Неизвестен Автор. История русской литературы в четырех томах (Том 3)

   В 70-е гг. в пролетарском движении начали складываться новые черты, говорящие о росте самосознания и организованности формировавшегося рабочего класса. Возникают самостоятельные рабочие организации. В 1875 г. образовался "Южнороссийский союз рабочих", а в 1878 г. - "Северный союз русских рабочих". В уставе Южного союза (составлен Е. О. Заславским) и в программе Северного союза (составлена В. П. Обнорским и С, Н. Халтуриным) значительно влияние народнических идей. Но вместе с тем в названных документах было положено начало определения особых задач пролетариата, в них чувствовалось влияние социал-демократической программы, выработанной зарубежным рабочим движением, а также воздействие идей устава I Интернационала.
   В 70-е гг. пробуждение российского рабочего класса вылилось в достаточно внушительную волну забастовок и стачек. В 1870 г. вспыхнула стачка на Невской бумагопрядильне - первое массовое выступление рабочих в столице. Она вызвала большое беспокойство в правительственных кругах. По "высочайшему повелению" Александра II был издан специальный циркуляр о борьбе со стачками. В 1872 г. возникла стачка на Кренгольмской мануфактуре крупнейшем предприятии России. Она охватила несколько тысяч рабочих и сопровождалась столкновением с войсками. Г. В, Плеханов в воспоминаниях "Русский рабочий в революционном движении" рассказывает о петербургских стачках 1878-1879 гг. [52] В 70-е гг. появились первые воззвания и прокламации рабочих, раздались первые публичные выступления рабочих на судебных процессах. Широкую известность получила речь петербургского рабочего-ткача Петра Алексеева на суде (в особом присутствии Сената) 9 марта 1877 г. Она заканчивалась словами: "... подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда <...> и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах". Эти слова В. И. Ленин охарактеризовал как "великое пророчество русского рабочего-революционера". [53] Речь Петра Алексеева неоднократно издавалась в вольной печати отдельными брошюрами, перепечатывалась в нелегальных сборниках и ходила в списках, она вызвала поэтические отклики в среде поэтов-революционеров (у С. Синегуба и Ф. Волховского).
   К концу 70-х гг. в среде рабочих возникла идея создания собственной газеты. В 1880 г. руководители "Северного союза русских рабочих" основали первую революционную рабочую газету в России - "Рабочая заря", первый и единственный номер которой вышел 15 февраля 1880 г.
   Рост активности и сознательности российского пролетариата оказал влияние на русских социалистов в России и за рубежом. Народники-революционеры и писатели, связанные с народнической демократией, вынуждены были в конечном счете признать, что рабочие по своему развитию стоят выше крестьян, они наиболее отзывчивы на социалистическую пропаганду, на призывы к борьбе за свои права. Неудивительно поэтому, что многие народники-практики в своей революционной борьбе и пропагандистской деятельности стремились опереться на рабочих. Народническая нелегальная газета "Земля и воля!" приветствовала возникновение "Северного союза русских рабочих", хотя и критиковала его программу за отступление от народнических идей.
   Однако в 70-е гг. революционная борьба затронула совсем ничтожную верхушку рабочего класса. В. И. Ленин писал: "Его передовики уже тогда показали себя, как великие деятели рабочей демократии, по масса еще спала. Только в начале 90-х годов началось ее пробуждение, и вместе с тем начался новый и более славный период в истории всей русской демократии". [54]
   4
   В литературной критике и журналистике 70-х гг. шла сложная борьба идейно-эстетических течений. Рядом с революционно-народнической литературно-критической мыслью развивались литературные идеи либерального народничества. Продолжала также действовать публицистика и критика революционных просветителей, сложившаяся в 60-е гг. под влиянием идей Чернышевского и Добролюбова. Наконец, развернулась критика и журналистика буржуазно-либерального и реакционного направлений.
   Если 1861 год был ознаменован программной статьей Чернышевского "Не начало ли перемены?", то наступивший в конце 60-х гг. новый этап в развитии литературной критики был ознаменован столь же важными для всей демократической литературы статьями Н. Щедрина "Напрасные опасения" (1868) и "Насущные потребности литературы" (1869). Автор указывает на то, что положительно-деятельные типы следует открывать и уяснять в народной среде, в этом "подлинном источнике, из которого должна источиться струя нового, живого русского слова". [55] Н. Щедрин говорит о "росте русского человека". Процесс этого роста происходит не только в среде интеллигенции ("воспитывающей" части русского общества), по и в пароде ("воспитываемой среде").
