Страница:
– Салли вышила для меня целый сад платков. Она знала, как я люблю необычные цветы. Она всегда говорила, что однажды у нас будет настоящий сад с настоящими цветами.
– Понятно. – Эмма поднялась и возвысила голос до нормальной громкости, присущей обычной беседе. – Если вы меня извините, я пойду, мисс Хоуп. Сегодня в пять часов я со своим… э… женихом должна ехать на прогулку в парк.
Джудит медленно поднялась:
– Да, конечно. – Она проглотила стоявший в горле комок. – Мисс Грейсон, не знаю, как вас и благодарить.
– Не нужно благодарностей. – Эмма снова понизила голос:
– Мне только жаль, что с вами нет вашей подруги Салли, чтобы вы вместе могли поискать маленький коттедж.
– Мне тоже. – Джудит на мгновение закрыла глаза. – Моя чудесная, безрассудная Салли. Если бы только она меня послушала!..
– Полагаю, с вашей стороны было мудро посоветовать ей не влюбляться в мистера Уэра. – Эмма вздохнула. – Романтические отношения с работодателем – это всегда ошибка.
– Влюбиться в него? – Глаза Джудит расширились. – Что бы ни произошло в Уэр-Касле, уверяю вас, Салли никогда не любила Бэзила Уэра.
– Откуда вы знаете?
Джудит колебалась.
– Не вдаваясь в подробности, мисс Грейсон, скажу только, что Салли мужчин не любила. Совершенно невозможно, чтобы она получала удовольствие от романа с Уэром.
– Понимаю.
– Если она и позволила ему соблазнить себя, то только потому, что надеялась вытянуть из него побольше денег, когда их связь закончится. Она всегда говорила, что мы должны что-то сделать, чтобы изменить свою судьбу.
– И Салли добилась, чтобы у вас было достаточно денег. Как вы теперь поступите?
Джудит подняла взгляд к потолку. И впервые улыбнулась. Эта была слабая, очень печальная улыбка, но зато искренняя.
– Что ж, пожалуй, сообщу о своем увольнении.
Эмма улыбнулась:
– Что-то мне подсказывает, что именно об этом и мечтала Салли.
– Ты добился больших успехов, Эдисон. – Игнатий Лорринг передал Стоуксу стаканчик бренди и опустил свое похожее на птичий скелет тело в кресло с высокой удобной спинкой. – Разумеется, для этого у тебя было все необходимое. Такого ученика, как ты, никогда не было. Когда я думаю, как высоко ты мог бы подняться в рамках Великого Круга Ванзы…
– Мы оба знаем, что возможности Ванзы не смогли бы удовлетворять меня вечно, – отозвался Стоукс.
В комнате было удушающе тепло. Хотя день выдался солнечный и мягкий, в камине ревел огонь. Эдисон ничего не сказал по поводу жары. Вокруг шеи Игнатия был обмотан шерстяной шарф, словно он сидел не в своей библиотеке, а на улице и вокруг бушевала метель. На столике рядом с ним стоял маленький голубой флакон. Эдисон знал, что он содержит какое-то болеутоляющее. Возможно, настойку опия.
Эдисон оглядел знакомую комнату. Здесь началось превращение необузданного, отчаянного юнца. Именно в этой комнате с зеркалами и стенами, заставленными книжными шкафами, он впервые встретился с Игнатием.
Эдисону было восемнадцать, и он отчаянно нуждался в работе. Любой работе. Он прочитал труды Игнатия Лорринга о Ванзагаре и понял, что отважный ученый планирует новое путешествие на этот таинственный остров.
Эдисон сделал Игнатию выгодное предложение. Если тот возьмет его с собой в качестве делового помощника, он станет работать за половинную плату. Игнатий немедленно его нанял. Они отплыли на Ванзагару, и с этого момента жизнь Стоукса изменилась навсегда.
– Как вы себя чувствуете, друг мой? – мягко спросил Эдисон.
– В последнее время по-разному. Сегодня утром я почувствовал себя достаточно хорошо и даже вышел на прогулку. Но сейчас я очень устал.
– Я не собираюсь засиживаться. В пять часов у меня назначена прогулка в парке с невестой.
– Ах да, с невестой! – Серебристые брови Игнатия приподнялись и опустились. В бледных глазах вспыхнула искорка интереса. – Она нужна леди Эймс, и ты ее контролируешь. Блестяще, Эдисон. Просто блестяще! Она – яркая приманка, способная завладеть вниманием леди Эймс, пока ты будешь заниматься своим расследованием.
Эдисон повертел в руке стакан, наблюдая за золотистыми переливами бренди.
– Я не думаю о мисс Грейсон как о наживке.
– Чепуха! Она все равно является наживкой. – Игнатий внимательно на него посмотрел. – Скажи мне, она действительно застрелила Крэйна?
– Она это отрицает.
– Ну, разумеется, а что ей еще делать?
– Может, и застрелила. Может, и нет. Мисс Грейсон – это нечто непредсказуемое.
– Понятно.
– Более того, – негромко продолжил Эдисон, – если Крэйна застрелила не мисс Грейсон, то возникает ряд интересных вопросов.
Игнатий долго молчал.
– Да. Я понимаю, о чем ты говоришь.
Эдисон созерцал бесчисленные зеркала, окружавшие камин.
– Прежде чем мы предпримем дальнейшие шаги, думаю, будет интересно узнать, каким образом Миранда стала обладательницей расшифрованного рецепта.
– Действительно. – Игнатий казался задумчивым. – Не представляю, как вообще женщина могла о нем узнать, не говоря уже о том, чтобы наложить на него руку. Женщины не имеют к Ванзе никакого отношения.
Эдисон подумал о выстреле, сделанном кем-то в лесу рядом с Уэр-Каслом.
– Скажите, Игнатий, как вы думаете, возможно, чтобы по следу «Книги тайн» шел кто-то еще?
– Не слышал ничего на этот счет, но такое возможно. – Тонкие ладони Игнатия плотно обхватили подлокотники. – Почему ты спрашиваешь?
– В этом деле слишком много неясностей. Некоторые из них обретут смысл, если мы узнаем, что книгу ищет кто-то еще.
– Проклятие! – Кожа на лице Игнатия натянулась так сильно, что оно стало похоже на скелет. – Если ее ищет кто-то еще, он вполне может заключить, что ты стоишь у него на пути. Будь осторожен, прошу тебя. Я не прощу себе, если потеряю своего самого многообещающего ученика, даже если ты вышел за пределы Круга.
– Ну, разумеется. – Эдисон поставил стакан. – В конце концов, теперь, когда я вот-вот стану женатым человеком, я должен думать о своем будущем.
