Страница:
Если бы Рис не так торопился и был бы чуть-чуть повнимательнее, он бы наверняка заметил, что его появление вызвало огромный интерес со стороны рыжеволосого бородатого мужчины, который сидел за столиком, старательно закрываясь газетой.
Дерби Сьюард подождал, пока Рис поднялся по лестнице, затем осторожно последовал за ним, становясь на ребра ступенек, чтобы его не выдал нечаянный скрип деревянной лестницы. После своей случайной встречи с Люсьеном на улице Сьюарду никак не удавалось поговорить с ним еще раз. Бурже явно избегал его, а это было нехорошим знаком. Неслучайно ему показалось в тот раз, что в глазах Люсьена мелькнул какой-то странный проблеск воспоминаний. Вполне возможно, что Люсьен вовсе не был болен, а просто не хотел с ним встречаться. Пока Риса не было в городе, Сьюард был спокоен. Но теперь, когда Делмар вернулся, этот хромоножка становился опасным. И даже очень! Потому что Сьюард был уверен, что Люсьен сейчас будет о чем-то разговаривать со своим бывшим господином.
Бесшумно ступая по ковру, которым был застелен пол в холле, Сьюард заметил, что Рис в дальнем конце стучит в дверь. Стараясь и дальше оставаться незамеченным, англичанин тихо отступил в нишу и совершенно случайно стукнул каблуком в деревянную дверь, находившуюся в этой нише. Этот звук настолько был тихим, что Сьюард не особенно встревожился, будучи уверенным, что его никто не услышит, кроме него самого. Но вдруг ручка двери двинулась вниз, и дверь отворилась. В дверном проеме стоял Люсьен Бурже, на его лице застыло выражение ужаса.
Люсьен слишком медленно приходил в себя. Слишком медленно, чтобы преградить дорогу Сьюарду и не дать ему войти в комнату. И он поздно сообразил, что можно было закричать и приказать англичанину убираться.
– Итак, ты узнал меня, дружок? – тихо проговорил Сьюард, плотно прикрывая дверь своей спиной.
Люсьен в страхе отступил назад, совершенно парализованный зловещим блеском ножа, блеснувшего в руке Сьюарда. Именно в эту секунду он отчетливо вспомнил, что когда открыл дверь в доме графини и обнаружил смертельно раненую Дженни, ему бросился в глаза мужчина с носовым платком в руках, стоявший на другом конце улицы. У этого человека были огненно-рыжие бакенбарды и борода, и он что-то вытирал этим самым платком.
– Нет, я… – испуганно воскликнул Люсьен и в то же мгновение длинный, узкий стилет вонзился Люсьену в грудь и пронзил ему сердце. Он умер сразу, не издав ни единого звука. Когда Сьюард убедился, что его жертва мертва, от вытащил стилет и придержал тело, чтобы оно, падая, не произвело шума. А потом довольно улыбнулся. Убийство было произведено чисто и безо всяких следов. Его охватило пьянящее ощущение собственного могущества. Как всегда, в самые опасные моменты, ему лучше всего удавалось его ремесло. Еще только погружая нож в тело Люсьена Бурже, Сьюард уже думал об алиби. Не медля ни секунды, он перешагнул через труп и поспешил в смежную комнату в поисках выхода. Ему сегодня чертовски везло. Комната, в которой он оказался, была угловой, и из нее вела дверь в совершенно другой коридор, к черному ходу. Англичанин скользнул к выходу тихо, словно тень, как раз вовремя, потому что в дверь соседней комнаты вошел Рис Делмар и позвал своего бывшего слугу.
– Люсьен! Люс! – позвал Рис.
Поднявшись на второй этаж, он перепутал комнаты, а затем еще минуты полторы втолковывал разочарованной хозяйке, что он пришел не к ней. Когда она, наконец, поняла, он поинтересовался у девицы, где он может найти своего друга, и она указала дверь Люсьена.
Дверь в его комнату была слегка приоткрыта, Рис толкнул ее и снова окликнул Люсьена, но вдруг увидел своего слугу лежащим на полу без признаков жизни.
Пейви Такер, заместитель Блэлока, исполнял его обязанности всегда, когда шериф отсутствовал в городе. Вернее, считалось, что он их исполняет. У него не было ни возможности, ни желания искать убийцу, поэтому он довольно раздраженно заметил посетителю, что в бесконечной череде людей, которые приходят в салуны и уходят из них, любой мог бы подняться наверх, сделать там все, что угодно, и затем спокойно спуститься вниз, не вызывая никаких подозрений. Да, кстати же, вот Риса как раз и запомнили все девушки, утверждающие, что видели, как он поднимался на второй этаж в тот злополучный вечер.
– Я прослежу, чтобы похороны его были достойными! – рыдая и закрывая лицо своим кружевным платком, сказала Кармен Белл.
– Он был так добр ко мне! Он был настоящим джентльменом, не то что все эти, и обращался со мной, как с королевой. Мне его так будет не хватать!
Она снова всхлипнула и посмотрела на Риса красными, опухшими от слез глазами.
– Он очень хотел увидеть вас, – устало проговорила она. – Хотел что-то важное вам сказать.
Здесь рыдания стали сотрясать ее с такой силой, что одна из девушек, работавших в салуне, подхватила хозяйку под руки и повела ее в постель. Но перед тем, как покинуть комнату женщина оглянулась и тихо сказала:
– Думаю, он хотел бы, чтобы вы забрали его вещи.
Рис заверил ее, что вернется и заберет вещи Люсьена сразу, как только у него будет время. Затем он спустился вниз, пошатываясь от горя, заказал виски и закончил тем, что взял бутылку с собой и пошел к Мей на квартиру. Тедди не будет в городе до завтрашнего утра, и, значит, до этих пор он будет сидеть у себя в комнате, пить и думать о Люсьене. Загадочная смерть внезапно сделала Люсьена известным. Бедный, бедный Люсьен!
Это он, Рис, виноват в его смерти. Ему не нужно было привозить парня с собой в Аризону.
Эти мысли сжигали Риса. Он попытался было прогнать их, заглушить новой порцией виски. Мягкий, добрый Люсьен мертв! Убит, как Дженни! Ножом в сердце, совсем, как Дженни!
Наконец Рис поставил полупустую бутыль на столик рядом со своей кроватью. Алкоголь возымел желаемое действие, и, уже откинувшись на подушки и проваливаясь в тяжелое забытье, Рис снова спросил себя: что Люсьен хотел ему рассказать?
