Ласвиц Курд. На двух планетах

   XXII
   РЕШЕНИЕ ИСМЫ
   Как раз к этому времени резкие звонки разбудили Исму Торм. Принесли телеграмму. Сердце у нее замирало от волнения, когда она прочла:
   "Гаммерфест, 9-го сентября.
   "Почтовый голубь "Воздушный шар Полюс" принес следующее известие:
   "Фрау Исме Торм. Фридау. Германия. 21-го августа, 2 часа 30 минут пополудни по средне-европейскому времени.
   "Неведомой силой шар уносило ввысь. Я потерял сознание. Очнулся, когда шар быстро падал на плотный слой облаков. Гондола опрокинулась. Шар возможно было спасти только крайним уменьшением веса. Грунте и Зальтнер без сознания, перенести их было невозможно. Я покинул шар на парашюте, захватив с собою почтовых голубей. Медленно падал сквозь облака. Меня относило от полюса в неизвестном направлении; удалось спастись на суше. Открыл следы кочующих эскимосов и нашел их стоянку. Пробираюсь вместе с ними к югу. У меня еще два голубя. Надеюсь на благополучное возвращение. Не беспокойся. Я невредим и бодр.
   Торм".
   Она ухватилась за последние слова: "надеюсь на благополучное возвращение. Не беспокойся. Я невредим и бодр". Но где?.. Где же он? По ту сторону неприступных морей и ледяных пустынь, накануне наступления полярной ночи, один, предоставленный милосердию нескольких жалких эскимосов! Шар погиб, все гордые надежды экспедиции рухнули! Как мог он вернуться домой - и когда?
   И она, она сама ободряла его, уговаривала, когда он колебался, боясь оставить ее одну! Разве в этом несчастий нет и ее вины? Не слишком ли она доверилась другу, который, казалось, был так убежден в удаче? Ужас охватил ее. Час спустя она уже стояла у высокой чугунной решетки палисадника перед домом Элля. На ее звонок вышел привратник.
   - Можно ли видеть господина доктора? - спросила она. Старик снял фуражку и смущенно почесал затылок:
   - Так, так, это вы, госпожа докторша? Гм! Ладно уже пойду спрошу. А вы пока что входите. Ну, да, конечно... Гм!
   - Скажите, что мне немедленно нужно переговорить с господином доктором; получены важные известия.
   Старик поплелся к дому, шаркая туфлями.
   Элль советовался с Гранте, в каких выражениях уведомить фрау Торм о постигшем ее несчастии, когда ему доложили об ее приходе.
   Он вскочил и отбросил перо в сторону.
   - Сейчас же проводите барыню в библиотеку.
   - Госпожа докторша велела сказать, что есть важные известия.
   С этими словами привратник удалился.
   - Она получила известия! - бледнея, воскликнул Элль. И сама пришла в такой ранний час! Откуда же она могла узнать?
   Он выскочил из комнаты. У двери библиотеки он остановился. Ему надо было собраться с мыслями. Потом, овладев собой, уже совершенно спокойный, он вошел в библиотеку. Его лицо было бледно и хранило следы бессонной ночи.
   Исма стояла посреди комнаты, опираясь рукой на стол, заваленный развернутыми картами и таблицами. Она хотела что-то сказать, но не находила слов.
   - Исма, - сказал он, - вы уже... что вы знаете?
   Она разразилась рыданиями. Он быстро подошел к ней. Она снова склонилась к нему на плечо. Он подвел ее к дивану.
   - Успокойтесь, мой милый друг, успокойтесь!
   - Я не знаю, что делать, - сквозь слезы сказала она. Они протянула ему скомканную телеграмму.
   Элль прочел.
   Глубокий вздох вырвался у него из груди.
   - Слава богу! - от всего сердца воскликнул он. Исма отпрянула от него. Она метнула на него взгляд, полный вражды. Потом, вдруг, глаза, ее стали безжизненными, колени ее подкашивались.
   - Что с вами, Исма?
