Страница:
into the north-east, dropping more boats as she went.
Все пять шлюпок были быстро спущены на воду. Как и накануне, они
разошлись веером в северном направлении. Мы следовали поодаль. Я с
любопытством наблюдал за ними, но все шло, как обычно. Охотники спускали
паруса, били зверя, снова ставили паруса и продолжали свой путь, как
делалось это изо дня в день. "Македония" повторила свой вчерашний маневр --
начала спускать свои шлюпки впереди, поперек нашего курка, с целью
"подмести" море. Четырнадцать шлюпок "Македонии" для успешной охоты должны
были рассеяться на довольно обширном пространстве, и пароход, перерезав нам
путь, продолжал двигаться на северо-восток, спуская шлюпки.
"What's up?" I asked Wolf Larsen, unable longer to keep my curiosity in
check.
-- Что вы будете делать? -- спросил я Волка Ларсена, снедаемый
любопытством.
"Never mind what's up," he answered gruffly. "You won't be a thousand
years in finding out, and in the meantime just pray for plenty of wind."
-- Вас это не касается, -- грубо ответил он. -- Узнаете в свое время. А
пока что молитесь о хорошем ветре.
"Oh, well, I don't mind telling you," he said the next moment. "I'm
going to give that brother of mine a taste of his own medicine. In short,
I'm going to play the hog myself, and not for one day, but for the rest of
the season, - if we're in luck."
-- Впрочем, могу сказать, -- добавил он, помолчав. -- Я намерен
угостить братца по его же рецепту. Короче говоря, "подметать" море теперь
буду я, и не один день, а до конца сезона, если нам повезет.
"And if we're not?" I queried.
-- А если нет?
"Not to be considered," he laughed. "We simply must be in luck, or it's
all up with us."
-- Это исключается, -- рассмеялся он. -- Нам должно повезти, иначе мы
пропали.
He had the wheel at the time, and I went forward to my hospital in the
forecastle, where lay the two crippled men, Nilson and Thomas Mugridge.
Nilson was as cheerful as could be expected, for his broken leg was knitting
nicely; but the Cockney was desperately melancholy, and I was aware of a
great sympathy for the unfortunate creature. And the marvel of it was that
still he lived and clung to life. The brutal years had reduced his meagre
body to splintered wreckage, and yet the spark of life within burned
brightly as ever.
Он стоял на руле, а я пошел в матросский кубрик проведать своих
пациентов -- Нилсона и Магриджа. У Нилсона переломанная нога хорошо
срасталась, и он был довольно бодр и весел, но кок пребывал в черной
меланхолии, и мне невольно стало искренне жаль этого горемыку. Казалось
поразительным, что после всего перенесенного он все еще жив и продолжает
цепляться за жизнь. Судьба не щадила беднягу: калеча его из года в год, она
превратила его тщедушное тело в какой-то обломок кораблекрушения, но искорка
жизни упрямо тлела в нем.
"With an artificial foot - and they make excellent ones - you will be
stumping ships' galleys to the end of time," I assured him jovially.
-- С хорошим протезом, какие теперь делают, ты сможешь топтаться в
камбузах до скончания века, -- подбодрил я его.
But his answer was serious, nay, solemn. "I don't know about wot you
s'y, Mr. Van W'yden, but I do know I'll never rest 'appy till I see that
'ell-'ound bloody well dead. 'E cawn't live as long as me. 'E's got no right
to live, an' as the Good Word puts it, ''E shall shorely die,' an' I s'y,
'Amen, an' damn soon at that.'"
Он ответил мне очень серьезно, даже торжественно:
-- Не знаю, о каких вы там протезах толкуете, мистер Ван-Вейден, только
я не умру спокойно, пока не увижу, что эта скотина издохла, будь он проклят!
Ему не пережить меня, нет! Он не имеет права жить и, как сказано в священном
писании: "И окончит дни свои в муках". А я добавлю: аминь, и чтоб он сдох
поскорей!
When I returned on deck I found Wolf Larsen steering mainly with one
hand, while with the other hand he held the marine glasses and studied the
situation of the boats, paying particular attention to the position of the
Macedonia. The only change noticeable in our boats was that they had hauled
close on the wind and were heading several points west of north. Still, I
could not see the expediency of the manoeuvre, for the free sea was still
intercepted by the Macedonia's five weather boats, which, in turn, had
hauled close on the wind. Thus they slowly diverged toward the west, drawing
farther away from the remainder of the boats in their line. Our boats were
rowing as well as sailing. Even the hunters were pulling, and with three
pairs of oars in the water they rapidly overhauled what I may appropriately
term the enemy.
Вернувшись на палубу, я увидел, что Волк Ларсен одной рукой вертит
штурвал, а в другой держит морской бинокль, изучая расположение шлюпок и
внимательно?" следя за движением "Македонии". Я заметил, что наши а шлюпки
привалились к ветру и взяли курс на северо-запад, но смысл этого маневра был
мне не ясен, так как: впереди их находилось пять шлюпок "Македонии",
которые, в свою очередь, тоже взяли круче к ветру. Таким образом, они все
более уклонялись на запад, постепенно удаляясь от остальных шлюпок. Наши
шлюпки шли и под парусами и на веслах. Подгоняемая каждая тремя парами весел
-- даже охотники гребли, -- они быстро догоняли "неприятеля". Дым парохода
таял вдали, превращаясь в едва различимое пятнышко на северо-востоке. Самого
судна уже не было видно.
The smoke of the Macedonia had dwindled to a dim blot on the north-
eastern horizon. Of the steamer herself nothing was to be seen. We had been
loafing along, till now, our sails shaking half the time and spilling the
wind; and twice, for short periods, we had been hove to. But there was no
more loafing. Sheets were trimmed, and Wolf Larsen proceeded to put the
Ghost through her paces. We ran past our line of boats and bore down upon
the first weather boat of the other line.
До сих пор мы еле-еле продвигались вперед, и паруса почти все время
полоскались на ветру; раза два мы даже ненадолго ложились в дрейф. Но теперь
все изменилось. Шкоты были выбраны, и Волк Ларсен повел "Призрак" полным
ходом. Мы промчались мимо наших шлюпок и стали приближаться к ближайшей
шлюпке с "Македонии".
"Down that flying jib, Mr. Van Weyden," Wolf Larsen commanded. "And
stand by to back over the jibs."
-- Отдайте бом-кливер, мистер Ван-Вейден, -- скомандовал Волк Ларсен,
-- и приготовьтесь выбрать кливер и стаксель!
I ran forward and had the downhaul of the flying jib all in and fast as
we slipped by the boat a hundred feet to leeward. The three men in it gazed
at us suspiciously. They had been hogging the sea, and they knew Wolf
Larsen, by reputation at any rate. I noted that the hunter, a huge
Scandinavian sitting in the bow, held his rifle, ready to hand, across his
knees. It should have been in its proper place in the rack. When they came
opposite our stern, Wolf Larsen greeted them with a wave of the hand, and
cried: "Come on board and have a 'gam'!"
Я побежал исполнять команду, и когда мы медленно скользили мимо шлюпки
в каких-нибудь ста футах от нее с подветренной стороны, нирал блом-кливера
был уже выбран и закреплен. Трое людей на шлюпке подозрительно поглядывали в
нашу сторону. Они не могли не знать Волка Ларсена, хотя бы понаслышке, а
ведь они только что "подметали" море перед нашими шлюпками. Я обратил
внимание на то, что охотник -- здоровенный малый скандинавского типа,
сидевший на носу, -- держит на коленях винтовку, что, казалось, было сейчас
совсем ни к чему, -- винтовка могла бы лежать на месте. Когда мы поравнялись
с ними. Волк Ларсен помахал им рукой и крикнул:
-- Поднимайтесь к нам "подрейфовать"!
"To gam," among the sealing-schooners, is a substitute for the verbs
"to visit," "to gossip." It expresses the garrulity of the sea, and is a
pleasant break in the monotony of the life.
Слово "подрейфовать" на языке промысловых шхун заменяет сразу два
глагола: "навестить" и "поболтать".Оно отражает общительность моряков и
сулит приятное разнообразие в их монотонной жизни.
