Макгрегор Кинли. Нежная подруга

   – Да, – подтвердила Эмили.
   – Значит, Дрейвен прав. Лучше бы я посоветовался со своим языком, – с сокрушенным видом заметил Саймон.
   – Я бы сказала, что вам нужно советоваться с ним поменьше, – пошутила Эмили. – Потому что мне хочется знать.
   – А мне хочется сохранить свой язык во рту. Если бы Дрейвен поймал меня на том, что я выбалтываю его мысли, я бы немедленно лишился языка.
   Эмили хорошо понимала нежелание Саймона сердить брата. Судя по тому, что она видела, Дрейвен действительно в гневе может совершить все, что угодно.
   – А теперь, миледи, – продолжил Саймон с легким поклоном, – мне бы хотелось снять с себя доспехи, потому что они натирают мне в таком месте, которое я не хотел бы называть в присутствии дам.
   Не зная, что на это сказать, Эмили смотрела, как Саймон пробирается через толпу служанок и работников, занятых уборкой.
   – Какой странный дом, миледи, – заметила Элис, когда они снова остались одни.
   – Воистину странный. – И Эмили поделилась хлебом со служанкой. – Как ты думаешь, почему лорд Дрейвен не хочет поставить стол?
   – Не могу себе представить. Возможно, по той же причине, по какой вы делитесь хлебом со служанкой?
   Эмили ласково улыбнулась:
   – Ты же знаешь, ты скорее член семьи, чем служанка.
   – Да, но разве вы не думаете, что лорду Саймону кажется странным, что вы сидите здесь со мной?
   Эмили согласно кивнула:
   – Без сомнения, мои привычки кажутся ему такими же странными, как мне привычки лорда Дрейвена. Но вряд ли лорд Дрейвен считает слуг членами семьи. Насколько я заметила, он предпочитает собственное общество.
   Нет, в его сиятельстве есть что-то необычное. Есть такое, чего она и представить себе не может.
   – А знаете, миледи, лорд Дрейвен дал вам прекрасную возможность отыскать его.
   – Я только что об этом подумала, – ответила Эмили, отодвигая от себя доску с хлебом. – В конце концов, самое меньшее, что я могу сделать, – это поблагодарить его за его старания.
   – Поцелуй был бы лучшей благодарностью.
   – Элис, – воскликнула Эмили, – я не должна быть такой… такой дерзкой!
   Элис рассмеялась и едва не подавилась хлебом. Эмили принялась хлопать ее по спине.
   – В твоих словах нет ничего смешного.
   – Да, миледи, но в ваших очень даже есть, – сказала Элис, прокашлявшись. – Впервые слышу, что вы не должны быть дерзкой.
   – Ты говоришь ужасные вещи, – с нарочито серьезным видом проговорила Эмили.
   – Ужасные или нет, но если миледи хочет поймать ворона, она должна поставить ловушку, а еще никто и никогда не ставил хорошую ловушку, ведя себя скромно. – Элис встала и потянула вниз вырез на платье Эмили.
   – Элис! – возмутилась Эмили, пытаясь вернуть вырез на прежнее место.
   – Ой, да я немножко, – проговорила Элис, приглаживая вуаль Эмили и высвобождая из-под нее вьющуюся прядь волос. – Нет, – покачала она головой, с прищуром посмотрев на госпожу. – Слишком это по-монашески для наших намерений.
   Элис отколола вуаль, сунула шпильки в рот, а потом руками взбила волосы Эмили.
   Отойдя несколько шагов назад, она несколько минут рассматривала госпожу, затем одобрительно кивнула и вынула шпильки изо рта.
   – Вот так. Хорошенькая, точно ангелочек. Но помните, мысли у вас не должны быть ангельскими.
   Эмили закатила глаза.
   А Элис ущипнула ее за щеки, чтобы они порумянели.
   – Оближите губы и идите.
   Эмили подчинилась.
   – Пожелай мне удачи.
   – Удачи, миледи, и всего наилучшего.
