меньшей мере в двух дуэлях, затащить в постель изрядное число жен своих друзей и изнасиловать нескольких молодых женщин, не имевших защиты.
– Вы ничего не знаете о моем сыне…
– Да нет, знаю. Так получилось, что леди Мэйфилд очень хорошо его помнит.
– И я ее помню, – бросила Виктория. – Тридцать лет назад Летти была не кем иным, как авантюристкой низкого происхождения, которой удалось соблазнить впавшего в детство старого дурака Мэйфилда и женить его на себе!
– Простите меня, мадам, но леди Мэйфилд до недавнего времени была моей доброй и щедрой хозяйкой. Я не позволю вам дурно отзываться о ней. Она леди, которая заботится о своих слугах, и могу вас заверить, что это делает ее в моих глазах образцом добродетели.
– Что только доказывает, какое низкое у вас представление о добродетели.
– Замечу, что моя карьера профессиональной компаньонки позволяет, я хочу сказать, позволяла мне взглянуть на мир под необычным углом зрения, – сказала Эмма. – Я очень быстро научилась распознавать людские натуры, особенно распутников, негодяев и склонных к жестокости самодуров.
– В самом деле? – ледяным тоном осведомилась Виктория.
– О да! – Эмма утвердительно кивнула. – Видите ли, от верности моих наблюдений зависела моя жизнь. Когда случается «инцидент», в первую очередь страдает служащая – вне зависимости от того, виновата она или нет. Да вы прекрасно это понимаете, зная, что произошло с матерью Эдисона.
Лицо Виктории покрылось пятнами.
– Я не позволяю вам обсуждать эту тему в моем доме!
– Я понимаю. Вам, должно быть, нестерпимо сознавать, какого безответственного сына вы вырастили?
– Безответственного?
– И вы, безусловно, вините себя. И прекрасно осознаете, что ваш единственный внук обречен оставаться незаконнорожденным…
– Замолчите! Запрещаю вам произносить хотя бы слово.
– Для вас, должно быть, было большим облегчением, – беспечно продолжала Эмма, – узнать, что Эдисон пошел в вас, а не в своего отца?
Виктория открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Эдисон? Пошел в меня?
Эмма казалась совершенно изумленной.
– Но мне казалось, что сходство очевидно! Только человек, преисполненный силы духа и решительности, мог уйти в мир один и составить состояние на пустом месте. Только человек с глубоким чувством чести и ответственности спас бы фамильное состояние от кредиторов.
– Эдисон вернул фамильное состояние из чувства мести. Честь не имеет к этому никакого отношения.
– Если вы верите этому, мадам, значит, вы позволили своей скорби ослепить вас, – мягко проговорила Эмма. – Если бы Эдисон мечтал о мести, он бы позволил вам страдать от позора разорения. Вместо этого вы сегодня сидите в очаровательном доме, со всеми своими нарядами и слугами.
Виктория разглядывала Эмму, словно та сошла с ума.
– Стоукс хочет, чтобы я чувствовала себя обязанной ему. Вот почему он спас меня от разорения. Этот поступок был продиктован высокомерием. Эдисон хотел показать мне, что не нуждается ни во мне, ни в семейных связях.
– Ерунда! – Эмма поставила чашку. – Но думаю, это заявление только подтверждает, что вы очень похожи. Вы оба удивительно упрямы!
– Это переходит все границы!.. Послушайте, мисс Грейсон…
Эдисон решил, что слышал достаточно. Он отделился от стены и направился к ним:
– Прошу прощения, что прерываю ваш восхитительный тет-а-тет, но у нас с Эммой была назначена встреча.
– Эдисон! – Эмма быстро повернулась, ее глаза засияли от удовольствия. – Я не слышала, чтобы дворецкий объявлял о вашем приходе, сэр.
– Это потому, что Джинкинс не должен был его пускать! – Виктория сердито посмотрела на Эдисона:
– Что ты сделал с беднягой?
– Просто посоветовал держаться от меня подальше. – Эдисон улыбнулся, остановившись рядом с Эммой. – Этот совет я часто даю людям, которые встают на моем пути. Вы готовы идти, Эмма?
– Да.
Девушка быстро поднялась, внимательно вглядываясь в его лицо, словно желая узнать, как много он подслушал.
Пусть немного помучается, подумал Стоукс. Она заслужила это, растревожив в его душе старые чувства, когда так страстно встала на защиту его чести.