The Ghost swung around into the wind, and I finished my work forward in
time to run aft and lend a hand with the mainsheet.
"Призрак" привелся к ветру, и я, закончив свою работу на баке, побежал
на корму помочь матросам управиться с гротом.
"You will please stay on deck, Miss Brewster," Wolf Larsen said, as he
started forward to meet his guest. "And you too, Mr. Van Weyden."
-- Прошу вас оставаться на палубе, мисс Брустер, -- сказал Волк Ларсен,
направляясь встречать гостей. -- И вас тоже, мистер Ван-Вейден.
The boat had lowered its sail and run alongside. The hunter, golden
bearded like a sea-king, came over the rail and dropped on deck. But his
hugeness could not quite overcome his apprehensiveness. Doubt and distrust
showed strongly in his face. It was a transparent face, for all of its hairy
shield, and advertised instant relief when he glanced from Wolf Larsen to
me, noted that there was only the pair of us, and then glanced over his own
two men who had joined him. Surely he had little reason to be afraid. He
towered like a Goliath above Wolf Larsen. He must have measured six feet
eight or nine inches in stature, and I subsequently learned his weight - 240
pounds. And there was no fat about him. It was all bone and muscle.
Матросы на шлюпке, спустив парус, подвели ее к борту шхуны. Охотник,
похожий на золотобородого викинга, перелез через планшир и спрыгнул на
палубу. Я заметил, что этот богатырь держится настороженно. Сомнение и
недоверие были ясно написаны на его лице. Это было открытое лицо, хотя
густая борода и придавала ему несколько свирепый вид. Однако, когда охотник
перевел взгляд с капитана на меня и увидел, что нас только двое, а потом
поглядел на своих двух матросов, которые поднялись на борт следом за ним,
лицо его просветлело. Бояться не было причины. Он, как Голиаф, возвышался
над Волком Ларсеном. Ростом он был никак не меньше шести футов и восьми
дюймов, а весил -- это я узнал впоследствии -- двести сорок фунтов. И притом
ни капли жира, только кости и мышцы.
A return of apprehension was apparent when, at the top of the
companion-way, Wolf Larsen invited him below. But he reassured himself with
a glance down at his host - a big man himself but dwarfed by the propinquity
of the giant. So all hesitancy vanished, and the pair descended into the
cabin. In the meantime, his two men, as was the wont of visiting sailors,
had gone forward into the forecastle to do some visiting themselves.
Но тревога снова промелькнула в его глазах, когда Волк Ларсен,
остановившись у трапа, пригласил его спуститься в кают-компанию. Впрочем, он
тут же приободрился, еще раз окинув взглядом капитана: Волк Ларсен был
крупный мужчина, но рядом с ним казался карликом. Это положило конец
колебаниям гостя, и он начал спускаться по трапу. Ларсен последовал за ним.
Тем временем оба гребца направились, согласно обычаю, на бак -- в гости к
матросам.
Suddenly, from the cabin came a great, choking bellow, followed by all
the sounds of a furious struggle. It was the leopard and the lion, and the
lion made all the noise. Wolf Larsen was the leopard.
Внезапно из кают-компании донеслись страшные звуки, подобные рычанию
льва, и шум яростной схватки. Это сцепились лев с леопардом. Волк Ларсен --
леопард -- напал на льва, и лев рычал.
"You see the sacredness of our hospitality," I said bitterly to Maud
Brewster.
-- Вот вам святость нашего гостеприимства! -- с горечью обратился я к
Мод Брустер.
She nodded her head that she heard, and I noted in her face the signs
of the same sickness at sight or sound of violent struggle from which I had
suffered so severely during my first weeks on the Ghost.
Она утвердительно кивнула; мучительное отвращение исказило ее лицо, и я
вспомнил, как я сам страдал при виде физического насилия, когда впервые
попал на "Призрак".
"Wouldn't it be better if you went forward, say by the steerage
companion-way, until it is over?" I suggested.
-- Не лучше ли вам уйти подальше, ну хотя бы на бак, пока все это не
кончится? -- предложил я.
She shook her head and gazed at me pitifully. She was not frightened,
but appalled, rather, at the human animality of it.
Но она отрицательно покачала головой, глядя на меня жалобными глазами.
И в них не было страха, хотя я видел, что она потрясена этим новым
проявлением зверства.
"You will understand," I took advantage of the opportunity to say,
"whatever part I take in what is going on and what is to come, that I am
compelled to take it - if you and I are ever to get out of this scrape with
our lives." "It is not nice - for me," I added.
-- Прошу вас, поймите, -- сказал я, воспользовавшись случаем, -- какую
бы роль ни приходилось мне играть в том, что здесь происходит или может еще
произойти, я не могу поступать иначе... если только мы хотим выбраться
отсюда живыми. Мне тоже нелегко, -- добавил я.
"I understand," she said, in a weak, far-away voice, and her eyes
showed me that she did understand.
-- Я понимаю, -- отозвалась она. Голос ее звучал слабо, словно
доносился издалека, но взгляд подтвердил, что она понимает меня.
The sounds from below soon died away. Then Wolf Larsen came alone on
deck. There was a slight flush under his bronze, but otherwise he bore no
signs of the battle.
Внизу все стихло, и Волк Ларсен поднялся на палубу. Лицо его под
бронзовым загаром слегка покраснело, но других следов борьбы не было
заметно.
"Send those two men aft, Mr. Van Weyden," he said.
-- Пришлите сюда тех двоих, мистер ВанВейден! -- сказал он.
I obeyed, and a minute or two later they stood before him. "Hoist in
your boat," he said to them. "Your hunter's decided to stay aboard awhile
and doesn't want it pounding alongside." "Hoist in your boat, I said," he
repeated, this time in sharper tones as they hesitated to do his bidding.
"Who knows? you may have to sail with me for a time," he said, quite softly,
with a silken threat that belied the softness, as they moved slowly to
comply, "and we might as well start with a friendly understanding. Lively
now! Death Larsen makes you jump better than that, and you know it!"
Я повиновался, и через минуту они стояли перед ним.
-- Поднимите шлюпку, -- обратился он к матросам. -- Ваш охотник решил
немного задержаться и не хочет, чтоб ее зря колотило о борт. Поднять шлюпку,
говорю я! -- повторил он более резко, заметив, что они колеблются. -- Почем
знать, может, вам придется некоторое время поплавать со мной, -- продолжал
он, в то время как матросы нерешительно принялись выполнять приказание. Он
говорил, не повышая голоса, но в тоне его слышалась угроза. -- Так что лучше
уж начнем по-хорошему. А ну живей! У Смерти Ларсена, небось, проворнее
поворачивались, сами знаете!
Their movements perceptibly quickened under his coaching, and as the
boat swung inboard I was sent forward to let go the jibs. Wolf Larsen, at
the wheel, directed the Ghost after the Macedonia's second weather boat.
Его окрик заставил матросов поторопиться. В то время, как шлюпку
заваливали на палубу, я получил приказание отдать кливера. Став к штурвалу,
Волк Ларсен направил "Призрак" ко второй с наветренной стороны шлюпке
"Македонии".
Under way, and with nothing for the time being to do, I turned my
attention to the situation of the boats. The Macedonia's third weather boat
was being attacked by two of ours, the fourth by our remaining three; and
the fifth, turn about, was taking a hand in the defence of its nearest mate.
The fight had opened at long distance, and the rifles were cracking
steadily. A quick, snappy sea was being kicked up by the wind, a condition
which prevented fine shooting; and now and again, as we drew closer, we
could see the bullets zip-zipping from wave to wave.
Покончив с парусами, я стал высматривать шлюпки. Третья шлюпка была
атакована двумя нашими, четвертая -- остальными тремя, а пятая, повернув,
шла на выручку соседней. Перестрелка завязалась с дальнего расстояния, и до
нас доносилась беспрерывная трескотня винтовок. Порывистый ветер, поднявший
короткую волну, мешал точному прицеливанию, и, подойдя ближе, Мы увидели,
как пули то тут, то там прыгают рикошетом с волны на волну.
