Оскар задумался. АП поставило свой рипорт еще сотне или более газет по всей территории Соединенных Штатов. Грязное белье семьи Гриндер было с удовольствием обнюхано и осмотрено миллионами читателей.
Однако… подумал Оскар, прошло три года, и за это время население Соединенных Штатов прочло в газетах еще о множестве таких же грязных историй. Даян, очевидно, да, спала со своим отцом… Но все спят со всеми. Богатые люди на виду, они интересуют всех, потому их грешки видны миру… В отеле «Эпикур» рядом с комнатой Оскара целая семья жила в такой же комнате. Черный отец-алкоголик, напиваясь, выгонял жену и оказавшихся под рукой детей в коридор и ебал младшую дочку… Никого в отеле поведение странного папы не удивляло. И «Нью-Йорк пост» не присылала туда репортера… Грязное белье бедных не менее грязно, чем грязное белье богатых. Разве что миддл-классовое грязное белье чуть белее?.. От робости?
Оскар сдал кассеты библиотекарю и, спустившись по широкой лестнице Публичной Библиотеки, вышел в липкий, жаркий, как душевая в польской публичной бане, Нью-Йорк. На ступеньках библиотеки раскинулся целый базар. Разложив товары на тряпках и ковриках, предприимчивые граждане супергорода торговали дешевыми ювелирными изделиями, сумками, поясами, ручками, головными уборами, пластинками. Посадив клиента на раскладной стул и прилепившись к нему вплотную, девушка со сломанным носом выкалывала на каменном бицепсе татуировку. Нью-Йорк зарабатывал деньги.
Оскар решил не отказываться от причитающихся ему денег и жениться на Даян.
10
— Я тебя понимаю, О, — сказала Наташка. — Но твои сомнения глупые. Это остатки твоего старомодного польского воспитания. Что ты хочешь, О, чтобы женщина принадлежала только тебе? Ты слишком многого хочешь. Ни одна женщина не принесет тебе такой жертвы. Это твой эгоизм: «Мне, мое, мой кусок мяса…» Не мучайся зря от собственных предрассудков, Оскар. Женщины принадлежат миру. Почему не дыра между ног? Идя к тебе сюда, я проходила мимо рассевшейся с ланчами в руках целой толпы строительных рабочих. Каждый из них выебал меня взглядом. Что ты можешь с этим поделать…Цинизм Наташки заставил Оскара поморщиться:
— «Дыра между ног»… Наташа! Если считать любовь только стремлением мужчины в дыру между ног, то куда девать другие чувства — нежность, симпатию? Они что, средства забраться в дыру между ног? А если ты уже добрался туда, тогда почему они не исчезают? Даже к Габриэл я временами, бывало, чувствовал нежность и симпатию.
Они сидели за сколоченным из старого дерева столом в глубине зоопарка. Солнце, прорвавшееся из влажных туч, палило нещадно. На Наташке было белое, коротенькое, по опять вспыхнувшей моде, платьице, все в дырочках, которое ничего не прикрывало. Сквозь платьице видны были трусики Наташки и ее попка. Неудивительно, что мясомассые строительные рабочие выебли Наташку взглядами. Перед Наташкой и Оскаром стояли маленькие бутылочки вина, пластиковые стаканы и опустошенные бумажные тарелки — кафе под открытым небом продавало любимые Наташкой хот-доги. Наташка могла есть хот-доги каждые полчаса.
— Пошли пройдемся, — предложил Оскар.
Они встали.
Только несколько посетителей, в основном дети с родителями, приведшими отпрысков в зоопарк развлечь их дешево и быстро, сидели в этот жаркий июньский полдень в кафе. В углу, в тени, удивительно бледные, укутанные в черные тряпочки, аристократические панк-юноши рыцарски угощали друг друга вином.
От тюленей, ловко скользящих в голубой воде, Оскар и Наташка прошли к гориллам. Гориллы — это Оскар узнал после сотен визитов в зоопарк — были самыми любимыми животными ньюйоркцев. Во всяком случае, возле клеток с гориллами всегда толпилось максимальное количество посетителей, иной раз целая толпа. Что привлекает ньюйоркцев в гориллах? — пытается понять Оскар. Сила? Схожесть со сверхгориллой Кинг-Конгом? Может, каждый нью-йоркский житель хотел бы быть таким же сильным и страшным, чтобы свободно бороздить нью-йоркские улицы, разбрасывая грабителей и убийц направо и налево?..
