Страница:
— Позаботься о животных Мэтт, — бросил Люк помощнику.
Мэтт принялся успокаивать напуганных лошадей, а Люк повернул своего коня назад и подъехал к банкиру.
— Все в порядке, Уэс? — спросил шериф. Банкир кивнул, с трудом приходя в себя.
— Как моя упряжка? — поинтересовался он дрожащим голосом.
— Да вроде ничего, а вот экипаж придется чинить.
— Что ж, думаю, молодому повесе придется заплатить за починку, — с горечью промолвил Уэс Дуглас, указывая трясущимся пальцем на Джесса Кэлуна.
— Это ты стрелял, Джесс? — обратился Маккензи к молодому человеку.
— Я не виноват, что этот тип не умеет управляться с собственными лошадьми, — нагло заявил Кэлун.
— Папа за все заплатит, — поспешил вмешаться Рэнди.
— Хорошо. А теперь убирайтесь отсюда.
В глазах Джесса Кэлуна вспыхнуло негодование.
— А что, если я еще не готов уехать из города, шериф? — развязно спросил он.
— Тогда будешь развлекаться в тюремной камере. Выбирай, — твердо произнес Маккензи.
— Вам не посадить меня в тюрьму, шериф.
— Заткни свою пасть, Джесс, — проговорил Рэнди. — Поедем отсюда.
— Я обязательно засажу тебя за решетку, если сочту нужным. Нам не нравится, когда по нашему городу разъезжают пьяные ковбои и палят из своих кольтов, так что уезжайте из Стоктона. А если я еще хоть раз увижу тебя в городе пьяным, то в тюрьме тебе придется просидеть целый месяц.
— Да вы знаете, с кем говорите, шериф?! Терпение Люка лопнуло:
— Да, с пьяным болтуном, который только что едва не убил жителя этого округа.
— Подавитесь-ка своими словами, шериф! Или, может, вам больше по нраву давиться уличной пылью? Маккензи не сводил с него немигающего взгляда.
— Ты слышал меня, Джесс. Катись отсюда!
— А если не уеду?
— Мне платят за то, чтобы я следил за соблюдением закона в этом городе, — угрожающе промолвил шериф.
— Никуда я не поеду, пока не захочу, — упрямо повторил Джесс.
— Не хочется бить тебе морду, сынок. Может, лучше тебя хорошенько высечь? Джесс насмешливо фыркнул:
— А не много ли хотите, шериф? Думаю, вам со мной не справиться.
— Ты полагаешь, стоит играть жизнью, чтобы доказать это? — холодно спросил шериф.
Люк понял, что перегнул палку: пьяному, пожалуй, хватило бы пары часов в тюремной камере, чтобы прийти в себя, а теперь, возможно, ему придется убить Джесса.
Рэнди встревожился за брата.
— Довольно, Джесс, пойдем, — потянул он его за рукав. — Шериф просто выполняет свою работу. К тому же если ты застрелишь шерифа, тебе придется за это ответить перед судом.
— Отстань, — оттолкнул Рэнди Джесс. — Настала пора заткнуть вам глотку, шериф!
— Шериф Маккензи, не обращайте внимания, он пьян, — засуетился Рэнди. — Джесс не понимает, что говорит.
— Мне что, обоих вас засадить? — перевел на него взгляд Люк.
Рэнди Кэлун был в отчаянии.
— Он же мой брат, шериф! — умоляюще проговорил он. — Что же мне делать? Не могу же я стоять и смотреть на то, как вы его пристрелите.
— Нечего меня защищать! — выкрикнул Джесс, протягивая руку к кобуре, но не успел он даже дотронуться до кольта, как Люк выхватил свой пистолет из кобуры и ткнул дулом в живот Кэлуна.
— Не дотрагивайся больше до этой железки, — приказал Маккензи. — А ты, Рэнди, не вздумай пускать в ход руки. Не хватало еще, чтобы ты отвечал за ошибки брата.
Несколько бесконечных мгновений шериф наблюдал за тем, как меняется лицо Джесса. Пьяная спесь молодого ковбоя постепенно уступала здравому смыслу.
— Я сказал, не трогай кобуру!
— Поехали, Джесси, — тихо позвал Рэнди, похлопав брата по плечу.
Не говоря ни слова, Джесс направился к своему коню, привязанному у коновязи.
— Спасибо вам, шериф Маккензи, — суетливо благодарил Рэнди.
— Не пускай его в Стоктон, когда он пьян, Рэнди. Я поговорю с ним, когда он в следующий раз окажется в городе.
Люк засунул свой кольт в кобуру и не двинулся с места, пока братья не скрылись из виду.
За происходящим в толпе горожан наблюдала Хани. Затаив дыхание, девушка крепко сжимала ручку Джоша.
Она мгновенно забыла все их разногласия и молила Бога лишь о том, чтобы с Люком ничего не случилось. Шериф вполне мог убить Джесса Кэлуна, но предпочел не делать этого. Он поступил с пьяным по справедливости, вот только почему же Маккензи так несправедливо обошелся с нею? Нет ли в этом ее вины?
Сердце девушки билось так сильно, что она едва дышала. Закрыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Придя немного в себя, Хани огляделась. Синтия по-прежнему стояла рядом, а вот Джошуа исчез. Девушка встревожилась, но тут ее взор упал на мальчика, сидевшего на обочине. Рядом с Джошем лежала собака, а голова ее покоилась у ребенка на коленях.
— Господи! — вскрикнула Хани.
Женщины бросились к ребенку.
— Собака попала под копыта, когда кони понесли, — объяснил Делмер Куинн, опускаясь на колени возле Джошуа.
Хани в отчаянии смотрела на черно-пегую дворнягу. Ореховые глаза пса были полны боли, лапы то и дело судорожно вздрагивали.
— Какая жалость! — с грустью воскликнула Синтия.
— А чья это собака? — спросила Хани, вставая на колени рядом с Куинном.
— Ничья, — пояснил Делмер. — Забрела сюда недели две назад.
Хани увидела, что глаза Джоша наполнились слезами. Мальчик не отрываясь смотрел на раненое животное.
— А вот и шериф, — промолвил Куинн. — Он может избавить животное от страданий. Пожалуй, пойду-ка я восвояси, а то как бы он мне работенки не подкинул. — Делмер торопливо убрался прочь.
Приблизившийся к ним Люк окинул взглядом печальное сборище.
— Что тут случилось?
Хани перестала гладить собаку и поднялась.
— Похоже, на бедного пса наскочили лошади банкира, — сообщила она.
Люк опустился на колени и осторожно дотронулся до собаки. Пес попытался приподнять голову.
— Вам лучше увести отсюда Джоша, — обратился Люк к Хани. — Я избавлю беднягу от мучений. — Шериф вытащил из кобуры свой кольт.
— Не-е-ет!!!
Все удивленно обернулись. Испуганный крик сорвался с уст сына шерифа — Джошуа.