   Проблему положительного героя Щедрин связывает с проблемой народной среды. И это следует понимать не только в том смысле, что деятельность передовой интеллигенции должна служить пробуждению народа, но и в том смысле, что в самом характере нового человека должны получить развитие лучшие национально-народные ("мужичьи") черты.
   М. Е. Салтыков отграничивает характер и миросозерцание разночинца-революционера от духовного мира "лишнего человека". Он отдает историческое должное герою "будирования", сомнения и отрицания, рефлексии и разочарования, но считает, что герой распутья полностью исчерпал себя. Возникла необходимость и возможность положительного, активного отношения к действительности. Появилась потребность в произведениях, в которых действующие лица ставятся в положение борцов. Период уяснения типа ненужного и лишнего, скучающего и слабого человека кончился, наступил период человека деятельного, активно вторгающегося в действительность. Главная его обязанность состоит в служении народу. Н. Щедрин ведет напряженную борьбу с антинигилистическим романом, в котором идеал революционера изображался как бессмысленное разрушение. Он осуждает и трактовку "новых людей" как "нищих духом аскетов, которые всю суть дела видят в нелепой проповеди воздержания". [56] Автор "Напрасных опасений" отвергает абстрактное, книжное изображение положительных героев как людей, предающихся рассуждениям о деле, но неспособных к деятельности. Щедрин ратует за полнокровное художественное изображение представителей революционной интеллигенции. Во второй половине 70-х гг. развернулась полемика "Отечественных записок" с "Делом", где печатались (как прежде в "Русском слове") романы и повести о "новых людях". Представители "Отечественных записок" не без основания упрекали романистов "Дела" в схематизме, в отрыве от реальной жизни, в беспочвенном оптимизме, в преувеличении роли необыкновенной личности.
   В 1868 г. Н. Шелгупов также опубликовал программную статью "Русские идеалы, герои и типы". Как и Н. Щедрин, Шелгунов не разделял популярной народнической теории "героев" и "толпы", считая, что историю творят массы обыкновенных людей. Критик признал, что излишнее увлечение исключительной личностью (такое увлечение отразилось в некоторых романах о "новых людях" второй половины 60-х гг.) является "злом нашего времени". Русский роман и русская публицистика должны обратиться к "коллективному, социальному человеку" и показать, "каких результатов может достигать общество при коллективных усилиях множества простых людей". [57]
   В конце 60-х-начале 70-х гг. развернулась дискуссия о Решетникове, о беллетристике шестидесятников в целом. В этой дискуссии отчетливо выявились не только революционно-демократическая и либеральная точки зрения в критике, но и народнические взгляды на литературу. Н. Щедрин ("Напрасные опасения") и Н. Шелгунов ("Глухая пора", "Народный реализм в литературе") опираются на творчество Решетникова, когда опровергают заявления либеральной критики об "оскудении" русской литературы, подчинившейся интересам "мужика".
   Народническая легенда о Решетникове, с одной стороны, была создана Скабичевским, представителем мещанского радикализма, а с другой - Ткачевым. Скабичевский отступал от революционно-демократической идеологии, расходился с Щедриным и сближался с либералами, характеризуя трудовой народ как "пеструю безликую толпу". Не зачеркивая положительного значения деятельности Решетникова, он отрицательно отзывался о его художественном методе, называя "Подлиповцев" не повестью или рассказом, а протоколом. Ткачев в статьях о беллетристах-демократах использовал их произведения для обоснования своей теории решающего значения революционного меньшинства. Он считал, что демократическая беллетристика допускает неоправданную идеализацию народа, что ее представители видят в народе какую-то великую силу, великие задатки.
   Так развернулась борьба вокруг идейного "наследства 60-х годов". Вопрос об этом "наследстве" явился узловым в истории русской литературной критики, общественной и философской мысли пореформенной поры. Он получил полное научное разрешение лишь в работе В. И. Ленина "От какого наследства мы отказываемся?". Истоки этой борьбы уже наметились в условиях идейного разброда середины 60-х гг. в трактовке идей Чернышевского и Добролюбова со стороны Д. Писарева, В. Зайцева, П. Ткачева, а также беллетристов "Русского слова" и "Дела".
