Под окном находился совершенно безразличный к нашим судьбам Чарлзтаун.
— По идее, никто не должен знать, что мы разыскиваем Джерри Костигана, — промолвил я.
— Если только люди Айвза не проболтались, — предположил Хоук.
— Наверное, проболтались, — сказал я. — Этот парень знал, что мы сидим здесь, знал, что мы ищем Костигана, знал номер телефона, — значит, он узнал это от людей Айвза.
— Да, они изгадили нам все дело, — пожаловался Хоук.
Он взглянул на Рейчел Уоллес и, извиняясь, скромно кивнул. Она улыбнулась и показала, что, мол, не страшно.
— Это ловушка, — донесся голос Сюзан из кухни.
— Вполне возможно, — согласился я.
— Вопрос только в том, — сказал Хоук, — кто кому ее расставит.
— Кто кому? — спросил я.
— Кто кому, — подтвердил Хоук.
— Надо с ним встретиться, — сказал я.
— Умно ли это? — засомневалась Рейчел.
— Все равно надо с этим разобраться, — сказал я. — Оставаться здесь рискованно, а люди, полагающие, что устроили нам ловушку, действительно могут знать что-нибудь важное о местонахождении Джерри Костигана.
— Они могут убить вас, — изрекла Сюзан.
Она ставила свежевымытые кофейные чашки на поднос.
— Ты всегда нас предостерегаешь, — сказал я. — А ведь сколько серьезных людей уже пытались это сделать — и пока ничего не вышло.
— Это мне известно, — отозвалась Сюзан. — Но в данном случае вся вина ляжет на меня.
— Сюзан, — перебил Хоук, — если мы позволим кому-нибудь себя убить, это будет наша вина.
— Ты прекрасно понял, о чем я.
— Это стиль их жизни, — вмешалась Рейчел Уоллес. — Если бы не твоя проблема, была бы еще чьянибудь. Несколько лет назад, например, была моя.
Ничего не сказав, Сюзан кивнула, но на ее лице что-то такое отразилось. Я отошел от окна к кухонной стойке и обнял ее. Она прижалась лицом к моей шее, и мы молча застыли.
Зазвонил телефон. Хоук поднял трубку и выслушал говорившего.
Я прошептал Сюзан:
— Конечно, мы попали в эту ситуацию из-за твоих действий. Но мотивы твоих поступков здесь ни при чем.
Хоук сказал в трубку:
— Разумеется.
— Ты делала то, что должна была, — продолжал я. — Тот год, перед твоим отъездом, не принес счастья. Поэтому тебе захотелось все изменить.
— Мы придем, — пообещал Хоук.
— Я ничего не предпринимал, — говорил я. — Ты совершила поступок. Может быть, не самый лучший из возможных. Но по крайней мере он был лучше моего бездействия. Так всегда и бывает. Хочешь поступить как лучше, а потом расхлебываешь последствия.
Хоук сказал:
— Угу, — и повесил трубку на рычаг.
Сюзан потерлась лицом о мою шею.
— В полдень, на рыбном причале, — сообщил Хоук.
Я отпустил Сюзан и вернулся в гостиную.
— Оставаться здесь нельзя, — сказал я и взглянул на Сюзан. — Рассел может предпринять попытку отбить тебя?
— Он хотел бы меня вернуть. Может быть, он считает, что вы увезли меня против моей воли.
— Станет ли он применять силу?
— Нет. Зато на это способен его отец.
— Возможно, их план таков: выманить нас из дома, а затем захватить тебя.
Хоук кивнул:
— Да.
— Как ты думаешь, что, по мнению Рассела, тебе нужно?
— Время побыть наедине с собой и стать человеком, способным решать за себя.
— Он это понимает?
— Нет, не думаю.
— Я тоже.
— Сейчас не время, — сказал Хоук.
Я кивнул, подошел к телефону и позвонил Мартину Квирку.
— Мне бы хотелось переправить двух женщин в надежное место, где бы их никто не побеспокоил, — сказал я. — Одна из них — Сюзан.
— Мои поздравления, — восхитился Квирк. — А как же государственная квартира в Чарлзтауне?
— Безопасностью в ней больше не пахнет. Видимо, кто-то из команды Айвза проговорился. Вполне возможно, что Айвз собственной персоной.
— Так-так, — сказал Квирк. — Сколько у меня времени?
— Полчаса, — ответил я.
— Белсон прибудет на своей машине через десять минут.
— И куда отвезет?
— Мы обговорим это с ним, когда он доставит женщин.
— Хорошо, — сказал я. — Спасибо.
— Пустяки, — отмахнулся Квирк. — Не стоит благодарности. Вся полиция Бостона к вашим услугам. Подумав хорошенько, мы решили прекратить борьбу с преступностью.
— Что ж, разумное решение, — похвалил я. — А то за последнее время успехов у вас что-то не было.
— А у тебя, герой?
— Еще меньше, — вздохнул я.
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
— По идее, никто не должен знать, что мы разыскиваем Джерри Костигана, — промолвил я.
— Если только люди Айвза не проболтались, — предположил Хоук.
— Наверное, проболтались, — сказал я. — Этот парень знал, что мы сидим здесь, знал, что мы ищем Костигана, знал номер телефона, — значит, он узнал это от людей Айвза.
— Да, они изгадили нам все дело, — пожаловался Хоук.
Он взглянул на Рейчел Уоллес и, извиняясь, скромно кивнул. Она улыбнулась и показала, что, мол, не страшно.
— Это ловушка, — донесся голос Сюзан из кухни.
— Вполне возможно, — согласился я.
— Вопрос только в том, — сказал Хоук, — кто кому ее расставит.
— Кто кому? — спросил я.
— Кто кому, — подтвердил Хоук.
— Надо с ним встретиться, — сказал я.
— Умно ли это? — засомневалась Рейчел.
— Все равно надо с этим разобраться, — сказал я. — Оставаться здесь рискованно, а люди, полагающие, что устроили нам ловушку, действительно могут знать что-нибудь важное о местонахождении Джерри Костигана.
— Они могут убить вас, — изрекла Сюзан.
Она ставила свежевымытые кофейные чашки на поднос.