Глава 11
Глава 12
Мэтт принялся успокаивать напуганных лошадей, а Люк повернул своего коня назад и подъехал к банкиру.
— Все в порядке, Уэс? — спросил шериф. Банкир кивнул, с трудом приходя в себя.
— Как моя упряжка? — поинтересовался он дрожащим голосом.
— Да вроде ничего, а вот экипаж придется чинить.
— Что ж, думаю, молодому повесе придется заплатить за починку, — с горечью промолвил Уэс Дуглас, указывая трясущимся пальцем на Джесса Кэлуна.
— Это ты стрелял, Джесс? — обратился Маккензи к молодому человеку.
— Я не виноват, что этот тип не умеет управляться с собственными лошадьми, — нагло заявил Кэлун.
— Папа за все заплатит, — поспешил вмешаться Рэнди.
— Хорошо. А теперь убирайтесь отсюда.
В глазах Джесса Кэлуна вспыхнуло негодование.
— А что, если я еще не готов уехать из города, шериф? — развязно спросил он.
— Тогда будешь развлекаться в тюремной камере. Выбирай, — твердо произнес Маккензи.
— Вам не посадить меня в тюрьму, шериф.
— Заткни свою пасть, Джесс, — проговорил Рэнди. — Поедем отсюда.
— Я обязательно засажу тебя за решетку, если сочту нужным. Нам не нравится, когда по нашему городу разъезжают пьяные ковбои и палят из своих кольтов, так что уезжайте из Стоктона. А если я еще хоть раз увижу тебя в городе пьяным, то в тюрьме тебе придется просидеть целый месяц.
— Да вы знаете, с кем говорите, шериф?! Терпение Люка лопнуло:
— Да, с пьяным болтуном, который только что едва не убил жителя этого округа.
— Подавитесь-ка своими словами, шериф! Или, может, вам больше по нраву давиться уличной пылью? Маккензи не сводил с него немигающего взгляда.
— Ты слышал меня, Джесс. Катись отсюда!
— А если не уеду?
— Мне платят за то, чтобы я следил за соблюдением закона в этом городе, — угрожающе промолвил шериф.
— Никуда я не поеду, пока не захочу, — упрямо повторил Джесс.
— Не хочется бить тебе морду, сынок. Может, лучше тебя хорошенько высечь? Джесс насмешливо фыркнул:
— А не много ли хотите, шериф? Думаю, вам со мной не справиться.
— Ты полагаешь, стоит играть жизнью, чтобы доказать это? — холодно спросил шериф.
Люк понял, что перегнул палку: пьяному, пожалуй, хватило бы пары часов в тюремной камере, чтобы прийти в себя, а теперь, возможно, ему придется убить Джесса.
Рэнди встревожился за брата.
— Довольно, Джесс, пойдем, — потянул он его за рукав. — Шериф просто выполняет свою работу. К тому же если ты застрелишь шерифа, тебе придется за это ответить перед судом.
— Отстань, — оттолкнул Рэнди Джесс. — Настала пора заткнуть вам глотку, шериф!
— Шериф Маккензи, не обращайте внимания, он пьян, — засуетился Рэнди. — Джесс не понимает, что говорит.
— Мне что, обоих вас засадить? — перевел на него взгляд Люк.
Рэнди Кэлун был в отчаянии.
— Он же мой брат, шериф! — умоляюще проговорил он. — Что же мне делать? Не могу же я стоять и смотреть на то, как вы его пристрелите.
— Нечего меня защищать! — выкрикнул Джесс, протягивая руку к кобуре, но не успел он даже дотронуться до кольта, как Люк выхватил свой пистолет из кобуры и ткнул дулом в живот Кэлуна.
— Не дотрагивайся больше до этой железки, — приказал Маккензи. — А ты, Рэнди, не вздумай пускать в ход руки. Не хватало еще, чтобы ты отвечал за ошибки брата.
Несколько бесконечных мгновений шериф наблюдал за тем, как меняется лицо Джесса. Пьяная спесь молодого ковбоя постепенно уступала здравому смыслу.
— Я сказал, не трогай кобуру!
— Поехали, Джесси, — тихо позвал Рэнди, похлопав брата по плечу.
Не говоря ни слова, Джесс направился к своему коню, привязанному у коновязи.
— Спасибо вам, шериф Маккензи, — суетливо благодарил Рэнди.
— Не пускай его в Стоктон, когда он пьян, Рэнди. Я поговорю с ним, когда он в следующий раз окажется в городе.
Люк засунул свой кольт в кобуру и не двинулся с места, пока братья не скрылись из виду.
За происходящим в толпе горожан наблюдала Хани. Затаив дыхание, девушка крепко сжимала ручку Джоша.
Она мгновенно забыла все их разногласия и молила Бога лишь о том, чтобы с Люком ничего не случилось. Шериф вполне мог убить Джесса Кэлуна, но предпочел не делать этого. Он поступил с пьяным по справедливости, вот только почему же Маккензи так несправедливо обошелся с нею? Нет ли в этом ее вины?
Сердце девушки билось так сильно, что она едва дышала. Закрыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Придя немного в себя, Хани огляделась. Синтия по-прежнему стояла рядом, а вот Джошуа исчез. Девушка встревожилась, но тут ее взор упал на мальчика, сидевшего на обочине. Рядом с Джошем лежала собака, а голова ее покоилась у ребенка на коленях.
— Господи! — вскрикнула Хани.
Женщины бросились к ребенку.
— Собака попала под копыта, когда кони понесли, — объяснил Делмер Куинн, опускаясь на колени возле Джошуа.
Хани в отчаянии смотрела на черно-пегую дворнягу. Ореховые глаза пса были полны боли, лапы то и дело судорожно вздрагивали.
— Какая жалость! — с грустью воскликнула Синтия.
— А чья это собака? — спросила Хани, вставая на колени рядом с Куинном.
— Ничья, — пояснил Делмер. — Забрела сюда недели две назад.
Хани увидела, что глаза Джоша наполнились слезами. Мальчик не отрываясь смотрел на раненое животное.
— А вот и шериф, — промолвил Куинн. — Он может избавить животное от страданий. Пожалуй, пойду-ка я восвояси, а то как бы он мне работенки не подкинул. — Делмер торопливо убрался прочь.
Приблизившийся к ним Люк окинул взглядом печальное сборище.
— Что тут случилось?
Хани перестала гладить собаку и поднялась.
— Похоже, на бедного пса наскочили лошади банкира, — сообщила она.
Люк опустился на колени и осторожно дотронулся до собаки. Пес попытался приподнять голову.
— Вам лучше увести отсюда Джоша, — обратился Люк к Хани. — Я избавлю беднягу от мучений. — Шериф вытащил из кобуры свой кольт.
— Не-е-ет!!!
Все удивленно обернулись. Испуганный крик сорвался с уст сына шерифа — Джошуа.
