Квик Аманда. Беру тебя в жены

   Люди Уэра будут ждать в назначенном месте, а это значит, что за пленницами останется следить всего несколько помощников.
   – Как думаете, сколько с ним будет человек? – спросил Гарри, чтобы поддержать беседу.
   – Один, самое большее – два. Он слишком высокого мнения о себе, чтобы беспокоиться из-за двух женщин. – Эдисон мрачно усмехнулся:
   – Глупец, у него не хватает здравого смысла, чтобы понять, с кем он имеет дело, когда речь идет об Эмме и моей бабке!
   – Доставят хлопот, да?
   – И немалых. Но это как раз еще одна причина, по которой мы должны добраться до них, пока Уэр занят ожиданием рецепта. Если мы будем медлить, Эмма и Виктория наверняка возьмут дело в свои руки.
   – Я готов, только скажите. По мне, чем скорее, тем лучше. Эдисон достал часы и откинул крышку.
   – Время настало.
   – Слава тебе Господи! – Гарри со стуком поставил кружку и вскочил на ноги. – Не обижайтесь, но я думал, что больше не высижу с вами в одной комнате. Из-за вас я ужас как разнервничался!
   Эдисон захлопнул часы и направился к двери. Из кармана пальто он достал пистолеты и в последний раз проверил их: оба заряжены, порох был сухим.

Глава 29

   Эмма почувствовала, как распался последний кусок веревки. На мгновение ее охватила эйфория.
   – Получилось, мадам. Я свободна!
   – Слава Богу! Я думала, что ни за что не разрежу эти путы.
   Эмма осторожно распрямила руки. Затем энергично их потерла. От долгого пребывания в одной и той же позе тело у нее затекло и болело, но девушка справилась. Она быстро повернулась и взяла ножик.
   – Сейчас я освобожу вас от веревок!
   – Не сомневаюсь, – сухо проговорила Виктория. – Однако вы подумали о том, что мы будем делать дальше? Выбраться из этого помещения можно только по лестнице. А там нас поджидают Уэр и его люди.
   – Есть и другой выход. – Эмма пилила маленьким лезвием толстые веревки. – Через окно.
   – Вы собираетесь спуститься по стене?
   – Тут на полу лежит много веревок. С их помощью мы и спустимся на улицу.
   – Я совсем не уверена, что сподоблюсь на такой подвиг. Но даже если мы и сбежим, то окажемся в одном из самых опасных районов Лондона. Двух женщин, бродящих ночью по докам, может ждать чрезвычайно страшная судьба.
   – У вас есть другие предложения?
   – Нет, – ответила Виктория. – Но можно…
   – Да?
   – Мой внук хорошо известен в этом месте, – тихо проговорила Виктория. – Здесь у него много дел.
   – Ну конечно! – Эмма немедленно приободрилась:
   – Если к нам пристанут, мы назовем его имя. А его приятеля зовут Одноухий Гарри.
   Виктория испустила страдальческий вздох.
   – О чем думает Эдисон, заводя знакомства с людьми, которых зовут Одноухий Гарри? Если бы я позаботилась о мальчике тогда, много лет назад. Скажите мне правду, Эмма. Вы думаете, что я погубила бы его, как погубила Уэсли?
   От боли, прозвучавшей в простом вопросе, у Эммы сжалось сердце. Она подобрала слова с той осторожностью, с какой обычно обращалась с хрупкими цветами:
   – Моя бабушка была очень мудрой женщиной. Как-то она сказала мне, что родители не должны ни винить себя, ни приписывать себе всю славу за то, какими выросли их отпрыски. В какой-то момент, сказала она, каждый из нас должен начать сам отвечать за себя.
   – У Эдисона это очень хорошо получилось, не так ли?
   – Да, – согласилась Эмма.
   В тот момент, когда Эмма закончила разрезать связывавшие Викторию веревки, на лестнице послышались тяжелые шаги.
   – Кто-то идет! – прошептала Виктория. – Он, скорее всего, проверит веревки и увидит, что мы освободились.