— Ты всегда нас предостерегаешь, — сказал я. — А ведь сколько серьезных людей уже пытались это сделать — и пока ничего не вышло.
— Это мне известно, — отозвалась Сюзан. — Но в данном случае вся вина ляжет на меня.
— Сюзан, — перебил Хоук, — если мы позволим кому-нибудь себя убить, это будет наша вина.
— Ты прекрасно понял, о чем я.
— Это стиль их жизни, — вмешалась Рейчел Уоллес. — Если бы не твоя проблема, была бы еще чьянибудь. Несколько лет назад, например, была моя.
Ничего не сказав, Сюзан кивнула, но на ее лице что-то такое отразилось. Я отошел от окна к кухонной стойке и обнял ее. Она прижалась лицом к моей шее, и мы молча застыли.
Зазвонил телефон. Хоук поднял трубку и выслушал говорившего.
Я прошептал Сюзан:
— Конечно, мы попали в эту ситуацию из-за твоих действий. Но мотивы твоих поступков здесь ни при чем.
Хоук сказал в трубку:
— Разумеется.
— Ты делала то, что должна была, — продолжал я. — Тот год, перед твоим отъездом, не принес счастья. Поэтому тебе захотелось все изменить.
— Мы придем, — пообещал Хоук.
— Я ничего не предпринимал, — говорил я. — Ты совершила поступок. Может быть, не самый лучший из возможных. Но по крайней мере он был лучше моего бездействия. Так всегда и бывает. Хочешь поступить как лучше, а потом расхлебываешь последствия.
Хоук сказал:
— Угу, — и повесил трубку на рычаг.
Сюзан потерлась лицом о мою шею.
— В полдень, на рыбном причале, — сообщил Хоук.
Я отпустил Сюзан и вернулся в гостиную.
— Оставаться здесь нельзя, — сказал я и взглянул на Сюзан. — Рассел может предпринять попытку отбить тебя?
— Он хотел бы меня вернуть. Может быть, он считает, что вы увезли меня против моей воли.
— Станет ли он применять силу?
— Нет. Зато на это способен его отец.
— Возможно, их план таков: выманить нас из дома, а затем захватить тебя.
Хоук кивнул:
— Да.
— Как ты думаешь, что, по мнению Рассела, тебе нужно?
— Время побыть наедине с собой и стать человеком, способным решать за себя.
— Он это понимает?
— Нет, не думаю.
— Я тоже.
— Сейчас не время, — сказал Хоук.
Я кивнул, подошел к телефону и позвонил Мартину Квирку.
— Мне бы хотелось переправить двух женщин в надежное место, где бы их никто не побеспокоил, — сказал я. — Одна из них — Сюзан.
— Мои поздравления, — восхитился Квирк. — А как же государственная квартира в Чарлзтауне?
— Безопасностью в ней больше не пахнет. Видимо, кто-то из команды Айвза проговорился. Вполне возможно, что Айвз собственной персоной.
— Так-так, — сказал Квирк. — Сколько у меня времени?
— Полчаса, — ответил я.
— Белсон прибудет на своей машине через десять минут.
— И куда отвезет?
— Мы обговорим это с ним, когда он доставит женщин.
— Хорошо, — сказал я. — Спасибо.
— Пустяки, — отмахнулся Квирк. — Не стоит благодарности. Вся полиция Бостона к вашим услугам. Подумав хорошенько, мы решили прекратить борьбу с преступностью.
— Что ж, разумное решение, — похвалил я. — А то за последнее время успехов у вас что-то не было.
— А у тебя, герой?
— Еще меньше, — вздохнул я.
Глава 42
Рыбный причал вонзается в Бостонский залив примерно напротив аэропорта «Логан». Добраться до него можно по Северной авеню мимо Четвертого пирса, нелепо торчащего на границе залива, словно храм индейцев майя среди контор и ресторанов или как Большой Каньон среди равнин.
Большая часть Северной авеню замусорена и заброшена — c причалами в различных стадиях разрушения и складами, построенными в функциональных целях, а не для того, чтобы они радовали глаз. В дополнение к Четвертому пирсу построили несколько ресторанов, но прежде чем вы доберетесь до ближайшего — «Джиммидз Харборсайд», — наткнетесь на рыбную пристань.
В конце причала находилось здание, называемое Новоанглийской рыбной биржей: вход только для членов команд и капитанов. Оно замыкало длинный двор, создавая тупик в конце причала и скрывая из вида залив.
Мы с Хоуком стояли возле входа на пристань, внимательно оглядывая ее.
— На их месте я бы подкатил на катере, — сказал я.
Хоук кивнул. Он преспокойно осматривался, словно ничего не происходило.
— Оставил бы его за Рыбной биржей, да?
— Ага.
— Итак, они выберутся, убьют нас, вскочат в катер и уплывут, прежде чем мы упадем на пристань.
— Если смогут достать катер.
— Костиган сможет достать катер, — уверил его я.
Хоук снова кивнул. Взгляд его скользил по крышам домов, тех, что были к нам поближе.
— А плыть им придется всего лишь до следующего причала. Там они вылезут из катера, сядут в машину, и им останется лишь ретироваться.
— Экий ты фантазер, — восхитился я.
— Всегда таким был, — сказал Хоук.
— О'кей. У нас в запасе полчаса. Давай-ка сходим на следующую пристань и произведем рекогносцировку.
— Рекогносцировку? — переспросил Хоук.
— Если ты имеешь право сказать «ретироваться», я могу говорить «рекогносцировка».
— Верно, — согласился Хоук.
Мы прошли через автостоянку перед рыбной пристанью до находящегося примерно ярдах в ста причала Содружества Наций и стоящего на нем пакгауза, который совсем недавно был чем-то вроде выставочного зала, а теперь перестраивался в компьютерный центр. В конце причала мы заглянули в окна и осмотрели самый конец рыбного пирса, ранее скрытый от нас зданием биржи. Там роилась куча белых чаек с серыми крыльями и несколько коричневых, окрасом напоминающих воробьев.
— Думаешь, им известно, как мы выглядим? — спросил Хоук.
— Описания, видимо, имеются. Или даже фотографии. Милл-Ривер у Костигана в кармане, а в Милл-Ривер наших снимков — навалом.
