Страница:
Рис обрушился на стрелка сверху, и ему удалось сразу выбить оружие из рук бандита. Но теперь ему вдруг показалось, что он оседлал разъяренного быка. Человек отчаянно ругался, рыча, как сумасшедший кабан, и если бы не его ранение, исход борьбы было бы угадать нетрудно.
– Подлый убийца! – закричал человек. – Тебе меня так просто не взять!
Извернувшись и выкрикивая страшные проклятия, он нанес удар кулаком прямо в челюсть Рису. И когда он все-таки не сумел сбросить Риса с себя, то ударил его головой о камень. Делмару оставалось либо погибнуть, либо мгновенно вскочить на ноги. Стрелок опять развернулся и, бросившись на упавшего Риса, обрушил на него град ударов. Тот, отчаянно защищаясь, сильно пнул нападавшего коленом, целя в пах, но попал в бедро. Нападавший упал навзничь, и Рис рухнул на него сверху, прижав к земле. Бандит, лишенный возможности двигаться, стал шарить в пыли рукой, ища оружие. Француз замешкался, и в этот момент его противник нащупал свой револьвер. Он судорожно схватил его и, наведя на Делмара, два раза нажал курок. Риса спасло только то, что в момент, когда его противник разворачивался, он не удержался на нем и свалился. Пули, зловеще просвистев у его головы, улетели в небо. Сделав резкий рывок в сторону и вперед, Делмар бросился на врага, словно прыгун в воду, и ударил его в челюсть. Удар, видимо, был силен. Рис в кровь разбил себе костяшки пальцев, заныло от боли плечо, однако его противник только зарычал от боли и гнева. В этот момент Тедди выбралась, наконец, наверх. Она вскинула револьвер и прицелилась, но, опасаясь попасть в Риса, никак не могла найти подходящий момент.
А Рис, увидев ее и понимая, какой она подвергается опасности, нанес удар по руке противника, вложив в него все свои силы.
– Почему ты не стреляешь? – яростно завопила Тедди. – За каким чертом тебе тогда револьвер?
Ругаясь, словно кучер, она навела свое оружие на врага, собираясь выстрелить, и вдруг ее лицо побледнело, окаменело, и она опустила руку.
Сначала Рис подумал, что она ранена, но вспомнил, что выстрела не было.
– Тедди! Господи! Что с тобой? – воскликнул он.
– Боже милостивый! – воскликнула Тедди, протягивая к ним руки, словно собираясь обнять сцепившихся драчунов.
За одно мгновение до выстрела она увидела и узнала глаза незнакомца.
– Боже мой, ведь это же Руп!
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
– Подлый убийца! – закричал человек. – Тебе меня так просто не взять!
Извернувшись и выкрикивая страшные проклятия, он нанес удар кулаком прямо в челюсть Рису. И когда он все-таки не сумел сбросить Риса с себя, то ударил его головой о камень. Делмару оставалось либо погибнуть, либо мгновенно вскочить на ноги. Стрелок опять развернулся и, бросившись на упавшего Риса, обрушил на него град ударов. Тот, отчаянно защищаясь, сильно пнул нападавшего коленом, целя в пах, но попал в бедро. Нападавший упал навзничь, и Рис рухнул на него сверху, прижав к земле. Бандит, лишенный возможности двигаться, стал шарить в пыли рукой, ища оружие. Француз замешкался, и в этот момент его противник нащупал свой револьвер. Он судорожно схватил его и, наведя на Делмара, два раза нажал курок. Риса спасло только то, что в момент, когда его противник разворачивался, он не удержался на нем и свалился. Пули, зловеще просвистев у его головы, улетели в небо. Сделав резкий рывок в сторону и вперед, Делмар бросился на врага, словно прыгун в воду, и ударил его в челюсть. Удар, видимо, был силен. Рис в кровь разбил себе костяшки пальцев, заныло от боли плечо, однако его противник только зарычал от боли и гнева. В этот момент Тедди выбралась, наконец, наверх. Она вскинула револьвер и прицелилась, но, опасаясь попасть в Риса, никак не могла найти подходящий момент.
А Рис, увидев ее и понимая, какой она подвергается опасности, нанес удар по руке противника, вложив в него все свои силы.
– Почему ты не стреляешь? – яростно завопила Тедди. – За каким чертом тебе тогда револьвер?
Ругаясь, словно кучер, она навела свое оружие на врага, собираясь выстрелить, и вдруг ее лицо побледнело, окаменело, и она опустила руку.
Сначала Рис подумал, что она ранена, но вспомнил, что выстрела не было.
– Тедди! Господи! Что с тобой? – воскликнул он.
– Боже милостивый! – воскликнула Тедди, протягивая к ним руки, словно собираясь обнять сцепившихся драчунов.
За одно мгновение до выстрела она увидела и узнала глаза незнакомца.
– Боже мой, ведь это же Руп!
ГЛАВА 24
Она положила револьвер в кобуру и бросилась на колени. Однако Рупер, казалось, не слышал ее и продолжал отчаянно отбиваться.
– Черт побери! Руп! – в отчаянии закричала девушка. – Да что с тобой, почему ты один?
Внезапно Рупер затих, и Рис отпустил его.
– Тедди? – неуверенно спросил окровавленный мужчина.
Тедди обхватила своего друга за плечи. Вся дрожа от пережитого, она беззвучно заплакала. Раны Рупера выглядели ужасно. А ведь она минуту назад ругала Риса за то, что он не убил противника. Только благодаря растерянности Риса, ее друг остался жив.
– Да, да, Руп, это я, – тихо, дрожащим голосом ответила Тедди. – Это я и Рис Делмар.