– Что значит, мисс Грейсон нет дома? – не сдержался Эдисон в ответ на слова экономки. – Она же прекрасно знала, что сегодня в пять часов у нас назначена прогулка в парке.
Миссис Уилтон вытерла руки о туго накрахмаленный фартук.
– Простите, сэр, но недавно она вышла погулять и еще не вернулась.
– Куда она пошла?
– Не могу сказать, сэр.
На лестнице появилась Летти:
– Да. – Стоукс посмотрел на леди Мэйфилд. – Что это значит – она пошла погулять?
– Ее горничная утверждает, что она пошла в парк напротив.
– Я только что проехал через парк. И Эммы там не видел.
Летти пожала плечами:
– Может, она ушла чуть дальше.
Эдисону стало не по себе.
– Вы хотите сказать, что с Эммой никто не пошел?
– Видимо, Эмме захотелось побыть одной. – Летти спустилась вниз. – Думаю, она переутомилась. Вы же знаете, она к такому не привыкла.
Чтобы утомить Эмму, надо очень постараться, подумал Эдисон. Но возможно, она и в самом деле устала от обязанностей своего нового положения и решила устроить себе выходной? Тем не менее, он ведь прислал ей записку с подробным наказом приготовиться к пяти.
Эмма запаздывает всего на несколько минут, подумал Стоукс, глядя на часы в холле. Может, он слишком нервничает. Некоторые женщины специально заставляют мужчин ждать. Больше всего его, однако, волновало то, что никто, казалось, не знал, где точно она находится.
И ему в первый раз пришло в голову, что об Эмме Грейсон он почти ничего не знает. У нее могут быть друзья в городе.
Или любовник.
Эта мысль поразила его как гром среди ясного неба.
А что, если Эмма ушла одна на встречу с мужчиной?
Ну и какое ему до этого дело, даже если и так? Невзирая на обстоятельства, она считает его своим нанимателем, а не женихом.
– Проклятие! – пробормотал Эдисон. – Она не могла далеко уйти. Пойду поищу ее.
– Но где же вы?.. – Летти умолкла, потому что входная дверь открылась, и просияла:
– Вот и она.
Эмма вошла и остановилась при виде небольшой группы, собравшейся в холле.
– О Боже! – слишком уж невинно пролепетала она. – Я опоздала?
– Да, – сказал Эдисон. – Какого дьявола, где вы были? – Он заметил нахмуренные брови Летти и тут же пожалел о своем тоне. Недавно помолвленный мужчина не разговаривает с невестой подобным образом, напомнил он себе. Надо не забывать о своей роли в этой шараде. – Я немного переволновался.
– Я ходила погулять, – беззаботно отозвалась девушка, направляясь к лестнице. – Боюсь, я ушла немного дальше, чем собиралась. Не волнуйтесь, переодевание не займет у меня много времени. Я скоро буду готова, сэр.
Эдисон критически смотрел ей вслед, пока она взбегала по ступенькам. Она казалась слегка раскрасневшейся, возможно, от движения. Возвращаясь, она, без сомнения, ускорила шаги, потому что поняла, что опаздывает.
Но ее могли разгорячить и любовные ласки мужчины. Она выглядела точно так же, когда он сам поцеловал ее. Когда Эмма поднималась наверх, Стоукс успел разглядеть ее лайковые полусапожки, запачканные красноватой грязью. Дорожки в парке были посыпаны гравием.
Куда бы она ни ходила, это находилось значительно дальше парка.
Глава 13
Глава 14
– Понятно. – Эмма поднялась и возвысила голос до нормальной громкости, присущей обычной беседе. – Если вы меня извините, я пойду, мисс Хоуп. Сегодня в пять часов я со своим… э… женихом должна ехать на прогулку в парк.
Джудит медленно поднялась:
– Да, конечно. – Она проглотила стоявший в горле комок. – Мисс Грейсон, не знаю, как вас и благодарить.
– Не нужно благодарностей. – Эмма снова понизила голос:
– Мне только жаль, что с вами нет вашей подруги Салли, чтобы вы вместе могли поискать маленький коттедж.
– Мне тоже. – Джудит на мгновение закрыла глаза. – Моя чудесная, безрассудная Салли. Если бы только она меня послушала!..
– Полагаю, с вашей стороны было мудро посоветовать ей не влюбляться в мистера Уэра. – Эмма вздохнула. – Романтические отношения с работодателем – это всегда ошибка.
– Влюбиться в него? – Глаза Джудит расширились. – Что бы ни произошло в Уэр-Касле, уверяю вас, Салли никогда не любила Бэзила Уэра.
– Откуда вы знаете?
Джудит колебалась.
– Не вдаваясь в подробности, мисс Грейсон, скажу только, что Салли мужчин не любила. Совершенно невозможно, чтобы она получала удовольствие от романа с Уэром.
– Понимаю.
– Если она и позволила ему соблазнить себя, то только потому, что надеялась вытянуть из него побольше денег, когда их связь закончится. Она всегда говорила, что мы должны что-то сделать, чтобы изменить свою судьбу.
– И Салли добилась, чтобы у вас было достаточно денег. Как вы теперь поступите?
Джудит подняла взгляд к потолку. И впервые улыбнулась. Эта была слабая, очень печальная улыбка, но зато искренняя.
– Что ж, пожалуй, сообщу о своем увольнении.
Эмма улыбнулась:
– Что-то мне подсказывает, что именно об этом и мечтала Салли.
– Ты добился больших успехов, Эдисон. – Игнатий Лорринг передал Стоуксу стаканчик бренди и опустил свое похожее на птичий скелет тело в кресло с высокой удобной спинкой. – Разумеется, для этого у тебя было все необходимое. Такого ученика, как ты, никогда не было. Когда я думаю, как высоко ты мог бы подняться в рамках Великого Круга Ванзы…
– Мы оба знаем, что возможности Ванзы не смогли бы удовлетворять меня вечно, – отозвался Стоукс.
В комнате было удушающе тепло. Хотя день выдался солнечный и мягкий, в камине ревел огонь. Эдисон ничего не сказал по поводу жары. Вокруг шеи Игнатия был обмотан шерстяной шарф, словно он сидел не в своей библиотеке, а на улице и вокруг бушевала метель. На столике рядом с ним стоял маленький голубой флакон. Эдисон знал, что он содержит какое-то болеутоляющее. Возможно, настойку опия.
Эдисон оглядел знакомую комнату. Здесь началось превращение необузданного, отчаянного юнца. Именно в этой комнате с зеркалами и стенами, заставленными книжными шкафами, он впервые встретился с Игнатием.
Эдисону было восемнадцать, и он отчаянно нуждался в работе. Любой работе. Он прочитал труды Игнатия Лорринга о Ванзагаре и понял, что отважный ученый планирует новое путешествие на этот таинственный остров.