Глава 11
Джош умоляюще смотрел на взрослых, по его щекам ручьем текли слезы. Это было первое слово, произнесенное ребенком с тех пор, как Хани приехала в Стоктон. Мальчик кричал так, словно сам испытывал жгучую боль.
— Не-ет! — чуть тише повторил он.
Вскинув кольт, Люк положил руку сыну на плечо.
— Джош, собака очень страдает, — тихо проговорил он.
— Папочка, пожалуйста, не убивай его, — взмолился мальчуган.
Шериф вопросительно посмотрел на Хани.
Девушка с тревогой взглянула на ребенка, чья темноволосая головка склонилась над раненым псом.
— Люк, а мы можем отнести собаку доктору? Может, можно чем-то ей помочь?
— Думаю, это пустая трата времени, но мы ничего не потеряем, если попросим доктора Нельсона взглянуть на псину, — согласился Маккензи.
— Зато собака может кое-что потерять, — заметила девушка.
Синтия согласно кивнула.
— Конечно, — сказала она. — К тому же, — добавила женщина с гордостью, — Дуг наверняка знает, что надо делать в таких случаях.
Собака жалобно заскулила, когда Люк взял ее на руки. Хани помогла Джошу подняться, и все пошли за шерифом по направлению к жилищу Нельсонов.
Доктор попросил взрослых остаться на улице, но, к удивлению Маккензи, позволил Джошу присутствовать при осмотре.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дуг появился в дверях, держа на руках забинтованного пса. Видна была лишь морда несчастного животного. Следом за Дугом Нельсоном семенил Джош.
— Джош, пригляди-ка за своим другом, пока я говорю с твоим отцом, — распорядился доктор.
Мальчик послушно сел на ступеньки и бережно уложил голову собаки себе на колени. Синтия направилась в кабинет доктора вслед за Люком и Хани, но муж остановил ее:
— Дорогая, у тебя уже начались роды? Карие глаза Синтии широко распахнулись от удивления.
— Нет, конечно, Дуг. Ты же сам сказал мне, что ребенок появится на свет не раньше чем через две недели.
— Может, у тебя болит что-нибудь?
— Да нет же, — изумленно протянула Синтия.
— Одышка? Или голова кружится? — не унимался Нельсон.
Синтия смущенно приподняла брови и посмотрела на Хани. Девушка пожала плечами — она тоже не понимала, что происходит.
— Нет же, Дуг, нет. Сегодня я чувствую себя куда лучше, чем всю предыдущую неделю.
— Вот и хорошо. Поэтому приходи попозже, а я пока занят пациентом. Вам назначен прием в два часа в понедельник, миссис Нельсон. — Быстро поцеловав жену в губы, доктор закрыл дверь у нее перед носом.
— Представляю, как она рассердилась, — заметил Нельсон, широко улыбаясь Хани. — Рад наконец-то познакомиться с вами. Синтия все мне про вас рассказала.
— Благодарю вас, доктор Нельсон.
— Зовите меня просто Дугом: не люблю я этих условностей. — Взяв девушку под руку, доктор усадил ее. — Вы действительно очень красивы — Синтия была права.
— Ваша жена очень добра, доктор… ох извините, Дуг.
— Насколько я понял, вы не предполагаете надолго задерживаться в Стоктоне, — любезно произнес доктор.
Хани недовольно взглянула на Люка.
— Я приехала сюда ровно на девяносто дней, — заявила она.
Шериф усмехнулся.
— Можно подумать, — сказал он, — вам надо в тюрьме эти три месяца отсидеть.
— Неужто, слушая меня, можно предположить такое? Я и не знала.
Маккензи прислонился к стене. Наблюдая за Дугом и девушкой, он все больше удивлялся тому, с какой легкостью они нашли общий язык — болтали как старые друзья. Почему же ему было так трудно разговаривать с Хани, находиться с нею рядом? Люк заметил про себя, что, пожалуй, Синтия и Дуг не были бы так любезны с няней его сына, если бы знали о ней всю правду.
— Глядя на пса, док, можно подумать, что вы всю жизнь только и делали, что бинтовали собак, — заметил Маккензи, нарочно прерывая их разговор.
У Дуга был такой вид, словно он лишь сейчас вспомнил о присутствии шерифа.
— Да, что-то заболтался я и совсем забыл о пациенте, — засмеялся Нельсон, усаживаясь за свой стол.
Хани улыбнулась, что еще больше разозлило Люка.
— Так что с собакой? — спросил он.
— Вообще-то я просто наложил повязки. Думаю, твоему мальцу будет легче от того, что он видел, как я пытаюсь помочь его другу. По правде говоря, Люк, я не могу ничего обещать. У пса сломана задняя лапа, и я наложил на перелом шину, но мне же неизвестно, каковы внутренние повреждения. Сердцебиение учащенное, но ровное. Впрочем, я не ветеринар и не знаю, каким должно быть нормальное сердцебиение собаки.
— Но ты-то сам какого мнения, а? Дуг пожал плечами:
— Пес сделал лужу, и в его моче не было крови. Это хороший знак — возможно, внутреннего кровотечения нет. Надеюсь, собака сумеет выкарабкаться — на радость твоему сынишке. Думаю, вам стоит взять пса домой.
— Ничего себе! Послушай, Дуг, если бы я захотел завести собаку, я бы давно сделал это!
— Этот пес нуждается в постоянной заботе, — настойчиво проговорил Нельсон.
— Вот именно. Поэтому я настаиваю, чтобы он остался у тебя.
— Я же не ветеринар, напомню. За псом нужен постоянный уход, а там за дверями сидит маленький мальчик, который может и хочет заботиться о собаке. Так что, как ни крути, пса должен забрать ты.
У Люка не было ни малейшего желания брать домой собаку — он едва справлялся с Хани и Джошем.
— Он ваш пациент, доктор Нельсон.
— Я мне кажется, что это вы принесли его сюда, шериф Маккензи, — возразил доктор.
— Лишь по необходимости. Это был мой долг, знаешь ли.
Пока мужчины препирались, Хани украдкой наблюдала за молодым врачом. Несмотря на очки, за которыми прятались проницательные карие глаза, и слегка редеющие волосы, Нельсон был мужчиной недурной наружности. Хоть и ниже Люка, Дуг был таким же мускулистым и сильным — сказывались годы черной работы у отца Синтии в Орегоне, где будущие супруги и полюбили друг друга. Получив медицинское образование, Дуг женился на Синтии, и молодая семья переехала в Стоктон.
— Давай договоримся, Люк, — усмехнулся доктор. — Ты возьмешь пса к себе, а я не стану брать с тебя деньги за лечение.
— Не говоря уже о ярдах бинта, — с надеждой добавила Хани.
— Следовало пристрелить его не раздумывая, — проворчал шериф. Веселые искорки в его глазах потухли. — А если серьезно, Дуг, как, по-твоему, воспримет все это Джош, если собака сдохнет? Видел бы ты, что было с ребенком, когда я попытался избавить пса от страданий.