   Глубоко втянув в себя воздух, Эмили разом выдохнула его и отправилась искать лорда Дрейвена, чтобы как должно поблагодарить его.

Глава 5

   Стояла темная ночь. Дрейвен поднимался по винтовой лестнице, ведущей в его спальню. Усталый более чем когда-либо, он чувствовал знакомое жжение в колене от раны.
   Хотелось ему одного – покоя, уединения, места, где его никто не потревожил бы. Места, где он мог бы забыть о мире и чтобы мир мог бы забыть о нем.
   Он распахнул дверь, шагнул в свою комнату и замер на месте.
   Эмили сидела в большой позолоченной ванне. Свои длинные золотистые волосы она заколола на макушке, а несколько прядей красиво завивались вокруг ее плеч цвета сливок.
   Свет, который бросала дюжина восковых свечей, блестел на ее молочно-белой коже.
   Не заметив появления Дрейвена, она принялась намыливать себя мылом. Дрейвен услышал, как она тихо напевает какую-то мелодию. Кусок мыла, зажатый в руке, оставлял след из мыльной пены.
   Эмили склонила голову и погладила себя по шее. Дрейвен почувствовал, что теряет голову, представив себе, как он касается языком этой нежной кожи. От вожделения его дыхание стало прерывистым.
   Он не мог отвести глаз от Эмили, а она начала не спеша намыливать груди. Ее пальцы расплющились поверх нежных холмиков, теребили твердые соски, покрывая их все больше и больше пеной. В чреслах у Дрейвена стало горячее.
   Он бессознательно шагнул вперед, и кончик его меча, задев за дверную раму, издал громкий звук.
   Подняв голову, Эмили увидела Дрейвена и, ахнув, быстро прикрылась руками. От этого движения вода выплеснулась через край ванны на пол.
   Глаза их встретились, и Эмили вдруг отвела руки от голых грудей, явив Дрейвену великолепное зрелище. Затем она медленно поднялась из воды, совершенно не стыдясь своей наготы.
   Дрейвен не мог шевельнуться. Он наслаждался видом обнаженного женского тела цвета сливок, блестевшего при свечах, как мокрый шелк.
   Во рту у него пересохло. От высокой пышной груди он проследил взглядом вниз, к тонкой талии и далее, к мокрым светлым завиткам внизу живота. Эти завитки многообещающе манили его, обещая райское блаженство.
   Дрейвен готов был поклясться всеми святыми, что Эмили была самым красивым созданием на земле.
   – Я ждала вас, милорд, – проговорила она, и лицо у нее стало нежным.
   Дрейвен не мог выговорить ни слова.
   Эмили перешагнула через край ванны и подошла к нему медленной поступью.
   Дрейвен смотрел на нее как зачарованный и не мог пошевелиться. Даже когда она стала перед ним и протянула руку к его лицу. По телу его пробежал холодок, и он позволил ей притянуть свою голову к себе, а она приподнялась на цыпочки, чтобы достать до его губ.
   Она прижалась грудью к его доспехам и обхватила руками его за шею.
   Обхватив ее мокрое голое тело руками, Дрейвен завладел ее губами и с наслаждением впился в них. Запах жимолости ударил ему в голову, он закрыл глаза, наслаждаясь зовущими вздохами, и прижал Эмили еще крепче к себе.
   Каким-то образом доспехи оказались лежащими у ног Дрейвена, и теперь он был совершенно нагим. Он стал позади Эмили и провел руками по ее крепким грудям.
   – Я хочу вас, Дрейвен, – прошептала Эмили, и голос ее увлек его тело к новым высотам вожделения.
   Она смело взяла его за руки и положила их себе на грудь.
   – Делайте со мной что хотите.
   Откинув голову назад и сплетя ее пальцы со своими, он прижал ее руки к стене.
   Да, сегодня ночью он будет делать с ней что хочет. К черту его клятву и к черту его прошлое! Хотя бы ненадолго он ощутит себя человеком, который может получить все, что хочет.
   Волосы ее рассыпались белокурыми волнами, и он спрятал в них лицо, вдыхая их запах.