– Тогда идемте.
Он взял ее за руку и увел из холодного дома своей бабки.
Глава 21
– Вы больше не хотите со мной разговаривать, сэр?
– В доме Летти Эмма начала развязывать ленты шляпки. – Собираетесь погрузиться в грозное молчание до конца нашей совместной работы?
Эдисон ничего не ответил, входя следом.
– Клянусь, из-за вас я чувствую себя героиней модного романа, – продолжала девушка.
Она раздражала его намеренно. Это, без сомнения, было ошибкой, но Эмма решила, что с нее хватит.
Из-за разговора с его бабушкой она и так достаточно расстроилась. Немного ей встречалось таких печальных зрелищ, как вид элегантной, суровой леди Эксбридж, правящей подобно королеве, однако обрекшей себя на добровольное одиночество в своем замке.
Она слегка поежилась и подумала о Дафне. Им с сестрой повезло гораздо больше, чем Эдисону. Конечно, им приходится добывать себе деньги на жизнь, но, по крайней мере, они утешают друг друга. Между ними не было той непроницаемой стены, какая разделяла леди Эксбридж и Эдисона.
Стоукс бросил свою шляпу миссис Уилтон:
– Вам не следовало ездить сегодня к леди Эксбридж, Эмма.
Это были первые слова, произнесенные им с тех пор, как они покинули дом его бабки. Девушка не знала, почему он воздержался от ссоры с ней по дороге – то ли его сдерживало присутствие грума, то ли он не находил слов от гнева.
– Удивительно! – Эмма также отдала свою шляпку миссис Уилтон. – Вы наконец заговорили.
– Черт побери! – отозвался Эдисон. Эмма повернулась к нему:
– А что мне было делать?
– Проигнорировать его.
– Едва ли я могла так поступить, сэр. Она все-таки ваша родственница и вправе ожидать от меня почтительности…
– В знакомстве не было необходимости.
Эмма почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Разумеется, у нее не было необходимости знакомиться с его родными, она же не настоящая невеста.
– Мы с вами можем понимать это, сэр, но, уверяю вас, общество смотрит на эти вещи по-другому, – холодно возразила она.
Эмма вдруг остро ощутила присутствие миссис Уилтон.
Эдисон угрожающе сощурился:
– Мне плевать на мнение общества!
– Вы ясно дали это понять.
Эмма глазами показала Стоуксу на миссис Уилтон, Эдисон бросил резкий взгляд на экономку, неловко переминавшуюся рядом с ним. Потом повернулся к Эмме:
– Пока мы помолвлены, Эмма, вы будете выполнять мои указания. В конце концов, я ваш будущий муж. Вам стоит привыкать меня слушаться.
Это было уже слишком. Эмма обрекала миссис Уилтон на вечные муки.
– Сэр, вы заходите слишком далеко!
– Не так уж далеко, как видно, поскольку не смог дать достаточно ясных указаний относительно своей бабушки.
Выведенная из себя, Эмма только развела руками:
– Да почему вы так волнуетесь?
– Она дракон! – грубо ответил Эдисон. – Дайте ей хоть малейшую возможность, и Виктория съест вас живьем.
– Уверяю, что могу постоять за себя, сэр.
– Тем не менее, я не хочу, чтобы вы встречались с ней одна. Это понятно?
– Сейчас вам хорошо раздавать указания направо и налево, но поскольку два часа назад, когда пришло приглашение от леди Эксбридж, вас рядом не было, не вижу, как я могла спросить у вас совета.
Миссис Уилтон кашлянула:
– Прошу прощения, мэм, вам записка.
Эмма нахмурилась:
– Еще одна?
– Да, мэм.
Миссис Уилтон взяла со столика в холле серебряный поднос для визитных карточек. На нем покоился сложенный лист бумаги.
– Ее принесли два часа назад, после того как вы ушли. Мальчишка, постучавшийся у кухонной двери, просил передать, что это срочно.
– Интересно, от кого она?
Эмма взяла записку, сознавая, что Эдисон все еще сердится.
Она не обратила на него никакого внимания, разворачивая послание.
И быстро прочла записку.
«Мисс Грейсон!
Судя по вашему замечанию вчера вечером – относительно актрис, – я пришла к выводу, что вы знаете больше, чем я полагала. После нашего последнего разговора я много думала. Очевидно, я вас недооценивала. Мы обе женщины светские. И я решила быть с вами откровенной. Нам необходимо поговорить с глазу на глаз как можно скорее. Я должна объяснить вам некоторые факты.