   В вопросах теории (в том числе и в литературно-эстетической теории) народники сделали шаг назад, если их воззрения этого рода сравнить с позицией революционных демократов предшествующей поры. Правда, представители легального народнического направления не были едины в своем отношении к "наследству 60-х годов". Не все они допускали то опошление идей 60-х гг., на которое особенно откровенно и последовательно шла оппортунистическая газета "Неделя". Виднейший критик-народник Н. К. Михайловский враждебно встретил глумление беллетристов и критиков "Недели" над идеями Чернышевского и Добролюбова. Как демократ он многое сделал в борьбе с теориями "чистого искусства", с реакцией в литературе. Но если Добролюбов говорил, что смысл его деятельности - "призыв к революции", то Михайловский, поддерживая связи с революционным подпольем, считал необходимым все же подчеркнуть, что он не является революционером, а предпочитает путь реформ и рассчитывает на "благонамеренных представителей центральной власти", которые якобы способны стать на сторону народа в его борьбе с кулачеством и местной администрацией.
   Народники-критики 70-х гг. сосредоточили особое внимание на преобразующей ("утилитарной") роли искусства. Но этот важнейший вопрос эстетики они толковали субъективистски. Преобразующее значение искусства они отрывали не только от его познавательной основы, но и от творческой, активной роли масс в деле преобразования жизни. Бессильные в борьбе за изменение действительности народники приписывали искусству роль вершителя судеб.
   Эстетические суждения Н. Михайловского, А. Скабичевского и других деятелей народнической критики были связаны с субъективно-социологической концепцией. В литературе народники стали видеть, как говорил Н. Михайловский, "гласный нравственный суд", обязанность которого - критически оценить действительность с точки зрения соответствия ее идеалу. Такой подход к литературе определил основной критический принцип Михайловского. В его статьях социологический и идеологический анализ произведения подменялся анализом психологическим. Характерно для него, например, рассмотрение творчества Г. И. Успенского с точки зрения отвлеченной морали и психологии (правда и справедливость, болезнь "уязвленной совести" и т. п.).
   Скабичевский в "Беседах о русской словесности" (1876- 1877), [58] полемизируя с эстетикой Белинского и Чернышевского, утверждал, что назначение искусства заключается вовсе не в том, чтобы давать правдивое и всестороннее воспроизведение жизни. Если Н. Михайловский в искусстве видел выражение нравственной оценки явлений, стремление человека предписать им то или другое развитие в соответствии с идеалом, то и Скабичевский преимущественно говорил о том, что искусство не обсуждает и не решает вопросы действительности, а возбуждает волю, энергию и общественную страсть человека, ставит вопросы путем демонстрирования явлений жизни. Для такого возбуждения необходимо, чтобы искусство давало преувеличенное изображение. Художественное творчество, рассуждает Скабичевский, в том и состоит, что художник выделяет и ставит на первый план те явления и стороны жизни, которые его поразили. Их наиболее яркое воспроизведение он и должен иметь в виду, чтобы резче выставить их перед читателями.
   Представители либерально-народнической газеты "Неделя" (1866-1901), проповедовавшей теорию "малых дел", отказ от революционной борьбы во имя "культурничества", откровенно и воинственно объявили поход против "наследства 60-х годов", смыкаясь не только с либералами, но и с реакционной, славянофильской идеологией, отражая точку зрения правого, оппортунистического мещанского народничества. Здесь наиболее характерными выступлениями по вопросам критики и эстетики были статьи В. Лесевича ("Белинский и последующее развитие нашей критики"), К. Лавского ("Русская литература в 1874 г."), П. Червинского ("Отчего безжизненна наша литература?"), Г. Радзиевского ("Роль искусства") и других.
   "Неделя" говорила об упадке современной ей литературы, называя главным его источником зависимость литературы и эстетики от якобы одностороннего направления, господствовавшего в 60-е гг. Под этим односторонним направлением "Неделя" разумела материализм в философии и критике, реализм в искусстве, утилитаризм в этике, господство которых привело к отрицанию самостоятельной личности, к культу разума и забвению чувства, к преклонению перед объективным взглядом на мир. Основные "догмы" 60-х гг. оказали пагубное влияние на практическую деятельность интеллигенции. Принцип пользы привел ее к узкому эгоизму, а преклонение перед разумом - к книжным теориям, чуждым народу. В результате интеллигенция, художественная литература оторвались от народа, писатели создали ложные произведения о народе. В такой грех впрл, например, по мнению "Недели", Г. Успенский и другие представители демократической литературы 60-70-х гг.