   – Я люблю вас, милорд, – прошептала Эмили, и слова ее почему-то не испугали Дрейвена.
   Она повернула голову и завладела его губами. Ее руки ласкали его тело, доводя его желание до наивысшей точки. Эмили проложила губами дорожку от подбородка Дрейвена к шее, потом ниже – по груди, животу, еще ниже, а когда она взяла его в рот, ему показалось, что он сейчас умрет на месте.
   Но он не умер, а, запустив пальцы Эмили в волосы, содрогался от наслаждения. Ее губы и язык ласкали его плоть, и в тот миг, когда он понял, что больше не выдержит, Эмили оторвалась от него, медленно поднялась и, взяв Дрейвена за руку, провела ею у себя между ног.
   – Войди в меня, милый.
   Дрейвен не стал медлить. Прижав Эмили к стене, он одним резким движением вошел в нее. Встав на цыпочки, она сладострастно застонала. Это был рай. Настоящий рай.
   – Да, Дрейвен, да, – настойчиво повторяла Эмили.
   – Эмили! – выдохнул ее имя Дрейвен.
   – Милорд!
   – Эмили!
   – Милорд!..
   …Дрейвену показалось, что кто-то схватил его за плечо. Первым его побуждением было нанести удар тому, кто напал на него, и он с трудом удержался.
   Он растерянно заморгал, глядя в необычные светло-зеленые глаза на недоумевающем лице. Это были те же самые кошачьи глаза, которые ему только что привиделись.
   Эмили стояла над ним, совершенно одетая. И они находились не в его комнате, а в старом фруктовом саду позади донжона.
   – С вами все в порядке? – встревоженно спросила Эмили.
   – Да, – хриплым голосом ответил Дрейвен, меняя позу, чтобы она не заметила явных признаков его возбуждения.
   Дрейвен не знал, что взбесило его больше всего – что его пробудили ото сна или что его застали в разгар какой-то фантазии, каких у него не было с тех пор, как он вышел из подросткового возраста.
   Как мог сон так предать его?
   И что еще хуже: почему в замке, полном людей, именно Эмили разбудила его?
   – Вы уверены, что все в порядке? – снова спросила Эмили. – Лицо у вас просто горит.
   Она протянула руку, чтобы потрогать лоб Дрейвена.
   Он напряженно замер, а затем поспешно вскочил на ноги и отошел от Эмили на безопасное расстояние. Если бы она прикоснулась к нему в это мгновение, он мог бы не совладать с собой и взять ее прямо здесь.
   – Со мной все в порядке, – ответил Дрейвен, мысленно возблагодарив всех святых за то, что на нем была длинная верхняя рубашка, скрывающая его вздыбленную плоть.
   – Вы уверены, что рана не воспалилась?
   Дрейвен скрипнул зубами при напоминании о том, что произошло утром. Сначала он позволил ей так отвлечь себя, что получил удар, а теперь вот…
   Что это с ним происходит? Он всегда умел владеть собой.
   Эмили взяла книгу, которую Дрейвен читал перед тем, как уснул. Вырез ее платья был таким низким, что была видна глубокая ложбинка между пышными грудями. При виде этого волнующего зрелища Дрейвен едва не задохнулся, а его плоть затвердела еще больше!
   Тихонько ругнувшись, он попробовал отвлечься, устремив взгляд на кусок обвалившейся каменной кладки и на свинью, выбежавшую из загона.
   Не помогло. Ни капельки.
   – Пьер Абеляр? – спросила Эмили, и ее мягкий голос подействовал на Дрейвена чарующе. Он посмотрел ей в глаза.
   Ах, эти глаза…
   Они были глубокого зеленого цвета и светились каким-то внутренним светом или силой.
   В этих глазах сейчас читалось недоумение. Дрейвен мысленно дал себе пинка и сказал то, что первым пришло ему в голову:
   – Вам кажется странным, что я читаю сочинения монаха?
   – Мне кажется странным, что вы вообще что-то читаете.