   - Я... я... - сказала она, прижимая руку к сердцу, - я вас, вероятно, не совсем поняла... или... или... разве вы не сказали?...
   - Слава богу, - сказал я, - потому что ваш муж спасен.
   - Спасен?
   - Да, ведь это же здесь сказано.
   - Спасен?
   - Это известие более позднее, чем то, которое получил я, оно исходит непосредственно от Торма... Сегодня ночью Грунте сообщил мне, что шар потерпел крушение, и ваш муж исчез и думая, что он погиб, и не знал, как, я вам, Исма, об этом... Но что с вами?
   - Исма схватила его руки.
   - О, простите, простите меня, Элль!..
   Он с удивлением поглядел на нее.
   - Вы считаете, что он спасен? - воскликнула она, и кровь прихлынула к ее лицу. - Там, в вечных льдах, в полярной ночи? Как может он спастись?
   - Раз уже он на парашюте благополучно спустился на Землю и находится под защитой эскимосов, то ему не угрожает никакой непосредственной опасности.
   - А зима?
   - Если эскимосы выдерживают тамошнюю зиму, то и вашему мужу удастся сладить с нею. Видите ли... - Элль погладил ее по руке и попытался улыбнуться. - Простите меня, но эта телеграмма, принесшая вам только горе, для меня была вестью о спасении. Все сведения Грунте и Зальтнера о вашем муже ограничиваются тем, что, когда они пришли в себя, его в гондоле уже не было. Парашют был найден в море, и никаких следов Торма не обнаружено.
   Исма положила ему руку на плечо.
   - Простите меня, дорогой друг, - с чувством сказала она. - Расскажите же мне обо всем. Я и сама вижу, что я слишком малодушна. - Она села против него.
   - Слушайте, - сказал он. - То, что вы сейчас узнаете, покажется вам невероятным, но вы собственными глазами убедитесь, что это правда. Грунте здесь, а Зальтнер на пути к Марсу. В моем саду, на лужайке, лежит марсианский воздушный корабль. На этом корабле мой дядя Илль, брат моего отца, доставил сюда Грунте. Путешествие на полюс длится шесть часов.
   - Ради бога, Элль! Замолчите! - отпрянув и умоляюще сложив руки, воскликнула Исма. В ее глазах отразился ужас. Она боялась за его рассудок. Быть может, Элль сошел с ума, и теперь его навязчивая идея прорвалась в этом безумном бреде.
   Он встал и направился к двери. Исма сидела в полной беспомощности, но это длилось всего лишь мгновение; потом она вскочила.
   В комнату в сопровождении Элля вошел Грунте. Он чопорно поклонился ей. Йена смотрела на него широко раскрытыми глазами, как на привидение.
   - Прочтите эту телеграмму, - обратился Элль к Грунте: - фрау Торм получила ее сегодня поутру.
   Грунте прочел, вторично посмотрел на дату отправления и потом сказал:
   - При существующих обстоятельствах это известие нужно считать весьма благоприятным.
   - А теперь прошу вас, Грунте, - воскликнул Элль, - сделайте мне одолжение, расскажите фрау Торм обо всем, что случилось с вами. Пойдите сюда, давайте сядем.
   Грунте изложил все со свойственной ему краткостью и даже сухостью. В его рассказе не было места преувеличениям, предположениям, субъективным суждениям, все было ясно, как математическое доказательство.
   Исма слушала, затаив дыхание. Она не сводила глаз с Элля. Ее охватило чувство, похожее на благоговение.
   - И вот, так как я здесь, - закончил свой рассказ Грунте, - я должен, не теряя ни минуты, приготовить доклад. Нам нужно приложить все старания к тому, чтобы доказать то, чему никто не захочет поверить. Поэтому, я надеюсь, что вы простите меня, если я сейчас покину вас. Можете ли вы уделить мне еще минуту? - добавил он, обращаясь к Эллю.
   Он поклонился Исме, и направился было к двери, но тут Исма вскочила и вплотную подошла к нему. Он остановился, упрямо сжав губы.