Ну что ж, может быть, Кармен Бэлл завтра ответит на его вопросы. Завтра.
Тедди не считала, сколько времени прошло с тех пор, но точно помнила, что луна один раз уже была полной, такой же, как сейчас.
Она осторожно провела руками по животу и вновь убедилась, что ее опасения подтверждаются. Живот, который еще недавно был плоским, как сковорода, теперь немного округлился. Она не была наивной девчонкой, на своем веку достаточно повидала и женщин, и животных в таком положении, чтобы знать, что есть и другие признаки беременности. Да, несомненно, она беременна! Под сердцем у нее ребенок Риса Делмара! Словно ей других проблем мало, господи!
– Черт возьми! Черт бы все побрал! – пробормотала она в тишине комнаты. Она совсем не хочет быть матерью. У нее просто нет времени для ребенка. И до чего же глупо она теперь будет выглядеть с животом до земли и сосками, как у дойной коровы. Это нечестно! Все неправильно! Тедди уткнулась лицом в подушку и застонала от отчаяния. Ей следовало в свое время послушаться своего внутреннего голоса и пристрелить Риса Делмара, когда он в первый раз поцеловал ее. Это было бы куда легче, чем терпеть все это. Рука Тедди легла опять на живот и оставалась там. РЕБЕНОК! Тедди подумала, что, наверное, следует рассказать об этом Рису. А, вообще-то, за каким чертом она будет это делать? Разозлившись, она швырнула одну из подушек через всю комнату, и та, ударившись о стену, разорвалась, и пух мгновенно разлетелся по всей комнате. Нет, рассказывать Делмару она не будет. Он добился чего хотел, этот проклятый француз-красавчик!
Проклиная свою судьбу и попутно себя и Риса, Тедди яростно повернулась на бок. Чтоб ему пропасть, этому прекрасному сукиному сыну! Внезапно девушка вспомнила свои ощущения, когда лежала в его объятиях. Как хорошо ей было с ним! Она вспомнила силу Риса, перекатывающиеся бугры мышц под ее пальцами, все те необыкновенно нежные слова, которые он шептал ей. Это было прекрасно! И у них с Рисом будет замечательное дитя!
ГЛАВА 36
Дерби Сьюард подождал, пока Рис поднялся по лестнице, затем осторожно последовал за ним, становясь на ребра ступенек, чтобы его не выдал нечаянный скрип деревянной лестницы. После своей случайной встречи с Люсьеном на улице Сьюарду никак не удавалось поговорить с ним еще раз. Бурже явно избегал его, а это было нехорошим знаком. Неслучайно ему показалось в тот раз, что в глазах Люсьена мелькнул какой-то странный проблеск воспоминаний. Вполне возможно, что Люсьен вовсе не был болен, а просто не хотел с ним встречаться. Пока Риса не было в городе, Сьюард был спокоен. Но теперь, когда Делмар вернулся, этот хромоножка становился опасным. И даже очень! Потому что Сьюард был уверен, что Люсьен сейчас будет о чем-то разговаривать со своим бывшим господином.
Бесшумно ступая по ковру, которым был застелен пол в холле, Сьюард заметил, что Рис в дальнем конце стучит в дверь. Стараясь и дальше оставаться незамеченным, англичанин тихо отступил в нишу и совершенно случайно стукнул каблуком в деревянную дверь, находившуюся в этой нише. Этот звук настолько был тихим, что Сьюард не особенно встревожился, будучи уверенным, что его никто не услышит, кроме него самого. Но вдруг ручка двери двинулась вниз, и дверь отворилась. В дверном проеме стоял Люсьен Бурже, на его лице застыло выражение ужаса.
Люсьен слишком медленно приходил в себя. Слишком медленно, чтобы преградить дорогу Сьюарду и не дать ему войти в комнату. И он поздно сообразил, что можно было закричать и приказать англичанину убираться.
– Итак, ты узнал меня, дружок? – тихо проговорил Сьюард, плотно прикрывая дверь своей спиной.
Люсьен в страхе отступил назад, совершенно парализованный зловещим блеском ножа, блеснувшего в руке Сьюарда. Именно в эту секунду он отчетливо вспомнил, что когда открыл дверь в доме графини и обнаружил смертельно раненую Дженни, ему бросился в глаза мужчина с носовым платком в руках, стоявший на другом конце улицы. У этого человека были огненно-рыжие бакенбарды и борода, и он что-то вытирал этим самым платком.
– Нет, я… – испуганно воскликнул Люсьен и в то же мгновение длинный, узкий стилет вонзился Люсьену в грудь и пронзил ему сердце. Он умер сразу, не издав ни единого звука. Когда Сьюард убедился, что его жертва мертва, от вытащил стилет и придержал тело, чтобы оно, падая, не произвело шума. А потом довольно улыбнулся. Убийство было произведено чисто и безо всяких следов. Его охватило пьянящее ощущение собственного могущества. Как всегда, в самые опасные моменты, ему лучше всего удавалось его ремесло. Еще только погружая нож в тело Люсьена Бурже, Сьюард уже думал об алиби. Не медля ни секунды, он перешагнул через труп и поспешил в смежную комнату в поисках выхода. Ему сегодня чертовски везло. Комната, в которой он оказался, была угловой, и из нее вела дверь в совершенно другой коридор, к черному ходу. Англичанин скользнул к выходу тихо, словно тень, как раз вовремя, потому что в дверь соседней комнаты вошел Рис Делмар и позвал своего бывшего слугу.
– Люсьен! Люс! – позвал Рис.
Поднявшись на второй этаж, он перепутал комнаты, а затем еще минуты полторы втолковывал разочарованной хозяйке, что он пришел не к ней. Когда она, наконец, поняла, он поинтересовался у девицы, где он может найти своего друга, и она указала дверь Люсьена.
Дверь в его комнату была слегка приоткрыта, Рис толкнул ее и снова окликнул Люсьена, но вдруг увидел своего слугу лежащим на полу без признаков жизни.
* * *
– Шериф вернется завтра!Пейви Такер, заместитель Блэлока, исполнял его обязанности всегда, когда шериф отсутствовал в городе. Вернее, считалось, что он их исполняет. У него не было ни возможности, ни желания искать убийцу, поэтому он довольно раздраженно заметил посетителю, что в бесконечной череде людей, которые приходят в салуны и уходят из них, любой мог бы подняться наверх, сделать там все, что угодно, и затем спокойно спуститься вниз, не вызывая никаких подозрений. Да, кстати же, вот Риса как раз и запомнили все девушки, утверждающие, что видели, как он поднимался на второй этаж в тот злополучный вечер.