Она посмотрела на Риса, который в этот момент растирал свои разбитые в кровь пальцы. В глазах девушки он видел боль, но в голосе явно звучало осуждение, и это осуждение относилось к нему.
– Давай, иди к лошадям и принеси сюда вьюки! – скомандовала девушка. – Ему нужна вода. Да пошевеливайся же! Что, я за тебя должна думать?
Она тяжело вздохнула.
– Черт побери!
Это восклицание вырвалось у Тедди, когда она увидела, во что превратилось лицо Рупа.
– Проклятый француз! Посмотри только на его челюсть! Ты что, собирался выбить ее?
– Да успокойся ты, Тедди, – слабым голосом остановил ее Руп. – Он правильно делал. В вас ведь стреляли. Черт возьми, как все же я вас не узнал?! Я бы вас обоих пристрелил, если бы хорошо видел. – Он провел ладонью по лбу, пытаясь стереть кровь и грязь. – Дилижанс захватили бандиты. Один их них выстрелил в меня, и я на время потерял сознание. Наверное, решили, что меня убили, и оставили здесь. А когда я пришел в себя, рядом уже никого не было.
Рупер зажмурился от боли, когда дотронулся пальцами до раны на виске.
– У меня от ранения, кажется, голова распухла, и глаза ничего не видят. Впрочем, я даже и рад, что плохо вижу, а то просто совестно смотреть вам в глаза.
– Честно говоря, мне тоже, – смущенно ответил Рис, обрадованный тем, что Рупер не винит его в этой невольной ошибке.
Что касается Тедди, то ее мысли и поступки объяснить все равно никто бы не смог. Вместо ожидаемой благодарности она ведет себя так, словно крокодил. И будь он проклят, если из-за ядовитого язычка этой чертовки ему не захотелось нанести ей такой же удар, какой он нанес Руперу перед этим.
Он много хотел бы ей сказать и сделать. Наверное, правильнее всего было бы перегнуть эту бешеную кошку через колено и как следует отшлепать. Однако Рис с сожалением подумал, что сейчас для этой экзекуции не время. Поэтому он просто отвернулся и пошел разыскивать лошадей, напуганных выстрелами. Но лошади, к счастью, не убежали, и он их быстро нашел. Обученные животные стояли неподалеку, дожидаясь своих хозяев и, словно люди, обрадовались, когда к ним подошел Рис. Однако из предосторожности он спутал их, после того как подвел поближе к Рупу и Тедди. Если лошади снова испугаются и побегут, то побегут они очень медленно.
Тедди помогла Руперу опереться спиной о камни, и когда Рис вернулся, она сняла льняной платок, завязанный у нее вокруг шеи. Когда Делмар поднес ей воду, она намочила платок из одной фляги и начала вытирать кровь и грязь с лица Рупера. Раненый потянулся за второй фляжкой и с жадностью сделал несколько глотков. Тедди, смочив его лицо, стала вытирать сухим концом.
– О черт, Тедди! До чего ж у тебя тяжелая рука, – поморщился Руп, когда девушка мягкими движениями стала обтирать синяк на его подбородке. – Дай-ка ты мне эту штуку, я лучше сам.
Мужчина принялся за дело, тихо постанывая и морщась.
– О-о-о! Кажется, больно даже от прикосновения воздуха.
Руп отбросил платок, вместо этого поднял над головой фляжку и вылил на лицо струю воды. Освежившись таким образом, он почувствовал себя немного лучше и даже попытался улыбнуться:
– Ух, Тедди! Хороший удар у твоего француза!
– Он – не мой француз! – Тедди резко выхватила фляжку из рук Рупа и метнула разъяренный взгляд на Риса, который стоял рядом, насмешливо улыбаясь. От этой его противной улыбочки она пришла в еще большую ярость и рявкнула:
– Если бы он был моим, я бы упаковала его в какую-нибудь корзину и багажом отправила обратно во Францию.
– Знаете, а я бы с радостью поехал, – пожал плечами Рис. – Однако давайте лучше послушаем сейчас, что произошло с дилижансом. Может быть, другие охранники тоже где-нибудь лежат в пустыне. И если так, то нам нужно попытаться разыскать и остальных.
Рупер опустил голову.
– По правде говоря, мне не хочется и вспоминать об этом, – глухо произнес он. – Здоровяк Вилл погиб. Ему выстрелили прямо в сердце еще до того, как я был ранен и потерял сознание. Пассажиров у нас не было, правда. Но, черт их всех возьми, Тедди, они забрали всю корреспонденцию и деньги!
Тедди выругалась, надеясь, что ни Рис, ни Рупер не заметят слез, показавшихся в ее глазах.
– За то, что они убили Билла, их повесят, я добьюсь этого! – поклялась девушка.
Рупер кивнул, так как и сам испытывал подобные чувства.
– А ты их узнал? – обернулась она к Рупу, настороженно ожидая ответа. – Это что, те же самые мерзавцы, которые охотились за нами все это время?
– Трудно сказать, Тедди, – выдохнул задумчиво Руп. – Похоже, что это было что-то посерьезнее. Во всяком случае, эту троицу я никогда не видел. Один из них стоял на дороге с седлом в руках. Он помахал нам с Биллом, показывая, что хочет подъехать. А как только мы притормозили, откуда ни возьмись, выскочили еще двое верхом. Они стреляли, как дьяволы, и я думаю, что все было кончено за минуту.
Он помолчал, потер ладонью глаза и закончил:
– Они с самого начала собирались убить меня и Билла.
– Пожалуй, нам следует поискать Билла, – произнес Рис, до сих пор молчавший, заметив, что приближаются сумерки. Он уже хорошо знал, что ночная пустыня похожа на мрачную морскую бездну, в которой опасность подстерегает за каждой волной.