— Горилла может быть гербом Нью-Йорка, — сказал Оскар Наташке. — Кинг-Конг.
— Джессика Ланг забеременела и родила от Миши Барышникова, — ответила Оскару Наташка.
Может быть, сама Наташка хотела бы забеременеть от Миши Барышникова, подумал Оскар. Наташка куда более привлекательна, чем возлюбленная Кинг-Конга. Однако маленький Миша не вынес бы темперамента своей соотечественницы.
Лысый мужик в очках дразнил серого Кинг-Конга, сидящего, скрестив ноги, у самой решетки, выпятив мощную грудь и глядя на небольшую толпу, собравшуюся у клетки.
— Может быть, он думает, что мы дикие животные, — сказал Оскар.
— А он красивый, — отметила Наташка. — И уши красивые…
— Пойдем к львам и пантерам, Наташа?
Лев лениво спал в углу клетки. Львица не спала и нервно ходила то у решетки, то по всему периметру клетки, то вдруг исчезала в дыре, ведущей во внутреннее помещение. Наконец она подошла к спящему льву и зло мазнула его по морде лапой, Лев лениво открыл глаза.
Львица, как кошка, легла на спину и, отставив зад, раздвинула лапы…
— Ебаться хочет, — радостно прокомментировала Наташка.
Лев так же лениво встал и пододвинулся к львице. Она перевернулась в нормальное положение и, чуть присев, глухо урча, позволила ленивцу взгромоздиться на нее…
— Bay, сейчас ебаться будут, — возбужденно воскликнула Наташка и, взяв Оскара за руку, сжала ее.
— По-моему, он не очень-то хочет… Действительно, ленивый лев сделал только несколько движений, медленно устраиваясь на львице. Очевидно, эти-то ленивые движения разозлили женщину-зверя совсем, оказались последней каплей, потому что львица вдруг с ревом вырвалась из-под желтого партнера и, с большой силой мазнув его по морде лапой, отскочила в сторону. Лев обиженно мотнул кудлатой головой и хрипло, так же обиженно зарычал.
— Он похож на отъевшегося старого хай-экзекьютив большой компании, который не хочет ебать свою сексуально озабоченную молодую жену, — прокомментировал Оскар.
Наташка засмеялась шутке и вдруг дернула Оскара за руку:
— Смотри, Оскарчик! Габриэл!
Чуть дальше, у клетки с животными, которых Оскару не было видно, стояли: Эстелла, Габриэл, почему-то в джинсах, и… Яцек Гутор, тоже в джинсах и клетчатой рубашке неопределенно-темного цвета с закатанными по локоть рукавами. Компания что-то оживленно обсуждала, взглядывая на зверей. Со стороны они были похожи на польскую рабочую семью, вышедшую развлечься в воскресный день.
Оскар первый раз видел Габриэл в джинсах. Джинсы и голубая рубашка со множеством мелких пуговиц настолько изменили внешний облик миллиардерши, что Оскар было даже усомнился, Габриэл ли это. Но присутствие Эстеллы в джинсовой же юбке (джинсов на вундеркинде не было, очевидно, только по причине того, что тринадцатилетняя гениальность имела большой живот и внушительный зад) и Яцека неопровержимо доказывало, что да, существо, похожее на состарившуюся домашнюю хозяйку, да, — Габриэл Крониадис, миллиардерша, один из крупнейших в мире дилеров по продаже оружия.
— Уик-энд. Семья гуляет, — отметил Оскар.
— Какие они смешные…
— Я не хочу с ними сталкиваться, — сказал Оскар, и он и Наташка свернули в боковую аллею и подождали, пока семья — Габриэл впереди, за нею Эстелла и Яцек, — дружно прошла в отдел приматов.
— Пойдем посмотрим, какого же зверя они так радостно и долго разглядывали… — Оскар потащил Наташку обратно.
В клетке, перед которой только что стояли Крониадисы и Яцек, злобно ощерясь, шерсть дыбом, на неровных ногах стояла, сверкая красными глазами, молодая гиена.