   – Я мог бы сказать то же самое о вас, миледи, – насупился Дрейвен и забрал у Эмили книгу. – Я не знал, что Хью научил своих дочерей грамоте.
   – Я могла бы сказать то же самое о Гарольде.
   Произнеся это, Эмили тут же прикусила язык.
   – То есть я хотела сказать… – пролепетала растерянно она.
   – Я понял, что вы сказали, миледи, – проговорил Дрейвен холодным тоном.
   Эмили не ожидала такого поворота. Она и предположить не могла, что граф придет в такое раздражение.
   Что это с ним случилось?
   Пытаясь хоть как-то загладить свою вину, она принялась объяснять причину своей необычной для женщины грамотности:
   – Мой отец решил, что будет разумно, если мы научимся читать, тогда мы будем уверены, что управляющий не прикарманивает наши деньги. Он всегда считал, что грамотная женщина полезна.
   – А мой отец считал, что покуда управляющий опасается за свою жизнь, он не посмеет обманывать своего господина, грамотный он или нет, – с горечью в голосе заметил Дрейвен.
   Это вполне соответствовало тому, что Эмили слышала о лордах Рейвенсвудах. Их холодная жестокость давно уже стала притчей во языцех.
   Но она не могла себе представить, что этот энергичный человек, управляющий Дэнис, опасается за свою жизнь. Напротив, он был как будто совершенно доволен своей должностью.
   – Это еще один образец вашего оригинального юмора? – спросила Эмили, вспомнив, что говорил ей о Дрейвене Саймон.
   – Вы скоро узнаете, что чувства юмора у меня вообще нет, – проговорил Дрейвен с каменным выражением лица.
   Эмили замолчала. Она совершенно не понимала, как вести разговор дальше.
   – Честно говоря, я искала вас, чтобы поблагодарить за то, что вы сделали, – решила она сменить тему.
   – За то, что я сделал?
   – В замке, – пояснила Эмили, делая к Дрейвену шаг. – Это больше, чем я…
   Эмили посмотрела Дрейвену в глаза и вдруг осеклась. На близком расстоянии они были не льдисто-голубыми, какими казались издалека, а какого-то странного цвета, в котором смешались все оттенки синевы.
   Эмили еще никогда не видела таких глаз. Они напоминали окрашенное оконное стекло. А в левом глазу было даже красное пятнышко, как раз под зрачком.
   Его взгляд, устремленный на нее, стал более острым – в точности таким, каким он всегда становился у Теодора, перед тем как он приступал к попытке поцеловать ее.
   Эмили стояла не шевелясь, одновременно взволнованная и испуганная тем, что сейчас может произойти.
   Лорд Дрейвен был слишком велик по сравнению с ней, а ведь ее еще никто не считал маленькой. Эмили была одного роста с отцом, а вот лорду Дрейвену едва доходила до плеча.
   Мягкий ветерок пошевелил волосы на голове Дрейвена. Он перевел взгляд на губы Эмили, и она заметила в них блеск страсти. Ей вдруг захотелось ощутить прикосновение его губ.
   Она нервно облизнула губы. Дрейвен слегка наклонил голову, приоткрыл рот и, когда Эмили уже приготовилась к поцелую, резко выпрямился.
   – Мне нужно идти, – буркнул он и сунул книгу себе под мышку.
   Сбитая с толку таким поведением Дрейвена, Эмили смотрела, подбоченившись, как он направился к башне.
   – Это будет нелегко, – сказала она сама себе.
   Как она сумеет влюбить его в себя, если он не желает быть в ее обществе?
   Обескураженная, но не отчаявшаяся, Эмили тоже зашагала к башне.
   По пути ее чуть не сбил с ног сквайр Дрейвена.
   – Прошу прощения, миледи. Я спешу приготовить коня его сиятельства, – проговорил скороговоркой юноша и бросился к конюшне.
   Эмили вошла в зал и услышала разговор двух рыцарей.
   – Я думал, что мы поедем в Линкольн не раньше чем через две недели.
   – Кажется, Рейвенсвуд решил иначе.