– Я прослежу, чтобы похороны его были достойными! – рыдая и закрывая лицо своим кружевным платком, сказала Кармен Белл.
– Он был так добр ко мне! Он был настоящим джентльменом, не то что все эти, и обращался со мной, как с королевой. Мне его так будет не хватать!
Она снова всхлипнула и посмотрела на Риса красными, опухшими от слез глазами.
– Он очень хотел увидеть вас, – устало проговорила она. – Хотел что-то важное вам сказать.
Здесь рыдания стали сотрясать ее с такой силой, что одна из девушек, работавших в салуне, подхватила хозяйку под руки и повела ее в постель. Но перед тем, как покинуть комнату женщина оглянулась и тихо сказала:
– Думаю, он хотел бы, чтобы вы забрали его вещи.
Рис заверил ее, что вернется и заберет вещи Люсьена сразу, как только у него будет время. Затем он спустился вниз, пошатываясь от горя, заказал виски и закончил тем, что взял бутылку с собой и пошел к Мей на квартиру. Тедди не будет в городе до завтрашнего утра, и, значит, до этих пор он будет сидеть у себя в комнате, пить и думать о Люсьене. Загадочная смерть внезапно сделала Люсьена известным. Бедный, бедный Люсьен!
Это он, Рис, виноват в его смерти. Ему не нужно было привозить парня с собой в Аризону.
Эти мысли сжигали Риса. Он попытался было прогнать их, заглушить новой порцией виски. Мягкий, добрый Люсьен мертв! Убит, как Дженни! Ножом в сердце, совсем, как Дженни!
Наконец Рис поставил полупустую бутыль на столик рядом со своей кроватью. Алкоголь возымел желаемое действие, и, уже откинувшись на подушки и проваливаясь в тяжелое забытье, Рис снова спросил себя: что Люсьен хотел ему рассказать?
Ну что ж, может быть, Кармен Бэлл завтра ответит на его вопросы. Завтра.
* * *
Фелиция растерла Тедди какими-то благовонными мазями, приготовила ужин, которого бы спокойно хватило на дюжину гостей, и отправила после этого в постель. Тедди полулежала, подложив под спину кипу подушек, и через открытое окно смотрела на ночное небо. Сегодня луна блестела, словно слиток серебра: полная и круглая, она напоминала зрелую тыкву. Спокойно и величаво луна несла свою ночную службу на темно-синих бархатных небесах, озаряя земную бесконечность. Однако настроение Тедди совсем не было таким торжественным, как у окружающей ее природы. Еще совсем недавно она была по горло занята работой. Столько всего надо было сделать! Столько требовалось решить вопросов! Такой груз свалился на ее плечи, что просто не хватало времени подумать о днях и неделях, которые пролетели с тех пор, как Рис спас ее во время наводнения в каньоне. И потом они занимались любовью на равнине, а внизу по-прежнему бушевала вода.Тедди не считала, сколько времени прошло с тех пор, но точно помнила, что луна один раз уже была полной, такой же, как сейчас.
Она осторожно провела руками по животу и вновь убедилась, что ее опасения подтверждаются. Живот, который еще недавно был плоским, как сковорода, теперь немного округлился. Она не была наивной девчонкой, на своем веку достаточно повидала и женщин, и животных в таком положении, чтобы знать, что есть и другие признаки беременности. Да, несомненно, она беременна! Под сердцем у нее ребенок Риса Делмара! Словно ей других проблем мало, господи!
– Черт возьми! Черт бы все побрал! – пробормотала она в тишине комнаты. Она совсем не хочет быть матерью. У нее просто нет времени для ребенка. И до чего же глупо она теперь будет выглядеть с животом до земли и сосками, как у дойной коровы. Это нечестно! Все неправильно! Тедди уткнулась лицом в подушку и застонала от отчаяния. Ей следовало в свое время послушаться своего внутреннего голоса и пристрелить Риса Делмара, когда он в первый раз поцеловал ее. Это было бы куда легче, чем терпеть все это. Рука Тедди легла опять на живот и оставалась там. РЕБЕНОК! Тедди подумала, что, наверное, следует рассказать об этом Рису. А, вообще-то, за каким чертом она будет это делать? Разозлившись, она швырнула одну из подушек через всю комнату, и та, ударившись о стену, разорвалась, и пух мгновенно разлетелся по всей комнате. Нет, рассказывать Делмару она не будет. Он добился чего хотел, этот проклятый француз-красавчик!
Проклиная свою судьбу и попутно себя и Риса, Тедди яростно повернулась на бок. Чтоб ему пропасть, этому прекрасному сукиному сыну! Внезапно девушка вспомнила свои ощущения, когда лежала в его объятиях. Как хорошо ей было с ним! Она вспомнила силу Риса, перекатывающиеся бугры мышц под ее пальцами, все те необыкновенно нежные слова, которые он шептал ей. Это было прекрасно! И у них с Рисом будет замечательное дитя!
ГЛАВА 36
Дерби Сьюард не считал, сколько выпил в ту ночь, когда убил Люсьена Бурже. Но, сидя в «Алмазе» и ожидая, пока Перриш Адамс найдет для него время, он тщательно еще раз обдумал свой план и то, как ему выполнить обязательства перед Эйвери Ноксом.
Когда Адамс, наконец, позвал его в свой кабинет, он уже точно знал, как все будет выглядеть.
– Сэр! – сказал он галантно, переступив порог. – У меня к вам есть деловое предложение.
– Да, это тот самый человек, – раздался чей-то голос.
Лицо шерифа было нездоровым, плечи опущены, и сам он имел очень усталый вид от долгой ночной скачки. Сейчас Блэлок сидел за своим столом. Перриш Адамс послал за ним и приказал быть в Вишбоне до восхода солнца. И он, как всегда, послушно выполнил приказ хозяина.
За столом, напротив шерифа, сидел рыжеволосый мужчина в дорогом твидовом костюме, держа в своих больших руках свернутую газету.
– Право, не знаю, почему я обратил внимание на эту статью.
Дерби Сьюард развернул газету с репортажем из Лондона, в котором сообщалось о преступлении в доме графини Клемансо и давался портрет Риса.
– Видите ли, это довольно интересный случай, а я все-таки репортер. Ну, и узнал его в «Медном колоколе». А потом я случайно поднялся наверх и увидел, как он входил в ту комнату, где убили беднягу. Уверяю вас, это он. И если надо, я побуду в городе до суда. Думаю, это не займет много времени.
– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Сьюард, – кивнул Лен Блэлок. – Процесс будет коротким. Если бы этот случай рассматривался в суде штата, тогда пришлось бы подождать, а так мы постараемся назначить слушание дела на ближайший день, когда согласится судья.
Сьюард тоже согласился, что процесс необходимо провести как можно скорее. В заключение шериф Блэлок заверил своего посетителя, что не может быть и речи о передаче Риса Делмара в руки лондонских властей, пока его не осудят здесь, в Вишбоне. Это устраивало Сьюарда. Он хотел, чтобы Риса повесили еще до того, как он отправится назад в Лондон. Когда этого малого вздернут, ему только останется захватить с собой статью в «Вишбон газетт» и показать Ноксу. Придется, может быть, рассказать о том, как он все это устроил. А потом Нокс получит свое наследство, а он, Сьюард, свое вознаграждение. Конечно, то, что он придумал, куда лучше, чем убивать Делмара своими руками. Лучше и безопаснее. За это время Дерби Сьюард узнал, что Делмар, оказывается, отличный стрелок и очень осторожный малый, который, не задумываясь ни на мгновение, начинает драку при первых признаках опасности.
Вполне возможно, что в честной драке этот француз может даже одолеть. А если бы Сьюард попытался убить Делмара, то была опасность, что на него все-таки могло пасть подозрение в убийстве второго человека.
Получив заверения шерифа, что его письменно уведомят о дне суда, Сьюард еще раз с удовольствием оглянулся на камеру, в которой все так же на деревянной скамье сидел, потирая голову, совершенно обескураженный Делмар, пытавшийся осмыслить то, что ему довелось услышать.
– М-да, этот малый, кажется, доигрался, – удовлетворенно кивнул англичанин.
Сама Тедди не знала, что больше разозлило ее: весть о том, что Рис находится за решеткой, или угроза Лена Блэлока упрятать ее туда же, если она не перестанет клеветать на Перриша Адамса.
– Мне надоело выслушивать бред, Тедди, – проворчал шериф. – Пока у тебя не будет доказательств, веских доказательств причастности Адамса к тому, что, как ты говоришь, произошло…
– Я говорю?! – в глазах молодой женщины горела ярость. – Портер Ландау убит!
– Мне очень жаль, что это случилось, но…
– Но не настолько жаль, чтобы схватить человека, который виноват в его гибели! – взорвалась она.
Блэлок остался невозмутим.
– Да, пока ты не представишь мне доказательств.
Тедди резко ткнула пальцем в сторону Риса, сидящего за решеткой.
– Он тоже был там и слышал, как бандиты говорили, что их нанимал Адамс.
Шериф сел ровнее и запустил пятерню себе в волосы.
– Его слова не слишком много стоят.
– Я не верю, что он вообще кого-нибудь убил, слышишь? – взорвалась Тедди, совершенно выйдя из себя.
При этих словах Рис встал со своего ложа. Шериф так и не позволил Тедди подойти к дверям его темницы и поговорить с ним. Поэтому он не знал точно, что теперь думает она об обвинениях в его адрес. Сам он кричал о том, что не виновен и требовал своего освобождения до тех пор, пока, не охрип. А потом, убедившись, что все тщетно, решил ждать суда, слабо надеясь на то, что может быть, там найдется хоть один человек, который не поверит в его виновность.
Теперь, когда он услышал, что Тедди не верит обвинениям в его адрес, перед ним забрезжил первый луч надежды на освобождение. Может быть, ему еще удастся выбраться из этой переделки. Рис не отважился улыбнуться, но постарался взглядом выразить, насколько он ей благодарен. В ту же минуту Тедди недовольно нахмурилась, так как Лен Блэлок, сославшись на неотложные дела, приказал ей уходить.
– Ну, хорошо, – пригрозила она. – Но я вернусь и очень скоро. Рупер и мои ребята притащат сюда этих бандитов и тогда посмотрим, что ты запоешь.
На следующее утро в офис шерифа пришла Мей Спрейбери. Мей частенько приносила заключенным еду со своей кухни, поэтому отношение к ней Блэлока было иным, нежели к Тедди Геймбл. Доброй женщине было дозволено пройти в камеру к Рису вместе со своей плетеной корзиной, накрытой ситцевым платком. В корзинке оказались бисквиты, домашний хлеб, мед и ветчина в достаточном количестве, чтобы сытно прожить целый день. Кроме того, она принесла ему свежее белье, оставшееся в комнате, которую Рис снимал у нее в доме. Мей сочувствовала Рису из-за его ран и потребовала, чтобы ей разрешили войти к нему и перевязать его.
Тем не менее, добрая женщина была ужасно расстроена тем, что человек, которому она столь явно симпатизировала прежде и который заставил трепетать сердечко Джастин, оказался замешан в таком серьезном преступлении. Поэтому она поздоровалась с ним достаточно прохладно и ледяным тоном попросила мужчину снять рубашку. Однако Мей принадлежала к тем женщинам, которые не могут долго молчать, поэтому вскоре она начала выговаривать Рису все, что думала о его серьезных недостатках. Она быстро сняла повязки с руки и живота Делмара, заменила их на свежие и сокрушенно добавила, подводя итог своей речи:
– Уж и не знаю, куда катится мир, если женщине приходится давать приют убийцам в собственном доме.
Мей немного напоминала Рису Делмару Дженни, и он тоже искренне был расстроен тем, что она перестала ему доверять, хотя это и произошло не по его вине.
– Люсьен был моим другом, – тихо возразил он, – я его не убивал…
Мей на мгновение перестала перевязывать мужчину и недоверчиво сказала:
– Ну да. А как же та женщина в Лондоне?
– Меня можно обвинять в этом так же, как и в том, что я убил Люсьена.
– Гм-гм, – женщина туго завязала концы повязок, а затем, удовлетворенно осмотрев результаты своей работы, подала Рису чистую рубашку. – Джастин была так расстроена, когда узнала обо всем, что съехала из своей комнаты.
Голос Мей несколько смягчился.
– Вы же знаете, бедная девочка полюбила вас.
– О, нет! – ответил он, продевая руки в рукава рубашки, – я никогда…
– Знаю, знаю. Вы никогда не сделали ничего такого, чтобы поощрить ее в этом.