11
Оскар приехал от Наташки в три часа ночи. Расплатившись с таксистом, щербатым парнем с Гаити, с которым они успели по пути выкурить джойнт, Оскар открыл холл своего дома на Хоустон-стрит и вошел внутрь, все еще размышляя о вуду.Щербатый сказал, что если бы вуду было таким могущественным, то гаитяне, наверное, не были бы такими бедными, какие они сейчас, и он не водил бы такси. Реалистический взгляд на мир…
Открыв ключом элевейтор — в это время ночи в элевейтор можно было попасть только с помощью ключа, — Оскар вошел в синий свет внутри металлического ящика и поехал медленно вверх… Марихуана заставила его переменить объект размышлений, и он попытался представить себе действительные отношения внутри семейства Гриндер. Ничего особенно страшного, по мнению Оскара, не происходило внутри семейства. Даже то, что папа Отто спал с Даян, не было, с точки зрения Палача, особенно выдающимся или необыкновенным фактом. Раздражала Оскара только одна деталь в рипорте «Нью-Йорк пост», а именно утверждение Жаклин Гриндер, что ее приемная дочь сказала ей, что «она периодически жила с отцом как муж и жена с возраста 12 до 18 лет». Вот «с 12 лет» и беспокоило Оскара… Почему-то ему было неприятно. Если бы хотя бы с семнадцати…
Двери еще не раздвинулись, а Оскар уже услышал звонок телефона у себя в лофте. Не включая света, Оскар прошел в угол салона, где на одной из белых полок, недавно смонтированных на меньшей из стен, стоял телефон.
— Йес…
— Это Даян. Где ты ходишь, Оскар? Я звоню тебе целый вечер. Я хочу тебя видеть… Хочешь, я приеду?
— Ох, дарлинг, мне стыдно признаться, но я устал… И очень хочу спать…
— Оскар, я заказала билеты на следующий четверг. На утро. Я ненавижу ночью лететь через океан…
— Прекрасно, дарлинг…
— Твой голос звучит странно, Оскар. Ты чем-нибудь недоволен? Что-нибудь случилось?
— Вовсе ничего не случилось… Просто я устал…
— Я чувствую, ты чем-то недоволен… Ты что-то скрываешь…
— Хорошо, я скажу тебе, хотя это ничего не изменит в наших отношениях, и завтра ты, я, Стив Барон и твоя подруга Джейн отправимся зарегистрировать наш гражданский брак… Я скажу тебе… Я прочел рипорт в «Нью-Йорк пост» о бракоразводном процессе между Жаклин Гриндер и твоим отцом…
Даян некоторое время молчала.
— …Разумеется, — упавшим голосом начала она наконец, — добрые люди сообщили тебе, как же иначе. Три года после этого я прожила в Париже, ждала, пока болото успокоится… но нет, очевидно, мне придется нести это клеймо на себе всю жизнь…
— Хэй, — вмешался Оскар, — ты хорошая девочка, Даян. И ты выходишь замуж за Палача. Так что мы друг друга стоим… Не так ли? — Оскар вдруг рассмеялся.
— Слушай, — закричала Даян, — ты знаешь, я так тебя люблю! Ты действительно «риал мэн»! Мы будем потрясающая пара! Я за тебя…
Даян даже задохнулась от припадка, может быть, благодарности к Оскару, и он почувствовал эту благодарность даже через телефонные поля и провода, извилисто текущие в недрах нью-йоркских асфальтов, бетона и железа.
— Не заставляй меня только ехать против движения… Гуд найт!
— Ты действительно не хочешь, чтобы я приехала?
— Я очень хотел бы, но завтра нам предстоит волнующий и занятой день… Я думаю, нам обоим следует хорошо выспаться, а? У нас с тобой еще вся жизнь впереди, Даян. Целую тебя нежно.
— Я люблю тебя. Гуд найт… Приятных сновидений, — прошептала Даян.
12
Оскар зажег свет в салоне и, улыбнувшись, представил себе, что, может быть, Даян сейчас положила телефонную трубку, повернулась в постели и взяла за член черного любовника Джона. Все может быть в этом лучшем из миров, где все принадлежат всем и человеческими существами управляет прихоть, тоскливое и теплое жжение внизу живота. Все может быть. И он не винит Даян, даже если она сейчас и лежит под черным любовником Джоном, постанывая. Оскар сам только что явился из ночи, оставив пару зарядов спермы внутри русской самочки Наташки. Так надо.Оскар прошел в кабинет, а оттуда в спальню, везде зажигая свет по пути. В спальне он разделся, задумчиво оглядел свое голое тело в гигантском, во всю стену, зеркале, приблизил к зеркалу лицо и осмотрел его внимательно… Покурив марихуаны, Оскар мог наблюдать за своим лицом в зеркале часами. Лицо вдруг разбивалось на лица, у лиц было неисчислимое множество выражений, и любой Оскар — Зловещий, Наглый, Ухмыляющийся, Стеснительный, Мальчишеский, Жестокий, Хвастливый, — какой угодно, мог быть увиден Оскаром Наблюдающим и учащимся самому себе.
