Страница:
Последние слова правила: ????????? ???? ????? ?? ???????? ?о???? ?????????? ????????? мы перевели: «надлежит выдавать только тем лицам, которые находятся под подозрением». Таков смысл имеют слова эти и в русском синодальном издании правил, где стоит: «надлежит давати токмо лицам, находящимся под сомнением»
[872]. У Беверегия в ?. sive Pandectae canonum значится — iis solis personis, quae sunt suspectae, praeberi oportet
[873]; в Codex canonum ecclesiae universae Voelli et Justelli (Bibliotheca etc.), о чем мы упоминали выше
[874], тоже значится — iis solis personis, quae in aliquam suspicionem venerunt, praeberi oportet
[875]. Ho в Дионисиевом сборнике стоит иначе: honoratioribus tantummodo praestari personis conveniat
[876], а вслед за ним и в издании кард. Цитры
[877], равно и у Ван Эспена
[878]. Подобно и в переводе Исидора Меркатора (Isidoris Mercatoris) — eos tantum accipere convenit, qui in opere sunt clariores
[879]; в арабской же парифразе Иосифа египтянина по переводу Веверегия — quoniam litterae istae iis dumtaxat qui bonae sunt famae, et bonae conversationis, et melioris notae seribuntur
[880]. Не без основания и этот последний (Дионисиев и др.) перевод, так как слово ??о????? в правиле обозначает как suspicio (сомнение, замечание, Verdacht), так и existimatio (уважение, слава, Ansehen, Leumund). Мы приняли в нашем переводе первое значение, следуя толкованию Вальсамона на это правило
[881]. Из этих различных толкований слова ????????; в настоящем правиле нельзя вывести иного заключения, как только указание на различие между самими представительными граматами.
Правило 12
Правило 13
Правило 14
Правило 15
Правило 16
Правило 17
Правило 12
Дошло до нас, яко некие, вопреки церковным постановлениям, прибегнув ко властям, посредством прагматических грамат, единую область на две рассекли, яко быти от сего во единой области двум митрополитам. Посему определил святый собор, да ничто таковое творити впредь не дерзает епископ. Ибо покусившийся на то низвержен будет со своего степени. Град же, который по царским граматам почтен именованием митрополии, единою честью да довольствуется, так как и епископ управляющий его церковью, с сохранением собственных прав истинной митрополии
(Ап. 34; I Всел. 6, 7; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; Трул. 36, 39).
Поводом к изданию этого правила послужила, прежде всего, распря между епископами, Фотием тирским и Евстафием беритским, из-за митрополичьей власти, о которой собор имел суждение в 4-м своем заседании, а затем распря из-за юрисдикции между Евномием никомидийским и Анастасием никейским, о которой собор имел суждение в 13-м заседании. Таким образом, по поводу этих распрей и для установления настоящей нормы на будущее время, отцы собора на 15-м своем заседании составили это (12) правило. Подтверждая права законных митрополитов и не допуская деления митрополичьей области даже и по царским указам, независимо от соборного решения всех епископов, повторяя, таким образом, норму, установленную 6 и 7 правилами I Всел. и 2 и 3 пр. II Всел. собора, а также и 8 пр. III Всел. собора, отцы издают это правило и определяют, чтобы ни один епископ не смел, независимо от собора, обращаться к царской власти и от нее просить и получать митрополичьи права в ущерб законному митрополиту, угрожая извержением тому из епископов, кто дерзнул бы нарушить это определение. Допускает, впрочем, собор, что царская власть может отличить митрополичьим достоинством епископа, имеющего кафедру в главном городе политической области; однако, дабы этим не нарушались права канонического митрополита, собор тут же присовокупляет, что такой митрополит может пользоваться лишь честью митрополита, между тем как за каноническим митрополитом должны быть во всей полноте сохранены все митрополичьи права.
Издавая это правило, отцы собора имели в виду те заявления императоров византийских касательно церковных правил, которые мы привели в толковании 9 правила III Всел. собора, равно заявления императорских комиссаров на этом соборе, по поводу упомянутых распрей, что «такие дела не решаются царскими указами, а церковными правилами» [882].
(Ап. 34; I Всел. 6, 7; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; Трул. 36, 39).
Поводом к изданию этого правила послужила, прежде всего, распря между епископами, Фотием тирским и Евстафием беритским, из-за митрополичьей власти, о которой собор имел суждение в 4-м своем заседании, а затем распря из-за юрисдикции между Евномием никомидийским и Анастасием никейским, о которой собор имел суждение в 13-м заседании. Таким образом, по поводу этих распрей и для установления настоящей нормы на будущее время, отцы собора на 15-м своем заседании составили это (12) правило. Подтверждая права законных митрополитов и не допуская деления митрополичьей области даже и по царским указам, независимо от соборного решения всех епископов, повторяя, таким образом, норму, установленную 6 и 7 правилами I Всел. и 2 и 3 пр. II Всел. собора, а также и 8 пр. III Всел. собора, отцы издают это правило и определяют, чтобы ни один епископ не смел, независимо от собора, обращаться к царской власти и от нее просить и получать митрополичьи права в ущерб законному митрополиту, угрожая извержением тому из епископов, кто дерзнул бы нарушить это определение. Допускает, впрочем, собор, что царская власть может отличить митрополичьим достоинством епископа, имеющего кафедру в главном городе политической области; однако, дабы этим не нарушались права канонического митрополита, собор тут же присовокупляет, что такой митрополит может пользоваться лишь честью митрополита, между тем как за каноническим митрополитом должны быть во всей полноте сохранены все митрополичьи права.