Мей полезла в корзину, которую принесла с собой, и достала из нее новые чистые бинты и бутылку лекарств, чтобы он мог воспользоваться ими попозже. А затем, уже собираясь уходить, добавила:
– Но ей, бедняжке, очень тяжело. Особенно из-за того, что именно ее отец арестовал вас.
Рис мрачно посмотрел на женщину. Меньше всего ему бы сейчас хотелось, чтобы Лен Блэлок стал думать о нем как о соблазнителе его дочери. Только этого ему не хватало!
– Пожалуйста, передайте Джастин, что я очень благодарен ей за ее заботу, – сказал он, наконец, – и скажите ей, что я желаю ей встретить кого-нибудь, с кем она будет по-настоящему счастлива.
После визита Мей прошли три дня, которые показались Рису бесконечными. Тедди подходила к двери тюрьмы и всякий раз уходила, не увидев Риса, потому что не могла совладать со своими нервами и потому что боялась, что снова начнет ругаться с шерифом. Когда пошел пятый день пребывания Риса в тюрьме, в Вишбон вернулись Рупер и ковбои, отправлявшиеся с ним на поиски бандитов. Но приехали они с пустыми руками.
Люди в запыленной одежде на уставших лошадях еле держались в седлах. И в контору компании пришел только Рупер. В ответ на вопросительный взгляд Тедди, которым она встретила его на крыльце, Руп только медленно покачал головой. Он неторопливо слез с лошади, передал поводья одному из конюхов и затем устало двинулся в помещение конторы.
– Мы нашли Тавиза в той пещере, о которой ты нам рассказывала, – произнес он. – Но все остальные, видимо, сбежали. Должно быть, уехали вскоре после вас с Рисом и направились скорее всего на север. Мы последовали за ними по их следам, но на каменистых осыпях ничего не видно. Нам так и не удалось их найти, как мы ни пытались. Так что в конце концов решили, что от такой езды по кругу нет никакого толку, и вернулись в город.
Рупер сдвинул шляпу на затылок, и стало видно, что пыль глубоко въелась в его лицо.
– Ну, а как тут дела? Ты уже рассказала об Адамсе?
– Все оказалось бесполезным, – глухо произнесла Тедди. – Я послала письмо Кейбу, скоро должен прийти ответ, но сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк.
Рупер нахмурился:
– А как же Рис? Ведь он тоже слышал, как бандиты говорили об Адамсе!
– Блэлок засадил его за решетку! – Голос Тедди дрогнул, но она сдержалась и рассказала Руперу о событиях последних дней. Об убийстве Люсьена, о том, что Риса обвиняют в совершении такого же преступления в Лондоне. И, похоже, не без оснований. «Газетт» опубликовала статью из какого-то лондонского издания, в котором писалось об этом. И все же, вопреки всем доказательствам, Тедди не верила в виновность Риса. Не могла верить! Если бы она поверила, то ей бы пришлось признать, что отцом ее будущего ребенка стал убийца. А это не могло быть правдой.
Женщина по-прежнему находилась в трауре по Люсьену, поэтому была одета в черное шелковое платье, а маленькая черная шляпка с вуалью закрывала ее глаза и щеки.
– Я чуть рассудка не лишилась и не знала, что подумать, когда услышала, что вас обвиняют в убийстве Люсьена, – прошептала она. – Однако время шло, и чем больше я думала над этим, тем больше убеждалась, что этого не может быть. Люсьен говорил всегда, что вы – его единственный друг и что однажды вы даже спасли ему жизнь.
Кармен опасливо оглянулась на Лена Блэлока, чтобы убедиться, не слышит ли тот ее слов. Но шериф даже не смотрел в их сторону. И тогда женщина продолжила:
– Я знаю, что хотя Люсьен и был у вас слугой, но он любил вас, как родного брата.
– Я тоже, – ответил Рис.
– Все его вещи я отнесла к Мей, – сказала Кармен, – и она согласилась подержать их у себя, пока вы…
Она запнулась. Будущее Делмара было неопределенно, и она не хотела лишний раз напоминать ему об этом и о том, что ему грозит виселица. Помолчав немного, Кармен заговорила вновь.
– Я пришла сюда, чтобы сказать, что я вам верю и сделаю все, что только в моих силах, чтобы помочь вам. Я расскажу им, как относился к вам Люсьен. Может быть, это поможет. Мне так жаль, что меня не оказалось наверху в тот злополучный вечер. Люс был очень обеспокоен и хотел, чтобы вы поскорее вернулись, так как ему нужно было рассказать что-то важное о том англичанине, который недавно приехал в город. О том рыжем репортере, знаете?
Рис почувствовал, как по его телу пробежал озноб.
– Кармен, он что-нибудь рассказывал вам об этом?
Она кивнула:
– Да, немного. Правда, я не знаю, что все это значит и почему это так его расстроило. Он просто сказал мне, что, кажется, видел этого англичанина раньше и что тот не случайно приехал в Вишбон.
В страшном волнении Рис схватил через решетку руку Кармен.
– Послушайте, Кармен, а Люсьен не говорил, где он видел этого англичанина раньше?!
Кармен нахмурила лоб, стараясь припомнить все, что говорил Люсьен. Наконец она кивнула:
– Да. Он говорил, что заметил англичанина, когда увидел… Дженни… Для меня это ничего не значило, но…
Вдруг она испуганно подняла ладонь ко рту и прошептала:
– Так это же Дженни, которая…
– Да! – в отчаянии ответил Рис. Вся правда открылась ему. Люсьена убили точно так же, как и Дженни. И оба раза обвинили его, Риса Делмара! Но это значит, что за всем этим скрывается кто-то еще.
Дерби Сьюард – вот кто это! Этот рыжеволосый англичанин, который свидетельствовал сейчас против него. Это он убил Люсьена и Дженни! Наверняка, это он!
Но зачем?! Рис никак не мог понять, кому нужна была смерть Дженни. Еще можно объяснить смерть Люсьена, который, очевидно, стал в Лондоне свидетелем убийства и теперь узнал Сьюарда. Выходит, Сьюард последовал за ними из Лондона и вовсе не затем, чтобы передать его, Риса Делмара, в руки правосудия. Значит, у него есть на то какие-то свои грязные причины.
Ему обязательно нужно добраться до Сьюарда. Необходимо заставить признаться англичанина в том, что это он совершил убийства. Но Рис понимал, что выбраться отсюда он не сможет.
После ухода Кармен Рис снова сделал попытку обратиться к шерифу.