   Эмма повернулась и схватила тяжелый табурет, на котором до этого сидела.
   – Оставайтесь на месте, мадам. Если он откроет дверь, постарайтесь на секунду отвлечь его внимание.
   – Что вы собираетесь делать?
   – Не бойтесь. У меня большая практика в такого рода вещах, хотя грелка мне привычнее табурета.
   Она пересекла помещение, ее ноги, обутые в мягкие лайковые туфли, чуть слышно ступали по грубому дощатому полу. Девушка оказалась у двери в тот момент, когда шаги остановились с той стороны. Сделав глубокий вдох, Эмма подняла табурет высоко над головой и стала ждать.
   Дверь внезапно открылась, вспыхнул свет свечи.
   Из темноты резко заговорила Виктория. Ее голос звучал так надменно, словно она обращалась к слуге:
   – Давно бы пора прийти. Надеюсь, вы принесли нам поесть? Мы уже несколько часов без пищи и воды.
   – Будьте довольны, что еще живы. – Мужчина шагнул в комнату и поднял свечу. – А где же вторая?
   Изо всех сил Эмма опустила ему на голову табурет. Бандит даже не вскрикнул. Он просто упал на пол с глухим стуком. Свеча выпала у него из руки и покатилась в пыли.
   – Эмма, свеча! – бросилась вперед Виктория.
   – Вижу. – Эмма подняла свечку и задула пламя. – Теперь мы должны поспешить. За ним кто-нибудь да придет.
   – Да. – Виктория схватила моток веревки и уже несла его к окну. – Но я не знаю, смогу ли спуститься с такой высоты.
   – Мы завяжем на ней несколько узлов. Перчатки защитят наши руки. Мы всего лишь на втором этаже, Виктория. Мы справимся. Я слезу первая, так что, если вы соскользнете, я смогу предотвратить ваше падение.
   – Очень хорошо. – Виктория подняла раму и выбросила один конец веревки за окно. – Нам ничего больше не остается, как попытаться. Внизу никого нет. По-моему, это хороший знак.
   – Очень хороший знак, – согласилась Эмма. – Боюсь только, что Уэр мог выставить и другую охрану.
   Она завязала два больших узла на толстой веревке, не решившись завязать больше из-за отсутствия времени. Другой конец она закрепила вокруг тяжелой бочки.
   Когда все было готово, она подобрала юбки, перекинула одну ногу через подоконник, ухватилась обеими руками за веревку и приготовилась спуститься на узкую улочку. Ее поразило, что земля внизу оказалась гораздо дальше, чем можно было ожидать.
   – Будьте осторожны, моя дорогая! – встревожено прошептала Виктория.
   – Да, – тихо произнес Эдисон откуда-то над головой Эммы. – Будьте очень осторожны. Я не для того тут старался, чтобы вы сломали себе лодыжку на этом этапе игры.
   Эмме едва удалось подавить восклицание удивления. Она быстро взглянула наверх. Над ней ничего не было, кроме ночного неба. Затем она осознала, что прямо над ней нависла какая-то тень.
   – Боже мой, Эдисон!
   – Тише. Лезьте назад. К чему такие трудности если можно их избежать.
   – Разумеется.
   Эмма слезла с подоконника и повернулась посмотреть, как он заберется следом. Если бы она не знала, что он здесь, она бы его не увидела.
   Одетый во все черное, он был всего лишь темным силуэтом на фоне ночи. Веревка, по которой он спустился с крыши, болталась позади него в проеме окна.
   Эмма бросилась к нему и обхватила за талию.
   – Как вы вовремя, сэр!
   – Простите за задержку.
   Виктория изумленно смотрела на него:
   – Как ты нас нашел?
   – Это длинная история. Достаточно сказать, что один из наименее известных разделов учения Ванзы состоит в том, что если ты изучил Стратегии, а затем покинул Круг, то все равно можешь предугадать, что скорее всего сделает другой последователь этих искусств. Уэр решил, что я приду к заключению, что он, Уэр, с наименьшей вероятностью станет прятать вас в этом районе Лондона.