– Надо будет похоронить его, – тихо сказала Тедди. Она с ужасом подумала о том, что тело ее друга лежит где-то среди камней, и, возможно, к нему сейчас уже подбираются хищники. По сердцу будто полоснули лезвием. Тедди судорожно проглотила комок, подступивший к горлу, и поспешно отвернулась от мужчин.
– Где они… бросили его? – не оборачиваясь, глухо спросила она.
– Где-то там, на дороге, – ответил Руп, глядя на Тедди с жалостью. – Развернули дилижанс и…
– Его мы тоже найдем, – резко оборвала его Тедди. Ее голос еще дрожал, и, чувствуя это, она заговорила резко и уверенно. – Только, скорее всего, без корреспонденции.
– Вот еще одна странная вещь, Тедди, – сказал Рупер. – Я услышал их разговор, когда они разворачивали дилижанс.
– О чем же они говорили? – тут же спросила Тедди, надеясь, что раз уж к Рупу возвращается память, то, может быть, он вспомнит что-нибудь такое, что поможет опознать налетчиков.
– Они говорили о дилижансе, – задумчиво протянул Руп. – Готов поклясться, как какой-то здоровенный малый, судя по всему, их главарь, говорил, что они оставят его себе.
– Не может быть, Руп! Ты, наверное, ослышался, – пораженно ответила Тедди. При этом она подумала, что от ранения в голову у Рупера еще будут проблемы: он явно заговаривается. Девушка помогла подняться раненому и добавила:
– А зачем им дилижанс? Ну подумай сам.
– Не могу представить, что они будут делать с такой громоздкой повозкой. Ее же никуда не спрячешь.
Тедди ободряюще похлопала Рупера по спине, когда он сделал первые неуверенные шаги, и сказала:
– Должно быть, ты просто ослышался. Мы обязательно найдем дилижанс где-нибудь на этом перегоне. Вот увидишь! Разве только без лошадей.
– Может, и ослышался, – согласился Руп. Рис тем временем распутал лошадей и подвел Дюну к Руперу.
– Давай садись на лошадь Тедди, – сказал он. – А Тедди может сесть со мной. Демон сильная лошадь, он и двоих легко повезет.
Девушка открыла было рот, чтобы высказать французу, что не его дело командовать тут и, вообще, нечего совать нос не в свое дело, но вдруг сообразила, что у них на троих только две лошади. А так как они с Рисом все-таки полегче, нельзя было не признать, что его слова разумны. И Тедди признала его правоту.
– Ладно, – с явной неохотой буркнула она. – Садись. Я буду позади.
Они проехали почти милю в сумерках, когда Рис заметил тело Здоровяка Билла, лежавшее в нескольких ярдах от дороги. Он услышал, как за его спиной всхлипнула Тедди и, соскочив с лошади, бегом бросилась к убитому. Она встала возле него на колени, а Рис и Рупер подошли тихо и молчаливо замерли возле нее.
– Будь они прокляты! – сквозь рыдания произнесла девушка, подняв лицо к темнеющим небесам. – Будь они прокляты, эти подлые убийцы! Он был таким человеком! Таким другом! Почему?! Почему?! О, Руп!
Когда мужчины начали выдалбливать яму в твердой каменистой пустынной земле, она отошла в сторону и села на камень, скрестив ноги. Тело Здоровяка Билла уложили в неглубокую ямку и завалили камнями. Когда все было окончено, уже светила луна, и трое спутников собрались вокруг могилы, чтобы произнести над ней последнюю молитву.
Затем они разожгли неподалеку маленький костер и занялись устройством лагеря. После всех дневных тревог у них еще хватило сил, чтобы разогреть свой скромный ужин, а после него утомленный Руп раскатал на земле одеяло и быстро заснул. Рис и Тедди сидели у догорающего огня, молча глядя, как в ночную тьму отлетают яркие искры.
– Мне очень жаль Билла, очень жаль, что его убили, – тихо сказал Рис.
– Тебе-то что! – горько воскликнула девушка. – Тебе это все равно.
– Нет, мне не все равно, когда человек погибает так, как погиб он, – покачал головой Делмар.
– Это только слова…
Рис вздохнул. Лицо Тедди выражало мучительную боль – чувство, которое она изо всех сил старалась скрыть от него. Наверняка смерть Билла стала для нее очень тяжелым ударом. Делмар вспомнил, что рассказывал ему Рупер о гибели ее брата и о том, как Тедди винила во всем себя. И сейчас он верно догадался, что она обвиняет себя и в смерти Билла. Это чувство было ему хорошо знакомо. Рис сам жил с ним уже долгое время. Понимая, что сейчас испытывает девушка, как печаль разрывает ее сердце, Рис хотел от всей души помочь ей, хоть как-то утешить ее. Однако он понимал, что не сможет в эту минуту пробиться сквозь стену, которой она окружила себя.
И все-таки Рис вновь сказал:
– Я знаю, как бывает, когда теряешь близкого друга, Тедди. Я знаю, какую в эту минуту испытываешь боль и гнев на судьбу и обиду оттого, что не можешь ответить на вопрос, почему это случилось. Снова и снова думаешь, что мог бы изменить то, что произошло, что-то сделал бы по-другому и дорогой тебе человек остался бы жить. И поверь мне, я очень хорошо знаю, каково это – думать, что ты виноват в том, что произошло…
– Я виновата… – Тедди встала и отвернулась от Риса. – Вилл работал у меня, и поэтому его убили.
Опустив голову, девушка пошла прочь. И тогда Делмар встал и, еще не зная, правильно ли он поступает, пошел вслед за ней.
Звука шагов мужчины слышно почти не было, но голос его эхом отдавался среди огромных камней, разбросанных по пустыне.