Уверяю вас, мисс Грейсон, в ваших интересах встретиться со мной сегодня же. У меня есть для вас предложение, которое, мне думается, покажется вам интересным и прибыльным.
Прошу вас, как только получите мою записку, приезжайте в мой дом, одна. Должна вас предупредить, что промедление может быть опасно. Не говорите никому, что собираетесь нанести мне визит. Я буду дома весь день.
Ваша М.».
– Великий Боже! – Эмма подняла глаза и увидела что Эдисон пытливо смотрит на нее. – Это от леди Эймс.
– Не может быть! Дайте посмотреть.
Эдисон вырвал листок из рук Эммы и проглядел послание. Когда он снова поднял глаза, Эмма увидела в них знакомый блеск.
Она подозревала, что и ее глаза горели таким же возбуждением. Оба поняли, что означает эта записка, – Миранда уступила.
Сознавая присутствие миссис Уилтон, Эмма сохранила выражение вежливости и сдержанности.
– Интересно, не правда ли, сэр?
– Очень. Стратегия Перенацеливания сработала.
Эмма посмотрела на часы:
– Еще нет и половины пятого – самое время навестить леди Эймс.
– Один момент, если позволите, – резко сказал Эдисон. – Я хочу все тщательно обдумать, прежде чем вы туда помчитесь.
– Для долгих раздумий нет времени. – Эмма выхватила шляпку из рук миссис Уилтон. – Извините меня, сэр, но мне надо идти.
– Проклятие, Эмма, постойте! – Стоукс бросил смущенный взгляд в сторону несчастной экономки. – Я еще не решил, как лучше к этому подойти.
– Можете проводить меня до дома леди Эймс, – сказала Эмма, вылетая из дома. – Можем обсудить это дело по дороге.
– Да уж будьте уверены – я вас провожу, – угрожающе пообещал Эдисон, спускаясь следом за ней по ступенькам. – Я хочу очень многое обсудить с вами, прежде чем вы встретитесь с Мирандой.
– Да, конечно, сэр. – Эмма окинула взглядом оживленную улицу. – А для начала, будьте любезны, найдите нам экипаж.
– Зачем вам связываться с грязным транспортом? – Стоукс взглянул через улицу, туда, где его грум держал наготове запряженный фаэтон. – Мы поедем в моем экипаже.
– Нет, Миранда может увидеть его на улице и узнать.
– Ну и что?
– В своей записке она требует, чтобы я пришла одна. Если вы и проводите меня до ее дома, то должны будете остаться. Наемный экипаж не бросится в глаза. И если вы в нем останетесь, она вас не увидит.
Эдисон, казалось, сомневался, но Эмма знала, что ее логика безупречна. Очень скоро он это поймет.
– Почему каждый раз, когда мне удается убедить себя, что это я отдаю приказы, случается что-нибудь непредвиденное? – пробормотал он себе под нос.
Тем не менее, Стоукс быстро остановил проезжавший мимо наемный экипаж и помог Эмме сесть в него. Она сморщилась от застоявшегося запаха пота и кислого вина. Опыт научил ее не рассматривать слишком пристально пятна на полу подобных экипажей.
Эдисон забрался следом и сел. С плохо скрываемым отвращением он оглядел внутренность наемного экипажа, но от комментариев воздержался.
Он посмотрел на Эмму. Девушка была так возбуждена, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить его мрачный взгляд.
– Послушайте, Эмма. Мы можем допустить, что Миранда запаниковала, – сказал он.
– И в самом деле. – Эмма ненадолго задумалась. – Она считает, что я знаю о ее прошлом, но не может сказать, как много.
– А это значит, она решила, что вы не просто пешка, – невозмутимо проговорил Эдисон. – Вы стали для нее опасны. Вы должны быть очень, очень осторожны, когда будете с ней разговаривать. Вы меня понимаете?
– Думаю, вы правы. Миранда решила, что мной больше нельзя манипулировать, но вряд ли она считает меня опасной. В своей записке леди Эймс упомянула о каком-то предложении. Может, она хочет сделать меня своим партнером?
– Похоже на правду.