   Подхватив идеи "почвенников", "Неделя" считала, что деревня должна вдохнуть жизнь в дряхлую и бездушную интеллигенцию, лишенную чуткости к правде "любвеобильного сердца". В этой связи "Неделя" утверждала, что надежды на появление русского Инсарова потускнели. Действительных героев литературы следует искать в деревне. Создадут их не писатели, следующие традициям 60-х гг., а "корифеи": Достоевский, Толстой, Тургенев. "Неделя" особенно высоко ставила Достоевского, который уверовал в нравственную чистоту души русского мужика.
   "Неделя" выступала против "Отечественных записок", их требования высокого общественного служения искусства. Газета Гайдебурова толковала о необходимости в искусстве смеха ради смеха, об "очищении" художественного смеха от социального смысла, от сатирического направления. Подобные призывы были обращены против традиций Белинского и Герцена, указавших на революционную роль смеха в отрицании изживших себя общественных отношений и утверждении новых порядков.
   Либеральные круги русского общества, критики и литераторы этого направления ориентировались на журнал "Вестник Европы", основанный в 1866 г. профессором истории М. Стасюлевичем. На его страницах выступили Н. Костомаров, С. Соловьев и другие историки. А. Пыпин здесь опубликовал свои работы "Очерки общественного движения при Александре I", "Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х годов" (1871) и статью о Белинском (1874). П. Анненков в "Вестнике Европы" напечатал в 1873 г. статью "А. С. Пушкин", Алексей Веселовский - "Западное влияние в русской литературе".
   И. С. Тургенев в журнале Стасюлевича выступил с романом "Новь" и с рядом других произведений последних лет жизни ("Стихотворение в прозе", "Литературные и житейские воспоминания" и др.). Гончаров в 1869 г. поместил в "Вестнике Европы" "Обрыв". Романы П. Боборыкина ("Полжизни", "Китай-город" и др.), Г. Данилевского ("Девятый вал", 1874; "Мирович", 1879. л др.), произведения Потехина (комедия "Выгодное предприятие", повести "Хворая", "На миру", "Побеги", роман "Около денег", 1874, и др.) заняли видное место в литературно-художественном отделе "Вестника Европы". Па его страницах появлялись и имена Салтыкова-Щедрина, Д. Мамина (Сибиряка), Эртеля и других. Из поэтов в "Вестнике Европы" печатались А. Жемчужников, А. Апухтин, А. Плещеев, П. Вейнберг, а позднее - символисты.
   В 70-е гг. буржуазно-дворянский реакционный лагерь (М.Катков, В. Мещерский, А. Суворин), а также славянофильская критика (Н. Страхов, И. Аксаков) безоговорочно и злобно отрицали революционно-демократическое наследство 60-х гг.
   В статье "Карьера" В. И. Ленин охарактеризовал основные этапы того пути, который прошли представители антидемократической идеологии второй половины XIX в. Поворот либерально настроенного Каткова к реакции во время первого демократического подъема в России (начало 60-х гг.). Поворот к реакции либерального, даже демократического журналиста Суворина во время второго демократического подъема (конец 70-х гг.), [59] тогда как начал Суворин в 50-60-е гг. с симпатий к Белинскому и Чернышевскому. Поворот русских либералов к реакции после третьего демократического подъема в России (начало XX в.). "Катков - Суворин - "веховцы", это все исторические этапы поворота русской либеральной буржуазии от демократии к защите реакции, к шовинизму и антисемитизму"". [60]
   Центром антидемократической литературы, критики и публицистики второй половины XIX в. явился журнал "Русский вестник", издававшийся с 1856 по 1887 г. в Москве М. Н. Катковым. Журнал буквально обрушивался на творчество шестидесятников, продолжателей гоголевского направления. На его страницах давались резко отрицательные отзывы о Решетникове, Некрасове, Н. Успенском и Г. Успенском, о беллетристах-народниках. Народовольческое движение журнал Каткова называл "политическим развратом". [61]
   "Русский вестник" пользовался большой популярностью среди реакционных групп дворянства, чиновничества и буржуазии. Царское правительство также внимательно следило за журналом и прислушивалось к его голосу. Этим следует объяснить значительное количество подписчиков (оно доходило до 5 тысяч).