— Или же у них есть приказ застрелить любого негра-красавца, шатающегося с уродливым белым бродягой.
— Ну, тогда нам ничего не грозит, — сказал я.
Мимо нас потихоньку проплыла моторка в стиле артдеко, с открытой рубкой, и подрулила к рыбацкому причалу. Новая, с острыми обводами и окрашенными под металл бортами с красной каймой. В ней сидело четверо мужчин. Тот, кто стоял за штурвалом, был в белой капитанской фуражке. Остальные трое оказались азиатами в обыкновенных черных брюках с такими же простецкими футболками.
Парень в белой фуражке аккуратно подвел лодку к крао причала, что был восемью футами ниже поверхности пристани, и привязал ее к проржавленной металлической лестнице, доходящей почти до самой воды. Трое азиатов стремительно поднялись по ней: со стороны могло показаться, что они даже не коснулись ее руками. Один встал в центре причала, вертя головой во все стороны, двое других устроились в противоположных концах биржи. У того, кто стоял в центре, была синяя спортивная сумка.
Парень в лодке прислонился задом к штурвалу и, сложив на груди руки, оглядывал открытое море. Я взглянул на часы. Они прибыли на пятнадцать минут раньше намеченного времени.
— Месть ниндзя, — сказал Хоук.
— Кто-то кому-то делает одолжение, — предположил я. — Видимо, кто-то был в свое время должен Костигану.
— Может быть, Костигану должны все в мире, — сказал Хоук.
— Включая и нас. Как ты думаешь, что у этого в сумке?
— Современные принадлежности для кунг-фу, — догадался Хоук. — Сильно смахивающие на автоматы «узи».
— Или на обрез, — высказал предположение я. — Брюс Ли, где же ты? Ты нам так нужен.
— Лодку можно использовать.
— Ты плавать умеешь? — спросил я.
Хоук взглянул на грязную воду залива и уточнил:
— В этом?
Я кивнул.
— Это все равно что в канализацию лезть, — поморщился Хоук.
Я опять кивнул. Хоук покачал головой.
— Правду говорят о вас, чертях голубоглазых, — сказал он.
— Мы не станем переплывать все пространство, — убедил его я. — Спрыгнем с причала и вдоль него проберемся к лодке.
Хоук ничего не ответил.
Мы вышли из-за здания и направились к рыбацкому причалу. Со стороны Бостона был пришвартован большой рыболовецкий траулер.
Мы перескочили на него. Я снял блейзер, рубашку и ботинки. Проверил, надежно ли пристегнута кобура. У Хоука она находилась под мышкой. Он снял ее, укрепил заново на голое тело и взглянул на воду.
— По крайней мере акул здесь нет, — сказал он. — Они давным-давно вымерли из-за этой грязищи.
Мы оставили одежду на траулере и опустились в холодную мерзкую воду. Загребая, мы проплыли вдоль корпуса судна к корме и стали двигаться вдоль причала, придерживаясь за грубые камни и прижимаясь к ним как можно плотнее. Причал возвышался в десяти футах над нами. Где-то наверху играло радио, и я услышал голос Вилли Нельсона. Мы плыли в настоящей помойке. Я старался не смотреть по сторонам. Не хотел даже знать, во что мы такое влипли. Вода была холодной и черной. Тут и там на камнях виднелись ракушки. Их было немного, и они, вероятно, остались здесь с незапамятных времен. Сейчас в такой воде вряд ли что-нибудь способно жить. Время от времени я поскальзывался на покрытых водорослями камнях.
Хоук очень тихо сказал:
— Может быть, это обломки кораблекрушения?
Показался еще один траулер, поменьше первого. Мы не рискнули проплыть между ними, потому что пространство было слишком узким и случайная волна могла сдвинуть корабли и смять нас в лепешку.
Добравшись до конца пирса, мы замерли. Хоук держался за моей спиной. Я потихоньку заглянул за угол. В пяти футах от меня мирно покачивалась корма моторки. Я взглянул вверх. Азиатов видно не было. Из лодки торчала лишь белая яхтсменская фуражка.
Я повернул голову и приблизил губы к уху Хоука:
— Берешь на себя капитана, а я поднимусь по лестнице.
Хоук кивнул. Над поверхностью воды виднелись только его голова, рука и часть плеча. Мы завернули за пирс. Три серо-белые чайки плавали на воде рядом с моторкой. На нас они взглянули, как мне показалось, с некоторым раздражением.
Я прижался к причалу и схватился за нижнюю ступеньку ржавой лестницы. Хоук двинулся к лодке. Проводив его взглядом, я вытащил пистолет и, держа его в правой руке, поднялся наверх.
Человек возле правого угла здания биржи увидел, как мои голова и плечи поднялись над поверхностью причала, и быстро сунул руку под рубашку.
Я выстрелил, и он, сломавшись пополам, свалился на землю. Двое других повернулись ко мне.
— Не двигаться, — сказал я, вложив в эту фразу как можно больше искренности.
Мой 357-й по короткой дуге двигался между обоими азиатами. Ближайший ко мне человек держал руку в спортивной сумке. Я внезапно почувствовал, как лестница подо мной затряслась, и вылез на пирс, держа азиатов на мушке. Человек, свалившийся на землю после моего выстрела, лежал, подтянув колени к груди. От боли он стонал. Уголком левого глаза я заметил какое-то движение.
— Это я, командир, — сказал Хоук.
— Я так и подумал, — отозвался я.
Хоук подошел к человеку со спортивной сумкой. Левой рукой он взял его за волосы, правой — за кисть руки и медленно потащил ее из сумки.
Вытаскивая ее, он сказал:
— Если в ней что-нибудь окажется, ты мертвец.
Рука вынырнула пустой. Хоук пинком отправил сумку ко мне. Потом быстро обшарил человека с головы до ног, вытащил из кармана брюк большой метательный нож и отошел в сторону.
Затем повернулся ко второму, застывшему возле биржи. Указал на него.
— Ты, — сказал Хоук. — Подойди. Руки положи на затылок.
Человек взглянул на Хоука, легонько покачал головой и пожал плечами.