The boat we were pursuing had squared away and was running before the
wind to escape us, and, in the course of its flight, to take part in
repulsing our general boat attack.
-- Шлюпка, за которой мы гнались, спустилась под ветер и сделала
попытку ускользнуть от нас и прийти на Помощь своим.
Attending to sheets and tacks now left me little time to see what was
taking place, but I happened to be on the poop when Wolf Larsen ordered the
two strange sailors forward and into the forecastle. They went sullenly, but
they went. He next ordered Miss Brewster below, and smiled at the instant
horror that leapt into her eyes.
Я не мог следить за тем, что происходило дальше, пока возился с
парусами, а вернувшись на ют, услышал, как Ларсен приказывает матросам
"Македонии" отправиться в кубрик на баке. Они угрюмо подчинились. Затем
капитан предложил мисс Брустер спуститься в кают-компанию и улыбнулся,
заметив промелькнувший в ее глазах ужас.
"You'll find nothing gruesome down there," he said, "only an unhurt man
securely made fast to the ring-bolts. Bullets are liable to come aboard, and
I don't want you killed, you know."
-- Ничего страшного там нет, -- сказал он. -- Человек этот цел и
невредим и связан по рукам и ногам. Сюда же могут залететь пули, а мне
совсем не хочется потерять вас.
Even as he spoke, a bullet was deflected by a brass-capped spoke of the
wheel between his hands and screeched off through the air to windward.
И почти в ту же минуту шальная пуля царапнула медную ручку штурвала,
которую держал Ларсен, и рикошетом отскочила в сторону.
"You see," he said to her; and then to me, "Mr. Van Weyden, will you
take the wheel?"
-- Вот видите, -- сказал он и повернулся ко мне: -- Мистер Ван-Вейден,
станьте-ка на руль.
Maud Brewster had stepped inside the companion-way so that only her
head was exposed. Wolf Larsen had procured a rifle and was throwing a
cartridge into the barrel. I begged her with my eyes to go below, but she
smiled and said:
Мод Брустер спустилась по трапу всего на несколько ступенек. Волк
Ларсен взял винтовку и дослал патрон в ствол. Я глазами молил мисс Брустер
уйти, но она только улыбнулась и сказала:
"We may be feeble land-creatures without legs, but we can show Captain
Larsen that we are at least as brave as he."
-- Может, мы и не умеем стоять на ногах, но мы покажем капитану
Ларсену, что хилые сухопутные людишки не трусливее его.
He gave her a quick look of admiration.
Ларсен бросил на нее восхищенный взгляд.
"I like you a hundred per cent. better for that," he said. "Books, and
brains, and bravery. You are well-rounded, a blue-stocking fit to be the
wife of a pirate chief. Ahem, we'll discuss that later," he smiled, as a
bullet struck solidly into the cabin wall.
-- Вы нравитесь мне все больше, -- сказал он. -- Ум, талант,
отвагаНеплохое сочетаниеТакой синий чулок, как вы, мог бы стать женой
предводителя пиратов... Но придется нам продолжить разговор в другой раз, --
усмехнулся он, когда еще одна пуля вонзилась в стенку рубки.
I saw his eyes flash golden as he spoke, and I saw the terror mount in
her own.
И я снова увидел золотистые искорки в его глазах и ужас в глазах Мод
Брустер.
"We are braver," I hastened to say. "At least, speaking for myself, I
know I am braver than Captain Larsen."
-- Мы даже храбрее его, -- поспешно проговорил я. -- По крайней мере
про себя могу сказать, что я храбрее капитана Ларсена.
It was I who was now favoured by a quick look. He was wondering if I
were making fun of him. I put three or four spokes over to counteract a
sheer toward the wind on the part of the Ghost, and then steadied her. Wolf
Larsen was still waiting an explanation, and I pointed down to my knees.
Тот резко обернулся ко мне -- уж не смеюсь ли я над ним? Я немного
переложил штурвал, чтобы не дать шхуне привестись к ветру, а затем снова лег
на курс, и, видя, что Волк Ларсен все еще ждет объяснения, показал на свои
колени.
"You will observe there," I said, "a slight trembling. It is because I
am afraid, the flesh is afraid; and I am afraid in my mind because I do not
wish to die. But my spirit masters the trembling flesh and the qualms of the
mind. I am more than brave. I am courageous. Your flesh is not afraid. You
are not afraid. On the one hand, it costs you nothing to encounter danger;
on the other hand, it even gives you delight. You enjoy it. You may be
unafraid, Mr. Larsen, but you must grant that the bravery is mine."
-- Вглядитесь-ка, -- сказал я, -- и вы заметите легкую дрожь. Это
значит, что я боюсь, плоть моя боится. Я боюсь разумом, потому что не хочу
умирать. Но дух мой одолевает дрожащую плоть и напуганное сознание. Это
больше, чем храбрость. Это мужество. Ваша же плоть ничего не боится, и вы
ничего не боитесь. Значит, вам и нетрудно встречаться с опасностью лицом к
лицу. Вам это даже доставляет удовольствие, вы упиваетесь опасностью. Вы
можете быть бесстрашны, мистер Ларсен, но согласитесь, что из нас двоих
по-настоящему храбр -- я.
"You're right," he acknowledged at once. "I never thought of it in that
way before. But is the opposite true? If you are braver than I, am I more
cowardly than you?"
-- Вы правы, -- сразу признал он. -- В таком свете мне это еще не
представлялось. Но тогда верно и обратное Если вы храбрее меня, значит, я
трусливее вас?
We both laughed at the absurdity, and he dropped down to the deck and
rested his rifle across the rail. The bullets we had received had travelled
nearly a mile, but by now we had cut that distance in half. He fired three
careful shots. The first struck fifty feet to windward of the boat, the
second alongside; and at the third the boat-steerer let loose his
steering-oar and crumpled up in the bottom of the boat.
Мы оба рассмеялись над этим странным выводом, и Ларсен, опустившись на
одно колено, опер ствол винтовки о планшир. В начале перестрелки мы
находились от шлюпок примерно в одной миле, но сейчас это расстояние уже
сократилось вдвое. Ларсен выстрелил три раза, тщательно прицеливаясь. Первая
пуля пролетела в пяти -- десяти футах от шлюпки, вторая -- у самого борта,
третья угодила в рулевого, и он, выпустив из рук кормовое весло, свалился на
дно шлюпки.
"I guess that'll fix them," Wolf Larsen said, rising to his feet. "I
couldn't afford to let the hunter have it, and there is a chance the
boat-puller doesn't know how to steer. In which case, the hunter cannot
steer and shoot at the same time"
-- Хватит с них, -- сказал Волк Ларсен, поднимаясь на ноги. --
Охотником пожертвовать нельзя, да он никак и не сможет одновременно и
править и стрелять, а гребец, надеюсь, править не умеет.
His reasoning was justified, for the boat rushed at once into the wind
and the hunter sprang aft to take the boat-steerer's place. There was no
more shooting, though the rifles were still cracking merrily from the other
boats.
Его расчет полностью оправдался. Шлюпку завертело на волнах, и охотник
бросился на корму сменить рулевого. С этой шлюпки больше не стреляли, но на
остальных винтовки продолжали трещать.
The hunter had managed to get the boat before the wind again, but we
ran down upon it, going at least two feet to its one. A hundred yards away,
I saw the boat-puller pass a rifle to the hunter. Wolf Larsen went amidships
and took the coil of the throat-halyards from its pin. Then he peered over
the rail with levelled rifle. Twice I saw the hunter let go the steering-oar
with one hand, reach for his rifle, and hesitate. We were now alongside and
foaming past.
Охотнику удалось снова увалить шлюпку под ветер, но мы шли в два раза
быстрее и догоняли ее. Когда мы были от нее примерно в ста ярдах, я увидел,
как гребец передал охотнику винтовку. Волк Ларсен отошел на середину палубы
и взял бухту гафель-гардели. Потом, снова утвердив винтовку на планшире,
прицелился в шлюпку. Раза два охотник хотел было бросить кормовое весло и
схватить винтовку, но все не решался. Мы были уже борт о борт со шлюпкой и
обгоняли ее.