Эдисон сделал Игнатию выгодное предложение. Если тот возьмет его с собой в качестве делового помощника, он станет работать за половинную плату. Игнатий немедленно его нанял. Они отплыли на Ванзагару, и с этого момента жизнь Стоукса изменилась навсегда.
– Как вы себя чувствуете, друг мой? – мягко спросил Эдисон.
– В последнее время по-разному. Сегодня утром я почувствовал себя достаточно хорошо и даже вышел на прогулку. Но сейчас я очень устал.
– Я не собираюсь засиживаться. В пять часов у меня назначена прогулка в парке с невестой.
– Ах да, с невестой! – Серебристые брови Игнатия приподнялись и опустились. В бледных глазах вспыхнула искорка интереса. – Она нужна леди Эймс, и ты ее контролируешь. Блестяще, Эдисон. Просто блестяще! Она – яркая приманка, способная завладеть вниманием леди Эймс, пока ты будешь заниматься своим расследованием.
Эдисон повертел в руке стакан, наблюдая за золотистыми переливами бренди.
– Я не думаю о мисс Грейсон как о наживке.
– Чепуха! Она все равно является наживкой. – Игнатий внимательно на него посмотрел. – Скажи мне, она действительно застрелила Крэйна?
– Она это отрицает.
– Ну, разумеется, а что ей еще делать?
– Может, и застрелила. Может, и нет. Мисс Грейсон – это нечто непредсказуемое.
– Понятно.
– Более того, – негромко продолжил Эдисон, – если Крэйна застрелила не мисс Грейсон, то возникает ряд интересных вопросов.
Игнатий долго молчал.
– Да. Я понимаю, о чем ты говоришь.
Эдисон созерцал бесчисленные зеркала, окружавшие камин.
– Прежде чем мы предпримем дальнейшие шаги, думаю, будет интересно узнать, каким образом Миранда стала обладательницей расшифрованного рецепта.
– Действительно. – Игнатий казался задумчивым. – Не представляю, как вообще женщина могла о нем узнать, не говоря уже о том, чтобы наложить на него руку. Женщины не имеют к Ванзе никакого отношения.
Эдисон подумал о выстреле, сделанном кем-то в лесу рядом с Уэр-Каслом.
– Скажите, Игнатий, как вы думаете, возможно, чтобы по следу «Книги тайн» шел кто-то еще?
– Не слышал ничего на этот счет, но такое возможно. – Тонкие ладони Игнатия плотно обхватили подлокотники. – Почему ты спрашиваешь?
– В этом деле слишком много неясностей. Некоторые из них обретут смысл, если мы узнаем, что книгу ищет кто-то еще.
– Проклятие! – Кожа на лице Игнатия натянулась так сильно, что оно стало похоже на скелет. – Если ее ищет кто-то еще, он вполне может заключить, что ты стоишь у него на пути. Будь осторожен, прошу тебя. Я не прощу себе, если потеряю своего самого многообещающего ученика, даже если ты вышел за пределы Круга.
– Ну, разумеется. – Эдисон поставил стакан. – В конце концов, теперь, когда я вот-вот стану женатым человеком, я должен думать о своем будущем.
– Что значит, мисс Грейсон нет дома? – не сдержался Эдисон в ответ на слова экономки. – Она же прекрасно знала, что сегодня в пять часов у нас назначена прогулка в парке.
Миссис Уилтон вытерла руки о туго накрахмаленный фартук.
– Простите, сэр, но недавно она вышла погулять и еще не вернулась.
– Куда она пошла?
– Не могу сказать, сэр.
На лестнице появилась Летти:
– Да. – Стоукс посмотрел на леди Мэйфилд. – Что это значит – она пошла погулять?
– Ее горничная утверждает, что она пошла в парк напротив.
– Я только что проехал через парк. И Эммы там не видел.
Летти пожала плечами:
– Может, она ушла чуть дальше.
Эдисону стало не по себе.
– Вы хотите сказать, что с Эммой никто не пошел?
– Видимо, Эмме захотелось побыть одной. – Летти спустилась вниз. – Думаю, она переутомилась. Вы же знаете, она к такому не привыкла.
Чтобы утомить Эмму, надо очень постараться, подумал Эдисон. Но возможно, она и в самом деле устала от обязанностей своего нового положения и решила устроить себе выходной? Тем не менее, он ведь прислал ей записку с подробным наказом приготовиться к пяти.
Эмма запаздывает всего на несколько минут, подумал Стоукс, глядя на часы в холле. Может, он слишком нервничает. Некоторые женщины специально заставляют мужчин ждать. Больше всего его, однако, волновало то, что никто, казалось, не знал, где точно она находится.
И ему в первый раз пришло в голову, что об Эмме Грейсон он почти ничего не знает. У нее могут быть друзья в городе.
Или любовник.
Эта мысль поразила его как гром среди ясного неба.
А что, если Эмма ушла одна на встречу с мужчиной?
Ну и какое ему до этого дело, даже если и так? Невзирая на обстоятельства, она считает его своим нанимателем, а не женихом.
– Проклятие! – пробормотал Эдисон. – Она не могла далеко уйти. Пойду поищу ее.
– Но где же вы?.. – Летти умолкла, потому что входная дверь открылась, и просияла:
– Вот и она.
Эмма вошла и остановилась при виде небольшой группы, собравшейся в холле.
– О Боже! – слишком уж невинно пролепетала она. – Я опоздала?
– Да, – сказал Эдисон. – Какого дьявола, где вы были? – Он заметил нахмуренные брови Летти и тут же пожалел о своем тоне. Недавно помолвленный мужчина не разговаривает с невестой подобным образом, напомнил он себе. Надо не забывать о своей роли в этой шараде. – Я немного переволновался.
– Я ходила погулять, – беззаботно отозвалась девушка, направляясь к лестнице. – Боюсь, я ушла немного дальше, чем собиралась. Не волнуйтесь, переодевание не займет у меня много времени. Я скоро буду готова, сэр.
Эдисон критически смотрел ей вслед, пока она взбегала по ступенькам. Она казалась слегка раскрасневшейся, возможно, от движения. Возвращаясь, она, без сомнения, ускорила шаги, потому что поняла, что опаздывает.
Но ее могли разгорячить и любовные ласки мужчины. Она выглядела точно так же, когда он сам поцеловал ее. Когда Эмма поднималась наверх, Стоукс успел разглядеть ее лайковые полусапожки, запачканные красноватой грязью. Дорожки в парке были посыпаны гравием.
Куда бы она ни ходила, это находилось значительно дальше парка.
