Незнанский Фридрих Евсеевич. Прокурор по вызову

   - До или после?
   - Что?
   - Или прямо в процессе? Хочешь, я тебе презерватив выкрашу в красный-пролетарский, а то все слова, слова... Глубже надо заталкивать идеологию.
   - Зачем ты так?!
   - Не приходи. Ни завтра, ни послезавтра. Найди себе ударницу-многостаночницу, она тебя лучше поймет.
   Выскочил, хлопнул дверью, протарахтел по ступенькам. Вот и замечательно, даже на душе повеселело.
   Зазвонил телефон.
   - Инара? Это Сергей. Может, прямо сейчас встретимся? Я... меня на патрулирование ночью поставили. В восемь, значит, не получится, то есть можно, но слишком быстро, и вообще...
   - Давай на завтра перенесем.
   - Не надо на завтра, - взмолился Сергей, - у меня для тебя сюрприз есть. В общем, стрельнуть хочешь?
   - Что сделать?
   - Из пистолета стрельнуть. Мне пистолет выдали, ну и я подумал, может, ты... тебе...
   - Конечно, хочу. Где встречаемся?
   - Под Варежкой, в полседьмого, там как раз электричка, в городе же нельзя, надо...
   - Жди.
   "Под Варежкой" - это у железнодорожного вокзала. Там на площади скульптурная композиция: обобщенный ветеран труда в каменном фартуке посылает известно куда обобщенного юношу в каменном танкистском шлеме, а направление движения указывает мускулистой рукой в огромной каменной рукавице.
   Сергей топтался под рукавицей в форме, с сумкой.
   - Патроны? - поинтересовалась Инара, похлопав по сумке, в которой что-то звякнуло.
   - Мишени.
   Электричкой добрались до маленького полустанка с гордым названием "42-й километр". Зашли в лес, отыскали поляну побольше.
   Сергей расставил на камне жестяные банки, отсчитал десять шагов, осторожно вынул из кобуры пистолет.
   - Снимаем с предохранителя, - щелкнул собачкой, - целимся, - поднял руку, зажмурив один глаз, - пли!
   Эхо шарахнулось между деревьями, спугнув пару соек. Крайняя банка, подпрыгнув, упала в траву.
   - Теперь твоя очередь.
   Пистолет оказался тяжелым и теплым.
   - Огонь!
   Сойки, собиравшиеся было вернуться, улетели теперь навсегда. Но все мишени остались на месте. В последний момент рука дернулась, и ствол задрался в небо.
   - Смотри, смотри, ты дырку в облаке прострелила! - завопил Сергей.
   - Вижу. - Инара выстрелила еще раз, потом еще раз, уже двумя руками держа пистолет, но банки, как приклеенные, не сдвинулись ни на миллиметр.
   - Давай вместе, - Сергей обнял ее сзади, - опусти руку, расслабься, теперь поднимаем медленно, - он положил свою руку на ее, прижался к ее щеке, - мушку плавно подводим под дно банки, теперь нежно, но смело жмем на спуск. Ба-бах.
   Пистолет, повторив Сережин "ба-бах", послушно выстрелил, и банка также послушно взлетела в воздух.
   - Ура?
   - Ура.
   - Теперь сама попробуешь? - Сергей нехотя отпустил ее руку, отошел.
   - Нет, давай еще вместе.
   Засиял от удовольствия, вернулся, прижался плотнее.
   Стреляли, пока не кончились патроны. У Инары без страховки так ничего и не получилось, в камень еще удавалось попасть, а в банку - никак.
   - Может, завтра еще попробуем?
   - А ты завтра разве не с Вовиком?
   - Я вообще больше не с Вовиком.
   Сергей удивился и обрадовался одновременно:
   - Поссорились?
   - Разошлись, как в море корабли.
   Он даже вспотел от волнения и начал заикаться:
   - Тогда, может, мне это... можно...
   - Можно.
   - А прямо сейчас?
   - Прямо сейчас ты на патрулирование опаздываешь.