   - Так, значит, это правда? - спросила она. - Воздушный корабль еще лежит там, в саду?
   - Конечно.
   - И через шесть часов можно быть на северном полюсе?
   Грунте утвердительно кивнул головой,
   - Я сам сегодня утром всего лишь за один час успел проехать в Вену и обратно, - добавил Элль.
   - Благодарю вас, - произнесла Исма, возвращаясь на свое место.
   - Простите, я покину вас на минуту; я сейчас вернусь, - следуя за Грунте, сказал Элль.
   Она молча кивнула ему. Ее мысли были заняты воздушным кораблем. Через шесть часов можно быть на северном полюсе! Шесть часов, всего лишь, - ровно столько, сколько идет курьерский поезд до Берлина! Да ведь это почти как увеселительная поездка. Всего лишь шестичасовой переезд отделял ее от Гуго... Если бы счастье улыбнулось ей, если бы корабль выбрал правильный путь, то можно было бы заметить Торма, захватить его с собой и привезти обратно, - он еще сегодня мог бы вернуться во Фридау...
   Но нет, их разделяют ледяные пустыни, недоступные, неисследованные никем моря... Там, в жалкой снеговой хижине, окруженный опасностями ужасной зимы, проводит он месяц за месяцем, без света, без дела, горюя в вечной ночи, тоскуя по милой родине.. Исма заломила руки и заметалась по комнате. За закрытой дверью ей чудился его голос. Она взглянула на часы, и неотвязная мысль твердила ей: всего лишь шесть часов! Через шесть часов все может решиться!..
   Страшным усилием воли она подавила, наконец, волнение, села и постаралась спокойно обдумать свое решение.
   Да, это единственный правильный исход. Так должно быть!
   Исма встала и направилась к двери; но тут в комнату вошел Элль.
   При виде ее он смутился. Печаль и страх, омрачавшие ее лицо, исчезли. Она стояла перед ним, выпрямившись во весь рост. Ее темносиние глаза сияли той искренностью чувств, которая всегда так увлекала его. На ее губах играла едва заметная улыбка.
   - Элль, - сказала она, - сделаете ли вы то, о чем я вас попрошу?
   - Все что вы захотите!
   - Попросите вашего дядю, чтобы он отвез меня на своем корабле на полюс и доставил меня обратно, когда мы найдем Гуго... Да, да, я найду его, только бы ваш дядя согласился мне помочь... О, не отказывайте мне!
   Она схватила его за руки и умоляюще смотрела на него. На глазах ее выступили слезы.
   И... поедемте вместе со мною! - добавила она.
   Элль расстерялся. Этого он не ожидал.
   - О, Исма, Исма! - наконец, воскликнул он, - чего вы требуете? Это путешествие - не для вас. Нумэ сами будут искать, они уже ищут, а чего не найдут нумэ, того и вам не удастся найти.
   - Я найду его. Глаза жены зорче чужих глаз. Я буду смотреть туда, куда другие и не взглянут. Подумайте только: шесть часов, это так близко; а я должна оставаться здесь, ничего не предпринимать - нет, я не вынесу этой мысли!.
   - Прошу вас, Исма, войдите в мое положение. Я не имею права, я не могу теперь уехать отсюда. Теперь наступила пора подготовить людей к посещению марсиан. Ведь я ждал этого столько лет, а это к чему нибудь да обязывает...
   - Я хочу, - мрачно сказала Исма, - я хочу к своему мужу.
   Элль застонал. Он видел, с какой решительностью она направилась к двери. Она еще раз обернулась к нему. Лицо ее выражало глубокую печаль.
   - Останьтесь, Исма, - воскликнул он. - Я привезу вам Гуго, если это только во власти людей и нумэ.
   - Возьмите меня с собой!
   - Пойдемте к Иллю. Все зависит от его решения.