   Эмма нахмурилась:
   – Я бы подумала, что Уэр предусмотрит возможность того, что вы разгадаете его намерения?
   – Чтобы подстраховаться, – холодно заявил Эдисон, – я шепнул, что готов хорошо заплатить за сведения относительно местопребывания его или его сообщников. А в этом районе города голос денег слышен громче всякого другого.
   – Да, конечно. Очень тонко, сэр, если я могу так выразиться.
   – Благодарю вас. – Эдисон посмотрел на мужчину, лежащего в пятне лунного света. – Я вижу, вы принялись за старое, Эмма.
   – У нас с Викторией хорошо получилось вместе. – Эмма взглянула в сторону двери. – Я ужасно рада вас видеть, Эдисон, но нам все же надо отсюда выбираться.
   – Согласен. Но, думаю, всем нам легче будет спуститься по лестнице, чем по веревке. – Эдисон подошел к двери. – Подождите здесь. Я сейчас вернусь.
   – Эдисон, не надо, – сказала Эмма.
   – Не волнуйтесь, – отозвался Эдисон. – В настоящий момент Уэр является жертвой Стратегии Отвлечения. Он не способен сосредоточиться на всем сразу. Из того, что я узнал ранее, здесь с Уэром были только два человека. Вы, дамы, великолепно позаботились об одном. Мы с моим другом Гарри чуть раньше разделались со вторым. Остальные бандиты Уэра находятся на другом конце города, поджидая меня.
   – Все равно, – настойчиво прошептала Виктория. – Уэр внизу, и у него пистолет. Ты можешь наткнуться прямо на него.
   – А может, это он наткнется на меня?
   Эдисон открыл дверь и выскользнул в коридор.
   Эмма посмотрела на Викторию:
   – Он действительно самый трудный хозяин, с которым мне пришлось иметь дело. Вероятно, мне следовало заставить его написать мне рекомендацию, прежде чем он спустился вниз.
   Он никогда полностью не полагался на Стратегии, думал Эдисон, но должен был признать, что Стратегия Времени обладает определенной ценностью, хотя бы из-за элемента неожиданности.
   Вытащив пистолет из-за пояса, он миновал темный коридор и приблизился к освещенной фонарем комнате, служившей конторой. Бэзил мерил ее шагами. Пистолет он небрежно держал в руке.
   – Сожалею, что заставил тебя ждать, Уэр, – произнес Эдисон.
   Бэзил сильно вздрогнул и повернулся. При виде Эдисона губы его задергались.
   – Черт бы тебя побрал, Стоукс! – Он поднял пистолет и прицелился в Эдисона. – Черт бы побрал твои глаза!
   Ни секунды не колеблясь, он нажал на курок. Выстрел прогрохотал в маленькой комнате подобно удару грома.
   Эдисон уже отскочил от дверного проема и спрятался за косяк. Он услышал, как позади него пуля врезалась в стену. Затем он быстро вернулся в дверной проем. Уэр был у стола и схватил лежавший на нем второй пистолет.
   – Где мои люди? – Бэзил повысил голос, в котором послышались командные нотки:
   – Он здесь, идиоты!
   Позади Эдисона слегка завибрировали деревянные доски пола.
   – Проклятие!
   Слишком поздно он понял, что они с Гарри просчитались. Тылы Уэра охранял третий бандит.
   Эдисон бросился на пол, но недостаточно быстро. Со стороны лестницы блеснула вспышка света. Он почувствовал, как его ребра ожгло, словно лезвием ножа.
   – Убей его! – взревел Уэр. – Прикончи поскорее!
   Эдисон перевернулся на спину и выстрелил в массивную фигуру, темневшую во мраке. Мужчина дернулся и, попятившись, свалился на ступеньки лестницы. Его пистолет упал на пол.
   Деревянный пол снова содрогнулся. Эдисон понял, что Уэр нападает сзади в лучших традициях Стратегии Внезапности. Достойным ответным действием, согласно правилам, был перекат на бок и попытка вскочить на ноги.