– Может быть, она все это время как раз и стремилась к такому партнерству. В конце концов, не могла же она надеяться обманным путем заставить меня выиграть ей в карты целое состояние! Рано или поздно Миранде пришлось бы мне довериться.
Эдисон колебался.
– Есть и другая возможность.
– Какая?
– Прежде чем объяснить, я должен задать вам один вопрос. И вы должны ответить правду.
– Что за вопрос?
Стоукс посмотрел Эмме прямо в глаза:
– Вы застрелили Чилтона Крэйна?
Она так разъярилась, что не могла говорить.
– Я объяснила вам, что не убивала этого человека. Я не жалею, что он умер, но не я его застрелила.
Эдисон долго смотрел на нее, затем наклонил голову, как будто удовлетворившись ответом.
– Что ж, хорошо, – сказал он. – Если это правда, тогда, думаю, можно сказать, что Миранда никогда не рассматривала вас как равного партнера. Я считаю, что она намеревалась силой заставить вас помогать ей в обмане с картами.
– А какое это имеет отношение к тому, застрелила я Крэйна или нет? – рассердилась Эмма. – И каким же образом она могла заставить меня помогать ей в карточном обмане?
– Шантажируя вас.
– Шантажируя меня? – Эмма была озадачена. – Но для этого она должна была найти что-то, что висело бы надо мной дамокловым мечом. Что-то, что заставило бы меня ей подчиняться.
– Возможно, она нашла кое-что, чтобы использовать именно – с этой целью, – сказал Эдисон. – Но я выбил оружие у нее из рук.
– Да о чем вы говорите, сэр?
– О Чилтоне Крэйне.
Эмма открыла рот:
– О Чилтоне Крэйне?
Эдисон наклонился вперед, облокотившись на свои колени. Он с холодным вниманием наблюдал за ней.
– Смерть Крэйна меня не волновала, но несколько вопросов возникло относительно времени и места. Что если это Миранда подтолкнула его пойти в ту ночь в вашу комнату? Возможно, ей было нужно, чтобы вас застали вдвоем.
Эмма содрогнулась.
– В этом случае леди Мэйфилд скорее всего уволила бы меня.
– Вы пребывали бы в отчаянии, и это помогло бы Миранде втянуть вас в свой обман.
– Но все получилось не так, как она задумала. Меня не было в комнате, когда туда пришел Крзйн. Я же вам говорила, что кто-то прошел следом за ним по коридору и застрелил его.
– Если это не вы его застрелили, – задумчиво произнес Эдисон.
– Клянусь, что не я!
– Тогда кто же? – спросил он.
Эмма взглянула на него:
– Миранда?
– Возможно.
– Да зачем ей убивать его?
– Может быть, это она шла за ним по коридору в ту ночь, собираясь застать его в вашей постели, но план не сработал. Вас в комнате не оказалось, компрометировать было некого.
Эмма громко сглотнула.
– Вы правда думаете, что, поняв, что меня в спальне нет, она застрелила Крэйна? Вы хотите сказать, Миранда надеялась, что на меня падет подозрение в убийстве?
– Вполне возможно, увидев, что ее план может провалиться, она поняла, что есть другой способ достичь цели. Она понимала, что вы будете наиболее вероятной подозреваемой, если Крэйна найдут мертвым в вашей комнате.
– Вы считаете, что она могла предложить мне алиби и таким образом спасти меня от петли?
– Если бы она это сделала, вы были бы вынуждены делать все, что она потребует.
От его спокойной, безупречной логики девушку бросило в дрожь. Она обхватила себя руками, пока пугающие картины вихрем проносились в ее мозгу. Если бы она не пошла в ту ночь к Эдисону, если бы он не подтвердил всем и каждому, что она была в его постели, когда произошло убийство…
– Подождите! – Эмма резко повернулась к Эдисону. – Если исходить из вашей версии, в ту ночь Миранда должна была прийти ко мне в комнату готовой к убийству Крэйна. Откуда она могла знать, что ее план провалится? Вы хотите сказать, что она принесла пистолет с собой на всякий случай, если все пойдет не так, как она задумала?
– Очень похоже, что Миранда имеет привычку носить пистолет в своей сумочке, – сказал Эдисон. – В ту ночь, обыскивая ее комнату в Уэр-Касле, я нашел ящик для пистолетов. В нем были порох и пули, но оружия не было.
– Тогда он действительно мог быть при ней, – прошептала Эмма.