   Элль привел Исму к своему дяде. Ей вряд ли бы удалось добиться согласия Илля, если бы Элль не отстаивал ее просьбу, как свою собственную. Переговоры велись через Элля, так как Илль не знал немецкого языка. Илль отнесся к Исме с живейшим участием и обещал, что поиски возобновятся тотчас после его возвращения, и расследование арктической области, на воздушном корабле, продлится вплоть до наступления полярной ночи. Это и ранее входило в его планы, но в первую очередь нужно было доставить сюда Грунте и разыскать Элля. Впрочем, Торма и теперь уже разыскивают, потому что в распоряжении марсиан, кроме корабля, есть небольшая воздушная лодка, непригодная для дальних путешествий. Поэтому он не видит надобности в том, чтобы Элль, а тем более Исма сопровождали его, для этой цели, на полюс. Да, к тому же, Эллю теперь безусловно необходимо быть в Германии, чтобы поддержать Грунте при обнародовании результатов экспедиции. Во всяком случае советы Элля могут понадобиться правительству.
   Элль охотно согласился с этим, - это вполне совпадало с его мнением. Он сказал, что хотел только исполнить горячее желание фрау Торм. Тут сама Исма в трогательных выражениях изложила свою просьбу. Элль, который только теперь услышал и вполне понял, что побуждает Исму к этой поездке, почувствовал себя побежденным. Теперь он с особенной настойчивостью стал поддерживать Исму и сам во что бы то ни стало хотел следовать за нею. Он стал доказывать, что эта поездка вполне совместима с его долгом по отношению к марсианам, потому что она займет не более десяти дней. Ведь, все равно, марсиане до своего отъезда на Марс доставят его и Исму домой, независимо от того, найдут ли они Торма, или нет.
   В эти дни его присутствие здесь не обязательно, тем более, что должно пройти некоторое время прежде, чем утихнет первое волнение, вызванное появлением марсиан, и прежде, чем правительства смогут прийти к серьезным решениям. До тех пор он уже успеет вернуться, а пока Грунте один, без его помощи, сможет давать все нужные сведения. В сущности, весь вопрос сводится к тому, чтобы марсиане взяли на себя труд вторично совершить полет с полюса во Фридау и обратно, а на это потребуется всего только двенадцать часов.
   Все это было высказано Эллем с большим жаром; Илль только изредка возражал ему. Исма терпеливо вслушивалась в их разговор, хотя и не понимала ни одного слова. Сердце ее сжималось, когда в глазах Илля ей чудился отказ.
   Илль, ласково заглянув в глаза племяннику, сказал:
   - Ты любишь эту женщину?
   Элль молчал.
   - И ты настаиваешь на поездке и хочешь сопровождать ее, чтобы вернуть ей мужа?
   - Да.
   - Значит, ее желание является вместе с тем и твоим желанием?
   Вполне.
   - Мне не хотелось бы отказывать тебе в твоей первой просьбе. Но есть еще затруднения принципиального характера. Предположим, что твое кратковременное отсутствие действительно не имело бы особого значения; но возможно, что какой-нибудь несчастный случай помешает нам вернуться сюда, и тогда твое отсутствие может затянуться на всю зиму. Таким образом мы берем на себя огромную ответственность. Ведь мы рискуем слишком большой ставкой: дело касается соглашения между обеими планетами.
   - Я это знаю. Эта мысль заставила меня сначала воспротивиться желанию фрау Торм и вызвала разлад в моей душе. Но именно потому, что мы не всеведущи, мы не имеем права принимать в расчет непредвиденных обстоятельств. Мало ли что может случиться, - я могу умереть завтра же, не выходя из своей комнаты! Я решился на отъезд ради Исмы. За то, что из этого выйдет, я отвечаю перед своей совестью. В том, что я действую совершенно бескорыстно, ты сомневаться не можешь.
   Илль улыбнулся.
   - Итак, я могу предложить вам следующее. Самое большее, что я могу сделать, это - позволить тебе не сопровождать меня в Рим, Париж и Лондон. Я же сокращу мое пребывание в Европе и прямо из Петербурга, не возвращаясь сюда, - отправлюсь на север. Значит, если вы желаете ехать, то... Какое у нас сегодня число по вашему календарю?