– Ты не могла знать, что будет еще одно нападение, – сказал он.
Когда Тедди резко обернулась, Риса поразило, до чего она похожа на ребенка, которого ударили. В бледном свете луны было видно, как у нее блестят глаза, то ли от слез, то ли от гнева.
– Я знала, – сказала она. – И Вилли тоже знал. Кому-то очень хочется, чтобы я разорилась. Думаю, и тебе тоже.
Рис подошел к ней вплотную, положил ладони ей на плечи и почувствовал, как она дрожит.
– Неправильно, – мягко возразил он, покачав головой. – Ты сильно ошибаешься, Тедди, думая так обо мне.
Затем он приподнял ее лицо за подбородок и добавил:
– Я очень хочу, чтобы «Геймбл Лайн» преуспевала до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой запрос из Лондона. Еще я хочу получить свои деньги, но больше всего мне бы хотелось, чтобы мы смогли стать друзьями.
Мужчина провел пальцем вдоль линии девичьего подбородка, чувствуя ее напряжение и сдерживаемые рыдания.
– А тебе нужен друг, Тедди…
– У меня был друг, – с горечью сказала она, – теперь он мертв.
Рис нежно обнял девушку. Она ни за что не позволила бы себе разрыдаться в его присутствии. Однако ее сдерживаемые рыдания жестоко ранили его сердце, заставляя забыть обо всем и в первую очередь о том, что перед ним очень решительная, волевая молодая женщина. В эти мгновения перед ним, казалось, открылась совсем другая грань души Тедди, которая до сих пор была для него недосягаема, как обратная сторона луны. И все-таки мужчина в глубине сердца понимал, что Тедди позволяла ему так долго держать себя в объятиях не потому, что он – это он, Рис Делмар. С сожалением приходилось признавать, что эта минута близости возникла только потому, что ему случилось оказаться рядом с нею в этот трагический день. Рис хотел только утешить Тедди. Однако ее дыхание было таким трепетно-горячим и нежным, так податливо гибко было ее тело и так упруги были мягкие холмики ее грудей, что он не выдержал. Желание охватило его, подобно пламени. Мужчина привлек девушку к себе, и губы его прильнули к нежным завиткам волос у нее на виске. Прохладные губы Риса заскользили по серебристой от лунного света коже девушки.
– Я бы мог тебя так держать всю ночь, Тедди, – прошептал он, задыхаясь от горьковатого запаха пустынных ароматов, казалось, впитавшихся, в ее волосы. – Пусть твоя боль уйдет прочь. Позволь мне, и я изгоню ее из твоего сердца. Ты не будешь печальной в моих объятиях…
От осторожных, чуть шершавых прикосновений сухих мужских губ лицо Тедди загорелось, словно его овеял жаркий ветер песков, а Рис протянул руку к кожаному ремешку, стягивавшему волосы девушки, и развязал его. Словно водопад пролился ей на плечи, тяжелые густые струи заструились по спине Тедди, затопили ей грудь, а Рис запустил пальцы в эти теплые потоки волос, наслаждаясь их текучей нежностью и любуясь тем, как они мерцают при свете луны. Она вся, казалось, была окружена этим призрачным сиянием, словно нимбом. Легкое дуновение ночного ветерка вдруг донесло до Делмара какой-то тонкий восхитительный аромат, и уже в следующую секунду он догадался, что это волосы девушки сохранили запах мыла, которое использовала Тедди при купании. И тут же перед мысленным взором мужчины возник пленительный образ: вот она нагая выходит из речки или озера после купания, и капли воды, сверкая на солнце, дрожат на ее плечах и животе. А вот она, обнаженная и прекрасная, лежит на восхитительном ковре из синих цветов и, раскинув руки, зовет его, Тедди… Желанная, любимая!..
А Тедди, зарывшись лицом в грудь Риса Делмара, сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее больше всего угнетало чувство, что она, одна она виновата в смерти Билла. Если бы не упрямство, с которым она боролась за то, чтобы мечты ее отца воплотились в жизнь, возможно, удалось бы сохранить жизнь человеку. У нее уже не осталось сил, чтобы бороться с невзгодами. Какая-то более слабая часть ее «я» говорила: «Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!». Однако Тедди знала, да нет, она была твердо убеждена, твердо уверена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук. Не желая признаваться себе самой, Тедди знала, что ей нравятся его объятия и магическая властность его ладоней.
Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Рису Делмару, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Рис нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Тедди с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. Он казался незыблемым, как скала, стремительным, словно ветер. От него исходило такое уютное тепло, словно от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Тедди прошептала:
– Рис…
Затем подняла к нему свое лицо:
– Держи меня! Пожалуйста, держи!
– О, Тедди!… – прошептал он в ответ.
Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. На лице сверкали то ли звезды, то ли отблески далеких звезд. От длинных ресниц девушки на ее щеки падали темные, густые тени. Они трепетали, словно крылья бабочки, готовые упорхнуть при первом дуновении ветерка. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Он желал испить сладость ее дыхания и забыться, попробовав этот божественный нектар. Его язык, теплый и мягкий, скользнул меж ее губ. Рису казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Тедди боялась и хотела. Рис пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях. Какие у него поцелуи! Как они манят и завораживают! От легких, а иногда жадных мужских прикосновений девушка забыла, что она хотела только того, чтобы он обнял ее, чтобы ее покинула боль утраты. Однако Тедди не понимала, что чувства, которые она так долго сдерживала и подавляла, однажды вырвавшись на волю, уже не покорятся ей больше. Наверное, Рису Делмару удалось подчинить себе ее чувства и передать ей часть огня, сжигавшего его.