Тогда Хоук большим пальцем указал на нас, а затем положил руки себе на голову. Человек кивнул, сцепил пальцы на затылке и пошел к нам. Я держал его на мушке. Приблизившись к Хоуку, он ударил его каратэшным приемом с такой быстротой, что ногу практически было невозможно заметить. Хоук отклонился назад, и удар прошел мимо. Человек приземлился и, едва коснувшись земли, выполнил еще один прием, изогнувшись, как пружина.
Хоук поймал его.
Он схватил ногу за лодыжку, а левой рукой подцепил азиата за футболку. Секунду он держал его на уровне глаз, а затем, развернувшись, швырнул в залив.
Человек со спортивной сумкой пробормотал:
— Господи Боже.
— Ага, — сказал я. — Вот именно.
Потом сунул пистолет обратно в кобуру и взялся за ручки спортивной сумки. На ней белыми буквами было написано: «Найк».
Каратист приводнился в грязной воде залива и поплыл к моторке, дрейфующей в двадцати ярдах от берега. Капитан лежал в рубке лицом вниз. Я снял кобуру и сунул ее в сумку.
— Бери этого с собой, — сказал я. — Проведи его кружным путем. Встретимся у машины.
Держа сумку, я пустился по правой стороне пирса. Внезапно из-за угла вынырнул портовый полицейский в бейсбольной кепке. За его спиной шли два рыбака.
— Офицер! — закричал я. — Скорее! Там человека застрелили!
Коп кинулся бежать: одна рука покоилась на застегнутой кобуре, во второй он держал переносную рацию. На бегу он что-то пробормотал в микрофон.
— Я видел его, — сказал я. — Он там, за углом.
— Оставайтесь здесь, — велел коп. — Я должен буду вас допросить.
Он умчался прочь. Рыбаки за ним.
— Слушаюсь, сэр, — сказал я.
Перескочив через ограду и пройдя несколько десятков ярдов, я вышел на автостоянку. Люди изумленно глазели на меня: без рубашки, в сочившихся водой джинсах, я выглядел крайне колоритно. Хоук с азиатом сидели на заднем сиденье автомобиля. Я прыгнул за руль и вывел машину с парковки. Проезжая по Северной авеню, мы увидели «скорую» с мигающими огнями, следом за которой мчались две полицейские машины.
— Жуткие вещи творятся на рыбном причале, — сказал я.
— Что там, в сумке? — спросил Хоук.
Моя рука нырнула в сумку, лежащую рядом со мной, и вынырнула с модифицированным дробовиком. Приклада у него не было, точно так же как и стволов, аккуратно отпиленных.
— Непостижимо, — вздохнул Хоук.
Большая часть Северной авеню замусорена и заброшена — c причалами в различных стадиях разрушения и складами, построенными в функциональных целях, а не для того, чтобы они радовали глаз. В дополнение к Четвертому пирсу построили несколько ресторанов, но прежде чем вы доберетесь до ближайшего — «Джиммидз Харборсайд», — наткнетесь на рыбную пристань.
В конце причала находилось здание, называемое Новоанглийской рыбной биржей: вход только для членов команд и капитанов. Оно замыкало длинный двор, создавая тупик в конце причала и скрывая из вида залив.
Мы с Хоуком стояли возле входа на пристань, внимательно оглядывая ее.
— На их месте я бы подкатил на катере, — сказал я.
Хоук кивнул. Он преспокойно осматривался, словно ничего не происходило.
— Оставил бы его за Рыбной биржей, да?
— Ага.
— Итак, они выберутся, убьют нас, вскочат в катер и уплывут, прежде чем мы упадем на пристань.
— Если смогут достать катер.
— Костиган сможет достать катер, — уверил его я.
Хоук снова кивнул. Взгляд его скользил по крышам домов, тех, что были к нам поближе.
— А плыть им придется всего лишь до следующего причала. Там они вылезут из катера, сядут в машину, и им останется лишь ретироваться.
— Экий ты фантазер, — восхитился я.
— Всегда таким был, — сказал Хоук.
— О'кей. У нас в запасе полчаса. Давай-ка сходим на следующую пристань и произведем рекогносцировку.
— Рекогносцировку? — переспросил Хоук.
— Если ты имеешь право сказать «ретироваться», я могу говорить «рекогносцировка».
— Верно, — согласился Хоук.
Мы прошли через автостоянку перед рыбной пристанью до находящегося примерно ярдах в ста причала Содружества Наций и стоящего на нем пакгауза, который совсем недавно был чем-то вроде выставочного зала, а теперь перестраивался в компьютерный центр. В конце причала мы заглянули в окна и осмотрели самый конец рыбного пирса, ранее скрытый от нас зданием биржи. Там роилась куча белых чаек с серыми крыльями и несколько коричневых, окрасом напоминающих воробьев.
— Думаешь, им известно, как мы выглядим? — спросил Хоук.
— Описания, видимо, имеются. Или даже фотографии. Милл-Ривер у Костигана в кармане, а в Милл-Ривер наших снимков — навалом.
— Или же у них есть приказ застрелить любого негра-красавца, шатающегося с уродливым белым бродягой.
— Ну, тогда нам ничего не грозит, — сказал я.
Мимо нас потихоньку проплыла моторка в стиле артдеко, с открытой рубкой, и подрулила к рыбацкому причалу. Новая, с острыми обводами и окрашенными под металл бортами с красной каймой. В ней сидело четверо мужчин. Тот, кто стоял за штурвалом, был в белой капитанской фуражке. Остальные трое оказались азиатами в обыкновенных черных брюках с такими же простецкими футболками.
Парень в белой фуражке аккуратно подвел лодку к крао причала, что был восемью футами ниже поверхности пристани, и привязал ее к проржавленной металлической лестнице, доходящей почти до самой воды. Трое азиатов стремительно поднялись по ней: со стороны могло показаться, что они даже не коснулись ее руками. Один встал в центре причала, вертя головой во все стороны, двое других устроились в противоположных концах биржи. У того, кто стоял в центре, была синяя спортивная сумка.
Парень в лодке прислонился задом к штурвалу и, сложив на груди руки, оглядывал открытое море. Я взглянул на часы. Они прибыли на пятнадцать минут раньше намеченного времени.
— Месть ниндзя, — сказал Хоук.