   - Тогда я завтра... Ты же не шутишь? Все серьезно?
   - Абсолютно.
   - А может, заявление подадим, пока ты не передумала?
   - Не будем торопиться, ладно?
   - Молчу.
   - А Замятину скажи, что, если он ко мне еще раз приблизится, ты ему голову отстрелишь.
   Турецкий. 6 апреля. 10.00
   На столе лежала записка: "Смотри новости. Эксперты работают в две смены, обещали закончить сегодня. Не тяни резину! Костя". Турецкий набрал Меркулова, но он не отвечал, секретарша в приемной - тоже. Бред какой-то, они что, решили в подполье уйти?
   Он позвонил экспертам. На этот раз экспертиза была поручена НИИ криминалистики ФСБ.
   - Есть приказ по телефону никаких переговоров не вести, - ответил ему незнакомый голос.
   - Кто отдал приказ?! Вы что, не поняли?! - возмутился Турецкий. - Я Ту-рец-кий Александр Борисович. Это я веду следствие...
   - Вам перезвонят. - На том конце повесили трубку.
   Он подождал минуту, две, три. Телефон молчал.
   - Что-то новенькое! - возмутился Турецкий вслух. - Заговор молчания!
   В новостях показали тридцатисекундное интервью с Замятиным. Кто-то из особо заядлых телевизионщиков сумел-таки проникнуть в "Архангельское" и поймал отстраненного генпрокурора в дверях бильярдной. Корреспондент успел задать только один вопрос:
   - Владимир Степанович, это вы засняты на известной пленке или просто человек похожий на вас?
   - Следствие разберется! - гордо ответил Замятин.
   После чего на оператора разъяренным коршуном налетел зазевавшийся на мгновение охранник, и камера резко ушла в небо.
   Еще секунд пять показывали беспорядочное мелькание, сопровождающееся невнятными выкриками. Интересно, подумал Турецкий, почему они не вырезали последние кадры? Чтобы продемонстрировать собственный героизм или чтобы сюжет продлить?
   Звонить экспертам он больше не стал, отправился лично. Чтобы пройти, пришлось предъявлять служебное удостоверение верзиле в бронежилете, в странном даже для спецназа облачении, черных очках и с короткоствольным автоматом. Пока верзила проверял каждую букву и ходил куда-то звонить, другой такой же держал Турецкого на мушке. Еще двое спецназовцев дежурили непосредственно в комнате, где работали эксперты.
   - Ну что? - преувеличенно громко осведомился Турецкий. - Люди на его появление никак не реагировали.
   - Заканчиваем уже, - после долгой паузы отозвался незнакомый Турецкому руководитель отдела НИИ криминалистики. - Окончательный результат будет часа через полтора. Если хотите - посмотрите черновик отчета. Он кивнул на свободный компьютер в противоположном углу длиннющего стола и запустил дискету, как шайбу.
   "Изображение отснято портативной камерой, имеющей угол обзора порядка 140 градусов (вероятнее всего - 132,68 градуса), что позволяет точно указать единственно возможную для такой съемки ширину апертуры - 9,857 мм.
   На стыках третьего, восьмого и десятого планов наблюдается микширование с захлестом в один, два и один кадр, соответственно. Видеоряд записан единым массивом, либо смонтирован линейным способом.
   Материал представлен на видеокассете "Konica super SR E180" в формате VHS. Учитывая характерный данному типу пленки диапазон видеошумов (см. таблицу) и также предполагая, что исследуемый видеоряд является не более чем второй копией оригинала, представляется возможным заключить следующее:
   1. Задний план, а также все остальные объекты окружения отсняты совместно с действующими лицами.
   2. Вероятность искусственного вкрапления фона существует. Однако следует учесть активные движения персонажей и отсутствие характерной пикселизации контуров объектов, что позволяет исключить съемку в рир-проекции.
   3. Оставшийся способ наложения возможно искусственного фона на первоначальный оригинал требует условий профессиональной студии и, безусловно, включает такие погрешности в исполнении, как нарушение фоновой тени контура объекта, дисбаланс температур цветов и т. д.