"Here, you!" Wolf Larsen cried suddenly to the boat-puller. "Take a
turn!"
-- Эй, ты! -- неожиданно крикнул Волк Ларсен гребцу. -- Возьми конец за
банку!
At the same time he flung the coil of rope. It struck fairly, nearly
knocking the man over, but he did not obey. Instead, he looked to his hunter
for orders. The hunter, in turn, was in a quandary. His rifle was between
his knees, but if he let go the steering-oar in order to shoot, the boat
would sweep around and collide with the schooner. Also he saw Wolf Larsen's
rifle bearing upon him and knew he would be shot ere he could get his rifle
into play.
И в ту же секунду он бросил конец. Он попал прямо в матроса, чуть не
сбив его с банки, но матрос не послушался. Он вопросительно посмотрел на
охотника, а тот, как видно, сам не знал, что делать. Винтовка была зажата у
него между колен, но стоило ему выпустить руль, и шлюпка, повернувшись,
могла столкнуться со шхуной. Кроме того, он видел направленную на него
винтовку Волка Ларсена и понимал, что тот выстрелит раньше, чем он успеет
прицелиться.
"Take a turn," he said quietly to the man.
-- Прими, -- тихо сказал он матросу.
The boat-puller obeyed, taking a turn around the little forward thwart
and paying the line as it jerked taut. The boat sheered out with a rush, and
the hunter steadied it to a parallel course some twenty feet from the side
of the Ghost.
Гребец повиновался и захлестнул конец за переднюю банку, а когда конец
натянулся, стал его травить. Шлюпку быстро отвело от борта шхуны, после чего
охотник положил ее на курс параллельно "Призраку", футах в двадцати от него.
"Now, get that sail down and come alongside!" Wolf Larsen ordered.
-- Убирайте парус и подходите к борту, -- скомандовал Волк Ларсен.
He never let go his rifle, even passing down the tackles with one hand.
When they were fast, bow and stern, and the two uninjured men prepared to
come aboard, the hunter picked up his rifle as if to place it in a secure
position.
Держа одной рукой винтовку, он начал спускать шлюпочные тали. Когда
тали были заложены на носу и на корме шлюпки и оба моряка уже готовились
подняться на борт, охотник взял в руку винтовку, как бы желая положить ее на
стойку.
"Drop it!" Wolf Larsen cried, and the hunter dropped it as though it
were hot and had burned him.
-- Брось! -- крикнул Волк Ларсен, и охотник выронил винтовку, словно
она обожгла ему руку.
Once aboard, the two prisoners hoisted in the boat and under Wolf
Larsen's direction carried the wounded boat-steerer down into the
forecastle.
Поднявшись на палубу вместе со своим раненым товарищем, охотник и
гребец, по приказу Волка Ларсена, втащили на борт шлюпку, а затем отнесли
рулевого в матросский кубрик.
"If our five boats do as well as you and I have done, we'll have a
pretty full crew," Wolf Larsen said to me.
-- Если все наши пять шлюпок справятся со своим делом не хуже нас,
экипаж шхуны будет укомплектован полностью, -- сказал мне Волк Ларсен.
"The man you shot - he is - I hope?" Maud Brewster quavered.
-- А человек, в которого вы стреляли... он... я надеюсь... -- Голос Мод
Брустер дрогнул.
"In the shoulder," he answered. "Nothing serious, Mr. Van Weyden will
pull him around as good as ever in three or four weeks." "But he won't pull
those chaps around, from the look of it," he added, pointing at the
Macedonia's third boat, for which I had been steering and which was now
nearly abreast of us. "That's Horner's and Smoke's work. I told them we
wanted live men, not carcasses. But the joy of shooting to hit is a most
compelling thing, when once you've learned how to shoot. Ever experienced
it, Mr. Van Weyden?"
-- Ранен в плечо, -- отвечал капитан. -- Ничего серьезного. Мистер
Ван-Вейден приведет его в порядок в две-три недели. Вот для тех парней ему
навряд ли удастся что-нибудь сделать, -- добавил он, указывая на третью
шлюпку "Македонии", к которой я направлял в это время шхуну. -- Тут
поработали Хорнер и Смок. Говорил ведь я им, что нам нужны живые люди, а не
трупы. Но стоит человеку научиться стрелять, его так и тянет бить прямо в
цель. Вы когда-нибудь испытывали это чувство, мистер Ван-Вейден?
I shook my head and regarded their work. It had indeed been bloody, for
they had drawn off and joined our other three boats in the attack on the
remaining two of the enemy. The deserted boat was in the trough of the sea,
rolling drunkenly across each comber, its loose spritsail out at right
angles to it and fluttering and flapping in the wind. The hunter and
boat-puller were both lying awkwardly in the bottom, but the boat-steerer
lay across the gunwale, half in and half out, his arms trailing in the water
and his head rolling from side to side.
Я покачал головой и посмотрел на "работу" наших охотников. Они
действительно "били в цель" и теперь, покинув жертвы этой кровавой стычки,
присоединились к остальным нашим шлюпкам и уже атаковали последние две
шлюпки "Македонии". Оставленная шлюпка беспомощно качалась на волнах; никем
не управляемый парус торчал вбок под прямым углом и хлопал на ветру. Охотник
и гребец лежали в неестественных позах на дне лодки, а рулевой -- поперек
планшира, наполовину свесившись за борт. Руки его бороздили воду, а голова
моталась из стороны в сторону.
"Don't look, Miss Brewster, please don't look," I had begged of her,
and I was glad that she had minded me and been spared the sight.
-- Не глядите туда, мисс Брустер, прошу вас, -- взмолился я; к моей
радости, она послушно отвернулась и была избавлена от этого страшного
зрелища.
"Head right into the bunch, Mr. Van Weyden," was Wolf Larsen's command.
-- Держите прямо туда, мистер Ван-Вейден, -- распорядился Волк Ларсен,
указывая на сбившиеся в кучу шлюпки.
As we drew nearer, the firing ceased, and we saw that the fight was
over. The remaining two boats had been captured by our five, and the seven
were grouped together, waiting to be picked up.
Когда мы приблизились к ним, стрельба стихла. Бой был окончен.
Последние две шлюпки уже сдались нашим пяти, и теперь все семь шлюпок ждали,
чтобы их взяли на борт.
"Look at that!" I cried involuntarily, pointing to the north-east.
-- Посмотрите! -- невольно вскрикнул я, показывая на северо-восток.
The blot of smoke which indicated the Macedonia's position had
reappeared.
На горизонте снова появилось темное пятнышко -- дымок "Македонии".
"Yes, I've been watching it," was Wolf Larsen's calm reply. He measured
the distance away to the fog-bank, and for an instant paused to feel the
weight of the wind on his cheek. "We'll make it, I think; but you can depend
upon it that blessed brother of mine has twigged our little game and is just
a-humping for us. Ah, look at that!"
-- Да, я слежу за ней, -- хладнокровно отозвался Волк Ларсен. Он
измерил взглядом расстояние до пелены тумана, потом подставил щеку ветру,
проверяя его силу. -- Думаю, что доберемся вовремя. Но можете не
сомневаться, что мой драгоценный братец раскусил нашу игру и прет сюда во
весь дух. Ага, что я вам говорил!
The blot of smoke had suddenly grown larger, and it was very black.
Пятно дыма быстро росло, становясь густо-черным.
"I'll beat you out, though, brother mine," he chuckled. "I'll beat you
out, and I hope you no worse than that you rack your old engines into
scrap."
-- Все равно я тебя обставлю, о брат мой! -- усмехнулся Волк Ларсен. --
Непременно обставлю! И надеюсь, что твоя старая машина развалится на
части!..