Издавая это правило, отцы собора имели в виду те заявления императоров византийских касательно церковных правил, которые мы привели в толковании 9 правила III Всел. собора, равно заявления императорских комиссаров на этом соборе, по поводу упомянутых распрей, что «такие дела не решаются царскими указами, а церковными правилами» [882].
Правило 13
Клирикам чужим и незнаемым в другом граде, без представительной граматы собственного их епископа, отнюдь нигде не служити.
(Ап. 12, 13, 32, 33; IV Всел. 11; Трул. 17).
Правило это воспрещает то же самое, что воспрещаемо было и Апостольскими правилами, а именно, что ни один чужой клирик не имеет права нигде служить, если не имеет представительной граматы своего епископа.
О представительных граматах мы уже говорили в толковании 12 Апостольскаго правила и указали на различие содержания разных представительных грамат. В этом правиле речь идет о представительных граматах, выдаваемых епископом известным священным лицам в удостоверение канонического их рукоположения, иерархической их степени, их прав и права повсеместного священнослужения [883]. Без подобной представительной граматы от своего епископа ни один клирик не имел права священнодействовать вне своей епархии; если же кому-либо из клириков чужой епископ разрешал служение в своей епархии, то, согласно 12 правилу св. Апостолов, подлежал извержению как клирик, так и епископ, давший разрешение; даже и тогда, когда клирик представлял представительную грамату, все же надлежало удостовериться об его благочестии, согласно 33-му правилу св. Апостолов, и лишь тогда допустить его, потому что — говорится в названном правиле — «многое бывает подлогом». В этом правиле прибавлено ??????? ??????? — «отнюдь нигде», т. е. не только в городе, в который прибыл без разрешения своего епископа, не смеет священнодействовать, но и ни в каком другом месте [884].
В латинских изданиях начальные слова этого правила гласят иначе: peregrinos clericos et lectores вместо peregrinos clericos et ignotos, что соответствовало бы тексту Афинской Синтагмы. Слово ????????? (неизвестных) заменено-?????????? (чтецов). Ван Эспен и др. считают греческую редакцию более удачной, находят, что должно стоять ????????? (неизвестных), как синоним первого слова этого правила ?????? (чужих), но не ??????????, так как правило тогда становится неясным [885].
Разбирая разницу в текстах греческом и латинском этого правила, ?ефеле замечает, что латинские переводчики это слово так перевели, по всей вероятности, потому, что нашли его в своих рукописях, и, допуская далее предположение, что отцы могли употребить и слово ?????????? вместо ?????????, основательно присовокупляет: «может быть, собор хотел сказать — всех чужих клириков, равно и чтецов» и т.д [886].
(Ап. 12, 13, 32, 33; IV Всел. 11; Трул. 17).
Правило это воспрещает то же самое, что воспрещаемо было и Апостольскими правилами, а именно, что ни один чужой клирик не имеет права нигде служить, если не имеет представительной граматы своего епископа.
О представительных граматах мы уже говорили в толковании 12 Апостольскаго правила и указали на различие содержания разных представительных грамат. В этом правиле речь идет о представительных граматах, выдаваемых епископом известным священным лицам в удостоверение канонического их рукоположения, иерархической их степени, их прав и права повсеместного священнослужения [883]. Без подобной представительной граматы от своего епископа ни один клирик не имел права священнодействовать вне своей епархии; если же кому-либо из клириков чужой епископ разрешал служение в своей епархии, то, согласно 12 правилу св. Апостолов, подлежал извержению как клирик, так и епископ, давший разрешение; даже и тогда, когда клирик представлял представительную грамату, все же надлежало удостовериться об его благочестии, согласно 33-му правилу св. Апостолов, и лишь тогда допустить его, потому что — говорится в названном правиле — «многое бывает подлогом». В этом правиле прибавлено ??????? ??????? — «отнюдь нигде», т. е. не только в городе, в который прибыл без разрешения своего епископа, не смеет священнодействовать, но и ни в каком другом месте [884].
В латинских изданиях начальные слова этого правила гласят иначе: peregrinos clericos et lectores вместо peregrinos clericos et ignotos, что соответствовало бы тексту Афинской Синтагмы. Слово ????????? (неизвестных) заменено-?????????? (чтецов). Ван Эспен и др. считают греческую редакцию более удачной, находят, что должно стоять ????????? (неизвестных), как синоним первого слова этого правила ?????? (чужих), но не ??????????, так как правило тогда становится неясным [885].
Разбирая разницу в текстах греческом и латинском этого правила, ?ефеле замечает, что латинские переводчики это слово так перевели, по всей вероятности, потому, что нашли его в своих рукописях, и, допуская далее предположение, что отцы могли употребить и слово ?????????? вместо ?????????, основательно присовокупляет: «может быть, собор хотел сказать — всех чужих клириков, равно и чтецов» и т.д [886].
Правило 14
Понеже в некоторых епархиях позволено чтецам и певцам вступати в брак: то определил святый собор, чтобы никому из них не было позволено брате себе в жену иноверную: чтобы родившие уже детей от такового брака, и прежде сего уже крестившие их у еретиков, приводили их к общению с католическою церковью: а не крестившие не могли крестити их у еретиков, ни совокупляти браком с еретиком, или иудеем, или язычником: разве в таком токмо случае, когда лице, сочетающееся с православным лицем, обещает прейти в православную веру. А кто преступит сие определение святого собора: тот да подлежит епитимии по правилам.