— Кто-то кому-то делает одолжение, — предположил я. — Видимо, кто-то был в свое время должен Костигану.
— Может быть, Костигану должны все в мире, — сказал Хоук.
— Включая и нас. Как ты думаешь, что у этого в сумке?
— Современные принадлежности для кунг-фу, — догадался Хоук. — Сильно смахивающие на автоматы «узи».
— Или на обрез, — высказал предположение я. — Брюс Ли, где же ты? Ты нам так нужен.
— Лодку можно использовать.
— Ты плавать умеешь? — спросил я.
Хоук взглянул на грязную воду залива и уточнил:
— В этом?
Я кивнул.
— Это все равно что в канализацию лезть, — поморщился Хоук.
Я опять кивнул. Хоук покачал головой.
— Правду говорят о вас, чертях голубоглазых, — сказал он.
— Мы не станем переплывать все пространство, — убедил его я. — Спрыгнем с причала и вдоль него проберемся к лодке.
Хоук ничего не ответил.
Мы вышли из-за здания и направились к рыбацкому причалу. Со стороны Бостона был пришвартован большой рыболовецкий траулер.
Мы перескочили на него. Я снял блейзер, рубашку и ботинки. Проверил, надежно ли пристегнута кобура. У Хоука она находилась под мышкой. Он снял ее, укрепил заново на голое тело и взглянул на воду.
— По крайней мере акул здесь нет, — сказал он. — Они давным-давно вымерли из-за этой грязищи.
Мы оставили одежду на траулере и опустились в холодную мерзкую воду. Загребая, мы проплыли вдоль корпуса судна к корме и стали двигаться вдоль причала, придерживаясь за грубые камни и прижимаясь к ним как можно плотнее. Причал возвышался в десяти футах над нами. Где-то наверху играло радио, и я услышал голос Вилли Нельсона. Мы плыли в настоящей помойке. Я старался не смотреть по сторонам. Не хотел даже знать, во что мы такое влипли. Вода была холодной и черной. Тут и там на камнях виднелись ракушки. Их было немного, и они, вероятно, остались здесь с незапамятных времен. Сейчас в такой воде вряд ли что-нибудь способно жить. Время от времени я поскальзывался на покрытых водорослями камнях.
Хоук очень тихо сказал:
— Может быть, это обломки кораблекрушения?
Показался еще один траулер, поменьше первого. Мы не рискнули проплыть между ними, потому что пространство было слишком узким и случайная волна могла сдвинуть корабли и смять нас в лепешку.
Добравшись до конца пирса, мы замерли. Хоук держался за моей спиной. Я потихоньку заглянул за угол. В пяти футах от меня мирно покачивалась корма моторки. Я взглянул вверх. Азиатов видно не было. Из лодки торчала лишь белая яхтсменская фуражка.
Я повернул голову и приблизил губы к уху Хоука:
— Берешь на себя капитана, а я поднимусь по лестнице.
Хоук кивнул. Над поверхностью воды виднелись только его голова, рука и часть плеча. Мы завернули за пирс. Три серо-белые чайки плавали на воде рядом с моторкой. На нас они взглянули, как мне показалось, с некоторым раздражением.
Я прижался к причалу и схватился за нижнюю ступеньку ржавой лестницы. Хоук двинулся к лодке. Проводив его взглядом, я вытащил пистолет и, держа его в правой руке, поднялся наверх.
Человек возле правого угла здания биржи увидел, как мои голова и плечи поднялись над поверхностью причала, и быстро сунул руку под рубашку.
Я выстрелил, и он, сломавшись пополам, свалился на землю. Двое других повернулись ко мне.
— Не двигаться, — сказал я, вложив в эту фразу как можно больше искренности.
Мой 357-й по короткой дуге двигался между обоими азиатами. Ближайший ко мне человек держал руку в спортивной сумке. Я внезапно почувствовал, как лестница подо мной затряслась, и вылез на пирс, держа азиатов на мушке. Человек, свалившийся на землю после моего выстрела, лежал, подтянув колени к груди. От боли он стонал. Уголком левого глаза я заметил какое-то движение.
— Это я, командир, — сказал Хоук.
— Я так и подумал, — отозвался я.
Хоук подошел к человеку со спортивной сумкой. Левой рукой он взял его за волосы, правой — за кисть руки и медленно потащил ее из сумки.
Вытаскивая ее, он сказал:
— Если в ней что-нибудь окажется, ты мертвец.
Рука вынырнула пустой. Хоук пинком отправил сумку ко мне. Потом быстро обшарил человека с головы до ног, вытащил из кармана брюк большой метательный нож и отошел в сторону.
Затем повернулся ко второму, застывшему возле биржи. Указал на него.
— Ты, — сказал Хоук. — Подойди. Руки положи на затылок.
Человек взглянул на Хоука, легонько покачал головой и пожал плечами.
Тогда Хоук большим пальцем указал на нас, а затем положил руки себе на голову. Человек кивнул, сцепил пальцы на затылке и пошел к нам. Я держал его на мушке. Приблизившись к Хоуку, он ударил его каратэшным приемом с такой быстротой, что ногу практически было невозможно заметить. Хоук отклонился назад, и удар прошел мимо. Человек приземлился и, едва коснувшись земли, выполнил еще один прием, изогнувшись, как пружина.
Хоук поймал его.
Он схватил ногу за лодыжку, а левой рукой подцепил азиата за футболку. Секунду он держал его на уровне глаз, а затем, развернувшись, швырнул в залив.
Человек со спортивной сумкой пробормотал:
— Господи Боже.
— Ага, — сказал я. — Вот именно.
Потом сунул пистолет обратно в кобуру и взялся за ручки спортивной сумки. На ней белыми буквами было написано: «Найк».
Каратист приводнился в грязной воде залива и поплыл к моторке, дрейфующей в двадцати ярдах от берега. Капитан лежал в рубке лицом вниз. Я снял кобуру и сунул ее в сумку.
— Бери этого с собой, — сказал я. — Проведи его кружным путем. Встретимся у машины.
Держа сумку, я пустился по правой стороне пирса. Внезапно из-за угла вынырнул портовый полицейский в бейсбольной кепке. За его спиной шли два рыбака.