   Вместо этого Эдисон перевернулся еще раз, не обращая внимания на пронзившую его боль. Он схватил Уэра за ногу, которая уже была занесена над его головой. И резко, со всей силы дернул ее, выворачивая ступню. Уэр закричал, опрокидываясь, и тяжело рухнул на пол.
   Эдисон вскочил на ноги и бросился на свою жертву.
   Бэзил уже поднялся на колени. Прищурившись, он глядел мимо Эдисона.
   – Стреляй, недоумок! – заорал он. – Кончай его! Это был старый прием. Возможно, самый старый из всех. Но по спине Эдисона пробежал тревожный холодок. Он не стал поворачивать голову, чтобы убедиться, действительно ли позади него стоит кто-то с пистолетом. Он упал на бок и быстро закатился за дверной косяк.
   Рану пронзила свежая боль. Он схватился за второй пистолет, лежавший в кармане.
   Раненый бандит умудрился подняться на ноги. В руке он снова сжимал пистолет.
   Эдисон выхватил второй пистолет из кармана, но тут же понял: стрелять не нужно.
   Пистолет выпал из руки бандита. Он схватился за рану в плече и уставился на Эдисона, моргнув несколько раз.
   – Смотри, что я из-за тебя натворил! Ты же отскочил, чертов ублюдок! Теперь я никогда не получу своих денег.
   И он во весь рост растянулся навзничь на полу.
   Держась за косяк, Эдисон поднялся на ноги. Он посмотрел на Бэзила, лежавшего лицом вниз в луже крови. Предназначенная Эдисону пуля попала ему в грудь.
   – Эдисон, ты жив? – Эмма слетела вниз по лестнице в водовороте юбок.
   Виктория от нее не отставала:
   – Великий Боже, я слышала выстрелы! Уэр мертв?
   Эмма подбежала к Эдисону:
   – Мне показалось, что ты сказал, будто все под контролем?
   Эдисон схватился за бок.
   – Я допустил один маленький просчет, однако исправил свою ошибку.
   – Боже мой, Эдисон!.. – негромко вскрикнула Виктория. Он увидел, что она смотрит на него, прижав руку к шее.
   – У тебя течет кровь!
   Эмма встала перед ним, глаза ее расширились. Ее восклицание напомнило ему об огне в боку. Он посмотрел туда. Свет фонаря из конторы блеснул на темном пятне, запачкавшем его черную рубашку. Стоукс почувствовал, что теряет сознание. Усилием воли он поборол головокружение.
   – Пустяки, это просто царапина. Выйдите на улицу и позовите Гарри. Он ждет моего сигнала.
   – Я приведу его. – Поспешно направляясь к двери, Виктория бросила на Эдисона испуганный взгляд:
   – Эдисон, крови очень много…
   – Идите и приведите Гарри, – ровно повторил он.
   Виктория исчезла.
   – Сядьте, Эдисон.
   Эмма подняла свои муслиновые юбки и начала отрывать полосу от ткани нижней юбки.
   – Я же сказал вам, что это пустяки, – пробормотал он.
   – Сядьте, я сказала!
   Она подошла к нему, преисполненная суровой решимости. Стоукс опустился на ступеньку. Удивительно, но внезапно он ощутил сильную слабость.
   – Полагаю, вы беспокоитесь, что я могу умереть, не написав вам эту проклятую рекомендацию?..
   – Это не так, сэр. – Девушка осторожно обнажила рану, отодвинув края разорванной рубашки. – Дело в том, что у меня есть некоторые профессиональные стандарты. За все время своей карьеры я сталкивалась с разными неприятными ситуациями, но никогда еще не теряла хозяина. И я не намерена начинать с вас.

Глава 30

   Двадцать минут спустя Эдисон осторожно уселся на подушки наемной кареты, раздобытой Гарри. Он оказался прав. Рана в боку оказалась пустячной, но болела, как тысяча чертей.
   Сидевшая напротив Виктория серьезно посмотрела на него:
   – Очень больно, Эдисон?
   Ее тревога заставила его смутиться.
   – Терпимо, мадам.