(Ап. 26, 45, 65; Трул. 6, 72; Лаод. 10, 31-34, 37, 39; Карф. 21).
О том, что чтецам и певцам дозволено вступать в брак, мы говорили в толковании 26 Апостольскаго правила. В настоящем правиле говорится: будто «в некоторых епархиях» дело иначе обстояло. Правило признает предписание 26 Ап. правила и лишь определяет, с какими женщинами по вероисповеданию чтецы и певцы могут вступать в брак, и что нужно делать с детьми от брака, в котором, случайно, состояли с иноверной. На слова правила «в некоторых епархиях (?? ????? ?????????)» Вальсамон в своих толкованиях замечает: «как кажется (?? ??????), в некоторых странах чтецам и певцам дозволялось заключать брачные союзы на основании 26 Ап. правила, а в других им, без основания (?????????, praeter rationem), запрещалось» [887]. Если в некоторых епархиях запрещено было чтецам и певцам вступать в брак, то это происходило вследствие слишком ригористического взгляда на брак, равно и потому, что считалось неуместным, чтобы вступал в брак тот, кто безбрачным посвятил себя служению церкви. Впрочем, в виду того, что брак этим лицам был допущен Апостольскими правилами, что это допущение в практике церкви постоянно имело место и что впоследствии специальными правилами оно было подтверждаемо, мы вместе с Вальсамоном должны сказать, что если где-либо это было запрещаемо, то это запрещение, во всяком случае, было несправедливым и неосновательным (?????????).
Признавая, таким образом, за чтецами и певцами право свободного вступления в брак, правило лишь определяет, чтобы они брали себе в жены только девиц православной веры, отнюдь не иноверную (?????????? ???????).
Браки православных с лицами, не исповедующими православной веры, правила вообще запрещают всем верным. Мы видели в толкованиях 45 и 46 и др. Апостольских правил, что церковь запрещает всякое общение с еретиками, и православного, позволяющего себе это, церковь отлучает от общения. То же самое запрещение повторялось впоследствии и соборами. Если, таким образом, церковь запрещает верным простое общение с еретиками и раскольниками (33 прав. Лаод. соб.), то тем более должна была запрещать православным вступать в брак с таковыми. 31 правило Лаод. собора определяет, чтобы верные не смели вступать в брак с еретиками, ни выдавать за еретика дочь замуж. То же самое требуется и 21 правилом Карф. собора. И это было всеобщей нормой в церкви. В 72 правиле Трул. собора мы найдем решительнейшее постановление против браков между православными и иноверными, и тогда изложим принципы, которыми руководствовалась церковь при издании строгих правил против этих браков.
Запрещая всем верным вступать в брак с иноверными, церковь тем более должна была запретить это тем, которые уже принадлежать к клиру, а могут, согласно правилам, вступать в брак. Выражением этих взглядов служит настоящее халкидонское правило.
Надо полагать, что до этого времени. т. е. до 451 года, когда собор заседал, чтецы и певцы женились и на девицах, не бывших православными. Правило это содержит предписание, что впредь этого не должно быть, в противном случае угрожает наказанием; если же чтец или певец желает жениться, то может жениться только на православной. Относительно тех, которые в это время уже находились в браке с иноверными, равно и их детей, собор определяет следующее. 1) Дети от таких браков, если уже иноверными крещены, должны быть переведены в лоно православной церкви. 2) Если эти дети, рожденные в таковом браке, еще не крещены, то и не имеют права принимать крещении от иноверных, а должны быть крещены в православной церкви. 3) Родители этих детей, кроме того, не должны допускать, чтобы их дети вступали в брак с особой, принадлежащей к какой-либо еретической секте, или иудеям, или язычникам, кроме единственного случая, когда данная особа выразит готовность перейти в православную церковь. — Правило не упоминает, должны ли чтецы и певцы, находящиеся к этому времени в указанном браке, обратить своих жен также в православную веру; однако, это само собой понятно, как только мы обратим внимание на определение правила относительно детей. Нарушителей этого определения правило подвергает наказанию, согласно правилам, а именно — низложению с занимаемой ими службы.
(Ап. 26, 45, 65; Трул. 6, 72; Лаод. 10, 31-34, 37, 39; Карф. 21).
О том, что чтецам и певцам дозволено вступать в брак, мы говорили в толковании 26 Апостольскаго правила. В настоящем правиле говорится: будто «в некоторых епархиях» дело иначе обстояло. Правило признает предписание 26 Ап. правила и лишь определяет, с какими женщинами по вероисповеданию чтецы и певцы могут вступать в брак, и что нужно делать с детьми от брака, в котором, случайно, состояли с иноверной. На слова правила «в некоторых епархиях (?? ????? ?????????)» Вальсамон в своих толкованиях замечает: «как кажется (?? ??????), в некоторых странах чтецам и певцам дозволялось заключать брачные союзы на основании 26 Ап. правила, а в других им, без основания (?????????, praeter rationem), запрещалось» [887]. Если в некоторых епархиях запрещено было чтецам и певцам вступать в брак, то это происходило вследствие слишком ригористического взгляда на брак, равно и потому, что считалось неуместным, чтобы вступал в брак тот, кто безбрачным посвятил себя служению церкви. Впрочем, в виду того, что брак этим лицам был допущен Апостольскими правилами, что это допущение в практике церкви постоянно имело место и что впоследствии специальными правилами оно было подтверждаемо, мы вместе с Вальсамоном должны сказать, что если где-либо это было запрещаемо, то это запрещение, во всяком случае, было несправедливым и неосновательным (?????????).