— Офицер! — закричал я. — Скорее! Там человека застрелили!
Коп кинулся бежать: одна рука покоилась на застегнутой кобуре, во второй он держал переносную рацию. На бегу он что-то пробормотал в микрофон.
— Я видел его, — сказал я. — Он там, за углом.
— Оставайтесь здесь, — велел коп. — Я должен буду вас допросить.
Он умчался прочь. Рыбаки за ним.
— Слушаюсь, сэр, — сказал я.
Перескочив через ограду и пройдя несколько десятков ярдов, я вышел на автостоянку. Люди изумленно глазели на меня: без рубашки, в сочившихся водой джинсах, я выглядел крайне колоритно. Хоук с азиатом сидели на заднем сиденье автомобиля. Я прыгнул за руль и вывел машину с парковки. Проезжая по Северной авеню, мы увидели «скорую» с мигающими огнями, следом за которой мчались две полицейские машины.
— Жуткие вещи творятся на рыбном причале, — сказал я.
— Что там, в сумке? — спросил Хоук.
Моя рука нырнула в сумку, лежащую рядом со мной, и вынырнула с модифицированным дробовиком. Приклада у него не было, точно так же как и стволов, аккуратно отпиленных.
— Непостижимо, — вздохнул Хоук.
Глава 43
Я босиком вел машину по Сторроу-драйв, к шоссе Солджерз-Филд. Припарковался на стоянке недалеко от «Чэннел-4». Потом развернулся, положив руку на спинку сиденья, и улыбнулся азиату:
— Как тебя зовут?
— Лу, — сказал он, — Ричи Лу.
— Китаец?
— Да.
— Откуда?
— Отсюда, — сказал Ричи. — Остальные два кули из Тайваня. Были.
— Почему же. Может, они до сих пор есть.
Ричи пожал плечами и сказал:
— Одному из них вы попали в живот.
Я кивнул.
Мы посидели молча. Возле реки тренькали велосипеды. Напротив нас по аллее носились бегуны. Белый пароход двигался вверх по реке.
Я взглянул на Ричи Лу. Он слегка кивнул, словно и не переставал говорить.
— О вас мне ничего не известно, — сказал он. — Я работаю на здешнего человека, а он работает с человеком из Гонконга, и тот задолжал ему услугу. Человек из Гонконга прислал двух своих людей, с которыми я встретился. По-английски они не говорят. Мы должны были вас убить. Я, по идее, должен был привести их, показать и объяснить, что к чему, и прикрыть тылы, они — сделать остальную работу.
— На кого ты работаешь? — спросил я.
Ричи Лу покачал головой:
— Это вам ничего не даст. Вам хочется узнать, кто хочет вас убить. Но цепочка чересчур сложна. Человеку, на которого я работаю, это не известно.
— Я хочу знать, кто добивается нашей смерти, — сказал я. — И хочу знать, как его найти.
— Ответ тот же, — покачал головой Ричи. — Это вам ничего не даст.
— Скажи, на кого работаешь, — предложил я. — Для почина.
Ричи покачал головой:
— Не могу. Я скажу, и мне конец. Может быть, вы меня убьете, если я этого не сделаю. Но если я все же это сделаю, моя смерть будет очень долгой.
Снова молчание. За нашими спинами монотонно гудела Солджерз-Филд-роуд. Недалеко от берега реки двое ребят играли в летающую тарелку с золотистым ретривером: собака рвалась следом за диском, и иногда ей удавалось его поймать. В воздухе.
— Вылезай, — сказал я.
Ричи Лу вылез из машины.
— Закрой дверь.
Он закрыл. Я завел мотор, развернулся и уехал.
— Как тебя зовут?
— Лу, — сказал он, — Ричи Лу.
— Китаец?
— Да.
— Откуда?
— Отсюда, — сказал Ричи. — Остальные два кули из Тайваня. Были.
— Почему же. Может, они до сих пор есть.
Ричи пожал плечами и сказал:
— Одному из них вы попали в живот.
Я кивнул.
Мы посидели молча. Возле реки тренькали велосипеды. Напротив нас по аллее носились бегуны. Белый пароход двигался вверх по реке.
Я взглянул на Ричи Лу. Он слегка кивнул, словно и не переставал говорить.
— О вас мне ничего не известно, — сказал он. — Я работаю на здешнего человека, а он работает с человеком из Гонконга, и тот задолжал ему услугу. Человек из Гонконга прислал двух своих людей, с которыми я встретился. По-английски они не говорят. Мы должны были вас убить. Я, по идее, должен был привести их, показать и объяснить, что к чему, и прикрыть тылы, они — сделать остальную работу.
— На кого ты работаешь? — спросил я.
Ричи Лу покачал головой:
— Это вам ничего не даст. Вам хочется узнать, кто хочет вас убить. Но цепочка чересчур сложна. Человеку, на которого я работаю, это не известно.
— Я хочу знать, кто добивается нашей смерти, — сказал я. — И хочу знать, как его найти.
— Ответ тот же, — покачал головой Ричи. — Это вам ничего не даст.
— Скажи, на кого работаешь, — предложил я. — Для почина.
Ричи покачал головой:
— Не могу. Я скажу, и мне конец. Может быть, вы меня убьете, если я этого не сделаю. Но если я все же это сделаю, моя смерть будет очень долгой.
Снова молчание. За нашими спинами монотонно гудела Солджерз-Филд-роуд. Недалеко от берега реки двое ребят играли в летающую тарелку с золотистым ретривером: собака рвалась следом за диском, и иногда ей удавалось его поймать. В воздухе.
— Вылезай, — сказал я.
Ричи Лу вылез из машины.
— Закрой дверь.
Он закрыл. Я завел мотор, развернулся и уехал.
Глава 44
Мы находились в двух смежных комнатах «Холидэй Инн» на Блоссом-стрит, позади «Мэсс дженерал хоспитал». Белсон сидел в кресле, положив ноги на кровать, и смотрел мультик про Попайя-морячка, когда Сюзан впустила нас в номер. При виде двух полуголых и промокших мужчин ее брови поползли вверх.
— Вам ничего не сказали у стойки портье? — спросила она.