Глава 13
– Леди Мэйфилд была права. – Губы Эдисона удовлетворенно кривились, но от него веяло холодом, когда позднее он вел ее по бальной зале. – Вы действительно сенсация.
– Не обманывайтесь, сэр. Свет временно находит меня очаровательной из-за обстоятельств нашей помолвки. Большинство гостей леди Эймс считает, что на самом-то деле я убийца. Они просто не могут понять, почему вы решили спасти меня от петли.
Эдисона это, казалось, нисколько не заботило.
– Это даст им пищу для разговоров, пока мы занимаемся нашим расследованием.
Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день она будет танцевать ночь напролет в объятиях самого интригующего мужчины? На ней было восхитительное бледно-зеленое платье. Мелкие зеленые листья из шелка украшали ее волосы. Эмма попала в сказку.
Эдисон, как всегда, являл собой образец умопомрачительной элегантности. Эмме было интересно, где он научился выглядеть внушительно и в то же время безукоризненно одетым. Танцевал он с изяществом, исполненным внутренней силы. Его темные волосы блестели в свете люстр.
Девушка не могла дождаться, когда сядет за письмо сестре и опишет этот вечер во всех подробностях.
Странно и немного обескураживающе видеть себя танцующей, а не смотрящей на бал со стороны. Но особенно странным казалось то, что танцует она с Эдисоном. Эмма получила бы гораздо больше удовольствия, если бы не отвратительное настроение ее хозяина. Стоукс хмурился весь вечер.
Он сохранял вежливость во время их обычной вечерней прогулки, но Эмма знала, что это лишь ради окружающих. После нескольких вежливых попыток завязать разговор она оставила свою затею и не обращала на Эдисона внимания на протяжении всех сорока минут, что они провели в парке под взглядами гуляющих.
Настроение Стоукса не улучшилось и тогда, когда он приехал на бал к Миранде, чтобы присоединиться к Летти и Эмме.
Веселая мелодия вальса то нарастала, то затихала. Эдисон легко кружил Эмму в длинных, плавных поворотах. Она ясно чувствовала на своей спине его сильную и теплую ладонь. Дорогие платья других дам кружились, как множество легких медуз, движимых невидимыми волнами.
Если бы не дурное настроение Эдисона, вечер мог стать просто волшебным. Терпение Эммы лопнуло.
– Клянусь, вы ничуть не лучше моих прежних хозяев, – сказала девушка.
– Прошу прощения? – Стоукс резко остановил ее у дверей на террасу. – О чем это вы?
– В обычных обстоятельствах это, разумеется, не имело бы никакого значения. Никто не ждет, что наниматель будет вести себя вежливо со своим служащим. – Эмма улыбнулась ему ледяной улыбкой. – Однако я вынуждена заметить, что вы можете сами разрушить то впечатление, которое стремитесь создать.
Она заметила мелькнувшее в его глазах раздражение и догадалась, что он прекрасно ее понял.
– Давайте выйдем. – Эдисон схватил Эмму за руку. – Я ощущаю потребность в свежем воздухе.
– Как скажете, мистер Стоукс.
– Никогда, что бы там ни было, не говорите со мной подобным тоном.
– Каким тоном, сэр?
– Таким, что кажется, будто вы обращаетесь к непокорному идиоту.
– Уверяю, сэр, я не считаю вас идиотом, – пробормотала Эмма, увлекаемая им на террасу. – Трудным, подверженным смене настроений, иногда грубым, но определенно не идиотом.
Стоукс бросил на нее загадочный взгляд:
– Просто еще один хозяин, да?
– Верно. – Девушка холодно улыбнулась. – Кстати, вы написали для меня рекомендацию?
– Нет еще.
– Вы же обещали! – упрекнула она. – Мы заключили сделку, если вы помните.
Его ладонь крепче сжала ее руку.
– Я не забыл условий.
– Ох!..
– Простите. – Стоукс стиснул зубы, но, тем не менее, ослабил хватку и остановил Эмму в конце террасы. – По возвращении в город я был чрезвычайно занят. У меня не было времени заняться вашей рекомендацией.
– Вы точно не хотите взять у меня образцы тех, что я писала сама? Так вам будет гораздо удобнее.
Эдисон посмотрел на окутанные мраком сады.
– Мисс Грейсон, если вам нужна моя подпись на вашей чертовой рекомендации, вам придется позволить мне написать ее самому.
Эмма ничего не ответила.
Он слегка повернулся к ней, поставил ногу на выступающий камень террасы и принялся изучать Эмму взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.
– Поскольку мы обсуждаем наши отношения нанимателя и работника, я тоже могу воспользоваться своим правом и сообщить, что не хочу, чтобы вы снова гуляли одна, как сегодня днем.
Эмма вспыхнула от ярости:
– Мистер Стоукс, вы заходите слишком далеко! Каждому служащему полагается хотя бы один свободный день в неделю. Даже самые невыносимые из моих прежних хозяев его предоставляли.
– Думаю, вряд ли вы можете жаловаться, что я слишком требовательный хозяин. Сомневаюсь, что на своих прежних местах вы так хорошо одевались. – Стоукс, нахмурясь, посмотрел на низкий вырез ее платья. – Хотя, должен заметить, что до получения этого места вы одевались гораздо скромнее.
– Леди Мэйфилд заверила меня, что платье – последний крик моды.
– «Крик»– очень подходящее слово, мисс Грей-сон. Сегодня вечером все мужчины в зале только что не выли при виде вашей груди.
– Я признаю, что ливрея, которой вы снабдили меня для работы на этом месте, превосходит все, что я носила прежде.
– Ливрея? – Эдисон выразительно посмотрел на украшенные драгоценностями шелковые юбки. – И вы смеете называть это платье ливреей? Их носят лакеи.
– Насколько я знаю, ливрея – это одежда, которую по требованию своего хозяина носит работник. Платья, которые я обязана носить в соответствии с ролью вашей невесты, можно приравнять к ливрее.
Стоукс наклонился к ней. Эмма видела опасный блеск в прищуренных глазах, но не поддалась страху.
– Мисс Грейсон, я прав, говоря, что платье, надетое на вас сегодня вечером, будет стоить мне значительно больше, нежели вы получили в виде жалованья на ваших трех последних местах, вместе взятых?
– Да, это так, сэр. – Эмма подняла затянутый в перчатку палец. – Но это затрагивает еще один момент, который я бы хотела с вами обсудить. Полагаю, что когда я выполню свои обязательства, вам лично не понадобятся платья и шляпки, которые вы для меня купили.
– Разумеется, они мне не понадобятся.
– Тогда я бы хотела просить вашего позволения оставить их себе, когда моя служба у вас закончится.