Тедди ощутила, как ее захватил какой-то вихрь. Земля ушла у нее из-под ног, и вокруг не осталось ничего, кроме звезд, ярко сиявших на чернильно-синих небесах, и они с Рисом вдвоем возносились все выше и выше к этим небесам и пустынным горным вершинам. Руки мужчины бережно поддерживали ее, и она знала, что ветер, уносящий ввысь, и огонь, сжигающий кожу, не причинят ей вреда.
Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Риса и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!
Тедди не знала, что с нею происходит.
– Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! – страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.
– Cherie, cherie!
Ее, словно плетью, хлестнуло этим словом.
Именно так он называл ту шлюху. Значит, для него нет разницы между ними. Тедди вскрикнула неожиданно громко, как будто внезапно пробудилась ото сна, который оказался жестокой реальностью.
– Назад! Отпусти меня сейчас же!
Она выхватила револьвер и навела его на Риса. Однако Делмар не был так очарован страстью, как она. Он увернулся от удара и сразу отпустил девушку.
Тедди, как дикая кошка, вскочила с каменистой земли, на которой, неизвестно как, она оказалась.
Ругая Риса на чем свет стоит, Тедди схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Тедди отступила еще на шаг и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. Теперь она стояла над ним, трясясь от гнева, держа палец на курке.
– Ну, погоди! – угрожающе сказала она. – Однажды…
Желая, чтобы она успокоилась, Рис остался лежать неподвижно, проклиная себя и называя всякими нелестными именами.
Нет! Однажды она станет его, или иначе он умрет. Однако вслух он сказал другое:
– Однажды, Тедди, с тобой не окажется этого револьвера.
– Черт побери! Руп! – в отчаянии закричала девушка. – Да что с тобой, почему ты один?
Внезапно Рупер затих, и Рис отпустил его.
– Тедди? – неуверенно спросил окровавленный мужчина.
Тедди обхватила своего друга за плечи. Вся дрожа от пережитого, она беззвучно заплакала. Раны Рупера выглядели ужасно. А ведь она минуту назад ругала Риса за то, что он не убил противника. Только благодаря растерянности Риса, ее друг остался жив.
– Да, да, Руп, это я, – тихо, дрожащим голосом ответила Тедди. – Это я и Рис Делмар.
Она посмотрела на Риса, который в этот момент растирал свои разбитые в кровь пальцы. В глазах девушки он видел боль, но в голосе явно звучало осуждение, и это осуждение относилось к нему.
– Давай, иди к лошадям и принеси сюда вьюки! – скомандовала девушка. – Ему нужна вода. Да пошевеливайся же! Что, я за тебя должна думать?
Она тяжело вздохнула.
– Черт побери!
Это восклицание вырвалось у Тедди, когда она увидела, во что превратилось лицо Рупа.
– Проклятый француз! Посмотри только на его челюсть! Ты что, собирался выбить ее?
– Да успокойся ты, Тедди, – слабым голосом остановил ее Руп. – Он правильно делал. В вас ведь стреляли. Черт возьми, как все же я вас не узнал?! Я бы вас обоих пристрелил, если бы хорошо видел. – Он провел ладонью по лбу, пытаясь стереть кровь и грязь. – Дилижанс захватили бандиты. Один их них выстрелил в меня, и я на время потерял сознание. Наверное, решили, что меня убили, и оставили здесь. А когда я пришел в себя, рядом уже никого не было.
Рупер зажмурился от боли, когда дотронулся пальцами до раны на виске.
– У меня от ранения, кажется, голова распухла, и глаза ничего не видят. Впрочем, я даже и рад, что плохо вижу, а то просто совестно смотреть вам в глаза.
– Честно говоря, мне тоже, – смущенно ответил Рис, обрадованный тем, что Рупер не винит его в этой невольной ошибке.
Что касается Тедди, то ее мысли и поступки объяснить все равно никто бы не смог. Вместо ожидаемой благодарности она ведет себя так, словно крокодил. И будь он проклят, если из-за ядовитого язычка этой чертовки ему не захотелось нанести ей такой же удар, какой он нанес Руперу перед этим.
Он много хотел бы ей сказать и сделать. Наверное, правильнее всего было бы перегнуть эту бешеную кошку через колено и как следует отшлепать. Однако Рис с сожалением подумал, что сейчас для этой экзекуции не время. Поэтому он просто отвернулся и пошел разыскивать лошадей, напуганных выстрелами. Но лошади, к счастью, не убежали, и он их быстро нашел. Обученные животные стояли неподалеку, дожидаясь своих хозяев и, словно люди, обрадовались, когда к ним подошел Рис. Однако из предосторожности он спутал их, после того как подвел поближе к Рупу и Тедди. Если лошади снова испугаются и побегут, то побегут они очень медленно.
Тедди помогла Руперу опереться спиной о камни, и когда Рис вернулся, она сняла льняной платок, завязанный у нее вокруг шеи. Когда Делмар поднес ей воду, она намочила платок из одной фляги и начала вытирать кровь и грязь с лица Рупера. Раненый потянулся за второй фляжкой и с жадностью сделал несколько глотков. Тедди, смочив его лицо, стала вытирать сухим концом.
– О черт, Тедди! До чего ж у тебя тяжелая рука, – поморщился Руп, когда девушка мягкими движениями стала обтирать синяк на его подбородке. – Дай-ка ты мне эту штуку, я лучше сам.
Мужчина принялся за дело, тихо постанывая и морщась.
– О-о-о! Кажется, больно даже от прикосновения воздуха.
Руп отбросил платок, вместо этого поднял над головой фляжку и вылил на лицо струю воды. Освежившись таким образом, он почувствовал себя немного лучше и даже попытался улыбнуться:
– Ух, Тедди! Хороший удар у твоего француза!