When we hove to, a hasty though orderly confusion reigned. The boats
came aboard from every side at once. As fast as the prisoners came over the
rail they were marshalled forward to the forecastle by our hunters, while
our sailors hoisted in the boats, pell-mell, dropping them anywhere upon the
deck and not stopping to lash them. We were already under way, all sails set
Все пять шлюпок были быстро спущены на воду. Как и накануне, они
разошлись веером в северном направлении. Мы следовали поодаль. Я с
любопытством наблюдал за ними, но все шло, как обычно. Охотники спускали
паруса, били зверя, снова ставили паруса и продолжали свой путь, как
делалось это изо дня в день. "Македония" повторила свой вчерашний маневр --
начала спускать свои шлюпки впереди, поперек нашего курка, с целью
"подмести" море. Четырнадцать шлюпок "Македонии" для успешной охоты должны
были рассеяться на довольно обширном пространстве, и пароход, перерезав нам
путь, продолжал двигаться на северо-восток, спуская шлюпки.
"What's up?" I asked Wolf Larsen, unable longer to keep my curiosity in
check.
-- Что вы будете делать? -- спросил я Волка Ларсена, снедаемый
любопытством.
"Never mind what's up," he answered gruffly. "You won't be a thousand
years in finding out, and in the meantime just pray for plenty of wind."
-- Вас это не касается, -- грубо ответил он. -- Узнаете в свое время. А
пока что молитесь о хорошем ветре.
"Oh, well, I don't mind telling you," he said the next moment. "I'm
going to give that brother of mine a taste of his own medicine. In short,
I'm going to play the hog myself, and not for one day, but for the rest of
the season, - if we're in luck."
-- Впрочем, могу сказать, -- добавил он, помолчав. -- Я намерен
угостить братца по его же рецепту. Короче говоря, "подметать" море теперь
буду я, и не один день, а до конца сезона, если нам повезет.
"And if we're not?" I queried.
-- А если нет?
"Not to be considered," he laughed. "We simply must be in luck, or it's
all up with us."
-- Это исключается, -- рассмеялся он. -- Нам должно повезти, иначе мы
пропали.
He had the wheel at the time, and I went forward to my hospital in the
forecastle, where lay the two crippled men, Nilson and Thomas Mugridge.
Nilson was as cheerful as could be expected, for his broken leg was knitting
nicely; but the Cockney was desperately melancholy, and I was aware of a
great sympathy for the unfortunate creature. And the marvel of it was that
still he lived and clung to life. The brutal years had reduced his meagre
body to splintered wreckage, and yet the spark of life within burned
brightly as ever.
Он стоял на руле, а я пошел в матросский кубрик проведать своих
пациентов -- Нилсона и Магриджа. У Нилсона переломанная нога хорошо
срасталась, и он был довольно бодр и весел, но кок пребывал в черной
меланхолии, и мне невольно стало искренне жаль этого горемыку. Казалось
поразительным, что после всего перенесенного он все еще жив и продолжает
цепляться за жизнь. Судьба не щадила беднягу: калеча его из года в год, она
превратила его тщедушное тело в какой-то обломок кораблекрушения, но искорка
жизни упрямо тлела в нем.
"With an artificial foot - and they make excellent ones - you will be
stumping ships' galleys to the end of time," I assured him jovially.
-- С хорошим протезом, какие теперь делают, ты сможешь топтаться в
камбузах до скончания века, -- подбодрил я его.
But his answer was serious, nay, solemn. "I don't know about wot you
s'y, Mr. Van W'yden, but I do know I'll never rest 'appy till I see that
'ell-'ound bloody well dead. 'E cawn't live as long as me. 'E's got no right
to live, an' as the Good Word puts it, ''E shall shorely die,' an' I s'y,
'Amen, an' damn soon at that.'"
Он ответил мне очень серьезно, даже торжественно:
-- Не знаю, о каких вы там протезах толкуете, мистер Ван-Вейден, только
я не умру спокойно, пока не увижу, что эта скотина издохла, будь он проклят!
Ему не пережить меня, нет! Он не имеет права жить и, как сказано в священном
писании: "И окончит дни свои в муках". А я добавлю: аминь, и чтоб он сдох
поскорей!
When I returned on deck I found Wolf Larsen steering mainly with one
hand, while with the other hand he held the marine glasses and studied the
situation of the boats, paying particular attention to the position of the
Macedonia. The only change noticeable in our boats was that they had hauled
close on the wind and were heading several points west of north. Still, I
could not see the expediency of the manoeuvre, for the free sea was still
intercepted by the Macedonia's five weather boats, which, in turn, had
hauled close on the wind. Thus they slowly diverged toward the west, drawing
farther away from the remainder of the boats in their line. Our boats were
rowing as well as sailing. Even the hunters were pulling, and with three
pairs of oars in the water they rapidly overhauled what I may appropriately
term the enemy.
Вернувшись на палубу, я увидел, что Волк Ларсен одной рукой вертит
штурвал, а в другой держит морской бинокль, изучая расположение шлюпок и
внимательно?" следя за движением "Македонии". Я заметил, что наши а шлюпки
привалились к ветру и взяли курс на северо-запад, но смысл этого маневра был
мне не ясен, так как: впереди их находилось пять шлюпок "Македонии",
которые, в свою очередь, тоже взяли круче к ветру. Таким образом, они все
более уклонялись на запад, постепенно удаляясь от остальных шлюпок. Наши
шлюпки шли и под парусами и на веслах. Подгоняемая каждая тремя парами весел
-- даже охотники гребли, -- они быстро догоняли "неприятеля". Дым парохода
таял вдали, превращаясь в едва различимое пятнышко на северо-востоке. Самого
судна уже не было видно.
The smoke of the Macedonia had dwindled to a dim blot on the north-
eastern horizon. Of the steamer herself nothing was to be seen. We had been
loafing along, till now, our sails shaking half the time and spilling the
wind; and twice, for short periods, we had been hove to. But there was no
more loafing. Sheets were trimmed, and Wolf Larsen proceeded to put the
Ghost through her paces. We ran past our line of boats and bore down upon
the first weather boat of the other line.
До сих пор мы еле-еле продвигались вперед, и паруса почти все время
полоскались на ветру; раза два мы даже ненадолго ложились в дрейф. Но теперь
все изменилось. Шкоты были выбраны, и Волк Ларсен повел "Призрак" полным
ходом. Мы промчались мимо наших шлюпок и стали приближаться к ближайшей
шлюпке с "Македонии".
"Down that flying jib, Mr. Van Weyden," Wolf Larsen commanded. "And
stand by to back over the jibs."
-- Отдайте бом-кливер, мистер Ван-Вейден, -- скомандовал Волк Ларсен,
-- и приготовьтесь выбрать кливер и стаксель!
I ran forward and had the downhaul of the flying jib all in and fast as
we slipped by the boat a hundred feet to leeward. The three men in it gazed
at us suspiciously. They had been hogging the sea, and they knew Wolf
Larsen, by reputation at any rate. I noted that the hunter, a huge
Scandinavian sitting in the bow, held his rifle, ready to hand, across his
knees. It should have been in its proper place in the rack. When they came
opposite our stern, Wolf Larsen greeted them with a wave of the hand, and
cried: "Come on board and have a 'gam'!"
Я побежал исполнять команду, и когда мы медленно скользили мимо шлюпки
в каких-нибудь ста футах от нее с подветренной стороны, нирал блом-кливера
был уже выбран и закреплен. Трое людей на шлюпке подозрительно поглядывали в
нашу сторону. Они не могли не знать Волка Ларсена, хотя бы понаслышке, а
ведь они только что "подметали" море перед нашими шлюпками. Я обратил
внимание на то, что охотник -- здоровенный малый скандинавского типа,
сидевший на носу, -- держит на коленях винтовку, что, казалось, было сейчас
совсем ни к чему, -- винтовка могла бы лежать на месте. Когда мы поравнялись
с ними. Волк Ларсен помахал им рукой и крикнул:
-- Поднимайтесь к нам "подрейфовать"!
"To gam," among the sealing-schooners, is a substitute for the verbs
"to visit," "to gossip." It expresses the garrulity of the sea, and is a
pleasant break in the monotony of the life.
Слово "подрейфовать" на языке промысловых шхун заменяет сразу два
глагола: "навестить" и "поболтать".Оно отражает общительность моряков и
сулит приятное разнообразие в их монотонной жизни.