– Спросите у Дерби Сьюарда, что он делал в «Медном колоколе» той ночью! – потребовал он. – Спросите, почему Люсьен прятался от него. Вы же обвиняете не того, кого нужно.
Рис в ярости ударил кулаком по прутьям решетки, убедившись, что все его призывы к справедливости не возымели ни малейшего действия.
– Прекрати стучать и вопить, или я закую тебя в цепи и заткну рот кляпом! – пригрозил Лен Блэлок.
Не сомневаясь, что шериф искренен в своей угрозе, Рис бросился на свои нары и в отчаянии замер. Ему осталось уповать только на то, что суд будет законным и что, когда настанет этот день, правда восторжествует. Но, честно говоря, он мало на это надеялся. Ему не удалось даже своего адвоката убедить в том, что в смерти Люсьена он не виновен. Джон Дуглас, его адвокат, дважды приходивший к Рису, чтобы дать ему свои рекомендации, больше был заинтересован в выпивке, чем в защите клиента.
После ухода Кармен Рис и сам не знал, как ему удалось заснуть. Однако его сон был тревожным, наполненным видениями и кошмарами, в которых Дженни и Люсьен умоляли пощадить их жизни, а он, имея возможность их защитить, стоял и смотрел, как убивают дорогих ему людей.
Где-то среди ночи ему приснился голос Тедди, озабоченный, но язвительный и нежный одновременно. Такой, какой есть только у Тедди. Он звучал во сне, но словно наяву:
– Да вставай же, лодырь, черт тебя возьми! У нас всего пара минут, чтобы скрыться из города.
Внезапно Рис понял, что голос Тедди ему вовсе не снится. Он открыл глаза, резко сел и увидел, что дверь его камеры открыта и рядом с ним, бешено жестикулируя, стоит Тедди в своих потертых штанах из оленьей кожи.
Чуть подальше, за столом шерифа, Рис увидел лежащего без сознания Пейви Такера.
– Тедди! – воскликнул Рис. – Что ты наделала! Неужели ты не понимаешь, что тебе за это будет!
Он резко притянул ее к себе, обнял и страстно стал целовать. Закипев, словно разъяренная кошка, она вырвалась из его объятий и со злостью прошептала:
Когда Адамс, наконец, позвал его в свой кабинет, он уже точно знал, как все будет выглядеть.
– Сэр! – сказал он галантно, переступив порог. – У меня к вам есть деловое предложение.
* * *
Пять узких теней почему-то пересекали солнечный свет, который падал на лицо спящего Риса. Он несколько раз моргнул, чувствуя, что голова раскалывается на куски, и, наконец, открыл глаза. Сначала ему показалось, что это продолжается ночной кошмар. Он оказался не в мягкой пуховой кровати в доме Мей и даже не в своей комнате. Вокруг него были голые стены из необожженного кирпича и решетки из крепкого металла. Делмар быстро и резко сел и только теперь понял, что он находится в Вишбонской тюрьме.– Да, это тот самый человек, – раздался чей-то голос.
Лицо шерифа было нездоровым, плечи опущены, и сам он имел очень усталый вид от долгой ночной скачки. Сейчас Блэлок сидел за своим столом. Перриш Адамс послал за ним и приказал быть в Вишбоне до восхода солнца. И он, как всегда, послушно выполнил приказ хозяина.
За столом, напротив шерифа, сидел рыжеволосый мужчина в дорогом твидовом костюме, держа в своих больших руках свернутую газету.
– Право, не знаю, почему я обратил внимание на эту статью.
Дерби Сьюард развернул газету с репортажем из Лондона, в котором сообщалось о преступлении в доме графини Клемансо и давался портрет Риса.
– Видите ли, это довольно интересный случай, а я все-таки репортер. Ну, и узнал его в «Медном колоколе». А потом я случайно поднялся наверх и увидел, как он входил в ту комнату, где убили беднягу. Уверяю вас, это он. И если надо, я побуду в городе до суда. Думаю, это не займет много времени.
– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Сьюард, – кивнул Лен Блэлок. – Процесс будет коротким. Если бы этот случай рассматривался в суде штата, тогда пришлось бы подождать, а так мы постараемся назначить слушание дела на ближайший день, когда согласится судья.
Сьюард тоже согласился, что процесс необходимо провести как можно скорее. В заключение шериф Блэлок заверил своего посетителя, что не может быть и речи о передаче Риса Делмара в руки лондонских властей, пока его не осудят здесь, в Вишбоне. Это устраивало Сьюарда. Он хотел, чтобы Риса повесили еще до того, как он отправится назад в Лондон. Когда этого малого вздернут, ему только останется захватить с собой статью в «Вишбон газетт» и показать Ноксу. Придется, может быть, рассказать о том, как он все это устроил. А потом Нокс получит свое наследство, а он, Сьюард, свое вознаграждение. Конечно, то, что он придумал, куда лучше, чем убивать Делмара своими руками. Лучше и безопаснее. За это время Дерби Сьюард узнал, что Делмар, оказывается, отличный стрелок и очень осторожный малый, который, не задумываясь ни на мгновение, начинает драку при первых признаках опасности.
Вполне возможно, что в честной драке этот француз может даже одолеть. А если бы Сьюард попытался убить Делмара, то была опасность, что на него все-таки могло пасть подозрение в убийстве второго человека.
Получив заверения шерифа, что его письменно уведомят о дне суда, Сьюард еще раз с удовольствием оглянулся на камеру, в которой все так же на деревянной скамье сидел, потирая голову, совершенно обескураженный Делмар, пытавшийся осмыслить то, что ему довелось услышать.
– М-да, этот малый, кажется, доигрался, – удовлетворенно кивнул англичанин.
* * *
Тедди быстро узнала о том, что случилось с Рисом: в Вишбоне все от мало до велика судачили об убийстве Люсьена Бурже и обсуждали новость о том, что его убийца, оказывается, еще замешан и в кровавой истории, происшедшей в Лондоне.Сама Тедди не знала, что больше разозлило ее: весть о том, что Рис находится за решеткой, или угроза Лена Блэлока упрятать ее туда же, если она не перестанет клеветать на Перриша Адамса.
– Мне надоело выслушивать бред, Тедди, – проворчал шериф. – Пока у тебя не будет доказательств, веских доказательств причастности Адамса к тому, что, как ты говоришь, произошло…
– Я говорю?! – в глазах молодой женщины горела ярость. – Портер Ландау убит!