   Стоукса раздражал не огонь, пылавший в области ребер, а испытываемое им головокружение. Эдисон сжал зубы и поклялся, что не унизит себя потерей сознания.
   Эмма вошла в карету следом за Викторией и села рядом с Эдисоном. Одноухий Гарри вскарабкался на козлы к кучеру. Дернувшись, экипаж покатился.
   – Кровотечение уже прекратилось, – сказала Эмма, возясь с самодельной повязкой. – Как только приедем домой, дадим вам настойку опия.
   – Можете забыть о своей дурацкой настойке. – Эдисон втянул воздух, пытаясь не обращать внимания на покачивание кареты. – Я предпочитаю бренди.
   – А как же бандиты, которых мы оставили связанными на складе? – спросила Виктория. – Все они, кроме Уэра, живы.
   – Рано или поздно они освободятся… – Голова у Эдисона немилосердно кружилась. Думать становилось все труднее.
   – Надо было передать их в руки мирового судьи, – сказала Виктория.
   – Мне все равно, что с ними будет. – Эдисон глубоко дышал, оттесняя мрак, угрожавший захлестнуть его разум. – Уэр мертв. Только это и важно.
   – О Бэзиле Уэре, – сказала Эмма, – мы с вашей бабушкой можем многое рассказать. Он раскрыл нам подробности своего плана. Кстати, это он убил аптекаря, чтобы замести следы Миранды, но заявил, что ее он не убивал. Я ему не поверила, но странно, что он солгал насчет этого убийства, с готовностью сознавшись в других.
   – Я ему верю.
   Эдисон закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. Слабость должна вот-вот поглотить его.
   – Что значит, ты ему веришь? – спросила Виктория. – Почему бы ему и не солгать?..
   – Боже! – выдохнула Эмма. – Смотрите!..
   – На что? – спросила Виктория. Эдисон не смог заставить себя открыть глаза.
   – Этот корабль, второй у причала…
   Эдисон слышал, как она заерзала на сиденье. Ее последующие слова звучали приглушенно, словно Эмма высунула голову в окно.
   – Это «Золотая орхидея»! – воскликнула она. В голосе девушки слышалось ликование. – Не верю. Вы его видите?
   – Да-да, – быстро ответила Виктория. – Мне достаточно света, чтобы прочесть название корабля – «Золотая орхидея». Ну и что?
   – Остановите карету! – крикнула кучеру Эмма. – Я хочу посмотреть поближе.
   Эдисон застонал;
   – Это просто корабль, Эмма. Если вы не против, я бы предпочел получить бренди.
   – Да, конечно. Простите! Что на меня нашло? Гарри, скажи кучеру, чтобы вез нас в дом леди Эксбридж.
   – Слушаюсь, мэм, – откликнулся Гарри.
   – Я вернусь сюда попозже утром и.рассмотрю получше. – Снова Эдисон ощутил движение, пока Эмма устраивалась на сиденье. – Я знала, что он вернется! Я все время верила.
   – Почему, ради всего святого, вы так озабочены прибытием этого корабля? – спросила Виктория.
   – Этот корабль, – объявила Эмма, – тот самый гадкий, дурацкий корабль, в который я вложила все свои деньги, которые мы с сестрой выручили за наш дом в Девоне. Разве вы не видите, леди Эксбридж? «Золотая орхидея» вернулась домой целой и невредимой. Она все же не потонула. И теперь я, наверное, богата.
   – Богата? – эхом отозвалась Виктория.
   – Ну, возможно, не как Крез. Но вот что я вам скажу, мадам, мне больше никогда не придется работать компаньонкой. У нас с сестрой будет достаточно денег, чтобы повергнуть к ногам Дафны дюжину поклонников. Ей будет из кого выбрать себе мужа. Она сможет выйти замуж по велению сердца. И ей никогда не придется быть гувернанткой или компаньонкой.
   – Поразительно! – пробормотала Виктория. Эдисон пошевелился, но глаз не открыл.
   – Думаю, леди Мэйфилд рассказывала вам, что в этом сезоне я надеялся составить себе подходящую партию?