The Ghost swung around into the wind, and I finished my work forward in
time to run aft and lend a hand with the mainsheet.
"Призрак" привелся к ветру, и я, закончив свою работу на баке, побежал
на корму помочь матросам управиться с гротом.
"You will please stay on deck, Miss Brewster," Wolf Larsen said, as he
started forward to meet his guest. "And you too, Mr. Van Weyden."
-- Прошу вас оставаться на палубе, мисс Брустер, -- сказал Волк Ларсен,
направляясь встречать гостей. -- И вас тоже, мистер Ван-Вейден.
The boat had lowered its sail and run alongside. The hunter, golden
bearded like a sea-king, came over the rail and dropped on deck. But his
hugeness could not quite overcome his apprehensiveness. Doubt and distrust
showed strongly in his face. It was a transparent face, for all of its hairy
shield, and advertised instant relief when he glanced from Wolf Larsen to
me, noted that there was only the pair of us, and then glanced over his own
two men who had joined him. Surely he had little reason to be afraid. He
towered like a Goliath above Wolf Larsen. He must have measured six feet
eight or nine inches in stature, and I subsequently learned his weight - 240
pounds. And there was no fat about him. It was all bone and muscle.
Матросы на шлюпке, спустив парус, подвели ее к борту шхуны. Охотник,
похожий на золотобородого викинга, перелез через планшир и спрыгнул на
палубу. Я заметил, что этот богатырь держится настороженно. Сомнение и
недоверие были ясно написаны на его лице. Это было открытое лицо, хотя
густая борода и придавала ему несколько свирепый вид. Однако, когда охотник
перевел взгляд с капитана на меня и увидел, что нас только двое, а потом
поглядел на своих двух матросов, которые поднялись на борт следом за ним,
лицо его просветлело. Бояться не было причины. Он, как Голиаф, возвышался
над Волком Ларсеном. Ростом он был никак не меньше шести футов и восьми
дюймов, а весил -- это я узнал впоследствии -- двести сорок фунтов. И притом
ни капли жира, только кости и мышцы.
A return of apprehension was apparent when, at the top of the
companion-way, Wolf Larsen invited him below. But he reassured himself with
a glance down at his host - a big man himself but dwarfed by the propinquity
of the giant. So all hesitancy vanished, and the pair descended into the
cabin. In the meantime, his two men, as was the wont of visiting sailors,
had gone forward into the forecastle to do some visiting themselves.
Но тревога снова промелькнула в его глазах, когда Волк Ларсен,
остановившись у трапа, пригласил его спуститься в кают-компанию. Впрочем, он
тут же приободрился, еще раз окинув взглядом капитана: Волк Ларсен был
крупный мужчина, но рядом с ним казался карликом. Это положило конец
колебаниям гостя, и он начал спускаться по трапу. Ларсен последовал за ним.
Тем временем оба гребца направились, согласно обычаю, на бак -- в гости к
матросам.
Suddenly, from the cabin came a great, choking bellow, followed by all
the sounds of a furious struggle. It was the leopard and the lion, and the
lion made all the noise. Wolf Larsen was the leopard.
Внезапно из кают-компании донеслись страшные звуки, подобные рычанию
льва, и шум яростной схватки. Это сцепились лев с леопардом. Волк Ларсен --
леопард -- напал на льва, и лев рычал.
"You see the sacredness of our hospitality," I said bitterly to Maud
Brewster.
-- Вот вам святость нашего гостеприимства! -- с горечью обратился я к
Мод Брустер.
She nodded her head that she heard, and I noted in her face the signs
of the same sickness at sight or sound of violent struggle from which I had
suffered so severely during my first weeks on the Ghost.
Она утвердительно кивнула; мучительное отвращение исказило ее лицо, и я
вспомнил, как я сам страдал при виде физического насилия, когда впервые
попал на "Призрак".
"Wouldn't it be better if you went forward, say by the steerage
companion-way, until it is over?" I suggested.
-- Не лучше ли вам уйти подальше, ну хотя бы на бак, пока все это не
кончится? -- предложил я.
She shook her head and gazed at me pitifully. She was not frightened,
but appalled, rather, at the human animality of it.
Но она отрицательно покачала головой, глядя на меня жалобными глазами.
И в них не было страха, хотя я видел, что она потрясена этим новым
проявлением зверства.
"You will understand," I took advantage of the opportunity to say,
"whatever part I take in what is going on and what is to come, that I am
compelled to take it - if you and I are ever to get out of this scrape with
our lives." "It is not nice - for me," I added.
-- Прошу вас, поймите, -- сказал я, воспользовавшись случаем, -- какую
бы роль ни приходилось мне играть в том, что здесь происходит или может еще
произойти, я не могу поступать иначе... если только мы хотим выбраться
отсюда живыми. Мне тоже нелегко, -- добавил я.
"I understand," she said, in a weak, far-away voice, and her eyes
showed me that she did understand.
-- Я понимаю, -- отозвалась она. Голос ее звучал слабо, словно
доносился издалека, но взгляд подтвердил, что она понимает меня.
The sounds from below soon died away. Then Wolf Larsen came alone on
deck. There was a slight flush under his bronze, but otherwise he bore no
signs of the battle.
Внизу все стихло, и Волк Ларсен поднялся на палубу. Лицо его под
бронзовым загаром слегка покраснело, но других следов борьбы не было
заметно.
"Send those two men aft, Mr. Van Weyden," he said.
-- Пришлите сюда тех двоих, мистер ВанВейден! -- сказал он.
I obeyed, and a minute or two later they stood before him. "Hoist in
your boat," he said to them. "Your hunter's decided to stay aboard awhile
and doesn't want it pounding alongside." "Hoist in your boat, I said," he
repeated, this time in sharper tones as they hesitated to do his bidding.
"Who knows? you may have to sail with me for a time," he said, quite softly,
with a silken threat that belied the softness, as they moved slowly to
comply, "and we might as well start with a friendly understanding. Lively
now! Death Larsen makes you jump better than that, and you know it!"
Я повиновался, и через минуту они стояли перед ним.
-- Поднимите шлюпку, -- обратился он к матросам. -- Ваш охотник решил
немного задержаться и не хочет, чтоб ее зря колотило о борт. Поднять шлюпку,
говорю я! -- повторил он более резко, заметив, что они колеблются. -- Почем
знать, может, вам придется некоторое время поплавать со мной, -- продолжал
он, в то время как матросы нерешительно принялись выполнять приказание. Он
говорил, не повышая голоса, но в тоне его слышалась угроза. -- Так что лучше
уж начнем по-хорошему. А ну живей! У Смерти Ларсена, небось, проворнее
поворачивались, сами знаете!
Their movements perceptibly quickened under his coaching, and as the
boat swung inboard I was sent forward to let go the jibs. Wolf Larsen, at
the wheel, directed the Ghost after the Macedonia's second weather boat.
Его окрик заставил матросов поторопиться. В то время, как шлюпку
заваливали на палубу, я получил приказание отдать кливера. Став к штурвалу,
Волк Ларсен направил "Призрак" ко второй с наветренной стороны шлюпке
"Македонии".
Under way, and with nothing for the time being to do, I turned my
attention to the situation of the boats. The Macedonia's third weather boat
was being attacked by two of ours, the fourth by our remaining three; and
the fifth, turn about, was taking a hand in the defence of its nearest mate.
The fight had opened at long distance, and the rifles were cracking
steadily. A quick, snappy sea was being kicked up by the wind, a condition
which prevented fine shooting; and now and again, as we drew closer, we
could see the bullets zip-zipping from wave to wave.
Покончив с парусами, я стал высматривать шлюпки. Третья шлюпка была
атакована двумя нашими, четвертая -- остальными тремя, а пятая, повернув,
шла на выручку соседней. Перестрелка завязалась с дальнего расстояния, и до
нас доносилась беспрерывная трескотня винтовок. Порывистый ветер, поднявший
короткую волну, мешал точному прицеливанию, и, подойдя ближе, Мы увидели,
как пули то тут, то там прыгают рикошетом с волны на волну.