– Вы на самом деле думаете, что у вас будет возможность использовать целый гардероб дорогих бальных платьев на следующем месте работы?
– Маловероятно. – Эмма заставила себя не поддаваться ужасному чувству, охватывавшему ее всякий раз, когда она думала об окончании своей службы у Эдисона. – Но я подозреваю, что смогу заложить часть из них.
– Проклятие! – Стоукс был потрясен. – Вы собираетесь заложить платья, которые я для вас купил?
– Но ведь они не будут иметь для меня никакой ценности, сэр.
– Понятно. – Эдисон взял ее за подбородок. – А какого рода подарок вы сочтете ценным, мисс Грейсон?
– Сэр, мы отклоняемся от темы…
– Ответьте на мой вопрос! Какого рода подарок вы посчитаете ценным, мисс Грейсон?
Он разозлился даже сильнее, чем она. Эмма не поняла, в чем дело, но почувствовала, что лучше проявить благоразумие. В конце концов, он был ее хозяином. А она не могла позволить себе потерять это место.
– Ну, я полагаю, что томик стихов или красивый носовой платок, подаренные на память, – осторожно проговорила она.
– Томик стихов?
– Я просто обожаю Байрона! – торопливо продолжала Эмма. – А еще я люблю ужасы, написанные миссис Йорк. Клянусь, она пишет самые волнующие истории, полные темных тайн…
Что-то в выражении его глаз заставило ее внезапно замолчать. На мгновение ей показалось, что она допустила серьезный просчет. А ведь так старалась его умиротворить! Эдисон же был просто в ярости.
Но, нерешительно глядя на него, Эмма видела, как своей железной волей он обуздывает гнев.
– Вы правы, мисс Грейсон, – слишком уж ровно произнес Стоукс. – Мы отклоняемся от темы. Как мне кажется, мы обсуждали мои новые инструкции. С этого момента вы не станете исчезать одна. Вас обязательно должен кто-нибудь сопровождать, когда бы вы ни выходили из дома, и вы станете сообщать экономке, куда идете и когда вернетесь.
Разумные попытки Эммы умиротворить его пропали втуне.
– Вы не имеете права отдавать мне приказы, такого рода! Мое свободное время вам не принадлежит. Вы мне не муж, сэр!..
– Нет. Я не ваш муж – я ваш наниматель. – Эдисон сурово улыбнулся. – А вы крайне нуждаетесь в этом месте, а потому подчинитесь моим требованиям. Думаю, тут больше нечего добавить.
– Совершенно верно. Вы наговорили больше чем достаточно.
Эмма круто повернулась и направилась к открытой двери. Он поймал ее за руку:
– Куда это вы собрались?
– В дамскую комнату, мистер Стоукс. Вы не возражаете? Или вы собираетесь запретить мне откликаться на естественные потребности моего организма, пока я у вас на службе?
Эдисон плотно сжал губы. Было недостаточно светло, чтобы Эмма могла сказать, залился он краской или нет, но скорее всего так оно и было.
Стоукс очень официально склонил голову:
– Когда вы вернетесь, я буду ждать вас у подножия лестницы. Сегодня мы провели здесь достаточно времени. Я не хочу, чтобы Миранда думала, будто мы ждем ее приглашений. Пусть она ни в чем не будет уверена.
– Понимаю, сэр. – «Черт бы побрал его глаза!»– подумала Эмма. Она тоже может быть официальной и вежливой. – Найду вас у лестницы.
И не оглядываясь, девушка скользнула в переполненный бальный зал.
Через несколько минут, успокоившись, она вышла из дамской комнаты и направилась к главной лестнице. Эмма была довольна собой: она снова контролировала свои чувства.
Ее беспокоило, что Эдисон все чаще выводит ее из себя. Она подумала, что не стоит оставаться у него на службе дольше, чем требуется. Чем раньше он завершит свое расследование, тем скорее заплатит ей, и вся эта история закончится.
Снизу, из бальной залы, доносились музыка и гул голосов. Эмма оглядела коридор и заметила темноту на лестнице для слуг. Пока она смотрела, из какой-то комнаты вышла знакомая фигура и исчезла во мраке. Суон!
Любопытство пронзило девушку, как выстрел.
Почему это доверенный лакей Миранды не потрудился взять свечу, чтобы осветить себе путь по темной лестнице?
Эмма помедлила. Девушка решила, что Суон, вероятно, не хочет, чтобы его видели. За этим умозаключением последовал вполне закономерный вопрос: почему он старается остаться незамеченным в доме, где служит?
Суон был частью тайны, окружавшей Миранду. Его скрытное поведение в этот вечер возбудило ее интуицию. Не повредит последить за ним и узнать, что он задумал.
Эмма с минуту поколебалась, а потом приняла решение. Повернувшись, она тихо пошла по коридору. Дойдя до черной лестницы, девушка всмотрелась в темноту. Никаких следов Суона. Он исчез в глубоком колодце густых теней.
Эмма крепко ухватилась за перила и стала осторожно спускаться по узким, расхлябанным ступенькам. Когда одна из них негромко застонала под ее ногой, девушка замерла.
Но Суон не бросился на нее из темноты. Чуть погодя она продолжила спуск, миновала этаж, где находилась бальная зала, и оказалась на первом этаже. Кончиком туфли она нащупывала край каждой следующей ступеньки. В высшей степени неловко будет долететь вниз головой на лестнице для слуг в доме Миранды, думала она. Эдисон, вне всякого сомнения, будет раздосадован.;
Довольно скоро Эмма вошла в задний холл. Здесь была дверь, выходившая в большой сад. Эмма видела темные очертания живой изгороди через боковые окна.
Она снова остановилась в тени и напряженно прислушалась. Бальная зала теперь была над ней. Эмма все еще слышала музыку. Из парадного холла доносились голоса приезжающих и отбывающих гостей. Они звучали словно издалека.
В окна проникало достаточно лунного света, чтобы прямо перед собой Эмма смогла разглядеть дверь. Наверное, библиотека или кабинет. В подобной комнате можно прятать ценную книгу.
Девушка спросила себя: почему Эдисон не подумал обыскать дом во время бала? Теперь, когда эта мысль пришла; ей в голову, такое решение казалось очевидным. И не было никаких причин не сделать этого самой. Только вот легко ли будет обыскать библиотеку в поисках древнего манускрипта?
Не дожидаясь, пока ее покинет самообладание, Эмма пересекла холл и повернула дверную ручку. Если внутри кто-то есть и этот человек потребует у нее объяснений, она всегда сможет сказать, что заблудилась, ища дамскую комнату.
Она открыла дверь и проскользнула внутрь. Лунный свет лился в высокие окна и замысловатым узором ложился на ковер. Стены терялись в густых тенях, но огромный глобус, декоративные классические бюсты и широкий письменный стол подсказали Эмме, что это и в самом деле библиотека.