— Он даже заговорил, — быстро проговорила девушка.
Брови Нельсона поползли вверх.
— Что-о? — вскричал он. — Джош заговорил? Отличный знак! Некоторые дети вообще позже других начинают говорить, и если Джош сказал хотя бы несколько слов, это означает, что скоро он будет болтать вовсю!
— Тогда, может, он не станет очень сильно огорчаться? — спросил Маккензи.
— Право же, не знаю, Люк. Хотелось бы верить, что все будет именно так, но… это весьма непросто… — Дуг засмеялся.
— Скажи нам, Дуг, что тебя тревожит? — поспешил спросить шериф.
— Знаете, я никак не могу взять в толк, почему Джош не воспринимает людей эмоционально.
— Эмоционально? — переспросила Хани, обмениваясь взглядом с Люком.
— Да. Ведь он же все понимает, как и любой шестилетний ребенок, потому что делает то, о чем его просят.
— Тогда почему же он не говорит? — недоуменно промолвил шериф.
— Вот этого я и не знаю. Он не воспринимает окружающих, как обычный ребенок.
Маккензи решил задать вопрос, который больше всего тревожил его:
— Но почему же он так замкнут и не раскрывает душу даже своему отцу?
— Могу лишь догадываться, — пожал плечами доктор.
— И что же это за догадка? — не отставал шериф.
— Что за догадка? — переспросил Дуг, обдумывая, как бы получше объяснить все приятелю. — Ты говорил мне, что Джошу было всего два года, когда убили его мать и бабушку. Потом какой-то фермер взял его к себе на ранчо…
— Это был Хуан Моралес, — перебил Нельсона шериф.
— Ну да. Так вот этот самый Хуан Моралес увез Джошуа в Мехико, где он провел целых два года.
— Да, он был там до четырех лет, — нетерпеливо проговорил Люк.
— К этому времени твой мальчуган, наверное, знал уже немало слов, иначе Моралес сообщил бы тебе, что Джош вообще не говорит. А потом приехал ты. Ты говорил на незнакомом мальчику языке, да к тому же увез его из дома. Единственного дома, какой он знал. Скорее всего твой сын понимает и говорит по-мексикански. — Помолчав, Дуг добавил: — И еще. Боюсь, мальчик из-за этого тебе и не доверяет.
Хани подумала о том, что размышления Нельсона не лишены здравого смысла, но ее все же терзали сомнения.
— Этим можно было бы объяснить, почему Джош отворачивается от отца. Но отчего он со всеми так себя ведет?
Дуг невозмутимо пожал плечами.
— Возможно, сейчас он вообще никому не доверяет.
— Вот в этом, черт возьми, можно не сомневаться, — проворчал Люк. — Только мне это и без врача было ясно.
Хани украдкой взглянула на шерифа: она понимала, как глубоко задеты чувства этого гордого человека.
— Ну ладно, это всего лишь догадки, — заявил Нельсон. — У меня другая специализация. Вот если бы вам надо было вылечить кашель или вправить вывихнутую руку, то я бы с радостью помог. И я не ветеринар, хоть вы и притащили мне раненого пса. Я так же мало смыслю в психологии, которую изучают в Европе. Я получил степень в Калифорнии, а не в Париже и не в Вене.
— А кто это — психология? — спросил Люк.
— Психология изучает поведение людей, — объяснил Нельсон. — Я знаю об этой науке лишь то, что прочел в медицинских журналах, которые получаю по почте. Какой-то невропатолог даже открыл во Франции клинику, где лечат истерию и тому подобные заболевания. Там удачно применяют гипноз. А в Вене есть некий доктор Джозеф Брейер, который занимается поведением людей и называет все это психоанализом.
Дуг принялся перебирать стопку журналов, лежащих на столе.
— Кстати, недавно я прочел весьма любопытную статью, — сообщил он. — Ага, вот она. — Нельсон взглянул на журнал. — Ее автор — врач из Франции Жан Шарко. Он профессор-патологоанатом.
— Дуг, все это для меня китайская грамота, — заметил Маккензи.
Доктор вручил Хани журнал:
— Возьмите это с собой, я хочу, что вы оба прочли статью. Она поможет вам многое понять. — Он помолчал. — А подумайте-ка вот о чем. Будь вы на месте Джоша, стали бы вы доверять людям? Не забывайте, что ему только шесть лет. Мальчик знает лишь то, что бабушка и мама оставили его, а потом его разлучили с лучшим другом — Моралесом. Кстати, я уверен, что Джошу известно о том, что и Хани его покинет. — Дуг осуждающе поглядел на шерифа. — Ты же сам сказал ему об этом… Так что можно не сомневаться: ребенок уверен, что и отец недолго будет с ним. Джош, возможно, не решается привязываться к людям из-за боязни неминуемой разлуки с ними. — Доктор выразительно посмотрел на Хани.
Девушка догадалась, что Синтия посвятила мужа во все их отношения.
Дуг положил ноги на стол, закинул руки за голову и потянулся, глядя в потолок.
— Кажется, я уже неплохо разбираюсь в психологии, — заявил он. — Может, мне стоит заняться этим делом?
Люк застонал и принялся мерить комнату шагами. Хани в раздумье молчала, а затем с тревогой взглянула на Нельсона.
— Так что же, по-вашему, нам делать?
Шериф остановился и бросил на девушку сердитый взгляд. Легкость, с которой Хани разговаривала с Дугом, раздражала его гораздо больше, чем сам вопрос.
— Да, доктор Нельсон, что вы посоветуете? — спросил он, солидно откашлявшись.
— Я посоветую окружить Джоша любовью. Постарайтесь понять его. Не опускайте руки. Джошуа непременно снова научится доверять людям. Раковина, в которой он прятался, дала трещину. Случай с собакой доказывает, что ребенок готов отвечать кому-то, пусть даже просто дворняжке.
— А если собака сдохнет? — спросил встревоженный Люк.
Уверенность Дуга как рукой сняло.
— Тогда у вас возникнут серьезные трудности, — заявил доктор.
Нахмурившись, Люк скрестил руки на груди.
— Так чем же кормят больных собак? — поинтересовался он.
— Не-ет! — чуть тише повторил он.
Вскинув кольт, Люк положил руку сыну на плечо.
— Джош, собака очень страдает, — тихо проговорил он.
— Папочка, пожалуйста, не убивай его, — взмолился мальчуган.
Шериф вопросительно посмотрел на Хани.
Девушка с тревогой взглянула на ребенка, чья темноволосая головка склонилась над раненым псом.
— Люк, а мы можем отнести собаку доктору? Может, можно чем-то ей помочь?
— Думаю, это пустая трата времени, но мы ничего не потеряем, если попросим доктора Нельсона взглянуть на псину, — согласился Маккензи.
— Зато собака может кое-что потерять, — заметила девушка.
Синтия согласно кивнула.