   – Мне надоели эти путешествия, – проговорил сердито один из них. – Мы только что вернулись из Лондона.
   – На твоем месте я бы не стал разговаривать так громко – вдруг он услышит. И тогда тебе придется два месяца стоять на часах.
   Мужчины прошли мимо Эмили и скрылись за дверью.
   В следующий момент до нее донесся голос Саймона:
   – Ты едешь в Линкольн? Что ты хочешь этим сказать?
   – Ты знаешь, что король приказал мне… – прозвучал в ответ голос лорда Дрейвена.
   – Именно теперь? – почти кричал Саймон.
   – Не все ли равно – теперь или потом? – осведомился Дрейвен.
   Саймон фыркнул:
   – Это из-за нее, да?
   При этих словах сердце у Эмили подпрыгнуло. Она вся вжалась в стену и стала напряженно прислушиваться.
   – Не говори глупостей, – ответил Дрейвен. – Я сказал, что эта леди для меня ничто.
   – Тогда почему ты перенес свою поездку?
   – Потому что мне так удобно.
   – А почему тебе так удобно?
   – Саймон, давай кончим этот разговор. Я должен поехать в Линкольн. До моего возвращения я оставляю леди на твое попечение. Надеюсь, она будет в целости и сохранности?
   – Да, она будет в целости и сохранности. Но знай одно, Дрейвен: ты не сможешь убежать от нее навсегда. Рано или поздно тебе придется вернуться.
   – Ты так думаешь? – помолчав, спросил Дрейвен. – А я думаю, что в Нормандии зреют планы Крестового похода. Возможно…
   – Генрих ни за что не отпустит тебя со службы на такое длительное время. И тебе это прекрасно известно.
   – Ты бы удивился тому, что сделал король в ответ на такую просьбу.
   Некоторое время братья молчали, а затем Саймон сказал:
   – Хорошо, поезжай в Линкольн. Но знай: я никогда не думал дожить до такого дня, когда ты отступишь перед чем-либо, а тем более – перед женской юбкой.
   Эмили повернула голову и увидела, как Саймон с сердитым видом вышел и захлопнул за собой дверь. Следом раздался приглушенный голос Дрейвена:
   – А я никогда не думал, что встречу женщину, которая вызовет у меня такое желание. – Он громко вздохнул. – Красота, ты предательская приманка со смертоносным крючком, и у этой рыбки нет выбора – только бежать, прежде чем ее поймают.
   Эмили крадучись спустилась по лестнице и вышла за дверь вслед за Саймоном.
   Некоторое время она постояла на месте, перебирая в памяти слова Дрейвена.
   «Я никогда не думал, что встречу женщину, которая вызовет у меня такое желание».
   Эмили почувствовала необычайный прилив нежности к этому суровому на вид мужчине. Она не могла определить, почему испытывает к нему такие чувства, ведь в его словах не было ничего волнующего, подобное Эмили не раз слышала от Теодора, но в отличие от него лорд Дрейвен не приставал к ней со скабрезностями и неприличными намеками. Его слова, сказанные наедине с самим собой, показались ей более искренними.
   Эмили улыбнулась. Если он действительно чувствует это, значит, есть надежда, что она добьется своего. Но только если не даст ему уехать.

Глава 6

   – Милорд!
   Дрейвен обернулся на голос Эмили. Вот невезение! Еще одна минута – и он уже был бы в седле, вне ее досягаемости.
   Эмили вопросительно посмотрела на его нагруженную лошадь:
   – Вы уезжаете?
   – У меня в Линкольне королевская служба.
   – В Линкольне? – переспросила Эмили с невинным видом. – Ах, мне всегда хотелось побывать в Линкольне. Я слышала, что в это время года там проходит замечательная ярмарка.
   – Это так, – подтвердил подошедший Саймон и многозначительно посмотрел на Дрейвена. – Одна из самых больших в тех краях.
   – Правда? – удивилась Эмили.
   – Ярмарка как ярмарка, – проворчал Дрейвен, разозлившись на брата за то, что тот пытается им манипулировать. – Все они одинаковы.
   Вид у Эмили был вызывающий и такой привлекательный, что Дрейвену хотелось только одного – осторожно ущипнуть ее, чтобы узнать, на самом ли деле она покрыта медом или это светло-золотистое сияние – настоящий цвет ее кожи.
   – Откуда мне знать, милорд, – тихо проговорила Эмили с грустью в голосе. – Я никогда не была на ярмарке.
   Какое-то странное чувство охватило Саймона. Сердце у него сжалось от того, что Эмили не удастся увидеть то, что ей так хочется увидеть.
   – Неужели никогда? – в ужасе спросил он.
   Дрейвен сердито посмотрел на брата.
   – Никогда, – подтвердила Эмили, снова привлекая к себе взгляд Дрейвена. Ее нижняя губка слегка оттопырилась, что было весьма привлекательно. – Мой отец не позволял мне этого. Он говорил, что на ярмарке нет ничего, кроме разгула. – Эмили посмотрела на Дрейвена. – Мне бы так хотелось хоть одним глазком увидеть ярмарку.
   Дрейвен едва понимал смысл слов, сказанных Эмили, поскольку все его внимание было обращено на блеск ее глаз. На ее влажные губы. Ему представилось, как он овладевает ее губами и вкушает сладость поцелуя.
   – Нельзя ли мне поехать с вами? – спросила Эмили. Дрейвен чуть было не сказал «да», но вовремя остановился.
   Ведь это из-за Эмили он едет в Линкольн! Взять ее с собой означает перечеркнуть весь смысл этой поездки.
   – Нет, миледи, – ответил Дрейвен твердо и взялся за поводья. – Это невозможно.
   – Но, милорд…
   – Я должен выполнить поручение короля, – сказал он гораздо более сердито, чем сам того хотел.
   – Вот как, – с грустью произнесла Эмили.
   При взгляде на нее у Дрейвена чуть не разорвалось сердце. Он вовсе не хотел огорчать Эмили, но ему также не хотелось, чтобы Генрих положил конец его жизни.
   Почему-то для Дрейвена стало важно, счастлива ли эта девушка.
   – А что, если я поеду с миледи? – спросил Саймон. – Пока ты занимаешься своими делами, я позабочусь о ее благополучии.
   Дрейвен, прищурившись, посмотрел на брата. Лучше бы он воткнул кинжал Дрейвену в спину, чем навлек гнев Генриха на его голову. Меньше всего Дрейвену хотелось, чтобы из-за какой-то женщины его повесили, четвертовали или привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь.
   Эмили тут же просияла, услышав о возможности поехать на ярмарку.
   – О, прошу вас!
   Внутри у Дрейвена все сжалось от этого милого голоса. Как он может отказать в такой простой просьбе?
   Дрейвен посмотрел на Эмили еще раз, и это была ошибка. Она прижала сложенные руки к груди и прикусила губу с таким видом, словно готова была расплакаться.
   – Я соберусь быстро, я вас не задержу, – проговорила она торопливо. – И я обещаю, что ничем вас не обременю. Вы даже не заметите, что я с вами.
   В этом Дрейвен сильно сомневался. Она обладает ужасающей способностью проникать в его мысли.
   – Прошу вас! – умоляюще проговорила Эмили. Это идея никуда не годится. Дрейвен чувствовал это, и все же у него не хватало духу разочаровать Эмили.
   Все равно когда-нибудь ты умрешь.
   Да, но существуют гораздо более приятные способы умереть.
   Более приятные – возможно, но не менее приятно было видеть выражение радости на ее лице. И потом, в Линкольне можно держаться от Эмили подальше. Пусть за ней присматривает Саймон. И еще там будет жена Оррика, которая тоже вполне в состоянии развлечь ее.
   Да, можно будет держаться подальше. Так он и сделает.
   – Хорошо, миледи, – согласился Дрейвен. – Если вы поторопитесь, я подожду.
   Эмили наградила его сияющей улыбкой.