   - Девятое сентября.
   - Отлично, так приготовьтесь к тому, чтобы выехать одиннадцатого сентября.
   Элль подскочил от радости. Он поблагодарил Илля и весело сказал Исме:
   - Мы едем. Но уже после завтра вы должны быть готовы к отъезду. - И тут же, сразу сделавшись серьезным, он добавил: - Быть может, вы все-таки откажетесь от своего намерения? Вы можете быть уверены, что марсиане сделают все, чтобы разыскать Гуго. Останьтесь, Исма!
   Одно мгновенье Исма стояла в нерешительности, она оглядела каюту, в которой они сидели.
   Илль повернул какую-то рукоятку, и с обеих сторон каюты открылись двери.
   - Здесь есть еще две каюты. Каждая расчитана на одного пассажира. Вам здесь будет немного тесно, но, в общем, вполне удобно. Вы, само собою разумеется, мои гости, - сказал он, обращаясь к Эллю.
   Исма не поняла его слов, но поняла его движение. Она робко протянула ему руку и сказала:
   - Ото всего сердца благодарю вас.
   Потом она повернулась к Эллю и устремила на него взгляд, перед которым он не мог устоять.
   - О, не сердитесь на меня, мои милый, верный друг... Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня сегодня. Я не могу остаться, - я должна ехать. И я так благодарна вам, что вы хотите ехать со мною, потому что быть одной среди чужих... Меня все пугает здесь. И никто не понимает меня... Но с вами... о, Элль! Я знаю, какую жертву вы приносите ради меня и знаю, что я не достойна ее.
   Со слезами на глазах она протянула к нему руки.
   - Итак, после завтра!
   Элль помог Исме сойти с корабля. Она дрожала, опираясь на его руку.
   - Вы слишком рассчитываете на свои силы, мои милый друг
   - Нет, нет, - сказала она, - я знаю, что в моих силах. На меня так подействовало уменьшенное давление внутри корабля, но я к этому привыкну. Вот уже мне и лучше на воздухе.
   - Илль наверное сможет устроить так, чтобы вам не приходилось постоянно быть в этих неправильных условиях.
   - Все это не важно. А теперь мне надо поспешить домой. Подумайте только, сколько у меня теперь будет дела! - со слабой улыбкой сказала она.
   - Погодите, я пошлю за извозчиком.
   - Нет, это займет слишком много времени. Не можете ли вы выпустить меня здесь, через эту калитку. Это сократит мне дорогу.
   - Разумеется. Ключ у меня.
   Элль отпер калитку. Исма опустила вуаль, еще раз крепко пожала ему руку и быстро направилась к городу.
   Элль вернулся к Грунте.
   XXIII
   СВЕТОВАЯ ТЕЛЕГРАММА
   Подготовив первый отчет, Грунте отправился в министерство, чтобы заявить о своем возвращении во Фридау и заверить представленные им документы. Оттуда он пошел на телеграф и отправил телеграммы. Чиновники удивленно глазели на него. Несколько фридауцев встретили его по дороге и пытались выведать что-нибудь, но он упорно отмалчивался, и ему удалось, неслишком обращая на себя внимание, вернуться в обсерваторию. По городу в это время разносились слухи о возвращении экспедиции, и из уст в уста передавались чудесные басни о жителях Марса. К вечеру все газеты не только в Германии, но и во всей Европе, выпустили экстренные приложения: "Новости о северном полюсе"! "Жители Марса на Земле"! "Шесть, часов езды до северного полюса"! Так выкрикивали на улицах. Листки раскупались на расхват.
   Выручка была так велика, что ее хватило бы на снаряжение новой полярной экспедиции.
   На первом месте была помещена телеграмма Торма к Исме, затем следовал сжатый отчет о дальнейшей судьбе экспедиции, а также краткие сведения о марсианах и о возвращении Грунте.
   Все это подтверждалось справкой Элля, свидетельствующей о возвращении Грунте, и, наконец, удостоверением министерства во Фридау о том, что Грунте, действительно, собственноручно предъявил упомянутые в отчете документы и вещи. Одно только замалчивалось, а именно то, что воздушный корабль все еще находится во Фридау. Но зато мимоходом упоминалось о происхождении Элля, потому что это сообщение могло до известной степени помочь людям свыкнуться с непостижимым.
   Подробный письменный отчет был отправлен государственному канцлеру еще утром.
   К вечеру пришла телеграмма, согласно которой Грунте и Эллю предлагалось безотлагательно со всеми вещественными доказательствами отправиться в Берлин.
   Его величество пожелало немедленного доклада. Час спустя Грунте получил от императора поздравительную телеграмму, а фрау Торм милостивейшее выражение сочувствия, при чем высказывалась надежда на благополучное возвращение ее мужа.
   С момента выпуска экстренных газет, обсерватория Элла осаждалась посетителями. Телефон звонил без устали, не умолкал звонок у входной двери, на столе разрастался ворох телепоздравлений и запросов. Так как это можно было предвидеть, Элль заранее попросил нескольких друзей помочь ему в этот день; они разбирали поступающие телеграммы и принимали посетителей. Элль и Грунте не показывались. Оба были заняты приготовлениями к отъезду. Грунте предстояло отправиться в Берлин одному, и это было ему не особенно приятно. Элль пересылал с ним рукописи своих книг. Берлинский издатель уже успел по телеграфу предложить Эллю высокую цену за все, что было написано им о марсианах. Элль потребовал вдесятеро больше, и издатель тотчас согласился на его условия, так как знал, что лондонские издатели заплатили бы в двадцать раз дороже. Элль предназначал гонорар участникам экспедиции.
   На следующее утро, вскоре после того, как отбыл никем не замеченный марсианский воздушный корабль, Грунте с ранним поездом выехал в Берлин. Поток запросов, осаждающий Элля, разрастался. Теперь явились и иногородние посетители и некоторых из них нужно было принять. Перед оградой обсерватории с утра до ночи толпились любопытные и заглядывали во двор, точно там можно было что-нибудь увидеть.
   Под вечер Элль вышел через калитку своего сада и отправился к Исме, чтобы спросить ее, не может ли он чем-нибудь быть ей полезен. Исма поблагодарила его.
   - Ведь это такое короткое путешествие! - сказала она, уныло улыбаясь.
   Условлено было, что завтра рано утром она будет у садовой калитки.
   В новом экстренном выпуске газет появилось уже описание приема, оказанного Грунте государственным канцлером. Явная выдумка берлинского корреспондента. Кроме того, телеграммы из Рима, Флоренции, метеорологической станции Монблана, из Парижа и Лондона извещали о появлении нового воздушного корабля.
   Воздушный корабль был замечен прежде всего в Риме; там он показался в семь часов утра; сначала пронесся вокруг города, потом стал летать над самим городом в различных направлениях. Через час он исчез из виду и в это же утро был замечен в других италианских городах. В одиннадцать часов он пролетел так близко над вершиной Монблана, что туристы могли видеть экипаж корабля.
   В Париже и Лондоне знали об этом из экстренных выпусков газет, и с напряженным вниманием ожидали появления корабля. По Парижу тотчас пронесся слух, что этот воздушный корабль - прусское изобретение, предназначенное специально для обследования парижских крепостей.
   Действительно, в три часа дня, на горизонте появился воздушный корабль и стал плавно кружить над укреплениями юго-восточной части города. Поднялась тревога; в знак предостережения был дан выстрел. После этого корабль поднялся немного выше и облетел на этот раз всю цепь укреплений, держась внутренней стороны города; таким образом было невозможно обстреливать корабль, не подвергая город опасности. В пять часов он исчез в вышине и полчаса спустя появился над Лондоном. Он пересек Темзу у Гринвича, потом описал широкий полукруг над северной частью города, пролетев над Гайд Парком, снова повернул к востоку и стал лавировать над морем крыш. На всех площадях теснились толпы народа. Махали платками, кричали ура. Воздушного гостя приветствовали орудийными залпами, и корабли на реке подняли флаги. Но воздушный корабль не обращал на это никакого внимания.