– Он – не мой француз! – Тедди резко выхватила фляжку из рук Рупа и метнула разъяренный взгляд на Риса, который стоял рядом, насмешливо улыбаясь. От этой его противной улыбочки она пришла в еще большую ярость и рявкнула:
– Если бы он был моим, я бы упаковала его в какую-нибудь корзину и багажом отправила обратно во Францию.
– Знаете, а я бы с радостью поехал, – пожал плечами Рис. – Однако давайте лучше послушаем сейчас, что произошло с дилижансом. Может быть, другие охранники тоже где-нибудь лежат в пустыне. И если так, то нам нужно попытаться разыскать и остальных.
Рупер опустил голову.
– По правде говоря, мне не хочется и вспоминать об этом, – глухо произнес он. – Здоровяк Вилл погиб. Ему выстрелили прямо в сердце еще до того, как я был ранен и потерял сознание. Пассажиров у нас не было, правда. Но, черт их всех возьми, Тедди, они забрали всю корреспонденцию и деньги!
Тедди выругалась, надеясь, что ни Рис, ни Рупер не заметят слез, показавшихся в ее глазах.
– За то, что они убили Билла, их повесят, я добьюсь этого! – поклялась девушка.
Рупер кивнул, так как и сам испытывал подобные чувства.
– А ты их узнал? – обернулась она к Рупу, настороженно ожидая ответа. – Это что, те же самые мерзавцы, которые охотились за нами все это время?
– Трудно сказать, Тедди, – выдохнул задумчиво Руп. – Похоже, что это было что-то посерьезнее. Во всяком случае, эту троицу я никогда не видел. Один из них стоял на дороге с седлом в руках. Он помахал нам с Биллом, показывая, что хочет подъехать. А как только мы притормозили, откуда ни возьмись, выскочили еще двое верхом. Они стреляли, как дьяволы, и я думаю, что все было кончено за минуту.
Он помолчал, потер ладонью глаза и закончил:
– Они с самого начала собирались убить меня и Билла.
– Пожалуй, нам следует поискать Билла, – произнес Рис, до сих пор молчавший, заметив, что приближаются сумерки. Он уже хорошо знал, что ночная пустыня похожа на мрачную морскую бездну, в которой опасность подстерегает за каждой волной.
– Надо будет похоронить его, – тихо сказала Тедди. Она с ужасом подумала о том, что тело ее друга лежит где-то среди камней, и, возможно, к нему сейчас уже подбираются хищники. По сердцу будто полоснули лезвием. Тедди судорожно проглотила комок, подступивший к горлу, и поспешно отвернулась от мужчин.
– Где они… бросили его? – не оборачиваясь, глухо спросила она.
– Где-то там, на дороге, – ответил Руп, глядя на Тедди с жалостью. – Развернули дилижанс и…
– Его мы тоже найдем, – резко оборвала его Тедди. Ее голос еще дрожал, и, чувствуя это, она заговорила резко и уверенно. – Только, скорее всего, без корреспонденции.
– Вот еще одна странная вещь, Тедди, – сказал Рупер. – Я услышал их разговор, когда они разворачивали дилижанс.
– О чем же они говорили? – тут же спросила Тедди, надеясь, что раз уж к Рупу возвращается память, то, может быть, он вспомнит что-нибудь такое, что поможет опознать налетчиков.
– Они говорили о дилижансе, – задумчиво протянул Руп. – Готов поклясться, как какой-то здоровенный малый, судя по всему, их главарь, говорил, что они оставят его себе.
– Не может быть, Руп! Ты, наверное, ослышался, – пораженно ответила Тедди. При этом она подумала, что от ранения в голову у Рупера еще будут проблемы: он явно заговаривается. Девушка помогла подняться раненому и добавила:
– А зачем им дилижанс? Ну подумай сам.
– Не могу представить, что они будут делать с такой громоздкой повозкой. Ее же никуда не спрячешь.
Тедди ободряюще похлопала Рупера по спине, когда он сделал первые неуверенные шаги, и сказала:
– Должно быть, ты просто ослышался. Мы обязательно найдем дилижанс где-нибудь на этом перегоне. Вот увидишь! Разве только без лошадей.
– Может, и ослышался, – согласился Руп. Рис тем временем распутал лошадей и подвел Дюну к Руперу.
– Давай садись на лошадь Тедди, – сказал он. – А Тедди может сесть со мной. Демон сильная лошадь, он и двоих легко повезет.
Девушка открыла было рот, чтобы высказать французу, что не его дело командовать тут и, вообще, нечего совать нос не в свое дело, но вдруг сообразила, что у них на троих только две лошади. А так как они с Рисом все-таки полегче, нельзя было не признать, что его слова разумны. И Тедди признала его правоту.
– Ладно, – с явной неохотой буркнула она. – Садись. Я буду позади.
Они проехали почти милю в сумерках, когда Рис заметил тело Здоровяка Билла, лежавшее в нескольких ярдах от дороги. Он услышал, как за его спиной всхлипнула Тедди и, соскочив с лошади, бегом бросилась к убитому. Она встала возле него на колени, а Рис и Рупер подошли тихо и молчаливо замерли возле нее.
– Будь они прокляты! – сквозь рыдания произнесла девушка, подняв лицо к темнеющим небесам. – Будь они прокляты, эти подлые убийцы! Он был таким человеком! Таким другом! Почему?! Почему?! О, Руп!
Когда мужчины начали выдалбливать яму в твердой каменистой пустынной земле, она отошла в сторону и села на камень, скрестив ноги. Тело Здоровяка Билла уложили в неглубокую ямку и завалили камнями. Когда все было окончено, уже светила луна, и трое спутников собрались вокруг могилы, чтобы произнести над ней последнюю молитву.
Затем они разожгли неподалеку маленький костер и занялись устройством лагеря. После всех дневных тревог у них еще хватило сил, чтобы разогреть свой скромный ужин, а после него утомленный Руп раскатал на земле одеяло и быстро заснул. Рис и Тедди сидели у догорающего огня, молча глядя, как в ночную тьму отлетают яркие искры.
– Мне очень жаль Билла, очень жаль, что его убили, – тихо сказал Рис.
– Тебе-то что! – горько воскликнула девушка. – Тебе это все равно.
– Нет, мне не все равно, когда человек погибает так, как погиб он, – покачал головой Делмар.
– Это только слова…
Рис вздохнул. Лицо Тедди выражало мучительную боль – чувство, которое она изо всех сил старалась скрыть от него. Наверняка смерть Билла стала для нее очень тяжелым ударом. Делмар вспомнил, что рассказывал ему Рупер о гибели ее брата и о том, как Тедди винила во всем себя. И сейчас он верно догадался, что она обвиняет себя и в смерти Билла. Это чувство было ему хорошо знакомо. Рис сам жил с ним уже долгое время. Понимая, что сейчас испытывает девушка, как печаль разрывает ее сердце, Рис хотел от всей души помочь ей, хоть как-то утешить ее. Однако он понимал, что не сможет в эту минуту пробиться сквозь стену, которой она окружила себя.
И все-таки Рис вновь сказал:
– Я знаю, как бывает, когда теряешь близкого друга, Тедди. Я знаю, какую в эту минуту испытываешь боль и гнев на судьбу и обиду оттого, что не можешь ответить на вопрос, почему это случилось. Снова и снова думаешь, что мог бы изменить то, что произошло, что-то сделал бы по-другому и дорогой тебе человек остался бы жить. И поверь мне, я очень хорошо знаю, каково это – думать, что ты виноват в том, что произошло…
– Я виновата… – Тедди встала и отвернулась от Риса. – Вилл работал у меня, и поэтому его убили.
Опустив голову, девушка пошла прочь. И тогда Делмар встал и, еще не зная, правильно ли он поступает, пошел вслед за ней.
Звука шагов мужчины слышно почти не было, но голос его эхом отдавался среди огромных камней, разбросанных по пустыне.
– Ты не могла знать, что будет еще одно нападение, – сказал он.
Когда Тедди резко обернулась, Риса поразило, до чего она похожа на ребенка, которого ударили. В бледном свете луны было видно, как у нее блестят глаза, то ли от слез, то ли от гнева.
– Я знала, – сказала она. – И Вилли тоже знал. Кому-то очень хочется, чтобы я разорилась. Думаю, и тебе тоже.
Рис подошел к ней вплотную, положил ладони ей на плечи и почувствовал, как она дрожит.
– Неправильно, – мягко возразил он, покачав головой. – Ты сильно ошибаешься, Тедди, думая так обо мне.
Затем он приподнял ее лицо за подбородок и добавил:
– Я очень хочу, чтобы «Геймбл Лайн» преуспевала до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой запрос из Лондона. Еще я хочу получить свои деньги, но больше всего мне бы хотелось, чтобы мы смогли стать друзьями.
Мужчина провел пальцем вдоль линии девичьего подбородка, чувствуя ее напряжение и сдерживаемые рыдания.
– А тебе нужен друг, Тедди…
– У меня был друг, – с горечью сказала она, – теперь он мертв.
Рис нежно обнял девушку. Она ни за что не позволила бы себе разрыдаться в его присутствии. Однако ее сдерживаемые рыдания жестоко ранили его сердце, заставляя забыть обо всем и в первую очередь о том, что перед ним очень решительная, волевая молодая женщина. В эти мгновения перед ним, казалось, открылась совсем другая грань души Тедди, которая до сих пор была для него недосягаема, как обратная сторона луны. И все-таки мужчина в глубине сердца понимал, что Тедди позволяла ему так долго держать себя в объятиях не потому, что он – это он, Рис Делмар. С сожалением приходилось признавать, что эта минута близости возникла только потому, что ему случилось оказаться рядом с нею в этот трагический день. Рис хотел только утешить Тедди. Однако ее дыхание было таким трепетно-горячим и нежным, так податливо гибко было ее тело и так упруги были мягкие холмики ее грудей, что он не выдержал. Желание охватило его, подобно пламени. Мужчина привлек девушку к себе, и губы его прильнули к нежным завиткам волос у нее на виске. Прохладные губы Риса заскользили по серебристой от лунного света коже девушки.
– Я бы мог тебя так держать всю ночь, Тедди, – прошептал он, задыхаясь от горьковатого запаха пустынных ароматов, казалось, впитавшихся, в ее волосы. – Пусть твоя боль уйдет прочь. Позволь мне, и я изгоню ее из твоего сердца. Ты не будешь печальной в моих объятиях…
От осторожных, чуть шершавых прикосновений сухих мужских губ лицо Тедди загорелось, словно его овеял жаркий ветер песков, а Рис протянул руку к кожаному ремешку, стягивавшему волосы девушки, и развязал его. Словно водопад пролился ей на плечи, тяжелые густые струи заструились по спине Тедди, затопили ей грудь, а Рис запустил пальцы в эти теплые потоки волос, наслаждаясь их текучей нежностью и любуясь тем, как они мерцают при свете луны. Она вся, казалось, была окружена этим призрачным сиянием, словно нимбом. Легкое дуновение ночного ветерка вдруг донесло до Делмара какой-то тонкий восхитительный аромат, и уже в следующую секунду он догадался, что это волосы девушки сохранили запах мыла, которое использовала Тедди при купании. И тут же перед мысленным взором мужчины возник пленительный образ: вот она нагая выходит из речки или озера после купания, и капли воды, сверкая на солнце, дрожат на ее плечах и животе. А вот она, обнаженная и прекрасная, лежит на восхитительном ковре из синих цветов и, раскинув руки, зовет его, Тедди… Желанная, любимая!..