– Мне очень жаль, что это случилось, но…
– Но не настолько жаль, чтобы схватить человека, который виноват в его гибели! – взорвалась она.
Блэлок остался невозмутим.
– Да, пока ты не представишь мне доказательств.
Тедди резко ткнула пальцем в сторону Риса, сидящего за решеткой.
– Он тоже был там и слышал, как бандиты говорили, что их нанимал Адамс.
Шериф сел ровнее и запустил пятерню себе в волосы.
– Его слова не слишком много стоят.
– Я не верю, что он вообще кого-нибудь убил, слышишь? – взорвалась Тедди, совершенно выйдя из себя.
При этих словах Рис встал со своего ложа. Шериф так и не позволил Тедди подойти к дверям его темницы и поговорить с ним. Поэтому он не знал точно, что теперь думает она об обвинениях в его адрес. Сам он кричал о том, что не виновен и требовал своего освобождения до тех пор, пока, не охрип. А потом, убедившись, что все тщетно, решил ждать суда, слабо надеясь на то, что может быть, там найдется хоть один человек, который не поверит в его виновность.
Теперь, когда он услышал, что Тедди не верит обвинениям в его адрес, перед ним забрезжил первый луч надежды на освобождение. Может быть, ему еще удастся выбраться из этой переделки. Рис не отважился улыбнуться, но постарался взглядом выразить, насколько он ей благодарен. В ту же минуту Тедди недовольно нахмурилась, так как Лен Блэлок, сославшись на неотложные дела, приказал ей уходить.
– Ну, хорошо, – пригрозила она. – Но я вернусь и очень скоро. Рупер и мои ребята притащат сюда этих бандитов и тогда посмотрим, что ты запоешь.
На следующее утро в офис шерифа пришла Мей Спрейбери. Мей частенько приносила заключенным еду со своей кухни, поэтому отношение к ней Блэлока было иным, нежели к Тедди Геймбл. Доброй женщине было дозволено пройти в камеру к Рису вместе со своей плетеной корзиной, накрытой ситцевым платком. В корзинке оказались бисквиты, домашний хлеб, мед и ветчина в достаточном количестве, чтобы сытно прожить целый день. Кроме того, она принесла ему свежее белье, оставшееся в комнате, которую Рис снимал у нее в доме. Мей сочувствовала Рису из-за его ран и потребовала, чтобы ей разрешили войти к нему и перевязать его.
Тем не менее, добрая женщина была ужасно расстроена тем, что человек, которому она столь явно симпатизировала прежде и который заставил трепетать сердечко Джастин, оказался замешан в таком серьезном преступлении. Поэтому она поздоровалась с ним достаточно прохладно и ледяным тоном попросила мужчину снять рубашку. Однако Мей принадлежала к тем женщинам, которые не могут долго молчать, поэтому вскоре она начала выговаривать Рису все, что думала о его серьезных недостатках. Она быстро сняла повязки с руки и живота Делмара, заменила их на свежие и сокрушенно добавила, подводя итог своей речи:
– Уж и не знаю, куда катится мир, если женщине приходится давать приют убийцам в собственном доме.
Мей немного напоминала Рису Делмару Дженни, и он тоже искренне был расстроен тем, что она перестала ему доверять, хотя это и произошло не по его вине.
– Люсьен был моим другом, – тихо возразил он, – я его не убивал…
Мей на мгновение перестала перевязывать мужчину и недоверчиво сказала:
– Ну да. А как же та женщина в Лондоне?
– Меня можно обвинять в этом так же, как и в том, что я убил Люсьена.
– Гм-гм, – женщина туго завязала концы повязок, а затем, удовлетворенно осмотрев результаты своей работы, подала Рису чистую рубашку. – Джастин была так расстроена, когда узнала обо всем, что съехала из своей комнаты.
Голос Мей несколько смягчился.
– Вы же знаете, бедная девочка полюбила вас.
– О, нет! – ответил он, продевая руки в рукава рубашки, – я никогда…
– Знаю, знаю. Вы никогда не сделали ничего такого, чтобы поощрить ее в этом.
Мей полезла в корзину, которую принесла с собой, и достала из нее новые чистые бинты и бутылку лекарств, чтобы он мог воспользоваться ими попозже. А затем, уже собираясь уходить, добавила:
– Но ей, бедняжке, очень тяжело. Особенно из-за того, что именно ее отец арестовал вас.
Рис мрачно посмотрел на женщину. Меньше всего ему бы сейчас хотелось, чтобы Лен Блэлок стал думать о нем как о соблазнителе его дочери. Только этого ему не хватало!
– Пожалуйста, передайте Джастин, что я очень благодарен ей за ее заботу, – сказал он, наконец, – и скажите ей, что я желаю ей встретить кого-нибудь, с кем она будет по-настоящему счастлива.
После визита Мей прошли три дня, которые показались Рису бесконечными. Тедди подходила к двери тюрьмы и всякий раз уходила, не увидев Риса, потому что не могла совладать со своими нервами и потому что боялась, что снова начнет ругаться с шерифом. Когда пошел пятый день пребывания Риса в тюрьме, в Вишбон вернулись Рупер и ковбои, отправлявшиеся с ним на поиски бандитов. Но приехали они с пустыми руками.
Люди в запыленной одежде на уставших лошадях еле держались в седлах. И в контору компании пришел только Рупер. В ответ на вопросительный взгляд Тедди, которым она встретила его на крыльце, Руп только медленно покачал головой. Он неторопливо слез с лошади, передал поводья одному из конюхов и затем устало двинулся в помещение конторы.
– Мы нашли Тавиза в той пещере, о которой ты нам рассказывала, – произнес он. – Но все остальные, видимо, сбежали. Должно быть, уехали вскоре после вас с Рисом и направились скорее всего на север. Мы последовали за ними по их следам, но на каменистых осыпях ничего не видно. Нам так и не удалось их найти, как мы ни пытались. Так что в конце концов решили, что от такой езды по кругу нет никакого толку, и вернулись в город.
Рупер сдвинул шляпу на затылок, и стало видно, что пыль глубоко въелась в его лицо.
– Ну, а как тут дела? Ты уже рассказала об Адамсе?
– Все оказалось бесполезным, – глухо произнесла Тедди. – Я послала письмо Кейбу, скоро должен прийти ответ, но сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк.
Рупер нахмурился:
– А как же Рис? Ведь он тоже слышал, как бандиты говорили об Адамсе!