   4. Применение фильтров, аналогичных размытию по Гауссу, может скрыть вышеописанные недостатки, однако способно ухудшить качество основного изображения. Скорее всего, к данному видеоряду подобные фильтры не применялись.
   5. Более точные выводы возможны при наличии оригинала".
   - Понятно в целом, а теперь я бы хотел услышать комментарий и по-русски, если можно, - сказал Турецкий, не обращаясь ни к кому конкретно.
   Группа экспертов была явно составной, помимо сотрудников НИИ ФСБ, в нее были включены другие эксперты-криминалисты. Но за время совместной работы общего языка они не нашли, поэтому каждый держался особняком, да еще эти двухметровые мальчики с автоматами усугубляли и без того нервозную обстановку. А руководитель отдела НИИ, который, по идее, должен был давать пояснения Турецкому, по причине своей ведомственной принадлежности, кажется, имел глубоко в виду сотрудников Генпрокуратуры и вообще всех собравшихся, что в открытую и демонстрировал.
   В конце концов, один из более или менее знакомых Турецкому эксперт из Минюста оторвался от стула и обратился к руководителю группы:
   - Позвольте мне, если нет возражений. Моя часть уже готова. - Не дождавшись ответа, он повернулся к Турецкому: - Давайте выйдем в коридор, покурим.
   - Значит, пленка подлинная, но это не оригинал, - сказал Турецкий, - я правильно понял?
   - Да, - эксперт жадно затянулся, - представляете, с пяти часов не курил! В помещении запрещено, а выйти некогда было.
   - Если это копия, то в какой мере можно быть уверенным, что оригинал не скомпилирован каким-то образом из фрагментов или не нарисован от начала до конца на компьютере?
   - От начала до конца на компьютере?! - Эксперт усмехнулся. - Вы, как я гляжу, любитель современной русской литературы.
   - Это что, принципиально невозможно? - Турецкий начал понемногу злиться. - Речь же идет не о проделках шаловливых школьников!
   - Нет, конечно, не школьников. Но компьютерная графика здесь ни при чем, это мы установили совершенно определенно. Я сам, правда, специалист немного в другой области. В общем, не вдаваясь в подробности - слишком сложный фон. Компьютеру пришлось бы наряду с главными действующими лицами отрисовывать еще и каждую пальму с каждым листиком, все это на сквозняке, все колышется, отбрасывает сложные тени, поскольку источников света несколько. Неделю нужно обсчитывать на самом современном компьютере, и это только чтобы на глаз ничего не было заметно! А нарисовать так, чтобы аппаратное исследование обмануть, - исключено абсолютно.
   - Хорошо, - кивнул Турецкий, - не совсем понятно, но убедительно. А как быть, например, с наложением фигур на фон?
   - Наложение мы уже с вами отбросили - это все из области компьютерной графики. Те же проблемы: несовпадение с фоном по освещенности, затенению и так далее, при специальном исследовании сразу бросается в глаза. Даже если сделано самым тщательным образом - все равно имеются расчетные методики, они сразу выявляют подделку.
   - Ну существуют же и другие виды монтажа, - упрямо продолжал настаивать Турецкий.
   - Давайте так: если хотите знать все подробности, дождитесь официального заключения. А если просто, не залезая в дебри, как вы просили, тогда результаты можно свести к двум-трем фразам: представленная пленка является высококачественной, вероятнее всего первой копией оригинала. Оригинал был записан подряд без применения монтажа. Запись производилась стационарной миниатюрной широкоугольной камерой, установленной на высоте два с половиной метра и охватывающей помещение практически целиком. Такие камеры, как правило, не содержат записывающего устройства, они передают радиосигнал на небольшое расстояние, а он в свою очередь принимается стационарным приемником, снабженным необходимым оборудованием. То есть хозяин оранжереи мог и не знать, что его гостей снимают на видео. А мог и знать, это уже вам разбираться. Вот, собственно, все.