Признавая, таким образом, за чтецами и певцами право свободного вступления в брак, правило лишь определяет, чтобы они брали себе в жены только девиц православной веры, отнюдь не иноверную (?????????? ???????).
Браки православных с лицами, не исповедующими православной веры, правила вообще запрещают всем верным. Мы видели в толкованиях 45 и 46 и др. Апостольских правил, что церковь запрещает всякое общение с еретиками, и православного, позволяющего себе это, церковь отлучает от общения. То же самое запрещение повторялось впоследствии и соборами. Если, таким образом, церковь запрещает верным простое общение с еретиками и раскольниками (33 прав. Лаод. соб.), то тем более должна была запрещать православным вступать в брак с таковыми. 31 правило Лаод. собора определяет, чтобы верные не смели вступать в брак с еретиками, ни выдавать за еретика дочь замуж. То же самое требуется и 21 правилом Карф. собора. И это было всеобщей нормой в церкви. В 72 правиле Трул. собора мы найдем решительнейшее постановление против браков между православными и иноверными, и тогда изложим принципы, которыми руководствовалась церковь при издании строгих правил против этих браков.
Запрещая всем верным вступать в брак с иноверными, церковь тем более должна была запретить это тем, которые уже принадлежать к клиру, а могут, согласно правилам, вступать в брак. Выражением этих взглядов служит настоящее халкидонское правило.
Надо полагать, что до этого времени. т. е. до 451 года, когда собор заседал, чтецы и певцы женились и на девицах, не бывших православными. Правило это содержит предписание, что впредь этого не должно быть, в противном случае угрожает наказанием; если же чтец или певец желает жениться, то может жениться только на православной. Относительно тех, которые в это время уже находились в браке с иноверными, равно и их детей, собор определяет следующее. 1) Дети от таких браков, если уже иноверными крещены, должны быть переведены в лоно православной церкви. 2) Если эти дети, рожденные в таковом браке, еще не крещены, то и не имеют права принимать крещении от иноверных, а должны быть крещены в православной церкви. 3) Родители этих детей, кроме того, не должны допускать, чтобы их дети вступали в брак с особой, принадлежащей к какой-либо еретической секте, или иудеям, или язычникам, кроме единственного случая, когда данная особа выразит готовность перейти в православную церковь. — Правило не упоминает, должны ли чтецы и певцы, находящиеся к этому времени в указанном браке, обратить своих жен также в православную веру; однако, это само собой понятно, как только мы обратим внимание на определение правила относительно детей. Нарушителей этого определения правило подвергает наказанию, согласно правилам, а именно — низложению с занимаемой ими службы.
Правило 15
В диакониссы поставляти жену, не прежде четыредесяти лете возраста, и притом по тщательном испытании. Аще же приявши рукоположение, и пребывши некоторое время в служении, вступит в брак: таковая, как оскорбившая благодать Божию, да будет предана анафеме, вместе с тем, кто совокупился с нею.
(I Всел. 19; Трул. 14, 40; Василия вел. 44).
В этом правиле речь идет о диакониссах, скольких лет и при каких условиях они могут быть принимаемы в чин, и каким наказаниям подвергаются они, если, вступивши в чин, впоследствии пожелают выйти замуж.
Диакониссы существовали в церкви еще с апостольских времен. В послании к Римлянам апостол Павел упоминает о Фиве, диакониссе (? ????????) при церкви кенхрейской, и рекомендует принять ее о Господе, как приличествует святым (16, 1-2), а в 1 посл. к Тимоеею определяет, что диакониссами могут быть женщины, имеющие от роду 60 лет и представившие свидетельство о хорошей жизни (5, 9-10).
Каково было служение диаконисс в апостольском веке, в точности трудно определить; но что они к клиру принадлежали и что, следовательно, каким-либо специальным церковным обрядом в свое служение вводимы были, можно заключить из слов того же апостола, который на том же самом месте, где в упомянутом послании говорит о епископах, пресвитерах и диаконах, говорит также о добродетелях, которыми должны отличаться и женщины (3, 11), подразумевая под ними, во всяком случае, именно диаконисс. Впервые определенно упоминаются диакониссы в Апостольских постановлениях, где говорится и о том, каково было вообще их служение и каким образом получали они свое звание. В этих постановлениях о служении диаконисс читаем: «Диаконисса не благословляет, равно не делает что-либо из того, что делают пресвитеры или диаконы; она лишь сторожит у врат храма и прислуживает пресвитерам при крещении женщин» (VIII, 28). Еще читаем: «Выбирай (епископ), для служения женщинам, диакониссу верующую и святую. Ибо случается иногда, что в некоторые домы, где живут женщины, неудобно посылать диакона, дабы не вызывать нарекания неверных; пошли туда диакониссу, для успокоения помысла нечестивых. В диакониссе — женщине мы нуждаемся во многих делах. И прежде всего, при крещении женщин: диакону надлежит помазать миром лишь чело, а прочие части пусть помазует диаконисса. Неудобно, чтобы на женщин смотрели мужчины» (III, 15). Кроме того, диакониссы должны были стоять у тех дверей храма, в которые входили и выходили женщины, подобно тому, как диаконы стояли у дверей, предназначенных для мужчин (II, 57); без диакониссы ни одна женщина не должна была входить к епископу или диакону (II, 26) и т. д. Кроме Ап. постановлений, о служении диаконисс упоминает Климент александрийский, который называет их «особами избранными», и тут же замечает, что так как мужчины не могут входить в женские заведения, дабы не вызвать всевозможных подозрений, входят туда диакониссы и проповедуют слово Божие [888]. О диакониссах упоминают еще Тертуллиан, Епифаний и др., и все они представляют их службу не как служение диаконское, священнослужительское, а как службу, исполняемую ими вне алтаря (????? ??? ???????), при совершении церковных обрядов над женщинами, и особенно при крещении женщин, или же они являлись посредниками между женщинами и священно-церковно-служителями [889]. Вот, впрочем, все, что вообще известно о службе диаконисс; подробности об их службе неизвестны были уже в XII веке [890].