– Блэлок засадил его за решетку! – Голос Тедди дрогнул, но она сдержалась и рассказала Руперу о событиях последних дней. Об убийстве Люсьена, о том, что Риса обвиняют в совершении такого же преступления в Лондоне. И, похоже, не без оснований. «Газетт» опубликовала статью из какого-то лондонского издания, в котором писалось об этом. И все же, вопреки всем доказательствам, Тедди не верила в виновность Риса. Не могла верить! Если бы она поверила, то ей бы пришлось признать, что отцом ее будущего ребенка стал убийца. А это не могло быть правдой.
* * *
Прошло еще три дня. Окружной судья прислал записку, в которой сообщал, что через десять дней он прибудет для проведения специального процесса. Рису сообщили эту новость незадолго до того, как к нему пришла долго добивавшаяся встречи Кармен Белл.Женщина по-прежнему находилась в трауре по Люсьену, поэтому была одета в черное шелковое платье, а маленькая черная шляпка с вуалью закрывала ее глаза и щеки.
– Я чуть рассудка не лишилась и не знала, что подумать, когда услышала, что вас обвиняют в убийстве Люсьена, – прошептала она. – Однако время шло, и чем больше я думала над этим, тем больше убеждалась, что этого не может быть. Люсьен говорил всегда, что вы – его единственный друг и что однажды вы даже спасли ему жизнь.
Кармен опасливо оглянулась на Лена Блэлока, чтобы убедиться, не слышит ли тот ее слов. Но шериф даже не смотрел в их сторону. И тогда женщина продолжила:
– Я знаю, что хотя Люсьен и был у вас слугой, но он любил вас, как родного брата.
– Я тоже, – ответил Рис.
– Все его вещи я отнесла к Мей, – сказала Кармен, – и она согласилась подержать их у себя, пока вы…
Она запнулась. Будущее Делмара было неопределенно, и она не хотела лишний раз напоминать ему об этом и о том, что ему грозит виселица. Помолчав немного, Кармен заговорила вновь.
– Я пришла сюда, чтобы сказать, что я вам верю и сделаю все, что только в моих силах, чтобы помочь вам. Я расскажу им, как относился к вам Люсьен. Может быть, это поможет. Мне так жаль, что меня не оказалось наверху в тот злополучный вечер. Люс был очень обеспокоен и хотел, чтобы вы поскорее вернулись, так как ему нужно было рассказать что-то важное о том англичанине, который недавно приехал в город. О том рыжем репортере, знаете?
Рис почувствовал, как по его телу пробежал озноб.
– Кармен, он что-нибудь рассказывал вам об этом?
Она кивнула:
– Да, немного. Правда, я не знаю, что все это значит и почему это так его расстроило. Он просто сказал мне, что, кажется, видел этого англичанина раньше и что тот не случайно приехал в Вишбон.
В страшном волнении Рис схватил через решетку руку Кармен.
– Послушайте, Кармен, а Люсьен не говорил, где он видел этого англичанина раньше?!
Кармен нахмурила лоб, стараясь припомнить все, что говорил Люсьен. Наконец она кивнула:
– Да. Он говорил, что заметил англичанина, когда увидел… Дженни… Для меня это ничего не значило, но…
Вдруг она испуганно подняла ладонь ко рту и прошептала:
– Так это же Дженни, которая…
– Да! – в отчаянии ответил Рис. Вся правда открылась ему. Люсьена убили точно так же, как и Дженни. И оба раза обвинили его, Риса Делмара! Но это значит, что за всем этим скрывается кто-то еще.
Дерби Сьюард – вот кто это! Этот рыжеволосый англичанин, который свидетельствовал сейчас против него. Это он убил Люсьена и Дженни! Наверняка, это он!
Но зачем?! Рис никак не мог понять, кому нужна была смерть Дженни. Еще можно объяснить смерть Люсьена, который, очевидно, стал в Лондоне свидетелем убийства и теперь узнал Сьюарда. Выходит, Сьюард последовал за ними из Лондона и вовсе не затем, чтобы передать его, Риса Делмара, в руки правосудия. Значит, у него есть на то какие-то свои грязные причины.
Ему обязательно нужно добраться до Сьюарда. Необходимо заставить признаться англичанина в том, что это он совершил убийства. Но Рис понимал, что выбраться отсюда он не сможет.
После ухода Кармен Рис снова сделал попытку обратиться к шерифу.
– Спросите у Дерби Сьюарда, что он делал в «Медном колоколе» той ночью! – потребовал он. – Спросите, почему Люсьен прятался от него. Вы же обвиняете не того, кого нужно.
Рис в ярости ударил кулаком по прутьям решетки, убедившись, что все его призывы к справедливости не возымели ни малейшего действия.
– Прекрати стучать и вопить, или я закую тебя в цепи и заткну рот кляпом! – пригрозил Лен Блэлок.
Не сомневаясь, что шериф искренен в своей угрозе, Рис бросился на свои нары и в отчаянии замер. Ему осталось уповать только на то, что суд будет законным и что, когда настанет этот день, правда восторжествует. Но, честно говоря, он мало на это надеялся. Ему не удалось даже своего адвоката убедить в том, что в смерти Люсьена он не виновен. Джон Дуглас, его адвокат, дважды приходивший к Рису, чтобы дать ему свои рекомендации, больше был заинтересован в выпивке, чем в защите клиента.
После ухода Кармен Рис и сам не знал, как ему удалось заснуть. Однако его сон был тревожным, наполненным видениями и кошмарами, в которых Дженни и Люсьен умоляли пощадить их жизни, а он, имея возможность их защитить, стоял и смотрел, как убивают дорогих ему людей.
Где-то среди ночи ему приснился голос Тедди, озабоченный, но язвительный и нежный одновременно. Такой, какой есть только у Тедди. Он звучал во сне, но словно наяву:
– Да вставай же, лодырь, черт тебя возьми! У нас всего пара минут, чтобы скрыться из города.
Внезапно Рис понял, что голос Тедди ему вовсе не снится. Он открыл глаза, резко сел и увидел, что дверь его камеры открыта и рядом с ним, бешено жестикулируя, стоит Тедди в своих потертых штанах из оленьей кожи.
Чуть подальше, за столом шерифа, Рис увидел лежащего без сознания Пейви Такера.
– Тедди! – воскликнул Рис. – Что ты наделала! Неужели ты не понимаешь, что тебе за это будет!
Он резко притянул ее к себе, обнял и страстно стал целовать. Закипев, словно разъяренная кошка, она вырвалась из его объятий и со злостью прошептала: