Ли Эйна. Любовные хроники: Люк Маккензи

   Люк ждал…
   Поглощенная своими переживаниями. Хани не замечала громких аплодисментов и свиста. С небес на землю ее вернул Поуп О'Леари — старик потянул девушку за руку, и она спрыгнула со стойки, но, едва коснувшись пола ногами, Хани, не оборачиваясь, бросилась наверх в свою комнату. Поставив гитару в угол, она стала дрожащими пальцами вытаскивать из волос черное перо.
   В зеркале Хани увидела, как дверь за ее спиной медленно отворилась. Люк Маккензи вошел в комнату, закрыл за собой дверь и небрежно прислонился к ней.
   — Вы заблудились, шериф? Комната Лили в другом месте.
   — Что ты здесь делаешь? — спросил он.
   — Как это что? — переспросила девушка. — Я тут работаю — пою и играю в покер. — Чтобы хоть чем-нибудь занять руки, девушка принялась поспешно причесываться, глядя на себя в зеркало.
   — А почему именно здесь?
   — Мне нравится здешняя обстановка. Знаешь, я проверяю все салуны подряд: хочу узнать о них побольше, перед тем как открыть собственный, — легкомысленным тоном заявила она.
   — Что-то мне не верится, — проговорил Маккензи.
   Услышав, как в замке поворачивается ключ, Хани отложила щетку и обернулась.
   — Скажи мне, Хани, почему ты вернулась? По-моему, тебе все-таки не давала покоя мысль о том, что мы не закончили одно важное дельце, не так ли?
   Голос его оставался спокойным, но в намерениях шерифа сомневаться не приходилось: сняв с себя ремень с кобурой, он повесил его на крючок. Попятившись, девушка прошептала:
   — А как ты думаешь, почему я вернулась? — Она не могла скрыть охватившее ее возбуждение.
   Не сводя с нее глаз, Люк в два шага пересек комнату, близко подойдя к Хани и обдав ее жаром своего тела и знакомым запахом, который сводил ее с ума. Его рука обхватила талию девушки, и он крепко прижал ее к самому своему естеству.
   — Кажется, между нами все ясно, мисс Хани, — хрипло проговорил он.
   — Но если так, Маккензи, то чего же мы ждем? — вымолвила девушка, срывая с него шляпу.
   Его губы с жадностью впились в ее рот. Желание, которое так долго теплилось в их телах, рвалось наружу, заставляя их все теснее прижиматься друг к другу. Язык Люка проскользнул в теплую сладость ее рта, а руки лихорадочно ласкали нежные изгибы ее тела. Хани прижалась спиной к стене, она едва дышала, сердце ее бешено колотилось, все внутри горело. Маккензи стянул с Хани платье и белье и быстро скинул с себя рубашку. Не сводя горящих глаз с ее нагого, дрожащего тела, Люк принялся ласкать самое сокровенное место девушки, а затем, чуть раздвинув ей ноги и приподняв ее, быстрым толчком вошел в ее влажное, теплое лоно. Страсть с такой силой жгла их тела, что времени на нежные ласки не осталось — их короткое соитие завершилось бурным взрывом, сопровождаемым громкими стонами Хани и глухим рычанием Люка…
   Придя в себя, Хани вдруг с удивлением почувствовала, что стоит босыми ногами на полу. Открыв глаза, она встретила на себе взгляд Маккензи.
   — Мы давно хотели этого, сойка, — вымолвил он.
   Затуманенным взором наблюдала она, как Люк принялся стягивать с себя сапоги. Чувствуя, что сердце все еще бешено колотится у нее в груди, Хани направилась к туалетному столику, забыв о своей наготе.
   Она почувствовала, что он стоит рядом еще прежде, чем Люк прижал ее к себе. Он успел раздеться, и Хани прильнула к нему, всем телом ощущая тепло и силу его плоти. Подняв вверх руки, она обхватила его шею, откинув голову ему на плечо. Люк принялся нежно ласкать ее груди. Когда он прижал свою большую ладонь к ее животу, девушка застонала от наслаждения. Люк поднял ее на руки и понес на постель. Вытянувшись рядом с ней, Маккензи наклонился и провел языком между ее грудями, а затем стал обводить их сужающимися кругами. Хани вцепилась пальцами в простыню.
   — Ох, Люк, пощади… — хрипло шептала она. Когда его язык коснулся ее соска, она выгнулась дугой. Приподняв голову, она встретилась с его взглядом.
   — Я так давно хотел тебя, сойка. Уж не надеялся, что когда-нибудь это случится.
   Хани открыла было рот, чтобы ответить ему, но Люк зажал ее губы горячим поцелуем. Голова ее пошла кругом, она хотела, чтобы он взял ее немедленно, чтобы прекратил эту сладкую пытку.
   Когда Люк принялся осыпать поцелуями ее шею и плечи, девушка взмолилась:
   — Люк, пожалуйста…
   Маккензи приподнялся на руках и внимательно посмотрел на нее.
   — Нет, только не останавливайся! Прошу тебя, не останавливайся! — воскликнула она, схватив его за плечи. — Я хочу тебя! Я так хочу тебя, Люк!
   Маккензи перехватил ее руки, закинул их за голову девушки и прижался к ней всем своим мускулистым телом. Хани ритмично задвигалась под ним, желая получить как можно больше удовольствия от его объятий. Курчавая поросль, покрывавшая его тело, приятно щекотала нежную кожу девушки, вздрагивающей от наслаждения.
   — Я мечтал об этом с того самого мгновения, когда ты вошла в номер отеля в Сакраменто. На тебе еще было то чертово белое платье, — прошептал Люк прямо в губы Хани.
   — Я тоже, — отозвалась девушка.
   Когда Маккензи принялся сосать ее грудь, Хани не сдержала хриплого, сдавленного стона. А затем, собрав все свои силы, девушка уперлась руками в грудь Люка и перекатилась сначала на бок, а потом взобралась на Маккензи верхом, теперь у нее было больше свободы. Хани наклонилась и взяла в рот отвердевший сосок Люка.
   — Как хорошо, сойка, как хорошо, — стонал он, стискивая ее ягодицы. Грудь его тяжело вздымалась.
   Хани подняла голову и стала медленно приподниматься и опускаться, пока не почувствовала, как он взорвался внутри нее, снова и снова выкрикивая ее имя. И тогда, забыв обо всем на свете, Хани сама отдалась безумной силе пылавшего в ней экстаза…
   Придя в себя, Хани скатилась на кровать и набросила простыню. Люк молча встал и начал одеваться, а девушка внимательно наблюдала за ним. Как ни странно, но после случившегося она почувствовала, что ее любовь к нему стала еще сильнее.
   Застегнув ремень, Люк посмотрел на Хани и подошел к кровати.
   — Что ж, теперь между нами все ясно. Мы свободны, и нас не связывает незаконченное дельце, не так ли, шериф? — проговорила она.
   Маккензи не поверил своим ушам:
   — Ты хочешь сказать, что уедешь из города?
   — Нет, этого делать я не собираюсь. Я же сказала тебе, что нанялась сюда на работу.
   Шериф отпер замок и, обернувшись к ней, сказал:
   — Тогда я еще вернусь.
   Хани не понравился его тон:
   — А с чего ты взял, что я приглашаю тебя вернуться?
   — Зачем бросать игру, если она становится все интереснее? — нахлобучив шляпу, спросил Маккензи.
   Едва дверь за ним закрылась, Хани вскочила с кровати и заперлась на замок. Прильнув к двери, она прислушалась, вспоминая, как им было хорошо вдвоем. «Теперь-то он уж точно не сомневается, — думала она, — что я больше не смогу ему отказать».
   Но, несмотря на мрачные мысли, девушка надеялась, что Люк Маккензи сдержит свое обещание и вернется.

Глава 23

   Проснувшись на следующее утро, Хани сладко потянулась, вспоминая близость с Люком. Еще ни разу она с такой страстью не отдавалась мужчине. Впрочем, Люк Маккензи и не принял бы ничего другого. Думая об атом, девушка залилась краской.
   Одевшись, Хани решила зайти к Синтии, по которой уже успела соскучиться.
   Проходя мимо дома шерифа, девушка не удержалась и украдкой покосилась на него. К ее удивлению, Джош сидел на верхней ступеньке, уткнув голову в колени. Рядом, по обыкновению, лежал Амиго.
   Хани остановилась.
   — Эй, дружок, что случилось? — ласково обратилась она к ребенку. — У вас обоих такой вид, словно вы оба только что потеряли лучшего друга.
   — Можно мы с Амиго будем жить у тебя? — попросил Джош. — Фрау Фрик мы не нравимся.
   — Фрау Фрик? — недоуменно переспросила Хани. — Ах да, ты говоришь о миссис Фрик, как я сразу не догадалась!
   Мальчуган только покачал головой:
   — Она велела называть ее именно фрау Фрик, а не миссис Фрик.
   — Папу она тоже попросила так называть ее? — удивилась девушка. Джош кивнул.
   — И еще она не позволяет Амиго заходить в дом, — добавил он.
   — Господи! Но почему?
   — Потому что она не любит собак, ну как можно не любить Амиго, Хани? Он не сделал ей ничего плохого, вот только разок погнался за ее кошкой.
   — Что ж, мой хороший, этого вполне достаточно.
   — Но это же несправедливо! — воскликнул Джош. — Амиго поселился здесь задолго до того, как она приехала к нам со своей дурацкой кошкой.
   — Джош, золотко, ты не должен ругать кошку только за то, что она принадлежит миссис, то есть фрау Фрик.
   — Мне не нравится эта дурацкая кошка, потому что она шипит на нас, как змея!
   — Просто она не знает ни тебя, ни Амиго. А как зовут кошку?
   — У нее отвратительно женское имя, — проворчал Джош.
   — Такое же отвратительно, как Хани?
   Нет, конечно, — возмутился мальчик. — Как ты можешь говорить такое? Хани — самое замечательно имя на свете.
   Девушка обняла ребенка:
   — Ах ты маленький льстец! Так скажи мне, как зовут кошку?
   — Софи.
   — Софи — чудесное имя, Джош.
   — Может, когда леди зовут Софи — это еще ничего, но вот кошку!.. Кошку надо называть Китти, или Тигрица, или еще как-нибудь. — Джош умоляюще посмотрел на Хани. — Так можно мы с Амиго будем жить у тебя?
   — Золотой мой, я поселилась в крохотной каморке над салуном, нам там просто места не хватит. И твой папа не сможет жить один! Ты же знаешь, как он любит тебя, Джош.
   — Знаю, — понурился мальчик. — Вот я и не могу решить, что мне делать. Амиго ведь тоже любит меня.
   — А папе известно, что миссис Фрик…
   — Фрау Фрик, — поправил ее Джош.
   — …что фрау Фрик не пускает Амиго в дом? — договорила Хани. Джош кивнул:
   — Да. Папа сказал, что надо потерпеть немного, а через пару недель он поговорит с ней. — Мальчик вопросительно посмотрел на девушку. — А сколько это, пара недель, Хани?
   — Это две недели, золотой мой, или четырнадцать дней.
   — Четырнадцать дней! — Джош опять опустил голову. — Как долго!
   — Позволь мне поговорить с папой. Может, он позволит Амиго оставаться у меня на ночь. Нахмурившись, ребенок покачал головой:
   — Не думаю, что Амиго сможет спать без меня. Девушка едва сдержала улыбку.
   — Так ты уверен, что выхода нет? — Она встала и подняла мальчика. — Ладно, давай-ка сходим к тете Синтии.
   Пока они шли за руку по улице, Джош еще кое-что сообщил Хани о фрау Фрик:
   — Знаешь, Хани, она тебе в подметки не годится и совсем не умеет учить. Я слышал, как она говорила папе, что мне надо ходить в школу. — Мальчик в отчаянии покачал головой. — Мало того, что мне придется терпеть эту фрау Фрик с ее противной кошкой, я должен буду каждый день видеть еще и красномордую миссис Вебстер!
   — Красномордую? Как тебе не стыдно, Джош Маккензи! От кого это ты услышал такое гадкое слово? — возмутилась Хани.
   — Как это от кого? — невинным голосом переспросил мальчик, поддав ногой камешек. — От тебя!
   — Неудивительно, что в городе сплетничают, будто я плохо на тебя влияю. — Девушка прыснула со смеху, а потом они побежали к дому Синтии. Амиго путался у них под ногами.
   Стоя на коленях, Синтия мыла пол. Увидев Хани, она радостно вскрикнула:
   — Хани, неужто это ты? Я даже не поверила Джошу, когда он рассказал мне о твоем возвращении. Лучшего времени ты и выбрать не могла — мне без тебя сейчас не обойтись.
   Девушка встревоженно дотронулась до ее плеча:
   — Что случилось, Синтия?
   Миссис Нельсон покосилась на Джоша.
   — Золотой мой, сбегай, пожалуйста, за доктором Нельсоном. Кажется, у меня начались роды.
   — Господи! — всплеснула руками Хани. — Джош, беги скорее!
   Мальчик во всю прыть помчался к приемной доктора.
   — Но, Синтия, скажи мне, ради Бога, почему ты моешь в таком состоянии полы?
   — У меня отошли воды… прямо здесь… вот я и убираю…
   Помогая подруге встать, Хани заметила, что ее глаза полны и радости, и тревоги.
   — Я домою пол, — заявила Хани.
   Покончив с мытьем, она отвела подругу в спальню.
   — Я поставила на плиту несколько кастрюль воды — Дугу она понадобится для того, чтобы вымыть руки и простерилизовать инструменты. — Скорчившись от боли, Синтия замолчала на минуту, а затем продолжила, будто ничего не случилось: — Колыбелька уже готова, а все пеленки и распашонки, которые я сшила для малыша, в большом сундуке возле кровати.
   — Для малыша? — переспросила девушка. — Но с чего ты взяла, что родишь мальчика?
   — Я ни капельки не сомневаюсь в том, что у нас будет мальчик, ведь мне об этом сказала Мама Роза, — улыбнулась Синтия. — Ох, Хани, только подумай, я скоро снова буду видеть свои ноги! — воскликнула она, когда Хани присела, чтобы снять с нее туфли и чулки.
   — Клянусь, Синтия Нельсон, я больше волнуюсь, чем ты!
   Услышав, как открывается входная дверь, Хани поспешила навстречу доктору. К ее удивлению, это был вовсе не доктор, а шериф Маккензи.
   — Привет, сойка!
   Девушка покраснела.
   — Люк, — пробормотала она, поворачиваясь к плите. Она была слишком смущена, чтобы смотреть ему в глаза при свете дня. Лицо Люка оставалось невозмутимым. — Я надеялась, что Джош привел Дуга.
   — Джош ждет за дверью. Он сказал мне о Синтии, но Нельсон уехал из города — он у Колунов. Бэн Кэлун сломал ногу.
   — Что же нам делать? — встревожилась Хани.
   — Не переживай, сойка, — ласково проговорил Шериф. Приподняв ее подбородок, он заставил Хани взглянуть себе в глаза. — Что еще тебя тревожит, сойка?
   — Ничего. — Она резко отвернулась.
   — Это как-то связано с событиями прошлой ночи?
   — А как ты думаешь?
   — Так что же?
   Возмутившись тем, что Люк не понимает ее, Хани воскликнула:
   — Тебе и невдомек, что у меня был лишь один мужчина — Роберт Уоррен, с которым я…
   — Роберт Уоррен? — перебил ее Маккензи. — Не тот ли это человек, в которого ты влюбилась, когда тебе было девятнадцать?
   Девушка кивнула.
   Вспомнив, как пылко она отвечала на его страсть, Люк присвистнул:
   — Черт возьми, а этот парень, похоже, был неплохим учителем!
   Хани со злостью замотала головой.
   — Слушай, какая необходимость говорить об этом?
   Люк усмехнулся.
   — Я хотел выразить свою признательность, сойка! Однако вы полны противоречий, мисс Хани Бер! — Покачав головой, он направился к двери. — Я поеду за Дугом и привезу его как можно быстрее.
   Хани выскочила вслед за ним на крыльцо.
   — А вдруг роды начнутся раньше? Я боюсь, Люк! — простонала девушка. — Я никогда не присутствовала при родах!
   — Ты не видела даже, как на свет появляются животные? — спросил Маккензи.
   — Нет. Я не знаю, что делать!
   — Все происходит естественным путем, Хани. Успокойся. Мне надо ехать.
   Хани в отчаянии смотрела, как Люк вскочил на Аламо и пустился вскачь.
   Вернувшись в спальню, девушка поведала Синтии о своей тревоге.
   — Что ж, — спокойно проговорила ее подруга, — значит, я не буду рожать до тех пор, пока не приедет Дуг.
   — Может, ты все-таки ляжешь в постель? — спросила Хани.
   Синтия наотрез отказалась:
   — Да мы только что получили этот новый матрас из Сан-Франциско, я не желаю его портить! Знаешь, положу-ка я в углу кровати кучу старых полотенец!
   Хани помогла подруге разложить полотенца.
   — Не очень-то хорошо ты все продумала, — проворчала она. — Может, теперь ты угомонишься?
   Синтия улеглась, и когда Хани стала укрывать ее еще одной простыней, женщина схватила ее за руку. Впервые Хани увидела слезы в глазах подруги.
   — Я так рада, что ты здесь, Хани, — прошептала жена доктора.
   — Я тоже, — улыбнулась девушка в ответ и, обняв подругу, поспешила в гостиную, чтобы продолжить уборку.
   — Пододвинь-ка стул и расскажи, почему ты все-таки вернулась в Стоктон, — попросила ее Синтия, когда Хани, покончив с делами, вернулась в спальню.
   — Я знала, что ребенок родится именно сегодня. Не могла же я пропустить такое событие! — отшутилась Хани.
   — Ты шутишь! — воскликнула Синтия. — А я серьезно спрашиваю.
   — Я не смогла вынести разлуки с Джошем, Синтия. Я думала, сердце мое разорвется при виде маленькой фигурки, провожающей меня печальным взглядом.
   — А что Люк сказал по поводу твоего возвращения?
   Хани залилась краской, вспомнив минувшую ночь.
   — Люк? М-м-м… Да-а… вообще-то ничего особенного не сказал.
   Синтия с подозрением взглянула на нее.
   — Почему ты покраснела? — спросила она. — Ты чего-то недоговариваешь? — Она опять охнула от боли. — Ох, скорее бы Дуг приехал!
   — Не хочу расстраивать тебя, Синтия, но я ничего не знаю о том, как дети появляются на свет, — призналась Хани.
   — Не беспокойся. Дуг скоро вернется, — утешала ее Синтия.
   — Может, ты попробуешь заснуть? — предложила Хани.
   — С такой болью?
   — Хотя бы постарайся успокоиться и отдохнуть. — Хани хотела улизнуть из спальни, пока Синтия не вернулась к расспросам о Люке. — Посмотрю, как там Джош. Он играет с Амиго на улице. По-моему, он толком не понимает, что происходит.
   — Ты ведь не уйдешь, Хани? Ты вернешься? — встревожилась роженица.
   Хани похлопала ее по руке.
   — Конечно, моя дорогая. — Осознав, что Синтия лишь умело скрывает свой страх, девушка почувствовала себя виноватой. — Может, хочешь поесть чего-нибудь? — ласково спросила она.
   — Нет, но на плите ты найдешь кастрюлю отличного супа — вдруг ты или Джош проголодаетесь.
   — Пожалуй, я покормлю его. А когда Джош поест, я расскажу тебе о новой экономке шерифа, точнее, передам тебе слова мальчика, — заявила Хани.
   — Ох, расскажи, пожалуйста! — воскликнула Синтия. — Я просто сгораю от любопытства.
   Целых три часа женщины ждали Дуга. За это время Хани успела накормить Джоша и вымыть всю посуду. Наконец Дуг с шерифом вернулись.
   — Я опоздал? — с ужасом спросил доктор.
   — Нет. Еще нет. Синтия в спальне, Дуг. Нельсон бросился в спальню жены и закрыл за собой дверь.
   — Как ты думаешь, нам остаться? — спросила Хани у Люка.
   Маккензи уселся на пол рядом с сыном, уснувшим на коврике возле пылающего очага.
   — Неплохая мысль. По-моему, тебе непременно нужно остаться, может, твоя помощь понадобится Дугу. А я отведу Джоша домой.
   — Полагаю, ты сможешь помочь Дугу лучше меня, — заметила девушка.
   Люк усмехнулся:
   — Не думаю. Мама не пустила меня в спальню, когда на свет появился Джош.
   — Но почему? — спросила девушка.
   — Мама говорила, что мужчине не пристало смотреть на то, как жена мучается при родах. Он может не захотеть больше иметь детей. — Шериф помрачнел.
   — В чем дело?
   — Джошу уже шесть лет. Сразу видно: ему плохо без братьев и сестер. Даже не представляю, как бы я рос без Флинта и Клива.
   — Ты был близок с братьями, Люк?
   — Конечно. Когда отца не стало, нам надо было держаться вместе. Разумеется, вслух мы не говорили об этом, но всегда понимали.
   — Что именно понимали? — не поняла Хани.
   — Что мы любим друг друга. Верны друг другу. Одна семья.
   Хани вспомнила свое сиротливое детство — у нее никогда не было друзей, с которыми можно было бы поболтать, поделиться радостями и печалями. «Какими радостями?» — с горечью спросила она себя.
   — А разве вы никогда не ссорились? — поинтересовалась она и тут же нежно улыбнулась, услышав его короткий смешок.
   — А как же! И ссорились, и дрались! Да мы все время цапались, впрочем, всегда мирились. Мама говорила, что мы с ума ее сведем. — Люк невидящим взором посмотрел перед собой, а потом перевел взгляд на Джоша, спящего в обнимку с Амиго. — Да, я не хочу, чтобы Джош рос без братьев и сестер.
   — Судя по тому, как он привязался к Амиго, Джош уже завел себе братца, нравится тебе это или нет, — заявила девушка.
   — Чертов пес! — яростно проговорил Люк. — Джошу лучше пойти домой. — Он встал. — Миссис Фрик…
   — Фрау Фрик, — поправила его Хани. Маккензи удивленно посмотрел на нее.
   — Да, Она наверняка волнуется оттого, что нас так долго нет. Скажи Дугу, что я вернусь.
   Пытаясь хоть чем-то отвлечься, Хани машинально листала какой-то медицинский журнал, не видя в нем, впрочем, ни строчки. Вскоре вернулся Люк, и как раз к этому времени Дуг вышел из спальни.
   — Наверное, еще два часа… — выдохнул доктор, а затем улыбка осветила его лицо. — Нет, Люк, ты подумай, я буду отцом. Как хорошо, что я вернулся вовремя. Было бы ужасно, если бы я пропустил рождение дочки.
   — Дочки? — переспросила Хани. — А Синтия уверена, что у нее будет сын.
   — Мне бы очень хотелось дочку. Так и представляю, что она будет вылитой Синтией. Заберется ко мне на колени… — мечтательно промолвил Нельсон. — Конечно, мне и старшая Синтия очень нравится. Ну а если на этот раз не получится девочки, мы будем продолжать попытки.
   — Уж конечно, — ухмыльнулся Маккензи.
   День сменился вечером. Наблюдая за тем, как Дуг мучится вместе с Синтией, Хани поняла, как права была мудрая миссис Маккензи, не позволившая сыну присутствовать при рождении Джоша.
   Хани сидела на краю кровати вместе с Синтией, держа подругу за руку, без устали вытирая ей лицо влажной губкой.
   Закрыв глаза, Синтия прошептала, превозмогая боль:
   — Я так рада, что ты вернулась, моя дорогая.
   — Мне бы пришлось уехать, если бы Сэм Бразнер не нанял меня на работу в «Лонг-Бранч», — заметила Хани.
   — Ты потом мне все расскажешь, — с усилием вымолвила Синтия. — Только пообещай, что больше не покинешь нас. — Едва договорив последние слова, Синтия вскрикнула от боли.
   — Обещаю, дорогая, обещаю, — заверила ее подруга.
   — Дуг! — позвала Синтия.
   Хани отбежала в сторону, и доктор занял ее место.
   — Ох, Дуг, сколько еще? — простонала роженица.