The boat we were pursuing had squared away and was running before the
wind to escape us, and, in the course of its flight, to take part in
repulsing our general boat attack.
-- Шлюпка, за которой мы гнались, спустилась под ветер и сделала
попытку ускользнуть от нас и прийти на Помощь своим.
Attending to sheets and tacks now left me little time to see what was
taking place, but I happened to be on the poop when Wolf Larsen ordered the
two strange sailors forward and into the forecastle. They went sullenly, but
they went. He next ordered Miss Brewster below, and smiled at the instant
horror that leapt into her eyes.
Я не мог следить за тем, что происходило дальше, пока возился с
парусами, а вернувшись на ют, услышал, как Ларсен приказывает матросам
"Македонии" отправиться в кубрик на баке. Они угрюмо подчинились. Затем
капитан предложил мисс Брустер спуститься в кают-компанию и улыбнулся,
заметив промелькнувший в ее глазах ужас.
"You'll find nothing gruesome down there," he said, "only an unhurt man
securely made fast to the ring-bolts. Bullets are liable to come aboard, and
I don't want you killed, you know."
-- Ничего страшного там нет, -- сказал он. -- Человек этот цел и
невредим и связан по рукам и ногам. Сюда же могут залететь пули, а мне
совсем не хочется потерять вас.
Even as he spoke, a bullet was deflected by a brass-capped spoke of the
wheel between his hands and screeched off through the air to windward.
И почти в ту же минуту шальная пуля царапнула медную ручку штурвала,
которую держал Ларсен, и рикошетом отскочила в сторону.
"You see," he said to her; and then to me, "Mr. Van Weyden, will you
take the wheel?"
-- Вот видите, -- сказал он и повернулся ко мне: -- Мистер Ван-Вейден,
станьте-ка на руль.
Maud Brewster had stepped inside the companion-way so that only her
head was exposed. Wolf Larsen had procured a rifle and was throwing a
cartridge into the barrel. I begged her with my eyes to go below, but she
smiled and said:
Мод Брустер спустилась по трапу всего на несколько ступенек. Волк
Ларсен взял винтовку и дослал патрон в ствол. Я глазами молил мисс Брустер
уйти, но она только улыбнулась и сказала:
"We may be feeble land-creatures without legs, but we can show Captain
Larsen that we are at least as brave as he."
-- Может, мы и не умеем стоять на ногах, но мы покажем капитану
Ларсену, что хилые сухопутные людишки не трусливее его.
He gave her a quick look of admiration.
Ларсен бросил на нее восхищенный взгляд.
"I like you a hundred per cent. better for that," he said. "Books, and
brains, and bravery. You are well-rounded, a blue-stocking fit to be the
wife of a pirate chief. Ahem, we'll discuss that later," he smiled, as a
bullet struck solidly into the cabin wall.
-- Вы нравитесь мне все больше, -- сказал он. -- Ум, талант,
отвагаНеплохое сочетаниеТакой синий чулок, как вы, мог бы стать женой
предводителя пиратов... Но придется нам продолжить разговор в другой раз, --
усмехнулся он, когда еще одна пуля вонзилась в стенку рубки.
I saw his eyes flash golden as he spoke, and I saw the terror mount in
her own.
И я снова увидел золотистые искорки в его глазах и ужас в глазах Мод
Брустер.
"We are braver," I hastened to say. "At least, speaking for myself, I
know I am braver than Captain Larsen."
-- Мы даже храбрее его, -- поспешно проговорил я. -- По крайней мере
про себя могу сказать, что я храбрее капитана Ларсена.
It was I who was now favoured by a quick look. He was wondering if I
were making fun of him. I put three or four spokes over to counteract a
sheer toward the wind on the part of the Ghost, and then steadied her. Wolf
Larsen was still waiting an explanation, and I pointed down to my knees.
Тот резко обернулся ко мне -- уж не смеюсь ли я над ним? Я немного
переложил штурвал, чтобы не дать шхуне привестись к ветру, а затем снова лег
на курс, и, видя, что Волк Ларсен все еще ждет объяснения, показал на свои
колени.
"You will observe there," I said, "a slight trembling. It is because I
am afraid, the flesh is afraid; and I am afraid in my mind because I do not
wish to die. But my spirit masters the trembling flesh and the qualms of the
mind. I am more than brave. I am courageous. Your flesh is not afraid. You
are not afraid. On the one hand, it costs you nothing to encounter danger;
on the other hand, it even gives you delight. You enjoy it. You may be
unafraid, Mr. Larsen, but you must grant that the bravery is mine."
-- Вглядитесь-ка, -- сказал я, -- и вы заметите легкую дрожь. Это
значит, что я боюсь, плоть моя боится. Я боюсь разумом, потому что не хочу
умирать. Но дух мой одолевает дрожащую плоть и напуганное сознание. Это
больше, чем храбрость. Это мужество. Ваша же плоть ничего не боится, и вы
ничего не боитесь. Значит, вам и нетрудно встречаться с опасностью лицом к
лицу. Вам это даже доставляет удовольствие, вы упиваетесь опасностью. Вы
можете быть бесстрашны, мистер Ларсен, но согласитесь, что из нас двоих
по-настоящему храбр -- я.
"You're right," he acknowledged at once. "I never thought of it in that
way before. But is the opposite true? If you are braver than I, am I more
cowardly than you?"
-- Вы правы, -- сразу признал он. -- В таком свете мне это еще не
представлялось. Но тогда верно и обратное Если вы храбрее меня, значит, я
трусливее вас?
We both laughed at the absurdity, and he dropped down to the deck and
rested his rifle across the rail. The bullets we had received had travelled
nearly a mile, but by now we had cut that distance in half. He fired three
careful shots. The first struck fifty feet to windward of the boat, the
second alongside; and at the third the boat-steerer let loose his
steering-oar and crumpled up in the bottom of the boat.
Мы оба рассмеялись над этим странным выводом, и Ларсен, опустившись на
одно колено, опер ствол винтовки о планшир. В начале перестрелки мы
находились от шлюпок примерно в одной миле, но сейчас это расстояние уже
сократилось вдвое. Ларсен выстрелил три раза, тщательно прицеливаясь. Первая
пуля пролетела в пяти -- десяти футах от шлюпки, вторая -- у самого борта,
третья угодила в рулевого, и он, выпустив из рук кормовое весло, свалился на
дно шлюпки.
"I guess that'll fix them," Wolf Larsen said, rising to his feet. "I
couldn't afford to let the hunter have it, and there is a chance the
boat-puller doesn't know how to steer. In which case, the hunter cannot
steer and shoot at the same time"
-- Хватит с них, -- сказал Волк Ларсен, поднимаясь на ноги. --
Охотником пожертвовать нельзя, да он никак и не сможет одновременно и
править и стрелять, а гребец, надеюсь, править не умеет.
His reasoning was justified, for the boat rushed at once into the wind
and the hunter sprang aft to take the boat-steerer's place. There was no
more shooting, though the rifles were still cracking merrily from the other
boats.
Его расчет полностью оправдался. Шлюпку завертело на волнах, и охотник
бросился на корму сменить рулевого. С этой шлюпки больше не стреляли, но на
остальных винтовки продолжали трещать.
The hunter had managed to get the boat before the wind again, but we
ran down upon it, going at least two feet to its one. A hundred yards away,
I saw the boat-puller pass a rifle to the hunter. Wolf Larsen went amidships
and took the coil of the throat-halyards from its pin. Then he peered over
the rail with levelled rifle. Twice I saw the hunter let go the steering-oar
with one hand, reach for his rifle, and hesitate. We were now alongside and
foaming past.
Охотнику удалось снова увалить шлюпку под ветер, но мы шли в два раза
быстрее и догоняли ее. Когда мы были от нее примерно в ста ярдах, я увидел,
как гребец передал охотнику винтовку. Волк Ларсен отошел на середину палубы
и взял бухту гафель-гардели. Потом, снова утвердив винтовку на планшире,
прицелился в шлюпку. Раза два охотник хотел было бросить кормовое весло и
схватить винтовку, но все не решался. Мы были уже борт о борт со шлюпкой и
обгоняли ее.