   На страже идей революционной демократии, традиций Белинского, Чернышевского и Добролюбова, демократической беллетристики стояли обновленные "Отечественные записки", которые вели борьбу с консервативной журналисткой, с антинигилистической беллетристикой и реакционной критикой. Положительную роль в этой борьбе сыграл и петербургский журнал "Дело" (1866-1888). Официальными редакторами этого журнала, продолжившего линию запрещенного "Русского слова", были Н. Шульгин (до 1880) и П. Быков, но фактически им руководил Г. Благосветлов. Главными сотрудниками "Дела" выступали Н. В. Шелгунов, П. Н. Ткачев, Д. Д. Минаев, А. К. Шеллер-Михайлов, В. В. Берви-Флеровский, К. М. Станюкович и др.
   В 1868 г. "Отечественные записки" перешли от Краевского к Некрасову, в качестве его соредакторов выступили Щедрин и Елисеев, а после смерти поэта главным редактором стал Щедрин, в редакцию журнала вошел и Н. К. Михайловский. Вокруг истории обновления журнала разгорелась полемика. Некоторые из прежних сотрудников "Современника" (Антонович, Жуковский) делают злой и ни на чем не основанный выпад против Некрасова. Они пытаются очернить всю его поэтическую и журнальную деятельность, которая будто бы всегда была на поводу у правительственных кругов. Поэтому нет якобы ничего удивительного в том, что поэт пришел к сотрудничеству с Краевским. [62]
   Демократический лагерь смотрел на "Отечественные записки" как на продолжение "Современника" и всячески их поддерживал. Некрасов поставил задачу объединения распыленных после закрытия "Современника" и "Русского слова" демократических литературных сил. Популярность журнала неуклонно растет, его тираж в 70-е гг. достиг 8 тысяч экземпляров (в 1868 г. - 5 тысяч). В журнале приняли деятельное участие Н. Щедрин, Н. Некрасов, Г. Успенский, А. Островский, Ф. Решетников, П. Якушкин, Н. Михайловский, Д. Минаев, В. Зайцев, Н. Курочкин, А. Плещеев, А. Жемчужников, Д. Писарев, В. Слепцов и другие. Здесь выступают писатели-народники Н. Каронин, Н. Златовратский, П. Засодимский, отчасти Н. Наумов. В "Отечественных записках" начали свою литературную деятельность Д. Мамин-Сибиряк и В. Гаршин.
   В критических статьях и очерках "Отечественных записок" развенчивались "почвенническая" идеология, реакционная беллетристика и критика "Русского вестника". "Отечественные записки" противодействовали попыткам возродить теорию "чистого искусства". Когда в 1883 г. появилась статья П. Боборыкина "Наша литературная критика", [63] где он выступил в защиту этой теории, то "Отечественные записки" ответили на нее "Письмом в редакцию" Постороннего (т. е. Н. Михайловского). [64] Журнал Щедрина боролся и против натурализма. В противоположность журналу Каткова "Отечественные записки" давали положительную оценку деятельности писателей-демократов. Особенно важной была защита Некрасова от либеральных и реакционных измышлений по поводу его деятельности.
   "Отечественные записки" 70-х гг. выступили против буржуазных критиков Маркса с защитой его экономического учения. Выдающимся событием в идейной жизни России следует признать легальное издание в Петербурге русского перевода первого тома "Капитала" (1872). Он был осуществлен Г. Лопатиным и Н. Даниельсоном. "Отечественные записки" опубликовали статью Михайловского "По поводу русского издания книги К. Маркса". В ней идеолог легального народничества обходит молчанием революпионную историко-философскую концепцию марксизма, однако он сочувственно говорит о творце "Капитала". В 1877 г. либеральный "Вестник Европы" опубликовал статью скатившегося к либералам бывшего сотрудника "Современника" экономиста Ю. Жуковского "К. Маркс л его книга о капитале". Статья содержала яростные нападки на Маркса.
   Другой бывший участник "Современника", М. Антонович, выпустил брошюру "О теории ценности", в которой невежественно отрицал оригинальность экономического учения Маркса, называл его "рикардистом". "Отечественные записки" выступили с защитой Маркса от подобных фальсификаций и нападок. В 1877 г. появилась статья Михайловского "Карл Маркс перед судом Ю. Жуковского". Он показал несостоятельность буржуазного экономиста в борьбе с экономической теорией Маркса. Вместе с тем Михайловский неверно толковал историко-философское учение Маркса. Это вызвало известное письмо последнего в редакцию "Отечественных записок", которое, однако, не было отправлено и увидело свет лишь после смерти Маркса на страницах нелегального "Вестника народной воли" (1886). Это письмо Маркса получило положительный отклик со стороны сотрудника "Отечественных записок" Г. Успенского. Важным было и выступление на страницах "Отечественных записок" Н. Зибера ("Несколько замечаний по поводу статьи Ю. Жуковского "К. Маркс и его книга о капитале""). Автор защищал историко-философскую систему Маркса, хотя и не понимал ее революционной сущности. В журнале Щедрина в 1882 г. выступил с оценкой Маркса и Плеханов (Г. Валентинов), который впервые дал правильное освещение марксистской теории и опроверг буржуазные и народнические ее толкования.
   В "Отечественных записках" были сложные идейные отношения. В журнале принимали участие не только революционные демократы. На страницах журнала были опубликованы принципиальные теоретические работы революционных и либеральных народников: Лаврова, Михайловского, Южакова. Следует говорить о своеобразии демократических позиций "Отечественных записок" 1868-1884 гг. Революционных демократов и демократов-народников объединяла общность их крестъянско-демократичоских позиций. Это давало им возможность совместно выступать по многим вопросам теории и литературной критики против либеральных и реакционных направлений. Вместе г тем в редакции "Отечественных записок", особенно во второй половине 70-х гг., были и серьезные разногласия, шла внутренняя борьба. Щедрин отрицательно отзывался о работах Лаврова, презрительно говорил о Воронцове (В. В.) и Южакове, был недоволен участием в журнале писателей Боборыкина и Мордовцева, понимал ограниченность мировоззрения Михайловского.
   Литературно-общественное движение 70-х гг. никак не исчерпывается народничеством. И в это десятилетие развивалась литература без всякой "примеси" народничества. Центральными фигурами этого направления в прозе был Щедрин, в поэзии - Некрасов, в публицистике - Шелгунов. И характерным фактом литературного движения 70-х гг. явилось плодотворное в целом сотрудничество в журнале с Отечественные записки" представителей революционно-просветительской демократии с писателями и публицистами народнического направления.
   5
   К исходу 70-х гг. в России сложилась вторая революционная ситуация (1879-1881). Это был канун перехода от народничества к марксизму. К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что Россия "давно уже стоит на пороге переворота, и все необходимые для этого элементы уже созрели". [65] Важнейшим элементом нового революционного прибоя явилось дальнейшее массовое обнищание крестьянства, вызванное углубляющейся капитализацией деревни и аграрным кризисом конца 70-х гг., обременением крестьянства дополнительными пологами в связи с войной 1877 -1878 гг., плохим урожаем 1879 г. и катастрофическим недородом в 1880 г.
   Журнал "Черный передел" сообщал о том, что русско-турецкая война оживила у крестьян слухи о новом Положении, мечты о сплошном переделе земли. Вторая революционная ситуация ознаменовалась значительным подъемом рабочего движения, вызванным понижением заработной платы, ростом безработицы в связи с наметившимся застоем в экономической жизни страны. Если в 1859-1861 гг. было всего 65 стачек, то за один только 1879 г. их насчитывалось уже 60. В начавшемся движении российского пролетариата сказалось не только воздействие идей устава I Интернационала. В среде рабочих жила и память о борьбе парижских коммунаров. "Гром парижских пушек, - писал В. И. Ленин, - разбудил спавшие глубоким сном самые отсталые слои пролетариата и всюду дал толчок к усилению революционно-социалистической пропаганды". [66] Передовые рабочие еще до 1883 г. начали изучать марксизм, некоторые из них нелегально побывали за границей. Примечательно, что, даже будучи народником, Плеханов в 1879 г. советовал не забывать, что городские рабочие представляют собой "целое", а рабочий вопрос приобретает "самостоятельное значение". [67]