А Тедди, зарывшись лицом в грудь Риса Делмара, сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее больше всего угнетало чувство, что она, одна она виновата в смерти Билла. Если бы не упрямство, с которым она боролась за то, чтобы мечты ее отца воплотились в жизнь, возможно, удалось бы сохранить жизнь человеку. У нее уже не осталось сил, чтобы бороться с невзгодами. Какая-то более слабая часть ее «я» говорила: «Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!». Однако Тедди знала, да нет, она была твердо убеждена, твердо уверена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук. Не желая признаваться себе самой, Тедди знала, что ей нравятся его объятия и магическая властность его ладоней.
Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Рису Делмару, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Рис нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Тедди с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. Он казался незыблемым, как скала, стремительным, словно ветер. От него исходило такое уютное тепло, словно от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Тедди прошептала:
– Рис…
Затем подняла к нему свое лицо:
– Держи меня! Пожалуйста, держи!
– О, Тедди!… – прошептал он в ответ.
Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. На лице сверкали то ли звезды, то ли отблески далеких звезд. От длинных ресниц девушки на ее щеки падали темные, густые тени. Они трепетали, словно крылья бабочки, готовые упорхнуть при первом дуновении ветерка. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Он желал испить сладость ее дыхания и забыться, попробовав этот божественный нектар. Его язык, теплый и мягкий, скользнул меж ее губ. Рису казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Тедди боялась и хотела. Рис пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях. Какие у него поцелуи! Как они манят и завораживают! От легких, а иногда жадных мужских прикосновений девушка забыла, что она хотела только того, чтобы он обнял ее, чтобы ее покинула боль утраты. Однако Тедди не понимала, что чувства, которые она так долго сдерживала и подавляла, однажды вырвавшись на волю, уже не покорятся ей больше. Наверное, Рису Делмару удалось подчинить себе ее чувства и передать ей часть огня, сжигавшего его.
Тедди ощутила, как ее захватил какой-то вихрь. Земля ушла у нее из-под ног, и вокруг не осталось ничего, кроме звезд, ярко сиявших на чернильно-синих небесах, и они с Рисом вдвоем возносились все выше и выше к этим небесам и пустынным горным вершинам. Руки мужчины бережно поддерживали ее, и она знала, что ветер, уносящий ввысь, и огонь, сжигающий кожу, не причинят ей вреда.
Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Риса и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!
Тедди не знала, что с нею происходит.
– Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! – страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.
– Cherie, cherie!
Ее, словно плетью, хлестнуло этим словом.
Именно так он называл ту шлюху. Значит, для него нет разницы между ними. Тедди вскрикнула неожиданно громко, как будто внезапно пробудилась ото сна, который оказался жестокой реальностью.
– Назад! Отпусти меня сейчас же!
Она выхватила револьвер и навела его на Риса. Однако Делмар не был так очарован страстью, как она. Он увернулся от удара и сразу отпустил девушку.
Тедди, как дикая кошка, вскочила с каменистой земли, на которой, неизвестно как, она оказалась.
Ругая Риса на чем свет стоит, Тедди схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Тедди отступила еще на шаг и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. Теперь она стояла над ним, трясясь от гнева, держа палец на курке.
– Ну, погоди! – угрожающе сказала она. – Однажды…
Желая, чтобы она успокоилась, Рис остался лежать неподвижно, проклиная себя и называя всякими нелестными именами.
Нет! Однажды она станет его, или иначе он умрет. Однако вслух он сказал другое:
– Однажды, Тедди, с тобой не окажется этого револьвера.
ГЛАВА 25
Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшего «Геймбл Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной холщевой сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.
– Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… – сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.
«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Томас заболел и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше. Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.
Твоя любящая жена Марта».
Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.
– Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?
– Si. Я бы так и поступил, – согласился Хуан, невысокий, кривоногий мексиканец.
– Нет, – печально сказал Тавиз. – Это ты врешь.
Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.
– Si, si, – громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. – Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.
Тавиз отбросил письма в сторону и решительно ответил:
– Нет, хватит!
Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул:
– Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!
Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Смита, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Адамс, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.
В ящике, который они захватили, содержалось четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Уэлз Фарго», расположенную в Юме.
По приказу Тавиза Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка были переданы Бойду Смиту, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.
– А-а-а, Адамс будет доволен, – сказал Бойд, привязывая переметные сумы к седлу и готовясь скакать с ними в Вишбон. Он и сам надеялся на вознаграждение и думал о том, что сможет приобрести себе, наконец, новое седло или красивые ботинки, которые продавались у Пенрода.
– Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… – сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.
«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Томас заболел и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше. Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.
Твоя любящая жена Марта».
Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.
– Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?
– Si. Я бы так и поступил, – согласился Хуан, невысокий, кривоногий мексиканец.
– Нет, – печально сказал Тавиз. – Это ты врешь.
Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.
– Si, si, – громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. – Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.
Тавиз отбросил письма в сторону и решительно ответил:
– Нет, хватит!
Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул:
– Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!
Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Смита, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Адамс, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.
В ящике, который они захватили, содержалось четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Уэлз Фарго», расположенную в Юме.
По приказу Тавиза Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка были переданы Бойду Смиту, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.
– А-а-а, Адамс будет доволен, – сказал Бойд, привязывая переметные сумы к седлу и готовясь скакать с ними в Вишбон. Он и сам надеялся на вознаграждение и думал о том, что сможет приобрести себе, наконец, новое седло или красивые ботинки, которые продавались у Пенрода.