Оскар лег в розовые простыни — одна сверху, одна снизу, подушки он сбросил на пол, спал Оскар всегда без подушек. Только если в постели у него была женщина, пользовался Оскар подушками. Оскар подумал было, не открыть ли окна в спальне, было душновато, солнечный день нагрел крышу, а спать с аэр-кондишен Оскар не любил, но решил все же не открывать окон. Нажав кнопку, выключающую свет во всем лофте, Оскар завел руки за спину… Проблуждав некоторое время возле призрака седого Отто Гриндера, на розовом диванчике вставляющего член в хулигански хихикающую двенадцатилетнюю полу-Наташку — полу-Даян… позже Отто Гриндер и Оскар Худзински вплыли один в другого, и оказалось, что они одно лицо… Оскар уснул…
Оскар проснулся оттого, что увидел себя, завернутого в засохшие, бурые от крови бинты. Оскар закричал и проснулся. Проснулся он только на мгновение. Все, что он успел увидеть за это мгновение, — настежь распахнутое широкое окно спальни, ночное небо за ним — подгорелая луна в быстро летящих морщинках облаков… Взвиваемые ветром шторы чуть не касались лица Оскара… Еще он увидел большие руки и нож анфас. И нож этот, к ужасу Оскара, вновь и вновь втыкался в его живот и грудь. А руки уходили в невидимую Оскаром даль, куда-то за голову Оскара и продолжались, как ему показалось… гориллой из Зу в Централ-парке…
Оскар подумал, что это тоже сон, но нечеловеческая боль, усиливаясь, звучала металлически страшно. Всеобщей вибрацией отвечало боли тело Оскара. Дрожь тела становилась все выше и выше. Вначале Оскар перестал видеть. Потом слышать… Частота дрожи вдруг стала ультразвуковой… Некоторое время Оскар еще продержался в этом состоянии, затем мгновение выскользнуло из-под него. Оскар Худзински был мертв.
Если бы кто-нибудь мог заглянуть в распахнутое широкое окно лофта на Хьюстон-стрит в три часа тридцать две минуты утра, он мог бы увидеть, кто держал нож. Но на крыше в этот час никого не оказалось.
эпилог
— Стив, если ты чего-то хочешь, то ты можешь быть со мной совершенно откровенным. Я так понимаю, что тебе хочется посмотреть, как меня ебет мужчина?.. Пожалуйста, я приглашу мальчика!..
Наташка улыбается.
— И девочку… — просит Стив.
— Пожалуйста, и девочку, — хочешь Мерилин Хэйг?
— Кто она такая? Знакомое имя…
Стив Барон пытается вспомнить. Для этого он садится в постели.
— Партнерша Оскара. Они вместе снимались для «Риал Мэн».
— Бедный Оскар!.. Я чувствую себя невольным соучастником его убийства… Ведь это я познакомил его с Джерри и внушил Джерри идею репортажа…
— Перестань, Стив! Убивают всегда свои. Кто-то свел счеты с Оскаром.
— Нет, Наташа… Я уверен, что это дело рук урода, его «двойника», как их называл сам Оскар. Он утверждал, что у каждого известного и успешного человека есть свой психологический двойник, неудачник, который полностью отождествляет себя с победителем.
— Фуй, какие сложности…
Наташа кривится и тянется к стоящему на полу у кровати бокалу с вином.
— Если ты хочешь Мерилин, я ей тогда позвоню. Хочешь?
— Вне сомнения, Оскара убил маньяк… — продолжает Стив рассеянно. — Лейтенант Тэйлор сказал мне, что за всю свою практику он не наблюдал такого исключительно больного убийства… Столько крови… Из спальни его перетащили в садистский зал, уже мертвого, и вставили шею и руки в этот ужасный станок… Ты помнишь его парти, Наташа?.. Артура?..
— Стив! — Наташа умоляюще смотрит в розовую физиономию Стива Барона. — Не надо, а?
— …столько крови, Наташа… И экспертиза утверждает, что его опять били и резали, уже мертвого. Конечно, это был «двойник»… Маньяк…
— Стив!