— Мы не стали останавливаться и прошли прямо наверх, — сказал я. — Квирк сообщил нам номер комнаты.
Из соседней спальни вышла Рейчел Уоллес.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила она.
— Только то, что в Бостонском заливе плавать не стоит, — ответил я.
— Ловушка? — сказала Сюзан.
— Да.
— С вами все в порядке?
— Да.
— Мы собрали и ваши вещи тоже, — доложила Сюзан.
— Ты предлагаешь нам переодеться?
— И принять душ, — сказала Сюзан. — От тебя воняет, как от рыбы.
Хоук достал из спортивной сумки два пистолета и обрез. Попай наконец закинул Плуто в безвоздушное пространство, и Белсон оглянулся на нас.
— Неужели я вижу незаконно модифицированное оружие? — произнес он.
— Нет, — сказал Хоук.
— Я так и думал, что ошибся. — Белсон встал. — Ребята, вы покамест справитесь сами?
— А кто, кроме тебя и Квирка, знает о нашем местонахождении?
— Никто.
— Давай это так и оставим, — сказал я.
— А что мне доложить Айвзу?
— Что ничего не знаешь.
— Солгать? — удивился Белсон. — Представителю федерального управления?
— Да, — кивнул я.
— С удовольствием, — сказал Белсон.
— Скажи Айвзу, что я ему позвоню.
Белсон кивнул.
— Лучше вам почистить свои стволы, — сказал он. — Соленая вода не улучшит их состояния.
Он взял ладонь Сюзан и пожал ее. Она поцеловала его в щеку. Белсон сказал:
— Мисс Уоллес.
Рейчел Уоллес откликнулась:
— Благодарю вас, сержант.
И Белсон вышел.
Мы с Хоуком приняли душ и надели чистое белье. Затем я позвонил Айвзу.
— Где вы, черт подери, находитесь? — спросил он.
— В Шангри-Ла, — сказал я. — В вашей организации у кого-то очень длинный язык.
— Это невозможно, — возмутился Айвз.
— Некие люди знали, где мы находимся, знали, что мы можем охотиться за Костиганом, знали телефонный номер убежища.
— Может быть, дева кому-то звонила, — предположил Айвз.
— Ее зовут миссис Сильверман, — сказал я. — Если ты еще раз назовешь ее девой, я отправлю тебя в больницу. И если еще раз услышу в свой адрес имечко Лохинвар. Какой-то засранец в вашей поганой организации у Косигана на крючке.
— Твои угрозы меня не пугают, — сказал Айвз. — К тому же я не в состоянии вести операцию, если не знаю местонахождения своих агентов.
— Мои угрозы вполне серьезны, и тебе придется вести операцию без знания местонахождения агентов. Мы найдем Костигана и убьем его, как и договаривались. Но найдем его сами, и ты не узнаешь, где мы находимся. Потому что тебе, быть может, очень захочется поведать об этом всему миру в сводке новостей.
Я повесил трубку.
Хоук переломил оба «магнума-357» и теперь смазывал их маслом для грудных младенцев.
— Айвз явно не обрадовался тому факту, что мы ушли в подполье, — сказал он.
— Думаю, ты прав, — откликнулся я.
— Он нам нужен, чтобы снять обвинения по Калифорнии, — сказал Хоук.
— Мы сделаем то, что он просит. Айвз слишком глубоко завяз, чтобы выходить из игры.
— Потому что мы можем на него настучать?
— Да.
Хоук кивнул:
— Так что теперь мы. сами по себе.
— Что само по себе лучше, — сказал я.
Рейчел Уоллес сидела на постели с открытым портфелем в ногах.
— Может быть, начнем с того, — сказала она, — что получше познакомимся с нашим подопечным?
— А нельзя ли во время ознакомления поесть и попить? — предложил я.
— Конечно можно.
Я заказал сэндвичи и пиво в номер. Когда официант пришел, Хоук, вновь зарядив прочищенный и готовый к бою «магнум-357», встал в проеме внешней спальни. Я заплатил наличными по счету, и юноша удалился.
— Под чьим именем мы записаны? — спросил я.
— Не знаю, — сказала Сюзан. — Фрэнк просто-напросто привел нас сюда и отпер дверь ключом, который у него уже был.
— В любом случае вскоре придется убираться отсюда.
Я зарядил второй пистолет.
— Деньги у нас остались? — спросил Хоук.
— Почти все вышли, — ответил я.
— Понадобятся, — сказал Хоук. — Самолеты, автомобили, еда, гостиницы, шампанское.
— Я знаю человека, у которого есть кое-какие деньжата. Попрошу.
— Хью Диксон, — сказал Хоук.
— Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? — спросила Сюзан.
— Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.
— Самое время, — согласился Хоук.
— Вам ничего не сказали у стойки портье? — спросила она.
— Мы не стали останавливаться и прошли прямо наверх, — сказал я. — Квирк сообщил нам номер комнаты.
Из соседней спальни вышла Рейчел Уоллес.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила она.
— Только то, что в Бостонском заливе плавать не стоит, — ответил я.
— Ловушка? — сказала Сюзан.
— Да.
— С вами все в порядке?
— Да.
— Мы собрали и ваши вещи тоже, — доложила Сюзан.
— Ты предлагаешь нам переодеться?
— И принять душ, — сказала Сюзан. — От тебя воняет, как от рыбы.
Хоук достал из спортивной сумки два пистолета и обрез. Попай наконец закинул Плуто в безвоздушное пространство, и Белсон оглянулся на нас.
— Неужели я вижу незаконно модифицированное оружие? — произнес он.
— Нет, — сказал Хоук.
— Я так и думал, что ошибся. — Белсон встал. — Ребята, вы покамест справитесь сами?
— А кто, кроме тебя и Квирка, знает о нашем местонахождении?
— Никто.
— Давай это так и оставим, — сказал я.
— А что мне доложить Айвзу?
— Что ничего не знаешь.
— Солгать? — удивился Белсон. — Представителю федерального управления?
— Да, — кивнул я.
— С удовольствием, — сказал Белсон.
— Скажи Айвзу, что я ему позвоню.
Белсон кивнул.
— Лучше вам почистить свои стволы, — сказал он. — Соленая вода не улучшит их состояния.