   – О чем это он? – В голосе Виктории снова прозвучала тревога.
   – Возможно, у него галлюцинации. – Эмма приложила ладонь ко лбу Эдисона. – Боль и шок событий этой ночи могли отразиться на его разуме.
   – Вы теперь богаты, а мы с вами обручены… – Эдисон помолчал, собираясь с силами. Ладонь Эммы приятно холодила лоб, но он решительно не мог заставить себя открыть глаза. – Не вижу причин, почему бы нам не пожениться.
   – Это, без сомнения, галлюцинации, – прошептала Эмма. – Ему хуже, чем я думала. Когда приедем домой, надо будет послать за врачом. Эдисону пришло в голову, что она озабочена сильнее, нежели в ту ночь, когда, как она считала, ее повесят за убийство Чилтона Крэйна.
   – Бессмысленно спорить с человеком, у которого галлюцинации, – заметил он. – Вы выйдете за меня?
   – Совершенно верно, – сказала Виктория. – Не спорьте с ним, Эмма. Никто не знает, как это может отразиться на его состоянии. Нельзя, чтобы он переживал. Не могли бы вы сказать ему, что выйдете за него замуж?
   Наступила мучительная пауза. Когда ответа не последовало, Стоукс застонал и приложил руку к забинтованным ребрам.
   – Хорошо, – быстро сказала Эмма. – Я выйду за вас.
   – Спасибо, моя дорогая. Это честь для меня. – И он соскользнул в поджидавший его мрак.
 
   Приглушенные голоса женщин последовали за ним в его глубину.
   – Сомневаюсь, что наутро он что-нибудь вспомнит, – сказала Эмма.
   – На вашем месте я не была бы столь уверена, – пробормотала Виктория.
   – Тем не менее, мадам, вы должны дать мне слово, что не напомните ему, что он делал мне предложение.
   – Почему же?
   – Потому что он посчитает себя обязанным сдержать обещание. – В голосе Эммы почему-то прозвучало отчаяние. – Я не хочу, чтобы он считал себя обязанным жениться на мне из чувства чести.
   – Ему уже давно пора на ком-нибудь жениться, – произнесла Виктория с такой практичностью, что Эдисон мог бы только восхититься. – На мой взгляд, вы вполне подходите, мисс Грейсон.
   – Обещайте, что ничего ему не скажете, леди Эксбридж.
   – Хорошо, – успокоила ее Виктория. – Я буду молчать, но не думаю, что это что-нибудь изменит.
   – Ерунда. Когда Эдисон очнется, он ничего не вспомнит.
   «Черта с два!»– подумал Стоукс.
   – Интересно, что такого я сказала об этом дурацком корабле, что у него начались галлюцинации? – задумчиво проговорила Эмма.
   – Думаю, это оттого, что дурацкий корабль принадлежит ему, – ответила Виктория.
 
   Стоукс очнулся сразу же, едва Эмма вылила на свежую рану бренди.
   – Ради Бога, не тратьте все на проклятую дырку от пули! – Он потянулся к графину. – Дайте принять внутрь.
   Эмма позволила ему сделать глоток, затем убрала бутылку.
   – Засыпайте.
   Эдисон опустился на подушки и прикрыл глаза рукой.
   – Знаете, я об этом не забуду.
   – Вы все еще страдаете галлюцинациями. – Девушка закончила накладывать повязку. – У вас небольшой жар, но рана чистая и прекрасно заживет. Засыпайте.
   – На тот случай, если я все же совершенно здоров, обещайте мне, что, когда я проснусь, вы будете здесь.
   Эмма постаралась подавить нахлынувшую тоску, от которой на глазах грозили выступить слезы.
   – Я останусь.
   Эдисон горячо схватил ее за руку, словно боясь, что Эмма исчезнет.
   Девушка подождала, пока не убедилась, что он уснул.
   – Я люблю тебя, Эдисон… – прошептала она. Ответа не последовало. Он, наконец, заснул.