"Here, you!" Wolf Larsen cried suddenly to the boat-puller. "Take a
turn!"
-- Эй, ты! -- неожиданно крикнул Волк Ларсен гребцу. -- Возьми конец за
банку!
At the same time he flung the coil of rope. It struck fairly, nearly
knocking the man over, but he did not obey. Instead, he looked to his hunter
for orders. The hunter, in turn, was in a quandary. His rifle was between
his knees, but if he let go the steering-oar in order to shoot, the boat
would sweep around and collide with the schooner. Also he saw Wolf Larsen's
rifle bearing upon him and knew he would be shot ere he could get his rifle
into play.
И в ту же секунду он бросил конец. Он попал прямо в матроса, чуть не
сбив его с банки, но матрос не послушался. Он вопросительно посмотрел на
охотника, а тот, как видно, сам не знал, что делать. Винтовка была зажата у
него между колен, но стоило ему выпустить руль, и шлюпка, повернувшись,
могла столкнуться со шхуной. Кроме того, он видел направленную на него
винтовку Волка Ларсена и понимал, что тот выстрелит раньше, чем он успеет
прицелиться.
"Take a turn," he said quietly to the man.
-- Прими, -- тихо сказал он матросу.
The boat-puller obeyed, taking a turn around the little forward thwart
and paying the line as it jerked taut. The boat sheered out with a rush, and
the hunter steadied it to a parallel course some twenty feet from the side
of the Ghost.
Гребец повиновался и захлестнул конец за переднюю банку, а когда конец
натянулся, стал его травить. Шлюпку быстро отвело от борта шхуны, после чего
охотник положил ее на курс параллельно "Призраку", футах в двадцати от него.
"Now, get that sail down and come alongside!" Wolf Larsen ordered.
-- Убирайте парус и подходите к борту, -- скомандовал Волк Ларсен.
He never let go his rifle, even passing down the tackles with one hand.
When they were fast, bow and stern, and the two uninjured men prepared to
come aboard, the hunter picked up his rifle as if to place it in a secure
position.
Держа одной рукой винтовку, он начал спускать шлюпочные тали. Когда
тали были заложены на носу и на корме шлюпки и оба моряка уже готовились
подняться на борт, охотник взял в руку винтовку, как бы желая положить ее на
стойку.
"Drop it!" Wolf Larsen cried, and the hunter dropped it as though it
were hot and had burned him.
-- Брось! -- крикнул Волк Ларсен, и охотник выронил винтовку, словно
она обожгла ему руку.
Once aboard, the two prisoners hoisted in the boat and under Wolf
Larsen's direction carried the wounded boat-steerer down into the
forecastle.
Поднявшись на палубу вместе со своим раненым товарищем, охотник и
гребец, по приказу Волка Ларсена, втащили на борт шлюпку, а затем отнесли
рулевого в матросский кубрик.
"If our five boats do as well as you and I have done, we'll have a
pretty full crew," Wolf Larsen said to me.
-- Если все наши пять шлюпок справятся со своим делом не хуже нас,
экипаж шхуны будет укомплектован полностью, -- сказал мне Волк Ларсен.
"The man you shot - he is - I hope?" Maud Brewster quavered.
-- А человек, в которого вы стреляли... он... я надеюсь... -- Голос Мод
Брустер дрогнул.
"In the shoulder," he answered. "Nothing serious, Mr. Van Weyden will
pull him around as good as ever in three or four weeks." "But he won't pull
those chaps around, from the look of it," he added, pointing at the
Macedonia's third boat, for which I had been steering and which was now
nearly abreast of us. "That's Horner's and Smoke's work. I told them we
wanted live men, not carcasses. But the joy of shooting to hit is a most
compelling thing, when once you've learned how to shoot. Ever experienced
it, Mr. Van Weyden?"
-- Ранен в плечо, -- отвечал капитан. -- Ничего серьезного. Мистер
Ван-Вейден приведет его в порядок в две-три недели. Вот для тех парней ему
навряд ли удастся что-нибудь сделать, -- добавил он, указывая на третью
шлюпку "Македонии", к которой я направлял в это время шхуну. -- Тут
поработали Хорнер и Смок. Говорил ведь я им, что нам нужны живые люди, а не
трупы. Но стоит человеку научиться стрелять, его так и тянет бить прямо в
цель. Вы когда-нибудь испытывали это чувство, мистер Ван-Вейден?
I shook my head and regarded their work. It had indeed been bloody, for
they had drawn off and joined our other three boats in the attack on the
remaining two of the enemy. The deserted boat was in the trough of the sea,
rolling drunkenly across each comber, its loose spritsail out at right
angles to it and fluttering and flapping in the wind. The hunter and
boat-puller were both lying awkwardly in the bottom, but the boat-steerer
lay across the gunwale, half in and half out, his arms trailing in the water
and his head rolling from side to side.
Я покачал головой и посмотрел на "работу" наших охотников. Они
действительно "били в цель" и теперь, покинув жертвы этой кровавой стычки,
присоединились к остальным нашим шлюпкам и уже атаковали последние две
шлюпки "Македонии". Оставленная шлюпка беспомощно качалась на волнах; никем
не управляемый парус торчал вбок под прямым углом и хлопал на ветру. Охотник
и гребец лежали в неестественных позах на дне лодки, а рулевой -- поперек
планшира, наполовину свесившись за борт. Руки его бороздили воду, а голова
моталась из стороны в сторону.
"Don't look, Miss Brewster, please don't look," I had begged of her,
and I was glad that she had minded me and been spared the sight.
-- Не глядите туда, мисс Брустер, прошу вас, -- взмолился я; к моей
радости, она послушно отвернулась и была избавлена от этого страшного
зрелища.
"Head right into the bunch, Mr. Van Weyden," was Wolf Larsen's command.
-- Держите прямо туда, мистер Ван-Вейден, -- распорядился Волк Ларсен,
указывая на сбившиеся в кучу шлюпки.
As we drew nearer, the firing ceased, and we saw that the fight was
over. The remaining two boats had been captured by our five, and the seven
were grouped together, waiting to be picked up.
Когда мы приблизились к ним, стрельба стихла. Бой был окончен.
Последние две шлюпки уже сдались нашим пяти, и теперь все семь шлюпок ждали,
чтобы их взяли на борт.
"Look at that!" I cried involuntarily, pointing to the north-east.
-- Посмотрите! -- невольно вскрикнул я, показывая на северо-восток.
The blot of smoke which indicated the Macedonia's position had
reappeared.
На горизонте снова появилось темное пятнышко -- дымок "Македонии".
"Yes, I've been watching it," was Wolf Larsen's calm reply. He measured
the distance away to the fog-bank, and for an instant paused to feel the
weight of the wind on his cheek. "We'll make it, I think; but you can depend
upon it that blessed brother of mine has twigged our little game and is just
a-humping for us. Ah, look at that!"
-- Да, я слежу за ней, -- хладнокровно отозвался Волк Ларсен. Он
измерил взглядом расстояние до пелены тумана, потом подставил щеку ветру,
проверяя его силу. -- Думаю, что доберемся вовремя. Но можете не
сомневаться, что мой драгоценный братец раскусил нашу игру и прет сюда во
весь дух. Ага, что я вам говорил!
The blot of smoke had suddenly grown larger, and it was very black.
Пятно дыма быстро росло, становясь густо-черным.
"I'll beat you out, though, brother mine," he chuckled. "I'll beat you
out, and I hope you no worse than that you rack your old engines into
scrap."
-- Все равно я тебя обставлю, о брат мой! -- усмехнулся Волк Ларсен. --
Непременно обставлю! И надеюсь, что твоя старая машина развалится на
части!..
When we hove to, a hasty though orderly confusion reigned. The boats
came aboard from every side at once. As fast as the prisoners came over the
rail they were marshalled forward to the forecastle by our hunters, while
our sailors hoisted in the boats, pell-mell, dropping them anywhere upon the
deck and not stopping to lash them. We were already under way, all sails set