Каким образом диакониссы посвящаемы были в свое звание, — говорят те же Апостольские постановления. В них именно говорится, что посвящение совершалось путем возложения рук епископа [891]. М. Властар же говорит, что известная женщина приводима была диаконом к епископу, который, положа руки на ее преклоненную голову и творя крестное знамение, читал специальную молитву, начинавшуюся словами: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи», и возлагал ей на шею диаконских орарь, который перевязывался крестообразно, так что оба конца находились спереди; во время причащения диаконисса приобщалась сразу после диакона, после чего епископ передавал ей чашу, которую она ставила на св. трапезу [892]. Это посвящение в рассматриваемом правиле халкидонского собора называется хиротесией (??????????).
От диаконисс правило требует, чтобы они имели во всяком случае не менее сорока лет от роду. Требования настоящего правила противоречат, как видно, требованиям в этом отношении ап. Павла, который назначает 60 лет. Видимое противоречие это Зонара устраняет тем, что обращает внимание на то, что апостол говорит о вдовах, а это правило о девах, ибо были диакониссы из вдов и диакониссы из дев. От первых требовался шестидесятилетний возраст, от вторых — сорокалетний. «Та женщина, говорит Зонара, которая до сорокалетнего возраста соблюла себя в чистоте и пребыла неиспытавшею удовольствия от сообщения с мужем, и приняла служение диакониссы, кажется, не легко может склониться к браку и придти к пожеланию смешения, которого еще не испытала. А вдова, наслаждавшаяся ложем мужа и вкусившая удовольствия от смешения с мужем, может быть более склонна к этой страсти. Посему и Василий Великий в своем 18 правиле не одинаковому наказанию подвергает деву, давшую обет и падшую… Итак вдову, как более склонную к страсти смешения сравнительно с девою, великий апостол повелел причислять в более преклонных летах» [893]. Впрочем, строгость правила на счет возраста принимаемых в диакониссы не всегда соблюдалась, и главное, на что обращалось внимание, было — достойна ли данная особа по своим внутренним качествам, и если это несомненными данными утверждено, таковая принималась, несмотря на ее возраст, по усмотрению епископа. Это именно условие, что должна быть доказана чистота жизни той, которая желает вступить в диакониссы, подчеркиваете и наше правило: «по тщательном испытании», таковы ли они на самом деле, каковых желает видеть ап. Павел (1 Тим. 3:11).
Диакониссами могли быть или девы, или вдовы, и хотя бы не были монахинями [894], все же они давали строгий обет девства, который потом до смерти обязаны были хранить. Правило напоминает здесь этот их обет, и обращая внимание на некоторые порицания, которые касательно их жизни распространены были в обществе, напр., Лукиана в его саркастическом сочинении «Иностранец», Ливания и др., строго запрещает им вступать в брак, раз они приняли звание диаконисс; в случае же нарушения этого предписания, предаете их анафеме вместе с теми, которые с ними в плотскую связь вступили.
Посвящение диаконисс на западе в VI веке уже исчезает, притом вследствие злоупотреблений, причиной которых, по выражению соборов Arausicanum I (441 г.), Agathense (506 г.) и Aurelianense II (553 г.), послужила женская слабость. Этот последний собор своим (18) правилом постановил: Placuit, ut nulli postmodum feminae diaconalis benedictio pro conditionis hujus fragilitate credatur [895]. Ha востоке же, как мы видели, в XII веке уже не существует диаконисс [896].
(I Всел. 19; Трул. 14, 40; Василия вел. 44).
В этом правиле речь идет о диакониссах, скольких лет и при каких условиях они могут быть принимаемы в чин, и каким наказаниям подвергаются они, если, вступивши в чин, впоследствии пожелают выйти замуж.
Диакониссы существовали в церкви еще с апостольских времен. В послании к Римлянам апостол Павел упоминает о Фиве, диакониссе (? ????????) при церкви кенхрейской, и рекомендует принять ее о Господе, как приличествует святым (16, 1-2), а в 1 посл. к Тимоеею определяет, что диакониссами могут быть женщины, имеющие от роду 60 лет и представившие свидетельство о хорошей жизни (5, 9-10).