   – Благодарю вас! – прошептала она, а потом сделала совершенно неожиданную вещь – встала на цыпочки и чмокнула Дрейвена в щеку.
   Все тело его охватило пламя. Огромным усилием воли он удержался, чтобы не привлечь Эмили к себе и не поцеловать в губы.
   Она отступила назад, еще раз улыбнулась, повернулась и побежала к лестнице. Щека в том месте, где прикоснулась к ней Эмили, горела. Дрейвен смотрел, как колышутся ее бедра, когда она поднималась по ступеням.
   Ему не хотелось в этом признаваться, но попка у леди была весьма аппетитной. В это мгновение недавний сон вернулся к Дрейвену с такой ясностью, что он ощутил себя расположившимся между ее шелковистыми бедрами.
   Дрейвен стиснул зубы и поморщился. Путешествие обещало быть долгим, очень долгим.
   Саймон шагнул вперед и хлопнул брата по плечу:
   – Самое милое дело – осчастливить девицу, верно?
   – Да, это, разумеется, так.
   Саймон удивленно выгнул бровь:
   – А еще лучше – проткнуть мечом своего надоедливого братца. Я, пожалуй, пойду уложу вещи, чтобы не маячить у тебя перед глазами.
   – Давай, Саймон, и покаты собираешься, постарайся отыскать свой здравый смысл и возьми его с собой.
 
   Прошло два часа. Дрейвен и его люди еще не садились на лошадей – все ждали леди. Даже Саймон начал злиться.
   – Почему так долго, черт побери? – рявкнул Дрейвен, расхаживая перед лестницей. – Друс! – крикнул он своему сквайру. – Сходи к леди еще раз и скажи ей, что мы должны выехать, иначе не выберемся из леса до наступления темноты. Если она не появится тотчас же, я уеду без нее.
   – Хорошо, милорд.
   Дрейвен повернулся и сердито посмотрел на Саймона.
   Тот торопливо отвел глаза и переступил с ноги на ногу.
   Наконец дверь башни распахнулась.
   – Вот она, милорд, – проговорил Друс.
   Дрейвен оглянулся назад и обомлел.
   Эмили спускалась по ступенькам, точно грациозный ангел, одетый в темно-зеленое платье и вуаль. Солнечный свет блестел на ее золотом поясе, который подчеркивал легкое покачивание бедер. Она с улыбкой посмотрела на Дрейвена, и весь его гнев тотчас же прошел.
   Но тут он увидел два сундука, которые несли следом за Эмили.
   Это просто смешно! Ему совершенно не нужно, чтобы за ним тащилась повозка с вещами. Он всегда предпочитал путешествовать налегке. Добраться туда, куда нужно, и быстро вернуться.
   Он вовсе не намерен ехать медленнее только потому, что леди решила тащить с собой весь свой гардероб. Достаточно того, что она заставила его прождать столько времени, но это… это просто смешно, и терпение его кончилось!
   Интересно, что это такое, по ее мнению? Игра? Однако он, Дрейвен, не из тех, с кем можно играть. Он человек действия. Он управляет своей судьбой и судьбами всех, кто его окружает. Он не позволит женщине делать из себя посмешище.
   – Что это вы уложили? – осведомился Дрейвен, быстро подойдя к Эмили.
   – Только самое необходимое, милорд, – ответила она с невинным видом.
   Саймон разразился громким смехом.
   Дрейвен прищурился и сердито глянул на сундуки:
   – Мы не можем взять это с собой. Придется все это оставить.
   – Но, милорд…
   – Нет, леди, я этого не позволю.
   – Но…
   – Одно платье, одна вуаль и мелочи, без которых вам не обойтись. И все. – Дрейвен подошел к лошади, которую Друс оседлал для Эмили, и снял седельные сумки. – Можете взять то, что поместится в них. Все остальное придется оставить.
   – Одно только платье заполнит сумку с верхом, – растерянно произнесла Эмили.
   – Это все, что вам разрешается.
   – Это бесчеловечно! – воскликнула Эмили, гневно сверкнув глазами. – Стали бы вы вот так обращаться с королем?