   Незадолго до полудня ее разбудил шум откидываемых покрывал и краткое ругательство, вырвавшееся у переоценившего свои силы человека. Эмма открыла глаза – комнату заливал солнечный свет. Тело у нее затекло, потому что последние несколько часов она провела, свернувшись клубочком в большом кресле.
   Эдисон сидел на краю постели, изучая Эмму уже привычным ей загадочным взглядом. Он осторожно прижимал ладонь к повязке на ребрах, но цвет лица у него был нормальный, глаза ясные и, как всегда, внимательные. Он был обнажен по пояс. Вокруг его бедер была обернута простыня.
   Эмма смутилась. К ее неудовольствию, щеки у нее запылали.
   – Как вы себя чувствуете, сэр?
   – Болит. – Стоукс слабо улыбнулся. – А в остальном вполне сносно, благодарю вас.
   – Великолепно. – Резко оттолкнувшись, Эмма встала и поморщилась, разминая затекшие ноги. – Я позвоню, чтобы принесли чай и тосты.
   – Вы так и сидели в кресле с тех пор, как мы вернулись домой на рассвете?
   Девушка с беспокойством посмотрела в зеркало и застонала, увидев измятое платье и растрепанные волосы.
   – По-моему, это и так очевидно.
   – Я знаю, что заставил вас пообещать быть здесь, когда я проснусь, но не имел в виду, что вам обязательно надо спать в кресле. Мне вполне хватило бы, если б вы находились где-то в доме.
   Эмма открыла рот, но не нашла, что сказать.
   – Чай и тосты, – вымолвила она через секунду. – Думаю, вы голодны.
   Эдисон смотрел ей в глаза, не отводя взгляда.
   – Прошлой ночью у меня не было галлюцинаций, Эмма. И я ничего не забыл. Вы пообещали выйти за меня замуж.
   – Почему? – спросила она напрямик. Впервые он казался сбитым с толку.
   – Почему?
   – Да, почему? – Девушка всплеснула руками и принялась ходить взад-вперед перед кроватью. – Вам хорошо говорить, что вы хотите на мне жениться, но вы должны понимать, что я имею право знать, почему вы этого хотите.
   – А!..
   – Потому что вы обязаны это сделать? – Эмма сердито на него уставилась. – Если это так, то, уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Спасибо вернувшейся «Золотой орхидее», у меня больше нет финансовых затруднений.
   – Да, нет, – согласился Стоукс.
   – И меня больше не волнует моя репутация, потому что я не собираюсь входить в общество. Леди Эксбридж любезно согласилась покровительствовать моей сестре Дафне на время сезона. Но сама я останусь в тени, и все забудут о моем существовании.
   – Моя бабка заверила вас, что такие пустячные поступки, как убийство и помолвка, можно аккуратно замести под ковер, да?
   – Да. – Эмма остановилась в дальнем конце комнаты. – Поэтому вам не обязательно жениться на мне из чувства долга.
   – Что ж, это несколько упрощает дело.
   – Что вы хотите сказать? Эдисон улыбнулся:
   – Как видно, для женитьбы у меня остается только одна причина.
   – Если вы думаете убедить меня, что нуждаетесь в доходах с моей единственной акции в «Золотой орхидее», сэр, поберегите красноречие. Какие бы деньги я ни выручила, для человека с таким богатством, как у вас, это капля в море.
   – Я вас люблю!..
   Девушка вытаращила на него глаза:
   – Эдисон!
   – И искренне надеюсь, что это чувство взаимно.
   – Эдисон…
   – Как раз перед тем, как заснуть, клянусь, я слышал, как вы сказали, что любите меня. – Он помолчал. – Или у меня все же были галлюцинации?
   – Нет! – Эмма бросилась к нему. – Нет, не было. Она обняла его изо всех сил:
   – Эдисон, я так люблю тебя, что мне больно… Стоукс резко втянул воздух.
   – Да, – согласился он, – мне тоже.
   – Боже мой, твоя рана! – Эмма отпустила его и, спотыкаясь, отступила. – Прости…
   Он усмехнулся:
   – Ничего. Это того стоило. Теперь мне не придется писать тебе эти проклятые рекомендации!