Каково было служение диаконисс в апостольском веке, в точности трудно определить; но что они к клиру принадлежали и что, следовательно, каким-либо специальным церковным обрядом в свое служение вводимы были, можно заключить из слов того же апостола, который на том же самом месте, где в упомянутом послании говорит о епископах, пресвитерах и диаконах, говорит также о добродетелях, которыми должны отличаться и женщины (3, 11), подразумевая под ними, во всяком случае, именно диаконисс. Впервые определенно упоминаются диакониссы в Апостольских постановлениях, где говорится и о том, каково было вообще их служение и каким образом получали они свое звание. В этих постановлениях о служении диаконисс читаем: «Диаконисса не благословляет, равно не делает что-либо из того, что делают пресвитеры или диаконы; она лишь сторожит у врат храма и прислуживает пресвитерам при крещении женщин» (VIII, 28). Еще читаем: «Выбирай (епископ), для служения женщинам, диакониссу верующую и святую. Ибо случается иногда, что в некоторые домы, где живут женщины, неудобно посылать диакона, дабы не вызывать нарекания неверных; пошли туда диакониссу, для успокоения помысла нечестивых. В диакониссе — женщине мы нуждаемся во многих делах. И прежде всего, при крещении женщин: диакону надлежит помазать миром лишь чело, а прочие части пусть помазует диаконисса. Неудобно, чтобы на женщин смотрели мужчины» (III, 15). Кроме того, диакониссы должны были стоять у тех дверей храма, в которые входили и выходили женщины, подобно тому, как диаконы стояли у дверей, предназначенных для мужчин (II, 57); без диакониссы ни одна женщина не должна была входить к епископу или диакону (II, 26) и т. д. Кроме Ап. постановлений, о служении диаконисс упоминает Климент александрийский, который называет их «особами избранными», и тут же замечает, что так как мужчины не могут входить в женские заведения, дабы не вызвать всевозможных подозрений, входят туда диакониссы и проповедуют слово Божие [888]. О диакониссах упоминают еще Тертуллиан, Епифаний и др., и все они представляют их службу не как служение диаконское, священнослужительское, а как службу, исполняемую ими вне алтаря (????? ??? ???????), при совершении церковных обрядов над женщинами, и особенно при крещении женщин, или же они являлись посредниками между женщинами и священно-церковно-служителями [889]. Вот, впрочем, все, что вообще известно о службе диаконисс; подробности об их службе неизвестны были уже в XII веке [890].
Каким образом диакониссы посвящаемы были в свое звание, — говорят те же Апостольские постановления. В них именно говорится, что посвящение совершалось путем возложения рук епископа [891]. М. Властар же говорит, что известная женщина приводима была диаконом к епископу, который, положа руки на ее преклоненную голову и творя крестное знамение, читал специальную молитву, начинавшуюся словами: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи», и возлагал ей на шею диаконских орарь, который перевязывался крестообразно, так что оба конца находились спереди; во время причащения диаконисса приобщалась сразу после диакона, после чего епископ передавал ей чашу, которую она ставила на св. трапезу [892]. Это посвящение в рассматриваемом правиле халкидонского собора называется хиротесией (??????????).
От диаконисс правило требует, чтобы они имели во всяком случае не менее сорока лет от роду. Требования настоящего правила противоречат, как видно, требованиям в этом отношении ап. Павла, который назначает 60 лет. Видимое противоречие это Зонара устраняет тем, что обращает внимание на то, что апостол говорит о вдовах, а это правило о девах, ибо были диакониссы из вдов и диакониссы из дев. От первых требовался шестидесятилетний возраст, от вторых — сорокалетний. «Та женщина, говорит Зонара, которая до сорокалетнего возраста соблюла себя в чистоте и пребыла неиспытавшею удовольствия от сообщения с мужем, и приняла служение диакониссы, кажется, не легко может склониться к браку и придти к пожеланию смешения, которого еще не испытала. А вдова, наслаждавшаяся ложем мужа и вкусившая удовольствия от смешения с мужем, может быть более склонна к этой страсти. Посему и Василий Великий в своем 18 правиле не одинаковому наказанию подвергает деву, давшую обет и падшую… Итак вдову, как более склонную к страсти смешения сравнительно с девою, великий апостол повелел причислять в более преклонных летах» [893]. Впрочем, строгость правила на счет возраста принимаемых в диакониссы не всегда соблюдалась, и главное, на что обращалось внимание, было — достойна ли данная особа по своим внутренним качествам, и если это несомненными данными утверждено, таковая принималась, несмотря на ее возраст, по усмотрению епископа. Это именно условие, что должна быть доказана чистота жизни той, которая желает вступить в диакониссы, подчеркиваете и наше правило: «по тщательном испытании», таковы ли они на самом деле, каковых желает видеть ап. Павел (1 Тим. 3:11).
Диакониссами могли быть или девы, или вдовы, и хотя бы не были монахинями [894], все же они давали строгий обет девства, который потом до смерти обязаны были хранить. Правило напоминает здесь этот их обет, и обращая внимание на некоторые порицания, которые касательно их жизни распространены были в обществе, напр., Лукиана в его саркастическом сочинении «Иностранец», Ливания и др., строго запрещает им вступать в брак, раз они приняли звание диаконисс; в случае же нарушения этого предписания, предаете их анафеме вместе с теми, которые с ними в плотскую связь вступили.
Посвящение диаконисс на западе в VI веке уже исчезает, притом вследствие злоупотреблений, причиной которых, по выражению соборов Arausicanum I (441 г.), Agathense (506 г.) и Aurelianense II (553 г.), послужила женская слабость. Этот последний собор своим (18) правилом постановил: Placuit, ut nulli postmodum feminae diaconalis benedictio pro conditionis hujus fragilitate credatur [895]. Ha востоке же, как мы видели, в XII веке уже не существует диаконисс [896].