— Конечно, — сказала она. — К тому же, — добавила женщина с гордостью, — Дуг наверняка знает, что надо делать в таких случаях.
Собака жалобно заскулила, когда Люк взял ее на руки. Хани помогла Джошу подняться, и все пошли за шерифом по направлению к жилищу Нельсонов.
Доктор попросил взрослых остаться на улице, но, к удивлению Маккензи, позволил Джошу присутствовать при осмотре.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дуг появился в дверях, держа на руках забинтованного пса. Видна была лишь морда несчастного животного. Следом за Дугом Нельсоном семенил Джош.
— Джош, пригляди-ка за своим другом, пока я говорю с твоим отцом, — распорядился доктор.
Мальчик послушно сел на ступеньки и бережно уложил голову собаки себе на колени. Синтия направилась в кабинет доктора вслед за Люком и Хани, но муж остановил ее:
— Дорогая, у тебя уже начались роды? Карие глаза Синтии широко распахнулись от удивления.
— Нет, конечно, Дуг. Ты же сам сказал мне, что ребенок появится на свет не раньше чем через две недели.
— Может, у тебя болит что-нибудь?
— Да нет же, — изумленно протянула Синтия.
— Одышка? Или голова кружится? — не унимался Нельсон.
Синтия смущенно приподняла брови и посмотрела на Хани. Девушка пожала плечами — она тоже не понимала, что происходит.
— Нет же, Дуг, нет. Сегодня я чувствую себя куда лучше, чем всю предыдущую неделю.
— Вот и хорошо. Поэтому приходи попозже, а я пока занят пациентом. Вам назначен прием в два часа в понедельник, миссис Нельсон. — Быстро поцеловав жену в губы, доктор закрыл дверь у нее перед носом.
— Представляю, как она рассердилась, — заметил Нельсон, широко улыбаясь Хани. — Рад наконец-то познакомиться с вами. Синтия все мне про вас рассказала.
— Благодарю вас, доктор Нельсон.
— Зовите меня просто Дугом: не люблю я этих условностей. — Взяв девушку под руку, доктор усадил ее. — Вы действительно очень красивы — Синтия была права.
— Ваша жена очень добра, доктор… ох извините, Дуг.
— Насколько я понял, вы не предполагаете надолго задерживаться в Стоктоне, — любезно произнес доктор.
Хани недовольно взглянула на Люка.
— Я приехала сюда ровно на девяносто дней, — заявила она.
Шериф усмехнулся.
— Можно подумать, — сказал он, — вам надо в тюрьме эти три месяца отсидеть.
— Неужто, слушая меня, можно предположить такое? Я и не знала.
Маккензи прислонился к стене. Наблюдая за Дугом и девушкой, он все больше удивлялся тому, с какой легкостью они нашли общий язык — болтали как старые друзья. Почему же ему было так трудно разговаривать с Хани, находиться с нею рядом? Люк заметил про себя, что, пожалуй, Синтия и Дуг не были бы так любезны с няней его сына, если бы знали о ней всю правду.
— Глядя на пса, док, можно подумать, что вы всю жизнь только и делали, что бинтовали собак, — заметил Маккензи, нарочно прерывая их разговор.
У Дуга был такой вид, словно он лишь сейчас вспомнил о присутствии шерифа.
— Да, что-то заболтался я и совсем забыл о пациенте, — засмеялся Нельсон, усаживаясь за свой стол.
Хани улыбнулась, что еще больше разозлило Люка.
— Так что с собакой? — спросил он.
— Вообще-то я просто наложил повязки. Думаю, твоему мальцу будет легче от того, что он видел, как я пытаюсь помочь его другу. По правде говоря, Люк, я не могу ничего обещать. У пса сломана задняя лапа, и я наложил на перелом шину, но мне же неизвестно, каковы внутренние повреждения. Сердцебиение учащенное, но ровное. Впрочем, я не ветеринар и не знаю, каким должно быть нормальное сердцебиение собаки.
— Но ты-то сам какого мнения, а? Дуг пожал плечами:
— Пес сделал лужу, и в его моче не было крови. Это хороший знак — возможно, внутреннего кровотечения нет. Надеюсь, собака сумеет выкарабкаться — на радость твоему сынишке. Думаю, вам стоит взять пса домой.
— Ничего себе! Послушай, Дуг, если бы я захотел завести собаку, я бы давно сделал это!
— Этот пес нуждается в постоянной заботе, — настойчиво проговорил Нельсон.
— Вот именно. Поэтому я настаиваю, чтобы он остался у тебя.
— Я же не ветеринар, напомню. За псом нужен постоянный уход, а там за дверями сидит маленький мальчик, который может и хочет заботиться о собаке. Так что, как ни крути, пса должен забрать ты.
У Люка не было ни малейшего желания брать домой собаку — он едва справлялся с Хани и Джошем.
— Он ваш пациент, доктор Нельсон.
— Я мне кажется, что это вы принесли его сюда, шериф Маккензи, — возразил доктор.
— Лишь по необходимости. Это был мой долг, знаешь ли.
Пока мужчины препирались, Хани украдкой наблюдала за молодым врачом. Несмотря на очки, за которыми прятались проницательные карие глаза, и слегка редеющие волосы, Нельсон был мужчиной недурной наружности. Хоть и ниже Люка, Дуг был таким же мускулистым и сильным — сказывались годы черной работы у отца Синтии в Орегоне, где будущие супруги и полюбили друг друга. Получив медицинское образование, Дуг женился на Синтии, и молодая семья переехала в Стоктон.
— Давай договоримся, Люк, — усмехнулся доктор. — Ты возьмешь пса к себе, а я не стану брать с тебя деньги за лечение.
— Не говоря уже о ярдах бинта, — с надеждой добавила Хани.
— Следовало пристрелить его не раздумывая, — проворчал шериф. Веселые искорки в его глазах потухли. — А если серьезно, Дуг, как, по-твоему, воспримет все это Джош, если собака сдохнет? Видел бы ты, что было с ребенком, когда я попытался избавить пса от страданий.
— Он даже заговорил, — быстро проговорила девушка.
Брови Нельсона поползли вверх.
— Что-о? — вскричал он. — Джош заговорил? Отличный знак! Некоторые дети вообще позже других начинают говорить, и если Джош сказал хотя бы несколько слов, это означает, что скоро он будет болтать вовсю!
— Тогда, может, он не станет очень сильно огорчаться? — спросил Маккензи.
— Право же, не знаю, Люк. Хотелось бы верить, что все будет именно так, но… это весьма непросто… — Дуг засмеялся.
— Скажи нам, Дуг, что тебя тревожит? — поспешил спросить шериф.
— Знаете, я никак не могу взять в толк, почему Джош не воспринимает людей эмоционально.
— Эмоционально? — переспросила Хани, обмениваясь взглядом с Люком.
— Да. Ведь он же все понимает, как и любой шестилетний ребенок, потому что делает то, о чем его просят.