Наташа выпрыгивает из кровати.
— Не буду! Не буду! — спохватывается Стив. — Да-да, конечно, позвони Мерилин.
— Договориться на завтра? Ты свободен завтра? — Наташа смотрит на Стива Барона злым взглядом.
— На завтра, да.
Наташа звонит но телефону, долго говорит с Мерилин Хэйг, смеется, потом уходит в ванную.
Писатель лежит один, грустно посапывая, и думает о Наташе, о русских, о поляках, о диком городе, в котором он живет. Зверское убийство Оскара Худзински имело куда меньше паблисити, чем Палач, когда он был жив. Люди не хотят долго сосредотачиваться на неприятном. Однако на Стива случившееся рядом убийство произвело впечатление. Может быть, он напишет книгу, может быть… Пока же Стив Барон установил новые замки и затянул решетками все без исключения окна своего лофта.
Наташа принимает душ, слышно, как плещет о ванну дождем вода. Стив же, закрыв черной Наташкиной простыней живот, опять возвращается мысленно к сказанной ему лейтенантом Тэйлором фразе: «Дико, мистер Барон, но в рот трупу… заполз таракан. И не смог уже оттуда выбраться. Мы обнаружили во рту у трупа мертвого таракана!..» Наташе или кому-либо другому Стив Барон никогда об этом не скажет. Почему-то ему не хочется этого делать.
Наташка улыбается.
— И девочку… — просит Стив.
— Пожалуйста, и девочку, — хочешь Мерилин Хэйг?
— Кто она такая? Знакомое имя…
Стив Барон пытается вспомнить. Для этого он садится в постели.
— Партнерша Оскара. Они вместе снимались для «Риал Мэн».
— Бедный Оскар!.. Я чувствую себя невольным соучастником его убийства… Ведь это я познакомил его с Джерри и внушил Джерри идею репортажа…
— Перестань, Стив! Убивают всегда свои. Кто-то свел счеты с Оскаром.
— Нет, Наташа… Я уверен, что это дело рук урода, его «двойника», как их называл сам Оскар. Он утверждал, что у каждого известного и успешного человека есть свой психологический двойник, неудачник, который полностью отождествляет себя с победителем.
— Фуй, какие сложности…
Наташа кривится и тянется к стоящему на полу у кровати бокалу с вином.
— Если ты хочешь Мерилин, я ей тогда позвоню. Хочешь?
— Вне сомнения, Оскара убил маньяк… — продолжает Стив рассеянно. — Лейтенант Тэйлор сказал мне, что за всю свою практику он не наблюдал такого исключительно больного убийства… Столько крови… Из спальни его перетащили в садистский зал, уже мертвого, и вставили шею и руки в этот ужасный станок… Ты помнишь его парти, Наташа?.. Артура?..
— Стив! — Наташа умоляюще смотрит в розовую физиономию Стива Барона. — Не надо, а?
— …столько крови, Наташа… И экспертиза утверждает, что его опять били и резали, уже мертвого. Конечно, это был «двойник»… Маньяк…
— Стив!
Наташа выпрыгивает из кровати.
— Не буду! Не буду! — спохватывается Стив. — Да-да, конечно, позвони Мерилин.
— Договориться на завтра? Ты свободен завтра? — Наташа смотрит на Стива Барона злым взглядом.
— На завтра, да.
Наташа звонит но телефону, долго говорит с Мерилин Хэйг, смеется, потом уходит в ванную.
Писатель лежит один, грустно посапывая, и думает о Наташе, о русских, о поляках, о диком городе, в котором он живет. Зверское убийство Оскара Худзински имело куда меньше паблисити, чем Палач, когда он был жив. Люди не хотят долго сосредотачиваться на неприятном. Однако на Стива случившееся рядом убийство произвело впечатление. Может быть, он напишет книгу, может быть… Пока же Стив Барон установил новые замки и затянул решетками все без исключения окна своего лофта.
Наташа принимает душ, слышно, как плещет о ванну дождем вода. Стив же, закрыв черной Наташкиной простыней живот, опять возвращается мысленно к сказанной ему лейтенантом Тэйлором фразе: «Дико, мистер Барон, но в рот трупу… заполз таракан. И не смог уже оттуда выбраться. Мы обнаружили во рту у трупа мертвого таракана!..» Наташе или кому-либо другому Стив Барон никогда об этом не скажет. Почему-то ему не хочется этого делать.