   - А личность главного героя вы установили? Это Замятин?
   - Тут уж я пас! - Эксперт вскинул руки вверх, стряхнув на Турецкого пепел с сигареты. - Простите!
   - Как это вы пас?! - взвился Турецкий. - Вы что, этого не выясняли?!
   - Почему не выясняли? Выясняли. Но его лицо крупным планом ни разу в кадр не попало. Так что достоверно ничего сказать нельзя. Может, у Замятина есть шрам от ягодицы до ягодицы, который, к счастью, невозможно скрыть? Тогда на пленке точно не он.
   - Не знаю! -Турецкий не удержался и сорвался на крик: - Я ему задницу не разглядывал!
   - Последний анекдот хотите? - спросил эксперт спокойно, не реагируя на крик Турецкого. - Сегодня в Кремле состоялась встреча человека, похожего на президента, с человеком, похожим на премьера.
   - Не смешно. Где и когда производилась съемка, конечно, не установлено?!
   - В стеклянной оранжерее в ночное время. Это, по-моему, и без экспертизы было ясно.
   На телефонные переговоры с государственной службой охраны у Турецкого ушло более двух часов. Зная по опыту, что без предварительной договоренности на самом высшем уровне и без дюжины бумаг за подписью генпрокурора в конторы такого ранга лучше не соваться - для сбережения нервов, он никуда и не пошел. Окопался в собственном кабинете и методично долбил противника телефонными звонками: кто охранял генпрокурора Замятина? Вы не можете дать мне необходимую информацию? А кто может? И на этот вопрос у вас нет полномочий отвечать? А кто может их вам предоставить? И так далее до бесконечности. Периодически, когда ему надоедали пустые препирательства, он названивал Меркулову, но тщетно - Меркулова на месте не было, не было и вновь назначенного и. о. генпрокурора. Последний сегодня вообще до своего рабочего места пока не добрался, и в приемной ничего вразумительного Турецкому объяснить не смогли, а секретарша Меркулова, по-видимому, взяла отгул или больничный.
   Отчаявшись добиться чего-нибудь путного от государственной службы охраны и не дождавшись давно обещанного акта экспертизы, хотя последний нужен был только для соблюдения формальностей - с экспертизой и так уже все ясно, - Турецкий отправился в буфет. Не столько перекусить, сколько послушать сплетни.
   Говорили о Замятине. Все. Поголовно. Турецкого начала разбирать злоба. Идиотизм же, на самом деле! Форменный! Вся страна только об этом и судачит, все жаждут подробностей, а следствие стоит. Потому что большое начальство неизвестно где черти носят. Всего-то от них требуется - бумажку подписать!
   Так и не купив ничего съедобного, он вернулся к себе. Телефон на столе разрывался.
   - Я тебя ищу. - Это был Меркулов.
   - Взаимно! Ты у себя?
   - Да. Сейчас я должен...
   - Нет уж! - оборвал его Турецкий. - Считай, что ты меня срочно вызвал, я уже иду. - Не дав Меркулову возразить, он повесил трубку и быстро вышел из кабинета.
   - Что у тебя, излагай, только быстро, - сказал Меркулов, - через десять минут мне ехать в Кремль.
   - Докладывать об успехах?
   - Нет, на заседание комиссии по Замятину.
   - Уже успели создать?! - Лицо Турецкого вытянулось в изумлении. Оперативно, ничего не скажешь! И чем она будет заниматься?
   - Вот как раз и еду это обсуждать. А все утро решали: стоит комиссию создавать или не стоит. Что у тебя?
   - Ничего! Мне нужны люди, которые охраняли, или до сих пор охраняют Замятина. И еще бумага, лучше много бумаг, с подписью нового и. о. генерального и печатью, чтобы тыкать всем в нос. И двое помощников, которые и будут тыкать всем в нос эти бумаги, бегать по городу и разговаривать с людьми.
   - Все? - то ли серьезно, то ли с сарказмом поинтересовался Меркулов.