Девушка заметила, что на полках вдоль стен стояло очень мало книг. Очевидно, Миранда следовала последней моде, согласно которой, книги были не самой важной деталью библиотеки.
Эмма решила начать поиск со стола. Он стоял точно в середине узора из серебристого света луны и казался очень подходящим местом для сокрытия украденного фолианта.
Она поспешила вперед. Лайковые бальные туфельки бесшумно ступали по мягкому ковру. Эмма обогнула стол и открыла первый ящик. Ее тут же постигло разочарование при виде пучка перьев и запасных бутылочек с чернилами.
В двух других ящиках не нашлось ничего более таинственного, чем стопка бумаги и множество визитных карточек и приглашений.
Последний, самый нижний, ящик был заперт.
Эмму охватило волнение. В этом нижнем ящике находилось нечто важное. С чего бы Миранде запирать его?
Девушка протянула руку к своей элегантной прическе и осторожно вытащила один из зеленых шелковых листиков. Шпилька, которую парикмахер использовал, чтобы прикрепить украшение, поможет справиться с замком.
Эмма подумала, что уже не в первый раз открывает ящик письменного стола с помощью шпильки. В последние месяцы своей жизни бабуля Грейсон делалась все более бестолковой и забывчивой. Она пришла к непоколебимому убеждению, что местный викарий стремится украсть ее немногочисленные ценности. Каждый раз, когда он заходил к ним в гости, бабуля запирала свои камеи, обручальное кольцо и жемчуга, подаренные ей ее матерью, в ящик своего письменного стола. И куда-то засовывала ключ, а потом не находила себе места, пока Эмма не вскрывала замок и не доставала украшения.
Эмма сунула шпильку в замок стола Миранды.
И замерла при звуке раздавшихся в холле шагов.
Кто-то остановился у двери в библиотеку.
– Тебе уже давно пора было возвратиться, Суон. – От злости голос Миранды звучал тихо и напряженно. – Где ты болтался так долго?
В ответ донеслось неразборчивое бормотание, скрежещущий голос Суона невозможно было спутать ни с чем.
По спине Эммы пробежал холодок ужаса. Поздновато появилось предчувствие опасности, подумала она. Угораздило же попасть в такую переделку! Ее интуиция явно не в порядке.
Эмма быстро выпрямилась. Миранда и Суон сейчас войдут в библиотеку. Если кто-то из них зажжет свечу, они тут же ее увидят.
Она лихорадочно огляделась в поисках места, где бы спрятаться. И едва разглядела в лунном свете тяжелые шторы. Они были ее единственной надеждой. Девушка бросилась к дальнему окну и шагнула за водопад темного бархата. В ту же секунду она оказалась в удушающей, адской темноте.
Еще не кончила колыхаться бахрома на шторах, как Эмма услышала, что дверь отворилась.
– Не обманывайтесь, сэр. Свет временно находит меня очаровательной из-за обстоятельств нашей помолвки. Большинство гостей леди Эймс считает, что на самом-то деле я убийца. Они просто не могут понять, почему вы решили спасти меня от петли.
Эдисона это, казалось, нисколько не заботило.
– Это даст им пищу для разговоров, пока мы занимаемся нашим расследованием.
Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день она будет танцевать ночь напролет в объятиях самого интригующего мужчины? На ней было восхитительное бледно-зеленое платье. Мелкие зеленые листья из шелка украшали ее волосы. Эмма попала в сказку.
Эдисон, как всегда, являл собой образец умопомрачительной элегантности. Эмме было интересно, где он научился выглядеть внушительно и в то же время безукоризненно одетым. Танцевал он с изяществом, исполненным внутренней силы. Его темные волосы блестели в свете люстр.
Девушка не могла дождаться, когда сядет за письмо сестре и опишет этот вечер во всех подробностях.
Странно и немного обескураживающе видеть себя танцующей, а не смотрящей на бал со стороны. Но особенно странным казалось то, что танцует она с Эдисоном. Эмма получила бы гораздо больше удовольствия, если бы не отвратительное настроение ее хозяина. Стоукс хмурился весь вечер.
Он сохранял вежливость во время их обычной вечерней прогулки, но Эмма знала, что это лишь ради окружающих. После нескольких вежливых попыток завязать разговор она оставила свою затею и не обращала на Эдисона внимания на протяжении всех сорока минут, что они провели в парке под взглядами гуляющих.
Настроение Стоукса не улучшилось и тогда, когда он приехал на бал к Миранде, чтобы присоединиться к Летти и Эмме.
Веселая мелодия вальса то нарастала, то затихала. Эдисон легко кружил Эмму в длинных, плавных поворотах. Она ясно чувствовала на своей спине его сильную и теплую ладонь. Дорогие платья других дам кружились, как множество легких медуз, движимых невидимыми волнами.
Если бы не дурное настроение Эдисона, вечер мог стать просто волшебным. Терпение Эммы лопнуло.
– Клянусь, вы ничуть не лучше моих прежних хозяев, – сказала девушка.
– Прошу прощения? – Стоукс резко остановил ее у дверей на террасу. – О чем это вы?
– В обычных обстоятельствах это, разумеется, не имело бы никакого значения. Никто не ждет, что наниматель будет вести себя вежливо со своим служащим. – Эмма улыбнулась ему ледяной улыбкой. – Однако я вынуждена заметить, что вы можете сами разрушить то впечатление, которое стремитесь создать.
Она заметила мелькнувшее в его глазах раздражение и догадалась, что он прекрасно ее понял.
– Давайте выйдем. – Эдисон схватил Эмму за руку. – Я ощущаю потребность в свежем воздухе.
– Как скажете, мистер Стоукс.
– Никогда, что бы там ни было, не говорите со мной подобным тоном.
– Каким тоном, сэр?
– Таким, что кажется, будто вы обращаетесь к непокорному идиоту.
– Уверяю, сэр, я не считаю вас идиотом, – пробормотала Эмма, увлекаемая им на террасу. – Трудным, подверженным смене настроений, иногда грубым, но определенно не идиотом.
Стоукс бросил на нее загадочный взгляд:
– Просто еще один хозяин, да?
– Верно. – Девушка холодно улыбнулась. – Кстати, вы написали для меня рекомендацию?
– Нет еще.
– Вы же обещали! – упрекнула она. – Мы заключили сделку, если вы помните.
Его ладонь крепче сжала ее руку.
– Я не забыл условий.
– Ох!..
– Простите. – Стоукс стиснул зубы, но, тем не менее, ослабил хватку и остановил Эмму в конце террасы. – По возвращении в город я был чрезвычайно занят. У меня не было времени заняться вашей рекомендацией.