   — Скоро, любимая, скоро, — утешал он ее, поглаживая по щеке.
   — Я боюсь, Дуг, Что-то не так, правда?
   — Нет, любимая, все в порядке, и скоро все закончится.
   Синтия вцепилась пальцами в его руку.
   — Дуг, если со мной что-нибудь случится, я не…
   — Ничего не случится, любимая. — Он поцеловал ее ладонь. — Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с младенцем.
   Синтия попыталась улыбнуться:
   — Знаю. Мне помогает самый лучший на свете доктор.
   Едва сдерживая слезы, Хани вышла из спальни и опустилась на скамью возле стола. Она чувствовала себя совсем обессиленной. «Господи, — молила она Бога, — сделай так, чтобы с ней ничего не случилось».
   — Устала, сойка? — спросил Люк, подходя к ней.
   — Думаю, ты тоже устал, — улыбнулась шерифу девушка. Удивительно, но ее прежнее смущение исчезло — она чувствовала себя увереннее в присутствии Маккензи.
   — Я подремал в кресле, — сообщил он. Хани зевнула.
   — Бедняжка, ей так больно. Сколько же это может продолжаться? Никогда не думала, что рожают так долго.
   — Когда Джош появился на свет, роды у Сары длились целых четырнадцать часов.
   — О Господи! Как долго! Не думаю, что Синтия и Дуг выдержат столько.
   Люк посмотрел ей в глаза. Завороженная его пронизывающим взглядом, Хани почувствовала, как желание начинает подниматься в ней; сердце ее заколотилось с неистовой силой, в висках застучало. Взяв ее лицо в свои руки, Люк медленно приблизился.
   Ее губы приоткрылись в ожидании поцелуя.
   Раздался вопль Синтии, и они отскочили друг от друга.
   — Хани, все началось! — крикнул Дуг. — Хочешь помочь мне?
   Девушка тут же бросилась в спальню. Задыхаясь от боли, Синтия хватала ртом воздух. Когда Хани подошла к кровати, роженица тут же вцепилась ей в руку.
   — Все хорошо, любимая, — проговорил Дуг. — Уже выходит головка. Еще одно усилие, и все.
   Хани хотела было немного ослабить хватку подруги, потому что ее ногти вонзились ей в кожу, но тут Синтия от боли потеряла сознание.
   — Хани, возьми одно одеяло и дай сюда, — попросил Нельсон.
   Девушка торопливо схватила одно из крошечных одеял, которые Синтия шила с такой любовью. Она с благоговением смотрела, как доктор завернул в него крохотного младенца и положил его в ногах кровати.
   Через несколько минут Синтия пришла в себя, Дуг показал ей уже вымытого и запеленатого младенца.
   — Дуг, девочка или мальчик?! — крикнула она.
   — Любимая моя, я держу в руках самого лучшего, самого розовощекого младенца из всех, кому я помог появиться на свет, — ответил Нельсон. — У нее карие глаза, темные кудрявые волосики и ямочка на подбородке, в точности как у ее мамы. — Он протянул малышку Синтии.
   У женщины на глаза навернулись слезы.
   — Ох, Дуг, разве она не прелесть? Смотри, какая хорошенькая. — Она улыбнулась ему сквозь слезы. — Я не видела ребеночка прелестнее.
   Глаза доктора тоже подозрительно заблестели, когда он смотрел на жену с новорожденной дочерью на руках.
   — Передо мною — самое прелестное зрелище на свете. — Нельсон нежно поцеловал ее. — Спасибо тебе, любимая. Спасибо за дочь.
   Синтия быстро заснула. Доктор протянул малышку Хани, а сам принялся наводить порядок. Хани с трепетом глядела на новорожденную: она впервые присутствовала при чуде — появлении на свет нового человека.
   — Люк, — сказала она, выходя из спальни, — девочка!
   Маккензи склонился над малышкой. Он осторожно дотронулся пальцем до крохотной ручки, и маленькие пальчики тут же обхватили его палец. Шериф с улыбкой посмотрел на Хани.
   Девушка отнесла младенца назад в спальню. Пока Дуг осматривал девочку, Хани убрала грязные полотенца.