– Да. Вероятно, застрелив Крэйна, она спустилась вниз и стала ждать, пока обнаружат тело. Но все было тихо.
– В доме Летти Эмма начала развязывать ленты шляпки. – Собираетесь погрузиться в грозное молчание до конца нашей совместной работы?
Эдисон ничего не ответил, входя следом.
– Клянусь, из-за вас я чувствую себя героиней модного романа, – продолжала девушка.
Она раздражала его намеренно. Это, без сомнения, было ошибкой, но Эмма решила, что с нее хватит.
Из-за разговора с его бабушкой она и так достаточно расстроилась. Немного ей встречалось таких печальных зрелищ, как вид элегантной, суровой леди Эксбридж, правящей подобно королеве, однако обрекшей себя на добровольное одиночество в своем замке.
Она слегка поежилась и подумала о Дафне. Им с сестрой повезло гораздо больше, чем Эдисону. Конечно, им приходится добывать себе деньги на жизнь, но, по крайней мере, они утешают друг друга. Между ними не было той непроницаемой стены, какая разделяла леди Эксбридж и Эдисона.
Стоукс бросил свою шляпу миссис Уилтон:
– Вам не следовало ездить сегодня к леди Эксбридж, Эмма.
Это были первые слова, произнесенные им с тех пор, как они покинули дом его бабки. Девушка не знала, почему он воздержался от ссоры с ней по дороге – то ли его сдерживало присутствие грума, то ли он не находил слов от гнева.
– Удивительно! – Эмма также отдала свою шляпку миссис Уилтон. – Вы наконец заговорили.
– Черт побери! – отозвался Эдисон. Эмма повернулась к нему:
– А что мне было делать?
– Проигнорировать его.
– Едва ли я могла так поступить, сэр. Она все-таки ваша родственница и вправе ожидать от меня почтительности…
– В знакомстве не было необходимости.
Эмма почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Разумеется, у нее не было необходимости знакомиться с его родными, она же не настоящая невеста.
– Мы с вами можем понимать это, сэр, но, уверяю вас, общество смотрит на эти вещи по-другому, – холодно возразила она.
Эмма вдруг остро ощутила присутствие миссис Уилтон.
Эдисон угрожающе сощурился:
– Мне плевать на мнение общества!
– Вы ясно дали это понять.
Эмма глазами показала Стоуксу на миссис Уилтон, Эдисон бросил резкий взгляд на экономку, неловко переминавшуюся рядом с ним. Потом повернулся к Эмме:
– Пока мы помолвлены, Эмма, вы будете выполнять мои указания. В конце концов, я ваш будущий муж. Вам стоит привыкать меня слушаться.
Это было уже слишком. Эмма обрекала миссис Уилтон на вечные муки.
– Сэр, вы заходите слишком далеко!
– Не так уж далеко, как видно, поскольку не смог дать достаточно ясных указаний относительно своей бабушки.
Выведенная из себя, Эмма только развела руками:
– Да почему вы так волнуетесь?
– Она дракон! – грубо ответил Эдисон. – Дайте ей хоть малейшую возможность, и Виктория съест вас живьем.
– Уверяю, что могу постоять за себя, сэр.
– Тем не менее, я не хочу, чтобы вы встречались с ней одна. Это понятно?
– Сейчас вам хорошо раздавать указания направо и налево, но поскольку два часа назад, когда пришло приглашение от леди Эксбридж, вас рядом не было, не вижу, как я могла спросить у вас совета.
Миссис Уилтон кашлянула:
– Прошу прощения, мэм, вам записка.
Эмма нахмурилась:
– Еще одна?
– Да, мэм.
Миссис Уилтон взяла со столика в холле серебряный поднос для визитных карточек. На нем покоился сложенный лист бумаги.
– Ее принесли два часа назад, после того как вы ушли. Мальчишка, постучавшийся у кухонной двери, просил передать, что это срочно.
– Интересно, от кого она?
Эмма взяла записку, сознавая, что Эдисон все еще сердится.
Она не обратила на него никакого внимания, разворачивая послание.
И быстро прочла записку.
«Мисс Грейсон!
Судя по вашему замечанию вчера вечером – относительно актрис, – я пришла к выводу, что вы знаете больше, чем я полагала. После нашего последнего разговора я много думала. Очевидно, я вас недооценивала. Мы обе женщины светские. И я решила быть с вами откровенной. Нам необходимо поговорить с глазу на глаз как можно скорее. Я должна объяснить вам некоторые факты.