Правило 16
Деве, посвятившей себя Господу Богу, равно и монашествующим, не позволяется вступати в брак. Аще же обретутся творящие сие: да будут лишены общения церковного. Впрочем определили мы местному епископу имети полную власть в оказании таковым человеколюбия.
(IV. Всел. 7; Трул. 44, 46, 47; Анкир. 19; Василия Вел. 6, 18, 19, 20, 60).
Кроме монахов и монахинь, которые при вступлении в этот чин давали обет девства, существовали в древнее время и девы, которые, не принимая монашества, а живя в городах у своих родителей или родственников и одеваясь по мирскому, посвящали себя Богу, давая торжественно перед епископом обеты пребыть всю жизнь в девстве. В этом отношении такие девы уподоблялись диакониссам, о которых речь была в предшествующем правиле. Посвятивши себя Богу, они считались невестами Христа, в жертву Которому приносили свое девство, за что церковью почитались святыми девами, i???i ????????, и святыми назывались.
Как таковые, они уже не смели вступать в брак, так как этим изменили бы Христу, своему жениху. В очень раннюю пору, между тем, имели тут место, повидимому, беспорядки, ибо мы находим правила, указывающие на них и подвергающие наказанию тех, кто обет нарушит. Халкидонские отцы принуждены были повторить прежние правила по этому предмету и определить, чтобы от церкви отлучена была всякая дева, равно и всякий монах и монахиня, нарушившие данный обет [897].
Издавая такое строгое предписание, правило все же предоставляет усмотрению местного епископа применять в отдельных случаях эту строгость. т. е. как верно замечает Вальсамон, применять ее или снисходить [898]. Это, впрочем, не нужно понимать в том смысле, будто епископ может признать законным брак упомянутых лиц, так как это противоречило бы категорическим по этому делу предписаниям 15 правила этого собора, 6 и 18 пр. Василия великого и 19 пр. анкирского собора, изданным до этого собора, далее 44 пр. Трулльского собора и др., изданным впоследствии, а в том смысле, что епископ может и не отлучать преступных совсем от церкви, заменивши им это наказание большей или меньшей епитимией. Замечание Гефеле, равно и Ван Эспена, на которого ссылается Гефеле, будто, согласно настоящему правилу, брак монаха или девы, давшей обет девства, не уничтожается, не выдерживаете критики [899].
В издании Дионисия данному полномочию епископа предшествует слово confitentibus, т.е, если данный преступник сознается и покается в своем преступлении, тогда епископ уменьшает ему наказание [900]. В греческом тексте этого добавления нет; однако, нам кажется, что оно подразумевается само собою, так как с упорным епископ не может поступать снисходительно.
(IV. Всел. 7; Трул. 44, 46, 47; Анкир. 19; Василия Вел. 6, 18, 19, 20, 60).
Кроме монахов и монахинь, которые при вступлении в этот чин давали обет девства, существовали в древнее время и девы, которые, не принимая монашества, а живя в городах у своих родителей или родственников и одеваясь по мирскому, посвящали себя Богу, давая торжественно перед епископом обеты пребыть всю жизнь в девстве. В этом отношении такие девы уподоблялись диакониссам, о которых речь была в предшествующем правиле. Посвятивши себя Богу, они считались невестами Христа, в жертву Которому приносили свое девство, за что церковью почитались святыми девами, i???i ????????, и святыми назывались.
Как таковые, они уже не смели вступать в брак, так как этим изменили бы Христу, своему жениху. В очень раннюю пору, между тем, имели тут место, повидимому, беспорядки, ибо мы находим правила, указывающие на них и подвергающие наказанию тех, кто обет нарушит. Халкидонские отцы принуждены были повторить прежние правила по этому предмету и определить, чтобы от церкви отлучена была всякая дева, равно и всякий монах и монахиня, нарушившие данный обет [897].
Издавая такое строгое предписание, правило все же предоставляет усмотрению местного епископа применять в отдельных случаях эту строгость. т. е. как верно замечает Вальсамон, применять ее или снисходить [898]. Это, впрочем, не нужно понимать в том смысле, будто епископ может признать законным брак упомянутых лиц, так как это противоречило бы категорическим по этому делу предписаниям 15 правила этого собора, 6 и 18 пр. Василия великого и 19 пр. анкирского собора, изданным до этого собора, далее 44 пр. Трулльского собора и др., изданным впоследствии, а в том смысле, что епископ может и не отлучать преступных совсем от церкви, заменивши им это наказание большей или меньшей епитимией. Замечание Гефеле, равно и Ван Эспена, на которого ссылается Гефеле, будто, согласно настоящему правилу, брак монаха или девы, давшей обет девства, не уничтожается, не выдерживаете критики [899].
В издании Дионисия данному полномочию епископа предшествует слово confitentibus, т.е, если данный преступник сознается и покается в своем преступлении, тогда епископ уменьшает ему наказание [900]. В греческом тексте этого добавления нет; однако, нам кажется, что оно подразумевается само собою, так как с упорным епископ не может поступать снисходительно.
Правило 17
По каждой епархии, в селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властью заведывающих оными епископов: и наипаче, аще, в продолжении тридесяти лете, бесспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридесяти лете был, или будет о них какой спор: то да будет позволено почитающим себя обиженными, начали о том дело пред областным собором. Аще же кто будет обижен от своего митрополита: да судится пред екзархом великие области, или пред константинопольским престолом, якоже речено выше. Но аще царскою властью вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку.