Он взял ладонь Сюзан и пожал ее. Она поцеловала его в щеку. Белсон сказал:
— Мисс Уоллес.
Рейчел Уоллес откликнулась:
— Благодарю вас, сержант.
И Белсон вышел.
Мы с Хоуком приняли душ и надели чистое белье. Затем я позвонил Айвзу.
— Где вы, черт подери, находитесь? — спросил он.
— В Шангри-Ла, — сказал я. — В вашей организации у кого-то очень длинный язык.
— Это невозможно, — возмутился Айвз.
— Некие люди знали, где мы находимся, знали, что мы можем охотиться за Костиганом, знали телефонный номер убежища.
— Может быть, дева кому-то звонила, — предположил Айвз.
— Ее зовут миссис Сильверман, — сказал я. — Если ты еще раз назовешь ее девой, я отправлю тебя в больницу. И если еще раз услышу в свой адрес имечко Лохинвар. Какой-то засранец в вашей поганой организации у Косигана на крючке.
— Твои угрозы меня не пугают, — сказал Айвз. — К тому же я не в состоянии вести операцию, если не знаю местонахождения своих агентов.
— Мои угрозы вполне серьезны, и тебе придется вести операцию без знания местонахождения агентов. Мы найдем Костигана и убьем его, как и договаривались. Но найдем его сами, и ты не узнаешь, где мы находимся. Потому что тебе, быть может, очень захочется поведать об этом всему миру в сводке новостей.
Я повесил трубку.
Хоук переломил оба «магнума-357» и теперь смазывал их маслом для грудных младенцев.
— Айвз явно не обрадовался тому факту, что мы ушли в подполье, — сказал он.
— Думаю, ты прав, — откликнулся я.
— Он нам нужен, чтобы снять обвинения по Калифорнии, — сказал Хоук.
— Мы сделаем то, что он просит. Айвз слишком глубоко завяз, чтобы выходить из игры.
— Потому что мы можем на него настучать?
— Да.
Хоук кивнул:
— Так что теперь мы. сами по себе.
— Что само по себе лучше, — сказал я.
Рейчел Уоллес сидела на постели с открытым портфелем в ногах.
— Может быть, начнем с того, — сказала она, — что получше познакомимся с нашим подопечным?
— А нельзя ли во время ознакомления поесть и попить? — предложил я.
— Конечно можно.
Я заказал сэндвичи и пиво в номер. Когда официант пришел, Хоук, вновь зарядив прочищенный и готовый к бою «магнум-357», встал в проеме внешней спальни. Я заплатил наличными по счету, и юноша удалился.
— Под чьим именем мы записаны? — спросил я.
— Не знаю, — сказала Сюзан. — Фрэнк просто-напросто привел нас сюда и отпер дверь ключом, который у него уже был.
— В любом случае вскоре придется убираться отсюда.
Я зарядил второй пистолет.
— Деньги у нас остались? — спросил Хоук.
— Почти все вышли, — ответил я.
— Понадобятся, — сказал Хоук. — Самолеты, автомобили, еда, гостиницы, шампанское.
— Я знаю человека, у которого есть кое-какие деньжата. Попрошу.
— Хью Диксон, — сказал Хоук.
— Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? — спросила Сюзан.
— Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.
— Самое время, — согласился Хоук.
Глава 45
Я сьел половину «клубного» сэндвича. Рейчел Уоллес привела свои записи в порядок и принялась говорить.
— Для начала вы должны кое-что понять, — сказалана. — Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.
— Миленькая фразочка, — похвалил я.
— Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, — не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сюзан.
Сюзан кивнула. Она потягивала светлое пиво «Миллер». Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой «клубный», я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.
— Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.
— Гражданин Вселенной, — восхитился я.
Хоук отпил из бутылки «Хайнекен».
— Сама беспристрастность, — сказал он.
— Более того, — продолжала Рейчел, — он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.
— Армия по найму? — спросил я.
— В каком-то смысле — да, — признала Рейчел, — но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла — а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, — он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.
Мы с Хоуком переглянулись.
— Элегантно, — сказал Хоук.
— Добрый старый штатовский ноу-хау, — добавил я.
— Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, — это рынок для своего товара.
— Сюз, ты об этом что-нибудь знаешь? — спросил я.
— Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.
— Есть добавления?
— Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное — скажу.
— Хорошо, — сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива — дюйма на два — и отпила.
— В своей гонке за прибылью и властью Костиган, похоже, ничем не гнушается. Эти две цели действуют ла него, как допинг. Чем больше становится прибыль, тем могущественнее становится сам Костиган, чем более могущественным он становится, тем больше становится его прибыль. Все указывает на то, что он чрезмерно богат. И что ему нет больше нужды гнаться за деньгами или властью. Похоже, он гонится за ними потому... — она беспомощно развела руками, — потому что они существуют.
— Для начала вы должны кое-что понять, — сказалана. — Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.
— Миленькая фразочка, — похвалил я.
— Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, — не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сюзан.
Сюзан кивнула. Она потягивала светлое пиво «Миллер». Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой «клубный», я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.
— Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.
— Гражданин Вселенной, — восхитился я.
Хоук отпил из бутылки «Хайнекен».
— Сама беспристрастность, — сказал он.
— Более того, — продолжала Рейчел, — он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.
— Армия по найму? — спросил я.
— В каком-то смысле — да, — признала Рейчел, — но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла — а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, — он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.
Мы с Хоуком переглянулись.
— Элегантно, — сказал Хоук.
— Добрый старый штатовский ноу-хау, — добавил я.
— Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, — это рынок для своего товара.
— Сюз, ты об этом что-нибудь знаешь? — спросил я.
— Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.
— Есть добавления?
— Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное — скажу.
— Хорошо, — сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива — дюйма на два — и отпила.
— В своей гонке за прибылью и властью Костиган, похоже, ничем не гнушается. Эти две цели действуют ла него, как допинг. Чем больше становится прибыль, тем могущественнее становится сам Костиган, чем более могущественным он становится, тем больше становится его прибыль. Все указывает на то, что он чрезмерно богат. И что ему нет больше нужды гнаться за деньгами или властью. Похоже, он гонится за ними потому... — она беспомощно развела руками, — потому что они существуют.