Уверяю вас, мисс Грейсон, в ваших интересах встретиться со мной сегодня же. У меня есть для вас предложение, которое, мне думается, покажется вам интересным и прибыльным.
Прошу вас, как только получите мою записку, приезжайте в мой дом, одна. Должна вас предупредить, что промедление может быть опасно. Не говорите никому, что собираетесь нанести мне визит. Я буду дома весь день.
Ваша М.».
– Великий Боже! – Эмма подняла глаза и увидела что Эдисон пытливо смотрит на нее. – Это от леди Эймс.
– Не может быть! Дайте посмотреть.
Эдисон вырвал листок из рук Эммы и проглядел послание. Когда он снова поднял глаза, Эмма увидела в них знакомый блеск.
Она подозревала, что и ее глаза горели таким же возбуждением. Оба поняли, что означает эта записка, – Миранда уступила.
Сознавая присутствие миссис Уилтон, Эмма сохранила выражение вежливости и сдержанности.
– Интересно, не правда ли, сэр?
– Очень. Стратегия Перенацеливания сработала.
Эмма посмотрела на часы:
– Еще нет и половины пятого – самое время навестить леди Эймс.
– Один момент, если позволите, – резко сказал Эдисон. – Я хочу все тщательно обдумать, прежде чем вы туда помчитесь.
– Для долгих раздумий нет времени. – Эмма выхватила шляпку из рук миссис Уилтон. – Извините меня, сэр, но мне надо идти.
– Проклятие, Эмма, постойте! – Стоукс бросил смущенный взгляд в сторону несчастной экономки. – Я еще не решил, как лучше к этому подойти.
– Можете проводить меня до дома леди Эймс, – сказала Эмма, вылетая из дома. – Можем обсудить это дело по дороге.
– Да уж будьте уверены – я вас провожу, – угрожающе пообещал Эдисон, спускаясь следом за ней по ступенькам. – Я хочу очень многое обсудить с вами, прежде чем вы встретитесь с Мирандой.
– Да, конечно, сэр. – Эмма окинула взглядом оживленную улицу. – А для начала, будьте любезны, найдите нам экипаж.
– Зачем вам связываться с грязным транспортом? – Стоукс взглянул через улицу, туда, где его грум держал наготове запряженный фаэтон. – Мы поедем в моем экипаже.
– Нет, Миранда может увидеть его на улице и узнать.
– Ну и что?
– В своей записке она требует, чтобы я пришла одна. Если вы и проводите меня до ее дома, то должны будете остаться. Наемный экипаж не бросится в глаза. И если вы в нем останетесь, она вас не увидит.
Эдисон, казалось, сомневался, но Эмма знала, что ее логика безупречна. Очень скоро он это поймет.
– Почему каждый раз, когда мне удается убедить себя, что это я отдаю приказы, случается что-нибудь непредвиденное? – пробормотал он себе под нос.
Тем не менее, Стоукс быстро остановил проезжавший мимо наемный экипаж и помог Эмме сесть в него. Она сморщилась от застоявшегося запаха пота и кислого вина. Опыт научил ее не рассматривать слишком пристально пятна на полу подобных экипажей.
Эдисон забрался следом и сел. С плохо скрываемым отвращением он оглядел внутренность наемного экипажа, но от комментариев воздержался.
Он посмотрел на Эмму. Девушка была так возбуждена, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить его мрачный взгляд.
– Послушайте, Эмма. Мы можем допустить, что Миранда запаниковала, – сказал он.
– И в самом деле. – Эмма ненадолго задумалась. – Она считает, что я знаю о ее прошлом, но не может сказать, как много.
– А это значит, она решила, что вы не просто пешка, – невозмутимо проговорил Эдисон. – Вы стали для нее опасны. Вы должны быть очень, очень осторожны, когда будете с ней разговаривать. Вы меня понимаете?
– Думаю, вы правы. Миранда решила, что мной больше нельзя манипулировать, но вряд ли она считает меня опасной. В своей записке леди Эймс упомянула о каком-то предложении. Может, она хочет сделать меня своим партнером?
– Похоже на правду.
– Может быть, она все это время как раз и стремилась к такому партнерству. В конце концов, не могла же она надеяться обманным путем заставить меня выиграть ей в карты целое состояние! Рано или поздно Миранде пришлось бы мне довериться.