(I Всел. 6; Трул. 25; и все параллельные правила, приведенные при 9 правиле IV Всел. собора).
Правило это определяет, чтобы границы епархий были точно обозначены и чтобы никто не имел права нарушать эти границы, особенно же, если они освящены правом давности, которую правило определяет 30-ю годами; в случае же, когда между епископами или епископом и митрополитом возникнет спор касательно права обладания тем или другим приходом, то, согласно правилу, таковой спор разрешается подлежащей церковной властью; дабы, однако, впредь подобных распрей не возникало, утверждается существующая практика, установленная еще на I Всел. соборе, а именно, чтобы разграничение епархий соответствовало политическому делению стран.
В 8 правиле III Вселенского собора мы видели, как строго осуждалось нарушение чужих прав, и особенно, если эти права были освящены давностью. Здесь отцы IV Вселенского собора отправляются от той же точки зрения, как и отцы III Вселенского собора осудили всякого епископа, распространявшего свою власть на какую-либо епархию, которая раньше и искони не была в его управлении или в управлении его предшественников: и эти отцы определяют, чтобы право обладания приходом, хотя бы самым малым, оставалось неповрежденным за тем епископом, который им управлял всегда. Городские приходы в правиле не упоминаются, однако они подразумеваются в предположении, что споры об них, как о больших, известных приходах, труднее могут возникнуть; упоминаются, поэтому, маленькие приходы в селах и деревнях. Последние правило называет ?????????? (rurales) и ????????? (vicanas). Первые мы переводим словом «приходы в селах», вторые — «приходы в деревнях». В своем толковании этого правила Зонара об этих приходах говорит, что «приходами в деревнях именуются те, которые на самых границах епархии и имеют очень небольшое число жителей, называемых именем однодворных (????????, unam domum habentes), приходами же в селах — те, которые прилегают к полям и селам и имеют больше жителей», составляют настоящее село [901].
Точного разграничения епархий в первые века не было, да и не могло быть, вследствие нелегального положения церкви, равно и вследствие ее постоянного распространения, которое особенно с IV столетия быстро прогрессировало. Права епархиальных епископов на свои области основывались, главным образом, сначала на обычае, а затем на давности. Однако, и обычай и давность полную юридическую силу могли иметь лишь тогда, когда узаконены. Подобно I Вселенскому собору, узаконившему обычай, касательно прав как римского епископа, так и прочих патриархов, прав, основанных на обычае, — и этот собор узаконил давность обладания, определив 30 лет, после какового срока никто не мог предъявлять притязаний на данную территорию; владевший же ею в течение 30 лет и не встречавший ни с какой стороны противодействия за все это время, считался после этого срока полноправным обладателем, к которому никто не имел права предъявлять каких-либо претензий.
(I Всел. 6; Трул. 25; и все параллельные правила, приведенные при 9 правиле IV Всел. собора).
Правило это определяет, чтобы границы епархий были точно обозначены и чтобы никто не имел права нарушать эти границы, особенно же, если они освящены правом давности, которую правило определяет 30-ю годами; в случае же, когда между епископами или епископом и митрополитом возникнет спор касательно права обладания тем или другим приходом, то, согласно правилу, таковой спор разрешается подлежащей церковной властью; дабы, однако, впредь подобных распрей не возникало, утверждается существующая практика, установленная еще на I Всел. соборе, а именно, чтобы разграничение епархий соответствовало политическому делению стран.
В 8 правиле III Вселенского собора мы видели, как строго осуждалось нарушение чужих прав, и особенно, если эти права были освящены давностью. Здесь отцы IV Вселенского собора отправляются от той же точки зрения, как и отцы III Вселенского собора осудили всякого епископа, распространявшего свою власть на какую-либо епархию, которая раньше и искони не была в его управлении или в управлении его предшественников: и эти отцы определяют, чтобы право обладания приходом, хотя бы самым малым, оставалось неповрежденным за тем епископом, который им управлял всегда. Городские приходы в правиле не упоминаются, однако они подразумеваются в предположении, что споры об них, как о больших, известных приходах, труднее могут возникнуть; упоминаются, поэтому, маленькие приходы в селах и деревнях. Последние правило называет ?????????? (rurales) и ????????? (vicanas). Первые мы переводим словом «приходы в селах», вторые — «приходы в деревнях». В своем толковании этого правила Зонара об этих приходах говорит, что «приходами в деревнях именуются те, которые на самых границах епархии и имеют очень небольшое число жителей, называемых именем однодворных (????????, unam domum habentes), приходами же в селах — те, которые прилегают к полям и селам и имеют больше жителей», составляют настоящее село [901].
Точного разграничения епархий в первые века не было, да и не могло быть, вследствие нелегального положения церкви, равно и вследствие ее постоянного распространения, которое особенно с IV столетия быстро прогрессировало. Права епархиальных епископов на свои области основывались, главным образом, сначала на обычае, а затем на давности. Однако, и обычай и давность полную юридическую силу могли иметь лишь тогда, когда узаконены. Подобно I Вселенскому собору, узаконившему обычай, касательно прав как римского епископа, так и прочих патриархов, прав, основанных на обычае, — и этот собор узаконил давность обладания, определив 30 лет, после какового срока никто не мог предъявлять притязаний на данную территорию; владевший же ею в течение 30 лет и не встречавший ни с какой стороны противодействия за все это время, считался после этого срока полноправным обладателем, к которому никто не имел права предъявлять каких-либо претензий.