— Тогда почему же он не говорит? — недоуменно промолвил шериф.
— Вот этого я и не знаю. Он не воспринимает окружающих, как обычный ребенок.
Маккензи решил задать вопрос, который больше всего тревожил его:
— Но почему же он так замкнут и не раскрывает душу даже своему отцу?
— Могу лишь догадываться, — пожал плечами доктор.
— И что же это за догадка? — не отставал шериф.
— Что за догадка? — переспросил Дуг, обдумывая, как бы получше объяснить все приятелю. — Ты говорил мне, что Джошу было всего два года, когда убили его мать и бабушку. Потом какой-то фермер взял его к себе на ранчо…
— Это был Хуан Моралес, — перебил Нельсона шериф.
— Ну да. Так вот этот самый Хуан Моралес увез Джошуа в Мехико, где он провел целых два года.
— Да, он был там до четырех лет, — нетерпеливо проговорил Люк.
— К этому времени твой мальчуган, наверное, знал уже немало слов, иначе Моралес сообщил бы тебе, что Джош вообще не говорит. А потом приехал ты. Ты говорил на незнакомом мальчику языке, да к тому же увез его из дома. Единственного дома, какой он знал. Скорее всего твой сын понимает и говорит по-мексикански. — Помолчав, Дуг добавил: — И еще. Боюсь, мальчик из-за этого тебе и не доверяет.
Хани подумала о том, что размышления Нельсона не лишены здравого смысла, но ее все же терзали сомнения.
— Этим можно было бы объяснить, почему Джош отворачивается от отца. Но отчего он со всеми так себя ведет?
Дуг невозмутимо пожал плечами.
— Возможно, сейчас он вообще никому не доверяет.
— Вот в этом, черт возьми, можно не сомневаться, — проворчал Люк. — Только мне это и без врача было ясно.
Хани украдкой взглянула на шерифа: она понимала, как глубоко задеты чувства этого гордого человека.
— Ну ладно, это всего лишь догадки, — заявил Нельсон. — У меня другая специализация. Вот если бы вам надо было вылечить кашель или вправить вывихнутую руку, то я бы с радостью помог. И я не ветеринар, хоть вы и притащили мне раненого пса. Я так же мало смыслю в психологии, которую изучают в Европе. Я получил степень в Калифорнии, а не в Париже и не в Вене.
— А кто это — психология? — спросил Люк.
— Психология изучает поведение людей, — объяснил Нельсон. — Я знаю об этой науке лишь то, что прочел в медицинских журналах, которые получаю по почте. Какой-то невропатолог даже открыл во Франции клинику, где лечат истерию и тому подобные заболевания. Там удачно применяют гипноз. А в Вене есть некий доктор Джозеф Брейер, который занимается поведением людей и называет все это психоанализом.
Дуг принялся перебирать стопку журналов, лежащих на столе.
— Кстати, недавно я прочел весьма любопытную статью, — сообщил он. — Ага, вот она. — Нельсон взглянул на журнал. — Ее автор — врач из Франции Жан Шарко. Он профессор-патологоанатом.
— Дуг, все это для меня китайская грамота, — заметил Маккензи.
Доктор вручил Хани журнал:
— Возьмите это с собой, я хочу, что вы оба прочли статью. Она поможет вам многое понять. — Он помолчал. — А подумайте-ка вот о чем. Будь вы на месте Джоша, стали бы вы доверять людям? Не забывайте, что ему только шесть лет. Мальчик знает лишь то, что бабушка и мама оставили его, а потом его разлучили с лучшим другом — Моралесом. Кстати, я уверен, что Джошу известно о том, что и Хани его покинет. — Дуг осуждающе поглядел на шерифа. — Ты же сам сказал ему об этом… Так что можно не сомневаться: ребенок уверен, что и отец недолго будет с ним. Джош, возможно, не решается привязываться к людям из-за боязни неминуемой разлуки с ними. — Доктор выразительно посмотрел на Хани.
Девушка догадалась, что Синтия посвятила мужа во все их отношения.
Дуг положил ноги на стол, закинул руки за голову и потянулся, глядя в потолок.
— Кажется, я уже неплохо разбираюсь в психологии, — заявил он. — Может, мне стоит заняться этим делом?
Люк застонал и принялся мерить комнату шагами. Хани в раздумье молчала, а затем с тревогой взглянула на Нельсона.
— Так что же, по-вашему, нам делать?
Шериф остановился и бросил на девушку сердитый взгляд. Легкость, с которой Хани разговаривала с Дугом, раздражала его гораздо больше, чем сам вопрос.
— Да, доктор Нельсон, что вы посоветуете? — спросил он, солидно откашлявшись.
— Я посоветую окружить Джоша любовью. Постарайтесь понять его. Не опускайте руки. Джошуа непременно снова научится доверять людям. Раковина, в которой он прятался, дала трещину. Случай с собакой доказывает, что ребенок готов отвечать кому-то, пусть даже просто дворняжке.
— А если собака сдохнет? — спросил встревоженный Люк.
Уверенность Дуга как рукой сняло.
— Тогда у вас возникнут серьезные трудности, — заявил доктор.
Нахмурившись, Люк скрестил руки на груди.
— Так чем же кормят больных собак? — поинтересовался он.
Глава 12
— Думаете, он сумеет выкарабкаться? — тихо спросила Хани.
Прошло уже больше суток с тех пор, как они принесли раненого пса домой. Люк стоял рядом с девушкой и накачивал ручным насосом воду для чайника.
Услышав вопрос Хани, шериф взглянул на сына. Мальчик сидел на полу в своей спаленке, возле него в ящике лежала собака.
— Надеюсь, — пробормотал Люк и, подняв тяжелый чайник, понес его к плите.
— Люк, я прочла журнал Дуга, и у меня возникли кое-какие мысли о Джоше. Он очень пугается, когда слышит выстрелы.
— Конечно, пугается, а как же, — рассеянно заметил Маккензи.
— Я вспомнила случай в церкви. Джоша просто трясло от страха. И это не было обычным испугом, — продолжала девушка.
— На что вы намекаете?
— Может, это как-то связано с тем, что ему пришлось пережить? Правда, Джош тогда был совсем мал, но страх мог надолго поселиться в его душе.
— Да уж, он был совсем крохой, — скептически проговорил шериф.
— А что, если он не помнит осознанно, что тогда напутало его, но в глубине его сознания звуки выстрелов запечатлелись очень ясно и мальчик до сих пор не может слышать пальбу? К тому же не исключено, что в его сознании выстрелы ассоциируются с большой потерей. В его случае это потеря мамы и бабушки, хотя, конечно, Джош и не понимает этого.
— Я по-прежнему не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что он сторонится меня, — холодно произнес Маккензи.
— Вы все время носите на поясе в кобуре именно тот предмет, который больше всего пугает ребенка, — заметила Хани.
— Вы полагаете, что он боится меня из-за кольта? Хани покачала головой.