   Как только солнце склонилось к западу, он свернул крылья и взвился в поднебесье так высоко, что совершенно скрылся из виду, и нельзя было определить, куда он направил свой путь.
   В десять часов вечера темное тело медленно спустилось в сад фридаунской обсерватории.
   Было около трех часов ночи, когда Элль проснулся оттого, что солнце ярко светило в его обращенную к свету спальню. Он в замешательстве вскочил с постели, но не успел еще дойти до окна, как свет исчез. Ночь озарялась лишь тусклым сиянием восходящей луны. Но вдруг отдаленный угол ландшафта снова загорелся солнечным светом, и это световое пятно перемещалось, перебегая по прямой линии с севера к югу, пока не остановилось в саду обсерватории, немного западное дома. Световая полоса, ярко выделяющаяся в воздухе, была наклонена к Земле под углом приблизительно в двадцать четыре градуса и направлена прямо на север. А так как, Элль знал, что высота кольцевой станции марсиан по отношению к его обсерватории равняется двадцати трем градусам и пятидесяти шести минутам, он сразу понял, что эта световая полоса - сноп лучей гигантского рефлектора, которым марсиане с кольцевой станции обыскивают местность. Поэтому Элль поспешно оделся и отправился в сад к воздушному кораблю.
   Элль заметил, что корабль переменил место. Теперь он лежал на южной стороне просторной лужайки, откуда вид на север был более открыт, так как деревья, растущие на северной стороне, были видны отсюда под углом меньше чем в двадцать четыре градуса. Когда Элль приблизился к лужайке, он был ослеплен ярким светом, заливавшим корабль и деревья на южной ее стороне. Но свет исчез прежде, чем он успел дойти до корабля.
   Илль был занят установкой какого-то прибора, совершенно незнакомого Эллю.
   - Прости, что я мешаю тебе, - сказал Элль, - но мне показалось, что сюда сигнализируют с внешней станции.
   - Так оно и есть, - ответил Илль, - теперь они нас разыскали. Там, наверное, случилось что-то очень важное. Сядь сюда и вооружись терпением. Сейчас можно будет уже начать беседу. Оптическая связь установлена, и теперь для того, чтобы телефонировать, мы должны будем применить невидимые волны большой длины.
   Элль с удивлением переспросил:
   - Телефонировать? Ты хочешь разговаривать с кольцевой станцией?
   - Да, - сказал Илль, - при помощи лучей, но для этого нужно, чтобы здесь была полная тишина.
   Элль отошел в сторону и тихонько сел. У него блеснула надежда - не нашли ли они Торма?
   Илль приложил ухо к аппарату. Элль ничего не слышал, не мог уловить даже того, что говорил Илль - так тих был этот телефонный разговор.
   Так прошло около получаса.
   Потом Илль обернулся к своему племяннику.
   - Мы, по возможности, должны ускорить наш отъезд, - сказал он. - Мое присутствие срочно требуется на острове, может понадобится наша помощь,
   - Что случилось? Нет ли известий о Торме?
   - Пока еще нет. Я уже говорил тебе, что мы собирались пустить в ход еще одну небольшую воздушную лодку. Так оно и было. Для нее достаточно экипажа из четырех лиц, но ее предельная скорость вдвое меньше скорости нашего корабля. Однако, как я только что узнал, эта лодка оказалась вполне приспособленной для передвижения в полярной области. На этой лодке, после трехчасового полета, удалось достигнуть 80 широты. На этом летательном аппарате и были предприняты розыски Торма. И тут-то случилось одно неприятное происшествие, из-за которого я теперь должен срочно вернуться на полюс.