– Вы точно не хотите взять у меня образцы тех, что я писала сама? Так вам будет гораздо удобнее.
Эдисон посмотрел на окутанные мраком сады.
– Мисс Грейсон, если вам нужна моя подпись на вашей чертовой рекомендации, вам придется позволить мне написать ее самому.
Эмма ничего не ответила.
Он слегка повернулся к ней, поставил ногу на выступающий камень террасы и принялся изучать Эмму взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.
– Поскольку мы обсуждаем наши отношения нанимателя и работника, я тоже могу воспользоваться своим правом и сообщить, что не хочу, чтобы вы снова гуляли одна, как сегодня днем.
Эмма вспыхнула от ярости:
– Мистер Стоукс, вы заходите слишком далеко! Каждому служащему полагается хотя бы один свободный день в неделю. Даже самые невыносимые из моих прежних хозяев его предоставляли.
– Думаю, вряд ли вы можете жаловаться, что я слишком требовательный хозяин. Сомневаюсь, что на своих прежних местах вы так хорошо одевались. – Стоукс, нахмурясь, посмотрел на низкий вырез ее платья. – Хотя, должен заметить, что до получения этого места вы одевались гораздо скромнее.
– Леди Мэйфилд заверила меня, что платье – последний крик моды.
– «Крик»– очень подходящее слово, мисс Грей-сон. Сегодня вечером все мужчины в зале только что не выли при виде вашей груди.
– Я признаю, что ливрея, которой вы снабдили меня для работы на этом месте, превосходит все, что я носила прежде.
– Ливрея? – Эдисон выразительно посмотрел на украшенные драгоценностями шелковые юбки. – И вы смеете называть это платье ливреей? Их носят лакеи.
– Насколько я знаю, ливрея – это одежда, которую по требованию своего хозяина носит работник. Платья, которые я обязана носить в соответствии с ролью вашей невесты, можно приравнять к ливрее.
Стоукс наклонился к ней. Эмма видела опасный блеск в прищуренных глазах, но не поддалась страху.
– Мисс Грейсон, я прав, говоря, что платье, надетое на вас сегодня вечером, будет стоить мне значительно больше, нежели вы получили в виде жалованья на ваших трех последних местах, вместе взятых?
– Да, это так, сэр. – Эмма подняла затянутый в перчатку палец. – Но это затрагивает еще один момент, который я бы хотела с вами обсудить. Полагаю, что когда я выполню свои обязательства, вам лично не понадобятся платья и шляпки, которые вы для меня купили.
– Разумеется, они мне не понадобятся.
– Тогда я бы хотела просить вашего позволения оставить их себе, когда моя служба у вас закончится.
– Вы на самом деле думаете, что у вас будет возможность использовать целый гардероб дорогих бальных платьев на следующем месте работы?
– Маловероятно. – Эмма заставила себя не поддаваться ужасному чувству, охватывавшему ее всякий раз, когда она думала об окончании своей службы у Эдисона. – Но я подозреваю, что смогу заложить часть из них.
– Проклятие! – Стоукс был потрясен. – Вы собираетесь заложить платья, которые я для вас купил?
– Но ведь они не будут иметь для меня никакой ценности, сэр.
– Понятно. – Эдисон взял ее за подбородок. – А какого рода подарок вы сочтете ценным, мисс Грейсон?
– Сэр, мы отклоняемся от темы…
– Ответьте на мой вопрос! Какого рода подарок вы посчитаете ценным, мисс Грейсон?
Он разозлился даже сильнее, чем она. Эмма не поняла, в чем дело, но почувствовала, что лучше проявить благоразумие. В конце концов, он был ее хозяином. А она не могла позволить себе потерять это место.
– Ну, я полагаю, что томик стихов или красивый носовой платок, подаренные на память, – осторожно проговорила она.
– Томик стихов?
– Я просто обожаю Байрона! – торопливо продолжала Эмма. – А еще я люблю ужасы, написанные миссис Йорк. Клянусь, она пишет самые волнующие истории, полные темных тайн…
Что-то в выражении его глаз заставило ее внезапно замолчать. На мгновение ей показалось, что она допустила серьезный просчет. А ведь так старалась его умиротворить! Эдисон же был просто в ярости.
Но, нерешительно глядя на него, Эмма видела, как своей железной волей он обуздывает гнев.
– Вы правы, мисс Грейсон, – слишком уж ровно произнес Стоукс. – Мы отклоняемся от темы. Как мне кажется, мы обсуждали мои новые инструкции. С этого момента вы не станете исчезать одна. Вас обязательно должен кто-нибудь сопровождать, когда бы вы ни выходили из дома, и вы станете сообщать экономке, куда идете и когда вернетесь.
Разумные попытки Эммы умиротворить его пропали втуне.
– Вы не имеете права отдавать мне приказы, такого рода! Мое свободное время вам не принадлежит. Вы мне не муж, сэр!..
– Нет. Я не ваш муж – я ваш наниматель. – Эдисон сурово улыбнулся. – А вы крайне нуждаетесь в этом месте, а потому подчинитесь моим требованиям. Думаю, тут больше нечего добавить.
– Совершенно верно. Вы наговорили больше чем достаточно.
Эмма круто повернулась и направилась к открытой двери. Он поймал ее за руку:
– Куда это вы собрались?
– В дамскую комнату, мистер Стоукс. Вы не возражаете? Или вы собираетесь запретить мне откликаться на естественные потребности моего организма, пока я у вас на службе?
Эдисон плотно сжал губы. Было недостаточно светло, чтобы Эмма могла сказать, залился он краской или нет, но скорее всего так оно и было.
Стоукс очень официально склонил голову:
– Когда вы вернетесь, я буду ждать вас у подножия лестницы. Сегодня мы провели здесь достаточно времени. Я не хочу, чтобы Миранда думала, будто мы ждем ее приглашений. Пусть она ни в чем не будет уверена.
– Понимаю, сэр. – «Черт бы побрал его глаза!»– подумала Эмма. Она тоже может быть официальной и вежливой. – Найду вас у лестницы.
И не оглядываясь, девушка скользнула в переполненный бальный зал.
Через несколько минут, успокоившись, она вышла из дамской комнаты и направилась к главной лестнице. Эмма была довольна собой: она снова контролировала свои чувства.
Ее беспокоило, что Эдисон все чаще выводит ее из себя. Она подумала, что не стоит оставаться у него на службе дольше, чем требуется. Чем раньше он завершит свое расследование, тем скорее заплатит ей, и вся эта история закончится.