— Джош, по-моему, боится потерять вас. Если в его сознании грохот выстрелов ассоциируется с потерей, то… — девушка развела руками, — …почему бы и нет?
— По-моему, Дуг напрасно забил вашу голову всеми этими психологическими штучками.
— Может, вы и правы, — зевая, проговорила девушка.
— Вы устали?
Хани подняла глаза и встретилась с пронзительным взглядом Маккензи.
— Да, немного, — призналась она. — Мы с Джошем не спали почти всю ночь. Мне кажется, мальчик боялся, что уснет, а в это время собака умрет.
— Вам не помешает отдохнуть, Хани, — ласково промолвил шериф. — Я сам тут со всем управлюсь.
Ласковое обращение подействовало на девушку куда сильнее, чем все их ссоры и гнев Люка.
— Вы уверены, что справитесь? — нерешительно спросила Хани.
Глаза Маккензи согревали ее своей теплотой.
— А как же быть с грязными тарелками? Кто уложит Джоша?
— Вообще-то я смогу все это сделать, — усмехнулся шериф. — Вы не забыли?
Хани с подозрением взглянула на него.
— А вы хорошо себя чувствуете?
К ее удивлению, Люк засмеялся. Ей еще ни разу не доводилось слышать этот звук. Сердце девушки неожиданно заколотилось, и она улыбнулась шерифу в ответ.
— Со мной все в порядке, — заверил ее Маккензи. — Признаюсь, в моей душе впервые за много лет затеплилась надежда. Если в словах Дуга есть хоть доля правды, Джош очень скоро поправится.
Хани невольно погладила шерифа по руке.
— Будем надеяться, что собака выживет, Люк…
Маккензи перевел взгляд на сына, сидящего в спальне.
— Да-а… — протянул он. — Будем надеяться.
Хани направилась в свою комнату, но в дверях задержалась.
— Я просто немного подремлю. Разбудите меня, если что…
— Да, я непременно разбужу вас, — вымолвил Люк.
Девушка уютно устроилась в постели и проснулась, лишь когда ласковые лучи утреннего солнца осветили все вокруг. Она с ужасом поняла, что проспала всю ночь.
Схватив халат, она выбежала из спальни. Отец и сын спали на полу около собаки. Пес не мигая смотрел на Хани, слабо виляя хвостом, выглядывающим из-под бинтов. Девушка улыбнулась и на цыпочках вышла из комнаты.
Она чувствовала себя на редкость умиротворенно.
Хлопоча на кухне, Хани пробормотала:
— Боже мой! Нет ничего лучше хорошего сна!
Хани снова улыбнулась. Ее настроение было под стать яркому солнечному утру, но не только сон был тому причиной. В ее душе возникла странная уверенность, что и с собакой все будет хорошо, и Джош непременно поправится, и шериф Маккензи, возможно, не так уж плохо относится к ней. За последние двадцать четыре часа они не сказали друг другу ничего обидного!
И вдруг девушка замерла.
— Хани Энн Бер! — строго сказала она себе. — Давно ли тебя стало волновать отношение Люка Маккензи? Как бы не пришлось потом плакать.
Но, несмотря на собственное замечание, произнесенное вслух, она не перестала улыбаться и принялась за приготовление завтрака.
Когда некоторое время спустя Люк вышел из спальни Джоша, Хани уже сидела за столом с чашкой кофе. В печке пеклись бисквиты, а на плите в кастрюльке пыхтела каша.
— Господи! — простонал, потягиваясь, шериф. — У меня такое чувство, словно я упал с лошади и получил по спине копытами.
Хани с нежностью взглянула на него.
— Надеюсь, вы не спутали себя с собакой? — улыбнулась она. — Ведь это она пострадала от лошадиных копыт. Но если это, конечно, поможет вам, то, может, стоит нанести визит доктору Нельсону? Думаю, у него еще остались бинты, и он не разучился бинтовать.
— Очень смешно, но, пожалуй, чашки кофе хватит. — Люк налил себе кофе и поставил кофейник на стол.
— Может, и собаке налить кофе вместо воды? — Поймав его недоуменный взгляд, Хани поддразнила шерифа: — Ведь на пса не одна лошадь, а целая упряжка наехала.
Откинувшись на спинку стула, Люк отхлебнул горячего бодрящего напитка.
— А вы всегда по утрам болтливы, как сойка?
— Поосторожнее со своими замечаниями, а то как бы я не запела, — пригрозила девушка. — Уж мне-то хорошо известно, как вы цените мое пение.
Подперев голову руками, Маккензи посмотрел на девушку.
— Вы напоминаете мне моего брата Клива. С другим моим братом, Флинтом, мы то и дело угрожали отколотить Клива, если он не перестанет улыбаться по утрам.
Хани подозрительно поглядела на шерифа.
— Теперь-то я понимаю, чего лишилась: ведь у меня нет братьев. — Робея под его проницательным взглядом, девушка поспешила переменить тему: — На завтрак есть горячие бисквиты и каша. Хотите?
Люк покачал головой:
— Нет, пожалуй, я лучше еще кофейку выпью. Уж больно хорош он сегодня. — С этими словами шериф подлил кофе в обе чашки.
— Думаю, вы чувствуете себя гораздо лучше, чем говорите. Во всяком случае, вы только что отпустили мне первый комплимент, — с обворожительной улыбкой промолвила Хани.
— Братец, Флинт не уставал говорить нам, что чем девочка привлекательнее, тем менее вкусный кофе она варит.
— Да-а… Не стоило мне надеяться на комплименты. Зато мне всегда приятно выслушивать мудрые изречения ваших братьев в вашем исполнении. Помнится, вы еще в Сакраменто цитировали их. Нет сомнений, брат Флинт хорошо знает женщин, — с усмешкой произнесла она. — А у вас есть еще братья или сестры?
— Нет, только Флинт и Клив. — Я — старший, Клив — младший.
Хани подумала о том, были ли младшие братья Маккензи под стать красавцу старшему брату. Из рассказов Люка о братьях девушка заключила, что Клив был легким и веселым человеком, а Флинт — придирчивым и нелишенным высокомерия.
Прошло уже больше суток с тех пор, как они принесли раненого пса домой. Люк стоял рядом с девушкой и накачивал ручным насосом воду для чайника.
Услышав вопрос Хани, шериф взглянул на сына. Мальчик сидел на полу в своей спаленке, возле него в ящике лежала собака.
— Надеюсь, — пробормотал Люк и, подняв тяжелый чайник, понес его к плите.
— Люк, я прочла журнал Дуга, и у меня возникли кое-какие мысли о Джоше. Он очень пугается, когда слышит выстрелы.
— Конечно, пугается, а как же, — рассеянно заметил Маккензи.
— Я вспомнила случай в церкви. Джоша просто трясло от страха. И это не было обычным испугом, — продолжала девушка.
— На что вы намекаете?