Эдисон колебался.
– Есть и другая возможность.
– Какая?
– Прежде чем объяснить, я должен задать вам один вопрос. И вы должны ответить правду.
– Что за вопрос?
Стоукс посмотрел Эмме прямо в глаза:
– Вы застрелили Чилтона Крэйна?
Она так разъярилась, что не могла говорить.
– Я объяснила вам, что не убивала этого человека. Я не жалею, что он умер, но не я его застрелила.
Эдисон долго смотрел на нее, затем наклонил голову, как будто удовлетворившись ответом.
– Что ж, хорошо, – сказал он. – Если это правда, тогда, думаю, можно сказать, что Миранда никогда не рассматривала вас как равного партнера. Я считаю, что она намеревалась силой заставить вас помогать ей в обмане с картами.
– А какое это имеет отношение к тому, застрелила я Крэйна или нет? – рассердилась Эмма. – И каким же образом она могла заставить меня помогать ей в карточном обмане?
– Шантажируя вас.
– Шантажируя меня? – Эмма была озадачена. – Но для этого она должна была найти что-то, что висело бы надо мной дамокловым мечом. Что-то, что заставило бы меня ей подчиняться.
– Возможно, она нашла кое-что, чтобы использовать именно – с этой целью, – сказал Эдисон. – Но я выбил оружие у нее из рук.
– Да о чем вы говорите, сэр?
– О Чилтоне Крэйне.
Эмма открыла рот:
– О Чилтоне Крэйне?
Эдисон наклонился вперед, облокотившись на свои колени. Он с холодным вниманием наблюдал за ней.
– Смерть Крэйна меня не волновала, но несколько вопросов возникло относительно времени и места. Что если это Миранда подтолкнула его пойти в ту ночь в вашу комнату? Возможно, ей было нужно, чтобы вас застали вдвоем.
Эмма содрогнулась.
– В этом случае леди Мэйфилд скорее всего уволила бы меня.
– Вы пребывали бы в отчаянии, и это помогло бы Миранде втянуть вас в свой обман.
– Но все получилось не так, как она задумала. Меня не было в комнате, когда туда пришел Крзйн. Я же вам говорила, что кто-то прошел следом за ним по коридору и застрелил его.
– Если это не вы его застрелили, – задумчиво произнес Эдисон.
– Клянусь, что не я!
– Тогда кто же? – спросил он.
Эмма взглянула на него:
– Миранда?
– Возможно.
– Да зачем ей убивать его?
– Может быть, это она шла за ним по коридору в ту ночь, собираясь застать его в вашей постели, но план не сработал. Вас в комнате не оказалось, компрометировать было некого.
Эмма громко сглотнула.
– Вы правда думаете, что, поняв, что меня в спальне нет, она застрелила Крэйна? Вы хотите сказать, Миранда надеялась, что на меня падет подозрение в убийстве?
– Вполне возможно, увидев, что ее план может провалиться, она поняла, что есть другой способ достичь цели. Она понимала, что вы будете наиболее вероятной подозреваемой, если Крэйна найдут мертвым в вашей комнате.
– Вы считаете, что она могла предложить мне алиби и таким образом спасти меня от петли?
– Если бы она это сделала, вы были бы вынуждены делать все, что она потребует.
От его спокойной, безупречной логики девушку бросило в дрожь. Она обхватила себя руками, пока пугающие картины вихрем проносились в ее мозгу. Если бы она не пошла в ту ночь к Эдисону, если бы он не подтвердил всем и каждому, что она была в его постели, когда произошло убийство…
– Подождите! – Эмма резко повернулась к Эдисону. – Если исходить из вашей версии, в ту ночь Миранда должна была прийти ко мне в комнату готовой к убийству Крэйна. Откуда она могла знать, что ее план провалится? Вы хотите сказать, что она принесла пистолет с собой на всякий случай, если все пойдет не так, как она задумала?
– Очень похоже, что Миранда имеет привычку носить пистолет в своей сумочке, – сказал Эдисон. – В ту ночь, обыскивая ее комнату в Уэр-Касле, я нашел ящик для пистолетов. В нем были порох и пули, но оружия не было.
– Тогда он действительно мог быть при ней, – прошептала Эмма.
– Да. Вероятно, застрелив Крэйна, она спустилась вниз и стала ждать, пока обнаружат тело. Но все было тихо.