Снизу, из бальной залы, доносились музыка и гул голосов. Эмма оглядела коридор и заметила темноту на лестнице для слуг. Пока она смотрела, из какой-то комнаты вышла знакомая фигура и исчезла во мраке. Суон!
Любопытство пронзило девушку, как выстрел.
Почему это доверенный лакей Миранды не потрудился взять свечу, чтобы осветить себе путь по темной лестнице?
Эмма помедлила. Девушка решила, что Суон, вероятно, не хочет, чтобы его видели. За этим умозаключением последовал вполне закономерный вопрос: почему он старается остаться незамеченным в доме, где служит?
Суон был частью тайны, окружавшей Миранду. Его скрытное поведение в этот вечер возбудило ее интуицию. Не повредит последить за ним и узнать, что он задумал.
Эмма с минуту поколебалась, а потом приняла решение. Повернувшись, она тихо пошла по коридору. Дойдя до черной лестницы, девушка всмотрелась в темноту. Никаких следов Суона. Он исчез в глубоком колодце густых теней.
Эмма крепко ухватилась за перила и стала осторожно спускаться по узким, расхлябанным ступенькам. Когда одна из них негромко застонала под ее ногой, девушка замерла.
Но Суон не бросился на нее из темноты. Чуть погодя она продолжила спуск, миновала этаж, где находилась бальная зала, и оказалась на первом этаже. Кончиком туфли она нащупывала край каждой следующей ступеньки. В высшей степени неловко будет долететь вниз головой на лестнице для слуг в доме Миранды, думала она. Эдисон, вне всякого сомнения, будет раздосадован.;
Довольно скоро Эмма вошла в задний холл. Здесь была дверь, выходившая в большой сад. Эмма видела темные очертания живой изгороди через боковые окна.
Она снова остановилась в тени и напряженно прислушалась. Бальная зала теперь была над ней. Эмма все еще слышала музыку. Из парадного холла доносились голоса приезжающих и отбывающих гостей. Они звучали словно издалека.
В окна проникало достаточно лунного света, чтобы прямо перед собой Эмма смогла разглядеть дверь. Наверное, библиотека или кабинет. В подобной комнате можно прятать ценную книгу.
Девушка спросила себя: почему Эдисон не подумал обыскать дом во время бала? Теперь, когда эта мысль пришла; ей в голову, такое решение казалось очевидным. И не было никаких причин не сделать этого самой. Только вот легко ли будет обыскать библиотеку в поисках древнего манускрипта?
Не дожидаясь, пока ее покинет самообладание, Эмма пересекла холл и повернула дверную ручку. Если внутри кто-то есть и этот человек потребует у нее объяснений, она всегда сможет сказать, что заблудилась, ища дамскую комнату.
Она открыла дверь и проскользнула внутрь. Лунный свет лился в высокие окна и замысловатым узором ложился на ковер. Стены терялись в густых тенях, но огромный глобус, декоративные классические бюсты и широкий письменный стол подсказали Эмме, что это и в самом деле библиотека.
Девушка заметила, что на полках вдоль стен стояло очень мало книг. Очевидно, Миранда следовала последней моде, согласно которой, книги были не самой важной деталью библиотеки.
Эмма решила начать поиск со стола. Он стоял точно в середине узора из серебристого света луны и казался очень подходящим местом для сокрытия украденного фолианта.
Она поспешила вперед. Лайковые бальные туфельки бесшумно ступали по мягкому ковру. Эмма обогнула стол и открыла первый ящик. Ее тут же постигло разочарование при виде пучка перьев и запасных бутылочек с чернилами.
В двух других ящиках не нашлось ничего более таинственного, чем стопка бумаги и множество визитных карточек и приглашений.
Последний, самый нижний, ящик был заперт.
Эмму охватило волнение. В этом нижнем ящике находилось нечто важное. С чего бы Миранде запирать его?
Девушка протянула руку к своей элегантной прическе и осторожно вытащила один из зеленых шелковых листиков. Шпилька, которую парикмахер использовал, чтобы прикрепить украшение, поможет справиться с замком.
Эмма подумала, что уже не в первый раз открывает ящик письменного стола с помощью шпильки. В последние месяцы своей жизни бабуля Грейсон делалась все более бестолковой и забывчивой. Она пришла к непоколебимому убеждению, что местный викарий стремится украсть ее немногочисленные ценности. Каждый раз, когда он заходил к ним в гости, бабуля запирала свои камеи, обручальное кольцо и жемчуга, подаренные ей ее матерью, в ящик своего письменного стола. И куда-то засовывала ключ, а потом не находила себе места, пока Эмма не вскрывала замок и не доставала украшения.
Эмма сунула шпильку в замок стола Миранды.
И замерла при звуке раздавшихся в холле шагов.
Кто-то остановился у двери в библиотеку.
– Тебе уже давно пора было возвратиться, Суон. – От злости голос Миранды звучал тихо и напряженно. – Где ты болтался так долго?
В ответ донеслось неразборчивое бормотание, скрежещущий голос Суона невозможно было спутать ни с чем.
По спине Эммы пробежал холодок ужаса. Поздновато появилось предчувствие опасности, подумала она. Угораздило же попасть в такую переделку! Ее интуиция явно не в порядке.
Эмма быстро выпрямилась. Миранда и Суон сейчас войдут в библиотеку. Если кто-то из них зажжет свечу, они тут же ее увидят.
Она лихорадочно огляделась в поисках места, где бы спрятаться. И едва разглядела в лунном свете тяжелые шторы. Они были ее единственной надеждой. Девушка бросилась к дальнему окну и шагнула за водопад темного бархата. В ту же секунду она оказалась в удушающей, адской темноте.
Еще не кончила колыхаться бахрома на шторах, как Эмма услышала, что дверь отворилась.
Глава 14
– Что значит, ты ничего не нашел? – Слова Миранды кололи, как осколки стекла. – У тебя была целая вечность, чтобы обыскать кабинет Стоукса. Там должно быть то, что укажет мне, почему он проявляет такой интерес к мисс Грейсон.
– Я сделал, как вы сказали, мадам. – Резкий голос Суона казался скрежетом камнепада. – Я нашел только книги и бумаги, имеющие отношение к его ученым изысканиям.
– Ты меня подвел, Суон.
– Я сделал, как приказано. – В голосе Суона звучало отчаяние. – Вы не можете обвинять меня в том, что в кабинете Стоукса не было ничего интересного.
– Я сделал, как вы сказали, мадам. – Резкий голос Суона казался скрежетом камнепада. – Я нашел только книги и бумаги, имеющие отношение к его ученым изысканиям.
– Ты меня подвел, Суон.
– Я сделал, как приказано. – В голосе Суона звучало отчаяние. – Вы не можете обвинять меня в том, что в кабинете Стоукса не было ничего интересного.