— Может, это как-то связано с тем, что ему пришлось пережить? Правда, Джош тогда был совсем мал, но страх мог надолго поселиться в его душе.
— Да уж, он был совсем крохой, — скептически проговорил шериф.
— А что, если он не помнит осознанно, что тогда напутало его, но в глубине его сознания звуки выстрелов запечатлелись очень ясно и мальчик до сих пор не может слышать пальбу? К тому же не исключено, что в его сознании выстрелы ассоциируются с большой потерей. В его случае это потеря мамы и бабушки, хотя, конечно, Джош и не понимает этого.
— Я по-прежнему не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что он сторонится меня, — холодно произнес Маккензи.
— Вы все время носите на поясе в кобуре именно тот предмет, который больше всего пугает ребенка, — заметила Хани.
— Вы полагаете, что он боится меня из-за кольта? Хани покачала головой.
— Джош, по-моему, боится потерять вас. Если в его сознании грохот выстрелов ассоциируется с потерей, то… — девушка развела руками, — …почему бы и нет?
— По-моему, Дуг напрасно забил вашу голову всеми этими психологическими штучками.
— Может, вы и правы, — зевая, проговорила девушка.
— Вы устали?
Хани подняла глаза и встретилась с пронзительным взглядом Маккензи.
— Да, немного, — призналась она. — Мы с Джошем не спали почти всю ночь. Мне кажется, мальчик боялся, что уснет, а в это время собака умрет.
— Вам не помешает отдохнуть, Хани, — ласково промолвил шериф. — Я сам тут со всем управлюсь.
Ласковое обращение подействовало на девушку куда сильнее, чем все их ссоры и гнев Люка.
— Вы уверены, что справитесь? — нерешительно спросила Хани.
Глаза Маккензи согревали ее своей теплотой.
— А как же быть с грязными тарелками? Кто уложит Джоша?
— Вообще-то я смогу все это сделать, — усмехнулся шериф. — Вы не забыли?
Хани с подозрением взглянула на него.
— А вы хорошо себя чувствуете?
К ее удивлению, Люк засмеялся. Ей еще ни разу не доводилось слышать этот звук. Сердце девушки неожиданно заколотилось, и она улыбнулась шерифу в ответ.
— Со мной все в порядке, — заверил ее Маккензи. — Признаюсь, в моей душе впервые за много лет затеплилась надежда. Если в словах Дуга есть хоть доля правды, Джош очень скоро поправится.
Хани невольно погладила шерифа по руке.
— Будем надеяться, что собака выживет, Люк…
Маккензи перевел взгляд на сына, сидящего в спальне.
— Да-а… — протянул он. — Будем надеяться.
Хани направилась в свою комнату, но в дверях задержалась.
— Я просто немного подремлю. Разбудите меня, если что…
— Да, я непременно разбужу вас, — вымолвил Люк.
Девушка уютно устроилась в постели и проснулась, лишь когда ласковые лучи утреннего солнца осветили все вокруг. Она с ужасом поняла, что проспала всю ночь.
Схватив халат, она выбежала из спальни. Отец и сын спали на полу около собаки. Пес не мигая смотрел на Хани, слабо виляя хвостом, выглядывающим из-под бинтов. Девушка улыбнулась и на цыпочках вышла из комнаты.
Она чувствовала себя на редкость умиротворенно.
Хлопоча на кухне, Хани пробормотала:
— Боже мой! Нет ничего лучше хорошего сна!
Хани снова улыбнулась. Ее настроение было под стать яркому солнечному утру, но не только сон был тому причиной. В ее душе возникла странная уверенность, что и с собакой все будет хорошо, и Джош непременно поправится, и шериф Маккензи, возможно, не так уж плохо относится к ней. За последние двадцать четыре часа они не сказали друг другу ничего обидного!
И вдруг девушка замерла.
— Хани Энн Бер! — строго сказала она себе. — Давно ли тебя стало волновать отношение Люка Маккензи? Как бы не пришлось потом плакать.
Но, несмотря на собственное замечание, произнесенное вслух, она не перестала улыбаться и принялась за приготовление завтрака.
Когда некоторое время спустя Люк вышел из спальни Джоша, Хани уже сидела за столом с чашкой кофе. В печке пеклись бисквиты, а на плите в кастрюльке пыхтела каша.
— Господи! — простонал, потягиваясь, шериф. — У меня такое чувство, словно я упал с лошади и получил по спине копытами.
Хани с нежностью взглянула на него.
— Надеюсь, вы не спутали себя с собакой? — улыбнулась она. — Ведь это она пострадала от лошадиных копыт. Но если это, конечно, поможет вам, то, может, стоит нанести визит доктору Нельсону? Думаю, у него еще остались бинты, и он не разучился бинтовать.
— Очень смешно, но, пожалуй, чашки кофе хватит. — Люк налил себе кофе и поставил кофейник на стол.
— Может, и собаке налить кофе вместо воды? — Поймав его недоуменный взгляд, Хани поддразнила шерифа: — Ведь на пса не одна лошадь, а целая упряжка наехала.
Откинувшись на спинку стула, Люк отхлебнул горячего бодрящего напитка.
— А вы всегда по утрам болтливы, как сойка?
— Поосторожнее со своими замечаниями, а то как бы я не запела, — пригрозила девушка. — Уж мне-то хорошо известно, как вы цените мое пение.
Подперев голову руками, Маккензи посмотрел на девушку.
— Вы напоминаете мне моего брата Клива. С другим моим братом, Флинтом, мы то и дело угрожали отколотить Клива, если он не перестанет улыбаться по утрам.
Хани подозрительно поглядела на шерифа.
— Теперь-то я понимаю, чего лишилась: ведь у меня нет братьев. — Робея под его проницательным взглядом, девушка поспешила переменить тему: — На завтрак есть горячие бисквиты и каша. Хотите?
Люк покачал головой:
— Нет, пожалуй, я лучше еще кофейку выпью. Уж больно хорош он сегодня. — С этими словами шериф подлил кофе в обе чашки.
— Думаю, вы чувствуете себя гораздо лучше, чем говорите. Во всяком случае, вы только что отпустили мне первый комплимент, — с обворожительной улыбкой промолвила Хани.
— Братец, Флинт не уставал говорить нам, что чем девочка привлекательнее, тем менее вкусный кофе она варит.
— Да-а… Не стоило мне надеяться на комплименты. Зато мне всегда приятно выслушивать мудрые изречения ваших братьев в вашем исполнении. Помнится, вы еще в Сакраменто цитировали их. Нет сомнений, брат Флинт хорошо знает женщин, — с усмешкой произнесла она. — А у вас есть еще братья или сестры?
— Нет, только Флинт и Клив. — Я — старший, Клив — младший.
Хани подумала о том, были ли младшие братья Маккензи под стать красавцу старшему брату. Из рассказов Люка о братьях девушка заключила, что Клив был легким и веселым человеком, а Флинт — придирчивым и нелишенным высокомерия.