   - Пока это обеспечь! - немедленно огрызнулся Турецкий. - Надо будет потребую еще, когда это я ради дела скромничал?
   - Телохранителей Замятина я тебе постараюсь раздобыть сегодня же вечером, в крайнем случае, - завтра утром, а про оперов из МУРа, которых необходимо включить в твою группу, мог бы, кстати, договориться с Грязновым, не дожидаясь меня. Постановление о создании следственной группы оформлю завтра задним числом. Теперь все?
   - Не все. Я его ненавижу. - Меркулов непонимающе посмотрел на Турецкого поверх очков. - Грязнова ненавижу, - пояснил Турецкий.
   Меркулов хотел спросить еще что-то, но, взглянув на часы, молча снял трубку:
   - Слава? Меркулов. Обеспечь, пожалуйста, нашему уважаемому Александру Борисовичу двух человек для рассмотрения дела особой государственной важности.
   - Какие человеки нужны, отмазывать или расследовать?
   Ехидные интонации в голосе Грязнова Турецкий прекрасно расслышал за пять шагов от телефона и сделал Меркулову знак: ну, что я говорил!
   - Один такой, один такой, - ответил Меркулов.
   Турецкий. 6 апреля. 16.00
   Два человека от Грязнова прибыли буквально через пятнадцать минут после телефонного разговора с Меркуловым. Выделывается Славка, подумал Турецкий, вот противная морда! Интересно, что за личностей он мне подослал?
   - Старший оперуполномоченный МУРа Ильин Владимир Александрович, представился первый, остановившись посреди кабинета, вытянув руки по швам и поедая Турецкого глазами.
   Неужели Грязнов их как-то особо проинструктировал и наплел про меня черт-те что? Нет, хоть остатки совести должны же были у него сохраниться?! По крайней мере, много он насвистеть не мог, успокоил себя Турецкий, времени не было.
   - Позняк Эдуард Генрихович, тоже старший оперуполномоченный и тоже из МУРа. - Этот сел без приглашения и покосился на коллегу.
   Турецкий оглядел свою команду. Обоим было в районе тридцати. Вроде нормальные на вид оперы... Зря это я, начал он понемногу раскаиваться, не мог Славка подсунуть полных уродов.
   - Садитесь, - кивнул Турецкий Ильину, - вы знакомы?
   - Знакомы, - ответил Позняк.
   - Что вам Грязнов про меня рассказал?! - неожиданно для самого себя спросил Турецкий.
   Ильин опустил глаза и принялся разглядывать шнурки на туфлях.
   - Да ничего практически, - опять ответил за обоих Позняк, - мы говорили меньше минуты.
   - По-нят-но, - протянул Турецкий с таким видом, как будто ему и вправду было все понятно. - Переходим к делу. Надеюсь, занимательное кино про "человека, похожего на" смотрели?
   Ильин и Позняк дружно закивали и заулыбались.
   - Прекрасно. Нас интересует вся киногруппа: режиссер, оператор, ну и массовка тоже. Массовкой займемся в первую очередь.
   - А продюсер? - с вызовом спросил Ильин. - Продюсер нас интересует?
   - Повторяю: нас все интересуют, - невозмутимо ответил Турецкий. - Или по поводу продюсера есть оперативные соображения?
   - Оперативных нет.
   - Тогда слушайте первое задание: вам, Ильин... С вашего позволения я буду называть вас обоих по именам и на "ты" - для создания в группе обстановки доверия и взаимопонимания. Теперь о деле. Хотя допросами свидетелей и прочей следственной работой полагается заниматься мне, а вам оперативно-розыскной деятельностью, мы на этот раз изменим порядок, а заодно расширим ваши полномочия. В виде исключения. Поэтому тебе, Владимир, я поручаю допросить сотрудников охраны, работавших с Замятиным. Ясно?
   - А как я их вызову?! - Ильин развел руками. - Я же им повестку по месту работы не пришлю!
   - Это не твоя забота! Они сами к тебе придут! - резко сказал Турецкий и тут же мысленно обругал себя: полегче, полегче надо! - Можешь рассказывать анекдоты, материть высокое начальство, поить водкой - расходы потом возмещу, можешь устраивать провокации. В общем, тебе предоставляется полная свобода. Необходимо выяснить, как часто Замятин развлекался подобным образом, всегда в одной компании или у него их было несколько, с кем и где. Последнее особенно важно, место съемки до сих пор не установлено. Пусть замятинские охранники вспоминают, может, они сами были в той оранжерее, может, подъезжали и видели снаружи или от кого-то что-то слышали? Если есть другие соображения, как найти эту оранжерею, - сразу высказывайтесь.
   Ильин с Позняком переглянулись.
   - Нужно шалав найти, - предложил Позняк.
   - Это отдельное задание, а другие идеи есть?
   Идей не было, поэтому Турецкий продолжил:
   - Тебе, Владимир, с охранниками все ясно?
   - Пока все. Начну работать - тогда посмотрим.
   Турецкий вырвал из блокнота два листка и раздал операм:
   - Вот мой домашний и служебный телефоны. Если что - звонить в любое время дня и ночи, не стесняться. Теперь девочки. - Он повернулся к Позняку. - Надо понимать, это не первые попавшиеся шлюхи из подворотни. В отличие от "человека, похожего на Замятина", они на пленке получились узнаваемыми. Я попросил экспертов сделать максимально качественные фотографии, у них там компьютерная графическая станция, в общем, техническое обеспечение на высшем уровне. Со снимками проблем быть не должно. Ты, Эдуард...
   - Можно просто Эдик, раз все равно по имени, - заметил, ухмыляясь, Позняк.
   Славка точно какую-то гадость им сказал, мне назло, окончательно утвердился в своем подозрении Турецкий, вот паразит!
   - Ты должен обстоятельно, но быстро прошерстить всех центровых проституток. Учти, они сами, если узнали коллег, будут молчать, как партизанки, больше работай с окружением.
   - Да черта с два они их узнали, - впервые подал голос Ильин, - когда их по ящику крутили, каждой же приделали на пол-лица черную полоску, это только вы смотрели пленку без купюр.
   - Не смотрел, - признался Турецкий, - только по телевизору вчера. Завтра с утра нужно внимательно посмотреть всем вместе и еще раз поговорить с экспертами. Может, появятся соображения по поводу места съемки. Если вопросов нет, на сегодня все.
   Турецкий. 7 апреля. 8.10
   В восемь утра Турецкий на служебной "Волге" выехал на охоту за гаишниками. Потому что в семь позвонила Лидочка и сказала, что ей в шесть позвонили "темные личности" и потребовали встречи в девять около сквера напротив бронетанковой академии.
   Светиться перед "темными личностями" Турецкий пока не желал, а выяснить, кто они и на кого работают, нужно было оперативно.
   Разумеется, закон подлости свирепствовал во-всю - и рыцари жезла, обычно гроздьями висящие на каждом углу, сегодня как повымерли. Конечно, погода не располагала к прогулкам на свежем воздухе - шел дождь со снегом и ветер опять же не стеснялся, - но долг перед отечеством должен же был хотя бы одного сподобить выйти на дежурство.
   В 8.55, уже отчаявшись найти себе помощь в лице блюстителей порядка, Турецкий решил, что придется симулировать ДТП и косить под идиота, в конце концов машина служебная, как-нибудь родная контора оплатит мелкий ремонт. Но, подрулив к месту встречи, увидел мирно приткнувшуюся к тротуару гаишную "девятку" с одиноким скучающим старшиной за рулем.
   В 8.58, когда из-за поворота показался Лидочкин "форд", старшина, придирчиво ознакомившись с корочкой Турецкого, выслушивал конфиденциальную просьбу:
   - Нужны фамилии, причем не только водителя, но и пассажира, на кого зарегистрирована машина, если на фирму, то на какую, только по возможности так, чтобы все выглядело как обычная проверка.
   - В случае сопротивления оружие применять? - поинтересовался старшина.
   - Если проверка не вызовет у них подозрения, сопротивления не будет.
   К "форду" причалил зеленый "опель", и широкоплечий детина с козлиной бородкой и стянутыми резинкой длинными рыжеватыми волосами пересел в "форд". Сквозь стекло можно было различить, как детина бурно жестикулирует, держа пальцы веером, а Лидочка молча кивает в ответ. Водитель, спутник бородатого, остался в машине.
   - Давай, - попросил Турецкий.
   Старшина подрулил к "опелю" "темных личностей", степенно обошел машину и многозначительно постучал жезлом по крыше. На лице у него крупными печатными буквами натурально было написано, что человек хочет кушать, а деньги дома забыл.
   - Инспектор службы безопасности дорожного движения старшина Яшкин, предъявите документы на машину и права, пожалуйста.
   Мордоворот небрежно сунул ему документы:
   - А в чем дело, командир?
   - Выйдите из машины, пожалуйста, и откройте капот.
   Мордоворот нехотя повиновался, а его коллега в Лидочкиной машине поспешил закончить беседу и попер на гаишника:
   - Командир, командир, мы что, скорость превысили, пока стояли?
   - Не мешайте работать, товарищ. - Старшина с минуту изучал номер двигателя, после чего сурово попросил открыть багажник.
   Лидочка проехала мимо гаишной "девятки", даже не взглянув на Турецкого.
   Водитель "опеля", сложив руки на груди, насмешливо наблюдал за манипуляциями старшины с запаской и пустыми канистрами в багажнике, а бородатый приплясывал вокруг гаишника:
   - Не выгорит тебе, командир. Чистая машина, и ничего мы не нарушили.
   Старшина захлопнул крышку:
   - Ваши документы тоже предъявите, пожалуйста.
   - Да, пожалуйста! - Бородатый достал и раскрыл красную книжечку. - Еще что-нибудь?
   - Можете ехать, - козырнул старшина, возвращая документы водителю.
   - А не ехать можно? - заржал бородатый.
   - Я бы попросил вас воздержаться от глупых шуток, - осадил его старшина.
   - А в чем дело было? - примирительно поинтересовался водитель.
   - Зеленый "опель-кадет" 1993 года сегодня ночью угнан как раз в этом районе. - Старшина козырнул еще раз и вернулся в машину. "Темные личности", оживленно беседуя, покатили к Танковому проезду.
   - Водитель - Тихонов Андрей Николаевич, - доложил старшина Турецкому. - Второй - Свешников Алексей Георгиевич. Этот Свешников показал удостоверение общественного помощника депутата Государственной думы Ильичева. Это который коммунист?
   - Точно, - подтвердил Турецкий.
   - Машина зарегистрирована на фирму "Стинг". А они у вас по какому делу, если не секрет?
   - Да это не они, ошибка вышла. - Турецкий, старательно изображая досаду и разочарование, пожал гаишнику руку. - Спасибо огромное, отрицательный результат - тоже, как говорится, результат.
   Прямо из машины Турецкий по справочной выяснил номера телефонов общественной приемной Ильичева. Приятный женский голос в ответ на просьбу пригласить к телефону Тихонова или Свешникова объяснил, что эти товарищи работают по пятницам, но вопросы или пожелания можно высказать прямо сейчас. Пообещав подвезти свои пожелания в письменном виде в течение дня, Турецкий дал отбой.
   Значит, скорее всего, корочки у "темных личностей" не липовые. А следовательно, на Лидочку давят коммунисты-ленинцы, которые наверняка состоят в некоторых отношениях с ее фирмой "Данко". Нефтедоллары, разумеется, - лакомый кусочек и либо они собираются от него откусить, либо уже откусили и теперь решили замести следы. Либо собираются затолкать этот кусочек в пасть кому-то из политических конкурентов, а потом на этом как-то сыграть. Непонятно только, почему сам Ильичев, например, не решает эти вопросы с директором "Данко" лично, а роет подкоп изнутри, шантажируя сотрудников.